– Твой супруг уже хочет забрать тебя, Айслинг.
      – Спасибо, – ответила она и трясущимися руками прижала к себе ребенка.
      Какой смысл поправлять медсестру? Пусть думает, что она и Джанлука счастливые родители. Самым печальным было то, что они едва обменялись парой слов, когда все кончилось. Он шептал ласковые слова своему сыну и расточал улыбки медперсоналу, которому был безмерно благодарен.
      – Он раздал всем сотрудникам билеты в театр, – восхищалась медсестра. – Как же тебе повезло, Айслинг.
      Повезло?
      Айслинг пыталась не нервничать, но уже в который раз поправляла одеяльце, в которое завернула сына. Она удивлялась, куда подевалось ее самообладание.
      Неужели все молодые мамы так себя ведут? Постоянно боятся что-то сделать не так. Переживают, не жарко ли малышу, не холодно ли.
      У нее чудесный сын, так похожий на своего отца. Имя для него они еще не выбрали, потому что не могли прийти к согласию.
      Теперь вся ее жизнь стала другой. Она родила сутки назад и сейчас чувствовала себя беспомощной и растерянной. Сестры объяснили ей, что так всегда бывает в первые дни, а она хотела попросить, чтобы ей разрешили остаться еще ненадолго.
      Пока она находится в больнице, ей не придется принимать важных решений.
      Хотя молодые мамы так себя не ведут. Им обычно не терпится вернуться домой с малышом, чтобы вся семья была вместе.
      А вот ей это точно не грозит.
      – Айслинг? – послышался голос Джанлуки.
      Она совершенно не знала, как себя вести с ним.
      А Джанлука, не отрываясь, смотрел на сверток у нее на руках. Его глаза светились нежностью. Но когда он встретился с ней взглядом, то сразу помрачнел.
      Неужели до сих пор считает, что она хотела окрутить его? Он ведь так искренне радовался рождению сына.
      – Ты готова? – спросил он.
      Она кивнула.
      – Да.
      – Можно я его понесу?
      – Конечно, – ответила Айслинг и передала ему сына.
      Она изо всех сил старалась не паниковать. Тем не менее Джанлука казался куда более спокойным, чем она. В его огромных руках конверт с младенцем смотрелся крошечным.
      Он нежно провел пальцем по щеке сына и прошептал что-то на своем языке. Потом посмотрел на Айслинг и перешел на английский:
      – Машина ждет на улице. Ты сможешь дойти?
      – Да, я в порядке.
      Они общались как чужие. Молчание по дороге домой изредка нарушало лишь сопение младенца.
      Может, Джанлука не хочет ничего говорить при шофере, подумала Айслинг.
      Они вошли в ее квартиру по-прежнему молча, как посторонние.
      – Положить его в кроватку? – спросил Джанлука.
      Она кивнула.
      – Да. Я не думаю, что он сейчас будет есть. Я покормила его перед выходом. Пойду сделаю кофе.
      Айслинг не хотела кофе и была уверена, что он тоже. Но ей нужно было чем-то занять руки и мысли, чтобы не гадать, что он делает.
      Она сняла жакет и пошла на кухню.
      Как странно – заниматься чем-то обыденным.
      Казалось, рождение ребенка перевернуло ее мир, все привычное стало для нее странным.
      Она вернулась в гостиную и увидела, что Джанлука стоит у окна и смотрит на сад. Она почти виновато окинула его взглядом. Его темные волосы казались длиннее, чем обычно.
      На глаза ей внезапно навернулись слезы.
      Несмотря на все отчуждение, которое ощущалось между ними, она тосковала по той любви, которую он никогда не сможет ей дать.
      Она с трудом улыбнулась.
      – Кофе будешь?
      Он повернулся. Она видела, что он помрачнел.
      – Айслинг, я хочу, чтобы мы кое-что решили.
      Она испуганно вздрогнула.
      – Это не может подождать?
      – Сколько? – воскликнул он. – Пока ему не будет шесть месяцев? Год? Пока ты не решишь, что готова поговорить? Но речь сейчас не только о тебе, Айслинг. Ты держала меня вдали от него, пока он рос внутри тебя, но так больше не будет. Сейчас нас трое. И лучше, если ты сразу привыкнешь к этой мысли.
      Трое.
      Он озвучил то, чего она больше всего хотела: чтобы ее сын рос в полной семье.
      – Что ты хочешь обсудить, Джанлука?
      Он только сейчас заметил, как измученно она выглядит. Ее кожа казалась почти прозрачной, и он засомневался, стоит ли начинать этот разговор сейчас. Но потом одернул себя. Он же не собирается заставлять ее идти вкалывать.
      Он снова оглядел ее. Она заплела волосы в две косы, отчего казалась еще моложе. Ну, хоть ненавистный пучок исчез!
      – Для начала его имя.
      Айслинг согласно кивнула. С этим она еще могла справиться.
      – У тебя есть еще предложения?
      – А у тебя?
      – Тебе решительно не нравится имя Джеймс?
      Он помотал головой.
      – Уильям?
      Он рассмеялся.
      – Мы оба знаем, что меня устроит только итальянское имя, mia bella.
      Айслинг это прекрасно знала. И в его словах был толк.
      С огромными темными глазами и черными волосами их сын не будет похож на какого-нибудь Джеймса или Уильяма.
      – Хорошо. Какие твои предложения?
      – Я думал, может, Клаудио? – осторожно предложил он. – Так звали моего отца. Мне оно нравится. А тебе?
      – Клаудио, – повторила Айслинг, пробуя имя на слух.
      Закрыла глаза и представила их сына.
      Да, оно подходит ему.
      Она открыла глаза и увидела, что Джанлука как-то странно смотрит на нее. Как будто ждет чего-то непредсказуемого.
      – Да, оно мне нравится.
      – Отлично, – повеселел Джанлука и подал ей чашку кофе.
      Когда она потянулась за ней, он отметил, как налилась ее грудь, и внезапно почувствовал возбуждение. Желание подойти и поцеловать ее.
      Разве мужчины могут хотеть женщин так скоро после родов? Джанлука постарался избавиться от этих мыслей.
      Сейчас ему нужен здравый ум.
      – Но кроме имени есть еще кое-какие вопросы.
      Она поежилась.
      – Какие еще вопросы?
      – Перестань, Айслинг. Речь идет о будущем Клаудио. Ради интереса скажи мне, каким ты видишь его будущее?
      Ей было странно слышать, что он называет их сына по имени.
      Как будто младенец стал полноправным человеком.
      – Я много думала об этом и пришла к выводу, что мы можем достичь обоюдного согласия.
      Он приподнял брови. Виду нее был на удивление спокойный.
      – Правда?
      – Да. Пока я могу работать дома. А чуть позже выйду на неполный рабочий день.
      Джанлука не верил своим ушам.
      – А ты ничего не упустила?
      – Что, например? – удивилась Айслинг.
      – Как в этот безупречный план вписывается благополучие моего сына? – процедил он. – И какое место занимаю в нем я?
      Слова «мой сын» прозвучали настолько яростно, что Айслинг испугалась. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы он подумал, что она будет ограждать от него сына. Но и постоянно надоедать ему просьбами и требованиями она не станет.
      – Ты же понимаешь, что сможешь видеться с ребенком, когда захочешь! – воскликнула она.
      – Как щедро с твоей стороны, – с легким сарказмом ответил он. – Только ты не учла расстояние между нами.
      Айслинг кивнула, потому что ожидала этого.
      – Да, ты живешь в Италии, а я в Лондоне. Ну и что? Ты сможешь видеть Клаудио…
      Она не договорила, потому что он подошел к ней, сверкая глазами.
      – Когда? Одни выходные за месяц? На летних каникулах? Мой сын будет расти, не разговаривая по-итальянски? И ты думаешь, что я смирюсь с таким положением вещей? – Он обвел рукой комнату. – Ждешь, что я позволю тебе растить нашего сын здесь?
      – А что здесь не так? – обиженно спросила Айслинг. Она всегда гордилась своим жилищем. – Я не вижу ничего плохо в доме, где я живу.
      – Я ничего такого и не говорил. Этот дом хорош для одинокой работающей женщины, но не для молодой матери. Здесь только одна спальня. У ребенка даже не будет своей комнаты.
      – Сколько людей растят детей в Лондоне!
      – Мой ребенок не относится к ним, – заявил Джанлука. – Если только ты не ждешь, что я куплю тебе дом. Ты на это намекаешь?
      Она гордо вскинула голову.
      – Твоих денег я не возьму, даже на покупку дома. Ты можешь покупать ему самое необходимое, раз уж так хочешь.
      В его мозгу внезапно наступило просветление. Он понял, что есть только одно решение, при котором она не оставит его в стороне от воспитания сына.
      – Я хочу гораздо большего, дорогая, – почти нежно сказал он.
      Она поудобнее уселась на стуле.
      – Ты не изменишь моего мнения. Других вариантов нет.
      Он прищурился.
      – Конечно, они есть, – проворковал он. И сделал эффектную паузу. – Ты выйдешь за меня замуж.
      – Что?! Выйти за тебя замуж?
      – Si, cara. Да.
      Всего секунду Айслинг тешила себя мыслью, что это то самое предложение, которого ждут все девушки на свете. Но одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что в его словах нет эмоций, только сухой расчет.
      Желание обладать.
      А чтобы обладать сыном, ему нужно сначала жениться на его матери.
      – Это единственное разумное решение, – заявил Джанлука.
 
      Она проглотила обиду.
      – Ты так думаешь?
      – Я думаю, что брак позволит мне иметь такие же права на Клаудио, как у тебя. Соглашайся, Айслинг, ты же практичная женщина. Неужели не видишь, что я прав?
      Айслинг нерешительно смотрела на него.
      Она его понимала. Он уже всем сердцем полюбил Клаудио. Такого она вообще от него не ожидала.
      Как можно отказать ему в праве участвовать в жизни его сына?
      Она сглотнула.
      – Но брак – это…
      – Что? Практичный шаг, прежде всего. Контракт, если хочешь.
      Ну как ей быть со своими глупыми убеждениями, что брак – это любовь.
      – К тому же растить ребенка вдвоем намного легче, чем одной, – подвел он итог.
      Наверно, Джанлука заметил, как неуклюже она обращается с Клаудио. Он считает, что она сама не справится?
      Айслинг не решилась спрашивать его об этом.
      – И где, ты думаешь, мы будем жить?
      – Мы можем жить только в одном месте, – мягко сказал он, – в Италии.
      – Джанлука…
      – Ты думаешь, я позволю, чтобы Клаудио рос в таких стесненных условиях, когда в Италии у него будет все? Особенно свежий воздух Умбрии, который так нужен ребенку. У меня там огромный дом и персонал, который сделает ваше пребывание максимально комфортным.
      – А как же моя независимость?
      По его взгляду Айслинг поняла, что подобрала неверное слово. Ей хотелось объяснить ему, что она напугана и не хочет, чтобы за нее просто взяли и решили.
      Но его, конечно, меньше всего волнуют ее нужды. А почему она должна думать о нем? Ему нужен только сын.
      – Есть какое-то другое решение? – слабо воспротивилась она, чувствуя, что силы покинули ее.
      Может, стоит согласиться на его предложение?
      – Ты сейчас в декрете, – заметил Джанлука. – Что тебя держит в Англии? Я ведь уже знаю, что семьи у тебя нет.
      Он так говорит, как будто она бесполезный клочок бумаги! Хотя, если подумать, что ее держит в Англии, кроме гордости?
      И к чему тут вообще гордость? Она знала, что для Джанлуки не бывает препятствий.
      – Я даже могу найти няню, – добавил Джанлука, – чтобы тебе было полегче.
      – Няню? – протянула она.
      – Нам она все равно понадобится, – заметил он. – При двух работающих родителях это неизбежно. Ты же хочешь продолжать работать?
      – Да, конечно, – подтвердила она.
      Хотя ей было неприятно представлять, что за их сыном будет приглядывать какая-нибудь молоденькая девушка… которая неизбежно влюбится в Джанлуку.
      – Но… но…
      – Что еще? – нетерпеливо бросил он.
      Она долго не решалась задать свой вопрос.
      – Какой это будет брак?
      Он медленно окинул ее взглядом. Даже удивительно, как быстро растаяли килограммы, которыми она обзавелась, вынашивая Клаудио. Ее грудь стала больше, а в чертах лица появилась мягкость. Она сейчас была похожа на мороженое, которое начало подтаивать. Его так и хотелось облизать.
      – Я думаю, ты сама понимаешь, какой у нас получится брак. Учитывая, что секс между нами всегда был хорош. Детали мы сможем обсудить позднее, главное – прийти к соглашению.
      Учитывая, что секс хорош? Детали обсудим позднее?
      Она была рада, что сидит. Трудно представить что-то более обидное.
      Проблема в том, что она неравнодушна к нему. А сейчас у них общий ребенок, и она никогда не сможет избавиться от боли, поселившейся внутри нее.
      Да, она, возможно, будет носить его фамилию. Но любви это не принесет.
      – А что, если я не выйду за тебя замуж?
      Джанлука сузил глаза. Кажется, он недооценивал ее. Хотя ей не по плечу тягаться с ним. Она умная женщина, но у нее нет таких возможностей, как у него. И нет страха, как у него, что если его разлучат с сыном, он попросту умрет. Осознавая, что ему под силу получить все, Джанлука все же понимал, что без Клаудио у него не будет ровным счетом ничего. Не стоит ставить на карту судьбу сына. Но можно сблефовать.
      – Тогда я буду судиться с тобой, – пообещал он. – Неважно, как долго, но в конечном итоге я выиграю право опеки. Не сомневайся. Я всегда побеждаю.
      – Тогда мне больше нечего сказать, – тихо ответила Айслинг. – Я выйду за тебя. Можешь радоваться очередной победе.
      Она закусила губу и отвернулась, а он вдруг подумал, что это далеко не сладкая победа.

      Церемония бракосочетания прошла в небольшой церквушке в Умбрии. Из гостей были только юрист Джанлуки, его няня и городской глава.
      Айслинг хотела отнестись к этой церемонии как к обычной формальности и надеть что-то из своего гардероба. К чему весь шум вокруг этой свадьбы, если мужчина, за которого она выходит, не любит ее?
      Сьюзи убеждала ее в обратном. Девушка расстроилась, что ее не пригласили, хотя Айслинг сто раз повторила, что это брак по расчету.
      Простая формальность, необходимая для блага Клаудио.
      – Даже если и так, это все равно праздник, – настаивала Сьюзи. – Ты не можешь отнестись к этому, как к рядовому событию.
      – Он меня не любит.
      – Зато ты его любишь, правда?
      Глаза Айслинг наполнились слезами.
      Конечно, да. Сильнее, чем она могла себе представить.
      – Конечно, люблю, – прошептала она. – Это сумасшествие, но ничего не поделать. Любовь к нему стала во много раз сильнее после рождения сына. – Она потерла глаза кулаком. – Он считает, что я забеременела специально, чтобы заполучить его.
      – Но это ведь не так?
      – Нет, конечно! – пылко воскликнула Айслинг. – Но если даже ты сомневаешься, то что уж говорить о нем?
      Сьюзи покачала головой.
      – Все это неважно, Айслинг. Думай о том, что у вас есть ребенок, и о свадьбе. Ты должна сделать все возможное, чтобы из этого что-то получилось. Ради Клаудио. Считай, что этот праздник для него. Он обретает полноценную семью. И пусть он гордится своей матерью, когда будет смотреть на свадебные фотографии.
      Именно эти слова заставили Айслинг развить деятельность. Ради Клаудио она должна извлечь всю выгоду из сложившихся обстоятельств.
      Она купила простое белое платье из шелка. С трудом удержалась от покупки платья более практичного цвета, чтобы его можно было надеть потом.
      В глубине души она хотела почувствовать себя невестой. И неважно, что это всего лишь роль.
      Скорей всего такое будет единственный раз в ее жизни, поэтому она дополнила платье подходящими туфлями, сумочкой и даже нижним бельем, совсем не похожим на то, к которому она привыкла.
      За два дня до отъезда в Италию Айслинг остановилась перед магазином детской одежды и, не удержавшись, вошла внутрь. В глаза ей бросился невероятно красивый матросский костюмчик. К нему даже прилагались шапочка и ботиночки. Она решила, что он как нельзя лучше подойдет Клаудио на день свадьбы.
      И когда старая няня Джанлуки одобрила наряд для младенца, Айслинг поняла, что все сделала правильно.
      Джанлука выглядел еще выше и красивее в темном костюме, и она с неимоверной любовью и гордостью повторяла слова брачного обета. Ее рука дрожала, когда она ставила свою подпись на документах. А когда он наклонился, чтобы сделать то же самое, она почувствовала запах его тела, который взволновал ее.
      Она вдруг ощутила прилив желания. Когда у них последний раз был секс? В ту ночь, когда был зачат их сын!
      Она разглядывала его оливковую кожу и темные волосы, аристократический профиль, чувственные губы.
      Казалось, прошла вечность с тех пор, как эти губы целовали ее, исследовали ее тело, заставляли ее желать его.
      Джанлука снял небольшой ресторан, которым владел его друг.
      Айслинг с удивлением отметила, что стол украшен шарами и свежими цветами. В конце праздника внесли традиционный итальянский свадебный торт.
      – Я. даже не ожидала такого, – тихо сказала она Джанлуке.
      Жаль только, она не очень хорошо справляется с ролью счастливой невесты.
      – Правда? – спросил он.
      Все-таки Айслинг не похожа на нормальных женщин. Сначала отказалась от его предложения купить ей самое дорогое кольцо, которое нашлось в ювелирном магазине, сказав, что такой подарок неуместен. Она, конечно, излишне рациональная, но совсем не меркантильная.
      Джанлука окинул ее взглядом с головы до ног. Отметил, что она выглядит сексуально, и подумал, хотела ли она понравиться ему. Хотела ли разрядить напряжение, возникшее между ними?
      – Кстати, ты выглядишь прекрасно, – пробормотал он. – Такая же сладкая, как наш торт. Я готов съесть тебя прямо сейчас.
      Айслинг почувствовала, что залилась румянцем.
      – Джанлука…
      – Что?
      Она бросила красноречивый взгляд на гостей.
      – Пожалуйста. Только не при всех.
      Он наклонился к ней достаточно близко, чтобы она вспомнила теплоту его тела.
      – Ты не думаешь, что это нормально, когда жених и невеста думают о сексе на своей свадьбе?
      Наверно, если бы он использовал другое слово, а не «секс», она бы с энтузиазмом согласилась.
      Хотя какой смысл обманывать себя?
      В душе она понимала, что благодаря сексу их брак будет хоть чуть-чуть похожим на настоящий. Значит, его следует поблагодарить за прямоту.
      Айслинг воткнула вилку в свой кусок торта, но так и не прикоснулась к нему.
      Ее ведь тянет к Джанлуке.
      Стоит ли отказывать себе в плотском удовольствии только потому, что она никогда не получит его любви?
      Когда праздничный ужин подошел к концу, Джанлука отвез всю свою семью домой. Айслинг была рада, что присутствие ребенка избавило их от выполнения старинных традиций, вроде той, когда муж на руках переносит новобрачную через порог дома.
      Джанлука закрыл дверь. Он видел, что она очень устала.
      – Может, пойдешь принять ванну? – предложил он. – Расслабишься. День был долгий.
      Неожиданная забота в его голосе едва не заставила ее расплакаться.
      – Спасибо. Я так и сделаю.
      Джанлука устроил в доме перестановку. Теперь весь второй этаж был переделан под спальни и детскую для Клаудио. А это значило, что она и ее новообретенный муж могут спать как вместе, так и в разных комнатах.
      Айслинг быстро разделась и забралась в ванну. Она долго нежилась в теплой воде, наблюдая за пузырьками пены.
      Потом она облачилась в шелковую пижаму. Верх был приспособлен для более легкого кормления грудью.
      Она забрала волосы в хвост и спустилась вниз.
      Как-то все странно: она расхаживает по дому, в котором вырос Джанлука, но который для нее чужой.
      Привыкнет ли она когда-нибудь к этому месту? Станет ли оно для нее домом?
      Она нашла мужа и Клаудио в саду.
      Джанлука не слышал ее бесшумных шагов: он был сосредоточен на сыне, который спал в колыбели, доставленной из Рима.
      При виде этой картины ее сердце зашлось от любви и нежности к обоим, но она заставила себя собраться, увидев, что Джанлука обернулся к ней.
      Сад утопал в цветах, и Айслинг полной грудью вдохнула пьянящий аромат.
      Джанлука все еще был в свадебном костюме, хотя расстегнул верхние пуговицы рубашки и ослабил галстук. Он всегда делал это при любой возможности. Он посмотрел на нее, и она снова почувствовала нежность.
      Он смотрел на нее с недоверием и некоторым разочарованием. Ему показалось, что женщина, на которой он только что женился, исчезла. Совсем как в сказке про Золушку. Исчезла невеста в сексуальном платье и туфлях. Сейчас на ней были скучного вида штаны и кофта.
      А чего он ждал?
      Он почти заставил ее выйти за него замуж.
      Было бы глупо ждать от нее, что она изменит своим привычкам и преобразится.
      – Ты совсем другая сейчас, – бесцветным голосом сказал он.
      Она заметила, что его взгляд потяжелел.
      – Торжественная часть подошла к концу, Джанлука. К тому же в этом намного удобнее кормить Клаудио. – Она кивнула на колыбель. – Как он?
      – Спит, – коротко ответил он.
      – О, это хорошо, – неуверенно отозвалась Айслинг.
      Она не могла подойти и забрать ребенка, как игрушку. Но с другой стороны, не знала, куда ей деть себя.
      – Итак, скажи мне, как ты хочешь провести сегодняшнюю ночь. Это ведь наша первая брачная ночь, – проворковал Джанлука.
      Она не знала, что сказать.
      – А у тебя есть предложения?
      – Ты имеешь в виду что-то другое, кроме того, чем обычно муж с женой занимаются в спальне? – он откровенно издевался. – По-моему, ты сама знаешь ответ. А пока ты думаешь, прошу меня извинить, мне нужно сделать несколько звонков.
      Она удивленно посмотрела на него.
      – Но мне казалось, ты не будешь работать, пока у нас медовый месяц!
      – Я же никуда не уезжаю, правда? – резонно заметил он. – Какие у тебя будут пожелания? Хочешь выпить шампанского? Или можешь дать указания повару, чтобы он что-нибудь сообразил. Или мы можем тесно прижаться друг к другу и посмотреть фильм.
      – Пожалуйста, оставь свой сарказм, Джанлука.
      – А если я говорю серьезно? – усмехнулся он.
      Айслинг колебалась.
      – Послушай, насчет ночи…
      Она взглядом умоляла его о помощи, но он оставался безучастным. Как сказать ему, что ей хочется спать с ним в одной постели?
      Джанлука еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Она что, думает, он сразу набросится на нее по праву мужа? Приступит к исполнению супружеского долга?
      Но он решил проявить снисходительность:
      – О, не волнуйся об этом. Я не так голоден, чтобы умолять тебя разделить со мной постель. А если уж мне захочется, найдется много женщин, готовых на все. По тебе ведь видно, что мысль спать со мной убивает тебя.
      – Убивает? – потрясенно воскликнула она. – Ради всего святого, с чего ты взял?
      – У тебя на лице все написано.
      Даже если он на самом деле не знает, что с ней происходит, должен ведь понимать, что она нервничает.
      В такой-то ситуации!
      – Мне немного страшно.
      Интересно, почему? Боится потерять лицо?
      В эмоциональном плане она, кажется, намерена держать его на расстоянии, но с этим он справится. Если же так будет и в постели, то он долго не выдержит. И Айслинг, как умная женщина, должна это понимать.
      Пожалуй, надо облегчить ей задачу. И себе тоже.
      Почему бы не преподнести свое предложение так, чтобы она не смогла отказаться? Он подошел к ней и провел пальцем по шее, потом по губам, отметив, что она слегка дрожит.
      Ее глаза потемнели, когда он внезапно убрал руку.
      – Я хочу тебя, – глухо сказал он.
      – Джанлука…
      – Я приду к тебе сегодня ночью, – тихо пообещал он. – Если ты хочешь этого, оставишь дверь открытой. Если закроешь, я больше не приду к тебе.
      Ну почему он не поцеловал меня? – сокрушалась Айслинг. Почему надо говорить об этом так, будто составляешь контракт?
      А потому, что именно так и есть. Сначала ребенок, а потом ее тело.
      Хорошо еще, что ему нужно и то, и то.
      Сама Айслинг отчаянно желала его. Настолько, что даже боялась силы своего желания. Оно исходило из глубины сердца.
      А что будет дальше?
      Она заставила себя не думать об этом. Зачем думать о неясном будущем? Это может причинить лишнюю боль, а сейчас глупо лишать себя удовольствия.
      Хотя не стоит показывать ему, что она вся в его власти. В прошлом она сдавалась ему очень быстро. Значит, сейчас нужно подогреть его интерес.
      Он ведь однажды сказал ей, что именно ее загадочность привлекла его.
      – Я подумаю, – равнодушно обронила она.
      Он восхитился ею. Как холодным бриллиантом.
      – И еще кое-что, Айслинг.
      У нее так сильно билось сердце, что она еле проговорила:
      – Что?
      Он кивнул на ее прическу.
      – Если ты готова принять меня сегодня, потрудись распустить волосы.

      – Я. так понимаю, ты подумываешь вернуться на работу, – вдруг сказал Джанлука.
      – На работу? – повторила Айслинг, поднося ложку ко рту Клаудио.
      Она вытерла остатки пюре салфеткой и улыбнулась. Кормление сына занимает больше времени, чем она предполагала.
      И почему никто не сказал ей, что воспитание ребенка – это тоже своего рода труд?
      Айслинг пристально следила за тем, как растет и прибавляет в весе Клаудио. Иногда ночью она лежала рядом и смотрела на него, как будто ждала, что он вырастет еще на сантиметр.
      А когда не наблюдала за сыном, разглядывала его отца.
      Интересно, он знает, насколько сексуально выглядит после душа в старых джинсах и свитере? И всякий раз одергивала себя. Подумаешь об этом позже, когда окажешься с ним в постели.
      Ей открылись новые ощущения в сексе. Она выплескивала в постели с мужем все те эмоции, которые в другое время держала в себе. Могла любить его губами и всем своим телом, в то время как сказать это не решалась.