Дилл внезапно проснулся. Дышать было тяжело. Его разбудил кошмар: кровь и шрамы, эхо душераздирающего смеха заглушил звон колоколов. Грудь сдавило, на лбу выступил пот. Во сне он придавил крыло, которое теперь онемело и не хотело двигаться. Дилл медленно встал и поморщился, когда острые иглы закололи в замлевших мышцах.
      Ангел разгладил помятые крылья. Из головы никак не выходил проклятый смех. Карнивал все чаще стала являться во сне. Свежие шрамы на ее лице замирали в дюйме от него, темные глаза, полные насмешки и вызова, смотрели в упор.
      Вечно черная. Как может ангел быть в такой ярости? Так долго?…
      За цветным окном разливалось серое утро. Рассвет принес горы хмурых облаков, грозивших городу дождем. Тяжелый густой воздух походил скорее на влажный туман.
      Черный бархатный жакет и сапоги блестели следами улиток — не то чтобы это имело особое значение. Девон на свободе, вероятно, даже сейчас губит невинные души ради ангельского вина, приближается Ночь Шрамов — кому какое дело до ангела? Он успел только одеться и уже почувствовал усталость. Дилл вложил меч в ножны на поясе и поплелся на работу.
      Борлок уже ждал ангела в коридоре, ведущем к алтарю. Священник пробормотал что-то невнятное по поводу дрянной погоды, передал вожжи Диллу, но ничего больше не сказал про безвинно загубленные мощи ангела. Несчастные кобылы опустили головы, их черные шкуры покрылись испариной. Дилл взмахнул поводьями, и животные, пыхтя, покорно застучали копытами. Казалось, даже скелеты сгорбились под потолком.
      Двери храма распахнулись, и ослепительно серая жара ударила Диллу в лицо. Архон зажмурился и отвернулся. Тишина нависла над мостом Гейтбридж. За безжизненными белыми трупами устало двигалась стена тяжелых черных саванов. Один из стражников рявкнул, и остальные начали медленно загружать клетку.
      Только после того как Дилл развернул телегу и заехал в темноту коридора, он заметил присоединившегося к процессии стражника. Поначалу ангелу показалось, что солдат ранен. Он шел неровным шагом, сутулился, а копье нес словно костыль, а не оружие. Доспехи были покрыты вмятинами и царапинами. Солдат, должно быть, почувствовал взгляд Дилла и поднял глаза. Несчастному плохо удавалось скрыть боль. Ему явно нездоровилось: невероятно бледная кожа контрастировала с темными пятнами вокруг глаз.
      Пристыженный и смущенный Дилл отвернулся. Стражник воспользовался своим правом сопровождать мертвых. В клетке лежал кто-то из его близких.
      Остаток пути Дилл упорно смотрел на дорогу. Он немного тормозил лошадей, чтобы хромому солдату было легче поспеть за телегой. Правда, давно привыкшие к своему делу лошади сами выбирали себе шаг. Стражник не отставал от клетки и держался в нескольких шагах позади. Скрежет доспехов присоединился к заунывной песне колес.
      В алтаре стояла страшная духота. Ни единого дуновения ветерка. Свечи в кованых подсвечниках поспешно вздрогнули, когда двери захлопнулись, пропустив лошадей и повозку. Пресвитер Сайпс стоял, сгорбившись над кафедрой, а помощник Крам сидел на стуле чуть в стороне. Оба уставились в пол.
      Несчастный стражник весь взмок от жары. Тяжело дыша, он начал поднимать цепь, на которую крепилась клетка. Дилл вскарабкался на крышу, чтобы зацепить крюк. За кем из них шел стражник? Интересно, узнает ли он его сейчас, среди одинаково белоснежных саванов?
      Ангел протянул руку за цепью, но, вместо того чтобы подать ее, солдат сделал нечто совершенно немыслимое.
      Он нацелил острие копья прямо на Дилла:
      — Давай ключи.
      Ангел, остолбенев, уставился на него.
      Пресвитер встрепенулся.
      — Стражник?
      — Клетка! Давай сюда! — рявкнул солдат, ткнув наконечником Дилла в грудь.
      Боль пронзила ребра, и Дилл отпрянул, но солдат только надавил сильнее.
      — Быстро!
      Дилл швырнул ключи.
      Пресвитер Сайпс ударил тростью о каменной пол.
      — Что, черт возьми, тут происходит?
      Помощник Крам резко поднялся со своего места и, белый, словно полотно савана, встал рядом с пресвитером.
      Стражник отпер клетку с душами и вскарабкался внутрь.
      — Убирайся оттуда! — прошипел пресвитер. — Что ты себе возомнил!
      Стражник сорвал саван с одного из тел.
      — Стражник, ты совсем из ума выжил?
      Дилл наблюдал за происходящим с крыши клетки через толстые прутья. Солдат бесцеремонно стянул с трупа белоснежное покрывало. Труп поднялся на ноги.
      Дилл в ужасе отпрянул и чуть не свалился с клетки. Изъеденная язвами кожа слезала с его лица, глаза слезоточили. Пучки седых волос облепили волдыри на голове. Хуже всего было то, что он истекал кровью.
      Мертвец скинул саван, вытащил из кармана очки в тонкой золотой оправе и опустил их на переносицу.
      Только тогда Дилл смог узнать его.
      — Что за день! — Отравитель спрыгнул с клетки. Он улыбнулся: то была улыбка черепа под слоем отмершей кожи. — Даже мертвые вспотели.
      Пресвитер Сайпс и Крам от удивления разинули рты.
      Стражник взял в руки копье и последовал за отравителем. Выпрыгнув из клетки, тот, шатаясь, сделал несколько шагов, бешено вращая глазами.
      Первым опомнился и заговорил помощник Крам:
      — Вы решили сдаться?
      Девон только выругался, еще раз продемонстрировав собравшимся улыбку скелета.
      — Неужели похоже, а, Фогвилл? Скажи, у тебя есть хоть какая-нибудь связь между мозгом и ртом? Или у тебя в организме вообще подобных связей не имеется? — Отравитель вытер лоб влажным платком, отчего волдыри на коже только полопались, и выступила полупрозрачная жидкость.
      — Солдат! — снова ударил тростью пресвитер. — Арестовать его!
      Стражник сжимал копье побелевшими пальцами. Он мотнул головой в сторону отравителя и выдавил:
      — Боль… Не могу…
      — Потерпи, Ангус, — ответил Девон и обернулся к пресвитеру, который тайком пытался подобраться к шнуру и подать сигнал охране. — Сайпс, тебе это не поможет. Двинься хоть на дюйм, и я заставлю его прибить тебя прямо на месте.
      — Что ты с ним сделал? — остановившись, прошептал пресвитер.
      — Он уже предал товарища, чтобы спасти собственную шкуру. Предать Церковь будет немного легче. — В голосе Девона звучали нотки сожаления. — Вера словно металл — прочная, но хрупкая. Вера выдержит горы сомнений, но стоит только надавить в нужном месте, и она лопнет, как нитка. — Девон развел руками. — Стоит только посмотреть на те… действа, которые устраивает Итчин Телль, чтобы увидеть, как легко страдание может пошатнуть даже самую крепкую веру. Слишком сильная боль разрушает человека, слишком слабая — лишь укрепляет решимость и продлевает весь процесс. — Девон с отвращением бросил взгляд на стражника. — Бедняга страдает от боли, которую можно облегчить при помощи серы или же пустить все дело на самотек. Он служит мне лишь потому, что хочет жить.
      — Он не будет служить тебе. — Пресвитер обратился к стражнику. — Ради бога, спаси свою душу и помоги нам.
      — Вот ради этого и умереть не жалко! — усмехнулся Девон. — Ты даже сейчас восхваляешь веру. Послушай меня, Сайпс, судьба души перестает волновать, когда каждая клеточка тела, каждая капля крови начинает бороться за следующую минуту жизни. Только посмотри на него!
      Несчастный солдат скорчился от боли.
      — Я надеялся, что подобное не потребуется, — серьезным тоном продолжал Девон. — В его организме находится очень редкий и дорогостоящий яд. Но мне пришлось прибегнуть к этому. Правда, Ангус?
      Ангус кивнул, словно пристыженный ребенок.
      — Он спрятал нож! — с негодованием воскликнул Девон и посмотрел на пресвитера так, словно ожидал найти в его глазах сочувствие собственному возмущению столь подлым поступком. — Негодяй пытался убить меня именно тогда, когда я снял с него цепи.
      — Какое странное желание, — нахмурился пресвитер. — Так чего ты хочешь?
      — Чего я хочу? — Очки сверкнули. — Чего я хочу? — Девон некоторое время смотрел на Сайпса. — Хочу показать тебе чудо. — Из кармана жилетки он достал шприц, наполненный кроваво-красной жидкостью. — Знаешь, что это?
      — Не делай этого. Не здесь. Давай поговорим наедине.
      Девон закатил рукава.
      — Мы обязательно поговорим, Сайпс, только позже. — Он посмотрел сначала на Фогвилла, потом на Дилла. — А это требует свидетелей. Свидетелей из храма. — Отравитель поднес шприц к руке. — Я, безусловно, хотел бы принести его сюда в хрустальном пузырьке или бутылочке с позолотой, в общем, в чем-то более подходящем… — Капелька жидкости выступила на игле и моментально скрылась под кожей. — Но в конечном счете обычный шприц оказался наиболее оптимальным решением. — Девон медленно вынул иглу и выставил руку, словно фокусник, дающий представление. — Теперь смотрите!
      — Совсем спятил! — пробормотал пресвитер.
      Если бы Дилла потом спросили, что случилось тогда в алтаре, вряд ли он мог бы описать ход событий — так стремительно, словно во сне, все произошло.
      На лице Девона с невероятной скоростью сменялись гнев и блаженство, восхищение и боль. В следующий момент перед зрителями представало совершенно новое лицо, словно принадлежащее другому человеку. Кожа начала слезать слоями — краснота постепенно сошла, морщины и складки на лбу и под глазами растянулись. Волдыри исчезли, и вместе с ними растворилась мутная желтоватая гниль. Кровоточащие язвы высохли и зажили прямо на глазах. Раскинув руки, Девон стал над краем пропасти и воскликнул:
      — Я чувствую их! Чувствую их внутри! — Взгляд его становился все ярче с каждым ударом сердца, глаза беспокойно рыскали по полу. — Их всех. Я слышу… слышу их голоса.
      Внимание пресвитера и помощника было приковано к превращению Девона. Ангус схватился за копье, страдальчески уставившись в пустое пространство. Только Дилл заметил, как за спиной Девона из пропасти вылез какой-то человек. Сначала на поверхности появился крюк, потом забинтованная рука, вторая рука, и, наконец, из ямы на каменный пол вылезло громадное уродливое существо, одетое в какое-то рваное тряпье. Кожа была испещрена ранами и порезами. Корка крови и щетины превратила вроде бы человеческое лицо в явление самого ада. В глазах горел огонь ненависти.
      Великан вытащил из-за пояса длинный нож.
      — Господин Неттл! — внезапно понял Крам. — Тот самый бродяга!
      Девон обернулся, словно пьяный, с распростертыми руками. Мышцы на огромных ручищах напряглись, разрывая швы грязной одежды, и нож с невероятной силой разрезал воздух.
      Из вены ударила кровь. Правая рука отравителя чуть повыше запястья упала на пол. Пальцы с силой сжимали шприц.
      Девон уставился на несчастный обрубок и бившую из него струю алой крови. Казалось, он хотел что-то сказать, но, передумав, замер на несколько секунд, а потом закрыл рану здоровой рукой. Кровь струйками сочилась сквозь пальцы и капала на каменный пол.
      Дилл еще никогда не видел столько крови.
      Господин Неттл поднял с пола обрубок руки и поднял ее, словно трофей. Красная жидкость заблестела в свете свечей.
      — Абигайль! — вскричал великан.
      С диким воплем Девон бросился на господина Неттла, и оба повалились на пол. Обрубок взлетел в воздух к пропасти.
      Бродяга откатился в сторону и мгновенно вскочил на ноги. Скользя по залитому кровью полу и спотыкаясь, он устремился за рукой Девона.
      Слишком поздно: рука, крепко сжимая шприц, скрылась в темноте бездны.
      Ангус не успел вовремя среагировать, но теперь схватил в руки копье и бросился на Неттла, который, онемев, уставился в пропасть, стоя спиной к своему противнику.
      Стражник с разбега всем весом врезался в бродягу, и тот, не устояв, повалился в пустое пространство. За долю секунды бездна проглотила его.
      — Нет! — закричал Девон, подбежав к Ангусу и держась за обрубок правой руки. Оба стояли у края пропасти, уставившись в пустоту.
      Диллу показалось, что у него глаза сейчас лопнут — он и не знал, что могут быть такие цвета.
      Отравитель резко развернулся и на несколько шагов приблизился к Сайпсу и Краму. Лицо его исказила ярость.
      — Еще один убийца из ваших?
      — Не из наших, — спокойно ответил Крам. — По-моему, ты убил его дочь.
      — Дикарь невежественный! — выплюнул Девон. — Я всего лишь изъял ее душу.
      — Мне кажется, — добавил Крам, — он бы предпочел, чтобы ее душа оставалась на месте.
      Девон не ответил. Он рассматривал обрубок там, где недавно была кисть его правой руки. Кровь еще не запеклась и блестела, но перестала течь из раны.
      — Не имеет значения. Посмотрите, заживает на глазах! — Девон махнул искалеченной рукой.
      Дилл мог поклясться, что рана действительно зажила и затянулась кожей в считанные минуты.
      — Ангус, нам пора. Сайпс отправляется с нами. Будет сопротивляться — проткни в нем дырку, и весь разговор. — Отравитель снова залез в клетку, порылся в куче тряпок и вытащил кожаную дорожную сумку.
      Стражник подтолкнул пресвитера копьем, когда тот замешкался за кафедрой.
      — Что с этими двумя? — спросил солдат.
      — Ты меня кем считаешь? Убийцей из подворотни? — Девон чуть заметно пожал плечами. — Дипгейт должен знать, что здесь произошло. Да и как я могу убить последнего архона Ульсиса? Бог Цепей посчитает это личным оскорблением. А что касается толстяка, — отравитель сурово взглянул на помощника, — вряд ли в храме найдется дурак, лучше этого способный управлять в отсутствие Сайпса. Запри обоих в клетку.
      Ангус загнал Фогвилла и Дилла в клетку, направляя копье трясущимися руками, запер дверь и швырнул ключ в тень. Затем стражник повел пресвитера к выходу. Девон взял дорожную сумку и последовал за ними.
      Крам споткнулся о тело на полу и повалился на Дилла.
      — Думаешь, просто так выйти отсюда? — прокричал помощник вслед Девону. — В городе полно солдат, которые ищут тебя!
      Отравитель утомленно вздохнул.
      — Мне кажется, солдаты уже прочесали весь город и как раз добрались до самых окраин. К тому же я почему-то стал неуверен в надежности вашего оружия.
      Дойдя до дверей, Девон обернулся и подмигнул Диллу, который пытался поднять помощника на ноги.
      — Отличная работа, архон.
      Только сейчас Дилл вспомнил о своем мече. Глаза мгновенно загорелись и покраснели.
      Двери алтаря с грохотом закрылись. Затвор ударил словно нож по сердцу.

      — Раненый, с одним солдатом и пресвитером! — восклицал Марк Хейл. — Как он, во имя сотни архонов, мог просто исчезнуть?
      Молодой капитан аэронавтов вытянулся по стойке «смирно», пока командир прохаживался взад и вперед по комнате.
      — Мы предполагаем, он украл воздушный корабль, — ответил аэронавт.
      Фогвилл неподвижно, словно статуя, сидел за столом пресвитера. Полоска золотых колец поблескивала под толстым подбородком. Алая ряса водопадом складок опускалась на пол, источая аромат лаванды. Книжные шкафы, в которых хранился Кодекс, возвышались за спиной помощника. Груды камня и мрамора так и лежали на полу рядом с недостроенным шкафом. Больше двух недель прошло с тех пор, как Фогвилл был здесь в последний раз, а в библиотеке все еще болтался каменщик и стояли строительные леса.
      У них определенно почасовая оплата.
      Капитан церковной стражи Клэй скучал в кресле напротив и наблюдал за допросом аэронавта унылыми, потускневшими глазами. Поверх доспехов он накинул дымчато-серый плащ, застегнутый на шее металлической брошкой с изображением герба церковной стражи.
      Командующий Хейл нахмурился. В белом, окантованном золотом мундире он походил на призрака.
      — Вы полагаете,он украл воздушный корабль? — Командующий остановился. — Либо мне докладывают о пропаже корабля, либо нет!
      — Одного корабля недосчитались.
      — Военного корабля?
      Молодой капитан уставился прямо перед собой.
      — «Биркита», господин, тяжелое судно. Как раз стояла на перевооружении — полный арсенал. Экипаж должен был зайти на борт после утренней церемонии прощания.
      — Значит, он вооружен до зубов, — процедил Марк Хейл.
      Фогвилл жестом попросил командующего сесть и сам перегнулся через стол.
      — Я бы хотел спросить, как им, собственно, удалось пробраться на борт незамеченными?
      Глаза аэронавта встретились с взглядом Фогвилла Крама.
      — На мосту видели солдата церковной стражи, сопровождавшего двух участников похорон. Мы считаем, это был тот самый человек, Ангус. Естественно, лица сопровождаемых были скрыты, но…
      — Все виноваты! — усмехнувшись, рявкнул Клэй. — Что делать-то будем?
      Фогвилл потер виски — голова дико разболелась. Хотелось просто побыть в одиночестве, подальше от бесцеремонных солдафонов.
      — В каком направлении улетел корабль?
      — На север.
      — Спасибо, можете быть свободны.
      Аэронавт бросил стремительный взгляд на командующего, и тот кивнул.
      — Командующий, — отсалютовал капитан, резко развернулся и вышел.
      Клэй откинулся на спинку кресла.
      — Он просто взял и вышел из храма. — Клэй первым признал очевидное.
      — Какая наблюдательность, — огрызнулся Фогвилл, больше злясь на самого себя, чем на капитана Клэя.
      Помощник битый час просидел, запертый в клетке, наедине с унылым ангелом, пока наконец с ведром и шваброй в алтарь не забрел Борлок. Борлок застыл на месте от удивления, потом бросился на помощь пленникам, после чего Фогвилл поднял на уши всю церковную стражу и послал гонцов за капитаном Клэем и командующим Хейлом. Его заверили, что пресвитер не переходил моста, и помощник приказал обыскать каждый угол в храме после того, как разогнали собравшихся на похороны горожан. Только к полудню стало окончательно ясно, что Девон давно за пределами Дипгейта.
      — Нужно послать весь флот вдогонку, — предложил Клэй.
      Помощник ничего не ответил. Он нервно вертел кольца на толстых пальцах.
      — Командующий Хейл, на сколько кораблю хватит топлива?
      — Баки заполнены под завязку, — хмуро ответил Хейл. — Значит, на неделю, максимум — дней на восемь. Зависит от погоды, от ветров, смотря на каком ходу лететь. — Командующему не удавалось скрыть презрения к толстому священнику. Он с отвращением посмотрел на помощника сверху вниз. — Чего Девон добивается от пресвитера?
      Фогвилл равнодушно взглянул на командующего.
      — Ответов.
      — На что?
      Священник медлил. Сайпс был непреклонен: только они двое должны знать о намерениях Ульсиса. Как можно приказать армии и всему городу восстать против бога, которому они поклонялись несколько тысяч лет? Ставка была сделана на помощь Карнивал. А теперь, по всей видимости, предложить ей взамен нечего. Несметная армия мертвых готовится к атаке, а похищенный пресвитер бороздит просторы пустыни на корабле вместе с каким-то безумцем.
      — Не только он ждет ответов, — парировал Хейл. — Вся эта погоня и поиски были цирком с самого начала. Плантации стоят без охраны по всему Койлу. Нам едва хватает людей для охраны торговых портов в Раче и Клуне. Суда «Жасмин Ойлен» и «Мариза» были обстреляны вражескими отрядами на подходе к докам. Погодите, еще до наступления все ваши резервисты придут просить жалованье. С кем, скажите, пожалуйста, мы собираемся сражаться?
      Фогвилл ничего не ответил.
      — Я спросил…
      — Командующий, — перебил Фогвилл Крам, — перестаньте отдавать мне приказы в моем же собственном храме. Намерения Девона, без сомнения, вскорости станут известны, а до того момента армия должна оставаться в городе в полной боевой готовности. В распоряжении отравителя боевой корабль, напичканный оружием, а ангельское вино, вероятно, уже оказало на него воздействие, судить о котором я не берусь.
      Хейл изо всех сил старался сохранить самообладание. Фогвилл, как ни пытался противостоять соблазну, не мог скрыть удовольствия раздражением командующего. Хейл — солдафон и задира, помощник таких всегда презирал.
      — Сомневаюсь, что ангельское вино как-то изменит его, — медленно проговорил Клэй. — Девон с самого начала был психом. Загнать какую-то дрянь себе в вену — лишнее тому подтверждение. Я лично ему никогда не доверял. Неделю не притрагивался к стряпне Фонделгру после того, как заметил, что Девон ошивается на кухне.
      — Спасибо, капитан, — ответил помощник. — Командующий Хейл, так вы говорите, он направляется на север, в Мертвые пески? Почему именно на север? Что он хочет там найти?
      — Ничего, — развел руками Хейл. — Разрозненные хашеттские лагеря, песок, пустые леса… и Блэктрон. Большинство оазисов отравлено. В любом случае хашетты представляют для него более серьезную угрозу, чем для нас.
      — Тогда зачем он летит именно туда?
      — Спятил совсем. Тараканы в черепе завелись. — Клэй постучал пальцем по виску.
      Это не убедило Фогвилла. У Девона какой-то свой план. У него всегда был план.
      — Замечательно, — заключил он. — Готовьте флот для преследования.
      Все ушли, Фогвилл в одиночестве уселся за стол Сайпса и задумался. Карнивал, как выяснилось, уже известно о существовании ангельского вина. Выживший после недавнего крушения корабля навигатор показал, что капитан судна выложил ангелу все, что знал.
      Только теперь ангельское вино исчезло. Сгинуло в глубине пропасти.
      Она не должна об этом узнать.
 
      Палубы «Биркиты» задрожали, когда двигатели с ревом пришли в движение, и корабль повернул на север. Моторы мерно застучали. Девон положил уцелевшую левую руку и обрубок правой на дугу огромного руля и смотрел вперед через окно мостика. На западе красное солнце зарылось в песок. Дюны отбрасывали длинные тени. Отделка из дерева и меди блестела в теплом мягком свете. Десятки сверкающих трубок торчали из приборной доски и соседних стен. Ряды больших стеклянных дисков показывали давление, скорость ветра, высоту, направление и бесчисленное количество всяких наворотов, которые инженеры добавили к начальной конструкции. Девон решил все непостижимые для человеческого разума показатели считать несущественными. Воздушный корабль есть мешок с газом. Он летает вверх, вниз, вперед, назад. Движется с определенной скоростью в определенном направлении. Что еще нужно знать?
      Пыльный ветер вырывался из вентиляционных труб над окнами и трепал волосы. Вечернее небо покрывала розово-голубая рябь. Далеко впереди отливали бронзой вершины Блэктрона.
      — Прихвостень куда-то запропастился, — прохрипел Сайпс. — Он сбежал? Или ты не успел вытащить серу из кармана?
      Старик неподвижно сидел на стуле, который Ангус отыскал в капитанской каюте и поставил посреди мостика. Складки черной рясы совершенно проглотили его: только голова уныло раскачивалась, пока Сайпс говорил.
      — Хорошо выспался? — поинтересовался Девон.
      — Неужели я спал?
      — Всю дорогу не просыпался.
      — Это от жары.
      — Будет прохладнее, когда солнце сядет. Ангус под завязку напичкан серой и следит за двигателями. Не хотелось самому сидеть в машинном отделении и пропустить такой чудесный вид за окном. А следил бы ты — нас бы давно похоронили в песке. — Он слегка повернул руль. — Хотя в таком случае мне не пришлось бы непрерывно слушать твой жуткий храп. На полу рядом со стулом вино, если хочешь пить.
      Сайпс нащупал бутылку и дрожащими руками поднес горлышко к губам. Вино немного успокоило нервы и привело пресвитера в чувство.
      — В моем возрасте путешествовать не так просто. — Он прищурился и попытался разглядеть Девона. — Как твоя рука?
      Девон поднял обрубок. Свежая кожа затянула запястье там, где должна была быть ладонь.
      — Если бы негодяй не выбросил руку в яму, она была бы на месте. Тогда бы я его двумя и придушил.
      — Изобретательный малый.
      — Недостаточно изобретательный, чтобы отрастить крылья, — усмехнулся Девон.
      — Я так понимаю, ты убил его дочь?
      — Если я не ошибаюсь, Сайпс, мы в этом оба виноваты?
      Пресвитер опустил глаза.
      Отравитель внимательно изучил один из дисков на приборной доске и повернул руль на несколько градусов.
      — Интересно, что призраки там, внизу, сделали с нашими новичками: моей рукой и твоим убийцей?