Глава 34

Робин дома не было. Я забеспокоился и одновременно обрадовался. И из-за этого меня снова начала мучить совесть.

Робин оставила записку на стиральной машинке: "Алекс! Я все еще занята сам-знаешь-с-кем. Теперь издатель хочет, чтобы я подготовила его к фотосъемкам – показала, как держать гитару, как правильно ставить аккорды... Ерунда, конечно, но они оплачивают каждый час моего времени. После фотосессии, которая может окончиться поздно, мы пойдем ужинать. Все вместе, у него большая свита. Скорее всего в ресторан на Хиллхарст. Можешь позвонить мне туда вечером или лучше сюда в студию, я оставляю номер телефона. Надеюсь, у тебя все нормально".

Я позвонил на звукозаписывающую студию и попал на автоответчик. Оставил сообщение. И размышлял о Бакстере и Сейдж, когда Робин перезвонила.

– Привет, – сказал я.

– Привет. Извини, что меня нет так поздно. – Ее голос звучал отчужденно, в нем не чувствовалось ни капли сожаления.

– Все в порядке?

– Да, а у тебя?

– Ты не злишься?

– Почему я должна злиться?

– Не знаю. Может, я редко бываю дома в последнее время.

– Что ж, пожалуй, я к этому привыкла.

– Ты все-таки злишься.

– Нет, конечно, нет. Послушай, Алекс, не могу сейчас говорить, меня зовут.

– А-а, Элвис.

– Пожалуйста, – сказала Робин. – Поговорим позже. Нам нужно поехать куда-нибудь вместе. Я не имею в виду ужин и оргазм. Побыть подольше вдвоем – отправиться в отпуск, как все нормальные люди. Ладно? Совместишь со своим расписанием?

– Само собой.

– Серьезно? Потому что с тех пор, как ты начал заниматься делом... этой девушки, ты словно обитаешь в другой галактике.

– Для тебя у меня всегда будет время.

Тишина. Потом:

– Знаешь, я не пойду ужинать с этой компанией. Они, я имею в виду Элвиса и его прихлебателей, слишком серьезно к себе относятся. И, как в летнем лагере, всё делают вместе. Но я не часть их большой семьи, мне не обязательно принимать в этом участие.

– Конечно. В любом случае делай то, что считаешь нужным.

– И оставить тебя одного? Я знаю, тебе иногда требуется одиночество, но, по-моему, в последнее время особенно часто. Мы оба пустили наши отношения на самотек.

– Это моя вина, ты вела себя замечательно.

– Отлично. Теперь ты скрыто осуждаешь меня при помощи небольшой похвалы.

– Перестань, Робин...

– Извини, я просто... чувствую, будто меня заменили на что-то. Или на кого-то.

– Заканчивай и приезжай домой. Будем притворяться нормальными людьми и планировать отпуск. Куда поедем?

– Куда угодно, только бы подальше отсюда. Ведь ничего серьезного не произошло, и мы можем позволить себе немного расслабиться?

– Разумеется.

Я долго сидел после звонка Робин – пока звук ее голоса, тон и содержание разговора полностью не отзвучали у меня в голове. Затем вынул из бумажника листок бумаги. Девять пятнадцать вечера. За окнами кабинета было темно, и я представлял себе черный океан; лица детей, барахтающихся среди волн и акул, которые кружат в ожидании добычи; бесконечный скорбный крик матери.

Шерил Дьюк ответила после пятого гудка.

– Привет.

– Надо же, ты позвонил.

– У тебя в голосе удивление.

– Ну... никогда ведь не угадаешь.

– Сильно сомневаюсь, чтобы тобой часто пренебрегали.

– Нет, – сказала она весело. – Не часто.

– Я тут подумал, может, сходим куда-нибудь вместе?

– Правда? Куда, например?

– Сейчас немного поздно для ужина, и все же, если ты еще не ела, мы решим этот вопрос. Или как насчет просто выпить чего-нибудь?

– Я уже поела. – Хихиканье в трубке. – Так ты размышлял о еде и выпивке?

– Для начала.

"На самом деле я размышлял о том, что твоих детей могут убить. О способе, как предупредить тебя".

– Что ж, нужно когда-то начинать. Где и когда?

– Я свободен.

– И придерживаешься свободных нравов?

– Хотелось бы так думать.

– Уверена, так и есть на самом деле... Хм, я только-только уложила детей... Давай через полчаса.

– Где?

Она снова захихикала.

– Даже так? Тебя, случайно, не Джон-сразу-на-все-согласен зовут?

– Только когда я лично заинтересован.

– Не сомневаюсь. Как насчет обычного разговора, без выпивки?

– Хорошо.

– Повторяю, всего лишь разговора. По крайней мере сейчас."

– Разумеется.

– Мистер Соглашайка.

– Стараюсь.

– Старайся, и у тебя все получится... Я не могу уйти далеко, из-за детей.

– На том же самом месте, на ярмарке?

– Нет, там слишком многолюдно. Жди меня на пляже, недалеко от пирса Райской бухты. Где раньше был "Песчаный доллар" и где ты брал свой каяк. Там тихо, мило и уединенно. Иногда я езжу туда посмотреть на океан.

– Там шлагбаум у сторожевой будки.

– Оставь машину на обочине, а дальше пройди пешком. Увидишь мой "экспедишн" и будешь знать, что я уже на месте. Если же нет, значит, у меня не вышло: дети проснулись или еще что. Но я постараюсь.

– Отлично, жду с нетерпением.

– Я тоже, Алекс.

Вечером шоссе было свободным, и я свернул на дорогу к Райской бухте уже в 9.55. Двигался медленно, стараясь разглядеть автомобиль Шерил. Когда я подъехал к шлагбауму, внедорожника видно не было. Я свернул с дороги влево, остановился и посидел немного, стараясь представить, как я буду превращать то, что она считала свиданием, в самый жуткий разговор в ее жизни.

Свидание. Я надеялся вернуться домой до приезда Робин. Если не получится, скажу, что катался на машине.

Я оставался в "севилье" еще некоторое время и так и не придумал никакого сценария. Интересно, приедет ли Шерил, и если нет, не стоит ли действительно бросить все это к черту и уехать с Робин, хоть какое-то время побыть нормальным человеком.

Я вышел из машины и добрался до стройплощадки, используя слабый месяц в качестве компаса. Дошел до пляжа, маневрируя между гвоздями, досками, дранкой и фанерой.

Черное небо с багряными отблесками на западе сверкало звездами. Вода была похожа на чернила, на ней тоже искрились блики. Южнее виднелись остатки пирса Райской бухты, сваи наклонились к воде, словно пьяные. Кто-то снял цепочку, перегораживающую вход, и на какой-то момент я подумал, что не один здесь. Я остановился, однако не заметил никакого движения, кроме шевелящихся от ветра сикомор, и не услышал ничего, кроме прибоя.

Я бродил без цели, так и не дождавшись вдохновения. Со стороны дороги раздался сухой шум двигателя. Потом хлопнула дверца. Шаги. Торопливые шаги.

Фигура Шерил Дьюк показалась в темноте. Ее было легко заметить по светлому кардигану, белой футболке и белым джинсам. Она размахивала руками, целеустремленная, хоть и ненапряженная. Податливая.

Я сказал:

– Сюда, – и пошел ей навстречу.

Она посмотрела в мою сторону, помахала рукой.

Когда я подошел к ней, Шерил улыбалась. Кардиган из розового кашемира подчеркивал узкую талию и был несколько тесноват в груди.

– Я оделась так, чтобы ты легко меня заметил.

– Так и вышло.

Она засмеялась, обвила руками мою шею, поцеловала в губы. Ее язык протиснулся сквозь зубы, дотронулся до неба, затем до гортани, а потом вернулся назад. Шерил откинула голову, улыбаясь. Высунула язык – большой и остроконечный, – загнула кончик и дотронулась им до носа.

– Видишь, – засмеялась она, – размер имеет значение.

Ее маленькие острые зубки слегка ущипнули мой подбородок, и я вспомнил, как ее сын укусил меня за ухо. Семейство плотоядных. Мои руки висели по бокам; она взяла их и положила себе на ягодицы. Грудь Шерил прижалась к моей, жестковатая и упругая. Ее бедра потерлись о мои, потом она слегка отодвинулась в сторону.

– Это все, что ты получишь. Пока.

Ее волосы, густые и совсем белые при свете луны, были распущены.

– Вот черт! – сказал я, до сих пор ощущая ее язык во рту.

– Бедный мальчик, – сказала Шерил и снова легонько меня оттолкнула. – А почему я должна заходить далеко? Мы ведь едва знакомы...

– Всегда остается надежда.

Засмеявшись, она взяла меня за руку и повела назад, к стройке.

– Куда мы идем?

Шерил показала в сторону остатков пирса.

– Мне нравится это место. Там все обрывается и уходит в никуда.

– В вечность.

– Да.

Когда мы приблизились к полуразрушенному забору, я спросил:

– Это безопасно?

Она опять засмеялась.

– Кто знает?

Шерил потянула меня на разрушенный пирс, отпустила мою руку и начала прыгать между покореженными досками. Я слышал, как скрипело дерево под ногами. Моя ступня застряла в расщепленном бревне, и я чуть не потерял равновесие. Белые джинсы Шерил виднелись уже далеко впереди, танцуя по доскам, щели между которыми оказались настолько широкими, что сквозь них было видно воду. Я наблюдал, как она ускорила движение и уже почти бежала по направлению к развалившемуся концу пирса, словно делая разбег для прыжка в воду.

Шерил резко остановилась в нескольких дюймах от края – плечи отведены назад, волосы развеваются, руки на поясе. Я подошел как раз в тот момент, когда она сняла кардиган и футболку и отбросила их в сторону. Искусственная грудь затряслась, как две переметные сумки, когда Шерил вновь принялась смеяться. Соски, большие и напряженные, смотрели вверх, будто ракеты, жаждущие отправиться в бой.

Шерил отступила так, что пятки повисли над краем пирса. У меня закружилась голова, когда она начала слегка отгибаться назад. Я отодвинулся от края.

– Давай же, – сказала она. – Потрясающее ощущение.

– Я верю тебе на слово.

– Полеты не твоя стихия?

– Не сегодня.

Она прогнулась еще немного, раскинула руки.

– Может, не только не сегодня? А вдруг, если ты откажешься, я не пересплю с тобой?

– Ответ тот же: "Вот черт!"

Она захихикала, хотя в смехе чувствовался укол обиды. Шерил пошла вдоль края, а затем вновь заговорила, быстро дыша:

– Здорово, правда? Я могла бы постоянно этим заниматься.

– Впечатляет.

– Я еще шпаги глотать умею.

– Ты работала в цирке?

– Вроде того.

Она дошла до края пирса, повернулась спиной к океану и сделала "ласточку". Я смотрел, не в силах произнести хоть слово и пытаясь преодолеть страх. Шерил начала что-то напевать. Закрыла глаза и прошла несколько шагов вслепую.

Она напевала, но и в ее голосе слышался страх. В лунном свете было заметно, как струйки пота побежали от подмышек. Шерил начала хватать ртом воздух, однако продолжала идти.

Наконец, без предупреждения, она отошла от обрыва и крикнула "Да!" в небо. Погладила грудь и еще раз крикнула. Потом села на редкие доски и положила голову на колени.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Я чувствую себя великолепно, иди ко мне.

Я подошел ближе, и она притянула меня к себе.

– Ты скучный, хотя и нравишься мне. – Шерил склонила голову на мое плечо. – Мы могли бы сделать это прямо здесь. Если бы я хотела... – Она взяла меня за волосы и тихонько потянула, потом сильнее. – Примерно так. Мы оба там, – она кивнула в сторону края, – ты внизу, я сверху, твоя голова над пропастью, ты смотришь на меня снизу, ты внутри меня, твои яйца трутся о мою задницу, и я делаю так, что тебе даже все равно, свалишься ты или нет. Привлекает?

– Я всегда открыт для экспериментов, но...

– Ты отказываешься?

– Я хотел бы пожить еще немного.

– Зануда, – сказала она беззаботно. – И ты отказываешься от подобного ощущения лишь из-за того, что это опасно?

Она похлопала меня по голове, встала, наклонилась, чтобы ее грудь очутилась на уровне моего рта, затем отошла в сторону.

– Слишком плохо, дорогой. Мне нужна преданность, – сказала она жестко. – С меня хватит зануд и неудачников.

Я поднялся на ноги.

– Тони Дьюк – зануда?

Улыбаясь, она подошла ближе. Протянула руку и погладила меня по волосам. В накрашенных ногтях отражались звезды. Дотронувшись до подбородка, она ударила меня по губам. Моя голова откинулась назад, а зубы стукнули, будто я дотронулся до оголенного электрического провода.

– Ты не знаешь меня, так что не притворяйся.

Я дотронулся до губы. Пальцы стали влажными.

– Ты испортил мне настроение.

– Потому что не стал свешиваться через край?

– Ты и впрямь зануда, не догадываешься, какой шанс упустил. – Она похлопала себя по промежности. – То, что у меня здесь спрятано, могло осушить тебя, словно насос.

Слишком заученно. Уловка проститутки.

Не подрабатывала ли она, как и Лорен, между ездой на роликах и танцами? Или, может, это был ее основной заработок до того, как она встретила Бена Даггера и Тони Дьюка?

Шерил натянула футболку и кардиган, расставила ноги – не соблазнительно, а как солдат – и ткнула в меня пальцем:

– Он думает, что крутой.

Заговорила со мной в третьем лице. Грамматика была более чем символична, и я понял – причина такого обращения заключалась не в том, что я не уступил ее сексуальным домогательствам. У нас были слушатели.

Еще до того, как я осознал угрозу, из тени с другого конца пирса вышел человек и направился к нам.

Шерил повернулась ко мне спиной и пошла к нему. Его едва было видно, потому что в отличие от нее наш слушатель оделся для маскировки в темное.

Черный свитер, черные ботинки. Они с Шерил встретились на середине пирса. Все спланировано заранее – я был единственным непосвященным в разыгрываемом спектакле.

– Он думает, что крутой, – повторила Шерил.

Кент Ирвинг ничего не ответил. Его рыжие волосы оказались собраны в хвост, что еще более подчеркивало ширину его круглого румяного лица. Бесстрастного лица. Что-то серебристое блеснуло в его правой руке.

Шерил обнажила зубы в улыбке.

– Дорогой, – заговорила она.

Рот Ирвинга оставался закрытым.

– Хорошо, что ты пришел, дорогой. Он был готов трахнуть меня вслепую, изнасиловать и скинуть с обрыва.

Она поцеловала его в ухо. Ирвинг никак не отреагировал. Подошел ближе. Мне было некуда идти, кроме как в пропасть, но я все равно отступил назад. Кент держал пистолет на уровне моего лица.

– Он думает, мы глупые, дорогой. Думает, он может случайно проплывать мимо, случайно сидеть и отгадывать кроссворд, и мы ничего не заподозрим. Идиот.

Я ответил:

– Я тоже человек подозрительный. Полиция знает, что я здесь.

– Ну да, конечно, – сказала она.

Ирвинг хранил молчание и не двигался.

Насколько высок обрыв? Упаду ли я в воду – или на песок, сломав позвоночник, как соломинку? Смогу ли я в нужный момент повернуться боком, чтобы падение закончилось лишь несколькими сломанными ребрами? Я не проверил время прилива, не имел для этого оснований. Отлично все спланировал, ничего не скажешь!

Кент Ирвинг подошел еще ближе. Я не двинулся с места. Дуло пистолета находилось в десяти футах от меня и напоминало маленький черный рот в обрамлении хромированных губ, неслышно произносящих букву "О".

Шерил встала за Ирвингом, болтая без умолку, улыбаясь и поправляя волосы.

– Хватит, – произнес Ирвинг высоким голосом.

Она надула губы.

– Конечно, дорогой, ты ведь меня спас, дорогой. Он был словно животное, безжалостно отымел бы меня, использовал бы и выкинул за ненадобностью. – Она положила руку на мясистое плечо Кента.

– Да, – сказал он.

– Дорогой, ты спас меня, – не умолкала Шерил. – Ты ведь счастлив, что совершил подобное?

– Ты и правда думаешь, что это счастливый для тебя день? – заговорил я. – Полиция действительно знает, что я здесь. И встречаюсь с тобой, Шерил. Ты в опасности, так же как Бакстер и Сейдж...

– Хватит, – сказал тихо Ирвинг. То же слово, которое он использовал, обращаясь к Шерил. С той же интонацией. Ни пота, ни напряжения. Глаза – не оживленнее камней на пляже. Для него происходящее – обычный бизнес.

Может, он и нанимал кого-то, чтобы убить Лорен, Джейн, Мишель и Ланса. Только делал это из-за удобства, а не из опасения, что сам не справится. Для Ирвинга нажать курок – что почистить зубы. А потом спокойно позавтракать, не мучаясь угрызениями совести.

– Я наверняка прав, Кент. Ты не можешь допустить, чтобы она говорила с полицией. Рано или поздно ей суждено исчезнуть.

Она глупая и ненадежная. Возомнила, будто ты и в самом деле оставишь ради нее Аниту и вы вдвоем заживете счастливо на деньги Тони. Просто принц и принцесса. Правда, у тебя другие планы. Она не принцесса, ты имел дюжину таких, как она. Еще одна тупая шлюха с пластиковыми титьками...

Шерил метнулась в мою сторону, но Ирвинг остановил ее свободной рукой.

– Пошел ты! – закричала она. – Пошел ты! Не позволяй ему говорить так обо мне, дорогой. Он не должен оскорблять меня так, не позволяй ему!

Она рвалась ко мне, но Кент крепко держал Шерил за запястье. Пистолет в другой руке даже не шевельнулся. Если Кент и моргнул, то я этого не заметил. Проверить его на детекторе лжи было бы интересно с научной точки зрения.

Шерил прошипела:

– Дай мне пистолет, и я прикончу его. Я могу. Сделаю это прямо сейчас, так же, как я прикончила ее. Дай же.

– Ее? Лорен, Мишель, Джейн или Шону?

При последнем имени глаза Ирвинга потеряли фокус на долю секунды. Неуверенность. Незнакомое имя.

– Эту сучку Лорен! – самодовольно произнесла Шерил и плюнула на пирс. – Эту дрянь Лорен. Она считала, что может стать мне подругой. Думала, мы понимаем друг друга, что я как она...

– Она не ошиблась, – сказал я. – Вы обе собой торговали.

– Пошел ты!

– Замолчи, – произнес Ирвинг.

Его рука была все еще на запястье Шерил. Он сделал что-то, от чего она вскрикнула и спросила:

– Дорогой, в чем дело?

– Ну и парочка. Как вы заманили Лорен?