АЛЕКСАНДР КАЗАНЦЕВ
      ЛЬДЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ
      Научно-фантастический
      роман в трех книгах
      КНИГА ВТОРАЯ
      "SOS"
      Солнце светит с высоты,
      Хищник ищет темноты
      Часть первая
      АТОМНЫЕ ПАРУСА
      Меч породил щит, ядро - броню.
      Глава первая
      АТОМНЫЕ ПАРУСА
      Яркие пики света пронзили ночные облака и словно подняли их над океаном. Красный край солнца всплыл над горизонтом и стал уверенно расти раскаленным островом. В небе полыхал пожар. Оранжевыми становились все более высокие облака.
      Солнце поднималось овальное, словно приплюснутое тяжестью ночи. Тьма последней змеистой тучей обвилась вокруг вновь рожденного солнца и перерезала его петлей пополам. Но солнце не погасло, не уступило. Разделенное на два светила, оно поднималось все выше и выше. Не выдержала тьма, задымилась тонкой тесьмой, испарилась, исчезла. Сомкнулись два юных солнца, слились воедино, и сразу удвоился, стал нестерпимым ослепительный свет.
      Солнце, пламенное и неистовое, щедрое ко всем, но не терпящее рядом никого, поднималось над океаном, погасив несчетные звезды, заставив побледнеть луну.
      Темный ночной океан просветлел. Он размеренно дышал, как во сне, вздымая гигантские пологие волны, которые для океана-исполина были мелкой рябью, но в штормующем море показались бы девятым валом.
      Как на фоне пожара, встал на горизонте силуэт парусного корабля. Освещенные сзади, паруса и флаг на мачте казались черными.
      На носу яхты красовалось название: "АТОМНЫЕ ПАРУСА". На ее палубу выбежал поджарый, мускулистый человек, сложенный, как древнегреческий бог. Это был ее хозяин - мистер Ральф Рипплайн, кумир и надежда "свободного мира".
      Ральф сделал два обязательных круга по палубе. Он радостно улыбнулся своему другу и помощнику, приземистому человеку с мрачным лицом, который приветствовал его поднятой рукой.
      Тренер, величественный, как гофмейстер двора, в голубом тренировочном костюме с инициалами Ральфа, благоговейно нес две пары боксерских перчаток.
      Мистер Джордж Никсон, прозванный государственным "сверхсекретарем", не спавший всю эту ночь, с тем же мрачным лицом деловито снял пиджак и стал надевать перчатки.
      Подбежал Ральф и, припрыгивая то на одной, то на другой ноге, протянул свои руки тренеру. Тот ловко надел ему перчатки и покровительственно похлопал по спине.
      Ральф и Малыш стали боксировать. Ральф был выше, тяжелее, но Малыш выступал когда-то профессиональным боксером. Он щадил хозяина и, принимая удары, ловко заставлял его "набирать очки", однако один раз, "для памяти", поставил его в нокдаун. Ральф отстаивался на одном колене.
      Тренер ударил в гонг. Ральф похлопал Малыша перчаткой по плечу:
      - О'кэй, Малыш. Вы всегда в форме!
      Не дождавшись ответа, он упругим шагом побежал на корму к бассейну.
      Мистер Никсон вытерся мохнатым полотенцем и деловито надел поданный ему тренером пиджак. Он совершенно не устал от этой традиционной утренней встречи с хозяином, но лицо его было утомленным, озабоченным.
      Гибкая фигура Ральфа показалась на вышке для прыжков в воду, на миг застыла и исчезла, а мистер Никсон направился под тент, куда должны подать завтрак. Он наблюдал, как повара в белых колпаках собирали на палубе упавших на нее летающих рыб, взял у повара одну, рассматривая ее прозрачные плавники-крылья и думая о чем-то своем. Навстречу шла Амелия, ведавшая на яхте нескончаемой программой празднеств.
      - С милым утром, дорогой! - сказала она, подставляя напудренную щеку для поцелуя. - Какая прелесть эта рыбка!
      - Утро, - пробурчал мистер Джордж Никсон, по американской привычке проглатывая слово "доброе".
      - Сегодня - день сенсации: полет на крыльях счастья. Но я так встревожена, дорогой. До сих пор нет мисс Лиз Морган.
      Мистер Никсон ничего не ответил. Навстречу супругам шел сияющий Ральф Рипплайн.
      Его обаятельная улыбка, размноженная в миллионах экземпляров открыток, была знакома каждому американцу, многие из которых мечтали походить на ее обладателя.
      - Хэлло! - сказал Ральф, приветствуя только кистью.
      - Хэллоу! - отозвалась миссис Амелия, мило улыбаясь и поднимая руку в оранжевой перчатке.
      Мистер Джордж Никсон с озабоченным видом, держа рыбу за прозрачный хвост, пошел с Ральфом под тент.
      - Яичницу с ветчиной! Кофе! Сливки! - скомандовал Ральф.
      - Немного мармеладу, - добавил Джордж Никсон. - И поджарить летающую рыбу. Сегодня день полетов...
      - Коньяк? - спросил Ральф.
      - Лучше виски.
      Они сидели за столиком, уплетая яичницу, и смотрели на искрящееся море.
      - Вас сегодня не тревожит качка, Малыш? - любезно осведомился Ральф, откидываясь на спинку стула и обнажая в улыбке зубы.
      - Это мой барометр, сэр... Он показывает на "худо".
      - Вот как! Ждать плохой погоды? Не люблю туч.
      - К сожалению, небо осталось безоблачным.
      - Туча не появилась? - настороженно спросил Ральф.
      - Мало только малевать опознавательные знаки... Надо еще уметь пускать механизмы.
      Глаза Ральфа стали холодными.
      - Не кажется ли вам, что в Африке на сей раз не сработали не только механизмы, но и вы, Малыш?
      Малыш смело посмотрел в лицо хозяину.
      - Я не уклоняюсь от ударов, сэр, перед тем как бить насмерть.
      - Насмерть? Это любопытно, - процедил Ральф Рипплайн, вытягивая ноги и смотря мимо Никсона.
      Тот неторопливо налил себе виски, разбавил его содовой водой.
      - Ну! - поторопил Ральф.
      Малыш выпил.
      - Вместо одного самолета теперь полетят эскадрильи.
      - Старо. Это годилось для прошлых войн.
      - Самолеты будут без бомб.
      - Ах, они будут сбрасывать цветочки! - насмешливо сказал Ральф.
      - Не цветочки, а ягодки упадут под ними.
      - Откуда они возьмутся?
      Малыш подцепил на вилку летающую рыбу и выразительно приподнял ее над тарелкой.
      - Вы шутите, Малыш. Через океан? Вам обязательно хочется впутать Америку?
      - Боже, спаси наши души! Ягодки можно приписать только летящим самолетам эскадрильи.
      Ральф мальчишески расхохотался:
      - Вы чудо, Малыш! Недурно задумано. Баллистические ягодки! Гуманно!
      - Гуманность, сэр, в скорейшем завершении конфликта. Мы с вами боремся за мир. Конфликт разжигают африканские коммунисты. Сейчас там уже интернациональная бригада спасения, завтра там окажется армия добровольцев со всего мира. Надо кончать раньше.
      - Еще в первом раунде.
      - Нужен нокаут.
      - Так в чем дело? Я не замечал, чтобы вы долго размахивались перед нокаутом.
      - Да, сэр. Не в моих правилах колебаться, но...
      - Ах, боже мой, не будьте скучным!..
      С палубы слышался женский смех. Стайка хорошеньких девушек в развевающихся купальных халатиках бежала мимо тента, крича:
      - В праздничной программе сегодня полет на крыльях счастья!
      - Полет? Надеюсь, Лиз не запоздает, - вслед им сказал Ральф.
      Малыш наклонился к хозяину:
      - Мисс Морган сейчас в Африке, сэр. В том самом месте...
      Ральф приподнял брови, глаза его насторожились.
      - Какая чепуха! - холодно рассмеялся он.
      - Тем не менее, - настаивал Малыш.
      - Впрочем, это даже лучше... Но я от вас, дорогой, ничего подобного не слышал.
      Ральф Рипплайн непринужденно поднялся. Мистер Джордж Никсон тяжелым выжидающим взглядом смотрел ему в спину. Ральф почувствовал взгляд и обернулся. Рот его улыбался, но не глаза...
      Мистер Джордж Никсон уже знал, что делать. Он деловито зашагал по палубе и чуть не споткнулся о небольшую платформу с глыбой мрамора, которую только что сюда вкатили. Прославленный скульптор, итальянец, приглашен был на яхту изваять статую Рипплайна. Наступил час, когда Ральф позирует ему.
      Вся яхта тогда священнодействовала. Люди затаив дыхание смотрели на оригинал и выступающую из мраморной скалы застывшую, но совершенно живую копию великолепного Ральфа, баловня судьбы, успеха и счастья.
      В запыленном мраморной крошкой синем халате, в берете, с зубилом и молотком в руках, носатый маленький скульптор мерно откалывал от мрамора крохотные кусочки, потом верными движениями резца удалял все лишнее, оставляя воплощенное в мрамор великолепие здоровья и удачи. Само собой разумеется, что мрамор не запечатлел старых, зарубцевавшихся ран, напоминавших о скверной "марсианской ночи".
      Миссис Амелия Никсон хлопотала. Наступал кульминационный момент праздника.
      Было объявлено, что мисс Элизабет Морган, занятая приготовлениями к свадьбе, прибыть на яхту не сможет. Она просит мысленно представить ее в воздухе на крыльях рядом с любимым.
      Автоматы убирали паруса. Яхта шла малым ходом.
      На воду спустили скутер. Мистер Ральф Рипплайн, бронзово-загорелый, стоя на водных лыжах, летел за пенной струей скутера, выпрямившись во весь рост. Он готовился к предстоящему полету.
      - Как он красив! Как ловок! - слышались женские голоса.
      Скутер делал круги вокруг яхты. Ральф, держась за буксирующую его веревку одной рукой, мчался на водных лыжах то лицом вперед, то спиной. Он наслаждался быстротой, солнцем, соленым ветром и брызгами.
      С кормы яхты бросили тонкую нейлоновую нить. На скутере поймали ее. Потом спустили огромные черные крылья, напоминающие крылья исполинского грифа. Скутер отошел от яхты, натянув незаметную на фоне воды и неба нить, которая была прикреплена к крыльям.
      Ральф, стоя на водных лыжах, надел черные крылья.
      На яхте защелкали автоматы. Исполнительные механизмы совсем убрали паруса.
      Яхта быстро набирала ход, она шла против ветра, со спущенными парусами. И тем не менее скоро она уже неслась, едва касаясь воды.
      Ральф мчался на водных лыжах по волнам следом, незримо связанный с судном, с атомными двигателями, заменившими сейчас паруса. Он взлетал на гребни волн, пролетал над ними. Но вот, прыгнув с очередного гребня, он уже не опустился на следующий, он стал подниматься на крыльях, косо поставленных к встречному ветру.
      Крики восторга прокатились по яхте. Черный демон взлетел выше мачт. Он клонил крыло то вправо, то влево, взмывал вверх, опускался почти к самой воде, едва не касаясь пенных гребней, потом снова летел, щеголял своей силой, ловкостью.
      Озабоченный мистер Джордж Никсон получил новую депешу. Сидя один в каюте, он в бешенстве ударил кулаком по столу. Но что можно было сделать? Никсон представил, как десять черных тел, напоминая гигантских летающих рыб, выскочили из глубины океана и, подобно черным демонам, поднялись в воздух, нет, выше воздуха, ушли по плавным кривым за атмосферу, где рядом с солнцем светят звезды, чтобы упасть в строго рассчитанном месте на Черном континенте.
      Он уже не мог их остановить.
      Бессильно сжимая кулаки, мистер Джордж Никсон метался по каюте.
      Яхта убавляла ход. Ральф Рипплайн ловко опустился на воду и несся теперь по ее поверхности без лыж, на одних пятках, вздымавших буруны.
      Скоро яхта "Атомные паруса", выключив двигатели, легла в дрейф. Еще раньше скутер догнал ее, перехватил нейлоновый линь и подвез Рипплайна к судну. Ральф не пожелал снять свои исполинские крылья. Вместе с ними Ральф гордо поднялся на сверкающую палубу, где его встречали восхищенные гости.
      Среди них был и Малыш с непроницаемым лицом.
      - Ну как полет?! - весело крикнул ему Ральф.
      - О, полет был изумительным! - ответила за мужа миссис Амелия.
      - Мы все в восторге! Какой расчет!
      - Какая смелость! Какая красота!
      Окружившие Ральфа девицы старались завладеть его вниманием.
      - В следующий раз я полечу с кем-нибудь из вас, - пообещал он.
      - А как же мисс Лиз?
      - Она, кажется, нездорова, - сказал Ральф и испытующе посмотрел на Малыша.
      - Она совершенно здорова, сэр, - тотчас отозвался мистер Никсон. - Я только что получил известие.
      - Ах, как жаль, что она не смогла приехать, - огорчилась Амелия.
      Ральф изменился в лице. Он сбросил с себя крылья и, оттолкнув их ногой, подошел к Никсону.
      - Совершенно здорова?
      - Все, абсолютно все там совершенно здоровы.
      - Все?
      Малыш кивнул.
      - Как это может быть?
      - Вам нужно отдохнуть после полета, сэр, - сказал мистер Никсон.
      - Это было упоительно! - воскликнула одна из девиц, но увидела лишь загорелую мускулистую спину Ральфа Рипплайна. Он направлялся в свою каюту.
      - Он сейчас переоденется, он сейчас выйдет к ленчу, - старалась сгладить неловкость миссис Амелия Никсон.
      Ее муж ушел вместе с Рипплайном.
      Ральфу подали халат. Зябко кутаясь, он ходил по каюте. Мистер Джордж Никсон стоял около иллюминатора.
      - Ну! Как это могло случиться, чтобы все десять?.. - хрипло сказал Ральф.
      - Я знал, что это случится, но не мог остановить. Они уже вылетели из-под воды, как летающие рыбы...
      - Обойдитесь без аллегорий. Если знали, то ответите за это.
      - Я получил ценнейшее донесение агента.
      - Это что? Утешение?
      - Это козырь, который дорого нам стоил. Вот что сообщает наш агент. Понизив голос, мистер Джордж Никсон прочел выдержки из донесения, которое так поздно было расшифровано: - "Советский физик Сергей Буров, отыскивая причину прекращения работы термоядерной установки "Подводное солнце" в Проливах, обнаружил: перед извержением подводного вулкана через дно стала просачиваться особая доатомная Б-субстанция, обладающая способностью поглощать нейтроны. В присутствии всюду проникающей Б-субстанции цепные ядерные реакции (атомные взрывы) становятся невозможными, как невозможна и термоядерная реакция. Сергей Бурав получил доатамную Б-субстанцию искусственно в лабораторных условиях. Метод ее получения известен и сообщается в приложении, он очень прост и не требует сложной аппаратуры. Физик Сергей Буров после взрыва атомной бомбы в Африке куда-то вылетел, взяв с собой необходимую для приготовления Б-субстанции аппаратуру. Агент No 724".
      Ральф старался раскурить сигару, но спичка в дрожащих пальцах не зажигалась.
      - Мой репортер Рой Бредли, - продолжал ровным голосом мистер Джордж Никсон, - пишет о деятельности в Африке некоего физика Сербурга, который был уверен, что вторая бомба не взорвется. Его осведомленность и фамилия подозрительны.
      - Но это провал! - повысил голос Ральф Рипплайн.
      Мистер Джордж Никсон потряс донесением.
      - За такие сведения можно заплатить и провалом. Теперь мы знаем, с чем и с кем имеем дело.
      - А знаете ли вы, что надо делать?
      - Я знаю, как надо делать. Быстро.
      - Сербурга? - многозначительно спросил Рипплайн.
      Малыш кивнул и вышел.
      Яхта "Атомные паруса" с выключенными двигателями и спущенными парусами неуверенно поворачивалась то носом, то бортом к волне.
      Глава вторая
      "MADE IN USA"
      "Помощники Сербурга возились около атомной бомбы, а я шел по летному полю аэродрома и не мог прийти в себя.
      Я должен был превратиться в газ, оставив лишь тень на бетоне взлетной дорожки, а я шел по ней, видел солнечный свет, дышал пряным воздухом джунглей, все чувствовал и все помнил...
      Мне следовало бы сфотографировать невзорвавшуюся бомбу, взять интервью хотя бы у того же Сербурга... Но я ограничился лишь короткой депешей боссу, упомянув в восхищенных тонах о Сербурге.
      Я дал телеграмму с аэровокзала, потом прошел в бар. Черномазый бармен узнал меня и предложил мне русской водки и анчоусов.
      Я сказал подсевшему ко мне знакомому репортеру, что соседний табурет занят.
      Я воображал, что на нем сидит... Эллен.
      Я смотрел на нее сквозь прозрачную жидкость в бокале.
      Потом я пошел с ней той же самой дорогой, которой мы шли тогда. Я держал ее пальцы в своих...
      Лианы задевали меня, когда я пробирался по узловатым корням. Я задерживался на полуистлевших поваленных стволах и вдыхал аромат сумасшедших африканских цветов, которые, как тогда, были яркими, зовущими, кричащими... Да, да, они приветно вскрикивали, взлетая попугаями. Обезьяны, виляя лоснящимися задами, щелкали мне языками, как старому знакомому.
      Я шел без тропинки, но тем же самым путем, который вывел меня к шалашу.
      Неужели он сохранился? Нет, конечно, это был другой шалаш, построенный на том же месте игравшими здесь негритятами.
      В отличие от обезьян и попугаев они не узнали меня, испугались и убежали. В шалаше была такая же пахучая трава и орхидеи...
      Я забрался в шалаш и лег. Закрыв глаза, я мог протянуть руку и почувствовать прохладную свежесть березки... Снаружи послышались голоса. Мне не хотелось никого видеть, и я решил не выдавать себя.
      Оказывается, это были Сербург и Лиз. Я сразу не позвал их, а потом было уже неудобно...
      - Я задыхаюсь в этом ужасном марсианском наряде, - слышался голос Лиз. - Я не буду шокировать вас, Сербург, если сниму балахон? Ведь здесь безопасно?
      - Я могу отвернуться.
      - Сербург, не надо. В Африке люди ходят нагими. И это красиво. В другом месте вы меня такой не увидите.
      - Разве что на пляже.
      - Вы этого хотите? Выбирайте: Лонг-Бич, Майами, Антильские острова... Или Тихий океан? Таити, Полинезия... Там женщины делают ожерелья из цветов. Я надену дурманящую гирлянду вам на шею. На мне будет только "бикини", оставляющий открытыми бедра.
      - А в Африке пусть взрываются атомные бомбы?
      - Почему проклято мое поколение?! - с горечью воскликнула Лиз. - Мы ведь не живем, мы все время доживаем последние минуты, подобно смертникам, которым предоставлен свободный час перед казнью... Нас упрекают в безверии. А во что верить, если те, кто был до нас, отняли у нас все, во что можно верить? Нас упрекают в распущенности. А для кого беречь себя, кому хранить ненужную верность, во имя чего? Чтобы радиоактивностью было поражено непорочное тело? Чтобы ничего не познать, ничего не почувствовать? Люди прошлого были счастливы, они могли думать о будущих поколениях, о потомках. У нас не будет потомков... Или они будут дикими, обросшими шерстью, беспалыми, одноглазыми, проклинающими тех, кто жил до них и дал им жизнь!
      - В ваших словах много яда, Лиз.
      - Да. Это потому, что против нашего поколения применено отравленное оружие, непредусмотренное никакими Женевскими соглашениями. Раньше чем убить нас атомом, нам отравили сознание неизбежностью конца.
      - Но ведь вы приехали сюда, Лиз. Что заставило вас сделать это?
      - Ах, Сербург!.. Я ненавижу тех, кто говорит так, как я. Я не хочу так думать, но я думаю. Я убежала от самой себя, от роскоши и удовольствий, чтобы, рискуя собой, принести хоть какую-нибудь пользу. Вы верно сказали: я хотела быть нужной. Но, Сербург, мы с вами видели здесь такое. Вот Рой проклинает бога, богохульствует... А кого нам надо благодарить за невзорвавшуюся бомбу, за то, что мы с вами живы?
      - На вашем месте, Лиз, я благодарил бы не бога, а вон тех людей, которые устанавливают решетчатые башни.
      - Что это? Радиолокаторы?
      - Не думаю.
      - Зачем они?
      - Они стоят повсюду.
      - Это язычники. Они устанавливают решетчатых идолов.
      - А главное - заставляют их излучать что-то фиолетовое.
      - Правда! Мне показалось еще утром, что поднялся чуть фиолетовый туман. Вы еще сказали, что это не туман.
      - Это был не туман, - подтвердил Сербург.
      - Сербург, я покажусь вам ужасной свиньей, если сознаюсь...
      - В чем, Лиз?
      - В том, что очень богата. Мы могли бы с вами уехать куда бы вы ни пожелали. Хоть в вашу Швецию.
      - А если я живу не в Швеции?
      - Куда угодно. Но только не думайте, что я хочу купить ваше внимание. Я кое-что уже в вас понимаю. Вы мне кажетесь очень сильным. Это смешно, но мне показалось... мне показалось, Сербург, что вы приказали бомбе не разорваться.
      - Это так и было.
      - Вы хотите свести все к шутке. Сейчас вы скажете, что живете где-нибудь в Гималаях или в Советском Союзе.
      - Именно это я и хотел сказать. Я подскочил в шалаше, не веря своим ушам. Что это? Словесный пинг-понг? Сербург возвращает мячи?
      - Я вам не нравлюсь? - непоследовательно спросила Лиз.
      Я вспомнил, как мы говорили с Сербургом о любимых женщинах. Конечно, Лиз очень хороша, оказывается, богата и без ума от Сербурга... Из какого теста он сделан, чтобы вести себя, как каноник?
      - Леди и джентльмены! - крикнул я. - Вы нарушили границы сеттльмента и вторглись в мои владения. Здесь у трав запах любовного напитка.
      - Ой, Рой! - крикнула Лиз. - Не выходите! Я не одета!
      - Не прикажете ли мне завидовать Сербургу?
      - Не завидуйте ему. Он так и сидит спиной ко мне.
      Я выбрался из шалаша и убедился, что Лиз уже надела защитный костюм. Кстати, он был элегантен и вовсе не походил на балахон.
      Мы пошли мимо аэродрома к отелю.
      По дороге видели решетчатые параболоиды. Отстав от Лиз и Сербурга, я подошел к ажурной башне, весело приветствуя негров, и присел на корточки.
      Они решили, что я один из помощников Сербурга, и, обнажая белые зубы, стали показывать мне полированный щиток управления с кнопками. На нем не было привычной для меня надписи. Она была сделана не с помощью латинского алфавита, хотя буквы и были похожи...
      Мое подозрение крепло. Я догнал Лиз и Сербурга.
      Дело близилось к полудню. Солнце стояло прямо над головой. Экватор. В небе беззвучно летела эскадрилья бомбардировщиков. Грохот их двигателей обрушится позже, когда они уже пройдут.
      Небо расцветилось белыми хвостами догоняющих ракет. Подбитые бомбардировщики снижались. Выше и ниже них кружили истребители двух враждующих лагерей. Воздушный бой нельзя было рассмотреть. Все совершалось с непостижимой быстротой. Кто-то продолжал лететь, кто-то падал дымящей свечой.
      - Какой ужас! - прошептала Лиз. - Почему они не сбросили бомб?
      Сербург указал на небо. В нем вспыхнула звезда. Она сверкала в лучах солнца, круто снижаясь.
      Бомбардировщики еще виднелись на горизонте.
      - Что это? Что?!. - воскликнула Лиз, бросаясь к Сербургу, словно ища у него защиты.
      - "И пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, павшую с неба на землю, и дан ей был ключ от кладезя бездны..." - со странным выражением в голосе сказал Сербург.
      - Что это? - совсем испугалась Лиз. - Апокалипсис?
      - Но не выйдет из кладезя дым, как из большой печи, и не помрачится солнце и воздух от дыма из кладезя, и не выйдет из дыма саранча, чтобы жалить людей, подобно скорпионам!
      Сербург замолк. Я знал, что он не так прочитал библейский текст, но не успел ему возразить.
      Продолговатое, сверкавшее в лучах солнца, серебристое тело, напоминавшее исполинскую летающую рыбу, врезалось в джунгли.
      Я не знал, чего ожидать: взрыва, смерти, землетрясения или трубного гласа Страшного суда.
      Негры около параболоида запрыгали, размахивая руками.
      - Рой, - сказал Сербург, - собирайте своих газетчиков. Вам будет на что посмотреть. Я жду в джунглях на месте падения.
      - О'кэй, - отозвался я. - Дело пахнет сенсацией.
      - Лиз, - продолжал Сербург, - откройте свое инкогнито и возьмите на себя труд собрать представителей ООН, которые есть поблизости. Приведите их к шалашу. Кажется, ракета упала где-то недалеко.
      Я посмотрел на Лиз.
      - Да, - сказала она. - Я - Элизабет Морган.
      Я свистнул.
      - Это была ракета? - спросила мисс Морган.
      Сербург усмехнулся.
      Я не стал терять времени. Мой "джип" стоял около канавы, ограничивающей летное поле. Мы сели в него с мисс Морган, на которую я теперь посматривал с искренним удивлением, и помчались к отелю-госпиталю.
      Репортеры бежали мне навстречу. Я узнал, что в разных местах страны упало с десяток баллистических ракет. Ни одна не взорвалась...
      Я не хотел верить ушам. Ведь конфликт был локальным, его нельзя было расширять.
      Репортеры ехали, пока это было возможно, на моем "джипе".
      Все взрослое население негритянской деревни ушло в глубь джунглей, очевидно, к месту падения ракеты. Просека, на которой росли банановые деревья, была полна возбужденных негров. Она показалась мне знакомой, но я не видел шалаша. Неужели ракета попала именно в шалаш?
      Нет, вероятно, это была совсем не та просека. Мы ведь долго ехали по дороге.
      Ушедшую в землю ракету откапывали. Здесь уже находились помощники Сербурга, которых я знал в лицо. Сейчас они начнут разделывать тушу гарпии...
      Подъехала мисс Морган в сопровождении представителя госдепартамента Соединенных Штатов, индийского генерала, командовавшего здесь отрядом войск ООН, исландца, наблюдателя ООН, и посла одного из арабских государств.
      Негры работали на славу; они выкопали искусственный кратер, обнажив с одной стороны ушедшую в землю головку ракеты... боеголовку с термоядерным зарядом.
      Репортеры спрыгивали в яму, пачкая свои костюмы в жирной земле.
      Сербург показывал внизу отливавший в синь, как лезвие безопасной бритвы, металлический защитный конус головки, нагревшийся при прохождении атмосферы. На нем отчетливо видны были буквы "Made in USA".
      Мороз прошел у меня по коже. Я механически фотографировал невзорвавшуюся водородную бомбу и толпившихся около нее людей.
      Я вылез из ямы и подошел к мисс Морган.
      У нее было заплаканное лицо. Это поразило меня едва ли не больше того, что я видел вокруг.
      Люди разговаривали вполголоса.
      Представители ООН под председательством индийского генерала, сидя на поваленном ударной волной дереве, составляли протокол.
      Представитель госдепартамента созвал пресс-конференцию. Она состоялась в джунглях под открытым небом, в тени банановых листьев. Из-за лиан выглядывали любопытные обезьяны, очень заинтересованные тем, что здесь происходит, хотя это было непостижимо не только для обезьяньего ума, но и для моего... человечьего...
      Представитель госдепартамента был сухой молодой человек в темных очках, немного сутулый. Мне он не понравился.
      - Джентльмены, - начал он, - я уверен, что вы заинтересованы в сохранении мира на нашей планете.
      Автоматические ручки забегали по раскрытым блокнотам.
      - Государственный департамент уполномочил меня заявить, что США не имеют никакого отношения к чудовищному недоразумению - провоцировать конфликт между великими ядерными державами и использовать в своих целях некоторые детали аппаратов, изготовленные в США. Это дело гангстеров или международных террористов. Они украли атомные бомбы, как этого давно боялся мир. Американское правительство никогда не брало и не возьмет на себя ответственность за оголтелых частных лиц.
      "Made in USA" - сделано в Америке!
      Миллионы фотографий с этой надписью обойдут все газеты мира!
      Я посмотрел на мисс Морган. Может быть, эта ракета с термоядерной боеголовкой сделана на одном из заводов, контролируемых ее семейством. Я не сказал ей об этом.
      - Скажите, сэр, - спросил один из моих приятелей, - могла ли эта ракета прилететь сюда с границы между Европой и Азией?
      Мне стало не по себе. Еще вчера, пожалуй, я сам мог бы задать этот гнусный вопрос.
      Представитель госдепартамента ответил, что не располагает сейчас никакими баллистическими данными, позволяющими судить о том, откуда прилетела ракета, но считает очень важным получить донесения от радарных станций, которые могли засечь полет ракеты.
      - Почему не взорвалась боеголовка? - спросил мрачный человек с усами.
      Представитель госдепартамента пожал плечами. Тогда вышел Сербург и сказал, что он хотел бы ответить на этот вопрос. Репортеры оживились.
      Представитель госдепартамента объявил пресс-конференцию законченной. Сербург поднял руку.
      - Леди, - поклонился он в сторону мисс Морган, - и джентльмены! обернулся он к репортерам. - Позвольте мне продолжить пресс-конференцию по поручению Советского правительства.
      Да, я ждал чего-то подобного! Я смотрел на мисс Морган. У нее было бледное, почти прозрачное лицо, на котором неестественно горели глаза.
      - В эту минуту весь мир слушает заявление ТАСС, содержание которого я вам сообщу.
      - Что это, Рой? - Лиз вцепилась мне в руку. - Кто он?
      - Кто вы такой? - грубо выкрикнул тот самый репортер, который хотел занять сегодня табурет у стойки рядом со мной и спрашивал, не с территории ли СССР запущена сюда ракета.
      Сербург улыбнулся.
      - Я советский физик, обыкновенный ученый, задачей которого было помешать атомным бомбам здесь взрываться. Мое имя Сергей Буров.
      - Сергей Буров! Сербург... - прошептала Лиз.
      - Я уполномочен сообщить, что усилиями советских ученых найдена субстанция протовещества, обладающая свойством поглощать нейтроны. Мы назвали ее Б-субстанцией. Как известно, для цепной реакции атомного взрыва требуется, чтобы из разбитого ядра атома вылетали свободные нейтроны, которые разрушали бы соседние ядра атомов, откуда, в свою очередь, вылетали бы стремительные снаряды-нейтроны. В присутствии доатомной Б-субстанции эта реакция однозначно невозможна. Субстанция захватывает нейтроны, которые могли бы разрушить ядра. Поглощая нейтроны, она увеличивается в объеме... Получить ее крайне просто. Вы видели расставленные в джунглях излучатели? Достаточно облучить ими воздух - и вся округа будет прикрыта "атомным щитом" - Б-субстанцией, невидимой, если не считать чуть заметной фиолетовой дымки. Именно эта субстанция, которая насыщает сейчас окружающую атмосферу, не позволила взорваться второй атомной бомбе и баллистическим ракетам с термоядерными головками. Как известно, меч породил щит, ядро - броню.
      Репортеры молчали. Все были ошеломлены.
      Наконец все тот же бойкий парень решился задать вопрос:
      - Мистер Буров, что грозит вам по возвращении на Родину за разглашение военных секретов?
      Буров-Сербург улыбнулся.
      - Я ведь уже сказал, что говорю по поручению Советского правительства. В сообщении ТАСС, которое передается сейчас на всех волнах и на всех языках, подробно сообщается, как построить излучатель и получить доатомную Б-субстанцию. Это может сделать любая страна, будь она размером с Сан-Марино или с Соединенные Штаты Америки. Атомный щит над каждой страной ничего не будет стоить, отныне он поднимется над всем земным шаром, наполнит земную атмосферу...