Глава 18

Хантер и Линетт возвращались обратно в гостиницу. Мэри Маргарет Кинан вприпрыжку скакала следом. Линетт сбоку посмотрела на Хантера, спрашивая себя, что же они только что сделали? «Что вообще мы будем делать с этой девочкой?»

Хантер почувствовал ее взгляд и обернулся. На его лице появилась мученическая улыбка, и он пожал плечами.

— А что мы еще могли поделать? — пробормотал он.

— Так… складывались обстоятельства.

— Да, я понимаю.

Что говорить в сложившейся ситуации, Линетт не знала. Она и Хантер одновременно посмотрели на Мэри Маргарет.

— Нет. Я еще раз прихожу к мысли, что у нас просто не было другого выхода.

— В том-то и дело, — согласно кивнул Хантер.

— Душа моя была бы не на месте, если бы эта маленькая девчушка оставалась в руках такой злобной женщины, как сестра Матильда.

— Да и вообще обращение с детьми в приюте желает быть лучше, — вздохнул Хантер.

— Я думаю, — продолжала Линетт, — что такая смышленая девочка нас не очень обременит.

— Трудно сказать. Любой ребенок доставляет много хлопот. Но это не главное сейчас.

— Согласна, — кивнула Линетт. — Больше с Мэри Маргарет не будут жестоко обращаться.

Мэри Маргарет улыбнулась Линетт. На веснушчатом личике засияли светлые глаза. Похоже, она почувствовала, что речь идет о ней.

— Вы не пожалеете, мэм, что взяли меня. Вот увидите, я умею делать кучу вещей. Могу стирать, носить воду, гладить. Я все это делала там, в приюте. — Когда она гордо рассказывала о своих достоинствах и способностях, на ее щеках появились ямочки. — Меня прогоняли с каждой работы, поэтому я поперепробывала все. — Она немного замялась. — Но это не из-за того, что я не справлялась с работой. Я знаю, как многое делается! А если постараюсь, то могу быть по-настоящему прилежной.

— Я уверена в этом, — улыбаясь, сказала Линетт. — Но мы взяли тебя из приюта не для того, чтобы превратить тебя в работницу.

— А для чего же тогда?

— Ну, я… мы не могли оставить тебя там, чтобы монахиня била тебя. — Не страшно, мэм.

— Пусть это будет для тебя наградой за то что ты помогла нам.

— Ну, и что?

— Не спорь. Ты, девочка, это заслужила, — добавил Хантер.

— Но вы же мне заплатили за все, — серьезно возразила Мэри Маргарет.

— Но не за то, чтобы тебя били линейкой! — с ужасом в голосе ответила Линетт.

Девочка улыбнулась и, протянув руку, убедительно сжала ладонь Линетт.

— Да, все нормально. Не волнуйтесь! Наплевать. Я не в первый раз получаю палкой, мэм. Мой папка всегда говорил, что для того, чтобы свалить Кинана, потребуется не один удар.

— Я уверена, что это так, — ответила Линетт, не зная, смеяться или плакать над словами девочки.

Придя в гостиницу, они сразу отправились в комнату Линетт. Хантер достал вырванные из дела их дочери, страницы, разгладил и разложил на столе, стоящем перед окном. Он и Линетт нетерпеливо набросились на эти странички, жадно вчитываясь в каждое слово. Мэри Маргарет с любопытством посмотрела на них, но, увидев, что взрослые слепы и глухи ко всему окружающему, полностью поглощены чтением бумаг, отошла от них и занялась обследованием комнаты.

— Имя: Джейн Элис Ренар, — прочитала Линетт верхнюю строчку. — О, как они могли дать ей такое скучное имя? Ведь она, несомненно, была такой симпатичной малышкой.

Пока она читала описание физических данных ребенка, пальцы касались написанных слов так нежно, будто она гладила по головке свою собственную дочь.

Но Хантер, быстро пробежав взглядом всю страницу, нашел то, что искал.

— А-а, вот оно. Двенадцатого декабря тысяча восемьсот шестьдесят второго года ее отдали «Джозефу и Герте Шерер, проживающим в Эмит Ривер».

— Как ты сказал? — Линетт вся обратилась в слух.

— Эмит Ривер. Хм, не особенно примечательное местечко, не так ли? — Хантер нахмурился.

— Эмит, Эмит, — повторила Линетт. — По-моему, французское название.

— Ни разу не слышал. Где это местечко может находиться?

— Я думаю, где-то недалеко. Как ты считаешь?

— Скорее всего.

— Ведь никто не поедет Бог знает куда только ради того, чтобы взять ребенка из приюта.

— Конечно. Подобных приютов везде хватает, — утвердительно кивнул Хантер.

— Нужно срочно выяснить, где расположено местечко Эмит Ривер, — рассуждала Линетт.

— Да, я уверен, что где-то рядом. — Хантер перевернул страницу. — Постой, смотри-ка! Здесь приписка: «Шереры изъявили желание взять на воспитание ребенка, им очень понравилась девочка Джейн. Обеспокоеные военными событиями, Шереры собирались сразу же переехать с ребенком в немецкое поселение в штате Техас». Хантер резко остановился.

— Техас? — Линетт подняла на него полные тревоги глаза. — Они увезли ее в Техас!

Она прижала к груди руки, а на глазах показались слезы. Она так уверяла себя, что ее дочь где-то совсем близко и что она скоро найдет ее.

— Но это так далеко. И как вообще мы сумеем отыскать ее в Техасе? — Слезы ручьями полились у нее из глаз. — О-о, Хантер!

Плечи Линетт задрожали, и она отвернулась, старясь удержать рыдания.

Хантер обнял ее и повернул лицом к себе.

— Шш-ш, не волнуйся. — Он наклонился к ней. — Мы найдем ее, я обещаю. Это не так уж и плохо. Вот посмотри — здесь есть название города: Фредериксберг. Нам только нужно добраться туда, и мы отыщем ее. Правда, это займет немного больше времени, вот и все. Но мы обязательно вернем нашу дочь.

Линетт кивнула и постаралась взять себя в руки.

— Знаю. — Она выдавила улыбку. — Просто я думала, что мы уже рядом с ней.

Хантер улыбнулся и нежно поцеловал ее в лоб.

— Мы в сотню раз ближе к ней, чем были неделю назад. Ты только вспомни.

Ее улыбка стала немного естественнее.

— Я понимаю.

Хантер отошел от нее, подошел к столу и еще раз перечитал бумаги из дела дочери. Он проделал это молча, видимо, обдумывая план, созревший уже в голове.

— Я ненадолго оставлю вас. Уйду из гостиницы, хочу навести справки о кораблях, отплывающих в Новый Орлеан.

— Тебе понадобятся деньги, — начала Линетт.

— Не беспокойся, — остановил ее Хантер, нахмурившись.

— Но мы все потратили.

— Я что-нибудь придумаю.

— Нет. Просто тебе придется продать мои драгоценности. Я сейчас их принесу. Или, возможно, следует отвезти их в Новый Орлеан. Там, наверное, можно получить за них больше.

Хантер, нахмурившись, молчал.

— Черт возьми! Линетт, я не хочу продавать твое драгоценности.

Линетт улыбнулась ему:

— А как же тогда, по-твоему, мы доберемся до Техаса? Я знаю, что твои деньги уже почти кончились.

Он пожал плечами.

— Ну, наши расходы не были так уж велики.

— Ну да, во-первых, гостиница, во-вторых, еда. Разве это справедливо? Давай вспомним! Именно я инициатор поездки.

— Линетт!.. Она ведь и моя дочь.

— Знаю. Но у нас не будет возможности найти ее, если не обменять эти вещицы на деньги.

— Перестань.

— Хантер, прошу тебя! Не будь таким упрямым.

— А как же ты обойдешься без них? — Линетт презрительно посмотрела на великолепные ювелирные изделия.

— В любом случае, — начала она, — это не мои драгоценности. Все это когда-то подарил Бентон. На минуту она замолчала, потом продолжила. — Больше я никогда не буду их носить. Я с удовольствием оставила бы их в доме Конвея. Но я решила, что они могут понадобиться в дороге.

— Может быть, ты и права.

Хантер взглянул на украшения, после минутного колебания снова пожал плечами и кивнул. Он согласился.

— Ладно. Я возьму их.

Он протянул было за ними руку, но вдруг Линетт остановила его.

— Нет! Подожди, — воскликнула она. — Здесь есть одна вещь, которую я хочу оставить.

Она быстро взяла пальчиками колечко и зажала в ладони, но Хантер успел заметить его.

— Постой! Что это? — спросил он, разжимая ее пальцы. Секунду он смотрел на колечко.

— Это то кольцо, которое я подарил тебе? — Голос его был немного неуверенным, он пытался встретиться с ней взглядом.

Линетт высоко подняла подбородок и решительно встретила его взгляд.

— Да.

— И ты хранишь его?

— А что я должна была по-твоему, сделать? Выбросить единственную память о тебе? Я знаю, ты считаешь меня бессердечной, но я любила тебя, и я… я действительно скорбела о тебе.

Он все также пристально смотрел в ее ярко-голубые, бездонные глаза. А его пальцы нежно гладили тыльную сторону ее ладони.

— Линетт…

Краешком глаза неожиданно Хантер обратил внимание на какое-то движение в комнате. Мэри Маргарет с любопытствующим видом приблизилась к ним. Видимо, девочку заинтересовала их беседа и нежное проявление чувств, и она попыталась уловить их последние слова. Это напомнило Хантеру, что они здесь не одни. Он отпустил руку Линетт, посмотрел на Мэри Маргарет и погрозил ей пальцем.

— Нехорошо подслушивать.

— Вот еще, — последовал ответ девчушки.

— Я все вижу, — шутливо журил ее Хантер.

Линетт проследила за его взглядом и покраснела.

— О-о, — тихо произнесла она и отвернулась от Хантера.

— Что? Я беру драгоценности и ухожу. Посмотрю, что можно сделать. И заодно куплю билеты до Нового Орлеана. Но Линетт…?

Он взял ее за локоть и отвел в сторону двери. Там они продолжили разговор приглушенными голосами.

— А что мы будем делать с ней?

Он взглядом показал на Мэри Маргарет, Линетт непроизвольно тоже посмотрела на девочку. Та стояла недалеко от них, посередине комнаты. Выглядела она неопрятной, с копной спутанных волос, но с удивительными глазами. Ее забавный вид вызвал бы улыбку у любого, кто бы ни посмотрел на нее.

— Я не знаю, — растерянно прошептала Линетт. — Вряд ли мы можем взять ее с собой. Это долгое путешествие. Нужно плыть по морю, а когда доберемся до Нового Орлеана, снова придется ехать верхом и останавливаться в лесах на ночлег. И так не один день.

— Да, не совсем подходящая для ребенка поездка, — согласился Хантер. — А может, отослать ее к моей матери?

— Было бы замечательно — обрадовалась Линетт.

— Наша матушка Жо будет счастлива приютить Мэри Маргарет И позаботиться о ней.

— Да. И уж твоя мать воспитает ее нужным образом.

На это замечание Хантер едва заметно улыбнулся.

— И когда мы вернемся, то, возможно, совсем не узнаем ребенка, — фантазировал Хантер дальше,

— Это будет очень интересный эксперимент.

Линетт чуть было громко не рассмеялась.

— Но сначала мне хочется потратиться на Мэри Маргарет здесь. И растранжирить деньги нужно уже сегодня.

— Думаю, что ей необходимо что-нибудь купить.

— Разумеется. Иначе…

— Ты права. Иначе она может шокировать даже мою мать. — В. его глазах зажглось веселье, но потом он вздохнул.

— Но мне на ум не приходит ни одной возможности, ни одного варианта, как отправить ее в Пайн-Крик. Если бы какой-нибудь знакомый ехал в Арканзас, можно было бы доверить девочку ему.

— Да, но мы же не знаем здесь никого. А в Батон-Руже или Новом Орлеане — тем более. Нет никого, с кем ее можно было бы оставить на время.

— Что? Вы собираетесь спихнуть меня кому-нибудь, а? — совсем рядом заговорила Мэри Маргарет, испугав их обоих.

Взрослые были так увлечены разговором, что не заметили, как она приблизилась. Теперь она стояла всего в двух шагах от них, уперев руки в бока и зло глядя на своих избавителей.

— Нет. Нет, кому тебя спихнешь? — поспешно заверила Линетт. — Просто сейчас нам нужно ехать в Техас, а это очень утомительное для ребенка путешествие. Ты не выдержишь его.

— О, нет, обещаю вам, мэм. Я не буду вам обузой. Я не неженка. Папа всегда говорил, что я очень выносливая. Я на самом деле такая! Не буду тащиться позади вас и постоянно ныть.

— Ну, понимаешь, дело обстоит не совсем так, — перебил ее Хантер. — Но это действительно очень тяжелое путешествие для ребенка. Техас — достаточно дикая местность. Там можно ехать целыми днями и не встретить ни одной живой души.

Мэри Маргарет выглядела глубоко оскорбленной.

— Я же сказала: я не неженка.

— Мы верим, Мэри Маргарет. Но дорожные испытания будут слишком трудными для девочки, — уговаривала ее Линетт.

— Ах, эти взрослые люди! Ничего вы не понимаете. Я смогу вынести и не такое.

— Послушай, — вмешался Хантер, — тебе просто не приходилось находиться так долго в пути. Поэтому ты и не представляешь, как ты все это перенесешь.

— Вот еще! Если такая изящная дама, как она, выдержит, — девочка указала пальцем на Линетт, — тогда я — тем более.

— Мэри Маргарет, как ты себя ведешь?

— Да, я повидала куда более тяжелую и грубую жизнь, чем она, — в запальчивости это девятилетнее существо стало говорить очень громко и сердито.

Два взрослых человека были загнаны в тупик и не знали, что можно возразить, какие еще доводы привести. На какое-то мгновение в комнате стало тихо. Линетт совсем растерялась от такого натиска воспитанницы приюта имени Святой Анны.

— Что же вы? Я докажу свою выносливость.

Линетт и Хантер переглянулись. Несомненно, это была правда. Похоже, девочка действительно привыкла к нелегкой жизни.

— Я даже смогу помогать вам, — продолжала уговаривать Мэри Маргарет. — Вот увидите. Я не затрудню, а, наоборот, облегчу вам дорогу. Могу носить воду, готовить пищу, мыть посуду.

— Никогда не встречал ребенка, настолько горящего желанием поработать, — поддразнивал Хантер, глядя на девочку смеющимися глазами.

— Ну да, я, правда, хорошая работница, — решительно согласилась Мэри Маргарет. — По крайней мере, могу ею быть.

Хантер едва сдержал улыбку при ее последних словах. Он повернулся к Линетт.

— Черт побери, я не знаю, что с ней делать.

Линетт пожала плечами.

— Я тоже.

Взять девочку с собой казалось им обоим безумной затеей, кроме того, Линетт было невыносимо думать, что придется делать в пути длительные остановки, чтобы Мэри Маргарет могла отдохнуть. Но был ли у них другой выход?

— Ну ладно, маленький чертенок, — сказал Хантер Мэри Маргарет. — Думаю, нам придется взять тебя с собой.

Он предупреждающе поднял палец.

— Но лучше не пытайся пойти в дороге на какие-нибудь свои уловки.

— О нет, сэр! — Мэри Маргарет выглядела шокированной. — Ни за что! Только не с вами.

Хантер улыбнулся:

— Помни это. Поверь, я знаю все уловки, на которые способны милые тихенькие детишки.

Мэри Маргарет подарила ему заговорщическую улыбку. Хантер повернулся к Линетт.

— Тогда я пошел. А ты оставайся здесь с Мэри Маргарет и отдохни. Уверен, вам обеим это сейчас не помешает.

Линетт кивнула. На какой-то миг захотелось воспротивиться решению Хантера. Но у нее не было настроения даже спорить. Ничего, на что она надеялась, не получилось. Она должна найти дочь! А это произойдет лишь через много-много недель, если вообще они смогут ее отыскать. Техас — огромная территория. К тому же семья, удочерившая Джулию, вполне могла уже переехать в другой город. А теперь у них с Хантером на руках еще и ребенок. Все это может сильно усложнить поиски дочери. Что делать? Так получилось.

Когда Хантер ушел, Линетт присела на край кровати и вздохнула. Мэри Маргарет подошла поближе и присела на корточки около нее, заглядывая в глаза Линетт.

— Я могу смочить носовой платок лавандовой водой и протереть вам виски, — предложила она. — Одна из постоянных подружек моего отца любила это проделывать, когда чувствовала себя усталой или когда болела голова.

Линетт взглянула на серьезное личико девочки и улыбнулась:

— О-о, Мэри Маргарет, ты заставляешь меня краснеть. Я вот сижу здесь и жалею, что все получается не так, как я рассчитывала. А ты, маленькая девочка, предлагаешь мне свою помощь.

Она внимательно посмотрела на спущенные гольфы ребенка, на лицо, вымазанное пылью. Густые, грязные и непричесанные волосы падали на глаза.

— Я должна что-то сделать для тебя. — Линетт поднялась, почувствовав прилив новых сил.

— В первую очередь, думаю, нам нужна ванна. Похожа, ты очень давно не принимала хорошую ванну.

— Ванна?

Личико Мэри Маргарет стало недовольным.

— Да. Новое платье и носочки не помогут, если под ними грязное, как и раньше, тело. И зачем тогда причесывать и укладывать кудряшки? Если они слиплись от грязи, превратившись в сосульки?

— Новое платье?

— Да. И новые туфли.

Линетт посмотрела на грубые, старые туфли Мэри Маргарет, которые были, похоже, ей велики.

Мэри Маргарет тоже опустила глаза на свои туфли, затем посмотрела еще раз на Линетт. Девочка все еще выглядела неуверенной. Она не доверяла словам этой дамы, но оспаривать план Линетт не стала.

Линетт попросила, чтобы ванну девочке сделали наверху. Мэри Маргарет в ужасе смотрела на железную изогнутую бочку. «Она такая большая, что в ней можно утонуть», — заключила про себя юная купальщица. Две служанки наполняли огромную бочку горячей водой.

— Зачем так много воды?

— Воды достаточно, иначе как я тебя отмою?

— Да зачем мыться прямо сейчас?

— Перестань ныть и не тяни время. Быстрее раздевайся и мы начнем, — посоветовала Линетт.

Было понятно стеснение ребенка перед почти совсем незнакомой женщиной. Одно дело — быть острой на язычок, ничего не бояться, и совсем другое — показать новому человеку все свои сокровенные прелести. Девочка смутилась, она не привыкла к такому обращению. Отвернувшись от Линетт, девочка робко разделась. Пока Мэри Маргарет сбрасывала одежду и залезала в бочку с водой, Линетт тактично повернулась к окну.

Чтобы смыть всю грязь, а особенно промыть густые волосы, ушло много времени. Волосы, очевидно, очень давно спутались и слиплись, а главное — с тех пор и не мылись. Расчесать их было почти невозможно, но Линетт, терпеливо ползая на коленях вокруг лохани, намыливала каждую отдельную прядку розовым, душистым мылом и расчесывала.

Наконец Мэри Маргарет вся просто заблестела от чистоты. Линетт помогла ей вылезти из воды, а затем обернула мягким банным полотенцем.

Линетт очень хотелось отдать старую одежду Мэри Маргарет служанкам на тряпки. Но бедной девочке просто нечего было надеть, пока они не купят ей новое платье. Поэтому она смирилась и отдала грязные вещи, чтобы их постирали и погладили как можно скорее, а на это время дала девочке свой халат, который вызвал громкие восторги Мэри Маргарет. Она была восхищена, хотя халат был ей чудовищно велик.

Затем Линетт усадила девочку на кровать и принялась насухо вытирать полотенцем ее густые волосы. В конце этой процедуры волосы были расчесаны и уложены. Она удивленно увидела, что волосы Мэри Маргарет намного светлее, чем казались раньше, и почти золотистого оттенка. Когда волосы подсохли, то распушились и легли мягкими кудряшками, мило обрамляя лицо, а Линетт еще накручивала кончики локонов на палец, укладывая колечками.

Потом Линетт отстранилась, залюбовавшись результатом своей работы.

— Вот, теперь мне кажется, намного лучше. Ленточка, по-моему, будет тут не лишней деталью. Ты как считаешь?

С лицом, выражающим любопытство, Мэри Маргарет слезла с кровати и подбежала к большому зеркалу.

— Это я, мэм?

Линетт рассмеялась:

— Конечно, ты, глупышка. Кто же еще?

— О-о, я уже давно не смотрела на себя в зеркало.

— Ты себе нравишься?

— Да! Очень.

— Ты находишь, что ты сильно изменилась с тех пор? — весело спросила Линетт. — Так?

— Вот именно. И никогда раньше не видела, чтобы мои волосы так блестели.

— Правда?

— И потом, мэм, они стали такими пушистыми, такими красивыми.

— Скажи, милая, как причесывали тебя в приюте? — поинтересовалась Линетт.

— Ну, сестры иногда заплетали их в косички, но это всегда было ненадолго.

Мэри Маргарет продолжала вертеться перед зеркалом, любуясь собой. Видимо она действительно давно на себя не смотрела, а сейчас была очень удивлена и зачарована своим новым необычным обликом.

— О-о, нет, — продолжала Линетт. — Твои волосы слишком пушистые и вьющиеся для косичек. Такая прическа тебе больше идет.

— Да, мэм. Очень красиво.

Искренний восторг девочки по поводу ее изменившегося внешнего вида растрогал Линетт. «Бедное дитя, что она видела хорошего за свою недолгую жизнь?» — размышляла Линетт.

Молодая дама подошла к девочке и ласково погладила по голове, потом принялась перебирать локоны и еще раз укладывать их немного по-новому. Мэри Маргарет повернулась к ней и посмотрела с такой благодарностью и восхищением, что у Линетт сжалось сердце. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— И с этого дня ты не должна забывать каждое утро и каждый вечер расчесывать свои волосы, — продолжала разговор Линетт.

— И я буду, как вы, мэм! Такой красивой!

— Конечно, милая. Мэри Маргарет, чтобы хорошо выглядеть, нужно следить за собой. Тщательно умываться, принимать ванну. И вообще стараться не пачкаться. Ты будешь примерной девочкой?

— Я буду, буду, — выдохнула Мэри Маргарет, снова глядя на свое отражение в зеркале, как будто на какое-то привидение.

Потом Линетт ушла, оставив Мэри Маргарет одну восхищаться своей прической и всем остальным. Скоро она вернулась, приведя с собой портниху, которая сняла с девочки мерки на новое платье. Девочка, ошалев, молча стояла и послушно поднимала и опускала руки, как ее просили, пока женщина ходила и ползала вокруг, быстро работая сантиметром.

— А вот какую ткань я выбрала для твоего платья, — сказала Линетт после того как портниха ушла, и вытащила отрез розового ситца. Она показала его Мэри Маргарет. — Тебе нравится?

— О-о, мэм, ткань прекрасная. Это мне? — Линетт кивнула. — Но… Но она же розовая. Улыбка Линетт исчезла.

— Тебе не нравится розовый цвет? Извини, я думала, что этот цвет прекрасно подойдет к твоим волосам и цвету кожи.

— Ах, нет, мэм. Мне нравится розовый цвет. Он очень красивый, но… Ну, просто наши платья всегда были либо серые, либо коричневые. Это намного практичнее.

Она растянула губы и сымитировала голос сестры Матильды.

— Несомненно. Но розовый намного красивее. Ты извини, но я купила ткань только на один туалет. Вероятно, завтра мы уезжаем, и портниха сможет за это время сшить только одно платье и самого простого фасона. Может быть, в Новом Орлеане мы сможем купить тебе еще несколько платьев.

Мэри Маргарет просто ошалело смотрела на нее.

Линетт весело развязывала свертки, которые принесла с собой. В одном из них оказались белые хлопчатобумажные чулки и белое белье. В другом — пара новых туфель. Она, ухмыляясь, посмотрела на Мэри Маргарет.

— Ну? Что ты думаешь?

— Вы меня дразните, — прошептала девочка, протягивая руку и дотрагиваясь до маечки, которая лежала ближе всего, совсем простенькая, за исключением кружевной гофрированной оборочки внизу и розовой ленточки на горловине, которая спереди завязывалась на бантик.

— Это для меня?

— Для кого же еще? Для меня это будет слишком мало.

— О-о, мэм!

Мэри Маргарет приложила маечку к груди и подняла на Линетт полные слез глаза.

— У меня никогда раньше не было ничего похожего. Все такое красивое, новое. И… И все мне!

Линетт было больно видеть, как бедняжка благодарит ее за обыкновенное белье. У нее разрывалось сердце при мысли что, может быть, и ее дочка где-то жила так же, привыкнув к некрасивой, но «практичной» одежде. Возможно, она ходит постоянно грязная, со слипшимися волосами. А как с ней обращаются? Бьют ли иногда? Она ничего не знала и сейчас могла об этом только гадать. Хорошо, что можно хоть что-то сделать для другого несчастного ребенка. Пусть сердце Мэри Маргарет немного согреется, пусть она почувствует заботу о себе.

— Тебе нравится? — спросила Линетт дрогнувшим голосом. Сама она находилась в состоянии умиления, глядя на это забавное существо.

— Почему вы делаете это все для меня? — удивленно воскликнула Мэри Маргарет. Она опустила глаза, личико озабоченно сморщилось. — Вы меня плохо знаете. Я не хорошая, ну, не очень хорошая девочка. Со мной постоянно случаются какие-нибудь неприятности.

— Неужели?

— Да. Все сестры в приюте говорят, что во мне сидит что-то от сатаны. Я думаю, что иногда они правы.

— Не болтай ерунды! — возмутилась Линетт. — Как можно так говорить о ребенке?