Аббатство Сент-Джуд (№1) - Бесстрашный рыцарь

– Не могли они остановиться в Кентербери в каком-нибудь другом месте? – спросила Авиза.

Болдуин потер руки.

– Он всегда останавливается здесь.

– Но нет ли другого места, где он мог остановиться?

– Каждый раз по дороге сюда, когда ты спрашивала, проезжал ли здесь сэр Кристиан, ответ был «да».

– В таком случае где они, Болдуин? Есть у лорда Ловелла дом в этом городе?

– Болдуин? Лорд Ловелл? – спросил человек, вышедший из комнаты справа. Он был в коричневых одеждах, с распятием на груди, что указывало на его принадлежность к духовенству. Несколько прядей волос, сохранившихся на его голове, были совсем белыми.

Лицо его было изборождено морщинами, как древесная кора, и двигался он с осторожностью человека, опасающегося повредить свои хрупкие кости. Он посмотрел на них, потом улыбнулся.

– Болдуин Ловелл, ты был сосунком, когда я видел тебя в последний раз.

– Кто ты? – спросил мальчик. Старик рассмеялся:

– Неудивительно, что ты меня не помнишь, потому что, если не считать краткого визита в Ловелл-Моут примерно в то время, когда ты родился, я служил в доме архиепископа. Я отец Джеймс, духовник твоего дяди.

Авиза смотрела на него с изумлением. Отец Джеймс был одним из тех людей, говорил Кристиан, кто мог знать правду о событиях того дня, когда лорда Ловелла заклеймили позором как труса.

– Кто твоя спутница, Болдуин? – с улыбкой спросил отец Джеймс.

Едва дождавшись, пока Болдуин представит ее, Авиза спросила:

– Ты видел сэра Кристиана?

Священник покачал головой:

– Не видел много лет. Я надеялся, что мне представится случай увидеть его в последний раз перед смертью.

– Чтобы рассказать ему правду о том, что случилось в 1147 году? – спросила она, зная, что терять ей нечего.

Старик бросил взгляд на дверь, выходящую на улицу, потом поманил ее в комнату справа. Комната эта была не больше шкафа, но с камином. Возле него стояла скамья. С потолочных балок свисала незажженная лампа, раскачиваемая горячим воздухом от камина. Он прикрыл дверь, но она не закрывалась плотно.

Болдуин снова открыл ее и вышел. Решительное выражение его лица означало, что он никому не позволит помешать им.

– Он Ловелл, – сказал отец Джеймс с гордостью и улыбнулся. – Никому из этой семьи не занимать храбрости, как и чувства долга, во что бы это ни обошлось.

У Авизы возникло искушение спросить священника, не встречал ли он недавно Гая, но она решила не пренебрегать возможностью узнать правду.

– Ты, святой отец, говоришь об их отваге так уверенно. Что такое знаешь ты, чего не знают другие?

– Как тебе известно, миледи, я не могу говорить о том, что мне было доверено на исповеди. – Он знаком предложил ей сесть.

Она осталась стоять из опасения, что усталость сморит ее.

– Это я понимаю. Но ты можешь рассказать хоть что-нибудь? Это важно. Возможно, Кристиан рискует жизнью без всякого смысла, только чтобы доказать свою храбрость.

– Как удачно, что мне довелось стать свидетелем тех событий. Теперь я смогу рассказать тебе все, что ты хочешь знать.

Он посмотрел на скамью, и Авиза поняла, что отец Джеймс не сядет, как бы ему этого ни хотелось, пока она будет стоять.

Усевшись, священник спросил ее:

– Тебе хотелось бы узнать, почему я собираюсь рассказать тебе все, что знаю?

– Да.

Она не добавила ничего, потому что любое слово могло заставить его изменить намерение раскрыть ей правду.

– Я видел много распрей, но ни одна не повергла меня в такую печаль, как распря между королем и архиепископом Томасом. В тот день я сам слышал, как король послал своих рыцарей умертвить архиепископа.

– Нет!

Она не могла представить, чтобы король Генрих отдал такой ужасный приказ.

– Эти слухи передавались шепотом из уст в уста за закрытыми дверями и распространились по всему городу. Я не хочу, чтобы хоть один из Ловеллов был втянут в этот водоворот в случае, если нападут на собор.

– Только чтобы доказать свою отвагу? – задыхаясь, спросила Авиза.

– В этом нет смысла, – ответил священник, склоняясь к ней и понижая голос. – Я помню тот день в 1147 году яснее, чем любой другой до или после. Генрих терпел поражение. Если бы кто-нибудь не изменил ход сражения, Генриху пришлось бы признать претензии на трон самого короля Стефана и его потомков. И тогда лорд Ловелл принял неожиданное решение отправиться к королю Стефану.

– И потому он покинул короля?

– Да. Я был с ним, когда он отправился поговорить с королем Стефаном. Никому не было известно, что именно он договорился о том, что Генрих и его люди покинут Англию при условии, что Генрих не вернется домой в течение по крайней мере пяти лет. Лорд Ловелл даже убедил Стефана оплатить расходы по возвращению Генриха на континент. Он спас короля ценой своего доброго имени.

– Почему же ты держал это в секрете? – шепотом спросила Авиза.

– Лорд Ловелл не хотел унизить короля Генриха. Он считал, что лучше потерпеть бесчестье самому, чем подвергнуть бесчестью короля.

– И это положение никогда не изменится, – послышался голос за ее спиной.

Авиза вскочила на ноги, когда Болдуин впустил в комнату человека, который не мог быть не кем иным, кроме как лордом Ловеллом, и закрыл за ним дверь. У него были такие же темные волосы, как у его сыновей, и, глядя на него, Авиза легко могла представить, как будет выглядеть Кристиан через двадцать лет.

– Отец Джеймс, – сказал он таким же напряженным голосом, каким говорил Кристиан в минуты ярости, – я не думал, что ты станешь повторять эту историю.

Священник встал и сложил перед грудью пальцы щепотью.

– Милорд, твой сын – человек короля. Я человек Бекета. Я надеялся, что если твой сын узнает правду, он не поднимет оружия против архиепископа.

Лорд Ловелл ничего не ответил, и некоторое время они оба не отрываясь смотрели друг на друга. Священник первым опустил глаза, открыл дверь и вышел.

– Вы, должно быть, леди Авиза де Вир, – сказал барон, склоняясь к ее руке. – Не лучшее время ты выбрала, чтобы посетить Кентербери.

– Я приехала сюда найти ваших сыновей и узнать правду.

– Моих сыновей?

– Кристиан откликнулся на призыв короля воспрепятствовать попытке Бекета расколоть страну на два враждебных лагеря и отправился в Кентербери послужить своему королю и доказать, что он не трус, каким ошибочно считает своего отца.

Она присела в реверансе.

– Простите меня, милорд, мне надо идти.

– Куда?

– Я должна найти Кристиана.

– Если ты собираешься сообщить ему то, что поведал тебе отец Джеймс, ты не сможешь этого сделать. Никто больше не должен узнать правду.

Она вглядывалась в его лицо, уверенная, что неправильно поняла его.

– Но почему вы и дальше хотите скрывать правду?

– По той же самой причине, что я не открывал ее двадцать три года.

– Но теперь король крепко держит в руках бразды правления.

– Неужели? – Он наклонился помешать угли в камине. – Если бы Генрих так считал, разве короновал бы он в июне молодого короля? Он хочет, чтобы его наследник располагал поддержкой и баронов, и церкви.

– Даже несмотря на то что архиепископ проявил наглость отлучить короля от церкви?

Лорд Ловелл безрадостно рассмеялся:

– Бекету нечего терять, кроме своей жизни. Поэтому кто может знать, что он сделает напоследок?

Авиза отмахнулась от этого довода. У архиепископа десятки людей, охраняющих его.

– Кристиан должен узнать правду.

– У моего сына достаточно мужества, чтобы продолжать терпеть то, что он терпит всю жизнь. Если правда станет широко известна, бароны могут взбунтоваться против короля и страна снова окажется ввергнутой в гражданскую войну.

– Это я понимаю, милорд. Но вы не знаете, что у Кристиана есть еще одна причина доказать свою доблесть.

– Чтобы добиться тебя?

– Не для того, чтобы добиться меня, потому что он и так завоевал мое сердце, но чтобы убедить моего отца, что он достоин жениться на его дочери.

Из зала послышались крики. Дверь хлопнула, ударившись о стену, и в комнату ввалились двое мальчиков, не переставая на ходу тузить друг друга.

Лорд Ловелл схватил каждого за шиворот и разнял их. Щека Болдуина хранила красную отметину. У второго, темноволосого, мальчика нос был разбит в кровь. Он отер его рукавом шерстяной коричневой рубахи.

– Его не остановить! – выкрикнул Болдуин.

– Я должен видеть отца Джеймса, – сказал второй мальчик.

– Кто ты? – спросил барон, выпуская обоих.

– Юстас. Я из домочадцев архиепископа. Я должен поговорить с отцом Джеймсом. Должен предупредить его, чтобы он держался подальше от собора.

– Почему? – спросила Авиза.

– В спальне архиепископа четверо рыцарей. Они собираются причинить ему вред.

– Они вооружены?

– Нет, но распалены гневом. – Он снова вытер нос рукавом. – Они собираются причинить вред моему господину. Их оружие сложено во дворе под шелковицей. Они говорят, что хотят доказать королю, что они не трусы и готовы избавить мир от архиепископа Томаса.

– Кто они? – спросил лорд Ловелл. Мальчик покачал головой.

– Я слышал только одно имя. Уильям де Трэси.

– Де Трэси, – повторила Авиза шепотом.

Она несколько раз слышала, как Кристиан с почтением произносил это имя.

Если этот храбрый рыцарь в Кентербери, вероятно, Кристиан с ним. Но неужели Кристиан способен принимать участие в устранении архиепископа? Неужели право называться отважным рыцарем заслуживает риска навлечь на себя вечное проклятие?

Лорд Ловелл послал Болдуина за священником. Пока барон продолжал расспрашивать другого мальчика, Авиза ускользнула в темноту. Она вглядывалась в стены собора. Где-то там Кристиан собирался принять участие в убийстве слуги Божьего.

На улице толпились люди, привлеченные из своих защищенных ставнями домов рассказами о рыцарях в соборе. Они высоко поднимали горящие головни, освещая ими улицу. Некоторые направились к собору, но Авизе удалось пробиться сквозь толпу, и она поспешила по извилистой улице. Приблизившись к воротам собора, люди замедляли шаг. Авиза торопливо продолжала свой путь.

В воротах никого не было. Должно быть, братья нашли место где укрыться.

Войдя на территорию собора, Авиза подняла глаза на огромное здание архиепископского дворца. Она услышала за спиной шаги и вынула меч из ножен, но, обернувшись, никого не увидела. По всей территории собора прокатился клик, обращенный к людям короля и означавший призыв собраться.

Сколько же рыцарей собиралось напасть на собор? Какой-то монах схватил ее за руку:

– Беги, дева, если дорожишь своей жизнью!

– Где нападающие?

Прежде чем обратиться в бегство, он указал в сторону собора.

Авиза побежала к огромному зданию. В ответ на зов отовсюду потянулись рыцари.

Она посторонилась, чтобы дать им дорогу, и смотрела, как они пробежали мимо нее. Если считать тех четверых, что уже были в спальне архиепископа, людей короля в соборе набралось с десяток. Но Кристиана она не видела.

Авиза последовала за рыцарями в широкий двор. Шелковица росла возле двери собора. Там и собирались рыцари. Их крики, похожие на перекличку странных колоколов, разносились по всему двору.

– Кристиан Ловелл! – закричала Авиза.

Мужчины, облачившиеся в доспехи для битвы, замерли – все, кроме одного, выступившего вперед, когда она подошла к дереву. Под синей рубахой на Кристиане была кольчуга, блестевшая в свете, падавшем из дверей собора.

– Авиза! Что ты здесь делаешь?

– Я дала клятву королеве защитить тебя, – ответила она.

Кое-кто из рыцарей хмыкнул, и Кристиан взял ее за руку и повел подальше от них.

– Авиза, ты не рыцарь и не должна быть здесь.

– Ты тоже не должен.

– Это люди короля. Им был дан приказ не допустить, чтобы Бекет уничтожил Англию.

– Убить священника?

Он увлек ее подальше от других мужчин.

– Авиза, это вопрос чести.

– Ты не веришь в это! Ты знаешь, что убивать безоружного неправильно. Что это за честь?

– Такова воля короля. – Потом, бросив взгляд через плечо, добавил: – Не думаю, что кто-нибудь из присутствующих должен нас слышать. Ты должна уйти, Авиза! Сейчас же!

– Нет, не уйду, пока не уйдешь ты. Иногда отважный человек должен встать перед королем и сказать ему, чтобы он не чинил неправедных дел.

– Кровь Господня, Авиза! Я не хочу, чтобы ты стала моей совестью.

– Это потому, что ты знаешь, что поступаешь плохо?

– Конечно, это плохо.

Он привлек ее к себе и поцеловал с тем большим жаром, что столько дней они были в разлуке. Ей хотелось бы оставаться в его объятиях и дальше, но она отстранилась.

– Раз ты знаешь, что это плохо, зачем ты здесь?

– Чтобы удержать Гая от смертного греха.

– Где он?

– Это я и пытаюсь узнать.

– Но я поклялась быть возле тебя и охранять тебя, – сказала шепотом Авиза.

Он с нежностью дотронулся до ее лица кончиками пальцев в кольчатых железных перчатках.

– Бывают времена, когда следует забыть о клятвах. Я поклялся королю выполнять его распоряжения без колебаний и без вопросов, но не могу убить архиепископа. Ты дала клятву королеве защищать меня, но мой брат больше нуждается в защите. Разве данные нами клятвы принесут кому-нибудь пользу, если мы станем им следовать?

– Нет, – ответила она, тяжело вздохнув. – Ступай и спаси его!

– Когда буду знать, что ты в безопасности.

Хотя Авиза и хотела остаться, чтобы помочь ему, она спрятала свой меч в ножны и поспешно поцеловала Кристиана. Когда он отвернулся от нее, чтобы присоединиться к остальным рыцарям, она побежала обратно к воротам. И каждый следующий шаг давался ей труднее предыдущего.

– Прости меня, моя королева, – прошептала она.

В воротах толпился любопытный народ, желавший узнать, что происходит в соборе, но люди были слишком напуганы, чтобы пойти туда и разузнать. На нее посыпались вопросы.

Она не отвечала на них и пыталась протиснуться наружу.

– Леди Авиза!

Она оглянулась и с трудом перевела дух, заметив отца Джеймса, стоявшего на углу улицы напротив ворот. В свете горящих головешек он выглядел еще старше.

– Святой отец, – сказала она, беря его под руку, – тебя не должно здесь быть. Позволь отвести тебя обратно...

– Ты видела мальчика?

– Юстаса? Да.

– Нет! Болдуина! Ты видела его на территории собора?

Авиза пошатнулась, будто священник ударил ее.

– Болдуина?

– Его нет в доме, и несколько братьев, покинувших собор, говорят, что видели мальчика, похожего на него.

– Значит, и он там тоже?

– Тоже? Ты нашла сэра Кристиана?

Она не стала терять времени на ответ и снова принялась проталкиваться сквозь толпу и только вздрагивала и морщилась, если кто-то наступал ей на ногу, и продолжала идти. Выбравшись наконец из толчеи возле ворот, она увидела нескольких монахов, укрывающихся в кустах.

Под шелковицей стоял только один человек. Когда она приблизилась, он поднял меч, и лезвие сверкнуло.

– Иди домой, бабенка! – рявкнул он.

– Я ищу мальчика! – крикнула Авиза в ответ. – Болдуина Ловелла, пажа сэра Кристиана Ловелла.

– Ступай домой!

Она попыталась проскользнуть мимо него, но меч незнакомца преградил ей путь. Когда она обнажила свой, он рассмеялся. Но тотчас же ему расхотелось смеяться, потому что она вышибла меч из его рук и помчалась дальше. Он что-то кричал ей вслед, но она не замедлила бега. Он не стал ее преследовать, потому что тогда ему пришлось бы признать, что его побила женщина.

Авиза вжалась спиной в стену, увидев группу мужчин, прятавшихся между помещениями, которые она сочла кельями, и собором. Из окон выглядывали монахи, но ничего не делали, чтобы помешать рыцарям.

Она побежала параллельно движению рыцарей, ища Кристиана. Их шлемы и темнота затрудняли поиски.

Чья-то рука зажала ей рот, и ее поволокли к стенам собора. Кольчатая железная перчатка врезалась ей в губы, и она ощутила вкус собственной крови. Обвившаяся вокруг нее рука помешала ей орудовать мечом. Она пнула своего обидчика в ногу и услышала звон металла.

– Ради Бога, Авиза! – услышала она у самого уха шепот, похожий на шипение. – У тебя здравого смысла не больше, чем у вола!

Кристиан! Она перестала вырываться и кивнула, когда он попросил ее помолчать.

Потом он выпустил ее и потащил дальше в тень.

– Почему ты не ушла?

– Я ушла, но потом узнала, что Болдуин где-то здесь.

Кристиан яростно выбранился.

– Я найду его.

– Я помогу тебе.

– Авиза, эти люди готовы к убийству. Ты не можешь в этом участвовать.

Она понимала, что в его словах есть смысл, но не могла уйти, опасаясь, что Болдуин может быть ранен или с ним случится что-нибудь худшее.

– Где они и куда направляются?

– Видели, как архиепископ пошел в часовню Святого Бенедикта. – Он указал на дверь в той части здания, что углом выходила во двор. – Это в угловом проходе. Я поищу Болдуина возле часовни.

– А я посмотрю в нефе.

– Зачем бы он туда отправился?

Она улыбнулась:

– Потому что он так же упрям, как остальные Ловеллы, и так же хитер. Он подозревает, что вы с Гаем с вашими приятелями-рыцарями остановите его, если встретите.

– Значит, он ускользнет другим путем?

– Да.

– Где ты, Ловелл? – послышался голос из темноты.

– Иди, – прошептала она.

– Будь осторожна, Авиза.

Он поцеловал ее и исчез в ночи.

Авиза поспешила в противоположном направлении. Войдя в неф, она заметила двух беседующих рыцарей в нескольких футах от себя и попятилась туда, где тени были гуще. Рыцари по очереди прикладывались к фляжке, передавая ее из рук в руки, и хвастались тем, что не пропустят никого, спешащего на помощь Бекету.

Оглядев верхнюю галерею, Авиза никого не заметила. Продолжая держаться в тени, она нашла ближайшую лестницу и начала по ней подниматься. Заметив движение в дальнем конце помещения возле часовни Пресвятой Девы, она метнулась по галерее. Еще один рыцарь? Или Болдуин?

Подойдя ближе, она поняла, что верно и то и другое. Мальчик отражал наскоки рыцаря, заливавшегося пьяным смехом. Когда меч Болдуина был выбит из его руки и звеня покатился по каменному полу, рыцарь разразился победоносным гоготом.

Авиза начала было вытаскивать из ножен свой меч, когда осознала, что не поспеет вовремя. Она отвязала от талии сплетенную мальчиком веревку. Смерив взглядом расстояние и угол, она зацепила ее за колонну, поддерживавшую верхнюю галерею, быстро проверила надежность узла, потом, держась за другой ее конец, вскарабкалась на верхнюю балку как раз в тот момент, когда рыцарь поднял меч, чтобы пронзить им мальчика.

– Оставь его! – закричала она, и голос ее эхом отразился от потолка над головой.

Изумленный рыцарь поднял голову, но тотчас же рассмеялся. Крепко держа веревку, она приготовилась к прыжку. Каждый ее мускул протестовал и сопротивлялся, но она сделала толчок обеими ногами, и их удар пришелся по плечам рыцаря. Он рухнул вперед на железную лампу. Прежде чем прыгнуть на другую сторону нефа, Авиза отпустила веревку и обнажила меч. Но в этом не было надобности, потому что рыцарь лежал на полу неподвижно.

Она попыталась улыбнуться Болдуину.

– Сзади, за спиной, миледи! – крикнул мальчик. Авиза обернулась и увидела двух рыцарей у двери, готовящихся напасть на них. Она надеялась, что они так же пьяны, как и тот, что напал на Болдуина.

Но когда один из них бросился на нее, она поняла, что он почти трезв. Он ударил ее мечом, опрокинув на бесчувственное тело рыцаря. Авиза попыталась подняться, но он предвосхитил ее движение. Она услышала истошный крик за спиной. Неужели рыцари нашли архиепископа?

Меч противника распорол плащ и вонзился в ее левый бок. Тело пронзила острая боль. Авиза снова опрокинулась на тело поверженного рыцаря.

Болдуин громко звал на помощь, но от боли она плохо слышала его крики.

Где же ее меч? Она даже не поняла, что выпустила его из рук. Где он?

Рыцарь стоял над ней, держа ноги по обе стороны распростертого тела, и поднял меч, чтобы пронзить ее сердце. Она ощупью пыталась найти свой нож.

Неужели ее настигла кара за то, что она нарушила клятву, данную королеве? За то, что позволила Кристиану идти с остальными рыцарями? Она не могла умереть. Только не сейчас. Только не в эту минуту. Ведь она так много не сказала Кристиану.

– Кристиан! – послышался ее стон. Она опасалась, что это слово будет последним в ее жизни.

– За короля Генриха! – крикнул рыцарь. – Умри, ты... – Тут он зашатался и рухнул на пол.

Он не двигался, а Авиза услышала топот – какой-то человек бежал по нефу. Удалось ли спастись Болдуину?

Авиза попыталась подняться на ноги. Чьи-то руки медленно и осторожно приподнимали ее. Она обернулась через плечо и увидела Кристиана. Рядом с ним стоял Болдуин с самодельной веревкой в руках.

– Я услышал, как ты звала на помощь, – сказал Кристиан, осторожно поднимая ее и прижимая к груди, прикрытой рубахой, надетой поверх кольчуги. – Я пришел в неф как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты прыгаешь, спасая Болдуина.

– Так ты хотел сделать это сам? – Она улыбнулась, но тотчас же поморщилась от пронзившей ее острой боли.

– Болдуин, перережь веревку! Возьми ее с собой, встретимся у дома Буаверта. Здесь не должно остаться никаких следов нашего пребывания.

Мальчик пустился бегом к лестнице, а Кристиан подошел к лежащим на земле телам. Из-за его спины снова донеслись крики.

– Архиепископ Томас! – воскликнула Авиза, задыхаясь, и тотчас же застонала, потому что каждый вздох причинял ей все более острую боль.

– Он уже мертв, – мрачно ответствовал Кристиан, – Ничто не могло их остановить в этой пьяной жажде убийства.

– Гай...

– Был вместе с ними. Я и его не смог остановить. Вот почему, услышав твой крик, я помчался тебе на помощь. Он подставил лицо холодному ветру, обрушившемуся на них, как только они вышли из собора.

– Похоже, что ты все-таки выполнила обещание, данное королеве, Авиза.

Она силилась заговорить, потому что боялась потерять сознание вместе с кровью, сочившейся из раны в боку.

– Что ты хочешь сказать?

– Твои крики уберегли меня от участия в этом бесчестном акте, убийстве беззащитного человека. Но нынче вечером Гай снова запятнал позором наше имя.

– Не снова. Отец Джеймс рассказал мне... – Она застонала.

– Расскажешь потом. А сейчас помолчи, пока мы не вернемся в дом Буаверта, где сможем обработать твою рану. Ты ухаживала за нами. Мы у тебя в долгу.

– Кристиан...

– Тише, Авиза. Береги силы до выздоровления. Она подняла глаза на его лицо, освещенное светом факелов. Наверное, они уже миновали ворота собора.

– Ты ничего не должен говорить, Кристиан, но я скажу: я люблю тебя.

– Но и я должен кое-что сказать тебе, – промолвил Кристиан так же тихо, как она. – Эти несколько дней без тебя породили внутри меня пустоту. Я собирался вернуться, чтобы сказать твоему отцу, что он не может отдать тебя другому или отослать обратно в аббатство Святого Иуды. Я люблю тебя, Авиза, и ты принадлежишь мне.

– Я никому не принадлежу, – поправила Авиза слабым голосом. – Но я с тобой.

Он рассмеялся:

– Ты права. Конечно, не принадлежишь, но ты со мной.

Эпилог.

В аббатстве Святого Иуды все цвело и благоухало. Лица сияли так же, как сверкали яркими красками весенние цветы. Легкий ветерок разносил звуки музыки по всему аббатству, а менестрели и жонглеры не на шутку трудились, показывая фокусы, к восторгу всех собравшихся у дверей собора. Авиза поправила цветы в волосах, свободно падавших ей на плечи. Ее платье из алого шелка было подарком отца, давшего благословение на брак теперь, когда стала известна правда о семье Ловеллов и молва об этом распространилась по всей Англии. Шею Авизы украшала золотая цепь, подарок королевы.

– Ты выглядишь совершенством, – сказал Кристиан, беря ее за руку.

В своей лучшей одежде, в рубахе такого же цвета, как платье Авизы, он был так красив, что она опасалась, что не сможет отвести от него глаз даже во время свадебной церемонии, когда ее внимания потребует священник. Он наклонился поцеловать ее.

– Обет, однажды произнесенный в сердце, не может быть нарушен.

При звуке незнакомого голоса Кристиан выпустил ее руку.

Она было потянулась за мечом, но заметила, что говоривший был так же стар, как камни, из которых были сложены стены аббатства. Его волосы и одежда были одинаково грязно-серого цвета. Он стоял, опираясь на толстую суковатую палку. Но это не был незнакомец. Она видела этого человека в парадном зале замка Оркстед.

– Теперь ты это понимаешь, молодой Ловелл, или нет? – спросил старик.

– Ты говорил о том, что мой отец сделал для короля, – тихо ответил Кристиан.

– И о тебе, потому что во многом ты похож на него, каким он был до того, как принял бесчестье, чтобы спасти короля.

– Откуда ты это знаешь?

– Как и Пит, я был когда-то человеком Стефана. – Он выпрямился. – Я стоял возле короля, когда дерзкий молодой человек по имени Роберт Ловелл явился с неожиданным предложением оставить его королю жизнь, с тем чтобы король Стефан мог некоторое время править и дальше. В тот день он спас много жизней. Вижу, молодой Ловелл, что ты последовал моему совету и твоя леди осталась жива.

Кристиан рассмеялся:

– Она преподала Питу урок на свой манер.

– Да, я слышал об этом во всех подробностях. – Старик усмехнулся. – Среди тех, кто вне закона, до сих пор ходят легенды о ее отваге. Она достойная пара для сына Роберта Ловелла.

– Зачем ты здесь?

– Чтобы попросить тебя выплатить мне твой долг.

– Проси, и, если это в моих силах, я с радостью это сделаю.

Улыбка старика стала шире.

– Ты человек чести, как твой отец. – Он протянул руку. – У тебя есть кое-что, принадлежащее мне, украденное твоим братом при первой нашей с ним встрече.

Авиза смотрела, как Кристиан вытаскивает кольцо со стеклянной бусинкой из мешочка, который всегда носил с собой. Он вложил кольцо в руку старика. Вихревые линии в толще бусинки заплясали в свете солнца, упавшем на стекло.

– Обращайся с ним осторожно, – сказал Кристиан. – Ты говорил, что в нем большая сила.

– Это так, но она действует не в пределах Англии. Ему место среди туманных вересковых пустошей, болот и гор Уэльса. Я верну его законному владельцу. – Старик поклонился и, прихрамывая, побрел прочь, опираясь на суковатую палку.

– Надеюсь, что поступил правильно, – сказал Кристиан.

– Это был достойный и честный поступок, – улыбнулась Авиза, – и ты самый достойный и честный человек, мой отважный рыцарь.

Она хотела кое-что добавить, когда ей протянули букет цветов, улыбнулась и приняла его от девочки, опустившейся перед ней на колени и державшей руки, как держат меч новички, начинающие обучаться воинским искусствам.

– Благодарю тебя, Фэйри, – сказала Авиза.

Встреча со старой знакомой в аббатстве Святого Иуды не удивила Авизу, вернувшуюся сюда месяц назад после затянувшегося выздоровления от раны, полученной в соборе. Фэйри была полна желания научиться всему, что могли ей предложить в аббатстве Святого Иуды.

– Благодарю тебя, миледи.

Девочка вскочила на ноги и резво побежала к дверям часовни, где гости собирались на свадебную церемонию.

– Миледи аббатства Святого Иуды, – поправила ее королева Алиенора, украшая цветами волосы Авизы.

Удивленные тем, что рядом с королевой оказался король, Авиза и Кристиан опустились на колени. Говорили, что нога короля не ступит на землю Англии, пока он не замолит грех убийства Бекета. Авиза сомневалась, что кто-нибудь знал о его планах тайно возвратиться в Англию, и лишилась дара речи, когда он появился в аббатстве Святого Иуды в этот знаменательный день.

Король приказал им подняться с колен. Он больше не был тем блистательным надменным юнцом, за которого когда-то вышла замуж королева. Время стерло краску с его волос и избороздило лицо морщинами. Авиза гадала, сколько новых морщин появилось у него с тех пор, как он услышал, что его рыцари убили того, кто когда-то был его другом.

– Для нас это большая честь, ваше величество, – сказал Кристиан, сжимая руку Авизы.

– Я полагаю, тебе хотелось бы узнать, что случилось с твоим братом и другими, кто на Рождество принял за приказ действовать мои слова, сказанные в сердцах.

Авиза прикусила губу. Ходило много слухов о судьбе этих рыцарей – о том, что они будут казнены за убийство архиепископа.

– Не пугайся, леди Авиза, – сказал король, с улыбкой оглядывая ее.

Она тотчас же вспомнила, что королю всегда сопутствовала слава сердцееда, умевшего завлечь в супружескую постель многих женщин, помимо королевы. Похоже, с годами он не утратил пыла.

– Их отправили в Святую Землю, где они искупят свои грехи, послужив делу крестоносцев.

Авиза не представляла, сколько крови придется пролить для того, чтобы стереть из памяти ужас убийства архиепископа. Она посмотрела на Кристиана и заметила, что и он смущен, но тотчас же его лицо сменило выражение, будто он надел приличествующую случаю маску.

– Благодарю, ваше величество, за то, что вы сказали нам, – ответил Кристиан.

– Благодарю и я тебя, Кристиан, сын Роберта Ловелла. Твои усилия спасти архиепископа в ту ночь были продиктованы таким же мужеством, как и поступок твоего отца двадцать три года назад. Ты, как и он, сделал то, что счел правильным, вместо того чтобы слепо слушаться других. – Он многозначительно поднял бровь. – Даже твоего короля.