Ей было нужно заполнить пробелы и при необходимости принять на себя ответственность за подобные ситуации в будущем, подготовившись к ним так, чтобы сделать их приемлемыми, желательными или, как минимум, терпимыми. Оказанная ей помощь заключалась лишь в подготовке к адекватному принятию будущего. Как только она осознала, что может содержательно реагировать на подобные ситуации в будущем, она обрела способность к их предвосхищению, а ее чувство тревоги сменилось чувством уверенности и доверия к себе.

Эмоции не равнозначны суждениям, которые мы о них выносим, а также действиям, которые они порождают. Мы обнаружили, что многие называют эмоциями лишь несколько переживаний – их список часто ограничивается страхом, любовью, ненавистью, радостью, счастьем и печалью. Остальное – лишь описательные слова. Но ответственность, целеустремленность, амбиции, способность, смущение, фрустрация, гордость, безопасность и страсть – не просто паттерны поведения, но еще и эмоции. Временами вы чувствуете ответственность, чувствуете целеустремленность, чувствуете амбиции и т. д. Разница между пропусканием ваших переживаний через сито нескольких всеобщих эмоций или пропусканием их через открытые шлюзы человеческого опыта подобна разнице между черно-белым и цветным телевидением или же между игрой на фортепиано на восьми клавишах или на всех восьмидесяти восьми.

Между поведением и параллельными чувствами нередко имеется разница. Лесли, например, частенько говорила: «Боже мой, у меня столько дел, что я сама удивляюсь, как мне удается справляться с ними в одиночку. Но мне же за них отвечать!» Она повторяла это без тени юмора или иронии и так часто, что Майкла охватило любопытство и он спросил ее, действительно ли она чувствует ответственность. Вопрос застал Лесли врасплох. Она несколько минут моргала, а затем ответила с удивлением: «Знаешь, что? Вовсе нет. Я чувствую только, что все это мне надоело!»

Прозрение Лесли может показаться странным, однако на самом деле это достаточно распространенный случай. Иногда мы судим о наших переживаниях по тому, что делаем, – то есть по нашему поведению, – забывая о возможной разнице между делами и чувствами. Например, вы вправе считать себя очень успешным в социальном общении, потому что прекрасно сходитесь с людьми и ведете разные беседы, но тем не менее глубоко внутри вы чувствуете себя испуганным, утомленным или считаете себя выше окружающих. Вам может казаться, что вы ничего не понимаете в лекциях по физике, на которые ходите, но при этом вы не обращаете внимания на то, что данный предмет вам интересен и вы полны решимости. Замечать только свое поведение и реагировать только на него означает игнорировать важный пласт переживаний – собственные эмоции.

То же самое верно, если речь идет о наблюдении за другими и реакции на них. Нередко есть разница между тем, чем вам кажется поведение другого человека, и тем, что чувствует этот человек на самом деле. Это было наглядно продемонстрировано нашим другом, чей сын-подросток весь день ходил, как в воду опущенный. Когда наш друг спросил, что случилось, выяснилось, что сын переживает из-за насмешек друзей. Было бы ошибкой заподозрить по поведению мальчика, что тот чувствует себя угрюмым. Это было не так. Эмоцией, которую он испытывал, была «боль», проявлявшаяся в поведении, которое отец воспринял как угрюмость. Еще одним частым примером этой точки зрения может быть неистовое и буйное поведение, в которое часто впадают дети, рассерженные на родителей. В большинстве случаев эти дети чувствуют себя не буйными или неистовыми, а одинокими или брошенными. И они реагируют на потребность в связи, о которой сигнализируют эти чувства. Их чувства побуждают их искать любого внимания и контакта, пусть даже агрессивного.

Конечно, чувства человека влияют на его поведение, а поведение влияет на чувства, но эти проявления отличаются друг от друга и могут быть абсолютно разными в конкретный момент времени. Об этом следует помнить, потому что легко предположить, будто мы знаем, что творится внутри другого человека, из простых наблюдений за его поведением. Наши суждения в таких случаях могут нам сказать что-то о нашем собственном выражении эмоций в своем поведении, но это неприменимо по отношению к другому человеку.

Эмоция – это общая чувственная реакция в данный момент времени, и она отличается от рациональных способов ее описания. В книге «Язык сердца» (Lynch, 1985) доктор Джеймс Дж. Линч доказывает связь между эмоциями и такими физиологическими проявлениями, как артериальное давление и частота сердечных сокращений. В главе под названием «Скрытый диалог» он рассказывает о том, как в Центральной больнице штата Массачусетс исследователи открыли, что многие пациенты практически не осознают своих чувств или же могут описать их лишь в рассудочных, оторванных от реальности и бесстрастных терминах. Для описания таких людей один из врачей исследовательской команды предложил специальный термин «алекситимия».

Типичной проблемой для алекситимичных пациентов становится четкая формулировка собственных чувств, как это видно из случая, опубликованного доктором Немией и его коллегами:

Поскольку многим пациентам трудно описывать свои чувства и распознавать эмоции, они не могут провести различия между обычными человеческими чувствами. [Один пациент], например, при ответе на вопрос, каково ему быть испуганным, ответил: «Каково быть испуганным? (Пауза.) Понятия не имею».

Врач: Ощущаете ли вы это физически?

Пациент: Скорее, мне кажется, сознательно.

Врач: Сознательно?

Пациент: В основном это происходит в голове. Все пропускается через голову.

Врач: И не влияет на организм?

Пациент: Не знаю… не уверен. Возможно. Возможно. Может быть, а желудок.

Врач: На желудок? И что вы в нем чувствуете?

Пациент: Он будто в узел завязывается.

Врач: Чем же это отличается от бешенства?

Пациент: Чем это отличается от бешенства? Ну, я… на самом деле, не все едино. Одно и то же, знаете ли.

Врач: Эти чувства похожи?

Пациент: Да. Страх, напряжение, раздражение. У меня они все переходят с головы на желудок… (длинная пауза)… Я и вправду не могу… Скажите, что вы хотите услышать, и я вам отвечу.

Врач: Я хочу лишь услышать, что вы чувствуете, больше ничего.

Пациент: Ага, ну тогда… Нет, не могу сказать (р. 233—234).

Поскольку люди, страдающие эмоциональной «слепотой», не понимают, что они слепы, они изъясняются непонятно, и окружающие не могут взять в толк, в чем же дело. Проблемы с коммуникацией и ошибочное понимание сказанного распространены повсеместно.

Люди с нормальным цветовым зрением воспринимают его как должное, в то время как люди, его лишенные, даже не понимают, что им чего-то недостает. Цветовая слепота нередко остается нераспознанной, так как нельзя ощутить отсутствие феномена, с которым ни разу не сталкивался. Путаница привносится тем фактом, что человек, не различающий цветов, знает, что в языке есть такие слова, как красный, желтый и зеленый, и может с успехом ими оперировать, не имея ни малейшего понятия о цветовом восприятии. Аналогичным образом, всем известны слова любовь, ненависть, ревность, экстаз и зависть, и все способны использовать эти слова, беседуя с другими людьми. Однако существует большая разница между рассудочным употреблением терминов, обозначающих чувства, которые никогда не испытывались, и использованием тех же слов при наличии соответствующего чувственного опыта. Психосоматические больные прекрасно справляются с описанием эмоций, хотя и не имеют ни малейшего представления о соответствующих ощущениях.

Проблема усугубляется, когда речь заходит об интенсификации чувства. Сильное эмоциональное возбуждение создает для алекситимичных пациентов особенно серьезные проблемы. Не будучи способными описать свои чувства, они также теряют способность к различению их соматических коррелятов. Скачок артериального давления может выражать гнев с тем же успехом, что и наплыв любовного чувства. Озвучить разницу алекситимичные пациенты совершенно не в состоянии (р. 234—235).

В начале каждой сессии доктор Линч расспрашивает пациентов об их самочувствии, тогда как те, в свою очередь, соединены с разнообразными аппаратами, фиксирующими артериальное давление, частоту сердечных сокращений и т. д. Ответы алекситимичных пациентов обычно повергают его в чувство досады и раздражения.

Пациент быстро меняет тему, переходя от области чувств к безопасной когнитивной области, спокойному царству рассудка и мыслей, и отвечает: «По-моему, со мной все в порядке». В тот же момент артериальное давление или частота сердечных сокращений больного подскакивает на 25—50%. Такие пациенты отвечают на вопросы об их самочувствии рассудочно, жертвуя соматической стороной дела. Однажды, услышав от Пэтти такого рода вежливый ответ, я немного вспылил и воскликнул: «Я знаю, как вы думаете, что вы думаете, почему вы думаете, когда вы думаете и где вы думаете, но я спросил, как вы себя чувствуете? – а не как вы об этом думаете».

Она улыбнулась в ответ на этот выплеск и сказала: «Что вы имеете в виду, когда спрашиваете, как я себя чувствую сегодня? Я же сказала вам, что я в полном порядке». «Я имел в виду, злитесь ли вы, или печалитесь, или радуетесь, или находитесь в бешенстве, или влюблены?» Она снова улыбнулась и вздохнула: «Я думаю, что со мной все в порядке» (р. 237—238).

Невзирая на то обстоятельство, что эмоция представляет собой общую чувственную реакцию, имеющую место в данный конкретный момент времени, ее не следует путать с некоторыми телесными ощущениями, которые вы можете испытывать параллельно. Слова о «желудке, завязанном в узел», прозвучавшие в приведенном ранее диалоге врача и пациента, являются примером телесных ощущений. Это – не эмоция. Недавно мы работали с клиенткой, которая на вопрос: «Что вы чувствуете?» ответила: «Я чувствую, будто медленно движусь, не в силах пошевелить рукой. У меня тяжелая голова, и я чувствую что-то вроде пустоты в животе». Она описывала различные телесные ощущения, но не эмоции, частью которых они являлись. Мы решили выяснить, какую эмоцию она испытывает, но вместо ответа на вопрос, который мы имели в виду, она ответила на другой, уже звучавший: «Что вы чувствуете?» Мы исправились и спросили ее: «Какие эмоции вы испытываете?»; она, подумав минуту, ответила: «Подавленность. Я чувствую подавленность».

Таким образом, есть разница между ощущениями в различных участках тела и вашим целостным субъективным ощущением момента, или «эмоцией». Важно уметь проводить различия между вашими эмоциями и соматическими ощущениями, чтобы адекватнее реагировать на происходящее с вами. Например, оказалось, что те же самые соматические ощущения наша депрессивная пациентка испытывала, когда была физически утомлена. (Она знала, что «подавлена», когда стремилась уснуть и убежать таким образом от своих чувств, но если она была счастлива отправиться спать, то понимала, что испытывает «усталость».) На самом деле, если вы пребываете в депрессии, вы будете иначе реагировать на ситуацию, чем в случае, когда вы утомлены.

Эмоции – это наши общие субъективные реакции в отдельно взятый момент времени.

Эмоции отличаются от соматических ощущений, могущих возникать, параллельно.

Эмоции отличаются от паттернов поведения, возникновению которых они способствуют.

Эмоции отличаются от ценностных суждений, которые мы выносим в их отношении.

Для некоторых людей эмоциональным выбором выступает способность останавливаться на эмоциях, которые им нравятся, которые обогащают и разнообразят их жизнь, и жить, ошутттая только яти приятные чувства. Но если бы вы преуспели в этом, то где бы тогда оказались на самом деле?

Имей вы возможность выбрать прямо сейчас, какие шесть эмоций вы оставили бы себе на всю оставшуюся жизнь, а какие шесть предпочли бы навсегда оставить в прошлом? (Вам лучше прервать чтение и ответить на этот вопрос. Когда вы закончите читать эту книгу, вам будет очень полезно вернуться сюда и посмотреть, насколько изменились ваши ответы.)

Испытывать

Исключить

Неважно, что вы написали в обеих графах: скорее всего, это самообман. Едва ли, например, вы включили в желаемые эмоции «разочарование» или «фрустрацию». И тем не менее разочарование дает вам понять, что вы не получили чего-то важного, чего хотели и ждали. Как и разочарование, фрустрация говорит об отсутствии некоего ожидаемого и желанного результата. Разница лишь в том, что когда вы фрустрированы, у вас еще есть возможность добиться желаемого результата и вы все еще пытаетесь достичь его. Разочарование говорит о том, что возможность получить «это» исчезла, и все, что вы можете сделать, – это прекратить, бросить это дело; но когда вы реагируете фрустрацией, реакция подразумевает, что вы продолжаете преследовать цель.

Подумайте, например, о том, чего вам хотелось на протяжении всего минувшего года, но чего вы так и не получили. Позвольте себе на некоторое время испытать разочарование по этому поводу. Теперь проверьте: продолжаете ли вы этого хотеть, чем бы оно ни было? Если вам это уже ни к чему, то найдите что-нибудь еще, по поводу чего можно разочароваться, что-то, чего вы хотите до сих пор. Как только у вас появится новый пример, не разочаровывайтесь по его поводу, а позвольте себе на минуту представить, что вы можете получить это; это что-то, что вы до сих пор хотите, и вы можете получить это, вы пытаетесь это сделать, но то, как вы это делаете, не приносит результата. Другими словами, испытайте фрустрацию в связи с тем, что вы не можете получить этого. В чем разница между фрустрацией и разочарованием? И снова ответ, который мы неизменно получаем, задаваясь подобным вопросом, говорит нам, что в состоянии фрустрации люди все еще продолжают борьбу за получение желаемого, даже если точно не знают, что нужно сделать для достижения успеха.

Разочарование помогает нам прекратить преследовать цель, принять это и обратиться к другим, более перспективным делам. Быть может, вполне уместно разочароваться в знакомом, который никак не может отказаться от наркотиков, несмотря на все, что вы для него уже сделали и готовы сделать еще. А если ваш ребенок ненавидит балет вопреки вашим стараниям увлечь его этим занятием, то лучше пережить разочарование, принять этот факт и подыскать какое-то дело, которое больше устроит вас обоих.

Фрустрация побуждает вас к дальнейшей борьбе. Пока вам не покажется, что все средства уже исчерпаны, адекватнее будет испытывать чувство фрустрации по поводу плохого поведения ребенка, или проблем в общении с другом, или по поводу того факта, что ваше здоровье не настолько безупречно, как хотелось бы. Если эти обстоятельства заслуживают фрустрации, то есть смысл привлечь эмоции терпения и решимости, чтобы задача лежала перед вами как на ладони вплоть до своего разрешения. Поэтому ценность эмоции нельзя измерить степенью удовольствия, которое она приносит; она поверяется лишь результатом, для достижения которого предназначена.

Представьте, что перед вами – два ваших близких друга, Джим и Линда. Вы любите и уважаете их обоих, и вам известно их заботливое отношение друг к другу. Наблюдая за ними, вы слышите, что Джим заклинает Линду прислушаться к его совету. Увещевания Джима исполнены такой сердечной настойчивости и силы, что звучат как требования. Для вас совершенно очевидно, что его «требования» мотивированы подлинной заботой и любовью к Линде. Однако Линда игнорирует Джима и все, что он говорит.

Теперь измените перспективу и вообразите себя на месте Джима. Вы знаете, что ваша подруга Линда нуждается в помощи и совете. Она вот-вот совершит ужасную ошибку в отношениях, капиталовложениях или профессиональной деятельности, игнорируя предупреждающие сигналы, очевидные для вас, но не для нее. Вы – единственный, кто может уберечь ее от боли. Вы не просто беспокоитесь, вы отчаянно пытаетесь помочь ей. Вы умоляете, вы берете ее за руку и заклинаете, но она остается глуха к вашим мольбам.

Линда просто стоит, смотрит куда-то вдаль и не обращает на вас внимания.

Наконец, измените перспективу еще раз так, чтобы оказаться на месте Линды. Вы – человек, который не осознает, что от его внимания ускользает важное сообщение. Добрый друг, мудрый друг, глубоко разделяющий ваши интересы, умоляет вас выслушать его. Ваш друг молит, и даже требует, чтобы вы сделали то, что необходимо, чтобы позаботиться о вашем благосостоянии. Однако на сей раз в сценарии есть одно изменение. Тот заботливый, мудрый друг, который требует и молит, – это ваши эмоции.

Ваши эмоции подобны чуткому другу, который оповещает вас о ситуации, требующей реакции. Как и заботливый друг, ваши эмоции могут давать вам знать о чем-то неприятном; они даже могут приносить вам довольно болезненные известия. Тем не менее было бы глупо проигнорировать то, что пытается сообщить ваш друг – эмоции.

Неважно, насколько неприятными кажутся эмоции, они все равно стоят того, чтобы быть сигналом. То, о чем говорит этот сигнал, – то, что пытается передать эмоция, – можно назвать «функциональным атрибутом» эмоции. Даже самые неприятные эмоции обладают функциональными атрибутами, которые могут принести пользу, если вы отреагируете на них как на важные сообщения, касающиеся ваших потребностей. Первым шагом в утилизации ваших эмоций будет распознавание вещей, о которых они вам сигнализируют. Вторым шагом будет соответствующая реакция на это сообщение. Давайте разберем несколько примеров.

Функциональным атрибутом сожаления является его указание на тот-факт, что в той или иной ситуации в прошлом вы могли или должны были поступить иначе, чем поступили. Вы можете сожалеть о том, что не подготовились к экзамену, который завалили, или о том, что грубили матери, когда были подростком, или о том, что отклонили приглашение, а позже обнаружили, что упустили фантастический шанс и прозевали любовь. О чем бы вы ни сожалели и как бы болезненно это ни было, важно осознать, что это чувство дает вам знать о совершенной вами ошибке. Только признав свои ошибки, вы сможете избежать их повторения в будущем.

Функциональным атрибутом вины является сигнал о том, что вы поступились собственными принципами и что вам следует застраховаться от повторения подобного в будущем. Например, вы можете чувствовать вину за то, что солгали другу, забыли об обещании, данном ребенку, не заняли надлежащую позицию и молча взирали на творящуюся несправедливость. Никому не нравится испытывать вину, но когда это случается, вы получаете обратную связь о попрании или намерении попрать важные для вас принципы. Без такой обратной связи вам будет трудно вести себя в соответствии со стандартами.

Функциональным атрибутом тревоги является информация о некоем будущем событии, к которому вам надлежит получше подготовиться. Вы можете испытывать тревогу в связи с необходимостью вернуть крупный долг, тогда как не уверены, что вам удастся сохранить рабочее место, или в связи с походом в гости туда, где вы никого не знаете, или по поводу грядущего аудита, предпринимаемого Внутренней налоговой службой США. Чувство тревоги позволяет вам осознать действия, которые следует предпринять во избежание этих ситуаций или при подготовке к ним. Испытывая время от времени чувство тревоги, вы избавляете себя от ежедневного участия в персональной версии Бородинского сражения.

Чувство перегруженности обычно возникает после попыток добиться результатов, слишком масштабных или многочисленных для отведенного периода времени. Функциональным атрибутом этого чувства является сигнал о том, что вам необходимо переоценить и установить приоритеты поставленных перед собой задач. То есть вам необходимо составить план и закупить все для вечеринки, забрать детей из школы и отвести их к врачу, прибрать в доме, продумать наряд и приготовить ужин – и все это перед родительским собранием, которое начнется в семь часов вечера. Это чувство перегруженности говорит вам о том, что нужно отрешиться от задач во всей их совокупности и выделить среди них обязательные и необязательные, а после определить порядок их выполнения.

Когда вашему благополучию грозит появление соперника, стремящегося снискать расположение близкого вам человека, самой частой реакцией на это становится чувство ревности. Функциональным атрибутом ревности является указание на убежденность в существовании угрозы вашему эмоциональному благополучию и необходимость предпринять какие-то действия. Вы, возможно, почувствуете ревность на вечеринке, заметив, что ваш друг уединился в углу с какой-то привлекательной особой, поглощен разговором и явно забыл о вашем существовании, или же если ваша супруга ежедневно задерживается на работе допоздна, оставаясь в обществе обходительного сотрудника. Такие ситуации могут угрожать сохранности ваших отношений, а следовательно, вашему личному благополучию. Чувство ревности предупреждает вас о таких угрозах. Если вы не испытываете ревности, то в этом случае вы можете дать угрожающей ситуации развиться до такой степени, когда ваши отношения уже нельзя будет восстановить.

Когда кто-то намеренно или нечаянно угрожает вашему благополучию, у вас в ответ наверняка разовьется чувство гнева. Функциональным атрибутом гнева является информация о необходимости что-либо предпринять и не позволить нанести вред вашему благополучию или предотвратить такую возможность в будущем. Вы, может статься, обнаружили, что вас обманули при покупке машины, ваш начальник оклеветал вас перед другим начальником или ваш друг солгал вам. Ваш гнев в такие минуты указывает на то, что кто-то предпринял действия, нанесшие вам вред. Если это предупреждение не будет замечено, то вы не сделаете ничего, чтобы застраховаться от подобного вреда в будущем. Или же ваш обидчик так и не узнает, что сделал вам больно, и не получит возможности исправить положение – ни ваше, ни свое.

Функциональный атрибут играет при использовании эмоций главную роль, так как если определить его для каждой эмоции, то последняя сразу же преобразуется в чувство, достойное ощущения и использования. Всегда бывает полезно знать, что вы совершили ошибку, поступились собственными принципами или все еще пытаетесь добиться результата, при условии осознания того факта, что все перечисленное становится импульсом для соответствующего реагирования.

Однако слишком часто бывает, что эмоции чувствуются и выражаются, но не становятся источником реакции. Мало смысла сожалеть о чем-то сделанном в прошлом, если это чувство не помогает изменить поведение в будущем. Чувство вины бесполезно, если оно не ведет вас к восстановлению желания и воли соответствовать своим принципам в будущем. Мало смысла в расстройстве, если это чувство не подталкивает вас к творческим попыткам достичь желаемого результата. Функциональный атрибут неприятной эмоции конкретизирует благоприятную реакцию на ту или иную эмоцию.

Неприятные эмоции стоит испытывать при условии их правильного использования. Если вы, например, считаете, что каждый несет личную ответственность за чистоту окружающей среды, то чувство вины, которое вы испытываете, заметив, что насорили на привале в лесу, является адекватным. Точно так же понятен ваш гнев, когда вы видите, что это сделал кто-то другой. На самом деле, если бы вы не могли испытывать эти эмоции, то многое потеряли бы. Если вы никогда не испытывали перегрузки, то вам легко расточать свое время на достижение ничтожных результатов. Неспособность испытывать ревность может свести вас с человеком, для которого близкие отношения ничего не значат и легко заменяются. А если вы никогда не злились, то вас запросто назовут тряпкой. Если говорить о сигнальной ценности, то даже самые неприятные эмоции приобретают качество, ради которого их стоит испытывать, – особенно если они настраивают вас на полезные результаты и паттерны поведения.

Теперь, когда у вас сложилось некоторое представление о том, что мы подразумеваем под словом «эмоции», и их функциональными атрибутами, можно вернуться немного назад и подробнее объяснить наше понимание «эмоционального выбора». Истинный эмоциональный выбор означает наличие и применение четырех способностей, которые подробно описываются в следующих разделах:

Расстановка

Выражение

Использование

Предупреждение

Первым ключом к эмоциональному выбору является способность последовательно реагировать на жизненные ситуации эмоциями, которые окажутся наиболее благоприятными и практичными. Когда для каждого контекста у вас находится благоприятная эмоция, это означает, что вы владеете адекватной «расстановкой» эмоций.

Примером адекватной расстановки является ощущение разочарования вместо фрустрации в случае, когда вы уже сделали все возможное, чтобы помочь упрямому приятелю завязать с наркотиками. В данной ситуации лучше почувствовать разочарование, чем еще глубже втягиваться в нее и продолжать расходовать свои силы, вместо того чтобы ощутить чувство принятия или, возможно, пассивную надежду на то, что в будущем этот человек изменится сам, без посторонней помощи. Если полностью исключить личное участие неблагоразумно, можно углубиться в это будущее вплоть до момента ожидаемого отказа вашего друга от наркотиков, что позволит вам перейти к чувству терпения. Для вас обоих любой из этих вариантов лучше, чем постоянное чувство фрустрации. Другой пример контекста, в котором разочарование оказывается благоприятной эмоциональной реакцией, – признание необратимого ухудшения отношений или разрешение партнерше жить своей жизнью, как ей захочется, даже если вы видите, что это не приведет ни к чему хорошему. Другими вариантами благоприятной расстановки являются чувство решимости как обратное безынициативности, направленное на сохранение желания достичь далекой цели, или же ощущение способности как чувства, обратного несостоятельности, когда вы затеваете какое-то новое дело.

Всем нам случается реагировать на определенную ситуацию не той эмоцией, которой нужно или желательно. Признав, что данная эмоциональная реакция неуместна или слишком расслабляет, человек, делающий эмоциональный выбор, может определить, какая эмоция подойдет лучше, и затем обратиться именно к ней. Например, такой человек может осознать, что ему следует отказаться от фрустрации и перейти к разочарованию, а после – к принятию того факта, что у его ребенка отсутствует интерес к футболу, танцам или даже к высшему образованию.

Обжегшись несколько раз, Лесли адекватно привела некоторые свои эмоции в соответствие с тем или иным контекстом, изменив при ведении деловых переговоров великодушие и участливость на осторожность и бдительность по отношению к поступающим предложениям. Когда бы Майкл ни выражал скепсис по поводу честности нашего сына, он переходит к чувству доверия и поддержки, чтобы дать Марку почувствовать, что ему доверяют и что он заслуживает этого доверия, а также чтобы самому Майклу было легко и он ощутил себя любящим отцом.

Чтобы уметь подобрать подходящую эмоцию в зависимости от того, что вам нужно в данной конкретной ситуации, вам нужно иметь некоторое представление о свойствах разных эмоций и действий, к которым они ведут, а также знать, что именно вам хочется извлечь из данной ситуации.

Вторым ключом к эмоциональному выбору является умение выбирать пути выражения эмоций. Желательнее всего выражать конкретную эмоцию способом, соответствующим вашему представлению о себе и желаемому результату. Выражение эмоций несоответствующим вашей сущности образом может привести лишь к неуютным и потенциально пагубным последствиям, которые заметите не только вы сами, но и окружающие.

Если качество выражения релевантно для всех эмоций, то оно особенно важно, когда вы выражаете эмоции по отношению к другому человеку – злость, симпатию, признательность, разочарование, раздражение, сочувствие, фрустрацию или восхищение. Это бессмысленное занятие, если выражение эмоции не передает подразумеваемый смысл и не оказывает желаемого воздействия. Например, если вы слишком пылко выражаете свою признательность, то собеседник может заподозрить вас в лицемерии. Выражение злобы через деструктивное поведение может разрушить те самые отношения, которые для вас настолько важны, что вы злитесь, а то и привести вас на скамью подсудимых. Выражение симпатии через сексуальное поведение в определенных ситуациях способно привести к серьезной ссоре и вообще к чему угодно, но только не к любви.

Конечно, бывают случаи, когда правильнее быть неконгруэнтным и обладать при самовыражении выбором определенного диапазона. Например, адвокаты и бизнесмены, ведущие деловые переговоры, бывают воплощением холодной уверенности, в то время как внутри у них все кипит от сомнений и тревоги. В любом случае целью здесь выступает овладение способами идентификации выражаемой эмоции с последующим (если вы не решите вдруг переключиться на другую эмоцию) выбором предпочтительного пути выражения этой эмоции в будущем.

Представим, например, что ваш сын-подросток без конца разговаривает по телефону, запершись в кухне, и эти длительные разговоры лишают вас душевного покоя, мешают думать и деструкту-рируют вашу жизнь, так что в итоге вы испытываете раздражение. Оно сохраняется, невзирая на то, что вы пытаетесь сконцентрироваться на чем-то другом. Вместо того чтобы переключаться на другую эмоциональную реакцию (терпение или принятие), вы можете попробовать выразить раздражение конструктивно.

Одна наша знакомая, оказавшаяся как раз в такой ситуации, обычно позволяла раздражению нарастать внутри себя до тех пор, пока не набрасывалась на своего сына с руганью, за которую ей потом было стыдно. Члены семьи считали ее вздорной и глупой, а сына – мучеником и очень благоразумным мальчиком. Когда она обнаружила, что может выбирать способ выражения своего недовольства и творчески подходить к нему, она взяла в обычай рычать, как пума или волчица, что было для сына предупреждением – он уже знал, что чересчур увлекся телефонным разговором. Хотя этот способ и выглядел несколько эксцентричным, он оказался эффективнее крика, швыряния трубки, жалоб мужу и ворчания на сына. Когда она рычала, остальные члены семьи, включая сына, сразу же настораживались и задавались мыслью о возможной причине подобной реакции (нужно отметить, что всем им хотелось избавиться от криков, ворчания и жалоб).