Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Психотерапия новой волны - С тех пор они жили счастливо.

ModernLib.Net / Психология / Кэмерон-Бэндлер. Лесли / С тех пор они жили счастливо. - Чтение (Весь текст)

Автор:	Кэмерон-Бэндлер. Лесли
Жанр:	Психология
Серия:	Психотерапия новой волны
Читать книгу полностью (512 Кб) Скачать в формате fb2 (202 Кб) Скачать в формате doc (186 Кб) Скачать в формате txt (180 Кб) Скачать в формате html (203 Кб) Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18

Часть I
Предварительные замечания

Глава 1
Загадка трудностей в браке

      Однажды, в не столь уж отдаленной стране, называющейся Ном, прекрасные юноша и девушка полюбили друг друга. Они решили, что остальную часть своей жизни они проживут вместе, храня любовь друг к другу. Они полагали, что любовь может преодолеть все, и мечтали о будущем, полном непрекращающейся радости и возрастающего счастья.
      Но со временем некое таинственное зло прокралось в их радость.
      Медленно, бесшумно и незаметно оно пробиралось внутрь их отношений. Поначалу каждый из них думал, что это всего лишь мимолетное настроение другого. Но со временем каждый стал подозревать, что другой каким-то образом околдован. С каждым днем стало стоить все больших усилий сохранять хотя бы подобие когда-то царившего счастья. Дело шло все хуже, и наконец им стало ясно, что даже притворяться, что они по-прежнему счастливы – невыносимая задача. В конце концов они начали обвинять друг друга, и каждый считал сам себя невиновным в одолевшем их зле. Они искали поддержки своим обвинениям у друзей и родных; те были вынуждены принять ту или другую сторону и принять участие в разраставшейся вражде.
      Были приглашены эксперты для консультации. Трое из них утверждали, что вина несомненно в мужчине. Другие трое столь же уверенно приписывали вину женщине. Каждая из сторон предъявляла убедительные доводы, данные и теории, и в результате вражда продолжала разрастаться. Мужчина и женщина не могли уже посмотреть друг на друга, не почувствовав злобы или опустошения. Иногда, наедине, каждый из них чувствовал себя и виноватым, задавая себе вопрос «Не из-за меня ли все это произошло?» – или: «Неужели они не видят, что я тоже виноват?» – Время шло, и дело было передано в суд.
      Были заслушаны обвинения и контр-обвинения. Мудрый и проницательный судья вел дело. Через некоторое время он наклонился к спорящим и сказал: «Прежде чем мы предложим рассмотрение этого дела, я должен кое-что вам сказать. Тот, кто будет признан виноватым, будет приговорен к пожизненному и полному несчастью и будет подвергаем мукам чувства вины. Другой получит возможность вновь попытаться найти радостную жизнь. Хотя многое будет против него, это не представляется невозможным. Поэтому я предлагаю вам выбор. Если каждый из вас без всяких сомнений уверен в своей правоте, мы продолжим рассмотрение дела, и я вынесу приговор. Однако и я не безупречен, и мое решение может быть ошибочным. Так что каждый из вас рискует своим будущим, вверяя его моим суждениям и силе своих доводов. Или вы можете выбрать другое: специальный, судом назначенный технолог предложит вам альтернативу выяснению того, кто прав.»
      Такая возможность была для мужчины и женщины одновременно и пугающей и интригующей. Никто из них на самом деле не был уверен в своей правоте, и все слышали о возможностях и тайнах технологов. После длительного обсуждения и вопреки советам адвокатов, консультантов, друзей и родных, они решили обратиться к неизвестному, обещаемому опытным технологом, а не вверять свое будущее превратностям суда.
      На следующее утро оба они были в лаборатории и с нетерпением ожидали приема у Технократа-Супервизора. Вошел служитель, и молча пригласил их следовать за ним. Они прошли по длинным коридорам мимо дверей, за которыми виднелись огромные машины и разное научное оборудование. Наконец их привели в маленькую комнатку, слабо освещенную мягким красноватым свечением. В комнате ничего не было, кроме двух стульев. Пока они садились и нервно оглядывались, служитель исчез. Открылась дверь, и появился некто. Красный свет жутковато отражался от его белого лабораторного халата. Свет, как заметили мужчина и женщина, исходил как будто отовсюду, и ниоткуда. Некто представился как Четвертый Техник, и по знаку его руки из пола появился небольшой компьютерный терминал. Ловкие пальцы пробежали по клавишам, и на экране появились слова.
      Четвертый Техник обернулся к ним и сказал: «Знаете ли вы, почему вы здесь?» – Мужчина и женщина в раздумье искоса поглядывали друг на друга, – «Тогда я объясню вам, так коротко, как сумею. Вы – люди, которые, по той или иной причине, выбрали не выяснять, что было не так и кто виноват. Вы выбрали вместо этого – создавать будущее, которое вас может удовлетворить. С удовлетворяющим вас будущим вы уже не привязаны к необходимости выяснять, что было не так в прошлом. Судя по моей картотеке, ваше дело вполне обычно: когда-то между вами была большая любовь, а теперь она ушла. Позвольте мне задать вам простой, но трудный вопрос: „Куда девается любовь, когда она уходит?“ Если есть ответ на этот вопрос, в этом заложен путь к созданию удовлетворяющего будущего.» Мужчина и женщина были в замешательстве, и могли лишь пожать плечами. Четвертый Техник кивнул: «Мы в Институте Продуктивного Опыта предлагаем ряд будущих людям, у которых подобные вашим проблемы. Я коротко продемонстрирую их вам, чтобы вы могли придти к соглашению, какое из них вы хотите выбрать».
      Проворные руки вновь пробежали по клавишам компьютера. Красный свет на мгновение заколебался, затем начал собираться в образ сияющей красной пирамиды, подвешенной в центре комнаты. Остальная часть комнаты осталась в полной темноте.
      Четвертый Техник произнес: «Пусть каждый из вас вызовет одно из приятных воспоминаний из прошлого – такое, которое представляло бы радость, желанную для вас сейчас». Мужчина и женщина всматривались в голограмму. Вдруг каждый из них смог увидеть воспоминание, появившееся в пирамиде. Каждый увидел свое собственное воспоминание, и каждый почувствовал печаль от того, что связывавшей их когда-то радости больше нет. Техник продолжал: «Каждому из вас явилось событие. Если вы войдете в пирамиду, вы не только просмотрите это событие от начала до конца, но вы также сможете слышать, чувствовать, испытывать запах и вкус всего, что происходило в этом месте в это время. Можете попробовать, если хотите». На мгновение они лишь смотрели на мерцающий свет, затем нечто подняло их и перенесло в воспоминание – сначала то, которое принадлежало женщине, потом то, которое принадлежало мужчине. Каждое из воспоминаний было радостным и удовлетворяющим для обоих. Техник выстучал на клавишах «конец» и «возвращение».
      Пирамида исчезла, и комната снова засветилась. Мужчина и женщина стояли вместе, глядя друг на друга как когда-то, когда они только еще полюбили друг друга. Они глубоко вздохнули и вернулись на свои стулья.
      «Первая возможность, которую мы предлагаем, – проговорил Четвертый Техник, – это поместить в вашем доме столько пирамид, сколько вы захотите. Каждая пирамида рассчитана на три события приблизительно по шесть часов. Они довольно дороги, так что наверное вы захотите приобрести сейчас лишь несколько, и покупать другие позже». Мужчина и женщина посмотрели друг на друга со значительным интересом. – «Однако я должен предупредить вас, что значительная часть наших клиентов столкнулась с одной или двумя проблемами. Иным наскучило оживлять одни и те же воспоминания вновь и вновь. Они приобретали пирамиды, пока не истощились их деньги или приятные воспоминания. Более серьезная проблема состояла в том, что некоторые пары оставались в пирамиде воспоминаний так долго, что мы не смогли извлечь их обратно.» – Техник помолчал, – «Однако при благоразумном использовании пирамиды воспоминаний представляют собой все же альтернативу постоянному несчастью».
      Четвертый Техник снова повернулся к консоли компьютера. Свет снова задрожал, на сей раз он образовал пульсирующий серый образ мозга, подвешенный там, где раньше была пирамида. «Вторая программа проще и несколько дешевле, и она обладает большей длительностью и устойчивостью. Мозг, который вы видите перед собой, это чистая голограмма, которая может быть наполнена любыми мыслями или представлениями, которые вы захотите в неся вложить. Это всего лишь изощренная память, которую можно заполнить данными, и она будет их обрабатывать. Проще говоря, мы можем заложить в нее факты и представления, и она будет с ними работать». Техник вновь прошелся по клавиатуре, затем внимательно посмотрел на мужчину и женщину. «Эта программа предлагает следующую возможность: каждый из вас поверит без всяких сомнений, что виноват другой, и вы также получите иллюзию, что другой принял полную справедливость этого. Достаточно войти в голограмму, чтобы попробовать это». Четвертый Техник остановился и показал жестом на мозг. Женщина поднялась и подошла к изображению. Внезапно она вспомнила события, которых никогда не было на самом деле. Она с уверенностью знала, что ей нанесены обиды, и жестокие. Она почувствовала полную правоту; но это не заполнило ее внутренней пустоты. Мужчина последовал за ней и пережил то же самое. «Разумеется, в этом случае необходимо, чтобы вы никогда более не встречались. Я вижу, что и другие недостатки вам ясны. Тем не менее, большинство выбирает именно этот вариант».
      Мозг исчез, оставив в комнате прежнее красное свечение. «Третья возможность, которую мы предлагаем, также пользуется большой популярностью. Вы можете получить будущее с новыми совместными переживаниями, и без всякого риска неприятных чувств». Он выстучал на клавишах новую конфигурацию. Вновь свечение задрожало, но на этот раз не появилось никакой голограммы. Вместо этого вокруг мужчины и женщины засияли зеленые ауры, ярко сияя от головы до ботинок. Четвертый Техник предложил каждому восстановить какое-нибудь приятное воспоминание, которое, как они надеялись, могло пронизывать собой все их отношения.
      Каждый из них в отдельности начал перебирать воспоминания, начиная со времени, когда они впервые полюбили друг друга и решили жить вместе. Приятные воспоминания и чувства наполнили их мысли и тела. Тогда Техник предложил им взаимодействовать друг с другом как им захочется. Они повернулись друг к другу, заговорили, и начали происходить чудеснейшие вещи. Что бы они ни говорили, что бы они ни делали, они переживали лишь чувства, которые были подобны чувствам в то время, когда они впервые полюбили друг друга. Оба начали экспериментировать. Они попробовали быть агрессивными и злыми, но в результате всегда получали лишь тот же приятный ответ.
      Наконец Четвертый Техник нажал нужную кнопку, и красное свечение смыло остатки зеленых аур. «Эта возможность предлагает будущее, в котором любое поведение вызывает лишь ограниченный ряд чувств. Преимущество, разумеется, в том, что это исключает любые неприятные тени в отношениях, все низкое. Однако это также исключает возможность новых высот». Мужчина и женщина вновь посмотрели друг на друга с интересом.
      Тогда Техник поднялся со своего стула и предложил им следовать за ним. Они снова прошли по длинным коридорам со множеством дверей, и наконец Техник свернул в одну из комнат. По стенам были расположены цилиндры около метра в диаметре и метра два с половиной-три в высоту. Они теснились рядом друг с другом и один на другом. Казалось, что их десятки тысяч. Они были сделаны из чего-то прозрачного и наполнены свечением.
      Четвертый Техник оглянулся на изумленную пару и проговорил без выражения: «То, что вы видите здесь – это четвертая, последняя возможность. Войдя внутрь цилиндра, вы можете прожить ту жизнь, которая, как вы полагали, ожидала вас когда вы впервые полюбили друг друга. Нужно только просмотреть ваши ожидания тех дней, запрограммировать цилиндр соответствующим образом, и мечта вашей жизни будет исполнена. Вы будете только переживать это. Реально ничего не будет происходить, но вы-то не будете в состоянии обнаружить разницу. Вы проведете остаток жизни в своего рода коме, в то время как внутри вы будете переживать полноту жизни. Мы будем с помощью приборов контролировать и поддерживать вашу жизнь, а вся лишняя энергия будет отводиться и использоваться в виде платы». Техник сделал жест рукой, и два цилиндра открылись, продолжая светиться красным. «Эти цилиндры запрограммированы на краткую дистанцию», – сказал он, приглашая мужчину и женщину войти в цилиндры.
      Мужчина осторожно вошел внутрь цилиндра, и дверца мягко закрылась за ним. Странное, легкое чувство охватило его. Он вдруг обнаружил, что держит женщину за руку в кабинете супервизора, и говорит с убежденностью, вполне веря в правоту своих слов: «Мы решили, что не нуждаемся в ваших услугах. Мы собираемся сами создать себе прекрасное будущее». Когда они вышли, он посмотрел в глаза женщины, и понял, что что бы ни случилось, они найдут и сохранят любовь, которая их связывает. Мужчина пережил три дня продолжающейся радости, полных прекрасных событий, любви, нежных разговоров, и это укрепило его уверенность. Он совершенно забыл, что находится в цилиндре, но вдруг все растворилось вокруг него, – и он снова стоял перед Техником. Когда он выходил из цилиндра, он увидел, что женщина тоже выходит из своего. Они посмотрели друг на друга, но ничего не сказали. Четвертый Техник провел их обратно в кабинет Супервизора и сказал, что теперь они должны решить свою судьбу. Их оставили одних.
      Примерно через час Технократ-Супервизор вошел в кабинет и спросил: «Что вы решили?» – Мужчина и женщина посмотрели друг на друга. Наконец женщина сказала: «Мы решили не прибегать к вашим услугам, как они ни заманчивы. Мы собираемся сами попробовать построить свое будущее из радостей нашего прошлого, и на этот раз сделать это лучше, чем у нас получалось раньше. Мы знаем что это будет не так легко, как вы могли бы это сделать но мы надеемся, что это будет лучше. Хотя это может и не быть столь гладким, мы будем продолжать учиться на своих проблемах и работать вместе ради нашего счастья. Если нам это не удастся, мы вернемся, но лучше, чтобы вы нас не ждали». Она кончила говорить, они повернулись и ушли.
      Технократ-Супервизор поднял бровь и повернулся в стене. По знаку руки стена исчезла, обнаруживая Четвертого Техника, стоящего за ней. Технократ-Супервизор сказал: «Тебе удалось это вновь. Можно похвалить тебя за то, как ты это делаешь. Возвращайся теперь к другим делам». Техник улыбался, мужчина и женщина с тех пор были счастливы.
      И они жили счастливо с тех пор. Просто сказка психотерапевта? Конечно, здесь есть счастливый конец. Вместо того, чтобы решать, кто виноват, возвращаться в прошлое или жить в иллюзорном будущем, двое пришли к наилучшему решению. Каждый из них будет вести себя по отношению к другому таким образом, чтобы это вызывало наиболее желательные реакции; трудности будут рассматриваться как возможности сделать жизнь более богатой и насыщенной. Более того, они сами решили это, не вынуждаемые терапевтом, который дергал бы их за ниточки. Конечно, это всего лишь сказка. Однако, как пришли эти люди к счастливому концу? Было ли это случайностью, или техническим трюком, или задуманным и выполненным планом? Если это было планом, можете ли вы обнаружить его?
      Техники обладали сложным оборудованием, которое обеспечивало сложные эффекты. Эти эффекты, соответствующий им опыт в действительности может быть обретен с помощью не-механических средств. Я могу это сделать, и вы тоже, с помощью знания и методов, описанных в этой книге.
      Открытие и разработка знания и техник, о которых вьше пойдет речь, началось в начале 1970-х годов, когда Ричард Бэндлер и Джон Гриндер соединили свои немалые уменья в обнаружении и использовании паттернов человеческого поведения для создания изменений, и применили эти уменья, создав эффективную терапевтическую модель английского языка. Они назвали ее «мета-моделью» (см. Бэндлер и Гриндер. Структура магии). Эта мета-модель позволила им разработать ряд лингвистических стратегий, которые могут использоваться в ответ на паттерны речи людей (см. Приложение 1). Мета-модель является основой материала этой книги.
      Моя совместная работа с Бэндлером и Гриндером началась еще до создания мета-модели. Мы начинали с совместного интенсивного обучения, перешедшего в профессиональное сотрудничество. Открытия, которые мы делали, моделируя опыт различных людей, привели нас к созданию области Нейро-Лингвистического Программирования (НЛП).
      НЛП, с моей точки зрения, создало настоящий переворот в клинической психологии. НЛП позволяет взглянуть по-новому на многие старые вещи. Что еще более важно, оно дает средства создания специфических желательных изменений, быстрых и эффективных.
      Будучи одним из создателей НЛП, я в течение многих лет специализировалась на работе с проблемами пар, а также с сексуальными проблемами. На основе своего опыта я разработала модели и техники для коррекции межличностных отношений и сексуальных дисфункций. Отчасти эти модели явились результатом изучения опыта таких чародеев терапии, как Фриц Перлз, Вирджиния Сатир и Милтон Эриксон, а также опыта терапии со множеством пар, индивидуумов, семей, и, кроме того, многочисленных семинаров и других профессиональных обсуждений.
      Моей целью при моделировании человеческого опыта является преодоление ограничений и превращение их в возможности, богатые выбором. В этой книге я хочу предоставить вам информацию и техники, дающие возможность успешно помогать людям установить обогащающие и приносящие удовлетворение отношение в парах, в том числе и сексуальные. Техники, представленные в этой книге, включают перцептивные и бихевиоральные возможности, необходимые для трансформации опыта человека из ряда ограничений в ряд выборов. Каждая модель и техника изменения включает поведенческий результат, легко проверяемый вашим сенсорным опытом, что позволит убедиться в результативности техники.
      Модель – это представление опыта, как карта – представление территории, или модель самолета – представление настоящего, большого, функционирующего самолета. Представленные здесь модели – это чертежи того, как двигаться от нежелательного к желательному опыту. Эти модели изменения удовлетворяют четырем условиям: (1) они работают, давая те результаты, для которых они предназначены, (2) описание следует технике шаг-за-шагом, так что модель может быть освоена и воспроизведена, (3) в них заложен критерий изящества решения, то есть использования минимума шагов для достижения требуемого результата, (4) они независимы от содержания, то есть обращены к форме процесса, и поэтому обладают универсальной применимостью.
      Представленные здесь модели изменения используют явные, операциональные процедуры, чтобы провести человека от одного специфического опыта к другому. Существует возможность дать человеку направление таким образом, что когда он ему следует, то окажется в требуемом месте. Для этого необходимо знание, о том, где человек находится в начальный момент, знание того, где мы хотим его видеть, и знание о возможных путях между начальным и конечным местоположением. Если вы смотрите на лабиринт сверху, довольно просто начертить путь из его центра на свободу. Не имея взгляда сверху, вы будете терять время и энергию на круговые блуждания и тупиковые ходы. Эта книга показывает, как определять начальное или существующее в опыте положение и как специфицировать желаемое положение; она также описывает возможности (с инструкциями) как можно пройти от одного к другому. Инструкции, которыми снабжен каждый выбор, включают способы удостовериться, что путешествующий в своем опыте может придти к желаемому опытному состоянию вновь, уже без вашей помощи.
      Помощь клиентам в достижении желаемых состояний немного похожа на головоломку, в которой надо сложить картинку из огромного числа мелких кусочков. Хорошо, если есть возможность посмотреть на картинку на коробке, чтоб представлять себе, какой должна быть картинка. Труднее, если вы совершенно не представляете себе, какой будет картинка, когда она получится. Представьте себе, что вам нужно соединить 3 000 кусочков, без малейшего представления о том, что из этого должно получиться. Нет возможности представить себе целое, но процесс проб и ошибок нужно проводить с крайней осторожностью, и при этом неоткуда взять подтверждение тому, что вы движетесь в правильном направлении. Гораздо легче двигаться, если вы знаете, каким должен быть результат.
      Кусочкам разрезанной головоломки соответствуют для психотерапевта структурные элементы опыта – предрасположенности (верования), эмоции (внутренние состояния), мысли (внутренние процессы), действия (внешнее поведение) и физиологические реакции. Человек представляет собой не статическую, а живую головоломку; он движется в пространстве и времени. Число соединительных проволочек конечно, но ими может быть соединено бесконечное разнообразие объектов. Однако в этом есть законы. Определенные принципы и сочетания позволяют колесам крутиться, и если эти условия не соблюсти, движения не получится.

Понимание сексуальных дисфункций

      Прежде чем разобраться, как возможен дисфункциональный сексуальный опыт, нужно понять, каким образом возможен удовлетворительный сексуальный опыт. Знание переменных субъективного опыта делает это возможным. Попросту говоря, сочетание определенного расположения, эмоций, мыслей, действий и физиологических реакций автоматически кульминирует в великом оргазме – сексуальном опыте. Если сексуальный опыт человека дисфункционален, некоторая часть опыта не соответствует сочетанию. Задача состоит в том, чтобы определить, какая часть нуждается в изменении – верования, внутренние состояния, внутренние процессы, внешнее поведение или физиологические реакции – и приспособить эту часть к остальному.
      Допустим, если имеет место отвлекающий внутренний диалог – «Это не получится и в этот раз», или «Он совершенно не заботится обо мне» – ему или ей трудно будет достичь удовлетворяющего сексуального переживания. Столь же мешающей может быть отношение типа «Он со мной это делает», или если отсутствует простое чувственное удовольствие, осознаваемое как «быть мужчиной» или «быть женщиной».
      Примером того, как верование (отношение) может быть разрушительным, была женщина, пришедшая однажды ко мне за помощью, потому что она не могла получить сексуального удовлетворения. Я выяснила, что она знала все, что можно знать про секс: что делать, что думать – то есть какого рода слова говорить себе и какие представлять себе картинки. Ее муж был хорошим любовником, и она любила его. Что же было не в порядке? Не ее отношение к сексу, а ее отношение к «бытию женщиной». Отношение – это личностный фильтр, основанный на веровании. Принятие верования вызывает в человеке то, что он прежде всего замечает то, и реагирует на то, что соответствует верованию и подтверждает его. Если обнаруживаются контрпримеры, они расцениваются как аберрации. Эта женщина полагала, что быть женщиной – значит быть слабой и покорной, а эти черты были ей неприятны. Это стало очевидным, когда я предложила ей почувствовать текущие телесные ощущения, которые давали ей знать, что она – женщина. Когда она это делала, ее зубы сжались, брови нахмурились, шея и плечи стали жесткими, и она слегка покачала головой. Эти невербальные реакции побудили меня узнать больше о том, как она ощущала свое бытие женщиной. Она обрисовала женщину как нечто слабое и покорное, добавив, что эти черты она не любит. Каждый раз, когда она сознавала телесные ощущения, которые без сомнения были специфически-женскими, она представляла себя слабой и покорной и чувствовала отвращение к себе. Она никогда в действительности не чувствовала себя слабой или покорной, но она настолько связывала эти черты с «бытием женщиной», что чувствование себя женщиной вызывало в ней реакцию отвращения, как будто она действительно была слабой или покорной. Она видела себя сильной и самостоятельной, и эти черты она считала мужскими, и одевалась соответствующим образом. Между тем набор ее движений был очевидно женственным.
      Мы начали с изменения ее представления о женщине, включив в нее определенно женские качества, связанные с силой: ту силу, которая нужна, чтобы быть мягкой, дающей, заботящейся, любящей, так же как самостоятельной, упорной и цепкой.
      Затем мы ввели эти качества в ее представление о себе, и она восприняла бытие женщиной как нечто привлекательное и желаемое. Далее было небольшим шагом связать эти новые картины с ощущениями, которые она ассоциировала с бытием женщиной. Это вмешательство привело к многим другим благотворным последствиям, помимо сексуального удовлетворения, которое она обрела. Понимание супружеских разногласий.
      Как возможно, что два человека, которые поистине любят друг друга, приносят друг другу так много боли? Двое, согласившиеся участвовать в демонстрации на учебном семинаре, говорили, что они «хотели быть счастливы друг с другом и наладить общение». Нынешнее состояние он описал так: «Она нападает на меня и мне становится плохо». Ее описание было таким: «Он скрывает от меня информацию; он не говорит мне того, что мне нужно знать». Когда я попросила их разыграть типичную ситуацию, в которой могли бы проявиться их обычные привычки общения, их различия сразу выявились: Зазвонил телефон, подошел он. Это была их дочь-подросток, которая просила позволения пройтись вечером по магазинам.
      Он: Хорошо (вешает трубку).
      Она: Кто это?
      Он: Энн.
      Она: Что она сказала?
      Он: Она пройдется по магазинам.
      Она: А ты ей что сказал?
      Он: «Хорошо» (до сих пор все о'кей; но теперь начинаются проблемы)
      Она: А с кем она?
      Он: Не знаю.
      Она: А куда они пойдут?
      Он: Не знаю.
      Она: А деньги у нее есть?
      Он: Не знаю.
      Она:А она в куртке?
      Он: Да откуда, черт побери, я знаю?!
      Его переживание таково: «Она нападает и унижает меня, старается, чтобы я почувствовал себя дураком». Ее переживание: «Я беспокоюсь о дочери, и если бы он заботился обо мне и о семье, он бы расспросил ее подробнее».
      С помощью невербальных ключей (о них речь пойдет дальше) можно было прояснить структуру их трудностей. Ей нужна была подробная внутренняя картина происходящего, чтобы она могла чувствовать себя спокойной за тех, кого она любит. Все ее вопросы были направлены на получение такой полной картины. Неполнота заставляла ее чувствовать неуверенность и страх.
      Он же больше обращал внимание на слова и интонации, которыми они произносились. Поскольку голос дочери звучал так, что было понятно, что все в порядке, он чувствовал уверенность, что беспокоиться не о чем. Но поскольку кроме того он полагал, что всегда должен знать, что ответить на вопросы жены, отсутствие у него ответов было для него равно расписыванию в своей глупости, – а это ему в высшей степени не нравилось.
      Мое вмешательство убрало негативные составляющие их поведения, восстановив опыт того, что каждый из них любим и ценим другим. Мы вместе составили вопросник, включающий вопросы типа «кто, где, что, когда и прочие», которые были нужны для полноты картины у женщины, и в последней строчке написали, – «потому что я люблю тебя, мамочка»; вопросник был положен рядом с телефоном, и всех членов семьи просили отвечать на подобные вопросы. Все привыкли вскоре так и делать, – добродушно заботясь о хорошем настроении Мамочки.
      В конце занятия я попросила их, в качестве поведенческого теста, повторить подобное взаимодействие. На этот раз они вели себя более полезным и более любящим образом. Он сделал все, что мог, стараясь обеспечить необходимую информацию, чтобы она могла составить себе нужную ей картину, в то время он прислушивался к тому, хорошо ли ей. Она же распределила свое внимание между картиной и тем, как он старается уверить ее. Обнаружив его искреннюю заботу, она почувствовала себя хорошо, даже при том, что ее картина все же не была столь полной, как ей бы хотелось. Но впервые за долгое время они чувствовали себя «в одной команде».
      В другом случае мы с коллегою занимались с женщиной, страдавшей кривошеей (при этой болезни голова человека повернута и остается в жестко определенном положении, не допуская подвижности шеи). В процессе лечения мы обнаружили, что причиной этого психосоматического симптома у женщины была перенесенная ею в возрасте 8 лет попытка принуждения к fellacio.
      Отворачивание головы было проявлением бессознательного желания избежать повторения этого инцидента. Выяснение причины симптома оказалось существенным для лечения как кривошеи, так и значительной сексуальной дисфункции. Хотя причиной обращения женщины были не сексуальные дисфункции, лечение последней было необходимо для последующего лечения кривошеи. Из этого примера видно, насколько необходимо иметь возможность в процессе общей психотерапии иметь возможность заняться и сексуальными проблемами. Путешествуя по стране и проводя семинары по изменению и общению, я встречалась со многими практикующими секс-терапевтами. Многие из них – уважаемые профессионалы, которые действительно помогают своим клиентам достигать более богатых сексуальных переживаний. Нередко однако такие терапевты конфиденциально сами просили меня о помощи. Одна женщина-терапевт не могла достичь оргазма без вибратора; другая не достигала оргазма во время полового акта. Мужчина-педагог медицинской школы и курсов семейной терапии – нуждался в помощи в связи с периодами импотенции.
      Мой опыт показывает, что значительное количество секс-терапевтов страдает от тех самых сексуальных дисфункций, которые они лечат. Частично это объясняется их уверенностью, что сексуальная реакция – это нечто отдельное от остального поведения человека. Действительно, до сих пор многие рассматривают сексуальное поведение в отрыве от остального человеческого поведения. Это, однако, весьма разрушительно – рассматривать сексуальность отдельно от всей человеческой системы.

Потребность осуществления в парах

Если мы хотим, чтобы по-прежнему создавали семьи и жили семьями, как это было в прошлом, мы должны найти способы совершенствования качества отношений в паре. По ряду экономических и социальных причин люди имеют выбор -состоять ли, оставаться ли в отношениях пары. Поэтому критическим оказывается то, насколько связанность с другим оказывается обогащающим опытом в актуальности, а не только в идеалах. Поскольку люди часто приходят за консультацией, когда принимают важное решение относительно своих отношений, на терапевтах лежит ответственность, ибо терапевты имеют возможность помочь им в достижении переживаний, к которым они стремятся. Удовлетворяющий сексуальный контакт вносит значительную лепту в качества отношений. Сексуальным переживаниям присущи удовольствие, и моменты разделенной физической близости, в котором двое дают друг другу переживания осуществления, может стать основой для отношений, способных противостоять значительному внешнему разрушительному давлению. Сексуальное поведение может передавать страсть, интимность, любовь и нежность. Слова тоже могут внести что-то, но жизненность и глубина чувства общения выражается непосредственным чувственным опытом. Прикосновения, запахи, звуки и взгляды – это глубокое общение. Физическая любовь – естественное глубокое и острое человеческое переживание которое ни у кого без необходимости не следует отнимать. Терапевту совершенно необходимо иметь эффективные методы для работы с сексуальными дисфункциями. По Мастерсу и Джонсону (Половые проблемы людей) «даже по весьма умеренной оценке половина браков… либо уже сексуально дисфункциональны, либо неизбежно придут к этому в ближайшем будущем». Сексуальное функционирование занимает уникальное место в психотерапии, В отличие от других психологических проблем, относительно которых сам терапевт должен интерпретировать поведение как процесс или возвращение к дисфункции, успех или неудача в сексуальном функционировании вполне определены. Явные физиологические реакции клиента являются прямой демонстрацией того, достигнуты ли желательные изменения. Терапевты могут ориентироваться на удовлетворение, которое может быть получено из определенной обратной связи. Описывая далее в этой книге паттерны, методы и техники, я не даю пространных определений клинических составляющих сексуальных дисфункций. На эти темы опубликовано множество книг. Я также избегаю сосредоточения на определенных сексуальных техниках. Если эта информация кажется нужной, ее тоже можно почерпнуть во многих источниках. Предлагаю же я на последующих страницах решения.
Психология располагает многими знаниями относительно диагнозов, но почти ничего не говорит о том, что делать с диагностированными проблемами. Решения, представленные в этой книге, частично могут восполнить этот недостаток. Описание каждой техники изменения включает инструкции для каждого шага и те реакции, которые должен давать на это клиент. Примеры поведения клиентов помогают установить, какая из различных техник более всего уместна для помощи. Иногда полезно отметить специфические реакции клиентов, обнаруживающие важные лежащие за ними структуры; в таких случаях дается подробное обсуждение. Это поможет вам распознавать, что удерживает клиентов в их теперешнем состоянии, мешая им достичь желательного состояния с вашей помощью.

Модели для разрешения загадок

      Многие терапевты избегают работы с парами. Они полагают, что иметь дело более чем с одним человеком одновременно – слишком напряженно, и предпочитают оставлять сексуальные дисфункции сексологам. Но такие терапевты могли бы изменить свое отношение, и начать получать удовольствие и удовлетворенность от работы с парами, если бы они обратили внимание на простой факт: информация, которая необходима для работы с парами, отличается от той, которая нужна для работы с индивидуумом. Как часто терапевт собирает две отдельные группы данных, работая с двумя людьми, между тем как внимание следует сосредоточить на их взаимодействиях.
      Сложность работы с более чем одним человеком должна быть сведена к чему-то, с чем можно управиться. Это может быть сделано посредством рассмотрения того, что в переживаниях клиентов важно, а что несущественно для достижения изменения. Если вы знаете, что важно, вы можете организовать свое восприятие для получения необходимой информации. Необходимо располагать также достаточным репертуаром техник изменения, чтобы справиться с разнообразием ситуаций, которые будут представлять вам клиенты. Последующие главы структурированы таким образом, чтобы обеспечить обучение, помочь вам реорганизовать свое восприятие и пополнить ваш репертуар техник, необходимых для осуществления эффективных изменений.
      Применение этих моделей изменения поведения к казалось бы неразрешимым проблемам представляется мне увлекательным процессом. Мои личные предпочтения в отношении того, что составляет плодотворные решения, дают мне возможность представлять этот материал в контексте отношений пар и сексуальной терапии. Эти предпочтения так же как мой профессиональный опыт убеждают меня, что профессионалы в различных терапевтических областях нуждаются в дополнительных умениях, чтобы иметь дело с отношениями в парах и сексуальными проблемами.
      Моя цель состоит в том, чтобы необходимые паттерны и техники были представлены в понятном виде и были наполнены опытом, благодаря детальным описаниям и значительным клиническим примерам. Каждая из техник представлена в виде описания шаг за шагом, и многие из них пригодны для помощи самому себе.
      Однако необходимо предупредить, что овладение этими техниками дает определенные возможности и накладывает определенную ответственность: возможности менять себя и других, и ответственность за выбор того, какие изменения являются наилучшими для всех, кого это касается. Чтобы наилучшим образом понимать и усваивать материал, лучше всего читать, прорабатывать и перечитывать эту книгу по разделам. Имеется ввиду, что вы можете ассимилировать материал в своем опыте, своих представлениях, подходе к жизни. От вас зависит посредством изучения и практики применять это знание на опыте.
      Эта книга предлагает теоретические представления так же как и терапевтические техники. Эти техники универсальны в применении к человеческому поведению; сексуальный и отношенческий материал является лишь материалом этой книги; сами же техники полезны по отношению к любого рода проблемам. Я искренне рекомендую вам обобщить их использование для разных контекстов. Они создают представления об организации и методы воздействия, которые могут быть использованы в любом контексте, любыми людьми, несмотря на различия в направлениях предыдущей подготовки.
      Одним словом, хотя в отношении сексуальных проблем, половых дисфункций и отношений в парах существует немало знаний и методов, есть и достаточно возможностей для усовершенствования. Существующие процедуры не могут быть использованы в отношении тяжелобольных, или по отношению к пациентам, не находящихся в паре. Существующие процедуры особенно неадекватны в том случае, когда внутренне создавшийся опыт искажает естественную последовательность физиологических реакций во время сексуальных переживаний. Это не критика существующих процедур, которые вносят свою лепту в решение проблем; однако я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог сказать, что мы знаем достаточно, и пора остановиться. Я надеюсь, что многие захотят прибавить что-то новое к тому, что уже имеют. Один из путей к этому – прежде всего признать, что сексуальное поведение и выражение неотделимы от остальных человеческих переживаний, и интегрировать сексуальную терапию и терапию пар в общие терапевтические программы. Еще один путь – приближать терапию к реальному опыту и экспериментальным методам, которые дают специфическое знание о том, что делать с проблемами, которые приносят нам клиенты.
      Вы имеете возможность добавить нижеописанные техники НЛП к тому полезному, чем вы уже владеете, что стало частью вашего поведения. Не забывайте при этом, что вчерашняя научная фантастика сегодня становится наукой, и что не всякая технология основывается на машинах. Перед вами открывается возможность стать «опытным технологом» из рассказанной в начале главы сказки.

Глава 2
Значимые факторы

      "Несколько лет назад на снежных склонах западного склона Гранд Лейк каждый умел ходить на лыжах. Если приезжал новый школьный учитель, ему приходилось быстро учиться этому, школьный директор и даже школьный оркестр – все ходили на лыжах. Маленькие дети вставали на лыжи чуть ли не сразу же, как начали ходить. Со стороны эти люди выглядели так, будто лыжи были естественным продолжением их ног, – орган, в высшей степени приспособленный для передвижения. Каждый вырабатывал свой собственный, индивидуальный стиль, как каждый по-своему ходит. Некоторые люди участвовали в соревнованиях, и тогда оказывалось, что ходят на лыжах лучше, чем другие; но многие в соревнованиях не участвовали.
      …В то время в Денвере и других близких городах были любители, которые ходили на лыжах для развлечения, в качестве отдыха… Одни из них были одаренными лыжниками, другие были не так искусны.,. Они не вполне сознавали, как они двигаются, какую технику используют, и как этому можно научить. Они говорили: «Смотри, как я скольжу», «Делай вот так», – и это все, что они могли. Никогда не забуду, как один из моих друзей однажды захотел пойти с ними. Он был великолепным атлетом, так что ему вряд ли можно было отказать в достаточной координации; однако когда он в первый раз встал на лыжи, это было нелепо и смешно. При первом же шаге он упал и так запутался, что никак не мог встать. Новичок вообще сталкивается с проблемами, которые только искусный и технический анализ мог бы разрешить быстро. К сожалению, единственное, что могли сказать ему любители, звучало вроде: «Согни колени и давай! Постепенно ты разберешься».
      …В то же время в Альпах были отсняты тысячи метров кинопленки, фиксировавшей спуск с гор искусных лыжников, их повороты, остановки, подъемы. Фильмы были пронализированы, процесс был разбит на компоненты или, как можно назвать, «изоляты»; кроме того, исследовались и более протяженные паттерны. После этого пришли к выводу, что не только особо одаренные могут овладегь этим искусством. Каждый, набравшийся терпения и обладающий минимумом координации, мог научиться кататься на лыжах, поскольку компоненты были точно выделены и технически описаны. Более того, единообразие искусства, достигаемого технически обученными лыжниками, оказалось столь привлекательным, что этот вид спорта стал чрезвычайно популярным". Эдвард Т.Холл. «Молчаливый язык».
      Как отмечает Э.Холл, благодаря разделению действий на компоненты и описания важных паттернов удалось создать методы обучения, которые могли принести успех и овладение деятельностью практически каждому. Точно так же мы с коллегами извлекли значимые компоненты и паттерны из многочисленных успешных терапевтических взаимодействий, которые мы изучали. Это позволило нам создать метод для достижения успеха во взаимодействиях на постоянной основе. Эмпирические составляющие и поведенческие факторы были организованы в процедуры, которые могут осуществляться для достижения определенных целей – в нашем случае мастерства в терапии пар и сексуальной терапии.
      Компоненты этих процедур основаны на пяти сенсорных системах: видении, слышании, кинестетике, запахе и вкусе. Это – первичный опыт. Мы воспринимаем их по отдельности или в любых сочетаниях непосредственно «чувствами». Эти компоненты первичного опыта отличаются от представления опыта, например, в словах или числах. Слова и числа – абстракции от первичного опыта. Это символы, и они значимы лишь в той степени, в какой они связаны с первичным опытом. По этой причине, например, бессмысленно читать книгу на незнакомом языке. Это не говорит о том, что слова незначимы, но нужно понимать значение слов, их функцию в создании переживаний. У слов, у языка есть особенности, которые не являются свойствами сенсорных компонентов опыта, и наоборот. Каждый сенсорный компонент функционирует в формировании опыта тремя способами: (1) как система «входа», посредством которой мы воспринимает окружающее, (2) как внутренняя система репрезентации и «процессирования» (пользуясь машинным языком), которую мы используем, чтобы придать значение поступающим данным, и для таких деятельностей, как мышление, выбор, обучение фантазирование и пр., и (3) как система «выхода», используемая для высшего проявления наших поведенческих реакций на окружающее.
      Человеческий опыт порождает в результате взаимодействия между внешним миром (или тем, что извлекают из него наши чувства), внутренне возникающих образов, внутреннего диалога, запахов и вкусов, звуков и ощущений, порождаемых умом и различными проявлениями внешнего поведения, которыми мы прямо воздействуем на мир. Понимание того, что человеческое поведение (в том числе, разумеется, и сексуальное), является одним из аспектов функционирующей системы, заставляет относиться более чем серьезно к систематичности относительно терапии. Мы думаем картинами, звуками, ощущениями, словами, чувствами. Если эти внутренне порождаемые процессы не соответствуют сенсорному опыту, который представляет нам мир, возникает определенного рода неконгруентность. Неконгруентность может во многих контекстах быть полезной. Например, мы можем предаваться грезам во время длинных скучных собраний: или занять свою память приятными воспоминаниями во время приема у дантиста. Эти внутренние процессы дают возможность планировать и проектировать будущее, помнить прошлое, но они также могут и ограничивать нашу способность получать желаемые переживания в настоящем. Я уверена, что вам знакомы люди, которые не позволяют себе делать что-нибудь новое из опасения выглядеть глупыми. Они рисуют себе картину того, что они выполняют новое действие плохо и чувствуют себя смущенными, как будто внутренне порожденная картина имеет место в действительности. Реагируя скорее на свою внутреннюю картину, чем на то, что в действительности происходит с ними и вокруг них, они ограничивают свое поведение, не рискуя пережить воображаемое замешательство. Другой пример внутреннего процесса, отвлекающего от желаемого опыта и ограничивающего его, известен всем терапевтам: это присутствие супервизора на разных стадиях его работы. Часто терапевт, работу которого наблюдает супервизор, настолько отвлекает своими проекциями относительно оценок супервизора, что его деятельность существенно ухудшается. Это неудивительно, если иметь ввиду, что успех терапевта зависит от того, насколько он полно отдается своему сенсорному опыту.
      Внутренние процессы играют значительную роль в контексте сексуальных переживаний. Если один из участников вспоминает мультипликационный фильм или думает, что надо завтра купить в магазине, интенсивность сексуальных переживаний чрезвычайно ослабевает, независимо от качества прелюдии и сексуального выражения. То же будет справедливо, если во время сексуального акта вы представляете себе сцену конфликта (например, ссору с матерью) или слышите внутренние голоса (например, отца, который говорит «Хорошие девочки не занимаются такими вещами», или свой собственный голос, который говорит «Кажется, он уже устал»). Точно также, если вы начинаете вспоминать неподходящие чувства из не имеющих отношения к делу переживаний, вроде предстоящего экзамена или затора на дороге, сквозь который надо пробраться, – тотальность опыта будет потеряна. В таких случаях переживание будет неконгруентной смесью того, что происходит в настоящем, сексуального акта, и других, не связанных с этим картин, звуков, слов или чувств.
      Даже если внутренне порождаемые процессы конгруентны с протекающими сексуальными переживаниями, они все же могут отвлекать от их интенсивности. Например, если во время полового акта вы будете представлять себе каждый участок тела партнера, которого касается ваша рука, может оказаться, что вы больше будете сознавать эти образы, чем действительные сексуальные переживания. Или если вы представляете себе образ того, как вы и ваш партнер выглядели бы для невидимого зрителя, вы можете потерять сознавание телесных ощущений, производимых непосредственными стимулами. Б.Мастерс описывает такую потерю восприятия в книге «Узы удовольствия»: «Нет, наверное, никого, кто во время полового акта не становился бы на какое-то время зрителем. Время от времени мы наблюдаем, что сами делаем, или что делает партнер. Такое сознательное наблюдение вполне естественно; время от времени оно оказывается вполне стимулирующим. Но важно, в какой степени мы принимаем эту роль зрителя. В некоторых случаях превращение в зрителя может отражать отвлечение от эмоциональной вовлеченности. Это тоже естественно и не должно быть предметом беспокойства. Однако это препятствует поступлению стимуляции. Например, если вы остаетесь зрителем во время сексуального действия, некоторая часть удовольствия и возбуждения вашей жены реально не доходит до вас, что означает, что вы теряете стимуляцию. И в той степени, в какой ваше собственное удовольствие становится более тусклым из-за того, что вы не растворяетесь в переживании – вы остаетесь наблюдателем. Я хочу сказать, что вы вообще не переживаете удовольствия. Я лишь говорю, что часть его заблокирована, определенный уровень восприятия».
      Внутренний процесс может также иногда использоваться для усиления сексуальных переживаний: «Все мы в большей или меньшей степени прибегаем к фантазии. Она помогает нам перейти оттуда, где мы есть, туда, где мы хотели бы быть, если бы представилась возможность. В этом смысле фантазию можно понимать как мост, и она может быть очень полезной» (там же). Аналогия с мостом, которой пользуется Мастерс, особенно полезна здесь. В случаях сексуальных дисфункций часто внутренне порождаемый опыт лежит на одной стороне широкой и глубокой пропасти, а внешний сенсорный опыт – на другой. Если внутренний опыт может быть направлен таким образом, чтобы порождать желаемые фантазии, каким-то образом конгруентные протекающему внешнему сенсорному опыту, это может быть мостом над пропастью, благодаря которому две стороны войдут в соприкосновение.
      Техники изменения, предлагаемые в этой книге, предлагают бесконечные возможности построения такого рода мостов как между индивидуумами, так и внутри индивидуума. Строя такие мосты, важно помнить, что поскольку наше сознание – ограничений феномен, наш субъективный опыт в значительной степени зависит от того, на чем сосредоточено сознание. Можно сознавать внутренне порождаемый опыт или внешний сенсорный опыт, или смесь, соединение того и другого. В разные моменты полезны эти разные фокусировки. Для человека, который обычно погружен в неконгруентный внутренне порождаемый опыт, смесь конгруентных внутренних фантазий и внешнего сенсорного опыта – шаг к фокусировке всего сознания на интенсивных внешнепорождаемых переживаниях сексуальной деятельности.
      Для моего подхода к работе с парами фундаментальным является предположение, что люди реагируют друг на друга постоянно и интенсивно. Это предположение заставляет меня в каждой паре, с которой я работаю, искать продлений, которые вызывают специфические реакции друого. Хотя в последующих главах вам будет рекомендовано обращать внимание на только что описанные компоненты опыта, фокусировка будет на том, как эти компоненты влияют на переживания, возникающие при взаимодействии между двумя людьми. Представление о приведении в соответствие внутреннего и внешнего опыта полезно для сексуальной терапии индивидуума, понятие же о взаимодействующих системах полезно для работы с парами. Успешная помощь паре – это умение повлиять на поведение каждого и на реакции, которые вызывает их поведение. Следующее взаимодействие показывает, как могут компоненты взаимодействовать, порождая неудачную коммуникацию.
      Пауль. Я чувствую себя нелюбимым, она никогда не реагирует на меня сексуально (Его голос скулящий и жалующийся, руки безвольно лежат на коленях, он смотрит в пол).
      Хейзл. (Она говорит себе: Он думает только о сексе, только секс ему нужен, я для него не человек. Чувствуя себе обиженной и нелюбимой, она отворачивается от него от него и говорит громко:) – И не буду.
      Пауль. (Он видит, что она отворачивается и слышит ее слова; он чувствует себя уязвленным, отвергнутым, затем быстро начинает злиться. С вспыхнувшим лицом, он громко говорит:) Ну и убирайся, сука!
      Внешнее поведение Пауля воздействует на внутренние переживания Хэйзл, она реагирует определенным внешним поведением, которое, в свою очередь, воздействует на его внутренние переживания и т.д.
      Разумеется, нежелательные взаимодействия не всегда порождаются прямой словесной коммуникацией. Вот пример – из другой пары, пришедшей ко мне за помощью – проблемы могут возникать независимо от слов. Однажды вечером он пришел домой раньше неё. Ему хотелось перекусить, и его интересовали спортивные новости, так что он развернул газету и начал доедать какие-то остатки (в этом самом по себе нет ничего плохого). Она вошла в дверь через несколько минут и увидела его читающим газету и жующим. Весь день она рисовала себе картину того, как они (она предвкушала это с волнением) пойдут вечером в ресторан; когда она увидела, что он ест и дома, и без нее она была разочарована. Она автоматически (и ошибочно) решила, что его поведение означает, что он не интересует ся, что она хотела бы делать сегодня вечером. Это ошибочное предположение она приняла как свидетельство того, что ему нет до нее дела. Чувствуя себя плохо, она сказала себе «Я никогда не получаю того, чего хочу». В этот момент он посмотрел на нее, мрачную и обиженную, и с чувством, что у него ёкнуло под ложечкой, спросил «Ну как ты?». Она бросила на него сердитый взгляд и ответила: «Как будто тебе есть до этого дело!»
      Из этих примеров видно не только как внутренние переживания вносят свою лепту во взаимодействия, но также и то, что наши реакции друг на друга не вполне связаны причинно-следственными отношениями. Скорее следствие (реакция), которое вызывается (стимулом) в значительной степени зависит от того значения, которое приписывается причине. Если вы легко положите свою руку кому-то на локоть, тот почувствует температуру и давление, сначала контрастирующие его собственными, потом сливающиеся с ними. Это простое причинно-следственное, стимул-реактивное отношение. Если, однако, партнер понимает прикосновение вашей руки как выражение расположения, это будет иметь для него определенное значение, независимо от того, входило ли это в ваши намерения. Значение, приписываемое поведению, называется «сложной равнодействующей». Сложные равнодействующие насквозь пронизывают весь наш опыт, и как правило лежат далеко от сознательной осведомленности. Человек не только очень мало знает о том, что его поведение означает для других, и другие обычно тоже не сознают, на каких основаниях они полагают, что ваше поведение означает то или иное.
      Рассматривая с парами текущее состояние и желательное состояние, полезно задавать себе вопросы, каковы причинно-следственные паттерны и паттерны сложных равнодействующих, которые делают устойчивым нынешнее состояние. Чтобы перевести пару в желаемое состояние, нужно так изменить паттерны, чтобы они превратились из цепей в коммуникативные связи. В III части мы обратимся к методам изменения отдельных фрагментов поведения, равно как и изменения реакций на поведение. Обычно необходимо что-то сделать с обоими; однако изменение значения обижающего поведения часто может изменить переживания обоих, и изменение будет устойчивым.
      Чтобы облегчить создание взаимно обогащающих и удовлетворяющих отношений полезно и правильно принять предпосылку, что значение коммуникации (то есть стимула в коммуникации) – это реакция, которую он, стимул, вызывает в другом человеке, независимо от намерения источника стимула. Принятие этой предпосылки заставит вас очень внимательно относиться к реакциям, которые вызываются коммуникативными стимулами (вербальными и невербальными), поскольку реакция определяет значение. На практике это означает, что определив интенцию собственного коммуникативного выражения, нужно стремиться сделать выражение столь близким к намерению, сколь это возможно. Тщательно наблюдая реакцию получателя, мы всегда должны быть готовы варьировать выражение, если это необходимо, чтобы добиться реакции, которая была намечена.
      Если вернуться к Паулю, который в нашем примере не получал желаемой сексуальной реакции, и раскрыть его интенции, взаимодействие в результате будет следующим:
      Пауль (самому себе: Я хочу, чтобы она знала, что я люблю ее, и хочу ее тоже) (берет ее руки в свои, смотрит на нее и мягко говорит): Ты очень дорога мне. Я люблю тебя, и действительно, я также и хочу тебя.
      Хейзл (напряжение вокруг ее глаз смягчается, рот расслабляется, она оставляет свои руки в руках Пауля) В самом деле?
      Реакция Хейзл показывает, что Пауль начинает коммуницировать с ней эффективно. Выражение в его коммуникации соответствует его намерениям, так что он может получить соответствующую реакцию от нее.
      Реагируя на намерения, которые стоят за поведением, и предполагая, что значение стимула в коммуникации – это реакция, которую стимул вызывает, каждый может связываться с другим таким образом, что это обогащает личный опыт и взаимный опыт. Каждому можно узнавать и выражать, чего они хотят друг от друга, так же как и что они хотят дать друг другу, вводя причинно-следственные и комплексно-равнодействующие паттерны в их взаимодействия. Устанавливая эти паттерны, которые обеспечивают коммуникативную связь и являются самоподдерживающимися, можно едва ли не превзойти любые чудеса сказки об «опытном технике».

Маршрутная схема

      Материал этой книги изложен как путеводитель. Вы можете использовать его как руководство для поведения, которым вы помогаете людям создать на бессознательном уровне стратегии, дающие им возможность создавать более удовлетворяющие и обогащающие сексуальные переживания. Последовательность материала задает структуру, которая поможет вам эффективно организовать ваше поведение, когда вы имеете дело с сексуальными дисфункциями и другими отношенческими проблемами.
      Чтобы репрезентация была полезной, необходимо разбить сложную структуру успешного вмешательства на составляющие, с которыми легко иметь дело. Я постоянно имею в виду эту задачу. Предлагая различные техники для успешного терапевтического вмешательства, я представляю их в виде последовательности простых шагов, которые нетрудно выполнить, снабжаю примерами, которые дают пояснения к каждой технике. Эти паттерны коммуникации и изменения использовались моими коллегами и мною, мы учили им психотерапевтов на семинарах по всей стране, всегда с большим успехом. Если вы будете тщательны в осуществлении требуемых различий, и будете организовывать ваш опыт в последовательности и в категориях, которые предлагаются, вы можете рассчитывать на постоянную эффективность в помощи вашим клиентам и в достижении желаемых целей.
      Сама форма этой книги является стратегией. Я нашла, что эта стратегия полезна мне для организации поведения при достижении любой желаемой цели. В ней три основных шага:
      • Установление раппорта и сбор информации относительно текущего состояния клиента и желательного состояния.
      • Продвижение клиентов от текущего к желаемому состоянию.
      • Подстройка к будущему, интегрирование желаемого состояния опыта в текущее поведение клиентов.
      (Примечание. Поскольку проверка на прочность часто должна осуществляться во все время терапевтического процесса, она обычно интегрирована в каждое специфическое терапевтическое вмешательство, а не является особым действием. Тем не менее я посвящу специальный раздел подстройке к будущему, чтобы подчеркнуть ее важность для создания устойчивых изменений).
      Эти три шага производят эффективное терапевтическое изменение, если дополняются двумя жизненно важными ингредиентами: сенсорным опытом и гибкостью поведения. Внешний сенсорный опыт необходим, чтобы обнаружить наблюдаемое поведение, которое составляет текущее (или проблемное) и наблюдаемое поведение, которое будет составлять желаемое (или улучшенное) состояние для каждого из индивидуумов пары. Когда эти черты поведения известны, необходима гибкость поведения, чтобы продвинуть клиентов от того, где они находятся, туда, где они хотели бы быть. Если вы гибки в своем поведении, вы можете переходить от одного метода вмешательства к другому, пока не достигнете желаемых результатов. Здесь можно выделить следующие шаги:
      • Выясните, куда клиенты хотят продвинуться, и где они находятся сейчас.
      • Выберите метод продвижения к желаемому состоянию и используйте его.
      • Пронаблюдайте, действительно ли желаемое состояние достигнуто. Если да, то примите меры к тому, чтобы убедиться, что оно может быть достигнуто в будущем без вас. Если желаемое состояние не достигнуто, выберите другой метод и примените его; продолжайте использовать различные методы, пока успех не будет достигнут.
      Это может выглядеть невероятным переупрощением очень сложной деятельности терапевта, однако для меня это наиболее элегантная организация поведения для осуществления терапии. Именно эта стратегия организует форму этой книги. Содержание ее составляет пять тем:
      • Какую информацию относительно текущего и желаемого состояния клиентов жизненно необходимо получить с помощью чувств.
      • Как собрать необходимую информацию.
      • Методы установления устойчивого и значимого раппорта с любым клиентом.
      • Техники продвижения клиента от текущего состояния к желаемому состоянию.
      • Методы эффективной подстройки к будущему опыта и приобретений, полученных клиентом в терапевтическом сеансе, их включения в его текущее поведение.
      Как в любой книге, форма и содержание текста – представление автора.
      Это то, как организовано мое поведение и восприятие. С помощью этих стратегий и этих методов вмешательства я изменяю себя и тех, кто приходит ко мне в поисках изменения.
      Эту стратегию терапии можно сравнить с построением нового дома для кого-то. Я выясняю, какая структура существует, и чего клиент хочет от нового дома. Хотят ли клиенты дверей с замками, или открытых арок, в которые можно войти или выйти? Хотят ли они больших общих пространств или уютных укромных уголков? Что они хотят видеть, слышать и чувствовать в новом жилище, что недоступно им сейчас? Какие аспекты своего нынешнего дома они хотели бы сохранить и в новом?
      Когда я все это знаю, я могу выбрать материалы и инструменты, подходящие для постройки нового дома; и у меня есть много различных материалов и инструментов, так что я могу переходить от того, что не срабатывает, к тому, что работает. Когда работа идет, я слежу за тем, чтобы обеспечить запас прочности, чтобы новый дом был долговечным. Я также забочусь о том, чтобы заложить возможности будущего расширения. Каждое из таких «обиталищ» строится на основе моей философии, которая содержит предположение, что каждый человек обладает, где-то внутри себя, всеми ресурсами, необходимыми для осуществления любого изменения. Моя первая задача – найти доступ к ним и организовать эти ресурсы таким образом, чтобы создать устойчивое желаемое изменение. Я верю в возможности, а не в ограничения человеческого опыта.
      Знания и техники, о которых рассказано в этой книге, дали мне возможность актуализировать мои добрые намерения и мою философию. Теперь я хочу продвинуть вас к актуализации ваших собственных добрых намерений.

Часть II
Как устанавливать раппорт и собирать информацию

Глава 3
Важность раппорта

"Никакая коммуникация не может быть полностью независимой от контекста, и всякое значение имеет важные контекстуальные компоненты. Это может показаться очевидным, но определение контекста всегда важно и часто затруднительно. Например, язык по самой природе – высококонтекстуальная система, укорененная в абстракции от реальности. Между тем мало кто понимает, насколько зависит значение даже самых простых утверждений от контекста, в котором они делаются. Например, мужчина и женщина, хорошо прожившие вместе лет пятнадцать или больше, не нуждаются в том, чтобы «проговаривать» многoe. Когда он входит в дверь после рабочего дня в оффисе, она может не произнести ни слова. Он знает по одному тому, как она двигается, какой у нее был день, по тону голоса он знает, что она думает о гостях, которых они ждут.
Если соединить эти треугольники на рисунке, то видно, что по мере утери контекста приходится добавлять информацию, чтобы значение оставалось постоянным. Все отношение в целом может быть выражено в единой диаграмме; не может быть значение без как информации, так и контекста".

Эдвард Холл. «Танец жизни»

      Прекрасное описание Э. Холла может быть нам полезным по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, члены пары почти всегда трактуют свою коммуникацию как высококонтекстуальную. То есть они предполагают, что знают значение поведения партнера и они реагируют на предлагаемое значение, считая свое восприятие соответствующим реальности. Поскольку предполагается взаимная посвященность в значение, в коммуникации предлагается мало специфической информации, или вообще она отсутствует. Это ведет к опасности, что когда возникает простое недопонимание, они этого не поймут. Например, однажды ко мне пришла пара, нуждавшаяся в помощи для улучшения общего тона их взаимодействий. Они по очереди рассказали мне о своей последней ссоре. Каждый хотел, чтобы я поняла, насколько упрям партнер. Он начал с описания того, что происходило и где: «Когда мы дошли до Чираделли, я почувствовал депрессию и…» Она немедленно поправила его, сказав: «Ты почувствовал депрессию до того, как мы дошли до площади Чираделли», – они начали новую ссору по поводу того, когда же на самом деле он почувствовал депрессию. Поскольку я не думала, что это высококонтекстуальная коммуникация, мне было легко догадаться задать вопрос о деталях того, о чем же они спорят.
      Оказалось, что для него площадь Чираделли начиналась в тот момент, когда ее начинало быть видно. Для нее она начиналась тогда, когда они на нее ступали. Во-вторых, описание Холла, касающееся того, как соотношение «хранимой информации» и «передаваемой информации» ведет к увеличению или уменьшению значения, важно для проблемы эффективности внедрение терапевтического взаимодействия в высококонтекстуальную коммуникацию.
      Решение предполагает знание и умение выявлять из всего возможного, что является значительной информацией, то есть что необходимо вспомнить и использовать для целей эффективного терапевтического вмешательства. В вышеописанном примере два аспекта информации следовало отметить. Во-первых, что «начала» для него определяются скорее визуально, а для нее более кинестетически (что может указывать на более общий паттерн различия в том, как каждый из них организует свой опыт); во-вторых, что они хотят ссориться и доставлять друг другу очевидный дискомфорт, чтобы продемонстрировать свою «правоту».
      Мы должны достичь высококонтскстуальной коммуникации с нашими клиентами так быстро, как возможно. У нас в распоряжении часы, а не годы общения с теми, кто приходит к нам за помощью. Способ достижения этого состоит в том, чтобы принять, что первое взаимодействие начинается с наименьшим возможным контекстом, и затем двигается в собирании информации, которая наиболее важна для понимания структур, лежащих в основе опыта клиента. Для получения необходимой информации важна способносгь достигать раппорта с клиентами и поддерживать его. Это до некоторой степени содержит дилемму. Если вы рассмотрите взаимодействие, в котором достигается и поддерживается раппорт, вы отметите характеристики очень высококонтекстуальной коммуникации. Партнеры переживают незначительность усилия для того, чтобы быть понятыми и довериться тому, что их заботы весьма значимы для другого.
      Существуют специфические методы достижения переживания раппорта с другим, легкого и быстрого. Благодаря этим методам ваш клиент будет воспринимать взаимодействие как высококонтекстуальную коммуникацию, в то время как вы получите возможность изящно собирать необходимую информацию, чтобы сделать вашу карту их переживаний достаточно точной. Но я должна вас предупредить: есть разница между тем, чтобы создать в ваших клиентах чувство понятности и принятости, и действительным пониманием того, что они хотят вам сказать. Если вы делаете ошибку, автоматически предполагая, что вы понимаете, что они имеют в виду, вы оказываете им дурную услугу. Помните: пока вы не собрали и не накопили необходимую поведенческую информацию, вы создаете в них приятное и дающее ощущение безопасности переживание, что они участвуют в высококонтекстуальной коммуникации, хотя в действительности коммуникация низкоконтекстуальна.
      Техники раппорта полезны для любого коммуникатора, а для терапевта они совершенно необходимы. Многие другие профессионалы – ученые, инженеры, архитекторы, и пр., – имеют возможность делать свое дело без постоянных и высокого качества межличностных взаимодействий. Эффективный терапевт без них невозможен.

Отзеркаливание

      Когда мы с коллегами анализировали кажущиеся волшебными терапевтические взаимодействия таких кудесников, как Вирджиния Сатир или Милтон Эриксон, мы обнаружили несколько общих поведенческих паттернов. Один из них – отзеркаливание. Отзеркаливание – это процесс возвращения клиенту аспектов их собственного невербального поведения (что, собственно, и делает зеркало); это способ имитирования высококонтекстуальных реплик, которые дает клиент, без проникновения в их значение. При этом мы знаем, что для клиента они содержат важное бессознательное значение.
      Макро-отзеркаливание известно из повседневного опыта. В этом смысле пример «отзеркаливания» – это вести себя подходящим образом, например, не ругаться в церкви или в гостях у Тети Милли, в то время как наоборот среди сверстников может оказаться более уместным ругаться, и это доставит им удовольствие и вызовет расположение к вам. Другой пример – одеваться соответствующим образом для определенных ситуаций. Более тонкий вариант – стремиться приспособить свои манеры за столом, позы и движения к тому уровню формальности, который мы полагаем конгруентным относительно места и людей, с которым мы обедаем. Отзеркаливание на его различных уровнях – это поведенческий эквивалент вербального выражения согласия с кем-то.
      Чтобы эффективно отзеркаливать, нужно уметь делать тонкие визуальные и аудиальные различия относительно самого себя, как и относительно поведения клиента. Аспекты поведения клиентов, которые стоит отзеркаливать, включают телесные позы, специфические жесты, ритмы дыхания, выражения лица, тон голоса, паттерны темпа и интонаций речи. Соответствие некоторым из этих черт или всем им поможет вам достичь гармонического взаимодействия. Фактически благодаря отзеркаливанию возможно не согласиться с содержанием того, что человек говорит, оставаясь в полном раппорте.
      Отзеркаливание является также средством достижения «аккультурации», которая так важна во многих областях культурной антропологии (и других дисциплин) по отношению к человеческому поведению. Процитируем еще раз «Танец Жизни» Эдварда Холла: «Вовлечение» (entrainment) – термин, созданный Вильямом Кондоном для обозначения процесса, когда два или больше людей вовлекаются в ритмы друг друга, когда они синхронизируются. Как Кондон, так и я полагаем, что рано или поздно будет показано, что синхрония начинается в момент миелинизации слухового нерва, около шести месяцев после зачатия. В этот момент младенец может начать слышать в утробе. Непосредственно после рождения новорожденный движется в ритм с голосом матери и также синхронизируется с голосами других людей, на каком бы языке они ни говорили. Тенденция синхронизироваться с окружающими голосами может, следовательно, считаться врожденной. Какие же именно ритмы используются – зависит от культурной принадлежности тех людей, которые находятся вокруг, когда происходит научение этим паттернам. Можно сказать с некоторой уверенностью, что нормальные люди способны научиться синхронизироваться с любым человеческим ритмом, если они начинаются достаточно рано.
      Очевидно, что нечто, столь основательно научаемое так рано в развитии ребенка, укорененное во врожденной программе поведения, и общее всему человечеству, должно быть не только весьма важным, это должно быть одним из ключевых моментов для выражения нашего вида. Вполне возможно, что в будущем будет обнаружено, что синхрония и вовлечение даже более фундаментальна для выживания человечества, чем секс на индивидуальном уровне, и столь же фундаментальна, как секс на групповом уровне, без особенности осуществить такое «вовлечение» по отношению к другим – как это происходит в некоторых типах афазии – жизнь оказывается почти невозможной. Бостонский педиатр д-р Берри Брейзлтон, в течение многих лет изучавший взаимодействие между родителями и детьми с момента рождения, описывает тонкую, многоуровневую синхронию при нормальных отношениях, и затем утверждает, что родители, которые бьют своих детей, никогда не умеют с ними синхронизироваться. Ритм настолько включен в повседневную жизнь каждого, что это происходит почти незаметно".
      Чтобы начать учиться «отзеркаливанию», понаблюдайте, как взаимодействуют другие люди. Посмотрите, как играют дети: понаблюдайте людей в ресторане, на собраниях, на вечеринках. Каждый раз, когда вы присутствуете при взаимодействиях людей, наблюдайте, как происходит отзеркаливание. Обратите также внимание на качество взаимодействия, когда отзеркаливание отсутствует.
      Проведя некоторое время в позиции наблюдателей, вы будете знать, что люди инстинктивно зеркалят друг друга. Теперь вы можете начать делать это произвольно для достижения специфических результатов. Начните с отзеркаливания одного определенного аспекта поведения другого человека во время разговора с ним. Когда это дается легко, добавьте другой определенный аспект – например, темп речи, затем еще один, и еще, – пока вы не будете отзеркаливать, не задумываясь об этом, но можете всегда отследить это в своем поведении при интроспекции.
      Чем более вы будете практиковаться, тем более вы будете сознавать ритмы, которые порождаются вами и другими – посредством жестов, дыхания, тона голоса, темпа речи, паттернов интонаций. Обратите внимание, не выходят ли партнеры пары из синхронности, когда они перестают понимать друг друга, в противоположность тому, насколько они находятся в синхронности, когда все идет хорошо. Разница в степени взаимного отзеркаливания в паре до и после того, как вы с ними поработали, – важный индикатор изменения. Продолжим нашу цитату: «Были исследованы самые различные группы, от югозападных индейцев до эскимосов Аляски… и везде были найдены ритмы. Примечательно – хотя и неудивительно, – что учитель определяет ритм в классе. Классы, в которых учителями были американские аборигены, и в которых не преподавали белые, демонстрировали ритм, близкий к естественным, свободным океанским бурунам (то есть 5-8 секунд на цикл). Это гораздо медленнее, чем бешеный ритм в классе белых или черных детей в городских школах. Индейцы, попавшие в жернова американской образовательной системы, давали промежуточные ритмы. Этот материал Коллиера дал мне понять, что только в условиях своего естественного ритма индейские дети могли почувствовать себя спокойно и усваивать знания».
      Осуществляя отзеркаливание, чтобы установить раппорт с парой, делайте это достаточно тонко. Зеркальте паттерны темпа и мелких движений рук, это лучше, чем явно менять позы тела. Переводя свое первое внимание от одного человека к другому, обращайте внимание на реакции, которые вызываются в каждом в результате нашего поведения и поведения вашего партнера. Если каждый из них начинает уходить в себя в то время как другой говорит с вами, верните их к взаимодействию. Это даст им возможность получить важную информацию относительно их собственной реакции на коммуникацию партнера. Вот несколько вербализаций, которые помогут сделать это достаточно изящно: – Мне нужно выяснить, что каждый из вас хочет от другого. Иногда человек просит чего-то, в то время как супруг понятия не имел, что ему или ей нужно, и мне хотелось бы знать, слышали ли вы об этом раньше. Если слышали, то, может быть, в чем-то иначе?
      – Вы не были бы здесь, если бы не хотели достичь большего понимания, и я знаю, что Сэлли собирается сказать что-то, что вам важно услышать. Вы готовы к этому?
      – Мне нужно услышать, что теперь скажет Джим, и я хочу знать, как вы понимаете его ответ.
      – Вы, может быть, думаете, что все это видели и слышали, но уверяю вас, в этом есть нечто, чего вы еще не знаете, и это очень важно для вас обоих.
      – Я полагаю, вам интересно, как я пойму то, что она собирается сказать?
      – Слушая вас, Сэлли, я хочу также понаблюдать за Джимом, чтобы посмотреть, может ли он действительно услышать, что вы говорите.
      Такого рода фразы не только привлекают внимание слушающего партнера, но и обращают внимание говорящего на воздействие того, что он говорит. Многие терапевты думают, что отзеркаливание – это своего рода передразнивание, и отказываются от этого, боясь оскорбить клиентов. У нас есть сильные культурные запреты на передразнивание других. Они настолько сильны, что это мощнейшее средство обучения часто запрещается нам с юных лет. «Не обезьянничай!» – ворчат на нас. Если мы обнаруживаем, что кто-то передразнивает нас, мы полагаем, что над нами смеются, и часто обижаемся. Однако отзеркаливание – не передразнивание. Передразнивание обычно преувеличивают определенный аспект поведения. Отзеркаливание же – тонкое поведенческое отражение значимой бессознательной коммуникации, которое каждый из нас предлагает внимательным партнерам.
      Хотя отзеркаливание может показаться неловким и затруднительным для новичка, его полезность в достижении и поддержании раппорта делает оправданными все страдания в достижении этого умения. Научиться эффективно отзеркаливать требует усилий: нужно настроить свое восприятие на аспекты поведения, своего и других, которые вы ранее не сознавали. Это справедливо для всей поведенческой информации, на которую вам будет предложено обращать внимание в последующих главах.

Глава 4
Типы когнитивного поведения

      Есть терапевты, которые полагают, что сексуальная дисфункция не является проблемой; если возникают трудности, они считают проблемой «отношения». Но что это значит – проблемы в отношениях? Слово «отношение» – это искаженный дериват слова «устанавливать связь», «относиться» (relate). Нет осязаемого объекта, который можно было бы назвать «отношением»; есть процесс, в котором одушевленные существа устанавливают связь, вступают в отношения друг с другом. Некоторые терапевты полагают, что «забота» или «доверие» включают отношения в работу. Но что такое «забота» и, в особенности, «доверие»? Это просто слова, подразумевавшие события, которые не определены по отношению к какому бы то ни было определенному человеческому опыту. Если мы будем понимать «отношения», ограничивая это процессом «установления связей», мы можем задать вопросы: кто устанавливает отношения и с кем? Как это устанавливание отношений между ними приносит несчастье и неудовлетворенность? Как они могут устанавливать отношения, чтобы это порождало более желательные переживания? Ответы на эти вопросы обнаружат полезную информацию относительно структуры текущего и желательного состояния клиентов.
      Часто легко обнаружить, когда люди не установили хороших отношений – они просто вам скажут об этом. Они скажут об этом вербально, равно как и невербально. Их вербализация будет представлять их опыт, как карта представляет территорию. Люди используют слова, чтобы описать, что, как они полагают, происходит. Они никогда не могут сказать вам, что в действительности произошло, так же как карта никогда не может быть полным представлением территории. Следовательно, важно иметь в виду, что то, что люди говорят, это не то, что в действительносmи произошло, а лишь то, что они сознательно пережили. Между тем и другим есть огромная разница. Так что когда двое рассказывают мне различные истории об одном и том же инциденте, я знаю, что они оба правы. В типичном случае дело не в том, что один говорит правду, а другой лжет. Скорее дело в том, что из всего, на что можно было бы обратить внимание в ситуации, каждый рассказывает только то, что он сознавал в своем опыте.
      Содержание вербализации человека рассказывает вам о его представлениях. Процессуальный аспект вербализации показывает, как он достиг этих представлений. Почти во всех парах, с которыми я работала, есть несогласие относительно того, что происходит между ними. Он говорит, что происходило "а" и "б", а она – что больше похоже на "х" и "у". Заметить, в чем различаются их описания, важно для понимания того, в чем искажена их коммуникация. Именно здесь, на процессуальном уровне коммуникации, вы начинаете находить, как лучше его направлять изменения. Слова, которыми каждый из нас пользуется для выражения себя – это индикаторы элементов нашего сознательного опыта, они могут указать путь от неудовлетворения к чувству свершения.

Репрезентативные системы

      В каждый момент времени мы можем сознавать лишь небольшую часть нашего опыта. Например, в тот самый момент, когда вы читаете это предложение, вы могли бы сознавать звуки вокруг вас, качество воздуха, которым вы дышите, тип шрифта, который вы читаете, величину полей, вкус у себя во рту, тяжесть и положение вашей левой руки. Возможно, что читая про каждую из возможностей, вы перемещаете сознание на то, что предлагается. Маловероятно, что вы все это сознавали до того, как прочитанное предположение направило вас на это. Предполагается, что человеческое сознание может удерживать семь плюс-минус два объекта информации в один момент, что означает, что сознание – ограниченный феномен. Специфические аспекты опыта, которые вы приводите в сознание, определяются взаимодействием ваших нынешних сенсорных возможностей, мотиваций и предыдущего научения.
      Если вы слушаете лекцию эрудированного и умеющего говорить педагога, маловероятно, что вы будете сознавать цвет ботинок незнакомца, сидящего через два стула от вас. Ваше внимание будет приковано к лектору. Если лектор скучен, вы можете осознавать чувства скуки, одиночества, которые будут мотивировать вас оглядеться вокруг в поисках того, с кем можно установить личностный контакт. В этом случае вы можете ярко осознавать цвет ботинок незнакомца и то, как он одет. Так наличная мотивация определяет аспекты опыта, которые вы приводите в сознание. В детстве вы научили ценить один аспект семейного общения больше, чем другие. Если ваша мать говорила: «Все в порядке,» – и при этом сжимала зубы, руки ее сжимались в кулаки и слезы стояли на глазах, – чему вы верили, тому что видели, или тому, что слышали? Если отец словами вас журил за мелкий проступок, но при этом весело улыбался и похлопывал вас по спине, чему вы верили? Можно предположить, что ребенок из такой семьи может научиться ценить, а поэтому и обращать внимание на визуальный аспект опыта прежде всего. Он будет доверять, и будет более сознавать то, что он видит, а не слова, которые он слышит. Когда ему скажут «я тебя люблю», – он может ответить «По твоему виду это не заметно. Не очень-то я тебе верю».
      Слушая, как человек говорит, вы можете различать аспекты опыта, которые он представляет себе внутренне в сознавании, обращая внимание на процессуальные слова, которыми он пользуется: прилагательные, глаголы и наречия, которые специфицируют процесс видения, слышания, чувствования, и ощущения запаха/вкуса. Вот примеры слов:
      Визуальные
      Аудиальные
      Кинестетические
      Запах/вкус
      видеть
      слышать
      чувствовать
      пробовать на
      вкус
      рисовать
      звучать
      трогать
      нюхать
      яркий
      громкий
      теплый
      свежий
      ясный
      мелодичный
      мягкий
      ароматный
      смутный
      шумный
      гладкий
      выдохшийся
      в фокусе
      гармоничный
      удобный
      сладкий
      вспышка
      скрежет
      схватить
      пикантный
      перспектива
      крик
      зажатый
      кислый
      темный
      визг
      грубый
      горький
      Предположим, вы занимаетесь сбором информации у супружеской пары, и муж говорит:
      – Для меня это выглядит вот как… я не могу увидеть какого-либо будущего за нашим браком. Я готов попробовать, потому что себя я вижу как человека беспокоящегося, но я не могу себе представить, что тут можно сделать. Все это слишком темно и мрачно.
      А жена говорит так:
      – Ну, а я чувствую, что дела могут пойти лучше. Нам есть что строить, и если мы поработаем над нашими отношениями и постараемся, мы можем сгладить наши трудности.
      Если слушая этот диалог вы обращаете внимание на содержание, то есть на то, что он не верит в улучшение, а она верит, вы можете далее начать гадать, кто же из них прав, а кто нет. При этом вы ничего не узнаете о процессе, в котором они находятся. Вы не узнаете, как они пришли к этому, что один представляет себе этот брак безнадежным, а другая – многообещающим. Вы ограничены реагированием на их вербализации, и можете начать высказывать суждения, мнения и интерпретации, как будто их описания – это реальный мир опыта, а это не так. Если вы верите ей или ему, вы реагируете на содержание, о котором они говорят, а это ставит вас перед той же дилеммой, с которой они оба сталкиваются. Мера того, насколько вы сможете на самом деле понять их ситуацию – это мера, в какой вы можете реагировать на форму их вербализации. Они не понимают друг друга; они не соглашаются по поводу реальности. Ваша работа, как профессионального коммуникатора, – заняться процессом, а не «реальностью».
      Как же оказывается, что двое людей, живущие вместе,. столь расходятся во мнениях? Первое, что можно обнаружить по их словам, что они говорят о разных аспектах одного и того же опыта. Он говорит в визуальных терминах, о внутренних картинах и образах, которые он видит или не видит, то есть о внутренне порождаемых образах, а не о вещах во внешнем мире сенсорного опыта. Она говорит о том, что она чувствует. Можно убедиться в этом, отметив процессуальные слова в их вербализации. Если вы будете обращать внимание на существительные, вы можете утонуть в содержании. Если вы следите за процессуальными словами, вы можете многое узнать о процессах. Все предикаты в его фразах относятся к внутренним картинам: «вижу», «выглядит», «представить», «мрачно», – все они предполагают видение. Ее слова относятся к конструированию внутренних ощущений: «чувствую», «стараться», «сгладить». Это сразу открывает нам, что оба описывают внутренне порожденные переживания относительно положения своего брака. И становится также понятно, что каждый из них сознает и говорит об ином аспекте переживаний, нежели партнер: он о визуальном аспекте, она – о кинестетическом. Это показывает, что есть значительная разница в том, как эти люди организуют и выражают свои восприятия. Эта разница значима: она показывает, почему они не могут договориться. В действительности эта разница в процессе в значительной степени определяет непонимание в общении. Как будто они говорят на разных языках, не замечая этого.
      Эти языковые паттерны – важная часть поведенческой информации, которая раскрывает структуру текущего состояния индивидуума. Каждое специфическое процессуальное слово – визуальное, аудиальное, кинстетическое, вкусовое – указывает, что внутренний опыт говорящего представлен в этой сенсорной системе. Привычное использование определенной категории сенсорно-специфических слов, преимущественно перед другими, указывает на первичную репрезентативную систему. Первичная репрезентативная система – это внутренняя сенсорная система, которая более развита и более часто используется (и более полно), чем другие.

Репрезентативные системы:

      Каждый человек имеет в своем распоряжении различные способы репрезентации нашего переживания мира. Вот несколько примеров систем, которыми каждый из нас может пользоваться для представления нашего опыта. Мы обладаем пятью известными чувствами: мы видим, слышим, чувствуем, ощущаем на вкус и на запах. Кроме того, мы располагаем системой языка, с помощью которой можем представлять наш опыт. Мы можем хранить наш опыт непосредственно в репрезентативной системе, наиболее близко связанным с определенным сенсорным каналом. Мы можем предпочитать закрыть глаза и создать визуальный образ красного квадрата, переходящего в зеленый и затем в голубой, или серебряной спирали, вокруг которой по часовой стрелке вертится черная спираль, или образ человека, которого мы хорошо знаем. Или мы можем предпочесть, закрывая ил не закрывая глаза создать кинестетическое представление (телесное ощущение, чувство) того, как мы опираемся рукой о стену и отталкиваемся изо всех сил, чувствуя напрягающиеся мышцы рук, плеч, ощущая пол под ногами. Или мы можем предпочитать покалывающее ощущение язычков пламени, или давление легкого одеяли, когда мы ложимся в постель. Или мы можем предпочитать, закрывая или не закрывая глаза, создать аудиальное представление капель дождя, раскатов далекого грома, эхом отражаемого горами, или поскрипывания колес на деревенской дороге, или гудков нетерпеливых такси в шумном городе. Или мы можем предпочесть закрывать или не закрывать глаза и при этом представить себе вкус лимона, сладость меда, соленый вкус хрустящего картофеля. Или, закрыв или не закрыв глаза, мы можем представить себе запах благоухающей розы, запах жаренной рыбы или тонких духов. Многие из вас могли заметить, что читая эти описания, вы действительно увидели определенный цвет или движение, почувствовали мышечное напряжение, тепло или мягкость одеяла, услышали какие-то звуки, почувствовали определеенные вкусы и запахи. Вы могли пережить все или только некоторые из этих ощущений. Некоторые из них были для вас более детализированными и непосредственными, чем другие. Некоторые из описаний вообще могли не вызывать у вас никаких ощущений. Эти различия в вашем опыте – как раз и есть то, что мы описываем. Те из вас, кто представил отчетливую, ясную картину обладает богатой, развитой визуальной репрезентативной системой. Те, кто смог создать сильное чувство напряжения мышц, температуры или фактуры материала, обладают тонкой развитой кинестетической репрезентативной системой. И так далее, со всеми другими возможными способами, связанными с пятью чувствами, в которых мы, люди, представляем наш опыт. (Джон Гриндер и Ричард Бэндлер: «Структура магии», II) В результате, индивидуум постигает мир прежде всего в той репрезентативной системе, которая у него более всего развита. Если первичная репрезентативная система визуальная, мир постигается в картинах; если кинестетическая – в ощущениях; если аудиальная – в звуках; и нередко люди представляют мир в запахах и вкусах.
      Так что же значит – установить с человеком связь эффективным образом? Отчасти это означает – говорить с ним об одном и этом же аспекте опыта. Вот иллюстрация, взятая из записи терапевтической сессии:
      Ширли: Мне совсем не нравится, как он лапает меня при людях. Он устраивает сцену и даже ие замечает, как все на нас смотрят. Это привлекает много внимания, а я хотела бы. чтобы он оказывал мне большее уважение на людях.
      Боб: Но я люблю быть близко с ней. Я хочу быть в соприкосновении с ней, когда на меня накатывается нежность, а это иногда бывает и не за закрытой дверью. Она отталкивает меня, и мне кажется, что это значит холодно относиться к человеку, которого ты, предполагается, что любишь. Она будто любит, чтобы я бегал за ней. А теперь я чувствую, что она вообще перестала меня ценить.
      Как и в предыдущем примере, слова, которыми пользуются Боб и Ширли, показывают, что они сознают весьма различные аспекты своего опыта, на этот раз по отношению к его прикосновениям к ней на людях. Обратите внимание на предикаты, которые обнаруживают различия. Ее слова «сцена», «видеть», «показывать», «выглядеть» предполагают визуальную первичную репрезентативную систему. Его слова «соприкосновение», «нежность», «отталкивает», «холодность» предполагают кинестетическую первичную репрезентативную систему. Она обращает внимание на визуальный аспект опыта, он – на кинестетический. Чтобы они достигли понимания, нужно построить мост между их переживаниями.
      Слушание любой беседы, а также просмотр записей консультирования пар, сексуального консультирования и т.п., может дать вам множество примеров использования репрезентативных систем. Исследуя записи, я столкнулась с интересным феноменом. Женатые люди, имеющие внебрачные связи, часто рассказывают о своих супружеских отношениях в кинестетических терминах (устойчивый, твердый, прочный), а о своих внебрачных отношениях визуальных: как они были привлечены тем, что увидели, как эти отношения более ярки, и т.п. Я также обнаружила, что люди, участвующие в групповом сексе и считающие себя «современными жизнелюбами», употребляют большое количество «вкусовых» слов. Они сравнивают половой акт с вкусной едой, себя – с гурманами, ищущими разнообразия, а мысль о моногамии находят лишенной вкуса и пресной. Предикаты, которые не указывают на эти специфические аспекты опыта, неспецифичны, то есть они не специфицированы в отношении того, как представляется или выполняется процесс – в картинах, запахах, ощущениях или звуках. Вот несколько примеров неспецифических предикатов: думать, знать, понимать, узнать, прекрасный, интуитивный, изменение, уважительно, доверчивый, считать, полагать, помнить, верить. Когда вы слышите такие слова, вы можете спросить:
      «Как именно вы подумали (знаете, узнали, поняли)?» Этот вопрос может вызвать либо вербальный ответ, более богатый процессуальными деталями, либо невербальным поведением (см. следующий раздел о «ключах доступа»), специфицирующим внутренний процесс. Разумеется, люди не перебирают сознательно слова и не выбирают синтаксические конструкции, чтобы описать свой опыт. Их слова, однако, репрезентируют то, что они сознают из всего потока доступного опыта.

Ключи доступа

      Хотя используемый человеком язык и указывает на то, какая часть внутреннего опыта сознается им, мы должны поискать также и поведенческой информации относительного того, как специфический опыт сознается и входит в сознание. Большую часть времени в терапевтическом контексте люди говорят либо о своем прошлом, либо о внутреннем опыте. Клиент редко говорит о текущем опыте: о цвете стула, на котором сидит терапевт, об ощущении тяжести в своей руке, лежащей у него на коленях, о том как шумит вентилятор, или о другом сенсорном опыте, который может иметь место, пока клиент сидит в кабинете. Обычно клиент описывает внутренние реакции на действия терапевта в настоящем или внутренние репрезентации прошлого или проекции будущих событий.
      Чтобы говорить о таком, внутренне порожденном, опыте, каждый из нас должен каким-то образом получить доступ к этому внутреннему опыту. Чтобы проиллюстрировать это, я предлагаю вам проделать следующее:
      1. Подумайте о приятном переживании в детстве, в котором вы были вместе с близким другом.
      2. Вспомните, какую одежду вы носили на последнем курсе института.
      3. Вспомните свой первый поцелуй.
      4. Вспомните момент, когда любопытство в вас преодолело страх.
      Чтобы выполнить эти задания, вам необходимо получить доступ к определенным классам прошлого опыта. Процесс получения информации (получения внутренней информации – картин, звуков, слов и ощущений, которые поставляют воспоминания, фантазии и пр.) мы называем доступом. Специфическое невербальное поведение, обнаруживающее информацию о том, как такая информация получается, становится доступной для сознательного ума называется ключами доступа. Ключи доступа – это те движения глаз, которые показывают, как человек думает – в картинах, в словах или ощущениях.
      Кроме слов и синтаксических конструкций люди дают внимательному слушателю-наблюдателю множество значимых невербальных сообщений, которые порождаются бессознательно. Существует множество безответственых спекуляций и интерпретаций относительно иевербального поведения или так называемого «языка тела» (например вспомните, сколько такого рода интерпретаций можно услышать но поводу; женщины, сидящей со скрещенными ногами, и т.п.). Я полагаю, что наиболее значимая информация в невербальной коммуникации получается посредством ключей доступа. В процессе изучения человеческого поведения мы с коллегамн обнаружили, что сканирущие паттерны глазных движений определенно связаны с внутренними процессами, необходимыми для приведения в сознание информации относительно прошлых воспоминаний или конструирования будущего опыта.
      Вот как описано в «Паттернах гипмотических техник Милтона Эриксона, М.Д.», т. 11: "… каждый из нас имеет определенные телесные движения, которые указывают для проницательного наблюдателя, какую репрезентирующую систему мы используем. В особенности богаты значением паттерны сканирования глаз, которые мы создаем. Таким образом, для. изучающего гипноз предикаты в вербальной системе и паттерны глазного сканирования в невербальной системе дают быстрые и мощные способы определения того, какие из потенциальных порождающих значение ресурсов – репрезентативных систем – клиент использует в данный момент времени, и, следовательно, – как творчески реагировать на клиента. Вспомните, например, как часто вы задавали кому-то вопрос, и он останавливался, говоря: «Хммм, посмотрим-ка», – и вместе с этой вербализацией он совершал движение глаз вверх и налево. Движение глаз вверх и налево стимулирует (у правшей) эйдетические. образы, расположенные в недоминирующем полушарии. Нейронные пути, которые идут от левой стороны обоих глаз (левых визуальных полей) представлены в правом полушарии мозга (недоминирующем). Движение глаз вверх и налево – обычный способ, который люди используют, чтобы стимулировать это полушарие как метод доступа к визуальной памяти. Движение глаз вверх и направо наоборот стимулирует левое полушарие мозга, и даст конструктивные образы – то есть визуальную репрезентацию вещей, которых человек раньше не видел.
      Вот ключи доступа, которые могут быть определены визуально, специфицированные для правшей:
      ключ доступа
      репрезентативная система
      глаза вверх и налево = эйдетический образ
      глаза вверх и направо = конструируемый образ
      расфокусированные глаза = образ
      глаза вниз и налево = внутренйее слушание
      глаза на среднем уровне = налево или направо = внутреннее слушание
      глаза вниз и направо = кинестетика
      Если человек, на которого вы смотрите, делает глазами одно из движений, указанных на рисунке , он получает внутренний доступ к соответствующей системе (спецификация правшей).
      Возможно, у вас был опыт, когда вы задаете кому-то вопрос, а он после этого прерывает контакт глаз, сдвигает глаза налево вверх и говорит: «Хммм, посмотрим-ка». – И он действительно смотрит. А в другом случае глаза собеседника могут подняться вверх направо, или расфокусироваться, при этом он смотрит прямо вперед, или сдвинуться вправо вниз или влево вниз. Или, возможно, происходит целая серия движений глаз. Вы могли не знать этого, но, человек показывает, как он получает доступ к информации, необходимой для ответа на ваш вопрос.
      Взаимонепонимание, происходящее от недостатка понимания ключей доступа, весьма распространено. Во время получения доступа к внутренней информации люди находятся вне внешнего сенсорного опыта. Поэтому они пропускают сенсорный вход. Терапевты и вообще те, кто стараются помочь людям, часто слышат жалобы: «Он просто не слушает. Он находится здесь, в комнате, и я говорю ему что-то, а он притворяется, что он меня не слышал» (Эта женщина не заметила, когда ее муж мог сознательно воспринимать информацию. Хотя он и был с ней в комнате и даже поддерживал глазной контакт, его зрачки были расширены, что показывало иа визуализацию). «Ты мне этого не говорила. Я не слышал, чтобы ты говорила что-либо подобное» (Он прав. Он этого не слышал). «Разве ты не видела, куда я ее положил? Ты же была здесь в этот момент?» – «Нет, не была. Ты не клал ее, пока я была здесь» (Они оба правы, потому что ее сознательный ум был направлен на внутренние образы, а не на то, что происходило вовне). Когда сознание человека внимательно к внутреннему процессу и втянуто в то, что там происходит (визуально, аудиально или даже кинестетически), то, что подается на внешний «вход», часто остается незамеченным. Если то что подается на вход, достигает определенного порога, оно может вернуть человека назад к сенсорному опыту; в противном случае сенсорный вход может получать свою информацию, но она не будет доступна человеку сознательно. Я учу людей в парах, семьях, деловых людей, как узнать – наблюдая за ключами доступа – когда человек слушает сознательно, когда он видит и т.п.
      Следующие примеры ключей доступа включают соответствующие паттерны движения глаз:
      Сью. Я не могу этого увидеть (глаза вверх налево). Джон никогда раньше не мог этого сделать, почему же он начнет это делать теперь?
      Джон. Вы слышите (глаза вниз налево)? И я спрашиваю себя, стоит ли даже пробовать? Похоже (глаза вниз, направо) что ей это вообще не нужно.
      В этом примере Сью вспоминает эйдетические образы. Естественно, что она не может увидеть того, чего не происходило в прошлом. Для нее будет важным, если она сможет создать конструктивный образ Джона, делающего то, чего он еще не делал; этот конструктивный образ поможет ей почувствовать надежду на будущие возможности. Джон разговаривает внутренне сам с собой, затем переживает чувства, которые он получает в этом диалоге.
      Уилл: Видите, как она одета? Я помню (глаза вверх налево) как она раньше выглядела. Если бы она меня любила, она не позволила бы себе опуститься до такой степени. Я вижу себя (глаза вверх, направо) довольно привлекательным мужчиной, и меня это смущает (глаза вверх, направо). Конечно, при ней я этого не скажу.
      Уилл сравнивает образ жены из прошлого с ее нынешним видом, затем конструирует образ того, как он видит себя сейчас, и как они выглядят со стороны вдвоем. Он все время сравнивает то, что он видит в непосредственном сенсорном опыте с внутренними образами, и сенсорный опыт выглядит «бледно». Или вот из женских откровенных разговоров:
      Сэл. (глаза вверх, налево) «Он слишком торопится. Я надела свою открытую комбинацию и зажгла свечу, задернув занавески, все приготовила, а он даже не заметил (глаза вниз, налево). Он просто хватает меня ночью». Стелла, (глаза вниз, направо) «Мне бы хотелось, чтобы Джим просто обнимал меня. Меня так (глаза вниз, направо) давит то, что нужно все время как-то держаться, как-то выглядеть, одеваться и все такое прочее (глаза вниз, направо). Я просто устала от этого.»
      Джун. (вниз, налево) «Это не важно. Важно то (глаза вниз, направо) как вы по сути подходите друг к другу. Важно, чтобы в этом была любовь (глаза вверх, направо), и также желание (глаза вниз, направо).»
      Сэл получает доступ к визуальным образам прошлого и придает значение визуальным аспектам любовных переживаний. Стэлла выражает кинестетический приоритет, что конгруентно ее кинестетическим ключам доступа. Ключи доступа Джун показывают, что она внутренне го ворит себе что-то, создает конструктивный образ относи тельно «сути того, как вы подходите друг к другу», и затем переживает кинестетически представление о желании. Используя свои уши для определения слов, указывающих на репрезентативные системы человека, вы можете использовать глаза для того, чтобы замечать ключи доступа, то есть те движения глаз, которые показывают, как думает клиент: в картинах, словах или ощущениях. Это дает вам жизненно важную информацию относительно внутреннего поведения клиента. Хотя одни ключи доступа не расскажут вам полностью о внутренних переживаниях клиента, но различая их, вы можете различать внутренние процессы, которые используются для создания опыта клиента в целом.

Ведущие системы

      Так же, как люди обычно отдают предпочтение определенной репрезентативной системе, что видно по процессуальным словам, которые они чаще всего употребляют, они обычно отдают предпочтение определенному внутреннему процессу для запуска доступа к информации. Вы можете определить, какому внутреннему процессу оказывается предпочтение, замечая, какой ключ доступа привычно используется первым. Этот предпочитаемый внутренний процесс – визуальный, кинестетический или аудиальный – называется ведущей системой. Недавно на группе я попросила двух мужчин помочь проиллюстрировать понятие различных ведущих систем (предварительно я отметила по их поведению, что они обрабатывали информацию очень по-разному). Предложив аудитории внимательно понаблюдать за ними, я попросила их ответить на вопросы, которые я собираюсь им задать. И затем я задала им ряд вопросов:
      1. Какого цвета глаза у вашей матери?
      2. Сколько дверей в вашем доме?
      3. Какая дверь громче всего скрипит?
      4. Как включается задний вход на вашей машине?
      5. Как чувствует себя человек, перезагоравший на солнце?
      6. Можете ли вы услышать, как мать зовет вас по имени?
      Один из мужчин в ответ на каждый вопрос сначала взглядывал вниз направо (направо по отношению к себе – перев.). Другой взглядывал вверх и налево. Первый искал ответ кинестетически, второй – визуально. Каждый находил ответ на каждый вопрос, но они использовали различные системы доступа для этого. Каждый использовал свою наиболее привычную ведущую систему.
      Некоторые люди использовали бы различные ключи доступа для ответа на эти различные вопросы, эти мужчины – одни и те же. Вот почему я выбрала именно их для ллюстрации поведения, связанного с ведущими системами. Вместо того, чтобы искать визуально доступ к вопросу, требовавшему визуальной информации (цвет), или аудиально к вопросу о звуке (громкость скрипа, голоса матери), или кинестетически на кинестетический вопрос (ощущения от солнечного ожога), они привычно использовали один и тот же внутренний процесс для получения доступа к ответу на все вопросы. Это подтвердилось, когда каждый(!) из мужчин рассказал группе о своем внутреннем опыте при ответах на некоторые вопросы:
      Первый вопрос:
      1. мужчина: Я почувствовал мать, потом увидел ее лицо, и посмотрел на ее глаза.
      2 мужчина: Я просто увидел ее лицо и сосредоточился на глазах.
      Второй вопрос:
      1 мужчина: Я прошел через дом, начиная с первой двери, и пересчитал двери по пальцам.
      2 мужчина: Я посмотрел картинки дверей своего дома как карточки в картотеке, они как бы возникали передо мной, и каждая карточка была пронумерована.
      Третий вопрос:
      1 мужчина: Я почувствовал, как захлопываю каждую из них, и слушаю.
      2 мужчина: Я увидел, как каждая из них захлопывается, и слушал.
      Пятый вопрос:
      1 мужчина: Я почувствовал, как моя кожа горит, как она чувствительна, как она сжимается.
      2 мужчина: Я увидел свое лицо в зеркале, оно было красным.
      Это описание показало, как люди используют одну из систем для подключения к информации, которая содержится в других модальностях опыта. Эти люди описывали бы переживания, соучастниками которых были оба, по-разному: они бы вспоминали и выражали в разных сенсорных модальностях. Их описание показывает, как внутренне порождаемый опыт зависит от того, какая система используется в качестве ведущей.
      Есть одна ведущая система, на которую стоит обращать особое внимание при работе с сексуальными дисфункциями. Это конструируемые образы в качестве ведущей системы; ключ доступа к ней – глаза вверх и направо. Часто – не всегда, но часто – люди, которые привычно получают доступ к конструируемым визуальным образам, видят себя в своих внутренних картинах. Если попросить их вспомнить, как их целовали, например, они видят себя, а не приближающееся лицо другого человека, или чувствование прикосновения губ. Пример того, что может значить такой внутренний процесс, предлагает Мастере и Джонсон в «Человеческой сексуальной неадекватности»: «Когда начинается сексуальная игра и супруги делают взаимные попытки вызвать реакцию эрекции, импотентный муж обнаруживает, что он рассматривает во внутренних картинах себя в эти моменты. Он моментально рассматривает реакции, свои и партнерши (или отсутствие их) на сексуальную стимуляцию. Возникает ли эрекция? Когда и если пенис начнет увеличиваться, насколько полной будет эрекция. Когда она достигнута, как долго она продлится? Непрошеный зритель требует немедленных ответов на эти вопросы от тревожного мужчины в постели, насколько он занят его страхами по поводу сексуального поведения. Не давая ему расслабиться, получить удовольствие от сексуальной стимуляции и естественно реагировать на нее, началом и поддержанием процесса эрекции, зритель требует непрерывного спектакля. В роли зрителя дисфункциональный мужчина совершенно отвергает всякие представления о естественных сексуальных функциях. Он не может признать непроизвольные сексуальные реакции, поддерживающие эрекцию, как естественный физиологический процесс, столь же естественный как непроизвольные дыхательные реакции, поддерживающие его дыхательный механизм. Но в постели импотентного мужчины может быть не один зритель, их может быть двое. Жена, физически пытающаяся обеспечить мужу эрекцию, тоже может быть занята своей настороженностью, критически оценивая уровень сексуальных реакций мужчины. Может ли возникнуть. эрекция? Если возникает, насколько она полна? Достаточна ли она для действия? Будет ли она поддерживаться? Удовлетворительно ли она стимулирует мужчину? Если он по-видимому не реагирует, что она делает не так? Все эти вопросы возникают, если жена в роли зрителя наблюдает развитие определенного сексуального эпизода. Неудивительно, что жена импотентного мужчины обычно сама неполно реагирует сексуально, даже когда возникает сексуальная возможность. Даже в непосредственный момент сексуальной ситуации она часто психологически загнана в угол, скорее наблюдая физически происходящее, чем психологически будучи вовлечена в происходящее. Ни один из партнеров не знает, что другой ментально находится в противоположном углу в роли зрителя сексуальной сцены. Оба непроизвольно отвлекаются на роль зрителя, не будучи по существу вовлечены в те переживания, которые предполагаются, до такой степени, что сексуальные стимулы не могут проникнуть за барьеры, устанавливаемые страхом неудачи и собственным наблюдательством».
      Вопросы о прошлых или предвосхищаемых будущих сексуальных переживаниях – хороший способ получить информацию о ведущей системе клиента. Если вы обнаруживаете, что человек использует в качестве ведущей системы конструируемые визуальные образы, спросите их, видят ли они в картинках сами себя, или они видят происходящее с точки зрения участника. Если они видят себя, вы можете воспользоваться техникой наложения репрезентативных систем (глава 14), чтобы помочь им войти в картину и пережить опыт более полно.

Глава 5
Использование репрезентативных систем.

      Мы просим многих своих терапевтических клиентов открыть то, что неизвестно даже им самим и следовать инструкции без информации о том, для чего эти инструкция нужны или к чему они поведут. Мы нуждаемся в доверии клиентов, чтобы помочь им, и первый шаг в том, чтобы обрести это доверие, состоит в установлении раппорта.
      Вы установили раппорт с клиентом, если клиент уверен, что вы обладаете знаниями, что вы выше всего ставите их основные интересы, что вы понимаете их переживания. Установление раппорта – предпосылка к тому, чтобы клиенты поверили, что вы можете помочь им совершить такие изменения, которые улучшают качество их жизни.
      Этот раздел опирается на то, что мы уже установили, я описывает, как репрезентативные системы и ключи доступа могут быть важными средствами установления раппорта и продвижения процесса изменения.

Подстройка

      Чтобы эффективно собирать информацию или чтобы начать процесс изменения, всегда важно установить раппорт между вами и клиентом как на сознательном, так и на бессознательном уровнях. Подстройка – процесс порождения вербального и невербального поведения, который направляет поведение клиента, техника создания сознательного и бессознательного раппорта. Когда вы пользуетесь техникой подстройки, ваши клиенты субъективно будут переживать, что их реально понимают. В конце концов, вы говорите на их языке – вербально и невербально.
      Процесс подстройки к репрезентативным системам и ключам доступа требует, чтобы вы (1) распознавали, какие репрезентативные системы и ключи доступа используют и порождают ваши клиенты, (2) были достаточно гибки в собственном поведении, чтобы коммуницировать в языке любой репрезентативной системы и по своей воле управлять собственными движениями глаз, и (3) чтобы быть способным выполнить это, могли держать свое сознание внимательным к сенсорному опыту, а не к собственному внутреннему опыту. Поскольку внутренний и внешний опыт конкурируют друг с другом, если ваше сознание занято доступом к внутреннему опыту, вы пропустите вербальную и невербальную коммуникацию, предложенную клиентом. Я каждый раз удивляюсь, когда вижу терапевта, проводящего работу с закрытыми глазами. Для успешного вмешательства вы должны быть алертны к сенсорному опыту. Следующие примеры, взятые из записей моих терапевтических сессий, поясняют технику подстройки:
      Джун. Да (глаза вверх налево), для меня ясно, что он совершенно не заинтересован в изменении того, что происходит.
      ЛКБ. О? Вам видится (глаза вверх влево), что вашего мужа удовлетворяет то, что сейчас происходит.
      Джун. По-видимому. Я не могу (глаза вверх влево, голова отрицательно качается) представить себе, чтобы он начал делать что-то по-другому.
      ЛКБ. То есть вы не можете представит себе (глаза вверх влево) картину того, каким вы хотели бы его видеть? (глаза вверх, направо) Попробуйте вообразить это.
      (Я веду Джун с помощью невербального поведения – ключа доступа конструируемого невербального образа, что конгруентно картине, которую она никогда раньше не видела).
      ***
      Мег. Он просто не видит, что я такое.
      ЛКБ. О, а какой он вас видит.
      Мег. Я не знаю, я только знаю, что это – не я.
      ЛКБ. Как вы могли бы показать ему себя реальную, так что он мог бы посмотреть? (Это предлагает Мег вызвать своим собственным поведением реакции, которые для нее желательны).
      ***
      Джо. Послушайте (глаза вниз налево), в наших отношениях нет ничего, кроме разногласий и что бы я ни пытался делать, это только усиливало (глаза вниз налево) наши проблемы.
      ЛКБ. Хм, если я правильно вас слышу, вам бы хотелось, чтобы все успокоилось, вам хотелось бы создания большей гармонии между вами.
      Джо. Ага, вы хорошо настроились на то, чего я хочу.
      ***
      Ширли. Если бы только я могла почувствовать, что он хоть пытается. Но он только отворачивается, прячется за занавеской, все что угодно, только бы не сталкиваться с тем, что происходит.
      ЛКБ. Если я только правильно схватываю то, что вы говорите, вы чувствуете, что он как бы не соприкасается с тем, что происходит, и вам приходиться трясти его, чтобы привлечь его внимание. В случаях, когда используются неспецифицируемые предикаты, ключи доступа могут указать, как эффективно структурировать коммуникацию, так чтобы установить раппорт, подстраиваясь к клиенту: Бетси. Я хочу, чтобы вы знали, что он (глаза вверх налево) действительно пытался. Я не думаю (вниз налево), что здесь еще что-нибудь можно сделать.
      ЛКБ. Так что вы видите, что уже делалось, и говорить себе, что ничего не осталось?
      ***
      Джимми. (глаза вниз направо) мне ничего здесь не остатается, это сплошное несчастье.
      ЛКБ. Вы чувствуете, что здесь не за что ухватиться и может быть нет ничего, что могло бы или хотело бы держаться за вас?
      ***
      Сэм. Мы были бы (глаза вверх направо) о'кей, если бы в этом было больше уважения.
      ЛКБ Как вы видите, что вы могли бы сделать, чтобы показать своей жене, насколько вы ее уважаете?
      (Это предлагает Сэму принять ответственность за порождение уважения, которого он хочет).
      ***
      Тереза. Ну, и только мы (Глаза вниз налево) выбираемся, что-то происходит, и – бум! – мы снова там (глаза вверх,налево)
      ЛКБ. Это звучит для меня так (глаза вниз налево), что как раз когда вы говорите себе, что все о'кей, бум! – (глаза вверх, налево) и вы можете видеть, что все опять началось.

Перевод

Когда вы работаете более чем с одним человеком, вам нужно установить раппорт с каждым, подстраиваясь под предикаты и ключи доступа. Вы также должны иметь возможность установить мостики коммуникации, развивающиеся между людьми. Один из самых легких и эффективных способов установить такие мостики – переводить переживания, одной репрезентативной системы в терминах другой.
Для очень визуального человека переживание от неопрятной квартиры сравнимо с тем, как очень кинестетический человек переживал бы укладывание в постель, полную крошек сухарей. Для кинестетического человека жест отталкивания похож на то, как визуальный переживает нахождение вне картины. Для аудиального человека, реагирующего на слова прежде всего (а не на тональные и темповые качества речи) нелогичность эквивалентна неприятной поездке в автомобиле по ухабистой дороге для кинестетика, или психоделическому световому спектаклю для визуального человека. Перевод опыта из одной модальности в другую создает понимание и сочувствие. Чтобы переводить успешно, вы должны уметь представлять различные переживания в любой модальности. Например, аудиальный опыт молчания может быть сравним с кинестетическим опытом исчезновения чувствительности, или с визуальным опытом полной темноты. Визуальный процесс воображения можно перевести как кинестетический процесс конструирования, или аудиальный процесс оркестровки. Вот два примера, взятые из записей терапии пар, демонстрирующие технику подстройки и ключей доступа перевода в терминах переживаний или использования не специфических предикатов для обращения к различным людям одновременно.

Запись А

      Джо. (глаза вверх налево) Ну, я думаю, что наша проблема не такая, как у многих других.
      ЛКБ. Да. и как же вы это видите?
      Джо. Ну, она очень нетерпелива (глаза вверх налево, Я люблю планировать, как все будет, так сказать, создаватъ сцену.
      ЛКБ. Как же вы планируете?
      Джо. (глаза вверх направо) Ну…
      ЛКБ. Я понимаю. Вам доставляет удовольствие рисовать себе, что будет происходить.
      Джо. Да. Я прямо-таки погружаюсь в планирование изменение планов, пока они не достигают совершенства, тогда я люблю проживать эти фантазии. И во всех них есть Дженис, я хочу, чтобы вы знали это.
      ЛКБ. Посмотрим, понимаю ли я вас (глаза вверх нале во, отзеркаливая ключ доступа Джо вверх направо; жест руками перед его глазами) правильно: вы создаете визуальаую фантазию того, как вы и Дженис занимаетесь любовью от начала до конца – подробную фантазию, с деталями. И когда она вас устраивает, вы хотите воплотить фантазию в реальность, тах чтобы вы оба разыграли Правильно?
      Джо. Да.
      ЛКБ. О'кей, теперь я задам несколько вопросов Дженис и хочу, чтобы вы внимательно следили. Дженис (я протя гиваю руку и слегка прикасаюсь к ее левой руке), как вы чувствуете, чего вам хочется? Дженис. Ну (глаза вниз, сначала направо, потом налево), я так чувствую, что все это так глупо. Я не хочу участвовать в сцене. Я хочу чувствовать себя желанной без всего этого спектакля. В этом нет никакой непосредственности.
      Джо. Видите, она не слишком-то романтична!
      Дженис. А ты не слишком непосредствен!
      ЛКБ. У-у! Подождите минутку (держит Дженис за руку, и делает ее рукой останавливающий жест перед лицом Джо). Теперь, Дженис, давай ты мне расскажешь, чего же ты хочешь, а не чего ты не хочещь. Можешь ты представить себе, как тебе хотелось бы. чтобы это было? А ты, Джо, смотри внимательно.
      Дженис. (глаза вниз, направо) Я просто хотела бы, чтобы в этом было больше удовольствия. Я бы хотела, чтобы он давал мне себя удивить; но нет, это всегда по его плану. И всегда должно быть правильное освещение, и тихая музыка. Иногда мне, знаете, хочется его просто схватить. Когда я чувствую сексуальное желание, я хочу этого именно в этот момент.
      ЛКБ. Прямо в этот момент, и с возбуждением! Ты чувствуешь, что была бы счастливее, если бы, когда ты хочешь секса с Джо, ты могла бы обхватить его, или дать ему понять, и он бы реагировал. Тебе хотелось бы. чтобы в этом было больше неожиданного.
      Дженис. Да-да, неожиданного.
      ЛКБ. Теперь, Джо, будь очень внимательным, потом что я хочу показать
      Дженис, чего ты хочешь, таким образом, чтобы для нее это имело смысл. 0'кей?
      Джо. 0'кей, это может удастся.
      ЛКБ. Дженис, случалось ли тебе приготовить обед из четырех или пяти блюд?
      Дженис. Да-да. раза два.
      ЛКБ. А бывало ли, что тебя приглашали на такой обед?
      Дженис. Да.
      ЛКБ, И каждое блюдо было так задумано и рассчитано. чтобы возбудить аппетит для следующего… да?
      Дженис. Ну да.
      ЛКБ. И когда ты готовила такой обед, почувствовала ли бы ты себя разочарованной, если бы гости поставили на стол все пять блюд сразу и начали бы поедать вперемешку? Или еще хуже, если бы они еще до того, как ты накрыла на стол, наелись бутербродами?
      Дженис (смеясь). Еще бы, конечно я бы расстроилась, До умопомрачения.
      ЛКБ. Так вот это похоже на то, что происходит с Джо. Он составляет планы, как восхитить тебя, и привести тебя в волнующие места, и оказывается разочарованным, когда ты наедаешься закуской.
      Дженис. Но…
      ЛКБ. Я бы хотела удостовериться, можешь ли ты почувствовать, каково это для него.
      Дженис. (Кивает головой вниз и вверх)
      ЛКБ. Хорошо, теперь а хочу, чтобы Джо представил себе, как это было для тебя, так что подожди минуточку. Джо, был ли ты когда-нибудь на экскурсии с экскурсоводом… в школе, например?
      Джо. Только один раз, на Гавайях.
      ЛКБ. И при этом у экскурсовода очень определенный маршрут. А ты, может быть, заранее представлял себе, что ты увидишь.
      Джо. Угу.
      ЛКБ. И пока он вас вел, ты глядел по сторонам, и может быть замечал привлекательную дорожку в сторону, или любопытный магазинчик, и тебе хотелось посмотреть поближе. Но увы, это не вписывалось в маршрут, и возможность посмотреть что-нибудь неожиданное, что показалось интересным, исчезала, потому что экскурсовод тащил вас по маршруту. Можешь представить себе, насколько это может оказаться разочаровывающим? Это может отбить охоту к таким путешествиям, да?
      Джо. Ну… вы хотите сказать, что похож на экскурсовода?
      Дженис. Да-да, вот именно.
      ЛКБ. Конечно, иногда экскурсия может быть увлекательным переживанием, как и обед из восьми блюд, а в другой раз новая тропинка или импульс момента может быть более волнующим. Вы согласны?

Запись Б

      ЛКБ. Скажите мне, что вы хотели бы изменить в ваших отношениях.
      Рон. (хмурится: глаза вниз, налево, затем вниз направо). Ну, я думаю, помогло бы, если в этом было бы больше (глаза вниз направо) кооперации.
      ЛКБ. А что могла бы ваша жена, Сью, сделать, чтобы помочь вам почувствовать эту кооперацию?
      Рон. Ох, если бы она только поняла, что мне трудно работать, и часто я чувствую такое давление, понимаете? Тяжело идти на работу, а когда прихожу домой, она добавляет мне еще.
      ЛКБ. Так что вы чувствуете: будто она утяжеляет вашу ношу, а вам хотелось бы, чтобы она положила свою руку и облегчила груз, правильно?
      Рон. Угу, что-то вроде того.
      ЛКБ. Хорошо, теперь подождите минутку, Рон, я поговорю со Сью. Я уверена, Сью, что вы хотите ответить на то, что сказал Рон, но сначала я хотела бы, чтобы вы сказа ли мне, что вы сами хотели изменить.
      Сью. (глаза вверх налево) – Это не имеет значения.
      ЛКБ. (глаза вверх направо, отзеркаливая ключ доступа) Что не имеет значения?
      Сью. (глаза вверх налево) Чего я хочу, вот что. Ничто не собирается меняться. Никогда не менялось, и никогда не изменится.
      ЛКБ. Вам не нравится то, что, как вы видите, сейчас происходит, правда? (Мои глаза ведут глаза Сью вверх и налево).
      Сью. Правда.
      ЛКБ. Хорошо, если бы вы могли взять эту картину, которая у вас, как это все у вас с Роном происходит, и изменили ее… Что бы изменили в этой картине, чтобы это выглядело лучше для вас?
      Сью. Ну, мне бы хотелось видеть, что он меня ценит. О, черт возьми! Посмотрите на него. Что пользы? Каждый раз, как я думаю, – о, может быть дела пойдут лучше, – но каждый раз одно разочарование за другим. Только я подумаю, что светлеет – щелк – свет опять выключен, и, скажу вам, темно как в преисподней.
      ЛКБ. Посмотрим, правильно ли я понимаю. Мне видится так, что как только у вас появляется надежда, вы представляете себе как хорошо могло быть – щелк – что-то случается, из-за чего все надежды исчезают. Так?
      Сью. Да.
      ЛКБ. Сью, смотрите внимательно, понаблюдайте, удастся ли мне передать Рону вашу точку зрения, ладно?
      ЛКБ. Рон, Сью хотела бы, чтобы вы заметили, как разочарована она оказывается временами. Строили ли вы когда-нибудь песчаный замок у моря, перед приливом? Вы, может быть, очень старались, чтобы укрепить постройку, но прилив накатывается, и все смывает. И в конце концов вы перестаете строить и перестраивать песчаные замки. Кажется, что это нечто, с чем невозможно справиться в одиночку. Вот что чувствует Сью, что происходит с ее надеждами. Они возникают лишь для того, чтобы быть поверженными. Так что теперь она не очень-то надеется.
      Рон. Я никогда не собирался разбивать ее надежды.
      ЛКБ. Я вам верю. Пока вы немного подумайте над этим, я хочу поговорить со Сью о том, чего хотите вы.
      Сью, давайте посмотрим, удастся ли мне передать вам картину просьб Рона. Случалось ли вам возвращаться домой издалека и находить дом в страшном беспорядке? Вы оглядываетесь вокруг себя и видите, сколько всего нужно сде-лать и это кажется вам слишком большой и малопривлекательной задачей, и хуже всего, не видно никого, кто мог бы помочь. Я полагаю, так это выглядит иногда для Рона. Сейчас вы оба здесь, чтобы получить помощь от меня в том, как лучше относиться друг к другу. И я согласна, что вам нужна такая помощь. Но ни один из вас не осознает того, насколько другой в нем нуждается; насколько Сью нужна ваша помочь в укреплении ее надежд, в том, чтобы ее мечты сбылись, и как Рон нуждается в вашей, Сью, помощи, чтобы очистить путь, чтобы он мог видеть на что можно надеяться и о чем мечтать. Каждый из вас, наверное, думает, что если другой победит, то он сам проиграет. Но это совсем не так. Если каждый из вас будет побеждать, вы оба будете побеждать; но если каждый из вас проиграет вы оба проиграете.
      В этих двух примерах я подстраивалась к предикатам ключам доступа, чтобы получить доверие и раппорт, затем переводила каждому клиенту позицию другого в терминах его опыта и использовала неспецифические предикаты чтобы говорить с обоими одновременно. Эти техники сколько они ни просты, очень полезны.
      Следующий отрывок взят из сеанса терапии двадцативосьмилетней женщины. По мере развития процесса ценность определения ключей доступа и предикатов становилась все более явной. Используя мета-модель, подстройку и отзеркаливание, я получила необходимую информацию продвигаясь одновременно в полезном направлении с клиенткой, Джоан. Я рекомендую вам изучить использование реакций мета-модели; я все время использовала их в работе. Очерк мета-модели можно найти в Приложении 1.
      Джоан – помощник модельера в маленьком, но престижном магазине женской одежды. Она поразительно привлекательна и картинно совершенна: высокая, стройная, безукоризненно одетая и причесанная. Сексуальная дисфункция не была первичной причиной обращения Джоан к терапии, но стала важным моментом в процессе изменения.
      ЛКБ. Джоан, скажите, что вы надеетесь изменить для себя?
      Джоан. (глаза вверх, направо). Ну, я просто вижу, что подавлена слишком много времени.
      ЛКБ. Подавлены по поводу чего?
      Джоан. (глаза вверх, налево, левая рука жестикулирует) В основном по поводу мужа.
      ЛКБ. Что вы идите в муже такого, что приводит вас в угнетенное состояние?
      Джоан. Ну, (глаза вверх, налево) я не знаю. Его как будто тут уже нет.
      ЛКБ. О-о. Его отсутствие в картине угнетает вас?
      Джоан: Угу (глаза вверх и налево), хммм, как будто он покинул меня и теперь я одна.
      ЛКБ. А, вы так это видите? Он вас покинул?
      Джоан. О, да. Об этом не может быть двух мнений. Он оставил меня. Я не хотела расходиться.
      ЛКБ. Когда это случилось?
      Джоан. (глаза вверх, нзлево). Два года назад.
      ЛКБ. Какими бы вы хотели сделать свои переживания?
      Джоан, (глаза вверх, направо; потом вниз, налево). Я не знаю. Без подавленности.
      ЛКБ. Я хотела бы знать, можете ли вы мне сказать, какими вы хотели бы сделать ваши переживания?
      Джоан. Ну (глаза вверх, налево), если бы я могла быть счастлива опять.
      ЛКБ. А что, по-вашему, могло бы сделать вас счастливой?
      Джоан (хмуриться) хммм (глаза вверх, налево) Если бы все было так, как было.
      ЛКБ. (улыбаясь) А как это было тогда? (Я веду глаза Джоан снова наверх-налево, сдвигая свои глаза вверх направо).
      Джоан. О, нет. Этого я не хочу (глаза вверх, налево; глаза вверх направо). Я была бы счастлива, если бы могла видеть, что продвигаюсь.
      ЛКБ. Что вам нужно увидеть, чтобы знать, что вы продвигаетесь?
      Джоан. Больше всего это про отношения… (глаза вверх налево)… мужчины.
      ЛКБ. Какие именно мужчины?
      Джоан. Любой мужчина (глаза вверх, налево; потом вверх направо).
      ЛКБ. Любой мужчина?
      Джоан. Нет, нет. Но нет никого в особенности…
      ЛКБ. Такая красивая женщина, и без мужчины в своей жизни?
      Джоан. Есть мужчины (глаза вверх, налево, потом вниз, направо), но никого в особенности. Вообще, я не очень люблю мужчин (делает лицо).
      ЛКБ. О, вы любите женщин? (аналогичные жесты, поднятые брови и пр.: сексуальная коннотация).
      Джоан. Нет! Упаси господи!
      ЛКБ. Ну, ну. Что вы имеете в виду, что не любите мужчин?
      Джоан. Мой муж часто обвинял меня в лесбианстве.
      ЛКБ. О, я уверена, что вы знаете, что вызывало эти обвинения. Я имею в виду, что именно ваши реакции очень непреклонны. Но сначала мне нужно знать, чп именно вам было бы нужно видеть происходящим, чтобы знать, что вы продвигаетесь?
      Джоан. Мне нужно знать, что я могу заставить это работать с мужчинами (глаза вверх, направо).
      ЛКБ. Что это значит – заставить это работать?
      Джоан. Мне самой это не совсем понятно (хмурится).
      ЛКБ. Хорошо, используйте воображение и нарисуйте сцену, которая покажет, что вы заставили это работать мужчиной.
      Джоан (глаза вверх-налево; вверх-направо; снова налево, потом направо, потом выдержанный взгляд).
      ЛКБ. Можете вы себе это представить?
      Джоан. М-ммм. Хм-ммм.
      ЛКБ. Протягивает руку, дотрагивается до клиентки чтобы усилить переживание и связать это особое прикосновение с переживанием). Продолжайте рассматривавать эту сцену, пока вам не станет ясно, на что именно вы смотрите.
      Джоан. Это так смутно. Я не могу ясно рассмотреть его. Только я сама, но я знаю, что есть и мужчина. Я хорошо знаю, что он любит меня и он рад мне.
      ЛКБ. О'кей (убирает руку). Джоан, вернитесь снова сюда. Хелло. Так что мешает вам получить то, что было этой картине? Вы же несомненно настолько привлекательны, чтобы мужчины были около вас. Правда?
      Джоан. Да, конечно. Но я не могу удержать их… Я не знаю. Я так подавлена… (глаза вниз, направо).
      Обнаружение репрезентативных систем, предикатов и ключей доступа и реагирование на них позволили мне ус-тановить раппорт и собрать необходимую информацию от-носительно того, как Джоан создавала свои персживания. Позже в течение сеанса Джоан заключила, что главным аспектом ее проблемы была сексуальная дисфункция. Он хотела успешных отношений с мужчиной и понимала, что для этого необходимы сексуальные переживания, которые были бы интимными и удовлетворяющими, какими они никогда для нее не были. Хотя у нее было множество возможностей для сексуальных встреч, она полагала, что «некоторые вещи» должны измениться, прежде чем она может воспользоваться ими. Но в этот момент она не знала, какие именно вещи могли или должны измениться. Важной частью структурной загадки, лежащей в основе проблемы, было ее привычное использование визуальной ведущей системы и визуальной репрезентативной системы. Сексуальное переживание – это прежде всего кинестетическое переживание, так что для достижения желаемых изменений было необходимо увеличить поведенческую гибкость Джоан, чтобы включить сознательный внутренний и внешний кинестетический опыт.
      Поскольку сознание ограничено, проблемы часто возникают из-за того, что оно сосредоточено на чем-то другом, а не на кинестетической части переживания во время сексуальной деятельности. К счастью, большинство высоковизуальных людей достаточно гибки, чтобы быть способными перейти на кинеститеческую репрезентацию. Они могут зависеть от сексуально стимулирующего визуального впечатления, чтобы запустить кинестетическую реактивность, или могут использовать внутренне вызываемые визуальные образы для той же цели. Важно подчеркнуть, что люди, излюбленная ведущая система которых – визуальная, чувствуют не меньше любого другого. Они могут не сознавать своих чувствований, если только не привлекают намеренно внимание на этот аспект опыта. Там, где дело касается секса, большинство так и поступает. Если же они этого не делают, возникает дисфункция.
      Когда человек привычно сознает только одну репрезентативную систему, часто все его страхи и страдания накапливаются в другом. Если эта другая – кинестетическая система, она приносит в сознание только плохие ощущения. Или для человека, который обычно ощущает реальность кинестетически и редко использует визуальную систему, картины могут быть только устрашающими. Он бессознательно избегает сознавания в области этой системы для защиты себя. В таких случаях ригидность человека в использовании только одной системы – лучший выбор, какой у него есть.
      Один мой молодой клиент был типичный в этом отношении. Он десятилетие страдал от мигреней. Как и Джоан, он использовал визуальную систему в качестве ведущей и репрезентативной, несмотря на кинестетическую природу вопросов, которые я ему задавала. Кроме головных болей он не располагал чувственными ощущениями. Его голова шея и асимметрия лица указывали на привычный визуальный доступ (то есть правая сторона лица клонилась вниз; левая ноздря была короче и выше; левая сторона рта выше чем правая; голова наклонена вперед, подбородок вверх так что задняя часть шеи сжималась от привычного взглядывания вверх; узкая грудь и плечи, дыхание верхней частью груди, поднятые брови, сжимающие лоб; морщины от прищуривания для фокусирования внутренних картин) Похожие физические паттерны я видела и у Джоан.
      В какой-то момент я своими руками наклонила его голову вниз и направо, и сказала ему, куда направить глаза, чтобы вызвать явную кинестетическую реакцию. Когда я спросила его: «Что там?» – он ответил: «Печаль», и слезы покатились из его глаз. Простое изменение положения головы заставило «печаль» «исчезнуть» (по его словам), но при каждом приведении в положение кинестетического доступа печаль и слезы возвращались. Он не сознавал свои ощущений, пока они не становились чрезмерно плохим) или не достигался определенный порог боли, как при головной боли. Мое вмешательство закончилось тем, что он смог с удобством воспринимать кинестетически. Он смог воспринимать тонкие сообщения своего тела и реагировать на них, и обнаружил, что если на некоторые из них не обращать внимание, то они порождают головную боль. Он научился создавать реакции, которые вели к улучшению а не к ухудшению, и головные боли прошли.
      Джоан также оставалась фиксированной в визуально ведущей репрезентативной системах, переходя от эйдетических (глаза вверх и налево) к конструируемым (вверх направо) образам, несмотря на то, что я задавала ей вопросы вроде таких:
      ЛКБ. И как вы себя чувствуете, вспоминая его слова?
      Джоан. Я вижу, что потерпела неудачу.
      ЛКБ. Когда вы чувствуете себя действительно сексуально привлекательной?
      Джоан. Я знаю, что привлекательна. Я могу видеть что мужчина хочет меня. Но я не получаю от этого удовольствия.
      ЛКБ. Что вам больше всего запомнилось из секса с ва-шим мужем?
      Джоан. Какие-то блестящие штучки на потолке. Просто ждала, когда это кончится.
      ЛКБ. Какого рода сексуальные предпочтения у вас есть?
      Джоан. Чтобы свет был выключен; должно быть темно.
      Я использовала одни и те же техники (наложение – описанное в главе 14 – и изменение истории), как с упомянутым молодым человеком, так и с Джоан, одинаково успешно.
      Важная роль, которую различные репрезентативные системы могут играть в создании конфликта, видна из следующего примера. Пара пришла ко мне на терапию, потому что каждый из них полагал, что не любим другим, и что партнер/партнерша постоянно проявляет отсутствие уважения. Это весьма ограничивало возможность выражения любви. В корне проблемы, как часто бывает, лежало различие в индивидуальных внутренних процессах. Она репрезентировала переживания прежде всего в чувствах. Она чувствовала все как либо конкретно правильное, либо неправильное. Ее вербализация часто страдала крайностью, будучи выражением чувств, а не фактов. Она часто употребляла слова «всегда», «никогда», «каждый раз». При расспросе я выяснила, что она не то чтобы действительно верила в то, что это было, например, «всегда», она просто так чувствовала. Он же нуждался в ясности мысли, чтобы принять решение, а решение было ему необходимо, чтобы приступить к действию. Ясность мысли требовала уточнения множества деталей, нужно было принять во внимание все «про» и «контра», просмотреть все последствия и пр. Когда все факты бывали представлены и указаны, и шли в том же направлении, что и ее чувства, проблем не возникало, но когда одно не соответствовало другому, возникали жестокие споры. Ее наиболее значимая жалоба, то, что ее больше всего огорчало, – что она не может поверить, что он сделает что-нибудь по единственной причине, что она его попросила. Их взаимодействие происходило примерно так:
      Она. Я чувствую, что это хорошо.
      Он. Я не вижу в этом ничего плохого. В чем твои возражения?
      Она. Я подумала об этом, и мне просто это не нравится.
      Он. Я не вижу, как ты могла просмотреть все факты и придти к такому выводу. Я хочу на самом деле знать, какие у тебя есть конкретные возражения.
      Она. Ты просто не можешь дать этому идти своим чередом, правда? Тебе всегда нужно заключить соглашение.
      Он. Давай не будем переходить на эмоции, и это не правда, что мне всегда нужно придти к соглашению. Бывали случаи, когда мы не соглашались и я принимал это например, дали Джеку остаться дольше на прошлой неделе.
      Она. Ну вот, теперь ты хочешь, чтобы я плохо себя чувствовала.
      Кроме паттернов, содержащихся в этих вербализациях, у них были явные различия в предпочитаемых темпах Она ценила скорость, стараясь, чтобы все шло так быстро, как возможно. Она все время чувствовала, что время уходит и она опаздывает. Он же предпочитал более медленный, умеренный шаг, что давало ему ощущение уверенности и соответствовало потребности в точности тщательности. По его мнению, ничто не должно было делаться пока не было определенно понятно, что именно это нужно делать – не делать ничего лучше, чем делать то, что возможно окажется неправильным.
      Эти несоответствия создавали значительные и серьезные конфликты в их отношениях. Оптимальным выходом для них было – каждому разнообразить свое поведение настолько, чтобы включить и использовать ресурсы другого. Первым шагом, как это часто бывает, было показать им, что поведение каждого из них было естественным следствием того, как организуется опыт. Вторым шагом было подчеркнуть, что каждая из этих манер поведения содержит свои преимущества, и дать им понять, что каждый из них не имел в виду обидеть или ущемить другого. Сделав это, я стала помогать им расширить рамки их поведенческих выборов, чтобы дать им возможность лучше играть и работать друг с другом. Это создало для них контекст, в котором они могли учиться друг у друга и чувствовать себя ценимыми друг другом, так же как и учиться ценить друг друга по-новому. Они научились понимать, что эти отношения дают каждому из них как индивидууму много нового.
      Когда ведущая и первичная репрезентативные системы различны. Другое важное различие состоит в том, находится ли ведущая репрезентативная система в пределах сознавания, или она не сознается. Иными словами, может ли человек видеть внутренне вызываемые картины, или чувствовать внутренне вызываемые чувства, или слышать внутренне вызываемые звуки и слова, которые вызывают переживания. Очень часто для людей, которые приходят на терапию, ведущая система лежит вне сознавания. Таков, например, ранее описанный случай юноши с головной болью.
      Когда система, типично вызывающая переживания (ведущая система) находится вне сознания, индивидуум не имеет возможности выбора относительно того, какого рода опыт будет порожден: внутренне вызываемый опыт находится вне контроля. Это чаще случается, когда существует различие между ведущей системой и репрезентативной системой, чем когда они едины.
      Обращая внимание на предикаты в речи человека и на его ключи доступа, вы заметите, что иногда они не соответствуют друг другу. Например, человек получает доступ к внутренней информации визуально, но говорит о своих чувствах, или доступ у него кинестетический, а он говорит о том, как вещи выглядят для него, – или любая другая возможная комбинация систем. Это указывает на то, что ведущая система отличается от первичной репрезентативной системы. В опыте доступ к информации осуществляется посредством одной системы, а в сознание поступает информация в другой модальности.
      Например, клиент, обратившийся ко мне после двух суициедальных попыток, выражает чувства глубокой депрессии и безнадежности. Каждый раз, когда я его спрашиваю, «каким образом вы знаете, что подавлены?» или «К чему относится ваше чувство безнадежности?», он делает глазами движение вверх и влево (эйдетические визуальные образы) и говорит: «Я не знаю, я просто чувствую». – В этом случае его ведущая система находится вне его сознания. Он действительно не имеет понятия, что вызывает эти чувства. Используя наложение, я смогла помочь ему увидеть его внутренне порождаемые картины. Оказалось, что он видел повторяющийся образ из своего прошлого. Это был образ жены, когда он стоял рядом с ее постелью в больнице, когда она умирала от болезни Ходжкина, и действительно он переживал подавленность и безнадежность Стоя рядом и видя, что она умирает. Не сознавая, что вызывает его чувства, он не имел выбора в том, как с ними справиться. Когда его визуальная ведущая система была осознана, стало понятно, что чувства являются реакцией на прошлый опыт, а не на то, что происходит в настоящем. Дальше мы поработали, используй переформирование чтобы развить в нем способность получить доступ к картинам, более полезным и продуктивным для его переживания.
      Другой клиент жаловался на чувство неполноценности, в особенности по отношению к жене. Каждый раз, когда он говорил о неполноценности и, он смотрел вниз и влево. Когда я спрашивала его, что он говорит себе, он отвечал: «Ничего, я просто чувствую себя неполноценным». Однако чувство неполноценности каким-то образом вызывалось – оно не возникало спонтанно. Во внешнем сенсорном опыте не было ничего; что могло бы вызвать это чувство (его жены не было). Ключ доступа указывал, что вне его сознания оставался внутренней диалог, который и вызывал его чувства. В дальнейшем это оказалось правильным. Благодаря использованию техники наложения клиент смог привести оскорбительный голос и слова в сознание (это был голос его матери, постоянно повторяющий, что он «ни на что не годен»). Когда это было достигнуто, с голосом можно было взаимодействовать напрямую и отделить его от ассоциации с женой. Чувство неполноценности исчезло, уступило место более полезным и удовлетворяющим чувствам.
      Еще один случай – мужчина, страдавший импотенцией. Каждый раз, когда он описывал ряд событий, составляющий опыт его импотенции, он смотрел вверх и налево и говорил: «Я чувствую, будто не могу делать этого; я чувствую, что вынужден потерпеть неудачу». Мы обнаружили. что он извлекал эйдетический образ его первого переживания импотенции, случившегося многими годами ранее. Когда картина возникала, он реагировал на нее конгруентными этому образу чувствами, но в сознание получали доступ только чувства. Он не видел картины. Когда визуальная ведущая система была приведена в сознавание, он смог вызвать эйдетические картины случаев, когда он, по его словам, «весьма в форме». Тогда он переживал чувства, конгруентные этим картинам, которые вносили свой вклад в его сексуальные переживания.
      Проблемы, связанные с ревностью, типичным образом включают разницу между ведущей и первичной репрезентативной системами, причем одна из них оказывается вне сознания. Люди часто чувствуют ревность, не зная причины этих чувств. В таких случаях ключи доступа обычно указывают на ведущую систему, находящуюся вне сознавания.
      Например, представьте себе женщину, сидящую в одиночестве дома в ожидании мужа. Она вызывает в себе внутренние образы мужа, задерживающегося из-за разговора с другой женщиной, или может даже образ того, как он действительно находится в интимности с другой женщиной. Когда эти образы возникают, она реагирует на них чувством ревности. Этот процесс находится совершенно вне ее контроля, если она не сознает своего внутреннего воображения. Если дело обстоит именно так, она знает только то, что переживает чрезвычайно сильные чувства ревности, не зная их источника. У нее нет выбора относительно выбора чувств, потому что они приходят извне ее сознавания. Она не может выбрать вызывание других, более полезных образов, которые изменяет ее чувства. И слишком часто эта женщина может встретить мужа так, будто эта невидимые образы имели место в действительности. Каждый из этих внутренних конфликтов – пример того, как внутренние процессы могут быть использованы для того, чтобы обеднить, а не обогатить переживания человека. Такого рода взаимодействия процессов удивительно распространены. Терапевтическая цель в работе с такими внутренними конфликтами состоит в том, чтобы сделать каждый и всякий внутренний процесс ресурсом, возможностью. В таком качестве каждый внутренний процесс вносит свой вклад в полноту общего опыта человека либо как стимул, ведущий к желательному опыту, либо как дополнение к другому сенсорному измерению в опыте.
      В случаях сексуальной дисфункции эффективная терапия часто связана с тем, чтобы научить клиента различные внутренне или внешне вызываемые стимулы во всех системах. (??? так было в книжке напечатано.) В результате происходит движение к приносящим удовольствие кинестетическим представлениям и способности использовать любую модальность для внутреннего или внешнего вызывания желательных чувств. таким образом:
      Внутреннее:
      визуализация сексуальных картин
      ведет к чувствованию сексуального возбуждения
      внутренний диалог, описывающий сексуальные чувства
      ведет к переживанию сексуальных чувств
      воспоминание о чувствах, которые переживались в последний раз, когда
      имела место значительная сексуальпая стимуляция
      ведет к переживанию сексуальной стимуляции
      Внешнее:
      видение, что партнер возбужден
      ведет к чувствованию возбуждения
      слышание возбужденного дыхания партнера
      ведет к чувствованию возбуждения
      чувствование прикосновения тела партнера
      ведет к чувствованию возбуждения
      Техники для достижения этого представлены в разделах о наложении и применений якоря.
      Итак, кроме использования своих чувств для обнаружения первичной и наиболее типичной ведущей системы человека, вы можете также распознать, не находится ли какой-нибудь из их внутренних процессов вне их сознавания. Чтобы обнаружить, что ведущая система находится вне сознавания, обратите внимание на ключи доступа и на предикаты в речи, отметив, нет ли между ними неконгруентности. Если есть, продолжите исследование, путем прямого расспрашивания или используя более скрытые средства, чтобы убедиться, действительно ли ведущая система находится вне сознавания. Эта информация может указать наилучший способ развития терапевтического процесса, равно как основу для суждения о терапевтическом успехе. Разумеется, цели легче достигаются, когда клиент свободен в обращении с внутренними процессами, задействованными в вызывании желаемых переживаний.

Внутренние стратегии

      Возможны и более тонкие различия, чем репрезентативная и ведущая системы человека. Эти тонкие различия касаются последовательностей внутренних процессов и их отношения к внешнему поведению: это область внутренних стратегий.
      Вот примеры последовательностей и взаимодействий внутренних процессов. Я уверена, что некоторые из них покажутся вам знакомыми, как, например, следующее высказывание клиента:
      «Ну, (глаза вверх направо), это выглядит заманчивой возможностью. Я действительно могу видеть себя продвигающимся на этом пути. Но (глаза вниз, направо), это ощущается как рискованное для моего брака». (Это иллюстрирует, как по-разному визуальная и кинестетическая системы клиентки оценивают «возможность».)
      Или: «(глаза вниз, налево) это звучит довольно логично, но (глаза вверх, налево) я не могу увидеть, чтобы это произошло, и это (глаза вниз, направо) заставляет меня чувствовать себя плохо» (Клиент говорит нечто себе, но не может увидеть эйдетический образ этого, что вызывает плохое самочувствие по этому поводу).
      Или: «Я (глаза вверх,направо) думаю обо всех вещах, которые я должна делать, чтобы доставить ему удовольствие и включить его, но (глаза вниз, направо) я просто не могу заставить себя делать это» (в этом случае клиентка думает в конструируемых образах, но ее чувства слишком неконгруентны с ее картинами, чтобы она могла их разыгрывать).
      В любом случае, ключи доступа предлагают богатую информацию о том, чего может не быть в словах. Часто, хотя человек и гибок в отношении своих ведущей и репрезентативной систем, и внутренние процессы им сознаются, специфические взаимодействия различных систем порождают конфликт. Например:
      «Я не знаю, почему я ревную. Это просто чувство (дотрагивается до средней линии тела, глаза вниз и направо) (глаза вниз, налево) Я говорю себе, что нет причины, но стоит мне подумать (глаза вверх и направо) обо всех вещах, которые она могла сделать, я начинаю ревновать (глаза вниз,направо)».
      Этот пример показывает, как система взаимодействует. Клиент создает конструируемые образы того, что она могла бы сделать, и чувствует себя плохо по этому поводу, по поводу созданных картин, хотя его внутренний диалог говорит, что нет для этого причин. В этом случае его чувства порождаются внутренними образами, в то время как его внутренний диалог не соглашается, может быть нуждаясь в какой-то внешней информации, чтобы согласиться с визуальной и кинестетической репрезентацией. Осуществление терапии для него (так как для любого человека с таким типом внутренней стратегии) похоже на семейную терапию, поскольку необходимо разрешить различия между внутренними процессами. Все они действуют в его интересах, но они не содержат достаточно подобной информации чтобы могли согласиться, каким образом служить этим интересам.
      Люди вызывают свои переживания простыми или сложными последовательностями внутренних процессов внешнего поведения. В НЛП мы называем эти последовательности стратегиями. Например, человек может создавать картины, которые вызывают чувства, затем говорить сам с собой словами про чувства, затем рисовать себе, как кто-то посмотрел бы, если бы знал, что там он говорит себе, и так далее. Моя недавняя клиентка, женщина, выдумывала новые техники сексуального привлечения, которые, как ей казалось, было бы замечательно осуществить с мужем. Но пока она об этом думала (рисовала себе картины, как она это делает) она говорила себе, что ом может сказать подозрительного «где ты этому научилась», и она почувствует, что на нее напали, и видит себя пытающейся объяснить, но не защищаясь, и говорит себе, что в конце коицов лучше она не будет делать ничего нового. Она использовала эту стратегию, чтобы запретить себе всякое новое поведение. Она, например, представляла себя в новом платье, говорила себе, что муж обидит ее в нем, она почувствовала себя задетой и защищающейся, и говорила себе, что в конце концов лучше его не покупать. Было бы трудно убедить женщину осуществить свое поведение без предварителъмого мзмемения этой стратегии.
      Работа со стратегиями предполагает понимание сложных взаимодействий между внутренними и внешними переживаниями. Чтобы дать вам намек, вкус и прикосновение того, что значит с точки зрения терапии, я предлагалагаю следующее описание.
      Новобрачная пара пришла иа консультацию, так как их жизнь оказалась не такой, как они надеялись. Центральный аспект их трудности состоял в том, что она не «чувствовала» себя желанной или действительно любимой. Это оказывалось так, несмотря на то, что он женился на ней и постоянно говорил ей, что он ее действительно любит. Во время сеанса вспомнился эпизод с возвращением и обменом свадебными подарками. Они согласились в том, чтобы вернуть подарок, но не в том, на что его обменять. Он предлагал аргументы эстетики, ценности, равных прав но все это было бесполезным. После небольшого спора внезапно она счастливо уступила ему. Это привлекло мой интерес, я стала расспрашивать, что случилось такого, что убедило изменить свою позицию так круто. По ее словам:
      Ну (глаза вниз, налево) когда я перестала слушать его аргументы, которые я не могла принять, (глаза вверх, иалево) и просто посмотрела на него, я могла увидеть, как ему действительно хочется, и я почувствовала, что для него это важно. Я просто сказала (глаза вниз, налево) себе «вот возможность действительно сделать его счастливым», и (глаза вниз, направо) это дало мне возможность почувствовать себя хорошо, и я уступила ему и увидела, что действительно сделала его счастливым".
      Это дало мне необходимую информацию о том, как эта женщина создавала свои переживания. В этом контексте информация касалась того, как она убеждалась в чем-то. Первый шаг состоял в том, что она «переставала слушать». Вербально, как внутренне, так и внешне, она была полна «да, но…». Так что когда она перестала слушать, а, следовательно, спорить, она увидела его, и поняла выражение его лица как означавшее, что он действительно хочет чего-то. Это вызвало в ней позитивные чувства, что вызвало внутренний диалог, в котором говорилось, что она может сделать его счастливым, что вызвало еще более хорошие чувства а затем действие. Она знала, что поступила правильно, потому что могла увидеть, что он действительно был счастлив.
      Используя ее стратегию, я попросила его сделать несколько выражений лица, пока она не нашла то, которое означало, что он ее любит, и то, которое означало для нее, что он желает ее сексуально (они оказались одним и тем же). Хотя это могло показаться затруднительным заданием, она быстро вошли во вкус этого. Как только выражение было найдено, я послала его в соседнюю комнату с зеркалом, чтобы практиковаться до тех пор, пока он научится вызывать это выражение по желанию. В это время я попросила ее вспомнить его выражение лица когда он смотрел на нее таким образом, и спросила, что она при этом переживает. Разумеется, последовал вышеописаниый паттерн. Она видела, что он хочет ее я любит ее, и это дало ей почувствоватьсебя любимой и желанной. «Я могу дать ему то, чего он хочет», что вызывало в ней возбуждение.
      Вернув его в комнату, я дала им инструкции: как только она начинала спорить или говорила, что она не чувствует себя любимой и желанной, ему надо было перестать говорить, а ей – перестать слушать. Он должен был «говорить» с ней единственным способом, каким она могла действительно понять (визуальным), что он действительно любит и желает ее, продолжая делать это, пока она не начнет реагировать. Так я использовала ее естественно возникшую стратегию достичь желаемой терапевтической цели для них обоих. Другая пара пришла ко мне за помощью из-за того, что многие годы провели в беспокойных подъемах и спадах своих отношениях. Оба они были в высшей степени визуальны, но представляли парный принцип в различии своих стратегий. Они сами называли свои стратегии для порождения поведения в мире так: его – «реалистичной», ее – «идеалистичной».
      Когда он осознавал любую форму боли, которая могла быть эмоциональной или физической, он внутренне начинал просматривать, от делания чего эта боль его удерживала. Так что его переживание двигалось от ощущения боли к образу себя из прошлого, счастливого, без боли, и затем к внутреннему диалогу, предлагающему пути устранения боли обретения чувствования, соответствующего внутреннему образу. В этой точке он начинал создавать эйдетические образы свидетельств того, что какое-либо из вербальных предложений будет работать. Если он мог видеть доказательства того, что эти предложения будут работать, он начинал действовать в соответствии с ними. Если он не мог найти доказательства в своем прошлом опыте, он решал, что ничто не может быть сделано с болью, так что ему оставалось жить с ней.
      Основным яблоком раздора этой пары было возобновление брака и совместная жизнь с семью детьми. Она хотела повторного брака, а он – нет. Когда он думал о том, чтобы жениться на ней, он чувствовал боль, которую принесла бы ему потеря ее, и затем представлял себе картины счастья с ней. Затем он вербализировал для себя предложения, как сделать это продоложительное счастье сбывшимся. Но поскольку следующим шагом были эйдетические образы, то есть образы из прошлого, и поскольку все картины прошлого подтверждали только, что они не могли быть счастливыми, живя вместе с детьми, он не действовал в соответствии со своими вербальными рассуждениями и должен был оставаться отделенным от нее. Он долго жаловался, что она должна увидеть, что брак не получится, все будет опять как и раньше, и она должна принять это.
      Он использовал тот же процесс в определении большей части своего поведения. Например, он годами ненавидел свою работу, но не мог увидеть, чтобы это могло быть как-нибудь иначе, несмотря на то, что все вокруг предлагали ему быть консультантом или делать внештатную работу. Только когда он увидел, что его коллега поступил именно так и хорошо преуспел, он поверил, что он тоже это может Как только он удостоверился, что такая возможность была, он не теряя времени, так и поступил. Все его поведение соответствовало этому паттерну: будущее поведение определялось прошлым опытом, содержавшимся в образах.
      Ее же стратегия начиналась внутренним диалогом, который говорил ей, что ее жизнь может быть лучше; затем она порождала, конструировала образы возможного будущего. Каждая картинка вызывала у нее чувственный отклик. Картину, которая вызывала самое лучшее чувство, она стремилась воплотить в реальность. Ее внутренний диалог порождал предположения относительно того, как она могла сделать эту картинку реальностью, и она действовала в соответствии с этими предположениями. Ее поведение было очень прямым и непосредственным; но если она сталкивалась со слишком многими препятствиями в превращении своей картины в реальность и в конце концов видела, что не может придти к желаемой картине, это лишало ее возможности получить даже то, что возможно. Что касается возобновления их брака, она вызвала в себе картины, в которых они были вместе с детьми, счастливые и любящие, и действовала для реализации этого. Когда он сопротивлялся, она почувствовала, что он лишает ее этого счастья. Ее поведение определялось конструированными образами, обещающими ей лучшее из всего возможного.
      Их стратегии вели к конфликту, хотя каждая из них была по-своему полезной. Его стратегия удерживала его от потери времени и сил в погоне за журавлем в небе, ее стратегия давала ей возможность временами достигать, казалось бы, невозможных целей. Однако каждая из этих стратегий и по-своему уязвима. Временами он оказывался ограниченным, не имеющим возможности достичь своей Цели, потому что не мог пойти на риск, если только нельзя было все заранее вычислить. Ее стратегия часто вела ее к разочарованиям, потому что желаемое состояние оказывалось совершенно недостижимым, особенно если ее образы включали его и требовали, чтобы он вел себя каким-нибудь новым образом для превращения образа в реальность. При его стратегии это часто оказывалось невозможным, если новый способ поведения не имел опоры в прошлом опыте и не мог быть из него выведен.
      Я предпочла работать с этой парой в ориентации на умственное осознание. Иными словами, я явным образом объяснила им стратегии каждого их них. Когда они это поняли, я показала им, что их конфликты были результа-том столкновения их стратегий, и вряд ли чего-либо еще. Затем я научила их использовать стратегии друг друга для более успешной коммуникаций. Он научился давать ей описания более реалистических картин, которые были легче достижимы, но также вызывали в ней позитивнее чувства. Например, она представляла себе картину, как прекрасно было бы, сам бы они вместе совершали спортивные прогулки. Это было бы прекрасно, если бы у него не было больной поясницы. Так что он просто отказывался, а она постоянно теребила его, пытаясь внушить ему, как это было бы прекрасно. Когда он опять отказывался, она чувствовала себя обиженной и корила его за упрямство. По ее словам, «если бы у меня была больная поясница, я бы сделала все, чтобы вылечиться. Но он не хочет, он готов мириться со своей поясницей». Разумеется, он был готов предпринимать усилия и пользоваться только теми средствами, которые которые ранее доказали свою пригодность и успех. И поскольку он не искал нигде, кроме своего прежнего опыта, доказательств полезности всех предлагаемых ею среаств, он действительно ничего не делал со своей поясницей. Чтобы проработать этот частный конфликт, я попросила его описать ей различные сцены в которых он был счастлив вдвоем в спокойном, тихом окружении, в условиях, более подходящих для состояний его поясницы. Она затем выбрала из его описаний то, которое вызывало в ней наилучшие чувства. Таким образом он научился использовать ее стратегию для порождения желательных, но наиболее реалистичнмх последствнй для обоих. В то же время я предложила ей не предлагать ему возможных альтернатив, если только она не могла предложить н существенных доказательств их ценностей, которые он мог бы проверить своим прошлым опытом.
      В другом случае она хотела, чтобы он свтупил в общение с ее дочерью. Его прошлый опыт заставлял его думать что это было бы по меньшей мере отчаянным безрассудством. Я предложила ей прекратить фрустрировать себя и вместо этого использовать свою энергию для того, чтобы создавать такую ситуацию между ним и дочерью, в которой любая форма коммуникации будет ощущаться им как продуктивная. Если такой опыт будет иметь место, он станет частью его личной истории и свидетельством будущих возможностей. Тогда его поведеине сможет соответствовать ее желаниям. В скорости он и дочь смогли установить процесс общения и преодолеть конфликт, совершенствуя свои переживания.
      Итак, можно видеть, как ригидная последовательность внутренних процессов влияет на поведение человска. В каждом из этих примеров я обсуждала использование существующей стратегий. Другая возможность – изменить стратегию, что создаст глубокие изменения в поведении и переживаниях. Все мы подвержены переживаниям и поведению, вызываемым нашими стратегиями. Поскольку стратегии обычно состоят из жестких последовательностей внутренних процессов, чем лучше мы научимся манипулировать этими внутренними представлениями, тем больше будет наша способность делать свои переживания и по-ведение предметом нашего выбора. Это средство освобождения воли, в противопоставлении ситуации, когда все, что с нами происходит – происходит не по нашей воле.

Глава 6
Обнаружение конгруентности и неконгруентности

      Как вы уже знаете, воспринимающий в коммуникации может получить гораздо больше информации, чем кажется говорящему. Представление о том, что значительные части нашего коммуникационного поведения недоступны нам самим, но при этом открыты миру, может быть смущающим; в особенности потому, что неважно, как старательно мы выбираем слова, остальная часть поведения красноречиво говорит за себя коммуниканту, обладающему неплохим знанием. С точки зрения терапии этот феномен дает ключи к замкам, которые иначе недоступны.
      Рассмотрим следующую коммуникацию. Во время сеанса терапии, когда Фреда спросили, каковы его чувства по отношению к жене, он ответил: «Я люблю ее. Я очень люблю ее.» Темп его речи был быстрым, слова – необычно для него громкими, губы сжались, тело тоже – почти до вибрации, руки сжимали друг друга. Его невербальное сообщение не было из самых любящих и мягких. Но хотя мы видим и слышим отсутствие соответствия в его коммуникации, мы еще не знаем, что это значит.
      Точно так же, когда Дороти говорит: «Мне нравятся любовные игры с ним», – интонация ее голоса плоска и монотонна, уголки рта опущены, начиная фразу она пожи-мает плечами, в остальном ее тело неподвижно, руки безжизненно лежат на коленях. Мы вновь сталкиваемся со смешанной коммуникацией, в которой слова указывают на что-то иное, нежели невербальная часть сообщения. Есть несколько теорий относительно значения такой коммуникации, каждая из них отвечает на вопрос, какая часть сообщения более важна. Однако не следует отвергать или недооценивать ни одну из частей коммуникационного поведения. Обе реальны, и обе нужно ценить. Правильный вопрос состоит в том, каковы различные значения сообщения, в частности, какое значение каждая из частей имеет относительно структуры существующего и желательного состояния клиентов.
      Чтобы познакомить вас ближе с категориями поведенческой информации, я предлагаю вам вспомнить полно, как только удастся, следующие переживания:
      1) кто-то, о ком вы заботитесь, дает вам подарок, вы открываете его перед ним и обнаруживаете, что это нечто, что вам не нравится, кажется вам безобразным, или нечто подобное у вас уже есть или это совершенно бесполезно. Вспомните, что вы говорили при этом и как вы себя чувствовали;
      2) как вы принимали приглашение от кого-то, кто вам не нравится;
      3) как вы говорили кому-то, что сделаете нечто, что вы не только не хотели бы делать, но не хотели бы даже оказаться в положении, когда вас об этом просят;
      4) как вы говорили кому-то, что совершенно уверены в чем-то, в чем вы на самом деле совершенно не были уверены.
      Противопоставьте этот опыт тем случаям, когда вы
      1) говорили кому-нибудь о действиях, которые вы несомненно и с позитивным настроением собирались выполнить;
      2) поздравляли друга с подлинным и существенным достижением;
      3) действовали на высоте своей компетенции и уверенности;
      4) говорили «мне вас не хватало» кому-то, кого вы действительно любите, после долгой разлуки.
      Хотя я и не присутствую при том, как вы, читатель, вспоминаете эти переживания, и не могу услышать и увидеть их противопоставление, которое вы осуществляете, я уверена, что можете отметить субъективные различия. В первом ряде ситуаций очень вероятно, что вы испытываете смешанные чувства в своей реакции, то есть что присутствует более чем одна реакция на ситуацию. Предполагается, что во втором ряде ситуаций реакции более однозначно им соответствуют. Например, принимая подарок от кого-то, о ком вы заботитесь, причем подарок менее чем приятный, вы можете хотеть выразить благодарность, но чувствуете разочарование, и может быть вы представляете себе внутренние картины того, как вам придется подаренное выставлять напоказ или, хуже того, носить – а вам это не нравится. Может вы спрашиваете себя внутренне: «Что же я буду говорить?» Или в примере, когда вы говорите кому– то, что вы совершенно уверены в чем-то, в чем вы не уверены, вы, может быть, действительно хотите сами поверить в это, так же как хотите, чтобы они поверили, говоря это, вы чувствуете в себе панику. Вы, может быть, внутренне видите картины того, как вы говорите весьма неубедительно, потому что слова не приходят вам на ум.
      Это ситуации, когда вы, возможно, были неконгруентны в своей коммуникации. То есть, не все в нашем поведении и в ваших словах передавало одно и то же сообщение. Конгруентной же коммуникацией будет такая, в которой все сообщения, вербальные и невербальные, соответствуют определенному передаваемому значению. Поскольку чрезвычайно важно, чтобы вы могли замечать неконгруентное поведение клиентов и имели эффективные способы реакции на него, я хочу подчеркнуть, что в таком поведении самом по себе нет ничего плохого. Я надеюсь, что вам это стало ясно, пока вы вспоминали свои переживания, в которых вы имели одновременные различные реакции. Эти одновременные, но различные реакции обычно проявляются в каких-либо аспектах внешнего поведения. Опять же, чтобы обнаружить неконгруентность в коммуникации партнера, вы должны хсрошо настроить свои «системы входа» – перцептивные системы.
      Например, Черил говорит: «Я верю ему, и уверена, что он не изменяет мне», – однако ее интонация поднимается вопросительным знаком в конце, как будто она не может выбрать между "я" и «уверена». Ее ладони открыты и повернуты вверх, брови высоко подняты, чуть ли не до линий волос. Ее голос как бы подвывает на высокой ноте. В ее невербальном поведении мало что указывает на уверенность в своих утверждениях. Она не сознает многих нюансов своей коммуникации и их значения. Если вы также не способны обнаружить разнообразие сообщений и принимаете словесную часть ее коммуникации за реальность, вы теряете важную возможность, обнаружить структуру ее нынешнего состояния. В случае Черил неконгруентная коммуникация оказалась проявлением ее действительной веры в то, что муж ей не изменяет, ее искреннего желания, чтобы он никогда этого не делал, и ее неверие в то, что он не хочет быть с другой женщиной. Ее неверие происходило из ее уверенности, что она некрасива, неинтересна и скучна.
      Приведение в соответствие ее вербального и невербального поведения требовало изменения се представления о себе, благодаря чему она смогла увидеть себя желанной и заслуживающей любви. После этого она смогла поверить, что действительно возможно, чтобы ее муж хотел только ее, был удовлетворен ею и не хотел ей изменять. Это было достигнуто прежде всего посредством техники «смотрения на себя глазами того, кто тебя любит». Такое вмешательство попадало в самую сердцевину ее проблем, в они постепенно исчезали (что ей показалось волшебством). Таким образом, терапевтический процесс был успешно осуществлен посредством
      (1) обнаружения проявленной в начале неконгруентности,
      (2) обнаружения источника конфликтующих сообщений,
      (3) вмешательства, восстановившего соответствие субъективных переживаний способности конгруентно передавать сообщение.
      Есть несколько не вполне оптимальных способов реагирования на неконгруентную коммуникацию. Первый – не замечать неконгруентиость. Чтобы удостовериться в неконгруентности коммуникации, вам понадобится искусство, которое вы прорабатывали как «отзеркаливание». Для дальнейшего совершенствования обратите внимание на следующее: • руки человека: как они жестикулируют, указывает ли человек пальцем, направлена ли ладонь вверх, сжатые, расслабленные, одинаково ли жестикулируют руки.
      •дыхание человека: вздохи, задержки дыхания, углубленное дыхание.
      • ноги человека: как повернуты носки, как они покачиваются и пр.
      •соотношение головы, шеи и ллеч: не выдается ли подбородок, не втягивается ли голова в плечи и пр.?
      • выражение лица, особенно брови, рот и мускулатура щек; хмурится ли человек, бросает косой взгляд, улыбается, морщится, сжимает зубы и пр.
      Глядя на все это, слушайте:
      • тональность голоса человека,
      • темп речи,
      • слова, фразы и предложения, которые он использует,
      • громкость голоса,
      • интонационные паттерны (сомнение, повышения к концу фраз вроде вопроса и пр.).
      Следует соотнести все, что вы видите, с обычным стилем данного человека; вам нужно различать, что конгруентно или неконгруентно именно для данного человека.
      Кроме незамечания неконгруентности есть еще два неоптимальных способа реагирования. Один – это решить, что одна часть реальна, а другая – нет. Другой – это решить, что вы знаете, что означает сообщение, не осуществляя какой-либо тонкой проверки с самим клиентом.
      Есть несколько поведенческих выборов, которые помогут вам обнаружить, какие переживания порождают смешанное сообщение. С женщиной, которая верила своему мужу и знала, что он не изменяет ей, я просто слегка наклонилась вперед и сказала: «…но», и она со слезами ответила: «Но я не знаю, почему он не изменяет. Может быть это просто вопрос времени, пока он не насытился мной.» Этот метод представлен в «Структуре магии», т.П: "Такова основа неконгруентных переживаний. Произошло то, что легкое повышение интонации в конце этого особого класса предложений, называемых Подразумеваемые Каузативы… сигнализировало слушателю, что предложение неполно – часть его отсутствует. Когда вы находитесь в роли терапевта и сталкиваетесь с этим конкретным переживанием, мы предлагаем вам просто наклоняться вперед, внимательно посмотреть на клиента, сказать слово «но» и ждать, пока клиент закончит предложение частью, которую он первоначально опустил.
      Таким образом:
      Клиент. Я действительно хочу изменить то, как я действую на людях.
      Терапевт… но…
      Клиент… но я боюсь, что люди не будут обращать на меня внимание"
      Другой способ поведения – спросить: «Нет ли части в вас, которая не соглашается или возражает тому, что вы говорите? Войдите внутрь себя, и скажите это еще раз, и почувствуйте, послушайте, посмотрите, поищите часть, которая не полностью соглашается» (если вы используете этот метод, вы можете продолжить использованием ре-фрейминга (переформирования). Например, в ответ на вопрос, клиентка (по имени Сью) сказала: «Да, я сделаю это» (с сомнением, печальным голосом, с соответствующим видом и опущенной головой). Я ответила: «Сью, есть ли часть тебя, которая возражала бы тому, чтобы ты это делала? Углубись в себя и прислушайся к звукам, чувствам или образам, которые могли бы указать тебе, что какая-то часть возражает». – Сью закрыла глаза, ее дыхание.стало более поверхностным, потом она подняла голову, открыла глаза, и сказала, что дело в том, что она представила, что муж будет раздражен ею, а она боялась, когда он так смотрел на нее (она соотносилась с внутренне порожденным образом мужа, смотревшего на нее).
      Оказалось необходимым дать Сью возможности выбора реакции на мужа, когда он был раздражен, выбор реакций, которые бы удовлетворяли их обоих (она утверждала вполне конгруентно, что было невозможно так вести себя в мире, чтобы он никогда не бывал раздражен).
      Если имеет место специфический глазной ключ доступа, связанный с неконгруентиостью, попросите прямо дополнительной информации от этой системы:
      • «Что вы видели, пока говорили это?»
      • «Что вы чувствовали, пока говорили это?»
      • «Говорили ли вы что-нибудь себе, пока говорили это вслух?»
      Таким образом вы можете помочь своему клиенту осознать возможно конфликтующие представления своего опыта.
      Джим. Конечно, я хочу это сделать (при этом отрицательно качает головой, лицо его сморщивается вокруг носа и рта, глаза – ключ доступа – вверх и направо)
      ЛКБ. Что вы увидели, когда сказали это, Джим? (направляя его внимание снова вверх и направо – для него).
      Джим (глаза вверх и направо, то же выражение лица). Мне не видится, чтобы я сделал это хорошо. Я просто-таки вижу, что делаю это ужасно.
      Ответ Джима свидетельствует, что конгруентность зависит от того, увидит ли он себя делающим «это» хорошо. Это заставляет меня направить его на улучшение его воображаемого выполнения «этого», пока оно не начинает соответствовать его желаниям. Как оказалось, этот шаг исправления его образов того, как он выполняет дело, пока он не увидит, как можно сделать это хорошо, был необходим для того, чтобы он начал действовать. То есть, он мог хотеть сделать что-либо, но он не приступал к делу, пока не мог увидеть себя выполняющим это успешно.
      Еще один способ поведения в ответ на неконгруентную коммуникацию касается использования модальных операторов. Модальные операторы – это те слова, которые выражают представление человека о возможном и невозможом: могу, не могу, должен, мне нужно, я хочу, я мог бы и т.д. Мета-модель, представленная в Приложении I (и в «Структуре магии») содержит способы обнаружения и реагирования на модальные операторы.
      Еще одна возможность – вернуть переживание назад клиенту с помощью отзеркаливання, или даже преувеличения его коммуникационных проявлений. Вспомните мужчину, который говорил: «Я люблю ее, я очень люблю ее» в быстром темпе, быстрым голосом, с жестким телом и пр.
      ЛКБ. (зеркалит и преувеличивает). Да, можно сказать, вы просто-таки переполнены теплом, мягкостью, нежностью, любящими чувствами по отношению к ней.
      Мужчина. (останавливается, вздыхает, опускает голову, затем мягко говорит) Да, я действительно люблю ее. Но мне чертовски не удается заставить ее в это поверить.
      ЛКБ. Спрашивали ли вы ее когда-нибудь, какие веще вы можете сделать, чтобы она знала, без тени сомнения, что вы ее любите?
      Не удивительно, что не спрашивал. У него не было надежных путей дать ей знать, что он ее любит. Эффективность этого метода в значительной степени зависит от уровня раппорта, которого вы достигли. Если клиент чувствует, что вы его понимаете, и верит в ваши намерения, такой маневр может пониматься как дружеский, а не как обидный.
      Работая с парой, вы можете спросить одного партнера, что коммуникация другого значит для него; то или иное проявление коммуникации другого; или что они видят или слышат в коммуникации другого. Этот маневр отвлекает внимание от внутренних переживаний человека, коммуницирующего неконгруентно, и привлекает его к реакции другого и к воспринимаемому значению. Если воспринимаемое значение – не то, которое желательно, вы можете вернуться назад и спросить, что входило в намерения, и затем привести их к выражению того, что они намеревались передать в коммуникаций, вызывая желательную реакцию партнера. Этот способ поведения дает воспринимаемому значению приоритет перед возможным внутренним опытом, порождающим неконгруентность. Любой из ранее описанных способов поведения в случае неконгруентности может также использоваться и при работе с парой. Выбор зависит от целей.
      Предыдущие возможности давали больше информации и вели к вмешательствам, которые могли создать в индивидууме больше соответствия в его субъективном опыте. Последний фокусируется на взаимодействии в паре и дает информацию о том, как возникает непонимание и ложная коммуникация. Таковы лишь некоторые возможности реагирования на неконгруентную коммуникацию в терапевтическом контексте (см. «Структуру магии», II, где приводятся другие возможности реагирования на неконгруентность). Я не упомянула мета-комментирование. Я не рекомендую его как реакцию. Обычно это вызывает дискомфорт и иногда желание защищаться, – если вы сталкиваете кого-то с бессознательной частые коммуникации. Если вы сомневаетесь в этом, я предлагаю вам попросить приятеля мета-комментировать ваше поведение в течение некоторого периода времени. Это быстро надоедает и вызывает раздражение).
      Еще одна возможность, иногда наиболее подходящая – отметить для себя неконгруентность и запомнить ее, но не реагировать. Вместо этого продолжайте работу и свое вмешательство, и когда вы полагаете, что закончили желаемое изменение, вернитесь к утверждениям, которые ранее были неконгруентными. Если теперь те же утверждения делаются конгруентно, это еще с одной стороны подтверждает, что изменение достигнуто. Если неконгруентность сохраняется, вам нужно продолжать исследование, поскольку основание для неконгруентной коммуникации может в значительной степени препятствовать тому, чтобы достигнутое изменение было полностью интегрировано в опыте клиента. Будьте внимательны к распознаванию неконгруентности как важной поведенческой информации. Она может указать на то, что необходимо изменить для человека, чтобы он пришел к желаемому состоянию. Разумеется, неконгруентная коммуникация возможна не только в терапевтическом контексте. Ваша способность сознательно замечать ее защитит вас от того, чтобы реагировать бесполезными чувствами смущения и досады (наиболее типичные внесознательные реакции на неконгруентную коммуникацию) в вашей личной жизни. Я настоятельно советую вам отмечать для себя собственную некогруентную коммуникуцию и использовать предложенные техники для раскрытия того, что происходит и что может происходить иначе. Если вы будете это осуществлять, ваши переживания очистятся и улучшится ваша способность эффективно коммуницировать с другими. Степень вашей эффективности как коммуникатора и терапевта в значительной степени зависит от вашей конгруентности.

Глава 7
Установление хорошо сформированного результата

      Поведенческая информация, которую вы научились обнаруживать, дает основание надеяться, что вы реагируете на сенсорную информацию, а не на собственные интерпретации, и что ваш клиент защищен от того, чтобы вы лечили его от своих собственных проблем. Вместе с тем, когда вы научились получать доступ к поведенческой информации, вы обнаруживаете, что в каждом взаимодействии она представлена в ошеломляющем количестве. Чтобы она была полезной вам и могла использоваться в терапевтическом процессе, необходимо установить определенный результат, к которому можно было бы стремиться. Это уменьшает сложность, обеспечивая определенную линию, к которой можно относить вебральную и невебральную информацию, воспринимаемую вами. Установление определенной цели (результата, к которому мы будем стремиться) – предпосылка для ответа на постоянно возникающий вопрос: «Важно ли это для того, к чему мы стремимся?». Это избавляет вас от необходимости реагировать на каждую неконгруентность, каждый ключ доступа, нарушение мета-модели и пр., и целесообразно сосредотачивает ваши усилия на цели, к которой вы с клиентом согласитесь двигаться. Ясное определение цели дает также вам и вашему клиенту средство оценки прогресса.
      Хорошо определенный результат – это тот, к которому стоит стремиться. К сожалению, не все результаты, достигаемые в психотерапии, стоят того. Многие люди благодаря терапии оказываются ознакомленными скорее со своими ограничениями, чем со своими ресурсами и возможностями. Другие оказываются твердо уверенными в своем поведении, представляющем для них проблему, потратив много времени (и денег) на то, чтобы обнаружить, почему у них есть эти проблемы. Многие научаются дурно относиться к переживаниям детства, считая их корнями их нынешних трудностей, и вступают в неприятные, столкновения с членами семьи в качестве демонстрации своего успеха. Ничто из этого не является достижением хорошо определенного результата.
      Хорошо сформулированный результат должен удовлетворять пяти условиям. Прежде всего, он должен быть описан позитивно. Выясните, чего клиент действительно хочет, а не что является нежелательным. Если вы помогаете кому-то расставить мебель, и хозяйка говорит вам «я не хочу, чтобы этот стул стоял здесь», – вы не получите информации относительно того, что вам делать со стулом, или что поставить на его место. Люди, приходящие на терапию, часто похожи на хозяйку, которой не нравится стул на этом месте: они знают, чего они не хотят, – не хотят больше сталкиваться с определенной проблемой, трудностью или ограничением. Для того, кто еще не осознал полностью, что он хочет иметь в своем опыте вместо этого, нет основы для определения шагов, которые привели бы к достижению цели, поскольку нет пока цели, к которой можно было бы стремиться. Значительная часть терапии выполняется просто посредством вопроса: «Чего вы хотите?» Один пример такого рода описывает Джон Гриндер, работавший с женщиной, которая хотела перестать пить. Выслушав ее искренне выраженную благодарность за готовность помочь и рассказ о том, со сколь многими людьми она уже говорила по этому поводу, Джон наклонился вперед, взял ее руки в свои, и отдав ей полностью все свое внимание, спросил: «Что вы будете делать вместо того, чтобы пить?» – Она никогда не обращала свои мысли и действия в этом направлении, и реакция была драматической и эффективной. С этого момента изменения пошли легко и быстро. Хотя это и не обычная реакция (если бы она была обычной, эта книга могла бы быть заменена тоненькой брошюрой), это показывает полезность описания желаемого результата в позитивных терминах.
      Если клиент говорит «я хочу избавиться от депрессии», или «тревожности», или «блоков творческой способности», вы принимаете такую цель, – тогда все внимание, концентрация и энергия направляются на проблему, часто усиливая ее и делая ее большей, чем она была вначале. Это в особенности верно тогда, когда время проводится в поисках того, почему у клиента возникла эта проблема. Вопросы «почему» не проявляют информации, необходимой для вмешательства и создания изменения. Они могут заставить человека поверить, что проблема – такая же неизменная часть его, как рука или нога, и что она должна присутствовать по такой-то, выясненной причине (любые переживания, ваши и вашего клиента, могут быть полезны в контексте общего процесса, когда воспринимаются как точки выбора. Вопрос тогда состоит в том, как изменить причину, чтобы она стала основой или причиной желаемого состояния. Это принцип техники изменения истории). Когда клиент приходит к позитивной формулировке цели «Я хочу чувствовать себя уверенно», или «Я хочу чувствовать себя компетентным», или «Я хочу уметь выразить свои мысли так, чтобы они могли быть понятны», -концентрация происходит на позитивном результате. Все ресурсы, усилия и время теперь могут быть направлены на достижение новой позитивной цели, делая ее все более достижимой. Позитивные результаты не всегда автоматически достигаются искоренением нежелательного опыта. В действительности, если не создается ничего, что могло бы занять место последнего, он скорее всего вернется. Я полагаю, что будет эволюционным шагом, если все наши процессы будут направлены к тому, что мы хотим, вместо вовлеченности наших мыслей и усилий в кошмар жалоб. Это не предполагает игнорирование представляемых проблем, но хороший терапевт эффективно сориентирует собственные ресурсы и ресурсы клиента на определение и достижение позитивного результата.
      Второй критерий хорошо сформулированного результата – это его демонстрируемость в чувственном опыте как для вас, так и для клиента. Прозрения (инсайты) могут быть полезными и проливающими свет, но они не составляют изменения конкретного опыта. Неправильная формулировка, как для вас, так и для вашего клиента, думать о происшедшем изменении, но не иметь сенсорных свидетельств в подтверждение зтого. Демонстрация и подтверждение изменения могут быть осуществлены различными способами: вхождением в воспоминание о травматическом опыте при сохранении чувства безопасности и нового представления о нем, или сообщение любимому в прямой и конгруентной манере о глубоко задевшей обиде, или принятие иа себя инициативы в создании романтической интерлюдии, или обретение способности чувствовать себя любимой и уверенной даже в ситуации, где требования высоки. Все это может быть демонстрацией того, что желаемое и запрошенное изменение достигнуто. Важно установить вид поведения и/или переживания, который явится успехом. Это создает необходимую обратную связь, как для вас, так и для клиснта.
      Третье условие – это правильная контекстуализацня и определение желаемого результата. Если клиент просит увеличить его уверенность в себе, и вы соглашаетесь, основываясь на адекватных поведенческих наблюдениях, что это будет полезным дополнением к репертуару поведения и переживаний клиента, на вашей абсолютной ответственности лежит установление с клиентом контекстов, где уверенность в себе полезна, а где нет. Не сделать это – рисковать вовлечь клиента в трагедию. Драматическим примером результатов неконтекстуализированного изменения явилась для меня молодая женщина, около 30 лет, пришедшая на терапию и просившая изменений, которые помогли бы ей установить продолжительные романтические отношения. Когда она пришла ко мне, она была «свингером», частой участницей оргий, исполнительница ролей в порнофильмах, – и имела много поверхностных, случайных сексуальных связей с разным путешествующим людом -коммивояжерами, клерками, шоферами и пр. Я не хочу сказать, что такое поведение удерживало ее от вовлечения в длительные романтические отношения, но и не способствовало. По мере продвижения терапии я узнала, что это поведение было сравнительно недавно приобратено ею. Ранее она обращалась за терапией, по ее словам, по поводу «крайних сексуальных запретов». Терапия была крайне успешной, но ни разу при этой не возникал вопрос об установлении критериев подходящего контекста (с кем, где, как) для сексуальной раскрепощенности. В течение нашей совместной работы, как часть общего достижения желаемого состояния, мы заменили «ссксуально-раскрепощенная» на «сексуально-выразительная» только в контексте желаемых отношений. Правильно контекстуализируя требуемое изменение, вы помогаете клиенту хорошо себя чувствовать. во многих жизненных ситуациях. Правильная контекстуализация соответствует экологии личной и профессиональной жизни клиента, так же как и возможным последствиям, которые может иметь изменение для семьи, друзей, и пр.
      Четвертое условие, которому должно соответствовать описание желаемого результата, это что он должен быть таким, чтобы клиент мог его инициировать и поддерживать. Работа терапевта состоит в том, чтобы помочь клиенту, дать ему возможность выбора в его переживаниях и поведении, так чтобы благополучие могло поддерживаться в последующем без продолжающей помощи терапевта (или кого-нибудь еще). Например, не было бы хорошо сформированным результатом для женщины – добиться того, чтобы она чувствовала себя желанной и привлекательной только когда ее партнер делает что-то, что вызывает в ней это состояние. Точно так же не было бы хорошо сформированным результатом, если бы мужчина почувствовал свою полноценность в зависимости от своей работы или заработка. Для здоровья, благополучия, чувства собственной полноценности, уверенности в себе или сексуальной привлекательности зависимость от внешнего фактора отдает клиента на милость окружающего, вместо того чтобы он действовал по собственному выбору. Клиенты часто просят об изменении поведения кого-то другого – «Если бы только она перестала кричать», или «если бы он приходил домой вовремя», «отвечал за себя», «был внимательным», – «тогда бы я имел(а) то, что хочу». Хотя переживание индивидуума действительно таково, помогать им в достижении таких целей значит еще больше поработать их в причинно-следственных паттернах, увеличивать их зависимость от окружающих людей. Это еще больше усиливает веру в то, что их переживания и опыт зависят от поведения других. Фактически, когда желаемое состояние формулируется таким образом, это ясное указание на то, что им может помочь изменение причинно-следственных паттернов.
      Чтобы переживания или поведения инициировались и поддерживались клиентом, нужно, чтобы он или она имели собственные средства достижения этого переживания или поведения. В случае пары, вся пара трактуется как индивидуальная система. То есть, система должна быть способна достичь желаемого состояния сама по себе, по своему выбору, и устойчиво. Таким образом, для кого-то может быть хорошо сформированным результатом, если он может испытывать уверенность в себе тогда, когда он хочет этого или нуждается в этом, проходя через последовательность определенных внутренних процессов, в противоположность потребности в подтверждении от кого-то другого для собственной уверенности в себе. Хорошо сформированный результат для пары – чувствовать уверенность в своих отношениях, основанную на постоянной способности вызывать и давать адекватные уверения друг другу (заметьте, что это относится к уверенности в себе!). Хорошо сформированным результатом для людей будет чувствовать себя привлекательным при соответствии собственным высоко ценимым критериям, в противоположность потребности в получении реакций от других.
      Пятое условие состоит в сохранении позитивных побочных эффектов, если таковые каким-либо образом содержатся в нынешнем состоянии. В качестве примера я предлагаю тем, кто изучает гипнотические техники, историю про женщину, которая пришла к моей коллеге за помощью в бросании курить. Это было быстро достигнуто с помощью гипноза, и женщина была удовлетворена результатом. Несколькими неделями позже, однако, она позвонила и попросила терапии для себя и мужа. Они перестали понимать друг друга, и это, по-видимому, произошло недавно. Выяснение того, как возникла их трудность, потребовало некоторого времени, но в конце концов оказалось, что это имеет отношение к курению. В течение семнадцати лет их брака, когда один из них присаживался к кухонному столу покурить, тут же к нему присаживался другой и начинался разговор. Это были моменты, когда они разговаривали друг с другом, вроде бы бесцельные, но существенные разговоры, которые поддерживали связь между ними все время. Теперь, когда она не курила, эти важные частые разговоры исчезли из их отношений. Когда это было выяснено с ними, они поняли, что отсутствует, и восстановили разговоры, не нуждаясь в совместном курении. Эти разговоры были позитивным побочным продуктом курения, который должен был быть сохранен, чтобы результат относительно бросания курить был хорошо сформирован.
      Работая с женщиной по имени Паула, помогая ей достичь определенного веса и поддерживать его, я должна была помочь ей установить полезные привычки в еде во многих различных контекстах. Трудным был для нее контекст, когда она присоединялась к друзьям в ресторане. Даже если она только что поела, она оказывалась вынужденной есть еще раз вместе с ними. Нам с Паулой удалось выяснить, что если только она не была занята тем же, чем были заняты люди, с которыми она находилась, она чувствовала себя брошенной, лишенной связи с ними; а для нее было очень важно чувствовать себя связанной с людьми, с которыми она находилась. Хорошо сформированный результат, которого мы достигли, включал ее способность чувствовать связанность с людьми, с которыми она была, с помощью иных средств, нежели участие в той же самой деятельности. Так что она могла быть с людьми, которые ели, пили, танцевали или играли в какие-то игры, и при этом осуществлять собственное поведение (вроде рассказывания им историй, задавания каких-то вопросов и пр.) которое соответствовало ее интересам, но не препятствовало ее осуществлению связанности с людьми. Таким образом сохранились ее социабильность и личные предпочтения, и при этом было возможно установить подходящие для нее привычки в еде и сохранять их независимо от контекста.
      Вот еще пример позитивных побочных продуктов. Энн никогда не испытывала оргазма. Этот симптом вызывал большое внимание со стороны Джона, и их отношения вертелись вокруг того, что с этим делать, как устранить симптом, каковы его причины и пр. Он был очень заботливым по отношению к Энн, терпеливым и внимательным любовником. Любой хорошо сформированный результат для Энн должен был сохранить качество и количество внимания, которое он ей давал, и внимания, которое они оба вкладывали в свои отношения (как многие другие люди, они обращали много внимания на проблемы и гораздо меньше – на позитивные стороны своей жизни).
      Итак, формулирование результата, к которому будут стремиться терапевт и клиент, требует соблюдения пяти условий:
      (1) позитивная формулировка,
      (2) демонстрируемость в чувственном опыте,
      (3) адекватная спецификация и контекстуализация,
      (4) возможность для клиента инициировать и поддерживать,
      (5) сохранение позитивных побочных продуктов.
      Эти условия являются фундаментальными, как логически, так и этически.
      Получение необходимой информации для формулирования желаемого результата требует тщательности; существуют определенные вопросы, которые помогают продвинуться в этом. Вопрос «Чего вы хотите?» требует формулирования в позитивной модальности (в отличие от вопросов «Что вас не удовлетворяет?», «Как долго у вас наблюдается эта трудность?». «Как вы узнаете, что у вас есть то, что вы хотите?» и «Как можно продемонстрировать, что у вас есть то, чего вы хотите?» – требуют сенсорной демонстрация желаемого состояния. На первый обычно отвечают реакцией внутреннего состояния «Я чувствую себя великолепно», например. На второй вопрос отвечают примером с точки зрения поведения: «Я посмотрю ему в глаза и скажу ему: „Нет, я не понимаю о чем ты говоришь“, – и не уступлю, пока действительно не пойму, о чем он говорит».
      Вопросы вроде «Когда вы хотите, чтобы это было, когда хотите, чтобы не было?» – ставят желаемое состояние в определенный контекст. Шаг, заключающийся в том, чтобы начать сознавать нечто, требует от вас дополнительной помощи. Было бы разумным для вас рассмотреть несколько контекстов, личных и профессиональных, расспросить клиентов, будет ли желаемое состояние подходящим в этих ситуациях.
      Вопросы «Что случится, если вы получите это?», «Что вы потеряете, если получите то, что хотите?» и «Что удерживает вас от того, чтобы иметь то, что вы хотите?» служат нескольким целям. Кроме уточнения возможных позитивных побочных продуктов, они также помогают прояснить существующие причинно-следственные паттерны, с которыми необходимо иметь дело. Например, если женщина думает, что получать более постоянно оргазмы – способ разрешения всех ее супружеских горестей (сомнительная причинно-следственная связь), важно, чтобы вы тем не менее имели с этим дело. Эти вопросы помогают уточнить, что должно быть изменено, чтобы достичь желаемого состояния. Если то, о чем просит клиент, не соответствует условию возможности самому начать и поддерживать процесс, необходимо дальнейшее руководство. Например:
      Джоан. Я хочу, чтобы его бывшая жена и дети исчезли.
      ЛКБ. Поскольку это маловероятно, скажите, чего вы хотите для себя от их исчезновения?
      Джоан. Я не хочу, чтобы мой муж реагировал на них.
      ЛКБ. Что вы получите, если ваш муж не будет на них реагировать?
      Джоан. Он будет моим, Я хочу знать, что я – самая важная для него. Номер один.
      ЛКБ. О, вы хотите чувствовать, что важнее всего для него, что вы – номер один, несмотря на то, что у него есть бывшая жена и дети.
      Джоан. Да, я так и говорю, разве не так?
      ЛКБ. Я просто хочу, чтобы это было выражено прямо. Вы хотите действительно знать, что вы – номер один для своего мужа. Что вы очень, очень важны для него, и что то, что происходит между ним и его бывшей женой и детьми не подрывает ваш брак и не угрожает ему. Так?
      Джоан. Я хочу, чтобы они исчезли из вида.
      ЛКБ. То есть вы хотите видеть, что вы и ваш муж более всего важны друг для друга во всем мире.
      Джоан. Да.
      Таким образом результат, которого хотят добиться, ограничивается пределами самой пары. Далее он сводится к ее желанию чувствовать себя ценной, и чтобы это не зависело от реакций ее мужа. Вновь расширенным до проблемы пары это видится как установления форм поведения, которые каждый из них может использовать, чтобы дать партнеру почувствовать себя «номером первым».
      Следующий отрывок из записи терапевтического сеанса обрисовывает использование упомянутых вопросов и установление хорошо сформированного представления о результате. Клиент, Пауль, очень подвижный инженер, работающий в компьютерной промышленности. Он неженат, живет один в квартире рядом со своей работой. Он держит свое тело очень прямо, иногда с таким напряжением, что оно чуть ли не вибрирует. Его темповые паттерны очень быстры, ключи доступа – визуальные, как конструируемые так и эйдетические, почти исключительно. Время от времени он спускается на слуховой ключ доступа, но сразу возвращается к визуальным.
      Пауль. Я уже прибегал к терапии, вы знаете.
      ЛКБ. Да, я знаю, что вы хотели обогащения своей личности. Это может быть важным для человека.
      Пауль. Да, я знаю, мне это необходимо. Я делал довольно странные вещи. Я купил ружье, потому что подумывал о самоубийстве. Однако мои родители так затревожились, что я продал его.
      ЛКБ. А сейчас вы думаете о самоубийстве?
      Пауль. Нет.
      ЛКБ. Великолепно. Ну так раз вы собираетесь жить, давайте посмотрим, как сделать, чтобы жизнь стоила того. Давайте посмотрим, чего вы хотите такого, что действительно сделало бы вашу жизнь стоящей.
      Пауль. Ну, есть множество такого,.что я должен иметь…
      ЛКБ. Что из того, что вы видите, что должны иметь, вам к тому же и хочется иметь?
      Пауль. (длинная пауза). Ну, мне нужно перестать курить, мне нужно больше упражняться, я должен закончить отделку квартиры…
      ЛКБ. Да, все это вас ждет. Но чего вы действительно хотите, – и может быть, вам и нужно это иметь, – что важно, чтобы ваша жизнь была действительно приятной. Если вы сейчас оглянетесь на свою жизнь, чего в ней не хватает? Чего не хватает такого, что могло бы, если бы это было, сделать все остальное более ярким? Не спешите. На это стоит потратить некоторое время. Вы стоите этого времени (замедляя темп от соответствия его темпу до более спокойного, подходящего для полного просмотра внутренних картин).
      Пауль. Я бы просто хотел расслабиться.
      ЛКБ. Когда именно вы хотели бы расслабиться?
      Пауль. Всегда. Все время.
      ЛКБ. Что вы получили бы такого, чего у вас нет сейчас, если бы расслабились?
      Пауль. Ну, важные вещи. Я смог бы тогда увидеть себя счастливым и совершенным.
      ЛКБ. Помогите мне получить ясное представление о том, чего вы хотите. Опишите мне, что вы видите, когда представляете себя счастливым и совершенным.
      Пауль. Я вижу себя в благополучии, женатым, живущим в красивом доме с приятной и умной женой.
      ЛКБ. Что вы делаете с ней в этой картине?
      Пауль. Ну, мы просто вместе. Это, наверное, утро, мы просыпаемся и просто радуемся друг другу, понимаете?
      ЛКБ. И это представляется вам действительно прекрасным,да?
      Пауль. Да, да, конечно.
      ЛКБ. Так что вот куда вы смотрите. А в чем вы хотели бы сейчас получить помощь, что помогло бы вам. достичь этого?
      Пауль. Расслабиться.
      ЛКБ. Как расслабление поможет вам получить все это?
      Пауль. Пока я не расслаблюсь, я не только что любить, я дружить с женщиной не могу. Никто не знает, что я даже с девочками не дружил.
      ЛКБ. Так что если бы вы могли расслабиться и чувствовать себя хорошо с женщинами, особенно с женщинами, вам кажется, что вы могли бы достичь тех интимных отношений, которые вам рисуются. Так?
      Пауль. Да, да, если бы я только мог расслабиться. Они могли бы узнать меня.
      ЛКБ. И вы могли бы узнать их. Есть ли что-нибудь еще, что вам хотелось бы добавить, кроме релаксации, когда вы представляете себя с женщинами?
      Пауль. Например?
      ЛКБ. Ну, уверенности, или любопытства, или обаятельности?
      Пауль. Нет, я не хочу, чтобы я должен был быть обаятельным.
      ЛКБ. А как уверенность? Или любопытство?
      Пауль. Конечно, это было бы великолепно.
      ЛКБ. Хорошо, если вы просто расслабитесь, не видно как вы могли бы показать кому-нибудь, какой вы, показать себя.
      Пауль. Да, я хотел бы быть уверенным в своей релаксации.
      ЛКБ. А скажите, как бы вы узнали, что вы релаксированы и уверены в себе? И разве это важнее всего, когда вы в обществе женщин?
      Пауль. Ну, мне хватает этого на работе, и я продолжаю чувствовать себя так и когда я один.
      ЛКБ. Хорошо, а есть какие-нибудь ситуации, когда вы определенно не хотели бы быть расслабленным и уверенным в себе?
      Пауль. Я не могу представить себе ни одной.
      ЛКБ. То есть вы не можете представить себе ни одной ситуации, где уверенность в себе и расслабленность помешали бы вам?
      Пауль. Если только на меня не нападают, физически, я имею ввиду.
      ЛКБ. Хорошо, тогда это действительно было бы неуместно. Ну а если вы, например, гм, начинаете учиться какому-нибудь новому делу, о котором вы ничего не знаете, ну хоть управлять самолетом, или катером, или что-нибудь вроде этого?
      Пауль. Ну, если я ничего про это не знаю, как я могу быть уверенным в себе, но я по-прежнему хотел бы быть напряженным.
      ЛКБ. Хорошо, давайте вернемся к тому, как вести себя в обществе женщин. Это ситуация, где вам больше всего этого хочется, или даже, если бы вы чувствовали себя уверенно и ненапряженно в такой ситуации, вы вполне можете полагать, что и в других ситуациях вам это удастся.
      Пауль. О да, если бы я мог быть таким с женщинами, я уверен, что мне это удавалось бы и в других ситуациях.
      ЛКБ. Великолепно. Ну, так как вы могли бы узнать, что вы ненапряжены и уверены в себе в присутствии, женщин?
      Пауль. Вы смеетесь? Я почувствую это.
      ЛКБ. Так что вы знаете, как это – чувствовать себя расслабленным и уверенным. Эти чувства достаточно вам знакомы, чтобы вы их узнали.
      Пауль. Я узнаю их, если они у меня будут.
      ЛКБ. Подумайте о ситуации, о каком-нибудь воспоминании, когда вы были расслаблены, или уверены в себе или то и другое вместе, и посмотрите, что вы увидите в этом воспоминании, почувствуйте, как вы это ощущаете, восстановите свое знакомство с ними.
      Пауль. Я бываю уверенным. Я уверен в себе на работе. А вот расслабление, ненапряженность – это что-то более смутное.
      ЛКБ. Вы лежали когда-нибудь на солнышке, может быть на надувном матрасе? Или в шезлонге, с книгой? Расслабленно, может быть с полузакрытыми глазами, приоткрытыми веками, чувствуя тепло солнышка, согревавшего кожу.
      Пауль. Откуда вы знаете, что я люблю загорать?
      ЛКБ. Теперь вы смеетесь надо мной! Как можно не увидеть загара? Итак, вы восстановили воспоминание, как это – чувствовать себя уверенно и расслабленно?
      Пауль. Да, но не одновременно.
      ЛКБ. Мы доберемся и до этого. Значит, пережить эти ощущения, когда вы находитесь в присутствии женщин, значит знать, что вы уверены и расслаблены таким образом, каким вы хотели бы быть?
      Пауль. Да.
      ЛКБ. Я понимаю, что эти чувства дадут вам знать, что у вас есть то, чего вы хотите, но что было бы демонстрацией того, что у вас есть то, чего вы хотите? Что вы будете делать такого, что, если бы я была при этом, я могла бы знать с уверенностью, что вы чувствуете релаксацию и уверенность, которые вы хотите чувствовать?
      Пауль. Ну… я буду выглядеть расслабленным и уверенным.
      ЛКБ. Да, но что вы такого будете делать, чего вы не делаете сейчас?
      Пауль. Я буду разговаривать, шутить, смеяться, я могу прикоснуться к ней, мне не будет хотеться убежать. Я буду хорошо себя чувствовать, если она дотронется до меня.
      ЛКБ. Значит вы будете разговаривать с ней, слушать ее, будете достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, и может быть она тоже дотронется до вас. Вы оба сможете смеяться, вы будете удобно сидеть в креслах или на диване, что-то вроде этого… Это похоже?
      Пауль. Да, если бы я только мог все это.
      ЛКБ. Да, если бы вы могли. Что бы случилось, если бы вы могли?
      Пауль. Ну, я не хочу прожить один всю жизнь.
      ЛКБ. Ну так что бы произошло?
      Пауль. Ну, по крайней мере я мог бы встречаться с женщинами, но на самом деле я хочу прочных отношений я хочу любви, хочу кого-то с кем я мог бы быть вместе.
      ЛКБ. Я понимаю, что это выглядит невероятно, но не видится ли вам когда-нибудь негативных последствий всего этого, если вы у вас это было? Нет ли чего-нибудь, что вы могли бы при этом потерять?
      Пауль. Ну, я упустил бы массу телепрограмм (смеется).
      ЛКБ. О'кей, я вижу, что мы можем поработать над тем, чтобы научить вас ухаживать за женщинами. Хорошо, Пауль, мы собираемся заняться чем-то таким, что, похоже, может сделать вашу жизнь другой. Даже при том, что когда это произойдет в первый раз, вы будете уверены, и будете сомневаться, может ли это повториться еще раз. И вам придется быть расслабленным и уверенным не один раз, прежде чем вы к этому привыкните, прежде чем вы будете ощущать себя ненапряженным и уверенным человеком.
      Пауль. Ну… может быть. Я расскажу вам, когда мне это удастся.
      ЛКБ. Когда вам это удастся. Теперь давайте выясним, что же мешает вам почувствовать весь этот скрытый потенциал. Что мешает вам быть расслабленным и уверенным с женщинами сейчас?
      Пауль. Вы смеетесь? Я бледнею, я в ужасе, я застываю.
      ЛКБ. Ну, это, конечно, вас останавливает. Давайте прежде всего изменим это. Я хочу, чтобы вы устроились на стуле как можно удобнее, и увидели себя в одной из прошлых ситуаций, когда вы застывали и чувствовали себя столь скованным…
      Таким образом представление о результате было определено и все условия выполнены, кроме того, чтобы желаемое состояние могло быть инициировано и поддерживаемо самостоятельно. Этому условию было уделено внимание на фазе вмешательства в нашем взаимодействии, посредством обретения уверенности, с помощью якоря, что у Пауля есть средство приведения себя в состояние уверенности и нснапряженности, когда он хотел этого и нуждался в этом. Важный сдвиг в вербальных паттернах Пауля произошел еще во время сбора информации: переход от «нужно» к «хочу». Этому соответствовало уменьшение общей напряженности и ригидности тела, что дало ему возможность легче и естественнее расслабиться. Я оставила Пауля на пятнадцать минут в приемной в конце встречи под предлогом, что мне нужно посмотреть расписания для назначения следующей встречи. При этом он оказался в обществе моей секретарши и женщин, которые ожидали приема у моего коллеги. Через несколько минут он уже болтал с ними, шутил, и прекрасно развлекал всех четырех женщин. Это была вполне чувственная демонстрация того, что изменение действительно произошло.

Глава 8
Выяснение того, как возникает проблема

      В предыдущих главах я описала, как определить репрезентативные системы клиентов и ключи доступа и как использовать их для установления раппорта и сбора информации о текущем проблемном состоянии. Вы также знаете, что такое правильно сформированное представление о результате, и знаете, как к нему придти. Но нужно еще узнать, что удерживает настоящее, проблемное состояние таким, каково оно есть. Во что в переживаниях клиента нужно вмешаться, чтобы перевести их в желаемое состояние? Что именно из многих возможностей вы измените, чтобы актуализировать желаемый результат? Чтобы ответить на этот вопрос, я предлагаю обратить ваши навыки на выяснение систематической природы трудностей ваших клиентов в отношениях и их сексуальных дисфункций. Как уже говорилось, человеческий опыт состоит из взаимодействия внешних стимулов и внутренних процессов. Чтобы понять этот процесс или дисфункцию, от которой страдает индивидуум или пара, необходимо обнаружить различные опытные элементы, составляющие контекст дисфункции. Сфера, например, семейной терапии возникает именно в результате такой необходимости. Психотерапевты заметили, что шизофреники, которые были излечены, часто вновь проявляют свое симптомосодержащее поведение, возвращаясь в свою семью. Дальнейшие исследования показали, что определенное поведение членов семьи вовлекло пациентов обратно в их шизофрению (Теодор Лидс. Происхождение и лечение шизофренических расстройств. Н.-Й., 1973). Даже в менее трудных случаях почти всегда обнаруживалось, что такое симптоматическое поведение имеет определенный смысл, если его рассмотреть в семейном контексте. Если вы работали с подростками, убегающими из дому, я уверена, что ваш опыт подтвердит эти представления. Часто родителям поведение их детей-подростков кажется непостижимым, в то время как для терапевта, видящего семью с другой точки зрения, мотивация бунтарского поведения кажется совершенно очевидной.
      Случай, имевший место много лет назад, подтверждает это положение. Пятнадцатилетняя девочка отсутствовала в школе в течение двух недель. Она училась в старших классах специальной школы для трудный детей, которые имели проблемы в обычной школе и были не в ладах с законом. Это была очень прогрессивная школа; ее штат состоял их трех человек, а учеников было около сорока. Эта девочка всегда любила свою школу, и это была лучшая из возможных школ, так что ее поведение было странным. У меня были клиенты из этой школы, так что учителя попросили меня рассмотреть эту ситуацию. Дело было серьезным, потому что если бы учителя сообщили о ее прогулах, она была бы помещена в Калифорнийский Отдел для подростков. Я обнаружила девочку прячущейся у друга. Поначалу она не произнесла ни слова и на мои вопросы отвечала подергиванием плеч. С помощью друга я постепенно смогла получить от нее необходимые ответы. Выяснилось, что ее поведение объяснялось скорее застенчивостью, чем бунтом. В школе каждое утро и каждый вечер проходили собрания учеников и учителей. Их целью было оглашение жалоб, высказывание поощрений, вообще усиление позитивного социального поведения. Эта девочка редко говорила во время этих собраний. В результате один из учителей отвел ее в сторону и сказал ее, что она не сможет остаться в школе, если не научится вносить свой вклад в эти групповые собрания, раскрывая себя. Это было сделано из лучших намерений, но привело к самым неожиданным последствиям. Вместо того, чтобы преодолеть свою застенчивость (которую она часто прятала за строптивым пожиманием плеч), она перестала ходить в школу. Она объяснила себе это таким образом, что они так или иначе скоро ее выгонят.
      Этот пример показывает, как поведение девочки обретает новый смысл, если принять во внимание более широкий контекст. Поведение, вызывающее часто у пары или в семье нежелательные переживания, обычно более тонко. Может быть у вас есть такой опыт, когда вы работаете с парой, и вдруг они глубоко вовлекаются в ссору, причем вам совершенно непонятно, о чем идет спор и как он начался. Возможно, только после тщательного анализа их ведения по отношению друг к другу вы обнаруживаете, что каждый раз, когда он вздыхает определенным образом она тут же начинает страшно злиться.
      Я помню пару, проблемы которой возникали из-за такого же тонкого, но постоянного аспекта поведения мужа. Они очень мало понимали друг друга и не имели сексуальных отношений около семи лет. Когда я начала с ними работать, я сразу увидела, что она в высокой степени визуальна, в то время как он первично репрезентировал свой опыт кинестетически. Хотя это и составляли для них проблему в общении, центр их трудностей лежал на уровне более тонкого поведения. Каждый раз, когда она поднимала голову и глаза вверх и налево, чтобы обеспечить себе визуальный доступ, он смотрел вниз и направо, получая кинестетический доступ. При этом у него была привычка каждый раз втягивать губу, производя звук, похожий на звук слайдового проектора при смене слайдов. Интересно, что это как раз тот звук, который непременно меняет внутренне порождаемые человеком картины. Если вы увидите внутренний образ и затем так вот щелкнете языком движением от верхних зубов, в обычном случае образ исчезнет. Именно это и происходило с его женой, когда она получала визуальный доступ, а муж производил звук. Каждый раз, когда это происходило, она, как нетрудно понять, оказывалась фрустрированной и раздосадованной. Для нее было невозможным думать, когда он находился рядом. Важно заметить, что ни один их них не понимал значения этого звука и роли, которую он играл в процессе. И каждый раз, когда он издавал этот звук, ее мыслительный процесс оказывался прерванным, на что она отвечала гневом и досадой. Тогда он чувствовал себя сбитым с толку и чувствовал несправедливость ее поведения по отношению к нему. Это пример того, как внешний стимул (его звук) начинал взаимодействие, развертывающее их дисфункциональную систему. Эта последовательность внешних и внутренних процессов происходила каждый раз, когда она получала визуальный доступ в течение больше чем одной-двух секунд; а будучи очень визуальной, она делала это часто. Я выяснила, что они оставались вместе в течение ряда лет благодаря общению, которое возникало у них по телефону или в письмах. Это было понятно, поскольку ни в одном из этих случаев не мог вмешаться звук, запускавший проблемное поведение. В этом случае знание о ключах доступа и внутренних процессах оказало неоценимую помощь в выяснении того, что лежало в основе проблемного поведения. Можно представить себе этот звук как стимул или причину, а возникающее в результате поведение как реакцию или следствие. Поскольку это важно, я рассмотрю специально, как стимул-реактивное или причинно-следственное поведение связано с сексуальными дисфункциями клиентов.

Стимул-реакция

      Фобии – весьма специфические примеры того, как внешний стимул запускает внутренние процессы, вызывающие в итоге нежелаемые переживания. Например, женщина может посмотреть вниз с высоты, почувствовать себя падающей и быть охваченной ужасом. Ее пугает не просто смотрение вниз, но и чувство падения, которое смотрение вниз вызывает.
      Ко мне пришла женщина, жалующаяся на фобическую реакцию на половое сношение в обычной классической позе (случилось так, что именно ее предпочитал муж). Как только он ложился на нее, у нее возникала вспышка паники, она начинала кричать и бить его. Никакая степень сознательного желания с ее стороны не могла изменить эту последовательность событий. Возможные причины такой реакции были вне ее сознания, так же как и внутренние процессы, возникавшие в проблемном контексте. Как только она чувствовала вес на груди и животе, все исчезало, и затем она обнаруживала, что сбросила мужа, а сама вспотела и тяжело дышит от напряжения и страха. Применяя метод возвращения во времени мы выяснили, что ее старшие братья однажды прижали се к полу, сели на нее и зажали ей рот подушкой, чтобы не было слышно криков. Это было для нес борьбой не на жизнь, а на смерть. Эта детская сцена была давно забыта, но много позже в сексуальном контексте она снова переживала ощущение тяжелого веса на ее теле. Когда это произошло, это запустило бессознательные процессы, которые были связаны с ощущением тяжести в той сцене, где она боролась за свою жизнь.
      Фобии вызывается не только внешними переживаниями, они могут возникнуть из-за внутренне порождаемых образов, звуков или чувств, или ощущений. Для человека с фобией змей подумать о прикосновении к змее вызовет реакцию, во многом похожую на ту, какая была бы на контакт с реальной змеей. Люди могут вызвать внутри себя, при весьма малом подтвержедении от внешнего опыта, эмоциональные состояния, которых они могут хотеть или, наоборот которые нежелательны. Важно знать как они вызывают такого рода реакции в самих себе. Точно так же знание о том, как поведение одного из членов пары вызывает определенные реакции у его партнера важно для понимания того, как возникает их общий опыт.
      Мета-модель (Приложение 1) содержит лингвистический метод собирания информации относительно вербально выраженного стимул-реактивного или причинно-следственного поведения клиента. Вот как это описано в «Структуре магии»: "Причина и следствие. Этот класс семантически неверно сформированных Поверхностных Структур включает веру говорящего, что один человек (или ряд обстоятельств) может совершить некоторое действие, что с необходимостью вызывает в другом человеке переживание определенной эмоции или внутреннего состояния. В обычном случае, человек, переживающий эту эмоцию или внутреннее состояние, представляется не имеющим никакого выбора в своей реакции, кроме данного реагирования. Например, клиент говорит: «Моя жена заставляет меня сердиться (чувствовать себя сердитым)» Заметьте, что это Поверхностная Структура представляет смутный образ, в котором один человек (обозначенный как «Моя жена») выполняет некоторое действие (необозначенное), которое с необходимостью вызывает в другом человеке (обозначенном как «меня») переживания определенной эмоции («гнева»). Неверно сформированные Поверхностные Структуры, являющиеся членами этого класса, могут принимать одну из двух общих форм:
      (А)
      Х
      глагол (причина)
      Y
      глагол (переживание)
      Прилагательное (некая эмоция или внутреннее состояние)
      где Х и Y – существительные, имеющие различные референциальные индексы, то есть относящиеся к разным людям. Представленная выше Поверхностная Структура принадлежит к этой форме.
      Другая форма, которая часто встречается, – это лежащая за предыдущей Поверхностная Структура, следующего вида: «… ваш смех (перев.: буквально „то, что вы смеетесь“, отглагольная форма) отвлекает меня». Общая форма такова:
      (В)
      Х
      глагол (причиняет)
      глагол
      Y
      где Х и У также относятся к разным людям. Можно применять эту форму к приведенному примеру:
      Ваш (Вы)
      смех (смеетесь)
      отвлекает
      меня
      Полезно сомневаться в утверждениях причины-следствия. Однако важно заметить, что существование стимул-реактивных (причинно-следственных) феноменов не отрицается лингвистическими усомнениями. Кроме того, неправильное формирование фразы возникает тогда, когда человек полагает, что у него есть только одна возможность реакции на данный стимул (причину). Именно здесь происходит искажение (не в том, что поведение жены определенным образом действует на мужа, а в том, что он обязательно будет реагировать гневом).
      Хотя клиенты приходят с самого различного рода проблемами, беспокойствами, жалобами, надеждами и мечтами, эффективный терапевт изменяет один и тот же аспект каждого их них. То есть, эффективный терапевт не меняет стимулы, которые мир предъявляет клиенту, он меняет то, как клиент реагирует на стимулы. Даже если терапевт поможет клиенту сменить работу, место жительства, супруга или школу, если клиент не будет реагировать на новую среду более полезным образом, паттерны, которые привели его на терапию, повторятся. Это особенно очевидно в области сексуальных дисфункций, где часто изменение сексуальных партнеров не меняет паттернов сексуального поведения.
      Проблемы, которые приносят клиенты – примеры того, как они реагируют на стимулы окружающего. То, что они пришли на терапию, свидетельствует, что они хотели бы иметь другие реакции или переживания по меньшей мере по отношению к некоторым аспектам этих стимулов. Часто новая реакция на старый стимул может произвести столь глубокое изменение, что все жизненные переживания клиентов в значительной степени улучшаются. Многим может показаться, что принятие представлений о причине и следствии или стимуле и реакции – это поражение в самом начале. Действительно, мы должны реагировать на стимулы, и эта реакция обычно происходит на бессознательном уровне. Кроме того, реакция часто предопределена тем, что происходило в нашем раннем развитии, когда мы не обладали способностями подвергать это мнению. На поверхности все это делает нас беспомощными. Действительно, эти идеи заставляли гуманистических психологов противопоставлять себя бихевиористам Это похоже на крыс в лабиринте.
      Однако я вижу два принципиальных отличия: (1) мы можем изменить свою реакцию на большинство стимулов (2) мы можем обрести выбор из нескольких реакций на определенный стимул, и затем выбрать наиболее подходящий для достижения желаемых результатов в определенном контексте. Большая часть человеческого поведения, с которым мы имеем дело в терапевтическом контексте, – это приобретенное в научении поведение. В нашей культуре обмен рукопожатия – пример приобретенного поведения, которое затем происходит на бессознательном уровне. Если же последовательность поведения, ведущего к выполнению и завершению рукопожатия, будет прервана, вовлеченный в это человек может войти в весьма измененное состояние. (См. МилторЭриксон, Собр. соч., т. IV, стр. 437-438: «Самоисследование в трансе, следующем за индукцией посредством удивления во время рукопожатия»). Попробуйте это сами: когда кто-то протянет руку для рукопожатия, попробуйте не реагировать. Без сомнения, вам это покажется трудным. Подойти к звонящему телефону – другая приобретенная реакция, которую трудно преодолеть. Заметьте, как сознательный ум проводит различие относительно того, ваш ли это телефон. Если вы в гостях и т.п., то стимул-реактивный паттерн часто прерывается.
      Процесс понимания языка – также феномен приобретенного стимул-реактивного поведения. Слова не имеют значения сами в себе и для себя, и совершенно незнакомый язык не передает нам значений. Язык состоит из специфических звуков, организованных в последовательности со специфическими интонационными паттерными. Эти определенные последовательности звуков и интонационные паттерны становятся значимыми, когда они ассоциируются с определенным чувственным опытом. Маленький ребенок сталкивается с феноменом собаки, и когда он видит и слышит ее, дотрагивается до нее, чувствует ее запах, ему также предъявляют звуки, составляющие слово «собака»' Этот процесс повторяется вновь и вновь, и два взаимосвязанных момента становятся связанными настолько глубоко, что становится практически невозможным сказать «собака» и не подумать при этом о собаке. Так что мы вполне искренне можем выступить с предложением: «Я дам тебе горшок золота на конце радуге, если ты не будешь думать о большой белой утке».
      Точно так же ребенок научается связывать последовательность звуков с отсутствием определенного чувственного опыта – «спокойный», например. Такие слова как «комфорт», «любопытство», «интерес», «печальный», «счастливый» становятся связанными с определенными внутренними состояниями. Это происходит во многом аналогично тому, как звонок ассоциировался с пищей для павловских собак. Звонок становился представителем стимула, пищи, настолько эффективно, чтобы вызвать реакцию слюнотечения, вызываемого пищей. Поскольку язык обладает значением только по ассоциации с чувственным опытом, процесс понимания имеет место, когда специфические последовательности звуков запускают внутренние представления определенного аспекта или аспектов ассоциированного со словом чувственного опыта.
      Точно так же ребенком вы научились ассоциировать определенные аспекты поведения в вашей семье со значениями, и научились реагировать соответствующим образом. Тон голоса матери, выражение лица отца, то, как была закрыта дверь, – все это стало влиять на ваше последующее поведение. Можете ли вы вспомнить, как выглядела ваша мать, и как это звучало" когда она сердилась? Когда она была испугана? Когда она была горда? Когда вы вспоминали, заметили ли вы, как меняются ваши собственные переживания? Можно научиться не реагировать на стимулы среды. Мы называем такое поведение патологическим, – кататонией, аутизмом и пр., и действительно это необычно – не проявлять внешних свидетельств реагирования на мир вокруг нас. Даже в наиболее тяжелых случаях кататонии и аутизма было показано, что это состояние может быть изменено, если найдены подходящие стимулы. Иными словами, существуют определенные стимулы, определенное поведение со стороны врачей или психотерапевтов, которое может вызвать реакцию, хотя нахождение таких форм поведения может стоить больших творческих усилий или по видимости не вполне соответствовать моральным нормам (см. Френк Фаррелли и Дж. Брандсма: «Провокативная терапия»).
      Я полагаю, что верно, что реакция, выбранная индивиуумом на определенный стимул – лучшая из ему доступных, по меньшей мере при первом появлении. Бэндлер и Гриндер пишут по этому поводу в «Структуре магии»: "Из нашего опыта следует, что когда люди приходят к нам на терапию, обычно они приходят с болью, чувствуя себя парализованными, не видят возможности выбора или свободы действия в своей жизни. Мы обнаружили, что не мир слишком ограничен или в нем нет выбора, но что эти люди блокируют себя от видения этих возможностей и выборов открытых им, поскольку таковых нет в их моделях своего мира.
      Почти каждый человек в нашей культуре в своем жизненном цикле переживает периоды изменения и перехода с которыми необходимо справиться. Различные формы психотерапии создали различные понятия для этих переходных точек. Важно, что одни люди могут пройти эти периоды изменения довольно легко, переживая эти периоды как время интенсивной энергии и творчества. Другие же, сталкиваясь с подобными же обстоятельствами, переживают их как время ужаса и боли – и эти периоды продлеваются, если первичной заботой становится просто выживание. Разница между этими группами людей видится нам прежде всего в том, что люди, которые справляются эффективно и творчески со стрессовыми ситуациями – это люди, которые обладают богатым представлением или моделью своей ситуации, такой, в которой они находят широкий спектр возможностей в выборе своих действий. Другие же люди воспринимают себя как имеющих мало выбора, и возможности, которые им видятся, непривлекательны для них – игра «природного неудачника». Вопрос для нас стоит так: каким образом разные люди, сталкиваясь с одним и тем же миром, могут переживать его столь по-разному? Как мы понимаем, это различие следует прежде всего из различия в богатстве их моделей. Так мы приходим к этому вопросу: как возможно, что люди поддерживают обедненные модели, которые причиняют им несчастья, перед лицом многоценного, богатого и сложного мира?
      В понимании того, почему некоторые люди продолжают причинять себе боль и страдания, важно иметь в виду. что они не плохи, они не сумасшедшие и не больные. Они фактически делают лучшие выборы… доступные им в рамках их особой модели. Иными словами, поведение людей, каким бы странными оно первоначально ни казалось, имеет смысл, когда оно рассматривается в контексте выборов, порождаемых моделью человека. Трудность состоит не в том, что они делают плохой выбор, а в том, что у них нет достаточного выбора…" Человек может добавить новую, более полезную возможность реагирования почти на всякий стимул. Фактически люди могут научиться любому количеству реакций на данные стимулы и в результате иметь возможность выбирать из них наиболее подходящие. Именно это происходит, когда люди растут и изменяются эмоционально, обогащая межличностный аспект своей жизни.
      Очень часто ригидные паттерны реакций являются результатом раннего научения. Определенные стимулы отсылают нас обратно к детству, где наши взрослые ресурсы становятся недостижимыми. Я часто использую такой пример для демонстрации этого на семинарах. В детстве большинство из нас научились реагировать разной степенью страха на резкий, громкий голос, суровое лицо и направленный палец. Большинство из нас научились тому, что такая картина означает угрозу физического наказания и, в конце концов, является выражением гнева. Когда мы были детьми, эмоциональное и физическое благополучие могло быть под угрозой, или во всяком случае мы могли так думать. Некоторые, даже очень компетентные взрослые реагируют на подобное конгруентное выражение прежним страхом. И даже если они знают, что подобное выражение используется лишь для целей демонстрации, реакции по-прежнему возникает, будучи порождаемой не бессознательном уровне.
      Таким образом, стимул Х вызывает реакцию Y
      И каждый раз, когда появляется X, оно запускает Y.
      Графически: Х -» Y.
      Этот общий поведенческий паттерн показывает, как специфические стимулы могут вызвать состояние, в котором выбор очень ограничен. Редко громкий словесный окрик действительно должен вызвать страх у взрослого. Скорее, ряд иных реакций может быть более полезным: прислушаться к тому, что было сказано, оставаться спокойным, крикнуть что-то в ответ, засвистеть, и т.д. Я представлю далее множество методов достижения процесса переучивания, который ведет к тому, что стимул становится точкой выбора, а не ведет к автоматической реакции:
      Стимул Х вызывает возможности реакций А, В, С, D, Y, Z.
      Пример из области сексуальных дисфункций может пояснить это.
      Двадцатидвухлетняя Мери пришла на терапию, потому что она не могла – хотя и решилась на это – иметь сексуальные отношения со своим избранником. Было выяснено, что причина дисфункции возникла, когда ей было чуть больше десяти лет. Ее дядя сексуально совратил ее. Самого по себе этого не было достаточно для того, чтобы вызвать сексуальную дисфункцию, но страх, боль и вина, которые Мери пережила в этом эпизоде, оказались связанными с видом эрекции пениса. Когда Мери видела эрекцию пениса, она реагировала чувствами страха и отвращения. Они с женихом попытались преодолеть эту реакцию, начиная сексуальные отношения в полной темноте. Однако когда Мери почувствовала эрегированный пенис, это внутренне вызвало в ней визуальной образ его, и тут же запустило нежеланную реакцию.
      В этом нет ничего необычного. У большинстве из нас наличные стимулы вызывают воспоминания. Запах духов первого возлюбленного, или звуки музыки, которая тогда звучала, могут наполнить нас воспоминаниями и конгруентными этим воспоминаниям переживаниями. Как многие другие человеческие процессы, этот может усилить наши переживания в некоторых случаях. Однако в других он может жестоко обеднить их.
      Что касается Мери, переживания, вызванные визуальным образом эрегированного пениса, были вполне уместны относительного того опыта, когда ей было тринадцать лет. Но они не уместны в отношении к сексуальному опыту с женихом; однако она не могла сознательно управлять ими. Точно так же реакция страха и испуга на громкий крик и указывающий палец также пример возникновения чувств, которые принадлежат прошлому, и которые не обязательно уместны в настоящем. Хотя страх может быть полезным предупреждением в случае опасности, он также может быть реакцией, ограничивающей способность человека эффективно действовать, когда он вызывается без необходимости или неуместно. Ситуация, которая может испугать ребенка (часто не без основания), не обязательно должна беспокоить также и взрослого, который в идеале приобрел новые ресурсы обращения с миром, те, которых у ребенка не только не было, но он мог даже не знать об их существовании.
      Успешное вмешательство в таких случаях требует прерывания паттерна, в котором Х запускает Y, и превращения Х в точку выбора, где клиент может выбирать более удовлетворительную реакцию (на бессознательном уровне). Должны быть созданы новые возможности реагирования, из которых клиент мог бы выбирать. Эти новые возможности должны, разумеется, активироваться стимул-реактивным образом, так же автоматически, как Y. Старая реакция сохраняется как одна из возможностей. Поскольку она основана на основательном прежнем научении, возможно, что эта реакция может быть полезной в какой-нибудь ситуации в будущем. Я полагаю, что всякая реакция может быть полезной в определенное время и в определенном контексте. Когда новая приобретенная реакция интегрируется в поведение клиента, необходимость в терапевтическом вмешательстве прекращается. В случае Мери я прибегла к технике, называемой визуально-кинестетическая диссоциация. В результате Мери смогла поддерживать чувства, конгруентые переживаниям и ситуации в настоящем, чувствуя себя спокойно и уверенно, вспоминая живо свой прошлый опыт. Чувства, которые были связаны с тем опытом, были отделены от того, что она могла по-прежнему визуализировать воспоминания. Для Мери страх и отвращение были отделены от ее нынешнего опыта и стали частью вспоминаемой картины. Следовательно, она смогла переживать другие чувства, более подходящие опыту в настоящем. Реакция Мери на пенис была таким образом открыта к новым возможностям. Жених Мери – нежный, любящий мужчина, – получил инструкции, как создать позитивные ассоциации для Мери в естественно возникающих сексуальных стимулах. И это прекрасно удалось.
      Вот что пишут Мастере и Джонсон относительно феномена интенсивного переживания, влияющего на последующий подобный опыт: «Часто одно определенное событие, один специфический травматический эпизод оказывается достаточным для того, чтобы ограничить способность, желание, интерес мужчины к тому, чтобы эякулировать интравагинально. Бывает, что мужчина теряет эякуляционную способность вследствие физического травматического эпизода, но часто травма является чисто психологической… Интересно отметить, что хотя очевидно и существуют случаи, когда первичная импотенция предопределена предыдущим влиянием окружающего, часто имеют место психосексуальные эпизоды, когда травма прямо ассоциируется с первым опытом коитуса, создающим негативный психосоциальный паттерн, влияющий на сексуальную дисфункцию и даже на жизненный стиль травмированного мужчины». (Мастерс и Джонсон, однако, не предлагают специфических техник для работы с такими случаями). Таким образом, когда определенные стимулы запускают нежелательную реакцию, вам нужно определить этот процесс и прервать его таким образом, чтобы возникла новая, более полезная реакция, или выбор из нескольких реакций.

Проблемное и желаемое состояния

      В своей книге Мастерс и Джонсон приводят детальные клинические описания последовательностей и взаимосвязей физиологических реакций, включенных в сексуальное функционирование. Как вы уже смогли обнаружить, роль, которую играют внутренние процессы в сексуальном функционировании и личностных отношениях в паре, является основной темой этой книги. Сексуальное функционирование – это последовательность естественно возникающих взаимосвязанных стимул-реактивных паттернов, включающих физиологические реакции и внутренние процессы. Сексуальные дисфункции возникают, когда определенные естественные стимулы вызывают у одного из паттернов реакцию, которая неконгруентна, или противоположна естественной последовательности. Однако нынешнее состояние клиента каким-то образом мешает протеканию естественной последовательности стимулов-реакций. Почти во всех случаях желаемое состояние в сексуальном функционировании – это удовлетворяющие физические переживания, которые также эмоционально наполнены. Ваша задача как терапевта – убрать блок из нынешнего состояния, чтобы желаемое состояние могло возникнуть.
      Организация внутренних процессов, внешнего поведения и физиологических реакций, которая переживается как проблема – это структура нынешнего состояния. Нужна способность осуществлять тонкие и сложные различия человеческого поведения, чтобы определить, каковы отношения между внутренними процессами, фрагмент тами внешнего поведения и физиологическими реакциями. Вы не имеете возможности прямо наблюдать контекст. в котором проявляется сексуальная дисфункция. Следовательно, вы ограничены тем, что можно понять из описания проблемного состояния, которое дает вам клиент, обращая внимание на наблюдаемое поведение и языковые стереотипы. Вам нужно знать не только, в чем состоит проблема; вам нужно знать, как она структурирована.
      Собирание информации должно быть направлено на обнаружение того, как внешние стимулы взаимодействуют со внутренними процессами, создавая нежелательные переживания для индивидуума или пары. Кроме определения ведущей и репрезентативной систем клиентов и получения полного вербального описания, вы можете также отметить последовательность реакций, включенных в нынешнее состояние. Используя свои глаза, уши, а иногда и тактильное чувство, вы можете понять, какие выражения клиента связаны с событиями в нынешнем состоянии. Это включает тон голоса, позы тела, ключи доступа, мышечные паттерны лица и тела, и всяческие характерные слова.
      Чтобы избежать «чтения в уме» своих клиентов и связанного с этим риска проецирования себя, важно описывать эти выражения в терминах, основанных на чувственном восприятии, а не интерпретировать их. Описание вроде «его руки вцепились в подлокотники кресла, суставы пальцев побелели, мышцы лица напряглись, дыхание остановилось, зрачки расширились», – это описание в терминах, основанных на чувственном восприятии. Сказать «он был испуган» – это интерпретация, то есть выражение того, что эти аспекты поведения могли бы значить для вас или для кого-нибудь еще. Хотя это может казаться утомительным различием, оно оказывается решающим для различения тонкостей поведения, которые исчезают, когда категории поведения получают простые наименования. Не будет описанием в чувственных терминах характеристика голоса как «воодушевленного». Описанием в чувственных терминах будет сказать, что ее голос «зазвучал выше, темп стал более быстрым, появилось больше различий в интонационных паттернах». Это различия, доступные нашим чувствам. Привязывания к ним словечек вроде «воодушевленный» оставляет открытой дорогу произвольным интерпретациям.
      Я не предлагаю, чтобы вы ограничивали себя только таким способом восприятия или словесного описания. Я рекомендую пользоваться всеми чувственными различиями, которые вам доступны, в особенности в терапевтическом контексте. Часто изменения тона голоса или покачиние ногой – важное сообщение. Однажды я консультировала пару, которая решала, оставаться им вместе или разойтись. Каждый раз, когда называлась эта тема, мужчина начинал качать левой ногой. Я восприняла это как сообщение и рeшилa попробовать выяснить его значение.
      Я начала рассказывать истории о том, как оказывалась в местах, из которых невозможно выбраться, когда вы этого хотите: в застрявшем лифте, автобусе с испортившейся дверью и пр. Каждый раз во время такой истории нога мужчины интенсивно дергалась. Его поведение дало мне важную информацию относительно его переживаний – информацию, которую он не был способен выразить словами.
      Внимание к тому, что вербально и невербально выражает ваш клиент, даст вам возможность выяснить последовательность внешнего поведения и внутренних процессов, которые составляют нынешнее состояние. Вы начнете предпринимать первые шаги в определении того, какая последовательность внутренне или внешне порождаемых переживаний делает проблему возможной. Когда вы соберете достаточно информации, чтобы полагать, что вы знаете, каково нынешнее состояние, полезно попробовать вызвать его, чтобы проверить свои заключения. Если мы вернемся к примеру Мери, для нее внешним стимулом был вид или ощущение эрегированного пениса, который вызывал внутренний процесс визуального представления дяди, что в сознании представлялось как чувствование ужаса, вызывая нежелательное поведение – мышечное сжатие:
      – внешний стимул (вид и ощущение пениса) вызывает внутренний процесс (визуальное представление дяди),
      – затем внутренний процесс (образ дяди) вызывает осознаваемую эмоцию (страх),
      – затем сознаваемая эмоция (страх) вызывает внешнее поведение (мышечное напряжение).
      Поскольку невозможно было демонстрировать Мери эрегированный пенис, я вызвала эту последовательность, предложив си вспомнить, когда в последний раз она видела пенис. Когда она осуществила визуализацию, она сразу проявила те же формы выражения, которые проявлялись ранее, когда она описывала, что происходило, если она чувствовала направленное на нее сексуальное стремление. Она прошла через ту же последовательность ключей доступа, тона голоса, изменений темпа речи, изменений в дыхании, в цвете и мышечных паттернах лица и тела (сжимающиеся тесно сдвинутые бедра, руки прижаты к телу). Эти изменения в выражении могли бы показаться незначительными для нетренированного наблюдателя, и по большей части были вне сознательного восприятия самой Мери. Последовательность стимул-реактивного поведения подтвердила мое понимание структуры ее нынешнего состояния.
      Мери могла до некоторой степени вновь пережить свои прошлые сексуальные переживания, описывая их вербально. (Важно помнить, что слова привязаны к опыту, так же как и воспоминания, и люди действительно переживают многое из того, о чем они говорят, в то время как говорят). Это было очевидно по изменениям в дыхании, цвете лица, мышечных напряжениях, тоне голоса и пр. Примерам того, как это работает, может служить следующее. Попробуйте на несколько мгновений вспомнить, как вы в последний раз рассказывали кому-нибудь о переживании, когда вы были очень сердиты. Или, еще лучше, вспомните о такой ситуации прямо сейчас. Некоторые из тех чувств возвращаются по мере того, как вы делаете это, и внимательный наблюдатель может отметить изменения в дыхании, форме губ, цвете и напряжении лица, высоте голоса и темпе речи, сопровождающие эти чувства.
      Тренированный наблюдатель может чувственно различать тонкие невербальные аспекты поведения, извлекая из них полезную информацию. Это делается не посредством приписывания им каких-то наименований, а внимательным отношением к тому, как детали связаны с процессом в целом: когда это происходит? что произошло непосредственно перед тем, как вздрогнула нижняя губа, и сразу после этого? какой смысл может иметь эта деталь поведения в общем контексте проблемы?
      Таким образом вы собираете информацию о нынешнем состоянии, используя чувственный опыт и мета-модель, чтобы получить ответы на следующие вопросы:
      – Какой внешний стимул вызывает нежелательное переживание?
      – Какой внутренний процесс вызывается этим внешним стимулом?
      – Что представлено в сознании клиента?
      – Как эти три категории связаны друг с другом, в какой последовательности?
      – Будет ли вся последовательность воспроизводиться каждый раз, когда вы каким-либо образом вызовете внешний стимул?
      Когда вы получите ответ на все эти вопросы, и утвердительный ответ на последний из них, вы располагаете всем необходимым, чтобы решить, каков план действий, чтобы совершить эффективное изменение.
      Последовательность и отношение этих категорий у людей часто фиксированы и ригидны. Что-то, например, что человек слышит (внешний стимул), вызывает картину (внутренний процесс), что вызывает соответствующие ей чувства (сознательное представление), и далее внешнее поведение осуществляется в соответствии с сознательным представлением. Часто одна и та же последовательность повторяется для почти всякого рода опыта. Например, человек может услышать резкий голос, представить себе кричащего на него отца, почувствовать себя испуганным и действовать соответственно. Или человек может слышать описание мирной сцены, представлять себя в этой сцене, чувствовать себя спокойным и мирным, и быть внешне ненапряженным. В этих двух примерах переживания различные, но то, как они протекают – одинаково. Хотя феномен фиксированной и ригидной последовательности может создавать полезные и удовлетворяющие переживания для человека в определенных случаях, в других последовательность может быть неподходящей. Поэтому вы должны расширить опыт человека, помогая ему найти новые и более полезные способы реагирования. Более ограниченная цель состоит в сохранении той же последовательности при изменении самой реакции. Хотя последнее приведет в желаемое состояние, первое ставит их на путь развития более продуктивной личности, давая им разнообразие стратегий в порождении своего опыта. Техники для того и для другого описываются в III части.
      Учась осуществлять различения, здесь описанные, вы будете почти всегда знать про переживания своих клиентов больше, чем они сами сознательно знают. В своих повседневных взаимодействиях я сознаю речевые стереотипы людей, их ключи доступа и другие аспекты невербального поведения почти таким же образом, каким они сознают цвет моих волос. Эта дополнительная информация в значительной степени помогает мне эффективно коммуницировать с каждым, с кем я встречаюсь, будь то мясник, страховой агент или сосед по дому. Если я начну рассказывать им о том, что я вижу и слышу, и чего они не сознают, я выйду за границы нашего общения. Точно так же вашему клиенту не нужно сознавать те аспекты поведения, которые вы должны заметить. Сообщение сознанию людей об аспектах их поведения, которое они ранее не сознавали, называется «метакоммуникацией» (в терапевтических кругах). Хотя это и возможно, но не всегда является предпочтительным; это может вызвать и часто вызывает защитную реакцию; клиент может не сознавать ряд аспектов своего поведения и при этом изменяться желаемым образом.

Глава 9
Как любовь приходит и уходит

      Случалось ли вам «лететь кувырком» в любовь? Интересный способ говорить об этом, не правда ли? «Кувырком», «вверх тормашками». И случалось ли вам «выпасть» из любви? Что бы это могло значить?' Что значит – «впасть в любовь» или «выпасть из любви», влюбиться и разлюбить? Конечно, это слишком хорошо известные всем переживания. Пытались ли вы когда-нибудь «обратно попасть» в любовь? Удавалось ли вам это? Бывало ли, что кто-то «выпадал» из любви к вам, и вы делали все, от вас зависящее, чтобы вернуть его или ее? Некоторые из таких переживаний может быть неприятно, даже болезненно вспоминать. Пары, нуждающиеся в терапии, обычно поглощены такого рода неприятными и болезненными переживаниями. Необычно и радостно – помогать парам при консультировании перед свадьбой или новобрачным, когда речь идет о том, как сохранить их счастье. Я надеюсь, это станет обычным в будущем: люди будут приходить за руководством относительно того, как удержать счастье, а не затем, чтобы смягчить страдания и вернуть удовлетворявшие их отношения. Не нужно быть опытным терапевтом, чтобы распознавать те сигналы, которые говорят о конце любовных отношений, будь то ваших собственных или чьих-нибудь еще. Это может начинаться с жалоб, высказываемых не без юмора, родным и друзьям, на поведение «любимых». Или может быть, это начинается с многозначительных вздохов, когда вы сталкиваетесь с раздражающим следствием когда-то казавшейся очаровательной привычки: пустым пакетом из-под молока в холодильнике, сваленной в кучу одеждой, миллионным повторением одной и той же истории. Или любовь может уйти без всякого предупреждения: нанесена непостижимая обида, неосторожность, воспринятая как смертельная рана без надежды на спасение. Будь это так или иначе, в этом проявляются сходные черты. В конце произносятся одни и те же вопросы, отзвучивающие фамильярностью: «Не знаю, что я такого в нем увидела» «Она не сразу показала себя», «Каким я был дураком (а сейчас я не таков)», «Что бы я ни делал, это не помогло», «Этого я не имела в виду». Или менее личностно направленные эвфемизмы наших дней: «Мне нужно время, чтобы вырасти и найти себя (подальше от тебя)», «Наши отношения были столь ограничивающими» (как от соседа, хочется отодвинуться подальше). Или приводящее в уныние, все объясняющее и столь фрустрирующсе заявление: «Я люблю тебя, но я в тебя не влюблена».
      Сколь бы ни была эта тема знакома нам по личному и профессиональному опыту, полезно представлять себе процессы появления, сохранения и исчезновения любви. Знание о том, как действуют эти процессы, даст вам возможность в большей степени управлять своими и (в контексте терапии) чужими переживаниями. Вот карта типичного пути, который люди проходят от привлечения до расставания. Она называется «паттерн порога» и является основным средством определения нынешнего состояния и, следовательно, указанием, какого рода вмешательства уместны для реализации достижимого терапевтического результата.
      Паттерн порога:
      Привлечение -» Увлеченность -» Привыкание -» Ожидания -» Разочарование –» Достижение порога/Перцептивная рео-риентация -» Удостоверение -» Разрыв отношений
      Эта карта может использоваться для указания позиции, которую занимают индивидуум или пара относительно состояния любовных отношений, а также для установления желаемого направления терапии. Нужно иметь в виду, что не все люди расходятся, когда по существу отношения прекратились. Как сказал один мой приятель, «тепло уходит последним», имея в виду, что сердца и умы могут долгое время быть в разрыве, хотя пара и остается вместе. Это отношения «мертвых ночей», резко отличающиеся от взаимной поддержки и любви, характерных для отношений на фазе привыкания.
      Важно также знать, что люди обычно находятся в разных местах этого паттерна, когда пара обращается за терапией. Из-за этого часто необходимо осуществлять определенные процедуры с одним, а не с другим, чтобы желаемое состояние было достигнуто. Не всегда терапия пары должна осуществляться в присутствии обоих партнеров.

Как любовь начинается… и продолжается

      Существует специальный класс высококонтскстуальных коммуникативных сообщений, который мы с коллегами называем «общие поведенческие эквиваленты» («поведенческие» – относящиеся к наблюдаемому поведению, «общие» – относящиеся к взаимосвязанной системе, «эквиваленты» – имеющие одно и то же значение). «Общий поведенческий эквивалент» – это значение, которое человек связывает с каким-либо определенным способом поведения. Общие поведенческие эквиваленты, связанные с паттерном порога – это способы поведения, имеющие специфическое эмоциональное качество.
      Одна из возможностей, например, как человек может дать вам знать, что вы любимы, – это мягкое прикосновение, или произнесение имени определенным образом, взгляд в глаза, способ ведения диалога, неожиданный подарок, оставление вас в покое, когда вы работаете, присоединение к вам, когда вы работаете; или партнер может рассмеяться вашей шутке, или простить вам, если шутка неудачна. Эти способы поведения (или другие, которые вам подходят) воспринимаются как нагруженные особым значением. При этом значение не подвергается сомнению, а принимается как истинное: и реакция является автоматической и полной каждый раз, когда такое поведение имеет место. Это и есть «общие поведенческие эквивалента». Общие поведенческие эквиваленты, имеющие общекультурное значение, изучаются антропологами и другими специалистами по общественным наукам, но в то же время уделяется недостаточно внимания идиосинкратиче-ским общим поведенческим эквивалентам, которыми мы все пользуемся, придавая определенные значения поведению друг друга. Один из наиболее важных аспектов общих поведенческих эквивалентов состоит в том, что люди чрезвычайно гибки при их установлении, допуская, что один и тот же способ поведения поразному интерпретируется разными людьми. Например: когда Джонатан разговаривает с незнакомыми или не очень знакомыми людьми, его глаза всегда опущены вниз, он переминается с ноги на ногу и раскачивается взад-вперед, а когда он говорит, что происходит не часто, его слова невнятны. Два различных незнакомых человека могут совершенно по-разному реагировать на поведение Джонатана. Один может принять это как застенчивость; то есть сочтет, что общим поведенческим эквивалентом является застенчивость. Для второго человека это может означать, что Джонатан нечто скрывает, для него это будет указывать на возможную нечестность. Таким образом, первый может реагировать покровительственным чувством, желанием ободрить, второй же почувствует подозрительность и недоверие и может либо выйти из взаимодействия, либо требовать «большей правдивости». Читая описание Джонатана, вы может быть сами сформировали мнение о том, что же означает его поведение – то есть что он за человек (застенчивый, робкий, непритязательный, испытывающий неловкость, несоциабильный, глупый, незаслуживающий доверия, и т.п.). Если это так – вы автоматически реагировали на собственный уникальный набор общих поведенческих эквивалентов.
      Особая роль, которую общие поведенческие эквиваленты играют на фазе привлечения в паттерне порога, вызвана их связанностью с критериями, которые есть у каждого человека относительно того, что делает людей привлекательными. Из бесконечного набора возможностей каждый из нас, сознательно или бессознательно, выбирает определенные сочетания критериев, которые составляют для нас представление о привлекательном человеке. Примерами такого рода критериев может быть интеллигентность, наличие личной силы, доброта, чувствительность, приятная наружность, чувствительность, богатство, благородство, чувство юмора, теплота, самоуверенность и пр. Мы также устанавливаем в себе общие поведенческие эквиваленты для каждого критерия. То есть мы определяет для себя, какого рода поведение других людей означает, что они обладают требуемыми качествами или удовлетворяют критериям. Точно так же мы определяем для себя, какого рода поведение не только не удовлетворяет критериям, но удовлетворяет противоположному (глупый, неэмоциональный, жестокий, некрасивая, нечувственная, бедный, холодная, и т.д.).
      Чтобы эти понятия обрели для вас более непосредственное значение, представьте себе на минуточку человека, который когда-то давно был для вас привлекательным (может быть, в раннем или позднем отрочестве). Отметьте, что именно так сильно привлекло вас в этом человеке тогда. Воспринимаете ли вы основание для этой привлекательности как качество, как-то проявлявшееся этим человеком, или как то, что вы чувствовали, когда были рядом с ним, или как сочетание того и другого? Обратите внимание на тонкие детали поведения, которые несли для вас это значение. Просмотрев это, покиньте прошлое и вернитесь в свое настоящее. Возьмите кого-нибудь, кого вы сейчас считаете привлекательным (привлекательной). Каковы качества, которые привлекают вас, и каковы специфические способы поведения, передающие эти качества? Эти поведенческие и когнитивные паттерны – формирование автоматических реакций на комплексные поведенческие эквиваленты – та истина, которая лежит за поговоркой «красота находится в глазах смотрящего» (не по хорошу мил, а по милу хорош).
      Привлечение. Не могу найти лучше способа ввести вас в стадии паттерна порога, чем рассказать вам о Девиде и Сью. Поначалу Девид находил Сью как раз такой женщиной, какую он хотел. Ее мягкий голос и медленная речь, даже то, как она останавливалась и задумывалась на мгновение, задумавшись, прежде чем говорить, – это было так скромно, так трогательно. У нее была полная, мягкая фигура, но одевалась она консервативно, не привлекая к себе внимания (не так, как иные чувственные женщины, которые его не интересовали). Ему особенно нравилось, как она спрашивала его мнения и совета по самым разным поводам. Это давало ему ощущение, что его уважают и ценят. Это также давало ему чувство, что она признает его ум. Он чувствовал трепет, когда она дотрагивалась до него, что она делала часто, беря его за руку или прижимаясь к нему, когда они были вдвоем. С ней было очень хорошо, она была нетребовательной и неагрессивной. Это было всегда прекрасно, и никогда не было неприятных ссор. Девид находил Сью очаровательной, умной, скромной и милой. И, к счастью, Сью также находила Девида невероятно привлекательным. Он был сильным и энергичным, он на все имел ответ. Он действительно разговаривал с ней и хотела чтобы она слушала, что он хочет сказать. Он был столь решителен и уверен в себе. Она полагала, что он очень сексуален, по тому, как он смотрел в ее глаза; его привычки в еде и в делах подтверждали, что он ответственен и дисциплинирован. Он также не был к ней требователен: она могла спокойно сидеть с ним и не чувствовала необходимости делать что-то специальное при нем.
      В то время как Девид и Сью находят друг друга неотразимыми, есть другие люди, которые представить себе не могут, что они друг в друге нашли. Некоторые находят Сью тусклой, скучной и самодовольной, а Девида считают педантичным всезнайкой. Но у Девида и Сью – розовые очки, которые делают все столь прекрасным. Поскольку однажды они обнаружили друг в друге соответствие критериям привлекательности, теперь они видели друг друга исключительно глазами любви. Как мать глядит на своего ребенка, так мы стремимся видеть наших возлюбленных особыми созданиями, совершенно непохожими на других смертных. Мы воспринимаем их как бы сквозь особый фильтр, состоящий из того, как мы их ценим, любим и пр. Они соответствуют всем важным комплексным поведенческим эквивалентам. Это прекрасное время, полное интенсивного возбуждения и романтичности.
      Увлеченность. Следующая фаза достигается, если привлечение достаточно и достаточно долго поддерживается (то есть если комплексные поведенческие эквиваленты достаточно долго соответствуют желаемому). Итак, теперь Девид и Сью – пара, может быть они постоянно встречаются, может быть вместе живут, может быть даже они поженились. Независимо от того, каковы их отношения формально, они ощущают себя парой, и им нравится быть вместе. Из всего, что они могут заметить и на что они могут реагировать друг в друге, они воспринимают то, что соответствует желаемым состояниям ума и тела, то, что больше всего нравится. Их фильтры легко пропускают все знаки того, насколько каждый любим, и насколько каждый заслуживает любви. Естественно, что они это чувствуют, потому что они обращают внимание именно на то, что усиливает это переживание. Они принимают друг друга как статическую данность, они способны действительно ценить друг друга. Эта фаза может быть основана на большом спектре иллюзий, или на различной степени понимания желаний и потребностей друг друга. В той мере, в какой имеет место действительное понимание, оно может быть опорой для продолжения этого состояния. (Конечно, некоторые отношения могут длиться долго несмотря на то, что они основаны на иллюзиях; но обычно они кончаются неудовлетворенностью). Основанием понимания является знание важных комплексных поведенческих эквивалентов друг друга и наличие желания и способности соответствовать им. Например, откуда вы знаете, что вы любимы? Как вы выражаете свою любовь? Как ваши любимые действительно узнают, что вы любите? Посредством тех же ли деталей поведения, посредством которых вы выражаете свою любовь? Вы уверены? Или вы просто предполагаете, что так должно быть? Если бы вам нужно было перечислить переживания, которые кажутся вам необходимыми для установления и поддержания приносящих удовлетворение первичных отношений, что бы вы назвали? Включал ли бы ваш список уважение, доверие, любовь, поддержку, заботу, сомнение? Что еще? Если вы включаете уважение в свой список, то что делает ваш партнер, чтобы вы чувствовали себя уважаемым им? Как проявляется неуважение? Что вызывает в вашем партнере чувство, что вы его уважаете? Вы спрашиваете его мнения, делитесь с ним своими мыслями, следуете его советам, храните тайны, или то, что вы позволяете ему не соглашаться с вами, сомневаться, критиковать? Поначалу это может показаться вам само собой разумеющимся, но существует бесконечное разнообразие в том, что люди считают важным, и что – неважным. Однажды я достигла совершенно фантастического результата в работе с парой посредством того, что посоветовала мужчине закрывать крышку унитаза после уринации. Провалившись несколько раз через сидение в темноте, его партнерша решила, что это – крайнее проявление его невнимания и неуважения к ней. Она стала видеть его сквозь фильтр, в котором он выглядел как настоящий женоненавистник.
      Если не выяснить значения по видимости случайных моментов поведения, трудно добиться того, чтобы постоянно соответствовать желаниям и потребностям партнера. В то же время, знание о намерениях, лежащих за поведением партнера, дает большую возможность, чтобы понять и оценить его. Важно знать, что он вымыл кухню, потому что выражает этим свою любовь, а не потому, что чувствует себя виноватым; что ее голос звучит резковато, когда она говорит «нет», не потому что она сердится, а потому, что она не любит говорить ему «нет» и в действительности хотела бы дать ему все, о чем он просит. Часто полагают что такого рода знание есть у нас автоматически, что мы будто родились с ним. Но всюду, куда бы я ни пошла, я вижу, что люди трагически не понимают друг друга из-за неправильного понимания комплексных поведенческих эквивалентов.
      Вот основные ступени в достижении и поддержании состояния увлеченности в отношениях. Первый – это знать, чего вы хотите, и что вам нужно в отношениях. Второй – знать, что именно соответствует этим желаниям и потребностям. Третий – быть в состоянии вызывать это соответствующее желаниям поведение, с любовью, у своего партнера. Эти шаги относятся к каждому в отношениях. За ними стоит требование необходимой гибкости в поведении; нужно, чтобы у вас были различные способы выполнения ваших желаний и удовлетворения потребностей, также как вы должны быть гибки в удовлетворении желаний и требований партнера. Помощь парам, которые приходят на терапию, актуализации этих ступеней (так же как других, которые будут названы позже в этой главе) составляет хорошо сформированный мета-результат для работы с парой.
      Привыкание. Фаза привыкания может быть очень позитивной, если она замкнута на увлеченность и включает возвращение время от времени к привлечению. Привыкание – это переживания привычности чего-то. Если вы пробыли в комнате достаточно долго, вы можете переставать замечать оттенки цветов, форм и фактур того, что в ней находится. Это перестало быть новым или дорогим, это знакомо, и вы можете стать зависимыми от этой знакомости в том, чтобы уделить внимание другим вещам. Тот же процесс происходит и в отношениях. Мы влюбляемся в интенсивном порыве, горим увлеченностью, и нам становится уютно и спокойно, когда все знакомо. Насколько приятна эта фаза, зависит от того, покоя или приключений мы ищем. Если люди ищут приключений, привыкание может быть равно скуке. Если люди ищут безопасности и покоя, привыкание может быть равно исполнению желаний. К лучшему или худшему, но люди привыкают друг к другу. Очки уже не столь розовы, хотя отсвет еще не изчез.
      Иногда пара просит о терапии на этой фазе. Нетрудно увидеть, что то, что когда-то было источником восхищения, перестало замечаться. Опасно, если один из партнеров пытается вернуть отношениям остроту, вызывая в партнере ревность, или переживает отношения как тяжелый воз который отныне предстоит долго везти. Возможное средство против этого – направить внимание членов пары на то, что заслуживает восхищения, на новые открытия, на новые возможности увлечения друг другом и доставления друг другу радости. Если вам кажется, что происходящее ближе к апатии, чем к враждебности, рекомендуемые романтические интерлюдии вряд ли существенно изменят положение. В этот момент важно начать возрождение отношений, а не создавать проблемы. Вот задание, которое я находила полезным для пар, которые столкнулись с трудностями на этой фазе. Речь идет о проведении двух уикэндов в течение двух месяцев. Каждый из них должен был составить план на полный уик-энд, придумать, что они могли бы делать вдвоем. Свой план каждый должен был составлять в тайне от другого, так что все переживания в течение выходных могли быть сюрпризом для другого. Единственным ограничением были рамки бюджета, в который оба договорились уложиться. Каждый мог воплотить свои фантазии относительно того, как ему хотелось бы провести время вдвоем. Это оказывалось поучительным опытом для другого в отношении того, какие желания партнера оставались невыявленными или несформировавшимися ранее. Далее я обычно уделяла внимание тому, как интегрировать в их повседневную жизнь те аспекты этих уик-эндов, которые обоим доставляли удовольствие, и как внести чувство юмора и приспособленность к тем аспектам, которые, возможно, не удались. Хотя это может быть единственной терапией, в которой нуждается пара, я должна вас предупредить: это неподходящее вмешательство для пары, которая находится на любой из последующих фаз паттерна порога, и тогда это оказывается удобной возможностью для разочарований и выражения враждебности.

Как любовь начинает идти к концу

      Ожидания. Разница между долгом и удовольствием часто поднимает свою безобразную голову на фазе ожиданий. Вы, может быть, видели пары, которые жили вместе и затем, поженившись, начали ссориться из-за совершенных пустяков. Она была матерью-одиночкой, и поначалу, когда он поднялся рано утром и отвел ее сынка в школу, она оценила это. Когда они поженились, она ожидала, что он так и будет это делать. Или, может быть, она видела знак лобви в том, что он ходил в магазин и занимался готовкой, и затем это превратилось во что-то такое, что ему следовало выполнять в качестве мужа. Раньше она массировала ему спину совершенно особенным образом; теперь он замечает только, что пора бы уже сделать это в очередной раз. Раньше ее способность экономить и распределять деньги доказывала, что она умна и толкова; теперь он просто рычит, чтобы она не тратила лишнего и думала о будущем. Ожидания – большая сцена для большого падения, которое называется разочарованием.
      Легко соскользнуть от привыкания к ожиданиям. То, что раньше ценилось, перестает замечаться. Затем оно становится тем, как это «должно быть», а не исполнением важного желания. Об этой фазе свидетельствует то, что жалоб больше, чем комплиментов. Устройство фильтра меняется таким образом, что люди начинают замечать скорее то, чего нет, нежели то, что есть. Помните Девида и Сью? Когда-то было значимо, что Девид приходил домой вовремя; теперь имеет значение только когда он опаздывает. Если он помнит все праздники, и забывает подарить ей лишь что-то на Валентинов день, – и именно это Сью замечает, – она достигла стадии ожиданий. Разумеется, ожидания весьма жестоки к сексуальным проявлениям в отношениях, касается ли это того, как часто, как долго, и каким образом. Переход от романтичности к долгу так же длинен, как переход от «хочу» к «надо». Наиболее важный аспект этой фазы состоит в том, что фильтры начинает отмечать, когда высокоценное поведение отсутствует, а не когда оно есть. Не понимая этого, пара приходит к тому, что обесценивается и подвергается риску то, что когда-то было так дорого. Одно дело, когда Сью ждала, что у Девида есть ответы на все ее вопросы. Если же он должен знать ответ, тогда она заметит и будет реагировать, если он не делает больше того, что делает. С одной парой, где женщина ожидала многого и мало что ценила, я провела ее через процесс, в котором каждый раз, когда он выходил из дома, она могла полагать, что может быть видит его в последний раз. (Когда я предложила ей этот процесс, основанный на понимании его смертности и неизвестности времени жизни каждого из них, у меня была информация, что он фантазирует о возможности уйти – к лучшему). В результате она постаралась сделать расставания любовными, и была счастлива видеть его снова, когда он появлялся. Часто на фазе ожиданий наиболее эффективное вмешательство состоитв том, чтобы помочь каждому увидеть в другом скорее любовника, чем супруга.
      Естественно, что каждый из нас в жизни создает много ожиданий. Представьте себе свою реакцию, если вы собираетесь умыться, а из крана, который вы поворачиваете, не течет вода. Как вы будете реагировать, если электричество отключится более чем на несколько минут? Или если ваша машина не будет заводиться? Во многих случаях уместно принимать вещи как сами собой разумеющиеся и ожидать, что они будут там, где вы ожидаете их увидеть, – но не полезно нагружать такими ожиданиями своего партнера по браку. Это может превратить прекрасный, созревший плод романтической связи в кислую и горькую работу.
      Напомню, что поведение, которое указывает на достижение фазы ожиданий – это когда люди замечают, что чего-то желаемого нет, а не то, когда оно есть. Здесь больше жалоб, чем комплиментов. На этой фазе отсутствие желаемого поведения начинает превращаться в комплексный поведенческий эквивалент, означающий отсутствие любви, заботы или желания.
      Разочарование. От ожиданий до разочарования – один шаг. Когда отсутствие ценимых аспектов поведения становится отрицанием важных комплексных поведенческих эквивалентов, фильтры приспосабливаются к тому, чтобы пропускать и другие обиды. На этой фазе люди часто жалуются, что их партнер приобретает дурные привычки, хотя при исследовании выясняется, что он или она все время вели себя так. Разница состоит в том, что теперь это воспринимается иначе, не так легко и гладко. Внимание и реагирование на отсутствие исполнения желаемого, а не на исполнение (когда оно имеет место) ведет к переживанию нелюбимости, отсутствия уважения и пр. К сожалению, люди часто реагируют на чувство нелюбимости решением для себя, что обидчик и сам не заслуживает любви, уважения и пр. Мы – столь творческие создания, что легко находим в другом все, чего ищем.
      Итак, когда фильтры переменились, примеры, составляющие основу разочарования, появляются и накапливаются – иногда быстро, иногда медленно. Это могут быть маленькие ранки, постоянно задеваемые, как бы бомбардируемые песчинками. Или это может быть яркое переживание, которое противоречит важному комплексному поведенческому эквиваленту, вроде измены или жестокости. Это часто характеризуется эффектом колебаний, которые переживаются как неуверенность. Наиболее важный признак того, что люди находятся еще на фазе разочарования, а не за порогом, – это то, что они еще воспринимают прошлое как прекрасное, и обычно мечтают о том, чтобы «все опять было как раньше». Несмотря на то, что теперешние переживания негативны и постоянно приносят им разочарование, воспоминания служат богатым источником стремлений и возможностей. Если вы можете поймать их в этой точке, перед вами встает напряженная задача изменить направление их внимания, переменить их фильтры.
      Для этого должны произойти две вещи. Во-первых, клиент должен пережить мотивацию к тому, чтобы вернуть радости и свершения прошлого. Во-вторых, необходимо, чтобы клиент твердо решился в будущем взять на себя ответственность за вызывание у партнера того поведения, которого он хочет. Направление клиентов на переживание вновь, вспоминание всего радостного опыта прошлого помогает не только восстановить мотивацию, но также и вернуть веру (которая когда-то автоматически присутствовала) в то, что возможно и желательно получить от другого то, что нужно и чего хочется. Подчеркивание негативных и травматических последствий разделения или развода также помогает установлению мотивации. Добиваясь уверенности, что клиент располагает рядом способов вызывания желательных реакций в партнере, вы делаете для него возможным принятие ответственности за создание желательных переживаний. Это поведет к тому, что они смогут начать вновь замечать, когда ценимые аспекты поведения партнера присутствуют, возвращая их к увлечению.

Потеря любви

      Порог/Перцептивная реориентация -» Верификация (удостоверение).
      К сожалению, по крайней мере один из членов пары часто уже перешел водораздел и достиг порога, прежде чем пара обратилась к терапии. Это делает ситуацию гораздо более сложной. Точка порога – это момент, когда возникает уверенность, что отношения кончены, что их не стоит сохранять, что партнер не может и не будет соответствовать высоко ценимым комплексным поведенческим эквивалентам. Когда достигается порог, изменяются воспоминания человека – прошлые хорошие переживания как бы отделяются от него, зато он полностью отождествляется с неприятными воспоминаниями. Люди могут знать, что бы ли хорошие времена, но не способны почувствовать это вновь. Они вне хорошего времени, они в плохом, фильтры не только приспособлены к тому, чтобы замечать обиды, но они также направлены в прошлое и в будущее таким образом, чтобы делать неприятное более реальным и значимым, чем приятное. Розовые очки сброшены, и их место занимают темно-серые. Тогда вы слышите: «Теперь уже поздно, теперь уже ничего не поделаешь», «Теперь-то я знаю, каков он на самом деле», «Конечно, она делала много хорошего, но не потому, что хотела этого».
      Такие переживания тяжелы для самого переживающего, но еще более – для партнера, если он еще не достиг порога. Они не ошибаются в своем представлении, что не имеет уже значения, что бы они ни делали. Все воспринимается партнером как пример, который так или иначе подтверждает убеждение, что партнер – чудовище, или что отношениям ничем не поможешь. Часто такие переживания возникают неожиданно. Человек иногда копит незначительные переживания и реагирует лишь тогда, когда они переходят некий порог. Это как соломинка, которая переломила хребет верблюду. Человек вдруг взрывается по совершенно незначительному поводу. Это только еще больше сбивает партнера с толку. Также, когда один из партнеров уже за порогом, а другой нет, первый склонен к тому, чтобы саботировать (иногда бессознательно) попытки достигнуть примирения. Поэтому терапевту важно сосредоточить усилия на том, чтобы привести клиентов на другую сторону водораздела, прежде чем будут возможны вмешательства (смотри главу о нейтрализаторе порога).
      Когда достигнут порог и сформировано убеждение, диаметрально противоположное сохранению отношений, следует верификация, старание удостовериться в правильности этого убеждения, и текущий опыт воспринимается через этот новый фильтр. Поведение воспринимается как соответствующее высоко ценимым негативным комплексным поведенческим эквивалентам: партнер(ша) очевидно глуп, бесчестен, безобразна и т.д. Даже если дело не заходит так далеко, существующий фильтр подтверждает, посредством повторяющихся переживаний, бесполезность продолжения отношений. Интересно, что люди часто остаются вместе всю жизнь, не обращаясь за терапией, несмотря на то, что они перешли этот порог. Однажды я осуществляла терапию в семье, проблемы которой вращались вокруг стареющих и больных родителей, презиравших друг друга и склонных к жестоким и громким ссорам. Я редко слышала столь злобные обвинения, как те, которые бросали друг другу эти старые люди.
      Собирая информацию, формируя представления о желаемом результате, наблюдая за поведением, свидетельствующем о нынешнем состоянии клиентов, обращайте внимание на признаки, указывающие на то, в какой фазе «паттерна порога» находится каждый из них. Обратите специальное внимание на реакции, вызываемые приятными воспоминаниями. Переживает ли клиент вновь прошлые радости, вспоминая добрые старые времена, хотя бы на миг? Составляют ли неприятные воспоминания то, что теперь реально? Что происходит, когда вы направляете внимание клиента на возможное будущее, содержащее удовлетворение? Вам нужно определить разницу между неуверенностью в будущем и отвержением перспективы продолжения отношений.
      Есть много способов получения такой информации. Я часто предлагаю своим клиентам карточную игру. Я даю каждому из партнеров восемь карт, четыре красных и четыре черных. Они должны дать партнеру красную карту каждый раз, когда они чувствуют себя обиженными, непонятыми, подвергнувшимися нападению посредством какого-то поведения (независимо от того, говорил ли партнер со мной, прямо с ним, или вообще ничего не говорил). Черную карту нужно давать каждый раз, когда клиент чувствует заботу, похвалу, понимание и т.п. в чем-либо, что делает партнер. Карточки создают обратную связь, с которой трудно спорить, относительно реакций, которые партнеры вызывают друг в друге. Обычно я останавливаю их при той или иной передаче карточки, чтобы выяснить, что именно было переживаемо как обидное или как проявление внимания и заботы, для того, чтобы они и я это узнали и отметили. Эта игра – поведенческая метафора для предположения, что значение сообщения – это вызываемая им реакция. Это шаг к тому, чтобы вовлечь клиентов в рассмотрение возможных реакций, которые их проявления в общении могут вызвать друг у друга.
      Если я работаю с парой, но встречаюсь с ними поодиночке, я могу использовать следующую технику. Я прошу их представить себе место, где они хотели бы провести свободный уик-энд. Когда клиент находит такое место, я прошу его подумать о трех людях, с которыми он регулярно проводит время, причем один из них – супруг (супруга). Затем я предлагаю ему (ей) представить себе, что он побудет в этом месте с каждым из этих людей, по одному за раз. (Пока клиент представляет себе это, у меня есть возможность калибровать его реакции, обращая внимание на признаки того, что одни проецируемые переживания лучше или хуже других). Затем я прошу клиента представить себе, что он оказался там один. Затем с кем-нибудь еще кроме этих трех. Таким образом я могу изящно собирать информацию относительно важных отношений клиента. Затем я прошу клиента ранжировать эти воображаемые уик-энды от наиболее до наименее приятного. Если супруг не находится в начале списка, я могу выяснить, кто же его возглавляет и что в нем делает такой уикэнд желательным. Это важно в определении того, какое поведение может быть полезно для партнера, если он хочет занять более высокое положение в этом списке.
      Это всего лишь два из многих возможных способов получить нужную информацию. Будьте уверены, что бы вы ни делали, клиенты обнаружат своим поведением, если вы будете внимательны, в каком месте «паттерна порога» они находятся.
      Каким бы ни было это место, желаемое состояние лежит в области увлеченности с регулярными путешествиями в область привлечения – за остротой и пикантностью, и в область привыкания – за безопасностью и обеспеченностью. Итак, для того, чтобы установить и поддерживать отношения на уровне любви и высокой ценности, необходимы четыре качества. Первое состоит в том, чтобы знать, чего хочет человек, который для вас важен. Спросите себя, что дает вам ощущение, что вас любят, что вы желанны, что о вас заботятся, вас уважают. Найдите ответы в недвусмысленных, чувственно-насыщенных деталях. Не предполагайте, что для вашего партнера они – такие же. Спросите. Найдите, что дает им ощущение, что они любимы, желанны, что о них заботятся, что их уважают.
      Второе качество – это иметь добрую волю и достаточную гибкость поведения, для того чтобы выразить и проявить важное для вашего партнера поведение, комплексный поведенческий эквивалент таким образом, в каком партнер нуждается, равно как и найти разнообразие способов получить от партнера поведение и реакции, которые вам нужны. Третье качество – обладать сенсорной чувствительностью, чтобы заметить те ключи, которые показывают, не выскользнули ли вы или партнер из желаемых позитивных состояний привлекательности, способности ценить и привычки.
      Четвертое качество – обладать умением и настойчивостью, чтобы вернуть себя и партнера к этим состояниям если в этом уже возникла необходимость. Пока эти четыре качества присутствуют, пара может оставаться в состоянии невероятного восхищения и ценности, удобства, безопасности и богатства отношений, характеризующих свершение и зрелые отношения. Эти качества устанавливают и помогают поддерживать твердые основания, преодолевающие жизненные препятствия, сохраняющие интенсивность отношений и преданность друг другу.

Часть III
Техники для замены проблем свершениями

Глава 10
Якори

      Если вы уже понимаете настоящее состояние и знаете, какой ряд переживаний составляет желаемое состояние, ваша задача состоит в том, чтобы перевести вашего клиента из нынешнего состояния в желаемое. Важно, чтобы вы располагали достаточным количеством эффективных возможностей для решения этой задачи. Когда вы располагаете достаточным количеством таких возможностей, вы можете выбрать такой метод, который подходит как клиентам с их особенностями, так и специфическому содержанию проблемы. Как плотник тщательно выбирает нужную пилу для каждой особой работы, как швея выбирает особую иглу для каждой нити, – одну для шелка, другую для шерсти, так эффективный терапевт должен решить, какого рода вмешательство или комбинация вмешательств лучше всего соответствует потребностям определенного клиента. Есть много различных способов эффективного осуществления изменения. Предлагая вам в дальнейшем описания различных способов вмешательства, я хочу снабдить вас разнообразием эффективных средств, каждое из которых предназначено для определенного рода проблем. Если вы будете располагать большим репертуаром техник, это даст вам возможность добиваться изменений уместным и эффективным образом, переводя опыт клиентов из ряда ограничений в ряд выборов и возможностей. Основная предпосылка моей работы состоит в том, что люди располагают всеми ресурсами, которые им нужны, чтобы совершить те изменения, которых они хотят или которые им необходимы. Мое дело – помочь им получить доступ к своим ресурсам и организовать их, чтобы сделать желательные изменения совершившимся фактом. Независимо от того, верна ли эта предпосылка, результаты того, что я структурирую свое поведение так, как будто она верна, свидетельствуют о том, что эта предпосылка по меньшей мере полезна. Ресурсы, о которых я здесь говорю, лежат в личной истории каждого. Каждое и любое переживание, какое только у человека было, может быть богатством. Почти каждый имеет опыт того, как он или она был (а) уверенным в себе, смелым, настойчивым, ненапряженным – в определенные моменты. Каждое из этих переживаний может быть ресурсом. Моя задача состоит в том, чтобы обеспечить доступ к этим ресурсам тогда, когда они необходимы. Бэндлер, Гриндер, Делуазье и я разработали метод, называемый методом якоря, который выполняет эту задачу.
      Таким же образом, как определенные внешние стимулы становятся связанными с прошлым опытом (и таким образом напоминают о прошлом опыте), вы можете произвольно создать ассоциацию стимула с определенным опытом. Если такая ассоциация возникла, вы можете произвольным образом вызывать переживание. Это работает таким же образом, как язык. Например, если я попрошу вас вспомнить время, когда вы были очень уверены в себе, или момент, когда вы чувствовали удовлетворенность собой, мои слова направят вас на поиски в прошлых переживаниях. По мере того, как вы вызывается различные воспоминания, соответствующие уверенности в себе или удовлетворенностью собой, различные аспекты этих прошлых переживаний становятся частью переживания в настоящем. Точно так же вам наверное знакомо состояние гнева, и вы можете вспомнить соответствующую ситуацию ссоры, или вы можете пережить страх, вспомнив сцену из фильма или из собственной жизни. Вызывая это воспоминание (то есть внутренне порождая переживание), мы переживаем вновь многое их тех чувств, которые владели нами в момент формирования этого переживания.
      Якорь использует этот естественный процесс, создавая произвольную ассоциацию между определенным стимулом и специфическим переживанием. Каждый может найти примеры этого, например, в реакции на национальный гимн1 или в реакции на «грозящий палец». Или другой пример: случалось ли вам, будучи уже взрослым, заглянуть в ту школу, где вы учились ребенком, помните ли, какие чувства на вас нахлынули? Можете ли вы вспомнить свой первый поцелуй, реально воспроизвести полноту этого опыта и все связанные с ним чувства? Все эти примеры того или иного аспекта (определенного стимула) в опыте настоящего, вызывающего в вас прошлые переживания, так что чувства приходят в соответствие этому прошлому опыту. Я обнаружила, что произвольное введение (при соблюдении необходимой осторожности) нового стимула в тот момент, когда человек полно переживает свой прошлый опыт, ставит этот новый стимул в связь с вспоминаемым переживанием. Этот новый стимул может быть прикосновением, звуком, каким-то специальным визуальным стимулом, даже запахом или звуком. Если момент выбран удачно, повторение точно того же стимула приводит к повторению чувств в вспоминаемом переживании. Это и называется якорем. Якорь можно использовать для вызывания соответствующего переживания вновь и вновь. Например, если вам с вашим партнером было особенно хорошо, когда звучала музыка, то при звуках этой музыки вас вновь охватят те же романтические мысли и чувства. Исполняют «вашу песню». Якорь позволяет вам произвольно организовать эти чувства любым выбранным способом и сделать их доступным тогда, когда они желательны или необходимы.
      Для эффективного установления якоря необходимо уметь определить, когда человек получил доступ к важному переживанию. В предыдущей главе шла речь о связи между внешними стимулами и соответствующим опытом и говорилось о важности распознавания специфических вы-ражений. Поскольку вы не можете точно знать, какое внутреннее состояние переживает человек, вы зависите от своих чувств в определении внешнего выражения внутреннего опыта и отличении одного опыта от другого. Для техники поставки якоря важные области, на которых стоит сосредоточиться (поскольку они достаточно резко изменяются и поэтому за ними легко следить) – это тон голоса, цвет кожи, объем губ, тонус лицевых мышц, температура кожи, частота дыхания и тип дыхания (верх или низ груди или живот). Получая сильные реакции, соответствующие различные внутренним состояниям, вы можете научиться распознавать и различать выражения, свойственные данному человеку.
      Вы можете вызвать различные интенсивные реакции просто попросив человека вспомнить ряд прошлых эмоций, например, спросив, когда человек был в последний раз сердит, или испуган, или взволнован, – и при этом смотреть и слушать, улавливая изменения. Чем более вы практикуетесь, тем более вы сможете распознавать важные различия. Губы человека могут стать тоньше, цвет лица – бледнее, дыхание – более поверхностным когда он вспоминает переживание испуга; губы обычно становятся полнее, цвет лица – ярче и дыхание глубже, а мышцы лица размягчаются, когда человек вспоминает какое-то страстное переживание. Ваши глаза и уши постепенно будут все более привыкать к этим небольшим различиям, чем больше вы в этом практикуетесь. Если вы совсем не различаете изменений, или изменения клиента незначительны, – проверьте две вещи. Во-первых, конгруентны ли ваши собственные тон голоса, выражение лица и слова той реакции, которую вы хотите получить? Чем более вы сами выразительны, тем большую выразительность вы вызовете. Ваше собственное поведение должно быть конгруентным той реакции, на которую вы рассчитываете, тому, о чем вы спрашиваете. Если вы просите клиента вспомнить переживание страсти, спрашивайте это подходящим голосам и соответствующим выражением лица: может быть более низким тоном, страстным голосом и т.п. Успех в постановке якоря в значительной степени зависит от вашей собственной гибкости поведения, поскольку часто вам нужно быть выразительным, чтобы вызвать желаемую реакцию.
      Во-вторых, проверьте, как клиенты вспоминают требуемое переживание: находясь в картине, или видя себя в картине со стороны. Помните, что видение себя в картине со стороны – это конструируемый образ, и часто это можно распознавать по соответствующему ключу доступа. Если вы не уверены, спросите клиента об этом прямо. Это важно выяснить, потому что если человек видит себя со стороны, он не переживает чувств, связанных с прошлым опытом; он переживает чувства по поводу прошлого опыта. Для примера, представьте себя на карусели, как вы смотрели бы на это со стороны, – как вы вращаетесь все скорее и сидение взлетает все выше. А теперь попробуйте ввести свое тело в картину и попробуйте представить, как вы сидите там и смотрите на землю, поднимаясь все выше и вращаясь все быстрее. Когда вы почувствуете толчок в желудке в момент остановки мотора, – вы действительно попали в картину. Разумеется, между этими двумя представлениями – большая разница, и она является решающей. Если ваш клиент наблюдает себя как бы со стороны, в том переживании, которое вы просите его вспомнить, вам не удастся поставить на якорь те мощные чувства, которые у него были бы, если бы он был внутри картины. Обнаружив, что он смотрит со стороны, попросите его войти внутрь картины и почувствовать то, что он чувствовал тогда, услышал те звуки, которые он тогда слышал и увидеть то, что он в тот момент видел.
      Когда вы можете вызвать и заметить различные переживания, вы можете и поставить их на якорь. Наблюдая момент полного выражения (внешнего представления внутреннего переживания), которое может быть полезным в терапевтическом процессе, вы можете ввести стимул, с которым это выражение может быть ассоциировано. Это может быть прикосновение к тыльной стороне ладони, или щелчок пальцев. Если момент выбран удачно, то повторение того же стимула вызовет то же выражение, что означает, что оно приводит также и к ассоциируемому с этим внутреннему состоянию.
      Многие терапевты используют этот процесс, пользуясь особым тоном голоса и темпом речи во время управляемой фантазии или гипноза. Этот тон голоса становится якорем для измененных состояний, которые переживались, когда этот тон голоса использовался. В гештальтистской работе со стульями каждый из двух стульев также становится якорем для различных эмоциональных состояний и клиент радикально изменяется, пересаживаясь с одного стула на другой. Чтобы добиться успеха в постановке на якорь определенной реакции, вам нужно следовать трем правилам:
      – дайте своему клиенту получить доступ к требуемому переживанию (или вызовите его) так полно и глубоко, как только возможно;
      – вводите добавочный стимул в момент наиболее полного выражения или наиболее интенсивной реакции; выбор момента является решающим!
      – позаботьтесь о том, чтобы стимул мог быть воспроизведен в точности; воспроизведение стимула вызовет воспроизведение внутреннего состояния достаточно полно только если он воспроизводится совершенно точно; я могу описать установление якоря как прикосновение к колену или плечу клиента, или к тыльной стороне руки, но нужно иметь в виду, что это вполне специфическое прикосновение; я буду воспроизводить его совершенно точно, вплоть до интенсивности давления; вы можете и должны сами проверить на опыте, какие отклонения возможны (если возможны). Использование техники постановки якоря дает вам доступ к различным внутренним состояниям клиента. Работая с клиентами с психическими нарушениями, обычно жалуются, что такие клиенты часто изменяются в отношении того, кто они, что они такое и в каком они состоянии. Только терапевт нашел правильное направление в работе с таким клиентом, как клиент оказывается совсем другим. Якорь может помочь стабилизировать эмоциональное состояние клиента, давая терапевту возможность придти к намеченной цели. Желательный сексуальный опыт также может быть закреплен с помощью якоря. Пары обычно располагают своими полезными якорями. Некий мужчина всегда знал, что у него будет фантастическая ночь, когда жена надевала определенную ночную сорочку. Один вид этой сорочки немедленно возбуждал его. Таким образом, эта ночная сорочка была для него якорем, вызывавшим возбуждение. У пар часто устанавливаются «ключи», касающиеся сексуальных желаний, например, с какой стороны постели ложится один из них. Я обнаружила, что женщина часто используют невербальное поведение, определенные прикосновения, которые сигнализируют мужчине, что они готовы и хотят введения пениса.
      В случаях сексуальных дисфункций могут быть якори, запускающие нежелательные переживания. Часто якорь находится вне сознавания человека, и человек сознает только возникающие в результате нежелательные переживания. Молодая женщина, Мелисса, пришла ко мне на терапию по поводу сексуальной дисфункции. Она совершенно цепенела, когда мужчина приближался к ней с сексуальным желанием. Когда я лишь попросила ее описать свой переживания, когда мужчина подходит к ней, она страшно испугалась. Я поставила эту реакцию на якорь. Затем, используя якорь для вызывания этого ряда переживаний, я попросила ее вернуться в свое прошлое и описать другие ситуации, когда она переживала те же чувства. Задача состояла не в том, чтобы получить информацию относительно того, почему она пугалась, когда к ней подходил мужчина. Нужно было получить чувственный ответ на вопрос, что не давало ей чувствовать себя хорошо, когда подходил мужчина, что прекращало хорошее самочувствие. Шаги этого метода получения информации таковы:
      – определите выражение (внешний ключ), которое указывает, что клиент переживает нежелательное состояние;
      – закрепите это состояние якорем, который может быть повторен и удержан;
      – удерживаете якорь, и когда клиент переживает нежелательные чувства, попросите его вернуться в прошлое и найти другие случаи, когда он переживал те же чувства;
      – в то время как клиент движется назад по своей личной истории, используйте прием наложения (см. далее), помогая ему восстановить все детали индивидуальных прошлых переживаний (это дает возможность большего выбора, чем в случае, если детали остаются вне сознавания – см. ранее, в разделе о различиях ведущей и первичной репрезентативной систем); находите информацию, которую дают описания клиента, то, что может иметь отношение к нынешнему состоянию.
      – верните клиента в настоящее время, позаботьтесь, чтобы он чувствовал себя хорошо и безопасно; спросите, чему они научились в этом путешествии в прошлое.
      Использование этой техники дало мне возможность провести Мелиссу через ее личную историю к давно забытому инциденту в детстве: случаю, когда ей показалось, что ее мать побудила приятеля демонстрировать соблазнительное поведение относительно Мелиссы. Когда он проделал это, мать с силой предупредила ее, что мужчина, который ведет себя таким образом, хочет нанести ее большой вред, что такое поведение означает, что мужчина опасен, и что ей нужно убегать изо всех сил. Когда эта история стала доступной сознательному уму Мелиссы, ей стало легко правильно отнестись к предупреждению матери, которая делала его с самыми лучшими намерениями. Теперь Мелисса не нуждалась в такого роде защите, потому что на самом деле она могла защитить себя от опасных мужчин множеством иных способов. Используя якори, мы восстановили более подходящие ресурсы для реализации ее желаний в настоящем.

Якори в парах

      Якори могут быть использованы для обеспечения более желательных реакций в парах. Когда пара приходит на терапию, история разделяемых ими переживаний может быть доступным ресурсом. Тот факт, что они являются парой, указывает, что они хотели друг друга в какой-то момент в прошлом, что они, возможно, любят друг друга, и что они мечтали о будущем. Наконец, они прошли определенные тяжелые времена вместе.
      Якори позволяют мне получить доступ и использовать этот прошлый опыт, чтобы построить между ними теперь лучшие отношения. И поскольку они хотят терапии, то переживание вновь тех чувств, которые свели их вместе, может быть очень полезными.
      Например, в одной паре, которая пришла ко мне на терапию, каждый раз, когда она бросала на него сексуальнейший «поди-сюда» взгляд, ему казалось, что она выглядит забавно, даже смешно. Ее взгляд «поди-сюда» определенно не вызывал той реакции, которой она хотела. Она собиралась поискать мужчину, который бы реагировал на ее призывный взгляд так, как она того хотела. Однако она любила своего мужа и утверждала, что была бы довольна, если бы только он реагировал таким образом, который показал ей, что он ценит ее сексуальность. Одна из возможностей для меня состояла в том, чтобы научить ее перестать бросать на него этот взгляд «поди-сюда» и найти какое-нибудь другое поведение, которое лучше обеспечивало бы то, чего она хотела. Но изменение внешнего поведения часто – длительная работа, требующая времени и сильной мотивации со стороны индивидуума.
      Другой возможностью, которую было легче реализовать, было попросить его вспомнить время, когда он действительно чувствовал, что она сексуальна – может быть. когда они впервые встретились или во время ухаживания. Я не могла точно знать, когда именно, но конечно должно было быть время, когда он не мог сопротивляться ее привлечению. Я выбрала метод и использовала собственное аналогичное поведение – тон голоса, позу и пр. – чтобы помочь ему вспомнить время, когда он действительно хотел ее. Когда я заметила изменения в его дыхании, цвете кожи и форме губ, и отметила изменения в тоне его голоса и темпе речи, это указывало, что он действительно вспомнил такое время; и когда было ясно, что он достаточно это вспомнил, чтобы действительно вновь пережить это чувство желания – в этот самый момент я осторожно и скрыно ввела ключ (якорь) в его переживание. Поскольку время введения этого стимула соответствовало его погружению в это чувство, каждый раз, когда я использовала этот якорь, он испытывал то же переживание. В данном случае якорем было прикосновение к плечу, которое – поскольку я часто прикасаюсь к людям, когда разговариваю с ними, – могло быть естественно повторяемо без привлечения его внимания к этому.
      Затем я проверила якорь, прикоснувшись к его плечу так, как сделала это раньше, и тщательно следя, получу ли я в точности ту же самую реакцию как в первоначальном варианте (напряжение мышц лица, размер губ, паттерн дыхания и пр.). Убедившись, что якорь работает, я использовала его каждый раз, когда она бросала на него свой взгляд «поди-сюда», что она делала достаточно часто. Таким образом я старалась ассоциировать его переживание желание ее (которое я вновь вызывала, прикасаясь к его плечу) с ее призывным взглядом. Таким образом я получила реакцию, которой она хотела от него, связав эту реакцию с ее поведением. Разумеется другой возможностью для нее было просто прикоснуться к ее плечу, когда она хотела дать ему знать, что она хочет его, давая возможность ответить. Я, однако, предпочла, чтобы желательное переживание возникло в нем как реакция на ее естественно-возникающее поведение.
      Якорь оказался полезным и в работе с одной женщиной на семинаре в Тасконе. Ее проблема состояла в том, что хотя она сильно любила своего мужа, она не была привязана к нему сексуально. Он был гораздо старше ее и не соответствовал образу Адониса, который был для нее стимулирующим. Эта проблема в течение некоторого времени омрачала их в остальном счастливые отношения.
      Поскольку телесные чувства этой женщины вызывались ее внутренними образами, то есть она использовала визуальную систему в качестве ведущей для кинестетической репрезентации – я просто попросила ее представить себе образ совершенного мужчины и дать мне знак кивком головы, когда представление будет полным. По мере того, как она представляла себе образы мужского тела, цвет ее кожи менялся, губы округлились, дыхание стало глубже. Когда она начала кивать, я протянула руку и коснулась ее правого плеча, сказав: «Прекрасно, не сомневаюсь, что он очень хорош». Таким образом я создала ассоциацию весьма специфического прикосновения к ее правому плечу с переживаниями, которые у нее возникали, в то время как она представила себе совершенного мужчину. Она не знала об этом сознательно. Вскоре после этого, в то время как мы продолжали разговаривать, я снова прикоснулась к ее правому плечу, чтобы проверить, успешно ли поставлен якорь. Так оно и было: те же моменты внешнего выражения повторялись. Затем я попросила ее визуализировать мужа обнаженным перед ней, и кивнуть, когда визуализация будет вполне отчетливой. Когда она начала кивать, я сказала: «Хорошо, теперь продолжайте смотреть на него и обратите внимание, как меняются ваши чувства по мере того, как вы по-новому смотрите на него». – Произнося эти слова, я повторила прикосновение к ее плечу, осуществляя запуск реакции, которую она хотела иметь по отношению к мужу. Ее дыхание стало глубже, кожа порозовела, губы увеличились в объеме, как это и было раньше. Когда муж заехал за ней в конце дня, я воспользовалась его приходом, дав ему незаметно для нее инструкцию, как прикасаться к ее плечу, когда он хотел дать ей знать, что ее хочет. Он попробовал это тут же, а я тщательно следила за ее реакцией, чтобы убедиться, что якорь работал, когда он им пользовался (мне нужно было убедиться, что ее реакция вызывалась прикосновением, а не – хотя бы частично – моим присутствием). Прикосновение к плечу будет необходимо в течение не очень длительного времени, потому что визуальное впечатление от мужа будет обобщено. В то же время его особое прикосновение будет сохранять особую значимость. Таким образом я использовала якорь чтобы «привязать» желательное переживание (переживание возбуждения) и затем связать его с контекстом, в котором эта женщина хотела испытать это переживание.

Не только прикосновение

      До сих пор я говорила преимущественно об использовании кинестетических якорей. Поскольку прикосновения являются естественным аспектом моей манеры общения, мне легко использовать эту форму якорей. Одно из них состоит в том, что они могут быть продолжительно удер-живаемы, и таким образом эффект их может использоваться в течение длительного времени, с большим удобством, чем в случае визуальных или слуховых якорей. С точки зрения процесса обучения на семинарах мое специфическое прикосновение может быть сделано очень видным для аудитории, тем самым облегчая процесс обучения. Кроме того, прикосновение может быть выполнено другим человеком, таким образом якорь может быть передан с большей точностью, чем тон голоса или выражение лица. Это увеличивает способность клиента эффективно использовать якорь. Однако и у визуальных и слуховых якорей есть свои особенности, которые делают их предпочтительными для определенных людей и в определенных контекстах. Ричард Бэндлер использует почти исключительно изменения тона голоса и темпа речи в качестве слуховых якорей. Благодаря тому, что такие изменения могут быть столь тонкими, что заметить сознательно их может только специально обученный человек, эти якоря остаются совершенно вне сознания клиента. Умение намеренно изменять голос легко пришло к Ричарду, в то время как я потратила много времени, чтобы ввести эти тонкие аспекты в мое поведение под сознательным контролем. На меня произвела большое впечатление полезность этого умения несколько лет назад при работе с одной парой. Мы с Ричардом работали с ними вдвоем, и я заметила, что он использует тональность и интонационные паттерны мужа в своей речи каждый раз в качестве якоря, когда кто-нибудь из нас вызывал в ней сильную позитивную реакцию. Таким образом естественный для мужа тон голоса и интонационная манера стали вызывать позитивные реакции у жены. Таким образом было осуществлено общее и глубокое изменение настроения в их отношениях.
      Звуковые якори могут занимать диапазон от таких тонких изменений в речи до постукивания карандаша, скрипа стула, музыки или даже боя часов. Важен момент постановки якоря и наличие возможности точно повторить тот слуховой стимул по желанию.
      Равным образом некоторые особенности визуальных якорей делают их особенно уместными для определенных людей и в определенных контекстах. В ситуации возможной агрессии визуальный якорь лучше кинестетического, поскольку приближение, необходимое чтобы прикоснуться, может быть опасным. Работая с женщиной, муж которой гордился своими агрессивными реакциями, я научилась принимать внушительную каратистскую стойку (ее муж не проходил терапию). Я дала ей инструкции, что когда надвигалась ситуация агрессии, и ей казалось, что она не может избежать жестокости и защитить себя, ей следовало принять эту позу. Такая ситуация возникла, и она так и сделала. По ее и описанию, муж мгновенно остыл, смутился и затем разразился смехом. Я не могла, конечно, предполагать точных особенностей именно такой реакции, но я руководствуюсь правилом, что новое и неожиданное поведение должно вызвать новую и неожиданную реакцию. И поскольку эта поза вызвала такую нужную реакцию, я предложила ей использовать этот прием каждый раз, когда напряжение начинало нарастать. Так эта поза стала полезным визуальным якорем, который вызывал реакцию юмора в разгневанном до того мужа. Таким образом, могут быть полезными якори в любых модальностях. Тот или иной тип якоря вы можете выбрать, ответив на следующие вопросы: насколько подходит якорь данному контексту? Насколько легко его повторить? Может ли он быть повторен в рамках естественного поведения и таким образом быть интегрирован в повседневное взаимодействие?

Глава 11
Изменение личной истории

      Личная история человека – это его воспоминания о прошлых переживаниях, и в этом смысле она может быть изменена. Преимущества возможности изменить воспоминания и тем самым личную историю я покажу на работе с клиентом по имени Чак. Чак полагал, что он всегда терпел неудачи с женщинами, в особенности в сексуальном контексте. Судя по его поведению, с этим нетрудно было согласиться. Он проходил терапию в течение двух лет, и его психолог, мужчина, послал его ко мне, полагая, что я могу быть особенно полезна ему в этой области.
      Чак был совершенно уверен, что его ждет неудача с женщиной почти в каждой ситуации, и особенно уверен он был в этом в сексуальной сфере. Он утверждал, что его уверенность основывалась на прошлом опыте, и что он не мог себе представить, чтобы что-нибудь изменилось и стало лучше в будущем. Пока мы разговаривали, я поняла, что поведение Чака в основном определялось событиями прошлого. Он использовал эйдетические образы (образы прошлого) для управления текущим поведением. То, что он в своей жизни делал хорошо, он делал очень хорошо – снова и снова. Он использовал эйдетические образы в качестве ведущей системы и затем репрезентировал их кинестетически как чувства по поводу того, что он собирался делать. Так что когда он встречался с женщиной, он находил визуальный образ из прошлых переживаний неудач с женщинами (а только такие у него и были) и был уверен, что ему предстоит это вновь. И конечно так и случалось.
      Чтобы быстро изменить его привычное поведение по отношению к женщинам, мне нужно было изменить эти эйдетические образы прошлого. Для этого я использовала технику изменения личной истории, использующую якоря. Следующий отрывок из записей показывает использование этой важной техники:
      ЛКБ. Чак, можешь мне еще раз рассказать, как ты себя чувствуешь, когда подходишь к женщине?
      Чак. Конечно же. Хотел бы я это забыть! Я просто чувствую, будто я весь в дерьме, понимаете ли? (Пока он отвечает, я пристально смотрю, повторится ли то же выражение, что раньше, когда он говорил о женщинах. Часть его – ключ доступа «вверх и налево»)
      ЛКБ. (Когда все составляющие выражения достигают полноты, я прикасаюсь к его правому колену). Хорошо, это важно, что ты сейчас вот вспомнил это чувство.
      Чак. Да, а почему?
      ЛКБ. Ты скоро поймешь. Теперь возьми чувство (я снова прикоснулась к его правому колену и задерживаю руку, дожидаясь возвращения выражения), это «весь в дерьме», и скажи мне, какая сцена из прошлого приходит тебе в голову?
      Чак. Ну, это было года два назад, я был на улице с женщиной, и у-у-у – я попробовал приставать к ней. У-у-у! Это ужасно!
      ЛКБ. Я тебе верю. Теперь я хочу, чтобы ты, взяв это самое чувство, отправился назад во времени, назад в свое прошлое, и чтобы ты находил там другие сцены, в которых у тебя было это чувство.
      Чак. (закрывает глаза) 0'кей.
      ЛКБ. Вот так. Просто двигайся назад во времени, а я буду иногда останавливать.
      Просматривая свое прошлое по пути, намеченному этим определенным чувством, Чак припомнил другие переживания, представлением которых было это чувство. Содержание изменилось – то есть участники сцен, их возраст, кто что сказал и т.п., – но чувство в переживании оставалось постоянным. Пока он это делал, я следила за легкими увеличениями в аспектах выражения: более ярким цветом кожи, углублением складок на лбу и вокруг рта, сжимание губ, изменения в дыхании. Эти усиления показывали, что он вспоминает особенно интенсивные переживания, в которых возникало это чувство. Постоянное удерживание якоря сохраняет чувство постоянным, и поэтому обеспечивает риск в прошлом, определяемый этим специфическим чувством. Когда я видела усиление, я говорила Чаку:
      ЛКБ. Вот! Остановись здесь. Всмотрись в эту сцену хорошенько. Что она значит для тебя в отношении этого чувства? (другой рукой я отмечала эти специфические переживания прикосновением к другому колену, чтобы ццлетъ возможность вернуться к нему потом).
      Чак. Да, она связана с этим переживанием.
      ЛКБ. А сколько тебе лет в этой сцене?
      Чак. Ну, мне лет шестнадцать.
      ЛКБ. Хорошо, хорошо. Теперь продолжай путешествие назад во времени, как ты делал это.
      Чак. 0'кей.
      Я снова жду усиления. Проходит некоторое время, пока вновь не возникает значительное усиление выражения.
      ЛКБ. Остановись здесь. Посмотри на эту сцену пристально, скажи сколько тебе лет здесь?
      Чак. Мне около шести (голос гораздо выше, более детский, чем раньше).
      ЛКБ. И что с тобой случилось?
      Чак. Я в приходской школе. Бог мой, как я ненавидел школу! И у меня трудности с монахинями. Я не знаю, из-за чего, но я действительно помню, что каким-то образом это был первый раз, когда я вдруг понял, что монахини – женщины. Я не знаю, за кого я раньше их принимал, но здесь в первый раз я понял, что они – женщины.
      ЛКБ. (Я снова отметила это другим прикосновением к колену, оставляя возможным возвращение к этому переживанию. Потом я сняла руки с его колен) ."Теперь, Чак, я хочу, чтобы ты вернулся сюда. Открой глаза и посмотри на меня. Вот! Ты побывал в длинном путешествии. Полностью ли ты вернулся? Можешь ли ты почувствовать за собой спинку стула?
      Чак. Да, конечно, я здесь.
      ЛКБ. Хорошо. Теперь я бы хотела, чтобы ты подумал, что тебе нужна было бы в этих ситуациях, чтобы превратить их в хорошие переживания, такие, про которые ты мог бы вспомнить с удовлетворением. Какие ресурсы тебе нужны?
      Чак. Что значит – ресурсы?
      ЛКБ. Что-то вроде того, чтобы ты был уверен в себе, или спокоен, или ненапряжен. Вот например, если бы ты был настойчив, ты действовал бы совсем иначе, и эти переживания могли бы стать такими, что они удовлетворяли бы тебя, а не заставляли тебя чувствовать себя «в дерьме».
      Чак. Ну, мне нужно было бы в такой ситуации, чтобы женщина меня любила.
      ЛКБ. Я согласена с этим, но что ты мог сделать, чтобы эти женщины тебя любили, чтобы ты им нравился?
      Чак. Я не знаю.
      ЛКБ. Ладишь ли ты с мужчинами?
      Чак. Ну, великолепно.
      ЛКБ. Какие ресурсы у тебя есть, когда ты имеешь дело с мужчинами, что это получается так хорошо?
      Чак. Не знаю. Наверное, я не напряжен. Да, действительно, я совсем не напряжен. Я не беспокоюсь по поводу того, что может случиться. Это вроде бы не имеет значения.
      ЛКБ. Вот-вот. Именно этого мы и ищем. Продолжай, Чак, вспомни случай, когда ты совсем ненапряжен, вот как ты описываешь, может быть такой случай, когда кто-то нервничал, а ты как раз был спокоен и не напряжен (говоря это, я спокойно наклоняюсь вперед, чтобы прикоснуться к его руке и поставить на якорь это переживание).
      Чак. Ну вот, вспомнил.
      ЛКБ. Хорошо (дотрагиваюсь до его предплечья). Расскажи мне.
      Чак. Я попросил босса о прибавке, и был спокоен, как только возможно. Мне действительно было не важно, что он скажет. Мне нечего было терять, так что я был совершенно не напряжен.
      ЛКБ. Великолепно, (снимаю руку с его руки). Множество людей не могли бы этого. Так что ты действительно знаешь это чувство ненапряженности (я снова прикасаюсь к его руке и вижу выражение ненапряженности, которое возвращается к нему).
      Чак. Угу.
      ЛКБ. Теперь я хочу, чтобы ты взял это чувство ненапряженности в те, другие переживания. Давай начнем с самого раннего, о котором мы говорили; я хочу, чтобы ты взял с собой свою ненапряженность и посмотрел, насколько по-другому это будет (эти чувства сохраняются благодаря тому, что я держу руку на его предплечье, используя таким образом якорь для высвобождения чувства ненапряженности). Посмотрим, как ты ведешь себя, когда эти чувства с тобой, и насколько по-другому эти женщины реагируют.
      Чак. 0'кей.
      ЛКБ. Хорошо. Когда ты пройдешь через это первое перживание и будешь совершенно им доволен, – только когда ты будешь совершенно доволен, – кивни головой. Теперь отправляйся.
      Чак. (через некоторое время Чак кивает).
      ЛКБ. Прекрасно. Теперь я хочу, чтобы ты вернулся ситуацию, когда тебе шестнадцать лет (я использую якорь другого конца, который вызывает это переживание), и переделал его, как ты переделал предыдущее переживание. Когда ты полностью пройдешь его и будешь совершенно доволен, кивни опять.
      Чак опять через некоторое время начинает слегка хмуриться.
      ЛКБ. О, что случилось?
      Чак. Я не уверен, но кажется я не могу сделать это вполне. Оно стало лучше чем было, но все же я чувствую себя плохо.
      ЛКБ. Ничего страшного. Это лишь значит, что тебе нужны еще какие-то ресурсы (я отпускаю якори, снимая руки). В конце концов, шестнадцатилетний мальчик нуждается во всякой помощи, какую только можно найти, когда дело доходит до трудностей с монахинями. Давай посмотрим, что же еще тебе нужно взять с собой. (Чак открывает глаза и возвращается в здесь и теперь). Как ты думаешь, что?
      Чак. Ну, они давали мне почувствовать, что я действительно плох. Действительно плох и грязен.
      ЛКБ. Но теперь ты знаешь лучше, не так ли?
      Чак. После двух лет терапии, можно надеяться.
      ЛКБ. Хорошо. Теперь расскажи мне о каком-нибудь случае, когда ты сделал что-то прекрасное, может быть что-то приятное для кого-то, что дало тебе чувство, что ты действительно хороший человек.
      Чак. Хммм, посмотрим-ка (глаза вверх и налево). Ну, вот, я помог моему соседу прикрепить что-то в машине. Я едва знаю его, но у него что-то не получалось, и я видел его из окна, вышел и помог ему. Это заняло целый вечер, но я так чувствую, что это действительно было хорошо (пока он описывает этот случай, я опять ставлю его на якорь, прикасаясь рукой к его запястью).
      ЛКБ. Хотела бы я, чтобы ты был моим соседом. Так значит ты знаешь это чувство, когда ты чувствуешь себя действительно хорошим, знаешь, что ты действительно хороший человек (я пробую якорь)?
      Чак. Угу.
      ЛКБ. И чувство, когда ты совершенно не напряжен? (Я запускаю якорь ненапряженности, так что обе мои руки на его руках, запускают одновременно оба ресурса).
      Чак. Угу.
      ЛКБ. Хорошо, возьми все эти чувства с собой, и посети своих монахинь, и кивни, когда переживание станет таким,. что действительно удовлетворит тебя.
      Чак закрывает глаза. Походит некоторое время, он широко улыбается и кивает головой.
      ЛКБ. (я отпускаю его руки). Великолепно. Ведь действительно совсем другое дело, когда ты пользуешься своими ресурсами, когда они тебе нужны, правда?
      Чак. Конечно. Эти переживания теперь кажутся мне просто забавными.
      ЛКБ. Правда? Хорошо. Тогда вернись к ним еще раз, снова вспомни их, проверь.
      Чак. 0'кей. (закрывает глаза, несколько мгновений сидит спокойно, потом улыбается). Ага, в них нет ничего существенного.
      ЛКБ. Прекрасно. Когда в следующий раз ты собираешься встретиться с женщиной? Не считая меня, конечно.
      Чак. (смеется) Ну, вы не в счет, вы терапевт.
      ЛКБ. Премного благодарю. Но когда тебе предстоит встреча с женщиной, которая имеет какое-то значение?
      Чак. Ну, ничего такого нет, пока я не устрою…
      ЛКБ. Когда у тебя будет ближайшая возможность это сделать?
      Чак. Ну, я мог бы подойти к Салли. Это девчонка на моей работе, она одна, и привлекательная.
      ЛКБ. Великолепно. Я хочу, чтобы ты представил себе, как ты подходишь к ней, но обязательно возьми с собой чувство ненапряженности и хорошее отношение к себе, хорошо? (на этот раз я не использую якори, чтобы выяснить, обобщаются ли на образы будущего те изменения, которые были осуществлены относительно прошлых впечатлений).
      Чак. 0'кей (закрывает глаза, сидит спокойно, потом появляется полуулыбка, потом смешок).
      ЛКБ. Как твои дела с Салли?
      Чак. Вполне хорошо. Не то, чтобы я был похож на Пауля Ньюмена или что-то вроде того, но возможность поговорить с ней меня не пугает.
      ЛКБ. Фантастично! Это заслуживает рукопожатия. Итак, ты действительно чувствуешь себя в порядке по поводу разговора с ней. Это великолепно! (Мы обмениваемся ритуалистическим рукопожатием. Таким образом, рукопожатие также становится якорем для этого успешного внутренне порожденного переживания, которое впоследствии может быть запущено рукопожатием).
      С этого момента было легко помочь Чаку в планах на будущее и в придумывании ролей, чтобы он почувствовал себя ненапряженно и естественно с женщинами. Используя ресурсы, вводя их в тот контекст, в котором они нужды, можно изменить личную историю человека. В некотором смысле история Чака не давала ему пережить новое поведение. Пока его история не была субъективно изменена, он мог только продолжать переживать детерминированное настоящее и будущее по отношению к женщинам. Наши личные истории– это ряд восприятий относительно прошлых переживаний, и в этом смысле они могут быть изменены. Чак использовал свои воспоминания о прошлом, чтобы предвосхищать и даже программировать себя на будущее. В значительной степени так обстоит дело со всеми нами. Что касается Чака, изменение его прошлого по отношению к женщинам таким образом, что это привело к удовлетворительным чувствам, позволило ему изменить его поведение в настоящем и в будущем. Так же как всего лишь одна травма легко генерализуется во многие подходящие контексты, – я обнаружила, что лишь немногие важные события прошлого следует изменить, чтобы произошло обобщение в связи с другими связанными с этими переживаниями. Изменение истории создало другой ряд эйдетических образов, которые Чак мог вспомнить, когда он думал о своих отношениях с женщинами. Обычно достаточно добавить лишь один ресурс, чтобы эффективно изменить историю. В случае Чака его переживание с монахинями было настолько сильно, что понадобился второй ресурс.
      Огромная эффективность изменения истории прояснилась для меня, когда я обратила внимание на то, как люди могут портить свои внутренне порождаемые переживания и затем реагировать на эту испорченность, забывая, что прежде всего они сами это создали. Например, ревность – это всегда переживание, обобщаемое в результате того, что человек создает конструируемые образы любимого с кем-то другим (другой) и затем в качестве реакции на это переживает дурные чувства. Затем эти картины и чувства отыгрываются таким образом, как будто они пережиты во внешнем мире. Иногда бывает почти невозможно убедить ревнующего человека, что его (или ее) образы не имели места в действительности. Как только конструируемый образ создан, он откладывается и его можно вспомнить, как эйдетический. Из-за этого человек должен вспомнить в какой-то другой, отличной от визуальной, системе что он (или она) может вспомнить, что сам(а) создал(а) этот образ.
      Изменение истории – это использование этого процесса. Чем более полно и богато деталями создаваемое изменение, тем больше возможность, что оно будет иметь для человека равную ценность с «реальной» историей. Благодаря нашей способности сохранять переживания и опираться на них как на ресурсы, измененная история становиться свершившимся переживанием и таким образом может быть основанием для будущего. Технические шаги в изменении истории таковы:
      1) Поставьте на якорь нежелательное или неприятное чувство.
      2) Используйте этот якорь, помогая клиенту пройти назад во времени, находя другие случаи, когда клиент чувствовал себя подобным образом.
      3) Когда отмечаются усиления выражения, остановите клиента и попросите полностью прочувствовать переживание, отмечая возраст, когда оно имело место. Ставьте якорь на каждое переживание, чтобы вы могли вернуться к этому специфическому переживанию при необходимости (эти якори могут быть аудиальными или кинестетическими).
      4) Когда клиент пройдет три-четыре таких переживания, отпустите исходный якорь и верните клиента в настоящее.
      5) Попросите клиента определить ресурс, который необходим, чтобы эти прошлые ситуации превратились в удовлетворяющие переживания. Убедитесь, что названный ресурс действительно может повлиять на поведение и субъективные переживания клиента. Многие люди, как Чак, думают, что все было бы прекрасно, если бы только другие люди несколько изменились. Дело, однако, в том, чтобы сам клиент был другим и таким образом научился чему-то новому, вызывая другие реакции у людей, вовлеченных в прошлые ситуации. Если необходимый pecурс определен, помогите клиенту получить доступ к опыту, где он действительно полностью обладал этим ресурсом и проявлял его. Поставьте это переживание на якорь.
      6) Используя якорь ресурса, дайте клиенту пройти каждое из идентифицированных прошлых переживании и измените их, используя дополнительный ресурс. Вы можете использовать якори, которые соответствуют каждому из трех или четырех переживаний, чтобы помочь клиенту прямо войти в них. Когда они удовлетворены изменившимся переживанием, договоритесь, что они кивнут, тогда переходите к следующему (если клиент не удовлетворен новым результатом, возникающим в старом переживании, вернитесь на шаг 5. Найдите другой ресурс, более подходящий к специфике прошлого переживания, затем снова переходите к шагу 6).
      7) Попросите клиента вспомнить прошлые переживания, не используя якори, чтобы обнаружить, действительно ли воспоминания субъективно изменились.
      8) Когда прошлые переживания изменились, попросите клиента примерить изменения в отношении будущего. То есть, пусть клиент представит себе ближайшую в будущем ситуацию, подобную прошлым, и при этом возьмет с собой необходимые ресурсы. Не используйте якоря. Это способ проверки, обобщились ли изменения и интегрированы ли они полностью.
      Эта техника дает возможность определить, к какому результату вы стремитесь, дает способ достижения этого результата и способ проверки, достигнут ли результат. В этой технике лучше всего использовать кинестетические якори, потому что их можно удержать постоянно, в отличие от аудиальных, которые трудно удержать, и визуальных, которые не работают, когда клиент закрывает глаза. Если вы работаете с клиентом, который не умеет «видеть» картины, используйте процесс «наложения» (см. далее), чтобы ввести визуализации в сознание, прежде чем переходить к технике изменения истории.

Изменение личной ucmoрии с парами

Та же процедура может быть использована в работе с парами. Если оба партнера продолжают сохранять дурные переживания – ссоры, ситуации, в которых они наносили обиды другому, или момент, когда один из них был особенно оскоблен, – примените к этому изменение истории. Это уменьшит боль, приносимую им в настоящем, очистит дорогу в будущее и научит их, что делать в следующий раз, когда возникнет подобная ситуация. Если они уже зафиксировали определенный инцидент, вы можете прямо ввести их в него (в действительности часто трудно вывести их из подобных воспоминаний, пока вы не осуществите некоторого позитивного изменения в этом отношении). Тогда они оба имеют доступ к своим воспоминаниям о том, что случилось, попросите их определить для себя, чего они больще всего хотели бы, чтобы произошло в этой ситуации какими ресурсами они должны были бы обладать и проявлять их, чтобы привести к более удовлетворительному разрешению этого прошлого переживания. Не просите их описывать, что произошло, потому что очень маловероятно, чтобы они полностью согласились, а спор, – это то, от чего вы как раз хотите их увести. Подчеркните, и удостоверьтесь, что они поняли, что в этом процессе каждый из них сам должен быть иным, а не партнер. Помогите каждому из них обрести соответствующий ресурс и взять его с собой в прошлый инцидент. Когда каждый из них приходит к удовлетворенности их внутренним представлениям прошлого, вы можете предложить им применить тот же ресурс к другим неудовлетворительным ситуациям в прошлой, чтобы проверить полезность выбранного ресурса. Следующий шаг состоит в том, чтобы определить область конфликта в настоящем, который напоминает прошлые случаи. Используйте якори ресурсов и дайте им привести этот конфликт к взаимно удовлетворяющему разрешению. Если нет конфликта в настоящем (некоторые люди борются только вокруг прошлого, делая прошлое своим конфликтом), дайте им разыграть вновь прошлый конфликт, используя ресурсы для приведения его к взаимно удовлетворительному разрешению его в настоящем. Разумеется, можно при необходимости сделать и то, и другое. Если в какой-либо точке они ведут себя неправильно, остановите их. Спросите каждого, какой личный ресурс мог бы помочь. Если вы полагаете, что один из них (или оба) скорее в стадии порога, чем в стадии ожиданий, оставьте разыгрывание в настоящем до того времени, когда вы получите свидетельство взаимного желания сделать отношения лучше. Иначе подсознательное желание создать еще один прецедент негативного, а не позитивного характера будет заставлять воспринимать поведение партнера в этом ключе. Шаги, предшествующие отыгрыванию в настоящем, полезны независимо от фазы, в которой находятся отношения. Акцент на собственном поведении и на способности влиять на качество переживания прибавляет сил и уводит от перекладывания вины на партнера.

Глава 12 Визуально-кинестетическая диссоциация

      Нередко клиенты, приходящие на терапию, страдают от результата крайне травматического прошлого опыта. Их реакция столь сильна, что когда в настоящем появляется что-то, что связано с травмой, их переполняют чувства, уместные лишь по отношению к прошлому эпизоду. Короче говоря, они подвержены фобической реакции.
      Таким был рассмотренный ранее случай с женщиной, которая проявляла фобическую реакцию на эрегированный пенис. Мастере и Джонсон рассказывают о джентльмене, который вошел в комнату, когда его жена завершала половой акт с любовником; с тех пор он был импотентным с ней. Каждый раз, когда он начинал с ней половой акт, он визуально возвращался к этому неприятному инциденту и чувствовал себя так, как он чувствовал себя тогда.
      Все фобическис реакции имеют одинаковую форму: внешний стимул вызывает чувства, ассоциируемые с прошлым, или иногда – проецируемым в будущее травматическим переживанием. Так обстоит дело не только с фобическими сексуальными расстройствами, но также и с истинными фобиями высоты, темноты, замкнутых пространств и т.п. Часто инцидент в прошлом недоступен сознанию клиента. В таких случаях движение назад во времени (как в технике изменения истории) и техника наложения, переводящая от чувств к визуальной и аудиальной модальностям, может привести прошлое переживание в сознание.
      Часто бывает трудно найти субъективно позитивное переживание, достаточно сильное, чтобы его можно было противопоставить страху или горю, типичным в фобических реакциях. В таких случаях простая техника якорей не достаточна. Необходимо найти способ убрать из фобии интенсивность переживания, насколько только возможно.
      Один из способов успешного разрешения этой задачи – помочь клиенту отделиться, диссоциироваться от чувств, связанных с травмой. В этих случаях применима трехместная визуально-кинестетическая диссоциация Эта техника использует особенности некоторых уникальных аспектов внутренней диссоциации. Если человек визуально вспоминает переживание так, как будто он в нем находится, он испытывает чувства, содержащиеся в самом переживании. Но если человек увидит себя проходящим через подобное переживание, он будет испытывать чувства по поводу того, что он видит.
      Исследуя значение ключей доступа в человеческом поведении, мы с коллегами обнаружили, что люди могут помнить свои прошлые приятные и неприятные переживания различными визуальными способами. Неприятные переживания запоминаются в конструируемых образах (то есть человек видит себя в картине и таким образом переживает чувства по поводу прошлого опыта), в то время как приятные прошлые переживания запоминаются как эйдетические образы (человек сам находится в картине, прямо вновь переживает приятные чувства прошлого). Этот естественный бессознательный процесс сортировки дает индивидууму возможность вновь переживать прошлые приятные ситуации и диссоциироваться от прошлых неприятных чувств, в то же время удерживая и те и другие переживания в доступности для сознательного ума. Таким образом сознательный ум может учиться на травмах прошлого, не переживая их вновь. Люди, бессознательные процессы которых следуют этому различию, довольно легко восстанавливаются после неудачных или неприятных переживаний. Имея возможность возвращаться к ним с диссоциированной точки зрения, они видят их в более ясной перспективе и с меньшей болью.
      Фобические реакции возникают, когда люди актуально вновь переживают неприятные чувства, которые они переживали во время травмы. Техника трехместной визуально-кинестетической диссоциации использует описанный выше процесс, усиливая его с помощью дополнительной диссоциации и якорей. Техника предполагает, что человек будет наблюдать себя из третьей позиции, которая дает возможность смотреть на себя, смотрящих на себя проходя через травматических опыт. Таким образом люди могут оставаться в комфортном состоянии, вспоминая прошлое переживание, потому что кинестетическая часть (чувствование) диссоциируется от визуальной памяти. Поскольку двухместной диссоциации, естественно возни кающей у некоторых, иногда недостаточно для того, чтобы удерживать фобического клиента от соскальзывания в реальность травмы, добавляется третья позиция, как средство против этого нежелательного положения.
      Я использовала эту технику сотни раз при самого различного рода травмах. Женщина, которая была свидетельницей смерти маленькой дочери, и продолжала оставаться дне себя от горя два года спустя, смогла оставить это переживание позади и продолжать жизнь. Мужчина, чей первый сексуальный опыт был травматическим, нашел возможность превратить это в нечто, заслуживающее лишь улыбки, и это перестало мешать ему. Я использовала эту технику с обоими членами пары, пришедшей на консультацию после переживания, которое было травматическим для обоих. Она перенесла хирургическое удаление обеих грудей, и когда она в первых раз обнажилась перед ним, он не смог не показать ей, что шокирован. Проведение каждого из них через этот процесс в значительной степени помогло ми восстановить нежно-сексуальные отношения, которые существовали между ними до ее операции.
      Приведу сокращенное описание использования этой техники в особенно сложном и драматическом случае.
      Меня вызывали в полицию, чтобы работать с женщиной, Джессикой, которая подверглась крайне жестокому изнасилованию. Она была неспособна дать следователям никакой информации о нападавшем, поскольку каждое упоминание об инциденте вызывало такой психотический эпизод, что возникала необходимость в транквилизаторах. Она также агрессивно реагировала на любые прикосновения или заботу о ней мужского персонала больницы, что не давало возможности заботиться о ее физических потребностях. Она отказывалась принять своего друга, который хотел навестить ее, и пришла в неистовство, когда он все-таки пришел.
      Джессика находилась в больнице чуть больше трех дней, когда я начала работать с ней. Во время первых встреч, одной утром и одной вечером, я сосредоточилась на установлении доверия и раппорта с ней, и тут же начала устанавливать мощные якори для состояния безопасности и комфорта. Используя гипнотические техники, я смогла помочь ей вспомнить ситуации безопасности и покоя из времен детства, и поставила на якори эти переживания. Время от времени она говорила, что не знает, как ей удержаться, поэтому я предложила ей держаться за мою руку в качестве якоря для чувства безопасности и для того, чтобы оставаться в переживании настоящего момента.
      Поскольку я уже решила, что буду использовать трехместную визуально-кинестетическую диссоциацию, я сама должна была стать для нее мощным якорем, чтобы иметь доступ к ее сильным чувствам комфортности и безопасности. Только таким образом я могла удержать ее от втягивания в чувства, ассоциируемые с переживанием изнасилования в настоящем. После третьей встречи я могла считать, что необходимое доверие и соответствующие якори были установлены. Для таких обстоятельств мы продвигались достаточно быстро. На четвертой встрече происходило следующее:
      ЛКБ. Джессика, ты мне доверяешь, не правда ли?
      Джессика. Да, да, я вам верю.
      ЛКБ. Это хорошо, потому что я хочу поговорить с тобой, и я знаю, что, поскольку ты мне веришь, ты вполне услышишь, что я скажу. Джессика, ты находишься со мной в этой комнате. И только мы с тобой находимся здесь. Ты удобно сидишь в постели, и я рядом с тобой. Чувствуешь ли ты мою руку (Джессика дотрагивается до моего предплечья). Хорошо держаться за кого-нибудь, правда?
      Джессика. Да.
      ЛКБ. Ты помнишь, насколько в безопасности ты можешь быть, когда держишься за мою руку? (Джессика утвердительно кивает). Джессика, нечто произошло с частью тебя несколько дней назад (в этом случае я использовала термин «часть», чтобы углубить диссоциацию Джессики от инцидента).
      Джессика (начинает сжиматься и показывает признаки реакции страха).
      ЛКБ. Держись, держись, Джессика, сейчас ты здесь. Здесь, со мной, в совершенной безопасности. Вздохни в посмотри на меня (она подчиняется, и видно, как она расслабляется). То, что случилось, случилось с частью тебя, не со всей тобой. Ты понимаешь? Только с частью? А ты сейчас здесь (Джессика кивает и продолжает держаться за мою руку). Эта часть тебя нуждается в помощи, Джессика. Ей нужно, чтобы ты кое-чему научилась, чтобы снова быть в порядке. Ты сейчас здесь, в безопасности, со мной, ты можешь быть очень сильной и устойчивой. Но эта часть тебя сейчас не такова, и она нуждается в тебе. Тебе будет трудно почувствовать себя так хорошо, как ты можешь, пока эта часть не получит помощь, в которой она нуждается. Ты видишь, я рядом с тобой, здесь, правда, Джессика? Начнешь ли ты вместе со мной помогать этой части тебя?
      (Джессика утвердительно кивает)
      ЛКБ. Замечательно. Так вот, Джессика, в последний раз эта часть тебя была в порядке прямо перед тем, как нечто случилось с ней. Я хотела бы, чтобы ты увидела эту часть себя – ее – прямо перед тобой. Но увидь ее такой, какой она была до того, как что-то случилось. Кивни мне, когда ты сможешь увидеть ее перед собой.
      (Зрачки Джессики расширяются, мышцы лица расслабляются. Она по-прежнему держится. Она кивает.)
      Джессика: Да, я вижу ее.
      ЛКБ. Очень хорошо, Джессика. Как она выглядит? Кажется ли она тебе здесь о'кей? (при «здесь» – жестом указываю положение визуализации). Видишь ли ты, как она одета?
      Джессика. Да. Она в джинсах и голубой курточке.
      ЛКБ. Хорошо. Теперь оставь ее там, а сама почувствуй себя держащейся за мою руку.
      Джессика. Угу.
      ЛКБ. Теперь, Джессика, я хочу, чтобы ты выплыла из своего тела назад, оказалась как раз за спиной – так что могла бы увидеть себя сидящей рядом со мной. Посмотри на себя, как ты держишь меня за руку и смотришь на ту часть Джессики, которая нуждается в помощи Джессики, которая перед ней. Отплывай назад, пока не увидишь Джессику рядом со мной, глядящую на более молодую Джессику перед ней. Когда ты сможешь увидеть себя здесь со мной, кивни.
      Джессика (совершенно замирает, дыхание становится более поверхностным, рука легко лежит на моей руке. Она кивает).
      ЛКБ. (Я протягиваю другую руку и кладу ее на руку Джессики, чтобы поставить на якорь эту трехместную диссоциацию). Очень хорошо. Теперь ты можешь начать помогать той части себя, которая там, впереди. Несколько более молодая Джессика – там. Медленно следи, как сце-на начинает разворачиваться. Дай той части себя пока-зать тебе что случилось, чтобы ты могла знать, как помочь eй. Убедись, что ты остаешься в комфортном состoянuu, наблюдая, как сегодняшняя Джессика смотрит на более молодую Джессику, которая показывает то, что с ней случилось.
      Пока Джессика визуализировала себя в прошлом опыте, я внимательно следила, не появляются ли признаки того, что она начинает ассоциировать себя с этим переживанием (то есть переживать те чувства, что ее насилуют вместо чувства безопасности и удобства со мной в настоящем). В течение следующих минут я повторяла инструкции несколько раз:
      ЛКБ. Ты, Джессика, чувствуешь себя удобной спокойно здесь, сейчас, наблюдая, как ты наблюдаешь за более молодой Джессикой там, проходящей через тo переживание. А ты учишься. Ты узнаешь, что той, более молодой Джессике нужно от тебя, в чем она нуждается.
      Если я замечала, что дыхание или сжимание мышц показывает, что она соскальзывает в реальность сцены изнасилования, я использовала якорь руки, чтобы ей помочь остаться на третьем месте диссоциации и повторяла указания, подчеркивая те слова, которые усиливали процесс диссоциации: она, там, более молодая Джессика (все, что предшествует настоящему моложе того, что есть сейчас, даже если речь идет о четырех днях); ты, здесь, сейчас, сегодняшняя Джессика, безопасность и пр.
      Постепенно глаза Джессики наполнялись слезами, и в конце концов слезы потекли по ее лицу.
      ЛКБ. Это хорошо, Джессика. Смотри на себя здесь со мной, плачущую о ней. Она заслуживает твоих слез, а когда то переживание закончится, и та, молодая Джессика оттуда успокоится, кивни мне.
      Слезы Джессики были реакцией на то, что произошло а не переживанием вновь сцены насилия. Джессика продолжала молча плакать, глаза открыты, зрачки расширены, она смотрела прямо перед собой на сцену впереди. Через несколько минут она кивнула.
      ЛКБ. Хорошо, Джессика. Я знаю, что ты много увидела и многому научилась. Теперь я хочу, чтобы ты вернулась в свое тело, здесь, рядом со мной, почувствовала свою руку на моей, которая напоминает тебе о чувстве безопасности в настоящем. Когда ты вернешься, кивни мне.
      (Джессика кивает).
      ЛКБ. Хорошо, Джессика. Ты только что видела, как более молодая Джессика прошла через тяжелое переживание. Ей много нужно от тебя. Скоро ты отправишься к ней, возьмешь ее в свои руки и будешь держать ее, уверяя её, что ты из ее будущего, и что все будет хорошо. Есть другие люди, которые помогут, и ты уверишь ее, что она снова будет чувствовать себя в безопасности. Джессика, ей нужно знать, что ты ее любишь и заботишься о ней. Ей нужно знать, что с ней все будет в порядке, и особенно – что ты ценишь ее. Она прошла через ужасное переживание, и ты можешь ценить ее за то, что она делала все, что было в ее силах. Ты готова сделать это, Джессика?
      Джессика. Кивает и разражается рыданиями. Она наклоняется перед собой, протянув руки, потом приближает их к себе, раскачиваясь и плача. Во время следующих встреч я использовала ту же трехместную диссоциацию, чтобы помочь Джессике вспомнить важные детали относительно преступника, необходимые полиции. Она быстро пошла на поправку, а ее друг оказался толковым помощником и хорошо ее поддержал. Наша последняя встреча прошла как предбрачная консультация для них.
      Техника трехместной диссоциации предполагает следующие шаги:
      1) Установите сильный якорь для устойчивого состояния комфорта.
      2) Удерживая якорь, предложите клиенту визуализировать свое более молодое (прошлое) "я" перед собой, в самом начале травматического инцидента, как в мгновенном снимке. Таким образом, клиент сидит рядом с вами, видя себя более молодого перед собой.
      3) Когда клиент может увидеть себя более молодым вполне ясно, попросите его выйти из своего тела, так, чтобы он мог увидеть себя, сидящего рядом с вами, и следящего за собой более молодым. Теперь он представлен трижды; визуальная перспектива осуществляется с третьего места, актуальное тело – на втором, более молодое состояние, проходящее травму – впереди. Когда эта трехместная диссоциация осуществлена, поставьте ее на якорь.
      4) Теперь попросите клиента пройти это переживание, следя за тем, чтобы он сохранял кинестетическую диссоциацию от травматического переживания, используя якори и вербальные паттерны, разделяющие три места – он, там, более молодой, то переживание, что случилось тогда; ты (вы), здесь, сегодня, сейчас, наблюдая за собой и пр.
      5) Когда переживание полностью просмотрено, предложите клиенту вернуться из третьего места на второе (так визуальная перспектива интегрируется с действительным положением тела клиента).
      6) Попросите сегодняшнего клиента пойти к себе более молодому (тому, кто пришел через травматическое переживание) и уверить его, что он – из будущего, и дать ему необходимый комфорт, успокоение и чувство, что его ценят.
      7) Когда сегодняшний клиент может увидеть, что визуализируемый, более молодой понимает, дайте им интегрироваться, пусть эта более молодая часть (визуализация) войдет внутрь тела сегодняшнего клиента.
      Если в какой-то момент ваш клиент соединяет реальности и начинает вновь переживать чувства, содержавшиеся в травме из прошлого, остановитесь. Верните клиента полностью в настоящее, восстановите первоначальный якорь позитивного состояния и начните снова. В некоторых случаях мне приходилось останавливать и вновь начинать этот процесс два или три раза, прежде чем человек мог оставаться диссоциированным достаточно для завершения всего процесса.
      Этот процесс сначала тщательно диссоциирует клиента, а затем полностью интегрирует диссоциированные части человека. Это эффективный метод работы со случаями, когда имеет место очень мощное переживание в прошлом, которое негативно влияет на переживания клиента в настоящем. Типичные комментарии клиентов по поводу этого процесса таковы: «Я поместил вещи в правильную перспективу», «Я могу вспомнить инцидент, но он меня больше не захватывает», «Я думал, что хочу только забыть эта ужасные события, но теперь я думаю, что это хорошо, я многому на этом научился».

Ассоциирование в переживание

Обращение описанного процесса полезно для клиентов, страдающих от потери телесных ощущений. Например, женщина, которая ничего не чувствует во всем районе таза, или мужчина, импотенция которого происходит из-за нечувствительности пениса. В подобных случаях я нашла весьма эффективную визуализацию, когда человек ясно визуализирует себя в ситуации, когда он (она) совершенно очевидно наслаждается сексуальным переживанием. Когда человек может реально увидеть себя реагирующим полноценным ощущением (для мужчины – реагирующим полной эрекцией), я предлагаю ему (ей) выйти из себя и войти в свою визуализацию. Таким образом человек ассоциируется в кинестетическую часть желательного визуального переживания, входя в картину. Таким образом, процесс ассоциации – это обращение визуальнокинестетической диссоциации. Клиент визуализирует себя в сцене и улучшает ее до степени, когда он ею полностью доволен. Затем он входит в себя в этой картине, переживания чувства, конгруентные проецированному переживанию.
Это прекрасная техника для изменения образа и для подготовки клиента к выражению нового поведения. Это также средство образования. Ведя семинары, я часто прошу участников представить себя взаимодействующими с точки зрения их представления о совершенных отношениях. Когда они создают себе такую картину, я прошу их войти в себя в этой картине и отметить, как они себя чувствуют. Действительно ли это оказывается совершенным отношением, или следует изменить образ того, какими отношения должны быть? Если отношения действительно кажутся совершенными, я предлагаю запомнить, как они реагируют и ведут себя по отношению к другим. Эти воспоминания можно использовать для текущих оценок своего поведения. Это помогает убедиться, что они продолжают проявлять качества и характеристики, которые они считают необходимыми для превращения в реальность желательного будущего.

Глава 13
Переформирование (Рефрейминг)

      За процессом рефрейминга (переформирования) стоит вера в то, что любое поведение (внутреннее или внешнее), любой симптом, любая коммуникация полезна и значима тем или иным образом. В структуре переформирования содержится также уверенность в том, что люди обладают всеми ресурсами, которые необходимы, чтобы совершить желательное изменение. Это может быть неверно. Важно, что когда я организую свое поведение так, как будто это верно, позитивные изменения легче совершить. Нужно помнить, что мы, люди, никогда не переживаем мир непосредственно, мы всегда создаем карты или модели наших переживаний мира, так что единственная реальность, которую мы знаем – это субъективная реальность. Принятие вышеназванных предположений дает колоссальные преимущества. Поскольку субъективные реальности могут быть изменены и реорганизованы, мы имеем возможность формировать их полезным и благотворным образом.
      Чтобы это стало более конкретным для вас, я хочу привести типичный пример того, как я использую эту уверенность, чтобы создавать изменения в субъективной реальности клиента. Во время нашего семинара в Нью-Йорке одна пара попросила помощи в довольно специфической и несколько необычной проблеме. Ковровая настилка в их доме была плюшевой, и на ней отпечатывался каждый шаг. Само по себе это не было, конечно, проблемой, но хозяйка дома имела компульсивную привычку пылесосить ковер каждый раз, чтобы не оставалось никаких следов. Поскольку каждый раз, когда кто-нибудь проходил, следы оставались, ей приходилось очень много заниматься чисткой ковра. Это сводило всех с ума, и стало источником значительного напряжения между нею и ее мужем. Каждый раз, когда она видела следы на ковре, ей становилось плохо, и она не могла чувствовать себя хорошо, пока яе вычищала след пылесосом. Слушая это описание, я задала себе вопрос, могут ли следы на ковре переживаться как нечто положительное, так чтобы бедная женщина не чувствовала постоянной потребности в пылесосе. Ответ на этот вопрос сделал мою задачу весьма простой. Я попросила женщину закрыть глаза и представить себе свой устланный ковром пол дома, увидеть его в полном порядке, без всяких следов. И пока она наслаждалась этим совершенством, я сказала ей, что при этом она может осознать, что в доме была также совершенная тишина; и она прислушалась к этой тишине и поняла, что она совершенно одна. Любимые люди ушли, и оставили ее совершенно одну с ее совершенным ковром. Теперь, сказала я ей, – она может наконец понять, что каждый след, появляющийся на ковре, это знак того, что любимые ею люди рядом, что она в своей семье. Так что каждый раз в будущем, когда она увидит след на ковре, она может почувствовать близость семьи и любовь, которую она испытывает к ним. Как подарки на День Матери, которые сохраняются из года в год, каждый шаг будет напоминать о чем-то теплом. В конце концов, сказала я ей, чьи большие или маленькие следы можно здесь увидеть, кто напомнил ей о себе?
      Таким образом я переформировала «следы на ковре» как триггер теплых, любящих чувств, а не как стимул для компульсивного нервоза. Как ни странно, это сработало, и в самом деле, лучше же видеть в следах на ковре что-то хорошее, чем что-то плохое, не правда ли?
      Кроме такого типа переформирования есть явная пошаговая техника переформирования, которую мы с коллегами разработали для совершения позитивных изменений. Эта техника может быть интегрирована в поведение клиента, так что он (или она) сможет совершать изменения личности без потребности в терапевте. Если другие терапевтические методы или методы разрешения конфликтов работают с содержанием индивидуальных проблем, эта техника реорганизует внутренний процесс человека, создавая интегрированные процессуально-ориентированные ресурсы, которые могут быть применены к любому типу внутреннего конфликта. Это достигается благодаря использованию ресурсов и свободному потоку коммуникации внутри человека. Мы называем такого реорганизованного человека творческим (generative). Он способен создавать новое поведение или даже новую реорганизацию себя, если возникает потребность или желание.
      В сравнении с другими терапевтическими моделями (которые по большей части имплицитно являются методами такой организации человека, чтобы сложность поведения упростилась, и терапевт мог более успешно справиться с заданием), переформирование (рефрейминг) – это метод организирования организации человеческой системы. Терапевтические модели, которые добиваются определенного изменения или разрешения определенного конфликта, игнорируют возможность конструктивной и творческой системы, которая может разрешить будущие конфликты и породить будущие изменения сама. В переформировании определенное изменение или разрешение определенного конфликта достигается посредством процесса, который может быть обобщен, перенесен на другие контексты и интегрирован в текущее поведение человеческой системы, будь то индивидуум, пара, или любой другой тип системной человеческой организации. Шестишаговое переформирование – отделение намерения от поведения Есть два существенно различных типа переформирования: шестишаговое, отделяющее намерение от поведения, и контекстуальное. Шестишаговое переформирование состоит из шести последовательных шагов:
      1) Определите нежелательное поведение. Определите специфическое нежелательное поведение или симптом. Это может быть физиологический симптом или любое действие, от которого клиент не может удерживаться. Это может быть любое поведение, которое мешает клиенту или не дает ему вести себя желательным образом.
      2) Войдите в контакт с частью, которая порождает выделенное поведение. Этот шаг начинает построение моста между сознательными и бессознательными процессами. Клиент использует внутренний диалог, чтобы спросить: «Хочет ли часть меня, порождающая это поведение, говорить со мной?» Затем клиент проявляет внимание к любой реакции – звукам, картинам, чувствам или словам. Терапевт также следит за любыми заметными поведенческими реакциями, которых клиент может и не заметить.
      Если реакция не словесна, постарайтесь сделать коммуникацию настолько однозначной, насколько только возможно. Это может быть достигнуто пониманием интенсификации реакции как «да» и уменьшения как «нет». Например, более яркая картина или более громкий звук, или более сильное чувство (ощущение) показывает утвердительный ответ. Если проблемное поведение – симптом, то использование его самого как средства коммуникации наиболее эффективно. Если, например, речь идет о симптоме нечувствительности, предложите ей распространяться в случае «да» и уменьшаться для обозначения «нет».
      3) Отделите намерения от поведения. Когда коммуникация установлена, задача состоит в том, чтобы обнаружить намерение, стоящее за поведением. Предложите клиенту спросить (часть, ответственную за поведение): «Что ты стараешься сделать для меня?», – Ответ может придти в картинах, словах, чувствах, ощущениях и пр. Если приходят только ощущения и трудно понять их смысл, можно использовать технику наложения (см. далее), чтобы совать более полное представление.
      Иногда ответ кажется нежелательным намерением, вроде «я пытаюсь убить тебя», или «я не позволяю тебе вступать в сексуальные отношения». Если это происходит, отступите еще на шаг назад, предложив клиенту задать вопрос: «Что ты пытаешься сделать для меня, стараясь ме ня убить» – Это дает возможность получить более полезный ответ, вроде: «Я пытаюсь спасти тебя от этой несчастной жизни, которая столь уныло тянется», или «Если ты вступишь в сексуальные отношения, тебе нанесут вред и это будет плохо». В последнем примере последний шаг обнаруживает, что намерением является защита. Всегда продолжайте отступать (разделяя намерение и более глубокое намерение – перев.), пока не дойдете до позитивного намерения.
      4) Найдите три новых способа удовлетворить намерение. Чаще всего это делается посредством обращения к творческой части человека (или умной части, схематизирующей части и т.п.) с просьбой создать три новых, более удовлетворительных способа выполнения намерения. Если у человека «нет» творческой части – создайте ее. Это может быть сделано посредством вспоминания ситуации, когда клиент был творческим, и установления якоря, который обеспечивает доступ к этой творческой части (креативности). Если клиент утверждает, что он никогда не был творческим, спросите, знает ли он кого-нибудь, кого он считает творческим. Если да, предложите клиенту представить себе этого человека, визуально и аудиально, и попросить этого воображаемого человека создать три лучших способа выполнения намерения (разумеется, ответы порождаются внутренними процессами клиента, а эта техника может служить средством обойти чувство «я этого не могу»). Наименее желательная, но все же возможная стратегия, – когда терапевт сам предлагает возможные альтернативы.
      5) Предложите первоначально выделенной части принять новые возможности и принять на себя ответственность за их реализацию в случае необходимости. – Пусть клиент спросит первоначально выделенную часть себя, согласна ли она, что три новые возможности по крайней мере так же эффективны, как первоначальное поведение, которое было названо нежелательным. Если она скажет «да» (используя ранее установленный способ коммуникации для обеспечения непрерывности), просите клиента спросить, согласна ли эта часть принять ответственность за порождение этого поведения в соответствующих контекстах.
      Если она (эта часть), не соглашается, что новые возможности лучше, чем первоначальное поведение, предложите клиенту попросить ее пойти к творческой части и поработать с ней вместе, чтобы предложить лучшие возможности. Если она не хочет принимать на себя ответственность за порождение нового поведения (что случается очень редко), найдите часть, которая согласится это делать.
      6) Осуществите экологическую проверку. – В качестве последнего шага предложите клиенту спросить себя, не возражает ли какая-нибудь часть его переговорам, которые имели место. Если возникает утвердительный ответ, убедитесь, что он именно утвердительный (следуя процедуре в п. 2). Если возражения есть, циклически вернитесь к осуществлению процесса, определив возражение, отделив намерение от самого возражения, и так далее по всем шагам. Когда экологическая проверка показывает отсутствие возражений, процесс завершен.
      Если, – как иногда бывает, – часть, порождающая нежелательное поведение, отказывается коммуницировать в сознании, вместо описанных шагов могут быть предложены следующие, обходящие эту трудность: Шаг 2. Даже отсутствие ответа – это ответ, и его можно использовать. Так что предполагайте, что контакт осуществлен и переходите к следующему шагу.
      Шаги 3 и 4. Спросите часть, знает ли она, что она делает для клиента. Если она говорит «да», предложите ей отправиться к творческой части и получить от нес три новых способа делать это лучше. Попросите ее дать какой-то специфический сигнал, когда она сделает это. Остальные шаги требуют только ответа да-нет, и сознательный ум не должен знать специфического содержания нового поведения. Поскольку изменения в шестишаговом переформировании приходят без сознательного вмешательства, этот опыт часто дает клиенту основание для большего уважения к своим бессознательным процессам.
      В редких случаях часть может ответить отрицательно, говоря, что она не знает, что она делает для человека. Спросив ее, уверена ли она в этом, вы затем можете попросить ее прямо прекратить порождение нежелательного поведения. Во всем опыте с шестишаговым переформированием такой ответ был получен лишь один раз. Часть сообщила, что она забыла, в чем состояло ее намерение. Она подчинилась инструкции прекратить нежелательное поведение (замачивание постели).

Контекстуальное переформирование

      В этом случае предполагается, что всякое поведение может быть полезным в каком-нибудь контексте. В этой технике задача состоит в том, чтобы найти контекст, в котором поведение является подходящим, и затем прикрепить поведение к этому контексту. Технические шаги те же, что и в предыдущем случае, за исключением того, что шаг 3 становится установлением подходящего контекста, а 4 шаг необходим только если часть, порождающая поведение, не знает никакого подходящего контекста. В таком случае может быть вызвана творческая часть, чтобы создать возможный подходящий контекст. На пятом шаге часть принимает на себя ответственность за порождение поведения только в соответствующем контексте.
      Следующая запись показывает комбинацию этих техник переформирования с клиентом. Томом, который страдал импотенцией.
      ЛКБ. Вот что, Том, я знаю, что часть тебя, которая удерживает тебя от реагирования, старается сделать для тебя нечто позитивное. Так что я хочу, чтобы ты отправился внутрь себя и спросил, что эта часть тебя пытается сделать, и после этого обратил пристальное внимание на слова, картины, звуки или ощущения, которые возникнут.
      Том. (мгновенно закрывает глаза, тело отклоняется назад, как бы избегая удара).
      ЛКБ. Так что же произошло?
      Том. Я задал вопрос но никто не ответил.
      ЛКБ. Ответил, ответил: что же произошло?
      Том. Ну, я увидел свою мать, какой она бывает когда… ну… вы знаете (Том был соблазнен матерью, когда ему было около десяти лет, и он не смог справиться с задачей адекватно; эта неадекватность продолжалась и теперь)
      ЛКБ.И…
      Том. И ничего… У меня возникло то же чувство, которое всегда возникает, когда я вспоминаю мать таким образом.
      ЛКБ. И ты не думаешь, что эта картина и порождаемое ею чувство имеют отношение к вопросу, который ты задал?
      Том. Ну, если так посмотреть… но мать умерла. Какое это имеет отношение ко мне теперь?
      ЛКБ. Мать-то умерла, но картина не исчезла. Теперь отправься внутрь себя и спроси эту часть себя, скажет ли она тебе, что она старается сделать для тебя. Если она скажет «да», пусть покажет тебе ту же картину опять. Если «нет», пусть сделает что-нибудь другое.
      Том. (закрывает глаза, снова то же непроизвольное отклонение назад).
      ЛКБ. Хорошо, она ответила «да».
      Том. Откуда вы знаете?
      ЛКБ. Это нетрудно. Попроси ее продолжать, и сказать тебе.
      Том закрывает глаза на несколько секунд, потом открывает глаза, но еще несколько секунд сидит неподвижно.
      ЛКБ.Ну?
      Том. Она говорит, что пытается защитить меня от матери.
      ЛКБ. Согласен ли ты, что нуждаешься в защите от матери, и может быть от чего-то, с нею связанного?
      Том. Да, конечно.
      ЛКБ. От чего же?
      Том. Она была жуткая сука. Кастрация. Она меня испортит.
      ЛКБ. Так ты согласен, что нуждаешься в защите от нее.
      Том. Да, но… как невозможность поднять его может меня защитить от нее? А теперь она мертва.
      ЛКБ. Я не знаю. Можешь ли ты увидеть, как это могло защитить от нее тогда?
      Том. Гммммммм (глаза вверх-налево, направо, налево). Угу.
      ЛКБ. Может быть тебе это не понравится, но в тебе есть части, которые полагают, что ты все еще нуждаешься в защите от того, чтобы она тебя не кастрировала, или как ты об этом говоришь, да?
      Том. Да, но не так же!
      ЛКБ. Я хочу, чтобы ты отправился к своей творческой части и попросил ее предложить три других способа защитить тебя.
      Том. Творческой части?
      ЛКБ. Да, я знаю, что она у тебя есть. Просто отправься внутрь и дай ей сделать свое дело. Она может ответить картиной, словами, ощущениями, или как-то еще, и может быть ты не поймешь, но обрати внимание на все, что произойдет.
      Том. (Закрывает на некоторое время глаза, потом кивает головой, один раз, второй, третий; улыбается). 0'кей, я нашел.
      ЛКБ. Что же ты нашел?
      Том. Я спросил себя, как вы сказали, и сначала ничего не было. Потом я начал видеть эти короткие кинокартинки. Я увидел, как я даю ей пинка, прямо-таки врезаю ей по башке. Потом, в другой картинке, я просто ушел от нее, прямо через переднюю дверь. Потом, это было лучше всего, я просто расхохотался ей в лицо. Ха-ха-ха.
      ЛКБ. Великолепно. Похоже, что это гораздо лучше. Кстати, кто это был в твоих картинах?
      Том. Как кто, жена (пауза) конечно. У-у-у, моя жена.
      ЛКБ. Хмм, что бы это могло значить? Ну ладно, пока не будем об этом. Пойдем дальше. Сейчас я хочу, чтобы ты спросил часть тебя, которая делает тебя импотентным, прежде всего, считает ли она, что это более пригодные способы тебя защитить. Отнесись внимательно к тому, что будет происходить. Если она скажет «да», пусть снова покажет тебе картину матери.
      Том. (закрывает глаза) Она говорит «да». Может быть можно найти другой способ для нее говорить «да»? А то это очень неприятно.
      ЛКБ. Конечно. Попроси ее говорить «да» другим способом. Может быть это будет теплое покалывание посреди тела.
      Том (закрывает глаза, открывает, улыбается) 0'кей.
      ЛКБ. Теперь спроси ее, будет ли она создавать такие способы поведения, когда нужно. Поскольку это та самая часть, которая породила первоначальную проблему, она уже знает, когда тебе нужно такое поведение, да?
      Том.Да.
      ЛКБ. Но это же неверно.
      Том. Да?
      ЛКБ. Неверно. Если только ты не считаешь, что встреча в постели – это подходящий момент для того, чтобы дать возлюбленной пинка, или уйти от нее или рассмеяться ей в лицо (Здесь я перехожу от техники отделения поведения от намерения к технике контекстуализации нового поведения).
      Том. Ну да. Но было бы хорошо проделать это с моей старой леди – с моей мамочкой, я имею ввиду.
      ЛКБ. Да, но это было тогда, а не сейчас. Как ты можешь узнать, когда нужно защищать себя от тех вещей, которые мать пыталась с тобой проделать?
      Том. Вы хотите сказать – проделала… Я не знаю.
      ЛКБ. Отправься внутрь себя и попроси свою творческую часть показать тебе, когда тебе нужно пользоваться такими способами поведения.
      Том. (закрывает глаза на некоторе время, выражение лица меняется цвет становится краснее, хмурится, брови сжимаются, открывает глаза). 0'кей.
      ЛКБ. 0'кей. Так как ты знаешь, когда нужно использовать такое поведение?
      Том. (Глаза вниз направо) Когда на меня давят. Когда кто-то пытается взять верх надо мной. Знаете, когда кто-то пытается заставить меня делать что-то, чего я не хочу, повредить мне.
      ЛКБ. Когда они пытаются заставить тебя делать то, чего ты не хочешь. 0'кей. Итак, отправься снова внутрь себя и спроси, согласна ли первая часть тебя, что когда ты чувствуешь себя таким образом, чувствуешь, что на тебя давят, самое время дать пинка, или уйти, или посмеяться.
      Том. 0'кей. (закрывает глаза). Я не могу вспомнить, о чем я должен ее спросить.
      ЛКБ. (повторяет указание)
      Том (закрывает глаза, улыбается). Она говорит «да». Я думаю, она понимает это лучше, чем я.
      ЛКБ. Будем надеяться (улыбается). В конце концов, только это и важно. Так что спроси ее, будет ли она порождать новое, более полезное поведение в подходящие моменты вместо старого; ты понимаешь, старое – это импотенция.
      Том. 0'кей. (закрывает глаза). Она отвечает теплым чувством. Но что, если я только буду испытывать это теплое покалывание, и это не будет ничего значить.
      ЛКБ. Вот Фома неверующий! Задай вопрос, на который ты знаешь, что она скажет нет, и посмотри, что будет.
      Том. 0'кей. (глаза вверх, налево; затем закрывает глаза и принимает обычную позу, в которой он уходит внутрь себя; открывает глаза, смеется) Да уж конечно она не отвечает теплом и приятным ощущением, это уж точно.
      ЛКБ. Ну а не хочешь ли ты мне сказать, о чем ты спросил?
      Том. Нет (краснеет). Я лучше подержу это при себе.
      ЛКБ. Ладно, теперь ты веришь? Спроси, есть ли какая-нибудь часть тебя, у которой есть какие-нибудь возражения по поводу всех переговоров, которые мы тут устроили.
      Том. 0'кей. (закрывает глаза) У меня возникло какое-то странное ощущение.
      ЛКБ. Спроси, означает ли это, что возражения есть.
      Том. (закрывает глаза) Опять то же странное ощущение.
      ЛКБ. Подожди минутку. Спроси, все ли части удовлетворены тем, что произошло.
      Том. (углубляется внутрь себя, улыбается). Я, получил теплое, хорошее ощущение.
      ЛКБ. Попроси, если это означает «да», чтобы был дан тот же ответ.
      Том. (закрывает глаза, улыбается) Оно или они говорят «да».
      ЛКБ. Хорошо, нужно быть внимательными, чтобы различить «да» и «нет». Ладно, это значит, что наступил момент, когда тебе можно проделать выход, если ты понимаешь, что я имею ввиду (смеется). Но я хочу, чтобы ты подождал хотя бы недельку, пока твои части привыкнут к изменениям. Не важно, насколько ты реагируешь, жди до тех пор, пока ты не сможешь больше ждать. Ты теперь начинаешь учиться новым, более приятным способам реагировать на сексуальные стимулы. Прошлые времена миновали. Но об этом мы еще поговорим.
      Для Тома переформирование помогло самому презираемому способу поведения дать ему знать, что оно имеет ввиду определенную пользу. Он смог увидеть, что импотенция полезна, пытаясь защитить его от того, что мать могла с ним сделать. Хотя он время от времени и нуждался в защите от других людей, он смог найти более полезное поведение, чем то, которым пользовался раньше, и эти более полезные способы поведения существовали в его внутренних ресурсах. Однако ситуация для такого более полезно поведения была выбрана неподходящей; новое ведение должно было возникать в ответ на определенные стимулы. Так что эта запись показывает интеграцию двух процессов переформирования: отделение намерения от поведения и нахождение подходящего контекста.
      Когда переформирование осуществляется с системой состоящей более чем из одного человека (пары, например), шаги остаются тем же, но другие члены системы используются как творческие ресурсы. Следующий отрывок из консультирования пары иллюстрирует использование переформирования в таком терапевтическом контексте.
      ЛКБ. Тони, что бы ты хотел изменить в себе и в жене, чтобы вы были счастливы?
      Тони. Я хотел бы, чтобы она перестала ругаться и ворчать на меня все время.
      ЛКБ. А ты, Ненси, что бы ты хотела изменить?
      Ненси. Его.
      ЛКБ. Да, что что именно в нем? Возьми что-нибудь, с чего мы могли бы начать?
      Ненси. Его постоянную хандру и скулёж. Я не могу этого выносить.
      ЛКБ. 0'кей, ты хочешь, чтобы он перестал хандрить и ныть, а он хочет чтобы ты перестала ругаться.
      Тони. Мы что, торгуемся?
      ЛКБ. Я не думаю, что этого хватило бы надолго. Тони, я хочу, чтобы ты действительно тщательно это обдумал. Что ты в действительности хочешь, чтобы Ненси делала, когда ты начинаешь ныть? Подумай об этом, и скажи, когда найдешь ответ. Пока он это делает, я хочу, Ненси, чтобы ты сделала то же самое по поводу твоего ворчания.
      Ненси. Ну, это не трудно. Я хочу, чтобы он перестал валять дурака и сделал что-нибудь по дому.
      ЛКБ. Так что в действительности, когда ты ворчишь, ты хочешь получить от Тони полезную реакцию, правда? (намерение отделяется от поведения).
      Ненси. Да.
      Тони. Ну, я в действительности хочу какой-то поддержки от Ненси – чтобы она поняла, как я устал, и не давила на меня.
      ЛКБ. Так что когда ты ноешь, в действительности ты ищешь поддержки (намерение отделяется от поведения).
      Тони. Угу.
      ЛКБ. Как именно ты хотел бы, чтобы Ненси тебя поддержала?
      Тони. Ну может быть, обняла бы меня, погладила немного, дала бы мне почувствовать, что она меня ценит.
      ЛКБ. Так что если она действительно подойдет, обнимет тебя и погладит, скажет тебе что-нибудь ласковое, – ты почувствуешь поддержку от нее, да?
      Тони. Угу, так и было бы.
      ЛКБ. Хорошо, мы знаем, что сейчас способ, каким ты даешь ей знать, что нуждаешься в ее поддержке, – это нытье. А твое нытье лишь заставляет ее ворчать и ругаться. Правда, Ненси?
      Ненси. Правда.
      ЛКБ. Конечно, твое желание поддержки правильно, и важно, чтобы ты его получил. Но ты ведь делал как раз то, что нужно, чтобы получить ворчание и ругань, и совсем не то, что нужно, чтобы получить поддержку, во всяком случае от Ненси. Так что я тебя поздравляю, у тебя есть прекрасный способ заставить Ненси ворчать на тебя.
      Тони. Премного благодарю.
      ЛКБ. Хочешь ли ты получить какие-нибудьспособы, которые позволяли бы тебе получить от Ненси то, чего ты действительно хочешь?
      Тони. Конечно, но черт меня возьми, если я знаю как это сделать.
      ЛКБ. Охотно верю. Но в этой комнате есть человек, который точно может тебе сказать, как получить поддержку, которой ты хочешь.
      Тони. Так скажите же!
      ЛКБ. Ну, я-то не знаю, но она знает. Ненси, что именно этот человек может сделать, что обеспечит ему так нужную ему поддержку? Только ты знаешь это. (Ненси используется так же, как используется творческая часть).
      Ненси. Ну, я никогда не думала…
      ЛКБ. Это твой шанс. Ты можешь сказать ему, что ему делать вместо этого нытья. Он ныл только чтобы привлечь твое внимание, но внимание, которое ему доставалось, не такого рода, как ему хотелось. Что мог бы Тони делать, чтобы добиться, чтобы ты обняла его, погладила и сказала что-нибудь хорошее, – ну все в таком роде.
      Ненси. Ну, если бы он был мил и внимателен со мной…
      ЛКБ. Если можно, что-нибудь более определенное. Можешь ли ты вспомнить такое чувство, что тебе хотелось сделать то, чего ему хочется?
      Ненси. Да, конечно, иногда так бывает.
      ЛКБ. Хорошо. И что же он делает, чтобы тебе захотелось вести себя так?
      Ненси. Я не уверена, что он когда-нибудь так делал, но если бы он просто подошел ко мне, обнял бы меня и сказал, что он ужасно устал, и прошептал бы, что я ему нужна, я бы растеклась от нежности.
      ЛКБ. Великолепно. Слушай, слушай. Тони. Вот тебе ответ. Можешь ты так делать? Обнять ее и сказать, что ты ужасно устал и в ней нуждаешься.
      Тони. Конечно могу, мне никогда не приходило в голову, что это так просто.
      ЛКБ. Знаешь ли ты, Тони, когда именно тебе нужна поддержка? Я хочу сказать, знаешь ли ты, когда настает тот момент попросить поддержки, вместо момента для нытья? (Установление контекста для нового поведения).
      Тони. Да-да. Я знаю. Я тогда чувствую, как будто вес из-под меня ускользает. И тогда мне нужна поддержка.
      ЛКБ. Прекрасно. Как вы думаете, оба, лучше ли так, по-новому, чем по-старому?
      Тони. Угу.
      Ненси. Угу.
      ЛКБ. Хорошо. Теперь, что касается ворчания… (процесс переформирования продолжается, при этом Ненси использует Тони как творческую часть).

Коммуникация с симптомом.

      Я уже упоминала, что можно использовать переформирование для освобождения человека от проблемного симптома, установив коммуникацию с симптомом. В следующем примере Кэрол пришла на терапию, чтобы смягчить повторяющиеся головные боли. Наверное, каждый время от времени страдает от головных болей, но у Кэрол они составляли значимый паттерн. Они возникали тогда, когда она оказывалась в такой ситуации, что оставалась наедине с мужчиной, и проходили, когда ситуация менялась. Кроме этого особого контекста Кэрол была спокойна и уверена в социальных ситуациях. Зная, что такой систематический поведенческий паттерн составлял имеющую смысл коммуникацию со стороны бессознательных процессов, я решила использовать переформирование. Я начала со следующих инструкций.
      ЛКБ. Кэрол, можешь ли ты вспомнить последний раз, когда ты была наедине с мужчиной?
      Кэрол. Да. (глаза вниз и направо, лоб и виски видимо напрягаются, сжимаются мышцы вокруг глаз).
      ЛКБ. А когда ты вспоминаешь, испытываешь ли ты снова что-то вроде головной боли?
      Кэрол. О да, видит Бог, я се чувствую.
      ЛКБ. Хорошо. Посмотри на меня, и скажи, когда она уйдет.
      Кэрол. (подчиняется, через несколько мгновений мышцы расслабляются, лоб опять становится гладким).
      ЛКБ. Кэрол, я хочу, чтобы ты обратилась к внутреннему диалогу, отправилась внутрь себя и спросила: «Хочет ли часть меня, которая вызывает эти головные боли, коммуницировать со мной в сознании?». Затем обрати внимание налюбые чувства, картины, звуки или слова, которые появятся – любую реакцию, какой бы она ни была. Давай.
      Кэрол. 0'кей (Глаза вниз налево, затем снова напрягаются те же мышцы лица).
      ЛКБ. Хорошо, я увидела, что она ответила.
      Кэрол. У меня начался приступ головной боли, если вы это имеете в виду.
      ЛКБ. Прекрасно. Трудно искать лучшего ответа (Предпочтительно использовать симптом как носитель коммуникации. Это дает уверенность, что коммуникация осуществляется именно с той частью бессознательного процесса, которая нужна). Теперь мы должны убедиться, что правильно понимаем эту часть. Я хочу, чтобы ты отправилась внутрь себя и сказала: «Если ощущение в голове означает „да“, и ты хочешь коммуницировать со мной в сознании, усиль это ощущение; если „нет“, заставь его исчезнуть». 0'кей. Ты понимаешь?
      Кэрол. Да-да. (Закрывает глаза, и скоро снова возникает то же напряжение мышц. Это напряжение служит теперь для меня визуальным средством, чтобы понимать ответы, которые полу част Кэрол, в то время как она переживает тот же феномен кинестетически. Вскоре Кэрол открыла глаза). Она усилила ощущение.
      ЛКБ. Это хорошо. Теперь у нас есть способ эксплицитной коммуникации с этой частью. Отправься внутрь и поблагодари ее за коммуникацию с тобой.
      Кэрол. (выполняет это)
      ЛКБ. Теперь отправься внутрь и спроси, захочет ли она сказать тебе, что она пытается для тебя сделать, вызывая головные боли.
      Кэрол (кивает, и демонстрирует поведение обращения внутрь, мышцы лица снова напрягаются). Снова появилась головная боль, так что я полагаю, что она хочет сказать мне. Мне трудно поверить, что она делает для меня что-то хорошее.
      ЛКБ. Я тебе верю. Но тем не менее это так. Всякое поведение так или иначе имеет смысл. Отправься внутрь и скажи «спасибо» снова, и попроси сказать тебе, что она пытается для тебя сделать. Это может быть в словах, или в картинах, или как-нибудь еще.
      Кэрол. 0'кей. (закрывает глаза) Хмммм.
      ЛКБ. Понимаешь ли ты ответ?
      Кэрол. О, я понимаю. Она говорит, что защищает меня, потому, что я не могу сказать «нет», особенно мужчинам.
      ЛКБ. Ну а раньше ты это знала?
      Кэрол. Нет, нет, понятия не имела. Из-за головных болей мне даже никогда не приходилось говорить «нет».
      ЛКБ. Ну, тогда она работает очень эффективно, правда?
      Кэрол. Да, пожалуй.
      ЛКБ. Согласна ли ты, что намерение позитивно? Хочешь ли ты, чтобы тебя защищали от последствий неумения сказать «нет» мужчинам?
      Кэрол. Я лучше скажу «нет».
      ЛКБ. А ты можешь?
      Кэрол. Ну, я думаю, что могу.
      ЛКБ. Таким образом, ты думаешь, что можешь, но та часть тебя по-видимому не согласна.
      Кэрол. Ну, мне действительно трудно бывает сказать «нет», особенно мужчинам.
      ЛКБ. Так что, наверное, ты нуждаешься в защите, по крайней мере пока ты не научишься говорить «нет».
      Кэрол. Да, нуждаюсь. Прежде, чем у меня начались головные боли, я часто попадала в неприятные положения. Я согласна, что у нее добрые намерения.
      ЛКБ. Тебе только не нравится способ, каким она выполняет эти намерения, да?
      Кэрол. Да.
      ЛКБ. Пока ты не овладеешь мастерством говорить «нет», когда это нужно, хочешь ли ты, чтобы ты была под защитой от последствий неумения сказать «нет»?
      Кэрол. Да.
      ЛКБ. Отправься внутрь себя и поблагодари эту часть тебя за то, что она тебя защищала все эти годы.
      Кэрол. 0'кей (закрывает глаза)
      ЛКБ. А есть ли у тебя часть, которую ты называла творческой.
      Кэрол. Да, я полагаю, что есть.
      ЛКБ. Хорошо. Я хочу, чтобы ты отправилась к своей творческой части и попросила ее, не согласится ли она создать три других способа удовлетворить те же намерения, пока ты не научишься говорить «нет».
      Кэрол. 0'кей. (закрывает глаза, улыбается). Она согласилась.
      ЛКБ. Как она сказала об этом?
      Кэрол. Она нарисовала «ДА» яркими цветами радуги, как и должна поступать творческая часть.
      ЛКБ. Великолепно. Попроси ее продолжать.
      Кэрол. (закрывает глаза и склоняет голову назад. Потом кивает, раз, второй, третий). 0'кей, я получила их.
      ЛКБ. Хочешь ли ты сказать мне, какие это способы?
      Кэрол. Конечно. Первый состоит в том, чтобы оставаться наедине с мужчиной только если я хочу сказать ему «да». Второй – стать настолько безобразной, что я перестану нравиться мужчинам. Третий – занять мужчину чем-нибудь таким, что уведет его от сексуальных мыслей.
      ЛКБ. 0'кей. Теперь направь эти три новые возможности части, которая устраивала тебе головные боли и спроси ее, согласна ли она, что эти способы будут работать по меньшей мере так же хорошо, как головные боли.
      Кэрол. 0'кей. (закрывает глаза на несколько мгновений, затем ее лицевые мышцы сжимаются). О! Она говорит-да.
      ЛКБ. Хорошо. Спроси, согласна ли она осуществить новые возможности, когда это будет нужно).
      Кэрол. (закрывает глаза; мышцы лица сжимаются, потом расслабляются).
      Она сказала – да, а потом головная боль исчезла.
      ЛКБ. Великолепно. Вот и все с головными болями. Теперь отправься внутрь и спроси, не возражает ли какая-нибудь часть против переговоров, которые произошли.
      Кэрол. (закрывает глаза) Да, Я получила ответ печатными буквами «да».
      ЛКБ. Спроси, в чем состоит возражение.
      Кэрол. Она говорит большими, яркими печатными буквами: «НАУЧИСЬ ГОВОРИТЬ НЕТ!»
      ЛКБ. Я полностью согласна. Отправься внутрь и скажи этой части, что именно это ты и собираешься сделать. И поскольку ей не будет нужды возражать, она может быть очень полезной в этом деле.
      Кэрол. 0'кей. Она говорит «0'КЕЙ» большими, яркими печатными буквами.
      ЛКБ. Хорошо. Спроси, есть ли еще какие-нибудь возражения этим переговорам.
      Кэрол. (закрывает глаза). Кажется все в порядке. Я чувствую себя великолепно.
      Кэрол научилась видеть нежелательное поведение (головные боли) как способ удовлетворения позитивного намерения (выхода из трудной ситуации). Она установила коммуникацию между сознательным вербальным процессом и бессознательными процессами, порождающими симптом. На следующих встречах я помогла Кэрол так организовать свои реакции, чтобы она могла изящно говорить «нет» в соответствующих контекстах. Мы также ввели переформирование с другими содержаниями, так что сам этот процесс мог интегрироваться в ее поведение. Скоро она смогла осуществлять его сама, и перестала нуждаться в терапевте.
      Сексуальные дисфункции часто являются проявлением неконгруентности, несоответствия между сознательными и бессознательными процессами. Переформирование приводит эти процессы в соответствие друг с другом, создавая мета-систему, направленную к благополучию всего организма. Эта мета-система – часть, порождающая слова, которая может вступать в контакт и коммуницировать со всеми другими частями на сознательном и бессознательном уровне. Она не принимает ничью сторону и не называет какое-то поведение или какую-то часть плохой или больной; она просто обеспечивает ведение переговоров, чтобы привести к согласию различные части индивидуума или пары. Таким образом используются все внутренние ресурсы для достижения целей, с которыми согласна вся система (человек, пара или семья). Когда все шаги переформирования освоены и интегрированы в естественное поведение человека, он сам может осуществить любые желательные изменения.

Глава 14
Наложение

      Фундаментальный метод развития клиентов состоит в том, чтобы помочь им порождать богатые, полные, живые внутренние переживания, включающие все сенсорные модальности. Это создает глубокие измененные состояния сознания, а кроме того развивает способность использовать внутренние процессы как ресурсы, какими они и являются: орудиями для создания необходимых переживаний. Наложение – это техника, используемая для создания таких переживаний. Наложение начинает с вербализации, соответствующей первичной репрезентативной системе клиента, а затем добавляет другие сенсорные модальности по одной. Это делается также всрбально, с использованием. естественных моментов переживания, которые существуют между модальностями. Например, если вы – высоко-визуальный человек, процесс начнется с того, что вам будет предложено представить себе образ дерева, или группу деревьев. Когда вы будете видеть деревья ясно перед собой, отмечая разнообразие цветов и форм листьев и веток, вы можете начать видеть движение, мягкое покачивание, вы можете начать слышать звучание ветерка, как он мягко овевает деревья, вы можете почувствовать прохладу, потому что он овевает ваше лицо. Чувствуя эту прохладу ветерка на лице, вы можете почувствовать запах свежести, запах деревьев, который он доносит до вас.
      Начиная с визуального образа, образа дерева, и затем переходя посредством наложения чувственного опыта в естественных точках пересечения вы можете расширить первоначальное представление и включить все сенсорные модальности в трепещущий, живой, внутренне создаваемый образ. Если вы можете видеть, как ветер раскачивает ветки, нужно сделать лишь не небольшой шаг, чтобы услышать шелест листьев. Если вы слышите шум листвы, конечно же нетрудно почувствовать, как ветер овевает ваше лицо. И если вы можете почувствовать ветерок, от этого лишь небольшой шаг к тому, чтобы почувствовать свежесть ветра и запах, доносящийся с деревьев, которые вы так ясно видите.
      Наши чувства таким образом и работают, создавая целостное переживание; начиная с любой сенсорной модальности, и продвигаясь через естественные точки пересечения, легко создавать полный, богатый опыт. Наши чувства работают таким образом естественно. Было бы действительно странно увидеть каплю воды на своей руке и не почувствовать влажность, а может быть и не услышать звук падающего дождя и запах сырости в воздухе. Прибегая к наложению, полезно пользоваться специальными словами, подходящими для соответствующих сенсорных систем.1 Вот слова, которыми я пользовалась в предыдущем примере. Визуальная модальность: видеть, ясно, отчетливо, образ, цвета, формы, следить. Аудиальная: слышать, звук, шелест, слушать, шепот. Кинестетическая: чувствовать, свежесть, овевание. Обонятельная: чувствовать запах, свежесть, аромат.
      Чтобы эффективно пользоваться наложением, нужно описывать основные характеристики каждой модальности. Вот краткий список специфических сенсорных характеристик каждой системы. Визуальная: цвет, яркость, насыщенность, расположение, текстура, ясность (отчетливость), форма, движение. Аудиальная: темп, громкость, высота, расположение, тембр. Кинестетическая: тяжесть (нагрузка), температура, плотность (густота), расположение, текстура (фактура), движение, формы. Обоняние/вкус: запах, концентрация, эссенция, текстура, аромат, влажность, вкус, температура. Хотя техника наложения репрезентативных систем эффективна и сама по себе, она часто является составной частью паттернов коммуникации, создаваемых для обогащения опыта человека. Она особенно полезна с клиентами, которые не способы сосредоточить свое сознание на кинестетической части опыта в сексуальном контексте.
      Чтобы имела место естественная последовательность внутренних и внешних процессов, составляющих сексуальное переживание, нужно, чтобы кинестетическая часть переживания, то есть телесные ощущуения, входила в сознание. Начиная с того, что в сознании есть, и добавляя другие модальности, можно привести в сознавание телесные ощущения и усилить их.
      Наложение может быть полезно в помощи тем, чьи внутренние процессы мешают им чувствовать, частично или полностью, интенсивное удовольствие сексуального переживания. Наложение приводит к сознаванию тех сторон переживания, которые ранее не сознавались, а также помогает объединить внешние и внутренние процессы, так что переживание становится конгруентным. Обучая очень визуально-ориентированных людей использовать то, что они считают ведущим к чувствам, я следующим образам использую наложение. «Посмотри на него. Отчетливо ли ты его видишь? Хорошо. Теперь, когда он склоняется ближе к тебе, и ты видишь особое выражение в его глазах, ты можешь прямо-таки придти в восторг. И когда он приближается к тебе все ближе и ближе, ты видишь его плечо и его лицо прямо рядом с собой, ты можешь начать слышать его шопот. Он шепчет, и ты можешь почувствовать его дыхание, как оно щекочет тебе ухо, и может быть, слегка покусывает. Его слова и близость меняют ритм и частоту твоего дыхания…»
      «Когда ты видишь, как ее рука протягивается к тебе и слегка прикасается, ты можешь почувствовать температуру ее кожи, и как она притрагивается к твоей.»
      «Слушая тон своего голоса, ты начинаешь сознавать, какие чувства стоят за этим.»
      «Когда ты видишь, как она смотрит на тебя, совершенно по-особенному, ты можешь сказать себе, насколько она тебя хочет, и почувствовать, как это хорошо – быть желанным.»
      «Слыша изменяющийся ритм собственного дыхания, ты возбуждаешься все больше.»
      «Видя свою руку, как она протягивается и гладит ее, ты замечаешь, как ты прикасаешься к ее коже, чувствуешь ее фактуру. Гладя ее, перенося руку с места на место, ты можешь следить за выражением ее лица».
      Это примеры инструкций, использующих наложение. Для клиентов, у которых не было успешного сексуального опыта или которые слишком стыдливы и полны запретов, я нашла полезным проведение их через управляемые фантазии сексуальных переживаний, используя наложение и оставаясь максимально неопределенными. Это оставляет им свободу внутренне создавать наиболее удовлетворяющие их переживания. Искусство оставаться достаточно неопределенным при достаточной специфичности, чтобы создавать богатые управляемые фантазии, опирается на языковые паттерны, в особенности те, которые описаны в книге «Паттерны гипнотической техники Милтона Х.Эриксона, М.Д.» т. 1, составленной Бэндлером и Гриндсром. Оставаясь неопределенной при направлении вербализации к позитивным переживаниям, я могу помочь клиенту создать фантазию из собственных внутренних ресурсов, а не из моего внутреннего опыта. Например, я могу сказать: «И может быть некоторое чувство удовлетворения в знании того, что ты знаешь». При этом «некоторое чувство удовлетворения» не определяет, что это за переживание, а «знание того, что ты знаешь» не определяет переживания знания и оставляет свободным, что же именно является содержанием этого знания.
      Этот метод особенно эффективен с клиентами, которые в типичном случае говорят: «Я просто не могу увидеть себя делающим это», – когда их спрашиваешь, что мешает им пережить тот сексуальный опыт, которого они хотят. Такое утверждение говорит мне, что их поведение может измениться, если они смогут «увидеть себя делающими это». Поскольку видение себя делающим что-то по существу внутренне создаваемый опыт, здесь вполне уместно воспользоваться управляемой фантазией и использовать принципы наложения, чтобы обеспечить богатое и полное переживание.
      Клиентов можно научить тому, как использовать собственные внутренние процессы для усиления сексуальных переживаний. Выяснив, каким образом клиент вызывает телесные ощущения (то есть делает ли это непосредственно, или посредством слов, картин или звуков), вы можете изучить его, как использовать эту информацию. В качестве примера я уже упоминала женщину-сексопатолога, которая жаловалась, что может достичь оргазма только с помощью вибратора. При работе с ней я выяснила, что во время полового акта внутренний голос начинается отвлекать и беспокоить се, говоря «Он начинает уставать, у тебя никогда этого не будет», – и прочее в этом роде. Когда это возникает, она начинает тревожиться, что уводит се сознание от непосредственного сексуального переживания. Для се любовника было важно, чтобы она пережила оргазм с ним, и ей тоже этого очень хотелось. Но из-за тревожности, вызываемой внутренним голосом, они каждый раз начинали со стадии возбуждения, пока то, что говорил внутренний голос – что он устал и даже начинает скучать, – не начинало становиться правдой, то есть пророчеством, которое само себя осуществляет. В этой ситуации было много вариантов вмешательства, и я выбрала – научить ее использовать свой внутренний голос для описания своего непосредственного внешнего переживания: пусть голос описывает, как он дотрагивается до нее, тепло его рук, нежность и силу его прикосновений, звучание и ритм его дыхания, биение сердца. Когда она научилась этому, я научила ее также использовать эти внутренние описания для приближения переживаний, которых она хотела, то есть вербально приближать текущий опыт к желательному:
      «Чувствуя, как он движется вместе со мной, я чувствую, что сама все больше возбуждаюсь, дышу все быстрее, приближаюсь все больше к оргазму». Такая вербализация предпогает, что поскольку она чувствует, как он движется вместе с ней, она становится все более возбужденной, и поскольку она дышит все быстрее, она приближается к оргазму.
      Поскольку эмоциональные состояния этой женщины определялись прежде всего ее внутренним диалогом, этот метод позволил ей чувствовать себя желающей, возбужденной, даже оргазмической. Это привело к единству внешних чувственных ощущений и внутренних процессов, и дало ей желаемое переживание. Впоследствии мне было приятно узнать, что по мере того, как она продолжала пользоваться этим методом, внутренний голос начал выпадать из сознавания, так что все внимание было занято полнотой кинестетического переживания. Она также рассказала, что научилась вызывать другие желательные переживания – такие, как чувство алертности, уверенности в себе, покоя, посредством такого же использования внутреннего голоса.
      Я нахожу также полезным наложение для того, чтобы научить клиентов отождествляться с переживаниями партнера. И мужчины, и женщины часто меня спрашивали, как я думаю, чего хотят их партнеры в отношении сексуальности. Почти всегда оказывалось, что если они могли создавать внутреннее переживания отождествления с партнером, они сами могли творчески создавать соответствующее поведение. Под «отождествлением с партнером» я имею в виду представление себе, чего они хотели бы сами от себя сексуально. Это предполагает воображение того, что испытывает другой, то есть помещение себя на его место. Используя наложение таким образом, клиент воображает, что он перенесся в тело партнера. Начиная с наиболее естественной для него репрезентативной системы, клиент использует принцип наложения, чтобы создать полное переживание. Клиент видит себя с точки зрения партнера дотрагивается, слышит звуки собственного голоса и пр. Такой опыт является источником обратной связи, причем в типичном случае клиент изменяет собственное поведение приспосабливается к собственному выражению, делая его более уместным в этой новой перспективе. Разумеется клиент должен использовать и непосредственную обратную связь, которую дает партнер в действительном сексуальном контексте, чтоб выяснить, действительно ли его поведение вызывает желаемые реакции. Сообщения клиентов говорят, что обычно партнерам нравится новое, созданное таким образом поведение.
      Эта техника оказалась особенно эффективной с женщиной, которая пришла ко мне специально по поводу сексуальных проблем. Она жаловалась, что ей всегда приходится брать на себя инициативу, в то время как муж оказывается сексуально пассивным. Более того, он отказывается пойти с ней на консультацию и казалось, что он вполне доволен тем, как идут дела. Во время первой встречи с этой женщиной я воспользовалась техникой наложения, чтобы создать в ней переживание того, будто она – муж. И будучи им, она получила большое удовольствие от чувства, что он столь желанен, она наслаждалась этим. На следующей неделе она позвонила мне и отменила назначенную встречу, сказав, что у нее все в порядке. Она сказала, что ей так понравилось отождествляться с мужем, что она разделила с ним его переживание. Затем она попросила его вообразить, что он – она, что он согласился сделать, а затем, чтобы он попробовал вести себя как она. Поначалу ему показалось глупым и смешным вести себя так как она, но она отвечала столь охотно, что он начал разыгрывать ту же игру опять в следующий раз. Теперь они по очереди становились друг другом, менялись пассивной и активной ролями. Эта женщина даже превзошла мои ожидания, творчески используя свои переживания в терапии для вызывания тех реакций, которые она хотела получить от мужа. С тех пор я учила клиентов, которые приходили без партнеров, этому и подобным методам вызывания желательного поведения. Делая это, я всегда использую наложение, чтобы поначалу привести клиента в состояние отождествления с партнером, так что этот опыт может лечь в основу их собственных последующих действий. Точно так же для некоторых людей прикосновение к партнеру с одновременным представлением себе, как это прикосновение воспринимается кожей партнера, оказывается очень стимулирующим. Эта техника особенно подходит, когда один из членов пары имеет тенденции к оральному сексу. Представляя себе, как оральные манипуляции могут чувствоваться партнером, которые были склонны к «феллацио», я выяснила, что часто они сами использовали эту стратегию.
      Кроме сексуального контекста, наложение может и других областях вести к полезным переживаниям, иным образом недоступным партнерам. Частая проблема в терапии пар состоит в том, что один из двоих, или оба чувствуют себя нелюбимыми и не стоящими любви. Это накладывает на другого нелегкую необходимость постоянно и драматично демонстрировать свою любовь. Это может свести на нет даже самую сильную любовь. Хорошо сформулированный результат в таком случае включает переживание «любимости» и того, что клиент достоин любви как внутренне вызываемой способности, вместо постоянной зависимости от другого. В следующей главе рассказано о технике, которая в значительной степени помогает добиться этого результата.

Глава 15
Посмотреть на себя глазами того, кто тебя любит

      Представьте себе на минутку, что вы – автор. Вы пишете книгу, в которой вы сами – действующее лицо, вместе со многими другими, кто играет свою роль в том, чтобы ваша жизнь была такой, какая есть.
      Вам нужно определить кого-то в своей жизни, кто, как вы знаете, любит вас. Важно не то, что вы его любите, важно, что вы знаете, что она (или он) любит вас. Поищите среди людей, которых вы знаете в своей жизни, пока не найдете такого человека.
      Вы сидите за столом, на котором стоит пишущая машинка, лежат бумаги, карандаш и пр. Напротив вас – окно, или, может быть, стеклянная дверь, ведущая наружу. Там, занятый своим делом, находится тот, кто, как вы знаете, любит вас. Как раз в этот момент вы подошли в своей книге к описанию этого человека. Вы откидываетесь назад, смотрите на него (на нее), с удовольствием перебираете возможности того, как вы описали бы в словах этого человека, как поймали бы и выразили в словах то, что делает его единственным, что позволило бы читателю увидеть его (ее) так, как видите вы. Вы описываете для себя особенные жесты, слова, взгляды, особенности поведения, которые делают этого человека именно таким: юмор, страсти, ум, глупость, неясности, сила и слабость, великое и малое, что сливается в единственность этого человека в мире. Вы слушаете собственное описание, переживаете те чувства, которые приходят и проходят через вас, и при этом смотрите через стекло.
      Когда ваше описание близится к концу, вы мягко меняете позицию и восприятие. Вы уплываете со своего места, за столом, выплываете наружу и входите в человека, который вас любит. Здесь вы прерываете то, чем были заняты, поднимаете глаза, и видите себя сидящим за стеклом и работающим над книгой. Вы видите себя глазами того, кто вас любит; в первый раз видите то, что видит тот, кто вас любит, когда смотрит на вас. Вы прислушиваетесь, и слышите, как он слышит ваши слова; как он описывает вас. Видя себя глазами того, кто вас любит, вы обнаруживаете качества и свойства, о которых вы не знали, или даже которые считали недостатками. Рассматривая себя сквозь призму мыслей, восприятий и воспоминаний того, кто вас любит, вы находите, что заслуживаете любви, обнаруживаете, что вы сделали другого человека богаче просто тем, что являлись собой. Вы видите и слышите, что в вас нравится этому человеку. Удерживая все, что стоит знать, вы медленно возвращаетесь в самого себя, помня кем и каким вы являетесь для того, кто вас любит.
      Эта техника – особая форма диссоциации. Она выносит человека из самого себя, влияя на его восприятие себя. Она универсально полезна для развития критериев самооценки. Она особенно полезна при состояниях депрессии, одиночества, самоуничижения. Она также очень полезна в работе с парами. Она дает каждому возможность внутренне создавать ощущение любимости, исключая постоянную потребность во внешнем подтверждении от любимого, потребность, которая часто портит отношения. Она также может создать внутреннее состояние ощущения себя достойным любви, в котором человек естественно ведет себя более любящим образом и создает более дружеские отношения. Эту технику можно использовать для самого себя, и можно использовать се с другими. Внимательно следите за реакциями клиента по мере продвижения. Вот семь шагов этой техники:
      1) Вообразите себя писателем (или клиентом).
      2) Попросите клиента найти кого-то, кто, как он знает, любит его (ее). Если такого человека не обнаруживается в данное время, сориентируйте его на время прошлое, когда был кто-то, кто, как клиент уверен, любил его. Если клиент утверждает, что такого не было, помогите ему создать такого человека, обратив внимание на то, чтобы это был образ ценного для клиента человека.
      3) Поставьте клиента в положение, когда он смотрит через стекло на того, кто его любит.
      4) Предложите клиенту описать для себя существенно характеристики, значительные и мелкие, которые делают этого человека особенным для клиента.
      5) Предложите клиенту выплыть из своего тела и войти в тело человека, который его любит – используйте технику наложения, поставьте эту позицию на тональный якорь. Если ее оказывается трудно удержать, поставьте кинестетический якорь. Если клиенту трудно видеть себя, используйте наложение, затем поставьте на якорь это состояние (используйте те же шаги, что в визуально-кинестетической диссоциации, с той разницей, что клиент будет видеть себя не своими глазами, а глазами любящего).
      6) Предложите клиенту описать, что он любит в человеке, которого он видит. Усильте это особое состояние восприятия соответствующими вербальными паттернами («глазами любящего»). Направьте их внимание на те аспекты себя, на которые они не обращают внимание.
      7) Верните клиента в собственное тело, предложив взять с собой то, что наиболее ценно, а именно – ощущение себя любимым и заслуживающим любви.

Глава 16
Терапевтическая метафора

      Обсуждение методов переводы клиента из текущего состояния в желательное было бы неполным без разговора о терапевтической метафоре. Это особая техника рассказывания историй, которая обеспечивает такое бессознательное и сознательное обучение человека, которое вызывает новое творческое поведение. Искусство терапевтической метафоры было в значительной степени развито Милтом Х. Эриксоном. Он был мастером как в создании, так и в рассказывании таких историй. Книга «Терапевтическая метафора» Дэвида Гордона – прекрасная репрезентация техники конструирования терапевтических метафор. Я очень рекомендую прочесть ее. Здесь я расскажу лишь об основах конструирования метафоры и приведу несколько примеров, чтобы можно было понять процесс в целом и начать развивать собственное искусство.
      Чтобы быть эффективной, метафора должна:
      1) Быть изоморфной проблемному содержанию, то есть обладать той же структурой, или подобной. Соблюдение диеты изоморфно удерживанию в рамках бюджета – компоненты ситуаций подобны.
      2) Предлагать замещающий опыт, в котором человек имеет возможность действовать с точки зрения другого ряда фильтров, что дает доступ к ранее не замечавшимся возможностям выбора.
      3) Предлагать разрешение или ряд разрешений в изоморфичных ситуациях, которые могут быть обобщены до включения проблемы, и таким образом вести клиента к соответствующим выборам.
      Поскольку этот метод не содержит сгущения угрозы, он часто является скрытым, и касается тем, о которых не всегда легко говорить, метафоры могут быть особенно эффективными для проблем, к которым трудно подойти с помощью других техник.
      Основные шаги в конструировании метафоры таковы:
      1) полностью определите проблему;
      2) определите структурные составляющие проблемы и соответствующие «действующие лица»;
      3) найдите изоморфную ситуацию (Дэвид Гордон рекомендует практиковаться в аналогиях: «Знаете ли, жизнь похожа на вино, при правильном обращении с ней она с течением лет становится лучше»);
      4) укажите логическое разрешение, определите чему нужно научиться и найдите контексты, где эти моменты будут очевидными;
      5) облекайте эти структуры в историю, которая будет занимательной или скроет намерение (чтобы избежать сопротивления клиента).
      Следующий пример может быть хорошей иллюстрацией использования метафоры для помощи клиенту в изменении. Привлекательная женщина по имени Дот пришла ко мне на консультацию. Она нуждалась в помощи, чтобы научиться контролировать свое промисквитетное поведение. Она была замужем за очаровательным (по ее собственному описанию) мужчиной, у нее было двое прекрасных детей, и тем не менее она вступала во внебрачные связи когда и где только было возможно. Она хотела прекратить вести себя таким образом. Я использовала следующие элементы ее описания для создания терапевтической метафоры. Как многие привлекательные женщины в наши дни, Дот была озабочена излишним весом (которого у нее не было), так что я использовала это содержание для того, чтобы метафора выглядела как более или менее естественное расширение терапевтического разговора.
      Описание проблемы:
      Промискуитет Дот ведет к тому, что она теряет мужа и теряет уважение к себе. Дот не может сопротивляться соблазну других мужчин. Внебрачный секс кажется Дот более возбуждающим. Дот не удовлетворена своими сексуальными отношениями в браке.
      Терапевтическая метафора
      Женщина на пути к ожирению.
      Женщина не может отказать себе в сладком десерте и сытной пище" когда ест не дома.
      Женщина любит есть не дома.
      Эта женщина едва притрагивается к пище
      Каждый внебрачный опыт создает все большее чувство вины и приводит ее все ближе к потере мужа.
      Вина Дот становится настолько болезненной, что она должна что-то с этим сделать. Она не спит ночами и пр.
      Дот никогда не создавала удовлетворительного сексуального опыта с мужем.
      Каждая еда вне дома делает ее более полной.
      Тучная леди должна что-то делать со своими привычками. Она уже не влезает ни в одно свое платье.
      Тучная леди никогда не училась готовить для себя пищу, которая бы ей нравилась.
      Пока что каждый элемент конструируемой метафоры изоморфен проблеме, то есть они имеют взаимно-однозначные отношения в структуре. Метафора следует за проблемой по форме. Следующий шаг состоит в том, чтобы от следования проблеме перейти к ведению и разрешению. Дот хочет изменить свое поведение таким образом, чтобы проблема была решена. История, следовательно, должна каким-то образом предложить подходящее изменение поведения тучной женщины, поскольку она метафорически представляет Дот.
      Разрешение проблемы:
      Дот нужно применить энергию, чтобы создать стимулирующие и возбуждающие сексуальные переживания с мужем.
      Дот нужно найти удовлетворение дома.
      Дот нужно начать гордиться своими супружескими отношениями и найти сексуальное удовлетворение с мужем.
      Метафорическое разрешение:
      Женщина занялась переустройством своей кухни. Она накупила поваренных книг и начала экспериментировать в приготовлении здоровой и вкусной пищи. Со временем, быстрее, чем вы думаете, она обнаружила, что в ресторанах нет ничего, что могло бы идти в сравнение с ее домашней готовкой, так что у нее исчезло желание есть где-либо вне дома.
      Женщина похудела, и теперь она гордится как своим кулинарным искусством.
      Таковы элементы терапевтической метафоры, созданной, чтобы вызвать специфический результат. Якори и различные другие вербальные и невербальные техники используются в этом процессе рассказывания истории, чтобы помочь ей работать. Что касается истории для Дот, я постаралась сделать ее как более интересной, чтобы она могла отождествляться с ее героиней. Она переживала эмоции героини, давая мне возможность поставить на якорь (кинестетически, визуально, аудиально) внутренне порождаемые переживания, подходящие для изменения. Я также использовала наложение, чтобы сделать метафору более богатой и убедительной.
      Пара, Дон и Ирис, пришла на брачную консультацию, чтобы исправить отношения, которые с некоторого момента начали портиться. Дон был на шесть лет старше Ирис. Они были шесть лет женаты, у них было двое детей, четырех и двух лет. Хотя Ирис была тонкой, привлекательной женщиной когда они познакомились, с тех пор она прибавила в весе 50 фунтов. Этот вес прибавлялся во время каждой из беременностей, и не исчезал после родов. Дон находил ее внешность отвратительной и не вступал с ней в сексуальный контакт несколько месяцев. Поскольку он занимал руководяющую должность в большой фирме, с его работой были связаны определенные социальные обязанности. Он предпочитал не говорить Ирис о них, решив, что лучше он пойдет на соответствующие вечера один, чем будет рисковать смутить всех ее внешностью. Решение иметь детей принял Дон, он был убежден, что это для них хорошая идея. Но когда она набрала вес во время первой беременности, он начал все больше задерживаться на работе. Даже во время консультирования колебания веса Ирис прямо зависели от того, сколько времени он с ней проводил, и ее кутежи с перееданием происходили по вечерам, когда он работал сверхурочно. Хотя было непонятно, завел ли он интрижку на стороне, ясно, что такая мысль приходила ему в голову.
      Дон был очень педантичен в отношении собственной внешности и говорил о том, как он сам себя видит. Ирис же говорила о том, как пуста ее жизнь, и как ей нужно чем-нибудь се заполнить. Дон обычно представлял свой опыт как визуальный, Ирис – прежде всего как кинестетический. Они оба были согласны в том, что любят друг друга, хотя Дон чуть ли вздрагивал, когда бросал взгляд на Ирис. Оба описывали свои прошлые сексуальные переживания как «идиллические». С двумя детьми Ирис в высшей степени зависела от Дона во всем, кроме своей материнской роли.
      Для них обоих желательным состоянием было, чтобы Ирис потеряла вес и тем самым бы оживилось бы его физическое влечение к ней. Для Ирис влечение Дона (или отсутствие такового) в значительной мере определяло состояние се субъективных переживаний. Чем более он отходил от нее, тем больше она переедала, чтобы заполнить болезненную пустоту внутри, а результате тем больше он отходил от нее.
      Поскольку увеличение внимательности Дона к Ирис могло бы в большей степени облегчить для нее потерю веса, улучшить общее ее состояние и уважение к себе, я могла бы просто сказать ему, как это зависит от его действий и положиться на его добрые намерения в разрешении проблемы. Но добрые намерения, которые у него были, не помогли. Каким-то образом его переживания совместности с Ирис должны быть усилены. Я была уверена, что если бы Дон мог оказать Ирис теплую поддержку, даже стать защитником, она бы отреагировала на это потерей веса и тем, что «была бы больше собой» (по ее собственным словам). Однако ее нынешняя внешность не давала им обоим получить желательные реакции друг от друга.
      Поэтому, имея в виду как ближайшую цель усиление внимательности Дона к Ирис, так и более отдаленную, усиление взаимно-поддерживающих отношений, я решила воспользоваться терапевтической метафорой. Строя ее, я использовала информацию, полученную от них, относительно их поведения и ввела специфические выражения, которыми пользовался Дон, чтобы сделать ее более эффективной. В метафоре, созданной для Дона и Ирис, которую я приведу, Дон назван Дядей Ронни, а земля и артишоки представляют Ирис. Основное отношение фермера, который ухаживает за землей и получает от нее, ответ сохраняется постоянно. Метафорически это отношение конгруентно отношению Дона и Ирис. Вот эта история.
      "Вы говорите, ваш отец был фермером. Мой дядя Ронни тоже фермер. Так их называют в Калифорнии, что бы они ни выращивали. Он не всегда был фермером. Нет, до того он сделал карьеру в бизнесе, и там он тоже был хорош. Но у его папы – моего дедушки – был большой, хороший надел земли на побережье Калифорнии. Ну, и Ронни знал, что когда-нибудь эта земля достанется ему. Он держал это в уме, и время шло.
      Но его бизнес занимал у него уйму времени. Вы знаете как это бывает. Наконец, пришло время, когда отец позвал его в Калифорнию и сказал, что ему тяжело этим заниматься, и что ему нужно, чтобы Ронни взял это на себя. Ронни казалось, что это могла быть прекрасная возможность. У него хватало денег, чтобы что-то сделать из этой земли, а это прекрасный участок, так что он не мог удержаться.
      Некоторое время он просто наслаждался своим новым положением джентльмена-фермера. Но наконец он решил, что настало время заняться делом. Его отец занимался в основном разведением цветов. Прекрасно. Но Ронни думал не об этом. Рассмотрев несколько возможностей, он решил, что лучшим использованием земли будет выращивание артишоков. Она вполне соответствовали климату, считались деликатесом и стоили дорого.
      Так что он распахал землю и высадил семена артишоков. Он полагал, что это был мудрый шаг с его стороны. Но артишоки не сразу начинают плодоносить, а Ронни был человеком нетерпеливым. Его интерес начал таять. Однажды, когда он посмотрел на свои поля, они показались ему совершенно безобразными. Он сказал себе, что, конечно, это более практично, но он потерял поля цветов. Он все больше отходил от земли и оставлял заботы другим. Конечно, земля страдала от этого. Руки наемных рабочих не заботились так о земле, ведь она им не принадлежала. И земля показывала результаты пренебрежения Ронни. Ронни рассказывал мне, что однажды он вышел в поле и огляделся. Он пришел в ужас от насыпей комковатой земли и непривлекательных растений-артишоков, листья которых свисали вниз. Он сказал себе: «Боже мой, что я наделал? Это ужасно. Мне даже не хочется называть это своим. Лучше бы я не прикасался к этой земле!»
      Но он обрабатывал ее. И что ему было делать с ней теперь? Правда, она давала артишоки, и они хорошо шли на рынке. Но земле нужно было больше его внимания и заботы, чтобы она была действительно плодоносной. Глубоко внутри себя он знал, что так это и есть.
      Возвращаясь в большой дом, он протянул руку и сорвал артишок, и захватил его с собой. Сидя на кухне размышляя о своих делах, он начал по-настоящему рассматривать этот артишок. Он был довольно безобразен. Выпирающие, несъедобные листья по краям. Он подумал, что вряд ли кто-нибудь соблазнится такой вещью. Но затем он начал осторожно его очищать. И по мере того, как он снимал слой за слоем, он все более очаровывался тем, что лежало ниже. Это было прекрасно! Мягкие, нежные внутренние листья вели его к сердцевине. Конечно, именно она заставляла людей выращивать и покупать артишоки. Люди знали, что внутри находится прекрасная, сочная сердцевина. Выглянув из окна, он увидел теперь по всему полю сердцевины артишоков. Он смеялся, потому что вместо безобразных чешуйчатых растений он видел теперь множество растений, которые изо всех сил были заняты тем, что внешние их слои защищали внутренние, чего, в конце концов, все от них и хотели. Эти грубые внешние слои защищали сердцевину от каждого, кто не хотел дать себе труд и время добраться до внутреннего сокровища.
      В этом было что-то, что тронуло Ронни, потому что ему была близка идея уязвимости. Более того, артишоки не могли сами себя очистить. Они не могли раскрыть свое внутреннее сокровище без него. Это было его поле, его растения, и внезапно он почувствовал сильное желание заботиться о них и ухаживать за ними, обеспечить их рост и плодоношение. Он хотел быть уверен, что растения и плоды получают заботу, так что нежной сердцевине ничего не грозит.
      Теперь, разумеется, дядя Ронни – прекрасный фермер, он гордится своей землей и тем, что на ней растет. О своем прошлом он говорит, что чуть было не потерял направление, потому что позволил себе сомневаться, когда внешность не показалась ему хорошей. И эти сомнения стоили ему немало времени и усилий, чтобы привести все в порядок вновь.
      Посмотрев как следует на то, что у него было, он понял, что готов отдать все что угодно, только бы не потерять это. Естественно, земля ответила ему, сделав его богатым и гордым человеком. Каждый мог видеть, что у него было нечто ценное."
      Метафора хорошо сработала, вызвав желательную реакцию. Дон стал более внимательным к Ирис. Он стал ее подбадривать и даже принял участие в программе по потере веса. По его словам, он «сделал свой вклад в этот брак», и ему следовало «потратить некоторое количество времени и энергии, чтобы этот вклад окупился».
      Особое преимущество метафор состоит в том, что люди реагируют без стараний. Их сознание не вмешивается, и зная, что что-то произошло, они вполне сознают что именно (и как). Если бы я поставила перед собой другую цель, метафору следовало бы конструировать иначе. Если бы я хотела чтобы Ирис стала более самостоятельной и независимой, в метафоре могла бы появиться история о том, что земля рассердилась на пренебрежение, и породила странные и прекрасные цветы, так что в конце концов Дядя Ронни не знал, как ему пробираться по ней. «И она стала похожа на границу освоенной земли, которую вновь надо было завоевывать. Но, увы, земля не получила его заботы, потому что земля переросла его, и в конце концов, не он культивировал ее, а она его воспитала для своих нужд».
      Такая метафора вызвала бы конечно иную реакцию, чем предыдущая. Мне показалось, что действительно уверенные и независимые реакции Ирис были бы деструктивными в их отношениях и не помогли бы делу. Это мнение руководило мною при создании метафоры, чтобы вызвать полезную реакцию. Пользуясь терапевтическами метафорами, не забывайте, как вы определяли результат работы, руководясь этим как в конструировании, так и в рассказывании метафоры.
      Следующие записи и отрывки из терапевтической работы показывают различные стороны использования терапевтической метафоры. Бад страдал импотенцией. В его истории не было эрекции, достаточной для коитуса или эякуляции. В возрасте 14 лет он был соблазнен своей теткой, которая жила с ним и его матерью. Эта тетка постоянно унижала его из-за его неспособности сделать это. Отца не было в доме с тех пор, как Баду исполнилось 12, и он никогда не рассказывал матери про сексуальные инциденты. Хотя Бад был уже шесть месяцев женат, он еще не вступал в брачные отношения. Его описание жены точно соответствовало описанию тетки. Но Бад, по-видимому, не сознавал этого сходства. У него в бумажнике были фотографии и тетки, жены, и сходство было поразительным. Его тетка умерла несколько лет назад, до того как он обратился ко мне помощью. Метафора, которую я построила содержала компоненты:
      Описание проблемы
      Терапевтическая метафора.
      Тетка угрожающе агрессивна.
      Горит церковь.
      Бад импотентен, используя это как средство защитить себя, хотя тетка уже мертва.
      Пожарники не могут накачать воду в помпу, чтобы спасти церковь, и она сгорела.
      Разрешение проблемы
      Бессознательное Бада должно понять, что импотенция в качестве защиты уже не нужна.
      Пожарники нашли способ накачать воду в помпу.
      Баду нужно отделить чувства по поводу тетки от чувств к жене.
      Пожарники замечают, что искры от сгоревшей церкви подожгли соседний дом.
      Это даст Баду возможность быть потентным по отношению к жене. Пожарники загасили этот огонь без всяких затруднений.
      «Моя мать рассказывала мне историю о пожаре, которую ее сестра слышала от соседа в Вичите, Канзас. Самая большая церковь в городе загорелась. Никто не видел, как это началось, пожарных позвали, когда огонь уже пылал. Ну и жарко же было! Пожарники были любителями, и страшно перепугались. А настоящие пожарники как назло все оказались на ежегодном пикнике. И эти любители делали все, что могли, но даже не знали, с чего начать. Они прикрепили шланг к помпе, развернули его и подтащили к церкви, собираясь под прикрытием струи вбежать в церковь и спасти, что можно. Но помпа не заработала, а без воды они вбежать не решились. Ты сам пожарник, так что можешь представить себе, что они чувствовали. В отчаянии они метались вокруг, пока церковь не сгорела дотла. И только когда они поняли, что все пропало, они сообразили, что нужно было делать. Вернувшись к помпе, успокоившись, потому что церковь спасти было уже невозможно, они сообразили, как включить насос, и вода полилась через шланг. Но, черт возьми, было уже поздно. Вернувшись к церкви они, однако заметили, что несколько искр подожгли соседний дом, в котором были люди. От церкви уже остались лишь догорающие угли, так что с ней нечего делать. Но люди в доме подняли крик, так что пожарники поспешили туда со своим шлангом. Поскольку вода лилась из него под большим давлением, они без труда залили огонь, не оставив ни тлеющей искорки».
      «По домам они расходились с чувством исполненного долга, хотя и усталые. Людей они спасли, огонь успел оставить черные следы кое-где на окнах. Церковь сгорела дотла, но пожарники-профессионалы потом сказали, что ее с самого начала невозможно было спасти, так что они были правы, занявшись домом. Перед тем как разойтись, пожарники еще раз проверили насос, убедившись, что все в порядке и все части будут работать, если он опять понадобится».
      Несколько лет назад на одном семинаре юноша по имени Аллен просил помочь ему в весьма личной проблеме. Хотя я сказала ему, что семинар – это не место для личных консультаций, его настойчивая просьба заставила меня уделить ему несколько минут. Его проблема состояла в преждевременной эякуляции. Он страдал от этого в течение нескольких лет, и за помощью раньше не обращался. Но теперь он по-настоящему полюбил, и ему было очень важно быть хорошим любовником для этой женщины. Благодаря тому, что я успела увидеть сознательное и бессознательное поведение Аллена на семинаре, и в связи с тем, что темой семинара была терапевтическая метафора, я решила использовать этот прием для скрытого вмешательства в его случай.
      Что касается его сознания, я просто постаралась утешить его, сказав, что мало что может быть сделано с преждевременной эякуляцией. Я предложила переформировать поведение по отношению к этой новой в его жизни женщине, говоря ему, что она по-видимому была настолько возбуждающей для него, что он просто не мог управлять собой, что его преждевременная эякуляция была лишь реакцией на ее сексуальные достоинства. Аллен был ошеломлен этим предложением, но вежливо принял его, и даже начал представлять себе, как он будет формулировать свои замечания после коитуса.
      В течение занятия я вызвала у Аллена состояние легкого транса и рассказала ему несколько историй, которые были все сконструированы, чтобы вызвать специфическую реакцию. Я приведу одну из них, которая может служить примером. Я уверена, что реакция, на которую я рассчитывала, будет очевидной для читателя, хотя она была не вполне понятной для слушателей семинара. Большинство сочли ее индукцией транса, направленной на достижение глубокого состояния.
      "Есть много путей, ведущих во многие места. У человека, который тяжело работал целый год, есть всего лишь двухнедельный отпуск. Короткие две недели, в которые должен вместить все удовольствия за год. Что за расстройство, впихивать удовольствия за целый год в две недели! Часто он находил места, в которые можно было поехать, чтобы провести там отпуск. Он находил их на карте и выбирал самый короткий путь, которым можно было добраться туда, искал всяких сокращений дороги, так ему хотелось поскорее туда добраться. И все это было бы прекрасно. Но так он провел всю свою жизнь – решениях, куда он собирается и выбирании самого короткого пути туда. Что же про тех, кто мог захотеть путешествовать с ним? Что сказать про непредвиденные приключения и возможные удовольствия, которых он не замечал, постоянно стремясь к назначенной цели? А сам он, выбрав путь назначения, год за годом пользовался одним и тем же, самым коротким путем. И так было до одного года.
      На этот раз его приятель собирался в то же место, Большой Каньон. Туда она оба и направились. И оба они там и побывали. Но машину вел его друг. И он не спешил туда добраться. У него даже не было дорожной карты, но тем не менее он был вполне уверен, что попадет туда, куда ему хочется, и потратит на это столько времени, сколько ему понадобится. Сначала наш герой проявлял нетерпение. Но затем он стал весьма заинтригованным, что же может предложить этот странный способ путешествия. Потому что они делали то, что привлекало их в данный момент., Они отклонялись в сторону, когда их что-то удивляло или интересовало, и получали удовольствие от того, что они находили.
      И чем ближе они подъезжали к Большему Каньону, тем менее становилось важным куда они направляются. Иногда дорога в сторону казалась нашему герою настолько привлекательной, что он не хотел с нее уходить. Его приятель побуждал его к продолжению путешествия, лишь напоминая ему: «Ты сможешь вернуться в любимые места вновь и вновь. И ты можешь уехать, зная, что ты сможешь вернуться, когда тебе захочется». Лишь тогда наш герой соглашается ехать дальше. Оба были так поглощены каждым моментом своего путешествия, что их приезд к цели стал неожиданным новым удовольствием.
      Его приятель нарисовал на мягкой земле дорогу, по которой они приехали: «Ты можешь приехать по этой дороге, а можешь по той. Доехать сюда можно столькими путями, сколько можно получить удовольствий. Все они приведут тебя сюда. Одни быстрее, другие медленнее. Это не важно. Важно только быть там, где ты есть, когда ты там, а не там, куда ты направляешься, прежде чем ты там оказался. Когда ты там, где ты есть, ничто не будет упущено.» И с тех пор, год за годом, наш герой со своим другом путешествовали в места известные и неизвестные, и они делали это легко и с большим удовольствием.
      Метафора оказалась эффективной в изменении сексуального поведения Аллена. Потом он рассказал, что у него в последующие несколько недель не было трудностей с преждевременной эякуляцией. Благодаря этой метафоре изменилась также его манера учиться, так что вместо использования методов, которые были ему хорошо знакомы, он начал исследовать различные аспекты процесса, над котором мы работали на семинаре. По мере того, как он это делал, возрастало его удовлетворение и творческое отношение к делу.
      Аллен никогда не узнал сознательно, что подвергся сексуальной терапии. Когда мы встретились в следующий раз, он самодовольно сказал, что нет нужды беспокоиться, он нашел другие способы справиться с проблемой. Я ответила, что вполне ему верю. Он остановился, поглядел на меня уголком глаза, начал говорить что-то, потом остановил себя, пожал плечами, сказав: «Кажется, что это хорошо вы знаете».

Глава 17
Переоценивание отношений

Мне и моему коллеге Майклу Лебо понадобилось много времени, чтобы создать эффективные методы вмешательства для людей, которые прошли через порог. Нетрудно убедить человека сделать что-то, чтобы дать отношениям новый шанс, но совершенно другое дело – вмешиваться, когда партнер видится предубежденными глазами. Как вы помните, когда человек проходит через порог, он становится твердо убежденным, что его партнер – совершено неподходящий человек для любви. Порог может возникнуть в любого типа значимых отношениях – не только в любовных, но и в отношениях доверия или уважения. Люди могут даже перейти порог в отношении к своей работе. Этот паттерн присущ большинству переживаний, в которые входит феномен надоедания, расставания или разъединения. В таких ситуациях эффективны нейтрализатор порога, и метод оценки отношений.
Майкл и я создали эти два способа вмешательства, обращаясь к трем различным аспектам паттерна порога. Нейтрализатор порога уместен в тех ситуациях, когда люди уже расстались. Он помогает каждому из них оставаться разделенным с другим правильным образом (если расставание является правильным решением). Он может также служить подготовкой к технике оценки отношений, которая, в зависимости от обстоятельств, либо мотивирует людей полностью посвятить себя восстановлению отношений, либо позволяет им удостовериться, что их решение расстаться правильно и основано на реалистичной, правильной и глубокой оценке.

Нейтрализатор порога

      Когда человек перешел порог, он погружен в болезненные воспоминания касательно своего партнера и отделен от воспоминаний каких-либо прошлых радостей. Страдание и неудовлетворенность связывается с партнером. Цель нейтрализатора порога двояка: во-первых – отделить страдание и неудовлетворение от партнера (не отрицая что таковые имеют место), во-вторых – обеспечить доступ к любым приятным воспоминаниям. Чтобы показать полезность последнего, я расскажу вам о Марии. Это находчивая и приятная женщина, которая обучалась профессии терапевта, когда я с ней познакомилась. Обучая ее, я обнаружила, что она почти никогда не погружается в воспоминания. Она не использовала свое прошлое в качестве примеров, которые могли бы сделать ее терапию более эффективной. Я узнала, что она была год как разведена, и что вспоминать последние пять лет было для нее болезненным, поскольку в это время бывший муж составлял часть ее жизни. Неприязнь была столь сильна, что даже воспоминания о рождении сына были испорчены тем, что бывший муж присутствовал там. Ей никогда не приходило в голову просить помощи по этому поводу, она полагала, что так и бывает, когда люди оказываются в разводе. Прохождение через нейтрализатор порога не вызвало в ней желания вернуться к бывшему мужу, но дало ей доступ к важным и хорошим воспоминаниям, которые были общими для них в годы, когда они были вместе. Ее терапевтическая работа также улучшилась, отчасти благодаря тому, что она получила доступ к собственной личной истории. Еще более важно, что она теперь имела убедительный личный опыт возможности и ценности изменения в ситуации, которые ей до этого не приходило в голову подвергать сомнению. Тод и Энн пришли на терапию после того, как были уже три месяца в разводе. Тод очень хотел снова быть вместе. Энн чувствовала себя виноватой, и ей не нравилось жить одной, но она не хотела возвращаться к Тоду. Они прожили вместе четыре года, и судя по ее словам, все эти четыре года были ужасными. Тод совершенно не соглашался с Энн, но у нее было множество особых воспоминаний о том, как это было плохо. Я дала Тоду задание определить, как он изменился за эти четыре года, и как он собирается измениться в течение следующих двух лет, и отправила его в другую комнату, чтобы остаться с Энн наедине. Я спросила ее, была ли она рада снова увидеть Тода.
      Энн. Нет, совершенно нет.
      ЛКБ. Что было бы, если бы была дома одна, собираясь куда-то пойти вечером, и в это время постучали бы в дверь. Ты никого не ждала; открывая дверь, ты увидела бы Тода.
      Энн. О, боже! Почему? Как он оказался бы здесь? (Выражение ее лица было похоже на то, как выглядел бы человек, нечаянно наступивший босиком в собачьи экскременты).
      ЛКБ. Я не знаю, зачем он здесь. Давай забудем о нем пока, и займемся тобой. По-видимому, для тебя это трудное время. Вернешься ли ты к Тоду или вы так и разойдетесь, для обоих вас будет лучше, если ты будешь хорошо относиться к самой себе. Если ты вернешься к нему из чувства вины, ты будешь обманывать и себя, и его. То же самое, если ты вернешmся из-за того, что чувствуешь себя неуверенно в одиночестве. И Тод, и ты, вы оба заслуживаете отношений, в которых вы были бы любимы, желанны, в которых о вас бы действительно заботились.
      Энн. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова так относиться к Тоду. Вы не знаете, я пробовала…
      ЛКБ. Ну, мне не нужно знать всего, чтобы тебе поверить. Я вижу и слышу твою искренность. Сейчас нам лучше всего обратить внимание на тебя, на то, как ты сама к себе относишься. Я бы хотела, чтобы ты мне сказала, что ты сама в себе больше всего ценишь, – какие качества или свойства? Подумай минутку и сделай себе подарок – похвали себя за что-нибудь, что в тебе есть (пауза). Ты можешь еще больше погрузиться в чувство собственной ценности. Может быть, ты видишь себя в прошлом, где ты действительно обнаруживала это ценное качество..Или, может быть, видя то, что ты видишь, и переживая вновь лелеемое воспоминание, Прочувствуй как следует, что значит – ценить себя. Прочувствуй это как следует, чтобы найти в этом для себя поддержку, чтобы убедиться, что это качество будет проявляться и в твоем будущем. Рассмотри себя в прошлом, в настоящем, в будущем с точки зрения этой ценности. Это уважение к себе принадлежит тебе. Оно не зависит ни от кого, и его никто не может у тебя отнять, кроме тебя самой. Его стоит держаться. Его стоит взять с собой, когда ты рассматриваешь свое прошлое, свое настоящее, свое будущее. С этим уважением к себе ты можешь видеть и ошибки, и удачи, продолжая заботиться о себе. Таким образом ты можешь подбодрить себя, да и других. Теперь я хочу, чтоб ты, продолжая придерживать это богатое и полное чувство, направила время вспять, хотя ты и сидишь тут со мной. Я хочу, чтобы ты вспомнила, или представила себе, каким Тод казался тебе в начале. Пусть это будет какой-нибудь момент, как фотография. Единственное, что важно сейчас, это чтобы ты продолжала испытывать то же чувство самоуважения, когда ты видишь его. Держись за это хорошее отношение к себе, и в то же время представь себе его, каким он был в самом начале. Сейчас ты уже знаешь все, что произошло между вами потом. Но с этой точки зрения посмотри на него отдельно от себя, посмотри на него как на самостоятельного человека, другого человека, который движется по миру. Отдельно от тебя, это другой человек. Сохраняй в себе чувство уважения к себе, и взгляни на Тода – как бы независимо от того, как вы с ним жили – не как на своего мужа, бывшего мужа – но как на другого человека, живущего на этой планете. Ты нашла тогда в нем что-то особенное, раз он занял такое место в твоей жизни. Хороши они или плохи, но его качества, его стиль, его свойства когда-то привлекли тебя, очаровали тебя. Подумай о нем как о ком-то, кого ты встретила и узнала на короткое время. Ты могла заметить или не заметить все его таланты, все мелочи, которые делают его именно таким, каков он есть, отдельным от тебя человеком. Поддерживай в себе это чувство самоуважения, глядя на него, как на отдельного человека. Подумай, что привлекло тебя к нему тогда; не сейчас, а тогда. Посмотрев на Тода такими глазами, так что ты можешь видеть как другого, отдельного от тебя человека, и при этом останешься сама собой, – вспомни что-нибудь приятное, что-нибудь такое, что было хорошо для тебя, и что вы делили с Тодом; что-нибудь такое, где вместе вам лучше, чем если бы ты была одна. Вглядись в это воспоминание, когда будто прошло много, много времени, достаточно, чтобы можно было об этом вспоминать, как о старом, добром времени, с кем-то, кто тогда был тебе дорог. Достаточно дорог, чтобы такое переживание могло иметь место. Это твое воспоминание, оно не принадлежит больше никому другому. Было бы стыдно терять такие хорошие воспоминания, которые принадлежат одной тебе. Продолжай все время поддерживать уважение к себе, вспоминая моменты прошлого, которые связаны с ним. Почувствуй, сколь многое из прошлых переживаний возвращается к тебе. Почувствуй, что это – твое, что ты можешь вернуться к этому в любой момент, не спеша, прочувствовав как следует собственное самоуважение, смысл того, кто ты есть и кем становишься. Теперь медленно вернись сюда, в эту комнату, к разговору со мной, где тебе удобно и спокойно по поводу твоих чувств. (Энн неподвижно сидит некоторое время, смотрит в окно, потом оглядывает комнату, прежде чем заговорить).
      Энн. Вот уж не ожидала…
      ЛКБ. Как это было?
      Энн. Великолепно. Не помню когда уж я чувствовала себя так спокойно и так хорошо относилась сама к себе. Я как будто забыла, что я действительно хороший человек. Я ответственна и надежна, и есть еще множество всего, чем я рада быть.
      ЛКБ. Помни, что никто не может у тебя этого отнять. В конце концов, в действительности ты – единственный человек, с которым тебе нужно просыпаться каждое утро. Приятно же быть с кем-то, кого ты ценишь?
      Энн. Да, да, конечно. Но я никогда об этом не думала.
      ЛКБ. А как тебе понравилось посмотреть на Тода таким образом?
      Энн. Ну, это было совсем иначе. Сначала меня это беспокоило, но поскольку я могла чувствовать себя хорошо сама с собой, я смогла увидеть его, знаете ли, как человека. Не как часть меня. И я поняла, что я думала о нем как о болезни, с которой мне придется провести всю оставшуюся жизнь.
      ЛКБ. А что о воспоминании, где вы были вместе?
      Энн. О, это было великолепно. Я никогда об этом не думала. Это было в самом начале. Мы гуляли в лесу. Начался дождь, и это было так хорошо…
      ЛКБ. Если бы ты была дома вечером, и пришел бы Тод, как бы ты себя почувствовала, если бы увидела его, открыв дверь?
      Энн. (пауза, прикидывает) Ну, я не знаю, какое-то сложное чувство. Я могла бы быть и рада ему, это зависит от того, чего он хочет.
      ЛКБ. Да, это всегда важно, чего он хочет, и он может хотеть большего для вас двоих, чем в это время хочешь ты. Когда ты видишь его здесь (жест, указывающий, где она может представить себе его образ), как ты думаешь, ждет ли он чего-нибудь?
      Энн. Нет, я так не думаю, нет, он хочет только меня.
      ЛКБ. Это делает ему честь, правда?
      Энн. (смеясь) Да, пожалуй, но трудно видеть, что он меня хочет, и не уступить.
      ЛКБ. Ну, он тоже заслуживает, чтобы быть желанным. Теперь я хочу провести некоторое время с ним, пока ты можешь вернуться к этим переживаниям. Мы еще поговорим, прежде чем вы оба уйдете.
      Энн. Спасибо.
      Это пример успеха, который приносит нейтрализатор порога. Он открывает двери, которые были закрыты и заперты, но не обязательно ставит людей по одну и ту же сторону дверей, чтобы они дальше были счастливы вместе. Энн и Тод не вернулись к супружеским отношениям, но стали хорошими друзьями. Каждый нашел себе другую пару. Тод сделал это первым, что принесло Энн некоторое беспокойство, по поводу чего она снова пришла ко мне. Ее беспокоило, не значило ли это, что она все-таки любила его и хотела, чтобы он вернулся к ней. Но мы обнаружили, что она просто не хотела терять своего увлеченнейшего поклонника. Разумеется, Тод пережил трудное время, когда они расстались, но он использовал это как возможность в большой мере стать тем, кем он хотел стать. В конце концов, если он был тем, чем хотел быть, а она по-прежнему его не хотела, он мог быть благодарен ей за свободу найти кого-то, кому он был нужен именно такой.
      Техника нейтрализатора порога включает шесть шагов.
      1) Установите основание: попросите клиента представить себе неожиданную встречу с человеком, относительно которого перейден порог. Тщательно следите за реакциями, потому что позже вы должны будете использовать ту же воображаемую встречу как проверку. Мера, в какой реакция будет более позитивной – это мера вашего успеха.
      2) Добейтесь у клиента состояния самоуважения, закрепите его тональным и кинестетически якорем. При использовании кинестетического якоря пользуйтесь инструкцией «держитесь этого чувства» и т.п. Вы хотите, чтобы клиент переживал это состояние уважение к себе в течение всего процесса. Возможность чувствовать себя хорошим, видя другого человека (или вспоминая его в прошлом) отделяет дурные чувства от привязанности ко всем аспектам другого человека. Способность поддерживать хорошее отношение к себе даст большее переживание выбора относительно того, какие переживания связываются с образом другого человека.
      3) Предложите клиенту представить себе как бы фотографию другого человека в момент первой встречи. Пока клиент рассматривает этот образ, усиливайте с помощью якоря чувство самоуважения, и когда вы убедитесь, что клиент может переживать самоуважение и рассматривать образ партнера, предложите клиенту относиться к партнеру как к отдельному от них, самостоятельному человеку, тем самым продолжая отделение его от страданий и неудовлетворенности. Затем предложите клиенту вспомнить, что привлекло к партнеру поначалу: какие качества, свойства, стиль и пр.
      4) Когда клиент сделал это, направьте его к переживаниям приятной ситуации в прошлом, в которой они были вместе с партнером. Помогите клиенту пережить это воспоминание в наибольшей полноте, усиливая понимание того, что это – воспоминания клиента, и не стоит позволять чему-то исключать это воспоминание. Продолжайте пользоваться якорем самоуважения.
      5) Мягко верните клиента в настоящее, давая инструкцию поддерживать самоуважение.
      6) Снова предложите клиенту представить себе случайную встречу с партнером (если они живут вместе, позаботьтесь, чтобы воображалась именно случайная встреча). Это дает вам возможность оценки, отличающейся от их привычного взаимодействия. Предложите клиенту вернуться домой ранее обыкновенного, или встретиться с партнером в магазине – нечто вне обычной схемы, что даст вам возможность увидеть, обрадуется клиент или ужаснется, или что-то среднее. Спросите клиента, отличается ли это от того, как было в предыдущий раз (до процедуры).
      Как в любой другой технике, переходите к следующему шагу только когда предыдущий успешно завершен. Если дело не идет, остановитесь и перейдите на технику визуально-кинестетической диссоциации, где клиент сможет увидеть партнера с более бесстрастной точки зрения. Оттуда клиент может лучше увидеть фрустрации, страдания и пр. у партнера, отдельно от воздействия этого на себя. Затем вернитесь к нейтрализатору.

Техника оценки отношений

      Техника оценки отношений – это процесс, который дает возможность каждому из членов пары (или одному из них) обнаружить и оценить критерии (стандарты) и поведение в своих отношениях. Этот процесс включает оценку того, может ли каждый из членов пары получить то, чего он хочет, и то, что ему нужно, от другого. В зависимости от полученной оценки люди могут прийти к выводу, что они либо больше не подходят друг другу (что дает уверенность в том, что решение расстаться – правильно), либо будут мотивированы к позитивному продолжению того, чтобы дать и получить удовлетворение друг от друга.
      Эта техника создана, чтобы помочь индивидууму в оценке потребностей и желаний, установить специфические линии намерений и поведения в отношении того, как достичь и поддержать удовлетворение в контексте личных отношений. Вы увидите, что метод длинен и приносит много материала для дальнейшего исследования на каждом шаге. Я часто использую две или даже три встречи для тщательного проведения этой процедуры. Она всегда окупает потраченное на нее время.
      Рассказывая об этой технике, я предложу вам последовательность вопросов-указаний, составляющих каждый шаг. Поскольку каждый шаг порождает множество материала, я не предлагаю реальных примеров. Будет полезным, если вы дадите себе время ответить на каждый вопрос и последовать каждому указанию в связи с кем-нибудь, относительно кого вы в прошлом перешли порог. Я даю примеры простых ответов на несколько первых вопросов, чтобы вы могли сопоставить их со своими. Следование этим вопросам и указаниям – это пошаговая реализация всей процедуры.
      – Чего вы действительно хотите от этих отношений сейчас? Чего вы хотите сейчас, не обязательно от реальных отношений, которые у вас есть, но от идеальных отношений?
      (например, компаньонства, чтобы партнер был другом; кого-нибудь, кому бы я мог доверять, и чтобы он был рядом; кого-нибудь, кого не надо все время развлекать и услаждать, кого-нибудь, кто будет делать это для меня).
      – Как это отличается от того, что вы хотели в прошлом? Вернитесь на несколько лет, посмотрите на это своими прошлыми глазами, чего вы хотели тогда. Что вас тогда привлекало, что соответствовало потребностям, которые тогда у вас были?
      (например, тогда я хотела, чтобы обо мне действительно заботились, я недостаточно верила в себя, и не представляла себе, что это может быть иначе; я также хотела, чтобы меня развлекали и стимулировали)
      – Теперь, исходя из этого, отправьтесь в будущее. Пойдите вперед во времени, посмотрите, чего вы будете хотеть и в чем будете нуждаться в будущем, что отличается от настоящего. (например, "Ну, трудно знать наверняка, но кажется, что это то же, что сейчас, но глубже. Я хотел бы большей привязанности, мне хотелось бы быть уверенным, что будет глубочайшая привязанность; смешно, но это кажется более важным, чем это важно сейчас).
      – Что ваш партнер удовлетворяет из ваших желаний и потребностей в прошлом и в настоящем? (например, он развлекал меня и пытался заботиться)
      – Что ваш партнер делает сейчас, что удовлетворяло бы вас в вашем будущем? (например, «Ну, не знаю. Может быть, да, конечно, он любит детей»)
      – Что ваш партнер давал вам в прошлом, чего вы даже не знали, что этого можно хотеть, и не просили? (например, «Он как бы бросал мне вызов – он заставил меня поверить в себя больше. Я полагаю, что когда он оставлял меня одну на некоторое время, я могла узнать больше о себе, и научиться заботиться о себе»)
      – Попробуйте тщательно оценить, как и в чем пребывание с партнером сделало вас большим, чем вы были бы иначе. Независимо от того, кажутся ли вам ваши переживания хорошими и приятными, в каких отношениях вы оказались вынужденными быть большим, чем собирались (или полагали, что есть) из-за переживаний, которые были общими для вас и партнера? Можете ли вы стать большим в будущем, чем то, чем вы хотели бы быть сами по себе, в результате вашего общего прошлого, независимо от того, останетесь ли вы вместе?
      – Вы совершили короткое путешествие в будущее. Теперь я хочу, чтобы вы создали несколько различных возможных сценариев будущего следующим образом. Используя примеры наличных качеств и образов поведения вашего партнера – не его или ее возможностей в будущем – оцените, может ли он (или она) дать вам то, чего вы хотите. Создайте возможный сценарий на будущее, проверяя, что вы получаете для себя. Сравните это со сценарием будущего, основанным на возможных будущих качествах или поведении. Получаете ли вы от будущего больше, чем если основываться на наличных качествах и поведении партнера? Или вы получаете больше от качеств и поведения, которые вы проецируете как возможные для вашего партнера в будущем?
      Опишите какое-нибудь поведение вашего партнера которое вызывает сильные возражения у вас. Проходя его (по одному примеру) я хочу, чтобы вы описали, что должно было бы в вас происходить, чтобы вы вели себя подобным образом. Например, если у вас вызывает ненависть что он или она выходит из комнаты, когда вы продолжаете спор, я хочу чтобы вы представили себе, что сами это делаете – выходите посреди спора. Что заставляет вас так поступить? Чувствуете ли вы себя фрустрированным, рассерженным, испуганным? Что может лежать за поведением, которое вам не нравится, такое, что делает его понятным? (не обязательно приятным, или даже приемлемым, но хотя бы понятным, когда вы смотрите за сцену). Просмотрите ряд ситуаций, когда ваш партнер вел себя таким образом, обратите внимание на то, что могло бы вынуждать его (ее) к этому, представьте себе, как это могло бы быть по-иному, если бы вы реагировали или вели себя иначе. Попробуйте для себя несколько разных форм поведения в каждой из этих прошлых ситуаций, и посмотрите, как могло бы быть иначе, если бы вы были другим (другой). Как бы это могло быть иначе, если бы вы реагировали на чувства, а не на действия партнера?
      – Посмотрите на эти примеры поведения, вызывающего возражение, еще и с другой точки зрения: не может ли быть, что каждое из них проявляет свойство, которое в другом контексте или другой ситуации могло бы вас радовать или принести пользу? Например, в одной паре, она всегда опаздывала, и он приходил в ярость. До тех пор, пока не обнаружил, что ее опоздания связаны с тем, насколько полно она отдавалась нуждам того, с кем она была. Тогда он вспомнил, как часто она откладывала встречи, опаздывала или отменяла их с другими, когда ему нужно было ее полное внимание. Так что посмотрите, не может ли быть, что не нравящееся вам поведение партнера является побочным продуктом свойств, которые вы цените и любите.
      Рассматривая собственные качества, которые вы цените больше всего, и способы проявления этих качеств в вашем поведении, вернитесь к воспоминанию о какой-нибудь неприятной сцене с партнером. Обратите внимание на себя, на то, какие чувства стояли за поведением супру-га (и) и посмотрите, каким образом вы тоже не смогли быт полностью тем, чем хотели бы быть. Посмотрите на себя этой ситуации. Выберите одно из ваших наиболее ценимых вами свойств, которое могло бы быть полезным в этом контексте, посмотрите, как вы могли бы вести себя иначе, если бы это свойство выразилось в вашем поведении. По-смотрите, как все взаимодействие изменилось бы, если бы вы оживили свои свойства.
      Теперь, собрав несколько примеров нового, более полезного поведения в своих взаимодействиях, возьмите их в одну из возможных будущих сцен и разыграйте. Насколько иначе протекают события? Насколько больше вы получаете того, чего хотели бы?
      Зная, что вы можете изменить прошлое, и что вы можете изменить настоящее и сделать другим будущее, – хотите ли вы этого? Хотите ли вы произвести необходимые изменения, чтобы эти взаимодействия стали иными? Стоит ли дело того для вас?
      Если да, – посмотрите на себя, действующего по-новому и влияющего на течения событий в ваших отношениях. При этом прочувствуйте сознание того, что вы внесли решающее различие в то, чтобы ваши отношения стали из плохих лучшими, даже хорошими. Теперь посмотрите на партнера (партнершу), признайте его (ее) позитивные качества, которые достойны восхищения, и прочувствуйте это восхищение. Когда возникнет для вас ближайшая возможность испытать новые формы поведения и проверить, насколько вы можете влиять на свою жизнь и отношения?
      Если нет, – спросите себя, что вы должны потерять – какие из ваших потребностей и желаний останутся неудовлетворенными, если вы останетесь в своей жизни без этого человека. Что вы потеряете из того, что у вас есть сейчас? Как вы удовлетворите эти потребности без этого человека?
      ***
      Если метод оценки отношений используется не с обеими членами пары, предложите тому, с кем он осуществляется, получить необходимую информацию от партнера о его (ее) потребностях и желаниях и средствах их реализации в прошлом, настоящем и будущем (первые три шага оценки). Итак, вот семь шагов метода оценки отношений:
      1) Установите, чего клиент хочет от исходного отношения сейчас, чего хотел в прошлом (это даст возможность обнаружить, что может быть супруг был всем, чего клиент хотел ранее, но желания изменились, хотя супруг в этом, не виноват), и чего будет хотеть в будущем.
      2) Установите различия и подчеркните, что желания и потребности естественно меняются, по мере движения человека по ступеням жизни. Если различий не оказалось проверьте, соответствуют ли формулировки жизненным стадиям (например, если говорится, «делать все вместе» то вряд ли это выполнимо при маленьких детях).
      3) Предложите клиенту определить, как потребности и желания удовлетворяются партнером, в прошлом и в будущем. Направьте их внимание на то, что они получили помимо того, что хотели, как партнер способствовал их человеческому развитию, и как это будет продолжаться в будущем, обогащая клиента.
      4) Опираясь только на наличное поведение клиента, постройте возможное будущее, чтобы проверить, могут ли быть реализованы будущие потребности и желания клиента.
      5) Определите поведение партнера, которое не нравится клиенту. Попросите его представить себе внутреннее состояние, которое могло бы у него вызвать такое же поведение. Когда они нашли это состояние, что делает для них это поведение более приемлемым или понятным, направьте их на создание другого реального поведения в ответ на нежелательное поведение и представьте нежелательное поведение супруга как побочный продукт некоторого ценного свойства.
      6) Установите, чего клиент не делал такого, что могло бы быть полезным в ответ на прошлое нежелательное поведение партнера. Найдите свойства, с которыми клиент отождествляет себя, и создайте возможные поведенческие проявления этих свойств. Дайте клиенту представить себе, как все взаимодействие могло бы измениться к лучшему.
      7) Возвращаясь к шагу 4, предложите клиенту заново представить себе будущее в соответствии с новым поведением, созданным на шаге 6. Помогите клиенту понять, насколько он мог бы быть иным, чтобы создать желательное поведение. Предложите ему (ей) решить, хочет ли он (а) совершать эти изменения, то есть стоит ли это делать, чтобы вызвать к жизни позитивные аспекты партнера; в противном случае – какие аспекты существующих потребностей и желаний не будут реализованы из-за разрыва с партнером. Метод оценки отношений разрешает двумя путями проблемы пар, в которых один партнер или оба перешли порог. Процесс тщательной оценки критериев относительно первоначальных отношений может привести пару к выводу, что они не подходят друг другу, то есть у них нет возможности удовлетворить желания и потребности друг друга, поскольку желания и предложения слишком различны (например, приключения и спонтанность против безопасности, надежности и традиций). Процесс может также служить восстановлению их гибкости и пониманию внутренних состояний другого. В этом случае партнеры кончают объективным пониманием, что есть основа для оценки того, что ценного они получили друг от друга. Это может быть как основой для решения расстаться, так и основой для уверенности при движении в будущее.
      Во втором случае каждый из партнеров берет на себя ответственность за то, чтобы сделать совместную жизнь тем, чем она может быть, посредством активного проявления лучших свойств, а также активного признания и реагирования на ценимые качества другого. Так взаимное знание потребностей и желаний друг друга и взаимная забота об их удовлетворении становится вовлеченностью в общее будущее.
      Этот метод вмешательства является экологичным для всех, кто вовлечен в проблему. Они вносят существенный вклад в то, чтобы люди получали доступ к творческим состояниям, в которых могут приниматься важные решения. Я уверена, что для людей существенно, чтобы они выбирали то, что продвигает их ближе к желаемому в их жизни, а не совершали выбор в желании ускользнуть от чего-то, с чем они рискуют вновь столкнуться в будущем.

Глава 18
Подстройка к будущему

      Хотя подстройка к будущему – эта аспект, включенный во все техники, о которых шла речь на этих страницах, она заслуживает специального рассмотрения ввиду значительной теоретической и практической важности. Подстройка к будущему – процесс обеспечения уверенности, что изменения, осуществленные в результате терапии, станут обобщенными и станут доступны в соответствующих внешних контекстах. Слишком часто изменения, которые происходят в терапии, остаются привязанными к терапевту или месту терапии, как специфическим якорям, а не доступными клиенту в ситуациях, когда как раз особенно необходимо новое поведение и новые реакции.
      Первый и основной метод подстройки к будущему новых форм поведения или новых реакций – это привязывание их к якорям сенсорных стимулов, которые естественно возникают в соответствующих контекстах. Пятый шаг шестишагового переформирования подстраивает новое поведение к будущему, спрашивая соответствующую часть личности, согласна ли она взять на себя ответственность за проявление нового поведения в подходящем контексте. В примере с переформированием Тома я спросила, как он узнает, что нуждается в выборе новых возможностей. Для него сигналом было ощущение, что на него давят, и я привязала новые возможности поведения с помощью якоря к этому чувству. В изменении истории подстройка к будущему осуществляется с помощью задания клиенту вопроса, в каких обстоятельствах в будущем ему снова понадобится этот ресурс, доступ к которому вы обеспечили. Когда будущие обстоятельства определены, клиент создает внутреннюю проекцию этих обстоятельств, в которых требуемый ресурс присутствует и выражен. Таким образом ресурс становится привязанным к контексту, в котором он находится. Терапевтическая метафора обеспечивает подстройку к будущему, включая ведущее или будущее поведение как часть в конструкцию. Подстройка к будущему изменений, достигаемых в визуально-кинестетической диссоциации, лучше всего осуществляется предъявлением клиенту актуальных стимулов, которые в прошлом запускали фобическую реакцию. Если это страх высоты, нужно предложить клиенту пойти на высокое место и выяснить, достигнуто ли изменение. Подстройка к будущему может быть осуществлена прямо и непосредственно. Один из способов – спросить клиента: «Что будет первым, что вы увидите, услышите или почувствуете, что покажет, что вам нужен этот ресурс?» Когда специфическое переживание определено, попросите клиента вызвать его внутренне и привяжите к нему якорем нужный ресурс. Теперь, когда стимул появится во внешнем опыте, он естественно запустит подходящее чувствование и поведение. Например, можно поставить на якорь страсть (ресурс), привязав ее к слышанию шепотом произносимого имени, виду желтой розы и т.п. Такой процесс может быть осуществлен с парами, с помощью привязывания нового, более полезного поведения к феноменам, которые естественно имеют место: к тому, как он покачивает головой, к виду двери в квартире, к звуку выключаемого телевизора. Все это может служить запуску нового, приобретенного поведения у клиентов. Но наиболее предпочтительно предоставить клиенту актуальную ситуацию, в которой должны использоваться новые возможности. Хотя в работе с сексуальными дисфункциями это обычно невозможно, тем не менее – это лучший способ проверить свою работу и убедиться в полной интеграции нового поведения.
      В подстройке к будущему наиболее важно, чтобы вы не предполагали, что сознательный ум клиента может автоматически перенести достижения терапевтической встречи в повседневную жизнь. Хотя сознательный ум может очень стараться, он обычно вспоминает про новое поведение лишь после того, как человек потерпел неудачу, проявляя старое поведение. Бессознательные же процессы работают автоматически. Ваша задача – поместить новые возможности на бессознательный уровень, убеждаясь, что триггеры для нового, более полезного поведения будут работать, так что новое поведение обязательно проявится в входящий момент. Подстройка к будущему – это не глазурь на терапевтическом торте. Без правильной подстройки к будущему достижения терапевтической сессии часто оказывается потерянными. Подстройка к будущему – заключительный шаг всякого эффективного терапевтического вмешательства.

В заключение

      Понятия и представления, изложенные на этих страницах, дают возможность нового и полезного понимания вербальной и невербальной коммуникации. Они могут быть полезны для клинициста-практика, для развивающегося терапевта, и для всех, кто хочет стать более эффективным в личных и профессиональных отношениях. Я представляла в этой книге мои собственные методы и стиль терапии. Структура, на которой я основываю свои методы и стиль, состоит из трех шагов: во-первых, сбор информации и установление раппорта; во-вторых, переведение клиента из нынешнего состояния в желаемое; в третьих – подстройка к будущему.
      Начальный шаг собирания информации включает определение первичной репрезентативной системы клиента, ведущей системы и естественно возникающих якорей, которые запускают последовательности внутренних и внешних процессов, составляющих нынешнее состояние клиента и желательное состояние. Эта информация собирается как путем словесных распросов, так и путем наблюдения за поведением клиента в терапевтическом контексте. Глаза и уши должны быть хорошо натренированы, чтобы получить информацию из поведения, демонстрируемого каждым клиентом. Мета-модель служит лингвистическим средством составления максимально полного словесного описания нынешнего состояния и желательного состояния клиента.
      Во время собирания информации вы также стремитесь к определению хорошо сформированного результата. Удовлетворяя пяти условиям, вы обеспечиваете необходимую обратную связь для себя и для вашего клиента. Убедитесь также, что вы организуете ресурсы клиента и собственную деятельность для достижения изменений, которые доступны и экологичны.
      Собрав всю информацию, необходимую для понимания структуры нынешнего состояния, вы выбираете методы терапевтического вмешательства, которые приведут к переживанию клиентом желательного состояния. Затем вы переводите клиента в желательное состояние, используя выбранную технику или сочетание техник. Методы, описанные здесь – якори, изменение истории, визуально-кинестетическая диссоциация, переформирование, наложение, метафора, смотрение на себя глазами любящего, нейтрализатор порога и метод оценки отношений, – лишь немногие из возможных.
      Когда желаемое состояние достигнуто, ваша задача состоит в том, чтобы укрепить и интегрировать изменения, чтобы они могли включить в привычное поведение клиента. Эта подстройка к будущему обеспечивает продолжительность переживания желаемого состояния. Процесс обобщения обеспечивается привязыванием поведения или новых реакций к сенсорным стимулам, которые наверняка присутствуют в соответствующем контексте.
      Есть два компонента, за которые необходимо отвечать для эффективного использования этих представлений и системы методов. Как уже говорилось, эти два компонента – гибкость поведения и гибкость чувственного опыта. Гибкость поведения касается возможности выбора стиля общения, равно как методов вмешательства. Здесь изложен ряд методов, но важно и то, как они применяются. Профессиональный коммуникатор должен обладать бесконечным разнообразием способов поведения, доступным ему в любой момент. Мы должны рассматривать сопротивление со стороны клиента как комментарий на наше поведение, а не как особенность клиента. Это наше дело – быть способными приспосабливаться к модели мира, свойственной клиенту и вызывать реакции, обходящие сопротивление. Это требует от нас гибкости, мы должны быть способны пойти навстречу поведению клиента и использовать аспекты его поведения (как и нашего собственного) для получения нужных реакций. Разумеется, важно, чтобы терапевт мог выражаться таким образом, чтобы быть понятным клиенту в зависимости от его культурного и образовательного уровня. Однако не менее важно, чтобы терапевт обладал достаточным сенсорным опытом, чтобы по реакциям клиента видеть, понимает ли тот его. Вы должны быть способны изменить все аспекты вашего поведения и коммуникации, и использовать все возможности чувств, чтобы удостовериться, что используемый вами стиль подходит к работе с данным клиентом.
      Помогая клиентам в совершении изменений, часто необходимо вызывать в них широкий диапазон реакций. Следовательно, очень важно добиться доверия и расположения клиентов. Когда же это достигнуто, может оказаться необходимым вызвать многие чувства, от открытого гнева до униженной безнадежности, от глубокой симпатии до неудержимой радости, чтобы достичь терапевтической цели. Это также требует способности варьировать поведение, используя сенсорные обратные связи, чтобы приспособиться к реакциям и достигнуть успеха. Имея ввиду действие, которое ваше вербальное и невербальное поведение производит на других, вы захотите вести себя так, чтобы вызывать желаемые реакции. Когда сенсорный опыт покажет, что вы не получаете желаемых реакций, измените различные аспекты коммуникации, мягко или внезапно, пока сенсорный опыт не укажет на успех.
      Терапевты, признаваемые гениями в своих областях, всегда обладали таким разнообразием возможностей поведения. Особенно полезные примеры диапазона поведения Милтона Эриксона можно найти в книгах Хейли «Необычная терапия» и «Новые техники гипноза и терапии». Менее известен, но не менее эффективен Фрэнк Фарелли, уникальный стиль которого представлен в его книге «Провокативная терапия». Терапевтические чудеса, происходящие на семинарах Майкла Лебо и Дэвида Гордона, также свидетельствуют об их гибкости поведения и сенсорного переживания.
      Возможно, кому-то эти тактики покажутся манипуляциями. Хорошо, если манипуляция – это использование всех доступных сознательных и бессознательных возможностей для помощи людям в совершении изменений, которых они хотят, то это манипуляции. Я часто находила необходимым поставить под угрозу позитивные чувства, испытываемые по отношению ко мне клиентами, чтобы создать у них переживания, необходимые для изменений. Но хотя я могла временами казаться манипулятивной, грубой и даже жестокой, моим высочайшим приоритетом всегда было благополучие клиента. А ему не всегда способствует поддерживающее или оправдывающее поведение с моей стороны. Более важно, чтобы клиент изменился, чем чтобы я завоевала популярность. Люди приходят на терапию не ради моей пользы, а ради своей. У меня нет ограничений в поведении, кроме физического нападения, соблазнения или обмана, я свободна идти любой дорогой, ведущей к продуктивному изменению. Как со всяким новым материалом, изучение представленных здесь паттернов может показаться трудным начинанием. Но после некоторого периода практики вы сможете использовать их систематически и в значительной степени бессознательно. Поскольку они свободны относительно содержания, их можно использовать в разных контекстах и с разными людьми. Чувствуйте себя свободными в наполнении их собственным стилем и обаянием. Теперь перед вами стоит задача взять из этого текста все, что покажется вам полезным, и интегрировать в свое поведение. Используйте это для обогащения будущих переживаний, ваших и ваших клиентов. Всегда помните, что у коммуникации нет ошибок, есть только результаты. У вас есть возможности, необходимые для достижения счастливого конца.
      Каждый раз, когда вы связываете человека с необходимыми ему ресурсами, возникающими в нем самом, ваш опыт обогащается. Помните, что ключ успеха в том, чтобы найти, что привязывает людей к их ограничениям, а затем развязать узлы – может быть по одному и постепенно, может быть разом. И важнее всего, помните, что будущее вырастает из того, что находится здесь и теперь. Людям, которые не свободны и жаждут измениться, вряд ли следует придумывать лучшее будущее для кого бы то ни было.

Приложение I

Мета-модель

В разных местах текста я отсылала вас к этому приложению, в котором описана мета-модель. Мета-модель – это набор лингвистических средств для сбора информации, направленных на то, чтобы восстановить связь языка человека и того опыта, который он в этом языке представляет. Фундаментальным для применения этого материала является понятие о том, что язык это не опыт, а представление опыта, как карта – представление территории. Вы, конечно, понимаете, что карта – это не территория, но я не знаю, понимаете ли вы вполне, что человек всегда имеет в своем опыте карту, а не территорию. Мы меняем карты, то есть изменяем субъективное переживание человеком мира, а не сам мир.
Мы создаем наши карты на основании взаимодействия между внутренним и внешним опытом. Поскольку мы, люди, представляем (или создаем) карты нашего опыта посредством языка, орудия, подобные мота-модели, представляют огромную ценность. По существу мета-модель служит интерфейсом между языком и опытом. Весь следующий материал создан Ричардом Бендлером и Джоном Гридером, и более полно изложен в их книге «Структура магии». Здесь я даю резюме этого материала, реорганизованного, чтобы быть вам полезным.

Три универсальных процесса моделирования

      Поскольку мы не взаимодействуем непосредственно с миром, в котором живем, мы создаем модели или карты мира, которые используем для управления своим поведением. Терапевту очень важно понимать модель или карту мира, которая существует у клиента. Человеческое поведение, каким бы странным или сопротивляющимся оно ни казалось, приобретает смысл, если рассматривать его в контексте выборов, которые предоставляет человеку его карта или модель. Модель, которую мы создаем, позволяет осмыслить наш собственный опыт. Модели не стоит оценивать с точки зрения того, хороши они или плохи, здоровы или болезненны, или являются «сумасшедшими», их нужно оценивать с точки зрения полезности – полезности в успешном и творческом взаимодействии с миром вокруг нас. Дело не в том, что клиенты совершают неправильный выбор, дело в том, что у них недостаточно возможностей выбора, когда это необходимо. Каждый из нас делает лучший выбор, доступный нам в рамках нашей модели мира. Однако существует множество слишком бедных моделей, в которых недостает полезных возможностей выбора, что проявляется в изобилии межличностных и внутриличностных конфликтов. Возможностей выбора недостает не миру, а модели мира, которая есть у индивидуума, – как говорят Гриндер и Бэндлер.
      Мы создаем свои модели посредством трех универсальных человеческих моделирующих процессов: обобщения (генерализации), исключения (стирания) и искажения. Эти процессы позволяют нам выжить, расти, учиться, понимать и переживать богатство, которое предлагает нам мир. Но если мы ошибочно принимаем нашу субъективную реальность за реальность, те же процессы ограничивают нас и уничтожают нашу способность к гибкости наших реакций. Обобщение – это процесс, посредством которого компоненты или части модели мира, созданной человеком, отрываются от первоначального переживания и начинают репрезентировать всю категорию, по отношению к которой данное переживание рассматривается как пример. Мы научаемся действовать в мире посредством обобщения. Ребенок научается открывать двери, поворачивая ручку. Затем он обобщает этот опыт, узнавая множество вариаций этого феномена, которые включают в набор параметров, связанных для него с «дверью», и он пробует открывать их все, поворачивая ручки. Когда человек входит в темную комнату, он протягивает руку, чтобы зажечь свет; ему не нужно учиться новой стратегии, когда он входит в новую комнату. Однако тот же процесс может стать и ограничением. Если человеку однажды не удаются сексуальные действия, которые он пробует совершить, по его мнению, адекватно, он может обобщить свой опыт и решить, что он нехорош в сексе, и тогда он, может быть, во многом будет себе отказывать. Или если женщина решает, что все мужчины тупы, основываясь на весьма ограниченном опыте, она тоже много теряет. Каждый из нас делает много обобщений, которые полезны и пригодны для одних ситуаций и непригодны для других. Например, ребенок может научиться в своей семье тому, что плачем и нытьем он может добиться всего, чего хочет, однако то же поведение принесет ему одни неприятности в общении со сверстниками. Если он обобщит только первое, а не последнее, он может оказаться неспособным создать более полезное поведение в компании сверстников. Если молодой человек обобщит только то поведение, которое приносит ему успех среди мужчин-ровесников, он может встретиться с большими трудностями в приобретении уважения и завоевания интереса среди женщин. Полезно ли данное обобщение, нужно каждый раз решать в отношении определенного контекста.
      Второй метод, который мы можем использовать как для того, чтобы успешно действовать в окружающем, так и для ограничения себя – это исключение. Исключение – это процесс, посредством которого мы выборочно обращаем внимание на определенные аспекты нашего опыта и исключаем другие. Это позволяет нам сосредоточить внимание к определенной части доступного опыта. Так, человек может читать книгу, когда вокруг него люди разговаривают, смотрят телевизор или слушают музыку. Этот процесс дает нам возможность справиться с окружающим и не быть захлестнутыми внешними стимулами. И точно так же этот процесс может быть и ограничивающим, если мы исключаем части опыта, которые необходимы для полной и богатой модели мира. Девочка переходного возраста, которая полагает, что с ней плохо обращаются и выводят ее из себя, не обращая внимание на то, что она участвует в создании этой ситуации, не строит полезной модели мира. Терапевт, который исключает из своего опыта признаки скуки во время сессии, ограничивает свой опыт, равно как и опыт клиента.
      Третий моделирующий процесс – это искажение. Искажение – это процесс, позволяющий нам осуществлять сдвижки в восприятии сенсорных данных. Без этого процесса мы не могли бы строить планы на будущее или превращать мечты в реальность. Мы искажаем представление реальности в фантазии, в искусстве, даже в науке. Микроскоп, роман или картина – все это примеры нашей способности к искажению и к искаженному представлению реальности. Мы можем ограничить себя искажениями различным образом. Представьте, например, себе человека, который искажает всякую критику реакцией «меня невозможно любить». В результате такого искажения теряется всякая ценность критики, вместе с возможностями изменения и роста. Или возьмем часто встречающееся искажение, связанное с превращением процесс в вещь; когда «отношения» отделяются от процесса нахождения во взаимоотношениях, происходят большие потери. «Отношения» становятся чем-то внешним, о чем можно говорить, что не поддается управлению и теряет динамические качества.
      Поскольку все эти три универсальных процесса выражаются в лингвистических паттернах, мы можем использовать набор лингвистических средств, называемых «мета-моделью», чтобы работать с ними, когда они ограничивают, а не расширяют возможности выбора для человека. Мета-модель создана для того, чтобы научить слушающего обращать внимание на форму коммуникации говорящего. Содержание может бесконечно варьировать, но форма подачи информации дает слушающему возможность реагировать таким образом, чтобы получить из коммуникации наиболее полный смысл. С помощью мета-модели можно быстро найти богатство и ограничения предоставляемой информации, а также процесса моделирования, используемого говорящим. Слушание и реагирование в рамках мета-модели дает возможность максимального понимания и научения в любой специфической коммуникации. Различения мета-модели распадаются на три естественные группы:
      • Сбор информации
      • Ограничения модели говорящего
      • Семантически-ошибочные формы
      Собирание информации относится к получению, посредством подходящих вопросов и реакций, точного и полного описания представляемого содержания. Это процесс служит и связыванию языка говорящего с его (ее) переживаниями. В этой категории – четыре подразделения:
      • исключения
      • отсутствие указаний, к чему или кому относится сказанное;
      • неспецифицированные глаголы
      • номинализации.
      Исключения. Обнаружение возникающих исключений и помощь в восстановлении исключенной информации помогает создать полное представление опыта. Чтобы обнаружить отсутствующий материал, мета-модель задает вопросы: «о ком» или «о чем». Например:
      – Я не понимаю.
      Реакция: «Вы не понимаете что?» или: «Чего вы не понимаете?»
      – Я боюсь.
      Реакция: «Чего или кого вы боитесь?»
      –Я не люблю его (он мне не нравится). Реакция: «Что именно в нем вам не нравится?»
      – Он – лучший.
      Реакция: «Он лучший в чем?»
      – Он лучше всех слушает. Реакция: «Он лучше всех слушает кого?» В случае исключения вопрос «Что именно?» вызовет информацию, касающуюся репрезентативной системы, используемой клиентом.
      – Я не понимаю.
      Реакция: «Как именно вы не понимаете?»
      – Ну, мне это не ясно… (визуально)
      Отсутствие указаний, к чему относится сказанное – это тип обобщения, которое ограничивает модель мира человека, опусканием деталей и полноты, необходимых для того, чтобы иметь возможность выбора в том, как справиться с ситуацией. В этом процессе человек принимает опыт и обобщает его таким образом, что он совершенно выходит из перспективы и соответствующих пропорций. Здесь может помочь вопрос «кто именно?» или «что именно?»:
      – Меня никто не хочет.
      Реакция: «Кто именно тебя не хочет?»
      – Они упрямы.
      Реакция: «Кто именно упрям?»
      –Это трудно.
      Реакция: «Что именно в этом трудно для вас?»
      Неспецифицированные глаголы оставляют нас в неопределенности по поводу описываемого переживания. Все глаголы более или менее не специфицированы. Однако «поцеловать» более определенно, чем «войти в соприкосновение». Если кто-то говорит, что подвергся нападению, это может варьировать от свирепого взгляда кого-то, важного для говорящего, до того, что человека сбила машина. Просьба специфицировать глагол помогает человеку более полно пережить опыт.
      Для этого можно задать вопрос «Как именно?»:
      – Он отвергает меня.
      Реакция: «Как именно он отвергает тебя?»
      – Они игнорируют меня.
      Реакция: «Как именно они это делают?»
      – Дети заставляют меня наказывать их. Реакция: «Как именно дети заставляют вас наказывать их?»
      Номинализации – это те слова, которые превращаются из процессуальных слов (глаголов) в существительные. Протекающий процесс превращается таким образом в вещь или событие. Когда это происходит, мы теряем возможности выбора, и нас нужно вернуть к связи с проходящими динамическими процессами жизни. Обращение номинализации помогает человеку увидеть, что то, что он считал событием – находящимся вне его возможности контролировать его – в действительности является протекающим процессом, который может быть изменен. Номинализация отличается от нормальных существительных несколькими чертами. Для тех, кто любит визуализации, можно представить мысленным взором ручную тележку. Теперь положите на нее стул, посадите кошку или вашу матушку. А теперь попробуйте положить туда неудачу, добродетель, проекцию или смущение. Как видите, номинализации – это не люди, места или вещи, которые можно было бы поместить в тележку. Другой способ обнаружить номинализацию – проверить, соответствует ли слово, описывающее событие, синтаксической конструкции «продолжающийся…». Если да, то это номинализация: «продолжающаяся проблема» (номинализация), «продолжающийся слон», «продолжающийся стул», «продолжающиеся отношения» (номинализация).
      Чтобы вновь преобразовать номинализацию в процессуальное слово, используйте глагол в качестве реакции:
      – Я не получаю никакого признания.
      Реакция: «Как вы хотели бы, чтобы вас признавали?»
      – Я меняю свои решения.
      Реакция: «Может ли что-нибудь оставить вас в этом изменении?»
      – Мне нужна помочь.
      Реакция: «Как вы хотели бы, чтобы вам помогали?»
      Следующая группа различений относится к ограничениям модели говорящего.
      Эти различения определяют ограничения, и правильно работая с ними, вы можете помочь человеку обогатить свою модель мира, расширив ее. Два различения этой категории таковы:
      • универсальные квантификаторы
      • модальные операторы (прежде всего, оператор необходимости)
      Универсальные кватифчкаторы – это такие слова как «все», «каждый», «всегда», «никогда» «всякий», «никто» и т.п. Подчеркивание обобщений, задаваемых универсальными квантификаторами с помощью преувеличения – интонацией голоса и добавлением других универсальных квантификаторов, – может помочь работе с ними. Это заставляет человека поискать исключений для своих обобщений, что дает большие возможности выбора. Другой способ прямой работы состоит в задавании вопроса, не было ли у говорящего опыта, который противоречил бы этому обобщению.
      – Я никогда ничего не делаю правильно. Реакция: «Вы абсолютно никогда ничего не делаете правильно?» Или: «Но когда-нибудь вы все же сделали что-то правильно?»
      – Ты всегда мне лжешь. Реакция: «Я всегда тебе лгу?»
      – Невозможно получить то, чего я хочу. Реакция: «Когда-нибудь вы получили то, чего хотели?»
      Модальные операторы необходимости – это слова, которые указывают на отсутствие выбора: «мне следует», «я должен», «я не могу», «это необходимо». Работа с этими модальными операторами выводит человека за пределы того, что было для него принятым. Есть два хороших ответа, которые помогают работе с такими ограничениями: «Что вам мешает?» и «Что случится, если вы сделаете (не сделаете) это?» Ответ «Что вас остававливает?» (что вам мешает) направляет человека в прошлое, в поиски переживания, которое сформировало это обобщение. «Что случится если…» заставляет клиента пойти в будущее и представить себе возможные последствия. Эти реакции помогают получить более полную и богатую модель мира.
      – Я не могу этого сделать?
      – «Что вас останавливает?»
      – Мы должны закончить это ко вторнику.
      – «Что будет, если вы не закончите?»
      – Я должен заботиться о других.
      – «Что случится, если вы не будете этого делать?»
      – Я не могу сказать ему правду.
      – «Что останавливает вас в этом?»
      Третья группа различений касается сематически-ошибочных формулировок. Смысл обращения внимания на такие предложения в том, что это помогает человеку обнаружить те части модели, которые тем или иным образом искажены, что обедняет доступный опыт. Посредством изменения таких формулировок человек может получить большую возможность выбора и богатую свободу. Такие ошибочные формулировки часто мешают человеку действовать так, как он стал бы действовать в ином случае. Три класса семантически-ошибочных форм таковы:
      • причина и следствие,
      • чтение мыслей,
      • потеря субъекта.
      Причина и следствие – предположение, что некоторое действие со стороны человека может заставить другого человека действовать определенным образом или пережить определенную эмоцию или внутреннее состояние. В случае такого предположения человек реагирует, пологая, что у него нет выбора относительно этой реакции. Если противопоставить что-то этому предложению, это дает человеку возможность задаться вопросом, действительно ли справедливо предположение о причинно-следственном отношении, вопросом о других возможностях, которые могут быть созданы. Возможная реакция: «Каким образом Х вызывает Y?»
      – То, что ты пишешь на стене" достает меня. Реакция: «Каким образом мое писание может тебя достать?» Или: «…заставляет тебя чувствовать себя неуютно?»
      – Ты нарушаешь мои планы. Реакция: «Как я могу нарушить твои планы?» «Каким образом я вмешиваюсь в твои планы?»
      – Я огорчен, потому что ты пришла поздно. Реакция: «Каким образом мое опоздание вызывает твое огорчение?»
      Чтение мыслей – предположение со стороны говорящего, что один человек может знать, что другой думает или чувствует, без прямого сообщения второго об этом. Иными словами, это способ обнаружения, что кто-то действует на основе иллюзии, а не информации. Разумеется, это может в значительной степени мешать полезности картины мира. Слушающий может ответить: «Каким именно образом вы знаете, что X?» Это дает возможность говорящему осознать и даже поставить под вопрос предложения, которые казались ему очевидными.
      – Все думают, что я отнимаю слишком много времени. Реакция: «каким именно образом вы знаете, что все так думают?»
      –Уверен, что вы видите, как я себя чувствую! Реакция: «Как именно вы убедились, что я вижу, как вы себя чувствуете?»
      – Я знаю, что для него лучше! Реакция: «Как именно вы узнаете это?»
      – Он никогда не думает о последствиях! Реакция: «Как именно вы узнаете, что он никогда не думает о последствиях?»
      Потеря субъекта относится к таким утверждениям, которые принимают форму обобщения по поводу мира, а не утверждения, признаваемого как принадлежащего к модели мира говорящего. Обычно это суждения. Говорящий пользуется этой формой, когда принимает правила, подходящие для него и его модели мира, за справедливые и для других. Цель работы с этой формой – дать человеку иметь собственные правила и мнения, но позволить остальному миру иметь свои. Часто использование этой формы указывает, что говорящему даже не приходит в голову другая возможность. Реакция может быть такой: «Для кого?»
      – Неправильно полагаться на благотворительность! Реакция: «Для кого это неправильно?»
      – Вот как нужно это делать! Реакция: «Кому нужно делать это так?»
      – Так нельзя поступать!
      Реакция: «Кому нельзя так поступать?»
      Как было сказано, мета-модель – это набор средств создания лучшей коммуникации. Мета-модель создает вопросы типа «что», «как» или «кто» в ответ на специфические формы языка говорящего. Использование этих вопросов и реакций – особое искусство.
      Практикуясь в употреблении мета-модели, обратите специальное внимание на собственные внутренние процессы. Поскольку это формализация интуитивного поведения, реакции мета-модели будут возникать в те моменты, когда вам понадобится опираться на внутренний опыт в понимании коммуникации клиента. Например, если клиент говорит «Отец наказал меня», вам нужно, чтобы полностью понять, что значит это утверждение, спросить «Как именно?» Клиент мог быть избит, или отец накричал на него, или сердито посмотрел, или просто игнорировал его. Если вы решили для себя, что это значит, опираясь на собственный опыт, то вы в своей модели мира, а не в модели клиента.
      Мета-модель – это набор средств, которые дают вам возможность оставаться в рамках внешнего сенсорного опыта, получая информацию от клиента. Это удерживает вас от погружения в себя, опоры на внутренний опыт для понимания. Осваивая мета-модель, вы будете задавать вопросы там, где раньше обращались к собственному внутреннему опыту для понимания (или старания понять), что имеет в виду клиент. Мета-модель помогает вам вызвать клиента на более ясную коммуникацию, снимает необходимость для вас заполнять пропуски собственной субъективной реальностью. Предположите, например, что клиент говорит: «Я боюсь толпы». Если вы пойдете внутрь себя, и начнете говорить: «О, да, страх толпы, да я знаю, что это такое», – вы упустите возможность помочь клиенту более полно осознать собственные переживания. Реакции же, предписываемые мета-моделью: «Как вы знаете, что, вы боитесь толпы?» или: «Что именно в толпе пугает вас?» или: «Что мешает вам почувствовать себя в толпе удобно?», – помогают вам придерживаться опыта клиента, извлекая ответы и новые возможности для роста его собственных ресурсов. И может быть эти ресурсы таковы, какими вы сами не располагаете. Обнаружение моментов, где вы погружаетесь в себя, чтобы понять, что имеет в виду клиент, и замена этого вопросами мета-модели в значительной мере увеличивает вашу терапевтическую эффективность, и при этом поможет интеграции мета-модели в ваше автоматическое бессознательное поведение. Один из способов для этого – попросить приятеля формулировать предложения, содержащие определенные нарушения с точки зрения мета-модели. В каждом примере определите, как проявляет себя ваша интуиция.
      Например, услышав уверждение «Это нанесло удар по моим чувствам», если вы создаете картину, как вы узнаете каким именно образом ей нанесен удар, и кто это сделал, и каким образом? Если вы вспомните (визуально, кинестетически или аудиально) случай, когда вашим чувствам был нанесен удар, – значит вы понимаете на основе своего опыта, а не опыта говорящего. Когда вы научитесь обращать тщательное внимание на собственные внутренние процессы, вы научитесь находить ключи, которые сигнализируют, что вы отправились вовнутрь, чтобы искать смысл, вместо того, чтобы оставаться в настоящем. Найдя собственные сигналы такого ряда, вы можете использовать это, прикрепив к ним реакции мета-модели вместо движения вовнутрь собственных переживаний. Каждый раз, когда вы получаете сигнал, что чего-то не хватает, или что не имеет смысла, вы можете знать, что реакция мета-модели может быть полезной.
      Мета-модель основана на человеческой интуиции. Поэтому, тщательно сознавая эту интуицию, вы легко можете освоить мета-модель. Эти интуиции могут быть выражены в любой репрезентативной системе. Если, например, я скажу: «Жирафа преследовали», – ваша интуиция скажет, что чего-то недостает. Может быть, ваша картина неполна, или, если репрезентация кинестетическая, вы не знаете, как быстро должен бежать жираф. Ни одна из этих репрезентаций не полна, пока вы не получите ответ на вопрос, «кто преследовал жирафа?» Независимо от того, как выражает себя ваша интуиция, в этом смысле вводится вопрос мета-модели, чтобы извлечь как можно больше смысла из коммуникации. Чтобы использовать эти интуиции в обучении мета-модели, начните (1) с предъявления обучающемуся предложений, которые содержат одно искажение относительно мета-модели, (2) поросите его сказать, каково его впечатление, (3) определив, каково впечатление обучаюшегося, попросите его задать соответствующий вопрос мета-модели, делая его составной частью выражения той интуиции. Если его картина неполна, он спросит об остальном. Если он чувствует себя озадаченным, он задаст вопрос, который поставит все на свое место. Изменяя содержание и прибегая к повторениям, продолжайте связывать интуицию и вопросы мета-модели. Интуиция может меняться в зависимости от типа вопросов и паттернов. Могут возникать ощущения по поводу универсальных квантификаторов, картины для номинализаций, звуки – для причин и следствий. У каждого могут проявляться неповторимые соотношения, но при этом каждый попадает в рамки определенных паттернов. Когда они обнаружены, эти упражнения могут помочь интегрировать их в повседневное поведение. Полезно изучать мета-модель по трем категориям, описанным в этом Приложении: собирание информации, ограничения и семантически-ошибочные формы. Таким образом вы правильно организуете мета-модель и сумеете интегрировать се сознательные и бессознательные процессы.

Приложение II

      Полная запись терапевтической сессии
      В следующей транскрипции полной терапевтической сессии я полностью использую техники якорей и переформирования. Надеюсь, что эта запись поможет вам лучше понять, как эффективно использовать эти техники в контексте терапевтической работы.
      Шейла. Хелло (медлит в дверях, как будто несколько дезориентированная)
      ЛКБ. Хелло, Ты по-видимому, Шейла. Рада тебя видеть (ЛКБ встречает Шейлу протянутой рукой, которую та пожимает. Затем ЛКБ предлагает жестом Шейле сесть, на что Шейла сначала реагирует взглядом, потом садится.
      ЛКБ. (придвигает стул так, чтобы сесть напротив Шейлы на таком расстоянии, чтобы можно было дотрагиваться до нее).
      ЛКБ. Садись поудобнее, и мы начнем объяснять друг другу, как я могу помочь тебе в совершении тех изменений, которых ты хочешь.
      Шейла. Хорошо… М-м-м. Я сказала вам по телефону, что мой врач послал меня к вам. Она сказала, что вы делаете что-то другое, это называется нсйро-лингвистическое программирование (Тон голоса Шейлы высокий, носовой, монотонный; она по большей части глядит вверх и налево, руки сжимают ручки кресла). Я полагаю, она отказалась от меня (тон голоса меняется, ниже, мягче, глаза вверх налево, потом вниз направо).
      ЛКБ. (протягивает руку, мягко берет Шейлу за руку) Пока я еще не знаю, из-за чего именно ты здесь, но я знаю, что весьма возможно, что ты неправильно поняла намерения своего терапевта. Только что, когда ты говорила, что она послала тебя сюда, ты посмотрела вверх и налево. Ты представила себе своего терапевта?
      Шейла. Гм?
      ЛКБ. Посмотри еще раз и скажи, видишь ли ты ее (показывает направление взгляда, по-прежнему держа Шейлу за руку).
      Шейла. (смотрит снова вверх и налево) Да, а откуда вы знаете?
      ЛКБ. Сейчас объясню, но сначала, я слышала, ты сказала, что думаешь, что она отказалась от тебя, но я полагаю, что возможно, что это совсем не так. Возможно, ей было довольно трудно послать тебя сюда, сказать тебе, что кто-то другой, с другими средствами может помочь тебе, когда она не смогла. Мне кажется, что то, что она послала тебя сюда, могло быть выражением заботы с ее стороны, что говорит, что она хочет, чтобы ты достигла желаемого состояния без нее. Но, конечно, ты знаешь се лучше, чем я. Так что продолжай, взгляни на нес еще раз и посмотри, не почувствуешь ли ты, что такая возможность лучше?
      Шейла (смотрит вверх и налево, потом вниз и направо) (вздыхает). Знаете, я думаю, вы правы. У нее не получилось со мной, но сейчас я думаю, что если бы она не заботилась обо мне, она стала бы посылать меня сюда.
      ЛКБ. (мягко пожимает руку Шейлы). Это может быть для тебя новым. Готова поспорить, что были и другие случаи, когда ты предполагала дурное, когда на самом деле это могло быть хорошим. Правда? (ЛКБ смотрит вверх направо, зеркально относительно взгляда Шейлы вверх налево)
      Шейла (смотрит вверх налево) Ну да.
      ЛКБ. (Мягко пожимает ее руку). А теперь ты можешь представить себе, что хорошего могло быть в этих ситуациях (смотрит вниз налево, зеркало для взгляда Шейлы вниз направо. ЯКОРЬ И ВЕДЕНИЕ С ПОМОЩЬЮ КЛЮЧЕЙ ДОСТУПА).
      Шейла. Да, да, могу, кажется (смотрит вниз направо, улыбается)
      ЛКБ. Хорошо. Через некоторое время сегодня я попрошу тебя припомнить (смотрит вверх направо) по крайней мере три таких случая и потом подумать, что там могло быть хорошего (смотрит вниз налево) и твердо удерживая в уме это переживание (пожимает руку). 0'кей? (улыбается)
      Шейла (улыбается) 0'кей. Я это сделаю.
      ЛКБ. (отпускает ее руку, слегка отклоняется назад). А теперь скажи, что же привело тебя на терапию.
      Шейла. (немедленно реагирует, оседая в кресле, тяжело вздыхая, глаза опущены).
      ЛКБ. Ну-ну (протягивает руку, прикасается к бедру Шейлы, чтобы вернуть ее внимание), ну, вернись, нет нужды отправляться туда (ЛКБ показывает позу Шсйлы, потом улыбается и наклоняется вперед). Я поняла. Вместо того, чтобы говорить мне, что привело тебя, скажи, как ты узнаешь, что больше приходить не нужно.
      Шейла. Ну, мм-мм-мм, не знаю (глаза вверх налево, вниз направо). Дело в том, что, ну, (глаза вниз налево, ерзает) я фригидна (это сказано громче, как бы взрывом и быстро, с повернутыми наверх ладонями)… я ходила на пре-оргазмическую группу, и читала все книжки, и пробовала ходить на терапию, и все ничего… ничего… ну, вы знаете…
      ЛКБ. (выдерживает паузу, потом очень прямо) А каким образом ты знаешь, что ты фригидна?
      Шейла. (глаза вверх и налево) Гм? Что вы спросили?
      ЛКБ. Ну, я знаю, что у тебя есть способы определить, в каком состоянии ты находишься, а в каком нет. Ты знаешь, как тебе узнать, удобно ли тебе (пауза; глаза Шейлы вниз и направо), счастлива ли ты, интересно ли тебе, ну и так далее. Люди обычно понимают слова, связывая их со своими переживаниями. Когда ты была совсем маленькой, ты училась связывать картины, ощущения, звуки, запахи, со словами. Возьми вот хоть слово «любопытно». Как ты знаешь, что тебе любопытно что-то?
      Шейла. Ну (глаза вверх налево, затем вниз налево, выше направо) не знаю, это просто чувство (Шейла дотрагивается до средней линии).
      ЛКБ. (дотрагивается до правого колена Шейлы) Чувство любопытства – это то, что ты сознаешь, но было же что-то еще, что помогло начаться этому чувству. Ты посмотрела вверх и налево, затем вниз, и поверх (ЛКБ показывает). Вспомни мой вопрос, посмотри снова туда вверх, потом вниз и скажи, что ты сознаешь.
      Шейла. Оу! (удивленно) Я вижу дверь на чердак в доме, где я была маленькой (смеется). Мама всегда говорила, чтобы я туда не ходила. Она там прятала наши подарки к Рождеству.
      ЛКБ. А тебе было очень любопытно, да? (дотрагивается до правого колена Шейлы).
      Шейла. Еще бы.
      ЛКБ. Можешь ли ты услышать голос матери, как она тебе говорит, чтобы ты туда не ходила?
      Шейла. (глаза вниз, налево, улыбается) Да.
      ЛКБ. Так что у тебя есть способы (показывает соответствующие ключи) знать, когда тебе любопытно (дотрагивается до правого колена; Шейла кивает) Ну, а как ты знаешь, что ты фригидна?
      Шейла. Ну… (глаза вверх налево, потом вниз налево) потому что у меня нет оргазмов.
      ЛКБ. Что ты там наверху увидела?
      Шейла. Оу, м-м-м (глаза вверх налево), я просто увидела группу женщин, я ходила в женскую группу. Так это начиналось. Я знала, что секс не так уж важен для меня, и я не думала об этом, до этой группы. После нее я не могла выбросить это из головы. Как будто я неудачница, пока у меня не будет оргазмов. Я много работала над этим с помощью терапии и теперь лучше знаю, но я все еще хочу, чтобы у меня были оргазмы.
      ЛКБ. Значит, если я правильно тебя понимаю, ты знаешь, что ты фригидна, потому что у тебя нет оргазмов, и поскольку у тебя нет оргазмов, ты знаешь, что ты фригидна?
      Шейла. Угу,так.
      ЛКБ. Хорошо. А как ты знаешь, что у тебя нет оргазмов?
      Шейла. (глаза вверх налево, затем вниз направо, затем вверх направо) Потому что у меня никогда не было ничего такого, как рассказывали женщины в группе, или вроде того, о чем пишут в книжках.
      ЛКБ. (Глаза вверх налево, зеркаля вверх-направо Шейлы) Скажи мне, как ты думаешь, каким должен быть оргазм?
      Шейла. Они – женщины и авторы книжек – говорят, что там есть плато и пики и взрывы чувств (говоря, Шейла продолжает опираться на конструируемые образы – глаза вверх направо – и выражать картины движением рук). Они говорят, что это по-разному для каждого, но у меня никогда ничего такого не происходило.
      ЛКБ. Я вижу. Я думаю опять о том, что мы говорили, как мы понимали слова, – вот как ты знаешь, что ты испытываешь любопытство – переживания, которые ты связываешь со словами «оргазм» состоит из картин; картины ты создаешь из описаний, которые дали тебе другие женщины, и которые ты прочла в книжках. Мне кажется, что поскольку ты не представляешь себе эти картины в результате реального секса, ты решила, что у тебя нет оргазма.
      Шейла. Вы хотите сказать что есть?
      ЛКБ. Нет. Я говорю, что из того, что ты мне рассказала, видно, что слово «оргазм» понимается только одной системой: визуальной. Это немного похоже на то, как иметь опыт плавания описанным в виде запахов.
      Шейла. Я не понимаю (глаза вниз направо).
      ЛКБ. Тебе дали описания в словах, которые ты перевела в картины. Оргазм – полное переживание, наиболее ценная часть которого обычно – чувства и кинестетические ощущения.
      Шейла. Но я как раз и говорю о чувствах.
      ЛКБ. Можешь ты почувствовать пик или плато? И наверное, твое тело не захочет почувствовать взрыв. Я объясню тебе. Я могу описать оргазм как поток теплоты, чрезвычайно приятные ощущения, которые волнами проходят от гениталий по другим частям тела, принося расслабленное, спокойное удовлетворение, когда они ослабевают. Однако если у тебя нет кинестетического опыта, с которым ты могла бы соотнести то, что я сказала, ты можешь вместо этого перевести это в картину – например, камня, брошенного в тихий темный пруд и концентрических кругов волн до края пруда, пока он снова успокоится. Это было бы прекрасным картинным воплощением моего описания, но это совсем не то, чего можно ждать от оргазма.
      Шейла. Так что я знаю об этом меньше, чем я думала?
      ЛКБ. О, я уверена, что ты знаешь об этом гораздо больше, чем есть в твоем сознании (дотрагивается до правого колена Шейлы) И та часть тебя, которая испытывает любопытство по поводу оргазмов, наверное так же нетерпелива, какой ты была, когда пыталась угадать, что за подарки лежат там, на чердаке. Правда?
      Шейла. (глаза вверх налево) Угу, я любопытна и нетерпелива, и я не люблю, когда меня оставляют за дверью. Как будто другим дают что-то, а меня не пустили:
      ЛКБ. Прекрасно. У тебя есть часть, которая любопытна и исследует мир в поисках новых переживаний, и она хочет быть уверена, что тебе достанутся эти приятные переживания, которые, как она видит, есть у других. Спроси эту часть, может ли она обнаружить что-то, что не дает тебе переживать оргазмы.
      Шейла. Что? Спросить что?
      ЛКБ. Спроси внутри себя твою любопытную часть, может ли она обнаружить что-то, что не дает тебе переживать оргазмы. И поскольку она выражает себя по большей части в картинах, посмотри вверх налево, не увидишь ли ты там ответ.
      Шейла. (глаза вниз налево, потом вверх налево; голова отрицательно качается). Ничего нет. ЛКБ. Хорошо.
      Шейла. Одну минуточку. А что такое «часть»?
      ЛКБ. «Часть» – это способ сказать об аспекте тебя, который выражает себя в способности быть чем-то или делать что-то. Твоя способность быть любопытной и беспокоиться о том, чтобы получить желаемое переживание может быть названа любопытствующей частью. Части обычно возникают из того, чему ты научишься в опыте. В нас создается осторожная часть из опыта дотрагивания до горячей печки или из опыта падения с лестницы. Такое переживание создает боль, так что осторожная часть – часто визуальная по природе, высматривающая опасность – создается в нас, чтобы защитить нас. Все части присутствуют в нас для нашего блага и являются ресурсами, если мы научимся их использовать. Именно этим и занимается переформирование. Это процесс, в течение которого ты научишься сознавать свои собственные внутренние процессы: внутренний диалог, визуализацию, чувства и пр. Ты можешь понять, каким целям они служат и использовать их, чтобы добиться желательных изменений, и чтобы ввести удовлетворяющую тебя и приносящую удовольствие жизнь. Часто, когда эти части занимаются своими делами, они приходят в конфликт друг с другом. Был у тебя когда-нибудь конфликт, например, между частью, стремящейся к приключениям, и осторожной частью?
      Шейла. О, да. Обычно я кончаю тем, что ничего не делаю, а потом чувствую себя так, будто упустила что-то.
      ЛКБ. С помощью переформирования ты можешь войти в соприкосновение с осторожной частью и выяснить, какие предосторожности и условия ей нужны, чтобы дать тебе пуститься в приключение без ее вмешательства. В конце концов, она служит жизненной необходимости, защищая тебя от опасности. Ты можешь сказать ей, что ты ее ценишь за это полезное дело, удовлетворить ее потребности, а затем пойти дальше и удовлетворить часть, жаждущую приключений. Имея это в виду, мы можем попробовать выяснить, нет ли какой-нибудь части, которую ты сейчас не знаешь, которая мешает тебе пережить оргазм.
      Шейла. Ну, если есть, я хочу от нее избавиться.
      ЛКБ. Тогда она просто переждет и вернется, может быть в другой форме. Части появляются из опыта. Они возникают, чтобы служить определенной цели, и когда появится нечто, что кажется соответствующим этому опыту, они выражают себя. Помни, что они служат какой-то цели, у каждой есть своя функция, и она делает все возможное, что она только может знать. Ты можешь, однако, изменить часть, научить ее, как выполнять свою работу так, чтобы это больше соответствовало твоим теперешним желаниям и потребностям. Но хватит об этом. Я хочу, чтобы ты объявила внутри себя всем своим частям, что ты предпринимаешь процесс изменения, и что ты сделаешь все, от тебя зависящее, чтобы учесть всех их, что тебе нужна их кооперация в этом предприятии. 0'кей?
      Шейла. 0'кей. (Наклоняет голову, закрывает глаза на несколько мгновений; смеется).
      ЛКБ. Что случилось? Ты получила ответ?
      Шсйла. Ну, я сделала, как вы сказали, и услышала аплодисменты со всех сторон.
      ЛКБ. Прекрасно. Теперь объяви своим частям, что в качестве демонстрации этого нового процесса изменения ты собираешься реорганизовать себя таким образом, чтобы быть способной, в соответствующие моменты, переживать оргазм. Давай – скажи им.
      Шейла. (закрывает глаза, наклоняет голову налево, затем мычит про себя и наклоняет голову вниз и направо; улыбается и открывает глаза, выглядит довольной собой).
      ЛКБ. (когда Шсйла смотрит вниз и направо, ЛКБ дотрагивается до ее правого колена). Кажется, что там многое произошло.
      Шейла. Да, я сказала им, что вы велели, и прежде всего я услышала, что голос сказал «Я поверю в это, когда увижу». И у меня появилось это чувство боли здесь (показывает на желудок-грудь) и другой голос сказал «Ты поверишь в этом когда почувствуешь, а не увидишь».
      ЛКБ. Потрясающе. Ясно, что там есть части, которые уже учатся и хотят, чтобы ты придерживалась правильного направления (вниз и направо).
      Шейла. М-м?
      ЛКБ. Теперь я хочу, чтобы ты внутри себя прошла все переживания, которые обычно бывают у тебя во время полового акта. Это ряд, последовательность переживаний, которые ведут к оргазму и следуют за ним. Где-то последовательность прерывается или ведет к какому-то другому переживанию вместо оргазма. Нам нужно узнать больше о том, что происходит с тобой. Так что попроси свои части, в особенности любопытствующую, пойти внутрь тебя, и потратив на это столько времени, сколько нужно, припомнить очень живо, со всеми деталями, ситуацию, когда ты действительно возбуждена и предвосхищаешь физическое переживание, которое тебе предстоит, и, начиная отсюда (сжимает левое колено Шейлы, когда появляется определенное выражение) припомни с определенностью, как одно чувство следует за другим.
      Шейла. (отклоняется назад, глубоко дышит, мышцы лица расслабляются, глаза закрыты; по мере того, как она проходит через свои внутренние переживания, лицо краснеет, дыхание несколько ускоряется, руки и ноги ритмично двигаются, губы слегка увеличиваются, затем в какой-то момент дыхание останавливается; Шсйла слегка хмурится, тело становится жестким; все это лишь слегка). Ол райт, я сделала это. И что?
      ЛКБ. Что ты сознаешь в наибольшей степени, по поводу того, что ты делала?
      Шсйла. (глаза вниз направо) У меня то же чувство отвращения и разочарования, как бывает, когда я действительно вступаю в половой акт.
      ЛКБ. Я хочу объяснить кое-что по поводу того, что ты сейчас сознаешь. Сознательно ты переживаешь это определенное чувство. Ты можешь не сознавать, что твоя спина прикасается к спинке кресла, что слышен шум вентилятора, или что здесь остался легкий запах сигарет, которые курили здесь утром. По крайней мере ты не сознавала всего этого, пока я не упомянула об этом и не привела это для тебя в сознавание. То, что мы можем переживать в сознании, ограничено. Иначе нас все это захлестнуло бы. Мы выбираем то, что сознаем. Я знаю, что сексуально ты реагируешь на запахи тела, ритмы дыхания, изменения температуры, звуки – всякого рода стимулы, которые ты вряд ли сознаешь. Кроме того, реагируя на эти стимулы, которые приходят из внешнего мира, в частности, от твоего партнера – Шсйла. Моего мужа.
      ЛКБ. – твоего мужа, ты также реагируешь на переживания, которые возникают внутри тебя: внутренние звуки, диалог, образы, чувства и пр. Так что я прошу тебя проделать то же самое еще раз, но на этот раз чуть-чуть иначе. Пусть твоя любопытствующая часть (слегка сжимает правое колено) и возбужденная часть (сжимает левое колено, появляется соответствующее выражение) пойдут с тобой и обратят специальное внимание на то, чтобы обнаружить, что препятствует тебе пережить оргазм. Кроме того, пока это не будет выяснено, ты можешь продолжать рассматривать события твоих сексуальных переживаний, сознавая те аспекты, которые ты раньше не замечала. Запахи, звуки, особые прикосновения, то, что ты видишь – все это – переходя от одного к другому, добавляя друг к другу.
      Шсйла. Звучит прекрасно!
      ЛКБ. Да. Итак, когда ты будешь делать все это, твои части будут заниматься исследованием. Спроси их, согласны ли они принять в этом участие.
      Шейла. (закрывает глаза, смотрит вверх; кивает головой) Да.
      ЛКБ. Хорошо. Скажи им, что они могут поднять одну руку, или другую, или обе, когда найдут то, что нужно.
      Шейла. (закрывает глаза) 0'кей. (Шейла проходит через ту же последовательность изменений тела, как и раньше, затем проходит во второй раз; как раз перед тем, как полностью проявляется нахмуренность, правая рука начинает подниматься).
      ЛКБ. (протягивает руку и дотрагивается до правой руки Шейлы) Я понимаю. И когда ты закончишь задание и будешь удовлетворена, я хочу, чтобы ты так или иначе вернулась сюда.
      Шейла. (глаза некоторое время продолжают быть закрытыми, затем открывает глаза, моргает).
      ЛКБ. Прежде чем ты расскажешь мне, что ты обнаружила, вздохни пару раз глубоко и пошли этим частям свое одобрение за то, что они сделали.
      Шейла. (улыбается, глубоко дышит). Ну, я обнаружила, что две вещи мешают мне иметь оргазм. Про одну я знала, что она есть, но не знала, что она мешает оргазму.
      ЛКБ. 0'кей. Расскажи мне о них в естественной последовательности, в которой они появились.
      Шейла. (лицо принимает выражение, которое было в середине последовательности, по мере того, как она говорит, последовательность выражения завершается). Ну, когда я по-настоящему вхожу в это, начинаю получать удовольствие, и чувствую, что ощущения усиливаются (пауза, глаза вниз налево), возникает голос, который говорит «Гадкая девчонка, это отвратительно, ты дурная девочка!»
      ЛКБ. Чей этот голос?
      Шейла. (глаза вниз и налево). Ну, это голос матери она мне это портит.
      ЛКБ. У-м-м, подожди. Ты сказала, что их два. Расскажи дальше. Что происходит после голоса матери?
      Шейла. Раньше я никогда ее не слышала, но после нее появляется мой голос и говорит: «Ты опять это не сделала. Ты никогда не сделаешь этого. Что бы ни было, ты не можешь этого».
      ЛКБ. 0'кей. Это две части, которые выражают себя во внутреннем диалоге. Спроси внутри себя, не вмешивается ли что-нибудь еще в твои оргазмы, кроме этих двух частей.
      Шсйла. (закрывает глаза). Нет, только это.
      ЛКБ. Теперь, эта материнская часть, которая у тебя есть, она говорит тебе… что то, что ты делаешь, гадко и отвратительно,да?
      Шейла. Да.
      ЛКБ. Можешь ты услышать, как она Это говорит, прямо сейчас?
      Шейла. Да.
      ЛКБ. Хорошо. Спроси эту часть, – назови ее материнской частью, если хочешь, – что она старается сделать для тебя.
      Шейла. (закрывает глаза) Она говорит – знаете, смешно, но это действительно голос моей матери (пожимает плечами) – она говорит, что учит меня тому, что секс это дурно и отвратительно.
      ЛКБ. Спроси, не старается ли она защитить тебя от чего-то, о чем она думает, что это дурно и отвратительно.
      Шейла. (закрывает глаза) Да, да, так и есть. Но это чушь какая-то. Я не думаю, что секс – это дурно и грязно. Я лучше знаю.
      ЛКБ, Да, конечно, но мы говорим о той части, которая по-видимому научилась у матери. Давай проверим это. Можешь ли ты вспомнить, говорила ли тебе мать что-нибудь про секс?
      Шейла. О да, однажды она поймала меня с соседским мальчишкой, мы играли «в доктора», и она всячески изругала нас.
      ЛКБ. Говорила ли она что-нибудь такое, что это отвратительно и грязно?
      Шейла. Да.
      ЛКБ. Как ты думаешь, твоя мать думает, что секс – это отвратительно и грязно?
      Шейла. Конечно.
      Шейла. Да, я полагаю, что так.
      ЛКБ. Иногда матери говорят своим маленьким дочкам про секс совсем не то, что скажут, когда дочки вырастут. Они полагают, что нужно приспосабливаться к возрасту.
      Шейла. Только не моя мать. Чем старше я становилась, тем грязнее считался секс, по ее словам.
      ЛКБ. Это довольно плохо. Теперь я знаю, что мать старалась защитить тебя от переживаний, которые по ее представлениям грязны и отвратительны. Часть тебя приняла ее наставления, может быть веря тому, что в сердце мать всегда хотела тебе самого лучшего. И обычно ты правильно делала в детстве, когда слушалась ее советов. Так появляется часть – «материнская» часть – и приходит со своим советом каждый раз, когда ты сексуально возбуждена.
      Шейла. Кажется, так и есть.
      ЛКБ. Эта часть прекратила свое развитие в отношении секса. Понятно, что это так, если она получила наставления тносительно секса от матери, а познания матери в этой области так ограничены.
      Шейла. Я хочу, чтобы мать перестала вмешиваться в мою сексуальную жизнь.
      ЛКБ. Хорошо. Но я думаю, что если уж эта часть заботится о твоем благополучии, – ты ценишь конечно, да?
      Шейла. Угу.
      ЛКБ. Пока она думает, что секс нехорош для тебя, она будет продолжать вмешиваться таким же неприятным образом, не давая тебе достичь сексуального удовлетворения. Спроси внутри себя, так ли это.
      Шейла. (закрывает глаза) Да. И что же теперь?
      ЛКБ. Спроси эту часть, что ей нужно для того, чтобы не вмешиваться в эту сторону твоей жизни, будучи спокойной.
      Шейла. (закрывает глаза) Она говорит, что она хочет знать, что все будет о'кей.
      ЛКБ. Хорошо. Спроси ее, если она будет уверена, что сексуальное удовлетворение хорошо для тебя, и даже необходимо, чтобы ты полностью развилась как женщина, и как личность, перестанет ли она вмешиваться в эту сторону твоей жизни?
      Шейла. Мать никогда бы в это не поверила.
      ЛКБ. Но это часть тебя – это не твоя мать. Это часть, основанная на том, чему ты научилась от матери, но все же это часть тебя, и она имеет доступ ко всему, чему ты научилась, когда перестала быть маленькой девочкой. Спроси ее.
      Шейла. О'кей. (закрывает глаза) Она говорит, да, но как?
      ЛКБ. У тебя есть дети?
      Шейла. Нет, но надеюсь, что будут.
      ЛКБ. Хотя у этой части тебя материнский голос, она возникла, когда ты была маленькой. И она не росла вместе с тобой. Хотя у тебя нет детей, но если бы они были, если бы у тебя была дочь, которой ты хотела бы рассказать о чудесах сексуальности и о том, как прекрасно быть женщиной, которой ты желала бы достичь еще больших сексуальных переживаний, чем есть у тебя, – тебе было бы что ей сказать. Так?
      Шейла. Да. Конечно же, я бы делала это не так, как мать.
      ЛКБ. Прекрасно. Теперь, в своем уме, возьми эту часть себя за руку. Пройди с ней по дороге жизни и научи ее, мягко и убедительно, что такое – быть женщиной. Передай ей все свое восхищение и изумление, дай ей все, что ей нужно, чтобы быть в тебе адекватной «материнской» частью. Дай ей найти такое место в твоей жизни, где она может быть полезной.
      Шейла. О'кей.
      ЛКБ. Хорошо. Закрой глаза, и потрать на это столько времени, сколько нужно, и постарайся получить удовольствие от этого процесса, когда ты учишь свою мать быть женщиной, – сумеешь? Это хорошо. А когда ты закончишь это путешествие к своему полному удовлетворению, можешь вернуться назад, но не раньше, чем все части будут удовлетворены, и согласятся, что это важное обучение касательно человеческой сексуальности будет закончено.
      Шейла. (усаживается, опираясь на спинку кресла, около 12 минут сидит неподвижно, глаза закрыты, дыхание ровное, иногда несколько более глубокое; моргает, открывает глаза, садится прямо). О'кей (улыбается, выглядит довольной, расслабляется).
      ЛКБ. Ты выглядишь довольной.
      Шейла. Да, так оно и есть.
      ЛКБ. В какой же области жизни ты нашла место для матери?
      Шейла. На кухне. Она прекрасно готовит, и будет помогать мне на кухне. Мы будем иметь огромный успех.
      ЛКБ. Согласилась ли она не заходить в спальню?
      Шейла. О да, да. Знаете, я даже не знала, что я знаю все эти вещи, которые я ей рассказывала.
      ЛКБ. Могу тебе поверить. Иногда учить – это лучший способ учиться.
      Шейла. Хм.
      ЛКБ. Но, насколько я помню, был еще один голос, который вмешивался в естественный порядок вещей. Правда?
      Шейла. О, да. Я забыла об этом. У-у! Мне так хорошо после того, что вы со мной сделали.
      ЛКБ. Хей, это ты сделала, а не я. Помни об этом. (копирует поведение Шейлы в начале). Этот другой голос, он говорит «У-у-о-о, брось-ка это, ты никогда этого не сможешь», да?
      Шейла. Да, я могу это слышать сейчас. Это мой голос.
      ЛКБ. Спроси эту часть, хочет ли она иметь оргазм.
      Шейла. (закрывает глаза), Да, она говорит – да.
      ЛКБ. Хорошо. Спроси ее, будет ли это легче сейчас, когда мать ушла.
      Шейла. (закрывает глаза) Пожалуй (некоторое сомнение).
      ЛКБ. Но она не уверена, как это будет.
      Шейла. Угу (отрицательно мотает головой).
      ЛКБ. Попроси ее послушать внимательно, я предложу специальную стратегию для того, чтобы ты могла усилить сексуальные переживания. Если она согласится, что это хорошая стратегия и будет использовать ее, она может ответить тебе, дав теплое, приятное, удовлетворяющее чувство вот здесь (показывает район живота-таза) 0'кей?
      Шейла. Да.
      ЛКБ. Я рада, что ты согласна, но прошу тебя пройти внутрь и удостовериться, что эта часть согласилась.
      Шейла. (закрывает глаза) Угу. (кивает) Я уже чувствую какое-то возбуждение.
      ЛКБ. Каким-то образом эта часть обращает особое внимание на твои сексуальные переживания, и сообщает тебе, когда она не думает, что ты собираешься достичь оргазма. Она занимается тем, чтобы отвлечь тебя от стимулов, которые могут увеличить твою включенность. Я предлагаю этой части, чтобы она использовала свое искусство, чтобы усилить твои переживания и даже привести тебя к оргазму.
      Шейла. Как?
      ЛКБ. Используя внутренний диалог, чтобы чтобы описывать тебе все аспекты твоих ощущений. Следовать за тобой. Описывать, как твое тело соприкасается с его телом, описывать запахи, дыхание, ритм движений. Всегда использовать позитивные слова, вести тебя, давать тебе уверенность, что ты поглощена своими переживаниями. Постоянно усиливая их. Находя, что доставляет тебе больше удовольствия, и привлекая тебя туда. В общем, используй эту часть как ресурс, пусть она будет тесно связана с твоей способностью переживать возбуждение.
      Шейла. Так и происходит. Я почти этому не верю, но она говорит мне «да» точно так, как вы сказали.
      ЛКБ. Великолепно. Теперь, чтобы убедиться в этом, вернись назад, совсем назад, и позволь ей сопровождать тебя во время воображаемого сексуального переживания, используй стратегию, которую я предложила.
      Шейла. (закрывает глаза)
      ЛКБ. Пусть она будет с тобой в течение всего процесса.
      Шейла. (поведение соответствует описанному заданию). Боже, как это великолепно! Я готова!
      ЛКБ. К чему?
      Шейла. К новой сексуальной жизни. Моему мужу предстоит сильное удивление.
      ЛКБ. Не забудь о его роли в твоих переживаниях. В конце концов, его роль не так уж мала.
      Шейла. Конечно (улыбается).
      ЛКБ. Спроси внутри себя, осталось ли что-нибудь не сделанным.
      Шейла. (закрывает глаза) Нет, все великолепно. Я чувствую себя потрясающе!
      ЛКБ. Вернись еще раз назад на минутку, вспомни, как ты находила части себя, чтобы ты могла находить их, когда тебе это понадобится. Тебе часто нужно входить с ними в контакт, чтобы увеличивать вместе с ними свои возможности выбора.
      Шейла. Угу, я думаю, что я могу это делать.
      ЛКБ. Я хочу показать тебе некоторые способы, которые позволяли мне разговаривать с твоими частями. Мы можем назвать их якорями. Ты, может быть, заметила, что я часто до тебя дотрагиваюсь.
      Шейла. Да, сначала мне показалось это немножко странным, но это было приятно.
      ЛКБ. Спасибо, я люблю контакт. Но кроме того, это для меня способ вызывать части тебя. Будь внимательна к своим ощущениям, когда я тебе покажу. (Использует по одному якорю за один раз).
      Шейла. Невероятно. Я действительно чувствую, как я меняюсь.
      ЛКБ. Теперь сделай это сама, посмотри, как они могут работать на тебя.
      Шейла. Да, но не так заметно, как когда вы делаете это.
      ЛКБ. Это будет работать. Тебе нужно только научиться знать, чего ты хочешь. Когда ты хочешь войти в соприкосновение с твоей любопытствующей частью, которая стремится, чтобы у тебя была самая богатая и полная жизнь, какая только возможна, мягко сожми правую коленку и вспомни картину двери на чердак. Чувство любопытства сразу станет тебе доступным. Попробуй прямо сейчас.
      Шейла. Вы правы.
      ЛКБ. Конечно. Если хочешь, ты можешь посвятить в этот секрет мужа. Если он захочет возбудить тебя мягко и приятно, он может просто тихонько сжать твое левое колено. Вот так.
      Шейла. (краснеет, улыбается) Что вы со мной сделали?
      ЛКБ. Это особое прикосновение связалось для тебя с переживанием возбуждения – предвосхищения физического контакта. Мы называем это якорями. Они привязываются к определенным переживаниям. Теперь, когда ты знаешь об этом, ты будешь реагировать даже сильнее, добавляя сознательное восприятие к бессознательной реакции. Есть ли у тебя какие-нибудь вопросы?
      Шейла. Может быть, но не сейчас.
      ЛКБ. Хорошо, потрать немного времени на то, чтобы вернуться и посмотреть весь процесс, который мы осуществляли, чтобы ты сама могла это делать. Вспомни, как ты входила в общение с частями, как ты узнавала от них и о них, как тебе достичь желательных изменений.
      Шейла. (закрывает глаза, несколько минут сидит неподвижно). 0'кей.
      ЛКБ. Хорошо. Приходи через две недели, мы рассмотрим, какие изменения произошли, и ты можешь решить, какие еще изменения ты хотела бы совершить. Ты сможешь делать это сама, я лишь останусь на всякий случай, если что-то пойдет не так, чтобы ты была уверена, что ты можешь производить изменения сама, и получать новые возможности выбора. 0'кей?
      Шейла. Конечно. И спасибо. Спасибо вам большое.

Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18

ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА ModernLib.Net

Кэмерон-Бэндлер. Лесли - (Психотерапия новой волны). С тех пор они жили счастливо.

Популярные авторы

Популярные книги