— О Боже! Энэлайз! Это чудовищно! Что за подлец этот Шэффер? Подумать только! Ты спасла Эмиля ценою своей собственной жизни?! — воскликнула Полина. На глаза ее накатились слезы, и она схватила подругу за руку.

— Спасибо тебе, Энэлайз! — поблагодарила ее Полина. — Я считаю, что это был благородный поступок с твоей стороны. Я буду всю жизнь благодарна тебе за Эмиля, за то, что ты пожертвовала собой ради его спасения.

— Ох, Полина, Полина! Если бы ты знала, чего мне это все стоило. Это ведь так ужасно остаться совершенно одинокой и презираемой обществом.

— Не надо так. Ты ведь знаешь, что у тебя есть подруга, которая постоит за тебя, — сказала решительно Полина. — Но как мне тебе помочь?

Энэлайз тяжело вздохнула и, потупив глаза, сказала:

— Позволь мне здесь остаться и пожить…

— Конечно же. Об этом не стоит даже вести и речи, — быстро ответила Полина. — Ты ушла от него? Только не говори мне, что он действительно…

— Вышвырнул меня? — закончила Энэлайз за подругу. — Нет, он меня не вышвырнул. Видишь ли… Я… Сейчас в интересном положении… Одним словом, я жду ребенка…. — сказала Энэлайз.

— О Боже! Энэлайз! Бедняжка! — воскликнула Полина.

— Но вся беда в том, что я никогда не переставала любить его. Неважно, что он делал, но я продолжала любить его и люблю его даже сейчас.

Полина грустно улыбнулась и сказала:

— Я знаю, моя дорогая, я знаю.

— Я была уверена, что ты будешь единственной, кто поймет мои чувства.

Полина с удивлением посмотрела на Энэлайз.

— Но, если ты все еще любишь его, почему ты убежала от него?

— Потому что я боюсь того, что он узнает о моей беременности. Живота еще не видно, но вскоре…

— Ты думаешь, что он такой бессердечный, что выбросит тебя за это на улицу? — спросила Полина.

— Я право не знаю, что он сделает. Он очень часто сердится, и я не знаю, почему. Порой он обвинял меня в связях с другими мужчинами и тоже безо всякого на то основания, — рассказывала Энэлайз.

— Сразу было видно, что он неуправляем! — воскликнула Полина.

— Да, часто он был совершенно невменяем в своем гневе, — продолжила Энэлайз, — но иногда он казался таким одиноким, как человек, выброшенный на берег после кораблекрушения; и мог быть таким нежным, что я забывала обо всем на свете. Он, возможно, отречется от меня, а возможно, женится на мне и даст имя ребенку. Я сейчас ничего не знаю, как будет дальше. Но я не вынесу, если он пожалует мне небольшой домик и содержание как квартеронке! — сказала Энэлайз.

Полина сочувствующе пробормотала:

— Что ты говоришь! Конечно же, ты останешься здесь. Нам будет так хорошо с тобой. Мы будем каждый день беседовать, ну прямо как в монастырской школе.

— Тебе будет трудно со мной. Я скоро раздуюсь, как воздушный шар, вот увидишь, не пройдет и нескольких месяцев, —сказала, чуть улыбнувшись, Энэлайз, а загем добавила:

— Спасибо тебе, Полина! Спасибо тебе за все!

Сначала Марк не понял, что Энэлайз ушла из дома. Он уже решил, что вечером сделает ей предложение выйти замуж.

Он хотел это сделать, пристально наблюдая за ее реакцией — обрадуется ли она — или, как всегда, придет в ярость.

И, когда вернувшись, он не обнаружил ее дома, то с облегчением вздохнул. Так волновавший его разговор откладывался. Но, когда Энэлайз не появилась к ужину, Марк начал серьезно беспокоиться. Где она могла быть? Он ведь знал, что она практически не выходила на улицу. Марк еще раз обошел дом, но Энэлайз нигде не было. И Марта, и Мэй в один голос уверяли, что не видели ее, выходящей из дома. Но голос Мэй, отвечавшей на его вопросы, показался ему подозрительным. Он понял, что она что-то знает, а может быть и видела, куда ушла Энэлайз.

И Марк добился у нее признания, что та видела, как Энэлайз, собрав немного вещей, ушла из дома.

— Куда она пошла? — гневно набросился он на Мэй.

— Я не знаю, — ответила Мэй. — По правде, я действительно не знаю. Мисс Энэлайз не рассказала мне, так как опасалась, что вы силой развяжете мне язык.

— Ты хочешь сказать, что она убежала от меня? Что она не хочет, чтобы я пошел за нею?

Мэй кивнула головой, и Марк в сердцах всплеснул руками.

— Но почему? Ты знаешь? Черт бы тебя побрал, объясни мне! Она собиралась встретиться с другим мужчиной?

— Сэр! — воскликнула Мэй. — Как вы можете так говорить? Вы должны знать — она никогда не была неверной.

— Я не знаю ничего, — вторил ей Марк. — А вот ты знаешь все. И говорю тебе, ты лучше мне расскажи все — иначе, ты знаешь, меня ничто не остановит.

Мэй с опаской поглядела на Марка. Она знала, что он может быть неуравновешенным человеком, к тому же он ее откровенно припугнул, и она дрожащим голосом сказала:

— Я… Я думаю, что она ушла из-за…

— Из-за чего же? Черт побери! Ну, говори же!

— Из-за младенца…. — нерешительно сказала Мэй.

— Младенца? Какого младенца? — закричал Марк. Мэй многозначительно посмотрела на него.

— Вашего, конечно, младенца. Того, что носит мисс Энэлайз.

Марк побледнел и застыл на месте.

— Э… Энэлайз? Энэлайз носит моего ребенка?

Мэй утвердительно кивнула головой, а Марк, не говоря больше ни слова, опустился в кресло. Руки его дрожали. Он думал об исчезнувшей Энэлайз, которая была беременной его ребенком, и очень волновался. Вдруг он резко поднял голову и спросил у Мэй.

— Но почему же тогда она сбежала? Сейчас, именно сейчас, когда она так во мне нуждается?!

Мэй пожала плечами.

— Она, возможно, подумала, что вы не хотите иметь ребенка, а, может быть, даже и не захотите слышать о нем.

— Да это какое-то безумие!

— Возможно, — продолжала Мэй, — она подумала, что вы выгоните ее и не захотите быть с нею после того, как она растолстеет.

— Бред какой-то! — воскликнул Марк. Мэй снова пожала плечами.

— А может быть, она просто захотела уехать куда-нибудь, где ее никто не знает и где ее ребенка не будут считать ублюдком и незаконнорожденным.

— Ублюдком?! — закричал Марк. — О Боже! Неужели она действительно думала, что я не женюсь на ней?

Он так стиснул челюсти, что на лице его желваки заходили ходуном.

— Впрочем, почему бы ей так не думать? — рассуждал Марк. — Ведь я был так жесток с нею, унижал ее, сделал ее своею любовницей гораздо раньше, чем женой.

Обратившись к Мэй, он произнес вслух:

— Мне нужно отыскать ее. Скажи мне, Мэй, куда она отправилась? Я должен найти ее и жениться на ней. Я не позволю, чтобы мой ребенок был незаконнорожденным. Где она, Мэй?

— Я сказала вам правду. Она ничего не сказала мне, куда идет.

Марк ударил кулаком по стене. Он поверил Мэй. Она действительно больше ничего не знала. Марк теперь твердо знал, что Энэлайз сделала так, чтобы защитить свою служанку от его гнева, даже ценой своей безопасности. Но куда же она ушла? Нет, конечно, не к своей матери и не к своим друзьям. Вчера она говорила, что все ее друзья отвернулись от нее. Тогда, куда же она ушла? Ну, конечно! Куда же еще она могла пойти, кроме монастыря. Ведь она рассказывала, что ее обучали монашки! В одно мгновение Марк был уже на улице. Он направился в женский монастырь урсулинок.

Марк вернулся домой очень поздно, уставший и обеспокоенный. Сестры сказали, что Энэлайз не приходила в монастырь. Они не могли соврать ему, так как он сказал им о ее беременности и о его желании жениться на ней. Они очень любезно выслушали его и сообщили ему, что очень хорошо знали Энэлайз и помнят ее, но, к сожалению, в монастыре ее не было.

После он обошел все католические церкви, какие он только знал в городе. Он опросил каждого священника, но никто не видел Энэлайз. Марк даже дошел до ее родительского дома.

Дождавшись темноты, он вызвал старого дворецкого и спросил у него, не приходила ли Энэлайз.

Дворецкий ответил, что мисс Энэлайз не возвращалась, но если бы пришла, то ее все равно не пустили в дом. Марк поверил дворецкому, если бы не его странное поведение — во время разговора он смотрел на Марка дикими глазами и говорил с ним, чуть приоткрыв дверь. Поэтому Марк, заподозрив что-то неладное, оттолкнул дворецкого в сторону и обыскал дом сам — комнату за комнатой. От этого «обыска» у миссис Терезы Колдуэлл началась истерика.

Долгое время он оставался в ее комнате. И, хотя уже ничто не указывало на присутствие Энэлайз, Марк все равно стоял и вспоминал о том, что произошло с ними в давно прошедшую прекрасную ночь.

Память непроизвольно воспроизводила все до мельчайших подробностей, что было между ними. Неужели он уничтожил то единственное на этой земле, что он на самом деле ценил — свою любовь?

Покинув дом Энэлайз, Марк бродил, сам не зная где, в постоянно в своих мыслях возвращался к ней. Он был сейчас одинок и беспомощен.

Наступила ночь, и он, потеряв всякую надежду, вернулся домой. Усевшись в кресле, Марк все думал о том, где же могла быть Энэлайз. Наступила глубокая ночь. Где она могла быть? Может быть где-нибудь сидит на улице, съежившись, голодная и одинокая. Или стала легкой добычей для убийц и грабителей?

Скупые мужские слезы скатились из его глаз, но Марк решительно вытер их. Ему нельзя паниковать. Он не должен терять голову для того, чтобы разыскать Энэлайз.

Неужели она решила уехать из города и отправиться к себе на плантацию? Кажется, она очень хорошо отзывалась о месте, где расположена плантация, да и ее отец был там. Скорее всего, она направилась туда, чтобы избежать позора. Если бы он только знал, где она была…

А как звали ее подругу? Кажется, Полина. Она как-то раз говорила ему о ней. Вспомнив имя подруги, ои выбежал из дома, несмотря на столь поздний час. Была половина второго ночи. Он очень быстро отыскал дом Полины — Энэлайз как-то раз показывала ему этот дом — и, ничуть не смущаясь поздним часом, забарабанил в дверь.

Ему открыл старый негр. Марк толкнул рукой дверь и сказал:

— Я хочу видеть мисс Бовэ. Полину Бовэ, — уточнил он.

— Но, сэр, она уже спит, — прошептал старик.

— Черт побери! Да разбудите же ее! Я требую! Мне нужно увидеться с нею. Я майор армии Соединенных Штатов, и я должен задать ей кое-какие вопросы немедленно. Я полагаю, что лучше сделать это здесь, нежели вести ее под конвоем в штаб-квартиру и там задавать вопросы.

Старик раскрыл рот от изумления и немного приоткрыл дверь. Марк посмотрел туда и увидел Полину, быстро спускающуюся по лестнице вниз со свечой в руке. Она остановилась и уставилась на Марка.

— Все в порядке, Джозеф, — сказала она спокойным голосом. — Я приму майора в гостиной.

Не обращая внимания на свой обтрепанный халат и длинные пряди разметавшихся волос, Полина с гордым видом прошла в следующую комнату. В гостиной она невозмутимо села в кресло. Всем своим видом она показывала, что не боится его и готова внимательно его выслушать.

Марк чуть было не рассмеялся при виде этой девушки. Он всегда поражался дружбе между красивой, веселой Энэлайз и обыкновенной старой девой. Но в данной ситуации он смог наконец понять, чем привлекала она Энэлайз.

Судя по всему, эта девушка была не из робкого десятка. Марк мало встречал таких женщин, которые бы вели себя столь спокойно и достойно в подобной ситуации. Одним словом, это была храбрая девушка.

— Должна попросить вас не пугать моего дворецкого, майор. Он ведь старый человек, — сказала Полина.

— Мисс Бовэ, — сказал в свою очередь Марк, — позвольте мне прямо приступить к делу.

— Пожалуйста, начинайте, — невозмутимо сказала Полина. Мужчина, стоявший напротив нее, выглядел ужасно — озабоченным и утомленным. На какое-то мгновение Полине показалось, что Энэлайз ошиблась в его чувствах к ней. Казалось, что за сегодняшний вечер он прошел несколько кругов ада.

— Я пришел спросить вас, где находится плантация Колдуэллов?

— Плантация Колдуэллов? — повторила Полина, окончательно сраженная его словами.

— Да, я думаю, что Энэлайз отправилась туда, а мне нужно как можно быстрее найти ее.

Полина удивилась:

— Вы что, с ума сошли?

— Я думаю, что она попыталась пойти туда. Не стоит говорить о том, какой опасности она может подвергнуться по пути туда.

Полина открыла было рот, чтобы рассказать о местонахождении плантации, но вдруг остановилась, рассмотрев его лицо.

Конечно же, он был презренным человеком, но Энэлайз любила его и, если у него, действительно, были какие-то чувства к Энэлайз, стоило ли его посылать на ее поиски?

— А почему я должна вам сказать? — спросила Полина. — Если Энэлайз не хочет видеть вас, то почему я должна помочь вам найти ее?

— Я знаю, что у вас есть все основания считать мена негодяем. Во многом это действительно так. Но я люблю Энэлайз. Только сегодня я узнал, что она беременная.

Полина поглядела на майора с неприязнью, а он продолжил:

— Простите меня. У меня нет времени называть это все в вежливом тоне… Так вот, она носит моего ребенка, и я должен непременно найти ее для того, чтобы жениться на ней. Пожалуйста, мисс Бовэ, прошу вас, укажите дорогу, я никогда никого и ни о чем не просил в своей жизни. Но теперь я прошу Вас, помогите мне, — умолял он Полину.

У Полины вдруг непроизвольно возникло чувство симпатии к этому человеку. Она знала, что это было вероломное, коварное чувство. Но она быстро взяла себя в руки и сказала четко:

— Простите, майор. Но разве может человек, любящий женщину, шантажом сделать ее своей любовницей и подвергнуть ее таким образом публичному осуждению? Скажу вам честно, майор, — продолжила Полина, — что я разговаривала с Энэлайз, и она рассказала мне о том, как вы с нею обращались. Все это едва ли укладывается в понятие «любовь», — сказала Полина.

Марк удивленно посмотрел на нее.

— Ты разговаривала с ней? Сегодня? Значит, ты знаешь, где она?

Вдруг позади него раздался мягкий голос:

— Перестань запугивать его, Полина. Марк, я здесь!

— Энэлайз! — вскрикнул Марк и повернулся к ней. Он не знал, как себя вести в данной ситуации.

Энэлайз медленно вошла в комнату. Она проснулась от сумасшедшего стука в дверь, и она мечтала только об одном — чтобы это был Марк. И это был он. Она тихонько спустилась следом за Полиной вниз и, ни капли не испугавшись, подслушала их разговор. С замиранием сердца она слышала, что он говорил, и она знала, что должна была встретиться с ним.

Марк облизнул свои сухие губы и нервно сказал:

— Мэй говорила мне, что ты беременна. Это правда?

Она кивнула головой, а он закричал:

— Боже мой! Почему ты мне ничего не сказала? Почему ты убежала и спряталась?

Энэлайз ничего не ответила, а Марк тихо сказал ей:

— Выходи за меня замуж, Энэлайз!

— Зачем? Или так ты сможешь продолжать мучить меня?

— Нет, Энэлайз! Пожалуйста, прости меня. Все эта из-за моей ревности к другим мужчинам. Ревность мучает меня от мысли, что ты презираешь меня и любишь другого человека.

— Но другого-то человека нет! — воскликнула Энэлайз. — Я не могу больше терпеть необоснованную ревность. Ты говоришь, что хочешь жениться на мне. Но как ты можешь это говорить, если ты ничего хорошего мне не сделал. Ты только заставляешь меня страдать. Раньше ты мне говорил, что любишь меня, но это была уловка для того, чтобы разрушить торпеды, — сказала Энэлайз.

— Нет! Я любил тебя! Я говорил правду, и я все еще люблю тебя.

— Ты называешь это любовью, когда силой затаскиваешь меня в свою постель, когда заставляешь подчиняться тебе и с пренебрежением относишься ко мне? Это, по-твоему, любовь?

— Но ведь ты же выбрала это сама! — сказал он, подстрекая ее на дальнейший разговор. — Ты же сама пошла на эту сделку!

— Да! — прошипела Энэлайз. — И какая это была честная сделка — мое публичное унижение в обмен на жизнь моего брата!

Марк застыл на месте от удивления.

— Что? О каком брате ты говоришь?

Энэлайз странно посмотрела на него и ответила:

— Я говорю о своем брате Эмиле!

— Но… но его же имя — Фурье. Он сказал, что не имеет никаких родственных связей с вашей семьей.

— Но он все равно мой брат.

— Но имя….-сказал Марк, почти заклиная ее.

— Он мой сводный брат, сын моей матери. Мама вышла замуж за человека по имени Фурье. Он вскоре умер, а позже, она встретилась с моим отцом, и они поженились. Но Эмиль и я всю жизнь росли как родные.

Марк покраснел и обратился к Полине:

— Это правда, мисс Полина?

— Конечно, — подтвердила она, поражаясь его недоумению.

— Боже! — закричал Марк и ухватился руками за голову. — Боже! Что я наделал?

— Марк, что с тобою? — закричала Энэлайз, опасаясь за него.

Фурье был ее братом, а он, Марк, принял ее любовь к брату за страсть к любовнику. Он был так ослеплен ревностью, что не удосужился спросить, была ли она в родственных связях с этим южанином.

Марк любил ее больше всего на свете, а сам не поверил ей, не дал ей даже шанса объясниться. Из-за своей необоснованной ревности он причинил ей боль и унизил ее. Он вспомнил, как страдала Энэлайз по поводу сделки, которую он предложил ей тогда. А она пожертвовала собой ради жизни брата.

— Как ты должна ненавидеть меня, — сказал Марк, не глядя на Энэлайз.

Энэлайз потряс вид Марка. Лицо его было бледным, изнуренным, следы глубокой печали залегли у него на лице.

— Марк? Что такое? Почему ты так на меня смотришь? — спросила она.

Марк медленно повернулся к Полине и сказал:

— Мисс Бовэ, можно мне поговорить с Энэлайз наедине? Обещаю вам, что я больше не обижу ее.

— Да…. да, конечно, — запинаясь, сказала Полина и быстро ушла из гостиной.

— Энэлайз, — обратился к ней Марк. — Сядь и выслушай меня. Я знаю, что был самым настоящим дураком. И если возможно мне как-то искупить свою вину, то я сделаю это непременно. Поверь, я не знал, что Эмиль Фурье — твой брат. Когда его нашли в вашем доме и когда ты так просила сохранить ему жизнь, я подумал… Я подумал, что он был твоим любовником. Я обезумел от ревности и хотел тебе отомстить. Вот почему я настоял на той сделке с тобой, — сказал Марк. — И я унижал тебя из-за своих подозрений. Я знаю, что был жесток и несправедлив. Моей безумной ревности нет никаких оправданий. Я не могу просить у тебя прощения, потому что этого простить нельзя. Но, умоляю тебя, дай мне шанс исправить все, Энэлайз, пожалуйста, выходи за меня замуж, — сказал Марк.

Энэлайз, сдерживая волнение, сказала:

— Я… Я не понимаю. Ты хочешь жениться на мне из-за того, что обидел меня?

— Энэлайз, я люблю тебя! Я хочу жениться на тебе, потому что ты одна — единственная в моей жизни любовь. Первый раз, когда я попал сюда, я так не думал, но моя любовь взяла вверх. Я тебя любил постоянно, независимо от того, как вел себя. Прошу тебя, Энэлайз, поверь мне.

Энэлайз уставилась на него в изумлении. Он любил ее. Он думал, что Эмиль был ее любовником, и поэтому он ревновал ее. Энэлайз почувствовала, что у нее вот-вот начнется истерика, но сумела взять себя в руки.

Марк потерял всякую надежду услышать что-либо от нее, а потому сказал сам, прервав наступившее затишье.

— Я не думаю, что ты все еще любишь меня. Я знаю, что после всего пережитого тобой, нельзя рассчитывать на ответную любовь. Но, Энэлайз, подумай о ребенке. Ребенку нужно имя, отец, деньги и безопасность. Ради ребенка выйди за меня замуж! Я клянусь тебе, что сделаю все, что ты пожелаешь. Я не буду принуждать тебя спать со мной. Если ты пожелаешь, я не буду даже подходить к тебе.

Энэлайз посмотрела на уставшее и измученное лицо Марка. Слезы брызнули у него из глаз, и, когда Энэлайз увидела их, что-то перевернулось у нее внутри. Всхлипывая, она бросилась в его объятия. Марк обнял ее. Ее голос заглушали ее собственные рыдания, но он отчетливо слышал то, что и хотел услышать.

— Да, да. Я люблю тебя, Марк!

Замирая от восторга и утешившись, Марк прислонился своей щекой к ее мягким волосам.

— О, любовь моя! — прошептал он. — Любовь моя!