Ник все еще крепко сжимал ее руки. Он бросил быстрый взгляд вниз, на два тонких запястья с россыпью золотых веснушек, и поднял глаза. Абигейл поразило печальное выражение его лица, с каким он отпустил ее.
      - Ты думаешь, мне приятно, что я должен вытягивать из тебя такие признания? Да?
      - Не знаю! - В ее синих глазах ярким светом зажглось смятение. - Только скажи мне: зачем тебе было нужно это мое признание? Чтобы унизить меня?
      Гримаса исказила его лицо.
      - Будет лучше, если мы для начала спустимся вниз, в кабинет. Там нам будет удобнее. А то стоим здесь лицом к лицу, как две армии на фронте.
      И тогда Абигейл действительно испугалась. Он говорил, как врач, собирающийся сообщить плохую новость...
      - Нет, - прошептала она. - Скажи мне сейчас!
      Он покачал темноволосой головой.
      - Я попросил прислугу разжечь камин в кабинете. Эта комната не особенно располагает к беседе.
      Давай же, Абби, чего ты медлишь?
      Она прокляла его обаяние и способность убеждать, но сделать ничего не смогла, лишь кивнула, прошептав:
      - Хорошо...
      Прищуренные зеленые глаза рассматривали ее измятый черный костюм и тонкие шелковые чулки, обтягивающие стройные ноги.
      - Почему бы тебе не переодеться во что-нибудь более удобное? предложил он.
      Абигейл подняла брови.
      - .Что это - намек на какой-нибудь открытый легкий пеньюар?
      - Ох, как цинично! - мягко заметил Ник, почти с сожалением в голосе. Я жду тебя внизу, в кабинете. - Он, казалось, забыл, что это ее дом.
      - Совсем не обязательно говорить это так, будто я непослушная маленькая школьница, которую вызывают в кабинет директора школы!
      - Больше похоже на твою собственную фантазию, чем на веское возражение, Абби, - отозвался он, бросив на нее холодный, изучающий взгляд. Как ты думаешь?
      Она не может думать после такого заявления!
      Хотя нет, пожалуй, может... Абигейл начала фантазировать. О том, как целует Ника снова, только теперь позволяя зайти дальше... Насколько далеко она позволила бы ему зайти? Сердце тревожно стучало у нее в груди.
      - У-уйди! - протянула она.
      Прежде чем исчезнуть, он одарил ее насмешливо-разочарованным взглядом.
      Руки Абигейл дрожали, но она заставила себя подумать об ужасной сущности секса, и это, как всегда, произвело магический эффект, тут же уничтожив новые, выбивающие из колеи эротические мысли.
      Она сбросила жакет и разложила его на кровати, затем расстегнула молнию юбки, и та соскользнула на пол. Абигейл переступила через нее, просто оставив на полу скомканным черным пятном, зная, что никогда не наденет ее снова.
      Он сказал, что с ее деньгами какие-то проблемы, но насколько плохо все в действительности? И откуда он может что-то знать об этом?
      Когда она вышла замуж за Орландо, она хотела, чтобы они были равны, и потому, конечно, предоставила ему полный доступ к ее деньгам. А потом, когда наступило разочарование, деньги стали единственной защитой, охраняющей ее от его колкостей, помогающей сохранить остатки здравого ума.
      Расстегивая шелковую блузку, она отчаянно пыталась взглянуть на вещи более оптимистически, стараясь отогнать воспоминания о мрачном выражении лица Ника. В конце концов, рассуждала она, денег у нее всегда было больше чем достаточно, чтобы справиться с сумасбродным мужем.
      Итак, он продал нью-йоркскую квартиру, а также избавился от нескольких акций. Ну и что? Она это знала. Орландо не был дурачком, особенно в том, что касалось денег. Он знал, что она планировала встречу с адвокатом, чтобы получить развод, и что по закону он будет, следовательно, иметь право на половину ее состояния. Вряд ли он стал бы рисковать своей личной выгодой, растрачивая все по мелочам, правда?
      Щеки Абигейл пылали, хотя на ней были только нижнее белье и чулки. И снова она почувствовала, как зудящие соски натянули кружевной бюстгальтер; волнующие эротические мысли, вернувшись, нахлынули на нее.
      Что с ней произошло сегодня? Она проснулась, и Ник лег к ней на кровать...
      Она очень хотела его, да, хотела! Вот что произошло!.. Она отвечала на его поцелуй свободно, не сдерживая себя, и ее губы и тело не оставляли никакого сомнения: она желала его!
      Подавив короткий бессознательный стон, Абигейл со смущением стала вспоминать, что она ощутила, когда Ник начал расстегивать ее блузку. Он заставил ее почувствовать себя так, будто она, была восхитительным подарком, который он разворачивал. И именно в тот момент желание захлестнуло ее.
      А это само по себе было волнующей новостью.
      Дрожа, Абигейл подошла к огромному платяному шкафу, открыла дверцу и стала перебирать одежду. Ей было холодно. Надо найти что-нибудь потеплее и, главное, поплотнее, что защитило бы ее от этих обжигающе чувственных изумрудных глаз.
      Она сняла и отбросила чулки, влезла в черные джинсы и натянула через голову теплый светло-серый свитер из мягчайшего кашемира. Затем надела на босу ногу мягкие черные кожаные мокасины.
      Все! Она готова к беседе.
      Ник сидел в кабинете, просматривая газету, в камине жарко пылали поленья. К удивлению Абигейл, он успел переодеться в темные брюки и толстый цвета листвы свитер ручной вязки. Кто-то, должно быть, очень любит его, раз потратил много часов, вывязывая для него такой свитер, подумала Абигейл, и ее кольнуло неприятное чувство.
      Он поднял глаза, когда она вошла, и улыбнулся короткой, уклончивой улыбкой.
      - Проходи и садись, - сказал он и кивнул на кресло напротив себя.
      - Спасибо, - сухо поблагодарила Абигейл, усаживаясь в мягкое кожаное кресло. - Нет необходимости разыгрывать хозяина. - Но ведь она не возражала, когда он исполнял ту же роль после похорон! -Извини.
      Это несправедливо.
      - Неважно.
      - Нет, важно! Я была так рада, что ты помог мне!
      Спасибо.
      Ник нахмурился, наблюдая, как розовеют ее щеки.
      - Пожалуйста, не перехвали меня, Абби. Я к этому не привык, и это сбивает меня с мысли. Даже не знаю, как сказать теперь...
      - Пожалуйста, просто скажи мне это, - спокойно попросила она.
      - Очень хорошо. - Возникла пауза. - Сегодня, когда я упомянул, что твоя квартира в Нью-Йорке продана, ты выглядела так, будто тебе неуютно.
      - Дело в том, что я не хотела продавать ее.
      - Зачем же тогда... - Он замолк на середине фразы.
      - Затем, что Орландо считал, что содержать эту квартиру - пустая трата денег, - вздохнула Абигейл. В каком-то смысле это так и было - я имею в виду, мы почти не пользовались ею.
      - Это была очень ценная часть твоего недвижимого имущества, подчеркнуто строго заметил Ник.
      - Но мы ведь получили за нее деньги! - с живостью возразила она.
      Он покачал головой.
      - Не очень большие. За нее просили цену значительно ниже рыночной, потому что Орландо хотелось поскорее провернуть сделку.
      Абигейл в замешательстве застыла.
      - Откуда ты знаешь?..
      - Знаю, потому что я купил ее!
      - Ты купил мою квартиру?! Но почему?
      Он откинулся назад в кресле, сложив вместе руки.
      - Возможно, я хотел быстрой наживы, - предположил он.
      - Ты достаточно богат, чтобы быть заинтересованным в покупке этой квартиры. Она не принесет тебе больших доходов.
      - Это правда, - согласился он; взгляд его зеленых глаз был тверд. - Ну хорошо, я купил ее из сентиментальных побуждений. Потому что это была квартира Филипа.
      - Но в действительности это не помешало тебе ободрать меня.
      Он посмотрел на нее с едва скрытым нетерпением.
      - А что, ты ожидала, я сделаю? Явлюсь к Орландо и скажу: "Слушай, ты продаешь эту квартиру слишком дешево. Давай-ка я дам тебе за нее столько, сколько, я думаю, она действительно стоит"? Ты этого ждала?
      Ник запустил руку в свои темные волосы, и через секунду они были в таком беспорядке, будто он только что вылез из постели.
      - Кроме того, ты упускаешь из виду, Абигейл, что должна была бы спросить себя: почему Орландо так хочет быстрой продажи? Ты могла бы также спросить себя, - добавил он, - почему он избавился от большинства твоих акций и заложил весь этот дом, сверху донизу?
      - Заложил эт...то.:.т дом? - прерывающимся шепотом, заикаясь, повторила она.
      Наступила тишина. Затем Ник произнес:
      - Скажи мне, что твое удивление искренне и говорит о том, что я ошибался, Абби. Потому что я не могу поверить, что мужчина смог сделать что-либо подобное так, чтобы его жена об этом даже не знала.
      В ее голосе прозвучали пронзительные нотки:
      - Я не знала! Не знала! Этот дом был оформлен на имя Орландо... Мы полагали, что так будет справедливее...
      Черные брови насмешливо поднялись.
      - Мы полагали?..
      - Орландо полагал, - призналась Абигейл, - что отношения станут лучше, если у него будет что-нибудь его собственное. Во всяком случае, - бросила она на Ника воинственный взгляд, - я знала о квартире. И об акциях. И я знаю, для чего ему нужны были деньги.
      - Знаешь?
      - Да, знаю! Он хотел основать свой собственный театр! - парировала она. - Он купил участок и все такое. Я это знала!
      - Черта с два! - Ник рывком поднялся с кресла и швырнул полено в огонь, который в ответ зашипел на него, словно рассерженная кошка.
      Он просверлил ее взглядом.
      - Как хорошо ты знала своего мужа?
      Абигейл подавила страх, вызванный этим сверлящим взглядом.
      - Так же, как любая жена... - процедила она сквозь зубы.
      - В самом деле? - поднял он черные брови. Значит, недостаточно хорошо, - заметил он. - И в Лондоне, и в Нью-Йорке знают о твоем муже больше, чем ты, Абби.
      - Что ты хочешь этим сказать?
      - Орландо, кроме того, что был паршивым актером и неисправимым лжецом, оказался еще и заядлым игроком. - Он заметил недоверие на ее лице. О, ты можешь пожимать своими хорошенькими плечиками, если хочешь! Я говорю не о покупке нескольких лотерейных билетов или случайном проигрыше на скачках. Я имею в виду длительное пристрастие к азартным играм! - Его лицо внезапно помрачнело. - А также старые долги. Верь мне, Абби, когда я говорю, что люди, которым Орландо должен был деньги, не легко мирятся с необходимостью ждать или с тем, что их обманули.
      Она молча смотрела на Ника. Ужас с каждым словом охватывал ее все сильнее.
      - Да! - подтвердил он. - Все, что я говорю тебе, правда! И на твоем месте я бы хорошенько изучил, как обстоят дела с твоими акциями... Ты должна знать, что он обманул тебя! И тогда ты поймешь, как успешно Орландо удалось просадить все твое наследство, чтобы заплатить свои долги.
      Ее лицо стало пепельно-серым, рот недоверчиво скривился.
      - Я н-не верю тебе, - прохрипела она.
      - А ты поверь, - безжалостно ответил он и мстительно добавил:
      - Свяжись со своим банком завтра, если не веришь мне. Попробуй найти деньги, чтобы оплатить счета, и тогда посмотрим, поверишь литы мне!
      Абигейл чувствовала себя так, будто шла по натянутому канату: одно неверное движение - и все будет кончено! Но должен же быть свет в конце этого темного туннеля, должен быть!
      - Даже если все, что ты говоришь, правда, - сказала она, хватаясь за соломинку, - ты забываешь, что еще остались драгоценности моей матери. Это целое состояние. Я могу продать их.
      - Можешь ли? - мягко возразил Ник.
      - Да, черт возьми, могу!
      - Ты уверена?
      - О, я ненавижу тебя, Ник Харрингтон! - разбушевалась Абигейл. - Ты просто наслаждаешься каждой минутой, издеваясь надо мной, правда?
      Она не стала дожидаться ответа. Выбежав из комнаты, будто все черти ада гнались за ней по пятам, Абигейл снова взлетела вверх по лестнице, только на этот раз направилась в спальню, которую раньше делила с Орландо.
      Она не была в этой комнате почти год. Дух запустения сделал свое дело: некогда прекрасная спальня выглядела теперь тусклой и безрадостной. Комнатой редко пользовались, воздух был спертым и затхлым. Абигейл готова была даже увидеть паутину, покрывающую роскошные портьеры вокруг кровати, как в сцене из "Больших ожиданий" Диккенса.
      Дрожа, она присела, чтобы открыть сейф в стене, и холодными как лед руками нерешительно набрала код. Дверца распахнулась с коротким щелчком, и Абигейл уставилась в открывшийся сейф, не веря своим глазам.
      Вскрикнув, она начала шарить замерзшими пальцами по холодному металлу, будто могла каким-то чудом наткнуться на шкатулку сандалового дерева с бриллиантовыми кольцами и изящным сапфировым набором, который Филип подарил ее матери в день их свадьбы. И со всеми остальными сверкающими дорогими памятными подарками, которые ее мать так любила!
      Исчезло, все исчезло! Подлец, должно быть, продал их скопом!
      Правильно это или нет, но Абигейл всегда полностью полагалась на свое богатство, ведь у нее не было ни семьи, ни профессии. Деньги были тем краеугольным камнем, на котором и была основана ее жизнь. Теперь же у нее возникло такое чувство, будто из-под ног выбили почву. Она не знала, найдет ли силы, чтобы снова подняться на ноги.
      Когда до Абигейл дошел весь ужас происходящего, колени подогнулись, и, дрожа, она опустилась на пол, не желая ничему верить. Перед глазами расплывался туман, и она начала повторять, снова и снова, умоляя, словно обезумела:
      - Нет, нет, нет! О, пожалуйста! Кто-нибудь, пожалуйста, скажите - нет!
      - Никто не скажет этого, - донесся знакомый голос, и Абигейл, подняв глаза, затравленно уставилась на стоящего в дверях Ника Харрингтона, чей высокий и темный силуэт резко вырисовывался на фоне освещенного коридора. Они исчезли, Абигейл, - подчеркнул он мягко. - Все до мельчайшей вещицы. Все проданы. Ничего не осталось.
      - Ты наслаждаешься этим, правда? - прошептала она.
      В его глазах ничего не отразилось.
      Нельзя показывать ему свою слабость! И она встала, с гордым видом сжав губы.
      - Ну что ж, мне все равно! - возбужденно заявила она. - Я как-нибудь справлюсь с этим!
      Невольная, чуть заметная улыбка восхищения тронула его губы.
      - Какая сила духа, Абби! - зааплодировал он с одобрением. - Рад видеть, что ты решила брать пример со Скарлетт О'Хара. Не сомневаюсь, что к завтрашнему утру ты распорешь шторы и своими руками быстренько смастеришь несколько платьев!
      В другое время она с удовольствием высмеяла бы его возмутительное чувство юмора, но ситуация была слишком серьезной.
      - И ты еще пытаешься шутить? - только и смогла сказать Абигейл.
      - Не самое лучшее время, я согласен. - Ник не сводил с нее взгляда, такого горячего, что растаял бы даже лед в Сибири.
      Но Абигейл была настроена решительно.
      - Так что ты будешь делать? - спросил он.
      И в самом деле, что? Она подождала, не придет ли ей в голову нужная мысль. Она подумала о мистере Чамбере, управляющем ее банка, в его строгом костюме и с ручкой с золотым пером, со светлыми серьезными глазами, блестевшими из-под маленьких круглых очков.
      - Я пойду в банк! - заявила Абигейл. - Управляющий всегда питал ко мне слабость; я попрошу его помочь мне!
      Улыбка сбежала с губ Ника и сменилась испепеляющим взглядом презрения.
      - Попросишь? - В его спокойном голосе послышалась угроза. - И как же ты сделаешь это, Абби?
      Взмахнешь своими прекрасными длинными ресницами? Сложишь нежные губки бантиком? Или в твои планы убеждения входит более интимный способ? Ты позволишь ему расстегнуть свою блузку, как разрешила мне? Возможно, для него ты даже раздвинешь свои молочно-белые ножки...
      Она шагнула вперед, чтобы ударить его по лицу, и на этот раз он не сделал никаких попыток остановить ее. Раздался громкий, звучный шлепок, но он даже не вздрогнул. Если бы Абигейл не знала, как сильно Ник ее ненавидит, она могла бы поклясться, что в его глазах промелькнуло что-то очень похожее на восхищение.
      - Никогда больше не смей так говорить со мной, Ник Харрингтон! произнесла она с ледяным достоинством. - Иначе, поверь мне, я подам на тебя в суд за оскорбление. Ты понял?
      - Значит, мое обвинение напрасно?
      - Ты чертовски хорошо знаешь, что да! Или ты и впрямь думаешь, что я стала бы продавать себя управляющему банком, чтобы он ссудил мне немного денег?
      - Полагаю, нет! - Ник бросил на нее какой-то странный взгляд. - Я не должен был говорить это.
      Извини.
      Ник признал свою вину! Это больше, чем что-либо, смягчило Абигейл. Она смотрела на него с откровенным изумлением.
      - Ты в первый раз извинился передо мной!
      - Возможно, это первый случай, когда извинение оправданно, предположил он. - А теперь скажи мне: ты действительно думаешь, что сможешь получить хоть какую-нибудь ссуду без имущественного залога? Они собираются заставить тебя продать этот дом, Абби, - добавил Ник. - Они вынуждены. Это банк, а не благотворительное заведение, вот о чем мы говорим!
      Она не поверила ему,; когда он сказал о драгоценностях, но с упавшим сердцем верила теперь. У него были просто догадки о предательстве Орландо, неожиданно задалась она вопросом, или же он знал?
      - Если ты знал все это, - сказала Абигейл с горечью, - то почему же не предостерег меня?
      - Нью-йоркская квартира поступила в продажу чуть больше месяца назад, сообщил он ей мрачно. После этого я начал расследовать делишки Орландо.
      Она вскинула голову, взгляд ее был обвиняющим.
      - А до этого? Разве тебе не приходило в голову...
      - ..проверить его? - закончил Ник за нее, и Абигейл безмолвно кивнула. - Как современный ангел-хранитель, ты имеешь в виду? - Он холодно, цинично рассмеялся. - Жаль, Абби, но брак - не игра, знаешь ли. Когда ты давала слово, обручившись, ты принимала Орландо целиком.
      Она подняла ногу и, прицелясь, со злостью пнула по одной из резных дубовых стоек кровати, символа унижений и крушения ее надежд, затем повернулась к Нику. В ее темно-голубых, как море, глазах было страдание. Казалось, безнадежность ее положения разверзла перед нею бесконечный, черный туннель.
      - Что мне делать, Ник? - спросила она прерывающимся шепотом. - Что мне делать?
      В его глазах что-то сверкнуло.
      - Обратиться ко мне, Абби, - сказал он. - И я тебе помогу.
      Глава пятая
      Абигейл смотрела на Ника, и надежда одновременно с подозрением зажигалась в ее глазах.
      - Ты поможешь мне? - прошептала она. - Правда?
      Он посмотрел на нее долгим суровым взглядом.
      - Конечно, помогу... Ты думала, я брошу тебя перед угрозой возможного разорения?
      Она покачала головой, не найдя на этот раз слов.
      - Что, как ты думаешь, привело меня сюда? Дань уважения к человеку, который почти разорил тебя?
      То, что случилось затем, было похоже на судорожную реакцию колена на удар молоточка в кабинете у врача-невропатолога. Конечно, она находилась в таком состоянии!.. Фальшь ее брака, трагическая смерть Орландо, его двуличность и лживость...
      Должно быть, именно это заставило ее привстать на цыпочки, обвить руками шею Ника и прильнуть к нему так крепко, будто отпустить его она уже не в силах.
      - Ох, спасибо, Ник! - горячо произнесла Абигейл у его плеча. - Спасибо! Возможно, ты не холодный, бесчувственный грубиян, каким я всегда тебя считала... Возможно, все эти годы я недооценивала тебя...
      Он инстинктивно напрягся, когда она бросилась к нему, но почти сразу позволил своему крупному, стройному телу расслабиться. Его руки решительно легли ей на бедра, но в этом прикосновении не было ничего сексуального. Эти ласковые прикосновения заставили Абигейл почувствовать себя в безопасности. Как небо и земля, отличались они от объятий там наверху, на кровати.
      - Возможно, ты и недооценивала, - негромко, но довольно весело сказал он, наклонив голову так, что его губы коснулись шелковистой волны ее волос. Явно недооценивала. И если таким способом ты хочешь меня отблагодарить, Абби, то должен сказать тебе: я полностью его одобряю.
      Как обычно, Ник все испортил! Он вообразил, что имеет полное право делать ей подобные замечания, после того как она позволила ему так вести себя с ней в постели?..
      Но возможно, следует винить в этом только себя?
      Потому что, если бы она не ответила ему так пылко, он относился бы к ней хоть с каким-то уважением.
      А сейчас? А сейчас ее буквально пожирали эти голодные зеленые глаза.
      Какое, должно быть, презрение испытывает к ней Ник! Она во что бы то ни стало должна заставить себя высвободиться из его объятий! Но как хорошо тесно прижиматься к нему, когда эти сильные, способные поддержать в трудную минуту руки невинно и, однако, собственнически поглаживают ее бедра... И от этих прикосновений Абигейл почувствовала себя женщиной больше, чем когда-либо.
      - У тебя в голове всегда секс? - спросила она, отодвигаясь от Ника и одергивая на груди серый свитер, тщетно пытаясь поправить его так, чтобы он не обтягивал предательски набухшие соски.
      - Не в голове, нет, - засмеялся он, и в дьявольских зеленых глазах вспыхнуло что-то озорное. Это не та часть тела, которую я обычно использую!
      - Я не это имела в виду! - Абигейл покраснела.
      - Абби, Абби, Абби... - протянул он с мягкой лестью, словно опытный заклинатель змей, и Абигейл пришлось собрать всю свою волю, чтобы не поддаться. - В какой-то момент ты так восхитительно откликаешься, а уже в следующий снова становишься самой собой - воинственной и драчливой. А ведь я достаточно доброжелателен к тебе.
      Он действительно вел себя доброжелательно.
      Все его поведение разительно изменилось, стоило ей только согласиться принять его предложение о помощи. Абигейл подозрительно сузила глаза.
      - Ты пытаешься шантажом заставить меня спать с тобой?
      - Ты это серьезно?.. - Он нахмурился.
      - А чего ты ждал от меня? - спросила Абигейл.
      - О господи, с какими же людьми ты имела дело? - горько прошептал он, а затем, словно вспомнив о чем-то, кивнул головой:
      - Да, конечно! Как глупо с моей стороны! Перед тобой был пример Орландо... Да, дорогая, ты сделала довольно неудачный выбор. - Неожиданно он наклонился вперед и взял ее за подбородок. - Давай для начала проясним один вопрос, хорошо? Как бы ни разрешилась ситуация с твоими финансами, какую бы я ни оказал тебе помощь, секс здесь ни при чем! Или, точнее, если это случится, то независимо от всего остального...
      Абигейл слушала, почти загипнотизированная убаюкивающим, чувственным тембром его голоса.
      - Я.., я не совсем уверена, что понимаю, - сумела выговорить она. - О чем ты?
      - Я не буду играть в эти игры - отрицая, что хочу тебя, Абби, так же, как ты хочешь меня...
      - Не надо!..
      - Совсем не обязательно краснеть, - улыбнулся Ник. - Ничего дурного в этом нет. Секс - естественная реализация нашего желания, и в этом тоже нет ничего плохого, если наше чувство обоюдное. Но это должен быть свободный выбор, Абби, а не условие моей помощи тебе.
      Его слова смущали, хотя Абигейл не осмелилась рассуждать почему. Но еще хуже было то, что Ник говорил об этом в таком спокойном, прозаическом тоне.
      - Тебе обязательно было выразить это так.., так... - Она пыталась найти подходящие слова.
      - Ммм...
      - Ты говоришь так, будто это что-то такое.., такое... - Она запнулась, не способная продолжать, ее щеки пылали.
      - Такое - какое, Абигейл? - Ник шутливо подтолкнул ее, но его прищуренные глаза внимательно наблюдали за ее реакцией.
      - Такое механическое! - сверкнув на него глазами, наконец договорила она.
      - Ну что ж, пусть и механическое, - задумчиво произнес он. - В некоторой степени. Это может быть также очень эмоциональным. Говорят - и поэты, конечно, хотели бы, чтобы мы им поверили, что это может достигать почти божественных, духовных высот.
      В его голосе так явственно слышался скепсис, что она заколебалась, но все-таки спросила:
      - А у тебя не было.., такого?..
      - Нет, - коротко ответил он. - А у тебя?
      Она негодующе посмотрела на него:
      - Какого черта мы продолжаем обсуждать эту тему?
      - Ее подняла ты, насколько я помню, - улыбнулся Ник. - Но я согласен, пора ее переменить. Разговоры о сексе всегда вызывают у меня аппетит...
      Абигейл метнула на него предупреждающий взгляд, но в то же время почувствовала себя свободней. Он сказал эту фразу таким обычным, естественным тоном...
      - У тебя в доме есть какая-нибудь еда? - невинно поинтересовался Ник.
      Еда? Все что угодно, только не это занимало ее и так слишком перегруженную голову.
      - Точно не знаю... Возможно, осталось несколько бутербродов...
      Он состроил гримасу.
      - Мне нужна еда, а не канапе с деликатесами.
      Пойдем и посмотрим, что можно найти.
      Кухня никогда не была стихией Абигейл. За время ее замужества у них перебывала целая вереница экономок, которые также выполняли обязанности кухарки, но все эти бедные женщины оказывались неспособными вынести требования Орландо. Их хватало обычно на пару месяцев. Последняя заявила о том, что уходит, несколько недель назад и действительно ушла как раз перед смертью Орландо. В беспорядке же последующих дней Абигейл так и не успела подумать о замене.
      Однако Ник прав: им надо было поесть. И она последовала за ним по длинному коридору.
      В кухне Ник начал с осмотра большой старомодной кладовой. Опытным взглядом самостоятельного человека он окинул полки, - Есть яйца, торжествующе объявил он, - и спагетти. Посмотри, не найдется ли в холодильнике немного сыра и бекона, ладно, Абби?
      Она осторожно, словно космонавт, входящий в чужой космический корабль, открыла дверцу холодильника.
      - Сыр есть, но бекона нет...
      - А как насчет ветчины?
      - Ветчины полно!
      - Прекрасно! - Он выпрямился. - Итак, думаю, теперь дело за тем из нас, кто лучше готовит карбонаро.
      Абигейл непонимающе уставилась на него.
      - Извини?
      - Это спагетти с яйцами и беконом...
      - Я знаю, что это. Ник, я просто не умею это готовить...
      Он нахмурился.
      - Глупости! Все умеют готовить спагетти.
      Она вспомнила свою последнюю попытку приготовить пиццу и решительно покачала головой:
      - Но не я!
      - Ну хорошо! - Ник пожал плечами. - Тогда завари чай. И конечно, тебе придется вымыть посуду.
      - Мне, как всегда, повезло, - сухо сказала она.
      Как у него ловко получается отдавать распоряжения!
      - Что ж, - проворчал Ник. - Большинство женщин променяли бы небо на землю ради пищи, приготовленной мной!
      - Ты очень скромен!
      В зеленых глазах таился смех.
      - Да, это мой недостаток!
      Ник Харрингтон, безусловно, знал толк в стряпне. Даже здесь он заставил ее чувствовать себя совершенно беспомощной. Разыскивая пакетики с бергамотовым чаем и стараясь не выглядеть так, будто впервые попала сюда, Абигейл еле сдерживала свою досаду.
      Впрочем, она была рада занять хоть чем-нибудь руки и мысли. Это отвлекало ее от размышлений по поводу того, какой великолепный образчик мужчины хозяйничает сейчас на ее кухне. Особенно он хорош, когда не знает, что за ним наблюдают.
      Найдя, что на кухне слишком жарко, Ник скинул свитер. Под свитером на нем оказалась свободная батистовая рубашка, и он сразу же закатал рукава, обнажив бронзовые от загара мускулистые предплечья. И, словно этого было недостаточно, расстегнул две верхние пуговицы рубашки.
      Абигейл, сделав глубокий вдох, вынуждена была заставить себя оторвать от него глаза. В том, что Ник Харрингтон был потрясающе красивым мужчиной, сомневаться не приходилось. А испытывала ли она когда-нибудь такие же острые ощущения от присутствия Орландо? Хоть когда-нибудь ей хотелось сидеть и мечтательно смотреть на него, любуясь плавными, сильными движениями его рук под дорогой хлопчатобумажной рубашкой?
      Нет, ничего подобного с Орландо у нее не было.
      Даже в самом начале их знакомства. Теперь она уже сомневалась, расслаблялся ли он когда-нибудь и был ли таким раскованным в ее обществе.
      Чем бы Орландо ни занимался, он все делал на публику, реальную или воображаемую. Живот у него всегда был слишком сильно втянут, на лице всегда мягкая улыбка, приветливое выражение. В доме было полно зеркал, и он постоянно следил за своим лицом, улыбаясь собственному отражению. Если он двигался с грацией, то это была искусственная грация, которой он научился в школе драмы. Он относился к тому типу мужчин, которые вечно заглядывают тебе через плечо на вечеринках, пытаясь поймать рыбку поинтереснее.
      Ник поднял взгляд от закипающей в кастрюле воды.
      - Ты уже приготовила чай?, - Я положила два пакетика в кружки, сообщила она.
      Ник поморщился.
      - Абби, - начал он терпеливо, - в этом доме есть не только великолепный серебряный заварной чайник, но также и чашки из прекрасного тончайшего фарфора. Зачем же пить из этих грубых керамических кружек?
      - Может, они мне нравятся!
      - Мне тоже. Но они не для чая. Вот что я тебе скажу, - предложил он, почему бы нам не открыть бутылку хорошего вина?
      Стакан вина позволил бы ей расслабиться. Может, тогда она наконец перестанет следить за Ником?
      - Хорошая мысль! - сказала Абигейл и мрачно добавила:
      - Если Орландо не продал все вино...
      - Продажа вина в розлив слишком тяжелая работа.
      Ник исчез и минутой позже вернулся с бутылкой бургундского. Он вернулся довольно быстро, подумала Абигейл, подойдя к шкафу и выбрав два бокала на высоких ножках. Хотя, возможно, это в порядке вещей. Ведь Ник Харрингтон человек находчивый и решительный.
      Кстати, о решительности. Они ведь все еще не обсудили то, в какой форме он собирается предложить свою помощь. Абигейл украдкой бросила на него взгляд из-под темных ресниц. Лучше подождать, пока он поест и выпьет вина. И будет в более веселом настроении.
      А он мог бы стать хорошим поваром, решила она, но уж слишком властен! Ее, Абигейл, он непременно заставил бы подносить ему чайники и кастрюли, накрывать на стол и натирать огромный кусок сыра в миску. Она даже вздрогнула от столь мрачной картины.
      - Мне надо сделать что-нибудь еще? - спросила она с плохо скрытым раздражением.
      - Пожалуйста! Я нашел в морозилке несколько французских булочек - не разморозишь ли?