Тернер увидел, как Джей захлопнула крышку мобильного телефона, и в этом жесте было что-то зловещее. У него пересохло во рту.
      Убрав телефон в сумочку, она повернулась к нему лицом и уставилась на Тернера пронзительным взглядом голубых глаз, когда-то смотревших на него с восхищением, благодарностью и любовью, а теперь с нескрываемой ненавистью.
      – Это был мой адвокат, – холодно пояснила она.
      – Я могу сказать, что он тебе сообщил, – опередил ее Тернер.
      – Я знаю, кто такой мистер Д., – продолжала Джей. – Эдвард Дельвехо, Кровавый Эдди…
      – Постой, – шутливо поднял руку Тернер. – Смысл этой клички ты поняла неправильно. Так его звали в те дни, когда он начинал работать в мясоперерабатывающей промышленности. Он…
      – Он убийца! – оборвала его Джей.
      – Позволь мне все объяснить, – взмолился Тернер. – Его только обвиняли в убийстве, но вина не была доказана!
      – Потому что ему помог ты! – Джей сделала акцент на слове “ты”. – Убийца на свободе благодаря твоим адвокатским усилиям!
      – Да, это моя фирма представляла его интересы в суде. И суд признал его невиновным.
      – Это произошло благодаря твоему блистательному умению заговаривать всем зубы! Это ты убедил суд в его невиновности!
      Тернер хотел все отрицать, но, взглянув в гневные глаза Джей, не стал приводить доводы в свое оправдание. Он действительно защищал Дельвехо в суде, когда против того выдвигались обвинения в убийстве, рэкете и уклонении от налогов. И всякий раз успешно.
      – Значит, ты сам член его банды! – горячилась Джей.
      – Нет, – твердо возразил Тернер. – Я не член мафии, я адвокат по уголовным делам, и только.
      – И Дельвехо пришел к тебе, как всякий другой клиент, – съязвила Джей. – И ты с легкостью согласился защищать его, как всякого другого клиента, так?
      – Я хороший адвокат, – без тени смущения заявил Тернер, – и мне нравится вести сложные дела.
      Это было чистой правдой.
      – Послушай, – она шагнула ближе, – а сейчас ты действительно занимаешься поисками его внебрачного сына?
      – Да.
      – Но почему… – Джей недоуменно развела руками, – почему именно ты?
      – Он доверяет мне.
      – Не хотела бы я, чтобы в один прекрасный день мне объявили, что мой отец – один из главных мафиози. – Она покачала головой. – Почему же твой Дельвехо не хочет пощадить собственного сына?
      Джей горячилась все больше.
      – Успокойся. – Тернер взял ее за руку. – На нас уже смотрят. Дельвехо не намерен причинять своему сыну никакого беспокойства, он только хочет оставить ему в наследство солидный капитал.
      – Капитал? Нажитый чужой кровью?!
      – Мистер Дельвехо ни разу не был осужден за какое-либо преступление… – начал было Тернер, но Джей перебила его:
      – Выходит, все деньги, которые ты так щедро тратил с самого первого дня нашего знакомства, – это бандитские, мафиозные, грязные деньги?
      – Иногда цель оправдывает средства.
      Джей сделала шаг назад и со всего размаху ударила Тернера по лицу своей сумочкой, только задев переносицу.
      – Не смей так со мной разговаривать! – крикнула она, яростно сверкая глазами. – Прибереги этот макиавеллиевский бред для суда!
      Тернер почувствовал, как по верхней губе потекла теплая струйка крови. Маявшиеся от безделья пассажиры теперь с жадным интересом наблюдали за развитием скандальной сцены.
      – Ты говорил, что занимаешься семейным правом! И посмел требовать от меня доверия?
      Отказывая себе в праве защищаться, Тернер молча достал носовой платок и прижал его к кровоточившей ноздре.
      – Меня тошнит от тебя! – взорвалась Джей.
      – Позволь напомнить, это я купил список имен, – тихо сказал Тернер. – Это я отвез тебя сначала в Оксфорд, потом в Новый Орлеан и сейчас пытаюсь помочь тебе вернуться в Кодор. Я помогал тебе на каждом шагу.
      – Притворяясь и говоря лживые слова. – На глазах Джей появились слезы.
      – Если бы я сказал тебе правду, ты вообще не стала бы со мной разговаривать, – возразил Тернер, вытирая нос платком. – Такая предосторожность была вынужденной.
      – Не предосторожность, а ложь! – выпалила она. – И я еще спала с этим лгуном, с этим адвокатом мафии! Я ненавижу тебя!
      Она замахнулась, чтобы нанести еще один удар, но Тернер успел перехватить ее руку. Какая-то женщина, стоявшая рядом, ахнула, засмеялся маленький ребенок. Шагнув ближе, Тернер наклонился к Джей и, глядя в ее сверкающие гневом и ненавистью глаза, тихо спросил:
      – Ты что, хочешь, чтобы сюда явилась охрана аэропорта? Не надо разыгрывать мелодраму!
      – Отпусти! – взъярилась Джей. – Отпусти, не то оторву руку!
      – Отпущу, но сначала выслушай меня. Я не мафиозный адвокат, я занимаюсь уголовными делами. Для меня Дельвехо – всего лишь клиент; точно так же для своего врача он пациент, и врач от этого не становится членом мафии. По закону любой человек, даже Кровавый Эдди, имеет право на защиту в суде.
      – Теперь ты прячешься за конституцию! – Джей презрительно фыркнула. – Отпусти меня!
      Тернер покорно отпустил ее руку.
      – А теперь убирайся прочь с дороги!
      – Ты не должна возвращаться в Кодор одна.
      – Убирайся прочь! – Она упрямо вскинула подбородок и твердым шагом направилась к билетной кассе. Тернер следовал за ней на некотором расстоянии.
      – Прошу тебя, не улетай одна, позволь и мне лететь с тобой.
      – Ни за что! – бросила Джей через плечо. – Не смей меня преследовать, иначе я позову полицию!
 
      Она купила билет без места и в который уже раз позвонила миссис Долл.
      – Прошу извинить за беспокойство, но у меня снова возникли проблемы, – сказала Джей. Потом сообщила номер рейса, которым должна была прилететь; сказала, что возьмет в аэропорту машину напрокат и доберется до Кодора самостоятельно; просила миссис Долл не ждать ее допоздна и ложиться спать.
      Потом спросила, не звонил ли ей еще раз тот мужчина, который хотел рассказать ей что-то насчет Патрика.
      – Звонил! – радостно ответила миссис Долл. – Всего полчаса назад. Я сказала, что вы застряли из-за плохой погоды, и он обещал перезвонить утром.
      – Может, он просил что-нибудь передать мне? – взволновалась Джей.
      – Нет, не просил, – с сочувствием отозвалась миссис Долл. – Сказал, что хочет говорить не со мной, а с вами, милочка.
      – Если он позвонит еще раз, скажите ему, пожалуйста, что я постараюсь вернуться в Кодор как можно скорее.
      – Хорошо, милочка. По голосу слышно, что вы очень устали. Знаете что, у меня есть племянник, который с радостью встретит вас в аэропорту и привезет на машине в Кодор.
      – Нет, это неудобно… – возразила и впрямь измотанная донельзя Джей.
      – А вы, если захотите, можете дать ему за это немного денег. Все равно получится гораздо дешевле, чем брать напрокат вторую машину.
      – Нет-нет, спасибо, я доберусь до Кодора сама. – Попрощавшись с миссис Долл, Джей повесила трубку.
      Оглядевшись, она увидела, что Тернер исчез. Приложив ко лбу руку, Джей устало закрыла глаза. Она чувствовала себя обманутой и преданной. Как только она могла не разглядеть в этом адвокате мафиозо? Джей злилась на себя за глупость и неосмотрительность. Тернер ввел ее в заблуждение насчет собственной персоны, но зачем же она легла к нему в постель?
      Разумеется, Ноне она не скажет об этом ни слова. Внезапно Джей стал разбирать смех, вскоре сменившийся горькими слезами. Взяв себя в руки, она вытерла слезы и откинулась на спинку сиденья автомобиля. Ей был необходим отдых, и она закрыла глаза. Чтобы вернуться в Кодор, нужно восстановить силы.
 
      Тернер отправился в бар со смутным намерением напиться вдрызг.
      Там к нему подсел Фрэнк Тальбо.
      – Я видел, как она ударила вас по лицу. Вы что, поссорились?
      Тернер неопределенно пожал плечами.
      – Так мы летим в этот чертов Кодор или нет?
      – Летим, – решил Тернер. Он не хотел отпускать Джей одну. Пусть сколько угодно размахивает руками, он все равно будет рядом.
      – Если мы проторчим в этой дыре еще хотя бы час, мне придется взять с вас дополнительную плату, – предупредил его Тальбо.
      – Нет проблем, – отозвался Тернер, думая о том, что деньги все равно не его, а Дельвехо, Кровавого Эдди.
      Взглянув на часы, Тернер вдруг подумал, что времени у него вполне достаточно, и он успеет наведаться к Мэри Джо Стюарт. Если ему удастся получить у нее хоть какую-нибудь информацию, которая поможет Патрику, у него появится шанс вновь завоевать расположение Джей.
 
      Оставив Тальбо в баре, Тернер отправился к таксофонам. Мэри Джо Стюарт сияла трубку на четвертый гудок.
      – Миссис Стюарт, это Тернер Гибсон. Надеюсь, я позвонил не слишком поздно.
      – Нет-нет, вовсе не поздно, – ответила она, едва заметно нервничая. – Я как раз думала о вас, потому что сегодня разговаривала с моей тетушкой из Рокфорда.
      – Да? – Тернер совершенно не понимал, какое отношение к делу имеет тетушка из Рокфорда.
      – Моя мать, – продолжала Мэри Джо Стюарт, – всю жизнь избегала разговора о моем вынужденном знакомстве с клиникой Хансингера. Она умерла десять лет назад, так и не рассказав мне, каким образом узнала о существовании Хансингера и как устроила меня к нему в клинику. А вот тетушка, которая моложе моей мамы на два года, как выяснилось, все это знала. Сегодня я разговаривала с ней по телефону, и она вспомнила, что все было организовано через медсестру по имени Хуанита Брэгг.
      Тернер почувствовал, что ему повезло. Придерживая трубку плечом, он поспешно записал названное имя.
      – Я поискала ее имя в телефонном справочнике, – продолжала Мэри Джо Стюарт, – и выяснила, что она все еще живет в этом городе, в новом комплексе для богатых стариков и старух.
      Сердце Тернера радостно забилось в предчувствии успеха.
      – Вы звонили ей? – спросил он миссис Стюарт.
      – Да, но из нее трудно вытянуть даже одно слово. Похоже, она хочет денег за свои воспоминания.
      “Что-что, а деньги у меня есть!” – с облегчением подумал Тернер.
      – Я даже не знаю, как мне быть, – продолжала она. – Вы говорили, что можете приехать в Литл-Рок. Когда именно?
      – Собственно говоря, я сейчас в Литл-Роке, сижу в аэропорту – вынужденная посадка из-за нелетной погоды, – пояснил Тернер.
      После долгой паузы Мэри Джо Стюарт тихо сказала:
      – Это судьба.
 
      Новый комплекс роскошных домов с просторными квартирами, предназначенный для одиноких пожилых людей с хорошими деньгами, находился в одном из тихих районов города. Мэри Джо Стюарт назвала Тернеру адрес и дала телефон Хуаниты Брэгг.
      Пообещав себе, что пошлет Мэри Джо Стюарт две дюжины свежих роз, Тернер торопливо попрощался с ней и тут же набрал номер телефона Хуаниты Брэгг.
      – Квартира Хуаниты Брэгг, – раздался слегка картавый голос пожилой женщины. – Слушаю вас.
      Тернер представился.
      – Миссис Брэгг, мне сказали, что в прошлом вы помогали молодым женщинам, которые, что называется, попали в беду. И эта помощь была связана с клиникой доктора Роланда Хансингера в Кодоре, штат Оклахома.
      – Кто вам сказал обо мне?
      – Мэри Джо Стюарт. Недавно она звонила вам.
      – Вы ее адвокат?
      – В этом деле я представляю интересы нескольких людей сразу.
      – Кого, например?
      – Например, одного человека из Филадельфии, который считает, что в пятьдесят седьмом году в клинике Хансингера был рожден его внебрачный сын. Он хочет разыскать своего сына, и это очень важно для него.
      Наступила томительно долгая пауза.
      – Что ж, – прозвучал наконец в трубке картавый голос, в котором появились приторно-сладкие нотки, – я знаю кое-что из того, что происходило в клинике Хансингера в пятьдесят седьмом году, но мне необходимо освежить память.
      – В данный момент меня больше интересует рождение другого мальчика, появившегося на свет семнадцатого марта шестьдесят восьмого года.
      – Не слишком ли много вы хотите узнать, молодой человек?
      – Я готов хорошо заплатить за достоверную информацию.
      – Сколько?
      – Это зависит от того, какую именно информацию вы мне предоставите.
      – Ах вот как… – Хуанита Брэгг задумалась на несколько секунд. – В свое время я вела тщательный дневник с именами, датами, фактами и прочее. Записи велись приблизительно с пятьдесят шестого по шестьдесят девятый год.
      – Сколько там имен, миссис Брэгг?
      – Кажется, около тридцати пяти.
      Тернер чуть не вскрикнул от неожиданной удачи. Его охватила эйфория.
      – Я сейчас в аэропорту Литл-Рока. Когда вы сможете принять меня?
      – Прямо сейчас, голубчик, – отозвалась Хуанита Брэгг. Тернер взглянул на часы – было десять вечера.
      – Я возьму такси и немедленно приеду к вам. Возможно, меня будет сопровождать молодая женщина, моя клиентка.
      Тернер сказал эту фразу, подумав, что Джей наверняка согласится поехать к ней, когда он расскажет, какая удача ждет их там.
      – Женщина? – переспросила та несколько разочарованным голосом.
      – Клиентка, – повторил Тернер и торопливо попрощался, пока старуха не передумала.
      Вернувшись в бар, Тернер нашел Тальбо с наполовину выпитым бокалом бурбона в руке.
      – Мне нужно отлучиться по делу на несколько часов, вам придется подождать меня в аэропорту. И не слишком увлекайтесь спиртным, иначе мне придется нанять другого пилота.
      Тальбо равнодушно пожал плечами и бросил как бы невзначай:
      – А ваша подруга, кажется, того… улетела.
      – Что? – замер Тернер.
      – Объявили посадку на рейс до Талсы, и она, по-моему, улетела, – пояснил француз. – Кстати, на вашем месте я не стал бы слишком долго тянуть с вылетом. В такую погоду в любой момент небо снова затянут облака, и тогда пиши пропало.
      Но Тернер уже не слышал его рассуждений. Он стремительно бросился к выходу на летное поле.
      Пассажиры медленно спускались по лестнице на мокрое поле, но Джей среди них не было видно.
      – Джей! – отчаянно крикнул он. – Джей!
      Никто не отозвался. Джей улетела.

      Бобби Мидус уже много часов лежал на сеновале, проклиная Лабони.
      Сухие былинки щекотали его кожу и ноздри, снизу иногда доносился звук копыт. Сильно пахло конским навозом. Он то и дело представлял себе, как бы ему сейчас было хорошо и уютно в теплой сухой постели с Долорес.
      Дождь прекратился, но с крыши продолжало капать. Воздух после дождя был сырой и холодный.
      Дверь сеновала была наполовину приоткрыта, и через проем Бобби видел то и дело скрывавшуюся в облаках луну, слабо освещавшую валявшийся на опушке сливовой рощи труп белой дворняги.
      На сеновале жили мыши, которых Бобби просто не выносил. Он слышал их писк и шуршание. Еще на сеновале жила сова, и Бобби нечаянно вляпался в ее свежий помет.
      Этот чертов Лабони начинал действовать ему на нервы. Тоже, понимаешь, новый Гитлер нашелся! А Кодор – Третий рейх, что ли?
      Когда-то Бобби очень уважал Лабони, чуть не боготворил. Но потом, когда ему пришлось столкнуться с безжалостными убийствами, когда он сам по его приказу убил Лютера, Бобби перестал относиться к нему как к кумиру. К тому же по городу стали ходить странные слухи.
      Довольно долго Лабони жил вместе со светловолосой подружкой по имени Джиневра. И вот она стала жаловаться своим приятельницам, будто он избивает ее, чтобы возбудиться, иначе у него не получается. Эти слухи дошли до Бобби и сильно удивили его, потому что сам он всегда был готов к совокуплению и никогда не имел проблем с эрекцией. Однако Коуди шепотом подтвердил справедливость слухов и сказал, что еще в школе Лабони предпочитал “странный грубый” секс.
      В один прекрасный день Джиневра исчезла, словно в воздухе растворилась. Лабони сказал, что она уехала жить к двоюродной сестре в штат Висконсин, однако никто прежде не слышал, чтобы у Джиневры была кузина. Так или иначе, но о Джиневре больше никогда не слышали и ее никто не видел.
      Потом Лабони подцепил блондинку из Талсы, которая переехала к нему жить. Невысокая, с широкими плечами и узкими бедрами, с короткой мальчишеской стрижкой, она очень походила на паренька с красивым женственным лицом. Ее звали Кара.
      Примерно через полгода она вся в слезах явилась в приемный покой больницы Маунт-Кодора. У нее была разбита губа, под глазом красовался свежий кровоподтек. Вечером того же дня ее видели на станции междугородных автобусов. В руках у Кары был небольшой чемодан, и когда ее спросили, куда она направляется, Кара со злостью ответила, что едет куда глаза глядят, подальше от этого чертова места, и никогда больше сюда не вернется.
      С тех пор Кару больше никто не видел, и сам Лабони ни разу не вспомнил о ней, по крайней мере на людях.
      А в последнее время Бобби стал замечать на себе крайне странные взгляды Лабони. Бобби был уже достаточно опытным мужчиной, чтобы правильно понять значение этих взглядов. Поначалу ему было приятно ощущать себя избранным, словно это давало ему власть над самим Лабони, но потом он сильно испугался.
      Внезапно на опушке сливовой рощи зашевелились кусты, задвигались тени… Бобби напрягся всем телом и сжал ружье.
      Через некоторое время из кустов осторожно вышел… человек. Худой и сутулый, он скорбно склонился над изуродованным собачьим трупом.
      Холлиз! Забыв про мышей, сову и конский навоз, Бобби замер, стараясь точно прицелиться.
 
      Эдону ужасно хотелось выпить, но пока он не мог себе этого позволить.
      Он сидел в гостиной, слушая музыку Моцарта и делая вид, что читает деловые бумаги. На самом деле Эдон не любил Моцарта, но где-то читал, что именно его музыка успокаивающе действует на слишком возбужденный мозг. Эдон сейчас нуждался именно в этом.
      Ему позвонила Долл Фарагут и сообщила, что мисс Гаррет и ее спутник возвращаются в Кодор рейсовым самолетом и прибудут в новый аэропорт через час.
      Эдон тут же перезвонил Лабони на пейджер, послав ему номер рейса и время прибытия. Тот ответил условным сигналом, означавшим, что послание Эдона принято.
      Еще два убийства… Но от этого никуда не деться, иначе жизнь его семьи будет непоправимо разрушена.
      Он не видел и не слышал, как в комнату вошла Барбара в сопровождении любимой белой собачки. Но когда она попала в поле его зрения, Эдон увидел на ее лице нечто такое, что заставило его встревоженно спросить:
      – Что случилось?
      Она стояла босая, в белой ночной сорочке и пеньюаре.
      – Я собиралась принять снотворное, когда услышала ужасный крик у амбара…
      Эдон знал, что Лабони устроил западню для Холлиза, что на сеновале лежал Бобби Мидас, лучший стрелок во всем округе. Если бы он выстрелил в Холлиза, тот не успел бы издать ни звука.
      – Ну давай вместе посмотрим, что там такое, – с напускной веселостью проговорил Эдон, выводя Барбару на террасу. Ночь была тихой, слышен был только звук падавших с крон деревьев капель дождя. – Вот видишь, – улыбнулся Эдон. – Кругом ни звука. Должно быть, тебе это только показалось.
      – Нет, не показалось, – заупрямилась Барбара. – Это был крик боли.
      – Так или иначе сейчас никто не кричит. – Эдон обнял ее за плечи.
      – Но что это могло быть? – со страхом в глазах повернулась к нему жена.
      – Филин, койот, да что угодно! – пожал он плечами. – Пойдем в дом, ты простудишься. Я дам тебе снотворное и уложу в постель.
      – Я все думаю о Холлизе, – тихо сказала Барбара, глядя в сторону леса. – Я боюсь за него…
      – С Холлизом все будет в порядке, – успокоил ее Эдон. – Хочешь стакан теплого молока? Это поможет тебе уснуть.
      – Нет, я не хочу молока. – Барбара печально покачала головой и расплакалась.
 
      Тернер задержался перед дверью в квартиру Хуаниты Брэгг, чтобы успокоиться и вернуть себе самообладание. Теперь нельзя было ошибиться. Эта женщина располагала крайне важной информацией, которую он должен непременно получить.
      Позвонив в дверь, Тернер услышал, как тявкнула маленькая собачка. Затем дверь отворилась и на него пристально уставилась женщина с крашеными рыжими волосами. Ее лицо напоминало печеное яблоко. Женщине было явно за семьдесят, она была высокая и рыхлая. На ней был длинный шелковый малиновый халат, отделанный по вороту страусовыми перьями. Рядом с ней дрожал от злости крошечный той-терьер.
      – Должно быть, вы и есть тот самый адвокат, который звонил мне сегодня вечером! – улыбнулась старуха, отчего морщины на ее лице стали еще глубже и извилистее.
      – Тернер Гибсон, – представился он, протягивая ей руку. – А вы миссис Брэгг?
      – Заходите, заходите, – улыбнулась она, пожимая ему руку.
      От нее пахло крепкими духами и хорошим вином.
      Гостиная была обставлена дорого, но безвкусно и парадоксально напоминала престижный публичный дом. Хозяйка усадила гостя на диван и предложила выпить портвейна. Тернер отказался. Тогда она налила себе солидную порцию и выпила. Судя по всему, она изрядно накачалась еще до прихода гостя. Интуиция подсказала Тернеру, что перед ним начинающая алкоголичка.
      – Миссис Брэгг, давайте сразу перейдем к делу, – обаятельно улыбаясь, предложил Тернер. – Вы сказали, что у вас сохранился дневник с тридцатью пятью именами пациенток клиники доктора Хансингера.