СУББОТА

Тортола, Виргинские острова, владение Великобритании

Солнце медленно и величаво скрылось за громадой скалы Биф-Айленд, окрасив небосвод нежными оттенками перламутра. Всполошились чайки и бакланы, занявшись вечерней охотой. Черными силуэтами проступили из голубой морской глади бесчисленные прибрежные скалы и безымянные островки. Словно поднялся театральный занавес, открывая сцену, где все уже приготовлено к началу спектакля. Прямые лучи заходящего солнца высветили гавань с бесчисленным множеством кораблей, яхт, лодок и катеров, до того красивых, что не верилось в их реальность. Все вместе: корабли, дома и изумрудно-зеленые горы над ними — все казалось рисованной декорацией.

Подул предзакатный бриз, заколыхались флаги, флажки, вымпелы и легкие одеяния прогуливающихся девушек, запели от ветра туго натянутые, как струны арф, снасти парусников. Это было похоже на музыкальную увертюру.

Петер Хейнц пробудился от тяжелого сна при первых же аккордах волшебной мелодии. Он с трудом разлепил веки и, постепенно приходя в чувство, долго наблюдал, как задернутые занавески его стандартного гостиничного номера шевелятся от ветра, будто танцуя ламбаду.

Он осторожно вытащил свое непослушное тело из пропитанной потом постели, стараясь не потревожить цветную девчонку, спавшую рядом с ним. Нагишом он направился сначала в туалет, а потом под душ.

Его одежда была раскидана по комнате, но в глазах все плыло, и он не мог даже различить, где джинсы, а где рубашка. Проклятый ром! И трижды проклятый местный коктейль! Стоило только включить в ванной свет, как все опять закружилось и замельтешило, резь в глазах вызывала слезы, а голова превратилась в неподъемную гирю, еле державшуюся на шее. Склонившись над раковиной, он набрал в горсть ледяной воды и плеснул себе в лицо. Потом встретился взглядом со своим отражением в зеркале… Выглядел он еще хуже, чем себя чувствовал. Точно труп, вырытый из могилы, ходячий зомби. Черт побери! И с чего это все началось?

Он достаточно прилично вел себя в баре… И даже самостоятельно добрался до такси. Он помнил, что таксист прошептал:

— Парень, зачем твой накал тратить впустую? Ты уже вполне разогрелся. У нас на острове принято весело проводить время. Наши красотки с ума сходят по таким, как ты, рослым парням…

Петер погасил свет в ванной и, пошатываясь, вернулся к постели. Мулатка, метиска, негритянка — кто она, неизвестно: они тут все переспали друг с другом, все самцы с самками, и вывели новую расу, одна из представительниц которой по-прежнему дрыхла невинным сном младенца в его кровати. Господи, да ей же не больше четырнадцати! Ведь она несовершеннолетняя, теперь он, естественно, преступник, и его могут этим шантажировать! А как она вела себя на заднем сиденье машины! Как Орлеанская девственница перед сожжением на костре. Губы твердые, сжатые, холодные, пальчики с острыми коготками — она даже наградила его парочкой царапин. В то же время с каким вожделением она трогала его бицепсы, восторгаясь его силой.

До этого они пили вместе в баре. Она тянула свой фруктовый сок через соломинку, а он глотал ром, не дожидаясь, пока лед в стакане растает. Петер еще вспомнил, что сказал ей, что никогда раньше не пробовал настоящий карибский ром. А что ответила ему она? Что лед портит вкус рома. Ром должен жечь… обжигать!

Таксист! Это он привез их из бара в отель. А до этого затаился в своем потрепанном такси, как паук в ожидании заблудшей мухи. По дороге он с ухмылкой поглядывал в водительское зеркальце и видел, что пассажиры творят на заднем сиденье. Петер не скупясь расплатился с ним и велел не ждать, а отправляться своей дорогой.

«Бог мой, сколько же я ему сунул?» — Хейнц стал шарить в сумеречном свете по своей разбросанной где попало одежде. Наконец он обнаружил бумажник в кармане джинсов. Он поднес его поближе к окну, к щелочке между занавесками, и пересчитал наличность.

Пять тысяч швейцарских франков оказались на месте. И пачка американских долларов, обмененных им в Нью-Йорке, уменьшилась ненамного. Таксист обошелся ему дешевле, чем он думал.

Петер не помнил, платил ли он что-нибудь девчонке. Весь путь от такси до кровати начисто стерся из его памяти. Принимала ли она душ, прежде чем улечься с ним в постель, или они оба ласкались под прохладными струями — он не помнил. И вообще, трахнул он ее или нет? Надо же — полный провал в памяти, черная дыра!

Во всяком случае, она не шарила в его бумажнике. Это с ее стороны было благородно. За все остальное он не беспокоился. Фотокамеры — главная ценность, из-за которой он и прилетел на эту чертову Тортолу, — хранились в сейфе отеля, а браслет с дорогими часами по-прежнему болтался на его запястье.

Он вдруг вспомнил про оружие — отличный пистолет с запасными обоймами. Полицейский в любой стране такую превосходную штучку видел только во сне. Петер заработал пару очень ценных призов на стрелковых соревнованиях с помощью своего «друга». Он кинулся к тому месту, где его накануне спрятал, и обнаружил, что пистолет лежит там как миленький, в целости и сохранности, под фальшивым дном его дорожного саквояжа. Только с похмелья могла прийти такая идиотская мысль! Разве девчонка станет рыться в багаже европейского туриста? Проститутка не станет рисковать своей репутацией.

Прикосновение к оружию придало ему уверенности в себе и даже немного протрезвило. «Без штанов, но с пистолетом!» — усмехнулся он.

Петер уселся перед шатким кофейным столиком, высыпал на его полированную поверхность патроны и принялся заряжать обойму. Тяжесть гильз со свинцовыми, тускло поблескивающими наконечниками пуль была приятна. Он с удовольствием взвешивал их на ладони, прежде чем уложить каждый патрон в предназначенное ему уютное гнездышко. Оружие было провезено тайком, местные полицейские в аэропорту проморгали его. А что иного ждать от этих разморенных жарой ленивых копов?

Девушка на кровати всхлипнула и перевернулась с боку на бок. Она сбросила с себя простыню и бесстыдно раскинулась в своей наготе. Петер разглядывал ее кругленькие, как мячи, ягодицы, худенькую спину, тонкие ляжки и щиколотки и думал, что она, в сущности, еще дитя, старательно, но не очень умело изображающее из себя зрелую женщину. Однако сейчас она выглядела весьма эротично. Она была такой маленькой, что казалось, что он может зажать ее в кулаке. Именно это его возбуждало, дразнило похотливое чувство. Попользовался он ею или нет? Вопрос не давал ему покоя. Мерзкий ром! Никогда раньше с ним не случались подобные казусы. Он всегда помнил, как занимался с женщинами любовью, а тут все вдруг выветрилось из головы. Карибский ром здорово затуманил ему мозги.

Почувствовав, что девчонка вот-вот проснется, Петер поспешно убрал со столика патроны. Раздался легкий, приятный для слуха щелчок, и полная обойма заняла свое законное место в рукоятке пистолета. Он направил ствол в лицо просыпающейся Девчонки. Держать оружие в поднятой руке и целиться доставляло ему несказанное удовольствие. Сразу же прекратилась противная дрожь в пальцах. Он ощутил, что наконец-то пришел в норму.

Лицо девчонки исказилось от ужаса, когда она разглядела направленный на нее черный кружок ствола. Ее реснички смешно запрыгали вверх-вниз и застыли в неподвижности. Петер улыбнулся ободряюще и доброжелательно, как ему самому казалось. Девочка вздернула простыню, прикрыв обнаженную грудь.

— Не надо, мистер… — обреченно прошептала она.

— Что не надо, моя милая? — шутливо переспросил он.

— Прошу вас, мистер…

Ее страх забавлял Петера. Он шагнул к ней, схватил за руку, вложил в ее безвольные пальцы рукоять пистолета.

— Нравится?

Она молча помотала головой. Петер сильно сжал ее руку с пистолетом, поводил стволом вправо-влево, потом свободной рукой легко, как пушинку, сдернул девушку с постели, поставил на ноги, подтащил к окну.

В щель между занавесками была видна гавань. Он согнул руку девчонки так, что пистолет коснулся ее лица.

— Ну-ка прицелься, малышка! Смотри, как здесь красиво! А нажмешь на курок, и ба-бах! Все разлетится на кусочки!

Девчонка вырывалась из его цепких объятий. Прикосновение холодного металла будто жгло ее.

— Вижу, ты не любишь оружия, — с презрением заметил Петер. — А зря! Нет вернее друга, чем твой собственный пистолет!

— Я ненавижу все это… — расслышал он ее невнятное бормотание.

— А меня ты тоже ненавидишь?

Она инстинктивно кивнула, не осознавая, к каким последствиям это может привести. Петер оскалил зубы в зловещей ухмылке.

— А зря! — заявил он. — Зря ты относишься ко мне так! Я очень добр к тебе!

— Я ненавижу всех, у кого есть деньги! — решилась вдруг на глубокомысленную тираду девочка. Она была уверена, что конец ее коротенькой жизни близок, поскольку она попалась в лапы маньяку.

Петер Хейнц разразился таким громким хохотом, что у нее заложило уши, будто от выстрела.

— Мы с тобой одинаково думаем, малышка! Я тоже ненавижу богатеев… и боюсь их, как и ты… Поэтому и не расстаюсь с оружием. Сам-то я далеко не богач. Денежки ненадолго задерживаются в моем кармане. Сегодня мы поделим их с тобой по-честному — кто сколько заработал.

— Мне надо уходить, мистер. Отпустите меня.

— А кто тебя держит?

Петер великодушно развел руки в стороны. Она черной молнией заметалась по комнате, собрала с пола свои тряпки и скрылась в ванной.

Петер отыскал в саквояже шорты и надел их прямо на голое тело. Теперь он по крайней мере выглядел похожим на европейского джентльмена. Пистолет вернулся на свое прежнее место в тайнике.

Девушка вышла из ванной умытая, с мокрыми волосами, в бледно-голубых брючках и такого же цвета блузке. Сандалии она держала в руках. Ее крошечные ступни оставляли на ковре темные влажные следы.

— Я пойду, — заявила она и сделала робкое движение по направлению к двери.

— Вызвать тебе такси?

— Не надо, мистер. Водитель такси мой друг. Он ждет меня внизу, чтобы отвезти домой.

— Ах вот как? Понятно. Ну-ка подойди ко мне! — приказал он.

Девушка замерла в страхе.

— Подойди ко мне! — повторил Петер. — Ты что, глухая? Не слышишь? Я кое-что приготовил тебе на прощание. Помнишь, что я обещал?..

Неужели этот маньяк решил сотворить с ней нечто, что она даже не могла себе представить в самом страшном сне? Словно загипнотизированная, она подчинилась…

Шаг, другой… вот он уже стоит рядом с ней.

Петер раскрыл бумажник.

— Делимся по-братски… Я же обещал!

Эта фраза про обещание ему самому так нравилась, что он не уставал повторять ее.

Петер помахал перед ее носом стодолларовой купюрой, потом протянул свою могучую ручищу и сунул бумажку девушке в вырез блузки.

— Не потеряй! Деньги — они ведь скользкие! — напутствовал он ее.

На какое-то мгновение кончики его пальцев коснулись ее темной кожи. Петер вновь ощутил желание и горечь от мысли, что напрочь забыл, занимались они любовью или нет. Впрочем, у него еще все впереди…

Судьба, как обычно, оказалась немилосердна к слабым. Когда тянули жребий, двое самых высокорослых мальчишек попали в и без того сильную команду. Двенадцатилетний худышка Томми чуть не сорвал с досады капитанскую повязку. Конечно, несправедливость царит в мире, но не до такой же степени!

Билл совершил глупость, пожертвовав собой ради достижения мира и согласия. Он воспользовался правом, как педагог и тренер, участвовать в игре и усилить слабейшую команду. Результат был плачевный. От него требовали стремительных прорывов, высоких прыжков и трехочковых попаданий в корзину, а у него бешено колотилось сердце, дрожали колени и пот градом катился по лицу. С каждой секундой его уверенность в себе таяла, подступало знакомое чувство — опять ты не оправдал надежд, неважно чьих — своих родителей, жены или учеников!

Когда взяли тайм-аут, Камински подошел к нему.

— Какого черта ты вообще здесь? У тебя же отпуск?

— Пришел посмотреть игру.

— Так сидел бы и смотрел, а не лез в самое пекло. Разве не глупо выглядит взрослый мужик среди пятиклассников?

Конечно, глупо! Камински прав. Прыгая, как неуклюжий старый козел, по площадке, он и утратил педагогический авторитет и едва не заработал себе инфаркт.

— Жалко бросать ребят на все лето, — промямлил Билл.

— Как-нибудь они сами о себе позаботятся, — сказал директор школы.

И опять он был прав!

Билл должен прежде всего заботиться о Дженни и о себе самом.

Даже таксисты почему-то не изъявляли готовности притормозить, когда он, спеша домой, подымал вверх растопыренную ладонь. Пришлось ковылять пешком в шуме и смоге, обдумывая по дороге, как он объяснит Дженни свое столь долгое отсутствие. Они уже много лет рядом, но между ними, как у разных галактик во Вселенной, расстояние во множество световых лет.

На этом долгом пути по душным вонючим улицам он постепенно набрал энергию и так разогнался, что с ходу распахнул дверь почему-то незапертой квартиры.

Дженни, наклонившись и выставив ягодицы в нелепых баскетбольных трусах, мыла пол в кухне. Билл пробормотал какие-то извинения. Ответом ему было многозначительное молчание.

— Прости, что задержался, — выговорил он, с трудом восстанавливая дыхание. — У нас достаточно времени на сборы. Я прекрасно знаю, что где лежит.

Дженни выпрямилась. Ее глаза сверлили его, как лазеры, от которых некуда было скрыться.

Их квартира представляла собой одну большую комнату, лишь условные перегородки отделяли место для приготовления пищи и супружескую постель, где они изредка занимались любовью. Единственным местом, где он мог уединиться, был туалет, совмещенный с ванной и душем. Билл часто прятался там на долгое время и сейчас тоже нырнул туда, чтобы смыть с тела липкий противный пот, а главное, чтобы укрыться от ее пронизывающего взгляда.

— Самолет вылетает через один час сорок минут, — услышал он сквозь стенку ее голос. Так обычно говорят девушки из справочных бюро, хотя, может быть, этих девушек давно заменили говорящие роботы.

Впопыхах он вылил на голову слишком много шампуня и с густой шапкой пены на волосах приоткрыл дверь.

— Не хочешь ли присоединиться ко мне? Я тут малость перестарался с шампунем, не пропадать же добру! Давай совершим совместное омовение!

Лазеры в глазах Дженни вновь засветились, точь-в-точь как у Робокопа.

— Ты дурак и никогда не перестанешь им быть…

Он яростно поскреб голову под сильными струями душа, смыл пену и выскочил из ванны, на ходу заворачивая нижнюю часть тела в купальное полотенце. Вода стекала с него на ковер, но сейчас ему было на все наплевать.

— А ты готова? — агрессивно спросил он.

— С восьми утра я сижу на чемоданах, хотя мне эта поездка пофигу. Это твоя идея, а не моя.

Ему удавалось одновременно одеваться и укладывать вещи в чемодан. И еще увещевать Дженни.

— Ничего не может быть прекраснее, чем целая неделя на Карибах! Днем — загар, купание среди прожорливых акул, по вечерам — ром и танцы при луне.

Его юмор только раздражал Дженни.

— Целая неделя в каюте с людьми, которых я едва знаю. И это первый наш совместный отдых за два года беспрерывной адской работы! Я бы выбрала что-нибудь поприятнее и подешевле.

Он уже собрался закрыть чемодан, когда вдруг вспомнил:

— А где моя бейсболка с эмблемой «Янки»?

— Ты меня об этом спрашиваешь? Если ты сам не помнишь, где у тебя что хранится, как ты берешь на себя смелость обучать детей?

Ее ядовитая стрела прошла мимо цели. Ему было некогда вступать в полемику. Билл распахнул дверцы всех шкафов, начал рыться в каком-то хламе и наконец обнаружил то, что искал.

Полностью одетый, с чемоданом в руке, он обогнул занимавшее чуть ли не четверть их жилища дерево в громадном горшке — гордость его супруги-дизайнера — и заявил, стоя у двери:

— Я готов. А ты?

— Как ты одет? Посмотри на себя в зеркало!

Билл внимательно оглядел свой наряд — простая хлопчатобумажная рубашка навыпуск, рабочие штаны цвета хаки, сандалии на босу ногу.

— Что тебе не нравится?

Он знал, что пока еще его фигура сохранила стройность и подобная одежда подчеркивала вполне развитую мускулатуру. К чему она придирается?

— Ты бы хоть причесался, а то выглядишь как хиппи.

— Ты права, — согласился он, вспомнив, что не взял с собой ни расчески, ни зубной щетки, ни электробритвы. Пока он засовывал все это в чемодан, Дженни громко выругалась.

— Я не могу оставить наш дом на неделю в таком виде.

Тетради с ученическими работами были грудой свалены на столе, какие-то книги, понадобившиеся ему для справок, или те, которые ему приятно было просто подержать в руках, валялись где попало. Конечно, это нарушало тот интерьер, который Дженни считала совершенным.

— В чем ты видишь беспорядок? Это моя обычная рабочая обстановка.

— Это не рабочая обстановка, а обыкновенный бардак!

— Дай мне пять минут, и я приведу все в божеский вид…

— Мы опаздываем.

— Так что же все-таки делать?

— Когда вернемся из этого твоего путешествия, тогда серьезно поговорим. Так дальше жить нельзя.

Билл оставил багаж на ступеньках и помчался на Парк-авеню выуживать из транспортного потока свободное такси. Все его попытки кончились неудачей. Возвращаясь, он увидел, что Дженни уже наняла такси, затормозившее у их дома, и теперь, торжествуя свою очередную победу, ждет, чтобы он погрузил в распахнутый багажник их сиротливо стоящие на тротуаре вещи. Пока он проделывал эту достаточно трудоемкую операцию, Дженни заняла место рядом с водителем. Таксист не соизволил выйти из машины и помочь Биллу. Вновь весь вспотевший, Билл наконец плюхнулся на заднее сиденье. Когда старенькая машина тронулась с места, Дженни ядовито произнесла:

— Если так копаться, мы пропустим не только наш рейс, но и все последующие. В аэропорт Ла-Гардия, пожалуйста. И поторопитесь! — Последние слова были обращены к таксисту, но не произвели на него никакого впечатления.

Дженни достала блокнот и стала проверять все по пунктам.

— Ты не забыл билеты?

— Вроде на месте. — Билл похлопал себя по карману.

— Мелочь для чаевых?

Биллу пришлось проверить содержимое своего бумажника.

— Туристские чеки?

Он снова порылся в бумажнике и обнаружил эти распроклятые чеки.

— Паспорта?

Билл в панике замер. Он забыл, куда положил их паспорта.

— Паспорта! — повторила Дженни с ударением. И, вдоволь насладившись растерянностью мужа, достала из сумки и показала ему конверт из плотной коричневой бумаги. — Вот они! Если б не я, они остались бы дома.

Она продолжала изучение своего, казалось, нескончаемого списка.

— О, черт! Я не сделала и половины своих дел. Не успела вернуть в библиотеку книги! И не подсчитала стоимость заказа от Дрепера!

Билл вспомнил, как мучительно долго и с какими трудностями заключалась эта сделка. Дженни оформляла интерьер адвокатской фирмы «Дрепер и Освальд-младший» — все должно было быть выполнено в нежных тонах, чтобы пришедшие в контору клиенты сразу расчувствовались и охотно расстались со своими денежками.

— Надеюсь, твой дизайн поможет Дреперу с Освальдом преуспеть в делах.

— Ты шутишь. — Дженни соизволила впервые улыбнуться. И вдруг громко вскрикнула.

Таксист, привыкший к таким внезапным эмоциям своих пассажирок, даже не повернулся.

— Я не взяла свои таблетки «Антибеби»!

— Ну и хорошо! Значит, наш будущий ребенок сохранит в своей генетической памяти картины волшебного круиза.

— Боже, как я устала от твоего юмора!

Детская тема была для них камнем преткновения. Неизвестно, кто из них больше жаждал завести настоящую семью с детским щебетом в доме. Все это они каждый раз откладывали на будущее — пока кто-нибудь из них не станет на ноги. Но стать на ноги по-настоящему им никак не удавалось.

Билл понял, что пошутил неудачно.

— На Тортоле таких средств полным-полно в любых киосках. Иначе бы метисы так размножились, что заселили бы весь земной шар.

Дженни проигнорировала его шутку. Она опустила боковое стекло, высунула голову наружу, вдыхая нью-йоркский смог. Вдоволь надышавшись бензиновой гарью, она закрыла окошко и, откинувшись на спинку сиденья, процедила сквозь зубы:

— Вряд ли мы с тобой сможем кого-либо зачать в присутствии парочки твоих друзей, постоянно находящихся в одной с нами каюте.

— Я думаю, что это большое судно и там найдется место, где можно трахнуться.

— Боюсь, они будут заниматься этим все время.

— Мы отправим их на бак. Знаешь, что такое бак? Это носовая часть судна. Там, под ветерком, они смогут заниматься любовью и дать волю своим эмоциям. Ночью, во всяком случае, мы будем свободны от их общества.

— Может быть. Но днем я должна буду выслушивать их похвальбы тем, как они преуспели в жизни. И сравнивать, чего добились они и кто такие мы.

— Они — мои друзья. Это главное, Дженни. Если ты с самого начала была настроена против нашего круиза, почему ты не заикнулась об этом раньше?

— Я намекала, но ты туг на ухо. Ты слышишь только то, что желаешь слышать. И живешь с повязкой на глазах. Ты разве не понимаешь, что мы на мели, Билл? Я кручусь как белка в колесе, но мой бизнес не приносит прибыли, а тебя карьера не заботит вообще.

У него не нашлось аргументов для возражения, и разговор увял.

— Какая авиакомпания? — поинтересовался водитель, воспользовавшись паузой в их перепалке.

Билл был озадачен. Он снова полез за билетами. Дженни остановила его.

— «Дельта», — уверенно заявила она.

Дженни все проверила заранее, не надеясь на сообразительность мужа.

Идея карибского круиза, разумеется, не принадлежала Биллу. Эту мысль вбил ему в голову Говард, который недавно навестил Нью-Йорк по делам и заодно запудрил Биллу мозги этим путешествием. Они не были такими уж близкими друзьями. Лишь изредка перезванивались, предаваясь по междугородному телефону воспоминаниям о золотых днях молодости, проведенных в колледже. Насколько Дженни могла понять из рассказов Билла, Говард уже тогда был заметной личностью, во всяком случае, бесспорным лидером их компании. А Билл еще с тех времен плелся в хвосте. Таким он и остался. Говард брал всю игру на себя, а Билл суетился около него, старался изо всех сил, обеспечивая другу аплодисменты болельщиков.

Все началось с вполне обычного и ни к чему не обязывающего предложения Говарда познакомиться семьями, скрепить студенческую дружбу мужчин, попытавшись подружить между собой своих жен. Уже потом Говард выдвинул бредовую, но соблазнительную идею о совместном круизе на яхте, взятой в аренду на Тортоле. И Билл вдруг загорелся этой идеей. Таким вдохновленным Дженни ни разу не видела его за все совместно прожитые годы. Первые дни он буквально жил этой мечтой, был взбудоражен и весел. Но вскоре снова погрузился в свои школьные дела, а все заботы о предстоящем отъезде взвалил на ее плечи.

Если честно признаться, именно это больше всего раздражало Дженни и настраивало ее против Говарда и его жены Мэрилин. Билл послушно следовал их указке, а Дженни хотелось, естественно, сопротивляться. Той паре повезло в жизни, в отличие от них с Биллом. Разве это не причина для раздражения? Говард руководил архитектурным агентством, строил престижные здания в Бостоне. Мэрилин благодаря своему мужу занимала соответствующее положение в обществе, вращалась в высших его кругах, занималась благотворительностью… Дженни завидовала ей и даже испытывала некоторую робость, не зная, какую линию поведения избрать, общаясь с такой блистательной женщиной. Ей представлялось, что они с Биллом будут выглядеть скучными и невзрачными рядом с Мэрилин и Говардом.

— А на тебе обновка! — вдруг сказал Билл. — Я сразу и не заметил. Ты классно выглядишь…

На Дженни был свободный, навыпуск свитер и бледные, почти бесцветные, джинсы. Так, ей казалось, она будет выглядеть моложе.

— Это же твой подарок к Рождеству. Ты что, забыл?

— Почему же, помню. — Он улыбнулся. — Просто я еще раз оценил свой хороший вкус и твою великолепную фигуру. Не могу дождаться момента, когда увижу тебя в бикини на палубе яхты.

Она ему не поверила, но все же эта лесть немного ее согрела. Дженни была по-мальчишески худощава и узкобедра. Она гордилась стройностью своей фигуры, хотя временами страдала от отвращения к своему телу из-за отсутствия в нем женской сексапильности.

— В моем гардеробе нет бикини, есть только цельные купальники, — напомнила она ему.

— Бред какой-то, — он изобразил на лице возмущение, — цельные купальники уже никто не носит. На палубе вообще должны возлежать обнаженные нимфы. Если уж ты так стыдлива, я куплю тебе на Тортоле фиговый листок.

Дженни заметила, что водитель такси заинтересовался новой темой их разговора. Ну и пусть слушает! Она, наклонившись, шепнула Биллу на ухо:

— Не траться на фиговый листок. Я обойдусь и без него. Лишь бы тебе понравиться.

— Вот и прекрасно! Повторим наш медовый месяц.

— Не месяц, а хотя бы неделю…

В эти мгновения Дженни почувствовала себя почти счастливой, но тут же ее настроение омрачила мысль о том, как будет великолепно выглядеть в бикини Мэрилин. В уме она прикинула ее и свои габариты в дюймах — бюст, талия, бедра. Какой же голой идиоткой она предстанет рядом с Мэрилин перед глазами распаленных карибским солнцем мужчин!

Все автомобильное движение по набережной внезапно сбилось с ритма, как только Синди Камилли вышла из припаркованного возле отеля «Коммодор» роскошного лимузина. На ней были черные шортики, короткая желтая маечка с глубоким вырезом едва прикрывала ее пышный бюст. Из-под лихой бейсбольной кепочки выбивался золотистый «конский хвост». Ее личико могло украсить обложку любого журнала мод, если б не леденец за щекой, палочка от которого демонстративно торчала изо рта. Она подхватила с заднего сиденья свой рюкзак и теперь наблюдала, как водитель извлекает из багажника два объемистых алюминиевых кофра.

— Помочь?

Мануэль отрицательно покачал головой.

— Они не тяжелые, только неудобные.

Явный испанский акцент гармонировал с его смуглым лицом и благородной сединой. Опустив кофры на асфальт, он облегченно распрямился, так что хрустнули старые кости.

— Все-таки они тяжеловаты! — признался он с улыбкой.

— Не представляю, как я их понесу… — Синди обошла кофры, прикидывая в уме их вес.

— А ты их кати! — посоветовал Мануэль.

Он достал из багажника ручную тележку, разложил ее и разместил на ней кофры. Синди помогла ему обвязать их ремнем, взялась за ручку и покатила тележку по асфальту.

— Вроде нормально. Надеюсь, что справлюсь с ними.

— Если хочешь, я помогу, — предложил кубинец.

— Не надо, обойдусь. Лучше постереги машину.

Она протолкнула свой груз сквозь вращающиеся массивные двери «Коммодора» — многоэтажной башни, возвышающейся над океаном, и пересекла устланный ковром холл, направляясь к лифтам. Одетый в расшитую серебром ливрею швейцар покинул свое место у конторки и попытался преградить ей путь.

— Я иду в апартаменты мистера Линца, — заявила она, не останавливаясь.

— Он ожидает вас?

Одной рукой она извлекла леденец изо рта, другой нажала кнопку вызова лифта.

— Надеюсь, что да. Иначе какого дьявола я тащу ему эти штуки? Они мне вот как уже осточертели! — Синди сделала выразительный жест и впихнула тележку в лифт.

— Он живет в пентхаузе, — сообщил швейцар.

— Знаю!

Двери задвинулись. Кабина бесшумно пошла вверх.

«Вальтер Линц издевается надо мной!» — пришло ей в голову. Действительно, временами он проявлял удивительную беспечность. Зачем он поручил личному шоферу возить ее по всему городу на своем лимузине, привлекая всеобщее внимание? И почему он назначает ей встречу в своем отеле, где швейцар явно запомнит ее и сможет впоследствии опознать? Разумеется, он был дотошно педантичен в некоторых вопросах. Особенно он заботился о том, чтобы не оставалось никаких документальных свидетельств существующей между ними связи. Он дал ей наличные деньги для приобретения фотооборудования и авиабилетов. Он велел использовать ее собственную кредитную карточку при расчетах в гостинице.

По ее мнению, Линц плевал на то, что люди знают или о чем они думают. Опасность представляло лишь то, что они могут доказать.

Лифт доставил Синди на самый верхний этаж, в круглое, закрытое со всех сторон помещение вроде небольшого фойе, где белые дорические колонны создавали впечатление античного храма. Синди провезла тележку по изразцовому полу к скрытой за колоннами двустворчатой двери высотой не менее восьми футов, ладонью нажала на кнопку звонка.

— Да? — услышала она через переговорное устройство знакомый приветливый голос.

— Это я, Синди.

— А, Синди! Как всегда, вовремя!

Несколько секунд ушло на отпирание замков, и Вальтер Линц широко распахнул перед ней дверь.

— Входи! Входи! Выглядишь ты прекрасно!

Он отступил на шаг, пропуская ее вместе с грузом, но не сделал попытки помочь ей.

— Ты тоже в полном порядке! — отпустила ответный комплимент Синди и покатила тележку прямиком в просторную гостиную. Линц был облачен в светлые шорты и хлопчатобумажную рубашку с широким воротом. Его круглое лицо и абсолютно лысая голова загорели до черноты. Весь его вид излучал здоровье и бодрость.

— Могу я предложить тебе выпить? Я как раз смешал себе «Кровавую Мэри».

— Я предпочитаю коку… диет-коку, если у тебя найдется.

Он кивнул и отправился на кухню, предоставив Синди возможность оглядеться. Обстановка гостиной была выдержана в приятно успокаивающих тонах. Диваны, обитые белой кожей, стеклянные столики, выкрашенные под цвет коралла стены с панелями из светлого неполированного дерева и несколько неброских абстрактных полотен, развешанных по стенам, наверное, стоили миллионы.

Синди решилась толкнуть стеклянную стену, и она бесшумно откатилась. Девушка вышла в патио с бассейном, расположенное на крыше.

Перегнувшись через перила, она увидела сверху автомобили на набережной, похожие на цветных букашек, серебряную полосу пляжа, а дальше ленивый спокойный океан, такой же невинно-голубой, как и небо над ним!

Вид с такой высоты был очень даже неплох. Если Вальтер Линц предложит ей стать его любовницей и поселит на недельку в своем номере, она не откажется. Но он ни разу не взглянул на нее как на женщину. Он вел себя всегда безупречно и по-джентльменски. В определенных кругах распространялись слухи о его садистских наклонностях. Синди в эти слухи не верила. Он относился к ней как добрый дядюшка к любимой молоденькой племяннице, хотя она, разумеется, понимала, что ее сексуальность играет решающую роль в их совместном бизнесе.

— Очень жаль! — донеслось из кухни восклицание Линца. — У меня в холодильнике нет коки. Есть только имбирное пиво. Сойдет?

— Конечно.

Он протянул ей ледяной бокал, потом взглянул на кофры.

— Были проблемы?

— Никаких. У них на полках имелось все, что нужно. Их даже не удивило, что я закупаю такое количество аппаратуры. Все обошлось в четырнадцать сотен баксов.

Линц откинулся на софу, предвкушая занятное зрелище.

— Что ж, давай взглянем, что можно приобрести за такие деньги!

Синди присела на корточки и расстегнула замки кофров. Изнутри они были выложены мягкой пористой резиной, приятной на ощупь. Для каждого предмета было предусмотрено свое отдельное уютное гнездышко. В одном кофре разместились две разобранные фотокамеры, четыре длиннофокусных объектива, на-садочные линзы и светофильтры, в другом — запечатанные катушки с пленкой, аккумулятор, лампы, кабели и прочая осветительная аппаратура.

— Впечатляет! — по достоинству оценил покупку Линц. — Ты хоть знаешь, как обращаться со всем этим барахлом?

— Не имею представления, — призналась Синди. — Я всегда стояла перед камерой, а не за ней.

Синди никогда не отказывалась позировать за гроши в любом виде и в любой позе. Карьера фотомодели была пределом ее мечтаний. Ей казалось, что эта работа, даже на самом низком уровне, достойнее, чем по вечерам, с обнаженными сиськами, разносить коктейли подвыпившим клиентам.

С первого же дня, как только Синди сбежала из родного дома в штате Миннесота, она соглашалась на все, что ей предлагали. Синди перебрала множество профессий, но суть их всегда была одна и та же, как бы они ни назывались: спутница делегатов партийных или деловых конференций, персональный гид одинокого мужчины, платная партнерша для танцев — все кончалось одинаково. Объятия и поцелуи в лифте, а потом постель. Высшим ее достижением на поприще позирования было времяпрепровождение в заполненной мыльной пеной ванне. Она по команде фотографов выставляла из пены на всеобщее обозрение поочередно разные части тела, а потом в ту же ванну ныряла фотомодель мужского пола.

— Тебе и не придется что-нибудь снимать, — успокоил ее Линц. — Твоя задача — таскаться повсюду с этими шикарными кофрами, напускать на себя серьезный вид, а главное — доставить их сюда обратно.

В его руке, словно по волшебству, из воздуха, появилась небольшая картонная коробка. Быстрым тигриным прыжком он соскочил с софы, опустился на колени рядом с Синди и, приоткрыв крышку, показал ей содержимое коробки — двенадцать катушек фотопленки, неэкспонированной, упакованной в фабричную обертку и, судя по дате выпуска, совсем свежей. Одну катушку он демонстративно уронил на ладонь девушки. Синди прикинула вес — катушка была почти невесомой. Обычная фотопленка.

— Вот и вся твоя работа! — доброжелательно улыбнулся он.

— В прошлый раз было…

— Такого не повторится, — резко оборвал ее Линц.

В прошлый раз Синди катила чемодан на колесиках с рождественскими подарками для детишек из бедных семей Бронкса. Подарки весили фунтов пятьдесят, если не больше.

— Тогда ты, бедняжка, везла банкноты, — объяснил Линц. — А эти вещицы, — он подбросил вверх маленькую катушку, — подороже денег, хоть и не весят столько.

Синди вся напряглась. Ей трудно было выговорить эти слова, но она их все-таки сказала:

— Если это наркотики, мистер Линц, то я никогда…

— Глупышка! Я соблюдаю наш уговор. С порошком ты дел не имеешь.

— Тогда что это?

— Знать много тебе не обязательно и даже опасно. Тут замешаны цифры с таким количеством нулей, что тебе и не приснится. Ты можешь представить в воображении миллиард долларов наличными?

— Нет, — честно призналась Синди.

— Вот поэтому я и доверяю тебе, малышка! Каждый живет в той норе, в какой ему удобно.

— В чем заключается мое задание? — спросила Синди.

— Еще минута, и ты все поймешь! Не торопись.

Он стал укладывать катушки в предназначенное для них отделение. Синди хотела ему помочь, но прикосновение его тонких холодных пальцев словно парализовало ее протянутую к фотопленке руку.

— Эй-эй! — услышала она голос Линца через несколько секунд, пребывая в странном гипнозе. — Вернись на землю. Ты о чем-то размечталась. Давай-ка немного поработаем.

Он продиктовал ей по пунктам подробнейшую инструкцию, которая должна была запечатлеться в ее памяти, как в компьютере. Никаких записей и, следовательно, никаких улик.

— Положи кофры на хранение в сейф гостиницы и не выходи из номера, пока тебе не позвонит Хейнц. Так назовет себя этот человек…

Слова Линца печатались в сознании Синди крупными буквами.

— …Он назначит место и время для проведения фотосъемки. Ты заберешь кофры из сейфа и поедешь на такси в указанное место. Хейнц встретит тебя, возьмет катушки и оба фотоаппарата и заменит их точно такими же.

Линц смолк. Синди ждала продолжения.

— И..? — спросила она.

— Все. Минутная работа. Правда, может быть, мистер Хейнц захочет посмотреть, какого «кота в мешке» он купил. Тогда он тебя немного задержит, но это вряд ли случится.

— И мне сразу надо лететь обратно?

— Нет, не сразу… Пожарься немного на солнышке. Пусть никто не задается вопросом, почему ты так быстро оттуда отчалила. Ведь там неплохо. В прошлый раз тебе ведь понравился местный климат, люди и пейзаж!

Неужели он настолько видит ее насквозь, что читает ее мысли? И каждый ее поступок, прошлый или будущий, им уже взвешен и оценен!

Защелкнув замки кофров, он выпрямился, дружески обнял Синди за плечи и заглянул ей в глаза. В его взгляде не было ничего, кроме веселой доброжелательности.

— Обязательно сдай их на хранение в сейф. Аппаратура, стоящая четырнадцать сотен баксов, — жуткое искушение для туземцев. А они там все жулики и дикари, хоть и щеголяют в галстуках!

Синди достала из сумочки ролик скотча и обклеила кофры липкой лентой. Как и раньше, она оставалась в неведении, в чем же заключалась ее работа. Но она знала, что самая правильная линия поведения — это ни о чем не расспрашивать Линца. Если бы он посчитал нужным и полезным для общего дела посвятить ее в детали операции, Синди получила бы полную информацию. Значит, он решил, что неведение лучше обеспечит ее безопасность. Главное, что это не наркота. Линц поклялся ей, что она никогда не будет в этом замешана, а свои слова он на ветер не бросал.

— Ты заплатила ровно четырнадцать монет?

— Так точно, сэр, — шутливо отрапортовала Синди, но тотчас спохватилась. В денежных расчетах Линц не терпел никаких шуток. — Вот чек из магазина. Надеюсь, я не переплатила?

— Не волнуйся, детка. Четырнадцать сотен вполне нормальная цена. Сохрани чек для таможни, иначе они сдерут с тебя пошлину.

Линц извлек из кармана шорт пачку стодолларовых купюр. Сморщив лоб, он пересчитывал их, как будто это были его последние деньги, предназначенные на покупку куска хлеба.

— Вот тебе еще восемь сотен на дорожные расходы.

— Я представлю отчет, — с готовностью пообещала Синди.

— Разумеется. Но не скупись… Ни в чем себе не отказывай.

Лицо к лицу, глаза в глаза — встретились две лучезарные улыбки — его и ее. Улыбаться они умели.

— И… — тут он отделил еще одну пачку купюр, — твой аванс. Две тысячи. И еще две ждут тебя по возращении.

Линц, как всегда, все понял, все оценил и взвесил. Он был… тень и свет. От него исходила угроза и одновременно добро для нее — маленькой, испуганной, но сексуально-привлекательной мышки, каковой она являлась и сновала, суетясь, по свету.

Она сначала обрадовалась поездке на Тортолу. Последнее задание Вальтера Линца она выполнила там отлично. Линц ее похвалил. А она с удовольствием вспоминала ночь, проведенную с молодым капитаном Стивом Берлиндом на его яхте. К сожалению, он не был владельцем, он лишь катал по теплому морю всякий человеческий мусор, тех, у кого есть деньги и амбиции. Так говорил Стив, когда они отдыхали от любви. Яхта стояла у причала, паруса были свернуты, но все равно ей казалось, что они совершили вместе морской круиз.

— Защита тебе обеспечена, — сказал Линц, и радужные надежды на встречу с «морским» любовником мгновенно растаяли. Но Синди была неплохой актрисой и сумела скрыть свою досаду.

— …Если тебе на глаза в аэропорту попадется мистер Вестон, не обращай на него внимания. Он будет следовать за тобой, чтобы сохранить твою жизнь. Общаться с ним ты не должна… Но тебе будет спокойнее, что он всегда рядом.

— О'кей! Вестон — это то, что мне нужно… За ним я как за каменной стеной.

Разве Синди могла что-то возразить? Наоборот, она должна радоваться, что Эл Вестон будет ее тенью.

Лифт доставил ее в холл, потом она выкатила кофры через вращающуюся дверь на залитую солнцем асфальтовую площадку перед отелем. Вестона нигде не было видно, но Синди знала, что он неподалеку и наблюдает за ней. Линц сказал, что она находится под его опекой, значит, так оно и есть. Вполне возможно, что неведомые партнеры Линца вдруг проявят чрезмерную алчность и захотят нарушить условия сделки. Тогда Эл Вестон выйдет из тени и его мощная фигура заставит противников отступить. Синди ценила такую заботу о ее безопасности, но знать, что ты находишься под постоянным наблюдением, было не очень приятно. Все, что Синди и другие курьеры Линца позволяли себе совершить в нарушение данных им инструкций, мгновенно фиксировалось, а в конце подводился итог. За ошибки полагался штраф. Иногда он был чрезмерным. Сам Эл Вестон рассказал Синди не без намека, что одного проштрафившегося курьера нашли в туалетной комнате аэровокзала в препарированном виде. Его череп был аккуратно распилен, а мозг, глаза, язык в порядке разложены перед отрезанной головой на пластиковой подстилке — все как в анатомичке. Об этом происшествии стало известно всем курьерам. Таким образом в организации поддерживалась дисциплина.

Лимузин был уже тут как тут, и Мануэль открыл багажник.

— Будем грузиться, мисс?

— Да.

Они вместе проделали эту работу, и Синди уселась на заднее сиденье. Машина мягко тронулась с места, влилась в автомобильный поток, устремленный к аэропорту.

— Эл Вестон тебе на глаза не попадался? — поинтересовалась Синди.

— Эл? Нет. А разве он летит с тобой?

— Я спросила просто так… Давно его не видела.

Она задала Мануэлю бессмысленный вопрос. Эл появится тогда, когда будет нужен. Сейчас в его присутствии нет необходимости. Груз надежно упрятан в багажник, за рулем личный шофер Линца, через считанные минуты ее доставят в аэропорт. Там уже заказан билет до Сан-Хуана, главного города Пуэрто-Рико, потом опять же заранее зарезервированное место в маленьком уютном самолете до Тортолы.

До появления в аэропорту ей предстоит процедура перевоплощения. Она должна сменить внешность, стать совсем другой женщиной — не той, что вышла с блестящими алюминиевыми кофрами из двери «Коммодора».

— Мануэль! Отверни-ка зеркальце. Я не собираюсь развлекать тебя даровым стриптизом…

Мануэль, привыкший к подобным трансформациям, ответил молчаливым кивком. Он знал, что, если опоздает с доставкой пассажирки на рейс, ему не жить. А по дороге всякое может случиться. Лучше смотреть вперед, а не назад. Пусть Синди сверкает там своими грудками и ляжками на заднем сиденье — в другой ситуации он не отказался бы глянуть и даже кое-что пощупать, но не рисковать же ради этого на старости лет хорошо оплачиваемой работой и, может, даже жизнью.

Говард Хантер глянул на свой «роллекс» и похлопал таксиста по плечу.

— Жми, старина! Мы опаздываем. Ты плетешься, как трактор в Айове.

Водитель никак не прореагировал. Все и так было ясно. Перед туннелем, ведущим в аэропорт Бостона, образовалась нескончаемая, источающая бензиновую гарь и нервные истошные гудки автомобильная пробка.

— Расслабься, — посоветовала Мэрилин. — У нас в запасе еще два часа.

Она откинулась на сиденье, приняв позу отрешенной от всех забот женщины. Она и одежду выбрала соответствующую — вытертые джинсы и рубашку, иногда обнажающую пупок.

— Спешить некуда. Ты не на гонке яхтсменов.

Чтобы окончательно утихомирить шторм, бушующий в душе супруга и грозящий разнести взрывом это жалкое такси, которое все-таки должно доставить их в аэропорт, Мэрилин кокетливым жестом надвинула ему на глаза морскую капитанскую фуражку.

— Смотри вперед, капитан!

Говарду не понравилось, что ее руки коснулись его «святыни». Но он промолчал. Все, что происходило в последнее время, унижало его достоинство. Поступок жены — это мелочь по сравнению с остальными неприятностями. Он утвердил свое достоинство, посмотревшись в водительское зеркальце и убедившись, что фуражка украшает его голову по всем правилам, а не выглядит как шутовской колпак.

— Два последних дня выдались такими тяжелыми, — пожаловался он. — Ты уж прости, что я не в себе. Нас ждут не лучшие времена.

— Я знаю.

Мэрилин смотрела, как «дворники», ритмично шурша, очищают ветровое стекло от грязи.

Впереди их не ждало ничего хорошего. Поездка на Карибы была совсем некстати. Фирма рушилась. Надо было оставаться на месте, чтобы хватать обломки. Иначе их украдут те, кто вовремя подсуетится.

Мэрилин опустила боковое стекло, чтобы избавиться от духоты, хотя чем можно надышаться в автомобильной пробке? Горячий автомобильный выхлоп заставил ее закашляться, а на лицо упали мелкие капли грязного дождя.

Она пожалела, что перед отъездом потратила столько времени на макияж. Теперь косметика размажется и она будет выглядеть нелепо. Но не это главное. Муж, сын и дочь — они были той тяжестью, которую Мэрилин несла на своих плечах, о прикосновении к которым мечтали многие мужчины.

Штаты Новой Англии переживали депрессию в строительстве. Когда она кончится — никто не может предсказать, а Говард взял кредиты у банка под свои грандиозные проекты. Двадцать пять процентов годовых он обязан им выплатить. Он надеялся на строительный бум, на сверхприбыль, но ни бума, ни возможности хотя бы вернуть вложенные средства не предвиделось.

Срок платежей близился, и практичный женский ум Мэрилин, супруги еще недавно удачливого бизнесмена, беспрерывно подавал сигналы SOS.

И все-таки она согласилась на эти недельные каникулы. Мэрилин понимала, что значит для мужчины потерять свое лицо перед кем-либо из его бесчисленных приятелей. Тем более перед своим давнишним поклонником еще со времен колледжа. Говард заводил разговор о круизе на яхте из года в год. И все как-то не удавалось. Он покупал атласы и карты, вычерчивал на них предполагаемые маршруты. Тогда это были воздушные замки, которые исчезали, таяли с наступлением утра, когда надо было идти в контору и зарабатывать деньги. Доллары текли рекой, но вот эта река обмелела, зато освободилось время для каникул на Карибах.

Говард даже сейчас, в такси на пути к аэропорту, чувствовал себя виноватым за то, что бросил свой бизнес, вернее, оставил его без присмотра на неделю. Ему хотелось, чтобы Мэрилин хоть как-то подбодрила его, поддержала его идею.

— Прости, что я не посоветовался с тобой и самостоятельно принял решение. — Он был жалок, и поэтому Мэрилин ничего не ответила. — … Но они так хотели… Билл и Дженни. Это была их мечта. За неделю, я думаю, катастрофы не произойдет… Юристы провозятся с бумагами пару месяцев.

У Мэрилин не вызывала восторга эта поездка вместе с Биллом и Дженни. Старый друг-неудачник и его бесполая жена — малоподходящая компания в ситуации, когда надо перебороть стресс от краха собственного бизнеса и пережить стремительный спуск от благополучия к нищете. Они иногда встречались, причем инициативу всегда проявлял Говард. Происходил обмен любезностями и ничего не значащими улыбками в каком-нибудь нью-йоркском ресторане, затем вялотекущая беседа. Никакого интереса эта супружеская пара у Мэрилин не вызывала. Милые интеллигентные люди безо всяких перспектив — вот как она их оценивала. Он учительствовал в какой-то нью-йоркской школе для отпрысков малообеспеченных родителей, она же занималась то ли дизайном, то ли продажей подержанной конторской мебели. В общем, это были не те люди, с которыми стоило поддерживать дружбу.

Однако за долгие годы супружества Мэрилин усвоила, как лучше ей вести себя по отношению к Говарду. Она умела настоять на своем, когда ей это было необходимо, но его слабостям она потакала великодушно.

У Говарда имелся тридцатифутовый парусный шлюп. Он держал его на стоянке в Плимуте всего в часе езды от их дома и изредка плавал на нем по заливу Кейп-Код, если удавалось хоть на полдня оторваться от работы. Говард записал обоих детей — Джошуа и Аманду — в качестве членов команды и несколько раз брал с собой на борт и Мэрилин. Но свободные уик-энды выдавались все реже и реже, энтузиазм постепенно иссяк. Мэрилин и дети потеряли всякий интерес к морским прогулкам. Для Говарда хождение под парусом было еще одной возможностью самоутвердиться, такой же, как в прежние годы его участие в футбольных матчах.

Однажды, когда они совершили какую-то незначительную ошибку при входе на стоянку в яхт-клубе, он так рассвирепел, что Мэрилин показалось, что с ним непременно случится удар. Джош заявил, что он чувствует себя на отцовском корабле галерным рабом, и под любым предлогом стал избегать этих уик-эндов. Последние два года шлюп очень редко покидал место стоянки и Говарду приходилось удовлетворять свою страсть к парусному спорту, посещая яхт-клуб и распивая там напитки в обществе таких же, как он, «мореплавателей».

Он беспокойно ерзал на месте, пока машина с черепашьей скоростью двигалась по тоннелю.

— Проклятье! Нам еще сдавать багаж, — бормотал он, все время поглядывая на часы.

Только когда они выползли наконец из тоннеля и снова очутились под открытым небом и с высоты эстакады увидели здание аэропорта, Говард несколько успокоился и высказал вслух то, что, как Мэрилин догадывалась, мучило его все последние дни:

— Мне кажется, не стоит посвящать Билла и Дженни в наши проблемы. — Он сделал вид, что эта мысль внезапно пришла ему в голову. — Не хотелось бы портить им настроение.

Мэрилин тут же согласилась.

— Конечно. Давай вообще наложим запрет на все разговоры о делах и устроим себе настоящие каникулы. Сбежим от всех забот и проблем. В этом я вижу цель нашей поездки.

За годы совместной жизни она достаточно хорошо изучила характер Говарда. Он обладал достаточным мужеством, чтобы не прятаться от реальности и достойно встретиться лицом к лицу с опасностью разорения, но одного он никак не сможет пережить — утрату репутации победителя. Особенно в глазах старого друга.

Мэрилин понимала, почему он так держится за Билла. Скромный учитель был свидетелем его спортивных успехов в молодости. Он знал о достижениях Говарда в бизнесе и ничего не ведал о его провалах. Такой человек был необходим Говарду как воздух. Билл одним своим присутствием будет подстегивать Говарда, и это, может быть, восстановит его веру в себя, в свою счастливую звезду.

Когда нападающий рвется с мячом вперед, он должен знать, что сзади его подстраховывают защитники. Билл и был таким защитником в годы их молодости. Дай-то Бог, надеялась Мэрилин, что Билл и сейчас справится с этой ролью. Как нужен Говарду в данный момент надежный тыл!

Стив Берлинд спрыгнул с катера, подтянувшись на руках, ловко перекинул тело через борт и ступил на палубу «Стройной девчонки». Он поймал брошенный ему рюкзак и взмахом руки поблагодарил приятеля-моториста.

— Подхватить тебя вечерком? — спросил парень. Стив отрицательно покачал головой.

— Не стоит! Дел по горло. Если завтра нагрянут пассажиры, надо все проверить и перепроверить.

— Если передумаешь, радируй.

Моторист включил двигатель и умчался, проложив на гладкой поверхности воды пенную полосу.

Стив выглядел несолидно, совсем не так как настоящий «морской волк». Худощавый и невысокий, не очень уж загорелый — разве такие капитаны управляют яхтами! Он нарочно отпустил патлы и сделал себе на затылке «конский хвост», перетянув волосы ленточкой. Весь его внешний вид — от одежды — обрезанные ниже колен джинсы и полинявшая от многих стирок рубашка — до весьма независимой манеры поведения был вызовом миру богатых нанимателей яхт. В какой-нибудь рок-группе он бы смотрелся естественно, но не на борту шикарной яхты, да еще в должности ее капитана. Но он обожал «Стройную девчонку», лелеял и заботился о ней, как самый страстный любовник. За это его и ценили в фирме.

Предыдущий круиз прошел отлично. Все шестеро пассажиров были довольны, благодарили, сверкали улыбками, и он получил новый заказ.

— Завтра жди еще одну компашку! — сказали ему в конторе. — Один горячий парень из Бостона. Я так понял по телефону, что он за словом в карман не полезет. С ним жена и еще одна супружеская пара.

— Этот парень, наверное, из местного яхт-клуба?

— Угадал. Он мне все выложил. Он спец по парусам.

— Пошел он… — Стив ненавидел «спецов», которые на поверку оказывались дилетантами.

Все пассажиры делились, по его мнению, на две группы. Самые удобные ели, пили, загорали, купались, трахались, а вот другие пытались управлять парусами или, еще хуже, залезть в рубку, чтобы покрутить штурвал. Эти пижоны считали, что за свои денежки приобрели «Стройную девчонку» на неделю в полную собственность, причем нагишом, без одежды и без капитана.

Такие людишки, едва отодрав свои задницы от конторских кресел, уже воображают себя адмиралами. Они опасны. Капитана они держат на всякий случай, когда им надоедает возня с парусами, а до этого они все хотят делать сами. «Клубные яхтсмены» — так прозвали их в фирме. Их знания о мореплавании были почерпнуты из «Билли Бада» Мелвилла, и оттуда же взят их специфический жаргон. Капитану приходилось смотреть в оба, чтобы кто-нибудь не вылетел за борт при их безумных маневрах.

— Может, им лучше взять напрокат катамаран? — поинтересовался Стив. Он имел в виду плавающие гостиничные номера из пластика, с телевизором, горячим душем и прочими удобствами. Их парусная оснастка была вроде куклы Барби для взрослых мужчин, уставших от конторских будней. Ею они могли забавляться сколько угодно без риска разбиться о рифы.

— Им требуется твоя «Стройная девчонка». Парень выбрал ее по каталогу.

Стив удивился. «Стройная девчонка» предназначалась для плавания в открытом море. Ее создатели думали не об удобствах пассажиров, а о том, как она поведет себя при хорошем ветре. Ее мореходные качества заботили их больше всего. Поэтому «клубные яхтсмены» остерегались арендовать ее на круизы.

Стив плавал на многих яхтах, но «Стройная девчонка» была его любимицей. Он прожил на свете двадцать пять лет, из них десять провел на бортах различных яхт. Сначала участвовал в парусных гонках в Чесапикском заливе, потом, когда наступал сезон, катал владельцев различных суденышек вдоль всего Атлантического побережья. Он оценивал корабли по своей собственной шкале — как яхта реагирует на перемену ветра. «Стройная девчонка» была, по его мнению, само совершенство.

Стив прошелся по палубе, заглянул в рубку и закинул туда рюкзак. Освободившись от поклажи, он постоял немного в задумчивости, оглядывая свое хозяйство. Нужно было достать из хранилищ свернутые паруса, закрепить их на стеньгах. Потом он намеревался проверить компас, радиоаппаратуру и навигационные приборы. Утром он запустит двигатель, причалит к пристани и проследит за погрузкой продовольствия и напитков. Конечно, он будет помогать грузчикам, одновременно приглядывая за ними, иначе некоторое количество коробок или ящиков якобы упадет в воду. А после всей этой утомительной процедуры он облачится в фирменную униформу — белые шорты, рубашку и капитанскую фуражку с эмблемой фирмы — и будет ждать гостей на борту яхты.

Клиент, который выбрал «Стройную девчонку» по каталогу, должен быть не таким уж профаном. «Наверное, он не так уж плох, хотя от него пышет бостонским самодовольством», — мысленно убеждал себя Стив, желая настроить себя благожелательно по отношению к будущему пассажиру.

Подобные личности с двойным дном были ему знакомы с детства. Его отец был такой же — любил командовать, хотя не имел на это никакого права. Неудачник, но с гонором, скрывающий, что его жена с утра накачивается водкой, подкрашенной апельсиновым соком, и вымещающий свою бессильную злобу на сыне-подростке. Старший брат подворовывал мелочь из карманов родителей и соучеников, но делал гордое лицо, когда его разоблачали. Сестра скидывала бретельки купальника с плеч на пляже, когда мимо нее проходили мужчины, и показывала им грудь, но в любой компании вела себя как недотрога. Все они были лгуны, и он, ненавидя эту ложь, сбежал из дома, когда ему исполнилось пятнадцать.

Он нашел себе новую среду обитания, где воздух был чист и свеж, дыхание океана заполняло легкие, ветер туго натягивал паруса.

Десять лет он работал на хозяев и ни на шаг не приблизился к своей мечте — стать владельцем судна, подобного «Стройной девчонке». Какая-то невидимая, но неприступная стена отделяла тех, кто работает, от тех, кто преуспевает. Он покорно выполнял глупые команды, носил пиво и ром со льдом обалдевшим от жары и штиля пассажирам и с каждым сезоном все больше начинал сомневаться, что сможет пробить брешь в этой стене.

Может быть, парень не так глуп, как его описал конторский служащий? Раз он выбрал по каталогу именно «Стройную девчонку», он что-то понимает. Может быть, совместное плавание даст Стиву какой-то шанс?

Синди не нужно было оглядываться. Она спиной почувствовала, что Эл Вестон здесь, в аэропорту Сан-Хуана. Она предвидела, что он появится. Алюминиевые кофры плыли по ленте багажного транспортера. Он стоял по одну сторону, она по другую. Оба они следили за одним и тем же грузом.

Эл Вестон оделся как беспечный курортник среднего достатка. Особенно смешно выглядел его пестрый спортивный пиджак со множеством карманов и соломенная шляпа с игривой рекламной лентой. Вид у него был шутовской, но затевать с Элом шутливый разговор было опасно. Юмора он не терпел. Он жил только Делом. Ради Дела он ломал кости, проливал кровь и топтал ногами нарушителей порядка, установленного боссом. И сейчас он не улыбнулся, завидев Синди, а только тверже поставил ногу, обутую в высокий ботинок, на ограждение транспортера. Этот безмолвный жест означал, что багаж в поле его внимания и в случае каких-либо неприятностей он готов пойти на крайние меры.

Они познакомились в ночном клубе, где он работал вышибалой, а она, потряхивая голыми сиськами и уворачиваясь от липких пальцев особо жаждущих ее потрогать, проталкивалась через танцплощадку с подносом коктейлей.

Шесть одиноких мужчин, разгоряченных музыкой и напитками, пожелали позабавиться — каждый хотел подержать Синди у себя на коленях и щипнуть за то местечко, которое ему приглянется.

Эл Вестон возник из полумрака, и тут же цепкие руки подвыпивших джентльменов разжались.

— Есть проблемы, господа? — спросил он вежливо.

— Никаких проблем, — ответили ему. Мужчины выразили желание тотчас же уплатить по счету и смыться.

— Спасибо, — коротко поблагодарила Вестона Синди и помчалась за новой порцией коктейлей для соседнего столика.

Он слегка, почти незаметно, поднял большой палец вверх в знак того, что оценил ее благодарность, и тут же нырнул куда-то в тень, в темноту, словно паук в свою паутину.

Их знакомство возобновилось, когда в клубе произошел инцидент. Приходная касса показала меньшую сумму, чем та, что должны были получить официантки за напитки с клиентов. Девочки возмущались, ревели, оправдывались. Крик стоял, как на птичьем острове.

Толстый указательный палец Эла как ружье нацелился в лицо Синди.

— Ты одна… пойдешь со мной. А вы, все остальные, заткнитесь!

Синди поплелась за ним, уткнувшись взглядом в его мощную спину. Они очутились в ее тесной каморке. Там он, вопреки ее ожиданиям, не облапал ее, а разложил перед ней кучу счетов и чеков.

— Разбирайся! — сказал он и ушел.

Она не хотела выдавать своих подруг, но если не алгебра, то арифметика ей была доступна с начальной школы. А эти девчонки забыли про четыре правила арифметики и совали себе в карманы мелочь без счета. Глупышки! Если все вокруг дышат вам в лицо перегаром, это не значит, что кто-то тут же не считает на трезвую голову денежки.

В тот памятный вечер Синди просидела над разбором смятых бумажек, пахнущих табаком и спиртным, наверное, часа два. Эл Вестон появился за ее спиной бесшумно и, склонившись над ней, как грозовая туча, глянул на ее работу.

— Есть результаты? — спросил он.

— Тут и дураку ясно! — ответила Синди, гордясь результатами своего расследования.

— А ты не дура?

— Надеюсь.

— Тогда зачем ты здесь?

— С такими-то сиськами? — Синди поняла, что он оценил ее пропорции, как лошадиный барышник, но похоти не было в его взгляде.

— … И с мозгами… — добавил он.

В следующий вечер ее не отправили в общий зал разносить напитки, а познакомили с группой джентльменов, которые захотели, чтобы их обслуживали отдельно. Это оплачивалось чуть лучше, чем ее прежняя работа.

— Если бы у тебя были рекомендации! — вдруг как-то утром заметил Эл, они столкнулись в полутемном зале, где наводился порядок после ночных клиентов.

— Кто мне даст рекомендации? Только моя мама в Миннесоте.

— Она давно тебя прокляла. — В голосе Эла не было издевки, а только грусть и сочувствие. Они помолчали, пригубив заказанное им пиво. — Я дам тебе рекомендацию, — заявил он.

— Мне нечем тебе заплатить, — сказала Синди. — Разве вот только этим?

Она положила его руки на свои упругие ляжки и прижалась обнаженной грудью к его шершавому пиджаку.

Эл спокойно выдержал этот натиск женской плоти и продолжал допрашивать ее.

— Кто тебя трахает?

— Тебе какое дело?

— Их у тебя много? Этих самцов?

— Да нет. — Синди задумалась. — Залезут в кровать, посопят, поерзают и заснут.

— Любовник есть?

— Нет. — Синди была искренна. — У меня нет любовника.

В тот раз разговор окончился ничем, но через неделю один из клиентов захотел трахнуть Синди прямо на автостоянке перед клубом. Эл вовремя вмешался. Синди отделалась синяками и следами укусов на самых видных местах.

— Пора тебе сменить работу, — сказал Эл, внешне безучастно поглядывая на следы ночной схватки на теле Синди.

— Предложи мне что-нибудь получше! — в ярости воскликнула Синди.

— Без моей рекомендации… — начал было он.

— С твоей, с твоей! — закричала Синди. — С твоей рекомендацией я могу куда-нибудь устроиться?

— Мой знакомый любит переписываться с друзьями. Но не по почте. А если письмо или посылка будут доставлены вовремя, четыре тысячи у тебя в кармане.

— Четыре тысячи! — Синди мгновенно просчитала в уме, что можно сделать на четыре тысячи баксов. Прежде всего засесть в клинике и выгнать из себя эту заразу — привычку к наркотикам. Ее приучил к травке, а потом и к уколам первый же ее мужчина, после того как она сбежала от матери. Жуткая борьба происходила в ней — или плыть по течению прямо в пропасть, или разбить голову о камни!

Эл Вестон, казалось, просвечивал ее насквозь.

— Порошочек? — спросил он сочувственно.

— Тебе какое дело?

— Мы этим не занимаемся. И тебе не советую. Выкинь это из головы.

Она была бы рада избавиться от наркотической зависимости, но лечение стоило не менее четырех тысяч баксов. Она призналась в этом Вестону.

— Пусть тебе устроят кредит, — спокойно отреагировал он. — Тысячу ты получишь от меня в долг. Остальное быстро отработаешь. Мы с этой дрянью дела не имеем.

Он был для нее добрым дядюшкой, таким, каким позже стал Вальтер Линц. Только у них обоих жало было острое, ядовитое и убивало мгновенно. Ей были нужны деньги на курс лечения. Она их получила и излечилась. Больше всего она боялась, что вернется в мир марихуаны и героина.

За три месяца службы у Вальтера Линца ее ни разу не потянуло к наркотикам. Эл и Линц спасли ее, и, если бы Синди была верующая, она бы молилась за них. Но она все-таки отчаянна их боялась. Она выплатила долг в наркологической клинике, очистила себя для будущей жизни, собиралась вернуться с покаянием к матери в Миннесоту. Последнее задание давало ей возможность заработать на пару месяцев спокойной и обеспеченной жизни.

Эл Вестон и Вальтер Линц так ласково обращаются с ней. Почему же она вздрагивает при одном лишь воспоминании о них?

Темная резиновая лента транспортера уносила серебристые кофры за таможенный занавес. Эл Вестон проследил путь ценного груза. Но только ли этим был занят Вестон? Синди не сомневалась, что Эл охраняет ее и по своим меркам оценивает каждый ее поступок.

Говард первым углядел долговязую фигуру Билла в толчее, царившей в аэропорту Сан-Хуана. Он сделал попытку окликнуть его, но безуспешно. Шум вокруг стоял невообразимый. Однако сработало нечто вроде телепатии, и уже через секунду Билл, словно получивший невидимый сигнал, мчался навстречу старому другу, сметая на пути все препятствия и заранее широко раскинув руки. Обнявшись, они закружились на месте — двое достаточно тяжеловесных мужчин, в прошлом форвард и защитник студенческой футбольной команды.

— Ты никогда не был в лучшей форме, Билл! — воскликнул Говард.

— А ты проломишь любую защиту! — захлебывался от восторга Билл.

Про своих женщин, оставленных где-то позади, они на эти минуты забыли. Разжав наконец объятия, они отступили на шаг и изучающе оглядели друг друга.

— В тебе ни унции жирка не то что во мне, — с грустью констатировал Говард. — Сижу в кресле и толстею с годами, как далай-лама.

Он слегка прибеднялся. За пятнадцать лет он прибавил в весе не более двадцати фунтов. При росте свыше шести футов это никак не сказывалось на его фигуре. И походка и выправка были у него вполне спортивными, густые темные волосы скрывали плешь, а жесткие рельефные черты лица не расплылись под влиянием благополучной жизни.

Билл по достоинству оценил наряд Говарда.

— Ты выглядишь как настоящий «морской волк»! Какой эксперт тебя консультировал?

— Я! — вмешалась в мужской разговор Мэрилин. Билл порывисто обнял ее и расцеловал.

Неважно, что они были едва знакомы. В такой радостный момент любые условности можно отбросить к черту. Дженни расценила эйфорию мужа иначе. Ей не понравилось, что ее муж бесцеремонно лапает сексапильную жену своего дружка по студенческой команде. Зато ей, к сожалению, понравился наряд Мэрилин — свободная блуза-сафари с множеством карманов и туго обтягивающие зад брючки. Это испортило ей настроение. По сравнению с этой со вкусом упакованной самкой Дженни выглядела одетой на средства Армии спасения.

— Ты так чудесно выглядишь, Мэрилин! — сказала Дженни.

— Если б мне иметь твою фигуру! — последовал ответ, а затем вопрос: — Как ты ее сохраняешь? У тебя есть свои секреты? Может быть, ты знаешь тайны вечной молодости?

«Вечная молодость» Дженни была похожа на засохший цветок, заложенный в семейный альбом и давно там забытый.

Мэрилин была на пять лет старше, но, когда она сняла солнечные очки, ее глаза лучезарно блеснули такой юной красотой, что Дженни сразу же почувствовала себя серой мышкой, готовой поскорее спрятаться в нору.

Косметика на лице Мэрилин почти не была заметна, потому что стоила бешеных денег, а светлые волосы клубились над головой как сияющий нимб. Здесь чувствовалась рука высокооплачиваемого профессионала.

— Почему бы вам не расслабиться в баре, пока мы с Биллом займемся билетами? — предложил Говард.

— Не рано ли для бара? — Мэрилин изобразила на лице гримаску.

— Никогда не рано выпить, если ты на отдыхе!

Говард был явно настроен веселиться всю неделю. Он подтолкнул Билла к билетной стойке.

Женщины остались одни, общей темы для разговора сначала не находилось. Поэтому они довольно долго хранили молчание, наблюдая издали, что предпримут мужчины в ситуации, когда им нужно проявить инициативу. Для Говарда каких-либо барьеров, особенно в виде веревки, протянутой между столбиками, не существовало. Он поднырнул под это смехотворное ограждение, прорезал, как меч-рыба, скопившуюся у стойки очередь и обрушился на служащего, бессмысленно перекладывающего с места на место какие-то ненужные бумажки.

Служащий поднял на него мутные глаза и попросил подождать минуту.

— Минуту я подожду, — со значением произнес Говард. Но он не хотел терять и этой минуты. — Хочешь увидеть нашу лодочку? — Будучи не в силах терпеть, Говард достал из конверта фотографии. Как будто он демонстрировал знаменитый изумруд или чек на миллион долларов — такой у него был торжествующий вид.

Цветные фото яхты, несущей полную парусную оснастку, с пенящимся буруном под форштевнем, впечатляли. У Билла перехватило дыхание от восторга.

— Красотка! — прошептал он.

— Ее назвали «Стройной девчонкой» и попали точно в яблочко! Я бы эту девчонку обнял за талию и станцевал с ней джигу. И провести ночку в постели с ней не отказался бы. Сорок пять футов в длину, а тащит на себе паруса площадью в четырнадцать сотен квадратных метров!

— Настоящая классика!

— Оценил! — обрадовался Говард. — Она и против ветра способна держать приличную скорость. Конечно, она не из молоденьких. Но это даже к лучшему. В пятидесятые годы еще помнили традиции. Ей сейчас за сорок, но ее ни разу еще не вытаскивали надолго сушиться на солнышке. Только чтобы соскрести ракушки и подкрасить.

Говард пролистал перед глазами Билла страницы рекламной брошюры.

— Смотри. Две каюты внизу одинаковые, как близняшки. Если хочешь, кинем жребий, кому какая! А можем меняться каютами или… нашим гаремом.

Говард решил, что его шутка получилась удачной. Билл внутренне с ним не согласился, но дипломатично поддержал друга.

— Ты капитан, тебе и решать, кому где спать и с кем. Главное, чтобы груз был распределен равномерно, и мы бы не опрокинулись.

Говард ободряюще хлопнул его по плечу.

— Гляди дальше, дружище! В каждой каюте умывальник. Вода есть, хотя и холодная, но пресная. Будет, чем смыть соль… и пот, если уж будем очень сильно напрягаться. Баки с пресной водой расположены под ватерлинией, где температура на восемьдесят градусов по Фаренгейту ниже, чем на поверхности. Это естественный холодильник.

Как всякий средний американец, Говард преклонялся перед божеством статистики. В цифрах, которые щедро дарила ему реклама, он черпал уверенность, что затраченные им доллары обратятся в полученное им удовольствие — ровно цент в цент минус налоги.

— Чего-нибудь не хватает? — ревниво спросил Говард.

— Это плавающий дворец Кубла-хана! Но с тобой я бы поплыл и на байдарке!

— Так мы и поступим, когда впадем в нищету.

— Я бы смог помочь тебе управлять байдаркой, но не таким адмиральским фрегатом.

— Я с ним отлично управлюсь. А если ты будешь на подхвате… как в старые времена, мы не пропадем.

Мэрилин и Дженни с трудом отыскали свободный столик на заполненной туристами веранде и заказали какие-то тропические напитки. До того, как им принесли заказ, они молчали. Каждая искала в уме тему для разговора и линию поведения с будущей спутницей по круизу. Слово, сказанное невпопад, могло с самого начала испортить столь долгожданные каникулы. Даже если они в чем-то не сойдутся во мнениях, это не так уж важно, но поссорить своих мужей, нарушить их старую дружбу, было бы непростительно. Дженни, к сожалению, не помнила, как зовут детей Мэрилин, но та обладала достаточным чутьем, чтобы вывести ее из трудного положения. Она достала из сумочки фотографии.

— Джордж и Аманда. — Она не заставила Дженни долго любоваться детскими личиками, а почти сразу же убрала фото и высказала несколько общеизвестных суждений о том, как трудно иметь дело с подростками. Мать должна удержать их от преждевременного вступления в откровенную драку за место под солнцем, уберечь от сексуальной распущенности и наркотиков.

Она старалась навалить как можно больше на сына и дочь всяких полезных и бесполезных дел и тем оградить от соблазнов окружающего мира. В школе она заставила их записаться в спортивные команды и научные кружки. После занятий они еще пели в хоре при местной церкви и собирали макулатуру, участвуя в городской программе по очистке природной среды. Дети Говарда и Мэрилин регулярно ездили в Европу в составе спортивных и гуманитарных групп, открывая для себя мир, настоящий, а не книжный, или путешествовали на велосипедах по стране под присмотром представителей религиозных организаций.

— А зимой они катаются на лыжах. Наша община на свои деньги построила высокогорный лагерь для детей. Там они под надежным руководством. Иначе мы не смогли бы позволить себе этот отпуск, — объяснила Мэрилин. — Я никогда бы не решилась оставить их дома одних.

Затем Мэрилин принялась расспрашивать Дженни о ее работе и, к удивлению Дженни, проявила к ее ответам повышенный интерес. Да и сама Мэрилин, поднявшая эту тему из чистой вежливости, удивилась тому, что ее заинтересовали подробные объяснения о профессиональных тонкостях дизайна. Путь Дженни в бизнесе был тернист. Она красочно описала несколько сражений, которые она выиграла или проиграла, и поделилась с Мэрилин сокровенной мечтой — открыть собственное дело.

— Как я завидую тебе! — воскликнула Мэрилин.

— Ты… мне?! — Дженни растерялась.

— Твоей работе прежде всего, — пояснила Мэрилин. — Ты оставишь после себя на земле след…

— Твоя семья, твои дети — это еще более глубокий след! — решительно заявила Дженни. — Это я должна завидовать тебе!

— Дети — это моя жизнь, — согласилась Мэрилин. — И, конечно, Говард. Но я зависима от него, а ты — сама по себе…

Высказывания Мэрилин пролили бальзам на душу Дженни, но она не посмела даже мысленно сравнить судьбу их семьи с положением Мэрилин и Говарда в обществе.

— Прежде чем я что-то смогу сделать для себя, я должна заставить Билла свернуть с его жалкой дорожки. Он залез в эту нищую школу и барахтается там по уши в дерьме. Кто бы его вытащил из этой школы?

— О какой школе идет речь? — громко спросил Говард, заняв место за столиком между двумя женщинами. — Школу жизни мы, кажется, прошли, а школу управления парусами изучим за пару дней.

— О школе, в которой служит Билл, — пояснила Дженни, прежде чем снова, как улитка, скрыться в своей неприметной раковине и смолкнуть. Билл, стараясь не терять беззаботного вида, уселся напротив и попытался пошутить.

— С каждым повышением цен зарплата учителей государственных школ снижается. По-моему, это естественный процесс вытеснения одного вида существ другим. Все по Дарвину!

— Позор! — вскипел Говард. — Ты учишь задаром сопливых голодранцев, они становятся сенаторами и урезают тебе зарплату!

— Им не хочется, чтобы у них появились более молодые конкуренты. Перерезать глотку новому поколению — неплохой способ выжить. Вполне в духе Старой Америки!

— Я горжусь тобой, — заявил Говард. — Если б я мог тебе помочь…

Женщины прореагировали на восклицание Говарда по-разному. Мэрилин опустила голову, а Дженни охватило чувство тоски — зачем все эти разговоры?

— Я все-таки что-то значу в строительной индустрии. — Говард не унимался. — У нас есть лобби и в конгрессе, и в сенате. Мы можем свернуть шею этим подлым политиканам!

Мэрилин испугалась, что Говард пойдет дальше и начнет раздавать уже конкретные обещания, но Билл выручил ее.

— Я рад, что приобрел такого мощного союзника в лице старого студенческого друга, — услышала она тихие слова Билла. — Когда мы вернемся из круиза, то обсудим эти проблемы.

— Правильно! Давай сейчас притормозим, — охотно согласился Говард. — Забудем о делах. Пусть Дженни полюбуется яхтой.

На столик легли фотографии и рекламная брошюра. Дженни громкими восклицаниями выражала свой восторг. Все это было обращено к Говарду, как будто он и был тот Господь Бог, который сотворил Карибский архипелаг, отели и рестораны, «Стройную девчонку».

А Мэрилин в это время думала, что корова, которая доилась каждое утро долларовыми бумажками, умерла и им уже не купить другую.

Говард сразу же положил глаз на Синди. К этому времени она вновь успела переодеться — в брючки цвета хаки и яркую широкую блузу. Бейсболку она выкинула в мусорную урну и свободно распустила волосы. Она выглядела как стандартная туристка, если бы не ее выдающиеся женские формы.

— Бог мой, твои глаза скоро выскочат из орбит! — предупредила Мэрилин, мгновенно заметив, что ее супруг таращится и вращает шеей, прослеживая путь Синди по залу ожидания.

— Я рассматриваю ее фотоаппаратуру, — оправдывался он с виноватым видом.

Билл тотчас согласился с другом.

— Зрелище впечатляющее. Должно быть, она профессионалка.

— Профессионалка — это точно. В фотографии или в чем другом — не знаю! — вставила Мэрилин с плохо скрытой иронией.

— Зря ты так быстро ставишь оценки незнакомым людям, — запротестовал Говард. — Я сейчас узнаю, насколько она профессиональна в своем деле и какой аппаратурой она предпочитает пользоваться. Ты интересуешься фотографией?

— Постольку поскольку, — вежливо уклонился Билл от разговора.

— А такая вот штучка тебе не понравится? — Говард расстегнул футляр своего тридцатимиллиметрового «Никона». Он быстро накрутил на объектив дополнительные линзы. — Разведывательная аппаратура для съемки скрытой камерой. Ну-ка взгляни.

Билл сначала увидел самолет на взлетной полосе, потом, покрутив колесико, разглядел лица за иллюминаторами, потом капли пота на лице одной из пассажирок.

— Дьявольская штука! Режет по глазам как бритва. — Он вернул камеру Говарду. — От нее ничего не укроется.

— Лучшее, что можно купить за деньги! — Говард был удовлетворен похвалой друга. — Я еще собирался захватить с собой видео, но у видеопленки не тот цвет и ограниченный срок хранения, а я хочу, чтобы наше путешествие осталось в памяти будущих поколений.

Билл осторожно вернул камеру в руки Говарду, и тот упаковал ее аккуратнейшим образом.

— Будут, конечно, сложности с освещением. Здесь солнце слишком яркое для качественной экспозиции. Интересно, как собирается справиться с подобными проблемами эта профессионалка? — Говард ловко нашел предлог, чтобы подойти к Синди. — Может быть, я получу от нее несколько полезных советов. — Он вопросительно глянул на Мэрилин.

— Одинаковый совет ты получишь и от нее, и от меня, — сказала Мэрилин. — Катись своей дорожкой, пока тебе не дали пинка по мягкому месту.

Билл и даже Дженни рассмеялись, и это еще больше подстегнуло решимость Говарда проконсультироваться с профессионалкой. Мэрилин притворилась, что не обижена. Все выглядело обычной курортной шуткой. Говарду необходимо доказать самому себе, что он везде на своем месте. Ну и пусть доказывает!

Синди нашла, где присесть, и прислонила усталую спину к горячей металлической стенке. Кофры с аппаратурой надежно покоились между ее ног. Она не представляла, что такая поза может вызвать у окружающих какие-то другие эмоции, нежели сочувствие к измученной жарой и долгим ожиданием молодой пассажирке.

Говард для нее не существовал как нечто материальное, пока он дважды не повторил свой вопрос и с приветливой улыбкой чуть не отдавил ей ногу.

— Кажется, мы вместе летим на Тортолу?

— Вероятно.

— По делу? — Он ткнул пальцем в ее кофры.

— О да, конечно.

— Что вы собираетесь фотографировать? Интерьеры или природу?

Она только и думала, как бы отделаться от этого назойливого собеседника.

— Снимаю все, что мне интересно.

— Я сам увлекаюсь фотографией. Конечно, как любитель, а не профессионал. На тридцатимиллиметровую пленку. — Он похлопал по футляру. — Вот приобрел «Никон» и набор объективов. К «Никону» подходят объективы всех систем, не так ли?

Она тряхнула волосами в знак согласия.

— А вы снимаете на тридцать пять миллиметров? Он был готов вроде бы усесться на один из ее кофров, а другой распотрошить на глазах у всего аэровокзала.

— Я бы хотел поглядеть на вашу аппаратуру.

— Сейчас не время, — нашлась Синди. — И вам не будет интересно. Я тоже снимаю на тридцать миллиметров.

В десятке метров от нее из-за развернутой газеты виднелась нелепая шляпа Эла Вестона. Все в порядке! Вестон спасет ее от любого сыщика, провокатора или идиота.

— Можно задать вам вопрос? — настаивал Говард.

— Разумеется, — согласилась Синди.

Из-за краешка газеты появился глаз Эла Вестона. Только глаз, но это уже значило многое.

— Как вы справляетесь с этим мерзким солнцем в тропиках? Оно не позволяет достичь полутеней. Уменьшаете диафрагму до предела?

— Только чтобы не задохнуться, — выдавила Синди из себя одну из своих очаровательных улыбок.

— Ценю ваш юмор, но жду от вас профессионального совета. — Говард был настойчив. Ему нравилась девушка, и он любил, как комар кровь, глотать любую полезную информацию.

Кто он, коп? Или кто-то из «жадных», о которых предупредил ее Линц? Синди терялась в догадках.

— Поставьте мне кофры на тележку, мистер. Вот так, спасибо! Теперь я отправлюсь пописать в женскую комнату. Случайно, вас не гнетет такая нужда?

Обычно после такого отпора у мужчин появлялась на лице идиотская улыбка, но этот, к удивлению Синди, вежливо с ней простился.

Говард вернулся к своему столику с видом победителя. Никто не задал ему никаких вопросов. Синди, как они все заметили, проследовала со своим багажом в дамскую комнату. Но ни жена, ни друзья не обратили внимания, что человек, читающий газету где-то в отдаленном конце зала, запечатлел их лица в своей фотографической памяти.

— Ты потратил на нее три минуты, а уже покорил, — польстила Мэрилин мужу. — У нее такой бюст!

— Бюсты на борту яхты нам предоставлены бесплатно. Мы за них расплатились давным-давно, — отшутился Говард.

Билл промолчал. Он был весь во власти предстоящих им чудесных развлечений. Легкомысленный флирт Говарда в аэропорту был прологом к красочному спектаклю, который вот-вот начнется.

Вслед за своим багажом они направились к ожидающему их на взлетной полосе миниатюрному аэроплану. Вспотевший на жарком солнце пилот подхватывал чемоданы, баулы, сумки, и они тут же исчезали в черной дыре в хвосте самолета. Это был двухмоторный турбовинтовой «хэвиленд», специально предназначенный для взлета и посадки на крошечных аэродромах в гористой местности. Конструкторы, создавая подобную машину, вероятно, взяли за образец тропическую лягушку. Внутри самолета сиденья напоминали кукольные креслица. А продвигаясь по проходу, даже самые низкорослые пассажиры вынуждены были пригибаться.

Говард, проходя мимо, послал приветственную улыбку Синди, занявшей одиночное кресло в хвосте самолета. Ей пришлось ответить ему легким кивком, как бы подтверждая их недавнее знакомство. Потом он взгромоздился рядом с Мэрилин, заняв большую часть двойного сиденья и прижав супругу почти вплотную к иллюминатору. Билл и Дженни расположились перед ними. Эл Вестон появился в салоне последним, прошел вдоль рядов, не глядя ни на Синди, ни на Говарда, и уселся в одиночное кресло у входа в пилотскую кабину.

Для взлета «хэвиленду» понадобилось всего несколько сот футов разбега. После затяжного виража, когда небо поменялось с землей местами, в иллюминаторах заголубела морская гладь. Радужная карнавальная лента окаймляла ее. Бесчисленные яхты и катера тихо покачивались на волнах или лавировали, или мчались очертя голову. Это напоминало Броуново движение, только молекулы были окрашены в яркие праздничные цвета. Но суша и прибрежные воды остались позади, и взгляду открылась девственно-чистая синева, застывшая как громадный, сверкающий в солнечных лучах полупрозрачный кристалл. Натужный рев двигателей, сопровождавший набор высоты, сменился мягким, приятным для слуха ровным урчанием. Ласковый голос через динамик уведомил пассажиров, что через иллюминаторы правого борта они могут увидеть остров Сент-Томас. Билл склонился над Дженни, и они оба разглядели темнеющие в прозрачной воде вершины подводных вулканов неподалеку от зеленовато-коричневого пятнышка суши.

— Ты полюбишь этот мир! Я уверен, — шепнул он ей. — Ты же в душе художница, Дженни!

Говард навалился на Мэрилин и начал щелкать фотокамерой.

— Черт меня побери, если я пропущу здесь хоть что-нибудь интересное!

Видимо, он намеревался воспринимать все окружающее только через видоискатель «Никона».

— Оставь хоть несколько кадров на круиз, — напомнила ему Мэрилин.

Пилот объявил, что они пролетают над островом Сент-Джон. Пейзаж за окном выглядел еще более волшебным. Круто подымающиеся из океана скалы с острыми вершинами, похожие на стены древней крепости, плотным кольцом окружали громадную, изумительно правильной формы гору, всю обрамленную пышной зеленью и серебром песчаных пляжей. Говард прижал объектив к стеклу иллюминатора. Затвор аппарата щелкал беспрерывно. Говард словно расстреливал красоты местной природы из пулемета.

Эл Вестон позволил себе расслабиться. Парень явно обычный турист — решил он. Никакой коп не сможет так хорошо сыграть роль подобного балбеса. Как только они миновали Сент-Джон, шум двигателей стал похож на вкрадчивый шепот, нос машины опустился вниз. Началось плавное снижение над проливом Дрейка. Цепочка крохотных островков и потухших вулканов образовывала берега этого своеобразного канала, проложенного природой посреди Карибского моря. Тортола замыкала гряду и отличалась от прочих островов архипелага размером и высотой венчающих ее горных пиков.

— Мы в раю! — шепнул Говард Мэрилин.

Канал тянулся всего на пятнадцать миль, а шириной был не более пяти миль, но сотни естественных гаваней, скрытых нависшими скалами и тропическими зарослями, поджидали здесь мореплавателя.

— Тут можно разгуливать под парусом всю жизнь, и все равно найдется местечко, где ты еще не бывал. — От восторга у Говарда перехватило дыхание.

— Здесь все такое крохотное, — заметила Мэрилин. — Как будто кто-то разбросал по морю игрушки…

Действительно, с высоты трех тысяч футов весь архипелаг Дрейка выглядел так, будто его можно было разместить на ладони. Говард усмехнулся, вспоминая, что во время их семейных морских вылазок Мэрилин чувствовала себя лучше всего, когда яхта была накрепко привязана к пирсу.

— Тебе здесь понравится, — ободрил он ее. — Земля будет все время на виду, и в любом месте можно причалить или встать на якорь не далее двадцати футов от берега.

Самолет, едва не чиркнув крылом о крутой склон Биф-Айленда, словно стерегущего южную оконечность Тортолы, начал затяжной разворот, чтобы попасть на взлетно-посадочную полосу. Узкая бетонная дорожка пересекала северный выступ острова, с обоих концов обрываясь у береговой линии. Ласковые волны плескались о бетон, но при шторме море заливало всю полосу и безраздельно здесь распоряжалось.

Двигатели мгновенно смолкли, как только пилот подкатил машину к зданию терминала. Пассажиры спешили покинуть ставший сразу же душным салон и столпились у хвостовой части самолета в ожидании багажа.

Говард помог Синди поставить алюминиевые кофры на тележку «долли».

— Желаю успеха и благодарю за консультацию. Я учту ваши советы…

Его слова остались без ответа. Он проводил ее взглядом, сделал шаг и споткнулся о собственные чемоданы, не без умысла выставленные Мэрилин прямо у его ног.

Синди чувствовала сухость во рту и легкую дрожь. Ее ждало первое опасное испытание — иммиграционный контроль. Чиновники имели право наобум выхватить из толпы любого пассажира, подвергнуть допросу и дотошно исследовать багаж. Ей могли задать массу самых неожиданных вопросов по поводу аппаратуры или фотосъемок, на которые она не знала как отвечать.

Осмотр ее оборудования мог быть проведен с такой тщательностью, с какой им вздумается. Если они захотят, то заставят ее опустошить кофры, разобрать аппаратуру и даже сорвать обертку с роликов фотопленки. Разумеется, она вправе заявить, что ее оборудование требует деликатного обращения, а фотопленку опасно распаковывать на свету. Ей ответят, что это ее проблемы, их задача — не допустить ввоза в страну запрещенных веществ и предметов. План Вальтера Линца строился на том, что туризм — основа экономики острова, и таможенники не выступают в роли злобных цепных псов, отпугивающих визитеров.

Паспортный контроль представлял собой одинокую сиротливую будку, занятую офицером в шортах цвета хаки.

— Приехали отдыхать? — спросил он равнодушно, бегло пролистав странички документа и оттиснув на одной из них въездной штамп.

— Нет. Я фотограф. Делаю рекламу для одного из отелей.

Он взглянул на кофры и вернул Синди паспорт.

Следующая проверка беспокоила ее больше всего. Длинная деревянная стойка отделяла ее от таможенников, которые, вытянув шеи, заглядывали в вырез ее блузки, когда она наклонялась за кофрами, чтобы выставить их для осмотра. Таможенник откинул защелки. Его рука застыла неподвижно, когда он задал вопрос.

— У вас есть что предъявить к осмотру?

— Ничего такого, что вас может заинтересовать. — Ей удалось изобразить на лице улыбку.

— Откройте кофры, — приказал он.

Его взгляд скользнул по уложенным в гнезда корпусам фотокамер. Он выдвинул одну и тщательно ее осмотрел.

— Совсем новая аппаратура. Не так ли?

— К тому же и новой системы, — охотно подтвердила Синди. — Раньше мне не приходилось ею пользоваться…

— На продажу или для подарка?

— Для работы… Я фотограф.

Она протянула ему магазинные чеки. Таможенник сверил все цифры на чеках с ценниками на каждой детали аппаратуры. Ролики с фотопленкой его не заинтересовали. Он даже не стал их пересчитывать. Зато, отогнув предохранительную резиновую прокладку, он запустил в образовавшуюся щель тонкие гибкие, как щупальца, пальцы и замер, будто ожидая, что они подадут ему какой-то сигнал. Сигнала не последовало. Он вынул руку и помахал ею в воздухе, чтобы осушить пот, выступивший на ладони.

— Можете закрывать.

Пока она укладывала все на место и возилась с защелками, он проштемпелевал чеки.

— Сохраните их. При выезде отсюда они снова вам понадобятся.

Таможенник отступил на шаг, чтобы полюбоваться, как Синди будет грузить свои кофры на «долли». Зрелище обещало быть захватывающим, и Синди постаралась не разочаровать публику.

Она воспользовалась услугами первого же из выстроившихся в очередь таксистов, проследила, как ее багаж разместится в пыльном нутре потрепанного мини-фургончика, уселась сама на заднее сиденье, поставив ноги на кофры, опустив стекло в тщетной надежде на прохладу, и распорядилась:

— Род-Таун. Харбор-клаб.

Мотор после нескольких попыток пробудился к жизни. Мини-фургон затрясся и устремился прочь от аэропорта.

До отеля было всего шесть миль по прямой, но шоссе так петляло, следуя всем причудливым извивам береговой линии, что дорога оказалась во много раз длиннее. Синди вдоволь наглоталась пыли, а ее блузка вся пропиталась потом, текшим ручьями по лицу и телу, прежде чем они подъехали к отелю. Швейцар в широкополой соломенной панаме протолкнул ее тележку сквозь узкие двери и проводил ее вместе с грузом до регистрационной стойки. Оформление заняло минуту, еще пара минут ушла на то, чтобы поместить кофры с аппаратурой в гостиничный сейф. Когда носильщик повел Синди сквозь дикорастущие заросли сада к ее бунгало, в холле появился Эл Вестон. Так же, как и в самолете, он сделал вид, что не заметил Синди.

Она заперла дверь номера и тотчас, сбрасывая на ходу одежду, устремилась в душ. Потом, надев на мокрое тело бикини, опустилась в шезлонг в маленьком патио, примыкавшем к бунгало, и стала ждать телефонного звонка. После душа солнце уже не жгло, а ласкало кожу. Рядом простиралась гавань Род-Харбор. По застывшей как стекло водной глади сновали тысячи окрашенных в праздничные цвета яхт, лодок и катеров.

«Не торопись, Петер Хейнц», — мысленно обратилась она к своему неизвестному партнеру. В таком замечательном месте Синди согласна была ожидать телефонного звонка хоть целую вечность.

Билл и Говард доверили свой багаж приветливым молодым людям и проследовали за ними к ожидавшему их катеру. Все происходило в ускоренном темпе. Жены — Мэрилин и Дженни — с трудом поспевали за мужьями. Туристический конвейер был налажен превосходно. Каждая секунда, потраченная приезжими на ожидание, оформление и прочие проволочки, — это деньги, выброшенные на ветер. Местные агенты по туризму не могли себе позволить транжирить впустую время, оплаченное гостями. По выходе из таможенного зала их встретил водитель фирмы и доставил в микроавтобусе с кондиционером прямо на пирс. Здесь же, в конторе, расположенной на пирсе, Говард подписал договор на аренду яхты и расплатился кредитной карточкой за съестные припасы и горючее.

— Мы делим все пополам! — запротестовал Билл и полез в карман за бумажником.

Говард отмахнулся:

— Денежные дела оставим на потом. Так будет удобнее.

Парни в шортах энергично покидали чемоданы и сумки в катер.

— «Стройная девчонка»? — спросил моторист.

— Ты не ошибся, парень! — не без удовольствия подтвердил Говард. Он галантно подал руку Мэрилин, потом Дженни. Убедившись, что женщины устроились удобно, мужчины заняли место на носу катера, встав по обе стороны рубки моториста, чтобы вдохнуть наконец соленого морского ветра.

Но этого вожделенного мига ждать пришлось довольно долго. Моторка пробивалась сквозь бесчисленные ряды причаленных и стоящих на якоре яхт. Плавание было медленным и утомительным. Все очень напоминало автомобильную пробку где-нибудь в Нью-Йорке или Бостоне. Но вот последняя из яхт осталась позади и взгляду открылось более или менее свободное пространство внутреннего рейда гавани. Мотор застучал чаще, скорость немного увеличилась.

— О! — Дженни не могла удержаться от возгласа при виде того, что их окружало.

Крутые склоны зеленых холмов образовывали как бы стенки бассейна, заполненного дюжинами игрушечных флотилий и эскадр. А впереди, там, где обозначался выход из гавани на внешний рейд, вырастал, как новое препятствие, целый лес тонких, устремленных в голубое небо мачт, перечеркнутых горизонтальными реями.

— Вот она! — вскричал Говард, указывая на что-то справа от себя. — Я ее вижу!

— Она красотка! — сказал моторист. — Самая хорошенькая девчонка в нашем порту.

— Нам повезло, — Билл одобрил выбор Говарда. Тот был наверху блаженства. Моторист внес свою лепту в отличное самочувствие Говарда.

— Чувствую, что вы разбираетесь в судах, сэр. Большинство предпочитает яхты новой постройки, а настоящий яхтсмен, конечно, выберет «Стройную девчонку».

— Твою мать! — выругался Стив Берлинд, завидев с палубы приближающуюся моторку. Его слабая надежда, что он наконец встретит человека, который сможет как специалист оценить достоинства «Стройной девчонки», мгновенно разлетелась в пух и прах. На носу подплывающего катера маячил очередной пижон из яхт-клуба, облаченный в клубный пиджак и капитанскую фуражку. Этот болван явно воображал себя капитаном Бладом. Вид его спутника тоже не обнадеживал. Парень едва удерживал равновесие даже на гладкой воде внутреннего рейда.

Стив разглядел двух женщин, руками придерживающих прически, чтобы они не разлетались от встречного ветра. «Богатые суки», — оценил их Стив, предчувствуя, что они будут помыкать им как мальчишкой-стюардом, щелкать пальцами, подзывая его, и требовать без конца таскать им лед для их долбаных коктейлей. Он должен сразу дать понять этой компании, кто есть кто на этом судне.

— Эй, там, на корабле! — Говард издал морской клич при подходе к правому борту яхты, что еще больше подогрело ярость Стива.

— Господи Иисусе, — пробормотал Стив, — эта обезьяна еще и изучает морской словарь. Да, нелегкая предстоит неделя!

Он поймал линь, брошенный ему мотористом, и обмотал его вокруг кнехта. Этим он ограничился, не сделав ни малейшего движения, чтобы помочь пассажирам подняться на палубу.

— Не уроните в воду свое барахло, — вместо приветствия предупредил он Говарда и Билла.

Мужчины, перегнувшись через борт, стали втаскивать с катера вещи, а Стив наблюдал за этой процедурой с непроницаемым видом. Когда они закончили, он размотал линь и швырнул его обратно мотористу.

— Счастливого плавания! — пожелал моторист с улыбкой.

В ответ никто не произнес ни слова. Поведение Стива сразу накалило атмосферу. Он подождал, пока катер не удалился на порядочное расстояние, и только тогда соизволил разжать губы.

— Багаж надо отнести вниз. Я покажу, где все разместить.

Он перешагнул через груду багажа, вспрыгнул на кокпит, опустил ноги в раскрытый люк и поманил Говарда пальцем. Тот послушно подхватил пару сумок и последовал за капитаном по уходящему вниз, почти вертикальному трапу. Ступив с последней ступеньки на пол кубрика, Говард замер в восторженном изумлении.

— О-ох! — выдохнул он.

Холодный душ, вылитый на него Стивом при встрече, мгновенно был забыт, как только перед ним предстала картина внутреннего убранства корабля. «Девчонка» была гораздо изысканней, чем он мог себе вообразить. С трепетным благоговением он стоял у подножия трапа в белоснежном интерьере с карнизами и плинтусами из полированного тикового дерева, с украшенными изящной вышивкой подушками на диванах и скамеечках и с медным обрамлением иллюминаторов. Судно строили настоящие мастера, а внутренней отделкой занимался обладающий хорошим вкусом художник. Здесь не было кричащей роскоши современных кают класса «люкс» на круизных лайнерах, а была теснота, которая заставляла вспомнить о мореплавателях старых времен, но в этом была своя прелесть, свой особый шик.

Справа помещался камбуз с плитой на баллонном газе. Рядом — ледник с выдвижной доской для разделки мяса, отдельные холодильники для напитков, фруктов и консервов. Над холодильниками утопленные в стену полки для тарелок, чашек и стаканов. Их конструкция и мягкая обивка оберегали посуду от волнения на море. Повернув голову налево, Говард увидел штурманский стол с гнездами для свернутых в рулоны карт, шкафы с креплениями для точнейших навигационных приборов, а над ними электронику фирмы «Лоран» и радиоаппаратуру.

— Прекрасно! — сделал свое заключение Говард. — Я бы не прочь немного заняться навигацией.

— Вряд ли это нам понадобится, — таков был ответ Стива. Всем своим видом он выражал нетерпение. — Может быть, мы побыстрее закончим осмотр?

Сбоку от стола навигатора была дверца, которая вела в носовую часть судна. Здесь царила аскетичная простота, словно в пику тем современным дизайнерам, кто тратит фантазию и деньги заказчика на изысканное оформление туалетных комнат. Ни хромированных кранов, ни лишних зеркал и кафельных плиток — ничего подобного тут не было. С корабельной балки свисала на массивных цепях примитивная раковина под небольшим зеркалом для бритья. Вода из бака под потолком подавалась через гибкий шланг, который мог служить душем. Воду для слива качали прикрепленной к унитазу сбоку металлической помпой, ну а сбрасывалось все вниз, в подпалубный трюм, и по трубам уходило за борт через отверстия чуть выше ватерлинии.

— Закрывайте вот этот вентиль после того, как облегчитесь и спустите воду, а этот — после того, как примете душ. — Указующий перст капитана ткнулся поочередно в одно и другое металлическое колесико. — Если этого не сделать, через полминуты будете ходить по колено в морской водичке.

Спустившийся вниз Билл, выглядывая из-за плеча Говарда, внимательно слушал инструкции капитана. Стив небрежным движением подбородка указал на две боковые двери.

— Там ваши каюты.

Билл заглянул в одну из них. В тесном пространстве уместилась двуспальная койка. Стенка за ней была слегка вогнутой, соответственно мягкому изгибу корпуса судна. Под и над койкой были встроены ящики и шкафы для белья и одежды. Единственный иллюминатор служил источником света и свежего воздуха. Билл прикинул на глаз длину койки, сопоставил ее со своим ростом и вспомнил древнегреческий миф о прокрустовом ложе.

Стив провел их дальше. Вдоль бортов крепились скамьи, а над ними запасные койки для экипажа, откидной столик на тросах, прикрепленных к потолочным балкам, упирался в ствол мачты, который подобно могучей колонне пронизывал кубрик. Основание мачты уходило вниз, под пол; а через отверстие в потолке устремлялось вверх. По толщине и основательности этого ствола можно было представить нагрузку, которую мачта выдерживала при полной парусности, ту силу, с какой даже почти не ощутимый ветерок давит на каждый квадратный дюйм паруса. Свет лился сквозь застекленную, приподнятую над верхней палубой крышу — некое подобие теплицы. Ствол мачты пробивал ее, словно дерево-великан. Вокруг мачты к откидывающимся в стеклянной крыше люкам вилась крутая винтовая лестница, каждая ступенька размером с мужскую ладонь.

Стив Берлинд снисходительно разъяснил:

— Здесь полегче дышится, чем у вас в каютах, если, конечно, открыть люки. Женщины могут предпочесть спать на койках для экипажа. Так оно обычно и бывает, если нет сильного ветра и море спокойно.

Вот и конец эротическим фантазиям Билла о бурных любовных ночах в тропиках. Дженни и Мэрилин, вероятно, переберутся сюда, а они с Говардом будут задыхаться и потеть в своих каютах.

Стив еще раз пальцем указал на шкафы и ящики, словно вдалбливая условия простейшей задачи тупоголовым школьникам.

— Весь свой багаж вы уложите сюда, и чтоб ничего не валялось снаружи. В ваших интересах, чтобы на корабле был полный порядок. Чем скорее вы управитесь, тем лучше. Как только закончите, поднимайтесь наверх. Я проведу инструктаж по оснастке корабля и мерах безопасности пассажиров.

Говард ткнулся было в еще одну дверь, втиснутую между шкафами. Она была заперта.

— А что там?

— Моя каюта, — холодно сказал Стив Берлинд. — Туда ведет отдельный трап с палубы, так что я не буду проходить через ваше помещение. Только в одном случае я побеспокою вас, когда мне придется воспользоваться столом для навигационных карт.

Он протиснулся между Говардом и Биллом и молча поднялся по трапу наверх.

— На редкость недружелюбный тип, — заметил Билл.

— Он серьезно относится к своему делу, — попытался защитить капитана Говард.

— Капелька юмора в любом деле не помешает. — Стив Биллу не понравился.

Дженни и Мэрилин старались скрыть свое разочарование, когда увидели каюты и койки.

— Последний раз, когда я спала на чем-то подобном, это было заднее сиденье «шевроле». Кажется, туда меня затащил Говард. — Мэрилин решила развеселить компанию.

— Тебе повезло больше, чем мне, — откликнулась на шутку Дженни. — Мы с Биллом до свадьбы пользовались «фольксвагеном».

— Ребята, ведь это круиз, — напомнил Говард. — Мы будем проводить все время на палубе, а не сидеть в этих мышиных норах.

— Да, конечно! Я как-то об этом забыла. Прости, пожалуйста, — добродушно поддразнивала Мэрилин мужа так, как она делала это всегда в любой неловкой ситуации.

Женщины начали раскладывать и развешивать одежду. Мужчины, предоставив им свободу действий, отправились на палубу, где юный капитан встретил их, как армейский сержант встречает отданных ему под опеку несмышленышей-новобранцев. Он заставил Говарда и Билла промаршировать по всему кораблю и повторить за ним вслух названия частей и деталей рангоута и такелажа, как будто собирался по окончании круиза устроить им экзамен.

«Стройная девчонка» — пятидесятичетырехфутовый ял с грот-мачтой высотой в пятьдесят пять футов, несущей восемьдесят пять процентов всей парусной площади, и с двадцатипятифутовой бизань-мачтой в кормовой части кокпита. Большой парус и передние треугольные паруса — главный источник двигательной энергии яхты, бизань служит для выравнивания крена судна и облегчает управление им. Спереди расположены два треугольных паруса. Верхний — «генуэзский» — крепится к верхушке мачты и к кончику бушприта. Нижний управляется вращающейся стрелой крана, расположенного на носу. Большой парус рифится той же стрелой, скручиваясь и втягиваясь внутрь этой металлической трубы.

— Несколько лет тому назад, — пояснил Стив, — всю оснастку «Девчонки» переделали под управление только одним человеком. Прежде необходимо было иметь еще пару умелых рук. — Он глянул на Говарда и добавил, нагло глядя ему в глаза: — А умелые руки и быстро соображающие мозги в чартерных рейсах не попадаются.

Говард не заметил пущенной в него стрелы.

— Превосходная конструкция, — произнес он, пробуя рукой тугие растяжки грот-мачты. — Иметь дело с такой яхтой — сплошное удовольствие. Хочется поднять паруса и гнать вперед!

Стив не удержался от усмешки, но продолжил свою лекцию прежним сухим тоном.

«Стройная девчонка» имела глубокую осадку, заостренную форму днища и дополнительный подвижный киль рулевого управления. Она не была «спринтером», но зато обладала большей устойчивостью при волнении моря и не так рыскала при изменчивом ветре.

Очутившись в рубке, Говард с нежностью погладил находящийся на уровне его груди деревянный, с вкраплениями меди, штурвал.

— Как она слушается руля? — озабоченно поинтересовался он.

— Очень легко в наветренную сторону без «генуэзца», — ответил Стив. — Ее чуть сносит в подветренную сторону, когда «генуэзец» подставлен под ветер.

Говард кивнул с понимающим видом. Биллу все это показалось сплошной абракадаброй, но он радостно заулыбался.

— Хорошо, что вы во всем этом разбираетесь, ребята! Лично я не понял ни слова.

— Скоро ты сам убедишься, что здесь нет особой премудрости, — заверил его Говард.

«Боже мой! — подумал Стив. — Этот пижон в капитанской фуражке еще больший идиот, чем я думал».

Блаженство Синди длилось недолго. Солнце палило беспощадно, и пот ручьями потек по ее телу. Она привстала и с тоской поглядела на голубой прямоугольник бассейна, виднеющийся за цветущими зарослями гибискуса всего в трехстах футах от бунгало. Вода была такой маняще прохладной на вид. Пробежать до бассейна, нырнуть, проплыть от бортика к бортику и вернуться назад — все заняло бы не больше пяти минут. Даже если телефон во время ее отсутствия зазвонит, клиент вряд ли будет так нетерпелив, что, не дождавшись ответа, повесит трубку.

Но она знала, как опасно хоть в какой-либо мелочи нарушить полученную ею инструкцию: зарегистрируйся в отеле и жди у себя в номере момента, когда с тобой выйдут на связь, отвечай только «да» и «нет», выслушай инструкцию партнера, запиши время и место на листке из блокнота, потом выйди из отеля, найди телефон-автомат, набери номер Эла Вестона и после одного гудка дай отбой, если он не ответит сразу. Эл Вестон пройдет мимо тебя в холле, когда ты вернешься в отель. Ты на ходу передашь ему листок с записью. Простейшая процедура, исключающая всякий видимый контакт между ними и связь Эла с предстоящей операцией. Если что-то обеспокоит власти, не будет никаких доказательств пребывания Эла на Тортоле. И уж тем более никакая ниточка не потянется к Вальтеру Линцу.

— Будешь точно выполнять инструкции — все будет о'кей, — напутствовал Синди Эл Вестон перед первым ее заданием. — Начнешь проявлять самостоятельность — тут же возникнут проблемы.

Она зубрила инструкции наизусть, следовала им неукоснительно, и, как Вестон и обещал, не возникало никаких проблем.

Синди с усилием вытащила расслабленное тело из шезлонга, вернулась в комнату и заказала по телефону в номер диет-колу и сандвич с тунцом и салатом.

Скинув бикини, она стала под душ, повернув кран холодной воды до предела. Она вздрогнула, когда ледяной водопад обрушился на раскаленную кожу, но зато он вернул ей бодрость.

В прошлом Синди и представить себе не могла, что ей придется вести подобный образ жизни — летать на самолетах, бронировать номера в отелях, ждать контакта с каким-нибудь анонимом и иметь дело с личностями вроде Вестона или тем более Вальтера Линца. У нее, конечно, были свои мечты, которые в конце концов выдернули ее из захолустья штата Миннесота и заставили плыть без руля и компаса по житейскому морю. Но это были типичные мечты провинциальной, принадлежащей к среднему классу девчонки. Ей хотелось чего-то неожиданного и хоть немного приключений. Этого получить у себя в Миннесоте, где даже воздух казался застывшим, она не рассчитывала. Поезд ее надежд зашел в тупик, когда она училась в последнем классе средней школы и достигла вершины популярности. Из хорошенького ребенка она преобразилась в соблазнительную женщину и попала в поле зрения местных взрослых ловеласов, которые, как мухи над сладким, крутились возле школы. Своим ухажерам-ровесникам она решительно дала отставку и с головой окунулась в греховную жизнь.

Мать, воспитывавшая ее в одиночестве, без мужа, вовремя не заметила грозящей опасности.

— Синди всем обеспечена, — говорила мать своему дружку, а Синди подслушивала.

У Синди хватило воображения представить себе это «все» в настоящем и будущем. «Все», то есть благополучное существование с точки зрения матери, сводилось к общению с людьми только своего круга — причем круг был до предела замкнут и недоступен для посторонних. Ее ждала скучная работа после окончания школы, вечера, проведенные у телевизора, и постепенное продвижение к замужеству с бизнесменом средней руки и достатка. В качестве отдушины предполагалось курение бесчисленных сигарет в дамской комнате, проба косметики разных фирм и романтические воспоминания подруг о групповом сексе в припаркованных машинах, о заполненных спермой презервативах, сброшенных на коврики после полового акта.

Ее первое сексуальное приключение закончилось глупым недоразумением. Местный популярный баскетболист прокрался тайком к себе в дом, куда Синди нанялась присматривать за его годовалым ребенком, овладел ею и был застигнут на месте преступления внезапно вернувшейся супругой. Мать Синди, узнав о случившемся, сначала упала в обморок, потом, рассвирепев, заявила, что ее дочь годится только в шлюхи.

Некоторое время спустя Синди пришла к точно такому же выводу, но совсем по другой причине. Мать беспокоилась, что дочь не сможет занять соответствующее ее респектабельному происхождению место в обществе. Синди именно это пугало больше всего. Перспектива стать такой, как все, попасть в это «общество» приводила ее в отчаяние.

Единственным нормальным способом бегства из городка было поступление в колледж, но у них не было денег, чтобы оплатить учебу и четырехлетнее пребывание Синди в студенческом общежитии.

Сдав школьные выпускные экзамены, Синди могла получить работу у кого-нибудь на побегушках, а через год-два выйти замуж за местного парня, чьи перспективы были не радужнее ее собственных.

Она собрала все свое мужество в кулак и вслух объявила, что бросает школу и смывается отсюда немедленно. Мать стала пугать ее ужасами больших городов, потом расплакалась, жалуясь на свое одиночество. Кончилось все тем, что она сняла со счета сумму, удвоившую личные сбережения Синди, и проводила дочь до автобуса, отправляющегося во Флориду.

Иллюзии развеялись быстро, едва путешествие Синди подошло к концу. Работа горничной в отеле или в лучшем случае клерком в супермаркете была не менее унылой, чем в Миннесоте, откуда она сбежала, полная надежд. Скоро она стала перед выбором. Или вернуться назад с опущенной головой, или пустить в оборот последнее свое достояние — смазливое личико, грудь и попку. Все это имело определенную рыночную стоимость. Притом немалую. Она в этом скоро убедилась и так же скоро пережила весьма волнительные приключения, которые превысили все ее девичьи ожидания.

Должность раздетой до пояса разносчицы коктейлей привела ее в постель менеджера заведения. Тот, в благодарность за сексуальные услуги, рекомендовал ее своим друзьям. Те, в свою очередь, устроили ей кинопробы для участия в порнофильме. Ничего путного из этого не вышло, но некоторые фотографы использовали ее в качестве обнаженной модели и даже кое-что заплатили. Открытки пошли по рукам, и с ней выразил желание познакомиться один наркоделец. Знакомство произошло на заднем сиденье его лимузина, который он использовал одновременно как передвижной пункт по продаже зелья. Он приобщил ее к употреблению кокаина. Вначале ей требовались совсем небольшие дозы, но и это стоило немалых денег.

Она согласилась развлекать одиноких приезжих, иногда участвовать в оргиях — лишь бы заработать на порошок. Ей хватило ума понять, что ее затянул водоворот. Она крутится в нем, опускаясь все глубже, и скоро достигнет дна. «Надо спрыгнуть с карусели, пока не поздно!» — твердила она себе, но каждый раз откладывала прыжок, а карусель все наращивала обороты.

К счастью, когда ей исполнилось двадцать два, в день ее рождения «толкач», которому она задолжала, оказал ей в общественном сортире неоценимую услугу. Он избил ее до потери сознания, сломал челюсть и разбил кость голени ударом тяжелого ботинка. Пребывание в муниципальном госпитале покончило с ее наркотическим экспериментом и заставило поменять взгляды на жизнь. Сохранившийся небольшой шрам под правым глазом — весьма небольшая расплата за пройденный ею курс обучения.

Синди решила вернуться домой, как только скопит достаточно денег. Этим она потихоньку и занималась, когда на ее пути возник Эл Вестон и предложил работать на Вальтера Линца. Получаемые от Линца щедрые гонорары семимильными шагами приближали ее к заветной цели — возвращению блудной дочери под материнское крыло.

Но сейчас, когда она стояла под душем и размышляла над ситуацией, в которую попала, ей в голову лезли невеселые мысли. По-прежнему она балансирует на канате над пропастью. Вальтер Линц оценивает ее услуги так высоко именно потому, что она сама не имеет никакой цены. Он предаст ее тут же, если какая-нибудь из его коммерческих операций завершится не так, как ожидалось. Линц пустил ее в плавание, снабдив жесткими инструкциями, но в случае аварии тонуть придется ей одной. Их ничто не связывает — он этого не скрывал, и это было главным условием их совместной деятельности.

Синди решила, что ее службе у Линца пришел конец. Сейчас она выполняет последнее его поручение, а получив расчет, помашет ему ручкой и смоется в Миннесоту с кругленькой суммой, достаточной для того, чтобы начать жизнь заново.

Нетерпеливый стук в дверь прервал ее размышления. Она завернулась в купальное полотенце и впустила боя с подносом.

У мальчишки расширились глаза при виде полуобнаженной богини. Он стрельнул взглядом в сторону кровати, ожидая увидеть там мужчину. Такая красотка, по его мнению, ни на минуту не должна была оставаться без любовника.

Подписывая счет, Синди наклонилась, полотенце соскользнуло, и глаза у боя совсем вылезли из орбит. На ватных ногах он дошел до двери и осторожно прикрыл ее за собой. На прощание Синди шутливо помахала ему длинной, безупречной формы ногой.

Синди поела, глотнула коки и несколько минут провела в раздумье — напялить ли снова бикини и еще часок позагорать, или начать переодеваться к ужину. Она еще не решила этой сверхсложной задачи, когда телефон ожил.

— Да.

— Вы фотограф?

— Да.

— Я Хейнц. Съемка состоится завтра, в два часа пополудни. На лодочном причале Парсона в здании склада. Вы знаете, где это?

— Нет.

— Возьмите любое такси. Местные водители знают это место.

— Хорошо.

— Захватите всю аппаратуру и побольше пленки.

— О'кей. — Она записала и повторила вслух записанное. — Завтра в два. Лодочный причал Парсона. Здание склада.

— Жду вас там. — Собеседник повесил трубку. Синди быстро надела юбку и блузку, сунула ноги в сандалии, в карман опустила горсть мелочи и записку. Четверть часа она потратила на поиски телефонной будки и вся взмокла. Опустив в щель монету, она прижала к уху раскаленную трубку и соединилась с номером Вестона. После первого же гудка Эл поднял трубку. Он молчал, но Синди слышала его дыхание.

— Все в порядке, — сказала она. — Мне отсюда пешком минут пятнадцать.

— Валяй. Я тебя встречу.

Ощупывая пальцем записку в кармане, Синди направилась обратно в отель. Эл Вестон в соломенной шляпе, украшенной яркой лентой, повстречался ей в холле. Записка перешла из рук в руки незаметно для любого постороннего наблюдателя. Просто два постояльца шли через холл и один уступил дорогу другому. «Все прошло легче легкого», — подумала Синди, вернувшись к себе в бунгало. Но раз так все легко, почему чувство страха не покидало ее и она ощущала неприятную сухость во рту? Ей даже расхотелось поплавать в бассейне, хотя теперь она имела и время и право на это минимальное удовольствие.

Они расселись в сумрачном кубрике и вели беседу вполголоса, как будто в церкви. Вершины гор еще светились в лучах закатного солнца, но бухту уже окутала тьма. Только отражения береговых огней искрились на волнах.

— Еще один заплыв, — предложил Говард. Тело и плавки мгновенно высыхали в горячем душном воздухе.

— Согласен, — кивнул Билл, но не сдвинулся с места. Его совсем разморило. Он нашел предлог, чтобы оттянуть момент, когда надо будет поднять отяжелевшее тело с места. — Вот только покончим с этим дьявольским зельем. — Кивком головы он показал на высокий бокал с ромом, в котором таяли льдинки.

Говард обратился к Мэрилин.

— Ты с нами?

— Нет, — отказалась Мэрилин. — Один раз сегодня я уже побывала в раю. Боюсь, что наступит пресыщение, и я не смогу в полной мере наслаждаться всю неделю.

— А я не в силах снова натянуть на себя купальный костюм, — вставила Дженни.

— Купайся нагишом, — посоветовал Говард. — Ничьи глаза тебя не будут рассматривать.

— Кроме твоих, Говард, — сказала Мэрилин. — Не верь ему, Дженни, он сексуальный маньяк.

Мэрилин и Дженни сблизились на удивление быстро. Обычно этот процесс занимает гораздо больше времени. Особенно между замужними женщинами разного социального положения. Когда они, разложив вещи и переодевшись, вышли на палубу, Дженни была счастлива, увидев Мэрилин в цельном купальнике, по фасону таком же, как купальник Дженни, только другой расцветки. Смешно, но подобная мелочь может испортить или, наоборот, поднять настроение женщин. В данном случае Дженни воспряла духом и тотчас решила, что их совместная поездка будет замечательной.

Они спрыгнули с бушприта, погрузились в ласковые объятия моря и целый час плавали вокруг яхты, иногда подставляя себя солнцу или отдыхая в прохладной тени. Покой их был нарушен только однажды появлением катера чартерной фирмы, приехавшей за Стивом.

— Вернусь в полночь, — буркнул Стив на прощание.

— Чтоб тебе опрокинуться, — пожелал Говард вслед удаляющемуся катеру.

Оставив мужчин резвиться в воде, Дженни и Мэрилин поднялись на палубу и занялись приготовлением пищи. Разговор между ними завязался легко после того, как они со смехом расшифровали заумную инструкцию по пользованию пропановой газовой плитой. Говард смешал всем ромовый коктейль, рецепт которого он, по общему мнению, сочинил тут же. Его импровизацию оценили по достоинству. Это подогрело общее веселье. Легкий обед был с аппетитом проглочен. Женщины приняли холодный душ, мужчины вымыли тарелки, перебрасываясь шутками. Мир житейских забот отодвинулся далеко и был на время забыт. Они гнали прочь всякое воспоминание о нем.

Говард сменил свое предложение выкупаться вторично на предложение выпить чего-нибудь еще, встреченное с большим энтузиазмом. Стеклянная крыша кокпита была откинута. Сверху шла прохлада. На бледном небе загорелись звезды.

— Об этом я и мечтала, — тихо произнесла Мэрилин. — Вот так сидеть и наблюдать за жизнью Вселенной. И чтобы яхта стояла на якоре и ее чуть-чуть покачивало.

— Яхта предназначена не для якорной стоянки, а для плавания под парусами, — возразил Говард. — Завтра мы проверим, на что она способна и на что способны мы, моряки! Если торчать все время в гавани, то зачем было вообще выезжать из дома?

— Здесь вид получше, чем из нашего окна, — примиряюще улыбнулся Билл.

— Но мы ехали сюда не только любоваться природой, — вмешалась Дженни. — Мы хотим хлебнуть вдоволь иной, чем наша, жизни. Я тебя правильно поняла, Говард?

— Чертовски правильно! — Говард обрадовался неожиданной поддержке. — Яхты, стоящие в гавани, гниют, и через пару лет они уже ни на что не годны. Когда ветер наполнит паруса и соленые брызги ударят в лицо, вот тогда… — Он сделал паузу, заставив слушателей замереть в ожидании. — Вот тогда, — повторил Говард, — мы почувствуем, что стали совсем другими… по-настоящему другими людьми!

Он закончил свой монолог на торжествующей ноте. С наибольшим энтузиазмом его речь восприняла Дженни. Она готова была аплодировать Говарду.

— В моей жизни никогда не случалось ничего неожиданного. Сплошные монотонные серые будни, — пожаловалась она.

— В ближайшие дни мы встретимся с Неожиданным и Несбывшимся! Все с большой буквы, я это подчеркиваю! — пророчествовал Говард. — Когда мы поднимем паруса, «Стройная девчонка» поведет нас за собой, вытащит из этой тухлой гавани в неизвестность. Ветер будет сбивать нас с курса, а море, вполне возможно, встретит нас недружелюбно. Мы должны стать единой командой, распределить обязанности и вызубрить их… Иначе опасность грянет, откуда ее не ждешь. Один за всех, все за одного — вот первая заповедь мореходов!

Мэрилин с улыбкой обвела взглядом всю компанию.

— Вот так Говард представляет себе наш отдых. Нечто вроде учебного лагеря для новобранцев.

Говард игнорировал ее замечание и продолжал с прежним пылом:

— Что отличает нас теперешних от нас прежних — скучных городских обывателей? В первую очередь то, что мы стали хозяевами собственной судьбы. Мы свободны в выборе маршрута и должны заставить корабль следовать ему. Мы вольны решать и сами отвечаем за последствия принятых нами решений. Никто, кроме нас самих. Улавливаешь мою мысль, Билл?

— Вполне. Перспектива весьма заманчивая.

— Все как когда-то на футбольном поле. У тебя есть цель — четкая, ясная. У противника своя цель, не менее четкая. Чья воля, чье умение, ловкость, интеллект пересилят — за тем игроком и победа. Футбол — это модель жизни.

— Я никогда не воспринимал футбол так серьезно, — пожал плечами Билл. — Для меня это все-таки лишь игра. Увлекательная, разумеется, но игра, не более того. Я не думаю, что этот круиз станет проверкой крепости наших характеров и силы мышц. Не преувеличиваешь ли ты, Говард, будущие испытания? Не накликай их на наши бедные головы!

— Море еще покажет свой характер, вот увидишь, а мы покажем ему, что человек не слабее стихии. Для этого мы здесь!

— Лично я для того, чтобы надышаться чистым воздухом без бензиновой гари и выспаться вдоволь. Поэтому я немедленно отправляюсь в койку, — заявила Мэрилин.

Говард смолк мгновенно, как будто штепсель выдернули из розетки. Он зевнул и поплелся в каюту вслед за женой.

— Не засиживайтесь допоздна, — посоветовал он Биллу и Дженни. — Завтра у нас насыщенный день. У меня большие планы на утро.

Когда Говард скрылся на нижней палубе, Билл с улыбкой сказал:

— Он все такой же. По ночам перед футбольным матчем он не ложился ни на минуту и метался по комнате, как лев в клетке. Психологически себя настраивал. Для него каждый матч был как сражение не на жизнь, а на смерть.

— Его психическая энергия обладает материальной силой, — задумчиво произнесла Дженни. — Она воздействует на людей и даже, вероятно, на неодушевленные предметы. Боюсь, что он может вызвать шторм, тайфун или извержение вулкана.

— Ну, до Мерлина ему далеко. Он не чародей, — засмеялся Билл. — Он просто горячий парень. Но игрок он был замечательный!

Они еще немного полюбовались огнями ночной гавани, потом он легонько коснулся ее руки, приглашая вниз. Дженни кивнула головой и попросила оставить ее на пару минут наедине с собой. Только она одна, темные воды вокруг и звездное небо над головой.

«Говард прав, — размышляла она. — Ты не сдвинешься с места, если тебя держит якорь. Надо рубить канат и выплывать в открытое море. Они с Биллом уже давно стоят на якоре и обросли ракушками и водорослями. Нет, они даже скорее похожи на щепки, плавающие в стоячей воде. Ее работа в фирме, его в школе — нигде никаких перспектив, ни одного шанса продвинуться вперед, подняться выше хоть на одну ступеньку».

У них нет ни сил, ни воли, ни желания устремиться куда-то, пусть к поражению и гибели. Неужели Билл так робок? Она никогда не сомневалась в его мужестве. В школе он вел себя с достоинством, умел оставаться самим собой, не подлаживался ни к начальству, ни к ученикам, как многие из его коллег. А может быть, она только выдумала этого прекрасного храброго мужчину — своего супруга? Может быть, школа для него — тихая, укрытая от ветров гавань, которую он страшится покинуть. Чем он привлек ее? Чувством безопасности за его спиной? Предсказуемостью поступков? И во что она в результате превратилась? В буек, болтающийся на водной поверхности и вздрагивающий от малейшей ряби? Что будет, если она сорвется с якоря и ее понесет в открытое море? Последует ли за ней Билл? Сможет ли он помочь ей в трудный момент?

Бездонная глубина звездного неба, серебряная россыпь Млечного Пути, ведущего в бесконечность, навевала Дженни тревожные мысли. Черная стена непроглядной тьмы, отделяющая невидимый океан от уютной гавани, одновременно и манила ее, и пугала.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

С первым лучом бледного утреннего солнца Говард был уже на ногах. Налетающий порывами ветерок наигрывал ласкающую слух мелодию: море, небо и он сам. Если бы жизнь была так проста! За всеми хлопотами по организации круиза, перелетами и упоительным первым вечером, проведенным на яхте, он напрочь забыл о своей разваливающейся империи, оставленной им в Бостоне на произвол судьбы.

Зато ночью у него было вдоволь времени поразмышлять о своем печальном положении. Мэрилин не удовлетворилась положенной ей половиной койки, а отвоевала во сне у мужа еще часть пространства. Почти всю ночь он провел, балансируя на самом краю. Традиционный стаканчик рома на сон грядущий не оказал на него ожидаемого расслабляющего воздействия. Он так и не смог уснуть.

Все вышло из-под контроля. Большинство начатых строек пришлось законсервировать. Деньги от заказчиков были получены вперед и давно истрачены. Пересматривать сметы в сторону увеличения никто, разумеется, не согласится. Долгосрочные кредиты, которые он щедро раздавал, вернутся к нему не скоро, а жалкие проценты будут к тому времени съедены инфляцией. Его личные вложения в недвижимость, столь многообещающие, вдруг обесценились. И все это навалилось разом.

Говард привык к победам. Поражения выбивали почву из-под ног. Он сразу терял уверенность в себе, хватался руками за пустоту, ощущая свою беспомощность в схватке с безликими банкирами. Он стал одной из многочисленных жертв финансового кризиса, охватившего северо-восточные штаты, и это приобщение к большинству, к серой массе, ранило его самолюбие. Говард всегда считал себя индивидом, личностью, непохожей на других, а стал таким же, как многие, которых он раньше презирал. Выгодные контракты и проекты начали выскальзывать у него из рук, потому что он потерял прежнюю сноровку. Раньше он был хозяином собственной судьбы. Теперь им управляло нечто неосязаемое, невидимое и поэтому пугающее. Потерять себя для него было страшнее, чем лишиться состояния.

Он положил руки на рулевое колесо и окинул взглядом мачты и такелаж. В этом круизе он должен доказать себе и другим, что он еще кому-то нужен, что он способен взять на себя ответственность. Он, только он один, будет прокладывать курс, и все будет зависеть от него.

Билл возник рядом с двумя чашками дымящегося кофе.

— Нет ничего лучше свежесваренного кофе, — заявил он бодро.

Говард хлебнул горячего ароматного напитка и указал рукой на светлеющий, окрашенный в нежные цвета перламутра горизонт.

— Как тебе это нравится?

Но Билл смотрел совсем не туда, куда указывал Говард. Он сосредоточил свое внимание на грот-мачте и замысловатой паутине такелажа.

— Слава Богу, что ты в этом во всем разбираешься. У меня голова кружится от всей этой механики. Боюсь, из меня выйдет неважный помощник.

Говард обрадовался возможности поучить своего друга.

— Вздор. Ты мигом все освоишь. Давай я тебе покажу!

Выпив кофе, они приступили к занятиям — воодушевленный учитель и внимательный ученик. Стив Берлинд был нарочито сух и скучен, проводя инструктаж. Говард, наоборот, горел вдохновением. Морские термины, слетая с его языка, складывались в поэтические строфы. Яхта стояла на якоре, паруса были свернуты, а казалось, что корабль уже в движении, идет по ветру или продвигается вперед галсами, борясь со встречным ветром. Говард был прекрасным рассказчиком и словно прокручивал перед Биллом фильм, созданный его воображением. К концу урока Билл настолько осмелел, что уже был готов взяться за снасти.

Между тем алый шар солнца вынырнул из моря, вода заискрилась, на ее поверхность упали длинные тени.

— Боже, неужели мир так прекрасен? — воскликнул Билл.

— Конечно, — торжественно произнес Говард. — Все в нем прекрасно. Восходы и закаты. Дни, вечера и ночи. Вода и суша. Времена года. Дожди, снег и жара. Семья, дети и деловые неприятности. И даже твоя школа — все это прекрасно. Только надо ощутить простоту мироздания. Нам всем даровано это сокровище. Мы все в равной мере…

Из люка высунулась голова Стива. Он поглядел на горизонт, потом вытащил все свое тело на палубу и спросил с плохо скрытой иронией:

— Каковы будут распоряжения, джентльмены? Желаете сперва позавтракать или снимемся с якоря натощак?

Билл не знал, что ответить, но Говард опередил его:

— Я готов вывести яхту в море.

— Пожалуй, мне лучше заняться этим самому, — хмыкнул Берлинд.

— Зачем же? Я справлюсь. — Говард уверенно сжал руками штурвал. — Вы только укажите мне отметку, которой надо держаться, чтоб обойти Норман-Айленд. Пройдем рифы, а там и позавтракаем.

Стив старался держаться невозмутимо.

— Что ж! О'кей. Яхта в вашем распоряжении. Вы ее наняли.

Со сладенькой улыбочкой на лице он повернулся на сто восемьдесят градусов, спустился в штурманскую каюту и склонился над разостланной на столе картой.

— Поднимем часть парусов, — распорядился Говард и направился к грот-мачте. Он взялся за главный фал, накрученный на лебедку.

— Ты наматывай, а я буду травить…. Равномерно, без рывков, ритмично…

Вдвоем они управились быстро. Два паруса поднялись на мачте. Говард рассмеялся.

— С такой работы хорошо начинать день.

Билл внезапно ощутил громадные размеры полотна материи, которое благодаря его и Говарда усилиям стало ловить воздушные потоки. Большой парус затрепыхался, потом щелкнул и распрямился, принимая на себя большое давление воздуха. Даже легкий утренний бриз обладал достаточной силой, чтобы накренить яхту, протащить ее по воде, развернуть и поставить прямо под ветер.

Говард занялся парусами, Билл с удовольствием помогал другу, следуя его командам.

— Неплохо сработано, — поделился Говард своей радостью с Биллом.

Билл, откинув голову назад, в изумлении разглядывал белую громаду парусов, которую они смогли поднять к небу за считанные минуты. На фоне этой величественной картины они с Говардом казались крохотными пигмеями, дерзающими взяться за работу великанов. Мачта возвышалась над ними на высоту пятиэтажного дома. Паруса сердито пощелкивали, когда теряли ветер.

— Ты уверен, что мы все сделали правильно? — спросил он не без робости в голосе.

Говард повел Билла на фордек.

— Подстрахуй меня! — попросил он, наклонившись к якорной цепи. Он начал подтягивать ее, ожидая, что яхта скользнет к буйку, и был неприятно удивлен тем, что цепь оставалась натянутой, а «Стройная девчонка» ему не подчинилась.

— Тяжелая, мерзавка, черт побери!

Билл присоединился к нему, обхватив цепь своими сильными руками, напряг мышцы. Медленно, дюйм за дюймом, цепь стала выползать на палубу, а судно так же медленно приближаться к буйку.

— Держи в таком положении, пока я не велю отпустить.

Билл кивнул.

— Когда отпустишь, цепь оттянет кливер к левому борту.

Лицо Билла выразило непонимание. Говард пояснил:

— Повернешь бум по ветру. Тогда яхта встанет носом туда! — Говард указал направление. — И будь поосторожнее с бумом и фалами. Когда ты их ослабишь, бум начнет мотаться туда-сюда. Тебя сшибет с ног, или ты запутаешься в снастях.

Билл лихорадочно соображал, что ему все-таки предстоит сделать, но на всякий случай сказал «о'кей».

Говард вновь взобрался на кокпит, как раз в тот момент, когда из люка появился Стив со свернутой картой в руке.

— Мы готовы сняться с якоря, — заявил Говард.

Стив беглым взглядом окинул паруса. Он вытянул палец, указав на маленький парус на бизань-мачте, щелкающий, как детский пистолет.

— Вы уверены, что его стоит подымать? Он все время будет ставить нос под ветер.

— Ну и что? Не вижу в этом проблемы. — Говард гордился проделанной работой.

Стив горестно вздохнул.

— Он затруднит маневрирование. Мы не одни в бухте. Здесь, как вы сами убедились, куча яхт на приколе. Чтобы пройти на внешний рейд, надо дьявольски лавировать между ними.

— Я справлюсь, — заверил Говард.

Стив расстелил перед носом у Говарда карту с вычерченным маршрутом.

— Ваш выход, сэр! — заявил он с усмешкой. — Публика ждет.

В люк высунулась голова Мэрилин. Ее волосы были убраны под широкополую соломенную шляпу.

— Что происходит?

— Мы выходим в море. Давай, поднимайся сюда! — пригласил ее Говард.

— Желательно очистить кокпит от посторонних, — возразил Стив.

Говард явно оскорбился.

— На судне нет посторонних.

Мэрилин очутилась на палубе. За ней по пятам следовала Дженни. Мэрилин прижалась щекой к плечу Говарда. Она немного нервничала.

— Отпускай! — скомандовал Говард Биллу. Ослабевшая цепь зазвенела о палубу, ее конец ушел под воду. «Стройная девчонка» стала потихоньку двигаться задним ходом. Билл метнулся к буму, вспомнив наставления Говарда, схватился за его конец и, преодолевая неожиданно могучее сопротивление, буквально затанцевал на палубе, перебирая ногами. Бум нехотя подчинился его напору и сдвинулся к правому борту, но, стоило ему ослабить усилия, бум вырвался, крутанулся над палубой, и парус беспомощно обвис.

Говард спокойно взирал на то, как «Стройная девчонка» разворачивается и ловит ветер. Но лишь только он бросил взгляд за корму, как спокойствие его вмиг улетучилось. Судно, набирая ход, дрейфовало в сторону плотной массы зачаленных яхт. Говард отчаянно вертел головой, вычисляя в уме расстояние, необходимое для маневра. Свободное пространство быстро сокращалось. Яхта неуклонно двигалась кормой вперед. Столкновение казалось неизбежным.

— Кливер круче к ветру! — гаркнул Говард во всю мощь своих легких, обращаясь к Биллу. Сам он, споткнувшись о ноги Мэрилин и чуть позорно не растянувшись на палубе, рванулся переносить задний парус и убирать злосчастный малый верхний спанкер, затрудняющий поворот. Стив одним прыжком преодолел расстояние, отделяющее его от грот-мачты, сохраняя на лице язвительную улыбку. «Клубный пижон» сам расставил себе ловушку и теперь барахтался в ней.

Паруса сопротивлялись, они тянули «Стройную девчонку» навстречу беде, словно злой дух вселился в них. Говард, забыв про спанкер, бросился к рулевому колесу, по пути опять наткнувшись на Мэрилин и Дженни. Те в испуге расступились. Они не знали, куда им деваться, чтобы не мешать лихорадочным метаниям Говарда.

Он слегка повернул штурвал в наветренную сторону. Корабль послушался руля и еле заметно изменил направление. Давление ветра на паруса уменьшилось.

— Порядок! — крикнул он Стиву.

Тот взглянул на неубранный спанкер, о котором он раньше говорил Говарду, и произнес, едва сдерживая смех:

— Я так не думаю.

«Стройная девчонка» снизила скорость, но описывала при развороте такую широкую дугу, что неминуемо должна была смять барьер из мирно покачивающихся на воде яхт. Ветер, наполнявший спанкер, создавал именно тот самый эффект, который предсказывал Стив Берлинд. Он препятствовал резкому повороту судна. Паруса перешли на бейдевинд, тяга упала до нуля, но спанкер ловил легкий бриз, придавая маневру ненужную плавность, как будто в его задачу входило смягчать и сглаживать слишком нервное поведение человека у штурвала. До катастрофы оставались какие-то секунды.

— Дьявол! — выругался Говард и крутанул колесо, пытаясь поставить яхту вновь под ветер, но при отсутствии тяги судно не могло маневрировать. Только заранее полученная инерция тащила ее по роковой дуге. Стив следил за паникой, охватившей Говарда, со все возрастающим любопытством.

— Как дела, капитан? — осведомился он.

— Она не слушается руля! — огрызнулся Говард. Он нажал стартер двигателя, но машина оживала медленно и неохотно. Она кашляла, чихала, рычала, но зажигание не срабатывало.

Говард посмотрел на барьер из яхт. До них оставалось футов сто, не больше. Говард свирепо крутил штурвал.

— Бесполезно, — усмехнулся Стив. — У нас нет скорости…

У Говарда мелькнула мысль бросить к черту штурвал и позаботиться о собственном спасении, прежде чем они вломятся в этот живой забор. Он представил себе, как «Стройная девчонка» — судно большое, к тому же старой добротной постройки — с треском сокрушит корпус первой яхты, затем второй, третьей… Он словно бы воочию увидел падающие мачты, рвущиеся в клочья паруса, лопнувшие фалы и шкоты.

— Что же делать? — взмолился Говард. За дело взялся Стив Берлинд.

— Во-первых, убрать вас отсюда! Руки прочь от штурвала. — Он оттеснил Говарда в сторону, и тот обессиленно опустился на скамеечку. — Затем уберем этот проклятый спанкер. — Одним рывком он потянул фал и шкот и свернул парус. —…И главный парус отправим туда же, к чертям собачьим!

Через мгновение обе мачты оголились. Оставался только передний кливер.

— Кливер под ветер! — скомандовал Стив Биллу. Тот по-прежнему стоял на носу, застыв в полной растерянности, не понимая, что происходит. Стив рявкнул на него. Билл очнулся и повторил только что проделанную им операцию. Он оттянул бум к левому борту. Моментально нос корабля сдвинулся в сторону.

Говард не мог отвести глаз от приближающихся зачаленных яхт, но у Стива не было ни секунды, чтобы глядеть за корму. Под воздействием бриза нос судна чуть сдвигался. Как только Билл отвел бум, кливер, хлопнув, поймал в себя невидимый воздушный поток. Бриз давил на парус под острым углом и разворачивал «Стройную девчонку».

— А теперь прибавим ей силенок, — промолвил Стив и освободил часть главного паруса. Он слегка тронул рулевое колесо, передвинув его не более чем на дюйм. Яхта повиновалась ему, вновь обретя двигательную силу.

— Мы немного попугаем этих лежебок, — он мотнул головой в сторону скопления судов, — но что поделаешь! Раз попали в дерьмо, не сидеть же в нем.

Говард не понимал, почему Стив Берлинд так спокоен. Ему казалось, что в их положении ничего не изменилось. Никаких экстренных мер капитан не предпринимал, никаких чудес не свершилось. Стив упрямо вел «Стройную девчонку» к катастрофе, но у Говарда не было ни сил, ни желания спросить или что-то предложить. «Стройная девчонка» едва смогла проскользнуть в просвет между двумя ближайшими яхтами. Стояночные буйки ударились о ее корпус, слышно было, как якорные цепи, утопленные в воде, скреблись о ее киль. Но впереди по курсу громоздилась сплошная стена, и отделаться легким испугом уже, казалось, не было ни одного шанса. Задев и тем самым натянув якорные цепи, «Стройная девчонка» сблизила яхты, и они ударились позади нее борт о борт, к счастью, не очень сильно. Но это был дурной знак, и Говард в ужасе представил, что произойдет в самом ближайшем времени.

— Теперь или никогда! — сквозь зубы процедил Стив и с внезапной свирепостью крутанул рулевое колесо вправо.

Когда спанкер уже не мешал резкому маневру, а яхта получила энергию от ветра, прежняя инерция вмиг была погашена. Судно полностью перешло под власть человека, стоящего у руля.

«Стройная девчонка» шла носом вперед под прямым углом к прежнему курсу. Ей надо было пробраться сквозь густую чащу неподвижных судов. Стив выбрал самый широкий коридор и направил туда яхту новым резким поворотом штурвала. Паруса затрепетали, захлопали, когда яхта опять пошла в наветренном направлении. Стив мог бы оставить это без внимания, но коридор опасно сужался. Они неминуемо должны были врезаться в корабль, с которым сближались правым бортом.

«Так держать!» — команда одновременно относилась и к Говарду, и к Биллу. Билл изо всех сил удерживал передний кливер. Стив рывком стянул Говарда с места и положил его руки на штурвал. Говард вцепился в руль и застыл. Стив метнулся к грот-мачте, по пути шлепнув ладонью по соломенной шляпе Мэрилин, заставив женщину сесть на корточки. Он освободил бум главного паруса и еще добавил ему площади — отпущенный бум пролетел со свистом над палубой и над головой Мэрилин. Парус уловил ветер. Стив через мгновение снова уже был у руля, положил свои горячие ладони на руки Говарда, и они вместе чуть повернули штурвал вправо. Бум главного паруса тотчас же отреагировал на изменение курса, совершил полет в обратном направлении, вновь ставя главный парус под ветер. Бушприт «Стройной девчонки» описал плавную дугу в дюйме от корпуса судна, которое они чуть-чуть не протаранили, и уклонился влево. Говард чувствовал затылком дыхание Стива, но сам почти не дышал. Все новые препятствия, все новые смертельно опасные коридоры возникали впереди. Говард превратился в безжизненную, потерявшую способность пошевелиться куклу. В мозгу не было ни одной мысли, только ощущение ужаса. Самолюбие и его прежний гонор напрочь улетучились. Стив управлял «Стройной девчонкой», крупным судном длиной в пятьдесят футов, словно это была крохотная весельная лодчонка. И что удивительно — это у него получалось.

Путешествие через лабиринт длилось невероятно долго. Так, во всяком случае, казалось тем, кто в страхе наблюдал за рискованным лавированием «Девчонки» и каждую секунду ждал катастрофы. Яхта протискивалась в извилистые щели, которые тут же смыкались за нею, стояночные буйки плясали на волнах, тонули и всплывали, стукались о борта, цепи скреблись о днище, вся масса яхт встревоженно колыхалась, но ни разу «Стройная девчонка» не чиркнула бортом о другое судно. Перед ней открылась полоска свободной воды между рядами кораблей, по ней уже можно было идти галсами к внешнему рейду.

— Поднять кливер и бизань! — певуче произнес Стив, положив руль вправо.

Распрямившиеся паруса взметнулись над палубой. Их тени упали на воду. Яхта прибавила ходу. Уже близок был мол, защищавший гавань от непредсказуемости морской стихии. Но то, что сулило им открытое море, казалось им легкой забавой по сравнению с пережитыми страхами.

— Займитесь парусами! — распорядился Стив.

Приняв на себя в критический момент обязанности капитана, Стив уже не собирался расставаться с ними. Говарду ничего не оставалось, как только выполнять его команды.

— Будем поворачивать, — предупредил Стив. Они обогнули крайнюю в ряду яхту и встали под ветер. Говард сменил галс, и «Стройная девчонка» направилась к выходу из гавани.

— Закончен поворот. — Команды Стива звучали нарочито громко. Он положил руль вправо и направил бушприт яхты точно в просвет между волнорезами, по краям которого мигали навигационные маяки.

— Какой курс на Норман-Айленд? — спросил Стив.

Это было проверкой, а скорее всего издевкой по отношению к Говарду.

Норман-Айленд торчал из моря прямо по ходу корабля, но Говард проглотил обиду. Поспешно, как старательный юнга, он подскочил к карте.

— Один-девять-пять от последней метки, — прочел он вслух.

— Сможете держать курс один-девять-пять?

— Конечно, конечно, — поспешил заверить капитана Говард. Красный от неловкости, он занял место у штурвала. В первые же три минуты после снятия с якоря он чуть не погубил корабль. На глазах у жены и друзей он был разжалован из капитанов в матросы.

Билл наконец покинул свое место на носу яхты и осторожно приблизился к другу.

— Работа с парусами всегда доставляет столько хлопот, или я ошибаюсь? — с наивным видом поинтересовался Билл.

— Не всегда, — коротко ответил за Говарда Стив Берлинд, покидая кокпит. — Я иду к себе и приму душ. Крикните, если я вам понадоблюсь.

Обе женщины и Билл окружили Говарда, управляющего яхтой.

— Чертов ублюдок! Мог бы меня предупредить насчет спанкера! — проворчал Говард. — Он нарочно приготовил мне западню.

— Он-то сам, видимо, здорово во всем разбирается. У меня просто голова шла кругом, — признался Билл. — А он был холоден как глыба льда.

— Я бы не попал в передрягу, если б он вовремя убрал спанкер. — Постепенно приходя в себя, Говард грубо выругался.

Мэрилин и Дженни смущенно хохотнули.

— Но это все позади, — утешил его Билл. — А ты выглядишь за рулем как прирожденный моряк!

— Во всяком случае, никаких подобных казусов я больше не допущу, — заявил Говард.

Он отметил для себя с радостью, что его друг даже не догадался, из какого дерьма недавно вытащил их Стив Берлинд. Слава Богу, крушение репутации Говарда прошло незамеченным.

— Когда мы продолжим урок? — спросил Билл.

— Можем начать хоть сейчас! Возьмись за штурвал. Почувствуй его!

— Мне бы не хотелось нас всех утопить… — колебался Билл.

— Корабль в твоем распоряжении! — Говард убрал руки с руля и нарочито сунул их в карманы.

Руль крутанулся влево. Билл схватил его, вернул в прежнее положение и уже не отпускал.

— Ты ощущал, какая сила заключена в парусах, — начал Говард. — Уведи их из-под ветра — и они мертвы, а при входе в воздушный поток они трепещут, вибрируют и постепенно наливаются силой. Вся премудрость в том, чтобы угол плоскости паруса по отношению к ветру помогал держаться курса. Если меняется ветер, то меняется угол паруса, и курс остается прежним. Меняешь курс — изменяется и ветер, и тут же надо менять угол. Все взаимосвязано. Балансируешь все время и только так удерживаешь равновесие…

— Какой мне держать курс? — спросил Билл.

— Один-девять-пять. — Говард постучал ногтем по стеклянной крышке нактоуза. — Когда ты твердо будешь идти по курсу, без отклонений, я соответственно закреплю паруса.

Говард вышел из рубки и занял позицию у лебедок.

— Курс один-девять-пять, — отрапортовал Билл, увидев, что стрелка перестала колебаться и застыла на месте.

Говард зафиксировал положение парусов. Ткань под давлением ветра натянулась. Выпуклость паруса казалась твердой как сталь. Ветер подгонял корабль, чуть наклонив набок его вытянутый в длину изящный корпус. Пенные верхушки волн иногда захлестывали опущенный борт. Нос яхты плавно опускался к воде и снова поднимался. С лица Билла исчезла нервная улыбка. Покой поселился в его душе. Он стал как бы связующим звеном между ветром и волнами. Сопротивление воды передавалось ему через руль, через его пальцы, сжимающие рулевое колесо. Энергия воздуха шла сверху по натянутым шкотам и фалам, как электричество по проводам, и он ощущал ее по вибрации палубы под ногами. Ему приходилось напрягаться, чтобы сдержать легкую дрожь в коленях. Все это не пугало, а, наоборот, рождало чувство единения со стихиями, радость открытия дотоле неведомого мира.

— Господи! — Билл вдохнул морской воздух полной грудью. — Я и представить себе не мог, что будет так хорошо!

Его чувства передались всем, кто был на палубе. Он, Билл Честер, школьный учитель, стоящий у штурвала, преобразился в их глазах в некое подобие героя морских романов. Мэрилин улыбнулась, видя, как мужчина радуется, что ему доверили настоящее мужское дело. Говард, убедившись, что Билл точно держит курс, с гордостью за своего друга обратился к женщинам:

— Кажется, мы обрели еще одного моряка!

Глядя на мужа, Дженни вдруг вспомнила, как и где они встретились впервые. Это произошло на какой-то бестолковой вечеринке, где было много шума и выпивки и каждый участник обязан был найти себе пару. Дженни долго не могла определиться с выбором, пока хозяин, она уже забыла, как его звали, не подвел к ней высокого, скромно одетого парня, который, подобно ей, не проявлял особой активности. Завязать непринужденный разговор им обоим было нелегко.

— Чем вы занимаетесь? — решилась спросить она.

— Преподаю.

Она прониклась к нему уважением.

— Какой же предмет вы преподаете?

— Я учитель в младшем классе. А еще дополнительно веду уроки физкультуры.

От него не укрылось, что она разочарована. Но он, видимо, к этому привык. То, что его профессия кому-то казалась несерьезной, его не трогало. Он не нуждался в чьем-либо одобрении и сам выставлял себе оценки. Тогда своей замкнутостью и отсутствием тщеславия он покорил ее сердце, но после многих лет супружества она стала презирать его именно за эти качества.

Стив, укрывшись в своей каюте, чувствовал, что корабль ведет по курсу твердая рука. Наверху царила тишина. Лишь море плескалось о форштевень яхты. Продольная качка была довольно сильной, но это не вызывало беспокойства.

Он выглянул наружу, осмотрел паруса, потом перевел взгляд на кокпит. Тонкая фигура Билла Честера как бы сливалась с очертаниями «Стройной девчонки».

Стив вылез наверх, уверенно, несмотря на качку, прошел по палубе на кокпит, не касаясь страховочных тросов, и молча встал за спиной у Билла. Целую минуту он внимательно смотрел на его руки, лежащие на рулевом колесе. Бесшумное движение парусного судна при правильно поставленных парусах завораживало. Даже на роскошном лайнере ощущается шум и вибрация двигателей. А здесь — полная тишина. Всплески волн лишь подчеркивали ее очарование. Вот в такой тишине преодолевали тысячи миль океанских просторов Колумб, Магеллан, Дрейк и знаменитые чайные клиперы.

— Как вам яхта? — неожиданно обратился Стив к Биллу.

— Она словно живое существо. Я говорю с ней, а она слушает.

Стив удовлетворенно кивнул.

— Подождите немного, и она будет вам отвечать. С ней можно вести беседу.

Билл улыбнулся шутке капитана.

Стив, склонившись к Говарду, шепнул ему на ухо какую-то команду. Нарушить подобную церковную тишину было бы святотатством.

Говард послушно потянул за фал главного паруса, свернутого под верхней стеньгой. Едва уголок его освободился, парус бешено захлопал. Чем больше увеличивалась его площадь, тем громче он щелкал, как кнутом, затеяв с ветром привычную игру.

Развернув парус полностью, Говард оттянул его к правому борту и закрепил. Парус выгнулся, наполнился воздухом. Его сила подействовала на «Стройную девчонку» как нажатие на педаль газа в мощном автомобиле. Яхта накренилась, парус почти коснулся водной поверхности, скорость молниеносно возросла чуть ли не вдвое, стрелка в нактоузе отклонилась от заданного направления. Мачта скрипела, а такелаж стонал от напряжения. Кильватерный след расширился и ослепительно засверкал в лучах солнца, изменившего свое положение по отношению к яхте. Билл как будто услышал голос, донесшийся с небес. Его руки противостояли силе, которая уводила нос корабля из-под ветра и давила на рулевое колесо, заставляя его вращаться. Он не позволил кораблю и ветру своевольничать. Нос яхты, опускающийся и поднимающийся над волнами, описал плавную дугу, повинуясь именно его, Билла, воле, и вновь, как выпущенная из арбалета стрела, устремился точно к цели.

— Ребята не желают что-нибудь выпить? — предложила Мэрилин.

— Я бы не отказался от чашки кофе, — отозвался Говард. Он четко управлял огромным «генуэзцем», ни на миг не ослабляя контроль за этим не лишенным коварства и собственного норова полотнищем.

— Я тоже, — поддержал друга Билл. Мэрилин начала спускаться по трапу в кубрик.

Стив крикнул ей вслед:

— А мне чай! И погорячее. Не знаю почему, но в плавании я пью исключительно чай.

— Тогда и мне чай, — улыбнулся Стиву Билл. Мэрилин уже скрылась внизу, и Биллу пришлось

повысить голос, чтобы она его услыхала.

— С кусочком лайма! — добавил Стив и подмигнул Биллу.

— И в мою чашку положи лайма, — попросил Билл.

Голубые воды прохода Дрейка расступались перед форштевнем «Стройной девчонки».

Мэрилин внесла в рубку поднос с чаем и кофе. Дженни раздала мужчинам кружки. Потом женщины опять спустились в каюты, чтобы переодеться в купальники. Билл предложил Говарду:

— Хочешь встать за руль?

— Еще успею. — Говард блаженно откинулся на скамью у правого борта. — Я рад, что тебе это занятие доставляет удовольствие. Отбывай вахту рулевым!

— Есть, капитан! — рассмеялся Билл.

Стив Берлинд состроил недовольную гримасу, но никто этого не заметил.

— Я буду у себя. Кликните, когда подойдем к Норман-Айленду. Я помогу вам причалить.

Он удалился в носовую каюту. Говард тут же выплеснул на Билла свое возмущение.

— Этот мудак испортит нам весь отдых. Он обращается с нами, будто не мы его наняли, а он нас.

— Может быть, ему не повезло с предыдущими пассажирами, — высказал предположение Билл. — Ему надо на ком-то сорвать свою злость.

— Он подставил меня сегодня утром, а потом сыграл роль спасителя.

Билл вынужден был согласиться.

— Он чувствовал себя превосходно в этой роли. Как же! Мы были на волосок от гибели, а он пришел, увидел, победил… Он тщеславный малый с трудным характером, но ты сам говорил, что нам нужен человек, знающий бухты и причалы.

— Правильно, но пусть этот лохматый панк катится к чертям собачьим. Он так и набивается, чтобы я ему съездил по морде. Зачем его нам подсунули? Как только мы возвратимся на Тортолу, я потребую от чартерной фирмы заменить его.

— А что, если взять его с собой на берег, угостить стаканчиком рома и наладить отношения?

— Я предпочитаю избавиться от него.

— Тебе решать. Ты здесь хозяин. Становись на мое место. С меня на сегодня хватит.

Билл уступил штурвал Говарду. Зеленые холмы Норман-Айленда вырастали впереди. Говард слегка выправил курс.

— Можешь заняться парусами? — спросил он у Билла.

— Разумеется, сэр! — Билл, смеясь, подскочил к лебедкам.

Мэрилин появилась на палубе в бикини, демонстрируя чуть прикрытую двумя полосками ткани великолепную фигуру, которой так завидовала Дженни.

Говард присвистнул.

— Ты, надеюсь, понял, Билл, почему я даю тебе уроки морского дела? Сам я намереваюсь проводить большую часть времени внизу.

— Только не на этой койке, — шутливо отпарировала Мэрилин. — Она не годится для занятий любовью.

Мэрилин выбрала себе местечко слева от рубки и улеглась, подставив себя солнцу. Дженни залюбовалась ею.

— Вот это да! Прямо картинка из рекламного проспекта!

— …Но воплощенная в реальность, — докончил за нее фразу Говард и пальцем поманил Билла. Вновь доверив ему штурвал, он сбегал вниз за фотокамерой, пару раз щелкнул Билла у рулевого колеса, потом стал крутиться вокруг загорающих женщин, уговаривая их не обращать на него внимания и вести себя непринужденно.

— Говард, может быть, ты все-таки возьмешь управление на себя, — позвал его Билл.

Норман-Айленд уже закрывал почти весь горизонт. Яхта наращивала ход, а ветер крепчал. Слева по борту показались скалистые берега Питер-Айленда, окруженного пенными бурунами. Билл не решался управлять яхтой в такой близости от суши и подводных рифов.

Он попробовал вновь включить двигатель. На скорости зажигание сработало при первой же попытке. Поставив машину на холостые обороты, чтобы подзарядить аккумуляторы, Говард сделал еще несколько фотографий остроконечного мыса Питер-Айленда. Они проплыли мимо него всего в тридцати ярдах. Билл вздохнул с облегчением и подивился собственной смелости. Неужели это он провел корабль в такой опасной близости от каменного исполина?

Говард вернулся на кокпит и принялся изучать карту Норман-Айленда. У него в голове возник замысел встать на якорь в заливе, который служил естественной гаванью острова.

— Ты сам собираешься входить туда? — Билл не одобрял подобный риск.

— С твоей помощью. Обойдемся без липовых специалистов.

Женщины на палубе забеспокоились.

— Что я должен делать? — спросил Билл.

— Будь наготове у якорной цепи. Проверь, сможешь ли ты быстро открепить ее, когда мы войдем в бухту.

Биллу показалось, что он понял свою задачу. Перешагнув через тела Мэрилин и Дженни, он поспешил к носовому кнехту.

Западная оконечность Питер-Айленда проскользнула по левому борту. Справа над водой едва возвышался крохотный Пеликан-Айленд. Курс «Стройной девчонки» проходил точно посреди пролива, отделяющего эти острова друг от друга. Ворота, ведущие в бухту, были узки и, следовательно, таили в себе опасность.

Стив, выйдя из каюты, молча уступил Биллу дорогу. Он понаблюдал, как Билл возится с креплением якорной цепи, потом перевел взгляд на фигуру Говарда в рулевой рубке.

— Вы собрались чалить яхту? — спросил Стив у Билла.

— Так точно. Он знает свое дело, по-моему…

Стив не вступил в спор, но и не выразил согласия с высказыванием Билла.

— Ветерок с холмов может выкинуть любой трюк. Его надо остерегаться.

— Так пройдите в рубку и предупредите об этом мистера Говарда Хантера. Он будет благодарен вам за совет.

— У меня создалось впечатление, что он мистер Всезнайка.

— Он совсем не таков. Никто не может знать все обо всем, — твердо заявил Билл.

Стив легким шагом прошел по палубе на корму, по пути задержав взгляд на прелестях Мэрилин. «Не так плохо», — подумал он, переступая через нее.

Вполне возможно, что она захочет как-нибудь остаться на борту яхты, когда ее старикан сойдет на берег. Ему приходилось иногда развлекать пассажирок во время чартерных рейсов. Одна из этих скучающих дам до сих пор заваливает его письмами. Войдя в рубку, он сразу же обратился к Говарду:

— Где вы хотите поставить яхту?

— В восточной части гавани. У мыса Сокровищ.

Стиву нечего было возразить. Он кивнул.

— Решение правильное. Свободного места для стоянки там вдоволь и до подводных гротов рукой подать.

Пеликан-Айленд был пройден. Говард уводил яхту в подветренную сторону, огибая мыс Уотер, закрывающий гавань с севера. Стив автоматически добавил немного парусной площади. Теперь они оба действовали слаженно, синхронно.

— Надеюсь, нас не ожидает повторное фиаско, — прошептала Мэрилин.

Яхта миновала мыс Уотер на всех парусах.

— Вы не хотите убрать «генуэзца»? — осведомился Стив.

— Хорошая мысль!

Стив потянул за фал, и «генуэзец» стал сворачиваться. Мгновенно нос корабля занесло еще круче под ветер.

— Я бы убрал и задние паруса, — предложил Говард.

Стив опустил спанкер. Остался только один парус на грот-мачте и рабочий кливер, но запас хода был еще велик. Яхта вошла в залив и устремилась к южному берегу на большой скорости. Говард выбрал свободное место для якорной стоянки и направил туда яхту. Секунда-другая — и берег был рядом.

— Сколько здесь? — спросил Говард, интересуясь глубиной.

— Может быть, футов пятнадцать.

— Подойдем поближе, — решил Говард и повернул руль под ветер.

«Стройная девчонка» крутанулась на месте, паруса опали. Она пошла вдоль берега, быстро теряя скорость. Говард перегнулся через борт. Он смотрел, как вскипающая за кормой кильватерная струя постепенно разглаживалась, словно лень и сонливость одолевали ее. Инерция яхты исчерпалась при крутом повороте. Судно замерло в спокойной воде. Его даже потащило потихоньку назад под воздействием встречного ветерка.

— Отпускай! — скомандовал он Биллу.

Цепь загремела, уходя через клюз под воду. Яхта вздрогнула. Но ее по-прежнему уводило кормой вперед.

— Будьте осторожны, ветер здесь налетает порывами, — предостерег Стив.

— Благодарю! — отозвался Говард.

В подтверждение высказанных Стивом опасений яхта, словно получив мощный пинок ногой, сорвалась с места, с грохотом вытравляя за борт все больше ярдов якорной цепи.

Говард прикинул в уме ее длину и посчитал, что необходимый люфт достигнут.

— Крепи! — прозвучала команда.

Билл обернул цепь вокруг вала и завязал.

Говард завел двигатель, поставив его на малые обороты. Он отводил яхту, пока цепь якоря не поднялась над водой и не вытянулась над поверхностью под острым углом. Говард застопорил машину. «Стройная девчонка» еще немного прошла по инерции и наконец встала. Радиус якорной цепи обеспечивал ей безопасный дрейф вокруг якоря.

— Хорошо сработано, — заметил Стив.

Говард в ответ промолчал. В одобрении Стива его чуткое ухо уловило издевку. «Бросить якорь способен любой идиот», — вот что, по мнению Говарда, крылось за похвалой Стива.

Стив подготовил и спустил на воду надувную лодку. Пассажиры разместились в ней и завели крохотный моторчик.

— А вы не с нами? — спросил у Стива Билл.

— Я все здесь повидал, — с нарочитым равнодушием заявил Стив и тут же повернулся к ним спиной, даже не махнув на прощание рукой.

— У парня явно с головой не все в порядке, — подытожил Говард.

Синди Камилли заперла свой номер и направилась по тропинке, петляющей между бесчисленными бунгало, к зданию конторы отеля. Она ожидала, что Эл Вестон будет следить за ней и его фигура мелькнет где-нибудь среди пальмовых стволов. Она ощущала его присутствие где-то неподалеку, но он был невидим и неслышен. Может быть, он уже на улице и, заняв одно из ожидающих в очереди такси, наблюдает за выходом из отеля.

В холле в обмен на ключ от сейфа она получила сданный на хранение багаж. Мальчик, накануне доставивший ей в номер коку и салат, вызвался быть ее носильщиком не столько с целью заработать свой доллар, сколько повнимательнее разглядеть обладательницу столь великолепных ножек и двух шикарных алюминиевых кофров.

Первое в очереди такси ничем не отличалось от своих собратьев. Такое же помятое, с запыленными стеклами, уже успевшее раскалиться на жарком солнце. Водитель внутри машины извивался всем тощим телом и хлопал себя по груди и тощим ляжкам в ритм музыке, льющейся из дешевого транзистора, брошенного рядом с ним на сиденье.

— Вы знаете, как попасть на лодочную пристань Парсона? — спросила Синди.

— Парсон вышел из игры. Его и след простыл, — невпопад ответил таксист.

— Вы уверены?

— Уже год, как там никого нет.

— Я могу туда попасть?

— А кто вам мешает?

— Вы меня довезете?

— Почему бы нет? Если вам так хочется.

— А это далеко?

— Минут десять. Или двадцать. Недалеко.

Им пришлось пересечь городок по главной магистрали, взобраться на гору, покружить по узким улочкам, спуститься вновь к морю. Дорога шла вдоль восточного берега острова, там, где внутренняя гавань Тортолы переходила в пролив — или, по-местному, канал — названный именем знаменитого мореплавателя Френсиса Дрейка. Едва они выехали на прямой участок пути, Синди оглянулась. Чисто вымытый голубой седан вывернул из-за угла позади них. За рулем машины она разглядела силуэт водителя — мощную, почти квадратную фигуру.

У нее стало немного спокойнее на душе. Все утро она была в напряжении. Купание в бассейне не помогло. Синди сама удивлялась, почему предстоящая встреча с незнакомцем заставляет ее так нервничать. Ничего неожиданного не должно было произойти. План ее действий был продуман заранее — войти в помещение лодочного ангара, встать где-нибудь на виду и ждать. Партнер по сделке, вероятно, уже там. Прячась где-то в темноте и не обнаруживая себя, он будет скрытно наблюдать за ней минут десять, может быть, пятнадцать. Убедившись, что она одна, он выйдет из укрытия и подойдет к ней. Увидев его, она отступит на несколько шагов, оставив кофры на полу в некотором отдалении от себя. Курьер приблизится, откроет кофры и исследует их содержимое. Он должен знать, где спрятано самое главное, из-за чего затеяна вся операция. Если он удовлетворится тем, что обнаружил, то произойдет подмена катушек. После этого он закроет кофры и удалится. Вряд ли он произнесет какое-либо слово, разве только она услышит невнятное «о'кей» или «все на месте». Вероятнее всего, он ограничится просто кивком головы перед уходом — никаких поводов, чтобы вступить в разговор у них нет и не будет. Если все условия сделки будут точно соблюдены, они никогда больше не встретятся.

Эл Вестон знает правила игры и поэтому постарается остаться незамеченным. Он оставит машину где-то по дороге и к ангару подойдет пешком. Маскироваться на местности он умеет, так же как и найти укромное местечко для слежки. Скорее всего он уже побывал здесь вчера после ее звонка или сегодня на рассвете, изучил обстановку и определил, где будет находиться его наблюдательный пункт.

Такси проезжало мимо скопления невзрачных домов из шлакобетона с бесчисленными лавчонками и барами в первых этажах. Водителю пришлось снизить скорость из-за того, что уличные торговцы заполнили не только узкие тротуары, но и выставили свои лотки с фруктами, рыбой, ракушками и сувенирами на проезжую часть.

Синди в очередной раз удостоверилась — голубой седан не отставал.

Вестон был недоволен сложившейся ситуацией. Держаться вплотную к объекту наблюдения было, с его точки зрения, безграмотно. Между ними должно было находиться не менее двух машин, чтобы таксист, глядя в зеркальце заднего вида, не смог засечь его. Машина, буквально повисшая на хвосте, может вызвать у таксиста подозрения, что за ним следят, а это не только нежелательно, но и опасно. На острове, где в ходу в основном побитые в авариях и проржавевшие от морского соленого воздуха автомобили доисторической эпохи, свеженький и умытый, как годовалый ребенок, арендованный Вестоном седан новейшей модели сразу привлекал к себе внимание. Вестон притормаживал, чтобы поотстать, но тогда толпы торговцев и бродящие между лотками грязные козы напрочь скрывали от него такси, в котором ехала Синди. Конечно, он знал, куда она направляется, и легко мог догнать ее позже на открытом шоссе, там, где оно снова проходит по берегу моря, но сама мысль, что он хоть на несколько минут потеряет из вида Синди и ее груз, была для него неприемлема.

До уродства нелепо раскрашенный фургон, развозящий товары по мелким магазинчикам, медленно спускался по крутому переулку. Вестон заметил его, еще когда тот был далеко, и вновь полностью переключил свое внимание на удаляющееся такси Синди. Но буквально через мгновение он осознал, что фургон не собирается останавливаться и пропускать идущие по магистрали машины. Наоборот, водитель фургона нажал на газ и выскочил на основную дорогу. Эл с силой вдавил тормоз. Была надежда, что фургон успеет развернуться и не заденет левое крыло голубого седана, но он тут же ощутил сильный удар, его машину отбросило вправо. Эл услышал скрежет металла и звон разбитого стекла. Обе машины замерли, сцепившись. Крыло седана вдавилось в боковую стенку фургона. Эл мгновенно покинул автомобиль, обежал капот, а водитель в фургоне еще только открывал дверцу своей кабины. Скелетообразный негр в пестрой рубашке и бейсболке вылез, не торопясь, мельком взглянул на последствия аварии и, расплывшись в широкой благодушной улыбке, обернулся к Вестону.

— Что же ты натворил, уважаемый?

Кулаки Вестона инстинктивно сжались, но он сдержал свою ярость.

— Все в порядке. Никаких повреждений, — процедил он сквозь зубы.

Бок фургона был слегка поцарапан. За облупившейся краской обнажился ржавый металл.

— Как это так? Никаких повреждений — надо же! Ты что, ослеп, уважаемый? Твое крыло всмятку и фара вдребезги.

— Неважно. Мы квиты. Подай назад и освободи мне дорогу.

Торговцы и прохожие обступили их живым кольцом. Кто-то из толпы крикнул:

— Эй, мистер! Дай ему как следует, чтоб он язык проглотил! Он в тебя въехал, он и виноват!

Негр всплеснул руками.

— Ты дурак или кто? Совсем спятил. Он врезался в меня, когда я поворачивал…

Выразительно жестикулируя, негр разыграл перед публикой пантомиму на тему произошедшей аварии.

— Я поворачивал… Имею я право поворачивать здесь? Имею, конечно. Вон какая здесь широкая улица! Только народу много. А давить людей я не имею права. Разве не так? Поэтому я остановился. А он в меня врезался.

Эл наклонился, приблизил свое лицо к черной физиономии и отчеканил злобно:

— Заткнись! Я пострадал, а не ты… Поэтому отцепись от меня и проваливай. И никаких проблем!

— Как это никаких проблем? Вот этот говорит, что я виноват… — Негр указал пальцем на своего обидчика.

— Мне плевать на то, что он говорит!

— Но он говорит… — продолжал заводиться негр.

Эл Вестон поднял тощего водителя за шиворот, как цыпленка, и втолкнул его в кабину фургона.

— Убирай свое дерьмо с дороги! Слышишь меня?

— Уважаемый! Так нельзя…

— Прочь, говорю!

Водитель наконец понял, что Эл сейчас перейдет от слов к действиям.

— Да, конечно, о'кей! Мы квиты. Все о'кей, — бормотал он, заводя мотор.

Эл бегом обогнул свою машину и уселся за руль.

Двигатель фургона заревел, закашлял, зачихал и испустил дух. Эл, перегнувшись, высунул голову через разбитое окно и посмотрел на водителя фургона. Если б взглядом можно было убить, то негр тотчас превратился бы в труп. Чувствуя это, он весь затрясся и проговорил, жалобно оправдываясь:

— Ему надо поостыть минуточку. Потом он заведется. Без проблем, уважаемый! Без проблем!

Эл отвел взгляд. Дорога впереди была забита толпой. Такси, а вместе с ним Синди исчезли.

Они обогнули мыс, за которым начинались заполненные водой пещеры — главная туристская достопримечательность острова. Медленно, с выключенным мотором, они заплыли под черные каменные своды. Узкие лучи света пробивались через отверстия в потолке и, падая на воду, окрашивали ее в изумрудный цвет. Эхо многократно повторяло каждый звук, и сама пещера казалась поющей, когда в нее врывался ветер.

Они направили фонари на воду и увидели странных рыб, жадно пожирающих водоросли, и сотни крохотных оранжевых крабов, ползающих по зеленым подводным скалам. Дженни первая заметила большую морскую черепаху, торжественно плывущую им навстречу. Билл разглядывал ее с восторженным изумлением.

— Это совсем иной мир, чем наш, — сказал он.

— И как этот мир прекрасен, — в тон ему произнесла Дженни.

Они привязали лодку к остроконечному обломку скалы, торчащему из воды, и несколько минут провели в молчании, слушая тишину и наслаждаясь ею. Потом Дженни надела маску, набрала воздуха и погрузилась в тот самый иной мир, которым они только что с Биллом восхищались сверху. Прежде она была лишь наблюдателем, теперь стала его частью. Десятки нарядных рыбок устремились к ней. Они встречали ее как королеву, прибывшую к ним с визитом. Теплые и прохладные потоки ласкали ее тело. Она растворилась в этом волшебном мире, и появление рядом с ней Билла было одним из его чудес. Они одновременно сдернули маски и поцеловались под водой. Потом им пришлось вынырнуть на поверхность.

— О! — встретил их радостным возгласом Говард. — Я не хотел подглядывать, но вода так прозрачна… Думаю, нам пора разделиться…

Он махнул рукой Мэрилин, и они уплыли в противоположную сторону, туда, где сквозь толщу воды просвечивали пышные гроздья кораллов.

— Как хорошо, — прошептала Дженни.

— А будет еще лучше! — с уверенностью произнес Билл.

Он погладил ее плечо и запустил руку в вырез купальника. Дженни отстранилась.

— А ведь так могло быть и раньше. Мы столько зря потеряли времени, столько упустили возможностей. Если бы мы…

Билл мог закончить за нее начатую фразу. Дженни не раз затевала разговор о том, что надо жить более беспокойной жизнью, смелее пускаться в авантюры. Ей казалось, что Говард и Мэрилин именно так и живут — бурно, весело, ярко.

Если б он поломал свой характер, бросил бы свою захудалую школу в нищем районе перенаселенного беднотой города! Если б он нашел себе более перспективное занятие и помог бы ей вылезти из трясины повседневности! Если б он…

— Мы что-нибудь придумаем, Дженни, — заверил ее Билл, — но не сейчас… Здесь каждое мгновение — как подарок судьбы. Обидно, если мы пропустим его.

Билл был нежен с нею, и, наверное, в данный момент он был прав. Но она не хотела его слушать.

Он обещал ей много раз сменить образ жизни, но все оставалось по-прежнему. Она резко отвернулась и поплыла туда, где резвились среди кораллов Говард и Мэрилин.

Часы пролетели, как минуты. Они выплывали на солнце и вновь возвращались в прохладный сумрак пещеры, гонялись за рыбами, соревновались, кто глубже нырнет. Наконец глаза устали от смены света и тени, кожа от морской воды и солнца, мозг — от обилия впечатлений.

Они вернулись на яхту. Женщины принялись готовить ленч, Говард оттачивал свое мастерство в приготовлении ромового пунша, а Билл со Стивом растянули над кокпитом тент, защищающий от полуденного солнца.

— Присоединяйтесь к нам! — позвала Стива Мэрилин, когда стол был накрыт, но молодой капитан предпочел уединиться в своей каюте.

— Он явно не в себе, — решила Мэрилин.

Фруктовый салат был съеден, после чего вся компания, смакуя ромовый пунш, занялась обсуждением планов на вечер.

— Нам столько предстоит сделать, столько повидать здесь. Я решил приезжать сюда каждый год, — вдохновенно фантазировал Говард. — Только в следующий раз мы отправимся в двухнедельный круиз. Согласись, Билл, тут и месяца не хватит, чтобы досыта надышаться здешним воздухом. Черт побери, почему мы не можем позволить себе месячный отдых?

Билл охотно согласился с другом. Мечта о месяце на корабле согревала душу. Между тем Говард перевел разговор на другую тему, которой Билл предпочел бы не касаться.

— Хорошо вам, учителям! Вы отдыхаете все лето… Вам ничего не стоит выкроить месячишко на круиз.

— Билл не отдыхает все лето, — холодно возразила Дженни. — Школа на летние каникулы не закрывается.

— И вы держите ребятишек взаперти все лето? — искренне удивился Говард.

Билл начал объяснять, что школа не только учит, но и воспитывает будущих граждан. Летние месяцы насыщены спортивными соревнованиями, походами, экскурсиями по музеям, чтобы заполнить досуг школьников.

Пока Билл разглагольствовал, глаза Дженни наливались злобой. Неужели он не видит, как живут другие люди? Какие просторы открываются перед ними, перед Говардом и Мэрилин, например? А для него ничего нет важнее трижды проклятой школы с ее жалкими проблемами.

Билл сразу же осекся, как только встретился глазами с женой. Ее лицо выражало такое презрение к нему, что он испугался, как бы это не заметили его друзья.

— Я думаю, однако, в скором времени сменить работу. Подыскать что-нибудь поживее, поинтереснее. Может быть, с твоей помощью, Говард. — Он положил руку на плечо друга.

— Не сомневайся, Билл! Я готов помочь тебе.

Мэрилин решила вмешаться в разговор, вступивший на скользкую тропу.

— Ты, кажется, говорил, что даже поблизости есть интересные места, где стоит понырять с аквалангом?

— Молодец, что напомнила! У нас нет времени валяться на палубе. За Пеликан-Айлендом тянется коралловая гряда Индиан-Айленда. Мы дойдем туда за четверть часа на моторе. Незачем поднимать паруса. Пока вы помоете тарелки, мы будем уже на месте.

Говард умел заражать всех своей энергией. Дженни завидовала Мэрилин. Ей хотелось, чтобы ее Билл стал таким, как Говард. Сегодня он вслух, при свидетелях, заявил, что намерен переломить себя. Но она ему не верила.

Вестон с каменным лицом, стиснув зубы, следил, как водитель ковыряется ключом в замке зажигания и жмет на педаль газа. Дела были совсем плохи — стартер перестал отзываться на его отчаянные потуги.

Негр изобразил на своей потной физиономии жалкую улыбку.

— Ничего хорошего, уважаемый. Аккумулятор сдох.

Эл попытался подать свою машину назад, протиснуться в переулок, из которого выехал этот проклятый фургон, и поискать объездной путь на склоне горы. Но едва седан тронулся с места, фургон потянулся за ним. Они накрепко сцепились, бампер седана заклинило между шасси фургона. Черт побери, теперь им не разойтись вовек!

Синди почувствовала прохладный бриз, задувавший в опущенное окно. Им наконец удалось выбраться из городской тесноты. Такси перевалило через холмистую гряду, и вновь показалась впереди блестящая полоска воды, освежающий соленый морской воздух потоком хлынул навстречу.

— Вот мы и добрались! — Водитель старался перекричать собственный транзистор. — Вас подождать?

— Нет, уезжайте. Можете вернуться за мной через час.

Синди не думала, что операция займет столько времени. Максимум полчаса, не больше. Но она боялась, что ожидающий таксист может встревожить ее партнера.

— Я могу подождать. Экстренных вызовов у меня нет.

— Не надо. Я могу и задержаться здесь.

— Как пожелаете. — Он пожал плечами. — О'кей! Вернусь через час.

Синди оглянулась. Дорога позади была пуста. Но это ничего не значило. Вестон явится чуть позже. У него есть достаточный запас времени, чтобы найти себе укрытие.

С высоты был хорошо виден причал Парсона, окруженный дырявым и кое-где повалившимся забором. Наклонные балки, к которым раньше подвешивались лодки, торчали над водой, как голые кости. Прогнившие ялики, шлюпки и глиссеры без моторов, обглоданные дочиста мародерами, валялись вдоль берега, словно брошенные после давнего сражения трупы. Волны разбивались о пустынные пирсы, тянущиеся далеко в море. Будки для охраны, помещения мастерских и многочисленные навесы на металлических столбах сохранились — тут могла спрятаться хоть целая банда гангстеров. Среди всех этих построек выделялось своими размерами здание главного лодочного ангара — внушительное, но с прохудившейся крышей. Она сразу поняла, что именно там ей назначено свидание.

— Вы уверены, что вам дали правильный адрес? — осведомился любознательный таксист.

— Причал Парсона?

— Ну да. Вот он — причал Парсона. Может быть, вас все-таки подождать?

Она отрицательно мотнула головой. Место вполне подходило для тайной операции. Ее партнер не хотел производить обмен в холле отеля или в номере. Вероятно, у него были на то свои причины. Может быть, он опасался засады или полицейского «хвоста». Заброшенный склад больше соответствовал секретности совершаемой сделки.

На пустыре, когда-то огороженном теперь не существующим забором, высились бесполезные ворота, запертые на висячий замок.

— Подберите меня здесь через час. Возле этих ворот.

«Смешно! Ограды нет, а ворота остались, да еще запертые», — подумала Синди, вытаскивая из машины кофры и укладывая их на тележку. Водитель не изъявил желания помочь ей. Он остался в машине, увеличил громкость своего приемника и наблюдал, как она возится с аппаратурой. Потом он лихо развернулся, подняв облако пыли, отъехал и скоро исчез за гребнем холма.

Оставшись одна на пустыре, Синди сразу же ощутила, как печет тропическое солнце. Как будто ее поместили в духовку— с целью как следует подрумянить и подать к столу. Она безуспешно поискала взглядом автомобиль Эла. Его не было. Местность вокруг была открытой, только редкие пучки жесткой травы росли на потрескавшейся от жара земле. Никакого движения, никакого звука. Все словно замерло в ожидании. Напряжение вокруг нее сгущалось, словно она попала в электрическое поле. Она обогнула ворота и покатила тележку по асфальтированной дорожке, ведущей к ангару. В металлической стене виднелась черная дыра. Синди влекло туда, как иголку, притягиваемую магнитом.

Иногда колеса тележки застревали в трещинах асфальта. Синди, обливаясь потом, изо всех сил тянула ручку «долли», а тележка сопротивлялась, словно одушевленное существо, почувствовавшее беду. Добравшись до склада, Синди вытерла пот со лба и заглянула внутрь. Сквозь настежь распахнутые двери огромное помещение терялось во тьме, лишь по центру на грязном цементном полу выделялось обширное светлое пятно. Солнечные лучи проникали через рваную дыру в крыше. В них плясали пылинки. Синди разглядела неясные очертания старых судов, нашедших свой последний приют в мрачных углах. С потолка свисали обрывки цепей, которыми эти суда вытаскивали раньше из воды на сушу.

Все, что Синди видела здесь, давно умерло. Массивные лебедки не вращались уже много лет, цепи и тросы не натягивались, днища судов не касались морской воды. На некоторых краска облупилась еще до того, как Синди появилась на свет. Ей захотелось хоть издали посмотреть на что-нибудь живое, прежде чем она окунется в темноту ангара.

Она бросила взгляд на далекую бухту, где толпились сотни яхт с разноцветными вымпелами, на россыпь нарядных зданий и бунгало, полускрытых зеленью. Среди них был и ее отель.

Она вздрогнула и ощутила внезапную сухость во рту. Отражение от зеркальной поверхности бухты слепило ее, но она разглядела в серой массе мертвых обломков яркое пятнышко. Между корпусами заброшенных судов пряталась новенькая моторка. Неожиданно набежавшая волна от пересекавшего бухту прогулочного катера слегка сдвинула ее с места. Никто бы не обнаружил ее, если б не эта случайность. Укрыта она была надежно.

Значит, партнер Синди уже здесь. Но где же Вестон? Она огляделась в надежде, что он подаст ей знак. Синди хорошо усвоила, что подобное нарушение правил он никогда себе не позволит, но ей было необходимо увериться в его незримом присутствии. Вестон не откликнулся на ее мысленный призыв.

Она толкнула тележку и вошла в помещение склада. Жара обрушилась на нее, как удар молота. Металлические стены ангара не только раскалились на солнце, но еще и не пропускали внутрь ни малейшего дуновения ветерка. Жара копилась здесь изо дня в день, и за ночь ангар не успевал хоть немного остыть. Это была гигантская печь.

Синди выкатила тележку на середину освещенного солнцем пятна, оставила ее там, а сама отступила в темноту. На ее часах было ровно два.

Тягостно тянулись минуты за минутами. Глаза Синди привыкли к полумраку. Она пристально вглядывалась во все темные углы, следила за входом в ангар. Пот обильно тек по ее телу, тонкая хлопчатобумажная юбка, промокнув, липла к ногам.

Она посмотрела на часы. Прошло лишь пять минут. Если этот мерзавец решил продержать ее в этом пекле еще хотя бы столько же, то, явившись сюда, он найдет ее труп.

— Вы фотограф?

Голос был тот же самый, что она слышала по телефону. Он доносился из дальнего конца ангара. Мужчина говорил шепотом, и она тоже невольно перешла на шепот:

— Да.

Что-то шевельнулось в темноте, потом обрисовалась фигура высокого парня, а когда он вышел на свет, то оказался точно таким, каким она его себе представляла. Молодой, широкоплечий, атлетически сложенный, коротко остриженный блондин в темной ветровке, накинутой на белоснежную майку, и в светлых брюках, с объемистой сумкой на ремне.

Она, поколебавшись, сделала шаг ему навстречу.

— Простите, что заставил вас ждать! Зато теперь я не отниму у вас много времени, — заявил он, но не торопился подходить к кофрам. Его больше интересовала стоящая перед ним девушка, и он внимательно изучал ее фигуру. Одежда, прилипшая к коже, лишь подчеркивала ее прелести.

— Чем скорее мы все провернем, тем лучше будет для нас обоих, — осмелев, посоветовала она.

Не отводя от нее глаз, он слегка усмехнулся, подошел ближе, опустился на колени на грязный цемент, открыл крышку кофра, где были уложены камеры и объективы. Он тут же немного отодвинул его в сторону и занялся кофром с фотопленкой.

— Когда вы приехали? — спросил он, открывая кофр.

— Вчера.

Он вынул катушки из гнезд и начал пересчитывать их.

— Приятное местечко этот остров! Есть где поразвлечься, — поделился он своими впечатлениями. На вид он был весьма простодушен.

«Акцент у него точно немецкий, — решила Синди, — или швейцарский… Он определенно оттуда, из Европы».

Он выбрал на пробу один ролик и порвал обертку. Она смогла разглядеть свернутую пачку отпечатанных на тончайшей бумаге документов, когда он развернул ее. Пересчитал количество страниц, снова свернул их и сунул в обертку. Потом надорвал обертку другого ролика.

— Они все одинаковые?

— Я не знаю, — призналась Синди.

Курьер не стал распечатывать ролик, вместо этого он достал из сумки две фотокамеры, вынул их из футляров и сменил аппаратуру в кофре Синди на принесенную им с собой.

— Я собираюсь остаться здесь на денек-другой, — сказал он, не отвлекаясь от дела. — Может, составите мне компанию?

Синди вспомнился Эл Вестон.

— Не уверена, что это хорошая мысль.

Он кивнул, засовывая фотокамеры Синди к себе в сумку.

— Вероятно, вы правы, но мы могли бы неплохо провести время… Я бы показал вам кое-что. Ей-богу, вы бы не пожалели. — Добродушная улыбка засветилась на его лице.

И тут же его рот широко раскрылся в изумлении, когда прогремел выстрел и чудовищное эхо стало перекидывать звук выстрела от одной металлической стены к другой, по всему пространству ангара, многократно повторяя его. Стены еще вибрировали от удара звуковой волны, когда раздался второй выстрел, затем третий… Грохот и порожденное им эхо, казалось, не кончатся никогда. Тело Хейнца дергалось и изгибалось с каждым громовым ударом. Он плясал, как марионетка, которую обезумевший кукольник беспорядочно дергает за нити. Первый выстрел толкнул Хейнца вправо, он начал падать, но оперся рукой об пол и, скорчившись, стал подниматься, медленно поворачивая голову в сторону входной двери. Второй выстрел заставил его присесть на корточки. Он балансировал, нелепо извиваясь, и вытягивал руки, хватающие пустоту*. Ему почти удалось встать на колени, но третий выстрел отбросил его назад, уложил на лопатки, голова его ударилась о цементный пол и мотнулась несколько раз из стороны в сторону. Синди в ужасе смотрела на его предсмертный танец. Крик застрял у нее в горле. Первый порыв у нее был кинуться ему на помощь, но вместо этого она все дальше пятилась в темноту. Ее взгляд не отрывался от тела в солнечном круге, словно высвеченного ярким лучом театрального прожектора. Хейнц еще вздрагивал пару секунд, прежде чем распластаться, как брошенная на пол тряпка.

Синди скорее не увидела, а почувствовала, как какая-то неясная тень проскользнула в дверь склада и мгновенно растворилась в сумрачном пространстве, но у нее в памяти запечатлелся силуэт. Так и она смотрелась на светлом фоне дверного проема, когда Хейнц наблюдал за ней из глубины ангара. Она ничего не успела как следует разглядеть, но была уверена, что этот мелькнувший и тотчас же исчезнувший призрак, похожий на вырезанный из черной бумаги силуэт, держал в вытянутых руках длинноствольный пистолет. Теперь он проник в ангар и где-то затаился.

Синди все отступала в тень, подальше от освещенного круга.

Невидимка вдруг обнаружил себя. Солнечный луч скользнул по его фигуре. Это был знакомый ей таксист. Все в той же пестрой спортивной рубашке и бейсболке, но уже не извивающийся в ритме своей островной музыки. Сейчас он был осторожен, как дикий кот, вышедший поохотиться. Он крался к своей неподвижной жертве, наставив на нее пистолет. Он остановился, когда носки его сандалий коснулись мертвого тела курьера. Таксист наклонился и заглянул в открытые глаза мертвеца. Ствол пистолета опустился и был направлен прямо в лицо Хейнцу.

— Нет! — вырвалось у Синди.

Она зажала ладонью рот, но было поздно. Таксист волчком развернулся в ее сторону. Пистолет в его руках описал в воздухе дугу. Он водил им, выискивая в темноте цель. Пламя вырвалось из ствола. Грохот, раскатистое эхо, удар пули, выпущенной вслепую о металлическую стену. Все здание задрожало. Синди замерла, сердце ее перестало биться. Ей казалось, что темнота не прячет ее от убийцы. Эхо постепенно смолкло, воцарилась тишина.

— Вы здесь, мисс?

Синди не думала ни о чем. И ничего не чувствовала, даже страха. Она просто застыла. Ничто не могло заставить ее пошевелиться.

Убийца выжидал.

— Выходите, мисс. Подойдите ко мне, пока я не нашел вас сам. Будет хуже.

Синди оставалась безучастной.

— Выходи! — потребовал он и тут же смягчил интонацию: — Я тебя не трону!

Синди могла стоять неподвижно хоть целую вечность, но у таксиста не хватило терпения. Он перешагнул тело курьера, остановился, подождал, сделал еще шаг в ее сторону. Темный кружок на конце ствола чуть переместился. Он был как третий глаз убийцы. И этот глаз выискивал ее в густом мраке.

— Слышишь меня? Выходи!

Еще один осторожный шаг. Расстояние между Синди и таксистом сокращалось.

Ствол пистолета был направлен ей в лицо. Почему же пистолет не стреляет? Неужели убийца не видит ее? Ведь она так близко.

За спиной таксиста лежащий человек вдруг зашевелился. Ладонь с широко расставленными пальцами поползла по пыльному полу, оставляя след.

Таксист выстрелил наугад. Вспышка ослепила Синди. Пуля задела волосок над ухом. Синди даже не вздрогнула. Грохот, эхо, удар металла о металл — все повторилось. Таксист подождал, пока все звуки угаснут, потом прислушался.

Петер Хейнц приподнял голову, сжал левую руку в кулак, оперся на нее. Между его спиной и полом появился просвет. Он начал приподниматься. Таксист вслушивался в тишину. Уши его, как у хищника, стояли торчком. Он изогнулся, наклонил голову, пытаясь различить среди скопления неясных предметов, окутанных мраком, очертания своей жертвы. Еще крепче сжав обеими руками пистолет, он продвинулся вперед еще на один шаг и переступил границу освещенного круга.

Хейнц выпрямился, сидя на полу. Он опирался на левую руку и покачивался. Правая рука стала шарить в кармане ветровки.

— Не прячьтесь, мисс! Все равно вам не убежать! — Таксист сверлил темное пространство взглядом немигающих глаз. — Я тебя найду, ведьма!

Он занес ногу для следующего шага… Внезапно его голова повернулась на тонкой шее, как на винте, тело изогнулось вслед, руки уводили пистолет от Синди навстречу привидению, которое поднималось с пола позади него.

Два выстрела слились вместе в один громовой раскат. Таксисту не удалось закончить разворот. Его пистолет еще не добрался до цели. Пуля улетела в пустое пространство, а его самого силой выстрела отбросило назад. Тело распласталось в тени, на свету остались только нелепо раскинутые ноги в пыльных сандалиях.

Голова упавшего таксиста стукнулась о пол почти у ее ног. Синди отвела взгляд от красной бейсболки, по-прежнему прилепившейся к макушке таксиста. В середине светлого круга, возле поблескивающих кофров, сидел на полу и раскачивался, подобно игрушке с кончающимся заводом, Петер Хейнц. Он еще жил, но глаза его были мертвы. Эхо смолкло, стены перестали дрожать. Зато дрожь охватила Синди. Она не двигалась с места, рассматривая лежащего таксиста. На его рубашке не было видно следов от попадания пули. Не верилось, что он вдруг не вскочит и не бросится на нее. Она решила обойти тело, соблюдая дистанцию, и описала большую дугу, прежде чем приблизилась к мертвецу и заглянула ему в лицо. Неожиданное зрелище вызвало приступ тошноты. Она согнулась пополам, горло ее судорожно сжималось. Она давилась, но рвоты не было.

Лица как такового больше не существовало. Одна щека начисто исчезла, на месте носа был кровавый провал, оба глаза вывалились из орбит.

Она отвернулась и посмотрела на Хейнца. Он оставался в сидячем положении, но колебания его торса затухали, а голова бессильно свесилась, уткнувшись в грудь подбородком. Она опустилась на колени, склонилась к нему. Почему-то ее внимание привлекли кисти его рук. Они показались ей громадными. И таким же громадным был пистолет в его пальцах.

— Вы… живы?

Дрожащей рукой она дотронулась до его мертвенно-бледной щеки. Легкое прикосновение нарушило неустойчивое равновесие. Тело стало медленно отклоняться назад и рухнуло на пол. Синди в ужасе отпрянула, но вскоре вздохнула с облегчением, увидев, что лицо покойника не изуродовано, глаза не смотрят в пространство, а мирно прикрыты веками. На какой-то краткий момент у нее теплилась надежда, что это еще не конец, что Петеру можно помочь, но она увидела под распахнутой ветровкой белую майку, пропитанную кровью.

— Вот дерьмо! — вырвалось у Синди от отчаяния. Истерика охватила ее. В безумном порыве она побежала к выходу из ангара, призывая на помощь Эла.

«Эл! Эл! Эл!» — издеваясь над ней, повторяло многоголосое эхо.

Внезапно очутившись на солнце, Синди отшатнулась от хлынувшего на нее света. Ей пришлось искать, за что ухватиться, чтобы не упасть. Позади нее остались двое убитых — один с развороченным лицом, другой — только что умерший на ее глазах. Там остались ее раскрытые кофры, рассыпанные ролики пленки, расстегнутая сумка курьера… и оружие, которым эти двое расстреляли друг друга.

— Эл, — позвала она. На громкий крик уже не было сил. «Где ты, мерзавец? Трахнутый в задницу подонок! Эл! Где же ты, мать твою…»

Эл не появлялся. На пустыре возле одиноко стоящих ворот маячило пустое такси. Серая лента дороги, тянущаяся за холмы, была окутана маревом. Солнце палило нещадно. Нигде ни души. Неужели жара поубивала всех, уничтожила все живое в этом долбаном, проклятом месте. Если Эл Вестон не слышал стрельбы, значит, он так далеко, что звать его бесполезно.

Среди неоспоримых достоинств Синди было здравомыслие. Когда-то она дорого заплатила за науку. Зато приобрела бесценный опыт в умении находить выход из любой ситуации.

«Возьми себя в руки, Синди! И пораскинь мозгами. Что произошло? Почему все пошло наперекосяк?»

Ее таксист зачем-то вернулся раньше времени, запарковал машину и подкрался к зданию склада. Почему? Он что-то пронюхал? Что?

«Грабитель!» — решила она. Дерьмовый мелкий воришка, сучий сын. Вздумал подглядывать за ней, стибрить аппаратуру и, может быть, поживиться деньжатами. Сунулся не в свое дело… Нет, не так! Он пришел не грабить, а убивать. Он выстрелил в курьера, еще не входя в ангар. Стрелял он первым потому, что знал — Хейнц вооружен. Он должен был знать истинную цену того, что содержится в кофрах. Ради этого он пошел на убийство… Нет! Если б он все знал заранее, то шлепнул бы ее в машине. Или просто отобрал груз, угрожая пистолетом. У него в такси с собой было оружие. Вряд ли он ездил за ним в ближайшую лавчонку. Они долго ехали по пустынной дороге. Он мог расправиться с ней где угодно и оставить в придорожной канаве. Плевал он на ее аппаратуру! Ему было нужно то, что принес с собой курьер. Боже мой! Он знал о предстоящей операции. Он был информирован. Он готовился. Тогда почему он уехал, а потом вернулся? Почему он торчал в очереди таксистов возле отеля, а не поджидал курьера и Синди здесь, в темном ангаре?

«Подожди, подожди!» — одернула себя Синди. Ведь он был первым в очереди. Он парковался прямо у входа в отель. Может быть, он пропускал других водителей вперед себя и караулил именно ее? Он не знал, где состоится сделка. Значит, ему была нужна Синди. Она привела за собой убийцу на место встречи.

Но от кого он получил сведения? Их было двое — кто знал про это место. Она и курьер. И еще Эл. Боже, неужели все это организовал Эл?

Она вновь огляделась. Где ты, Эл Вестон? Дьявол! Куда он запропастился? Если Эл в этом замешан, то тем более должен вскоре появиться. Стервятники слетаются на падаль.

Ей хотелось бежать. Но куда? Просто бежать по дороге? С какой целью? Зачем?

«Придумай что-нибудь, Синди, или тебе каюк!»

Она должна забрать ролики с пленкой. Те, что в сумке у курьера. Это будет единственной ее защитой. Помощи ждать не от кого. Вальтер Линц отречется от нее, как только власти заинтересуются ею. Но ролики кому-то нужны. И очень нужны. Вернее, нужны листки тонкой бумаги, спрятанные в них. Они, вероятно, стоят больших денег. Деньги тоже средство защиты. Вальтер Линц позаботится о ней, если она спасет его деньги.

Синди глубоко вздохнула, как перед погружением в воду, и вошла в ангар. В застоявшемся воздухе пахло сухой пылью, порохом и еще чем-то тошнотворно сладким. Наверное, так пахнет кровь и человеческие внутренности, если их кинуть на раскаленную жаровню.

Отводя взгляд от распростертых на полу мертвецов, Синди собрала рассыпанные катушки и уложила их обратно в гнезда. Нервная дрожь в пальцах не мешала ей действовать методично и с удвоенной энергией. Все, что, по ее мнению, представляло особую ценность, она упрятала в один кофр, защелкнула замки, обвязала его аккуратно шнуром, поставила на тележку. После некоторого колебания Синди высвободила из мертвой руки курьера револьвер и подняла его с пола.

Она удивилась, какой он тяжелый. Ни разу в прежней своей жизни Синди не брала в руки оружие. Она обхватила пальцами рукоятку. Снизу на ней был прямоугольный выступ. Синди догадалась, что это патронная обойма, вставленная в рукоять. Такие запасные обоймы она обнаружила пристегнутыми к кожаной кобуре под ветровкой Хейнца. Синди отстегнула их и вместе с револьвером опустила в свою соломенную наплечную сумку. Теперь там вместе с пудреницей, помадой, флакончиком духов и бумажником хранилось грозное оружие с запасом патронов.

«Пора уходить, — сказала она самой себе. — Сматываться отсюда поскорее. Но как и куда?»

Топать под жарким солнцем по бесконечной пустынной дороге и стать отличной мишенью для затаившихся в любом месте стрелков или жертвой очередного грабителя?

Девушка поглядела в сторону моря и нашла ответ. Лодка! Та, на которой прибыл сюда курьер. Он. правильно рассчитал, что на быстроходной лодке с подвесным мотором сможет оторваться от преследователей. И от возможной слежки. Стоило только выжать полный ход, и он через пару минут затерялся бы среди флотилии подобных мелких суденышек, бороздящих воды бухты.

Синди ухватилась за ручку тележки и потянула ее за собой. Там, где тропинка была поровнее, она переходила на бег. «Долли» на спусках наезжала на пятки, толкала ее вперед.

Она отыскала моторку, втиснутую между ржавых судов, скинув туфли, ступила в воду, погрузила в лодку багаж и тележку. Стараясь сосредочиться, она изучала инструкцию по управлению лодкой, помещенную под стеклом над панелью с приборами.

«Вперед», «Нейтральная», «Реверс» — стрелка указывала на рычаг переключения скоростей. Над дросселем были отметки — «Полный ход» и «Малый ход». Красная кнопка была обозначена надписью «Включение». Синди нажала на красную кнопку. Никакого результата.

— Дерьмо! — Она жала на кнопку, выкрикивая ругательства. — Ну, давай же! Давай, сука, заводись!

Паника вновь охватила ее. Она так надеялась на эту лодку!

Решение простейшей задачи пришло внезапно. Синди осторожно перевела рычаг на отметку «Нейтральная», а дроссель на «Полный ход». Как только она снова коснулась красной кнопки, мотор взревел.

— Потише! Потише! — скомандовала она самой себе, убавляя газ.

Мотор заработал ритмично. Она сдвинула рычаг в положение «Вперед». Моторка дернулась, выпрыгнув из воды, и заметалась, стукаясь о корпуса соседних развалюх. Синди забыла отцепить привязной трос, и от резкого торможения ее чуть не выбросило из лодки.

— Дьявол! — выругалась Синди.

Обозвав себя безмозглой дерьмовой задницей, она вернула рычаг в нейтральное положение и отвязала лодку.

Аккуратно направив нос точно посреди узкого прохода, Синди последовательно проделала все операции, чтобы тронуться с места.

Когда, закусив губу и напрягшись, она решилась перевести рычаг на отметку «Вперед» и почувствовала, что ее команда понята правильно, радости ее не было предела. Движения не ощущалось, мотор нежно урчал, но корпуса ржавых громадин уплывали назад, а светлое пространство впереди расширялось.

Синди потянула дроссель, прибавляя газ. Нос лодки задрался вверх, встречный ветер словно проснулся и ударил в лицо, белая полоса вспененной воды возникла за кормой.

Эл Вестон появился на вершине холма, когда лодка была уже далеко в море и затерялась в массе других судов. Местность была ему знакома. Накануне вечером он уже побывал здесь и осмотрел все причалы, сараи и здание большого ангара. Целый час он потратил, выбирая себе надежное укрытие, откуда мог бы следить за проведением операции. Но весь план полетел к черту из-за аварии в Род-Тауне.

Он убрал газ. Его машина бесшумно, по инерции, покатилась вниз с холма. Такси-пикап было припарковано у ворот. Сперва Эл подумал, что сделка совершилась, Синди уже погрузила аппаратуру, такси вот-вот тронется с места, и они повстречаются на дороге.

Но он помрачнел, когда, подъехав поближе, не обнаружил ни Синди, ни водителя. Машина была пуста. Куда подевался чертов водитель? Он должен был сидеть за рулем, как всякий порядочный таксист, ожидающий своего пассажира. Синди не имела права брать его с собой в помещение. При такой сделке свидетели не нужны.

Эл медленно объехал пустое такси, окончательно убедившись, что в машине никого нет. Его гнев на Синди сменился испугом. Что-то случилось. Что-то страшное. Или водитель самовольно последовал за Синди в ангар, или кто-то убрал водителя. Кто-то, выследивший Синди и не желавший, чтобы в дело вмешивался таксист.

Вестон отпустил тормоз и покатил бесшумно вдоль поваленной ограды к самой кромке воды. Он проверил свое оружие и вышел из машины. После вчерашней разведки он наметил путь, по которому, скрываясь за остовами судов и остатками ржавых подъемных механизмов, можно было незаметно приблизиться ко входу в ангар. Последние пятьдесят футов он должен был преодолеть без всякого укрытия. Эл колебался. Вполне возможно, что здесь его повстречает пуля. Он обшарил взглядом весь причал. Кладбище кораблей было действительно похоже на кладбище. Ничто не выдавало присутствия живого существа.

Пригнувшись, он пробежал через открытое пространство и прижался к металлической стенке. Спину обожгло даже сквозь рубашку. Он ждал выстрела. Если выстрел будет точным, он его не услышит, а сразу же будет сражен насмерть. Перспектива не из приятных. Он крался вдоль стены, а добравшись до двери, стремительно ворвался внутрь с пистолетом в вытянутых руках… Зрение его еще не успело свыкнуться с переходом от яркого света к сумраку, но две фигуры в солнечном пятне он углядел сразу. Не выходя из темноты, он обогнул место схватки, сделав большой круг по ангару. Кто-то мог прятаться здесь, поджидая момента, когда Эл окажется на свету. Потребовалось время, чтобы Вестон убедился, что он здесь один. Пыль сохранила чьи-то следы. Недавно здесь действительно прятался человек, но, вероятно, он покинул свое укрытие и теперь, став трупом, лежал на грязном полу ангара. Обследовав все темные углы, Вестон решился наконец приблизиться к убитым. Мрачная картина открылась перед ним. Он узнал таксиста по яркой рубашке и бейсболке. Эл наклонился и осмотрел оружие, которое тот выронил. Из него стреляли, и не раз, понял Вестон. Это был пистолет старого образца, громоздкий, не из тех, какие используют профессионалы. Вероятно, малый действовал на свой страх и риск, без тщательной подготовки. Эл подошел к другому мертвецу, носком ботинка чуть повернул его голову лицом к себе. Несомненно, это был курьер, на встречу с которым отправилась Синди. Наплечная кобура под ветровкой предназначалась для ношения большого автоматического пистолета. Она была пуста.

Эл огляделся в поисках оружия. Пистолет исчез.

Один из кофров стоял тут же и был открыт. Рядом валялись крошечные обрывки бумаги и два корпуса от фотокамер. Он заглянул в них и не удивился тому, что там пусто. На обрывках он прочел несколько букв. Ясно было, что это клочки от ярлычков, которыми заклеивались ролики с фотопленкой. Он постоял, приводя мысли в порядок и пытаясь представить себе, как развивались события.

Без сомнения, здесь была перестрелка. Двое парней ухлопали друг друга. Или кто-то третий шлепнул их обоих. Такой вариант сценария был наиболее вероятен. Кто был третий? Синди не подходила для подобной роли. Эл считал, что изучил ее характер досконально. Послать пулю в кого-нибудь она была не способна.

Третий участник спектакля покинул сцену, прихватив с собой кофр с фотопленкой, камерами, которые успел заменить курьер, и, вероятно, оружием курьера. Очевидно, он похитил и Синди. Но с какой целью? Имея в руках деньги и товар, он не нуждался в живых свидетелях. Если только Синди не работала с ним в паре.

Кто знал о предстоящем обмене? Сам Эл. Синди и курьер, позвонивший ей вчера. Но курьер валялся здесь, прошитый пулями. Даже если он задумал предательство, парень не ушел отсюда с деньгами.

Итак, все указывает на Синди. Синди? Вестон не мог в это поверить. Ей в голову не придет затеять двойную игру. Но других объяснений случившегося не было. Она знала время и место и могла организовать вмешательство в ход операции. Таким образом объяснялось и ее исчезновение.

Все было хорошо спланировано. Уличный инцидент, поначалу казавшийся случайным, был задуман с целью вывести Синди из-под его наблюдения. Кто мог сыграть с Вестоном подобную злую шутку? Тот, кто знал, что Эл следит за Синди и охраняет ее. Участие Эла в операции было секретным. Вальтер Линц позаботился, чтобы никто не знал об этом. Кроме Синди.

Неужели у нее хватило наглости вступить в игру с Вестоном и Линцем? И ума, и хитрости, чтобы все организовать? Неужели Вестон ее недооценивал? Когда-то он с ее помощью вывел на чистую воду жулье в баре. Синди проявила тогда смекалку, но все-таки он был с нею рядом и направлял ее. Может быть, Синди приобрела себе нового советчика? Не она, а он, ее сообщник, разрабатывал хитроумный план.

Эл попытался собрать разрозненные детали и воссоздать в уме цельную картину. Какого черта этого трахнутого таксиста потянуло в ангар? Синди не должна была брать его с собой. Если только он не участник заговора. В этом предположении есть свой смысл.

Фургон, врезавшийся в машину Эла, заранее подкарауливал его. Водителя наняли, и он исполнил свою работу. Таксисту тоже заплатили, чтобы он подвез Синди по определенной дороге, а потом убрали как лишнюю обузу. «Шестерки» обычно долго не живут. От них избавляются.

А если таксист не «шестерка», а главный инициатор всей затеи? Эл не был уверен, что Синди вообще добралась до ангара. Ее могли убить по дороге. А кофры в ангар привез таксист. При таком варианте Синди ни в чем не замешана. Она и пострадала первой.

«Это легко проверить», — подумал Эл. Он обыщет все придорожные канавы и кусты. В случае, если тело Синди не обнаружится, значит, она смылась с деньгами. Позор! Дешевая шлюха обвела Эла вокруг пальца. Оставила его в дураках!

Но сперва надо избавиться от трупов. Он не хотел оставлять никаких свидетельств преступления. Иначе полиция начнет расследование. Он должен сам найти Синди. И как можно быстрее. Если не на дороге, то в любой дыре на острове, куда бы она ни заползла. Вмешательства полиции он не мог допустить.

Эл залез в карман штанов таксиста и вытащил ключи от его пикапа. Потом он сдернул с трупа рубашку и обмотал ею развороченную голову. Эл оттащил труп к воде и спрятал под пирсом. Он вернулся за телом курьера и проделал с ним то же самое. Побродив по территории причала, он нашел старый ржавый якорь с обрывком цепи достаточной длины. Эл связал трупы цепью, проволок их, теперь навеки неразлучных, на самый конец пирса и сбросил в море. Тяжелый якорь тотчас потянул их на дно.

Эл уселся за баранку такси и, преодолевая рытвины и подскакивая на сиденье так, что макушка больно ударялась о потолок, загнал машину в ангар. Включив фары, он прокатился по помещению, заглушил мотор в темном углу, зачехлил машину кусками валявшегося повсюду брезента. Он, как мог, замел следы шин, засыпал пылью кровавые пятна на полу.

Напоследок Эл произвел тщательный осмотр места происшествия. Все, что могло вызвать подозрения, он постарался скрыть. Пора заняться поисками Синди.

Вернувшись к машине, он завел мотор и пустился в обратный путь. Эл ехал медленно, с остановками. Иногда выходил из машины, будто бы прогуливаясь и любуясь пейзажем.

Он очень надеялся, что обнаружит труп Синди. Эл не хотел верить в ее предательство. Он не допускал мысли, что официантка с огромными титьками, разносившая коктейли и крутившая попкой перед пьяными кретинами, смогла перехитрить его.

На яхту они вернулись совершенно измотанными. Солнце, море и диковинные рыбы — всем этим зрелищем они наелись досыта. Только Дженни умоляла всех остаться и поплавать еще часок. У нее наблюдался удивительный прилив энергии, но Говард был непреклонен.

— Прибережем силы для вечерней вылазки. Мы будем танцевать всю ночь напролет! — Свое намерение провести вечер на берегу Говард подтвердил и после того, как запечатлел всю компанию на очередной фотографии на палубе яхты. — Танцы, танцы до упаду! — Он с хохотом изобразил чечетку.

— Я умру, как только пошевелюсь, — простонала Мэрилин.

— Нельзя упускать ни одного мгновения этой райской жизни! — поддержала Говарда Дженни. — Мне редко выпадал случай повеселиться…

— Обещаю, что будет весело! — громогласно заявил Говард. — Есть такая штука — второе дыхание…

— Где оно? Где мое второе дыхание? — попыталась улыбнуться Мэрилин.

— Оно откроется, когда мы тяпнем по коктейлю, а в ресторане добавим еще. Спускайтесь вниз готовить напитки, а мы с Биллом поднимем паруса.

Заслышав скрип блоков, Стив тотчас выглянул из люка. Некоторое время он молча наблюдал, как трепыхаются паруса, ловя ветер, потом поинтересовался:

— Собираетесь возвращаться в порт?

— Как вы догадались, мистер Берлинд? — усмехнулся Говард. — Будьте добры, займитесь якорем.

— Может быть, ваш друг займется якорем? От меня больше пользы будет в рубке.

Говард собрался было послать молодого капитана к чертям собачьим, но вовремя вспомнил свой утренний конфуз.

— О'кей! Пожалуй, вы правы.

Билл отправился на нос. Он уже приобрел навык обращения с якорем и лебедкой. Говард запустил двигатель и подал яхту вперед, ослабив якорную цепь. Он использовал машину, чтобы удерживать яхту против ветра, пока Билл не выбрал всю цепь, намотав ее на вал. Потом Говард плавно повернул яхту и поставил паруса под ветер. Невидимый воздушный поток наполнил их силой, толкавшей судно с правого борта и наклонявшей мачты влево так, что реи, казалось, вот-вот коснутся воды. Закончив разворот, яхта выпрямилась и взяла курс на север, где на горизонте темнела полоска суши. Это была Тортола.

Снизу донеслись вопли и взрывы смеха. Ловко балансируя подносом, уставленным стаканами с живительной влагой, на палубу поднялась Мэрилин.

— Надеюсь, мы вас не напугали? Дженни решила принять душ…

— А там был кипяток, — захохотал Говард. — Вы забыли, что мы в тропиках?

Все сделали по глотку. Даже Берлинд на этот раз милостиво согласился принять из рук Мэрилин стакан.

— Ты подарил нам замечательный день, Говард! — с чувством произнес Билл.

Он никогда еще не ощущал такой умиротворенности в душе.

— День только начинается. А впереди еще целая неделя.

— И все благодаря тебе!

Стив быстро осушил стакан, вернул его на поднос и отправился к себе.

— Кликните меня, когда будете подходить к молу.

Он нырнул в люк.

— Подонок не обучен хорошим манерам, — бросил ему вслед Говард.

— Его что-то гложет, но нас это не касается, — сказал Билл. — Мы не позволим ему портить нам настроение.

— Выпьем за хорошее настроение! — предложила Мэрилин.

— И пошел он в задницу! — добавил Говард. Попутный ветер домчал их до Тортолы почти мгновенно. Не потребовалось никаких маневров. Стив Берлинд вернулся на кокпит, когда они уже готовились ставить яхту на якорь.

— Не прикажете ли, чтобы я убавил паруса, — с внешней невозмутимостью обратился Стив к Говарду.

Тот кивнул. Стив свернул «генуэзца» и убрал спанкер. «Стройная девчонка» ровно шла между рядами зачаленных яхт. Их было не меньше, чем утром, но столкновение с внушительным флотом уже не пугало. Говард вывел яхту из-под ветра. Она замерла в неподвижности. Билл бросил якорь, закрепил цепь.

Говард отпустил штурвал, потер руки, потянулся, расслабляясь.

— Что скажете? — спросил он у капитана.

— О'кей. Все остались живы, и корабль цел, — получил он в ответ сомнительный комплимент.

Пассажиры разошлись по каютам переодеваться к ужину, а Стив вызвал по радио катер, чтобы отвезти их на берег.

Когда они заняли столик на открытой веранде кафе-поплавка, кроваво-красный шар солнца уже низко опустился над гаванью.

— За здоровый образ жизни! — поднял тост Говард. — На лоне природы. К черту все эти мегаполисы с их смогом и нервотрепкой. Я решил поселиться здесь навсегда. Билл, ты со мной?

Билл улыбнулся в ответ. Прекрасная, но неосуществимая мечта!

— Не уверен, что на Тортоле требуются педагоги. Вряд ли здесь кто-нибудь учится.

— Они рожают детей — этому их учить не надо. А дети сами учатся воровать и клянчить и этим кормятся. Все при деле!

— Придется мне сменить профессию. Вот только на какую? — пошутил Билл.

— На какую угодно. Я была бы рада… — Дженни уселась на своего любимого конька.

— Клянусь, я подберу тебе занятие по душе, — заявил Говард.

Мэрилин испугалась, что Говард вновь начнет раздавать пустые обещания. Этим он может поломать своим друзьям жизнь.

— Говард мог бы помочь тебе завязать полезные знакомства, — гнула свою линию Дженни.

— Несомненно, — подхватил Говард. — Для меня очень важно помочь лучшему другу.

Говард заметил, какими печальными умоляющими глазами смотрит на него Мэрилин. Мало им своих проблем. Он еще собирается затянуть с собой в трясину и друга. Мэрилин жалела Дженни и ее мужа. Они оба были ей симпатичны. Она хотела уберечь эту пару от краха всех надежд, от того, что подобно свинцовой туче нависло над ней самой, над ее семейным гнездом.

Говард понял, что взгляд Мэрилин означает штормовое предупреждение. Разговор может коснуться его собственных проблем, а этого он никак не хотел. Он не мог позволить себе сойти с пьедестала и поделиться даже с друзьями бедами, которые обрушились на него.

— У нас будет время обсудить конкретные детали. Я взял себе за правило не разбрасываться, а концентрировать все внимание, все силы для решения главной задачи. А задача такова — выжать из каждого дня круиза максимум удовольствия. В нашей программе еще один пункт остался невыполненным. Мы не танцевали.

Дженни была немного разочарована, что деловая беседа не состоялась. Но танцы — это тоже неплохо. Танцы — это замечательно, это прекрасно. Она уже не помнила, когда в последний раз танцевала.

Музыка доносилась со всех сторон. Мелодии и ритмы наслаивались, смешивались, перекрывали друг друга. Говард после некоторого колебания выбрал направление, откуда неслась наиболее мощная звуковая волна. По крутой деревянной лестнице они взобрались на второй этаж и попали в битком набитый зал. Говард сунул официанту пару бумажек, и тот нашел для компании свободный столик у самой площадки для танцев. Усилители были направлены прямо на них. Разговаривать было невозможно, если только не кричать во весь голос. Островные ритмы били по ушам, проникали в мозг, и, повинуясь им, тело начинало само дергаться. Первым, разумеется, не удержался Говард. Получив отказ от Мэрилин, он заключил в свои объятия Дженни. Тесно прижавшись, они прошли мелким степом до середины площадки. Внезапно Говард отбросил партнершу от себя и закрутился волчком. На его вызов она ответила еще более стремительным вращением. Ее юбка взлетела над трусиками. Довольная улыбка засветилась у него на лице. Он вытянул руку, она тоже. Их пальцы сцепились. Они пронеслись мимо друг друга, как две ракеты. Говард успел крикнуть:

— Давай ко мне, детка!

Дженни рванулась ему навстречу и вновь очутилась в объятиях Говарда. Он прокричал ей в ухо:

— Покажем дилетантам, на что способны профессионалы!

Слившись в единое целое, они медленно кружились на месте, накапливая энергию для нового рывка.

— Пусть эти местные бездельники разинут рты пошире!

Их объятия распались, Говард закрутил Дженни в воздухе, оторвав от пола. Она отлетела от него, как камень, выпущенный из пращи. Толпа расступилась, освобождая им пространство для танца. Двигаясь по спирали и следуя резким сменам ритма, Говард стал опять приближаться к ней. Дженни двинулась ему навстречу семенящими шажками, томно и призывно извиваясь всем телом. Оказавшись в центре внимания, Говард решил удивить публику импровизацией. Он приподнялся на носках, возвысившись сразу над Дженни подобно великану, простер вперед руки, и она прошла под ними, даже не пригнувшись. Потом, в свою очередь, и она вытянула руки, и он на корточках протанцевал вокруг нее. Следующий трюк выкинула Дженни. Обхватив Говарда за талию, она закружилась вокруг него, все убыстряя движение, откинув голову и зажмурив глаза. В какой-то момент он успел подхватить ее попку и оторвать ноги от пола. Он покружил ее на руках еще немного и встал как вкопанный вместе с последним ударом барабана. Публика сопроводила их уход с танцевальной площадки одобрительным свистом.

— Эй, ну ты и даешь! Не думал, что белая женщина способна выделывать этакое, — похвалил партнершу Говард.

— Я полна сюрпризов, — заявила Дженни и в доказательство продемонстрировала замысловатое телодвижение, только что с ходу ею придуманное. Говард кивнул в сторону их столика.

— Давай-ка заставим этих лентяев пошевелить ножками!

Он сдернул со стула Мэрилин. Дженни вытянула на площадку Билла. Мэрилин, танцуя с мужем, пыталась приноровиться к чуждому ей ритму.

— Ты сошел с ума, Говард, — твердила она, давясь от смеха. — Ты убьешь себя. Нам придется хоронить тебя в море.

— Соблюдая ритуал! В зашитом мешке и с воинскими почестями! — отозвался он и ускорил темп.

Билл пробовал не ударить в грязь лицом перед Дженни, но после нескольких бешеных поворотов признался:

— Боюсь, я тебя не удержу!

— Ты, как всегда, прав! — Она сверкнула глазами и положила руки себе на бедра. Ее тон был вполне серьезен. Она не шутила. — Но все-таки ты постарайся!

Музыкальный номер закончился, и в наступившей паузе Билл спросил:

— Ты согласишься давать мне уроки?

— Если хорошенько попросишь.

— Я не знал, что ты так прекрасно танцуешь.

— Для тебя это открытие?

— Конечно.

— Мы на пути многих открытий, — многозначительно произнесла Дженни.

Говард упал на стул и проглотил ромовый коктейль вместе с льдинками. Его горло нуждалось в новой порции холодной влаги. Он подал знак официанту. Разгоряченная Мэрилин обмахивалась меню.

— Куда к черту подевались эти «прохладные тропические бризы»?

Дирижер оркестра гаркнул в микрофон:

— Лимбо-о!!

Говард вскочил.

— Это мой коронный номер!

Он схватил за руку Мэрилин.

— Ни за что! — мотнула она головой. — Я уже натерла мозоли. И ты пожалей себя.

— Я готова! — Дженни была уже на ногах.

Она потянула Говарда за собой туда, где пары выстраивались в очередь перед бамбуковым шестом, положенным на легкие подпорки. На мужа она даже не взглянула. Дженни пустилась в самостоятельное плавание, оставив Билла на берегу.

— Может, и мы попытаемся? — обратился Билл к Мэрилин. — Игра обещает быть забавной.

— Ты надеешься победить?

— Нет, только поучаствовать.

Она кивнула с улыбкой.

— Что ж, ради смеха, пожалуй… Я согласна…

Они присоединились к цепочке пар и, когда подошла их очередь, протанцевали под бамбуковым шестом. Первоначальное положение шеста не создавало никаких трудностей для танцующих, и все остались довольны собой. Парочки так же легко прошли под шестом, когда его опустили чуть пониже. Лишь две пары выбыли из игры. Все застонали, когда под барабанную дробь шест пополз вниз. На этом этапе целая дюжина танцоров потерпела фиаско.

— Становится все интереснее! — многозначительно заявил Говард, подбадривая Мэрилин и Билла.

Шест опустился до высоты трех футов над полом.

— Я не смогу… — шепнула Мэрилин Биллу.

— Попробуем… — Он погладил ее по плечу. Половина игроков покинула поле сражения, задев шест или потеряв равновесие и свалившись на пол. Балансировать под углом к полу было задачей не из простых, но Говард и Дженни легко и изящно справились с ней, не выбиваясь из танцевального ритма. Биллу тоже удалось не задеть барьер, но Мэрилин отстала, и они потеряли синхронность. Оказавшись по другую сторону препятствия, Билл поджидал ее, с сочувствием наблюдая, как отчаянно она борется за победу, дюйм за дюймом проталкивая тело вперед. С трудом отдышавшись, Мэрилин спросила:

— Почему все эти мужчины так пялят глаза на то, что у меня под платьем?

— Потому что они мужчины! — С его точки зрения это был лучший ответ.

Они приготовились к следующей попытке.

Шест еще чуть сполз вниз. Очередь соревнующихся становилась все короче. Выбывшие из игры превращались в болельщиков. Говард и Дженни заставили публику поволноваться, когда почти замерли под шестом, балансируя на месте. В конце концов они все-таки миновали опасную черту, причем с достаточным запасом. Долговязый и голенастый Билл имел мало шансов. Он сам удивился, что попытка ему удалась. Задравшееся до пояса платье Мэрилин дало повод шутникам в толпе поупражняться в остроумии. С особым восторгом ожидался критический момент, когда ее выдающийся бюст приблизится к шесту. Спорщики вслух обсуждали его размер, заключали пари. Великолепная грудь Мэрилин явно не проходила под коварным шестом. Это больше всего веселило публику. Ожидание было вознаграждено. Груди коснулись шеста, приподняли его с подпорок вверх. Потом он скатился с грудей, как с горки, вызвав взрыв смеха у всех присутствующих.

Мэрилин шлепнулась на спину, легкий бамбук упал на нее.

Их уход с поля боя сопровождался аплодисментами.

— Мы проиграли с честью! Ты боролась до конца, — утешал ее Билл. — Приз зрительских симпатий ты заслужила.

Когда бамбуковый шест водрузили на подпорки в двух футах от пола, состязание продолжили только четыре пары. Выбывшие из игры танцоры придвинулись поближе, возгласами подбадривая финалистов. Руководитель оркестра выставил на всеобщее обозрение приз — дешевенький, но забавный сувенир — танцующую фигурку на подставке, изогнувшуюся под немыслимым углом.

— Мы заграбастаем этого уродца! — пообещал Дженни Говард. Он был полон азарта и воспринимал все всерьез. Ни тени улыбки не было на его лице.

Дженни вытерла потные ладони о подол юбки, которая липла к ногам. Она сбросила туфли.

— Он будет наш! — заверила Говарда Дженни так же серьезно.

Первая пара стартовала под аккомпанемент диких воплей и ритмичных хлопков. И свалилась на пол как раз под шестом. По залу прокатился разочарованный вздох, потом раздались аплодисменты. Старания танцоров заслужили эти овации.

— Не думаю, что кому-нибудь удастся пройти так низко, — поделился Билл своим мнением с Мэрилин, смеясь и аплодируя вместе со всеми.

— Говард пройдет, — сказала она уверенно. — Молю Бога, чтобы прошел только он, и никто другой.

— Это всего лишь игра… — напомнил ей Билл. — Ему самому забавно…

— До поры до времени. Пока кто-то не обойдет его на финише, — безрадостно произнесла Мэрилин.

Вторая пара стала заходить под шест, широко раздвинув колени. Их спины почти касались пяток. Они удерживали равновесие, пока их подбородки не оказались рядом с препятствием. Им пришлось наклонить головы, уперевшись подбородками в грудь.

Мгновение — и они уже по другую сторону шеста, выпрямляются и торжествующе вскидывают руки. Их награждают взрывом оваций.

— Это наши конкуренты, — шепнул Говард. Дженни кивнула. Она внимательно вглядывалась в будущих соперников. Надо знать своего врага!

Третья пара недолго продержалась на площадке. Кто-то из партнеров лбом сбил бамбуковый шест. Растерянно улыбаясь, они в ответ на утешительные аплодисменты болельщиков шутили, что голова — это явно лишняя часть тела.

Препятствие было восстановлено. Теперь все ждали выхода Говарда и Дженни. Оркестр заиграл громче, зрители приблизились вплотную, сомкнувшись в плотное тесное кольцо.

Они вошли в ритм танца, постепенно все больше откидываясь назад и выгибая спины по мере приближения к препятствию. Их лица были сосредоточены, как у хирурга, взявшего в руки скальпель. Бок о бок они продвигались вперед, дюйм за дюймом.

Их колени прошли под шестом. От легкого прикосновения бамбуковая перекладина дрогнула. Говард втянул живот. Он представил себя змеей, проскальзывающей в узкую расщелину, и воображение словно помогло ему. Он смог миновать опасную черту. Дженни замерла, почувствовав, что ее груди коснулась бамбуковая палка. Шест приподнялся и вновь лег на подставку. Склонив головы, они протанцевали под барьером и, вскочив, кинулись друг другу в объятия.

— Так держать! — крикнул им Билл и обратился к Мэрилин: — Это потрясающе!

— Это сражение! — ответила Мэрилин. — Тотальная война. Присмотрись к Говарду повнимательней. Видишь, какое у него лицо?

Только сейчас Билл заметил, в каком нервном напряжении пребывает его друг. В глазах Говарда мерцал холодный огонь. Дженни прижималась к нему, словно хотела подзарядиться от него энергией и решимостью. Они оба полностью отрешились от всего, что их окружало. Ее юбка задралась и прилипла выше пояса, обнажив ноги, но она этого не замечала. Блузка, пропитанная потом, сползла с плеч. Ее наряд стал похож на мокрую тряпку, кое-как обмотанную вокруг тела. Они продолжали подергиваться в ритме музыки, в то время как шест опускали еще на два дюйма, а их соперники готовились к последней попытке.

Пара, вступившая в финальный поединок, изогнувшись, почти прижалась к полу. Их движения были более гибкими, чем у Говарда и Дженни. Танец был не лишен изящества, но все заметили, как дрожат от напряжения их колени, когда они приблизились вплотную к барьеру. Они выгнулись так, что длинные волосы обоих партнеров волочились по полу. Довольно легко они протанцевали под шест. Ноги, бедра, торс прошли за черту. Шест был уже у них над подбородком, когда пятки мужчины заскользили, он попытался свести ноги вместе, но уже потерял контроль над ними. Он попробовал броском преодолеть роковое пространство, но его ноги скользнули вперед, и парень уселся на полу под бамбуковым барьером. Выглядел он смешно, и смешным было его отчаяние, когда он, сжав кулаки, колотил ими по полу. Он сам смеялся над собой. Добродушные зрители приветствовали танцора, а друзья кинулись поднимать его с пола.

Соперник с улыбкой сделал в сторону Говарда широкий приглашающий жест:

— Теперь ваш выход! Немного удачи, и приз ваш!

— Мы его получим, не сомневайся, — огрызнулся Говард и обратился к Дженни. — Ты готова?

У них было абсолютно одинаковое выражение на лицах. Они смотрели на барьер как на врага. Ожесточение и решимость читались в их глазах. Они танцевали, но не в ритме, заданном оркестром. Музыка перестала для них существовать. Лицо Говарда налилось кровью, его вес с невероятной силой воздействовал на мышцы ног, когда он отклонялся назад. Капли пота блестели на лбу, под рубашкой, по груди и животу, он стекал ручьями.

Когда Билл бросил взгляд на Мэрилин, то увидел, что она в ужасе прижала кулак ко рту. Блузка Дженни задралась к подбородку, скрутившись жгутом.

Мокрый лифчик стал почти прозрачным, обрисовывая темные соски. Смех и крики смолкли. Стаккато ударника было единственным звуком, нарушавшим тяжелую гробовую тишину в зале.

Их расставленные колени, вихляясь, прошли под шест, мелкая дрожь пронизывала их тела. Они двигались, как паралитики, тягостно медленно, с боязливой осторожностью. Кто-то, не выдержав напряженного молчания, начал хлопками подстегивать темп. К нему присоединились остальные. Говард сжался, все внутренности его сплелись в тонкую гибкую кишку, когда он проскальзывал под шестом. Дженни не отставала от него до момента, когда надо было провести ниже барьера выпирающие сквозь бюстгальтер кончики грудей. Дженни не обладала бюстом, способным привлечь мужское внимание, но все же это была женская выпуклая грудь и один лишний миллиметр мог испортить все дело.

Она вывернула плечи, искривив и сплющив всю фигуру. Короткий вздох пронесся по залу, когда ее груди коснулись шеста. Но бамбук, дрогнув, устоял. Грудь прошла ниже барьера. Все вздохнули с облегчением. Теперь бамбук нависал над горлом. Говард и Дженни еле-еле продвигались вперед. Удерживать равновесие приходилось в мучительной борьбе с тяжестью собственного тела. Дженни повернула голову, откинула ее назад за плечо, щека ее почти касалась пола, когда голова проходила под барьером. Говард смотрел снизу на проплывающий над его лицом бамбуковый шест. Он подался вперед, чтобы пропустить подбородок, потом нос, потом запрокинул голову назад, пропуская лоб. Сила, давящая на носки его ног, все росла, последним рывком он толкнул себя вперед, словно глыбу неимоверной тяжести. Барьер был позади. Он не позволил себе рухнуть на колени, а, наоборот, смог вскочить, схватить руку Дженни и помочь ей встать на ноги.

Радостный вопль толпы взорвал тишину. Подбежавший Билл поднял Дженни на руки, закружил ее. Говард стоял неподвижно, жадно глотая раскрытым ртом воздух. Где-то, скрывшись за спинами болельщиков, плакала от радости Мэрилин.

— Отпусти меня, Билл! — требовала Дженни. Билл повиновался. Освободившись от объятий мужа, Дженни обвила руками шею Говарда и крикнула ему прямо в лицо:

— Мы смогли! Мы победили! Мы с тобой одна команда!

Он кивнул ей устало и рассеянно. Он переключил все внимание на приз, который руководитель оркестра уже нес к ним. Торжественно подняв статуэтку над толпой, Говард повел Дженни по залу, благосклонно принимая приветственные похлопывания и шлепки по плечам и спине. Добравшись до Мэрилин, он громко заявил, потрясая своей наградой:

— Я знал, что получу его!

— Вот и любуйся им. — Мэрилин повертела пальцем у виска. — Только полный кретин способен едва не прикончить себя ради грошовой безделушки.

Говоря это, она улыбалась сквозь слезы. Слава Богу, он выиграл! Только постоянные победы могли поддерживать в нем боевой дух.

— Я выглядела ужасно! — сказала Дженни, напрашиваясь на комплимент. — Вроде этой фигурки.

Она показала на завоеванный приз.

— На мужчин ты действовала возбуждающе. И на меня. Если твоя спина в порядке, можно повторить эротический танец на яхте. — Билл шутил, смеялся. Он был счастлив.

— Я хочу взглянуть на себя в зеркало, но сначала, черт побери, хоть подержать в руках приз.

— Он твой! — сказал Говард. — Без тебя я не смог бы победить.

Дженни и Говард шли к катеру рука об руку и бережно держа перед собой приз, охотно демонстрируя его всем желающим разглядеть получше это произведение искусства. Они поведали о своем триумфе водителю катера.

— Нашим гостям редко удается выиграть это состязание! — расплылся в улыбке моторист.

Пассажиры разместились на сиденьях. По одну сторону Говард и Дженни, по другую Мэрилин и Билл. Говард под одобрительные возгласы объяснил:

— Приз необходимо обмыть! По коктейлю за победителей! А фигурку мы поставим в рубке, на крышку нактоуза, чтобы наш лихой капитан понял, с кем имеет дело.

Моторист с усмешкой поинтересовался:

— Стив заставляет вас ходить по струнке?

Билл высказался в защиту молодого капитана:

— Мы не жалуемся. Разве только он чересчур серьезен и суров.

— Суров? Не то слово! Так и ждешь, что он начнет хлестать нас плеткой. — Говард рассмеялся, довольный своей шуткой.

— Он отличный моряк, — возразил моторист. — Лучший из всех местных…

— Какой бы он ни был моряк, я в нем не нуждаюсь, — твердо заявил Говард.

Моторист молча пожал плечами. Они подошли к «Стройной девчонке», окутанной тьмой. Светился только мигающий якорный огонек.

— Кажется, он завалился спать, — заметил моторист. — Вы что, ребята, собрались выходить на рассвете?

— Я лично собираюсь праздновать всю ночь, — сказал Говард. — Приказ сняться с якоря я отдам, когда захочу!

Моторист заглушил двигатель. В полной тишине пассажиры стали подниматься на борт яхты. Лишь изредка слышался плеск волн о деревянную обшивку.

— Может, нам тоже вздремнуть? До рассвета уже недолго, — шепнула Мэрилин.

— Глупости! — Громкий голос Говарда прозвучал в тишине как выстрел. — Праздник продолжается. Будем пить и веселиться!

Катер завелся и, прочертив белую полосу на черной воде, скрылся из виду. Они спустились в салон.

— Темнота хоть глаз выколи, — ворчал Говард, ошупывая стену. — Где этот чертов выключатель?

— Над столом с картами есть лампа, — подсказала Дженни и начала в потемках пробираться в нужном направлении.

Луч света из глубины салона ослепил их.

— Не двигаться! — Стив Берлинд светил им в лица фонарем, сам оставаясь в темноте.

— Какого дьявола… — Говард заслонился рукой от света.

Луч света сместился, высветив Билла и Мэрилин, которые замерли на нижних ступеньках трапа.

— Вы, двое, спускайтесь! — Луч опять был направлен на Говарда. — Если будете делать, что вам говорят, никто не пострадает.

— Пошел ты к черту! — Говард шагнул вперед и резко пригнулся. За короткое мгновение, когда он ушел из-под света, ему удалось разглядеть две смутные фигуры. В одной из них он узнал юного капитана. Именно он целился прямо в лицо Говарду из пистолета.

Билл осторожно приблизился и попытался заслонить собой женщин.

— Что происходит? — осведомился он холодно.

— Только то, что командую я, а вы подчиняетесь моим приказам.

— И не подумаю. — Говард рванулся, чтобы выбить из вытянутой руки пистолет. Луч фонаря заметался по салону, но когда, прочертив в воздухе дугу, фонарь обрушился на него, Говард не успел отвести удар. Тяжелый металлический корпус рассек ему лоб. Его колени подогнулись. Билл кинулся на помощь и в последний момент подхватил друга, не дав ему упасть.

— Ради Бога, прекратите это издевательство над людьми! — крикнул он Стиву.

Разглядеть лицо Стива в полной темноте он не мог, но увидел, что пистолет направлен уже на него.

— Если кто-нибудь из вас захочет выкинуть подобную глупость, то нарвется на пулю, — предупредил Стив. Он посветил в лицо Говарду, который пальцами трогал кровавую отметину у себя на лбу.

— А ты… — Стив сдержался и не произнес вслух оскорбительного эпитета. — Ты получил по заслугам. Не люблю крикунов. Мне плевать, останетесь вы живы или подохнете, лишь бы не мешали мне. Понятно?

Никто, разумеется, не ответил. Стив обратился к Биллу.

— У тебя, кажется, мозгов побольше, чем у других. Растолкуй всем, что рыпаться бесполезно. Особенно этому своему дружку. — Луч упал на Говарда. — Пусть рот свой поганый не разевает и не высовывается!

— И что будет? — потребовал Билл у капитана ответа.

— Не ваше собачье дело. Я на вопросы не отвечаю. Я здесь приказываю. Расходитесь по каютам. По-тихому. Не дергаться. А то у меня палец дрогнет, и кое-кто станет покойником.

Никто не шевельнулся. Изумление, смешанное с ужасом, парализовало их.

— Команда была «по каютам». Повторять больше не буду! Пошевеливайтесь, иначе стреляю!

Он поводил дулом пистолета и опять нацелил его на Говарда.

Билл взял друга за плечо и подтолкнул его к двери каюты. Мэрилин открыла дверь и пропустила мужа впереди себя, опасаясь его какой-нибудь безумной выходки. Билл и Дженни направились к своей каюте.

— Запри их! — приказал Стив тому, кто до этого времени прятался у него за спиной.

Синди Камилли выступила из тени. Она направилась было к распахнутым дверям кают, но остановилась, увидев, что пленники задержались в дверных проемах и откровенно разглядывают ее. Стив угрожающе взмахнул пистолетом. Пассажиры отступили на шаг в глубь кают, и Синди захлопнула двери у них перед носом. Она заперла каюты снаружи щеколдами.

Стив обратился к запертым пленникам с краткой речью.

— Если кто высунет голову наружу, я тут же вышибу ему мозги. Если хотите увидеть, как всходит солнце, не подымайте шуму.

Они услышали, как похитители взбираются по трапу в рубку.

Дженни схватила Билла за локоть.

— Что нам делать?

— То, что он сказал. Подчиняться ему, пока у него в руках пистолет.

— А что он сделает с нами? — прерывающимся от страха голосом спросила она, не в силах унять нервную дрожь.

— Ничего. Он не станет проливать кровь, пока мы не представляем для него угрозы.

— Билл, мне страшно!

— Мне тоже. Но если мы не сунемся очертя голову в пекло, то все обойдется.

— Я убью этого ублюдка! — твердил Говард. — Убью, размажу по стенке, оторву яйца!

Мэрилин, прижимая к его лбу платок, пыталась остановить кровотечение.

— Ради Бога, Говард, остынь. Ведь у него оружие.

Убрав платок, она осмотрела рану.

— Дела не так плохи. Он, конечно, здорово тебя стукнул, но порез небольшой.

— Мерзавец, не знает, с кем связался!

— Пожалуйста, Говард, не натвори глупостей. Он может убить нас всех.

— Ты узнала девчонку? Это же долбаная фотографии! Она болтала со мной в аэропорту, несла всякую чушь. Там она меня засекла. Она издевалась надо мной всю дорогу!

— Сейчас это неважно, Говард! Главное, мы должны слушаться его. У него пистолет.

— Пушку я у них заберу. И башку ему продырявлю. А после засуну дуло в рот этой девке и скажу ей кое-что.

— Говард, умоляю…

Шум наверху не дал Мэрилин договорить. Скрип блоков, через которые пропускают фалы.

— Что это?

Говард прислушался.

— Мерзавец поднимает паруса!

Движение нижней палубы под ногами означало, что яхту разворачивают вокруг якоря.

Такой же обмен репликами происходил в каюте Билла и Дженни.

— Какие паруса? Ночью? Зачем? — В страхе она прижалась к нему.

Он жестом попросил ее помолчать, вслушиваясь в то, что происходило на верхней палубе. Там кто-то пробежал с кормы на нос.

— Нас похитили, — сдавленным от ужаса голосом произнесла Дженни. Она была близка к истерике. — Куда нас везут?

Металл лязгнул о металл на носу яхты. Загремела якорная цепь. Билл и Дженни потеряли равновесие и отлетели к переборке, когда яхту завалило на правый борт. Они услышали, как Говард и Мэрилин тоже ударились о переборку, разделяющую их каюты. Наступило молчание, нарушаемое лишь плеском волн, обтекающих корпус судна.

Билл с трудом оторвался от стенки и пересек по наклонному полу каюту. Он постучал тихонько в противоположную переборку и спросил шепотом:

— Говард, что происходит?

Говард ответил без обычной своей иронии или самоуверенности. Голос его звучал хрипло, выдавая его растерянность.

— Мне кажется, они потащили нас в море.

ПОНЕДЕЛЬНИК

Эл Вестон вступил на понтон, залез в кабину и разместил свой громоздкий зад на сиденье вертолета рядом с пилотом. Он высунулся в дверцу и забрал у провожавшего его Джонни Игое компактный «узи» и сумку с патронами.

— Запомни. Если ты ее найдешь, не предпринимай ничего. — Эту фразу Эл уже повторял трижды за последние полчаса. — Повисни у нее на хвосте до моего возвращения.

Джонни Игое нервно кивнул. Он всегда был взвинчен и, наверное, поэтому был так болезненно худ. Его глаза бегали, он не смотрел на собеседника, а постоянно уводил взгляд куда-то в сторону. Эл Вестон продолжал:

— Пока я не беспокоюсь, Джонни. Но если она смоется с острова, то нам обоим придется очень поволноваться. У нее с собой добра на два миллиона баксов!

— Если она еще здесь, то от нас не уйдет. Ручаюсь!

— Я в тебя верю, Джонни. Поэтому и вытащил тебя сюда. Но если ты ее обнаружишь, то не хватай сразу. Я этого не хочу. О'кей?

— О'кей, — пообещал Джонни. — Но мне было бы легче, если б, я знал, как выглядит эта сучка. Фото, что ты дал мне, не поможет, если я встречу ее в одетом виде.

— Фото это так, ерунда. Полагайся на свой нюх. Смазливая молодая телка со здоровенной алюминиевой коробкой. Такую засечь нетрудно.

Пол Донован, пилот, которого они наняли, помог Элу закрепить ремнем оружие и амуницию на крохотном заднем сиденье. Потом он защелкнул на пассажире ремень безопасности. Эл распорядился:

— Мы двинемся на запад и поглядим, кто там держит курс на Сент-Томас или на Пуэрто-Рико. После повернем к югу и облетим Санта-Крус.

— Там полно разных суденышек, — предупредил Пол.

— Тем более хватит разговоров. Давай трогай, — рассердился Вестон.

Джонни Игое поспешно отскочил, когда завыл стартер и винт сначала нехотя, а потом все быстрее завертелся. Он уже был в машине, когда вертолет, разметав воду, мутную от ила и плавающего по поверхности мусора, поднялся в воздух.

Эл провел бессонную ночь. Он держал постоянную связь с Вальтером Линцем, встретил в аэропорту Джонни и еще двух парней, присланных ему в подкрепление, отвез их в отель и провел с ними весьма бурное совещание.

Все понимали, что шансы найти Синди не так велики, как им бы хотелось.

— Она может отсиживаться где угодно! — воскликнул Игое, увидев список отелей, пансионатов, меблированных комнатушек. Сотни названий и адресов. Вестон требовал прочесать их, не пропуская ни одного. — Это бессмысленно. Обезьяний труд. Я уверен, и часу не прошло, как она смылась с острова с добычей.

Страсти особенно накалились после того, как Джонни выложил на кофейный столик фотографии Синди. Это было единственное ее изображение, которое они могли отыскать — глянцевое цветное свидетельство ее короткой карьеры в качестве стриптизерши. Снимок демонстрировал прелести ее тела. Лицо девушки мало интересовало фотографа.

— Мать твою! — Эл взвился до потолка. — Это все, что вы нашли? Да таких голых девок здесь тысячи!

— Именно это я и сказал Вальтеру, — согласился Игое. — Одна надежда, что она явится в аэропорт, выпустив титьки наружу. По титькам ее засечь нетрудно, но это вряд ли случится.

Эл был единственным из четверки охотников, кто знал Синди в лицо. Для него разумнее было бы остаться на Тортоле и взять под наблюдение аэропорт. Но он предусмотрел два возможных варианта событий. В первом — ее похищают незнакомые ей люди, и, следовательно, она не участвует в ограблении. Здесь концовка сценария ясна — Синди уже нет в живых. Во втором варианте Синди работает на банду, позарившуюся на деньги Линца. В этом случае ей не позволят засвечиваться в аэропорту и лететь рейсовым самолетом. Они предпочтут более безопасный путь отхода, вероятнее всего, на одном из бесчисленных суденышек, отплывающих с острова ежедневно. Эл решил сам проверить все суда, а помощникам поручил следить за аэродромами и пристанями, а также прочесывать отели.

— Ищем иголку в стоге сена, — сделал вывод Игое.

Эл взорвался. Он протянул ему телефонный аппарат.

— Набери номер и скажи Линцу, что два миллиона баксов — мелочь, из-за которой не стоит расстраиваться.

— Я только сказал…

— Лучше бы ты закрыл пасть и занялся делом. Я знаю, что эта работа не из легких, но только найдя Синди, мы вернем денежки Линцу.

Джонни поручили арендовать вертолет, двум другим парням — пройтись по отелям, начиная с первого названия в списке, и хорошенько потрясти портье и прислугу. Эл позвонил Вальтеру Линцу из уличного автомата и доложил, какие предпринял шаги.

— Ты все делаешь правильно. Я тоже не думаю, что Синди предательница. Вероятно, ее уже убрали. Но она — единственная ниточка. Искать Синди необходимо. — Линц был, как обычно, сдержан и деловит.

Он сказал, что кое-что предпринял здесь у себя. Его люди уже допрашивают друзей Синди, интересуются, не завела ли она в последнее время новых знакомств. Владелец дома, где жила Синди, за сотню долларов пустил одного парня порыться в ее вещичках.

— Если что-нибудь вскроется, я сообщу тебе в отель, что есть новости, и ты немедленно свяжись со мной.

Вестон был удивлен поведением и тоном Линца. Все-таки пропали чертовски большие деньги. Он ожидал, что его наниматель будет в ярости. Но Линц никогда не повышал голос. Он внимательно выслушивал собеседника, анализировал ситуацию и начинал действовать методично и беспощадно. В спорах он был безупречно логичен и начисто лишен эмоций. Постепенно до Эла дошло, что два миллиона кажутся огромной суммой только ему, а не Вальтеру Линцу. Очевидно, организуя одновременно несколько крупных операций, он заранее рассчитывал, что где-то потерпит неудачу. В каждой сделке есть доля риска. Убытки компенсируются прибылью от других сделок. И все же Линц не примирится с потерей. Он сделает все для того, чтобы вернуть свои деньги, обнаружить слабое звено в цепи и наказать того, кто его предал. Когда все раскроется, он, разумеется, примет меры, чтобы подобное не повторилось. Вес-тон понимал, что деятельность Линца слишком масштабна и не ограничивается одной местностью, одной страной или одной частью света. Линц боялся огласки, не желая, чтобы чрезмерная суета вокруг единственного досадного прокола всколыхнула его империю.

Вертолет выбрался из предрассветных сумерек на светлый простор неба. В узком проливе между Тортолой и островком Сент-Джон виднелись две моторные яхты. За каждой тянулся по гладкому морю пенный след. Ранние пташки!

Вестон дал знак летчику опуститься пониже. Сам он задавался вопросом — что именно он ищет? Синди, разумеется. Если он обнаружит ее на палубе или увидит, как она пытается спрятаться, то появится шанс отыскать и деньги. Только шанс этот весьма невелик. Шум вертолета выдаст его. Если Синди жива, то не станет дожидаться, пока ее засекут сверху. Рассчитывать можно было только на ошибку противника. Может быть, катер выдаст себя неожиданным маневром. Или кто-то, нервничая, пригрозит пилоту оружием, чтобы вертолет убрался прочь. Или вдруг мелькнет знакомое лицо. Эл знал многих флоридских дельцов, промышляющих контрабандой и достаточно близко допущенных к тайным операциям Линца. Кто-то из них мог пронюхать, что за «товар» покупала Синди и за какую цену. Если подобная персона покидает Тортолу еще до рассвета, спустя считанные часы после нападения на курьера, то такое совпадение не случайно.

Как минимум Эл запишет названия судов. Потом он, с помошб ю морской службы, проверит, какая из яхт находилась вчера на стоянке в гавани Тортолы. Он выяснит, кто их владелец или наниматель, откуда они прибыли и куда направляются.

Они подлетели к одной из яхт. Эл покачал головой и махнул пилоту, чтобы тот не тратил зря время. Это было прогулочное суденышко длиной не более двадцати футов с двумя влюбленными парочками на кокпите. Такая лодка не годилась для долгого плавания в открытом море с шайкой профессиональных бандитов на борту.

Второй яхтой Эл заинтересовался. Сорокафутовый парусник с мощным двигателем, предназначенный для ловли крупной рыбы в океане. У него была приличная скорость и мореходные качества, позволяющие смело отправляться в плавание к берегам Пуэрто-Рико или даже к южному побережью Флориды. Пилот облетел судно, и Эл записал название «Мисс Т.», порт приписки — Сан-Хуан.

Стрекот винта заставил четырех мужчин покинуть рубку и посмотреть, в чем дело. Они таращили глаза на вертолет с таким невинным любопытством, что Эл сразу же отмел все подозрения. Четверка пузатых холостяков в спортивных рубашках и шортах явно отмечала удачную ночную рыбалку, а не удирала прочь с Тортолы с похищенными сокровищами.

Он крикнул им «Хелло!» в мегафон. В ответ ему радостно замахали. Один из яхтсменов нырнул в рубку за своим мегафоном.

— Хай! Чем можем вам помочь?

— Ребята, вы случайно не из Род-Тауна?

— Нет. Из Сан-Хуана. Мы всю ночь рыбачили.

— Удачно?

— Так себе. У нас еще день впереди.

Все выглядело натурально. Появление вертолета послужило для них дополнительным развлечением.

— А кто-нибудь из Род-Тауна вам не встречался?

Мужчины на яхте собрались в кружок и посовещались.

— Когда? — спросил обладатель мегафона.

— На рассвете. Или ночью.

— Нет, но всю ночь мы были севернее. Мы вошли в пролив недавно.

— Спасибо! — Эл дал знак Полу продолжать полет.

— Счастливого пути! Милости просим к нам в любое время!

«Боже ты мой, — с тоской подумал Эл. — Как определить, кто подозрителен, а кто нет?» Компания рыбаков-любителей вроде бы сомнений не вызывала — багры, гарпуны, сети были на месте. По всей палубе размещались ящики для рыболовного снаряжения. Но если бы Эл использовал судно для скрытого вывоза с острова отряда киллеров и пары миллионов долларов, он бы позаботился о маскировке. Переодел бы всех в курортные тряпки и навалил на палубу свежепойманной рыбы. Кого он рассчитывает увидеть? Парней в темных костюмах, чьи пиджаки оттопырены спрятанными под ними стволами?

В бессилии он сжал кулаки. Искать Синди на борту одного из судов, бороздящих пролив Дрейка не легче, чем искать ее труп на океанском дне.

Они ждали, когда кто-нибудь спустится с кокпита по трапу вниз. Дженни лежала, отвернувшись к переборке. Она прикрыла глаза, но мозг ее бодрствовал. Билл весь остаток ночи провел, сидя на жестком деревянном бордюре своей койки, все время прислушиваясь к тому, что происходит наверху. Мэрилин даже не пыталась заснуть. Поджав колени, она сидела на койке в полной прострации. Говард расхаживал взад-вперед. Ему было достаточно двух с половиной шагов, чтобы преодолеть расстояние от переборки до запертой двери. Это действовало на него угнетающе.

Кто-то спустился по трапу, потом остановился в проходе между дверьми кают. Лязгнули щеколды, двери чуть приотворились — неизвестный поспешно вновь поднялся по трапу, и только тогда они услышали голос Стива Берлинда.

— Можете выходить и готовить завтрак. Оставайтесь внизу. Пусть кто-нибудь попробует высунуть нос, я тут же задраю все люки.

Билл первым выскочил из каюты. Он последовал в камбуз, распахнул холодильный шкаф и куском льда из морозилки потер разгоряченное лицо. Говард появился у него за спиной.

— Какого дьявола…

— Тихо. — Билл приложил палец к губам. — Слушай меня. Пусть девочки займутся завтраком и как следует пошумят, а мы тем временем обыщем нижние помещения. Нам все может пригодиться.

Говард согласился проверить, какое оружие имеется в наличии, а потом уже разработать план военных действий. Это пришлось ему по душе.

— Займитесь стряпней, — шепотом обратился Билл к женщинам. — Они там, наверху, проголодались. Пусть почуют запах кофе. И бекона, если он у нас есть. Болтайте громче, уроните пару кастрюль.

Мэрилин кивнула, но Дженни была слишком напугана, чтобы сразу понять замысел мужа. Она двигалась как автомат и поначалу не откликалась на нарочито громкие реплики Мэрилин.

Билл с Говардом обыскали салон и штурманскую каюту, открывая и задвигая обратно все ящики. Билл заметил, что задняя крышка от радиоустановки откинута. Он внимательно осмотрел аппаратуру и обнаружил, что провод, которым присоединялись батарейки, отсутствует. Стив, ожидая их возвращения с берега, вывел из строя радио. Вероятно, он носит провод в кармане, и пока он не вернет его на место, радио будет бездействовать.

Из коробки с навигационными инструментами пропали циркули. Их было три пары, каждый с острым металлическим кончиком. Стив, должно быть, решил, что их можно использовать как колющее оружие, и убрал. Остались только гибкие пластиковые линейки, которые не могли причинить никакого вреда, да толстенные справочники. Ничего полезного для себя Говард и Билл не нашли.

Они перешли в камбуз. Кастрюли и другая посуда были на месте, но Стив унес с собой оба длинных кухонных ножа, приспособление для колки льда и тяжелый черпак для разливки супа.

Дальнейший обыск ничего не дал. Говард в отчаянии всплеснул руками. Нижние отсеки яхты были полностью очищены от всего режущего и колющего. В случае, если они поддадутся искушению и выступят против пистолета, которым с такой охотой размахивал Стив прошедшей ночью, то драться им придется голыми руками.

Кофейник закипел. Мэрилин бросила в кастрюльку с длинной ручкой ломтики расфасованного бекона. Аппетитный аромат заполнил камбуз.

— Мы что-то должны делать! — Говарду не терпелось перейти в наступление, домашняя мирная атмосфера в камбузе выводила его из себя. — Мы должны отнять у них пушку!

— Сперва мы должны выбраться на палубу. Тогда и начнем думать, как забрать пушку. — Билл поднялся на две ступеньки по трапу и позвал: — Эй, ребята! Хотите поесть?

— Кофе! — грубым приказным тоном откликнулся Стив.

— Скажи ему, пусть сосет свой член, — буркнула Мэрилин. — Я ему не служанка.

Билл успокаивающе положил руку ей на плечо.

— О'кей, — крикнул он. — Я подам вам кофе. Высуну голову и плечи в люк?

После некоторого раздумья Стив ответил:

— Нет. Пусть одна из женщин вынесет кофе.

— Ублюдок, — процедила Мэрилин сквозь зубы.

— Я не могу их уговорить, — крикнул Билл, — они боятся твоей пушки. Или это буду я, или ты сам спускайся.

Опять пауза.

— Вылезай. Только медленно.

Билл налил кофе в две чашки.

— Сливки? Сахар? — выкрикивал Билл.

— Боже, — прошептал Говард. — У нас здесь что, ресторан?

— Один со сливками, — потребовал Стив. Мэрилин разгадала план Билла и положила на

поднос сахар и пакетик сухих сливок. Билл взял в руки поднос.

— Я иду! — Он начал подъем по ступенькам. — Отверни свою пушку. Не хочу получить случайную пулю.

— Неси кофе! — отрезал Стив.

Билл просунул поднос в люк, затем осторожно приподнял голову. Он зажмурился от яркого света, брызнувшего в глаза. Сначала все было неясным, но через секунду зрение восстановилось. Капитан и девчонка сидели рядом на скамеечке у рулевого колеса. Стив одной рукой держал штурвал, другой придерживал пистолет, лежащий у него на коленях.

— Возьми, — приказал Стив Синди.

Она вздохнула, встала и боязливо приблизилась к люку.

— Поставь и пододвинь поднос! — последовала команда Стива.

Билл подтолкнул поднос к девушке. Она нерешительно, со страхом в глазах, наклонилась за подносом, словно боялась, что Билл как зверь кинется на нее. Ее губы чуть шевельнулись.

— Благодарю, — произнесла она.

— Не стоит. Пустяки, — ответил Билл.

Он использовал паузу, чтобы осмотреться. «Стройная девчонка» несла полную парусность и шла на хорошей скорости.

— Проваливай, — приказал Стив.

Билл послушно начал спускаться, но на ходу как бы вспомнил:

— Может, вы хотите позавтракать?

В глазах девушки вспыхнуло радостное согласие.

— Да, — сказал Стив. — Порядок тот же. Крикнешь мне, когда будешь подниматься.

— Ладно, — кивнул Билл и опустился в люк.

— Они идут на всех парусах, — поделился он увиденным с товарищами по несчастью. — Слева какая-то земля. Довольно далеко. Похоже на большой остров.

Говард поглядел в иллюминатор, определяя положение солнца.

— Мы идем на юго-запад. — Он взял с штурманского стола одну из карт. — Санта-Крус. Я думаю, что мы сейчас здесь! — Говард ткнул пальцем в вытянутый в длину остров.

Дженни через его плечо заглянула в карту. Ее испугало пустое голубое пространство в нижней части карты.

— Куда нас везут?

— Куда им вздумается. — Говард поводил над картой рукой. — Может быть, в Доминиканскую республику. — Он показал на восточный берег острова Гаити. — А может, и сюда! — Его палец скользнул к побережью Венесуэлы.

— До Венесуэлы пятьсот миль, — заметил Билл.

— Но почему?! Почему они захватили нас? — зашлась в крике Дженни.

Билл обнял ее.

— Этого мы пока не знаем. Но скоро мы все будем знать. Обещаю.

Мэрилин разложила бекон и яичницу по тарелкам.

— Он позаботился оставить нам пластмассовые вилки. И на этом спасибо. Передай ему, что крысиный яд я в еду не подсыпала.

Билл заметил, что Мэрилин быстрее всех из них взяла себя в руки. К ней даже вернулся юмор.

— Я иду! — крикнул он. Сверху донесся голос Стива.

— Давай, только по-тихому. Я хочу сперва глянуть на твои лапы, потом уже на физиономию.

Билл поднял тарелки над головой, просунул в люк, следом высунулся сам. Солнце снова ослепило его. Подошла Синди, и он протянул ей тарелки. Она схватила их и быстро отступила назад к рубке.

— Вы не разрешите нам выйти на палубу? — с невинным видом осведомился Билл. — После завтрака?

Стив, прищурившись, подозрительно посмотрел на него.

— Мы можем выйти через стеклянную крышу, — скороговоркой продолжал Билл. — И пройти к бушприту. Мы будем на виду. Вам не о чем беспокоиться!

— Нет, — решительно заявил Стив. — Возвращайся вниз!

— Внизу нечем дышать. И здорово качает. Разве мы вам помешаем, если пять минут подышим свежим воздухом?

Стив погладил рукой пистолет.

— У вас пистолет, а мы безоружны. Какие могут быть проблемы?

Девушка поглядела на Стива.

— Мне кажется, он прав. Разве не так?

Стив словно не слышал ее. Он гладил пистолет, уставившись на Билла неподвижным взглядом.

— Я подумаю… А теперь спускайся.

Билл вернулся в салон. Мэрилин накрыла скатертью откидной столик и подала завтрак.

— Все-таки хотел бы я знать, что здесь творится! — Говард ждал ответа у Билла.

— Трудно сказать. Какая-то чертовщина. Девушка напугана. Мне кажется, Стива она боится больше, чем нас. Она прямо взвилась от радости, когда речь зашла о том, что мы выйдем на палубу.

— Бред! — буркнул Говард. — Они работают на пару. Она заперла нас в каютах.

— Они дети, Говард. Не думаю, что они понимают, что творят.

— Они не собираются нас убивать? — встрепенулась Дженни.

— Думаю, они никого не хотят убивать.

Говард показал на рану у себя на лбу.

— Ублюдок чуть не размозжил мне голову. По-твоему, это милая шутка?

— Ты на него напал, — напомнила Мэрилин.

— Твою мать! — гаркнул Говард. — Он же целился в меня!

— Правильно, — сказал Билл. — И мог тебя застрелить. Но он не выстрелил. Я думаю, он надеется, что все обойдется без стрельбы. И без убийства. Вспомните, что он сделал еще до нашего прихода. Убрал все, что могло послужить нам оружием. Если б в его планах было нас пристрелить, он бы не беспокоился о такой ерунде. И о том, чтобы мы не смогли воспользоваться радио.

— А зачем он нас похитил? — задала вопрос Дженни.

Ей никто не ответил. Завтрак закончился в молчании. Билл отнес тарелки в мойку и подошел к трапу.

— Эй, хотите еще кофе? — крикнул он наверх. — Я собираюсь забрать у вас посуду.

— Какого дьявола мы обслуживаем их? — спросил Говард у Мэрилин.

Она жестом попросила его помолчать, ожидая ответа сверху.

— Медленно подымайся. — Грубый голос Стива резал слух.

Билл взял кофейник с плиты и начал медленный подъем. На палубе он застал ту же картину. Стив и девушка сидели на скамеечке возле штурвала. Под рукой Стива пистолет.

— Я налью кофе и заберу тарелки.

Стив кивнул. Синди несла чашки Биллу с таким видом, словно это была граната с вынутой чекой.

— Держите чашки, а я налью в них кофе, — сказал Билл.

— Поосторожней, парень, — предупредил Стив. Билл заметил, как Синди вздрогнула. Ей было явно не по себе. Ее нервозность бросалась в глаза. Он наполнил чашки, и Синди ретировалась с ними.

— О'кей. Теперь несите тарелки, — попросил Билл.

Синди вернулась с тарелками.

— Как насчет того, чтобы выпустить нас? Хоть на пару минут.

— О'кей! Медленно выходите. По одному. И сначала показывайте мне руки.

Вернувшись, Билл передал новость друзьям.

— Мы выходим!

Он вошел в салон, поднялся по винтовой лестнице и откинул стеклянные створки.

— Только спокойно, — обратился он к жене. — Ты готова?

Дженни яростно замотала головой. Она боялась даже взглянуть на своих похитителей.

— Мэрилин?

Мэрилин кивнула. Билл уступил ей дорогу. Мэрилин начала подниматься.

— Покажи ему руки.

Билл чуть приподнял ее за талию, и она высунула руки в распахнутое отверстие. Говард последовал за ней. Он покорно проделал весь ритуал.

— Пошли, Дженни. Все будет в порядке. Тебе нельзя оставаться здесь одной.

Остаться одной было страшнее всего. Еще страшнее, чем посмотреть в лицо преступнику. Поэтому ее реакция была мгновенной. Она бросилась к Биллу, и он вытолкнул ее наверх. Он вышел последним. Они уселись тесным кружком возле грот-мачты. Говард жестом обратил внимание Билла на отдаленный остров.

— Это точно Санта-Крус. Они не меняют курс.

Мэрилин не обратила внимания на слова мужа. Она жадно вдыхала свежий морской воздух. Но Дженни встрепенулась.

— Что это значит?

— Если он не сменит курс, то это значит, что мы идем к Венесуэле.

Глаза Дженни расширились от ужаса.

— Но он может свернуть куда угодно, на запад к Пуэрто-Рико, на восток к Подветренным островам.

— А это поближе? — с надеждой спросила Дженни.

Говард кивнул. Его взгляд упал на проклятую фотографшу из Сан-Хуана. «Милые голубки, недолго вам нежиться на солнышке!» — решил он про себя.

— Мы заберем их пушку, — бросил он Биллу, почти не разжимая губ.

— В свое время.

— К черту! У нас нет времени. Они увозят нас неизвестно куда.

— Сначала войдем к ним в доверие. Потом извлечем из этого выгоду. Выясним, что у них на уме.

— Мне и так все ясно. Мы вляпались в наркобизнес. Девчонка провозила в кофрах не аппаратуру. Она набила их деньгами! Она купила зелье, и теперь мы, под видом круиза, сплавляем его куда-то южнее Кубы или на побережье Штатов в Мексиканский залив. А может быть, груз заберет встречный корабль. Или гидроплан.

Женщины поразмыслили над потрясающим открытием Говарда и захотели узнать мнение Билла.

— Похоже на правду. Но при чем тут мы?

— Мы — прикрытие, — последовал немедленный ответ. — Подумай. Мы распрощались с Род-Тауном на пять дней круиза. Это значит, что пять дней нас никто не будет искать. Если б они просто забрали судно, а нас оставили на берегу, мы бы подняли переполох. Власти начали бы за ними охоту.

— Да, в этом есть смысл. Но почему нас просто не отправили на дно? Почему мы еще живы?

Дженни вмешалась в разговор.

— На случай, если кто-нибудь подойдет близко. Они хотят, чтобы мы были на палубе и все выглядело нормально.

— Молодец, Дженни! Теперь все стало на свои места. Полиция их ищет. Наверное, береговая охрана. А тут полный порядок. Мы на палубе, капитан за рулем.

— Значит, мы им нужны?

— До тех пор, пока они не сбагрят с рук товар. А потом… — Говард сделал зловещую паузу. — Мы уже будем им помехой.

— Тогда он убьет нас. — Дженни испугала собственная догадка. — Он уберет свидетелей.

— Поэтому нельзя ждать… — настаивал Говард. — Надо захватить корабль и вернуться на Тортолу.

Билл кивнул в сторону рубки.

— Не забудь про пистолет. Если мы его испугаем, он свихнется и начнет палить раньше времени.

— Чем дальше мы от Тортолы, тем ближе к смерти, — заявил Говард.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовалась Мэрилин.

— Накинуться на ублюдка и забрать пушку.

— Говард, побойся Бога и не болтай глупостей! Когда ты в последний раз разоружал бандита из наркомафии? — попыталась образумить мужа Мэрилин.

— Но что-то надо же делать! — произнес почти умоляюще Говард.

— Ждать, когда представится возможность, — твердо сказал Билл.

— Мы на всех парусах плывем в могилу!

— Говард прав, — Дженни неожиданно выступила против мужа. — Надо решиться на поступок.

Она с надеждой смотрела на Говарда. Она знала, что только он сможет решить все проблемы.

Эл Вестон смотрел с высоты на гавань Сан-Хуана.

«Так далеко они бы не успели добраться», — решил он и, преодолевая рокот винтов, прокричал пилоту:

— Сворачивай к югу! Облетим Санта-Крус.

Пол Донован кивнул головой, показывая, что услышал его. Вертолет накренился влево, пролетел над восточной частью Пуэрто-Рико и вновь углубился в сплошную синеву. Небо и море были одного цвета. Граница между ними была неуловима для глаза.

Поиски в окрестностях Сан-Хуана, островов Шарлотты-Амалии и Сент-Томаса не принесли успеха. В этих крупных гаванях и вблизи от них было столько яхт, что даже у такого крепкого парня, как Вестон, зарябило в глазах. Это была Великая Армада, превосходящая по числу вымпелов любой флот в мире. Если они уже где-то здесь, то след окончательно потерян. На их месте Эл поступил бы именно так. Пригнал бы сюда на Сент-Томас или в Сан-Хуан, корабль, пересел бы на моторки, а оказавшись на берегу, улетел бы одним из бесчисленных авиарейсов в любой город Соединенных Штатов, прежде чем Вальтер Линц успеет накрыть все аэродромы.

На его взгляд, это было идеально спланированное ограбление. Он знает в лицо только Синди, таксиста и курьера. Двое мужчин мертвы, девица пропала. Куда уплыл товар, неизвестно. Боны на предъявителя можно обменять на деньги в любом месте, и никто не будет задавать вопросов. Необработанные алмазы, купленные за эти боны, были «сверхтвердой» валютой. Обнаружить их на алмазных рынках Нью-Йорка или Амстердама — это все равно что надеяться отыскать, как выразился Джонни, иголку в стоге сена. Даже место было выбрано гениально. Вальтер часто использовал Карибские острова для своих обменных операций. Здесь есть множество входов и выходов, а таможня скорее ублажает туристов, чем борется с контрабандой. Ты можешь привезти что угодно, откуда угодно и вывезти куда угодно, и никто тебя ни в чем не заподозрит. И вот теперь грабители воспользовались преимуществами, которые Линц выложил им на блюдечке. Оставалась слабая надежда, что Эл найдет Синди на Тортоле или поблизости на борту одной из яхт. Уж тогда он вцепится в нее когтями.

Три часа они прочесывали море в западном направлении, и все без толку. Эл выбрал для осмотра и занесения в свой черный список суда достаточно крупнотоннажные, годные для плавания при любой погоде и к тому же способные с помощью ветра и двигателя достичь одного из ближайших портов за несколько часов.

Лишь два судна сообщили о себе, что они следуют из Род-Тауна. Это как раз в какой-то степени снимало с них подозрения. Вряд ли грабители, удирающие с добычей, признаются, что находились поблизости от места преступления. Вестон должен был по возвращении на берег проверить по списку и остальные встреченные ими суда. Если они были вчера в порту Род-Тауна, но по какой-то причине утаивали правду, значит, дополнительное расследование необходимо.

После того как вертолет повернул на юг, море почти опустело. Судов, следующих этим курсом, было гораздо меньше, чем на большой морской дороге, ведущей к Пуэрто-Рико. Прибрежные воды со множеством островков остались позади. Перед Элом простиралась ширь Карибского моря. Так далеко в открытое море корабли забирались не для прогулки, а с определенной целью. Что это за цель, Вестону и предстояло выяснить.

Пилот указал ему на белое пятнышко в голубом пространстве. Посмотрев в бинокль, Эл покачал головой. Это был бункер с низкой посадкой. Такое тихоходное, тяжелогруженое судно грабители не выбрали бы для поспешного бегства. Все ценности, которые они увозили с собой, помещались в одном портфеле. Эл через бинокль скользнул взглядом вдоль линии горизонта. Над ровной поверхностью воды виднелась темно-зеленая полоса.

— Санта-Крус?

Летчик кивнул и постучал ногтем по стеклу счетчика горючего. Стрелка показывала, что осталось полбака. Эл понял. Один круг над Санта-Крусом, и надо возвращаться. Иначе до Тортолы не дотянуть.

Молчаливая процессия проследовала через стеклянные створки обратно в нижние каюты. Они приготовили себе холодный фруктовый пунш, потом Билл занялся осмотром радио, надеясь заменить исчезнувший соединительный провод шнуром от какой-либо из ламп.

— Пустая трата времени, — уныло заявил Говард. — Главное — это пистолет! — объяснил он женщинам.

— Пока у этого подонка в руках пистолет, бессмысленно вызывать береговую охрану, даже если удастся починить радио. Будет только хуже. Мы окажемся между двух огней.

— Все же радио нам не помешает, — сказал Билл, усаживаясь за стол рядом с Дженни. Он взял запотевший стакан и с наслаждением промочил пересохшее горло.

— Ты тянешь резину, а Говард предлагает действовать, — сквозь зубы процедила Дженни. — Чего ты ждешь?

— Ошибки с его стороны, — спокойно ответил Билл. — Когда он убедится, что мы не опасны, то ослабит бдительность. Каждый может допустить оплошность, Стив не исключение. Он такой же, как все!

— Не городи вздор, Билл, — вмешался Говард. — Они профессионалы и знают свое дело. Мы не застанем их врасплох. Надо атаковать его и повалить. А потом растоптать ногами.

— Согласен, но только когда представится случай. Иначе кто-то из нас будет ранен или убит.

— Ты займи его разговором, а я схвачу его за руку и отверну ствол в сторону. Нас все-таки четверо!

«План Говарда гениально прост… на словах», — подумал Билл. Говард уже раз пробовал напасть на Стива, но тот проявил отменную реакцию. Повторная попытка может закончиться более трагично.

Мэрилин пришла к такому же заключению.

— О чем ты говоришь, Говард? Пересказываешь боевики, что видел по телевизору? Один каратист против банды с пулеметом?

Дженни рассердилась:

— Не знаю как, но действовать надо! Иначе нас хладнокровно пристрелят… всех!

«А так пристрелят одного, — мысленно закончил ее фразу Билл. — Кого ты наметила в жертву, Дженни?»

Стив поставил Синди за штурвал и занялся парусами. Ветер сменил направление и усилился. Вероятно, надвигался шторм. Стив поставил паруса под ветер, но они тут же захлопали и обвисли. Синди не успела вовремя переложить руль. «Стройная девчонка» теряла ход. Стив забрал у нее штурвал и выровнял курс.

— Извини. Я растерялась…

— Ладно. Теперь все о'кей.

Синди вернулась на прежнее место на скамеечке и села, сжавшись и уткнув подбородок в колени. Она была похожа на грустную нахохлившуюся птицу.

— Ты еще не решил, куда нам плыть?

— С юго-востока идет шторм. Хочу обойти его. Потом возьмем курс на Сент-Китс. Там у меня друзья в чартерном флоте. Они помогут без лишних вопросов.

— Я все-таки думаю, что нам лучше возвратиться!

— Мы это уже обсуждали. Хватит дискуссий!

— Они не перестанут меня искать… пока я жива.

— Океан велик. Те, кто нас видел, скажут, что мы ушли на юго-запад. А мы идем на юго-восток. Пусть теперь поищут нас. Все, что нам надо, — это залечь на дно на пару месяцев. А потом мы будем свободны и обеспечены на всю жизнь.

— Они нас не оставят и не позволят тронуть деньги. Я знаю этих людей.

— За бонами невозможно проследить. Мы расплатимся ими в каком-нибудь притоне, а они и знать не будут.

— Мне страшно, — повторила Синди уже, наверное, в сотый раз с момента их встречи.

— Послушай! Мы прикарманили пару миллионов. Еще вчера днем мы оба были неудачниками. Сидели по уши в дерьме. Мною командовал крикливый болван, а ты имела лишь деньги на дорогу домой и никаких перспектив. Теперь мы богачи. Надо лишь переждать два месяца. Никто не знает, что ты жива. Никто не знает, что ты со мной. Никто не знает, что деньги у нас. Как будто они их потеряли, а мы нашли.

— Я хотела вернуть их. Но я боялась, я не знала, к кому мне обратиться. И пришла к тебе.

— Зачем возвращать деньги? Если ты вернешься, знаешь, что будет? Тебя назовут кисонькой и сунут две сотни. Мы долго были неудачниками, Синди. Пора наконец начать жить как люди.

Его доводы были разумны и просты. Но Стив незнаком с Вестоном, не видел его в бешенстве. Стив не знал, как поступают с теми, кто нарушал правила игры, в которой она участвовала. Их находили в багажниках машин с дыркой в черепе. Этим еще повезло. Она слышала о девушке, проданной в бордель в колумбийских джунглях в наказание за шестьсот долларов, присвоенных ею. За шестьсот долларов! А что они сделают с ней, укравшей два миллиона?

— Ты что-нибудь слышала? — встрепенулся Стив, шаря взглядом вдоль горизонта.

— Нет.

— Катер. Или вертолет. Я слышу звук мотора.

Она прислушалась и уловила нарастающий шум.

Закрывшись ладонью от солнца, она вглядывалась туда, откуда шел этот звук.

— Вертолет! — воскликнула Синди и указала пальцем на темную точку в безоблачном небе.

Он проследил за ее рукой и убедился, что Синди права. С севера приближался вертолет.

— Черт побери! Ищейки! — прошептал он. — Возьми руль.

Синди вцепилась в рулевое колесо побелевшими пальцами. Склонившись над люком, Стив крикнул:

— Эй вы! Давайте ваших девиц на палубу! Быстро! А после выходите сами. Ко мне сюда, на кокпит. Слышите?

Ответа не последовало. Стив нервно повторил команду. Выдержка изменила ему. Он перешел на угрозы:

— Пошевеливайтесь, если не хотите схлопотать пулю!

Билл и Говард переглянулись.

— Он что, взбесился?

— Не думаю, — сказал Билл. — Скорее настал момент, когда мы ему понадобились.

— Нервы у него пошаливают.

— Поэтому лучше его послушаться.

— Выходите немедленно! — В голосе Стива была истерика.

— Делаем все точно, как он говорит, — распорядился Билл. — Не ошибитесь. А то он по глупости нажмет курок.

Мэрилин потянула за собой Дженни к винтовой лестнице.

— Руки! Показывайте мне руки! — кричал Стив. Уже знакомая пленникам процедура была исполнена.

Билл сразу же понял причину, вызвавшую такой переполох. Вертолет, похожий на крупное и весьма агрессивное насекомое, догонял корабль. Стив спешно объяснил им задачу:

— Сейчас вы все разляжетесь на палубе и изобразите, что всем довольны. За что платили баксы, то и получили. Чтоб все было по правде. Синди будет внизу у люка с пистолетом. Если что не так, вернее, если она решит, что вы хитрите, то будет стрелять. Сначала в женщин. Поняли?

Билл видел, с каким выражением лица Синди взяла пистолет, протянутый ей Стивом. Руки ее дрожали — не от тяжести оружия, а от страха. На какой-то момент у него мелькнула мысль, что он смог бы дотянуться и нанести удар ей в челюсть. Даже если она не потеряет тут же сознания, все равно не решится нажать курок.

Но его отрезвило последующее заявление Стива:

— Парни в вертолете, возможно, гангстеры. Стоит им подумать, что мы те самые, кого они ищут, то разнесут яхту на кусочки. Но я предупреждаю вас — прежде ваши жены отдадут концы, если вы, парни, вздумаете валять дурака. Лучше помашите ручками да поулыбайтесь. Вы ведь неплохо проводите время, не так ли?

Синди спустилась в люк. Женщины в растерянности смотрели на пистолет, вздрагивающий в ее вытянутой руке. В любой момент нечаянный выстрел мог поразить Дженни или Мэрилин.

— Помашите руками! Улыбайтесь! — кричал им Билл.

Они с Говардом опустились на скамеечку, на которой раньше сидела парочка юных искателей приключений. Было очевидно, что все внимание Стива переключилось с них на приближающийся вертолет.

Билл попытался завязать с капитаном разговор:

— Может, вы нам объясните, в чем проблема?

— Заткнись! Не ваше дело.

— Если начнется пальба, то это и наше дело тоже, — огрызнулся Говард.

— Я сказал, заткнитесь вы, оба! И без паники. Тогда все будет о'кей.

— А кого они ищут? — настаивал Билл. Лишившись пистолета, Стив не мог рассчитывать, что его приказы будут беспрекословно выполняться. Билл вспомнил, как капитан называл девушку.

— Им нужна Синди?

— Помолчи, я сказал. — На этот раз это звучало скорее как просьба, а не приказ.

Билл копнул глубже:

— Кто они? Копы?

— Возможно. — Стив зловеще улыбнулся. — А может быть, киллеры. Так что ведите себя как паиньки.

— А что им надо? — Билл решился идти до конца, но Говард сжал его локоть.

— Ради Бога, — шепотом попросил он. — Остановись. Кончится тем, что нас всех прикончат.

Билл удивился. Только что Говард замышлял нападение на вооруженного противника, а теперь умоляет его быть поосторожнее.

Вертолет преодолевал встречный ветер. Его двигатель натужно ревел.

— Держитесь спокойно, — заклинал капитан обоих мужчин. — И прикажите женам, пусть улыбаются!

Вертолет начал снижаться. Лопасти винтов с дробным постукиванием рассекали воздух.

— Они видят наши лица. Помашите им! Давайте же! — Стив задрал голову вверх. На его лице появилась вымученная улыбка.

Когда мужчины начали махать, женщины последовали их примеру. Вероятно, на расстоянии оживление на палубе выглядело достаточно правдоподобно.

Вертолет завис в нескольких футах над поверхностью моря, поднимая водяную пыль.

— Хэлло! — От голоса Вестона, многократно усиленного мегафоном, заложило уши.

Все на палубе дружно махали ему.

— Вы из Род-Тауна?

Стив утвердительно закивал головой.

— Куда направляетесь?

Молодой капитан отпустил рулевое колесо и неопределенно развел руками. Эта пантомима почему-то не понравилась Вестону.

— Возьми мегафон и отвечай как положено. Ты что, язык проглотил?

На борту яхты, разумеется, имелся мегафон, но Стив накануне перенес его из штурманской рубки в свою каюту. В данной ситуации мегафон был для него недосягаем, и Стив с виноватым видом изобразил жестами полную свою беспомощность.

Вестон, посовещавшись с пилотом, вновь высунулся из кабины. Он направил мегафон, как оружие, прямо на Стива.

— Выходи на связь на четвертом канале! Только секунду Стив был в нерешительности. Он подтолкнул Говарда к штурвалу.

— Держи точно по курсу. И без шуточек. Не забывай про пистолет. Чуть что, я сразу стреляю!

Он скрылся в люке.

— Вот он, наш шанс! — Говард показал на вертолет. — Надо дать ему знак…

Билл прервал его на полуслове:

— Это же не полиция!

— Это наш шанс. Чего мы ждем? — дрогнувшим голосом повторил Говард.

— Ты хочешь, чтобы началась стрельба? — Билл разглядывал мрачную фигуру в стеклянной кабине вертолета. — Я предпочитаю иметь дело со Стивом и девчонкой. Тут у нас больше возможностей уцелеть.

Говард как будто не слышал его доводов. Он все повторял как безумный:

— Подадим ему знак! Это наш шанс. — Но сам не решался что-либо предпринять. Он умолял друга: — Сделай что-нибудь. Прошу… сделай!

Голова Стива в наушниках уже возвышалась над люком. Он поднес к губам радиомикрофон.

— «Стройная девчонка» на четвертом канале. Из кабины вертолета до него по радио донесся голос Вестона.

— Когда отчалили из Тортолы? Утром?

— Ну да. С утра пораньше. Моему нанимателю не спалось.

— Куда идете?

— Пока неизвестно. Катаемся под парусами. Без определенного маршрута. Может, прошвырнемся вокруг Санта-Круса и где-нибудь причалим пообедать.

В том, что говорил Стив, не было ничего необычного. Для подобных бесцельных морских прогулок и предназначались чартерные яхты. Собственно, и встречный вопрос Стива был вполне оправдан.

— Что стряслось? Кого-то потеряли?

— Кое-кого срочно ждут на Тортоле. Кто на борту?

— Туристы. Недельный морской круиз. Их четверо. Вот они!

— А кто еще?

— Я. Больше никого.

Эл рассматривал яхту. Посудина старой постройки. Для бегства от погони он бы выбрал яхту поновее и понадежнее. Он окинул взглядом женщин. У одной лицо намазано кремом от загара, другая в широкополой шляпе. Из всех туристов, увиденных Вестоном за день, эта парочка курортниц менее всего могла вызвать у него подозрения. Молодой капитан тоже выглядел достоверно. Типичный шалопай, которых компания нанимает на чартерные рейсы не столько управлять яхтой, сколько развлекать пассажирок. Наконец — двое мужчин на кокпите.

Его внимание сфокусировалось на Говарде.

— Одного из них я, кажется, знаю, — поделился Эл открытием с пилотом.

Донован вместо ответа вновь постучал по стеклу показателя расхода горючего. Если Эл хочет облететь Санта-Крус, им больше нельзя мешкать.

— Где-то я его видел. Клянусь. Только никак не вспомню.

— Что будем делать? — торопил его летчик.

Эл нажал пальцем кнопку мегафона. Обращаясь к капитану, он не сводил глаз с Говарда.

— Какие суда вы видели по курсу? Я спрашиваю про частные яхты или катера.

— С рассвета никого. Западнее их куча, а здесь пусто.

— Откуда ваши пассажиры?

— Из Нью-Йорка и Бостона. Прилетели они оттуда.

Похоже на правду. Нет никаких поводов сомневаться в искренности капитана. Ничего, кроме смутных воспоминаний о том, что Эл встречался с Говардом раньше. Но где, черт побери? Только не в Нью-Йорке и не в Бостоне.

— Я точно видел этого парня. — Эл мучительно пытался вспомнить.

Пол Донован посочувствовал ему.

— Может, в Род-Тауне? Нам надо возвращаться. А то не дотянем и до дома.

— Ладно. Трогаемся, — неохотно согласился Эл. Он сказал в радиомикрофон: — Извините, что потревожили вас. Спасибо за сотрудничество.

— О чем речь! Готов помочь чем смогу, — ответил Стив. Он дружелюбно помахал вслед вертолету, повернувшему на восток. — Машите, черт вас побери, — заорал он на женщин. Испугавшись, они замахали руками с удвоенной энергией.

— О'кей. Теперь проваливайте отсюда к вашим куколкам! — приказал Стив.

Говард бросил штурвал и уныло поплелся к носовому люку. Но Билл остался в рубке.

— Сматывайся, я сказал!

— Я с места не двинусь, пока ты не объяснишь, что происходит. Эти парни в вертолете охотятся за Синди. Зачем она им?

— Не твое дело. Про нее тебе надо помнить одно — она держит ваших кукол на мушке. Ты добьешься того, что она спустит курок.

— Не думаю. Вряд ли она затеет стрельбу, — с ледяным спокойствием произнес Билл.

Стив явно испугался. Он был в одиночестве на открытой палубе, без пистолета. Его пленник возвышался над ним на пару ступенек.

Оставленный без присмотра руль начал тихонько вращаться по мере того, как яхту уводило под ветер. «Генуэзец» оглушительно хлопнул. Нижний рей понесся на Билла. Стив воспользовался моментом, нырнул в люк и пробежал по салону к винтовой лесенке. Секунду спустя он вновь появился наверху, сжимая в кулаке пистолет. Синди вскарабкалась вслед за ним.

— Не надо, Стив, — умоляла она. — Они тебя слушаются.

Стив направил пистолет на Билла.

— Ты у меня доиграешься. Ступай вниз. Последний раз говорю!

— Плюнь, Билл. Делай, что он велит! — крикнул Говард.

— Пожалуйста, Билл! — присоединила свой голос Мэрилин.

— Ты ошибаешься, Стив, — по-прежнему спокойно произнес Билл, не трогаясь с места. — Мы тебе не враги. Враги там, в вертолете. И твои, и наши. Мы все вместе попали в переделку.

Стив с застывшим безумным взглядом целился Биллу прямо в лоб. Билл не шелохнулся.

— Почему ты не расскажешь нам, с кем вы сцепились? Может быть, мы сможем помочь. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал.

Синди переводила взгляд с Билла на Стива и обратно.

— Может, он прав?

— Помолчи.

— Стив, они вернутся! Они нас так не оставят.

— Я сказал — заткнись.

— Не глупи, Стив, — вмешался Билл. — Послушай хотя бы свою девчонку. Без нас ты с ними не справишься. Если ты скажешь, мы будем махать руками и плясать на палубе, когда они опять прилетят. Иначе они сразу поймут, что здесь что-то неладно.

— Нам нужна помощь, — вставила Синди.

— Никто нам не нужен! — вскричал Стив в ярости.

Билл продолжал методично давить на него:

— Разреши нам помочь тебе. Вместе мы их одолеем. Только объясни, что происходит.

Синди схватила Стива за руку.

— Пожалуйста, расскажи ему все…

Он стряхнул ее руку. Медленными шагами он приближался к Биллу, глаза его сузились, палец застыл на курке.

— Я не нуждаюсь в вашей помощи — заруби это себе на носу! Я здесь командую и знаю, как мне поступать. Или вы подчиняетесь моим приказам, или я выкину вас за борт. Слышишь меня, ты, долговязый? Всякой чепухи я нахлебался досыта от таких придурков, как ты и твой приятель. Хватит — теперь я решил командовать.

Билл понял, что Стив вот-вот сорвется.

— О'кей, о'кей! — Он, успокаивая его, поднял руки вверх. — Ты капитан. Ты здесь хозяин. Я тебя слушаюсь.

Он двинулся навстречу Стиву. Его руки болтались в воздухе, как бы нащупывая спасательный трос, протянутый вдоль борта. Если Стив собирался убить его, то он выстрелил бы именно сейчас, когда Билл представлял для него наибольшую опасность. Но пальцы Стива расслабились, ствол опустился. Билл миновал Стива, повернулся к нему спиной и наконец присоединился к своим друзьям.

Стив процедил сквозь зубы, так, что его слышала только Синди:

— Не смей мне больше перечить.

Синди обреченно покачала головой. Стив показал ей на черную точку, тающую в солнечном небе.

— Они больше не вернутся. — Но в его голосе не было убежденности.

— Господи! Я думала, он убьет тебя! — ахнула Мэрилин.

— Ты совсем спятил! — отругал друга Говард. Дженни, уткнувшись лицом в колени, не поднимая головы, напомнила Говарду:

— Вы, кажется, собирались что-то предпринять?

— Собирался, — сказал Говард, обращаясь к женщинам. — Я хотел подать сигнал бедствия вертолету, пока он внизу налаживал радио. Но ты, Билл… — он повернулся к Биллу, — ты мне помешал! Почему?

— Ты ничего не понял, Говард? Этот парень в вертолете не коп. Он охотится за Синди.

— Ну и что? — заявила Дженни. — Нам он мог бы помочь.

— Один намек, что Синди на борту, и мы спасены.

— Ты в этом уверен? Я — нет. Они боятся этого вертолета больше, чем нас! Почему, Говард? Почему?

— Мне наплевать на их проблемы! — Говард с размаху ударил кулаком по доскам стола.

Лишь одна Мэрилин пыталась найти ответ на вопрос Билла.

— Если этот парень найдет Синди, он ее прикончит.

— Наверняка. Синди с ним знакома. Она обмолвилась, что хочет что-то вернуть, что-то она стянула у него, а теперь жалеет. Что-то очень ценное. За пустяками не гоняются над морем на вертолете.

— Наркотики. Я сразу догадался, — сказал Говард.

— Возможно, — согласился Билл. — Тот парень не знает, что девчонка связалась со Стивом. Стив послал ее вниз, когда появился вертолет. Он ее спрятал, а сам остался на палубе.

— А что дальше? — потребовала Дженни ответа от Билла.

— Пока не знаю. Ясно одно — капитан и девчонка спасаются бегством. Они захватили какую-то вещь, принадлежащую очень опасным людям. Они боятся за свою жизнь, а нас используют для прикрытия. Хотят показать, что на корабле все в порядке.

— Все это ничего не меняет, — сердито проворчал Говард. — Мы должны отнять у проклятого панка его пушку.

— Говард! Мы им нужны. Они не хотят убивать нас. Если только мы сами не спровоцируем бойню! Лучше подождать и войти к ним в доверие.

— Они никогда не доверятся нам! И никогда не расстанутся с пушкой. Ты пудришь нам мозги, Билл, а дело не движется.

— Зато нас увозят все дальше, — поддержала Говарда Дженни.

— Я не хочу вас обнадеживать, но, по-моему, девчонка на нашей стороне. Она уже просила его сотрудничать с нами. Если она убедит Стива…

— Ты мог выхватить у него пистолет, когда был рядом, — оборвала его Дженни.

— Это было не так просто, Дженни! Не так просто! — вступился за друга Говард.

— Конечно, проще сидеть сложа руки.

Говард был оскорблен словами Дженни. И за себя, и за друга, но ему нечего было возразить. Он не находил оправдания собственной бездеятельности. В ярости он стучал кулаками по деревянной обшивке, и неизвестно, чем бы закончился этот приступ бешенства, если бы ветер вдруг не сорвал с головы Мэрилин ее соломенную шляпку. Мэрилин не успела схватить ее, и шляпа совершила сложное путешествие в воздухе, подхваченная невидимыми воздушными потоками.

— Черт побери! — с горечью воскликнула она, как будто это была серьезная потеря, но никто не выразил ей сочувствия. Все молчали. Каждый пытался представить себе, какие испытания их ждут впереди.

Резкая команда Стива прервала тягостное молчание:

— Эй, вы оба! Ко мне! Девчонок отправьте вниз. Быстро!

Все вскочили. На лице Дженни застыл безмолвный вопрос. Но пистолет, направленный на нее, вывел ее из шока. В испуге она первой скользнула в люк.

— Я поворачиваю, — объяснил мужчинам Стив, когда они подбежали к нему. — Становитесь на паруса. Мы свернем на юго-запад. Пусть этот чертов вертолет хорошенько поищет нас в море, если вздумает вернуться.

Говард казался Стиву более сломленным и безопасным. Поэтому он оставил его поблизости от себя, поручив ему «генуэзца», а Билла отправил к грот-мачте, где крепился главный парус. Говард должен был открепить фал «генуэзца» и перевести парус на другую сторону кокпита. Для этого ему надо было пересечь кокпит прямо перед рулевым колесом.

— Не вздумай хитрить со мной, — предупредил Стив. — Если я что почую, буду стрелять без предупреждения.

Жестом он заставил Синди покинуть место на скамейке и отойти подальше от штурвала.

— Приготовьтесь! — объявил он зычно и повернул рулевое колесо, меняя курс.

«Стройная девчонка» среагировала немедленно. Ее нос зарылся во вздымающуюся горой волну. Потоки воды рухнули на палубу. Паруса на мгновение затрепыхались в бессилии и вновь, почерпнув у ветра его энергию, развернулись над палубой.

Говард тотчас же закрепил «генуэзца», но главный парус сопротивлялся усилиям Билла. Его борьба с парусом сопровождалась оглушительными хлопками. Он подтягивал и наматывал на кранец все новые витки фала, пока не одержал победу над громадным полотнищем.

— Куда мы все-таки направляемся? — не оборачиваясь, через плечо спросил Говард.

Он чувствовал присутствие пистолетного дула у себя между лопаток.

— Не твое дело, — отрезал Стив. Говард видел серую мглу на горизонте.

— Похоже, ты лезешь в самый шторм. Лучше бы поискать какую-нибудь гавань.

— Ты бы предпочел возвращения этих парней на вертолете? — усмехнулся Стив. — Считаешь, что с ними вам будет безопаснее?

Билл вмешался в разговор:

— Мы так не считаем! Я предлагаю вместе искать выход.

Билл постепенно подходил все ближе.

— Назад! — крикнул ему Стив, угрожая пистолетом.

Билл собрался было отступить, но перехватил умоляющий взгляд Синди, брошенный ею на своего сообщника.

— Мы хотим вам помочь, — обратился Билл к девушке, словно уже взял всю ответственность на себя, оставив Стива в стороне.

— Я сказал — на место!

На какой-то момент все внимание Стива сосредоточилось на Билле. Стив не видел Говарда, который находился рядом. Это был тот самый шанс, о котором беспрестанно говорил Говард. Он никогда не находился в такой близости от мерзавца. Пистолет был повернут в другую сторону. Он мог схватить его. Он мог сбить Стива с ног одним хорошим ударом. Вместо этого Говард с тревогой смотрел на Билла, стоящего под прицелом пистолета.

— Делай, как он говорит! Прошу тебя! — хрипло произнес Говард.

Билл перевел взгляд с Говарда на Стива, круто повернулся и начал спускаться в люк. Говард последовал за ним.

Как только они скрылись, Синди подскочила к Стиву.

— Куда мы свернули?

— На Сент-Китс. Как мы и планировали.

— А как мы поступим с ними?

— Не знаю. — Он действительно не думал об этом.

— Мы можем им заплатить. Если им предложить сотрудничество, они прикроют нас на пару дней. Ты говорил, что нам надо только пару дней продержаться.

— Нам никто не нужен. — Стив повторял это неоднократно.

— Они же заявят в полицию, и нас арестуют.

— Они не доберутся до полиции, — мрачно пообещал Стив.

Джонни Игое встречал Эла. Тот выпрыгнул из вертолета и прямиком зашагал к машине.

— Как дела?

— Куча посудин, которые надо проверить. Вот и весь навар, а что у тебя?

— Ничего, если спрашиваешь о Синди. Ее барахло по-прежнему в отеле. Никто им не интересовался.

Уже в машине Джонни небрежно, как бы между прочим, сообщил:

— Мы нашли водителя фургона.

Эл едва скрыл изумление.

— Это было не так уж трудно. Тот кусок дерьма, который он водит, преспокойно катался по городу.

Эл рассказывал им о фургоне, отрезавшем его от такси с Синди. Может, это была и случайность, но уж слишком здорово все совпало.

Игое предложил проверить ремонтные мастерские, куда водитель мог загнать фургон, чтобы выправить вмятину.

«Весь фургон одна сплошная вмятина. Его незачем ремонтировать, — сказал тогда Эл. Он описал идиотскую разрисовку фургона. — Его узнать нетрудно, если он еще бегает где-нибудь на дороге».

— Что же он сказал?

— Ничего. Мы ждали тебя.

Эл посмотрел на часы.

— Через два часа мы снова полетим.

— Двух часов нам за глаза хватит. Малый от страха чуть не свихнулся.

Они ехали по прибрежному, головокружительному до тошноты серпантину дороги. Подъемы чередовались со спусками. Дорога состояла из одних поворотов. Солнце едва пробивалось сквозь облачный покров, надвигающийся с юга. Ветер .поднял пыль, оседавшую на переднем стекле. Очистители едва справлялись с этим пыльным вихрем. Игое повел Эла в помещение склада на заброшенном овощном рынке в восточном районе Род-Тауна. Водитель сидел застывший, как мертвец, на колченогом стуле, боясь даже взглянуть на охранявшего его одного из парней Джонни. При появлении Эла Вестона на черномазой физиономии появилось выражение ужаса. Глаза расширились и превратились в огромные белые круги на черном лице.

— Привет, уважаемый. Нам этого не надо. У меня есть деньги. Я заплачу.

Он начал подниматься со стула в надежде, что как-то сможет сторговаться с Вестоном. Стражник схватил его за воротник рубашки и усадил обратно.

— Я заплачу, уважаемый, — повторил пленник, но Вестон его не слушал. Все свое раздражение он вложил в удар, который опрокинул человечка вместе со стулом на пол.

Игое аккуратно поставил стул на место, а Эл поднял в воздух перепуганного негра и с размаху опустил его на сиденье.

— Кто тебя нанял?

Водитель тряс головой и тер глаза.

— Никто, уважаемый. Я не понимаю, о чем вы…

Вестон поменял руку и ударил левой. Негр покатился по полу к стене. Игое остановил его стремительное движение ногой. Наклонившись, он посоветовал лежащему негру:

— Скажи ему, парень. Лучше скажи, пока он еще добрый.

Водителя вновь усадили на стул. Он прикусил губу, из которой текла кровь, и, часто моргая, уставился на схожую с грозовой тучей фигуру Вестона. Эл снял пиджак. Водитель увидел наплечную кобуру и торчащую из нее черную рукоять пистолета.

— Ты вчера подрезал меня. Кто-то тебе сказал, когда я подъеду, и велел блокировать дорогу.

— Это случай, уважаемый. Авария. Таких бывает много. Моя вина. Я заплачу.

Эл схватил его руку и подтянул к себе, зажав тощее запястье негра в железный замок.

— Не считай меня дураком. Кто-то тебя нанял. Я буду ломать тебе кости, по одной за раз, пока ты не скажешь мне всю правду.

В подтверждение своих слов Вестон загнул палец негра назад. Все услышали, как треснула кость. Водитель издал вопль и скорчился от боли.

— Ты все делаешь, чтоб он рассердился, — сказал Джонни Игое. — Это нехорошо. У тебя еще много пальчиков, которые он поломает.

Эл ухватил следующий палец.

— Это Терри! Терри мне велел!

— Кто он, этот Терри? — Вестон приостановил пытку.

— Таксист. Тот, кто подвез девушку.

— Что тебе сказал Терри?

— Он услышал об этой девушке от одного пьяного парня в баре. Малый сказал, что у нее гора денег для покупки чего-то. Терри решил, что у нее не меньше двух тысяч. Еще он решил почему-то, что у нее есть телохранитель. Поэтому он велел мне загородить путь машине, что едет следом за его такси. Он обещал мне двести долларов. А может, и больше, если будет больше денег.

— Откуда ты знаешь Терри?

— Он обчистил кучу туристов. Иногда деньги, иногда камеры и барахло. Когда я помогал ему, он мне платил.

— И как ты все это обстряпал?

— Я увидел его машину, потом вашу. Я вас подрезал. Только он мне не заплатил. Я его не нашел.

Вестон снова принялся выламывать палец. Негр дернулся и зашелся в крике.

— Думаю, ты все мне наврал!

— Это плохо, что он тебе не поверил, — шепнул Джонни на ухо негру. — Это значит, что он собирается вырвать тебе язык.

— Клянусь! Я все сказал, Терри собрался ограбить леди. Это все, что я знаю.

Палец сломался. Крик сменился воем от нестерпимой боли.

Негр сползал со стула, извиваясь всем телом, но Джонни с силой прижал его к сиденью. Вестон взялся за следующий палец.

— Не надо, пожалуйста. Я все скажу. Терри хотел посмотреть, что она купит на свои деньги, и потом ограбить.

— Как Терри узнал про куплю-продажу?

— Он встретил этого парня в баре. Немецкого парня. Терри хотел всучить ему девчонку. Но парень был очень пьяный. Он трепался, как много денег он скоро получит. Он все рассказал девчонке. О том, что он встретит леди с деньгами и где живет эта леди.

Эл как бы в раздумье произнес:

— Ты все врешь! Я только время зря теряю.

— Я говорю правду.

Джонни предупредил:

— Он поломает тебе все косточки и вырвет язык, и еще выпотрошит, как рыбу!

— Откуда Терри узнал, что я буду следить за леди? — с сомнением в голосе спросил Вестон.

— Парень все сказал. Немецкий парень. Он слишком много выпил. Он много говорил. Только я ничего не знаю. Терри все знает. Мне он только сказал, чтоб я дорогу перекрыл вовремя.

Эл отпустил уже распухающую руку пленника. Он посмотрел на Джонни.

— Что скажешь? Один сболтнул, другой подслушал и вздумал поживиться. Шакал, мразь.

— Такое бывает, — пожал плечами Игое. Эл взглянул на дрожавшего человечка.

— У твоего дружка Терри есть оружие?

— Да-да. Старый пистолет из Англии. Он держит его под сиденьем.

— Он кого-нибудь прихлопнул?

— Не знаю. — Из глаз негра текли слезы. — Может быть. Иногда он бывает такой бешеный.

В памяти Эла запечатлелась картина, увиденная на складе причала Парсона. Старый английский пистолет возле залитого кровью тела таксиста и труп молодого светловолосого парня с короткой стрижкой, смахивающего на немца.

Водитель скорчился на стуле, скулил и нянчил, как ребенок куклу, свою изувеченную руку. Он даже отдаленно не напоминал профессионала. Мелкий паразит, такой же, как его приятель Терри. Вряд ли он догадывался, в какое крупное дело вляпался. Если б он был участником спланированной кражи двух миллионов долларов, то не катался бы на своем задрипанном драндулете там, где его легко опознать. Фургон был бы разрезан на куски и похоронен на свалке, а сам водитель удирал бы уже в Южную Америку, одетый в приличный костюм, или валялся бы где-то в зарослях с дыркой в черепе.

Эл достал из кармана бумажник. Он выудил стодолларовую купюру и сунул ее негру в карман рубашки.

— Будешь болтать обо мне, я приду и закончу начатое.

Он кивнул Джонни и охраннику. Все втроем они вышли из помещения.

— Ты отпускаешь его? — спросил Джонни.

— Ага. — Эл обратился к напарнику Игое: — Последи за ним. Хотя, я думаю, он сразу отправится в забегаловку и напьется. Из него больше ничего не вытрясешь.

Они с Джонни вернулись в машину и поехали в аэропорт.

— Ну и что ты извлек из его трепа?

— Извлек то, что все это дерьмовая любительская работа. Серьезные люди не стали бы нанимать этого слизняка. Тут все одно к одному. Болтливый курьер, жадный карманник, почуявший, что пахнет жирным куском. Нам не повезло, все пошло в разнос. Как ты сказал — такое иногда случается.

— Вывод один — мы по-прежнему в том же дерьме и на том же месте.

— Не совсем. Хоть что-то прояснилось. Я так думаю, что Синди еще жива и деньги при ней.

Джонни недоверчиво покачал головой.

— Ты пораскинь мозгами и все поймешь, — продолжал Эл. — Синди пришла на место. Там же и товар, там и деньги. И этот ублюдок решил, что взять то и другое так же просто, как конфетку у малыша. Только в этот раз курьер был не пьян. Они устроили пальбу, и теперь ясно, почему я их обоих нашел на складе.

— Значит, Синди не в деле?

— Уверен, что нет.

Эл усмехнулся собственным мыслям. Если все произошло именно так, как он сказал, шлюшка из коктейль-бара не одурачила Вестона, а сама угодила в переплет.

— Хорошо, но где же она?

— Может быть, прячется под чьей-нибудь кроватью. Все мертвы. Я не показываюсь. От страха у нее мокрые трусики. Она все схватила и убежала.

— Куда?

— Вот это мы и должны выяснить. Вероятно, недалеко. Нам остается трясти дерево, пока она не свалится.

— Значит, не надо проверять лодки?

— Не болтай ерунду. Мы будем проверять все. И шарить везде, пока я не намотаю на руку ее конский хвост и не скажу: «Добрый день, крошка».

Они подъехали к вертолетной площадке. Пол Донован ждал их там.

— На сегодня все вылеты отменяются, — объявил он. — Расходимся по домам.

— Кто сказал? — вскипел Вестон.

— Сказал метеоролог. С юго-востока идет шторм. Мы угодим в самое пекло.

— Я собирался порыскать восточнее. Там может быть до чертиков всяких посудин.

— Все суда драпают обратно в гавань. Скоро будут все здесь как миленькие. Лучше уж попасть в ад, чем в такой шторм.

Они все собрались в салоне. При каждом резком толчке судна они хватались друг за друга. Нос «Стройной девчонки» поднимался и опускался, но не равномерно, как прежде, а в рваном хаотичном ритме. Море, словно чудовище, пыталось проглотить корабль. Оно извергало громоподобные звуки, когда волны ударяли по корпусу и обрушивались на палубу.

Говард уловил скрип механизма для рифления и сматывания парусов и понял, что большой «генуэзец» убран и обмотан вокруг основания мачты.

— Они убирают паруса, — поделился он своим открытием и добавил: — Давно пора. Он держал слишком много парусов для такой погоды.

Они слышали рев ветра, налетающего порывами, и протяжные стоны такелажа.

— В такую погоду надо сидеть в порту. Он не сможет в бурю один справиться с кораблем таких размеров.

Обе женщины были напуганы. Солнечный свет, проникавший ранее через верхнее окно, померк. Салон стал походить на тюремную камеру. Они ощущали, что их судьба зависит от чужой враждебной силы. Жестокие и непонятные им люди захватили наверху власть, бросили их в темницу. Тупое отчаяние овладевало ими при мысли о том, что ждет их в ближайшие часы. Никто не смел надеяться на благополучный исход. Впереди только мрак, ужас и смерть.

— Нас убьют, — заявила Дженни, обращаясь в пустоту. Это был не вопрос, а констатация очевидного факта.

— Они никого не собираются убивать, — без особой уверенности пробовал возразить Билл. — Они потеряли голову и сами напуганы до смерти. Но они не убийцы. В крайнем случае, Синди ему не позволит…

Говард вдруг заговорил быстро и сбивчиво:

— Я упустил шанс! Он меня не видел. Его отвлек Билл. Один удар — и я сбил бы его с ног. Но я не сделал этого. Ведь он целился в Билла! Вдруг бы он успел нажать на спуск?

— Спасибо, Говард, — успокаивающе сказал Билл. — Ты в любом случае поступил правильно. С ними надо быть осторожными, если мы хотим договориться.

— Договориться с ним? — Дженни чуть не задохнулась от презрения к мужу. — Когда ты устанешь молоть чушь? Ты только и умеешь, что трепать языком. Когда-нибудь ты начнешь действовать?

— Они дети, — твердо сказал Билл. — Дети, попавшие в беду.

— Дети, размахивающие пистолетом у тебя под носом, идиот несчастный, — выкрикнула Дженни в лицо мужу. — Нам нужно забрать пистолет и избавиться от них.

Мэрилин вступилась за Билла.

— Насчет Синди он прав. Она просто испуганная девочка.

Дженни перенесла свой гнев на Мэрилин.

— Девчонка, которая снизу целилась тебе между ног? Что ж ты не погладила ее по головке? Боялась, что она пальнет? Она бы так и сделала, не сомневайся! — Дженни схватила Говарда за руку. — Скажи, что нам делать?

Говард встал, с трудом удерживаясь на ногах от качки.

— Сперва надо выяснить, где они сейчас. По-прежнему вместе или разделились.

Он не успел сделать и шага, как «Стройную девчонку» тряхнуло и повалило на левый борт. Говард с размаху вернулся в сидячее положение. Мэрилин и Дженни упали грудью на стол, вскрикнув от неожиданности и боли.

Судно подчинялось силе, вознамерившейся опрокинуть его килем вверх и одновременно растрясти так, чтобы разлетелись все крепления. Чашки и тарелки выпрыгнули из своих гнезд. Их разметало по коридору. Кофейник проделал по воздуху длинный путь и ударился о штурманский столик. Мужчины выставили вперед руки, чтобы как-то замедлить стремительное падение женщин, которых неудержимо толкало на них.

Звук, подобный раскату грома, раздался, когда нос яхты врезался во встречную волну.

Говард вцепился обеими руками в край стола.

— Это же сущий ад, а не шторм! Куда он загнал нас? Он должен вернуться в порт, иначе мы все погибнем!

Мэрилин одернула мужа:

— Незачем говорить такие вещи! Держи себя в руках.

Они застыли как изваяния, словно опасаясь, что малейшее их движение нарушит устойчивость корабля. Дженни отодвинулась от Мэрилин на дальний край скамьи и закрыла лицо руками, словно подчеркивая свою изоляцию от всех остальных.

Ветер наверху взвыл с удвоенной яростью, когда Стив приподнял крышку люка.

— Вы, парни, вылезайте! Женщин оставьте внизу.

Дженни никак не прореагировала на голос капитана, но Мэрилин вся напряглась.

— Наденьте плащи и спасательные жилеты. При каждом толчке цепляясь за медные ручки,

Билл и Говард пробрались в штурманскую рубку, помогли друг другу застегнуть спасательные жилеты и облачились в непромокаемые плащи. Ветер бросал горстями дождевые капли им в лица.

Они увидели бесцветное небо с бегущими по нему черными облаками. Море давало о себе знать, вздымая остроконечные пики над бортами, которые превращались в гейзеры соленой воды, взрываясь с оглушительным грохотом. Паруса выгнулись и натянулись так, что казались твердыми, как стальные листы.

— Застегните вокруг пояса. — Стив протянул им ремни, сцепленные с проволочными тросами. — И закрепите петли на стержне.

Впервые Билл заметил, что по краям палубы, параллельно тросам безопасности, проложены металлические стержни. Петля скользила по ним, позволяя передвигаться по всей длине судна, но удерживая на определенной дистанции упавшего на палубу или за борт члена экипажа. Стив и Синди, оба в спасательных жилетах, тоже были пристегнуты к стержню. Стив отдал девушке пистолет. Она с опаской прошла по палубе, видимо, не очень веря в надежность троса и крепления, связывающих ее со стержнем, освободилась от ремня и нырнула в люк.

— Нам надо убавить паруса, — старался перекричать ветер Стив. — Делайте только то, что я скажу. Никаких лишних телодвижений. И без глупостей! Синди может занервничать. Расплачиваться будут ваши куколки, она их держит под прицелом.

Угроза Стива прошла как-то мимо их сознания. Зрелище, внушающее трепет, отвлекало внимание. Водяные пирамиды возникали на поверхности моря. По сравнению с ними «Стройная девчонка» казалась до смешного крохотной. Порывы ветра способны были разорвать паруса на клочки. Стив объяснил им задачу. Поворотный рычаг заделан в нижний рей главной мачты. Стив немного повернет яхту, чтобы ослабить натяжение главного паруса. После, поворачивая рычаг, они смогут скатать половину паруса внутрь рея. Операция требовала участия двух пар рук. Один человек налегал на рычаг, другой правил и подтягивал главный фал, чтобы парус плавно уходил вниз. Двое мужчин отправились на место по палубе, сотрясаемой ударами волн, отвоевывая у ветра каждый сантиметр пути. Зная, что тросы безопасности оберегают их, они все-таки старались ухватиться по дороге за любой предмет.

Когда они достигли подножия главной мачты, Стив привел яхту ближе к ветру. «Стройная девчонка» зарылась носом в волну, окатив Билла и Говарда мощными водопадами. Стальная поверхность паруса вдруг покрылась морщинами, как лицо разъяренной ведьмы. Парусина захлопала, словно где-то рядом хлестал огромных размеров кнут.

— О'кей, зарифьте его!

Они поняли, что хотел от них капитан, только по выражению его лица. Голос его уносился ветром куда-то в сторону. Стив был всего в тридцати футах от них, но вой ветра, щелканье и хлопки такелажа заглушали все команды. Билл схватил рычаг, в то время как Говард освободил шкот, чтобы тот мог наматываться на вал. С поворотами рычага парус уходил вниз, занимая все меньшую площадь в пространстве между мачтой и нижним реем.

— Достаточно! Вяжите шкот! — изо всей мочи крикнул Стив.

Билл сразу почувствовал разницу после того, как Стив вывел яхту обратно из-под ветра. Корабль не так резко кренился набок. Бушприт прекратил свое яростное сражение со встречными волнами. Утихло завывание ветра в парусах.

— На корму! — послышалась команда.

Они тотчас бросились выполнять ее, волоча за собой свои спасательные тросы.

— Я хочу, чтоб вы пока оставались на палубе, — сказал Стив, но, заметив, что друзья переглянулись, он, казалось, прочел их мысли. — Надеюсь, вы не так глупы, чтобы выкинуть со мной какой-нибудь трюк. Без меня вы не продержитесь и десяти минут.

— Куда мы держим курс? — спросил Билл.

— На восток. К Подветренным островам. Но сейчас наш курс прокладывает шторм.

Билл не понял, что этим хотел сказать капитан, но Говард сразу оценил ситуацию. Стив, застигнутый штормом, вынужден был отдать «Стройную девчонку» на волю ветра и волн. Иначе она могла бы опрокинуться.

— Плохи наши дела. — Говард указал на пенные гребни на верхушках волн.

— Будет еще хуже, — отозвался Стив. — Поэтому я держу вас при себе. Может, вы мне понадобитесь.

«Что ж, мы получили возможность выбора», — подумал Билл. Их было двое против одного безоружного. Без сомнения, Билл даже один справился бы с юным капитаном. У Стива была только одна защита — Синди внизу держала женщин под прицелом. Но Билл уже успел достаточно изучить Синди, видел ее робость, испуг, нерешительность. Он был почти уверен, что никакая сила не заставит Синди расстрелять двух женщин, которых она охраняла. Этой угрозы не существовало.

Он мог запросто подойти к люку, игнорируя приказ Стива. Потом он мог спуститься по трапу, шагнуть к Синди и произнести: «Все кончено!» — и протянуть руку. На какой-то момент она растеряется, не веря, что люди вокруг нее не желают ей зла. Ей нужно убедить себя, что они представляют для нее меньшую опасность, чем человек в вертолете. Он был уверен в том, что она в конце концов отдаст ему пистолет. Затем он поднимется наверх в рулевую рубку с пистолетом и скажет Стиву: «Все о'кей! Будем вылезать из беды вместе!»

Но он был не уверен в Стиве. Слишком в нем много было злобы, обиды на весь свет, желания оскорбить, унизить кого-нибудь. И еще молодого упрямства. К сожалению, Стив не сдастся без боя. Завяжется борьба не на шутку, и в схватке Билл вынужден будет оглушить капитана. Тогда Говарду в одиночку придется воевать со штормом и спасать их жизни. Хватит ли Говарду умения, знаний, а главное — хладнокровия? Сомнительно.

Как бы напоминая об опасности, ветер сменил направление, и паруса уже не помогали яхте, а давили на мачты, опрокидывая судно на левый борт. Часть палубы ушла под воду. Билл вцепился в край кокпита, чтобы не скатиться по палубе вниз и не перемахнуть через заградительный леер. Он сражался за свою жизнь, а яхта стонала от напряжения и, казалось, готова была совершить самоубийственный кувырок в пучину. Правый борт теперь нависал над Биллом. Там Говард обеими руками обнимал головку лебедки. Его ноги отплясывали безумный танец, тщетно выискивая опору на скользкой, почти вертикальной стене. Глаза его были расширены от ужаса. Билл мог видеть, как Стив, прижатый к нактоузу, пытается поворотом рулевого колеса заставить бешеную силу ветра выправить крен яхты. С изменением курса скорость, набранная судном, и давление на паруса все-таки вернули задранный к небу нос яхты в морское лоно. Поворачивая, «Стройная девчонка» начала выпрямляться. Сначала едва заметно, а потом резким рывком она опустила свой правый борт в воду. Билл мысленно помолился, когда почувствовал, что может ступить на горизонтальную поверхность. Говард по-прежнему висел на лебедке, словно не доверяя обретенной устойчивости. Стив вернул руль в исходное положение и склонился над компасом.

Билл приблизился к Говарду, шепнул ему:

— Ты справишься, Говард?

Во взгляде Говарда было непонимание.

— Если мы одолеем этого парня, возьмешь на себя командование?

Говард не ответил. Закусив губу, он следил за приближением новой громадной волны. Когда волна, окатив палубу пенными потоками, схлынула, он пробормотал:

— Нам надо было идти в порт. Мы здесь погибнем. Я же говорил! Немедленно идти в порт!

Биллу стало ясно: без Стива им конец!

В нижнем салоне Синди вновь заняла позицию на ступеньках винтовой лестницы. Крен яхты сбросил ее оттуда, и она покатилась по полу, пока не ударилась о металлическую опору штурманского столика. Пистолет, выпавший из ее руки, проделал вместе с нею тот же путь. Она нащупала его, схватила, попыталась встать, чтобы не выпустить из поля зрения двух женщин, которых, как надеялся Стив, она бдительно охраняла. Но пол уходил из-под ног, и собственный вес затянул ее под стол.

Синди ждала, что женщины набросятся на нее, используя ее беспомощность. Но Мэрилин и Дженни находились в таком же незавидном положении. Потом комната, словно это был волшебный домик в луна-парке, качнулась в обратную сторону.

Она с опаской огляделась. Ее пленницы, получив от полок и шкафов порядочное количество ушибов, сбились у переборки в одну бесформенную кучу. Юбки задрались, обнажив ноги. Синди поспешно нацелила на них пистолет.

— Все о'кей! — крикнула женщинам Синди. — Не бойтесь! Стив молодец. Он знает, что делать.

Ей хотелось избавить их от страха. Они не вызывали в ней неприязни. Наоборот, она хотела бы им помочь. Синди вздрогнула, вспомнив, какой страшный предмет она держит в руках. Предмет, убивший на ее глазах человека.

Они продвигались все глубже к центру урагана, чувствуя на себе постоянные удары ветра и в бессилии наблюдая, как море становится все агрессивнее. С вершины волны Билл и Говард могли заглянуть на дно ущелья, куда соскальзывала «Стройная девчонка». А за провалом вырастала еще более громадная водяная гора. Ее вершина вздымалась гораздо выше кончика мачты.

Вокруг них везде были горы. Эти горы, в отличие от земных, находились в беспрестанном движении. Они вырастали на глазах, достигнув головокружительной высоты, изгибались словно живые и потом исчезали. Как снежные шапки, их венчали пенные гребни, где вода, беснуясь, кипела, взрываясь лопающимися пузырями. Пена скатывалась по склонам волн подобно снежным лавинам. «Стройная девчонка», которая при первом их свидании казалась Биллу величественным созданием человеческих рук, когда он снизу смотрел на ее устремленные к небу мачты, сейчас сжалась и уменьшилась до размеров ничтожной ореховой скорлупки. Она была несоизмеримо мала рядом с тем, что ее окружало, и бездна могла в любой момент бесследно поглотить ее.

Ветер усиливался. Паузы между его свирепыми порывами становились все короче. Раньше это были резкие неожиданные удары, теперь ветер, словно молотом, долбил часто и постоянно. Даже малое количество парусов, которые несла на мачтах «Стройная девчонка», уже было для нее опасно. Ветер был полон решимости сорвать их с мачт или вырвать сами мачты с корнем. Дождь превратился в сплошной водопад, и глаза уже ничего не видели сквозь мутную пелену. Водяная пыль, насыщенная солью, забивала рот и горло.

Стив кричал им что-то. Они прочитали его команду по губам.

— Надо убрать все паруса!

Билл шагнул к нему, но в данный момент Стив забыл, что его пленник находится в опасной близости от него. Теперь они стали его командой, и он отчаянно нуждался в их помощи.

— Убрать главный парус!

Билл повернулся к Говарду:

— Слышишь? Он хочет совсем убрать главный парус!

— Это ничего не даст. — Говард не отводил глаз от очередной водяной горы. — Да мы и не сможем!

— Мы должны это сделать. — Билл проверил крепление своего пояса к стержню и покинул рубку. Говарду ничего не оставалось делать, как последовать его примеру.

Волна надломилась, и ревущая белая стена двинулась на них. Нос ушел под воду, и тотчас бешеная пенистая река залила палубу. У Билла подкосились ноги, как будто их отрезало чем-то острым. Он упал грудью на скользкую обшивку, не найдя рядом, за что можно было бы ухватиться. Водный поток сомкнулся вокруг него и потянул за собой. Потом он почувствовал резкий рывок спасательного троса и боль от впившегося в поясницу брезентового ремня. Это остановило его скольжение в бездну. Его ноги были уже за бортом.

Он с трудом подтянулся, встал на колени, вцепился в поручни надстройки над штурманской каютой. По другую сторону надстройки мелькнуло искаженное страхом лицо Говарда.

— Мы пропали! — кричал он. В глазах его светилось безумие.

Они находились на гребне волны и, подхваченные ею, мчались высоко над поверхностью моря. Билл оттолкнулся ногами и броском преодолел расстояние до мачты. Он обхватил руками ее могучий ствол и сразу ощутил вибрацию, сотрясающую этого гиганта.

Стив повернул судно, чтобы хоть немного ослабить давление на оставшуюся площадь паруса. Одной рукой Билл освободил шкот, другой повернул рычаг лебедки.

Говард увидел, что Билл в одиночку воюет с парусом, и осознал, что лишь несколько секунд отделяют «Стройную девчонку» от рокового падения с немыслимой высоты в пропасть. Он на четвереньках подобрался к мачте и перехватил у Билла шкот. Билл уже двумя руками смог крутить лебедку. Трепещущий парус, сопротивляясь, вползал в свое укрытие внутри бума.

Стив коротко кивнул им, когда они смогли наконец вернуться в относительно безопасное помещение рулевой рубки. Управление судном требовало от него неослабного внимания. Яхта несла теперь только два маленьких паруса — рабочий кливер впереди и спанкер на бизань-мачте. Стив смог поднять нос судна над водой и выправить крен. Яхта обрела большую устойчивость, но зато курс ее зависел теперь от воли стихий и быстроты реакции рулевого.

Стремительное скольжение яхты по склону водяной горы вниз, а затем подъем на новую вершину — эта безумная скачка вверх-вниз была не забавным аттракционом в увеселительном луна-парке, а скорее игрой в русскую рулетку. Набрав скорость, яхта могла врезаться с ходу в слишком крутую для нее стену. Тогда на барахтающийся на дне пропасти корабль волна обрушится с высоты всей массой. Говард очень ясно представлял себе эту картину и каждый раз с трепетом ждал, что очередной спуск будет последним. Из прочитанных книг он знал, как это бывает. Треск ломающихся мачт и обшивки, потоки воды, хлещущие в иллюминаторы, предсмертные вопли, погружение на дно… и темнота. Он с вожделением ждал конца. Лучше покончить все разом, чем терзаться предчувствием неминуемой гибели.

Возникший перед бушпритом гребень загнулся, навис над кораблем, и они инстинктивно пригнулись и втянули головы в плечи. Поток пронесся, захлестнув их выше головы.

Мэрилин услышала грозный рев за мгновение до того, как нос судна коснулся волны. Она ощутила вибрацию корпуса, и эта дрожь передалась ей. Она боролась, чтобы устоять на ногах. Дженни сцепила руки вокруг основания мачты. Синди вновь сбросило со ступеньки винтовой лестницы. Падая, она едва удержала пистолет.

Стекло разбилось над их головами. Одна из секций стеклянного потолка разлетелась вдребезги. Водопад устремился сверху, залил стол и, разделившись на отдельные пенистые ручьи, растекся по салону. Дженни закрыла глаза, ожидая, что поток зальет их с головой, и решив, что всякая борьба бессмысленна. У Синди мелькнула мысль, что спасение надо искать наверху, а не тонуть в этой плавучей тюрьме вместе с ее узницами. Мэрилин сжалась и успела закрыть лицо, когда вода окатила ее. Выдержав этот натиск стихии, она вспрыгнула на скамейку и потянулась к потолку, чтобы закрыть люк.

Люка больше не существовало. Деревянная рама сломалась, стекло отсутствовало. Лишь по краям торчали острые осколки. Даже если бы удалось запереть люк, салон все равно бы лишился защиты от грядущих атак. Мэрилин тут же принялась искать, чем заделать образовавшееся отверстие.

— Надо заткнуть дыру! Соображайте! — крикнула она женщинам. — Быстро! — Сама она схватила одну из диванных подушек, скрутила ее. — Помогите мне! Скорее! Достань веревку! — обратилась она к Синди. — Надо закрепить эти чертовы подушки.

Дженни послушно начала отдирать от сидений и скатывать в рулоны синтетические подушки. Она боялась взглянуть наверх, на эту страшную дыру в стекле, откуда им всем грозила смерть. Синди держалась одной рукой за мачту и не двигалась с места. Зажатый в другой ее руке пистолет плясал в воздухе, по-прежнему угрожая Мэрилин.

— Черт тебя побери, Синди! Очнись! Неси веревку!

Синди была в нерешительности. Ей приказали сторожить этих женщин, но зачем делать это, если корабль тонет?

Очередная волна задрала нос яхты кверху, скамья ушла из-под ног, и Мэрилин повисла на руках, держась за щеколду люка. Соленый водопад промочил ее до нитки. Он рухнул на пол салона и помчался к кормовой переборке, где уже образовалось озеро, вскипающее водоворотами. Затем поток устремился в обратном направлении в носовую часть и ударил Синди по ногам. Это заставило ее наконец принять решение. Она огляделась вокруг. Ее взгляд блуждал в поисках места, где она могла бы надежно спрятать оружие. Синди пристроила его между справочниками на полке над штурманским столиком. Потом стала отпирать один за другим стенные шкафчики. В одном из них она нашла мотки гибкого тонкого кабеля.

— Дженни! Давай скорее подушки! — приказывала Мэрилин. Она нащупала пальцами ног скользкую скамью, встала и теперь, как канатоходец, балансировала на ней, вытянув руки. Дженни передавала ей подушки, и Мэрилин запихивала их в отверстие. Ее кулак давил на упругую поролоновую массу. Синди протянула ей размотанный кабель. Нос корабля ударился об очередную волну. Мэрилин поскользнулась. Еще один поток воды оторвал ее от люка. Она упала на Синди, и они вместе покатились по полу, ослепленные, задыхающиеся, наглотавшиеся соленой воды.

Билл заметил, что набегающий поток исчезает, проваливаясь в нутро корабля. Он наклонился к Стиву и прокричал ему прямо в лицо:

— Вода заливает кубрик!

Стив кивком головы подтвердил, что тревожный сигнал принят. Он даже на мгновение не мог отпустить штурвал.

— Снимите чехол со шлюпки!

Взглядом он указал на брезент, покрывающий резиновую надувную лодку. Это был громадный кусок плотной ткани с канатами по углам.

— Начинайте с наветренных концов! Если ветер попадет под брезент, его не удержишь.

Билл бросил взгляд на корму. Он понял, что Стив хочет, чтобы они подтащили чехол к носу и привязали его над разбитой крышей надстройки. Но, чтобы достать брезент, надо было выйти на открытое пространство палубы за кокпитом, примоститься где-то над шлюпкой. Если в этом положении он ослабит хватку, то его неминуемо скинет за ограждающий леер прямиком в море.

Оставалось только положиться на стержень, протянутый над наветренной частью палубы с противоположной стороны кокпита, к которому они были прикреплены. Билл переждал очередной удар волны и быстро перекинул крепление с прежнего стержня на тот, который показал ему Стив. Наступил момент, когда надо было сойти с кокпита и проложить путь к шлюпке. Это удалось ему только со второй попытки. Распластавшись на чехле, он начал медленно, чертовски медленно, развязывать тугой, не поддающийся его пальцам узел.

Едва он освободил один конец, угол брезента заметался, оглушительно хлопая. Дикая дробь, которую выстукивал чехол, перекрывала грохот накатывающихся волн. Не обращая внимания на эту безумную пляску, Билл занялся вторым узлом, потом третьим. Теперь только один угол чехла был закреплен. Он бы тотчас сорвался и улетел, как ковер-самолет, если бы Билл, лежа на нем, не удерживал его своей тяжестью.

На какой-то момент Стив позволил себе отвлечься от управления судном, протянуть руку и схватиться за ближайший к нему край брезента. До Билла донеслось:

— Подтягивай сюда!

Билл медленно сполз со шлюпки. Он попытался тянуть за собой чехол, одновременно прижимая его всем телом книзу. Стив помогал ему одной рукой, подтягивая свой край, другой рукой он удерживал штурвал. Но справиться вдвоем с ожившей громадиной им было не по силам. Вот-вот она вырвется на свободу, и тогда ее, танцующую в воздухе под собственные омерзительные хлопки, уже не изловить.

— Помоги! — орал на Говарда Стив.

Тот все еще обнимал лебедку, как будто только в ней было его спасение.

— Ты, сволочь! Ублюдок! Лезь на корму, помогай!

Говард посмотрел на Стива затуманенным, без проблеска мыслей взглядом, но все-таки подчинился. Вытравив на полную длину свой спасательный трос, он отполз на корму, поймал трепещущий край брезента и навалился на него грудью. Это позволило Биллу попятиться назад к кокпиту и освободить последний, четвертый, конец. Втроем они смогли втащить чехол в рубку.

— Сложите его поплотнее, — Стив торопливо перечислял, что им делать дальше, — оставьте оба конца с одного края свободными. Когда доберетесь до места, привяжите два передних каната прежде, чем развернете брезент. Потом отпустите, и ветер сам накинет его на люк.

Билл кивнул и начал складывать брезент, оберегая его от налетающих порывов ветра. Говард внезапно осознал, какое испытание им предстоит. Они должны пронести чехол до грот-мачты, закрепить дальние концы, укрыть им разбитый стеклянный потолок салона, а после закрепить ближние концы. Им придется пробыть долгое время на открытой волнам палубе, рискуя быть смытыми за борт.

— Ты сумасшедший! — набросился Говард на Стива. — Мы никогда не доберемся туда.

Стив промолчал. Шторм разворачивал нос яхты, а Стив старался удержать ее под определенным углом к ветру и тем самым сохранить и даже наращивать необходимую для маневров скорость. Надо было вести сложную игру со спанкером. Зарифить его значит уменьшить давление на руль, облегчить маневр, но и позволить волнам беспрепятственно играть яхтой.

Уже не один раз Мэрилин сбивало с ног. Она падала и вновь вставала на скамью и тянулась к люку. Одной рукой она цеплялась за остатки сломанной рамы, другой держала свернутую подушку и проталкивала ее в зияющее отверстие. Сделать это одной рукой было невозможно — упругая подушка тут же раскручивалась. Синди поняла, в чем проблема, и пришла на помощь. Она забралась на скамью, встала рядом и зажала в руке скатанный край подушки.

— Мы заткнем эту чертову дыру! — сквозь зубы проговорила Мэрилин. Злость на собственную беспомощность душила ее.

— Конечно, мы справимся, — с неким подобием улыбки попыталась ободрить ее Синди.

Корабль кидало вверх-вниз, но женщины держались крепко, прижавшись друг к другу. Большая часть подушки уже ушла в отверстие, когда новый удар потряс судно. «Стройная девчонка» вздыбилась почти вертикально. Над едва удержавшимися на месте женщинами проплыли за стеклом обрывки туч, промелькнул изрезанный острыми хребтами горизонт, потом нос корабля стал опускаться, а море полилось сквозь дыру. Вода легко вышибла подушку из отверстия. Она выскользнула из рук Мэрилин и, если бы не помощь Синди, унеслась бы вместе с потоком. Вода еще текла на них, когда женщины вновь взялись за свой сизифов труд. Они работали быстро и молча, без разговоров понимая, что от каждой из них требуется. Когда нос судна вновь полез вверх, а прилив на время иссяк, работа близилась к завершению. Мэрилин подпирала самодельную пробку, а Синди заплетала кабель в паутину под потолком, цепляя его за все, что попадалось на глаза. Если б ей удалось сделать паутину достаточно прочной, пробка могла бы не пропустить в салон основную массу воды. Дженни вышла из транса, порожденного страхом, разжала руки, обнимавшие мачту, и держала Мэрилин за щиколотки, помогая ей устоять на скамье. Им всем троим пришлось сразиться еще с одним яростным штурмом стихии, но пробка осталась на месте. Водопад сменился ливнем, щедро пролившимся на их головы, но это была уже победа.

Переждав очередной удар волны, мужчины закрепили свои пояса на стержни и отправились навстречу опасности. Билл нес сложенный брезент, прижимая его к животу. С новым подъемом носа кверху тяжесть ноши росла. Билл еле передвигал ноги. Он знал, что им необходимо продвинуться как можно дальше, пока корабль не врежется в следующую волну, но каждый шаг требовал напряжения всех сил. Стив рискнул немного повернуть яхту под ветер. Крен увеличился, зато с надувшимися парусами судно стало более устойчивым при движении по прямой. Стиву противостояла слепая сила маленького паруса на бизань-мачте. Капитан боролся с искушением убрать его до минимума, но без него он не смог бы держать курс и сохранять скорость.

Билл и Говард наконец обошли грот-мачту и тут же были атакованы новой волной. Они схватились за леера надстройки и сжались, готовясь встретить удар, но все защитные меры были бесполезны перед могуществом морской стихии. Их отбросило назад. Билл опрокинулся, барахтаясь в воде. Его ноги потеряли опору. Говарда буквально расплющило о надстройку над штурманской рубкой. Боль пронзила его. Но, как только вода схлынула, они поднялись и вновь двинулись к цели. Билл привязал один из свободных концов к защитному лееру по левому борту. Это была любительская работа. Он еще не успел научиться вязать морские узлы. Потом он пересек палубу и протянул свободный конец Говарду. Их руки соприкоснулись на мгновение, но в этот момент «Стройная девчонка» накренилась, и Билл полетел через палубу и оказался там же, откуда только что начал путь. Вторая попытка увенчалась успехом. Билл добрался до ограждения правого борта и начал вязать узел.

Волна покатилась от носа вдоль правого борта. Билл схватился обеими руками за трос безопасности. Сложенный тяжелый чехол ускользнул от него. Течение уносило брезент по палубе на корму. Но два конца были уже завязаны и держали его. Сверток плотной ткани распался и брезент накрыл стеклянную крышу салона. Незакрепленный край бился, словно в судорогах, хлопки звучали, как выстрелы, но Говард поймал конец, подтянул его к ограждению и поспешил привязать, как взбесившегося зверя.

Мэрилин и Синди увидели, как темная пелена закрыла стеклянный потолок. Они вздрогнули от неожиданности, но тут же, догадавшись, в чем дело, разразились смехом. На секунду они забыли, что опасность далеко не миновала. Но слишком велика была их радость, когда волна вновь прокатилась по верхней палубе, а вниз не упало ни капли.

— Мы победили! — воскликнула Мэрилин. — Мы с ней справились! — крикнула она Дженни и обняла сидящую рядом с ней Синди.

Билл привязал последний свободный конец. В короткий промежуток между накатами волн он пробежал дистанцию от грот-мачты до рулевой рубки и шутливо ткнул пальцем в грудь Говарда. Его переполнял восторг от свершенного ими деяния.

— На этот раз обошлось, — сказал Стив. В его устах это прозвучало как похвала. Тут же он отдал новый приказ: — Нужно зарифить бизань наполовину. — Стив указал на спанкер.

Билл посмотрел на парус. Он не был связан с лебедкой.

— Отвяжешь фал, накинешь на бум и закрепишь.

Билл ничего не понял.

— Покажи ему, как надо, — приказал Стив Говарду.

Говард с опаской осмотрел открытое пространство кормовой палубы и сплетение тросов, которые крепили шлюпку. Резиновая лодка раскачивалась на ветру, словно пыталась оборвать путы и улететь на свободу. Это было весьма опасное место для работы с такелажем.

— Убавьте парус! — повторил Стив свой приказ. Говард отцепил спасательный трос от носового стержня и перекинул его на кормовой. Новый водяной каскад застал его за этим занятием. Он замер, боясь даже пошевелиться, и был не в состоянии выйти на корму, рискуя собой под натиском яростной стихии. Стив это понял сразу.

— Проснись-ка, парень, и возьми штурвал. Держи к ветру. Я сам убавлю парус.

Говард дождался момента, когда «Стройная девчонка» поднялась на гребень волны, и только тогда отпустил ванты и всем телом упал на рулевое колесо.

Держаться за что-нибудь более-менее устойчивое, хотя бы за штурвал, уже было для него подарком судьбы.

— Так держи! И не отпускай! — Стив помедлил секунду, проверяя, правильно ли Говард держит курс. Потом он спрыгнул с кокпита и схватился за бизань-мачту, быстро освободил шкот и начал подтягивать его на себя. «Стройная девчонка» ударилась носом в наступающего на нее водяного колосса.

Волна с ревом пронеслась над кокпитом, обрушилась на Стива и завертела его вокруг мачты.

Канат выскользнул у него из рук. Стараясь поймать извивающийся на ветру конец, он отпустил мачту, за которую держался. Новый поток воды толкнул его. Стив упал на спину, его ноги запутались в талях, на которых болталась шлюпка. Потом, даже не вскрикнув, он вдруг исчез из виду.

— Ст-и-и-в! — Протяжный вопль Билла утонул в завывании шквального ветра.

Билл бросился на корму, но внезапно был остановлен прицепленным к стержню тросом. Он метнулся обратно, теряя равновесие на скользкой палубе, нашел наконец стержень и отцепился от него. Перенеся трос безопасности на корму, Билл пристегнулся к кормовому стержню и тут же, хватаясь за тали, вскарабкался на резиновую лодку.

— Ст-и-и-в!

Он разглядел только пенный след за кормой. Он поморгал, освобождая ресницы от налипших на них дождевых капель, но результата это не принесло. Капитан пропал бесследно.

— Говард! Стив за бортом!

Говард всем телом еще плотнее прижался к рулевому колесу. Ему надо было повернуть к ветру и тем самым убавить скорость, чтобы не уйти далеко от человека, упавшего за борт. Но с отпущенным на свободу спанкером яхта стала почти неуправляемой. Единственный оставшийся рабочий кливер упрямо ставил нос яхты под ветер. Удержать яхту на прежнем курсе стоило Говарду огромных усилий. Еще труднее было повернуть ее к ветру. Билл перегнулся через транец.

— Говард! — позвал он в отчаянии.

Но Говард не ответил. Он и не хотел отзываться. Он изо всех сил налегал на руль, удерживая курс.

Внезапно Билл увидел Стива всего в нескольких футах под собой. Натянутый трос тащил его по морю за яхтой. Билл стал подтягивать его, заводя вокруг кормы за левый борт.

— Она не слушается руля! — донесся до Билла панический вопль Говарда, который отчаянно налегал на штурвал.

«Стройная девчонка» неудержимо поворачивалась поперек ветра, подставляя свой беззащитный левый фланг атакам свирепого морского чудовища. Началась жестокая бортовая качка. Волны, на которые яхта еще секундами ранее взбиралась с легкостью, теперь раскачивали ее с боку на бок. Судно наваливалось бортом на своего капитана и грозило потопить его.

Билл ослабил, как мог, трос и позволил Стиву вновь уйти за корму. Стив то исчезал, то вновь возникал в волнах. Билл не мог понять, жив ли или трос тащит за яхтой утопленника, а волны просто играют мертвым телом, заставляя его вроде бы шевелить руками.

— Я не могу повернуть! — кричал Говард.

Море полностью захватило власть над кораблем. Наполненный ветром кливер сыграл роль убийцы. Ветер сосредоточил на нем всю свою смертоносную силу. Крен яхты становился все более угрожающим. Когда очередная гора воды выросла из моря рядом с яхтой, то перед ней была лишь беспомощная жертва, а не корабль, способный к сопротивлению. С диким ревом белый от бешенства пенистый поток обрушился сбоку на судно. Яхта повалилась набок. Море метр за метром заглатывало ее величественную, как башня замка, главную мачту.

ВТОРНИК

Когда «Стройная девчонка» опрокинулась, Говарда отбросило от штурвала в угол уже наполовину ушедшего под воду кокпита. Трос безопасности удерживал его в пределах палубы, но ему приходилось бороться изо всех сил, чтобы вода не сомкнулась над его головой. Билл повис вертикально на шлюпке. Море постепенно подбиралось к нему. Стива протащило на тросе под корму. Трос зацепился где-то за транец и не давал Стиву возможности выплыть из-под корпуса судна. Все трое были совершенно беспомощны, словно пришпиленные каждый к уготованному ему судьбой месту. Мир вокруг кардинально изменился. Им управляли новые законы, диктуемые инерцией опрокинутого корабля.

В кубрике три женщины упали навзничь. Из шкафов и ящиков на них посыпались кухонная утварь, книги и приборы. Вода свободно проникала в салон через самодельную заплату в бывшем когда-то потолочном люке. Никто из них не мог пошевелиться. Они защищали головы руками от падающих предметов и с ужасом следили за подъемом уровня воды в салоне.

«Стройная девчонка» полностью отдала себя во власть победившего ее шторма. Левая часть палубы и внутренних помещений ушла под воду. Через обнажившийся до киля правый борт свободно перекатывались волны. Руль и винт, поднятые над водой, стали бесполезными. Судьба яхты зависела от могучей волны, которая подхватила ее и несла на себе. Волна могла затянуть в глубину мачту и окончательно перевернуть судно вверх днищем или проскользнуть под ним и продолжить свой путь, дав кораблю шанс еще побороться за существование.

Билл подтягивался к шлюпке, нависавшей над ним, как отвесная скала. Говард, барахтаясь в воде, наконец дотянулся до нактоуза. Стив под водой пытался отстегнуть трос, который неумолимо затягивал его под опрокинутый корабль.

И вдруг смертельный кульбит, совершаемый яхтой, прервался так же внезапно, как и начался. «Стройная девчонка» взлетела, как надутый шарик, на самый гребень волны и скользнула с высоты вниз, переворачиваясь на другой борт. Со стоном она выдернула из воды свою оснастку. Говард попробовал встать. Вода стремительно убегала обратно в море и была ему по колено. Он получил возможность вновь взяться за штурвал. Билл прекратил карабкаться по талям, его попросту бросило на дно шлюпки. Спасательный трос, который только что грозил Стиву гибелью, вытащил его наверх и дал возможность вдохнуть воздух.

Кливер вернулся в рабочее состояние. Стоило ему подняться из воды, как он сразу раздулся и начал подталкивать нос корабля под ветер. Яхта совершила поворот на сто восемьдесят градусов. Ее корма оказалась там, где раньше был нос. Белоснежная лавина из морской пены, образовывающаяся на вершине встречной волны, готовилась обрушиться теперь на корму.

Говард пытался предупредить этот роковой поворот, но руль был парализован. Штурвал не крутился. Говард напрасно налегал на него изо всех сил, пока его не озарила догадка. Спасательный трос Стива, пристегнутый к стержню с левого борта, протянулся под кормой на правый борт, где теперь находился Стив, и заклинил перо руля. До тех пор пока Билл не освободит руль от троса, корма «Стройной девчонки» будет подвергаться всем атакам встречных волн.

— Отцепи его! — орал Говард в ярости, пальцем указывая на замок на стержне.

Билл понимал, чего от него добивался Говард. Если он отцепит трос, то сможет вытравить его и снять с руля. Но удержать Стива на отцепленном тросе Билл вряд ли сможет, слишком силен натиск бушующего моря. Стив лишался последней надежды на спасение. Билл отрицательно мотнул головой в ответ на приказ Говарда.

Говард убрал руки с бесполезного штурвала. Он сам, дрожащими от нервного напряжения пальцами, разъединил крепление на стержне. Теперь жизнь Стива держалась на ниточке. И эту ниточку держал в руках Билл.

— Бросай его к чертовой матери! Пусть выбирается как может. Он хотел убить нас, и сейчас мы гибнем из-за него.

В памяти Билла на мгновение ожила картина того, как Стив тыкал в их лица заряженным пистолетом, и его взгляд, полный злобы, его приступы бешенства. Говард прав. Стив рано или поздно убьет их всех. И сейчас убивает. Его спасательный трос станет причиной их неминуемой гибели. Но Билл был не в состоянии вот так просто разжать руки и отдать жизнь человека на волю волн. И когда трос стал уходить у него из рук, он снова крепко зажал его и вновь пристегнул к стержню. Билл провел трос вокруг шлюпки к правому борту, где Стив то появлялся, то исчезал, накрытый очередным валом. Ему удалось подтянуть трос и вытащить голову и плечи Стива из воды. Капитан вдруг пробудился к жизни и смог ухватиться за планшир.

Говард почувствовал, что рулевое колесо вращается свободно. Штурвал не был больше заблокирован. Говард сразу же начал разворот, чтобы вернуть яхту в положение носом к волне. Но море не собиралось ждать, пока он закончит маневр. Его душа ушла в пятки при виде следующей волны, вырастающей над кормой.

Через мгновение корма яхты врезалась в водяную стену. Под тяжестью воды она сперва осела, задирая нос вверх, потом начала потихоньку ползти по склону горы к пенному изогнутому гребню. «Стройная девчонка» не смогла пропустить волну под собой. Ее понесло впереди ревущего пенистого вала, который неотступно катился вслед за нею.

Говард крутил штурвал вправо-влево, не давая корме повернуться боком к преследователю. В этом случае яхта опрокинется и вряд ли ей удастся встать вторично на киль. Билла сбросило с края резиновой лодки хлынувшим потоком, и он удержался на палубе, уцепившись одной рукой за ванты бизань-мачты. Другая рука его ухватила мягкий воротник надутого спасательного жилета Стива, когда тот же поток подбросил его вверх почти к самому лееру правого борта. Стив намертво вцепился в край палубы. Его ноги плясали в пустоте, отталкивая от себя желающую втянуть его обратно жадную пасть. У моря была могучая хватка. Каждый всплеск волн грозил оторвать Стива от корабля. Море неохотно расставалось с добычей.

Стоя у штурвала, Говард, с неожиданным для самого себя хладнокровием, наблюдал, как нос корабля уходит под воду. Он повернул штурвал в очередной раз, пытаясь выправить яхту. Рулевое колесо вращалось на удивление легко. Подводная часть руля испытывала такое же давление сзади, как и спереди, создаваемое движением корабля. Две силы взаимно гасили друг друга. Говард упал на колени и сжал в объятиях рулевой пиллерс в ожидании самого худшего.

Но гонка закончилась. Яхта замедлила ход, нос задрался вверх и запрыгал на волне, как поплавок. Белый от бешенства поток, который с ревом догонял ее, сник и ушел под киль. Снова «Стройная девчонка» обманула судьбу и избежала крушения.

Стив смог поднять лицо над планширом и, подтянувшись, опереться одним коленом о палубу. Билл отпустил его воротник, ухватил за пояс и протащил по палубе к рубке.

— Добавь кливер, — тотчас приказал Стив Говарду. Затем он нажал стартер, запустил двигатель на полные обороты, спрыгнул вновь на корму, жестом подозвав Билла, занялся спанкером. Он зарифил спанкер наполовину, приказал Биллу выбрать фал и отвязать его. С наполненным кливером и работающей машиной «Стройная девчонка» быстро наращивала скорость. Стив вновь схватил штурвал. Все его стремительные действия заняли по времени секунд двадцать, не более. Он торопился развернуть нос судна под ветер прежде, чем нагрянет следующая волна. Корабль начал взбираться на очередную гору, готовясь к новому сражению с накапливающим злобу, закручивающимся белым гребнем. Нос судна был теперь направлен в сторону удара. «Стройная девчонка» разрезала волну, разбросав ее массу по обе стороны от себя. Энергия волны ушла впустую, мимо обтекаемых бортов корабля. Лишь пенные валы прокатились по палубе. Стив включил помпу, чтобы откачать воду, попавшую в кубрик, когда яхта лежала на боку.

— Закрепи кливер! — Его резкая команда относилась к Говарду.

То же самое Стив проделал со спанкером. Слегка покачиваясь, яхта шла по прямой, набирая ход. И только тогда Стив позволил себе хоть немного расслабиться. Плечи его опустились, он глубоко вдохнул воздух и прислонился спиной к переборке. Билл отстегнул его спасательный трос и переместил его на носовой стержень.

— Спасибо. — Губы Стива едва шевельнулись. И тут же он осознал, чьи руки коснулись защелки его спасательного троса, а до этого вытаскивали его из воды. — Спасибо, — опять повторил он.

Билл в ответ промычал что-то неопределенное и после короткой паузы твердо заявил:

— Я должен проверить, как там внизу!

Стив не решился что-либо возразить. Билл отстегнул своей трос и, подняв люк, начал спуск по трапу.

Ему пришлось войти по колено в воду, где плавали различные предметы, выпавшие из шкафов. Трое женщин сбились в кучку возле основания грот-мачты. При крене судна вода захлестывала их до пояса, и они со страхом следили за сменой уровня. Билл заметил, что в руках Синди нет оружия.

— Вы в порядке? — громко спросил он.

— Кажется, да, — за всех ответила Мэрилин.

— А ты, Дженни?

Дженни кивнула, не глядя на мужа.

— Синди?

Синди повернула голову к Биллу, и он увидел на ее лбу кровоточащую ссадину. На растрепанных волосах тоже были следы крови.

— Я в порядке.

— Как дела? — спросила Мэрилин.

— Все вроде наладилось. Стив держит ситуацию под контролем.

— Я думаю, что самое худшее позади. — Он сделал шаг по воде и положил руку на плечо Дженни. Яхта вздрогнула от удара волны. — Там еще штормит, но Стив и Говард справляются неплохо.

Дженни еще крепче вцепилась в мачту. Билл повернулся и начал взбираться по трапу. Только сейчас он смог уловить в диких атаках морской стихии определенный ритм. Если нос наклонялся, значит, корабль перевалил через вершину водяной горы. Дальше последует спуск. Вода не будет захлестывать палубу до встречи со следующей волной. В этот промежуток можно открыть люк и выйти наружу.

Стив по-прежнему был у штурвала. Говард примостился рядом. Он втянул голову в плечи, ожидая, что вот-вот новый соленый вал обрушится на него.

— Кажется, полегчало, — поделился Стив своими наблюдениями. Говард тут же выпрямился и, вытянув шею, глянул вперед. Он не поверил капитану. Но все-таки что-то в природе изменилось. Сплошная сетка дождя поредела. Ветер уже не бросал с такой свирепостью дождевые струи в лицо. И водяные хребты, громоздящиеся вокруг, не выглядели уже такими отвесными. Их очертания смягчились.

— Мне кажется, я прошел через ад! — признался Билл.

— Мне тоже! — сказал Стив.

Нос поднялся, борясь с очередной возникшей из мглы водяной преградой. Стив переключил двигатель на холостые обороты. «Стройная девчонка» даже при минимуме парусов летела вперед со скоростью большей, чем могла дать ей машина. Ей не требовался винт. Работающий вхолостую двигатель подзаряжал аккумуляторы, которые, в свою очередь, бесперебойно питали энергией помпы.

Потоки пены еще змеились по скатам волн, жуткая килевая качка продолжалась, но море уже не властвовало над кораблем. Оно не могло сбить его с курса, но продолжало устало таранить его корпус свирепыми, но бесполезными ударами. Наверное, целый час они втроем простояли молча в открытой ветру рубке, пригибаясь, когда потоки проносились над головой, но уже не опасаясь за свою жизнь. Каждый был погружен в свои мысли.

Дождь прекратился. Билл понял это, когда Стив откинул капюшон своей непромокаемой штормовки. Билл последовал его примеру и даже попытался пятерней пригладить волосы. Он глянул вверх и увидел высоко в небе мерцающий огонек. Он громко рассмеялся и заставил Говарда тоже поглядеть на одинокую звезду.

— Я не надеялся, что снова увижу звезды!

Но Говард не пожелал разделить с Биллом его восторг.

— Стив Берлинд? — переспросил Эл Вестон, записывая имя на листе, который он второпях примостил на шаткую полочку в телефонной будке. Трубку он прижимал к уху плечом. Пот катил с него градом. Связь была отвратительной. Голос Линца едва доносился сквозь помехи.

— Адрес — какой-то Дрейк… что-то вроде «чартеры». Разобрать трудно. Накорябано в углу обрывка конверта. Но это точно на Тортоле. Можно различить штамп почты острова.

Линц через своего агента дал в лапу управляющему домом, где Синди арендовала комнату. Его людям разрешили порыться в ее вещах. Линц надеялся, что отыщется хоть какой-то намек на то, куда она могла спрятаться и каковы ее последние знакомства. Но в результате нашлись лишь две поздравительные открытки с подписью «Стив» и короткое письмецо с обратным адресом на конверте.

— Она, возможно, снюхалась с этим парнем в предыдущую поездку, — предположил Линц. — Из письма я понял, что они провели пару ночей вместе на борту яхты.

— Я его разыщу, — пообещал Вестон, хотя не очень-то поверил в то, что Стив Берлинд наведет его на горячий след. Человек, который организовал подобную кражу, не стал бы держать связь с сообщницей через почтовые открытки и письма с обратным адресом. И все-таки это был приятель Синди. И в его распоряжении была яхта.

Потом Эл доложил о своих весьма незначительных успехах. Он сообщил Линцу, что был допрошен водитель фургона и, похоже, из него удалось вытянуть правду. Таксист, везший Синди, был воришкой, промышлявшим чем попадется и случайно наткнувшимся на слишком жирный кусок. План ограбления составлялся наспех без участия профессионалов. Синди, вероятнее всего, не была замешана в заговоре, а стала его жертвой. Вестон и присланные на помощь ребята не могли найти ее. Она не вернулась в свой номер и не поселилась ни в каком другом отеле. Она не пыталась улететь с Тортолы самолетом. Во всяком случае, ее не засекли на аэродроме. Эл рассказал, как он осматривал суда, покидающие остров, а потом проверял их по списку в охранной службе гавани и в мореходной инспекции. Те, кто отрицал свое пребывание в Род-Тауне в день убийства, как оказалось, говорили правду. Особых подозрений не вызывали и суда, вышедшие из гавани вечером, ночью и на рассвете следующего дня. Их было немного, а публика на борту выглядела вполне респектабельно.

— Каков же итог? — поинтересовался Линц.

— Считаю, что, останься Синди в живых, она бы вернула деньги. Я думаю, что у таксиста был партнер. Такой же мелкий мошенник. Он похитил Синди вместе с деньгами. Поэтому я поручил Джонни Игое порасспрашивать, с кем покойничек водил дружбу.

— Будь осторожен, — напомнил Линц. — Я понимаю, что ты должен задавать вопросы. Но нам ни к чему, чтобы власти начали задавать вопросы о тебе.

Эл понял, что Линц имел в виду. Потратить незначительную сумму на то, чтобы развязать языки, Вестону было разрешено, но шеф не благословил его на суровые меры. Если кто-то слишком сильно обидится на Вестона, то настучит в полицию. Линц мог примириться с потерей. Даже с такой крупной, как эта. Но он не мог себе позволить, чтобы полиция хватала его людей и ему пришлось бы выкупать их за немалые деньги.

Вестон возвратился в отель, промокнув до нитки под тропическим ливнем. Не переодеваясь, он тут же принялся искать в телефонном справочнике нечто похожее на «Дрейк… чартеры». Самое подходящее было «Дрейк чартере компани». Он набрал номер и спросил Стива Берлинда.

— Он отсутствует. Занят в чартерном рейсе, — ответили ему.

Эл решил, что здесь стоит копнуть поглубже. Тем более что сейчас ему нечего было делать. Пока погода не улучшится, нельзя поднять в воздух вертолет.

Он едва разместил свое громоздкое тело в крохотном офисе, расположенном на конце одного из пирсов, и теперь терпеливо дожидался, пока невзрачный юноша в шортах и чересчур яркой курортной рубашке кончит рыться в бумагах.

— Вот, я нашел! Стив Берлинд, — клерк пробежал глазами контракт, — взял на борт две пары. В субботу. «Стройная девчонка». Недельный круиз.

«Стройная девчонка»? Название прозвучало для Вестона как тревожный звонок.

— Дайте мне взглянуть. — Эл взял в руки документ и внимательно изучил его.

Яхта была зафрахтована несколько месяцев назад, задолго до того, как возникла сама мысль о сделке. Контракт был заключен на имя архитектора Говарда Хантера. Другой пассажир был школьный учитель из Манхэттена. Оба путешествовали с женами. Ничто не могло натолкнуть на мысль, что это люди, связанные с подпольным бизнесом. Но все же название «Стройная девчонка» было Вестону знакомо.

— У вас есть снимок «Стройной девчонки»?

— Разумеется. Хранится вот здесь. — Юноша показал на ящики с картотекой. — Только мне хотелось бы знать, что все это значит?

— Это значит, что ты станешь богаче на сто баксов, — объяснил Эл. Он вытащил пачку из кармана, нашел стодолларовую бумажку и уронил ее на конторку. — У тебя есть имя?

Клерк расширенными от удивления глазами смотрел на деньги.

— Тайлер. Тайлер Шервуд. Многие зовут меня Тай.

— Рад с тобой познакомиться, Тай. — Вестон выдавил некое подобие улыбки.

Клерк спешно начал выдвигать ящики.

— Пожалуйста. — Он достал из конверта цветное фото, секунду полюбовался им и протянул Элу: — Она красавица!

Эл сразу узнал деревянный ял старой постройки. Его сфотографировали в море идущим с полными парусами. Вестон облетел его на вертолете вчера днем.

— Она была в гавани в воскресенье? После полудня или, может быть, ночью с воскресенья на понедельник?

— Не знаю, мне надо проверить.

Эл указал на стодолларовую банкноту.

— Так проверь.

Юноша стал перелистывать журнал с записями. Эл поднес снимок к окошку и рассмотрел его при тусклом свете, едва пробивающемся сквозь дождевые струи. Вчера он опросил с дюжину капитанов различных судов. Где же он повстречался с этой яхтой? Он просмотрел свои записи, сделанные в вертолете. «Стройная девчонка» оказалась в самом конце списка. Теперь он вспомнил, это случилось, когда они уже собрались возвращаться из-за нехватки бензина. Парень не имел мегафона и спустился в кубрик за радио. Это был, вероятно, Стив Берлинд. Вестон обнаружил яхту возле Санта-Круса. Так он записал: «Чартерная яхта из Род-Харбора, район Санта-Крус».

Он вспоминал: две женщины на палубе и их мужья в рубке на кокпите. Одному из них капитан передал штурвал, когда отправлялся налаживать радио. Но что-то было еще! Какая-то деталь, его обеспокоившая, но которую он не счел нужным записать. Ага! Парень за рулем. Эл тогда подумал, что где-то его видел, и сказал об этом пилоту. Пол заметил, что, возможно, он повстречал его в Род-Тауне. «Возможно», — согласился тогда Эл. Но где, черт побери? В каком конкретно месте? В какое время?

— Яхта была на стоянке в гавани в субботу. Вышла в море в воскресенье утром. Возвратилась в тот же день вечером. И опять ушла со стоянки в понедельник рано утром, — сообщил Тайлер.

«Все правильно!» — подумал Вестон. Это же самое сказал ему по радио молодой капитан яхты. Вроде ему нечего было скрывать.

Однако тут наблюдается интересное совпадение. Кровавая разборка на причале Парсона произошла во второй половине дня в воскресенье. Вечером яхта заходит в порт, а рано утром в понедельник отчаливает. Если Синди работает в паре со Стивом, все сходится. Но зачем им понадобились эти американцы-отпускники? Да еще четверо. Две супружеские пары! Не много ли замешано персонажей в этом грязном деле? А если Стив работал на пару с таксистом? После перестрелки он ликвидировал Синди, избавился от трупа, заморочил Вестону голову и приволок денежки на «Стройную девчонку». И как ни в чем не бывало вновь отправился в круиз со своими курортниками. Нет, этот вариант не подходит. «Стройная девчонка» была в море до вечера, и Стив не мог присутствовать на причале в момент разборки. Если только…

Эл тут же начал сочинять новый сценарий. Синди могла обратиться за помощью к Стиву. Услышав про деньги, он мог решить, что Синди ему не нужна. Деньги он присвоил себе, а Синди преспокойно отправил с грузом на шее ко дну.

Если, конечно, пассажиры не видели Синди. Стив не мог угробить девчонку, а потом сказать запросто: «А теперь, ребята, покатаемся!» Конечно, он встретил ее на берегу и там же расправился с ней. А может быть, пассажиры развлекались в прибрежных барах, когда Синди объявилась на яхте. Тогда никто, кроме Стива, ее не видел.

Эл шагнул к конторке, взял банкноту, сложил и сунул ее юноше в нагрудный карман рубашки.

— Как можно узнать, был ли Берлинд на берегу в воскресный вечер? А еще я хочу знать, пассажиры сходили на берег или нет?

— Этого никак не узнать. Мы не располагаем подобными сведениями. Это личное дело капитана и пассажиров. Заплатив за прокат яхты, они вправе делать что хотят. — Но тут он вспомнил о приличной сумме, приятно греющей грудь сквозь ткань рубашки. — Если я найду возможность вам помочь, то, конечно, приложу все усилия.

— Вот и хорошо. Постарайся. Когда «Стройная девчонка» должна вернуться?

Парень заглянул в контракт.

— В пятницу вечером. Пассажиры улетают в Нью-Йорк в субботу. Билеты им заказаны.

— Какой у них был запланирован маршрут?

— Никакого. Они могут плыть куда угодно. Все зависит от желания пассажиров.

То, что Вестону сказал Тай, не могло заронить никаких подозрений. Обычный круиз, которых у каждого капитана бывает десятки в год. Но какая-то заноза все-таки проникла Вестону в мозг. Что-то связанное с этой «Стройной девчонкой». Парень за рулем! Эл был уверен, что знает его. И каким-то образом внешность этого мужчины ассоциировалась в памяти Вестона с Синди. Если это действительно так, то на борту яхты находятся два человека, как-то связанные с нею. Стив Берлинд, ее единственный знакомый на Тортоле, а другой… Откуда взялся этот другой? Не слишком ли много совпадений?

Вестон положил на конторку еще сто долларов.

— Кое-что я попрошу тебя сделать. Для меня. Срочно.

Юнец встревоженно моргал ресницами. Вид у него был испуганный.

— Узнай, где сейчас находится «Стройная девчонка». Куда заходила по пути или куда собирается зайти. Дай мне список всех портов, самых малых… Ты понял меня? Это возможно?

— Да. Я вызову Стива по радио и спрошу его.

Эл покачал головой.

— Зачем пугать малого? Меньше всего я хочу его чем-то обеспокоить. Он может невесть что вообразить себе. Есть информация, что одна из двух леди на борту — супруга моегр клиента. Если факт подтвердится, то мой клиент сэкономит кучу денег на алиментах после развода.

— Да, конечно. — Парень обрадовался, что понял наконец, в чем дело. Он читал много подобных историй в романах о частных детективах. — Но Стив совсем не удивится, если мы вызовем его на связь. Ночью был шторм. После этого мы обычно проверяем все яхты.

Вестон взял стодолларовую бумажку с конторки, помахал ею и аккуратно поместил все в тот же кармашек на груди у парня. Она составила компанию своей подруге.

— Теперь ты знаешь, почему мне не хочется огласки. Все между нами. И про меня никому ни слова.

— Я буду нем как рыба, — поторопился заверить Вестона клерк.

— Могу я взять фото?

— Конечно.

— Я вернусь через пару часов.

Он вышел из офиса и прошелся по пирсу. Ряды зачаленных яхт казались бесконечными. Все яхты были чем-то похожи друг на друга. Он взглянул на снимок. Неудивительно, что ему запомнилась «Стройная девчонка». У нее были совсем иные очертания и совсем особая осанка. Но не это было причиной того, что он все время мысленно возвращался к эпизоду их короткой встречи в море. Мужчина, занявший место Стива за штурвалом! Чем больше Эл размышлял о нем, тем крепче становилось его убеждение, что он где-то его видел. Но только не в Род-Тауне, а раньше и в другом месте. И воспоминания о нем были связаны с чем-то неприятным. Но с чем?

Волнение на море еще не стихло, когда мутное солнце пробилось сквозь серые тучи над горизонтом. Волны еще подымались выше палубы, а пенные потоки обрушивались на носовую часть «Стройной девчонки», но главная опасность уже миновала. Напор ветра ослабел, и Стив решился полностью отпустить спанкер, а большой парус поднять наполовину. Билл и Говард отстегнулись от стержня и могли теперь более или менее свободно перемещаться по палубе. Они сняли брезентовый чехол со стеклянной крыши, выбили самодельную пробку из подушек и открыли люки, чтобы как-то просушить нижние помещения. Мэрилин зажгла газовую печь, которая оказалась в порядке, и поставила на огонь кофейник. Синди и Дженни подбирали раскиданные по салону вещи, водворяли их на прежние места, а промокшую одежду и белье готовились вынести наверх в надежде, что ветер и солнце быстро высушат их.

Чем выше над морем поднималось солнце, тем яснее становился горизонт, а свинцово-серая краска уступала место голубой. Мужчины скинули дождевики и попытались выжать одежду, прилипавшую к телу. Билл и Говард по команде Стива подняли главный парус до верха грот-мачты. Потом Говард взял на себя управление яхтой, а Стив спустился вниз налаживать радио. Но вся аппаратура и навигационные приборы вышли из строя. Когда яхту повалило набок, падающие предметы разбили контрольную панель передатчика, от качки и вибрации отошли все контакты. Стив сразу понял, что чинить что-либо бесполезно. Он вернулся в рубку, несколько минут молча изучал гладкие волны, которые накатывались с юга. Он решил, что не возникнет больших проблем, если яхта подставит волнам свой левый борт, и приказал Говарду сменить курс, больше забирая на запад. Бортовая качка сразу же дала о себе знать, но волны уже не представляли собой опасности для такого судна, как «Стройная девчонка».

— Где мы? — спросил Билл.

— Точно сказать не могу, но гораздо южнее, чем мне бы хотелось.

— Куда мы идем?

— К острову Сент-Китс.

— Сколько до него? — вмешался в разговор Говард.

— По расчетам, должны быть там поздно ночью. Или на рассвете. Все зависит от ветра.

Солнце прогрело воздух. Мэрилин и Дженни вышли через разбитую стеклянную крышу на палубу и расположились на носу яхты. Синди подошла к Стиву, с минуту молча постояла рядом с ним, потом направилась к женщинам.

Скорость была приличной, волнение моря не создавало помех. Погода не предвещала никаких сюрпризов. Но постепенно вчерашняя напряженная атмосфера вновь сгущалась на корабле. Даже не имея больше под рукой оружия, Стив все равно сохранил за собой главенство над всеми. Он по-прежнему следовал своему плану, от которого зависела их судьба. И он не собирался ни с кем делить власть.

Солнце уже начало припекать, и Билл поспешил снять рубашку. Говард спустился вниз поискать что-нибудь сухое, во что можно было переодеться. Он вернулся с грудой промокшей одежды и стал аккуратно раскладывать вещи на скамьях для просушки.

— Пора поднять «генуэзца», — сказал Стив. Инстинктивно Говард рванулся исполнять команду, но Билл задержал его. Он обратился к Стиву:

— Я считаю, что самое время объяснить нам свое поведение. В первую очередь ты прекратишь издеваться над нами. У нас с тобой и Синди, кажется, есть общая проблема. Скажи наконец, в чем она? Мы имеем право знать.

Стив долго не отвечал. Его взгляд блуждал из стороны в сторону по морю, мачтам, парусам. Потом он заговорил. Каждое произнесенное слово давалось ему с трудом.

— У нас с Синди есть проблема. Здесь замешаны опасные люди. Но мы справимся. Вас это не касается.

— Неправда, Стив. Нас это касается, и даже очень. Я помню, как ты целился в меня, как ты ударил моего друга. Ты сам втянул нас в эту заварушку, угрожая пистолетом. Я хочу, чтобы ты мне ответил. Во что ты нас впутал? В какую мерзость?

Стив усмехнулся, как-то бессмысленно и неопределенно.

— Вы в безопасности. Мы не убийцы.

Билл едва сдерживал себя. Он помнил, как Стив едва не спустил курок, помнил его бешеные глаза, его злобное торжество, когда он как мог унижал их. Билл уже поднял руку, чтобы вонзить сжатый кулак в это юное, но отвратительно ухмыляющееся лицо.

Но его опередил Говард.

— Ублюдок, — процедил он сквозь зубы. Глаза его внезапно вспыхнули, как раскаленные угли. Может, причиной этому были отраженные ими солнечные лучи, но в любом случае вид его был страшен. Кулак Говарда пролетел над штурвалом подобно артиллерийскому снаряду, достиг переносицы Стива. В ней что-то хрустнуло, Стив качнулся и стал оседать. Следующий удар свалил его с ног. Говард навис над лежащим Стивом, его пальцы сомкнулись вокруг по-юношески тонкой шеи капитана. — Я убью тебя, мерзавец…

Билл смог оторвать Говарда от Стива. Говард убрал руки с горла капитана, зато всадил с наслаждением носок своего ботинка ему между ребер.

— Все кончено, Говард, все кончено! Все уже в прошлом, — уговаривал Билл друга.

— Ничего не кончено, пока эта тварь не сдохла или не села за решетку.

Говард боролся с повисшим на плечах Биллом, стремясь довести до конца столь успешно начатую расправу с их недавним мучителем. Билл упал на скамью, потянув за собой Говарда. Говард отчаянно барахтался в его крепких объятиях. Стив медленно приподнялся и сел. Глаза его ничего не выражали и были словно стеклянные, а щеку рассекала продольная открытая рана. Из нее и из разбитого носа вытекала кровь. Говард сделал попытку освободиться и еще раз накинуться на Стива, но Билл с медвежьей силой удерживал его. Тогда Говард сдался. Его порыв утих так же внезапно, как и возник.

— Ну тебя к черту! Хватит пыхтеть мне в затылок! — проговорил он, лежа спиной на теле друга.

Билл разжал объятия. Говард встал и смерил презрительным взглядом сидящего на палубе Стива. Он ткнул ему в лицо указательным пальцем:

— Ты, мразь, слушай меня! Ничего не кончено! Все только начинается.

Издалека женщины наблюдали за схваткой и ждали последствий. Взрыв произошел так внезапно после долгого молчания и тишины, что Синди едва успела вскочить, как все окончилось. Она снова опустилась на палубу. У нее не было ни сил, ни желания вмешиваться в борьбу. Она словно забыла, на чьей она стороне.

Стив ухватился за штурвал и вернул «Стройную девчонку» на прежний курс.

Ладонью он провел по лицу. Рука была в крови. Он кивком указал на рану, которую нанес прошлой ночью Говарду.

— Мы, кажется, квиты. О'кей?

Говард ринулся было в атаку, но Билл загородил ему дорогу.

— Я извиняюсь, — заявил Стив.

Билл почувствовал себя хозяином положения.

— Этого мало. То, что ты натворил, требует большего, чем просто «извиняюсь». Выкладывай все, и немедленно. Мы хотим знать, что происходит. Мы из тебя вытянем…

— О'кей, о'кей… — Стив не дал ему закончить. — Я все скажу…

Говард был опасен, но Билл почему-то внушал ему еще больший страх. Его ледяное спокойствие заставляло Стива нервничать.

— Когда ты меня спас ночью, я решил, что пора кончать эту дерьмовую игру с пистолетом. Вы во всем правы, а я не прав. Я хотел запереть вас внизу. Но я не все просчитал. Все так сложно завязано. И очень опасно.

— Что ты не просчитал, подонок? — вскипел Говард. — Куда спровадить наши трупы? Когда нас прикончить — сразу или чуть попозже?

Каждое слово, сказанное Стивом, только подогревало ярость Говарда. Билл, подобно рефери в схватке разъяренных боксеров, загораживал собой капитана от жаждущего крови противника.

— Может быть, нам лучше обдумать сложившуюся ситуацию всем вместе?

— Я это и говорю, — поспешно согласился Стив. — Мы все попали в один котел.

— В какой? — из-за спины Билла опять подал голос Говард. — Что за котел?

Стив опустил голову. Яхта рискнула, и ему пришлось выправлять курс. Потом он заговорил:

— Синди — «носильщик». Вы знаете, что это такое. — Не получив от них подтверждения, Стив на всякий случай пояснил: — Курьер. Она везла кучу денег для каких-то людей из Флориды. Не наличные доллары, а боны.

— Ага! — воскликнул Говард, обрадованный, что его смутные догадки подтвердились. — В кофрах?

— Да, в кофрах. Она должна была встретиться с другим курьером на Тортоле и обменять боны на то, что привез этот курьер.

— Наркотики? — допытывался Говард.

— Нет. Бриллианты, алмазы. Но все пошло кувырком. Таксист, который вез Синди, прокрался следом за ней. Он стрелял в курьера и собирался убить Синди. Но курьер застрелил таксиста. Они оба умерли.

— Она это видела? — спросил Билл. Он представил себе Синди, еще совсем девчонку, попавшую между двух жерновов.

— Синди была в панике. Не знала, что делать. У нее был охранник-«горилла», но он исчез. Может, его прикончили, а может, он работал с таксистом на пару. Она решила, что он, конечно, убьет ее. Она забрала все и смылась.

— К тебе?

— Да. Мы были знакомы. Синди бывала раньше на яхте. Я был единственным, кого она знала на острове. Она пришла на пристань, и один парень отвез ее на яхту.

— Пока мы были на берегу? — со злым ехидством уточнил Говард.

Стив кивнул.

— У нее было столько денег, что она чуть не свихнулась. Она была уверена, что ее ищут, и боялась вернуться на берег. Ей хотелось спрятаться, а потом как-нибудь вернуть деньги тем, на кого она работала. Чем я мог ей помочь? Только взять ее на борт вместе с вами.

— Почему вы нас дожидались? Почему не отплыли сразу?

— Мы сначала собирались так сделать. Синди меня умоляла отдать концы и удрать. Но я не знал, сколько еще вы пробудете на берегу. Вы могли сесть на катер, приплыть и не обнаружить яхты на месте. Вы бы побежали с криком в чартерную компанию, и нас бы сцапали еще до входа в пролив. Куш, за который хлопнули двоих, слишком велик, чтобы его так просто прошляпить. Синди не ушла бы из порта в город. Ее бы тут же пришили. Поэтому я ждал вас. Чтоб все было по-тихому. С вами нас никто бы не заподозрил. Никто бы не догадался, что мы удираем.

— Куда?

— У меня друзья на Сент-Китсе и Невисе. Я там тоже работал в чартерной фирме. Они могли бы переправить нас на Сен-Мартен, а оттуда есть авиарейсы в Европу. Или в Южную Америку. Черт побери! Нам бы переждать хоть чуть-чуть и вернуться в Штаты! Я могу открыть кингстоны. Все решат, что яхта затонула. Никто не знает, что Синди на борту. И меня никто не будет искать. Подумают, что я погиб в море.

— Значит, вы решили прикарманить то, что плохо лежит. Чужие боны и чужие алмазы, — подвел итог Говард.

Стив неожиданно резко прореагировал на это замечание:

— А как иначе нам поступить? Отдать их обратно? Вы видели «гориллу» в вертолете? Что я ему скажу? «Эй, дружище, я сберег твои деньжата!» А что он ответит? «По гроб тебе благодарен, мой дорогой»? Синди была свидетелем двойного убийства. Может быть, этот парень все и обстряпал, чтоб самому поживиться. Я тоже знаю про деньги. Мы оба свидетели. А свидетелей убирают.

— Вы сцапали деньги! — повторил свое обвинение Говард. — Все остальное треп! С самого начала вы зарились на деньги. И не пудри мне мозги!

— Неправда, — настаивал на своем Стив, — сперва мы о них не думали. Синди спасала свою шкуру. Но потом — да, черт побери! Да! Если о деньгах никто не знает, почему бы не взять их себе?

Разглагольствования Стива выводили Говарда из себя настолько, что ему хотелось заткнуть капитану рот хорошим ударом в челюсть, вышибить этой юной, но омерзительной твари все зубы и заставить проглотить их.

— Чьи это деньги, — продолжал Стив, — бедных сироток? Нет. Мы стянули их у банды мошенников и убийц. Можете называть это как угодно — кража, грабеж… Но мы разве нанесли кому-нибудь вред?

Говард с ненавистью смотрел Стиву в лицо, но такая же ненависть была в прищуренных глазах Стива.

— Вам легко. Вы богаты. Если вы швырнете их за борт, то станете ненамного беднее. Для нас с Синди все по-другому. Все, что мы получили в жизни, — это кусок дерьма. Вам позволено все — лапать таких, как Синди, лезть к ней в трусики, а меня посылать к … матери. Потому что у вас куча денег. Теперь у нас куча денег. И мы накормим всех дерьмом.

Чаша терпения Говарда переполнилась. Он повис на плечах Билла и ткнул пальцем в окровавленное лицо капитана.

— Ты, мешок дерьма! Грязная скотина! Заткнись! Я не лез к твой девке в трусы и не посылал тебя к матери…

— Как бы не так! Ты заявился на борт в своем долбаном морском костюмчике и начал помыкать мною, как палубным мальчишкой. Я — капитан, черт тебя побери! И моряк, каким тебе не стать никогда!

Стив бросил штурвал и шагнул вперед. Он явно желал, чтобы драка возобновилась, каков бы ни был ее исход. Говард хотел того же. Только длинные руки Билла смогли развести враждующие стороны на безопасное расстояние.

— Остынь, Говард. Что нам даст, если ты размозжишь парню голову?

Стив очнулся и вспомнил про свои обязанности. Рассерженное хлопанье парусов предупреждало о том, что яхта осталась без управления. Говард сменил свой гнев на холодное презрение.

— Как тебе это нравится, Билл? Вшивый панк рискует нашими жизнями из-за пары тысяч баксов.

Стив вызывающе рассмеялся.

— Не из-за пары тысяч! Там гораздо больше!

— Твои паршивые боны не стоят и крысиного дерьма! — огрызнулся Говард.

Билл сделал попытку вернуть разговор в нужное русло.

— Твой план неплох, — обратился он к Стиву, — но только…

Стив знал, куда клонит Билл, и закончил начатую им фразу:

— …только что мы сделаем с вами?

На этот вопрос Стив не мог или не хотел ответить.

Несколько секунд Билл ждал. Потом жестко спросил:

— Продолжай, Стив, раз уж начал. Как вы собирались поступить с нами?

Стив молчал. Его взгляд блуждал по парусам, бушприту и уходил дальше за горизонт, лишь бы не встретиться с устремленными на него глазами Билла.

— Раз ты молчишь, я отвечу за тебя, — сказал Билл. — Ты хотел потопить яхту вместе с нами. Мы, все четверо, тебе мешаем. Я прав?

— А как иначе? — отозвался Стив, по-прежнему не глядя Биллу в глаза. — Но я бы не смог. Признаюсь, я думал об этом, но…

— Врешь! Ты смог бы угробить нас, — вмешался Говард. — Ты на все способен. Знаю я таких, как ты, подонков!

— Нет, — твердо сказал Стив. — Я думал всю ночь. Я старался найти выход. Как обезвредить вас, но не убивать. Я собирался заплатить вам. Много заплатить. Очень много. За это вы бы молчали дня два и не сообщали ничего на Тортолу. Вы могли сказать потом, что спаслись на шлюпке, а яхта затонула и я погиб с ней. Или меня смыло штормом. Ведь так почти и случилось.

— Ты собирался нам заплатить? — вскинулся Говард. — За все, что ты творил с нами, с нашими женами, ты хотел расплатиться грязными деньгами?

— Подождите! Подумайте! — Стив вторгся в словоизвержение Говарда. — Предположим, хотя бы на минуту, — я высадил вас на пустынный берег. На Невис или Сент-Китс. Я подвезу вас на лодке к берегу совсем близко. Риска никакого. Вы только чуть промочите ноги. Мы с Синд и вместе с яхтой скрываемся. Вы ждете два дня, а потом выходите на шоссе и просите помощи. Рассказываете, что яхта дала сильную течь и я посадил вас в шлюпку. Для вашей безопасности. Вы не знаете, что дальше случилось с яхтой и со мной.

Стив заглянул им в лица, ища поддержки, но Говард угрюмо насупился. Неизвестно, слушал ли он Стива. Билл, напротив, был весь внимание.

— За это время я разыщу своих друзей. Они отведут яхту в укромное место и там затопят. И помогут нам смыться с островов. После вашего заявления власти начнут искать яхту и не найдут. И нас занесут в похоронный список вместе с «Девчонкой». Красивая смерть. А те опасные люди, не зная, что я связан с Синди, вообще не будут искать меня.

— Что ж, Стив, — задумчиво сказал Билл. — Твой второй вариант нас устраивает больше, чем первый. По крайней мере в этом варианте ты нас не убиваешь.

— Да он просто благородный разбойник! Гуманист, каких мало, — с ядовитым сарказмом прошипел Говард. — Зачем мы выслушиваем его бредни? Надо вытрясти из ублюдка его дерьмо, и дело с концом!

В отличие от Говарда Билл разговаривал со Стивом спокойно, как опытный психиатр с ненормальным пациентом.

— Мы не можем принять твое предложение. Мы станем тогда сообщниками. Покрывая тебя, мы завязнем в проблемах… с полицией в первую очередь. И с гангстерами, от которых вы прячетесь.

Говард прямо-таки изводился от злости.

— Ты решил, что мы еще глупее тебя! Рисковать сесть за решетку из-за пары тысяч…

— Двухсот тысяч, — поправил его Стив.

Гнев Говарда мгновенно улетучился, сменившись искренним изумлением. Билл тоже был ошарашен.

— У нас куча денег, — сказал Стив. — Я знаю, чем вы рискуете. Но риск будет оплачен.

— Пара сотен… тысяч… — медленно повторил Говард. Он не переспрашивал Стива, а словно бы взвешивал и пересчитывал эту сумму.

— Неважно, сколько, но мы все равно не согласимся, — сказал Билл. — Надо нам вместе разработать другой план.

— Двести тысяч, — еще раз пробормотал Говард.

— Я считаю, что мы должны вернуться на Тортолу, — продолжал Билл. — Мы с женами покинем яхту, а ты с Синди возвратишь боны и алмазы тем, кому они принадлежали.

— Мы этого не сделаем, — заявил Стив. — Мы не можем… — добавил он дрогнувшим голосом.

— Почему?

— Они убьют нас.

— За что? За то, что вы принесли им их деньги? Ерунда.

— Из-за того, что мы знаем про их деньги.

— Синди и раньше знала про деньги. Она же на них работала.

— Они убьют ее за то, что она скрывалась. Они перестали доверять ей. Значит, она приговорена. Я тоже! За то, что ей помогал.

— Я в это не верю, — возразил Билл.

— Вы не сталкивались с подобными людьми. — От былой самоуверенности Стива не осталось и следа. Казалось, он хочет заразить всех вокруг собственным страхом. И Билла, и даже Говарда. — Они не станут разбираться, кто их обманул, а кто нет. Им плевать, что Синди испугалась, что она была в панике, растерялась… Они заберут деньги и уничтожат свидетелей. Даже задумываться не будут…

Билл слушал Стива с недоверием.

— Если он прав… — начал было Говард. Какая-то зараза передалась ему от Стива. Его живое воображение рисовало страшные картины расправы. Он был бизнесменом и знал, что законы бизнеса легко преображаются в Гангстерские законы. Грань между теми и другими почти невидима.

— Не думайте, что вас так просто отпустят, — подхватил Стив не высказанную Говардом мысль. — Вы надеетесь, что они примут вас за слепых котят? Будто бы вы ничего не знаете про деньги. Вы тоже свидетели. Они пойдут по пятам и дотянутся до вас, где бы вы ни были.

Билла словно ударило… У него и в мыслях не было, что им грозит опасность и с этой стороны. Человек в вертолете, несомненно, был опасен. Если его длинные руки потянутся за ними в Нью-Йорк, в Бостон… Щупальца преступной организации вползут в их квартиру…

Ни Билл, ни Говард не знали, что сказать. Некоторое время лишь море нарушало тишину.

Ветер чуть изменился. Паруса откликнулись на это громким потрескиванием, потом все успокоилось. Билл заговорил, стараясь быть убедительным:

— Она должна вернуть деньги. Ее не за что убивать.

— Конечно, ей не следовало обращаться ко мне, — печально произнес Стив.

— Что же ты не сказал ей сразу? — Билл разозлился. — Черт побери, чего ты ждал? Вызвал бы катер и отправил ее на пристань. И велел бы ей прямиком топать с деньгами к своим хозяевам.

— Парень, который сопровождал ее, не появился. Она решила, что он тоже убит.

— Не выкручивайся. Ты во всем виноват. Девчонка испугалась, а где была твоя голова? У нее был еще шанс, один-единственный. Вернуться в отель и затаиться там. Тот, кто ее послал, знал и где ее найти. Все, что от нее требовалось, — это отдать деньги боссу. Ей бы еще и приплатили за то, что спасла его собственность.

— Так я и хотел, — пробормотал Стив, — но…

— Так почему не приказал ей убраться с яхты и поступить разумно? — Билл в гневе расхаживал взад-вперед и выплескивал фразы, все повышая голос, словно обвинитель, уличающий в суде лживого свидетеля. — Почему ты затеял эту глупую игру в прятки и похищение и затянул нам всем петлю на шее? Почему?

Стив сжался, стал маленьким и жалким. Пальцы его, лежащие на руле, заметно дрожали.

— Я хотел взять эти деньги.

— Ну и подлец же ты, — едва слышно произнес Говард.

— Они словно с неба свалились. И так много. Стоило только протянуть руки и взять. А потом поднять паруса… Разве кто-нибудь догадается, что Синди с деньгами на яхте?

Стив исчерпал весь запас аргументов. Снова наступила тишина. Края парусов трепетали от ветра, раздавались ритмичные всплески где-то возле бушприта, но слух привык к этим звукам и почти не реагировал на них.

— Мы повернем назад на Тортолу, — объявил свое решение Билл.

Говард промолчал. В задумчивости он закрыл рукой глаза.

— Вы отдадите меня на расправу, — обреченно сказал Стив.

Говард поднял голову.

— И самих себя, — сказал он и посмотрел на Билла. Заметив в его глазах удивление, он с раздражением пояснил: — Именно самих себя. Тебя, Билл, Дженни, Мэрилин и меня. Мне плевать, что станется с этим сопляком. Но я не хочу по его вине прощаться с жизнью.

Билл бросил взгляд на женщин на носу яхты. Они, конечно, видели драку, но не слышали последовавший за ней разговор. Дженни по-прежнему была в прострации. Она сидела на палубе, сгорбившись и спрятав голову между колен. Мэрилин развешивала на леерах мокрую одежду. Синди, лежа, подставила лицо солнцу и раскинула руки. Вряд ли она спала. Наверно, она погрузилась в раздумья о собственной судбе.

— Я думаю, нам следует пригласить женщин на нашу беседу, — сказал Билл. — Их это касается не меньше, чем нас.

Говард рассеянно кивнул. Его мысли были заняты дилеммой, которую поставил перед ними Стив.

Билл привел за руку Мэрилин, что-то тихо объясняя ей по дороге. Синди и Дженни следовали за ними как привязанные. Когда все собрались на кокпите, он обратился к Синди:

— Стив рассказал нам все. Повтори теперь ты свою историю для Дженни и Мэрилин. Потом мы примем решение.

Синди заговорила тотчас же. Слова лились из нее потоком. Это была исповедь, которую она мучительно долго готовила, не надеясь, что кто-то выслушает ее. Оставаться наедине со своими страхами ей было уже не по силам. Она так радовалась возможности высказаться, что самые жуткие сцены в ее рассказе выглядели как героическая сага о приключениях посторонней девушки — о таксисте, стреляющем наугад в темноту, об ожившем трупе за его спиной, о зловещем исчезновении Вестона. И все ей верили, потому что врать так вдохновенно и с такими достоверными подробностями могла только великая актриса. А Синди была простой девчонкой с панели, недавней школьницей, нахлебавшейся страхов на всю оставшуюся жизнь.

— Я хотела убежать! Я ни о чем другом не думала. Лишь бы спрятаться. Я отдала Стиву пистолет. Я не знала, что он будет угрожать вам. Я не хотела, чтоб кто-то был ранен или…

Она осеклась и поглядела на слушателей, выискивая в их глазах сочувствие, а может быть, прощение, но все вокруг избегали встречаться с ней взглядом. Ее растерянность и раскаяние казались искренними и вызывали к ней жалость, но слишком тяжелыми были последствия ее необдуманных поступков. Каждый размышлял о том, как они отразятся на его собственной судьбе.

— Я все сделала не так… я ошиблась. Стив, скажи, что нам делать?

— Стив здесь не решает. Решаем мы, — процедил Говард.

Билл коротко изложил идею Стива и свое мнение по этому поводу.

— Я предлагаю вернуться на Тортолу.

Дженни и Мэрилин тут же согласились с ним, но их пыл угас, когда он предупредил об опасности, которая им угрожает.

— Я не очень в это верю. Эти ублюдки наверняка будут рады получить свои деньги обратно, — рассуждал он. — Но Стив прав в одном. Эти люди опасны и не любят оставлять свидетелей. А мы и есть свидетели!

Он обратился к Синди:

— Ты работала на них. Кто они?

— Убийцы, — без колебаний ответила Синди.

— Ты нарочно запугиваешь нас?

— Нет! — Синди отчаянно замотала головой. — Нет! Нет! Они никого не оставят в живых.

— Это несправедливо! — возмутилась Дженни. — Почему мы должны погибать за чью-то дурость?

Она умолкла, не получив ответа. Разговор о справедливости был неуместен, когда речь шла о том, как уцелеть.

Мэрилин сомневалась, что такая уж грозная опасность нависла над ней и ее друзьями. Другое дело Синд и. На Тортоле ее ждала незавидная участь.

— Ты ее жалеешь? — вскричал Говард. — Она тыкала в тебя пистолетом. Она продырявила бы тебя за милую душу…

— Она не знает, как им пользоваться, — возразила Мэрилин.

— Невелика наука! Желаешь проверить ее познания на себе? — Дженни встала на сторону Говарда. — Почему мы должны думать о них? Они похитили нас, они нам угрожали. И убили бы при первой возможности. Надо думать о себе.

Говард решительными шагами направился к люку.

— Пусть платят по счетам. Я не намерен больше слушать эту жалкую болтовню.

— Останься! — крикнул ему вслед Билл. — Мы ничего не решим без тебя.

Говард в ответ выругался и скрылся в люке.

— А если ты и Стив сразу же пойдете в полицию? — предположила Мэрилин.

— Надеюсь, меня упрячут в тюрьму навечно, — сказала Синд и. — Если я выйду, Вестон встретит меня у выхода, сколько бы я там лет ни просидела.

Стив решил вмешаться:

— Помогите нам, и мы исчезнем. Они не знают, что Синд и на яхте. Значит, проблема только во мн&. Скажите всем, что я погиб. Что меня смыло за борт во время шторма. Высадите нас на берег, сами плывите дальше. Только ни слова о Синди.

Билл начал поддаваться:

— Такой вариант может пройти. Говард доставит нас на Тортолу.

Стив поспешил выложить еще один козырь:

— Мы разделим доллары. Вам не придется помогать нам задаром.

Мэрилин покачала головой. Мысль о деньгах не занимала ее. Она размышляла, смогут ли они реально помочь молодым людям, не подвергая опасности самих себя. Но Дженни сразу же встрепенулась:

— Ты уже сейчас наш должник. Не воображай себя щедрым дядюшкой. И не вздумай торговаться. Мы возьмем то, что нам принадлежит.

Синди торопливо согласилась. За все зло, которое они причинили этим людям, надо заплатить. В этот момент она была готова отдать все.

— Хватит лизать ему задницу! — Громкий голос Говарда заставил всех обернуться. У него в руке был пистолет. — Теперь командую я!

Направив пистолет на Стива, Говард вступил на кокпит.

— Ради Бога, осторожней, — воскликнул Билл.

— Прочь! Если б не ты, этот ублюдок давно бы кормил собой рыб! Нечего было выволакивать его обратно на борт.

— Говард, что ты делаешь? — крикнула Мэрилин.

— Сейчас увидишь! — Говард взмахнул пистолетом и нажал курок. Выстрел показался всем чересчур громким. От него заложило уши. Стив инстинктивно пригнулся под прикрытие штурвала. Пистолет был автоматический, и несколько выстрелов последовали один за другим. Море отозвалось коротким эхом и сердитым всплеском волны за бортом. Говард водил стволом, целясь поочередно то в Стива, то в Синди.

— Этот головорез со своей шлюхой хотели нас с грузом на шее отправить на дно.

— Мы не хотели, — шепотом произнесла Синди. Разумеется, Говард ее не услышал. Он вцепился

Стиву в рубашку и вытащил его из-за штурвала.

— Хотел быстренько ухлопать нас и смыться с деньгами? Что же ты прозевал момент, мерзавец? Надо было раньше пошевеливаться. Теперь я капитан. Ты возражаешь?

— Нет.

— Будешь платить долги?

— Буду. Денег на всех хватит.

— Прекрасно.

Билл видел, что Говард потерял контроль над собой. При любой попытке Билла вмешаться он бы всадил пулю в Стива. Поэтому Билл застыл на месте, боясь шелохнуться.

— Где деньги?

— Здесь. На борту.

— Где?

Стив знал, что только деньги пока еще сохраняют ему жизнь.

— Спрятаны. Ты не найдешь.

— Говори, где? — Говард ткнул ему пистолетом под подбородок и заставил задрать голову. Их взгляды встретились — белые от бешенства глаза Говарда и застывшие в ужасе глаза Стива.

— Я достану их! — закричала Синд и.

— Нет, — с трудом выдавил из себя Стив. — Молчи! Он убьет нас обоих!

— Я тебя пристрелю, а девчонка отдаст деньги!

— Я не отдам, — вдруг решилась произнести Синди. — Если вы убьете его…

— Посмотрим! — Говард скрутил .рубашку на груди Стива и поволок его к краю палубы. Дуло уперлось в горло капитана. — Где деньги? — повторял он, хотя Стив вряд ли мог что-то ответить. Из его горла вырывался лишь сдавленный хрип.

Стив знал, что после того, как Говард завладеет деньгами, он и, может быть, Синди обречены. Деньги — это их последний, козырь, на который можно ставить в игре за собственную жизнь. Но пистолет вжимался ему в горло, а Говард был невменяем и мог случайно нажать на курок. Тыльной стороной ладони Стив резко отвел угрожающий ему ствол и схватил Говарда за запястье. Он не отпускал его, как Говард ни выворачивал руку, пытаясь освободиться. Тогда Говард нанес мощный удар левой. Стив откинулся назад, второй удар заставил его согнуться. Он зашатался, перевесился через бортовое ограждение и упал в море.

Небо над Род-Тауном расчистилось, ветер утих. Перед тем как отправиться на вертолетную площадку, Эл Вестон заглянул в ресторан отеля выпить чашку кофе вместе с Джонни Игое.

— Хочешь знать мое мнение? Мы зря теряем время, — заявил Игое, разрывая обертку уже третьей порции сахара. Он любил все сладкое, особенно сладкий кофе. — Твоя леди лежит на дне пролива, завернутая в якорную цепь двести фунтов весом. Если кто-то наложил лапу на денежки, то на кой черт ему Синди?

Эл обмакнул рогалик в чашку, откусил, пожевал, давая себе время на размышление.

— Если она работала на кого-то, ты, разумеется, прав. Только я в это не верю. По-моему, она струсила и сбежала.

— Почему же она не объявилась? Она знает, как тебя найти. Пожелай она вернуть деньги, то давно была бы тут как тут.

Игое проделал большую работу. Он и его друзья прочесали все отели и плавающие гостиницы. Они нанесли визит таксистам, которые слыли за приятелей водителя Синди. Парни смеялись, когда им намекали, что их дружок мог работать на какую-нибудь солидную преступную группировку.

— Крутые ребята его бы и на порог не пустили. Как только у него заводились деньжата, он шел прямиком в бар.

— Скоро он явится. И вы сами убедитесь, что он за птица. Он завалился на пару дней с запасом рома и с какой-нибудь тощей образиной, ему под стать. Они вылакают весь ром и тогда выползут из норы.

Игое, соблюдая максимальную осторожность, вошел в контакт с респектабельными дельцами местной наркомафии. Им предложили достойное вознаграждение за сведения о пропавшей девушке.

— Сто тысяч для них серьезные деньги, — сказал Игое Вестону. — Эти червяки разрыли весь свой поганый остров и ни черта не нашли.

Вестон поделился с Игое своим открытием.

— Дружок Синди привел чартерную яхту в Род-Таун вечером в воскресенье и отчалил в понедельник рано утром.

На Джонни эта новость произвела впечатление. Особенно совпадение по времени.

— Но я облетел «Стройную девчонку» и видел туристов на борту. Это дохлый след, Джонни. Если они решили удрать с крадеными миллионами, зачем им брать на яхту туристов?

Эл положил на стол десятку для официанта.

— Допивай свой кофейный сироп и поехали. Меня ждет вертолет.

— Если ты говоришь, что дружок Синди — дохлый номер, тогда что ты еще надеешься отыскать?

— Есть одна заноза. Хочу ее вытащить. — Он попросил Игое заехать по дороге в чартерную компанию.

— Малыш обещал мне узнать, где сейчас болтается «Стройная девчонка». Не мешает взглянуть на нее еще разок.

Джонни остался в машине, а Вестон отправился пешком на конец пирса. Тайлер Шервуд был на месте за своей конторкой. Увидев Вестона, он печально развел руками.

— Сожалею, мистер, но у меня ничего для вас нет. Мы не можем «разбудить» «Девчонку».

По лицу Эла парень догадался, что его не поняли. Он пояснил:

— Такой у нас жаргон! Мы старались вызвать ее по радио. По каналу фирмы. Но никто не отвечает. Мы еще раз попробуем, и я сообщу вам немедленно, если наладится связь. Как вас найти?

— Почему она не отвечает?

— Может быть, она на стоянке в каком-либо порту. Туристы пожелали сделать покупки. Стив Берлинд мог сойти на берег вместе с ними.

— Это разрешено правилами?

— Нет. Капитан должен известить нас, если покидает корабль. Но они частенько забывают об этом. Мой шеф немного обеспокоен вчерашним штормом. Я думаю, что там, в море, было несладко. Но тревожиться рано. Если у них возникли проблемы, они выйдут на связь на аварийном канале.

Вестону не понравилось то, что он услышал. Если яхта зашла в порт, Вестон терял последний шанс вернуть пропажу. С момента, когда «Стройная девчонка» станет на якорь возле клочка какой-нибудь суши, деньги придется выслеживать по всему миру. Они могут оказаться хоть в Париже, хоть на Огненной Земле. А если яхта в море, то почему не отвечает? Может, тот, кто ею управляет, не хочет ни с кем говорить?

— Могу я еще раз взглянуть на контракт?

— Разумеется. — Тайлер услужливо протянул ему заполненный бланк арендного соглашения.

Эл перечитал уже знакомые ему строчки, содержащие вполне невинную информацию о нанимателях и пассажирах. Архитектор из Бостона и учитель из Нью-Йорка. Они явно не из тех, кто оставляет за собой трупы в заброшенных складах. Кроме того, дата заявки на круиз. Они заказали яхту чуть ли не за полгода. Как они могли догадаться, что именно на эту неделю Вальтер Линц назначит свою грандиозную операцию по покупке алмазов? Эл проверил сроки круиза. Они должны возвратиться в порт в пятницу, а на субботу у них билеты на самолет. Зачем воры станут болтаться в море целую неделю, уже заимев добычу? Эта компания явно не вписывалась в картину преступления.

Он остановил свой взгляд на перечне дополнительных услуг. Броня на билеты местных авиакомпаний из Сан-Хуана на Тортолу на день приезда и на день отъезда с Тортолы. Билеты на «прыгающую тропическую лягушку». Эл вспомнил, где он видел парня, вставшего за штурвал «Стройной девчонки». В аэропорту Сан-Хуана!

Малый с фотокамерой на ремешке через плечо. Он подошел к Синди и пару минут разговаривал с ней. А Синди почему-то нервничала. Эл теперь вспомнил, как она испуганно оглядывалась. Может быть, она боялась, что кто-то увидит их вместе.

Эл вспомнил и свою реакцию на это незначительное происшествие — он тогда что-то заподозрил. И даже встревожился. Они были очень близко друг от друга — малый говорил без остановки, а Синди слушала. Вестон смотрел тогда не отрываясь на чертов футляр и фотокамеру этого парня, чтобы убедиться, что не произошло никакой подмены. Синди, очевидно, его знала! И Стива Берлинда! Двое ее знакомых на одном корабле! На яхте, которая ушла из Род-Тауна спустя несколько часов после ограбления.

— Узнайте, заходила ли она на Санта-Крус? — бросил Эл.

Берлинд тогда по радио передал бы в фирму, что они собираются туда зайти. Это было бы в порядке вещей, учитывая приближение шторма. Если он не причалил на Санта-Крусе, значит, яхта уходит на Карибский простор. А там на юге Венесуэла, а на западе Гаити!

— Постараюсь, — с готовностью заявил юнец. — Стив обязан доложить о прибытии в береговую охрану. Я свяжусь с ней.

Вестон вытащил из кармана пачку банкнот.

— Я так понял, что ты сделаешь это сейчас, не откладывая?

— Конечно. Никаких проблем. Дайте мне минуту, и я сбегаю в офис начальника причала.

Он пулей выскочил в дверь.

Эл мерил шагами крохотный кабинет, словно загнанный в клетку зверь. Он не знал, что произошло на причале Парсона. Он не знал, куда сбежала Синди. Скрылась ли она сознательно, одна или с сообщником. Все его прежние гипотезы ни к черту не годились. Он прозевал два горячих следа. Человек, встретивший Синди в Сан-Хуане, и юный моряк, посылавший ей открытки и письма. Вестон не имел права быть таким рассеянным, забывчивым и самоуверенным, а в конце концов, круглым болваном. У него перед носом очевидные доказательства, а он убеждает себя, что это «дохлый след». Оба приятеля Синди на яхте. И если она не на Санта-Крусе, значит, уплывает от него в неизвестность.

Вестон увидел, как Тайлер бежит по пирсу, и шагнул к двери ему навстречу.

— Ее нет у Санта-Круса! — запыхавшись, доложил клерк. — И она не выходила на связь. Мы будем ее «будить».

Эл опустил очередную сотню в кармашек клерка и карточку своего отеля.

— В номере будет дежурить мой человек. Как только что-то узнаешь, позвони немедленно.

По пути к вертолету он рассказал обо всем Джонни Игое.

— Я полечу по вчерашнему курсу. Насколько хватит горючего. Если что нового узнаешь от Тая, звони в вертолетную компанию. Они передадут мне.

— Может быть, лучше взять самолет? — вслух рассуждал Игое. — С тех пор как ты видел яхту, прошло двенадцать часов. Она могла пройти еще миль сто пятьдесят. Вертолет до нее не долетит.

— Вчера был шторм, — напомнил Эл. — Она не могла уйти далеко. Но я поговорю с пилотом. Может, мы дозаправимся на Санта-Крусе.

Эл снова взял с собой «узи». У него было предчувствие, что в этот раз автомат может ему пригодиться.

Билл разглядел голову Стива, мелькнувшую в кильватерной струе «Стройной девчонки». Он сорвал с креплений ярко-красный спасательный круг и швырнул его в море.

— Поворачивай, Говард! Черт тебя побери! Поворачивай!

Билл сам схватился за штурвал, но тотчас понял, что его порыв бесполезен. Он мог повернуть нос судна, но не имел ни малейшего представления, что делать с парусами.

Синди подбежала к поручням на то место, откуда Стив свалился в воду, но Говард схватил ее и оттолкнул прочь.

— Он тебе нужен? Говори, где деньги?

Его тон неожиданно смягчился. Он заговорил тихо и вкрадчиво. Но это пугало Синди больше, чем когда он кричал в бешенстве на Стива. Мгновением раньше он был вне себя. Теперь, казалось, хладнокровие и разум вернулись к нему. Он отдавал себе отчет в том, что делает.

— Когда я увижу деньги, тогда я развернусь и подберу его.

— Поворачивай, Говард! Ради Бога, ради всего святого, поворачивай! — умоляла Мэрилин.

— Деньги у Стива в каюте, — упавшим голосом произнесла Синди. — Я знаю где, только не оставляйте его.

— Ты хочешь его спасти? — отчеканил каждое слово Говард. — Иди и принеси деньги.

Пистолет был ему уже не нужен. Он был хозяином положения. Он был единственным, кто мог управлять судном. Поэтому Говард сунул пистолет за пояс.

— Неси деньги, — повторил он. — Потом мы будем думать, стоит ли возвращаться за ним.

Мэрилин выбежала на корму. Расстояние между яхтой и Стивом все увеличивалось. Одинокий пловец, борющийся за свою жизнь. Крохотная темная точка в безбрежном голубом пространстве. Это зрелище заставило Мэрилин похолодеть. Она подошла к мужу и молча коснулась его руки. Не произнося ни слова, она все же взывала к его милосердию. Лишь Дженни не выказывала никакой паники. Говард принял на себя командование кораблем, и она теперь была спокойна.

Синди побежала по палубе к люку.

— Она принесет деньги! Поворачивай, пока не поздно, — умоляла мужа Мэрилин.

Говард улыбнулся. Ему нравилась его новая роль.

— Я сам решу, когда нам поворачивать.

Билл увидел, что Стив плывет к спасательному кругу. Он не сводил с него глаз, пока не убедился, что Стиву удалось схватиться за него. Тогда он вспомнил про Синди. Заглянув в люк на самом носу возле бушприта, он разглядел в сумраке, как Синди поспешно пытается вытащить из-под мотков тросов и канатов спрятанный там тяжелый алюминиевый кофр. Он спрыгнул вниз, помог ей и протолкнул кофр через узкий люк наверх.

— Вот он! — крикнул он через всю палубу Говарду, стоящему в рубке. — Поворачивай, ради Бога! Деньги здесь!

Говард наслаждался своей безраздельной властью над кораблем и людьми, которые теперь целиком зависели от его воли. Одной рукой он слегка придерживал штурвал и не сделал ни малейшего движения, чтобы повернуть рулевое колесо. Вместо этого он повелительным жестом вытянул вперед свободную руку и показал пальцем на кофр, поблескивающий на солнце.

— Открой его.

— Господи! — выдохнул Билл и начал возиться с защелками.

Синди робко присела рядом на корточки и показала, как открыть кофр. Билл откинул крышку и спросил удивленно:

— Где же они?

Его смутило, что кофр был набит роликами фотопленки. Синди выбрала один с надорванной упаковкой и показала всем.

— Они там, внутри.

Говард сохранял невозмутимость, исполненную чувства собственной значимости.

— Неси их ко мне. Я хочу убедиться.

— Побойся Бога, Говард! — воскликнула Мэрилин.

Стив был уже так далеко, что не было уверенности, добрался ли он хотя бы до спасательного круга. Синди побежала на корму, размахивая в воздухе катушкой. Билл вернул защелки на место и потащил кофр вслед за нею.

Говард взял из рук Синди катушку, ногтем сдвинул надорванную обертку вниз и начал рассматривать текст на свернутом внутри катушки сертификате. Потом он протянул сверток Дженни.

— Пересчитай их!

— Тут их очень много, — сказал Билл, подтаскивая кофр к кокпиту. Он схватился за фал кливера, помня, что с него начинается процедура поворота яхты, идущей под всеми парусами.

— Поворачивай, Говард. И скажи, что делать мне.

— Ослабь его, — скомандовал Говард, — и приготовься ослабить большой парус.

Он положил руль вправо, направив нос яхты под углом к ветру.

— Берегите головы. Пригнитесь! — крикнул Билл.

Женщины едва успели уберечься от удара главного бума, который пронесся над ними.

Гладкие валы накатывались на «Стройную девчонку», кренили ее набок, но она, вздрогнув, каждый раз выпрямлялась, прыгая на волнах, как поплавок. Она почти застыла на месте, встав поперек ветра с бессильно обвисшими парусами. Бум двинулся в обратном направлении, на этот раз с ленивой неторопливостью.

— Держи большой парус круто к ветру! — последовала команда Биллу.

Кливер поймал ветер, дующий теперь с левого борта, и начал наполняться по мере того, как яхта совершала поворот. Говард отпустил руль, чтобы дать время Биллу переместить большой парус. Когда «Стройная девчонка» ложилась на новый курс, волны подбрасывали ее, играя с ней, как с мячиком, но Говард пресек эту забаву, довернув руль.

— Я вижу его! Вот он! — закричала Синди. Она бросилась к наветренному борту, чтобы уже сейчас быть как можно ближе к Стиву и первой подать ему руку помощи.

— Как мы его достанем? — спросил Билл. Говард указал на свернутый линь, подвешенный у правого борта.

— Раскрути его и стой наготове. Я пройду как можно ближе к нему, а ты кинешь ему линь.

Мэрилин присоединилась к Синди. Возле Говарда оставалась только Дженни, она казалась равнодушной к судьбе капитана. Прищурив глаза, она водила взглядом по солнечным бликам на поверхности моря. Стива на какие-то краткие мгновения приподняло на вершину волны.

Женщины разглядели с трудом темную точку среди ослепительного блеска отраженных от воды лучей солнца. «Стройная девчонка» стремительно приближалась к нему. Она шла под углом к ветру, красиво накренившись над водой. Чем большую силу набирали паруса, тем больше увеличивался крен и одновременно возрастала скорость яхты. До Стива было не меньше полумили, но «Стройная девчонка», получив в союзники почти попутный ветер, разгонялась все быстрее и могла покрыть это расстояние за считанные минуты. Если Стив поймает линь, он будет вне опасности.

— Ты здорово все это проделал! — сказала Дженни Говарду.

— Кто-то должен взять работу на себя. — Говард был доволен собой. — А не паниковать, как некоторые.

Он указал на Мэрилин и Билла, стоящих на корме.

— Посмотри на них. Ты думаешь, Стив и его шлюха лезли бы из кожи вон, чтобы спасти кого-то из нас?

— Мне страшно находиться на одном судне с ними. — Дженни передернула плечами.

— Не волнуйся. — Он похлопал по пистолету за поясом. — Без этой штуки они не опасны. Пусть только попробуют сунуться…

— Слава Богу! — вздохнула Дженни.

— Я уже однажды чуть не отправил этого молодца на тот свет, — признался Говард. — Когда мы воевали с ураганом. Его жизнь держалась на ниточке, на спасательном тросе, и я отстегнул эту чертову штуку. Мы бы уже избавились от него, если бы не Билл.

Дженни была поражена его признанием.

— Зачем он спас его?

— Не имею понятия. А сегодня он все утро ломал голову, как нам спасти этих мерзавцев. И самим рискнуть своей шкурой. Ради чего? Какого дьявола мы нянчимся с ними?

— Неужели Билл… — В отчаянии Дженни сжала кулаки.

— Этот подонок сказал, что он нам заплатит. Представь себе, каков наглец. Поставил на кон нашу жизнь. Клянусь, я хотел свернуть ему шею. Я уже забил ему в глотку его поганый язык, как Билл опять вступился. — Говард с размаху стукнул кулаком по штурвалу. — За то, что он проделывал с нами, он никогда не расплатится. Мы имеем право на все его деньги.

Дженни продемонстрировала Говарду содержимое рулона из-под пленки.

— Здесь сертификаты на сто тысяч долларов. А в кофре пара дюжин таких коробок.

Говард растерянно заморгал ресницами.

— Сто тысяч? В одной этой коробочке? Не может быть! Не может в каждой лежать сто тысяч.

С носовой палубы донесся до них возглас Мэрилин:

— Он здесь! Ты проходишь мимо!

Говард увидел Стива. Его голова и одна рука виднелись над поверхностью воды. Стив попытался взмахнуть рукой. Говард чуть повернул руль в его сторону и стал подтягивать шкот главного паруса.

— Ослабь немного кливер, — крикнул он Биллу. Билл оторвался от носовых поручней и отвязал шкот кливера. Говард поспешил на корму и закрепил спанкер.

«Стройная девчонка» еще больше накренилась, но не потеряла скорости. Волны теперь не раскачивали ее, но давление парусов прижимало ее мачты к поверхности моря. Нос мощно резал волну, разбрасывая по сторонам вспененные, будто кипящие, потоки. Расстояние от бушприта до плывущего человека стремительно сокращалось.

— Где мне встать? — спросил Билл.

Говард, казалось, не понял вопроса. Билл уточнил:

— Откуда мне кидать линь?

Говард показал на подветренный борт.

— Стой там. О'кей? Я приведу ее к ветру в последний момент. Он будет как раз совсем рядом у того борта.

Билл кивнул. Он занял нужную позицию и в нетерпении перебирал пальцами линь.

— Что с ним делать дальше? — вдруг спросила Дженни. Сама мысль, что их похититель вернется на корабль, вызывала у нее приступ страха.

— Спровадим его вниз и запрем в каюте. А в другую каюту засадим девчонку. Ты больше их даже не увидишь.

Стив, держась одной рукой за круг, подплывал к яхте. Он смутно различал две женские фигуры у поручней на носу. С-расстояния двухсот ярдов он не мог распознать лица и одежду и гадал, была ли Синди одной из них или ее нет на палубе. Он увидел долговязого мужчину с веревочным кольцом на руке. Он понял, что это Билл, и помахал ему, давая знать, что готов ловить брошенный ему линь. Потом он перевел взгляд на бушприт яхты, под которым вспенивались буруны. Ее крен и положение парусов означали, что Говард подходит к нему на максимальной для яхты скорости. Пройдет секунда, другая, и яхта очутится над ним. Потом она резко повернет к ветру, давление на паруса спадет, и яхта будет дрейфовать до почти полной остановки, пока он не окажется у нее под бортом. Стив помнил, как классно остановил Говард «Стройную девчонку» у причального буйка. Парень оказался не таким уж плохим моряком.

Говард склонился над наветренной палубой, не упуская из вида Стива. Одной рукой он намертво держал руль, чтобы яхта не рискнула в последний момент. Билл старался разглядеть лицо Стива. Он сомневался, хватит ли у него сил поймать линь и взобраться по нему на палубу. В случае, если Стив не в состоянии справиться сам, Билл собирался прыгнуть в воду и подтащить к нему линь.

Нос корабля надвигался на Стива. Стив наконец разглядел Синди и догадался по ее губам, что она что-то кричит ему. В плеске волн он не расслышал ее голос. Стив оперся обеими руками на спасательный круг и немного приподнял тело над водой. Он видел, что с левого борта за ним наблюдал Говард. Справа на носу расположился Билл. Он крутил над головой конец каната, предупреждая Стива, что вот-вот будет закидывать его. Вряд ли возникнут какие-то сложности. «Стройная девчонка» развернется к нему правым бортом, и поверхность воды в пространстве, защищенном корпусом судна, станет гладкой, как в пруду.

Впервые после падения в море Стив подумал о том, как его встретят на корабле. Говард, вероятно, одумался. Иначе «Стройная девчонка» не повернула бы назад. Стив надеялся, что у пассажиров возобладал трезвый расчет. Они поняли, что он прав: что, помогая ему вместе с Синди благополучно скрыться, они обеспечивают тем самым собственную безопасность. Он охотно поделит с ними деньги. Даже половины всей суммы хватит им с Синди, чтобы начать новую и прекрасную жизнь.

А другая половина с лихвой возместит пассажирам нанесенный им ущерб, вознаградит их за все тревоги и тяжкие испытания. Затянувшийся узел будет не разрублен, а развязан. Все по справедливости.

Он почти убедил себя, что ему ничто не грозит, как вдруг осознал, что «Стройной девчонке» уже пора поворачивать. Яхта была всего в пятидесяти ярдах и шла прямо на него. Говарду надо было повернуть нос к ветру и сбросить скорость, прежде чем он подойдет к Стиву чересчур близко.

И тогда его пронзила страшная мысль — «Стройная девчонка» не успеет совершить разворот! Она пройдет через него… над ним. Стив отчаянно замахал руками.

— Лево руля! Поворачивай! — выкрикнул он из последних сил.

Женщины на борту не уловили смысла в его крике. В ответ они ободряюще махали ему. Они улыбались в уверенности, что яхта спешит ему на помощь и поэтому не снижает скорости. Но Говард должен был знать, что делает.

— Поворачивай!!

Нос яхты на его глазах стремительно увеличивался в размерах. Он разрежет его пополам так же легко, как режет морскую волну. Стив откинул спасательный круг и, выбиваясь из сил, попытался отплыть в сторону. Но было поздно. Острый, как лезвие бритвы, нос был уже в двадцати ярдах, сокращая расстояние с неумолимостью хищника, настигающего жертву.

— Где он? — вопил Говард с кокпита. — Я потерял его! Я его не вижу!

Синди показала рукой под бушприт. Мэрилин догадалась, что сейчас произойдет.

— Поворачивай! Ты разрежешь его! — кричала она мужу.

Билл сперва растерялся, когда увидел, что Стив, оттолкнув спасательный круг, уплывает прочь. Но тут же опомнился. Его голос влился в общий хор.

— Поворачивай, Говард!

— Куда? Где он? — в ответ кричал Говард.

Стив уже не надеялся на силу своих рук в попытке избежать столкновения. Море сопротивлялось усилиям пловца. Он мог слышать шипение, с которым нос судна раздвигает толщу воды. Бушприт прочертил небо над его головой. Стив успел заметить внезапный ужас на лицах двух женщин, склонившихся по обе стороны бушприта. Он глотнул побольше воздуха и нырнул в глубину. В прозрачной воде ясно просматривался киль корабля. Стив попытался опуститься еще глубже, но опоздал. Подводная часть форштевня рассекла его затылок, как острие топора. Вода вокруг сразу же помутнела.

Билл услышал глухой звук удара под днищем корабля. Он бросился на кокпит. Вслед ему доносились испуганные вопли женщин. Синди увидела, как форштевень откинул в сторону спасательный круг. Мэрилин побежала вдоль борта, всматриваясь в белую пенную струю, обтекающую судно с боков. В рубке Билл обрушился на Говарда:

— Ты угробил его!

Говард переложил руль под ветер.

— Как? Где он? Он пропал куда-то… — Говард озирался по сторонам.

Стив бесследно исчез.

Нос яхты подмял его под себя, лезвие киля прошло через его тело, круша ребра, разрывая легкие и выпуская из них воздух. Винт и рулевая плоскость приняли участие в разрушительной работе, раскроив череп и смяв окончательно грудную клетку.

— Мы прошли над ним! Вы не видите его? — ворвалась в рубку Мэрилин.

Билл отрицательно мотнул головой. Паруса «Стройной девчонки» бессильно обвисли, но инерция по-прежнему гнала ее вперед. Ее вдруг развернуло и стало подбрасывать на волнах. Этот зловещий танец усугубил общее угнетенное состояние.

— Я не мог увидеть его в последний момент, — втолковывал Говард всем, кто хотел его слушать.

Билл безуспешно вглядывался в кильватерный след яхты, постепенно расплывающийся по воде. Там одиноко болтался оставленный Стивом спасательный круг.

— Верни яхту обратно! — требовал Билл.

Он заметил темные пятна на поверхности воды. Он присмотрелся внимательнее. Белая пена окрашивалась в алый цвет.

— Боже мой! Ты задел его! Умоляю! Возвращайся, Говард!

Говард побледнел. Подчиняясь настойчивому напору Билла, он повернул рулевое колесо, продолжая оправдываться:

— Я его не видел. Мне казалось, что до него еще далеко и достаточно места для разворота.

Билл кинулся к парусам, чтобы не теряя времени выполнить все указания Говарда. Говард вывел яхту из-под ветра. Воздушный поток давил теперь в правый борт.

— Отпускай скорей! — орал он Биллу. Но он не мог задержать разворот носа до момента, когда Билл справится с поставленной задачей. Судно прошло критическую точку, и паруса, сопротивляясь его усилиям, самостоятельно развернулись и, оглушительно щелкая, потянули «Стройную девчонку» в сторону от места трагедии.

— Он здесь, позади! — безуспешно взывала Мэрилин. Вдруг она увидела кровавые пятна на воде. — Боже, ты убил его!

— Не знаю, почему так получилось… Я думал, что он гораздо правее. Я бы смог раньше повернуть, если бы видел, где он…

Все же ему удалось совершить поворот. Паруса обвисли, как только потеряли ветер, превратившись в бесполезные тряпки.

— Спусти их! — скомандовал Говард Биллу. — Зарифь большой и убери совсем кливер.

Он запустил двигатель. Синди вдруг пробудилась от оцепенения.

— Ты шел прямо на него! — сказала она достаточно громко.

Говард не стал еще раз повторять то, что говорил только что Мэрилин и Биллу. Он притворился, что не расслышал ее обвинений.

Оставшись без ветра, паруса легко подчинились Биллу. Вспомогательный двигатель медленно тронул яхту с места. На таком осторожном неторопливом ходу Говард смог подвести яхту туда, где расплылись на поверхности отвратительные пятна. Все наклонились над поручнями, вглядываясь в глубину. Солнце просвечивало воду на несколько футов. Но смотреть было не на что. Вода постепенно восстанавливала прозрачность по мере того, как кровавые следы относило прочь. В морской глубине не было видно Стива, как и на поверхности.

Говард проделал несколько кругов над местом исчезновения Стива. На втором повороте пятна крови совсем растаяли. Определив как ориентир оставшийся в море спасательный круг, они продолжали поиски.

— Я не предполагал, что задену его, — Говард вновь сделал попытку оправдаться. — Я и не думал, что он свалится за борт. Он хотел обезоружить меня. Я собирался только его припугнуть. Дать понять, что его власть кончилась. Когда он уже был в воде, я твердо знал, что мы его вытащим. Все шло нормально. Только в последний момент я потерял его из виду. Но расстояние было достаточным для поворота. Не понимаю, почему все пошло не так, как я хотел…

— Это несчастный случай, — поддержала Говарда Дженни.

Мэрилин отчаялась что-нибудь увидеть в море. Она подошла к мужу и протянула руку, чтобы обнять его. Но Говард отстранился.

— Нельзя прекращать поиски. Может быть, с ним все в порядке…

— Поздно, Говард. Он слишком долго находился под водой.

Неожиданный звук заставил всех встрепенуться. Это тихо плакала Синди, зажав лицо в ладонях. Она скулила, как раненый щенок.

— Пройдем еще раз, — настаивал Говард.

— О'кей! Попробуем еще разок, — потерянно кивнул Билл.

Говард совершил маневр. Но он уже не был уверен в правильности ориентиров. Кровь на воде растворилась. Спасательный круг дрейфовал по волнам.

— Где нам искать? — обратился Говард за советом к Биллу.

— Все-таки, вероятно, поближе к кругу. Стива могло отнести туда же, куда и круг.

Крадучись, на самом малом ходу, они приблизились к кругу. Застопорив машину, они долго всматривались в подводное пространство, манящее своей прозрачностью и кажущимся покоем.

— Его уже нет в живых, — тихо произнес Билл. Он лег на палубу, свесился за борт и достал из воды спасательный круг.

Эл Вестон с высоты глядел на пустынное море. Прошло полчаса после дозаправки на Санта— Крусе, и с того момента они не повстречались ни с одним судном.

— Как далеко мы забрались? — спросил он у пилота.

— Пятьдесят миль, — ответил Пол Донован. — Круизные яхты с Тортолы обычно сюда не заходят.

Они пролетели по вчерашнему курсу «Стройной девчонки», повторив ее маршрут в обход Санта-Круса и дальше в открытое море.

— Сколько, по твоим расчетам, она прошла?

Пол задумался. Суда такого класса, как «Стройная девчонка», за сутки могли покрыть расстояние в сто пятьдесят миль. Все зависело от ветров и морских течений. Но при шторме она должна была лечь в бейдевинд, постоянно меняя галсы, чтобы не попасть в «глаз бури». Держаться намеченного прямого курса в таких условиях невозможно. Поэтому Пол назвал приблизительную цифру:

— Сто миль, не больше. Она сейчас находится где-то в пятидесяти милях от нас.

— Сколько это займет полетного времени?

— С полчаса, не менее. Это предел — дальше я не хотел бы забираться. Эта штука, конечно, плавает, но нам садиться на воду нежелательно. Любое волнение ее опрокинет…

— О'кей, — согласился Эл. — Дай мне еще полчаса.

Во время всего полета радио молчало. Никто не вызывал вертолет. Это означало, что чартерная компания до сих пор не имеет никаких сведений о «Стройной девчонке». Возможно, она затаилась в каком-нибудь порту или ее бегство продолжается. Если она в гавани, то Эл бессилен что-либо предпринять. Он может только ждать, пока ее не обнаружат береговые службы и не доложат о находке. Если же она еще в море, Вестон мог продолжать игру в кошки-мышки.

— Предположим, она поменяла курс и ушла на запад, — советовался он с пилотом. — Предположим, она обошла ураган и повернула к Пуэрто-Рико или Доминиканской республике.

Летчик сверился с картой.

— Тогда она должна быть совсем близко от Пуэрто-Рико. Может быть, уже зашла в гавань. А до Гаити еще порядочно. Можно застать ее в пути.

— Мы можем вернуться назад тем же маршрутом?

— Мы можем заглянуть на Пуэрто-Рико. А до Гаити не дотянем. У нас мало горючего.

Эл вертел головой, скользя взглядом по размытой Линии горизонта. Море и небо были почти одинакового цвета. Ни одной точки не виднелось в обозримом пространстве. Сплошная голубизна. Вероятно, стоит потратить еще минут пятнадцать летного времени на это направление, а потом сменить курс и поохотиться за яхтой в районе южного побережья Пуэрто-Рико.

Радио вдруг ожило. Раздались позывные вертолета. Земля вызывала пилота на связь. Элу был незнаком нарушивший тишину эфира голос, но для Пола, по всей видимости, это был хороший приятель.

— Есть срочная радиограмма для твоего пассажира!

— Готов к приему.

— «Стройной девчонки» нет ни в одном из окрестных портов. Она не заходила на Санта-Крус. Вероятно, находится в море, но не отвечает на вызовы. Чартерная компания предполагает, что яхта потеряла антенну во время урагана. Они ждут от нее известий, когда она зайдет в какой-нибудь порт.

Пол вопросительно взглянул на Вестона. Тот кивнул, давая понять, что он уловил смысл радиограммы.

— Радиограмма принята, — сообщил пилот в микрофон.

Связь отключилась.

— Чертов подонок вздумал удрать подальше, — выругался Эл. Он мрачно уставился на пустынный горизонт, поразмышлял с полминуты и принял решение: — Сворачивай на запад. Пошарим возле Пуэрто-Рико.

За сотню миль восточнее того квадрата, где Эл Вестон вел свои поиски, «Стройная девчонка» взяла курс на север. Недавний ураганный ветер сменился на легкий бриз, который хоть и не был попутным, но обеспечивал кораблю нормальную скорость. Они шли галсами, и Билл неплохо, с помощью Говарда, управлялся с парусами.

Говард знал, что раньше они шли на юг, потом на юго-восток. Он не мог просчитать, как гнал яхту шторм, но утром Стив держал курс на восток, навстречу восходящему солнцу. Вероятнее всего, они сейчас находились юго-восточнее Санта-Круса, поблизости от Подветренных островов. В принципе Говарду было плевать, в какой район Карибского моря затащил их Стив. Он знал, что вернуться обратно в пролив Дрейка можно, только взяв курс на север. А по пути можно уточнить свое местонахождение и, если понадобится, скорректировать курс.

С тяжелым чувством они покинули место катастрофы. Говард неоднократно пытался завести разговор о своей непричастности к гибели Стива.

— Я не собирался его убивать. Я только хотел доказать ему наше право распоряжаться на судне. И наше право решать, что делать с деньгами.

Билл, занятый перестановкой парусов, изредка кивал ему в ответ. Его мучило сомнение — был ли это несчастный случай или сознательный умысел. Слишком явной была злоба, которую испытывал к Стиву Говард, чтобы считать его действия случайным промахом, ошибкой в расчетах. Билл старался убедить себя, что это так, что его друг искренне расстроен, но тяжелое чувство неуверенности не оставляло его.

Они бросили последний взгляд с кормы на то место, где Стив Берлинд обрел свою могилу. Случилось ли это здесь или в десятке миль отсюда, море везде одинаково голубое, и так же волны бегут чередой по его поверхности, стирая все следы.

— Я только хотел врезать ему пару раз как следует за его мерзости, запереть в каюте, а на берегу сдать в полицию.

— Ты мне именно так и говорил, — подтвердила Дженни.

— Конечно, — громогласно заявил Говард, — останься он в живых, с ним все равно не возникло бы никаких проблем.

Мэрилин хотелось заставить его замолчать:

— Не мучайся, Говард. Разумеется, это несчастный случай.

Она обняла его с некоторой робостью. Она не могла забыть выражения его лица, когда он в бешенстве набросился на Стива, давил ему на горло дулом пистолета. Тогда он был способен на убийство. Неужели в человеке, с которым она прожила долгие годы, столько жестокости и даже коварства? Как он кричал на Синди: «Хочешь его получить обратно, отдавай деньги!» Был ли это обычный блеф, который Говард применял в жизни довольно часто? На чистом блефе строились подчас его деловые операции. Или он действительно собирался обменять жизнь Стива на ворованные деньги? Неужели на палубе тогда шла грязная торговля, и инициатором ее был Говард?

Билл взял на себя штурвал, пока Говард в штурманской каюте пытался определиться с координатами яхты. «Мартышкин труд!» подумал он, в сердцах отбросив карты. От него требовалось воссоздать в памяти все перемены курса и время, когда корабль находился в той или иной точке. Проще было неуклонно держать курс на север, пока ветер и море не преподнесли новых сюрпризов. В любом случае на пути им встретится какой-нибудь островок, где им окажут помощь.

Говард сменил Билла у руля. Женщины более или менее оправились от шока. Никто не принимал пищи со вчерашнего дня. Хотя мысль о еде была всем противна, они все-таки занялись приготовлением сандвичей. Синди одиноко стояла на палубе, устремив бессмысленный взгляд в пустынное голубое пространство.

— Я чувствую, что все украдкой поглядывают на меня, — признался Говард Биллу. — Как будто я некто вроде истребителя бродячих собак.

— Мы пережили много страшных минут, не удивительно, что каждый из нас ведет себя странно.

— Ты мне веришь, не так ли?

Билл в ответ сказал ему то, в чем старался убедить себя.

— Яхта набрала большую скорость. У тебя было мало практики управлять таким кораблем.

— Я пытался оградить вас. Тебя, Дженни и Мэрилин… Я считал, что справлюсь. Я думал, что из всех вас я больше других гожусь для принятия трудных решений.

Билл промолчал.

— Дженни сказала, что перестала бояться с тех пор, как я принял на себя командование.

— Мы все были напуганы. Но если б мы вытащили парня из воды, нам было бы спокойнее.

— Подумай, Билл. Представь, что мы потеряли его во время шторма. Когда он намотал свой спасательный трос на руль. Разве мы не имели права обрубить трос и спасти судно? Спасти всех нас?

Билл сомневался в такой постановке вопроса. Может быть, существовало на этот счет морское правило — ценой чьей-либо жизни спасать корабль. Лично он не мог тогда выпустить трос из рук и отдать Стива на растерзание морскому чудищу, какая бы опасность ни грозила кораблю. Он надеялся, что Говард все же не был способен направить форштевень на Стива с целью избавиться от него и гарантировать им покой и свободу действий.

— Попробую наладить радио, — сказал Билл, желая уйти от неприятного разговора. — Может быть, нас уже вызывают с берега. Мы бы поставили их в известность о наших проблемах. Нам надо сказать властям, как погиб наш капитан.

— Думаю, тебе не стоит возиться с радио. Аппаратура намокла, и на нее свалилось при качке бог знает что.

Билл не последовал его совету и молча ушел с палубы. Починка радио была только предлогом. Ему просто хотелось побыть одному.

Мэрилин принесла поднос с сандвичами, а Дженни холодный сок в стаканах. Но никто не тянулся к еде и питью.

Мэрилин пыталась разрядить обстановку:

— Мы не можем ничего изменить. Что случилось, то уже случилось. Нам предстоит долгий путь. Мореплаватели нуждаются в пище.

Она подошла к Синди и предложила ей поесть. Это был повод заговорить с ней.

— Мне жалко Стива. Он много значил для тебя?

— Просто парень, — пожала плечами Синди.

— Он тебе нравился?

— Он был похож на меня. Такой же неудачник. Но мы ладили друг с другом. — Синди проглотила комок в горле и продолжила: — Он старался мне помочь. Теперь я думаю, что если бы я не обратилась к нему за помощью, то ничего бы не случилось. Он остался бы жив.

— Это не твоя вина, — утешала ее Мэрилин. — Мы все наделали массу ошибок. Надо было больше доверять друг другу.

— Я не думала, что Стив такой, — прервала ее Синди. — Мне кажется, он угрожал вам, потому что сам боялся. Не только вас. Вообще всех.

— Мы все были напуганы. Слишком напуганы, чтобы трезво размышлять. Говард, может быть, меньше других. Но он тоже боялся. Не за себя, а за нас. Он привык взваливать все на свои плечи.

Синди вслух произнесла то, о чем она мучительно думала в последние часы:

— Это все деньги. Деньги изменили Стива. Раньше он был другим. Он бы не поступил так, если бы не деньги.

Мэрилин вновь протянула ей сандвич. Синди на этот раз откусила маленький кусочек, но вдруг слезы потекли из ее глаз, а губы задрожали.

— Стив никого бы не убил… Когда мы были одни в рубке… а вы там внизу, мы говорили о том, как нам поступить с вами. Он сказал, что посадит всех в надувную лодку, совсем близко от берега, и потом пришлет своих друзей вам на помощь. Он ни разу даже не заикнулся об убийстве. Он не хотел вас убивать.

Дженни принесла холодное питье Биллу. Отчаявшись оживить радио, он вернулся на бак и стоял там, держась за поручни в надежде, что равномерное движение судна вверх и вниз как-то успокоит тревожную дрожь, которая не отпускала его с момента гибели Стива. Дженни следила, как он пьет нервными судорожными глотками.

— Спасибо. Очень вкусно.

Она предложила мужу сандвич, но он покачал головой.

— Может быть, позже. Я не в состоянии что-либо проглотить. — Он замолчал, задумчиво глядя на горизонт. Солнце уже склонялось к западу, окрашивая небо в багровые тона. Билл нарушил затянувшуюся паузу: — Прости, что я вовлек тебя во все это.

— А ты прости, что я вела себя так трусливо. От меня не было никакой помощи. Но я, правда, очень испугалась. Я рада, что Говард все уладил.

Билл взглянул на нее с некоторым удивлением. Что-то новое для него появилось в поведении жены. Казалось, что смерть Стива прошла как бы мимо нее, осталась незамеченной. Говард вернул ей чувство покоя, и неважно, что молодой капитан погиб именно тогда, когда Говард взял власть над кораблем.

— Я сожалею о Стиве, — добавила Дженни, как бы прочитав мысли мужа. — Должно быть, это ужасно. Быть раздавленным собственным кораблем. Но оплакивать его я не собираюсь. После того, как он чуть не убил тебя… И готовил зверское убийство всех нас!

Билл тщательно взвесил каждое слово, прежде чем задать вопрос:

— Ты думаешь, это был несчастный случай?

Дженни отшатнулась от него.

— Конечно, — ответила она рассерженно, как будто вопрос Билла чем-то задел ее и даже оскорбил. — Говард все делал правильно, чтобы достать его из воды. Он сказал мне, что собирается отдать его в руки полиции.

Билл примиряюще произнес:

— Я тоже думал об этом. Мы с Говардом были не так уж близки. Но я считал, что знаю его характер. Честно говоря, я не удивился, когда он решил взять на себя командование. Это в его натуре. Правда, когда дело доходило до настоящей драки, Говард никогда не был кровожадным. Хотя, конечно, он мог сильно измениться с тех пор.

Говард позвал Билла в рубку. Когда они с Дженни вернулись туда, Мэрилин кормила мужа сандвичами.

— Принимай вахту! — произнес Говард с набитым ртом. — Курс три-четыре-ноль. — Он показал на компас. — Я думаю, что так мы быстренько домчимся до дома.

Он посмотрел на море, волны, на паруса и остался доволен.

— Выдерживай строго курс, и все будет в порядке. Займемся теперь другими проблемами. Стива нет, но девчонка осталась. Она и есть главная наша головная боль. Деньги тоже здесь, и это означает, что все мы замешаны в деле. Мы — потенциальные свидетели.

— Я знаю.

— Надо как следует продумать ситуацию. И обсудить.

— Отложим до утра. Я не готов.

— Хорошо, — согласился Говард. — Времени у нас достаточно. Ветер слабый, какой-нибудь сюрприз не предвидится. Хочешь выспаться, Билл? Я отстою первую вахту.

— Все разговоры с утра, — обрадовалась Мэрилин.

Билл позвал с собой в каюту Дженни, но та отказалась.

— Я спущусь попозже. После захода солнца.

Билл нырнул в люк. Мэрилин снова подошла к Синди. Девушка доверилась ей, и Мэрилин надеялась вызвать ее на еще большую откровенность.

Дженни и Говард остались вдвоем возле штурвала.

— Я не виню тебя за то, что случилось сегодня, — сказала Дженни.

— Спасибо. — Говард был признателен ей за поддержку. — Я чувствовал себя так, будто я совершил что-то ужасное. На самом деле я действовал по всем правилам. Я сожалею, что… он погиб. Но это целиком его вина. Ничего бы не произошло, если б он не захватил нас как пленников.

Краски заката постепенно поблекли. Темнота сгущалась.

— Я подсчитала все катушки в кофре, — тихо сказала Дженни.

Говард вздрогнул.

— Их двадцать. Все одинаковые по размеру и по весу. Я думаю, что в каждой из них боны на сто тысяч долларов.

Он присвистнул.

— Два миллиона!

— Думаю, да!

СРЕДА

Он тонул, бешено барахтаясь в волнах, стараясь удержать лицо на поверхности. Белоснежный борт яхты был совсем рядом, всего в нескольких футах. Но он не мог достичь его. Он плыл, выбиваясь из сил, но не двигался с места.

Дженни сидела у борта в открытом летнем платье из белого хлопка. Она смотрела на него с интересом, но не пыталась помочь. Если б она наклонилась и протянула руку, он бы схватился за нее.

Он пытался выкрикнуть ее имя. Но голос не повиновался ему. Дженни, казалось, не догадывалась, что он тонет. Или это ее не заботило. Он яростно бил по воде руками. Но вокруг была не вода. Его отчаянные всплески долетали до ангельски чистого борта яхты, и капли крови стекали по белоснежному боку, оставляя алые следы. Это была кровь. Он тонул в крови. А Дженни и не пыталась спасти его. Наверное, из-за платья. Она не хотела запачкать белое платье в крови.

— Дж-е-ен-ни!

Билл вскочил и уставился невидящими глазами в темноту. Он был в своей каюте. Он задыхался. По груди стекал пот.

— Господи! — Он нащупал в темноте деревянную переборку и немного успокоился. — Господи!

Постепенно окружающие предметы стали проявляться во мраке. Море в круглом отверстии иллюминатора слегка светилось. Билл поднес к глазам наручные часы со светящимся циферблатом. Половина первого. Он проспал почти четыре часа. Билл спустил ноги с койки, нашарил ботинки, открыл дверь и вышел на палубу. Дженни дремала на скамейке в салоне. Он подошел, осторожно поцеловал ее. Она не проснулась. Мэрилин, уронив голову на штурманский столик, тоже была в забытьи. Билл тихо прошел к трапу и поднялся на палубу.

Говард прикорнул на низенькой скамеечке позади рулевого колеса, изредка незаметным движением пальцев чуть подправляя курс.

— Доброе утро, — шутливо приветствовал он Билла. — Хорошо вздремнул?

— Прости, что так надолго оставил тебя одного.

— Дамы разделили со мной компанию. Я пробыл в одиночестве не больше часа. — Он посмотрел на небо, где мерцали тысячи звезд. — Неплохо в такую ночь побыть наедине с самим собой. Взгляни-ка на небо!

Билл огляделся по сторонам.

— Где Синди?

— Отнесла себе на бак одеяло. Она, видимо, решила соблюдать дистанцию.

Несколько минут они молча смотрели на звезды.

— Настоящая южная ночь! — сказал Говард. — Гладкое тихое море. Прекрасная видимость. Управлять яхтой можно одним пальцем.

Говард тут же продемонстрировал это, слегка коснувшись руля. Билл поглядел на тускло освещенный компас.

— По прежнему три-четыре-ноль.

— Конечно, мы движемся по прямой линии. Но пока много не прошли. Нам бы побольше ветра…

Билл невесело рассмеялся.

— Во время шторма я наглотался ветра на всю оставшуюся жизнь. — Он встал за руль, сменив друга. — Воспользуйся моей койкой. Все остальное промокло насквозь.

Говард, удостоверившись, что курс прежний, осмотрел паруса, опробовал натяжку снастей. Перед тем как удалиться в каюту, он попросил Билла:

— Подумай, как нам выйти из этого дурацкого положения, Билл! Может, тебе в голову придет какая-нибудь сверхидея?

— Я только об этом и думаю. А ты нашел какой-нибудь приемлемый вариант?

— Не совсем. Возникла куча проблем. Но я надеюсь, что мы все в один голос заявим в порту, что Стив упал за борт во время шторма. Мне будет легче представить эту версию властям, чем какую-нибудь другую.

Он ждал ответной реплики Билла, но тот молчал. Тогда Говард продолжил свою мысль:

— Совершенно неважно, при каких обстоятельствах он потерялся. Неважно и то, какой точки зрения придерживаешься ты. Ясно одно — это несчастный случай с ужасными последствиями. В этом мнении мы, по-моему, едины. Не думаю, что кто-то из нас захочет, чтобы было начато формальное расследование.

После этих слов он, не торопясь, удалился.

Высказывание Говарда повергло Билла в смятение. Есть ли разница в том, как очутился Стив в воде — сражаясь со штормом или в результате борьбы за власть над «Стройной девчонкой»? А когда он уже был в море, важно ли, как он погиб — по чистой случайности или в результате ошибки Говарда?

Что послужило причиной его гибели? Ярость Говарда? Или его собственная глупая самонадеянность? Кто его убил? Говард? Или он сам обрек себя на смерть, когда запер в каютах четырех ни в чем не повинных людей и поставил на карту их жизнь? Почему он так поступил? Что заставило этого юношу направить оружие в лицо незнакомому ему человеку и грозиться убить его? Почему он отдал пистолет наивной девчонке и приказал ей стрелять в двух совершенно непричастных женщин, если кто-то осмелится оспорить его право командовать кораблем и пассажирами?

Деньги! Он сказал сам себе: «Я желаю взять эти деньги!» При виде денег он свихнулся, безумный план показался ему логичным. Он упал за борт, защищая свалившееся ему в руки краденое богатство. И умер из-за него. Говард никакого отношения к этим деньгам не имел. У Говарда не было причин убивать Стива. Может быть, действительно не важно — потерялся он во время бури или был раздавлен килем «Стройной девчонки». Капитана уничтожила его собственная алчность. Тогда почему Говард должен пройти через муки официального расследования? Почему он должен расплачиваться за то, что не по своей воле был втянут в опасную игру, затеянную безумцем?

Билл увидел на палубе одинокую фигурку Синди. До этого она пряталась за надстройкой штурманской рубки, а теперь вышла на открытое пространство. Она куталась в одеяло и была похожа на потерявшегося в толпе ребенка.

— С тобой все в порядке? — спросил Билл.

— Кажется… Да, наверное. — Она не решалась подойти ближе, села на палубу и закуталась в одеяло еще плотнее. — Меня как будто скрутило крепко и не отпускает. Я не знаю, что это такое, — пожаловалась она.

Он мог сказать ей что-нибудь ободряющее и утешительное, но вряд ли ей было это нужно. Билл догадывался, что она не спала, а все время прокручивала в уме одни и те же мысли о том, что было и что будет… Она надеялась на серьезный разговор с ним.

— Все шло к тому, что это для меня последняя поездка, — начала она свою исповедь. — Я уже скопила достаточно для возвращения домой, но лишние две тысячи мне не помешали бы.

— А где твой дом? — спросил Билл, желая, чтобы она как можно больше говорила и не замыкалась в себе. Тишина и особая акустика парусного судна в открытом море позволяли слышать ее тихий голос, почти шепот, даже на расстоянии. Их разделяло чуть меньше десятка метров, а казалось, что она шепчет ему на ухо.

Она поведала ему обо всем: о доме, о матери, о подругах и любовниках, о своей тоске по той невзрачной будничной жизни, которую она так раньше ненавидела. То, что он не видел ее лица, и тишина, царящая вокруг, напоминало атмосферу исповедальни в католическом храме.

Рассказ Синди не был последовательным. Она вспоминала различные события своей короткой жизни, не жалуясь на жестокость окружающего мира, а обвиняя во всем себя. Она уехала от матери, от дома так далеко, насколько хватило денег, решив, что нигде не будет ей так плохо, как в родном городе. Но случилось наоборот. Судьба ничего ей не могла предложить иного, как только скатываться все глубже на дно. На каждом витке спирали она судорожно цеплялась за осыпающуюся почву, пытаясь остановить падение. Но на сопротивление уже не хватало сил.

Природная застенчивость не позволяла Синди вдаваться в детали. Она избегала самых отвратительных, самых смачных подробностей ее пути вниз, но Билл ясно представлял себе череду наглых извращенцев, которые пользовались ее телом в задних комнатушках танц-баров, дешевых отелях или на откинутых сиденьях машин. Наркотики, или «хлам», как выразилась Синди, отняли у нее все, что она успела накопить. Билл легко мог заполнить пропуски в ее рассказе. Работая в школе с молодым поколением, он многое знал, а остальное мог вообразить. Призрачные надежды юнцов часто разбивались у него на глазах. Юность, энергию, красоту, авантюрную жилку безжалостно эксплуатировали наглые деляги, оставляя взамен лишь безысходную горечь похмелья. Синди с ее эффектной внешностью неминуемо попадала в особую «зону риска».

В своей грустной повести она дошла до жуткого момента, когда началась стрельба в ангаре на причале Парсона. Она пряталась в темном углу, а убийца стрелял в нее наугад. Потом она стояла меж двух мертвецов — у одного отсутствовала половина лица, другой смотрел на нее мертвыми глазами. Она была одна, ее покровитель исчез. Легко понять ее панику и желание бежать скорее из этого страшного ангара. У нее не было никаких планов, никаких мыслей о будущем.

— Стив сказал, что с деньгами мы начнем новую жизнь. Поедем, куда захотим, и будем жить, как нам хочется. А мне хотелось только домой. Я виновата во всем. Мне не следовало говорить ему про деньги.

— Стив сам сделал свой выбор. — Билл попробовал ее успокоить. — Так или иначе, он все равно поплатился бы за свою жадность. И не надо винить себя. Я сразу понял, что ты не станешь никого убивать. Ты не смогла бы. Ты сделана из другого теста. Как и мы. И нам надо держаться вместе.

— Я никогда не прощу себе… — упорно повторяла Синди.

Утешать ее было бесполезно. Она казнила себя, но, может быть, это был путь возвращения к жизни.

— Мы сможем помочь тебе вернуться домой, — пообещал Билл. — Из любого положения найдется выход.

Эл Вестон провел бессонную ночь. Он вернулся на Тортолу ни с чем. В полете им повстречался только один ял, похожий очертаниями на «Стройную девчонку». Он шел на всех парусах вдоль южного берега Пуэрто-Рико. Они погнались за ним с охотничьим азартом, но быстро испытали разочарование. Яхта была гораздо крупнее «Стройной девчонки», и люди на ней были совсем другими.

Вестон, оказавшись на берегу, сразу же навестил чартерную компанию, но там его «обрадовали» отсутствием новостей. Сведения о яхте не поступали, она не откликалась на радиопозывные и сама не выходила на связь.

— И где же она? — задал Эл вопрос.

— Где угодно. — Тайлер развел руками. — Я уже говорил, что капитан обязан исполнять любые пожелания нанимателей. А они свободны в выборе маршрута. Они могут заходить в порты, могут просто болтаться в море. Это их каникулы и их деньги.

— Значит, никто их не разыскивает? — заключил Вестон.

— Думаю, что нет. У нас сотни судов в районе пролива Дрейка. Мы не можем гоняться по морю за каждым. Если судно не отвечает на вызовы, то этого капитана потом штрафуют. Этим все и ограничивается.

Эл готов был съесть живьем этого парня. «Какой к черту круиз? — хотелось закричать ему. — Они удрали с парой миллионов баксов и с алмазами на такую же сумму!» «Стройная девчонка» была его последней надеждой, хотя сомнения не оставляли его. Архитектор из Бостона и учитель из Нью-Йорка могли оказаться вполне добропорядочными людьми, и никаких краденых ценностей у них при себе нет.

— Держи меня в курсе, — сказал он клерку и вернулся в отель.

За бутылкой пива и сандвичами он выслушал рапорт Джонни Игое о «дохлых» результатах его бурной деятельности. Еще двое дружков таксиста были найдены и допрошены. Они смеялись при упоминании о его причастности к крупному делу. Он был мелкий мошенник и врун, каких мало, мог быть жестоким, но чаще всего оказывался «на бобах». Болтает он много, но никогда не держал в руках больше ста долларов.

Таможенники охотно сунули в карманы предложенные им деньги и проверили все списки отъезжающих за последние три дня. Никто не предъявлял для досмотра профессиональную фотоаппаратуру. Частные самолеты, покидавшие Тортолу с аэродрома/ Биф-Айленд, все принадлежали хорошо известным лицам или компаниям. Грузовые же перевозки всегда подвергались тщательному обыску. Преступник не решился бы доверить им похищенные сокровища.

Криминальные круги пребывали в спячке. Никто не выставлял на подпольный рынок партию алмазов и не пытался обменять боны на доллары. Скупались небольшие партии наркотиков, но все в пределах обычной нормы. Местные дельцы очень расстроились, узнав, что кто-то посторонний провернул крупное дело на их территории.

— И куда мы пришли? — спросил Эл, когда вся информация легла на стол.

— Туда, откуда вышли. Я считаю, что Синди давно мертва, а какой-нибудь молокосос-любитель, ее хахаль, которому она протрепалась, рассовал боны по карманам и…

— Как же он смог удрать?

— На любой посудине. Из тех, что ты осматривал с вертолета. Или он из местных и прячет все у себя в сортире. Ждет, когда рак свистнет.

Эл, прихлебывая пиво, расхаживал по комнате. Если Синди мертва, единственный след потерян.

— Тебе здесь больше нечего делать, — сказал он Джонни. — Завтра возвращайся с людьми во Флориду.

Джонни собрался уходить.

— Я тебе не завидую, — сказал он на прощание.

— Вальтер знает, что я ему верен, — отмахнулся Вестон. — У него в руках крепкая сеть, и он не будет е ума сходить из-за одной дырки. Но Синди и ее сообщников он в покое не оставит.

Новая вспышка активности произошла перед рассветом, когда Вестон по телефону сообщил о провале своих поисков.

— Может быть, мы гоняемся не за тем курьером, — предположил Линц.

Эл растерялся. Существовал только один курьер. Другого Вестон утопил возле причала Парсона.

— Я говорил с нашими партнерами по сделке. Они отнеслись ко всему с пониманием. Они использовали нового человека и не уверены, что он не проболтался. Я думаю, что, кроме таксиста, еще кто-то навострил уши.

Почему бы и нет? Эл сосредоточился на людях, которых могла знать Синди. Необязательно знакомые таксиста. Может, кто-то был знаком раньше с убитым курьером?

— Как его имя? — спросил Вестон.

— Петер Хейнц. Точь-в-точь как название кетчупа. Он улетел из Цюриха во вторник, дал о себе знать из Нью-Йорка, а в пятницу отправился на Тортолу.

— Они вручили незнакомцу необработанные алмазы и пустили его без поводка?

— Его сестра работает у них. Они не сомневались, что он вернется.

— Где он останавливался?

— В Харбор-сайде.

— Вот дерьмо! — выругался Эл. — Это же совсем рядом с нами.

— Как ты считаешь, у него были контакты с Синди?

— Только по телефону. Весь день она провела в патио, пока ей не позвонили. Через пятнадцать минут она связалась со мной.

— А ночью?

Эл с телефонной трубкой возле уха метался внутри жаркой и тесной будки.

— Да. Ночью они могли повстречаться. Но это не укладывается ни в какие расчеты. Если они работали на пару, то вместе бы и сбежали. И зачем им было вовлекать в дело таксиста?

Он долго ждал в тишине, пока Линц по ту сторону провода обдумывал ответ.

— Возможно, это будет опять выстрел «в молоко», но стоит порыскать среди знакомых мистера Хейнца. Как и с кем он проводил время.

Линц пожелал Вестону удачи и распрощался. Спокойный деловой тон. Никаких признаков недовольства. Милейший человек его шеф. Эл опустил в щель очередную монету и разбудил Игое.

Они начали с Харбор-сайда. Хейнц должен был отбыть во вторник, но номер держали за ним. Его вещи оставались в комнате. Они заплатили дежурному за право воспользоваться ключом и обыскали его пожитки. Ничего подозрительного. Но Эл заметил, что телефонный справочник раскрыт на странице, где были номера баров и ночных клубов. Один из людей Джонни вырвал страницу и отправился их прочесывать.

Эл сунул еще одну бумажку дежурному.

— Хочу взглянуть на его машину.

Дежурный провел Эла на стоянку и попросил ключи у охранника. Тот сверился со списком и покачал головой.

— Машины мистера Хейнца нет.

— Ее нет на месте?

— Вообще нет. Он был без машины. Вероятно, он пользовался такси.

— Как же он добрался до причала Парсона? — спросил Эл у Игое на обратном пути.

— На другом такси, — ответил Джонни. Раньше он расспрашивал коллег по профессии убитого таксиста. Теперь он поинтересуется клиентом, которого кто-то из них подхватил у Харбор-сайда и отвез на давно бездействующий причал Парсона. Такую поездку трудно не запомнить.

Было еще рано вылетать на очередные поиски в море. Вестон прошелся пешком до отеля, чтобы привести себя в порядок и плотно позавтракать. Покончив с бритьем и приняв душ, он растирался в номере полотенцем, когда обратил внимание на телефонный справочник у себя на тумбочке у кровати. Он пролистал его до страницы с названиями баров и задумался. Может, всплывет что-то знакомое. Но «звоночек» не прозвенел. Зато возникла другая идея. По соседству в справочнике был список лодочных станций. «Лодки напрокат» — прочитал он. Лодка! Почему бы нет? Петер Хейнц назначил причал Парсона для проведения операции. Он выбрал место у воды и вполне мог попасть туда на лодке. Это самый остроумный способ узнать, следят ли за тобой. И самый верный способ уйти от преследования после завершения сделки.

Вестон быстро оделся и зашагал по дорожке, ведущей к гостиничному бассейну. Здесь сад выходил прямо к морю. Вид отсюда открывался великолепный. Восточный берег залива был ярко освещен солнцем. Виднелись домишки предместья Род-Тауна, где произошло столкновение с фургоном, дальше цепь желтых холмов и скопление серых громад с металлическим ангаром посередине. Это и был причал Парсона. Напротив него, отделенная защитной каменной стеной, располагалась гавань. По прямой их разделяло совсем небольшое расстояние. Если арендовать лодку в одной из прокатных контор поблизости от отеля, выйти за ограждение гавани на внешний рейд и пересечь бухту, то окажешься как раз в назначенном для секретной встречи месте. На пути туда и обратно Хейнц мог видеть, следует за ним кто-либо или нет. А попав во внутреннюю гавань, он легко мог затеряться в лабиринте доков за рядами причаленных яхт.

Как ищейка, пущенная по следу, Эл устремился к пристаням. Страничку с названиями пунктов проката, вырванную из справочника, он зажал в руке. Деловая жизнь в гавани лишь только пробуждалась. У первой конторы ему пришлось поплясать, пытаясь уберечься от мощной струи из шланга, которой рабочий обмывал пирс.

Но уже в соседнем офисе Эл получил ответ, подтвердивший его предположения. Управляющий очень хорошо помнил, что выдавал лодку мужчине, по описанию похожему на Петера Хейнца. Тем более что мужчина не вернул лодку.

— Он взял ее в субботу в первой половине дня. Часов в одиннадцать. Перед перерывом на ленч. А вернулся через два часа. Сказал мне, что арендует ее и в воскресенье. Заплатил мне вперед. В воскресенье он снова забрал лодку, и больше я его не видел.

— Какого типа лодка? — Эл уже приготовил деньги для управляющего.

— Маленький скоростной глиссер. Годится для плавания вдоль берега, но не для открытого моря.

Эл протянул ему двадцатку.

— У вас есть снимок лодки?

— Зачем? Мы их не фотографируем. — Управляющий посмотрел на деньги. — Впрочем, я могу показать ее вам.

— Она же не вернулась, — удивился Эл.

— Он не вернул ее, — поправил управляющий. — А лодка нашлась. Она на стапелях. Он втиснул ее между двух яхт, привязал и смылся. Кто-то сообщил о находке, и полиция вернула лодку мне.

— Где ее нашли?

— Я же говорил, в гавани, на стапелях.

Эл расстался с еще двумя двадцатками.

— Отвези меня на это место. Сможешь?

— Конечно. Хоть на этой же лодке.

Пока управляющий выводил лодку, Эл Вестон складывал в уме разрозненные куски головоломки.

Петер Хейнц не привел лодку обратно, потому что Петер Хейнц лежал, нашпигованный свинцом, на полу склада. Но кто-то забрал лодку с причала Парсона и доставил ее в гавань. Он же и прихватил с собой кофр с деньгами.

Вероятно, это сделала Синди. Синди и ее напарник. Если с ней был напарник. Может быть, Синди так и не добралась до конца этого короткого пути. Но деньги, вероятно, прибыли на место. И они были выгружены на берег именно там, куда сейчас направляется Эл.

Моторка скользила мимо оконечностей пирсов, похожих на пальцы гигантской руки, тянущейся с берега в воду. Сквозь переплетения мачт и снастей причаленных яхт виднелись строения чартерных фирм. Их названия крупными буквами были начертаны на стенах, обращенных к гавани. Эл разглядел впереди надпись «Дрейк чартере компани» на будочке, где он недавно расспрашивал клерка о «Стройной девчонке». Эл с нетерпением следил, как лодка минует соседний пирс, и наконец услышал, что шум двигателя стал утихать. Управляющий обошел пирс «Дрейк чартере компани» и выключил мотор.

— Вот здесь! Рядом с этим гнилым шлюпом. Тут он оставил лодку.

— Благодарю. Высади меня.

Лодка вплыла в узкий проход между яхтами и мягко коснулась края пирса. Вестон взбежал по сходням. Неподалеку он увидел причаленный к пирсу катер. Моторист, мальчишка лет восемнадцати, балансируя на раскачиваемом рябью баке, орудовал мокрой шваброй.

— Твоя штука бегает всю ночь? — спросил Вестон.

— Да, сэр. Если на внутреннем рейде есть яхты, мы возим туда-сюда пассажиров.

— А в воскресную ночь?

— Тем более. В такую ночь город не спит. Большинство пассажиров ошиваются на берегу, а к утру возвращаются на яхты.

— Ты в ту ночь дежурил?

Моторист кивнул, но его обязательная профессиональная улыбка исчезла с лица.

— А в чем дело?

— Меня интересует одна молодая женщина. Ей надо было попасть на «Стройную девчонку».

Паренек пожал плечами и вновь принялся драить шваброй свой катер.

— Я столько людей перевожу взад-вперед. Всех не запомнишь.

Эл ступил на самый край пирса и навис над юнцом, как грозная статуя на пьедестале.

— А ты постарайся! Такая симпатичная девица. Двадцати лет. Таскает за собой алюминиевый кофр. Знаешь, такой блестящий. В нем перевозят аппаратуру для съемок.

Парень притворился, что не заметил деньги.

— Таких здесь навалом. Особенно по уик-эндам.

— Она разыскивала Стива, — настаивал Эл. — Стива Берлинда. Капитана «Стройной девчонки».

Эл отделил от пачки две двадцатки.

— Послушайте, мистер! Стив мой друг…

— Я не Стива ищу, а девчонку. Это серьезное дело, малыш!

Моторист спрыгнул с катера на пирс, встал рядом с Элом, произнес доверительно:

— Я не хочу, чтоб у Стива были неприятности. Капитанам нельзя приводить на яхту подружек. Конечно, они это делают, но компания их за это по головке не гладит.

Эл дружески обнял юнца за плечи.

— Твой друг тут не замешан. Девчонку разыскивает ее семья. Мне только надо узнать, попала ли она на яхту? В ночь с воскресенья. И была ли она одна.

Парень все еще колебался.

Эл положил две бумажки ему на ладонь.

— Семья волнуется. Для них это важно…

— Ага, вспомнил! Часов в семь. Я привез две парочки пассажиров, а она тут же появилась. Я сказал ей, что Стив на яхте.

— Она была одна?

— Да. У нее был кофр. Алюминиевый. Точно такой, как вы сказали.

— Обратно ты ее привозил?

— Нет. Она оставалась там, когда я ушел с дежурства. — Он смял в кулаке двадцатку и опустил в карман. — Все парни так поступают. Подумаешь, какое нарушение! Мелочь. Вы не выдавайте Стива!

— Мое слово — закон!

На глазах у парня Эл не стал спешить. Сдерживая нетерпение, он направился к конторе «Дрейк чартере компани».

Синд и была одна. И при ней был кофр. Она разыскивала Стива, с которым была знакома раньше. Лодку взял напрокат Петер Хейнц. Но в гавань вернулась на ней Синди. Но Синди вряд ли могла застрелить и таксиста и курьера. Должно быть, они погибли во взаимной перестрелке. А Синди воспользовалась ситуацией и присвоила деньги. И отвезла их своему дружку на «Стройную девчонку».

Но при чем тут пассажиры яхты? В какой роли выступает парень, прицепившийся к ней в аэропорту Сан-Хуан и после объявившийся на яхте? Кто он? Архитектор или учитель? Или кто-то еще? Знал ли Синди раньше? Или все это цепь случайностей? На все вопросы ответа не было. Но на главный вопрос ответ был получен. В воскресенье вечером Синди была еще жива и все ценности были доставлены на борт «Стройной девчонки».

Служащий компании печально поздоровался с Элом. Он ничем не мог обрадовать гостя. Сведения о «Стройной девчонке» в контору не поступали.

— Компания начала проявлять беспокойство. Яхта могла быть застигнута штормом. Мы собираемся просить все суда сообщать нам в случае, если они встретят «Стройную девчонку» в море.

Эл тщательно оценил полученную информацию. Ему представлялось на выбор два варианта — оба с неутешительным исходом. Или «Стройная девчонка» ушла за пределы обычных маршрутов круизных яхт и преспокойно удирает от погони, или она сильно пострадала от шторма… или… Эл решительно отмел третий вариант. Если яхта погибла, то все его судорожные потуги вернуть деньги бессмысленны.

— Что будет, если никто не отзовется?

— Мы начнем поисковые и спасательные работы.

— Что это означает?

— Обратимся в морскую охрану. Они вышлют корабли и авиацию.

Эл помрачнел.

— Но, поверьте, до этого не дойдет. Многие яхты молчат по нескольку суток и возвращаются как ни в чем не бывало. Вероятно, они торчат у какого-нибудь рифа и ныряют с аквалангами.

Эл притворился, что согласился с его заверениями.

— Надеюсь, ты прав! — сказал он.

Но клерк не догадывался, что «Стройная девчонка» не одна из многих чартерных судов, а яхта, напичканная сокровищами. И она не будет прохлаждаться возле какого-нибудь живописного рифа. И никто не ныряет там с аквалангом.

Восход солнца они встретили на палубе. Новый день не сулил им ничего радостного, но все же у каждого сохранялась надежда, что самые тяжелые испытания уже позади. Мэрилин вынесла наверх кофейник и высокие стаканы с фруктовым соком.

— Мы можем подкрепиться яйцами, — сказала она. — Но я не рискую предложить вам бекон. Ледник во время шторма вышел из строя, и все оттаяло. Нам не хватает только пищевого отравления.

Дженни и Билл расстелили матрацы для просушки. Говард разложил в рубке отпечатанные на непромокаемой бумаге карты и высчитывал местонахождение яхты. Синди попросила у Мэрилин разрешения помочь ей готовить и спустилась вместе с ней в камбуз.

Они старались вести обычные разговоры, заниматься простой будничной работой, чтобы развеять тягостные впечатления от событий вчерашнего дня. Никто не хотел и не был готов обсуждать самые главные вопросы. Как поступить с Синди, что делать с деньгами и что говорить властям? Как только об этих проблемах зайдет речь, сразу же в памяти оживут страшные картины, снова вспомнится захват их в плен под дулом пистолета, беспомощность перед лицом разбушевавшейся стихии, схватка Говарда с капитаном и жуткая гибель Стива под бушпритом «Стройной девчонки». И еще кровавые пятна на морской воде, безуспешные поиски и будущее, полное тревожной неопределенности. Мысли об этом переводить в слова, произнесенные вслух, не хотелось никому. Билл сменил Говарда у штурвала.

— Что-нибудь прояснилось? — спросил он, кивнув на карту. — Где мы?

Говард приложил к карте линейку, смерил расстояние циркулем, потом карандашом отметил точку в пустынном, окрашенном голубым цветом квадрате.

Билл сверился с масштабом карты. Точка находилась в ста милях восточнее Санта-Круса и в семидесяти пяти милях юго-западнее Сент-Китса.

— Так далеко? — удивился Билл.

— Я мог ошибиться, но ненамного. Мы видели Санта-Крус через иллюминатор в понедельник в одиннадцать утра. Тогда мы плыли на юго-запад. Примерный курс — два-один-пять.

Говард провел линию от Род-Тауна в направлении Санта-Крус.

— Этот курс мы держали еще два часа, а потом еще час после встречи с вертолетом. И пришли вот в эту точку. — Он указал пункт в ста милях юго-западнее острова. Потом мы повернули к востоку. Но Стив шел против ветра, и я считаю, что курс был скорее один-один-ноль. Практически мы прошли очень мало, хотя времени затратили много. И оказались вот здесь.

Точка находилась в ста милях южнее Санта-Круса. Северо-западнее на карте был отмечен крохотный Авес-Айленд.

— Тут нас застиг шторм. Я не думаю, что мы намного продвинулись во время шторма. Нас кидало туда и сюда, и мы спасали корабль и свои шкуры. Вначале мы все-таки кое-как шли на юго-восток, но потом, я считаю, нас отнесло на северо-запад. В общем, мы остались на месте. Потом вчера, после шторма, вплоть до инцидента… Стив вел яхту на восток. Вот здесь мы потеряли Стива.

Говард показал на третий отрезок линии и точку в шестидесяти милях западнее острова Монтсеррат и в семидесяти милях юго-западнее острова Сент-Китс.

— Два часа мы потратили на его поиски. Потом я взял курс три-четыре-ноль. Мы шли шестнадцать часов. Но ты сам чувствуешь, что ветер нам не помогает. Если мы свернем чуть западнее, то к ночи подплывем к Санта-Крусу. Может, издали увидим огни в темноте.

— А когда ты рассчитываешь вернуться в Род-Таун?

— Завтра утром.

Они оба склонились над картой, перепроверяя расчеты, сделанные Говардом.

— По-моему, все логично, — похвалил друга Билл. Говард сам мог гордиться своей работой.

— Главное, мы в порядке. Даже если я ошибся миль на пятьдесят, мы все равно наткнемся на какую-нибудь землю. Здесь островов столько, как на небе звезд. — Говард скатал карту. — А это значит, — продолжал он, — что мы не можем до бесконечности откладывать наше решение.

— Какое?

— Если мы собираемся высаживать девчонку на берег, то нам надо решить, где это будет удобнее.

Билл открыл было рот, собираясь что-то возразить, но в беседу вторглась Мэрилин. Она появилась на палубе, завернутая в полотенце и с кастрюлей пресной воды.

— Душ внизу приказал долго жить, — объявила она громко. — Предупреждаю мужчин, любящих подглядывать, что мы будем споласкиваться на баке. Просим всех задрать головы и смотреть повыше горизонта. И крикните нам, когда надумаете переставлять паруса.

Билл грустно усмехнулся.

— Как все хорошо началось и чем кончилось! Кто мог предположить, что это будут каникулы в аду.

После часа такого же спокойного и бесшумного скольжения по волнам все, кроме Синди, собрались в рулевой рубке. Никто не решился бы прогнать Синди, если бы она захотела присутствовать при разговоре, но она сама чувствовала потребность забиться куда-нибудь в уголок и ничего не слышать.

— Я спрашивал девочек, согласны ли они подтвердить, что Стив пропал во время шторма, — начал Говард, переводя глаза с Мэрилин на Дженни в поисках поддержки. — Они сказали, что это наилучший выход из положения, а Мэрилин обещала поговорить с Синди. Это, на мой взгляд, избавит нас от множества проблем.

Билл сомневался, что это правильное решение. Он был противником всякой лжи. Но, в конце концов, поступки Говарда были оправданы. Стив держал их как пленников, угрожал им пистолетом. Говард боролся с ним, и в схватке Стив упал за борт. Затем Говард вернулся за ним и пытался его спасти. Если они расскажут правду, никто ни в чем их не обвинит.

Но, если они солгут, дотошный следователь может обнаружить мелкие расхождения в их показаниях, и потом по крупицам вытащить правду из кого-то из них. И тогда их вполне правдоподобная версия даст трещину и поставит всех в очень сложное положение.

Он отметал мысль, что Говард сознательно допустил просчет при спасении Стива. Его друг действовал в справедливом запале и нервном напряжении, вызванном предыдущими событиями. В любом случае это была трагическая случайность. Не имеет значения, как она произошла. Но он все-таки чувствовал себя неуютно при лшсли, что им всем придется лгать.

— А ты не считаешь, что, увидев деньги, полицейские станут трясти нас по-настоящему? — спросил Билл у Говарда, явно обращаясь ко всем.

— Это другая тема, которую мы должны обсудить, — сказал Говард, входя в роль председателя. — Вот эти деньги. Они перед вами.

Он показал всем один экземпляр сертификата.

— Это бона на предъявителя. Финансовый документ, ничем не хуже наличных денег. В банке или обменном пункте она будет оплачена по первому требованию и без всяких вопросов. Нельзя проследить, где и у кого предъявитель приобрел боны. Синди притащила их в кофре целую кучу. Всего на два миллиона.

— Боже мой! — воскликнула Мэрилин. Она взяла сертификат, пощупала его и поднесла к глазам.

Говард достал из кармана крохотный мешочек из мягкой ткани.

— Вот что было куплено за боны!

Он не без удовольствия ощущал на себе любопытные взгляды женщин. Развязав бечевку, он выждал момент, одарил всех улыбкой и что-то высыпал себе на ладонь, зажав в руке. Потом медленно разжал пальцы и продемонстрировал то, что лежало у него на ладони.

Они увидели невзрачные поблескивающие камешки.

— Алмазы, — объяснил Говард, — сырые, неотшлифованные. Стив говорил о бриллиантах. Посмотрите, какой размер у некоторых.

— Сколько они могут стоить? — спросила Дженни.

— Не меньше двух миллионов. Я не разбираюсь в драгоценных камнях, но если кто-то заплатил за них два миллиона, значит, они этого стоят. Я думаю, что после обработки их цена будет намного больше.

Он посмотрел на Билла.

— Как видишь, в наших руках чудом оказался и товар, и деньги, за него уплаченные. Такое не прочтешь ни в одной сказке. Это даже не пещера Али-Бабы.

— Четыре миллиона! — у Дженни перехватило дыхание.

Мэрилин осторожно потрогала пальцем камень.

— Лучше убери их, Говард, — попросила она. — Мне почему-то страшно на них смотреть.

Он ссыпал алмазы обратно в мешочек и туго затянул упругую бечеву.

— В кофре находятся четыре таких мешка и двадцать свертков с бонами. Боны становятся дороже, чем дольше ты их хранишь. Набегают проценты со дня их выдачи. А алмазы? — Он развел руками. — Кто знает? Но я уверен, что если использовать их потихоньку… отдавать в огранку по одному и продавать, то постепенно за них можно выручить гораздо больше, чем два миллиона. Как ты считаешь, Билл?

Билл не знал, что ему ответить.

— Прикинь. Малый, купивший их, не стал бы пачкаться из-за мелочи. Я уверен, что он рассчитывал удвоить сумму или утроить.

— Я хочу услышать твое мнение, Говард, — вмешалась Дженни, — назови максимальную сумму.

— Пять миллионов и не меньше. Возможно, даже ближе к шести, если продавать не торопясь и с оглядкой.

Билл смотрел на Говарда мутными глазами.

— Пять миллионов долларов?

Говард выдержал взгляд Билла и улыбнулся. Он решил, что наживка проглочена и крючок сидит крепко.

— Если не больше! И все неизвестно откуда! Происхождение этой собственности проследить невозможно. Все равно что найти горшок с золотом у себя во дворе.

Они погрузились в молчание. Билл обвел всех взглядом. Потом поглядел на Синди, одиноко стоявшую на облюбованном ею месте возле бушприта.

— Ты не собираешся возвращать их? — спросил он у Говарда.

— Кому? — Улыбка Говарда стала еще шире.

— Тому, кто… — Билл понял, что собирается сказать глупость, но все же закончил фразу: — Их владельцу.

— Хозяевам нашей юной Синди? Ты это хотел сказать? Вряд ли тебе самому хочется познакомиться с ними. Вспомни, что говорил про них Стив. И как их боится Синди.

— Тогда, может быть, передать их властям? Сдать в полицию.

Говард смотрел на Билла с насмешкой, ожидая, что тот признается, что сморозил очередную глупость. Наконец, не выдержав затянувшегося молчания, он решил поучить Билла уму-разуму.

— Мы на Карибах, Билл. Здешняя полиция — это не ФБР. Ты отдашь им пять миллионов и надеешься, что они поместят объявление о находке в газетах. Тебе скажут «большое спасибо» и, как только за тобой закроется дверь, поделят деньги между собой. А чтобы мы не трепали лишнего, примут соответствующие меры. Ты сам можешь догадаться, какие это будут меры.

— Для них будет лучше всего, если мы просто исчезнем, — подсказала Дженни.

— Неизвестно, с кем опасней иметь дело. С Карибской полицией или с гангстерами, — добавил Говард.

— Подождите! Подождите! — запротестовал Билл. — Вы считаете, что в полиции все воры и убийцы. Должен же быть кто-то, кому можно доверять ценности.

— Кто и где он? — охладила его пыл Дженни. — Как ты его отыщешь? — Она обратилась ко всем, давясь от смеха: — В этом весь Билл! Ищет повсюду с фонарем честного человека. — Она повернулась к мужу и почти выкрикнула ему в лицо: — Первый же человек, к которому ты обратишься, запросто прикончит нас всех. Такие большие деньги требуют соблюдения тайны. И почему какие-то мифические власти, чиновники или копы имеют больше прав на них, чем мы?

Синди очнулась от задумчивости. Разговор на корме шел на повышенных тонах. Она не разбирала слов — ветер относил их в сторону, но, конечно, догадывалась, о чем спорят две супружеские пары. Заметив, что она смотрит на них, они замолкли. Никто ни жестом, ни словом не позвал ее присоединиться к ним. Синди сделала несколько неуверенных шагов по палубе. Ее силуэт в отблесках солнечного света, отраженного от воды, казался зыбким, как привидение. Она постояла пару секунд в замешательстве и пропала в черной дыре люка, ведущего в салон.

Четверо в рубке, двое мужчин и две женщины, инстинктивно сбились в тесный кружок. Говард, понизив голос, задал всем вопрос:

— Кто-нибудь из вас разве не раздумывал когда-то, в детстве или в юности, о совершенном преступлении? Организовать все так умно, чтобы никто даже не догадался, что преступление имело место. Например, похитить сокровище, о котором не знает ни одна живая душа?

Билл понял сразу, к чему клонит Говард. Он в студенческие годы часто размышлял о беспроигрышной системе игры в рулетку. Знать бы наперед, на какой цифре остановится шарик! Тогда он мог бы посещать казино время от времени, выигрывать и проигрывать иногда, чтобы крупье не догадался, что он играет по системе. И постепенно, незаметно для окружающих, скопить состояние.

Дженни также посещали подобные мысли. Работая дизайнером по оформлению деловых интерьеров, она часто грезила о том, как ей поручат выбрать подходящий рисунок, чтобы замаскировать панелями секретный сейф с ценностями, существование которых хозяева никогда не решатся признать. И как она обнаруживает листок с шифром, подклеенный к дну потайного ящика письменного стола какого-нибудь босса. И о хищении никто не заявляет. И никто не связывает ее с преступлением. Говард продолжал:

— Перед нами идеальное преступление. Разница в том, что кто-то его совершил за нас. Никто не знает, что Синди на яхте. Никто не знает, что у нас деньги. Преступник даже постарался для нашей пользы, сделав так, что деньги и ценности нельзя проследить. Мы привезем все это богатство домой и разложим по собственным депозитным сейфам. И будем пользоваться от случая к случаю. Это будет для нас поддержкой на многие годы. Считайте, что мы поймали птицу счастья за хвост.

Все были очарованы открывшимися возможностями. Дженни восприняла идею Говарда всерьез. Мэрилин и Билл скорее посчитали ее шуткой, но их забавляла игра воображения, грезы о сказочном богатстве Али-Бабы. Мэрилин усмехнулась.

— Значит, мы нашли клад у себя под порогом?

— Именно так! — твердо заявил Говард. Мэрилин покачала головой.

— Это не так, к сожалению. Это не счастливая находка, как ты говоришь, а совсем другое. Нас чуть не убили из-за этих денег. Говарду разбили голову пистолетом. Билл был на волосок от смерти. И в шторм мы попали тоже из-за этого. Не знаю, как вы, но, когда судно опрокинулось… я в тот момент уже прощалась с детьми, с тобой, Говард. Я уже умерла тогда и теперь знаю, что такое смерть. Поверьте мне, я не преувеличиваю. Я пережила такой ужас, что стала совсем другой. И мыслю по-другому. На этих деньгах лежит проклятие. Оно действует и будет действовать еще долго.

— Я согласна с тобой, — подхватила Дженни, — но не во всем! Я тоже прощалась с жизнью, и не раз! Я не забуду, как эта мерзкая девчонка целилась в нас из пистолета и ее рука дрожала как в лихорадке и что она могла в любой момент нажать курок. Я согласна с тобой, что это не счастливая находка, не подарок жар-птицы. Мы заслужили эти деньги! Это плата за все, что мы пережили. Я не хочу, чтоб грязные свиньи в полицейских мундирах заграбастали их себе!

Упорное молчание Билла наконец привлекло их внимание. Все уставились на него, ожидая его решения. Он был осторожен, не желая задеть ничьих амбиций и не выглядеть в глазах жены и друзей наивным идеалистом.

— Я думаю, что это опасная затея. Кто-то эти деньги ищет и не успокоится, пока не найдет.

— Ты прав, — согласился Говард. — Поэтому мы должны скрывать, что деньги у нас. Вспомни, что Стив говорил о парне в вертолете. Не знаю, как ты, а я бы не хотел, чтоб он до меня добрался. И уж тем более я не стану сам лезть ему на глаза и трезвонить на весь мир, что мы взяли деньги на сохранение. Пусть ищут, пока не надоест. Облегчать им работу я не собираюсь.

Дженни поддержала Говарда:

— Он даже не знает о нашем существовании.

— И не узнает, — добавил Говард, — если мы не распустим языки, возвратившись на Тортолу. У них нет причин подозревать нас. Мы лишь одна из тысяч туристических групп, проводящих каникулы на круизных яхтах. Нас ничто не связывает с Синди. Главная опасность нас подстерегает, если мы заявим о находке.

— А что мы скажем? Что ничего не случилось?

У Говарда заранее был готов ответ.

— Мы объясним, что дрейфовали в открытом море, когда налетел ураган. Мы были внизу, в кубриках. Корабль опрокинулся. Все полетело нам на головы. Пока мы сообразили, что к чему, и выбрались наверх, капитан исчез. Вероятно, его смыло за борт. Мы ничего не знаем. Корабль волной вновь поставило на киль. Но Стива мы не нашли.

— Именно так мы должны говорить, чтобы не впутать Говарда в полицейское расследование, — напомнила Мэрилин.

Дженни с энтузиазмом ее поддержала.

— Почти все так и было. Мы прошли через все это.

— Нам с тобой удалось вернуть корабль под ветер. Вместе мы зарифили большую часть парусов, — продолжал Говард. — Мы смогли уйти от шторма и привели корабль обратно. Сами. Без капитана.

Билл размышлял.

— Посмотри, во что превратилась яхта, — настаивал Говард. — Крыша салона разбита, чехол от шлюпки разорван в клочья. Двери кают сорваны с петель. Ящики, шкафы поломаны, в кубрике все отсырело. Разве кто-нибудь не поверит, что мы прошли через самый центр урагана?

Спорить с Говардом было бесполезно. Его версия выглядела убедительнее, чем сама правда.

— Я могу показать им карты. Я расскажу, как определил наше местонахождение и вычислил обратный курс на Тортолу. Разве так не было?

— И ты считаешь, что нам позволят уехать домой с деньгами? И ни о чем не спросят?

Говард рассмеялся.

— Нам дадут полицейский эскорт до самолета. Чартерная компания не захочет, чтобы наша история попала в газеты. Черт побери, это же их капитан прозевал шторм и рисковал нашими жизнями! И еще погиб по собственной неосторожности, бросив корабль и пассажиров на произвол судьбы. И нам самим пришлось спасать себя. А заодно и их собственность. «Стройная девчонка» стоит немало. Неизвестно, получили бы они полную страховку. И местным властям мы ни к чему. Как заноза в заднице. Вся их сраная экономика зависит от туристов. Не дай Бог, мы проболтаемся, что чуть не погибли.

Паруса сердитыми хлопками заявили о внезапной перемене ветра. Билл так погрузился в размышления, что сбился с курса, и «Стройная девчонка» покатилась под ветер. Билл спешно выправил курс. Паруса затихли, стрелка компаса качнулась и вернулась в прежнее положение.

Синди вышла на палубу через пролом в стеклянной крыше салона. Она переоделась в шорты Стива и его рубашку с монограммой чартерной компании. Одежда была ей не по размеру, шорты сваливались с нее, а рубашка висела мешком. Она туго затянула пояс выше талии и выглядела смешной и жалкой.

— Что будет с ней? — спросил Билл.

— А что с ней будет? — со злой иронией откликнулась Дженни. — Ее раньше не беспокоило, что будет с нами!

— Нет, нет, — остановил ее Говард. — Мы отдадим ей ее долю. Нас пятеро — значит, пятую часть.

Дженни собиралась поспорить, но Говард авторитетно заявил:

— Ей надо скрываться. Для нас важно, чтобы она как можно дальше оторвалась от погони. Этим мы покупаем собственную безопасность.

— Ты все продумал, я вижу. — Глаза Билла сощурились, в голосе звучало раздражение.

— У меня была ночь на раздумья. Когда страсти немного поостыли, я вдруг осознал, как много у нас денег. Я знаю, что нам угрожает. И продумал все способы, как нам обезопасить себя.

Билл обратился к Мэрилин.

— Ты принимаешь такой вариант?

— Я хочу избавить Говарда от полицейского расследования. И не хочу связываться с хозяевами Синди. Нельзя, чтобы они узнали, что нам известно про деньги.

— А как она к этому отнесется? Вы спросили ее?

— Она с нами в одной лодке, — сказал Говард. — У нее нет выбора.

Мэрилин вызвалась поговорить с Синди.

— Кажется, она мне доверяет. Я объясню ей, в какое положение мы все попали.

— О'кей, — согласился Билл. — Поговори с ней. Но давайте все-таки все еще раз обмозгуем. Мне многое не нравится. Во многом я сомневаюсь.

— А когда ты не сомневался? — вспыхнула Дженни. — И сейчас ты готов упустить то, что само плывет в руки.

Говард успокаивающе потрепал Дженни по плечу.

— Билл прав в одном. Все не так просто, как кажется. Но мы должны прийти к согласию как можно скорее. От Синди надо избавиться до того, как мы появимся на рейде Род-Тауна.

«Дрейк чартере компани» ждала до последнего часа. Поднимать тревогу было нежелательно. Любые слухи о возможной аварии яхты подрывали репутацию компании и отпугивали туристов. Но, когда в ответ на всеобщий радиозапрос никаких известий о местонахождении яхты не поступило, компания вынуждена была решиться на крайние меры. Последний раз яхта выходила на связь в воскресенье вечером. Капитан тогда заявил о прибытии в Род-Харбор. «Стройная девчонка» швартовалась у одного из причальных буев, принадлежащих компании. Несколько часов спустя, еще до рассвета, она, подняв паруса, покинула порт. И с тех пор исчезла бесследно.

Тропический шторм в понедельник ночью был внезапным и яростным. В мозгах менеджеров компании крутилась весьма неприятная мысль о том, что ураган обрушился на яхту неожиданно и «Стройная девчонка» пошла ко дну до того, как капитан успел передать сигнал бедствия.

Но гибель «Стройной девчонки» была маловероятна. Во-первых, ни одно судно, кроме нее, не пропало и даже не получило значительных повреждений. К тому же «Стройная девчонка» была гораздо более приспособлена к суровым испытаниям в открытом море, чем другие круизные яхты. Ее капитан Стив Берлинд был на голову выше по опыту и знаниям многих любителей парусных круизов. Существовал еще один важный фактор, опровергавший версию о потоплении корабля. Каждое судно снабжено специальным плавучим радиомаяком для определения места катастрофы. Маленький, маломощный передатчик автоматически отделяется от тонущего судна и всплывает на поверхность. Маяк передает напрямую космическим спутникам связи данные о своем местонахождении с точностью до десяти ярдов, и эта информация немедленно поступает в специальную службу. Если «Стройная девчонка» утонула, ее радиомаяк сразу был бы услышан, а координаты зафиксированы с предельной аккуратностью.

Самое правдоподобное объяснение ее затянувшемуся молчанию заключалось в том, что яхта ушла из круизной зоны и столкнулась с редкими, но вполне возможными опасностями. Одной из причин ее ухода на столь большое расстояние могло быть желание кого-то на борту попасть в отдаленный заграничный порт. Или пассажиры под маркой туристического круиза проводят секретную операцию. Или, может быть, посторонние лица захватили яхту для своих нужд — например, провоза наркотиков или контрабанды.

Чартерная компания знала только то, что «Стройная девчонка» выпала из их поля зрения и искать ее надо в радиусе не менее ста пятидесяти миль. Это расстояние вычислялось на основе ее среднего суточного хода, помноженного на количество дней пути.

Главный менеджер, скрепя сердце, направил информацию в полицейское управление, а те, в свою очередь, обратились в береговую охрану Соединенных Штатов Америки. Береговая охрана подготовила к полету гигантский поисково-спасательный вертолет класса «Король моря» для прочесывания пространства южнее Тортолы и района Подветренных островов. Одновременно было направлено послание в аналогичную британскую службу на Багамах, которая регулярно патрулировала зону северо-восточнее островов Терке и Кайкос. Особой спешки не требовалось. Не было явных доказательств, что судно терпит бедствие. Трехдневное радиомолчание — это еще не повод для принятия самых экстренных мер.

После полудня в номере Вестона зазвонил телефон.

— Мы подняли в воздух спасателей, — сообщил клерк. — Может, вас это заинтересует.

— Благодарю. Мне интересно, что за этим последует?

— Если они увидят яхту и решат, что с виду все в порядке, то сообщат нам ее координаты.

— Ты будешь знать об этом?

— Лично я… Вероятно, нет, — признался Тай Шервуд. — Но я знаком с парнем, который услышит новости первым. Я буду держать нос по ветру. Если это вам нужно…

Эл позволил себе улыбнуться. Купить можно каждого, если предложить подходящую цену.

— Конечно, мой мальчик. Зачем даже спрашивать! Докладывай в ту же минуту, как что-то узнаешь. Я удвою то, что ты уже от меня получил.

Ветер был слабым, дул ровно, и Говард почти не прикасался к штурвалу. На носу яхты Мэрилин завела разговор с Синди. Билл разлегся на палубе возле бушприта, опершись спиной о надстройку штурманской рубки. Он должен был следить, не появится ли на горизонте какая-нибудь земля. Движение яхты было едва заметным, но она все-таки понемногу продвигалась вперед. Покой на корабле был только внешним. На самом деле все находились в напряжении. Билл изредка подносил бинокль к глазам, лениво скользил взглядом по линии горизонта, но мысли его были тревожны.

Он никак не мог выбрать одно из двух решений проблемы. Присвоить себе то, что, казалось, никому не принадлежит? Или передать сокровища властям и тем самым снова отдаться на волю серого будничного потока без каких-либо перспектив на будущее, зато без волнений и авантюр?

Между ним и Дженни выросла незримая преграда. Она не возникла только что из-за событий, происшедших на «Стройной девчонке». Это случилось гораздо раньше, несколько лет тому назад. Трещина в их отношениях становилась все заметнее. Он разочаровал ее, будучи не в силах удовлетворить ее амбиций. Но теперь и он, со своей стороны, разочаровался в ней.

Они всегда были честны друг перед другом. При первой же встрече он сказал, что он школьный учитель и надеется остаться им на всю жизнь. Он не обещал ей ничего другого, но тогда она была удовлетворена его профессией. Она находила выход своим авантюрным наклонностям, встречаясь со множеством мужчин, чьи амбиции были велики, планы грандиозны, а возможности достичь хоть какого-нибудь успеха — ничтожно малы. Но перспективные крутые супермены как-то обходили ее стороной, а иногда она сама отшивала их, чувствуя, что за их охотно демонстрируемой крутостью скрывается очередной блеф. Однажды наступил момент, когда она ощутила смертельную усталость. Устала от людей с бодрыми улыбками во все зубы и посредственными способностями, от «воздушных замков», от колеблющейся почвы под ногами. Она в ужасе отпрянула от картины, вдруг представшей перед ней, когда внутренним зрением проникла под деловые пиджаки, голубоватого тона рубашки и тщательно отобранные галстуки. Дженни увидела, что в эту стандартную униформу облачена стая паразитов, чье убогое мышление так же стандартно, как и одежда. Она тотчас влюбилась по уши в долговязого школьного учителя, который никем не притворялся, в любой компании оставался самим собой, с увлечением выполнял свою работу и не строил никаких бредовых планов. Он откровенно рассказал все о себе, и она отплатила ему такой же правдивой исповедью. Выбранная ею профессия дизайнера не давала ей столь желанного чувства независимости. Это был нелегкий хлеб, а подчас он становился еще и горьким. Она лелеяла наивную мечту встретить заказчика, который ценил бы не имя, а самого человека. Ей хотелось показать, на что она была способна в своей профессии, но в результате оказывалась часто у разбитого корыта, а заказы и гонорары уплывали в руки беззастенчивых, циничных конформистов.

Они так подходили друг другу. Билл и Дженни. Сама природа готовила их для совместной жизни. Он обеспечивал ей надежный тыл, пока она боролась за достойное место под солнцем.

Но колесо времени сделало оборот, и наступили перемены. Билл предстал в глазах Дженни в совсем ином свете. Ее бесило отсутствие в нем мужского тщеславия, его работа стала казаться ей унылой и бессмысленной. Словно изо дня в день он наполнял дырявый сосуд, и, главное, сам этого не замечал. Дженни пришла к выводу, что школа для него лишь укрытие, нора, в которую он забился, робея перед суровостью реальной жизни. Собственные неудачи она сваливала на него, требуя от него того, что он никогда ей не обещал — делать вместе с ней карьеру, набивать себе цену, топтать ногами конкурентов. Роль лидера в семье ей не удалась. Теперь она хотела, чтобы лидером стал он.

Они прожили вместе немало лет, но эту жизнь она рассматривала как затянувшуюся репетицию перед настоящей большой жизнью. Она мучилась от мысли, что премьера все откладывается, а время уходит. Последний год был самым невыносимым. Каждый вечер, когда они оба возвращались с работы, она ждала, что занавес раскроется и они окунутся во что-то неизведанное. Билл понимал, чем вызвана такая щемящая грусть в произнесенной ею фразе в первый день приезда:

— Мы могли жить так всегда!

А после, в момент опасности, она, испуганная и беспомощная, искала опору в Говарде, а не в своем муже! И Билл с горечью это принял, надеясь, что терпением и лаской он сможет вернуть себе прежнюю Дженни.

Позже на свет появились деньги, и дело было не в фантастичности суммы, а в том, что это был тест, насколько Дженни вписывается в мир Билла, им самим построенный и тщательно оберегаемый. В этом мире главными были честность и милосердие. Деньги резко изменили всю ситуацию, а именно перемен и жаждала Дженни. Она теперь не позволит своему скучному и дотошно порядочному супругу погасить внезапно вспыхнувшую в ее душе надежду. Другой она стала или это всегда было в ней?

Почему бы не взять то, что лежит перед тобой?

Вопрос очень простой, но Билл не имел на него ответа. А она ждала его решения. Что же мешает ему ответить прямо и не задумываясь? Это был тест на способность к решительным поступкам, и Дженни считала, что он увиливает от испытания. Должен ли он грубо отбросить в сторону важные для него моральные принципы ради демонстрации безрассудной смелости?

В сущности, не было ничего плохого в том, что он купит Дженни столь желанную свободу, освободит ее от будничного рабства. Дженни заслужила лучшей участи, и вот появился шанс выйти ей на самостоятельную дорогу. Стать независимой от всяких подонков и тупиц, диктующих ей свою волю. И что плохого в том, чтобы продержать свою школу на плаву хотя бы год-два? Он и Дженни лучше распорядятся богатством, чем банда профессиональных убийц. Его останавливало только гнетущее чувство, что их с Дженни счастье будет построено на лжи. И еще предчувствие беды, невозможности уберечь от опасности их совместную тайну. Перевешивает ли это радужные перспективы, которые сулят им деньги? Разве большинство людей не строят свое благополучие на лжи, не живут с постоянной ложью на устах? Настал момент, когда их дороги могут разойтись. Пойдут ли они дальше порознь или вместе, зависело от пачки сертификатов и горстки тусклых алмазов.

Дженни подошла к Биллу с двумя стаканами ромового пунша. Он осушил полстакана, прежде чем ощутил, что это за напиток.

— Крепкая штука!

— Нам надо взбодриться. — Она пригубила ром, бросила взгляд на пустынный горизонт. — Пока ничего?

— Нет. Но Говард и не рассчитывал наткнуться до вечера на какой-нибудь остров.

— Ты ничего не решил? — Она с волнением ждала его ответа.

— Думаю.

— Мы можем стать совсем другими, Билл! Подумай. — Она не требовала, она просила. — Деньги изменят нашу жизнь. Я открою собственное дело. Буду иметь своих клиентов. Я наконец-то начну дышать, а не задыхаться. А ты сможешь оставаться в своей школе и не думать о заработке. Ты же этого хочешь?

— Да, мы станем другими, — задумчиво произнес Билл.

— Так что же тебя останавливает?

— Ложь. Единожды солгав, трудно потом остановиться. Мы запутаемся во лжи, и конца ей не будет.

— Но Говард считает…

— Пошел он в задницу со своими рассуждениями! Для него честность, порядочность — пустой звук. А для нас — нет. Ведь это так, Дженни?

— Я волнуюсь за нас обоих. Ведь это шанс, на который я не надеялась.

— Я не оправдал твоих надежд? Не предоставил тебе возможность…

— Ты сможешь все исправить. Только переломи себя. Сделай это ради меня!

Это снова был тест. Проверка того, как далеко он согласится пойти, чтобы удержать ее. Он никогда не задавался вопросом, любит ли Дженни его по-прежнему. После любых семейных конфликтов его чувство к ней оставалось неизменным. Но он начал сомневаться в ее любви к нему. Может, ложь, которая была так ему противна, никому не причинит вреда, зато вернет ее любовь?

— О'кей, — сказал он мягко. — О'кей.

— Могу я сказать Говарду, что ты согласен? — спросила Дженни,

Говард был доволен.

— Это единственное правильное решение. Незачем вмешивать полицию в наши дела. И тем более опасно и глупо разыскивать дружков Синди.

Мэрилин одна возвратилась на кокпит, оставив Синди на носу. Говард ждал, что она скажет. Мэрилин печально вздохнула.

— Она сказала, что ей все равно. Она даже не хочет говорить на эту тему. Только твердит, что во всем виновата. И она переживает за нас…

— Вот уж не подумал бы! — усмехнулся Говард.

— У нее была невеселая жизнь, а сейчас ей плохо вдвойне, — вмешался Билл. — Ночью она вытряхнула мне все про себя. Последние пару лет ее несло, как щепку, черт знает куда. Она совершала ошибку за ошибкой, а вот теперь из-за нее погиб человек. Я готов поверить, что ей безразлично, как мы поступим.

— Значит, мы решим за нее. Когда появится земля, выберем для нее местечко поукромнее. Высадим ее на песочек, и пусть проваливает. Может быть, на Санта-Крус, а если занесло восточней, то на Сен-Мартен. Ей надо затеряться в толпе.

— Она не хочет брать свою долю, — сообщила Мэрилин.

— Об этом мы еще поговорим, — сказал Говард. — Ее нельзя отпускать без денег. А то она заявит в полицию и заложит нас всех.

— А вряд ли ты ее убедишь… — засомневалась Мэрилин.

— Должен убедить! — твердо заявил Говард. — Пусть будет с нами в замазке. Позовите ее сюда.

Билл понял, что Говард хорошо обдумал свой план. Когда же он принял решение? Утром, когда впервые ему в голову пришла мысль, что боны и алмазы легко обратить в деньги, не оставив следа? Или он тогда только притворялся озаренным неожиданной идеей, а задумал все раньше? Может быть, после того, как Стив произнес: «Не тысячи, сотни тысяч!»? И почти сразу же Стива не стало. Неужели смерть молодого капитана стала частью уже разработанного плана? В таком случае его друг разыграл перед ними спектакль. Приступ ярости, драка, падение Стива и ошибка Говарда, когда форштевень врезался в тонущего человека, — все это было продумано заранее с целью замаскировать убийство. Говарда не устраивала сумма, предложенная Стивом. Он решил забрать все. Но тогда что может помешать ему и дальше осуществлять свой план и продолжать убивать?

Билл смотрел на Говарда, своего друга юности, которого любил и уважал, которым всегда восхищался, и не мог поверить, что перед ним преступник.

Синди, покорно следуя за Мэрилин, поднялась на кокпит, где все ее ждали.

— Мы собираемся высадить тебя на берег, — начал Говард. — В таком месте, где тебя не будут искать твои опасные знакомые. Я подумал, что мы можем отдать тебе паспорт Мэрилин. На фото ты сойдешь за нее. А мы скажем, что паспорт потерялся во время шторма. Для нас это не проблема, а тебе поможет скрыться.

Синди оставалась безучастной. Как будто до нее не дошло, что Говард решает ее судьбу.

— Тебе понадобятся деньги. Ты не можешь вернуться на Тортолу или во Флориду к своему шефу. Никаких контактов с ним и с его «гориллами»! Ты должна исчезнуть. По крайней мере на год. А лучше на пару лет. Поэтому ты должна взять свою часть денег.

Синди никак не реагировала.

— Надеюсь, ты меня понимаешь? Мы заинтересованы в твоей безопасности. А ты, я надеюсь, хочешь остаться в живых.

— Мне безразлично. Делайте, что хотите. Я виновата в том, что Стив умер. Мне не надо было убегать с деньгами.

— Это не твоя вина, — в который раз повторила Мэрилин. — Это несчастный случай.

— Если бы не я, он был бы жив сейчас.

— А тебя он бы прикончил! — не выдержала Дженни. — Ради Бога, очнись! Пошевели мозгами. Неужели ты думаешь, что он собирался взять тебя с собой?

Синди будто ударило током. Она застыла с широко раскрытыми от изумления глазами.

— Ты обратилась к нему за помощью. Но разве Стив помог тебе? Он думал только о себе. И избавился бы от тебя при первой же возможности. Ты могла навести на след своих дружков. Живая — ты была опасна для него.

Говард с готовностью поддержал Дженни.

— Ты не входила в его планы. За тобой никогда не прекратится охота. Если бы тебя нашли, значит, отыскали бы и его! Поверь, Стив убил бы тебя, как и всех нас.

Билл вздрогнул, когда Дженни с проповедническим пылом произнесла:

— Благодари Бога, что Стива больше нет среди нас. Незачем о нем горевать. Думай о себе. Прикинь, что будет с тобой.

— Я уже знаю, что со мной будет, — подала голос Синди. — Меня убьют. Тогда мне повезет. Эти люди могут сделать что-нибудь и похуже, чем просто убить. — Синди говорила ровно и беспристрастно. — Если меня поймают, то убьют. Если я приду к ним с деньгами — все равно убьют. Они не прощают ошибок.

— Мы даем тебе возможность скрыться, — сказала Мэрилин.

Синди печально улыбнулась.

— Я же не смогу всю жизнь прятаться. Они будут искать меня до тех пор, пока не убедятся, что я мертва.

Билл не выдержал и вмешался в разговор:

— Ты все продумал, Говард, но не учел главного. Мы не сможем взять деньги. Слишком дорого это нам обойдется.

Дженни опередила Говарда вопросом:

— Почему?

— Ты сама только что объяснила Синди, почему. Она представляла опасность для Стива, а для нас разве нет?

— Мы поможем ей сбежать от этой банды.

— Как бы мы ни старались, это не пройдет!

— Почему же? — спрашивала Дженни с нарастающей злобой.

— Потому что пока деньги не вернутся к ним, они будут искать Синди. Каждое утро мы будем просыпаться с мыслью — не добрались ли они до Синди? И каждое утро спрашивать себя — может быть, это наш последний день? Вот они уже здесь, сейчас постучат в дверь.

У всех мурашки пробежали по коже от слов Билла. Мэрилин задумчиво произнесла:

— Перспектива не из веселых.

— Откуда ты знаешь, что они обязательно отыщут ее? — настаивала на своем Дженни.

— Откуда я знаю, что нет? — отпарировал Билл. Говард, как капитан, подвел итог:

— Мы не имеем права упустить наш счастливый шанс. Мы знаем о бонах и алмазах. — Он подчеркнул слово «знаем». — Так получилось. Наше знание не выбросишь в воду. Даже если мы не притронемся к ним, все равно нас сочтут опасными свидетелями. Тот же риск, только без вознаграждения. Разве я не прав, Мэрилин?

— Прав не ты, а Билл. В награду мы получим постоянный страх.

Воцарилось молчание. Билл коснулся руки Дженни, но она резко отпрянула. Гонца с плохими вестями всегда ненавидят. И Дженни в этот момент ненавидела и презирала мужа больше, чем когда-либо.

Говард по-прежнему отстаивал свой план.

— Мы высаживаем Синди на многолюдный оживленный остров. Там, где туристы приезжают и уезжают толпами. Мы даем ей паспорт, который не вызовет никаких вопросов. Американский паспорт. С ним она может улететь в любой город Соединенных Штатов. И при ней будет… Четыреста тысяч долларов! Это в случае, если мы разделим только боны. А если она откажется от алмазов, я предлагаю выделить ей в бонах целых полмиллиона. С такими деньгами она сможет уехать куда угодно. И стать кем угодно. Она сможет поменять внешность, сделать, черт побери, пластическую операцию. Кто сможет тогда ее найти?

— Никто, — с готовностью подтвердила Дженни. — Никто и никогда.

— Говард! — вмешалась Мэрилин. — Ты ставишь на карту жизнь всех нас. Может быть, и жизнь наших детей. И все ради сомнительного шанса…

— Один шанс из миллиона, что ее найдут! — криком оборвал ее Говард.

Синди тихо повернулась и удалилась с кокпита.

— Ты куда? — крикнула ей вслед Дженни. — Ты же теперь с нами!

— Вы все прекрасно решите без меня. Я заранее согласна. Я вам не нужна. Я вам мешаю.

Говард сердито набросился на жену:

— Вбей себе в голову, что не будет никакой разницы — возьмем мы деньги или нет! Мы все равно будем в опасности.

— Необязательно, — отрезал Билл. — Они расправятся с Синди за исчезновение денег или даже их части. А если они получат все до цента…

— Отдать ей все?! Чтобы она удрала с ними? — Говард был поражен.

— Нет. Не удрала, а вернулась на Тортолу. И отправилась с полным кофром к своим друзьям. «Вот я, а вот в целости все ваши игрушки!» Она выложит им свою историю — как она в испуге обратилась за помощью к Стиву, потому что он был единственным ее знакомым на острове. Но Стив не захотел помочь ей. Его интересовали только деньги. Он похитил ее и запер в своей каюте. И вышел в круиз с нами, чтобы потом смыться с яхты с деньгами. Мы ничего не знали. Потом разразился шторм. Стив погиб. После шторма мы обнаружили Синди в каюте и приняли ее за подружку капитана, которую он тайно возил на яхте. Такое случается сплошь и рядом. Мы привели яхту в Род-Таун и отпустили Синди, не заглянув в ее кофр.

— Ей ни за что не поверят!

— Почему? Они же получат свои деньги. Синди их сохранила и никому не проболталась, кроме умершего Стива.

— А если все-таки не поверят, — повторил Говард. — Мы опять будем жить на вулкане?

Все четверо смотрели друг на друга и искали того, кто возьмет на себя смелость принять окончательное решение. Говард представил отличный план, с которым Билл соглашался еще несколько минут назад, но теперь этот план не выглядел таким совершенным. Наконец Дженни язвительно поинтересовалась:

— Почему мы так печемся о Синди? Вчера она держала нас под прицелом, а теперь мы заботимся о ее безопасности больше, чем о своей собственной.

— Мы зависим от нее, — возразил Билл.

Говард с размаху ударил кулаком по штурвалу.

— К черту! Лучше б она отправилась на дно вслед за своим дружком.

Мэрилин подумала, что ослышалась. Неужели это сказал ее муж?

— Надеюсь, что ты сказал это, не подумав, — холодно произнес Билл.

— Ты сам подумай. И подумай как следует! Приведи свои мозги в порядок, — огрызнулся Говард. — Нас пугали, нам угрожали, наши жизни подвергали опасности жалкие воришки… Они нас похитили, чтобы прикрыть свое бегство. Мы не крали ничьих денег. Мы не сделали ничего плохого. А теперь мы лезем в самое пекло, чтобы защитить эту… тварь!

Он показал пальцем на Синд и.

— Она собиралась убить нас, — вставила Дженни.

— Никого она не хотела убивать, — повысил голос Билл, так что Синди невольно оглянулась. В ее глазах не было ни тревоги, ни малейшего интереса к происходящему.

— Она тыкала мне в лицо пистолетом, а ты… Будь ты проклят! — закричала Дженни.

Мэрилин попыталась вмешаться:

— Что хорошего будет, если мы сейчас передеремся?

Билл взял себя в руки.

— Эти деньги сводят всех с ума. Стив был первым, а теперь и мы…

— Я не сошла с ума! — продолжала кричать Дженни. — Я не хочу всю жизнь дрожать от страха из-за какой-то преступной девчонки!

— Мы посадим ее в шлюпку, и пусть она сама о себе позаботится. Она такой участи вполне заслуживает, — заявил Говард.

— Она же погибнет, — урезонивал Говарда Билл.

— Пусть! Зато нам будет спокойнее, — выкрикнула Дженни в лицо мужу.

Билл смотрел на Дженни и удивлялся, как же он мало знает ее. За что он ее любил раньше? Стоит ли теперь спасать останки разбитого семейного корабля?

Синди не могла не слышать хотя бы обрывки бурного разговора на кокпите. Это было схоже с судебным процессом, где стороны горячо обсуждают, какой вынести приговор. Она прижала ладони к ушам и погрузилась в созерцание морского простора. Ей было абсолютно безразлично, что ее ожидает в ближайшие часы.

Вертолет «Король моря» поднялся в воздух с базы в Сан-Хуане, пролетел над Виргинскими островами и проливом Дрейка. Со скоростью сто двадцать узлов и с высоты двух тысяч футов он обшаривал радаром пространство от Санта-Круса до гряды крошечных островков, образующих гигантскую арку, отделяющую Карибское море от Атлантики.

В головной кабине пилот и его помощник управляли маневрами летающей громады. За их спиной оператор радара выискивал на экране обнадеживающие объекты и соответственно передавал пилотам распоряжения по изменению курса. В грузовом отсеке двое наблюдателей вели через открытые люки визуальную разведку, используя сверхмощные бинокли. Они не искали конкретное судно. Радар засекал и помещал на экране картинку любого корабля, находящегося на поверхности моря, задолго до того, как наблюдатели могли его увидеть глазами. Их задачей был поиск следов кораблекрушения — плавающих в воде обломков, перевернутого спасательного плота, пятен солярки и других малозаметных свидетельств трагедии, которые были недоступны даже всевидящему оку радара.

Так же, как и Эл Вестон, пилоты «Короля моря» не заглядывали в гавани, не отвлекались на разглядывание тысяч крохотных точек, снующих возле островов архипелага. На круизных маршрутах скапливалось слишком много судов, чтобы можно было позволить себе тратить время на их обследование. Если среди них оказалась бы «Стройная девчонка», ее немедленно обнаружили бы соседние корабли и препроводили, в случае каких-нибудь поломок, в ближайший порт. Пилоты сосредоточили свое внимание на одиночных судах, находящихся в отдаленных от обычных маршрутов водах. Найти «Стройную девчонку» можно было только так. Если ее вообще можно будет найти.

Они рассчитывали спуститься к югу вдоль Подветренной гряды до острова Доминика, пролететь сто двадцать миль на запад до архипелага Авес и замкнуть квадрат, повернув на север к Тортоле. Если «Стройная девчонка» по-прежнему на плаву в открытом море, они отыщут ее.

Они подлетали к островам Невис, когда оператор радара увидел на экране объект в тридцати милях к западу.

— Это не ложная цель, — доложил он пилоту. — Она ясно различима, несмотря на помехи. Похоже на небольшое судно.

В потоке ложных сигналов, создаваемых на экране отражением радарного луча от поверхности моря, цель выделялась своими четкими контурами.

— Ты определил ее курс? — спросил пилот.

— Минуту…

Оператор заложил данные об объекте в компьютер. Электронный мозг мгновенно произвел все вычисления с учетом скорости движения самого вертолета, угла падения луча радара и расстояния до цели.

— Курс три-два-пять. Скорость три узла. Вероятно, это малотоннажный парусник, идущий к Санта-Крусу.

— Три узла? — Пилот был озадачен. — Похоже на рыбачью лодку! — Он обратился ко второму пилоту: — Как ты думаешь? Стоит нам свернуть и все проверить?

— Это нам обойдется в двадцать минут туда и столько же обратно. Плюс расход горючего. Мы с таким же успехом застанем ее здесь же на обратном пути.

— Ты прав, при трех узлах она никуда от нас не денется. — Он включил внутреннюю связь с оператором радара. — Возьми цель на заметку. Мы ее осмотрим повнимательней, когда будем возвращаться.

Оператор дал объекту номер и нажатием кнопки заложил его в память компьютера. Компьютер напомнит пилоту об объекте, когда «Король моря» возьмет курс на север.

Они передвигались по кораблю, словно привидения, не замечая друг друга. Билл молча сменил Говарда у руля. Говард бродил у мачты, бесцельно трогая снасти и узлы. Дженни сняла развешанную для просушки одежду, ушла с ней вниз и больше не выходила. Мэрилин возилась в камбузе, пытаясь приготовить какую-то примитивную еду из сохранившихся продуктов, большая часть которых испортилась из-за жары. Синди некоторое время провела на своем излюбленном месте у бушприта, а потом скрылась в каюте Стива, подвергнув себя добровольному заключению и усугубив свое отчуждение ото всех.

Деньги провели между ними черту, изолировав их друг от друга. Они — эти деньги — были рядом, до них можно было дотронуться. Они таили в себе, казалось, решение всех проблем, которые пассажиры принесли с собой на борт яхты из суетного мира. Для Говарда — это возвращение к прежнему респектабельному положению в обществе. Он мог с этими деньгами заставить сгорать от зависти тех, кто еще недавно был готов его жалеть или презирать, или даже попирать ногами. Он мог заставить их снова уважать себя, вернувшись победителем из трудного похода. Для Мэрилин деньги являлись спасением того, чем больше всего она дорожила — покой и достаток в доме. Сама она могла туго завязать пустой кошелек, задраить все люки и щели и пройти в одиночестве через любые бури и невзгоды. Но Говард бы не выжил в бедности, не перенес бы позора, когда их роскошный уютный теплый дом будет выставлен на продажу, а дети уйдут из частных школ и будут учиться в клоаке вроде той, где преподает Билл. Говарду необходимо держать марку до последнего вздоха. А потом он разгонит свой «мерседес» и врежется в бетонную стену, отметив тем самым конец своей финансовой карьеры.

Дженни деньги сулили избавление. Избавление от нищенского чердака с уродливо голыми стенами, похожего скорее на кладовку бакалейной лавчонки, чем на жилище интеллигентной семейной пары. Избавление от диктата мелких бизнесменов, которые при заказе требуют от дизайнера невесть что, а сами прокручивают в голове цифру своего жалкого банковского счета. Деньги раскрепостят ее воображение, уставшее от решения нудных головоломок. Она сможет воплощать в жизнь смелые идеи и предлагать их в готовом виде людям, которые не беспокоятся о затратах. Новые декорации, новый стиль, новые знакомства. Она откроет свой дом для гостей из мира искусства и журналистики. Ее способности наконец оценят. Она вытащит Билла из омута погрязшей в долгах муниципальной школы, заставит покончить с ежедневными заботами о хлебе насущном. Она вернет себе мужа, украденного у нее безжалостной жизненной каруселью, возвратит ему прежнюю жизнерадостность и мальчишеское обаяние.

Даже Билл поддался искушению немного помечтать. Его часть богатства могла пойти на замену спортивного инвентаря, постыдно изношенного, на покраску школьного здания и уплату долгов кредиторам, во сне видящим, как бы заполучить школьный участок для строительства платной автомобильной стоянки. А доля Дженни откроет для нее вход в новый мир, сделает ее более покладистой к тем ограничениям, которые он накладывал на себя, к отсутствию в нем честолюбия, из-за чего она не находила покоя. Но, размечтавшись, он тут же одернул себя.

Именно запах денег заставил их всех так перемениться, почти довел до безумства Говарда, превратил их из друзей во врагов, готовых едва не перегрызть друг другу горло. И погрузил яхту в тревожное взрывоопасное молчание. Именно деньги так быстро научили их лгать, притворяться, что их волнует только их безопасность и ничего более.

— К черту деньги! — кричал Говард. — Речь идет о жизни и смерти. Эта проклятая девчонка для нас живая угроза!

— Почему мы должны спасать ее? — вторила ему Дженни… — Она едва не прикончила нас. Если мы ее выпустим, то потом всю жизнь будем дрожать от страха.

Они еще долго спорили после того, как Синди спряталась от криков и враждебных взглядов в каюте погибшего Стива. Стив обрел могилу в морской глубине. Не ждет ли ее подобная участь?

Мэрилин, казалось, не очень пеклась о собственной безопасности. Но она повернула разговор на тему об участи своих детей. Ей представилось, что месть преступников обрушится и на них.

— Если они найдут Синди, то отыщут и нас! Наши фамилии и адреса вписаны в чартерный договор. И они предпочтут разговаривать с нами, угрожая расправиться с детьми!

Говард тут же согласился с ней:

— Мне плевать на себя! Но я не собираюсь рисковать детьми ради шлюхи, переспавшей с половиной жулья штата Флорида.

Дженни снова взяла слово:

— Разве мы ничего не делаем для нее? Говард предложил отдать ей шлюпку. Этим мы выиграем какое-то время.

Возмущение Билла вырвалось наружу. Он выкрикнул прямо в лицо Дженни:

— Бред. Полный бред! Бросив ее в лодку, мы не получим ничего! Зато тихонечко обстряпаем убийство! Вы ведь об этом толкуете? Как избавиться от нее, не замарав ручонок? Пять миллионов баксов затуманили вам мозги. Вы болтаете языком о безопасности, детях… а на уме только деньги. Пять миллионов. Как бы их прикарманить.

— Прекрати! Я не хочу тебя слушать, Билл, — выкрикнула Мэрилин. — Я лично не думала о деньгах.

Оскорбленная, она покинула палубу. Дженни устремила на мужа взгляд, полный холодной ненависти.

— Значит, так ты смеешь думать обо мне? Господи, как же я тебя презираю.

Чтобы успокоиться, она начала прохаживаться по палубе. Говард поманил Билла к штурвалу.

— Займись делом и остынь, дружище. Представь на минутку, что правы мы, а не ты. Ты слишком категоричен, Билл. Ты не умеешь слушать других. И тебе недостает мужества. Мужества сделать то, что необходимо.

— Проклятые деньги! — выругался Билл. — Из-за них мы все спятили.

Прав ли Говард? Неужели он погряз в жалости к дрянной девчонке для маскировки собственной трусости? Была ли права Дженни, упрекая его, что он всегда ищет норку, куда можно спрятаться от решения проблем? Как они пришли к тому, что зашел на полном серьезе разговор о лишении жизни человека, находящегося в их власти? Привела ли к такому жестокому итогу цепь случайных событий? Случайно они обнаружили деньги. Случайно погиб Стив. Случайно оказалось, что только девчонка может навести на след пропавших денег. Случайно кому-то в голову пришла мысль, что живая она представляет собой вечную опасность для них. И случайно возник спор о том, как проще избавиться от нее.

Или это все было спланировано? Привел ли их к такому решению Говард, медленно, шаг за шагом, подталкивая их мысль к нужному для себя выводу? Дал им потрогать и пересчитать боны, высыпал им на ладони горсть алмазов. Дал почувствовать, как они богаты, утопил их здравый смысл в море мечтаний. А потом поднял вопрос о том, как поступить с Синди, и тут же выдал готовое предложение: «Выделим ей долю и отправим в бега». Серьезно он предлагал такой выход из положения или только хотел подчеркнуть, что девчонка и есть единственная преграда, отделяющая их от богатства? Дженни первая попалась на удочку, заявив, что Стив хотел избавиться от Синди. И Билл принял эту версию. Если существование Синди угрожало Стиву, оно также угрожает и им.

Был ли в этом замысел Говарда? Пусть кто-то, а не он, выскажет вслух эту мысль. И это произошло в тот момент, когда все уже уверились, что деньги в их руках. Как можно так легко оторвать от себя то, с чем уже сжились. Когда уже почуяли аромат больших денег? Расстаться с мечтой навсегда? Нет, это невозможно. И тогда Говард сгоряча бросает фразу: «Лучше бы Синди отправилась на дно вслед за Стивом».

Если Говард так хитро и незаметно дирижировал их мышлением, то когда он впервые встал за пульт? Может быть, после того, как Стив пообещал им сотни тысяч долларов? И Говард сразу догадался, что все состояние оценивается в миллионы? Или после гибели Стива, когда Говард пересчитал боны и алмазы? Погиб ли Стив из-за нелепой ошибки или это было преднамеренное убийство?

— Послушай! — окликнул Билла Говард. Настороженный, испуганный, он, прикрываясь рукой от солнца, вглядывался в небо на юге.

Билл уже привык к похлопыванию парусов, теряющих и без того слабый ветер. Но сейчас он различил иной звук. Низкий монотонный гул доносился с юга. Источник его был пока невидим.

— Что это?

— Самолет. — Говард пальцем показал направление.

Над горизонтом блеснула крошечная точка.

— Нет. Это вертолет, — убежденно сказал Билл.

— Господи Иисусе! — Говард в ужасе побледнел. — Они возвращаются. Черт бы их побрал!

Он бросился на бак и ударил ботинком в закрытый люк, ведущий в капитанскую каюту.

— Не смей выходить! Твои дружки на вертолете опять объявились.

— Почему они вернулись? — Дженни потребовала у Билла ответа.

— Потому что не нашли то, что искали, — резко ответил Билл.

Ему не хотелось усугублять ее страхи, но он не мог удержаться от зловещей интонации. Говард поспешно отдал распоряжение:

— Все делаем, как в тот раз. Улыбаемся, машем руками, наслаждаемся круизом. — Он повернулся к Биллу: — Что нам придумать насчет Стива? Они захотят говорить с капитаном.

Билл пожал плечами. Точка в небе увеличивалась в размерах. Говард нырнул в люк и выскочил оттуда с мегафоном на длинном шнуре, в другой руке он держал пистолет.

— Бог мой! — взмолился Билл. — Спрячь пушку немедленно.

Говард положил пистолет на сиденье в рубке и прикрыл подушкой.

— На всякий случай… Если он попробует взять нас на абордаж.

— Ты будешь стрелять в них?

— А что делать? Стив говорил — это убийцы. Вертолет заходил с кормы. Над его могучим корпусом винт сверкал в солнечных лучах.

— Цель прямо по курсу, — доложил оператор радара.

— Я ее вижу. Похожа на парусник. Скорость всего два узла.

— Тащится как черепаха. — Пилот обратился к помощнику: — Снизимся и посмотрим, что это за посудина!

Вертолет пошел по наклонной вниз с двух тысяч футов высоты до клотика грот-мачты корабля. Это снижение напоминало боевую атаку. До яхты было около двух миль, то есть целая минута полета. Второй пилот поднес к глазам бинокль. Впереди форштевня не было заметно буруна, а за кормой не тянулся пенный след. Стоял почти полный штиль, и слабый, словно утомленный, исчерпавший всю энергию в недавнем урагане, ветер едва двигал яхту по зеркальной глади воды.

— Мне приготовиться к купанию? — спросил по радио один из наблюдателей.

«Король моря» мог опуститься на воду, и винт был способен удерживать его на поверхности. Но обычно вертолет зависал в нескольких футах от воды и отправлял пловцов обследовать останки потерпевшего крушение судна.

— Вероятно, это не понадобится, — сказал пилот. — По-моему, она в порядке.

— Она самая! «Стройная девчонка». — Второй пилот в бинокль прочел название яхты.

На замедленном ходу они приблизились к судну, нацелившись обойти его с левого борта.

— Это другой вертолет! — преодолевая рев винта, крикнул Билл Говарду. — На нем военная маркировка. Похоже, это спасатели.

Говард некоторое время пребывал в нерешительности. Потом он крикнул женщинам:

— Это военные! Может быть, полиция. Не слишком улыбайтесь. Вспомните, что мы пережили. Мы потеряли капитана.

Билл понял, что Говард снова взял на себя режиссуру спектакля. Видимо, ему хотелось провести подготовку, чтобы в будущем легче прошла в полиции его версия гибели Стива.

— Надо показать им, что мы в порядке, — инструктировал Говард своего друга. — А то они вздумают посадить к нам кого-то на борт. Мы не готовы к приему гостей.

«Король моря» описал полукруг и теперь повис возле правого борта. Рев его турбинных двигателей был оглушающим. По встревоженному морю разбегались кругами волны, окутанные водяной пылью.

— Эй, на «Стройной девчонке»! — прогремел через усилитель голос второго пилота.

Говард помахал пилотам.

— Все целы?

Говард простер руки, выражая полную беспомощность. «Мы выжили с грехом пополам» — вот что хотел показать он своим жестом.

— Вы нуждаетесь в помощи?

Он отрицательно замотал головой.

— Вас ищет полиция Тортолы.

Говард кивнул в знак понимания. Потом он поднял вверх микрофон с обрывком провода и сделал жест, как будто обрезал его.

— Ваше радио вышло из строя, — утвердительно произнес громовой голос.

Говард с энтузиазмом закивал головой.

— Вы попали в шторм?

Говард подтвердил и это.

— Вы на плаву?

Опять кивок.

— Мы сообщим ваши координаты. Вы направляетесь в Род-Харбор?

Говард показал на нактоуз, потом снова кивнул. Он нервничал в ожидании, пока экипаж обсуждал полученную информацию. Потом прозвучал следующий вопрос:

— У вас достаточно горючего?

Говард размышлял, что ответить. Если у него есть топливо, почему он дрейфует при штиле. На аварийном двигателе яхта могла развить скорость в шесть узлов. Говард показал пальцами расстояние в дюйм. Это означало, что горючее есть, но его очень мало.

Опять усилитель смолк. Слышен был только рев турбин. Потом сквозь треск прорвались слова:

— О'кей! Счастливого плавания!

«Король моря» не спеша приподнялся и, чуть накренившись, пролетел мимо женщин у борта, футах в сорока от них. Наблюдатели дружески помахали им. Рев двигателей сменил тембр. Винты закрутились бешено, образовав над громадой металла два прозрачных круга — большой и маленький. Вертолет стремительно взмыл в небо и отправился к северу.

Пилот вышел на связь с базой в Сан-Хуане.

— Мы обнаружили «Стройную девчонку». Идет под парусами в Род-Харбор. Имеет повреждения из-за урагана. Радио не работает. Некоторые следы поломок на палубе. Матрацы и подушки выложены на просушку. Утверждает, что течь отсутствует. Имеет небольшой запас топлива.

— Принято, — был ответ с базы. — Координаты?

— Радар! — потребовал пилот. — Доложите координаты «Стройной девчонки».

Оператор настроился на тот же канал.

— Один — тридцать четыре, Ист-пойнт — тридцать один. Яхта находилась в тридцати одной миле от восточной оконечности Санта-Круса. При ее теперешней скорости она достигнет острова рано утром, а в Род-Харбор придет во второй половине дня. Но ветер может, отдохнув после шторма, вновь набрать силу, а яхта использовать двигатель при подходе к гавани. Таким образом, она может прибыть в пункт своей стоянки и раньше, где-то в четверг утром. Если она будет следовать прежним курсом.

— Ты уже окончательно решил, что Синди не вернется с нами на Тортолу? — обратился Билл к Говарду. Он говорил спокойно. Они оба следили, как «Король моря» вновь превращается в еле заметную темную точку на светлом небосклоне. — Ты тянешь время и не включаешь двигатель. Хочешь избавиться от нее где-нибудь подальше от берегов?

— Это не так, — запротестовал Говард. — Я даю вам время подумать.

— Сам ты уже принял решение, — утвердительно произнес Билл.

Говард сначала изобразил на лице сомнение. Потом сказал твердо:

— Да. Ты прав. Я свою точку зрения уже высказал. Но в этом случае решаю не я один. Решать должны мы все вместе.

— Я тоже уже высказывался. И своего мнения не изменил, — так же твердо заявил Билл. — Мы отвозим ее на Тортолу и высаживаем на берег с деньгами. А потом умываем руки. Смываем с себя всю грязь.

— Я тебя понимаю. Но не думаю, что остальные согласятся с тобой. Никто не захочет всю оставшуюся жизнь вздрагивать от малейшего шороха в доме.

— Значит, ты собираешься выбросить ее за борт? И пусть тонет?

— Я считаю, что она не стоит и мизинца любого из нас. — Говард вздохнул. — Дилемма тут простая — или она, или мы.

— Это не твои слова! За тебя говорят эти трахнутые доллары, — вскипел Билл.

— Что ж! Отчасти это верно, — признал его правоту Говард. — От них никуда не денешься. В них действительно заключена опасность. А если Синди расколется, то считай, мы уже на том свете.

Мэрилин и Дженни подали наверх омлет с овощами. Мэрилин постучалась к Синди. Та вышла, но отказалась от еды. Она уселась возле бушприта и смотрела, как желтый солнечный шар багровеет, готовясь вновь уйти за горизонт.

Говард расправился с омлетом и запил его теплым фруктовым пуншем.

— Я пойду вниз и приготовлю нам что-нибудь покрепче. А потом мы поговорим.

Остальные поели в молчании. Говард принес джин и теплый тоник. Все отхлебнули по глотку.

— Ну? — Говард нарушил молчание. — Кто выскажется первым?

На него смотрели с ожиданием. Никто не открыл рта. На Говарда возлагалось бремя принятия решений.

— Я прошу говорить искренне, кто что думает. Как на духу. Нечего играть в прятки.

Женщины кивнули, но промолчали.

— Почему бы не начать с тебя, Билл?

Билл отставил свой стакан и тарелку.

— Хорошо. Я начну. — Как только он заговорил, гнев стал переполнять его. — Я начну с того, что здесь нет предмета для дискуссии. Мы не имеем права сажать Синди в шлюпку в открытом море. Все понимают, что она никогда не доберется до берега. В течение двух суток мы не встретили ни одного корабля, ни одной лодки. Никаких шансов на то, что кто-нибудь ее подберет. Это лишь один из способов убить ее, но я не думаю, что кто-то из нас способен на убийство. Таким образом, мы с Синди в одной упряжке. Нам надо признать этот факт и думать, что делать дальше.

Он обвел всех глазами. Только Мэрилин встретилась с ним взглядом, но лицо ее было непроницаемо. Дженни смотрела в сторону. Говард склонился над компасом и с притворным вниманием следил, как слегка подрагивает магнитная стрелка.

— Самый безопасный способ освободиться от Синди — это высадить ее на берег со всеми бонами и алмазами, а потом забыть про нее. Не думаю, что люди из ее шайки, получив обратно свое богатство в целости, вздумают тратить на нас время. Затем мы с Говардом пойдем в полицию и заявим об исчезновении Стива. Вот и все. Мы садимся в самолет, летим домой и оставляем позади весь этот кошмар.

Пока он говорил, никто не пытался его прервать. Когда он кончил, все хранили молчание.

— Мэрилин? — Говард окликнул жену, давая ей слово.

Мэрилин на мгновение закрыла глаза руками, как бы собираясь с мыслями.

— Простите меня, — начала она. — Но единственно, о ком я думаю, это о моих детях. Я сделаю все, чтобы уберечь их от опасности. Если существует хоть один шанс, что Синди наведет убийц на наш дом… — Она выпрямилась и посмотрела на мужа. — Если есть, я отказываюсь рисковать.

Наступила очередь Дженни. Ее слова были обращены главным образом к Биллу.

— Прежде всего мы должны заботиться о себе. Девчонка угрожала мне пистолетом. Если бы я перехватила пистолет… и решалось бы — или я, или она? Если б она погибла в драке, я бы только вздохнула с облегчением.

Биллу нечего было возразить. В данном случае Дженни была права.

— Сейчас ситуация схожая, — продолжала Дженни, повернувшись к Мэрилин. — Ты только что спросила, насколько велика опасность, грозящая тебе и твоим детям. Я тебе отвечу. Любая опасность должна быть исключена. Почему ты должна трястись от страха за своих детей ради спасения испорченной девицы, погрязшей в преступных делишках? Чем отличается она от уличного грабителя? Она принесла оружие на борт и готова была его применить.

Билл подхватил мысль Дженни.

— Итак, по-твоему мы сражались с вооруженной преступницей? Но дает ли это нам право использовать оружие против нее?

Говард произнес мягким примиряющим тоном:

— Действительно, вопрос стоит так — или она, или мы. В этой ситуации мы, естественно, должны выбрать то, что лучше для нас… Я считаю, что мы не можем позволить себе роскошь взять ее с собой на Тортолу.

— А деньги? — поинтересовался Билл.

— С деньгами ничего не поделаешь! — Говард пожал плечами. — Вернуть их бандитам нельзя. Мы не можем вслух объявить, что как-то к ним причастны. Нам остается только взять их себе.

— Значит, девицу кокнем, а денежки хапнем? — взвился Билл.

— Мы еще ничего не решили. Мы только обсуждаем проблему.

— А каким же образом мы будем ее решать?

Говард бросил взгляд на женщин. Ни Мэрилин, ни Дженни не знали, что ответить. Говард снова взял инициативу на себя.

— Будем голосовать.

Говард передал Биллу штурвал и скрылся внизу. Наступила пауза, которую никто не имел желания прерывать. Билл смотрел вперед и видел темнеющий горизонт за бушпритом и одинокую фигуру Синди на носу корабля. Она бездумно скользила взглядом по розовым закатным облакам и водной глади, с наступлением вечера сменившим голубой цвет на серебристо-серый. Свои длинные волосы она завязала лентой, и на затылке у нее болтался пышный «конский хвост». Короткие рукава рубашки, принадлежавшей покойному Стиву, спадали у нее на тонких незагорелых руках ниже локтей. Билл мог догадаться, чем заняты ее мысли. Она должна была слышать разговор в рубке, где решалась ее судьба. Она, вероятно, думала, что ее жизнь не стоит таких жарких дискуссий. Может быть, ей только хотелось умереть как-то безболезненно и незаметно. В своем неподходящем по размеру одеянии, погруженная в глухое отчаяние одиночества, она была похожа на заброшенного ребенка. С такими детьми Биллу нередко приходилось иметь дело. «Очнись! Встань! Обозлись! Дай сдачи!» — говорил он своим ученикам. Некоторые его слушали. Другие оставались безучастными, дожидаясь, когда жестокий мир свершит над ними расправу. У Синди не было сил для драки. «Я все растеряла по дороге», — вспомнил он ее тихий, потерянный голос, когда она рассказывала ему про свою жизнь. Ей хотелось быть уничтоженной, рассыпаться, исчезнуть с лица земли. Она не была способна постоять за себя. Кто-то должен был драться за нее. Говард возвратился в рубку. В руках он держал пустой кофейник.

— Это наша избирательная урна, — объявил он. Он показал всем несколько спичек. — А это наши бюллетени! — Он раздал им по одной спичке. — Голосование тайное. Если вы хотите отпустить девчонку с деньгами, кладите целую спичку в кофейник. Если хотите оставить ее здесь, опускайте пол спички. Не спешите. Подумайте. Я проверю результат не раньше, чем зайдет солнце.

У Билла пересохло в горле. Он намеревался выкрикнуть что-то гневное, но гнев его улетучился. Все, что он ощущал, это была жуткая тоска.

— Мы не можем так поступать, — произнес он надтреснутым, слабым голосом.

— Я понимаю тебя, Билл. — Говард был полон сочувствия. — Но это необходимо.

Билл посмотрел на спичку в своей руке.

— У нас нет права распоряжаться чужой жизнью.

— У нас есть право защитить себя, — возразила ему Дженни.

Билл с досадой разломал свою спичку и отбросил половинки в разные стороны, демонстрируя свое неучастие в голосовании.

— Они нашли ее, — кричал в трубку Вестон.

— Синди? — с сомнением в голосе спросил Джонни.

— «Стройную девчонку»! Воздушная разведка видела яхту в тридцати пяти милях южнее Санта-Круса.

— Значит, она цела?

— Конечно. Встречаемся в отеле. Быстро!

Впервые за последние дни Джонни увидел, как Вестон улыбается. Эл размахивал бумажкой, которую ему вручил клерк чартерной фирмы. Там были координаты яхты и расчетное время ее прибытия в гавань Тортолы.

— Почему же она возвращается? — в раздумье произнес Джонни Игое. Он задавал этот вопрос не только Вестону, но и самому себе. — Если они сцапали денежки, то должны удирать во все лопатки… — Его осенила идея: — Может, они припрятали денежки где-то по пути?!

— Может быть. Но если они это сделали, то пассажиры знают место, куда причаливала яхта. А я уж вытрясу из них всю правду до капельки.

Морщины на лице Игое разгладились. Он уж было махнул рукой на то, что обнаружится хоть какой-нибудь след Синди или пропавшей яхты. Теперь появился проблеск надежды. Сколько там этих островков в Подветренном архипелаге? Обшарить их все можно за пару дней. А пассажиры наведут на след, если их хорошенько прижать. Эл всегда добивался того, чего хотел от людей, которых допрашивал.

— А может, — рассуждал Вестон, — она и не заходила в порт. Парень из конторы сказал, что ее изрядно потрепало штормом.

Джонни сначала не понял, к чему клонит Эл.

— Может, шторм вправил им мозги? Они могли потерять все приборы. И сожгли все топливо. Не подыхать же им в открытом море. Вот они и струсили.

— Но почему они поперлись на Тортолу? Островов вокруг хватает…

— Ты прав. На их месте я бы не вернулся. Вероятно, они соврали спасателям, а сами собираются высадиться на Санта-Крусе. Конечно! Это идея!

Эл буквально взлетел к потолку с дивана.

— Собирайся, Джонни!

— Куда?

— На Санта-Крус!

Они помчались в аэропорт, уточняя по дороге план действий. Вертолет сможет доставить их на остров до наступления ночи. Но к тому времени обследовать водное пространство южнее острова будет уже поздно. Следовательно, им надо дожидаться появления «Стройной девчонки» в порту.

— Они не посмеют явиться прямиком в Кристианстед, — рассуждал Игое. — Санта-Крус большой остров. Там куча мест, где можно высадиться.

Эл согласился с ним. Санта-Крус — это самый большой из Виргинских островов. Им с Джонни не удастся прикрыть вдвоем все побережье. Но за единственным аэропортом они будут наблюдать всю ночь напролет. А с рассветом займутся патрулированием юго-восточного направления.

Проблема решилась сама собой после разговора с Полом Донованом. Юго-восточное побережье не имеет гаваней, способных принять судно такого размера, как «Стройная девчонка».

— Там вдоль берега сплошные мели. Никто в здравом уме не сунется туда. Тем более ночью.

— А где они могут причалить? — спросил Вестон.

— В Грасс-пойнте. — Пол указал на карте крошечную полоску суши на восточной оконечности южного побережья, к которой вел узкий проход, прорезающий мелководье. — Или, может быть, в Милфорд-пойнте, три мили западнее. Но, если их штурман не дурак, он выждет до утра.

Эл решил, что Джонни возьмет на себя аэропорт, а он сам будет контролировать два маленьких морских порта.

— А если мы захотим высадиться на яхту? Это возможно? — спросил Эл у пилота.

— Разумеется, если они согласятся принять гостей.

Удержать вертолет над движущейся яхтой было достаточно сложно, а еще труднее — спустить человека в седле на тросе, не задев рангоута и снастей. Вертолет мог, конечно, ждать, когда за десантом пришлют лодку с корабля, но на это надеяться было смешно.

— А если взять с собой надувную лодку?

— Разумеется, это можно сделать. Но тогда понадобится «стрекоза» побольше нашей и цена будет дороже.

Они облюбовали пятиместный «Джет-рейнджер», снабженный понтоном. Надувная лодка с маленьким подвесным мотором крепилась сбоку под днищем. Эл занял место рядом с пилотом, а Джонни разместился за ним, держа между колен надежный «узи».

Эл рассчитывал, что автомат послужит ему убедительным доводом в переговорах с молодым капитаном. Мальчишка быстренько наложит в штаны от страху и спустит паруса. Потом Эл выйдет на авансцену, и ему уже будет достаточно пистолета в наплечной кобуре, чтобы подплыть к яхте на надувной лодке и править там бал.

Завидев «узи», пилот запротестовал:

— Эй! Я не очень-то уважаю стрельбу. Это развлечение не для меня. Стоит всадить одну пульку в бак, и моя машина вспыхнет.

— Стрельбы не будет, — заверил его Эл. — Синди и ее парень поднимут лапки кверху, как только завидят этот ствол.

— А потом что с ними делать? — перекрикивая рев винтов, поинтересовался Игое.

— Ублюдка утопим к чертовой матери. Синди прихватим с собой. Денежки тоже.

— А пассажиров?

— Пусть шлепают до дому. Впрочем, поглядим, как все обернется.

Набрав высоту, вертолет направился к Санта-Крусу. Остров темной полоской выделялся среди кроваво-красного моря. На западе солнце уже нырнуло за горизонт, но небосклон еще пылал ярким пламенем. Краски постепенно гасли, и когда они пролетели над Кристианстедом, там уже зажглись фонари и неоновые рекламы. Впереди засветились посадочные огни аэропорта.

Едва вертолет коснулся земли, они выскочили, не дожидаясь остановки винтов. Игое устремился в терминал, узнать расписание авиарейсов, а Вестон — в главную диспетчерскую, чтобы проверить наличие частных самолетов, готовых к вылету. Потом он взял напрокат машину и отправился на юг по прибрежному шоссе.

Дорога мало напоминала шоссе. Какие-то громадные плиты были разбросаны вдоль линии прилива. Иногда дорога круто поднималась вверх, вгрызалась в нагромождение утесов вулканического происхождения, а потом петляла над пропастью. С одной стороны вздымалась почти вертикальная стена, заросшая ползучими растениями, с другой темнел обрыв, где море плескалось о гряду камней, напоминающую зубья пилы. Эл вел машину осторожно, опасаясь предательских поворотов. Фары не могли пронизать сгустившийся до темноты мрак. «Если они высадились в этих местах, то далеко не могли уйти», — рассуждал он. Без машины пассажиры не пройдут от берега и пятисот ярдов. Никакой опытный капитан не попытается произвести здесь высадку. В черноте светилась белая полоса бурунов возле прибрежных рифов. Даже надувная лодка неминуемо испустила бы дух на этих остроконечных зловещих камнях. В случае, если «Стройная девчонка» намеревается достичь Санта-Круса, ей придется ждать восхода солнца или искать удачи где-нибудь в гаванях северной части острова. Внутреннее чутье подсказывало Элу, что они застигнут яхту в море. И достаточно далеко от берега, где игры с автоматическим оружием не привлекут внимание ненужных свидетелей.

Билл заглянул в пустой кофейник, который Дженни принесла с кокпита и поставила перед ним демонстративно на стол в салоне. Он опрокинул его и высыпал спички… Три спичечных обломка.

Дженни уселась на скамью напротив Билла и посмотрела мужу в глаза.

— Мы решили! Говард сказал, что это надо сделать сейчас, пока мы находимся далеко от берега.

— Потому что Говард хочет быть уверенным, что ее никто не найдет! — Билл сбросил кофейник и спички со стола. — Будьте вы прокляты! Вы лжете сами себе. Если Синди спасут, она сможет рассказать, кто ее отправил за борт и за что! Тогда не ее дружки будут охотиться за нами, а международная полиция! Вы рассчитываете, что, бросив ее в шлюпку, вы заткнете ей рот навсегда. Вам не нужно, чтобы ее спасли! Вам нужно, чтобы она сдохла в лодке от жары и жажды. Это убийство без смягчающих обстоятельств.

— Это шанс, что она нас не выдаст.

— Это совсем не наш шанс, и ты прекрасно отдаешь себе в этом отчет! — Дженни отпрянула, как будто он ударил ее. Билл понизил голос почти до мольбы: — Дженни, ради Бога, посмотри правде в глаза. Ты хочешь, чтобы ее не нашли?

— Я не собираюсь потом прятаться всю жизнь! — в истерике выкрикнула Дженни.

— Ты не будешь прятаться. Стоит лишь отдать ей все деньги и позволить уйти из нашей жизни навсегда. Пусть дальше сама решает свои проблемы.

Дженни собралась что-то ответить, но нужные ей слова почему-то не приходили в голову. Она уже исчерпала запас своих доводов. Рот ее был открыт, глаза метали молнии, но это была гроза без грома. Она знала, что тешит иллюзиями себя и других, а те, в свою очередь, лгали ей. «Билл прав», — решила она еще до того, как переломила пополам свою спичку. Но она уже была не в состоянии послушаться здравого смысла и лишиться денег. Все надежды Дженни тогда рухнут.

Билл с грустью смотрел на нее.

— Неужели деньги для тебя так много значат? Ради них ты готова убивать?

Дженни попыталась уйти от прямого ответа.

— Иначе она убьет нас, — повторила она уже много раз сказанное.

Билл склонился и стал гладить ее руку.

— Все можно изменить, Дженни. И ты, и я — мы все можем начать сначала. Я уйду из школы, я помогу тебе заняться тем, о чем ты мечтаешь. Я не собираюсь возвращать тебя в прежнюю жизнь.

Она смотрела на него изучающе, и ему показалось, что взгляд ее смягчился. Но она высвободила руку и отодвинулась.

— Уже нет времени для разговоров, Билл. Мы должны действовать сейчас, и немедленно…

Она встала и, подхватив кофейник с пола, скользнула к трапу. Билл с горечью смотрел на рассыпанные по полу обломанные спички.

Их брак полностью разрушился. Дженни отвергла его, отвергла его моральные устои, разуверилась в его способностях. Он понимал, что ею движут амбиции, которые она подавляла в себе столько лет. Теперь она вырвалась на свободу, и ничто не должно стоять у нее на пути. Ни Билл, с его идеалами, ни дрянная девчонка, которую она имела все основания презирать. И все же Билл не мог до конца поверить, что Дженни способна совершить убийство, способна переступить черту, за которой уже нет ни морали, ни простой человечности. Какова бы ни была награда за преступление, его Дженни, его жена, единственный близкий ему человек, не должна поддаться искушению, он постарается сделать все, чтобы удержать ее от рокового поступка. Но, к несчастью, она уже шагнула за черту, когда ломала пальцами злосчастную спичку и лгала самой себе: «Мы не убиваем ее, мы только думаем о том, как бы выиграть время и скрыться от погони». Этим она вынесла смертный приговор не только Синди, но и прежней Дженни. Именно Говард привел ее к этой черте. Он сыпал аргументами, проповедовал, провоцировал, вел коварную игру, сам уже имея в голове готовое решение. Деньги заразили Дженни. А Говард был переносчиком заразы.

Шум наверху прервал размышления Билла. На палубе послышались тяжелые шаги и возбужденные голоса — Говарда, а затем Синди. Билл стремительным движением преодолел крутые ступеньки трапа.

Они все собрались на кокпите. Говард и Синди лицом к лицу у борта, Мэрилин за штурвалом, Дженни чуть в стороне. Когда Билл появился на палубе, все разом повернулись к нему. В угасающем свете дня он разглядел, как напряжены были их лица. Говард еще крепче сжал руку Синди, когда Билл двинулся к нему.

— Мы должны это сделать, Билл, — сказал Говард, предостерегая друга от неразумного вмешательства.

Синди затравленно наблюдала за некоторой растерянностью, которую Билл внес своим появлением. По тону Говарда она догадалась, что Билл ее союзник, но она не сделала попытки вырваться из цепкой хватки новоявленного капитана.

— Что это, интересно, мы должны сделать? — язвительно спросил Билл.

— Я объяснил ей. Мы посадим ее в шлюпку.

Билл взглянул на резиновую лодку на приспущенных талях, ожидающую Синди. Все было готово. Тали ослаблены, подвесной мотор убран. Билл обратился к Мэрилин:

— И ты это сделаешь, Мэрилин? Ты оставишь ее здесь умирать на солнце?

— Я боюсь за моих детей, — единственное, что могла сказать в ответ Мэрилин.

— Ты это сделаешь, Дженни? Оставишь ее в одиночестве на мучительную смерть?

— Кто-нибудь ее найдет, — без особой уверенности произнесла Дженни.

Говард потянул Синди за собой, отступая под натиском Билла.

— Все уже сказано, дружище. Это наш единственный путь к спасению.

— Нет, — мотнул головой Билл. — Есть другой путь. Он короче и не такой подлый! Убей ее на моих глазах!

Надвигаясь на Говарда, он протянул руку и схватил со скамейки спрятанный между подушками пистолет. Его палец лег на курок.

Говард отпрянул, загородившись Синди, как щитом. Мэрилин бросила штурвал и прижалась к Дженни.

Билл улыбнулся, наблюдая паническое отступление. Он шагнул на корму, поднял пистолет в вытянутой руке и начал стрельбу. Пули летели в сторону от людей, но оглушающий треск выстрелов поверг всех в смятение. В наступившей после стрельбы тишине послышался странный свист. Это уходил воздух из рваных отверстий, пробитых в надувной резиновой лодке. Шлюпка постепенно съеживалась и на глазах превращалась в бесформенную массу. Билл торжествовал, гордясь своим поступком.

— Боже! — прошептала Дженни, как будто с гибелью шлюпки исчезла последняя надежда на их спасение.

— Ты свихнулся! — заявил Говард. Он еще не мог оправиться от шока.

Билл чувствовал себя хозяином положения.

— Теперь давайте поговорим о том, как вы в действительности хотели поступить. Карты на стол, Говард! Кто взял бы на себя убийство?

Билл водил стволом перед лицами еще недавно близких ему людей. Потом он повернул пистолет рукоятью к ним.

— Пожалуйста, приступайте. Кто хочет удостоиться такой чести?

Они все отвели взгляд.

— Может быть, ты, Мэрилин? Ради своих детей. Ведь это так легко. Возьми и прицелься поточнее. Если выстрелишь ей прямо в лицо, она, вероятно, ничего не почувствует. Умрет сразу. Гуманнее, чем обречь ее на медленную смерть. Бери же!

Мэрилин спрятала руки за спиной. Билл грубо схватил ее руку и попытался вложить пистолет ей в ладонь.

— Держи, черт тебя побери! Вспомни — ты же спасаешь своих ребятишек!

— Прекрати! — вырываясь, крикнула Мэрилин.

Она устремилась через всю палубу на бак и замерла там, прикрыв лицо руками. Билл и Дженни очутились теперь рядом, лицом к лицу.

— Придется тебе взять на себя ответственность, Дженни… Ты видела, как он действует. Автоматическая скорострельная игрушка! Только нажми один раз курок — и можешь опустошить в нее всю обойму.

— Ублюдок! — сказал Дженни, не шелохнувшись.

— Что? Это труднее, чем сломать своими нежными пальчиками спичку?

— Ты ублюдок! — повторила она и бессильно, словно тряпичная кукла, опустилась на скамью.

Билл повернулся к Говарду.

— Кажется, повторное голосование дало другие результаты!

Говард прятал глаза от Билла. Он остановил взгляд на штурвале, который самопроизвольно начал вращаться. «Стройная девчонка» уваливалась к ветру. С опущенной головой Говард шагнул к рулю и выправил курс.

— Ты ошибся, Билл. Мы не убийцы, — не очень вразумительно пробормотал он.

Билл возвратил пистолет на прежнее место между подушек на скамье.

— Синди пойдет в мою каюту. Я буду сторожить у двери. Вам придется убить нас двоих, если вы… — Он не договорил.

Все молча встретили его заявление.

Билл подтолкнул Синди к люку. Она спускалась вниз, как слепая, с трудом нащупывая ногой ступеньки.

— Ты поступаешь глупо, Билл, — послышался голос Говарда.

Билл уже наполовину скрылся в люке. Он задержался и жестко спросил:

— Это ведь не был несчастный случай, Говард? Признайся!

— О чем ты?

— О Стиве. О капитане, погибшем якобы случайно!

Билл зажег в каюте лампу.

— Здесь ты будешь в безопасности. Не показывай носа отсюда, пока не убедишься, что я на месте.

Он вышел, захватив с собой одно из одеял и подушку.

Наверху на палубе возобновился разговор. Билл различил голоса Говарда и Дженни. Говард возмущался поступком Билла, доказывая, что никакого убийства не намечалось. Дженни соглашалась с ним и говорила, что теперь они все в смертельной опасности.

— Что нам делать? — спрашивала беспрестанно Дженни.

— Теперь даже не знаю, — ответил Говард.

— Поступить так, как собирались вначале, — присоединилась к беседе Мэрилин. — Вернуться в порт и выложить всю правду властям.

Высказав свое мнение, Мэрилин ушла вниз. Она молча взглянула на Билла и скрылась в камбузе. Наполнив водой кофейник, она поставила его на огонь.

— Я должна быть благодарна тебе, — услышал Билл.

Он промолчал. Мэрилин выглянула из камбуза.

— Ты удержал меня на грани. Наверное, я сошла с ума, когда соглашалась на этот жуткий поступок. Я никогда не смогла бы жить дальше с этим грузом на душе.

— Никто из нас не смог бы.

— Тогда что с нами случилось? — Ее вопрос повис в воздухе. Воспоминания о пережитых ужасах промелькнули чередой. — Мы поняли, как мы плохи, — продолжала Мэрилин. — Может быть, такими мы были и раньше. Но тогда мы не замечали… Мы слишком много провели времени наедине со своими страхами и своей алчностью. Вот и свихнулись. Ты один сохранил голову ясной.

— Ты все равно не смогла бы… В последний момент.

— Наверное, — согласилась она. — Но я была готова спокойно смотреть, как это случится. И наблюдать, как лодка будет удаляться. И уговаривать себя, что с Синди будет все в порядке. Я бы обманывала себя. Но, когда ты протянул мне пистолет, я вдруг прозрела.

Мэрилин достала чашки из шкафчика.

— Спроси, хочет ли она кофе?

— Спроси сама.

Мэрилин жалко улыбнулась.

— Предложить в знак мира чашечку кофе? Той, кого собиралась только что казнить? Вряд ли это будет порядочно.

Она оставила Биллу две полные чашки, остальные чашки и кофейник поставила на поднос и начала подниматься по трапу.

— Я лишилась всех близких мне людей здесь, на корабле. Теперь я всем чужая.

Не дожидаясь ответа Билла, она исчезла в люке. Билл постучался в каюту. Синди мгновенно открыла дверь. Он протянул ей кофе. Она взяла чашку обеими руками и долго держала так, словно согревая озябшие пальцы.

— Спасибо, — прошептала она.

— Это приготовила Мэрилин. Я лишь обслуживаю посетителей, — неудачно пошутил он.

— Зачем вы так поступили? — Синди была настроена на серьезный разговор. — Чтобы спасти меня?

В ее тоне Билл ощутил знакомую требовательность. Она напоминала ему его учеников из нищих семей, часто одетых в платье не по размеру, взятое у старших братьев.

— Они не хотели причинить тебе вред. Я убежден. Сейчас они поняли, что ошибались.

— Меня всегда били случайно, не подумав, — сказала Синди. — Никто не хотел мне плохого, но так само собой получалось.

Билл почувствовал, что начинает злиться.

— А почему ты не сопротивлялась, черт побери? Как ты собиралась поступить? Залезть в шлюпку по доброй воле и успокоить их совесть?

Она пожала плечами. Что пользы от сопротивления? Никому нет дела, что с ней случится. И ей самой это безразлично.

— Каждый что-то стоит в этой жизни. И ты тоже, Синди. Нельзя позволить… топтать себя ногами. Надо себя ценить. — Его заверения сразу же показались ему неуместными, едва он их произнес. Она не была девчонкой из его класса. Эта юная женщина видела побольше зла в жизни, чем он мог себе вообразить. Из-за этого она потеряла веру в свои силы, в свою ценность.

Синди глотала кофе и торопливо говорила:

— Вы теперь навязали на свою голову заботу. Проще было оставить все как есть. Про меня никто бы не узнал. Вы бы свободно уехали с деньгами.

— Вероятно, да, — кивнул Билл. — Но это уже в прошлом.

— Почему вы так поступили?

Он взглянул ей в глаза. Это был честный вопрос. Она действительно удивилась поступку Билла. Решение остальных казалось ей не преступлением, а естественным желанием посторонних ей людей извлечь из ее смерти собственную выгоду.

— Потому что твоей жизнью нельзя торговать! И вообще ничьей жизнью!

— Даже за два миллиона? — усмехнулась она. Билл тщательно взвесил свой ответ.

— Ни за какие деньги!

Синди смотрела на него как на сумасшедшего.

— За меня давали гораздо меньше.

— Ты встречалась с плохими людьми.

— Все одинаковые, — сказала она, протягивая ему пустую чашку.

— Ты говорила, что хочешь вернуться домой. Кто тебе помешает теперь?

— Боже! — Она изумилась его наивности. — Я и шагу не ступлю на Тортоле…

— Почему?

— Я знаю людей, на которых работала…

— Они получат свои деньги обратно. И будут довольны. Ты расплатишься с ними сполна и поедешь домой.

Она с подозрением смотрела на него, отказываясь верить, что на свете есть такие дураки.

— Вы отдадите мне деньги? Все? Вы отпустите меня с двумя миллионами? Просто так?..

— Да. Только так ты спасешься. И мы тоже!

Билл, в свою очередь, удивлялся, с каким трудом она воспринимает его рассуждения.

— Он никогда вам не позволит… Ваш друг…

Убеждать ее в обратном было бесполезно. Билл прикрыл дверь и уселся перед каютой на полу, подложив под спину подушку. Сражение за жизнь Синди закончилось отступлением Говарда. Но, едва Билл прикрыл глаза, совсем другие мысли закружились у него в голове. Синди была гораздо лучше осведомлена о темных сторонах человеческой души, чем он сам. Может быть, она права? Может быть, Говард не смирится с поражением и не выпустит проклятые деньги из рук?

— Я вам все равно благодарна, — услышал он голос Синди за дверью.

— Все в порядке, Синди. Не волнуйся.

— Только вы будьте, пожалуйста, осторожнее. Я боюсь за вас.

Это был огонек. Слабый, дрожащий, но несомненно живой огонек в окне человеческого жилья или свет уличного фонаря. Он появился в мертвой черноте низко над морем. За этим огоньком Говард разглядел темное расплывчатое пятно, нарушающее прямую линию горизонта. Земля, вероятно, южная оконечность Санта-Круса. Этого он и ожидал. Говард развернул карту в тусклом свете нактоуза. Его расчеты оказались верными. До острова оставалось около десяти миль.

Говард огляделся. Дженни, закутавшись в одеяло, свернулась калачиком на скамье и пыталась забыться сном. Мэрилин недавно спустилась в салон. Билл, вероятно, охраняет покой Синди у двери каюты. Говард был единственным, кто нес вахту. Корабль был в его власти.

Ветер свежел. Говард чувствовал растущее напряжение такелажа. Крен судна увеличивался. Шум моря у форштевня и бортов сменил свой ритм от редких всплесков к методичным и глухим ударам волн. Штурвал в его руках стал более проворным и чутким к малейшему прикосновению.

Свет впереди становился все ярче. Он уже не мерцал, а светил ровно. Говард различал и другие светящиеся точки. Примерно через час он сможет определиться и проложить дальнейший курс. Можно считать, что одной ногой они уже в Род-Тауне.

Но он не мог возвратиться туда! Не мог, пока Синди по-прежнему на борту как живое свидетельство того, что и сокровище также находится на яхте. Доставив ее на пристань, он раскроет себя перед шайкой преступников и потеряет всякую надежду завладеть богатством.

Ему нужно потянуть время и еще раз побеседовать с Биллом. Билл уже согласился с версией, что Стив пропал во время урагана. Но в последний момент он изменил свое мнение и фактически обвинил Говарда в преднамеренном убийстве.

А ведь все могло так легко разрешиться! Только недавно он имел ответы на все вопросы. И вот ответов нет, а остались одни вопросы.

И все из-за этой девчонки! Проще простого было скинуть ее за борт. Но он допустил ошибку. Он стал осторожно подводить всех к выводу о необходимости такого деяния. И только зря потратил время. Надо было действовать сразу, в тот момент, когда Синди вынесла на палубу свой кофр. Она была в его руках. Он мог тогда же отправить ее в воду. Составила бы компанию своему приятелю.

Надо было оставить их барахтаться в море и плыть себе дальше. Билл бы, конечно, протестовал, но он не знает, как управлять яхтой. Мэрилин, разумеется, начала бы скулить. Вечно она становится ему поперек дороги. Но чем они могли навредить Говарду? Донести на него в полицию? За что? За то, что он избавил их от похитителей? Они потребуют от него вернуть деньги? Кому? Они не меньше его боятся дружков Синди. Начать презирать его? Может быть, на какое-то время, пока не поймут, что он был прав.

Но Говард колебался. Он выжидал. И ожидание внесло путаницу в дотоле ясную проблему. Он растерял все козыри, которыми мог обыграть гангстеров, ждущих их на берегу.

Нет, он не имеет права привозить девчонку на Тортолу. Пусть кто угодно думает иначе, он знает, что выход только один. Они скоро в этом убедятся.

Огней на горизонте прибавилось. Появился и новый звук — пение натянутых как струны снастей. «Стройная девчонка» поймала свой ветер.

Медленно, осторожно, он начал поворачивать руль в подветренную сторону. Огни стали смещаться вправо. Края парусов затрепетали, шкоты защелкали.

Нос судна прошел через ветер, остановился на мгновение и увалился на другую сторону. Говард докрутил штурвал до упора и повернул «Стройную девчонку» прочь от береговых огней обратно во тьму.

ЧЕТВЕРГ

Было еще темно, когда Эл Вестон и Джонни Игое встретили в аэропорту двух подручных, присланных из Флориды на подкрепление. Один из новоприбывших обязан был перекрыть все коммерческие и частные рейсы из Санта-Круса. Другого послали на северный берег острова следить за причалом для яхт в Кристианстеде и проникнуть на территорию местного яхт-клуба. Это была предосторожность на случай, если «Стройная девчонка» явится туда в предрассветные часы.

Но, когда они вместе с Игое шагали к вертолетной площадке, в Вестоне крепла уверенность, что «Стройная девчонка» будет его охотничьим трофеем. Его путешествие вдоль южного берега убедительно доказало, что ночью там высадиться на берег невозможно. А если координаты в рапорте «Короля моря» верны, то яхта просто не успеет добраться до какого-нибудь порта на севере. Он рассчитывал встретить ее в море, поблизости от Ист-Пойнта или на пути в Род-Таун.

— Вы ничего не увидите! — уговаривал его Пол Донован, раздраженный их просьбой поднять машину в воздух в ночное время. Его безжалостно разбудили, а он так мечтал выспаться.

— Еще час мы будем лететь в потемках, — ворчал он, усаживаясь в кабину «рейнджера».

— Я обожаю встречать в воздухе восход солнца, — заявил Эл.

С высоты птичьего полета они узрели светлую узкую полоску, окаймлявшую восточную часть горизонта. Но небо долго оставалось темным, а море невидимым. Они летели в пугающем своей неопределенностью пространстве. Лишь белые черточки пены у рифов напоминали, что они еще не покинули материальный мир.

— Полетим к Тортоле, — приказал Эл. — Как только забрезжит, развернемся и дунем по прямой на юг.

— Обратно к Санта-Крусу?

— Мимо острова! В открытое море. Яхта болтается где-то возле этой линии.

Через несколько минут они увидели сигнальные маяки, разбросанные по вершинам гор Тортолы, и посадочные огни аэропорта Биф-Айленд. Вертолет сделал крутой вираж.

— Почему ты так уверен, что яхта идет сюда? На их месте я бы удирал куда-нибудь подальше на восток, — подал голос с заднего сиденья Игое.

— Они могли это сделать вчера, но не сделали.

— Что их толкает сюда?

— Может, они считают, что никто не знает про Синди. А раз так, то все шито-крыто. Берлинд не хочет возбуждать лишних подозрений у фирмы. А про нас он и думать небось забыл.

Море появилось из темноты внезапно, как серая тусклая масса без конца и края.

Эл прижался лицом к стеклу кабины. Пилот приподнялся с сиденья, чтобы увеличить обзор.

— Хотите, сделаем круг? — спросил он.

— Пожалуй. Сомнительно, чтобы они успели забраться сюда, но я хочу быть полностью спокоен. Черт побери, я обшарю каждый ярд этой проклятой лужи!

Восточный горизонт уже сверкал серебром, а на верхушках волн вспыхивали искры. Темные пики Тортолы постепенно окрашивались в свой истинный изумрудный цвет. На воде проступали очертания бесчисленных островков канала Дрейка. И наконец красный, как спелая вишня, маленький диск солнца выплыл из воды.

Эл смотрел вперед и вправо, Игое наблюдал рассвет через левый иллюминатор.

— Что-нибудь есть с твоей стороны?

— Ноль, — ответил Джонни. — Все дрыхнут.

— О'кей, двигаем на юг, — приказал Эл пилоту. Вновь появившийся в поле зрения Санта-Крус уже нежился в солнечных лучах.

— Скоро с этой «Девчонкой» мы повстречаемся, — заверил Эл.

Луч проник в круглое отверстие иллюминатора и мягко погладил Билла по лицу. Он поморгал, открыл глаза и некоторое время с удивлением наблюдал за сменой света и тени, когда «Стройная девчонка» поднималась и опускалась на волнах. Он сел, почувствовав боль в затылке и спине, и сразу же вспомнил, почему провел ночь в такой неудобной позе.

Он легонько постучался в каюту.

— Синди?

— Я, — последовал мгновенный отклик. Она не спала.

— Ты в порядке?

— Да. Думаю, что да.

— Мы уже, наверное, близко от земли. Я собираюсь поговорить с Говардом.

— Я не видела никакой земли. Я все время смотрю в окошко…

Билл прошел в штурманскую каюту и заглянул в иллюминатор. Низкое солнце ударило ему в глаза. Он изумился. Солнце всходило слева. Значит, корабль шел к югу. Говард решил уходить от земли. Билл сбежал по трапу к люку. Со всех сторон было море.

— Где мы, черт побери? — заорал он.

— Идем обратно. Я развернулся, — холодно сообщил Говард.

— Проклятье! Мы же вчера все решили! Мы уже должны были подходить к Тортоле!

— Ничего не решено, пока эта шлюха на борту.

Билл выскочил на палубу. Их спорящие голоса разбудили Дженни. Она с испугом уставилась на Билла.

— Мы же согласились, что доставим ее обратно!

— Этот вариант лично для меня неприемлем, — возразил Говард. — Я ведь, как ты недавно сказал, «убил ее дружка»!

— Говард! Будь осторожнее со словами. — Билл подошел к нему совсем близко и заговорил совсем тихо. — Не произноси больше слово «убийство». Никто здесь не хочет нажать курок.

— Все хотят, — усмехнулся Говард, — только духу не хватает. А у меня нет выбора. Эта сучка, если останется живой, упрячет меня в тюрьму.

Их разделяло только рулевое колесо. Билл положил руку на штурвал. Его пальцы крепко вцепились в руль. Говард старался их разжать.

— Поворачивай! — требовал Билл.

— Сначала я с ней покончу. — Говард, не мигая, выдержал пристальный взгляд Билла. — Это теперь мое дело, только мое. И никто мне не помешает. Дженни, слышишь? Убирайся вниз! Оставь нас двоих. Ты скоро будешь очень богатой, Дженни!

Дженни медленно приходила в себя.

— Господи! — прошептала она.

Она начала понимать, что Говард полностью отбросил всякое притворство. Речь уже шла не об их безопасности, как она раньше убеждала себя, а только о деньгах. О деньгах и об убийстве. Глаза Говарда были пусты и холодны, как у акулы. Неожиданная мягкость его тона совсем не вязалась с этим ледяным взглядом.

— Это должно быть сделано, и сделано сейчас.

— Боже мой! — повторила Дженни.

— К черту! — вскричал Билл. — Я сам поверну яхту!

Губы Говарда растянулись в издевательской улыбке. Он убрал руки с руля, шагнул к скамье и уселся, скрестив на груди руки, всем видом выражая презрение к жалкому новичку, вздумавшему управлять кораблем. Судно стало уваливаться под ветер. Билл в прыжке занял место за штурвалом и вернул нос судна на прежний галс.

— Может, ты доставишь нас в порт? — насмехался над ним Говард. — Давай! Разворачивайся! Дуй прямиком на Тортолу! Меня ты сдашь легавым, а женщин бандитам. Они как раз нас и ждут.

Билл посмотрел на компас, потом на паруса. Он наблюдал, как Говард и Стив поворачивали «Стройную девчонку», и запомнил последовательность их действий. Но одно дело теория и знания, запечатленные в мозгу, а другое — исполнение всех маневров в одиночку.

— Если ты не угробишь нас сейчас, — продолжал подначивать его Говард, — то наверняка это сделаешь по возвращении на Тортолу.

Билл отпустил шкоты, ведущие от огромного косого «генуэзца» на корму.

— Дженни, пожалуйста, помоги мне, — попросил он.

Она нерешительно поднялась со скамьи.

— Прошу тебя, скорее. — Он указал ей на лебедку у правого борта. — Ты очень нужна мне. Ослабь эту снасть, когда я тебе скажу.

Она поняла, чего от нее добивается Билл, но не сдвинулась с места. Груз недавних событий еще давил на нее. Дженни еще была на той стороне, где правили бал преступные замыслы.

— Билл… Я сожалею… Я…

Он резко оборвал ее.

— Подними защелку и отпусти снасть.

Какая-то пружина вдруг освободилась в ней. Она метнулась к борту и схватилась за туго натянутый канат.

— Этот?

— Да! — крикнул Билл и стал крутить лебедку у противоположного борта.

— Кончай свои игры! — ожил Говард и выкрикнул изо всей мочи: — Вбей в свою глупую башку — мы должны это сделать! Я повторяю, должны!

Билл и Дженни не откликнулись. Говард осознал, что может через какое-то мгновение вообще оказаться здесь лишним. Он сразу же снизил тон.

— Не путайтесь у меня под ногами. Я позабочусь о вас.

Билл повернул руль поперек ветра. Он следил, как «генуэзец» сначала обмяк, а потом бешено заколотился, сотрясая канат, которого коснулась Дженни.

— Отпускай! — крикнул Билл жене.

Щелкнул замок. Она крутанула лебедку, освобожденная снасть змеилась петлями. Билл спешно натянул ее с левого борта и начал брасопить, в то время как судно продолжало разворачиваться. Большой рей промчался у него над головой, и бизань встала на место. Стрелка компаса, вздрагивая, пошла по дуге. Билл крутанул руль обратно, направив нос яхты точно на север.

— Он всех нас погубит, — прошептал Говард на ухо Дженни, но все ее внимание было приковано к действиям мужа. Билл задержал вращение судна и начал перетягивать паруса. Эту работу он уже выполнял для Говарда и Стива. С радостью он почувствовал вибрацию палубы под ногами. «Стройная девчонка», вздрогнув, пошла по новому курсу.

— Он отдаст ей все деньги, — напомнил Говард Дженни. — Она сцапает все пять миллионов и вернет своим дружкам.

Дженни уже не слушала его.

Говард понял, что остался в одиночестве. Тщательно создаваемый им альянс распался на глазах. Билл в конце концов приведет яхту к какой-нибудь суше, пусть даже посадит ее на рифы в последний момент. Синди испарится с деньгами, на которые он сделал свою последнюю ставку. А когда полиция начнет задавать вопросы по поводу Стива, его собственная свобода и репутация повиснут на волоске. Дженни, последний союзник, покинула его. Но Говард был уверен, что она все же нуждается в нем, хотя сейчас сама не осознает это. У нее в глазах был особый блеск в те минуты, когда она пересчитывала деньги. Дженни жаждала их заполучить точно так же, как и он сам. А страх Мэрилин за судьбу их детей? Ее, конечно, можно понять. Синди представляла собой проблему для обеих женщин. Они отказались взять оружие, которое Билл насильно засовывал им в руки. Они были в ужасе, когда Говард выволок Синди на палубу на расправу. Но когда дело будет сделано и Синди испарится… Тогда они поймут, что стали свободными и богатыми… что их самые безумные мечты близки к осуществлению… Вот тогда они будут благодарны именно ему. Он один имел мужество воплотить план в реальность, совершить поступок, а не просто болтать языком.

Его рука нащупала между подушками пистолет, отброшенный Биллом. Металл был прохладным, он остыл за ночь.

Главным препятствием на пути к богатству стал Билл. Говард должен в первую очередь справиться с Биллом.

— Где она… Мать ее… — бесился Эл Вестон.

«Стройной девчонки» и след простыл. В море вообще не было никаких судов, вероятно, после шторма все «мореплаватели» взяли себе выходной. По пути Вестон заметил только одно маленькое морское такси, спешащее куда-то на север от Санта-Круса.

— Может, она уже там? — Пол указал на ряды мачт в бухте яхт-клуба острова.

Эл покачал головой. При попытке зайти в порт в ночное время «Стройная девчонка» неминуемо напоролась бы на скалы. А даже если б она все же пробралась через рифы, то яхт-клуб и гавань находились под «колпаком», и шпион Джонни Игое тотчас позвонил бы диспетчеру в аэропорт. А оттуда связались бы с вертолетом по радио.

— Она еще в пути, — сказал Эл пилоту. Он, как хищная птица, вытянул вперед шею, вглядываясь в пустынное водное пространство. Носовая часть вертолета была сплошь прозрачной, и казалось, что они висят в пустоте.

— Как далеко вы собираетесь лететь? — обеспокоенно спросил Пол Донован.

— Насколько способна твоя «вертушка»! — раздраженно ответил Эл.

Он тоже не находил себе места. Вчера вечером «Стройная девчонка» шла прямым курсом на Тортолу и была от нее всего в сорока милях. Даже при самом слабом ветре она делала три-четыре узла, если она не изменила курс, то должна была быть уже где-то здесь. Джонни прокричал, дыша ему в затылок:

— Уверен, что мерзавцы повернули! Мы не там их ищем!

— Не каркай, — выплеснул на него Эл свое раздражение. — Где ты предлагаешь искать? Если у тебя есть идея получше моей, то не жмись, а выкладывай.

— Не знаю, — признался Игое. — Санта-Крус у нас под наблюдением… Тогда, может, где-нибудь восточнее… Или вернуться на Тортолу? Они ведь шли туда.

— Тортолу мы уже проверяли. Все подходы к ней…

— Тогда проверим Сен-Мартен. Это как раз к востоку, — предложил Джонни.

Эл погрузился в глубокую задумчивость. В какой-то степени Джонни был прав. Теперь уже очевидно, что яхта не придерживалась прежнего курса. «Может, она ушла на Сен-Мартен, может, на запад, к Пуэрто-Рико, может, к черту на рога!» Та уверенность, с которой он садился в кабину вертолета, быстро улетучилась. Не исключена и совсем иная причина. Ведь береговая охрана доложила, что «Стройная девчонка» имеет повреждения. Могло случиться так, что она потеряла большую часть такелажа и застыла без движения или тащится потихоньку на аварийном двигателе. Факт, что она, после того как ее засекли, могла плыть в любом направлении. Или стоять на месте. Его расчеты были вовсе не расчетами, а гаданием на кофейной гуще. Все, что он мог теперь, это высказать еще одну догадку.

— Держим южное направление еще сорок миль. Это приведет нас к месту, где ее в последний раз видели. Оттуда повернем на восток.

Пол Донован кивнул. Джонни Игое расплылся в довольной улыбке. Все-таки его предложение не было обойдено вниманием.

Билл вел яхту на север. Ветер был встречный, хотя и еле ощутимый, и приходилось постоянно маневрировать. Дженни сгорбилась на скамейке рядом с Биллом. Иногда при резком повороте штурвала он задевал ее локтем. Говард, откинувшись на скамью, ревниво следил за каждым его движением.

— Как далеко ты завез нас ночью? — спросил Билл. Заводя разговор, он как бы предлагал Говарду мир. Говард отвернулся. — Тогда бери штурвал, а я спущусь за картой.

— Ты погубишь всех нас, — пробормотал Говард в ответ. Он упрямо не замечал, что Билл не склонен был больше спорить с ним.

— Дженни, положи руку на штурвал. Пожалуйста.

Она с трепетом повиновалась.

— Вот так? — Колесо и компас пугали ее. Неужели она возьмет на себя ответственность управлять кораблем? — Я не смогу. Я ничего не понимаю.

— Всего лишь на минуту. Главное, чтобы нос не отвернул в сторону.

Они встали рядышком у руля. Несколько секунд Дженни наблюдала за осторожными вращениями штурвала вправо-влево, которыми Билл выправлял курс. Этим поворотам сопутствовали едва заметные колебания магнитной стрелки.

Потом она крепче сжала пальцами штурвал и стала подражать движениям Билла. Когда стрелка ушла от указанной Биллом отметки, яхта сразу же стала дрейфовать к востоку.

— Я не могу.

— Можешь!

Дженни поворотом руля вернула стрелку в положение «Норд». И яхта подчинилась почти так же безропотно, как компасная стрелка.

Билл начал пятиться от нее, оставляя ее одну за штурвалом.

— Ты грандиозно управляешься! Держи так, и все будет о'кей!

Он пулей пролетел расстояние от кокпита до люка, ведущего в рубку. Говард тотчас же метнулся за ним вслед. Дженни успела заметить тускло блеснувший пистолет, зажатый в его руке.

— Билл! — крикнула она. — У него пистолет!

Билл в этот момент был беспомощен. Его руки и плечи уже опустились в люк. Лишь голова высилась над палубой. Он успел повернуться как раз в тот момент, когда блестящий металл описал дугу в воздухе над его головой. Билл попытался нагнуться, но его подбородок уперся в край люка. Пистолет ударил его по темени, и он, потеряв сознание, рухнул в отверстие люка.

— Билл! — Дженни в отчаянии отпустила штурвал.

— Стой на месте! — скомандовал Говард. — Держи курс!

Он полез в люк. Билл, скорчившись, лежал у подножия трапа. Струйка крови вытекала на лоб из-под волос. Мэрилин, разбуженная еще первым вскриком Дженни, склонилась над ним. Она подняла голову и увидела в руке мужа пистолет.

— Что ты сделал? — потребовала она ответа.

— То, что надо было сделать еще вчера, — холодно ответил Говард.

Он шагнул через безжизненное тело Билла, оттолкнул Мэрилин и уставился на дверь каюты. Одним ударом ботинка он вышиб тонкую дверь. Синди отступила, прижалась к переборке. Говард вытянул руку, схватил ее за воротник рубашки и потащил из каюты.

— Убери лапы, ублюдок!

Синди, извиваясь, пустила в ход ногти и вонзила их в щеки Говарда. Но боль не остановила его. Он уткнул дуло пистолета ей в живот. Другой рукой он сжал в кулак пучок ее волос и с размаху ударил ее голову о переборку. Потом он потянул Синди через дверь в коридор. Ее ноги волочились по полу.

— Говард! Остановись! — упрашивала Мэрилин.

Вопли и мольбы на него не действовали. Он завернул руку девчонки за спину и перекинул ее через тело Билла к трапу. Синди вырывалась, стараясь ударить его, но боль в руке, которую жестоко выворачивал Говард, заставила ее подчиниться.

Она уткнулась лицом в ступеньки трапа и, подталкиваемая сзади Говардом, стала подниматься. Мэрилин тянула мужа за рубашку сзади.

— Нет, Говард! Не надо. Мы должны помочь Биллу. Отпусти ее!

Говард, не оборачиваясь, ударил жену по запястью пистолетом.

— Я делаю то, что обязан сделать. Заткнись и не мешай!

Но она вновь схватила его, уже за пояс.

— Не сходи с ума, Говард!

Он вынужден был повернуться и оторвать Мэрилин от себя. В этот момент он оказался между двух огней. Синди нанесла ему локтем удар по ребрам. Ей удалось вырваться и устремиться к свету, льющемуся через открытый люк. Говард, с трудом устояв на ногах, бросился в погоню. Но Мэрилин повисла на нем, уцепившись за его ботинки. Он брыкался, но она не отпускала его. А Синди уже была почти наверху. Взгляд Говарда бешено метался то вслед за Синди, то вниз к Мэрилин. Рукояткой пистолета он ударил жену по лицу. Мэрилин разжала пальцы и начала падать. Говард, освобожденный, ринулся наверх.

Синди выскочила из люка и стала опускать крышку. Говард видел, как черная преграда возникает перед ним, и уперся в нее рукой. Какие-то доли секунды крышка люка колебалась вверх-вниз. Синди давила сверху, пытаясь защелкнуть замок, а Говард толкал изо всех сил снизу. Но, балансируя на ступеньках, Говард не мог собрать достаточно силы, чтобы противостоять тяжести Синди. Крышка захлопнулась над ним. Он услышал, как язычок замка встал на место в паз. Чертыхнувшись, он спрыгнул с лестницы, перешагнул через еще не очнувшегося Билла, прошел мимо Мэрилин, закрывающей ладонями разбитое лицо, пересек салон и поднялся по винтовой лестнице. Через разбитую стеклянную крышу он опять увидел Синди. Девчонка тащила брезентовый чехол, чтобы перекрыть ему последний выход на палубу. Когда она приблизилась, он выставил пистолет наружу и, не имея возможности прицелиться, нажал курок.

Выстрел, прозвучавший внутри судна, был оглушающим. За ним последовал вопль Мэрилин. Пуля, пущенная наугад, проделала круглое отверстие в натянутом кливере, но не задела Синди, которая тут же распростерлась на палубе, завидев пистолет. Но стрельба произвела определенный эффект. Синди отползла на кокпит, и Говард смог через разбитое стекло просунуть руку и отпереть люк. Он вышел на нос «Стройной девчонки». Дженни оставила руль, как только раздался выстрел. Синди спряталась где-то на корме. Говард схватился за шкот, чтобы унять сердцебиение. Торопиться было незачем. Синди была в ловушке, куда он и собирался ее загнать. Билл и Мэрилин заперты внизу. Дженни — он был уверен — не встанет ему поперек дороги. Он глубоко вдохнул воздух. Потом проверил магазин, пересчитал оставшиеся патроны. Их было более чем достаточно. Говард вернул магазин на место.

— Что ж, пора кончать! — сказал он сам себе и пошел, цепляясь за бортовой трос. То, что «генуэзец» громко хлопал, выйдя из ветра, его не заботило. — Пора кончать!

— Что это?

Эл Вестон прижал палец к стеклу кабины, указывая пилоту на какое-то неясное пятнышко, появившееся словно небрежный мазок кисти на еще нетронутом полотне. Ровная сероватая дымка пеленой держалась над поверхностью моря. Никто, кроме Эла, с его обостренным от нервного напряжения зрением, не смог бы заметить этот изъян на холсте.

— Наверное, судно. Здесь нет ни рифов, ни островов, — отозвался пилот.

Джонни Игое сразу напрягся.

Эл откинулся на сиденье и поднес к глазам бинокль. Вибрация вертолета не давала ему возможности рассмотреть это проклятое пятнышко. Оно прыгало вверх-вниз. Он не мог с уверенностью сказать, что это материальный объект, а не пенный бурун на верхушке волны. Ему надоело мучиться сомнениями.

— Это парусник! — сказал он с мрачной уверенностью.

— Поворачивать? — на всякий случай спросил Пол Донован и, не получив ответа, круто развернул машину. Эл и Джонни молча наблюдали, как горизонт сместился, море и небо встали друг против друга, как две вертикальных стены. Эл с нетерпением выжидал, когда наконец все снова выровняется и он снова сможет засечь преследуемую жертву.

— Кажется, на этот раз нам повезло. Похоже, что это та самая сукина дочь!

Окуляры его бинокля запотели. То, что он видел, расплывалось, как мираж. Парус раздулся под напором ветра и вдруг опал, превратившись в бесформенную тряпку.

— Это парусник, точно. Но им управляет какой-то болван.

— «Стройная девчонка»? — Игое в возбуждении привстал на своем заднем сиденье. — Черт ее знает! Странно, что она болтается здесь.

Вертолет начал снижаться под острым углом к поверхности моря. Низкое солнце светило прямо в стеклянный колпак кабины. Эл зажмурился.

— Что-то непотребное они выделывают с парусами…

— Может, капитан дает кому-то уроки? — заметил Игое.

— Если этот мерзавец еще на борту….

Когда цель была так близка, Эл вдруг стал суеверным. Десятки всевозможных вариантов прокручивались у него в мозгу. Там ли, на яхте, сейчас Синди и Стив? Может, они улизнули с деньгами, а своим пассажирам сунули порядочный кусок добычи, чтобы те держали язык за зубами? У них есть отличная возможность свалить все на недавний шторм. Капитана смыло волной. Ах, какое несчастье! Из них на Тортоле еще сделают героев. Но Вестон пытался отогнать тревожные мысли. Не надо ничего загадывать. Только бы это была «Стройная девчонка»!

Вертолет, подобно снаряду рассекая воздух, двигался к цели.

— Она! — произнес Эл, и напряжение спало. Он вытер пот со лба. Сзади послышался металлический щелчок. Это Игое прикрепил съемный приклад к своему автомату.

Дженни, стоя на краю кокпита, загородила Говарду путь.

— Где Билл? Где он?

— Он в порядке. — Говард искал взглядом Синди и обнаружил ее, скорчившуюся за рулевым колесом. Он рванулся к ней, но Дженни преградила ему путь.

— Убирайся! Встань лучше за штурвал! — потребовал Говард.

Синди выскользнула на корму и прижалась к ограждающему бортику.

— Давай поговорим, Говард! — просила Дженни. — Позовем всех…

— Хватит разговоров. Пора делать дело! — Он направил пистолет на Синди.

Крик Мэрилин заставил его вздрогнуть. Она выбралась из люка на палубу. Ее губы кровоточили, но голос гремел в утренней тишине:

— Я тебе не позволю!

Говард инстинктивно обернулся и увидел, как она пробирается к нему, хватаясь за оградительный трос. Крен лишенного управления судна заставлял ее перебирать ногами, как в сумасшедшем танце.

— Убей и меня тоже. Ты… проклятый убийца!

Он знал свою жену. Она никогда не бросала слов на ветер. Теперь она доберется до него и помешает ему совершить поступок, который спасет их всех. Его целью была Синди. Он вновь увидел это беленькое личико и прицелился в него. Осталось только нажать пальцем на курок и отправить пули одну за одной в эти расширенные от ужаса глазки, в этот мерзкий ротик…

Цепкие пальцы Дженни, как наручники, обхватили его запястье и направили ствол в небо, в пустоту… Серия бесцельных выстрелов прозвучала, как карнавальная хлопушка. Говард в ярости освободился от хватки Дженни, но тут же на него грудью навалилась Синди. Женская атака ошеломила Говарда. Он потерял равновесие на неустойчивой палубе. Синди висела на нем неподъемным грузом, Дженни и Мэрилин тянули его назад. Он грохнулся на палубу, ударившись затылком, но не прекратил борьбу. Только бешенство придавало ему силы. Синди молотила его острыми коленками, а ее маленькие кулачки наносили унизительные удары по лицу. Говард наконец решился дать женщинам серьезное сражение. Начал он с Синди, безжалостно ударив ее в живот коленом. То, что она женщина, а он сильный мужчина, не играло теперь никакой роли. Он освободил из-под нее руку, в которой был зажат пистолет. Говард работал теперь им, как рыцарь мечом, оставляя кровавые раны на лицах врагов. Он рассек щеку Синди, потом повалил ее на Дженни. В этот момент предательница Дженни была ему ненавистна. Где-то тут рядом была еще его жена. Она цеплялась за него, и ей тоже нужно было нанести удар. Чтобы она испытала боль! Чтоб она поняла, что он единственный, кто еще хоть сколько-нибудь соображает на этом обезумевшем корабле. Он расправился с Дженни, сокрушив ее челюсть, вырвал клок волос из пышной гривы Мэрилин и отправил ее скользить по наклонной палубе. Он воткнул наконец-то дуло пистолета в цыплячью шею этой стервы Синди.

— Стой, Говард! — На голос Билла ему пришлось оглянуться.

Билл взобрался на крышу штурманской рубки. В вытянутых руках он держал над головой алюминиевый кофр.

— Все кончено, Говард! Нет причин убивать ее. Тебе не видать этих проклятых денег!

На какое-то мгновение Говард был ошарашен. Он не сразу понял, на какой безумный шаг решился Билл Он не мог отвести глаз от кофра с сокровищем. Но вот Билл стал раскручивать его в воздухе. И тогда до него дошел смысл происходящего. Билл хочет выбросить их богатство за борт.

— Не-е-ет! — закричал Говард. Его вопль унес в пространство налетевший ветер. Главным врагом была уже не Синди, а его друг Билл. Именно его надо было немедленно остановить, пусть даже пулей.

После выстрела кофр выскользнул из пальцев Билла. Переворачиваясь, он сверкнул на солнце, по дуге перелетел через борт и опустился на голубую поверхность воды. Билл пошатнулся, удар пули, попавшей в плечо, заставил его потерять равновесие. Он свалился с надстройки и покатился по палубе. Увеличивающийся крен яхты неумолимо толкал его в море. Дженни устремилась к нему на помощь. Устоять на ногах она уже не могла. Она скользила к мужу на животе и настигла его на самом краю палубы. Инерция опрокидывающейся яхты увлекала ее вместе с Биллом вниз. Ее порыв не принес пользы ни ей, ни ему. Лишенная управления яхта легко стряхнула их барахтающиеся тела в море.

Штурвал, отпущенный на волю, бешено крутился. Говард навалился на него грудью. Громкие крики Синди и Мэрилин уже не доходили до его сознания. Надо было спасать себя, спасать всех, спасать судно, доверенное ему судьбой.

И тут он увидел летящий на него грозный снаряд. К кораблю приближался вертолет Эла Вестона.

— Деньги! — кричал Вестон.

Он не понимал, что за дьявольский шабаш творится на борту «Стройной девчонки». Какие-то женщины метались по палубе, яхта кренилась, блеснувший на солнце кофр упал в воду и закачался на волнах, какие-то люди свалились за борт. В ярости он ударил кулаком по плечу пилота.

— Снижайся. Снижайся немедленно. Деньги тонут!

Он старался не упустить из вида кофр. На то, что в воде оказались еще какие-то людишки — мужчина и женщина, — ему было наплевать. Пол уже и так выжимал предельную скорость, догоняя яхту. Об этом он кричал Элу, но тот его не слышал.

Указующий перст Вестона уперся в стекло кабины.

— Вылови эту штуку, и ты богач! — вопил Вестон.

Это было не так легко выполнить. Пол не мог посадить вертолет прямо на воду. Сначала его надо было выровнять, снизить обороты винта, иначе удар был бы смертельным для машины и экипажа. На это требовались драгоценные минуты, которых так не хватало Вестону. Они зависли над клотиком грот-мачты «Стройной девчонки». Эл узнал того туриста, с которым Синди трепалась в аэропорту. Теперь этот пижон пытается управлять яхтой. Память подвела Эла Вестона, и за это он сейчас себя проклинал. Надо было распознать заговор заранее. Но теперь поздно. Все внимание Эла сосредоточилось на кофре с деньгами…

— Дьявол, он тонет…

Эл отстегнул ремень безопасности и сбросил его с себя. Плечом он попытался выбить дверцу плексигласового колпака кабины. Пол Донован что-то бормотал, видимо, уговаривая его не торопиться. Вертолет, вздымая водяные смерчи, пролетел над головами плывущих в воде женщины и мужчины. Всего десять футов оставалось до поверхности моря. Только тогда Пол позволил Вестону покинуть кабину. Эл нащупал ногой резиновую надувную лодку. Включился наддув. Вестон полетел вниз и врезался в ее мягкое нутро.

Говард остался в одиночестве, а проблем ему хватало с излишком. Ему надо было вывести яхту из-под ветра, снизить ее скорость, поменять угол парусности, развернуть на обратный курс и подобрать Билла и Дженни.

И еще в фокусе его внимания был вертолет. Говард не знал, кто эти незнакомцы, прилетевшие в такой роковой момент — полиция, поспешившая на помощь затерянной яхте, или сообщники Синди? Если вертолетчики спасут Билла, то Говарду непременно грозит обвинение в покушении на убийство. Ведь он только что стрелял в своего старого друга, товарища студенческих лет. Билл — и жертва, и главный его обвинитель.

А Синди? Говард тоже покушался на нее. А она по-прежнему жива, и пока она на борту, нет никакой надежды благополучно вылезти из этой ситуации. Но как избавиться от нее на глазах у свалившихся с неба новых свидетелей? Уйти от настырного вертолета было невозможно.

И наконец, его жена! Ее лицо залилось кровью после удара рукояткой пистолета. И этот удар нанес ей он. Она всегда была его верной, доброжелательной спутницей на всех ухабах жизненной дороги. Всегда он чувствовал ее поддержку. И вот теперь Говард сам превратил ее в своего противника. Сейчас она, может быть, более опасна для своего супруга, чем кто-либо другой.

Враги окружали его со всех сторон. Они взяли Говарда в кольцо… Он не видел нигде хоть малейшей щелочки, сквозь которую можно было ускользнуть. В его распоряжении была только яхта, но ее тоже надо было спасать. Прилив безумной энергии позволил Говарду совершить чудо. За несколько мгновений он проделал все необходимые манипуляции, и тяжелый корабль, подчиняясь его воле, лег на обратный курс. В воспаленном мозгу Говарда мелькнула мысль, что старый друг, которого он только что выстрелом отправил за борт, есть тот единственный союзник, на кого он может рассчитывать.

Сначала Дженни удерживала Билла на поверхности, но постепенно силы вернулись к нему и он стал помогать ей, чтобы она не захлебнулась. Пуля Говарда вырвала порядочный кусок мяса из его плеча, но соленая вода приостановила кровотечение. А еще с ним была Дженни! Уже одно это могло вернуть его из царства мертвых. Она рисковала собой, спасая его. Теперь он возвращал ей долг. Билл обхватил ее уставшее тело рукой и попробовал поплыть обратно к кораблю, хотя знал, что там ждет его убийца, только что стрелявший в него. Таинственный волшебник прислал вертолет. Билл подумал, что это ему пригрезилось. Таких совпадений не бывает. Тем более что вертолет сразу же исчез из виду.

— Все будет в порядке, Дженни, — твердил он, не уверенный, что она в состоянии его слышать.

Насколько мог, Билл высунулся из воды. Он увидел человека, выпрыгнувшего из прозрачного колпака кабины на вздувающийся на глазах понтон. Он увидел пистолет в его руке и понял, кто этот человек.

Драгоценный кофр был всего в нескольких футах. Вестон следил, как волны слегка покачивают его, как он ныряет и выныривает, постепенно оседая все глубже, и как пузырьки воздуха тонкими жемчужными струйками вырываются из-под его сверкающей крышки. Он отчетливо видел его, но достать не мог…

Вестон стоял на подвешенном к вертолету понтоне, вцепившись мертвой хваткой в нижний край распахнутой дверцы кабины. Попытка отпустить единственную опору и наклониться пониже грозила ему падением в воду. Вестон постучал дулом пистолета в металлическое днище машины.

— Эй! Опусти эту тарахтелку! Неужели ты ни черта не можешь? — орал он, проклиная пилота и дьявольские моторы, чей рев он был не в силах перекричать. Поняв, что все это бесполезно, он дотянулся свободной рукой до тонкой металлической подпорки, поддерживающей понтон. В бешеном смерче, создаваемом винтами, ему удалось опуститься на колени, открепить шарниры и опустить понтон пониже. Теперь волны лизали резиновое лодочное днище. Какие-то дюймы отделяли Вестона от алюминиевого ящика с сокровищами. Происходило поистине жуткое соревнование. На каждый дюйм продвижения руки Вестона вперед проклятый кофр отвечал дюймом погружения в воду. Море насмехалось над Вестоном. Кофр заполнялся водой и тонул прямо на его глазах. Пузырьки воздуха все реже выскакивали из него на поверхность.

Понтон в конце концов коснулся воды. Вестон упал на живот. Одной рукой он держался за опустившийся до отказа шарнир, связывающий его с вертолетом, другой шарил в прозрачной глубине. Вот-вот его пальцы ухватятся за ручку кофра. Он уже ощутил это прикосновение. Но это была иллюзия. Наглотавшийся карибской воды кофр ушел на дно. Еще несколько секунд море дразнило Вестона. Эл издал отчаянный крик, но впадать в истерику было бесполезно и опасно. Надо было действовать. Оттолкнувшись от мерзко податливой резины, он вскарабкался обратно к вертолету. Джонни Игое помог ему, подхватив за куртку.

— Подонки! Спустили все на дно! А я уже почти коснулся его! — Причитания Эла никто не слышал из-за шума мотора. И тут он увидел парочку этих самых подонков, плещущихся в воде между вертолетом и яхтой. Самые мерзкие ругательства сорвались у Вестона с языка. — Я начну с вас! Вы уже трупы! — Он направил на них пистолет и прицелился.

Билл тихонько подталкивал Дженни по направлению к яхте. Раненой рукой он поддерживал ее голову над поверхностью, другой осторожно греб. Продвижение было мучительно медленным. Вода, такая ласковая и податливая на вид, на самом деле оказалась тяжелой и вязкой, как глина. Завидев Вестона, спрыгнувшего на понтон с пистолетом в руке, Билл попытался отплыть подальше от вертолета. Казалось, ситуация складывалась безнадежная. «Стройная девчонка» в дрейфе удалялась от них, оставляя его и Дженни на произвол судьбы. Но, когда Говард развернулся и стал приближаться к ним, вновь возник какой-то шанс спастись.

— Мы выкарабкаемся! — бормотал Билл, ободряя Дженни. — Все будет о'кей!

Дженни беззвучно кивнула. Изо всех сил она старалась держаться на воде рядом с мужем. Билл видел, как Эл, скорчившись на понтоне, занялся вылавливанием кофра, и понял, что деньги для него важнее каких-то там утопающих. Билл надеялся, что, получив добычу, хищник удовлетворится этим и улетит прочь. Но теперь до его слуха донеслась смена ритма в моторе вертолета, когда машина стала подниматься над морем. Билл оглянулся как раз в тот момент, когда Эл, высунувшись сквозь распахнутую дверцу кабины, направил оружие прямо на него и Дженни.

— Ныряем! — крикнул он жене. Набрав полные легкие воздуха, он обхватил руками голову Дженни и потянул ее за собой в глубину. Уже под водой он услышал выстрелы. Они показались ему слабыми хлопками, едва различимыми в реве винтов вертолета.

Эл начал стрельбу еще до того, как прицелился. Ему надо было дать выход переполнявшей его злобе. Руки его дрожали. Он нажимал курок без пауз, отправляя пули в то место на поверхности моря, где только что он видел головы пловцов. Вертолет поднимался все выше. Не только собственная нервозность, но и вибрация машины мешали ему поймать в прицел смутные тела, проглядывающие сквозь прозрачную, но подернутую зыбью воду. Каждый выстрел он сопровождал проклятиями. И вдруг его оружие смолкло.

— Эй ты, заснул, что ли? — завопил он, и Джонни передал ему собранный и заряженный автомат.

При постепенном подъеме вертолет слегка относило к правому борту «Стройной девчонки», которая приближалась к месту, где скрылись под водой Билл и Дженни. Большой «генуэзец», не закрепленный Говардом, слегка колыхался, образуя как бы занавес, скрывающий весь кокпит. Но все же это развевающееся белое полотнище на какое-то мгновение открыло Вестону прижавшуюся к ограждению правого борта Синди. Палец Эла был уже на спуске. Черт побери, она еще жива! Значит, это она заграбастала и денежки, и алмазы! Оправдались самые худшие его опасения, то, о чем он не осмеливался и подумать. Она участвовала в грязной игре, направленной против него и его босса. И смогла одурачить их обоих. Эта бесстыжая и на вид такая глупенькая шлюха оказалась хитрой бестией, и теперь, когда он все-таки выследил ее, она вздумала избавиться от похищенного и обманула его еще раз.

Он отвернул ствол «узи» от уже намеченных целей в воде и направил его на кокпит.

Синди видела Эла и видела, как он прижал приклад к плечу. Она толкнула Мэрилин лицом вниз на палубу. Сама она упала сверху, прикрывая ее своим телом. Говард покинул свое место у штурвала и укрылся под скамьей. Все трое лежали, когда очередь прошила парус и обрушилась на кокпит.

Пули хлестали по палубе, словно какой-то гигантский дровосек крушил ее топором. Щепки разлетались фейерверком. Скамья над Говардом превратилась в деревянное крошево. Нактоуз компаса издал почти музыкальный стон, когда очередь прошлась по нему пунктиром. В нем образовалась цепочка круглых пулевых отверстий. Затем лопнуло стекло, защищающее сам компас. Очередь добралась до штурвала, снесла напрочь чуть ли не половину дуги колеса и поворотной рукоятки. Говард и обе женщины, обсыпанные обломками, были уверены, что пули вот-вот вопьются в их тела. Но стрельба закончилась так же внезапно, как и началась. Неожиданное затишье, если исключить надсадное стрекотание вертолетных винтов, к которому уже приноровился слух, было не менее пугающим, чем треск выстрелов.

Эл Вестон вырвал пустой рожок из автомата, бросил его на пол кабины и протянул руку за следующим. Джонни Игое тут же опустил в его раскрытую ладонь новый рожок. Эл с садистским удовольствием вставил рожок на место.

— Я заставлю этих ублюдков поплясать! Выгоню из щелей, — пообещал он, опять прижимая металлический корпус автомата к плечу и направляя короткий ствол вниз. На этот раз он не собирался тратить патроны на вышибание щепок и осколков над головами попрятавшихся подонков. Он решил потопить их судно.

Говард нащупал пистолет, спрятанный у него за поясом, и только начал приподниматься, как грохот новой очереди присоединился к реву вертолета. Он снова уткнулся носом в настил, теперь уже убежденный, что пули найдут его. И тут он услышал, как выстрелы, подобно ударам молотка, колотят в борт ниже палубы. Вестон целился ниже ватерлинии. Автомат поливал яхту потоком свинцовых пуль в стальной оболочке. Прошитые в борту отверстия сливались в одну сплошную пробоину. Пули проникали сквозь металлическую обшивку, крошили внутренние деревянные переборки. Морская вода устремилась сквозь гостеприимно распахнутые ворота в корпус корабля.

Наступила еще одна пауза, заполненная ровным шумом винтов, которые как бы успокаивали взбудораженное после яростной атаки воздушное пространство. Было очевидно, что враг перезаряжает вновь свое оружие. У Говарда мелькнула мысль наконец открыть ответную стрельбу по вертолету, но тут же он вдруг ощутил запах дизельного топлива. А затем он увидел струйку черного дыма.

Вестон тоже углядел дым и злорадно оскалился.

— Мы их выкурим! — поделился он своей радостью с Игое, вставляя на место очередной рожок. Он приказал пилоту: — Держись точно против этого борта!

«Стройная девчонка» продолжала крутиться на месте, по инерции заканчивая маневр, начатый Говардом. Яхта потеряла скорость и управление, судно превратилось в беспомощную мишень для нависшего над ней вертолета. Но вот, подставив бизань под ветер, «Стройная девчонка» выполнила разворот до конца. Теперь, получив от ветра энергию, она вновь стала двигаться. Эл требовал от пилота, чтобы вертолет находился постоянно против того места, где уже была проделана пробоина в обшивке. Он тщательно прицелился и нажал на спуск. От корпуса корабля полетели куски. Пробоина еще расширилась. Пули, ударяясь о металл двигателей и топливного бака, выбивали искры, от которых воспламенялось дизельное топливо и масло. Сначала было больше дыма, чем огня, но дым был предвестником пожара. Опустошая очередной магазин, Вестон разглядел красный пламенный язычок, пляшущий в глубине пробоины. «Стройная девчонка» одновременно и горела, и тонула.

— Пройдись-ка над ней, — приказал Эл Доновану. «Скоро огонь выгонит ублюдков на открытое пространство», — подумал он. Ему хотелось нависнуть над ними и посмотреть им прямо в глаза, когда ствол автомата будет нацелен на них.

— Надо быть поосторожнее, чтобы не задеть мачты, — предупредил Пол. Вся эта затея с атакой яхты была ему не по душе.

— Делай, как тебе говорят, — отрезал Вестон. Он напрочь отметал все возражения, его тон был угрожающим.

Пол ощутил это и подчинился, подняв вертолет чуть повыше и направив его к судну. Эл высунула из кабины. Глаза его заслезились от жирного черного дыма, который становился все гуще. Эл вертел головой, стараясь разглядеть, что там происходит за колышущимися парусами. Перед его взглядом мелькнули тела, распростертые на палубе лицом вниз. Они еще шевелились. Он направил на них автомат.

Билл старался как можно дольше держать Дженни под водой, хотя, судя по звуку, стрельба переместилась куда-то в сторону от них. Бледно-голубая толща воды, пронизанная солнечными лучами, была единственной их защитой от убийцы, а мягкое спокойствие, царящее в морской глубине, казалось райским убежищем по сравнению с тем адом, что творился наверху. Но вдруг его легкие пронзила боль, и он понял, что Дженни страдает еще больше него и вот-вот потеряет сознание. Не в силах противостоять искушению глотнуть воздуха, он начал подъем, увлекая за собой Дженни.

Они возвратились в кромешный ад, заполненный ослепляющим солнцем, ревом вертолета и треском автоматных очередей. Билл сделал пару глубоких вдохов, намереваясь тут же нырнуть обратно, но Дженни никак не могла восстановить дыхание, кашель одолевал ее, видимо, в ее легкие попала вода. Биллу пришлось поддерживать ее на плаву.

Он с ужасом наблюдал, как автоматные очереди с зависшего над «Стройной девчонкой» вертолета крошили ее борт и палубу. «Стройная девчонка», вращаясь на месте, на какой-то момент заслонила его от дьявольской машины. Последовала еще одна очередь, но Билл не мог видеть на этот раз, какой урон она нанесла судну. Затем парус поймал ветер, и яхта тронулась с места, как бы убегая от своего палача, но вертолет двинулся вслед за ней. Вновь застрекотали выстрелы. Билл заметил дым, почувствовал отвратительный запах гари и понял, что «Стройная девчонка» горит.

— Им надо помочь! — крикнул Билл на ухо Дженни.

Она машинально кивнула. Мучительное удушье не оставляло ее. Билл обвил рукой ее безжизненное тело, и тут же острая боль парализовала его на несколько секунд. Рана, о которой он совсем забыл, напоминала о себе. Справившись с болью, он с удвоенной осторожностью, чтобы вновь не испытать подобного шока, начал медленно подплывать к судну. Ветер подгонял яхту им навстречу.

Звук винтов вертолета сменил тембр, и через мгновение «стрекоза» снова вынырнула из-за белого полотнища. Ее вытянутый хвост задрался вверх, и стеклянная головка механического насекомого нацелилась на кокпит горящего судна. В прозрачном колпаке Билл разглядел пилота, а рядом с ним стрелка, высовывающего из бокового окошка автомат. Жуткое чувство обреченности охватило Билла. Его друзей уже ничто не спасет, а сам он и Дженни останутся одни в море, если их не настигнет более скорая смерть от пули.

Говард успел перекатиться на спину прежде, чем по звуку понял, что вертолет производит какой-то новый маневр. Когда летающее чудовище высунуло свое жало из-за бизань-паруса, Говард вступил с ним в схватку. Обеими руками он поднял вверх тяжелый пистолет, нацелил его в брюхо «насекомого». Вертолет опустился ниже, расстояние между оружием Говарда и целью сократилось. Когда Говард нажал курок, это был уже выстрел почти в упор. За первым выстрелом последовали и другие. Говард с наслаждением вбивал пули, как гвозди, в тонкую оболочку вертолета. В ней сразу же образовались рваные дыры, треснула и покрылась морщинками секция плексигласового колпака. Вертолет, резко накренившись, ушел из-под прицельного огня.

— Назад, черт тебя побери! Немедленно возвращайся! — орал Вестон. — Надо кончать этих ублюдков!

Пол Донован яростно мотнул головой.

— Моя жизнь мне дороже!

— У него только один сраный пистолет! — Эл тряс пилота за плечо.

— Одно точное попадание, и мы — на том свете. — Пол решительно оттолкнул Эла. — Ты должен всадить двести пуль, чтобы утопить это корыто, а для нас достаточно одной пули в бак, и мы вспыхнем. С меня хватит. Я возвращаюсь домой.

Эл Вестон потянулся рукой, чтобы вцепиться Доновану в горло, но Джонни Игое поспешно перехватил его запястье. Он знал, какая стальная хватка у Вестона. Тот мог в припадке гнева придушить Пола, как цыпленка, и тогда им всем пришел бы конец.

— Остынь, Эл! У нас уже полно дыр под ногами. Скоро будем похожи на решето. Он прав, одна дурацкая пуля, и нам каюк!

— Ты хочешь отпустить их отсюда живьем?!

— Они, считай, уже подохли. Их долбаная посудина тонет.

— Дай мне еще один разворот! Я должен прикончить мерзавцев, — прошипел Вестон пилоту.

— Слишком рискованно, — возразил Пол.

Но на Вестона не действовали никакие доводы. Пилот пошел на компромисс.

— Ладно, но только мы не будем зависать. Пару раз туда-обратно на скорости, а потом сразу же улепетываем.

Эл вывернул шею, чтобы разглядеть, что творится с яхтой у него за спиной. Судно заметно осело. Оно постепенно окутывалось густеющим дымом. На палубе он заметил какое-то движение. Люди то ли боролись друг с другом, то ли принимали какие-то отчаянные меры к своему спасению. Элу было наплевать, из-за чего они там копошатся. Он жаждал уничтожить их как можно скорее.

— Мне того, что ты предлагаешь, будет достаточно, — с ухмылкой согласился Вестон. Взял из рук Игое рожок, полный боеприпасов, и всадил его на место.

Говард стрелял, пока не опустошил весь магазин. Его озадачило, что шум винтов вертолета уже не так давит на слух и не вонзается в мозг своим мерзким пением.

Звук их замирал где-то вдалеке. Говард рискнул встать на колени и увидел, что «стрекоза», трепеща крылышками низко над водой, улепетывает прочь от корабля. Он припал затылком к остову разбитой выстрелами скамьи, давая себе отдых. Но тут же услышал голос Билла где-то рядом, почти у борта яхты. Вот и вторая опасность! Билл и он теперь смертельные враги. Он стрелял и ранил Билла. Но он не хотел убить его. Он хотел только остановить. Зачем? С какой целью? Мысли его путались.

Перед его затуманенным взором мелькнула неясной тенью Синди. Она сбрасывала за борт веревочную лесенку, предназначенную для купальщиков. Говард потянулся, чтобы помочь ей, но его рука застыла в воздухе. Ведь она тоже его враг! Из-за нее все напасти.

До него донеслись испуганные вопли Мэрилин.

Он повернул голову и увидел, как над бортом пляшут оранжевые язычки пламени. Пожар! Его надо гасить. Слишком много навалилось на него проблем. Резкая смена в звуке мотора вертолета подействовала на него как пощечина. Разбойники возвращаются! Это открытие вывело его из бессознательного состояния. Он ожил. Окружающий мир приобрел внезапно резкие очертания. Говард вспомнил, что его пистолет пуст. Его необходимо перезарядить. Говард, словно гончая, преследующая дичь, промчался по палубе к люку, ведущему в каюту Стива. Там должны остаться патроны! Не может быть, чтобы их там не было! Его массивное тело скатилось вниз по трапу, как теннисный мячик. Он расшвыривал в тесной каюте вещи убитого капитана. Запасная обойма лежала на виду. «Какой же я болван! Потерял столько времени», — подумал Говард, втискивая полную обойму в рукоятку пистолета.

Билл подтащил по воде беспомощную Дженни к веревочному трапу. Поднять ее одной здоровой рукой он не мог. Если бы не помощь Синди и Мэрилин, они так бы и остались в воде, ударяясь головами о борт яхты при каждом накате волны. Как только им удалось перекатиться через ограждение, они тут же свалились на палубу, не в силах пошевелиться. Вертолет, вернувшись, с ревом промчался над кормой. Очередь прошла в дюйме от распластанных на настиле палубы тел. Бизань разорвало в клочья, перебитые шкоты обвисли, а сама мачта, срезанная, словно пилой, вырвала с мясом крепление и рухнула на крышу штурманской каюты. Парус, оторвавшись от своей основы, упал на Билла и женщин, навалился на них тяжелой массой грубой ткани, создавая иллюзию какого-то прикрытия. Ослепленные и задыхающиеся, они услышали, что рев винтов вновь стал тише.

Билл выкарабкался из-под паруса. Оборванные концы шкота хлестали его по лицу, будто клочья паутины, сотканной гигантским пауком. Сквозь все густеющий дым он увидел разворачивающийся для новой атаки вертолет. Потом он нашел взглядом Говарда. Тот стоял на коленях, примостив для упора руку с пистолетом на бортовой заградительный трос. Из кабины вертолета высунулся ствол автомата. Два ствола нацелились друг на друга в решающем поединке. Фигура Говарда отлично вырисовывалась на фоне трепещущей на ветру бизани.

— Прячься, Говард! Ложись! — изо всей мочи кричал Билл.

Он жестикулировал руками, несмотря на адскую боль в раненом плече. Но Говард уже ничего не замечал вокруг себя. Ничего, кроме врага в дьявольской «стрекозе» над морем. Врага, который готовится вновь ужалить и так уже обреченный на гибель корабль.

Билл перепрыгнул через языки пламени, уже лизавшие кокпит.

— Прячься, Говард! — Его голос потерялся в грохоте пистолетных выстрелов, которыми Говард встречал возвращающийся вертолет. Билл уже почти дотянулся рукой до своего друга, желая схватить его и стянуть в люк, гарантирующий хотя бы временную безопасность. Но палуба возле Говарда буквально взорвалась от попадания густого потока пуль. Пули прошили пространство между его ногами. Казалось, они миновали его, и чудо спасло Говарда. Но это было не так. Очередь разрезала его пополам, и бесформенная окровавленная масса на мгновение повисла на заградительном тросе, а при первом же толчке свалилась в воду, оставив после себя лужу крови.

Билл упал лицом вниз до того, как автоматная очередь добралась до Говарда, и не видел последнюю агонию своего друга. Когда он набрался мужества поднять голову, того уже не было на палубе. Но алый след на настиле и капли крови на заградительном тросе сразу бросились ему в глаза.

По надсадному визгу моторов он понял, что готовится новый разворот убийственной машины. Билл подобрался к борту. Кровавый след тянулся по белой обшивке, и волна слизывала его. «Стройная девчонка», глубоко оседая в воду, похоронила под собой останки Говарда. Никаких сомнений, что он мертв, не было. Нога Билла наткнулась на выпавший из руки Говарда пистолет. Словно Говард завещал ему оружие. На рукоятке тоже была кровь. Билл обтер ее о свои пропитанные водой брюки. Черное пятно в небе опять стало увеличиваться в размерах. Билл кинулся к люку.

— Где Говард?! — донесся до него крик Мэрилин.

— Спускайся вниз! — заорал Билл. — Все ныряйте в люк!

— Где Говард? — настаивала Мэрилин.

— Убирайся вниз! Немедленно!

Голос Мэрилин потонул в реве моторов. Билл видел направленный на него ствол автомата, точь-в-точь как мгновением раньше видел его Говард. Левый борт яхты и остатки крыши салона взметнулись вверх смерчем осколков и щепок. Билл едва сдерживал себя, чтобы не ответить выстрелами на это новое нападение. Он рассчитал, что через секунду вертолет уйдет в очередной разворот, и стрелок с автоматом уже не сможет поразить его. А у Билла останется возможность послать пулю — и не одну — в туловище ненавистного металлического чудовища. Когда он выполнил свой замысел, то понял, что не промахнулся. Боковое стекло вертолета, сверкавшее раньше на солнце, как зеркальце, внезапно помутнело, подернутое паутиной трещин. Билл еще успел взять на прицел длинный, как жало скорпиона, хвост машины.

— Я трахну тебя, сволочь. Я трахну тебя, мать твою!

Он еще раз нажал курок.

— Гаденыш ранил меня! — завопил Джонни Игое, обсыпанный острыми кусками плексигласа. Лицо его было в мелких порезах. Он тер его пальцами, и от этого кровь сочилась все сильнее. Еще одна пуля ударила ему в бедро, и штаны Джонни набухли от крови.

Пол Донован склонился над приборной панелью, пытаясь понять, в каком они положении — поднимаются или теряют высоту. Последняя пуля Говарда разбила панель, и теперь стрелки приборов были едва различимы.

Резкий рывок вертолета в сторону чуть не выбросил Вестона через распахнутую дверцу кабины. Еще мгновение, и он бы летел в море вниз головой с высоты в десятки футов. Пальцы его инстинктивно разжались, чтобы уцепиться за край дверного проема, зато автомат, отпущенный на свободу, кувыркнулся в воздухе, ударился об упругий понтон, подскочил, совершил еще один издевательский кульбит, шлепнулся в воду и ушел на дно.

— Уходим! Скорее уходим! — молил пилот, обращая свои просьбы к рычагу управления, который намертво заклинило. Вертолет никак не мог выйти из затяжного виража. Каким-то чудом, с великими муками, Полу Доновану удалось выровнять машину. Поверхность моря уходила вниз, а с нею и все опасности. — Господи! — вздохнул Пол. — Мы были буквально на волоске! Еще чуть-чуть, и нам был бы каюк!

— Каюк им всем, — злобно оскалился Вестон. — Я с ними покончил.

Действительно, «Стройная девчонка» была близка к гибели. Пламя охватило весь корпус судна. Веревочный такелаж догорал.

— А ты как, в порядке? — Вестон позволил себе расслабиться и поинтересоваться самочувствием Игое.

— Ага! — отозвался Джонни. — Пустяк, пара царапин, но боль жуткая.

Он пытался перетянуть ногу в паху ремнем, чтобы остановить кровотечение.

— Срочно свяжись с твоим приятелем в аэропорту! — потребовал Вестон у Донована. — Пусть передаст моим парням, чтобы арендовали самолет.

— Куда это вы еще собираетесь лететь? — осведомился пилот, берясь за радиомикрофон.

— Обратно в Штаты. — Вестон поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. — Хватит с нас этого Карибского рая!

Билл окликнул женщин, придав своему голосу такую необходимую в этот момент бодрость.

— Эй, где вы? С вами все в порядке?

В ответ он услышал невнятное бормотание. Выяснилось, что никто из них не задет пулей.

— Спрячьтесь на трапе и прикройтесь крышкой люка. Он может вернуться.

Билл не исключал обратного рейда вертолета. Но самая разрушительная мина была уже заложена Вестоном в корпус корабля. Пламя выжигало пласты обшивки, вся верхняя часть яхты в скором времени могла развалиться на обугленные куски.

Билл решился спуститься в зияющую дыру, в которую превратилась после обстрела стеклянная крыша салона. Уровень воды в кубрике угрожающе поднимался. Корма судна оседала, над грязной водной поверхностью стлался дым. Покойный Стив в своем инструктаже не успел показать ни ему, ни Говарду путь к корабельной машине, но Билл смог и сам догадаться, откуда исходит главная опасность. Он схватил со стенки первый попавшийся под руку огнетушитель и направился на борьбу с пожаром. Пол кубрика неожиданно провалился под ним, и он чуть не упал в раскаленное пекло. Добравшись до двигателя, он открыл клапан огнетушителя и направил в огонь пенную струю.

Его сообразительности и элементарных знаний хватило на то, чтобы разобраться в ситуации и не удариться в панику. Взрыва можно было избежать. Пламя охватило только машину и топливный бак, а в нем оставалось очень мало горючего. Пожар питало в основном смазочное масло. Аккумуляторы пока еще не были затронуты огнем, да еще, к счастью, находились выше уровня подступающей воды. Прежде всего он загасил пылающее дерево переборок. Когда дым вытянулся сквозняком, Билл разглядел пробитые пулями отверстия, через которые хлестала вода. Если удастся накренить яхту на другой борт, пробоины поднимутся над уровнем моря, и не осуществится коварный замысел Вестона добавить к пожару еще и потоп.

Жуткий удар по голове едва не оглушил его. Но еще страшнее была наступившая внезапно темнота. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы осознать, что же произошло. Тяжелый брезент, уложенный во время шторма над стеклянной крышей, теперь свободно болтался по палубе, сметая все на своем пути. Вообще палуба представляла собой страшную картину. Бизань-мачта, вырванная из своего гнезда, улеглась над рулевой рубкой, как поваленное безумным лесорубом дерево. Паруса тлели, от веревок и канатов остались только обрывки.

Мэрилин трудно было узнать. Ее лицо было рассечено кровоточащей ссадиной и сильно распухло. Синди выглядела обгорелым оборвышем. Дженни никак не могла оправиться от удушающего кашля, который охватил ее еще в море. Лица всех женщин покрылись жирной масляной копотью.

Биллу удалось обнаружить еще несколько огнетушителей. Они подавили пеной огонь на палубе, но адская печь внутри корпуса судна все разгоралась. Самую насущную проблему представляла упавшая мачта. С ней «Стройная девчонка» была похожа на груду поленьев, специально разложенных для костра.

— Сбросим ее к чертовой матери! — распорядился Билл.

Для женщин его голос, его приказы уже были спасением. Им нужно было действовать, чтобы заглушить боль и страх, но они не знали, что надо делать. Упавшая мачта запутала своим такелажем штурвальное колесо. Мэрилин поняла это раньше всех. Они принялись разрывать недогоревшие концы. Синди приволокла откуда-то из запасов Стива огромные ножницы для резки проволоки, и работа пошла быстрее. Билл метался по палубе от штурманской рубки до кокпита, усмиряя огнетушителем вырывающиеся наверх языки пламени. Потом он с помощью женщин подтащил тяжелый ствол мачты к заградительному тросу. С торжествующим криком они скинули бизань в воду вместе с колыхающимся на ней спанкером. «Стройная девчонка», лишившись этого небольшого, но очень важного паруса, стала еще более рыскливой. Она самостоятельно повернулась кормой к ветру. Сброшенная на палубу парусина вздувалась пузырями. Билл осмотрел остатки такелажа и сообщил своему женскому экипажу:

— Мы еще поплывем!

— Если не взорвемся и не потонем!

— В этих огнетушителях достаточно пены, чтобы затушить любой пожар! — Он потряс красными баллонами, как воин, отправляющийся в бой, трясет своим щитом..

Билл, задыхаясь, лил эту пену в прожженное пламенем отверстие под кокпитом, уверенный, что победит это огнедышащее чудовище. Горело масло, горели сплетения проводов, выгибаясь от жара. Билл выводил окончательно из строя двигатель — он это знал, — но одновременно он и убивал пожар. На его глазах огонь умирал, и это зрелище доставляло ему наслаждение.

Огненная стихия была почти побеждена, оставалось победить стихию морскую. Билл помнил, каким значительным был крен яхты при боковом ветре. Если он сможет направить судно на север, ветер будет давить справа. Тогда, закрепив оставшиеся паруса так, как его учили Говард и Стив, он сможет положить яхту на левый борт. Чтобы поднять изувеченный правый борт с пробоинами из воды, крен должен быть постоянным, но не чрезмерным. Иначе яхта перевернется. Все зависело от точности расчета и быстроты реакции в работе с парусами. Он попробовал натянуть бесполезно болтающийся кливер. Но даже полностью расправленный парус не получил от ветра достаточной энергии. Билл насколько возможно повернул разбитый штурвал влево и подозвал Синди.

— Держи руль в этом положении.

Сам он вновь побежал на бак и взялся за гик кливера, потащил его под ветер точно так, как когда-то велел ему Говард при первом их выходе в море. Направляя парус в сторону правого борта, он надеялся подтолкнуть нос судна влево. Кливер раздулся, но «Стройная девчонка» не шелохнулась. Отяжелевшая от набранной в трюм воды, она стала неповоротливой, словно ее удерживали несколько якорей. Мэрилин и Дженни видели, каких усилий стоит Биллу разворот кливера. Они налегли на гик вместе с ним. Втроем они подвинули парус еще больше под ветер. Нос яхты стал чуть-чуть разворачиваться, и с каждым дюймом этого поворота ветер все мощнее давил на правый борт. Огромный косой парус ловил в себя воздушный поток.

— Мы его одолели. — Билл даже расхохотался. Он помчался на корму, где Синди изо всех сил удерживала штурвал. Там Билл начал разворачивать «генуэзца» при помощи лебедки. Судно крутилось на месте, сначала направив бушприт на восток, а потом переместив его на север. Большой парус тоже поймал свой ветер. Он перестал колыхаться и стал упругим.

Груз воды, которая заполняла яхту ниже ватерлинии, был почти неподъемным. И все-таки «Стройная девчонка», хоть медленно и нехотя, но начала крениться. Правый борт постепенно выползал из моря.

— Старайся сохранять этот курс, — распорядился Билл.

Синди нерешительно кивнула.

Компас был разбит, и у нее не было никаких ориентиров для выправления курса. Она могла полагаться лишь на свою интуицию.

Билл склонился над ограждением правого борта и заглянул вниз. Самые большие пробоины, проделанные автоматными очередями Вестона и расширенные пожаром, оказались уже над поверхностью моря. Вода больше не попадала в них. Теперь все зависело от состояния аккумуляторов. Билл отыскал пульт с кнопками, которым Стив после шторма приводил в действие электрические помпы. Он поочередно нажимал все кнопки, и казалось, ничего не происходило. Но затем он услышал какой-то странный звук, оглянулся и увидел, что через край кормы за борт льется струя, смешиваясь с кильватерным следом «Стройной девчонки». Помпы работали, и вода вытягивалась насосами наверх.

Яхта постепенно набирала скорость. Она шла единственно возможным курсом на север. При ином курсе ветер бы ее выровнял, и сквозь пробоины в правом борту она снова бы стала черпать воду. Билл не имел компаса и ничего не понимал в навигации. Он знал только, что пролив Дрейка и окружающие его островки расположены где-то на севере. Если юго-восточный ветер не сменит направления, Билл сможет удержать правый борт над водой и потихоньку приведет корабль к какой-нибудь земле.

— Все будет в порядке, — внушал он еще не оправившимся после недавних потрясений женщинам. Кризис миновал, но никакой радости не проглядывало в их измученных лицах. Мэрилин переживала потерю мужа. Утешительные заверения Билла и Дженни в том, что Говард погиб, защищая их всех, не облегчали ее горя. У Дженни было так же тяжело на душе. Меняя повязку Биллу, она думала о том, что рана эта заживет, но никогда не зарубцуется шрам, нанесенный ее поступками их совместной жизни. А Синди по-прежнему страшилась своей будущей участи. Возвращение на Тортолу без сокровищ, без денег — это была прямая дорога на эшафот. Тяжелые мысли сгущали атмосферу над палубой «Стройной девчонки». Медленно продвигаясь к земле, корабль нес на себе груз нерешенных проблем.

Джонни Игое, опираясь рукой на плечо Вестона, вылез из вертолета.

— Я-то буду скоро в порядке. Не знаю, как насчет всего остального. Лишь бы мне сесть в самолет и умотать отсюда побыстрее.

— Пусть доктор все-таки тебя здесь посмотрит, почистит рану и наложит нормальную повязку.

Эл еще в полете договорился по радио о частном визите к врачу. Он не хотел, чтобы осмотр происходил в госпитале, где неминуемо будут задавать вопросы по поводу огнестрельного ранения. Он помог приятелю разместиться в машине и осторожно просунул его раненую ногу в дверцу.

— Пусть доктор сделает тебе обезболивающий укол… Вкатит хорошенькую дозу морфия! Ты получишь отличный кайф.

Джонни изобразил на лице некое подобие улыбки.

— Тебе бы это тоже не помешало. Я попрошу для тебя порцию. Вместе кайфанем в самолете!

Эл со вздохом покачал головой. Он прикрыл дверцу машины и на прощание шепнул приятелю на ухо, сквозь наполовину опущенное стекло:

— Я еще побуду здесь. Денек-другой. Поболтаюсь по Род-Тауну. Повидаюсь с моим дружком из чартерной фирмы.

Джонни сразу погрустнел.

— Брось ты это дело к чертям! Все равно деньги пропали. Синди с компанией на дне морском, корабль тоже… Ничего не осталось. Море все сожрало.

— Я должен все знать наверняка, — возразил Эл. — Вальтер Линц любит, когда в деле поставлена точка. Все концы должны быть надежно упрятаны.

— Куда уж надежней! Корабль еще при нас пускал пузыри.

— Нет! — упрямо мотнул головой Эл. — Я хочу все перепроверить.

Он дал знак водителю, чтобы тот отъезжал.

Расставшись с Игое, Вестон из ближайшей телефонной кабины позвонил во Флориду. Вальтер Линц взял трубку после первого же сигнала, спросил номер кабины и перезвонил сам через десять минут. В трубке слышался шум уличного движения. По-видимому, Линц говорил с Тортолой из своего лимузина.

— Я посеял деньги, Вальтер, — покаянно произнес Эл. — Это случилось, когда мы были совсем рядом! Ублюдки швырнули кофр за борт. Я буквально касался его пальцами, но эта штука ушла на дно. Прямо у меня из-под рук.

— Что с Синди?

— Она была на борту. Я так думаю, что она была замешана в деле. Иначе зачем бы они сохранили ей жизнь?

— Я склонен согласиться с тобой, — мягко произнес Линц. — У нас будет возможность с ней побеседовать?

— Вряд ли. Когда я убрался оттуда, яхта тонула, объятая пожаром.

— Ты убежден, что она утонула вместе с яхтой?

— Все шло к тому… Но я еще поболтаюсь здесь, чтоб увериться окончательно.

— Будь очень осторожен, — посоветовал Линц.Это был скорее приказ, чем проявление заботы о подчиненном. — Нам повезло, что мы пока не привлекли к себе внимание властей. Конечно, мне неприятно терять деньги, но еще хуже будет, если по острову расползутся слухи. Наши партнеры по этой сделке — люди гораздо крупнее нас. Они ждут, что мы обеспечим им спокойную жизнь, чтобы их никто не потревожил. Мне дали понять, что я могу не расстраиваться из-за случайной потери.

— Я понял, — поспешил заверить босса Эл. — Со мной не будет никаких проблем. Я проведу розыски втихую.

Повесив трубку, Эл в ярости ударил кулаком по стенке кабины, содрав до крови кожу с-костяшек пальцев.

— Черт побери этих партнеров! — вслух выругался Вестон. Он знал, что Линц ведет свою игру в кругах, где миллион баксов был самой низкой ставкой. Когда они там, в своей среде, произносят цифру «один», то подразумевают, конечно, не один доллар и даже не тысячу, а именно миллион. Все, что меньше миллиона, для них карманная разменная мелочь, не стоящая усилий, чтобы даже нагибаться за ней. Вальтер и его друзья забудут о потере, как только начнут проворачивать следующую операцию.

Разумеется, партнерам Линца не безразлично то, что случилось. Если бы их болтливый курьер не откинул копыта в грязном складе на причале Парсона, с него бы содрали шкуру живьем и выставили бы в качестве наглядного пособия. Линц поступил бы точно так же и с Синди, попадись она ему только в руки. Правила любой солидной организации требуют сурового наказания за ошибки, а тем более за предательство. Все должны ходить по струнке и знать о неотвратимости возмездия. Сами себе боссы промахи прощают, но в их бизнесе важно, чтобы никто посторонний не пронюхал, что они в чем-то ошиблись.

У Эла в этом деле был свой интерес. Его послали на Тортолу для обеспечения безопасности намеченного обмена. Кроме того, на нем лежала ответственность за Синди, ведь он когда-то ее рекомендовал. Как же это она, шлюшка с голыми титьками, смогла его обдурить? Вместе со своим молокососом-дружком они чуть не смылись у него из-под носа. Еще немного, и они бы, посмеиваясь над Вестоном, путешествовали по белому свету с миллионами в кармане.

И еще одна проблема занимала его мысли — как другие пассажиры оказались замешаны в эту грязную историю? У него не укладывалось в голове, что архитектор и школьный учитель, запланировавшие свой круиз давным-давно, стали вдруг сообщниками этой шлюшки. Один из них, кидая в воду кофр, знал наверняка, что в нем находятся огромные ценности. Иначе зачем этот демонстративный жест? Но в то же время люди, ухватившие сокровища, вряд ли будут так запросто ими швыряться. Вдруг Вестон похолодел. Неужели они и здесь накололи его? Что, если они перед тем, как скинуть кофр в море, рассовали его содержимое по карманам? Что, если он просчитался, поторопился похоронить мнимое сокровище в морской пучине? Конечно, его обладатели расплатились своими жизнями за трюки, проделанные с Элом Вестоном, но как бы он хотел сейчас вызвать их души с того света и хорошенько их допросить. В особенности Синди.

А что, если они живы? Не сгорели и не утонули! С этой мыслью он не смог бы дальше жить.

К счастью, ветер не менял направления, и искалеченный корабль неспешно продвигался к северу. Аккумуляторы сдохли еще до того, как вся вода была выкачана из нижних помещений. Иногда при качке слышались всплески, стуки и скрежет. Это море разгуливало по каютам, забавляясь плавающими там предметами. Осадка была низкой. Яхта отяжелела. Когда по морю пробегала более высокая волна, то в пробоины вновь устремлялись потоки, словно из испорченного водопровода, и корабль еще глубже осаживался. Море никак не хотело отпустить свою добычу. Билл откачивал воду ручной помпой, отдав Синди в руки штурвал и поручив Дженни и Мэрилин заниматься парусами.

Каждый из них в уме вычислял, сколько они успели пройти. Восточный край Санта-Круса смутно проявился вдали на горизонте к полудню. Он проплыл у них на глазах по левому борту. Повернуть к земле они не могли. При смене курса яхта тотчас бы завалилась вправо и приняла бы в свой трюм еще одну, уже смертельную для нее, дозу карибской воды. Билл мысленно занялся арифметикой. Их скорость примерно пять узлов, на прямом курсе они вряд ли уткнутся в какую-нибудь землю до наступления темноты, а ночь может оказаться для корабля роковой.

Дженни проявила инициативу, она не побоялась зайти в затопленную каюту Стива и отыскала ракетницу с запасом сухих патронов. Еще раньше они заметили вдалеке несколько парусных яхт. Круизные рейсы видимо, возобновились, и суда начали сновать между Санта-Крусом и другими островами. Ракета могла привлечь их внимание.

Но как тогда быть с Синди? В этом случае неизбежно откроется, что она на борту, и, без сомнения, ее «друзья» незамедлительно на это прореагируют. Билл не решил еще, какую историю они представят властям. После того как он выбросил деньги гангстеров, Билл взял на себя ответственность за судьбу этой девчонки.

В какой-то момент они все собрались на кокпите вокруг него. Выглядели они ужасно, хотя порванную, испачканную сажей одежду удалось поменять. Билл переоделся даже в белую рубашку, но кровь из раны сразу же просочилась и пропитала светлую ткань. Все были измотаны до предела. Вести судно по ветру для Синди было проще простого, от них же это требовало постоянного внимания. Женщинам приходилось неустанно травить и натягивать шкоты, а на долю Билла выдалась самая тяжелая физическая нагрузка — работа с ручной помпой.

Они были голодны. Пресной воды для питья еще оставалось достаточно, но приготовить хоть какую-нибудь пищу в затопленном камбузе возможности не было. Дженни извлекла из холодильника остатки фруктов, которыми они и подкрепились, но голод не утихал.

А еще их буквально убивала жара. Вместе с бизань-мачтой они сбросили за борт почти полностью сожженный тент, когда-то защищавший кокпит от палящих лучей. Для того чтобы обсуждать какие-то проблемы, не оставалось ни сил, ни времени. И все-таки Дженни первая завела разговор.

— Мы должны что-то наконец решить, — обратилась она к мужу.

Билл молча кивнул.

— Я могу отдать Синди кое-что из своей одежды, а также мой паспорт. Там такая старая фотография, что непонятно, кто на ней изображен. С моим паспортом она сможет попасть на самолет.

Билл, согнувшийся над рычагом помпы, глянул снизу вверх на жену. Еще недавно Дженни сломала символическую спичку, приговаривая тем самым Синди к мучительной и одинокой смерти в море из-за богатства, которое сулил им всем Говард. И вот теперь она первая среди них начала разговор о конкретных мерах по спасению Синди.

— Не беспокойтесь обо мне, — вмешалась Синди. — Я как-нибудь выкарабкаюсь.

— Я обязана тебе помочь! — возразила Дженни. — Я перед тобой в долгу. За все, что Говард и я… — Она осеклась и отвела взгляд в сторону.

Билл прикидывал в уме все возможные варианты. Будет чудо, если им удастся наткнуться на какую-нибудь безопасную гавань или хотя бы причал в прибрежном поселке. Скорее всего они сядут на подводный риф или прямиком попадут в руки морской охраны еще в открытом море. И неизвестно, сколько времени им еще добираться до какой-нибудь земли.

Но все же было разумно подготовиться заранее. В этом Дженни была права. Рано или поздно Синди придется проходить через таможенный и паспортный контроль. Вот в этом узком горлышке бутылки и подстерегает ее опасность. Переодевшись в платье Дженни и спрятав волосы под шляпой, она сможет избежать ее. Паспорт Дженни тоже создаст ей прикрытие.

Но сейчас перед ними стояли более насущные проблемы. Море покрылось морщинами, бриз посвежел, и волны все с большей силой бились в корпус судна. Работа с помпой стала для Билла настоящим мучением. Он не успевал откачивать все прибывающую воду. Тяжелее стало и женщинам управляться с парусами и штурвалом. Им предстояло выдержать долгие часы тяжкой борьбы за свое спасение.

Когда Эл Вестон заглянул в контору «Дрейк чартерс компани», клерк в испуге вскочил и вытянулся по струнке.

— Как дела? — требовательно спросил Эл. Юноша всплеснул руками.

— Глухо. Со вчерашнего дня, когда береговая охрана их засекла, новых сведений не поступало. Мы ждали яхту к утру, в крайнем случае к полудню, но ее нет как нет. Наш патрульный катер вышел ей навстречу.

Отсутствие сведений о яхте обрадовало Вестона. Яхта просто-напросто пропала. Столб дыма в море не привлек к себе ничьего внимания. Но с исчезновением корабля не снимался вопрос о том, куда подевались его пассажиры.

— А что с людьми? — поинтересовался Эл. — Может, они плавают где-то в спасательных жилетах. Значит, вы их не ищете?

Парень пожал плечами.

— Вчера они были вне опасности. Патруль доложил, что у них все о'кей…

— Так тогда где же они, черт возьми?

Благодушие и лень, царящие в чартерной компании, могли кого угодно вывести из себя.

— Мы думаем, — пытался объяснить Тай Шервуд, — что они все-таки как-то добираются сюда. Масштабные поиски пока еще рано объявлять. Они обходятся очень дорого, сэр.

Эл понял, в чем секрет. Фирма не желает поднимать шума и тянет время до последнего момента.

— Ладно, я буду у себя в отеле.

Клерк вздохнул с облегчением. Он был рад полученным от Эла деньгам, но присутствие и настойчивость Вестона нарушали его безмятежное состояние.

— Я обязательно позвоню вам, как только что-то узнаю…

Эл прошел по саду мимо плавательного бассейна к коттеджам, где раньше обреталась Синди. Двери были распахнуты. Горничные готовили номер для приема новых гостей. Вероятно, пожитки Синди убраны в хранилище отеля в качестве залога за неоплаченный счет.

Очутившись у себя в номере, Эл тут же заказал по телефону из бара бутылку скотча и содовую. Торопясь скорее выпить, он не стал ждать, пока бой отсчитает ему сдачу. Из всей прошедшей бестолковой и трудной недели сегодняшний день был для Эла самым тяжким. Поэтому он решил расслабиться и дать отдых мозгу. Все кончено. Оставалось только дождаться телефонного звонка от клерка. Эл высыпал на дно высокого стакана кубики льда и щедро залил их виски. И одним глотком осушил стакан. Напиток еще не охладился, но он спешил. Он желал как можно скорее стереть из памяти жуткую картину — кофр, ускользающий из его пальцев и опускающийся на морское дно.

Они увидели далекие вершины холмов, а когда чуть стемнело, над горизонтом замерцали огоньки. Билл прикинул, что до Тортолы еще добрый десяток миль, но само ощущение, что цель перед глазами, вселило в них заряд бодрости. По сторонам стали вырисовываться на фоне неба очертания островков, образующих южную границу пролива Дрейка. Теперь, если положение станет критическим, они могли направить судно к любому из них. Конечно, для Синди это представляло опасность. С маленького острова скрыться ей будет очень нелегко. Поэтому все единогласно решили рисковать и добираться до Тортолы. Женщины, до этого впавшие в тягостное молчание, вновь начали переговариваться между собой. Из вороха одежды, принесенной Дженни, они тщательно выбрали подходящее Синди платье, потом стали обсуждать серьезную проблему макияжа. Мэрилин и Дженни единодушно согласились, что Синди должна как следует подтемнить свое бледное лицо, чтобы выглядеть загоревшей курортницей. Билл, согнувшийся над помпой, страдая от боли в раненом плече и натруженной спине, слушал их и удивлялся, как могут женщины, после всех пережитых потрясений, с такой горячностью спорить о таких пустяках, как тон губной помады. Тем более им, вероятнее всего, придется пережить еще и кораблекрушение в прибрежных водах.

Земля теперь окружала их со всех сторон. Большой остров с редкими огоньками виднелся справа, слева проплыл совсем темный небольшой островок. Изучение карты ничего не дало. Там могла быть комбинация любых островков, которых здесь было великое множество. Но то, что темная громада суши впереди — Тортола, было вне всякого сомнения. Уже виднелись огни радиотелевизионной башни на вершине самой высокой горы острова. Солнце уже почти опустилось за горизонт, но оставалась слабая надежда, что они не врежутся в берег в кромешной тьме.

Синди вышла на палубу с сумкой из непромокаемой ткани, набитой одеждой, которую она должна будет надеть на себя на берегу. Вероятнее всего, ей придется не раз окунуться в воду, прежде чем она доберется до суши, а одежда должна выглядеть более или менее приличной. Иначе ею могут заинтересоваться пограничники, стерегущие побережье.

Бриз еще более усилился, когда яхта вышла из-под прикрытия островов, но направление ветра, к счастью, не изменилось. По-прежнему ветер кренил судно влево. Разбитая часть корпуса находилась высоко над водой, и только редкие волны заглядывали в зияющие пробоины.

Скорость заметно увеличилась. Они чувствовали, что финиш их изнурительного пробега близок. Но и темнота наступила скорее, чем они рассчитывали. Солнце нырнуло за остров Сент-Джон, и тень от огромной вертикальной скалы накрыла почти весь пролив Дрейка. В густом мраке потонула и Тортола. Остались только разбросанные в темноте обманчивые скопления огней, не дающие никаких ориентиров. Яхта заблудилась в ночи.

Билл намеревался сбавить скорость на последнем рывке к невидимой земле. Он понемногу скатывал гигантского «генуэзца», не зная, как «Стройная девчонка» откликнется на его действия. Но даже после того, как парус был совсем убран, крен судна сохранялся, так как давление ветра на правый борт все возрастало.

Билл выбрал цель на берегу, куда решил направить нос яхты. Это была цепочка ярких огней — может быть, дорожный перекресток или веранда прибрежного ресторана. Он указал Мэрилин на эти огни.

— Правь прямо туда, пока не наткнемся на что-нибудь днищем.

Они решили оставаться на яхте до последней минуты. Только когда вода поднимется до палубы, они покинут корабль. Тогда эти огоньки будут служить для них маяком. Все согласились, что привлекать к себе внимание сигналом ракет они не будут, пока Синди не удалится от берега на достаточное расстояние. Самое тревожное было то, что яхту могло волной снять с камней и потащить обратно в открытое море. Билл пытался восстановить в памяти все свои книжные познания о кораблекрушениях.

— Кажется, мы учли все, — сказал он.

— Нам осталось только помолиться, чтобы берег впереди был песчаный, — выразила надежду Дженни.

Билл приготовил мощный многоламповый фонарь и направился с ним на нос яхты.

— Эй! — тихонько позвала его из темноты Синди.

Билл обернулся.

— Если мы больше не увидимся, то… Я хотела сказать вам спасибо.

Все молча смотрели на нее.

— Я причинила вам много неприятностей. И не только это… Я причинила вам горе. — Она взглянула на Мэрилин. — Ведь это из-за меня погиб Говард. — Синди продолжала, опустив голову. Ее голос звучал глухо. — Я все время думала о том, чтобы самой броситься за борт. Так было бы лучше для вас всех. Я принесла с собой на яхту столько зла, столько проблем. Я должна была умереть. Но теперь я снова хочу жить. Вы спасли мне жизнь, несмотря на все плохое, что я сделала. И я благодарна вам.

После минуты молчания она услышала в ответ мягкий голос Мэрилин:

— Не вини во всем только себя. Не ты принесла на яхту наши проблемы. Они были с нами и раньше.

Огни на берегу уже не выглядели бесформенным скоплением светящихся точек. Со своей позиции возле самого бушприта Билл различал отдельные домишки, светящуюся вывеску ресторана, движущиеся огоньки автомобилей. Им повезло, что вдоль берега проходило шоссе. Синди сможет подхватить здесь попутную машину, а они сами получить помощь от обитателей поселка. Оставалось только надеяться, что на пути не станет барьер из таких подводных рифов, удар о которые окажется гибельным и для яхты, и для людей. Все ближе была полоса бурунов. Она мерцала в уютном свете из окон человеческого жилья. Но в ней самой не было ничего уютного, успокаивающего. Только лютая свирепость и жажда разбить в щепки и так уже израненную яхту. Билл поводил лучом фонаря по волнам. Они откатывались в сторону суши, похожие на гладкие спины хищных зверей. Ничего особенного в этом зрелище не было. На самом деле это был обычный карибский прибой, причем в тихую, почти безветренную ночь. Но выглядело все это пугающе. С левого борта, куда их подталкивал ветер, волны бесновались особенно яростно. Зато справа наблюдалось затишье.

— Билл! — услышал он умоляющий голос Мэрилин.

Он понял, о чем она подумала, стоя у штурвала. Ее инстинктивно тянуло направить судно к обманчивой спокойной поверхности.

— Держи курс! — во весь голос крикнул ей Билл. Если она сейчас свернет, то подставит правый изувеченный борт под волну, а потом… Он мгновенно представил себе, что произойдет потом. Яхта погрузится в море и расколется на куски, ударяясь о подводную каменную преграду.

— Держи курс! — повторил он, направив луч фонаря на сгустки пены в сотне ярдов слева от бушприта. От рева прибоя закладывало уши. Но где-то там, в адском месиве, должен находиться проход, «мертвая зона», щель между рифами, в которую мог бы втиснуться нос яхты, застрять там и не дать морю утянуть ее к себе обратно в объятия. Ему показалось, что он обнаружил такой проход. Вернувшись на кокпит, он перехватил штурвал у Мэрилин и выправил курс яхты.

— Цепляйтесь за все, что можете! Мы перекинемся через риф.

Это было его последнее напутствие. Он догадался, что темный прилив накрыл подводную скалу, и за эти короткие мгновения яхта могла проскользнуть над камнями. При свете дня это было бы легче осуществить, но сейчас, после того как Билл погасил свой мощный фонарь, все вокруг погрузилось в кромешный мрак. Угадать правильный курс стало почти Невозможным.

«Стройная девчонка» очень хотела, но была не в состоянии слушаться своего нового капитана. Нагруженная тоннами морской воды, она стала неуклюжей и инертной. Каждый дюйм дуги поворота стоил и ей, и налегшему на штурвал Биллу неимоверных усилий. Страшный удар свалил Билла и женщин с ног. Яхту развернуло. Треск ломающегося дерева был похож на новую пулеметную очередь. Атаки беснующегося моря следовали одна за другой. Билла оторвало от руля. Он едва удержался на вставшей дыбом палубе.

И тут же все прекратилось: и страшные толчки, и разрывающая барабанные перепонки канонада. Яхта крепко села на камни и замерла, заглатывая набегающие волны и все больше оседая. Теперь море лизало ее даже с нежностью, уверившись, что эта добыча уже от нее не уйдет. Паруса под воздействием ветра еще тянули яхту вперед, но их старания уже были бесполезны.

Билл покрутил штурвал, и он завертелся свободно. Яхта, по всей вероятности, потеряла подводное рулевое оперение. Можно было представить, какой жуткий хаос творился под ее днищем.

Женщины окружили Билла. По его взгляду они поняли, что путешествие их окончено.

— Надо сматываться отсюда! И немедленно!

В подтверждение его слов яхта дрогнула и еще больше завалилась набок. Грот-мачта с оставшимися парусами улеглась на гостеприимную морскую поверхность. Парусина жадно впитывала воду. Корабль стонал в предсмертной агонии. Дженни вдруг услышала какой-то звук.

— Что это? — вздрогнула она.

Билл огляделся и не нашел рядом Синди.

Эл уставился на двоившийся в его глазах телефонный аппарат. Надсадный его писк раздражал слух. Выпитая накануне бутылка виски отдавалась тяжелым похмельем. Все-таки ему удалось выпрямиться и даже опустить ноги на пол, нащупав плетеные ночные туфли, любезно предоставляемые администрацией гостиницы своим постояльцам. Он спал одетым! Раньше он никогда себе этого не позволял. Он потерял форму! С трудом Эл дотянулся до трубки.

— Мы нашли ее! — задребезжал в телефоне радостный голосок.

Эл узнал своего друга клерка.

— Ну и что?

— Она воткнулась в рифы почти у самого Род-Тауна… Капитана смыло в море пару суток назад. Пассажиры привели яхту сами…

— Какие пассажиры? — Теперь Эл уже полностью проснулся.

— Мужчина и две куколки. Одна из них уже вдова! Ее супруг угодил туда же, куда и капитан яхты. Черт знает, что им пришлось пережить. На них кто-то напал…

— Сколько женщин на борту? Только две женушки? Третьей там нету?

— Так мне сообщили. Если будут новости, я вам позвоню.

— Шуруй, малыш! Я это оценю, — ободрил клерка Вестон.

Эл был озадачен. Он сам, собственными глазами, видел Синди на борту яхты. Зачем же пассажирам понадобилось избавляться от нее уже после атаки вертолета? Подобное поведение не укладывалось в голове Вестона. Но самый болезненный удар по своему самолюбию он испытал при известии, что эти подонки живы. Какую он совершил глупость, что бросил дело незавершенным. Теперь на карту поставлена его репутация. Стоя под холодным душем, он наказывал себя нестерпимо ледяными струями за собственный идиотизм.

ПЯТНИЦА

Синди дождалась момента, когда солнце выползло из-за холмов и высушило горячими лучами ее волосы и одежду. До этого она не решалась выйти на шоссе в виде русалки и, может быть, стать объектом сексуальных домогательств со стороны какого-нибудь ночного водителя.

При дневном свете такая опасность ей не грозила. Первый же грузовичок, подвозивший овощи в рестораны Род-Тауна, быстро доставил ее на окраину города. Шофер был словоохотлив и сообщил множество сведений о том, как можно выбраться с Тортолы. Самым удобным видом транспорта ей показалось морское такси, курсирующее между Тортолой и островом Сент-Томас, где также располагался международный аэропорт.

— Огромная посудина ярко-голубого цвета, с двумя палубами и рядами белых скамеек, — восторженно описывал водитель этот паром. — К отправлению там собирается целая толпа! Ужас, сколько разного народа желает смотаться на Сент-Томас.

Пристань, откуда отправлялся в свои регулярные рейсы паром, находилась сразу же за волнорезами, ограждающими гавань, но добираться туда по пустынным улицам Синди не решалась. Она пряталась среди парковых зарослей, вспоминая последние тревожные минуты, проведенные на палубе «Стройной девчонки». Одежда Дженни изменила ее внешний вид. Длинная свободная блуза и макси-юбка скрывали соблазнительные очертания фигуры. Волосы были убраны под соломенную шляпку, крепившуюся лентой под подбородком. Но если она столкнется с Вестоном, никакой маскарад ей не поможет.

Путь до причала парома занял полчаса. Город еще не отряхнулся после ночного веселья и всеобщей попойки, но ранние пташки, желающие попасть на Сент-Томас, уже заполняли палубы парома. Такси подвозили их — в основном семейства с маленькими детьми, которым дорог каждый доллар, потраченный на отпуск. С каждой минутой очередь у сходней росла. Желающих попасть на комфортабельный и относительно дешевый паром было очень много.

Напротив пристани располагался городской госпиталь. Несмотря на то, что уже давно рассвело, в его окнах горели огни. Там еще продолжалось ночное бдение. Сколько трагедий случается за ночь даже на таком маленьком острове, как Тортола! Синди набралась терпения. Она выжидала, пока весь паром не заполнится и команда не даст первый предупредительный сигнал об отправке. Вот тогда она сможет проскользнуть в людской муравейник с уверенностью, что не попала в ловушку. Ей было очень страшно выйти на открытое пространство. Готовясь к решительному моменту, она оглядывалась по сторонам. К госпиталю подъезжали машины, кто-то входил, кто-то выходил из дверей внушительного здания.

И тут она засекла Вестона.

Он выпрыгнул из фургончика, припарковавшегося неподалеку от главных ворот, и о чем-то переговорил с водителем.

У Синди за спиной была цементная стена. Она прижалась к ней со всей силой, словно желая вдавиться в этот цемент и раствориться в нем.

Он нашел ее — в этом не было сомнений, — нашел и теперь играет с ней, как кот с пойманным мышонком, притворяясь, что занят чем-то другим, например, беседой с водителем фургончика. «Все ясно! — подумала она. — Любой водитель на этом крохотном островке уже давно завербован Вестоном. И девчонка с такой трижды проклятой внешностью, как у нее, сразу привлечет к себе внимание. Конечно, водитель настучал Вестону… Ей от Эла никуда не скрыться!»

Синди постаралась взять себя в руки и выработать план действий. Сейчас Эл ее не видит. У нее есть шанс. Если он отвернется, то она спокойно выйдет из укрытия и также спокойно пересечет открытое пространство до сходней парома. Со спины он ее не узнает. Главное, не бежать, как вспугнутый заяц, а идти размеренным шагом.

Пока она размышляла, как ей все-таки поступить, Эл исчез. Только что он был преградой на ее пути к спасению, а теперь его нигде не было видно. Как она могла потерять из виду соломенную шляпу с пестрой лентой, украшающую его голову? Неужели он заметил Синди и притаился теперь в засаде? Выходить из укрытия нельзя, не зная, где находится Эл.

Куда он делся? Фургон ждал его с открытой дверцей и включенным мотором. Среди пассажиров, устремляющихся к парому, он не появлялся. Он растаял в воздухе подобно привидению. Она заледенела при мысли, что так теперь будет всегда в ее жизни — Эл где-то здесь, но его нельзя обнаружить.

Синди собрала все свое мужество, чтобы сделать первый шаг на открытую площадку. И когда она сделала этот шаг, то заметила шляпу с пестрой лентой, возвышающуюся над кучкой посетителей, покидающих госпиталь.

Эл не торопясь спустился по ступенькам парадного входа, прошел к ограде и остановился у обочины шоссе. Мимо него, спеша куда-то, проносились микроавтобусы «скорой помощи». Он выглядел усталым, ко всему равнодушным соглядатаем. Но Синди знала, что это далеко не так. Вестон побывал в здании, но что он там делал?

Он не разыскивал Синди. Это ясно. Синди никогда не рискнула бы обратиться в больницу. Его взгляд буквально прилип к входным дверям госпиталя. Его интересовал кто-то другой. И не среди толпы курортников, заполнившей паром, он выискивает свою жертву.

Синди семенящими шажками приближалась к сходням парома. До них оставалось совсем немного, но искушение оглянуться и узнать, что делает в эти мгновения Вестон, было слишком велико. И она поддалась этому искушению.

Она увидела, как все трое — Билл, Дженни и Мэрилин — выходят из госпиталя. Лицо Мэрилин было плотно забинтовано под темными очками, но Синди ее узнала. У подножия лестницы их встретил полицейский офицер в небесно-голубой униформе. Между ними завязался разговор. Синди казалось, что эта беседа длится бесконечно. Вот кого выслеживает Эл! Не ее, а людей, спасших ей жизнь.

Возле трубы громадного парома взвыла сирена, предупреждающая, что посадка близится к концу. Опаздывающие пассажиры перешли на бег. Наступил момент выбора. Если Синди сейчас отдаст на растерзание Вестону Мэрилин, Дженни, Билла и успеет вспрыгнуть на готовые к подъему сходни, ее жизнь, пусть на некоторое время, но будет в безопасности. Она скроется от всевидящих глаз жаждущего мщения зверя. Еще минута, и ее уже не будет на Тортоле…

Полицейский офицер помог Биллу и женщинам разместиться в такси. Эл, как бы гуляючи, прошел мимо них и тигриным прыжком нырнул в ожидающий его фургон.

Сирена парома прогудела вторично. Синди растерялась. Матросы морского такси уже готовы были убрать сходни. Их раздражали опаздывающие пассажиры.

Фургончик Эла в точности повторил маневры таксиста, увозившего Билла и женщин, на дорожной развязке возле госпиталя и влился в поток уличного движения.

Последний гудок парома был самым продолжительным и самым тревожным. Пристань опустела. Синди метнулась к стоянке такси.

— Следуйте за этими машинами! — крикнула она несколько озадаченному водителю.

— Какими? — спросил он.

Синди не могла произнести ни слова. Во рту у нее пересохло. Она указала пальцем на белый фургон Вестона, не уверенная, что водитель понял ее жест.

Как только они отъехали от госпиталя, Билл освободил руку из повязки и начал ею шевелить. Он мог вытянуть ее вперед и в сторону, некоторую боль он ощущал, только когда поднимал ее над головой.

— Дай наконец своей руке покой, — посоветовала Дженни.

— Моя рука в порядке.

Все было бы прекрасно, если б не вновь возобновившиеся страхи. С прошлым было покончено, но его не так легко было забыть.

Краткое расследование в полиции не имело никакого отношения к истине. Они изложили часть правды. Другая часть, причем наибольшая, была похоронена в их сознании. Мэрилин ответила на вопросы полицейского офицера весьма твердым голосом и поведала ему правдоподобную и весьма трогательную историю их злоключений. Захват в плен, шторм, гибель капитана в момент, когда ее муж боролся с ним, чтобы перехватить у преступника оружие. А потом атака неизвестного вертолета, смерть мужа в перестрелке и пожар на корабле. Только один факт она интерпретировала по-своему. По ее версии, Синди пропала уже на Тортоле, когда яхту выбросило на скалы.

— Дай Бог, чтобы она осталась жива! — Тут Мэрилин приложила платок к глазам.

Каждое ее слово дышало правдой, и все же эта история обходила истину стороной.

— А что же произошло с деньгами? — вежливо поинтересовался офицер полиции.

Тут подал голос Билл.

— Я выбросил их за борт. Я считал, что из-за них мы все погибнем. — Он заметил, как в удивлении поползли вверх брови полицейского. Это опять была полуправда.

Билл обошел молчанием все, что касалось превращения их из нормальных людей в чудовищ, готовых расправиться с безоружной испуганной девчонкой. Не имело смысла толковать с полицией о морали. Дженни была рада, что ей задали очень мало вопросов. Она равнодушно приняла поздравления офицера по поводу их чудесного спасения, удержавшись от признания, что в море погибло самое главное — их с Биллом вера друг в друга и их надежды на будущее. По поводу Синди она произнесла:

— Надеюсь, что ей повезло.

Она действительно надеялась на это. В противном случае Синди могла бы навести на их след мстителей.

Такси свернуло на подъездную дорожку гостиницы, в которой полиция заказала им номера. Как обычно на этом острове, она представляла собой скопление бунгало среди тропических деревьев. В центре парка располагался бассейн, к которому вели тропинки, мощенные камнем или покрытые деревянным настилом. В домике была всего одна спальня, которую Билл, естественно, предоставил Дженни и Мэрилин. Сам он устроился на софе в гостиной. Они надеялись, что их пребывание на Тортоле будет очень кратким. Визит в муниципальный госпиталь, где врач осмотрел рану Билла и дал понять, что она несерьезна, и весьма краткая беседа с властями — все говорило о том, что их хотят побыстрее спровадить с острова. Билл прекрасно понимал причины такой спешки. Капитан чартерной яхты, изменивший своему долгу, не предсказанный никем опасный тропический ураган, гангстеры, обстрелявшие яхту с наемного вертолета и убившие одного из пассажиров, вдобавок еще какие-то смутные намеки на преступную сделку — разве всего этого было не достаточно, чтобы подорвать процветающий туристский бизнес?

Местным жителям был памятен прискорбный случай, когда один из островов был напрочь закрыт для посещений на целый месяц из-за того, что парочку туристов кто-то неизвестный ухлопал на поле для игры в гольф. Власти Тортолы торопились замять неприятное дело. Они обошлись с уцелевшими пассажирами «Стройной девчонки» со всей вежливостью, на какую были способны, предложили щедрое возмещение морального и материального ущерба и тактично намекнули, что им нежелательно наткнуться в газетах на описание их приключений.

Билл заверил их, что ни он, ни женщины никаких интервью давать не собираются. Вот на этом они и расстались.

Мэрилин ушла в спальню. Билл и Дженни, кажется, впервые после того, как они ступили на борт «Стройной девчонки», остались наедине. И он, и она страшились этого момента. Они расселись по креслам и долго хранили молчание, словно незнакомые люди, ожидающие своей очереди в приемной врача или адвоката. Дженни заговорила первой, спросив, не болит ли у него плечо, на что получила бравый ответ, что плечо не болит. Потом он, в свою очередь, поинтересовался, не причиняют ли ей страдания синяки и царапины, полученные на камнях во время бегства с разваливающейся яхты. Ответ был таким же бодрым. Никто не решался заговорить о том, что свинцовой тяжестью лежало у обоих на Душе.

— Билл… — произнесла Дженни тихо.

Это простое слово… имя… короткое имя прозвучало в тишине так неожиданно. Билл весь обратился в слух. Дженни после паузы продолжила:

— Ты меня простишь когда-нибудь?

— Я постараюсь все забыть, — откликнулся он. — И ты тоже постарайся.

— Я не смогу… Я буду всегда помнить… эту сломанную спичку.

— А я буду помнить только то, как ты спасла Синди от Говарда. И бросилась в воду, чтобы спасти меня. Будь к себе справедливой. В критический момент ты держалась молодцом.

— Неужели ты так думаешь?

— Дженни! — прервал Билл ее едва начавшуюся исповедь. — «Стройная девчонка» протащила нас через ад. И в нем, в этом аду, были зеркала. В них мы увидели черную сторону нашей души. Невидимую сторону, как у луны. Это было страшно. Но зато мы узнали себя.

— Тебе нечего стыдиться, — горестно сказала Дженни. — А как мне жить дальше?

— Неправда. Мне тоже должно быть стыдно, что я не смог вовремя вправить вам мозги! И остановить безумие Говарда.

— А нельзя начать жизнь заново?

— Наверное, нельзя. Но надо постараться.

Они вновь надолго замолчали.

— Разреши мне побыть одному, Дженни, и хорошенько подумать. Я прогуляюсь по саду. Вряд ли мы скоро выберемся опять из каменных джунглей в настоящие.

Не дожидаясь ответа, он покинул комнату.

Дорожка увлекала его запутанными поворотами через кусты и деревья, увешанные диковинными, почти райскими плодами. Сквозь листву проглядывал голубой залив с сотнями замерших при полном штиле яхт. Штиль действительно казался мертвым, он внушал тревогу.

Желанный покой к Биллу не приходил. В памяти неоднократно возникал образ его погибшего друга. Был ли Говард его настоящим другом? Были ли они близки в своих мечтах, поступках, образе жизни? Ему не хотелось вспоминать о нем как об озверевшем убийце, схватившем за горло Синди. Пусть Говард останется в памяти бесстрашным рыцарем, расстреливающим с палубы «Стройной девчонки» зловещую металлическую «стрекозу».

Прогулочная дорожка уперлась в низкую ограду, за которой простиралось шоссе, пропахшее выхлопными газами и расплавленным от жары битумом. Билл собрался было повернуть обратно, но вдруг увидел грузного мужчину в смешной курортной широкополой шляпе, украшенной яркой лентой. Этот человек явно направлялся к нему и дружелюбно махал рукой. Билл, немного удивленный, помахал ему в ответ. Он даже инстинктивно улыбнулся, приветствуя незнакомца, но, когда тот приблизился, улыбка тотчас же сползла у него с лица.

Билл вспомнил эти глаза и этот широкий тонкогубый рот…

Он видел это искаженное яростью лицо в кабине нависшего над яхтой вертолета, и сам он целился в это лицо из пистолета. Тогда их поединок закончился вничью. Теперь этот человек явился сюда. Билла не удивило, что рука зловещего пришельца скользнула под полу пиджака' и извлекла на свет Божий тускло поблескивающую голубую сталь. Их разделяло не больше десятка футов.

Эл произнес очень спокойно:

— Ты прихватил то, что принадлежит мне, парень.

— Что ты имеешь в виду? — Билл отвел взгляд от оружия в руке Вестона и посмотрел ему прямо в глаза.

— То, что находилось в кофре, который ты швырнул в море.

— Оно там и осталось.

— Врешь! Никогда не поверю. — Эл хитро ухмыльнулся.

— А мне плевать, веришь ты мне или нет… — Билл ответил ему обезоруживающей улыбкой.

— Ты делаешь большую ошибку, парень. Лучше расстанемся по-хорошему. Ты вернешь мне мое барахлишко, а я смоюсь из твоей жизни навсегда. Ты уже обошелся мне недешево. Не приписывай к счету лишний ноль.

— У меня нет ничего твоего.

— Значит, будем разговаривать по-другому. — Эл грустно покачал головой.

Вестон опустил дуло пистолета, направив его в колено Билла.

— Ты лишишься ноги, парень. Я уже один раз сказал, что ты допускаешь ошибку… Я тебе это докажу.

— Стой! — послышался отчаянный женский крик с другой стороны бассейна.

Эл Вестон вздрогнул и повернул голову. Синди, задыхаясь, выкрикивала на ходу:

— Стой, Эл! Он ни при чем… Ты же меня ищешь, Вестон!

Билл, согнувшись, рванулся вперед в тот миг, когда Вестон переключил свое внимание на Синди. Билл перехватил запястье Вестона и с силой ударил его пистолетом по колену. Оружие выпало из руки Эла и, закрутившись в воздухе, отлетело куда-то в сторону.

Мощная атака застала Вестона врасплох. Биллу удалось выкрутить гангстеру руку и подсечь его. Словно срубленное дерево, Эл рухнул на спину. Билл навалился на него, надавил локтем на горло и пригвоздил гиганта к земле.

— Найди пистолет! Дай мне! — умолял Билл Синди, но пистолет отлетел в густую траву.

Эл недолго оставался беспомощным. Преодолевая тяжесть Билла, он смог встать на колени и приподнять над собой противника. Потом он сбросил его с себя. Они оба покатились по деревянному настилу пешеходной дорожки. Эл успел приподняться первым. Он навис над Биллом. Билл изловчился и нанес удар кулаком в ненавистное, залитое потом лицо. Из разбитого носа Вестона хлынула кровь.

Билл отвел руку для нового удара, но пальцы Вестона уже сомкнулись на его шее. Теперь уже Билл не атаковал, а только защищался. Обеими руками сжав руку бандита, он пытался избавиться от удушающей хватки. Удар левой руки Вестона обрушился на Билла сверху и сокрушил ему челюсть. Дерущиеся оказались в той же позиции, что и вначале, только теперь Вестон был наверху и, по-видимому, вышел из боя победителем. Билл терял сознание от боли в раненом плече и от удушья. Он перестал надеяться на помощь Синди. Из последних сил он, согнув колено, ударил им Вестона в подбородок и сбросил его с себя. Не разжимая объятий, они скатились через край бассейна. Первым в прозрачной голубой воде очутился Эл. Он потянул Билла за собой. Еще через мгновение они уже опускались на дно лицом к лицу. Каждый сдавливал другому горло.

Билл использовал Вестона как опору, чтобы вытолкнуть себя на поверхность. Он нажал на голову противника обеими руками, всем весом налегая на Эла и заставляя его опуститься глубже себя. Но Вестон был непоколебим, как скала. Билл не мог даже слегка сдвинуть его. Зато Вестон, в свою очередь, давил на плечи Билла.

Это была самая жестокая проверка их сил и выносливости. Билл находился на какой-то дюйм выше противника, и это давало ему некоторое преимущество. Но Эл Вестон был намного сильнее. Постепенно Билл опускался вниз. Его глаза поравнялись с глазами убийцы. Потом лицо Эла всплыло уже выше. Билл мог видеть мрачную улыбку на разбитых губах Вестона. И вот уже лицо врага лишь смутно виднеется сквозь водную толщу! И сам Эл Вестон превращается в громадную черную тень, заслоняющую солнечный свет.

У Билла уже не оставалось воздуха в легких, но он продолжал борьбу. Держаться за плечи Вестона стало уже бессмысленно. Он отвел руки и начал наносить удары врагу в живот. Вода замедляла и смягчала его движения. Сколько бы он ни колотил Вестона, это не давало никакого результата. Кулаки Билла сонно плыли в пространстве. Он даже не чувствовал, что они натыкаются на тело противника. Билл снова обхватил руками шею Эла… но это было все равно что пытаться задушить дерево. Билл испытывал чувство невесомости, не зная, на что опереться. Легкие, разрываемые пронзительной болью, требовали кислорода.

Откуда-то издалека донесся грохот. Слой воды в бассейне смягчил звук, но все равно это было похоже на громовой раскат. Судороги пробежали по телу Вестона. Могучие руки, давящие на горло Билла, вдруг ослабели. Билл, извиваясь как угорь, выскользнул из смертоносных объятий.

Он видел темное пятно над собой. Кто-то наклонил голову над бассейном. Но вода уже не была ни прозрачной, ни голубой… Она мутнела, окрашиваясь в алый цвет. Подъем на поверхность казался бесконечным. Мимо Билла промелькнуло вновь лицо Вестона. Глаза Эла были широко раскрыты, как бы в удивлении. На лбу виднелась темная дыра. Билл всплывал, а тело его врага уходило на дно.

Билл крепко схватился за бортик бассейна в страхе, что какая-нибудь злобная сила вновь потянет его вниз. Он широко раскрыл рот. Оттуда хлынула вода. Через несколько секунд он пришел в себя и различил возле бассейна фигуру Синди. Девушка не двигалась, словно парализованная. Ее взгляд был прикован к той точке, откуда, ей казалось, должен вновь появиться непотопляемый грозный «горилла». Обеими руками она направляла туда пистолет.

Билл выбрался из бассейна, подошел к ней, но она его не замечала. Он осторожно забрал у нее оружие.

— Ты спасла мне жизнь, — сказал Билл.

Она взглянула на него, постепенно возвращаясь в реальный мир.

— Теперь уходи. Уходи немедленно! — приказал ей Билл. — Не теряй времени. Сейчас еще можно скрыться, потом будет поздно.

Синди была не в силах даже пошевелиться. Он взял ее за руку и повел к калитке в ограде сада.

— Уходи и не оглядывайся. И скорее уезжай домой.

Она вроде бы очнулась и согласно кивнула, но не двинулась с места, пока он шлепком не подтолкнул ее. Только тогда Синди, глубоко вдохнув воздух, пошла прочь.

Билл следил за ней до тех пор, пока она не скрылась за оградой. Потом он вернулся в коттедж и попросил ожидающих его Дженни и Мэрилин:

— Пожалуйста, позвоните в полицию.

СУББОТА

Самолет оторвался от взлетной полосы и, лихо накренившись, описал полукруг над мысом Биф-Айленд. В ожерелье из скал и рифов предстала на прощание Тортола. Под правым крылом мелькнул залив Бренди-Вайн, на дне которого подводные течения баюкали останки «Стройной девчонки», потом открылся порт Род-Харбор, откуда яхта вышла в свое трагическое плавание. Билл увидел с высоты почти все места, которые они успели посетить. Расстояния казались ничтожными. Как будто они путешествовали в крохотном кукольном мирке. Но путь, пройденный ими внутри самих себя, нельзя было измерить никаким количеством миль…

Когда самолет взлетал, Дженни, сидящая рядом, сжала руку Билла и с тех пор не отпускала ее. Дженни всегда тяжело переносила путешествия по воздуху. Мэрилин сидела через проход от них. Ее взгляд был устремлен за линию горизонта. Где-то там, в ярко-голубом пространстве, бесследно пропал Говард. Никаким значком не будет отмечено это место — ни на географической карте, ни в ее памяти. И все-таки ее глаза что-то искали в безбрежной морской дали. Не важно, в каком участке моря пуля гангстера оборвала его жизнь. Говард, которого она знала прежде, погиб в тот момент, когда увидел деньги и понял, что есть шанс присвоить их.

Билл жалел Говарда, но еще больше жалел Мэрилин. Он неоднократно описывал ей сцену гибели ее мужа, рассказывал, как Говард в одиночку сражался с вертолетом. Говард принял смерть, защищая их всех. Мэрилин была благодарна Биллу. Эта история годилась для детей. Она сама хотела поверить в нее. Может быть, со временем эта версия событий вытеснит из ее памяти реальную картину, на которой муж выступает не благородным рыцарем, а обезумевшим маньяком.

О том, что сейчас занимает мысли Мэрилин, Биллу было легко догадаться. Труднее было понять, о чем думает Дженни. На яхте она отдалилась от Билла, даже стала его врагом, открыто презирала и ненавидела, а сейчас доверчиво держится за его руку.

Знал ли он когда-либо прежде, о чем действительно думает его жена? Была ли ее вспышка алчности случайной? Или огонь давно уже тлел где-то в глубине ее души, а он долгие годы ничего не замечал?

Он опустил глаза и посмотрел на руку Дженни, лежащую в его руке. Попробовать еще раз? Или они слишком многое уже узнали друг о друге?

Никто их не преследовал. Полиция извлекла тело Вестона из бассейна и, проведя дознание, идентифицировала его. Власти отыскали вертолет и допросили пилота. Пол Донован рассказал о том, как Вестон охотился за «Стройной девчонкой». Было возбуждено уголовное дело и тут же закрыто с общего согласия. Полицейские приняли у Билла заявление о самозащите и торжественно проводили до самолета. «Счастливого вам пути… и скорее убирайтесь отсюда…»

Все формальности были соблюдены.

На острове Сент-Томас они пересели на широкофюзеляжный аэробус, отправляющийся прямым рейсом до Нью-Йорка. Билл предложил проводить Мэрилин домой в Бостон, но та отказалась. Она была готова остаться наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Все равно, рано или поздно, ей придется пройти через пытку одиночеством,

В «боинге» они уселись уж все вместе. Три кресла в одном ряду, с одной стороны прохода. Мэрилин протянула Биллу фотоаппарат Говарда.

— Не думаю, что я когда-нибудь займусь фотографией. Может быть, ты найдешь ему применение? Во всяком случае, избавься от всего, что там находится.

Билл не очень понял, на что намекала Мэрилин, но забрал у нее камеру. Говард когда-то неустанно повторял, что это лучший аппарат, который только можно купить за деньги. Билл решил осмотреть его, достать оттуда пленку и вернуть Мэрилин. Ее ребятам такая дорогая камера когда-нибудь пригодится.

Он вынул корпус камеры из футляра, перемотал пленку, потом раскрыл корпус и достал оттуда два цилиндрика, один пустой, другой полный. Так казалось ему, но на самом деле в катушках было что-то другое.

— Бог мой! — прошептал он

Он нащупал в катушках вместо пленки мешочек из тонкой шелковистой материи. Не заглядывая туда, он понял, что Говард решил не покидать «Стройную девчонку» с пустыми руками. Ни при каких обстоятельствах! Судьба зло посмеялась над ним. Человека уже нет на свете, а алмазы — вот они!

— Мне очень жаль… — Единственное, что мог сказать Билл Мэрилин.

— В этом весь Говард. Таким он был. Испытание богатством оказалось ему не по силам, — печально произнесла она, как бы подводя под прошлым черту. Билл старательно привел фотокамеру в прежний вид и положил обратно на колени Мэрилин.

— Храни их! Скоро наступят трудные времена. Они тебе помогут.

Она отстранилась.

— Я не хочу и не могу ими воспользоваться.

— Их некому возвратить, — напомнил он ей. Мэрилин некоторое время молча разглядывала

предмет, лежащий у нее на коленях. Если б кто-то узнал, сколько в действительности стоит эта фотокамера!

— Возьмите их, — обратилась она к Биллу, — они дадут вам шанс!

Билл вопросительно глянул на Дженни.

— Я и без них не упущу свой шанс, — твердо сказала Дженни.

— Я тоже не хотел бы их трогать, — произнес Билл.

Мэрилин не сразу пришла к решению.

— Хорошо, я оставлю их у себя. Но пусть это будет наша общая память Говарду. Он ведь хотел нам добра…

Она подумала, что какое-то добро уже свершилось. Отчуждение между Биллом и Дженни растаяло, как лед под тропическим солнцем.