На гребень холма, голый и обрывистый, Марта поднялась без спешки. Осторожно выглянула из-за него и дала нагрузку на зрительные усилители. В глазах возникла резь, но закрывающее обзор стеклистое марево дождя поредело. Стал виден громадный, разбитый на сегменты купол, напоминающий панцирь зарывшегося в землю колоссального живого существа.
      Портили впечатление вентиляционные отверстия, выбрасывающие столбы бурого и белого дыма, а также распахнутые ворота, из которых выходила очень широкая, забитая транспортерами дорога.
      Сквозь шелест дождя доносился равномерный гул десятков моторов.
      Под «панцирем» укрывался исполинский город-фабрика, в некотором роде тоже живое существо, только механическое, населенное огромным количеством грязных, мерзких паразитов – людей.
      Эта мысль позабавила Марту, губы ее тронула улыбка.
      – Ну что? – послышался в ком-линке голос тактика.
      – До цели примерно километр, – ответила Марта, – спуск открытый, пройти незаметно будет трудно.
      – Все понял, – сказал командир боевой бригады, – оставайтесь пока на месте и ждите распоряжений.
      – Хорошо. – Марта сняла нагрузку с оптических усилителей и отползла назад, туда, где в укромном месте среди валунов ждали бойцы ее звена.
      Месяц назад, только получив звание субтактика, она подумала о том, что никогда не сможет командовать другими так же уверенно, как погибший Антон. Но все оказалось не так сложно, и Марта привыкла.
      – Это и есть тот самый знаменитый Фордж? – спросил Арчи, могучий форсер с мортирой, один из немногих, родившихся на планете Фатум.
      Этот Сложный Мир был крайне опасен даже для форсеров. По неясным причинам его обитатели мутировали чудным и непредсказуемым образом, причем менялись не только их тела, но и рассудок.
      Арчи, прошедший тесты на боевую модификацию, выглядел и вел себя нормально, но порой возникали в его поведении какие-то странности, почти незаметные и плохо объяснимые.
      – Он самый, – ответила Марта.
      На Гефест, одну из старейших колоний Земли, тактическое соединение «Геката-2» в составе четырех боевых бригад ступило пять стандартных суток назад, покинув душный и тесный трюм космического корабля.
      Потом они шли, шли и шли под непрекращающимся дождем, выискивали дорогу в лабиринте горных пиков, перебирались через ущелья и хребты. Обходили редкие людские селения и держались вдали от оживленных дорог.
      Обнаружение означало не просто гибель бригады, а провал операции, на подготовку к которой ушло больше месяца.
      Тридцать три дня назад свежеиспеченного субтактика Марту С'Норли вместе с ее звеном засунули в транспортер из Эброна перевезли на Гекату, на ту подземную базу, где когда-то готовили бойцов для атаки на Землю.
      Там Марта испытала настоящий шок, столкнувшись со Стефаном, которого считала погибшим. Как выяснилось, во время боя в монгольских степях он был тяжело ранен, впал в кому, и победители решили, что он мертв. Очнулся в морге, среди трупов соратников, а когда их повезли куда-то, Стефан ухитрился бежать, добрался до портала на Сибирь и прошел тем же путем, что и Марта.
      Встреча со Стефаном разбудила старые воспоминания. Несколько дней Марта провела на грани помешательства, слышала голоса мертвых друзей и больше всего боялась, что ее состояние заметят окружающие.
      Справиться с собой помогло то, что она все время была занята.
      – Странный город, совсем не человеческий на вид, – заметила Ольга, высокая и худая уроженка Регеда.
      – Густав, поднимись туда, – Марта ткнула рукой в сторону камня, из-за которого смотрела на Фордж. – Если заметишь что-нибудь необычное – немедленно докладывай. А что касается города…
      Густав скорчил недовольную мину, но поднялся, а прочие бойцы уставились на Марту.
      – …модуль, доставивший сюда портал, приземлился на дне глубокой расщелины, – закончила она. – Так что людям пришлось устраивать первую базу там, а только затем пробиваться наверх.
      – А… – открыл рот Арчи.
      – Клянусь Пророком, хватит вопросов! – Марта подняла руку. – Пока есть возможность, отдыхайте!
      Она привалилась спиной к камню, расслабила мускулы и прикрыла глаза, ни на мгновение не усомнившись, что ее послушают.

* * *

      Разведывательный модуль бесшумно, точно облачко, подлетел над камнями и медленно, не поднимаясь выше полуметра, полетел к гребню холма. Перевалил его и пропал из вида.
      – Двинулись, – сказала Марта, опуская на глаз окуляр, в который передавалось изображение с видеокамер модуля.
      Примерно час назад наступила ночь, и извергающие дождь тучи скрылись во мраке. К этому моменту шедшее в авангарде звено Марты нагнали остальные подразделения бригады «Геката-2». Еще спустя полчаса каждый из субтактиков получил через ком-линк план операции.
      Настало время воплотить его в жизнь.
      Марта преодолела гребень, вступила на пологий, опускающийся к самому куполу склон. Увидела распахнутые ворота, ползущие по дороге транспортеры, чьи кузова и кабины блестели от капель дождя.
      Фордж работал круглосуточно, пожирая тонны добываемой на Гефесте руды и выплевывая из многочисленных «глоток» цехов оружие и боеприпасы, потоком идущие на Землю.
      Умчавшийся далеко вперед модуль показывал контрольно-пропускной пункт, расхаживающих около него автоматчиков, несколько долговременных оборонительных точек с торчащими из них стволами пулеметов.
      – Теперь бегом, – сказала Марта, краем глаза уловив слабую вспышку, и ускорила шаг.
      За первой вспышкой последовала вторая, третья, несколько огоньков метнулись через тьму сначала вверх, а потом с резким свистом пошли вниз, к воротам, где люди засуетились, начали поднимать оружие.
      Но еще до того, как первая пуля вылетела из ствола, сверху на доты, КПП, стоящие около него транспортеры обрушился настоящий шквал из плазмы. Донеслись испуганные вопли, из пламенного облака начали вываливаться горящие фигуры.
      Штурмовые пушки, которыми вооружены джамперы, не так мощны, как обычные, зато в скорострельности им нет равных.
      – Огонь! – приказала Марта, вскидывая ионное орудие.
      – Жги! – рявкнул Арчи, и плазмоид, выпущенный из его мортиры, улетел в сторону крайнего дота.
      Громыхнуло, в пластобетонной стене появилось неровное углубление.
      Форсеры мчались к воротам со всех ног, стреляя на ходу, плазмоиды лопались один за другим, синие лучи ионных орудий накалывали на себя людей, и те падали на мокрую землю.
      Застрекотал пулемет, но смолк, точно подавившись, когда в дот врезался начиненный сжатой плазмой модуль-брандер. Спасая глаза от вспышки, Марта сощурилась, запнулась и на мгновение утратила контроль над модулем-разведчиком.
      Уцелевшие люди ринулись внутрь города. За воротами что-то загудело, они дернулись, правая створка медленно двинулась с места.
      – Внутрь! – Ком-линк донес злой голос тактика. – Быстрее! Как можно быстрее!
      Марта пробежала мимо горящего транспортера, обогнула второй, лежащий на боку, и выскочила к КПП, где обнаружила нескольких джамперов.
      Стремительные и изящные в небесах, на земле они выглядели неуклюжими. Тяжелые ранцы прыжковых двигателей торчали шире плеч, напоминая короткие и толстые крылья из металла.
      – Давай вместе! – повернулся к Марте субтактик джамперского звена. – Вы снизу, мы сверху!
      – Хорошо, – отозвалась она.
      Из широких сопел двигателей вырвались потоки огня. Джамперы помчались вверх, туда, где купол смыкался с воротами, штурмовые пушки на их руках извергли потоки плазмоидов.
      – Ольга, Сара, прикрывайте! – приказала Марта и побежала к сужающейся щели.
      Проскочила в нее, перекатилась по полу и нажала гашетку, еще не видя цели. Направила орудие туда, откуда доносился шум, говорящий о том, что в той стороне кто-то есть. Первый выстрел ушел мимо, зато вторым свалила автоматчика, только что поднявшего оружие для стрельбы вверх.
      – Сейчас мы им… – Рядом шлепнулся Стэн, закусил губу, Густав пробежал дальше, сшибся с одним из людей и невероятно быстрым движением сломал ему шею. Плазмоид из мортиры Арчи угодил в небольшую будку, прилепившуюся сбоку от ворот. Она взорвалась, разбросав горящие обломки.
      Створки замерли, стал слышен треск пламени снаружи и удаляющиеся вопли.
      – Похоже, больше тут никого нет. – Марта поправила немного съехавший окуляр и осмотрелась.
      Да, она видела план Форджа, разглядывала изображения, но они не передавали и не могли передать своеобразия этого места. Даже под «панцирем» столица Гефеста мало напоминала обычный город. В серый купол упирались многоэтажные здания, между ними торчали толстые блестящие трубы, отводящие задымленный и отравленный воздух с нижних уровней.
      Дальше угадывалась пустота, там, где находился провал, откуда родился город, много позже прикрытый куполом. Еще дальше виднелся противоположный склон провала, точно так же застроенный жилыми домами.
      Фордж гигантской перекошенной воронкой уходил в глубь земли.
      – Ха, мы сделали это! – Субтактик джамперов приземлился неподалеку от Марты, подошвы тяжелых компенсаторных ботинок с клацаньем ударили в пол. – Отличная работа!
      – Осталось совсем немного, – проговорил шагнувший в ворота тактик, – добраться до нижних уровней и уничтожить портал на Землю. Плевая задача.
      – Мы выполним ее ради Пророка и Эволюции! – рявкнул командир джамперов.
      Марта вздохнула и отвернулась.
      Очередь прошла рядом, выбив из стены облачко пластобетонного крошева.
      – Ну надо же. – Марта пригнулась. – Я думала, что они стали горелым мясом.
      – И я. – Арчи смущенно улыбнулся – несколько мгновений назад он превратил в чадящие развалины один из углов дома, где засели люди. – Но кто-то сумел уцелеть.
      – Роджер, что там у вас? – спросила Марта.
      – Обходим, но в этом лабиринте сам Пророк ногу сломит, – отозвался субтактик второго звена.
      Под нависающим над головой куполом Форджа они находились второй час, двигаясь вперед, к провалу и спуску на нижние уровни. Поначалу все шло легко, охваченные паникой люди не сопротивлялись.
      Затем идущие в авангарде форсеры начали сталкиваться с очагами обороны, а обходя их, выяснили, что полученные еще на Гекате планы Форджа не столь точны, как нужно.
      Главную транспортную артерию города, широкую улицу, ведущую от ворот, люди перекрыли, как только разобрались в обстановке. Перегородили множеством баррикад. А уходящий в стороны от трассы лабиринт узких переулков, зажатых складами, трубами и жилыми зданиями, оказался исключительно сложен.
      В одном из таких переулков звено Марты час назад понесло первые потери. С глухим хлопком взорвалось несколько мин, и на форсеров обрушились сразу два здания. Ольге повезло меньше всех – крупный обломок проломил ей голову.
      А еще через сорок минут они наткнулись на этот дом, стоящий на перекрестке, и на людей в нем, многочисленных и хорошо вооруженных.
      – Сломит, как же, – вздохнула Марта, – это нам тактик хребты переломает. Стэн, Игорь, остаетесь тут, будете прикрывать. Остальные – за мной, попробуем обходной путь… Арчи, вышиби вон ту штуку…
      Через дорогу от разрушенного магазина, в развалинах которого укрывалось звено, виднелся то ли склад, то ли ангар – большое приземистое здание без окон и с широкой, выходящей на улицу дверью.
      – Ага. – Арчи кивнул, ловким движением сменил батарею, его мортира выплюнула тяжелую «каплю» плазмы.
      Она просто внесла дверь внутрь, оставив дымящийся пролом.
      – Начали! – Марта вскочила на ноги, ринулась туда, не обращая внимания на поднявшуюся стрельбу.
      Несколько пуль просвистели рядом, неподалеку прошлась по мостовой очередь, выпущенная из пулемета. Марта проскочила через дым и огонь, окунулась в прохладную полутьму.
      Это и в самом деле был склад. Аккуратными штабелями поднимались ящики, у стены стояли, растопырив манипуляторы, несколько погрузчиков.
      – Что дальше? – спросила Сара, вытирая с лица осевшую сажу.
      – Тут должна быть лестница на крышу, – ответила Марта. – А переулок, отделяющий этот склад от того дома, очень узкий.
      – Ого! – В серых глазах Сары, оценившей план командира, появилось восхищение.
      Лестницу нашли в дальнем от входа углу – узкую, прикрепленную к стене и очень ржавую.
      – Как бы не развалилась, – заметил Густав, когда на пол посыпались темно-рыжие крупинки.
      – Вперед, – сказала Марта. – Времени у нас нет, – и первой двинулась вверх по скрипящей и раскачивающейся лестнице. Добравшись до люка, просто вырвала замок и откинула тяжелую крышку. Выглянула осторожно, понимая, что достаточно одного пулеметчика, чтобы держать под прицелом всю крышу склада.
      Но никто по ней не стрелял, и Марта выбралась наружу, побежала в ту сторону, откуда доносились разрывы и стрельба.
      Судя по ним, Игорь и Стэн успешно справлялись с поставленной задачей, отвлекали людей на себя.
      – Да, а сверху он кажется шире, чем снизу, – без особой радости заметил Арчи, когда стал виден переулок.
      – Да и мы не джамперы, – кивнула Марта. – Но если будем торчать здесь, нас рано или поздно заметят и перестреляют. За мной!
      Она разбежалась и прыгнула. Горячий воздух ударил в лицо, взъерошил волосы. Сердце замерло, открылась узкая расселина переулка, плюющиеся выстрелами окна занятого людьми дома.
      Приземлившись, с трудом удержала равновесие. Мгновением позже рядом оказался Густав.
      – Вон там спустимся. – Марта ткнула туда, где крыша здания обрушилась и из пролома поднимался дым.
      Когда окунулась в него, вдохнула глубже, и в гортани с легкой щекоткой перестроились дыхательные фильтры. Спрыгнула на покрытый трещинами, неровный пол, грохот ударил по ушам, болью обожгло левое бедро.
      Еще не сообразив, что происходит, Марта метнулась в сторону, к стене. Упала, когда нога подломилась, вскинула ионное орудие, но стрелять оказалось не в кого.
      – Готов, – мрачно сказал Густав, стоявший над телом человека. – Он как раз наверх шел, вот и наткнулся на нас…
      Марта перевела взгляд на поврежденную конечность и поморщилась – химерин от попадания бронебойной пули отлетел, стала видна кожа. Кость, судя по всему, осталась цела, но ушибленный мускул пока не слушался.
      – Ну надо же, – пробормотала она, пытаясь встать.
      – Мы сами справимся. – Арчи улыбнулся, глаза его кровожадно блеснули. – Разберемся с ними!
      Марта не успела ответить, сосредоточившись на борьбе с очередной вспышкой боли, а бойцы двинулись вниз по теряющейся в дыму лестнице. Через несколько минут снизу донеслась стрельба, грохот разрывов, потом все стихло.
      – Ну, как вы там? – Марта активизировала ком-линк и предприняла вторую, успешную, попытку встать на ноги.
      – Порядок, – ответил Густав.
      Бедро пульсировало болью, но идти Марта могла, пусть не очень быстро.
      Спустилась по лестнице, бросила лишь один взгляд на людские трупы и сказала:
      – Клянусь Пророком, вы молодцы, хорошо поработали. А теперь за мной. Враг ждать не будет.
      Пока выбирались из дома, успела переговорить с субтактиками соседних звеньев, а потом с тактиком. Узнала, что их бригада медленно двигается вперед, пробиваясь через устроенные людьми засады и завалы.
      На улице соратников ожидали улыбающиеся Игорь и Стэн.
      – Молодцы, – повторила Марта, – двинулись. Сара, Густав, на сорок шагов вперед. Тодор, Арчи, следите за флангами…
      Не прошли и половины километра, как улица закончилась, уперлась в невысокий забор из толстых железных полос, а за ним открылся громадный, уходящий на сотню метров вниз провал, дно которого источало густой дым.
      Виднелся его противоположный край, поднимающиеся над ним громады зданий, уходящие вниз террасы. Еще ниже проходила широкая дорога, она огибала провал понижающимся уступом. Выходящие на нее двери больших лифтов были открыты, а на дороге суетились люди, двигались машины, доносился рокот моторов и голоса.
      – Они строят баррикады, – проговорила Сара.
      – Глупое занятие, – усмехнулся Арчи. – Джамперам ничего не стоит спрыгнуть вниз, на самое дно.
      – Не такое уж и глупое, – покачала головой Марта. – Если поступить так, то джамперы окажутся под обстрелом со всех сторон. Нет, вниз можно спуститься только по этой дороге, через баррикады.
      – А на дне нас ждет самый главный сюрприз. – Густав поморщился, затем сплюнул под ноги.
      Дым на мгновение рассеялся, стало видно, что дорога упирается в еще одни ворота, такие же, как у входа в город, а затем исчезает под вытянутым серебристым куполом, закрывающим дно провала.
      – Внутренние цеха, – сказала Марта, – говорят, что работать там не легче, чем в Сложных Мирах. А за ними – портал.
      Ей до одури, до ломоты в зубах захотелось пожевать филса, ощутить его сладкий, вяжущий вкус.
      – Нелегко будет к нему пробиться, – вздохнул Игорь.
      – Не наше дело рассуждать, – отрезала Марта. – Мы должны выполнять приказы. За мной.
      И, развернувшись, она зашагала в ту сторону, где за домами пряталось начало идущей вниз дороги.

* * *

      Густой жаркий воздух колыхнулся, пол под ногами вздрогнул, мгновением позже долетел едва слышный, ослабленный расстоянием грохот.
      – Наша сработала, – проговорил Стэн.
      – Нет, наша, – возразил плечистый, но невысокий парень из звена Роджера. – Хотя какая разница?
      Словно в подтверждение его слов донесся приглушенный рокот второго взрыва. Теперь не оставалось сомнений, что сдетонировали обе мины, заложенные еще на самом входе во Внутренние цеха.
      На то, чтобы пробиться к ним, тактическому соединению «Геката-2» потребовались три часа и жизни сотни бойцов. Остался на одном из верхних ярусов Арчи, рядом с ним – Эльза. Никогда не вернутся в строй Игорь и Тодор, погибшие при последнем, кровавом штурме ворот.
      Три часа прошло в непрерывной стрельбе, изматывающих атаках и прыжках джамперов.
      Но стоило форсерам пройти через ворота, как сопротивление прекратилось. Люди исчезли в одно мгновение, ушли через аварийные лестницы и наглухо задраили за собой люки.
      Осталась дорога, превратившаяся здесь в широкий туннель с выходящими в него воротами, за которыми находились цеха и перегораживающие путь завалы из станков и их частей, просто напичканные минами.
      Остатки бригады медленно двигались вперед. Идущие в авангарде форсеры снимали мины, разгребали завалы. Шагающие в арьергарде остатки звеньев Марты и Роджера закладывали принесенные с собой взрывные устройства в управляющие блоки производственных линий.
      Чем бы ни закончился поход, производство тут восстановят не скоро.
      – Никак не пойму, зачем это все? – заметила Сара, когда они протиснулись через проход в очередной баррикаде. – Ладно бы они тут оборонялись, сражались до последнего вздоха. Так нет же – сделали все, чтобы нас максимально задержать, не неся при этом потерь. Зачем?
      – Люди – глупцы, – авторитетно заявил Густав. – Это всем известно.
      – А если подумать? Это ты глупец. – Сара презрительно сморщилась. – Мне кажется, что нас заманивают в ловушку!
      – Тихо, – проговорила Марта.
      Сверху донесся усиливающийся свист. Задымленный, наполненный резкими запахами воздух Внутренних цехов, почти такой же горячий, как в пустынях Норли, задвигался.
      – Нас пытаются отравить, – хмыкнул Стэн, когда из вентиляционных отверстий потек густой зеленый туман, – отходами местного производства.
      Марта вдохнула, ощутила, как густая смесь масляных паров, ртутных испарений и кислотного тумана проникает в легкие. Подавила желание закашляться и через несколько минут смогла дышать свободно.
      – Это прошло бы, имей они дело с подобными себе, – сказала она. – Вперед!
      Густав выстрелом проплавил замок ворот, и трое бойцов скользнули в темноту очередного производственного комплекса, судя по запаху и по выделяющимся во мраке громадам смесительных чанов – химического.
      Марта осталась стоять в тоннеле.
      – Вон уже и конец пути виден. – Роджер, чьи подопечные таким же образом проникли в расположенный напротив сборочный цех, указал вперед.
      Там, над баррикадой, около которой суетились минеры, виднелся проем, ведущий в большой зал.
      – Наши сейчас до него доберутся, – кивнула Марта.
      Пока ждали, сзади еще несколько раз донесся грохот, заставляющий вздрагивать стены и пол.
      Заряды рвались в положенное время.
      – Готово. – Из приоткрытых ворот выбрался Густав, за ним – Стэн и Сара. – Ну что, идем дальше?
      – Быстрее сюда. – Голос тактика прозвучал неожиданно. – Похоже, что нам нужно срочно уходить…
      Марта нахмурилась – уходить придется в любом случае, но к чему такая спешка? Нужно сначала выполнить задание – уничтожить портал, разорвать пуповину, связавшую Гефест с Землей…
      Все вопросы отпали, когда она перебралась через последнюю баррикаду и увидела, что дорога заканчивалась на пустом месте.
      Посреди зала не было пылающего синим огнем прямоугольного контура, не стояли рядом с ним будки навигационного и технического контроля. Лишь торчали из голого пола обрывки силовых кабелей да чернел в стене за тем местом, где ранее располагался портал, вход в шахту грузового лифта.
      Именно через нее люди и вывезли оборудование.
      Форсеры стояли тесной кучкой вокруг командиров, и по лицам видно было, что все растеряны.
      Портал сохранен, а это значит, что люди через месяц или даже быстрее смогут собрать его снова и что задача, возложенная на особое тактическое соединение «Геката-2», выполнена не до конца.
      – Клянусь Пророком, этого лифта нет на планах, – сказала Марта. – Интересно, куда он ведет?
      – Куда-то в сторону от города, – неожиданно ответил тактик, – на наше счастье. Не будь этой шахты, нам пришлось бы уходить тем путем, каким мы добрались сюда, а это почти верная смерть.
      Марта кивнула – люди, построив этот лифт, подарили им шанс на спасение.
      И надо быть дураками, чтобы им не воспользоваться.

      Транспортер затормозил так резко, что Роберта качнуло вбок и едва не сбросило с лавки.
      – Что за хрень такая? – пробормотал Пол Кампински, хватаясь за ящик с патронами.
      – А это мы приехали, – ответил Трэджан и, не удержавшись, чихнул.
      Люк в задней части кузова загрохотал и открылся, внутрь заглянул лейтенант Нуньес.
      – Вылезайте, – приказал он, окинув солдат мрачным взглядом. – Пять минут на выгрузку, а дальше – пешком.
      Лейтенант отодвинулся, за люком стал виден пейзаж, состоящий в основном из танцующих в воздухе снежинок. Ветер донес протяжный вой метели и далекий треск выстрелов.
      – Прибыли, – вздохнул Роберт и потянулся за шлемом. – Чем, интересно, нас тут встретят?
      – Уж не хлебом-солью, – усмехнулся Кампински, вскидывая на плечо махину пулемета «Крестоносец», именуемого обычно просто «Крестом».
      – Это точно.
      Шлем мягко опустился на макушку, щелкнули плечевые крепления. Роберт поднялся, повесил на плечо автомат и вслед за пулеметчиком выпрыгнул через люк наружу. Под ногами хрустнул снег, Роберт погрузился в него по лодыжки, в забрало шлема ударились снежинки.
      Неба и горизонта видно не было, все скрывала метель. Сквозь нее просматривались силуэты невысоких зданий, окружающих квадратную площадь, на которой сгрудились транспортеры.
      – А ну, построились, быстро! Быстро! – по привычке покрикивал на подчиненных сержант Бьерн Бьернсон. – Чего ковыляете, как хромые курицы?
      – В этом транспортере я себе весь зад отсидел, – пожаловался Трэджан, занимая место в строю рядом с Робертом.
      Тот в ответ сочувственно улыбнулся, хотя знал, что лица его приятель не видит.
      Во внутренностях поставленных на колеса железных коробок, чуть более удобных, чем пыточные камеры, солдаты второго полка корпуса «Один» провели три дня. Пересекли за это время четыре портала и транзитом через Атлантис, Ниобу и Землю добрались до планеты Сибирь.
      – Смирно! – рявкнул Бьерн.
      Перед строем появился круглолицый, высокий мужчина, похожий скорее на фермера, чем на боевого офицера.
      – Солдаты, я понимаю, что вам нелегко, долбаная форель, – сказал полковник Ниеминен, возглавивший полк после неудачного прорыва на Хордан, состоявшегося три месяца назад.
      Прежний полковник остался в ядовитых джунглях планеты, избранной для резиденции вождем проклятых форсеров.
      – …понимаю, что вы больше всего на свете хотите поесть и поспать. Но с этим придется обождать. Враг прорвал позиции сформированного из местных жителей корпуса «Сибирь», и только мы, ветераны Эброна, можем остановить его…
      Роберт слушал, ощущая, как через сочленения бронекостюма проникают струйки холодного воздуха. Расположенный под костюмом комбинезон надежно защищал тело от высокой и низкой температуры, и, если уж он не справлялся, это означало, что на заснеженной планете царит свирепый мороз.
      – Вперед, и да поможет нам Единый! – закончил короткую речь полковник и вскинул руку так, что наплечник сдвинулся, обнажив защищающие бок ряды изогнутых пластин.
      – Вольно, – принялся командовать Бьерн. – Направо! Бегом – марш!
      Роберт развернулся и побежал вслед за Кампински.
      Выстроившийся длинной колонной полк повернул на узкую улицу и двинулся в ту сторону, откуда ветер доносил грохот боя. Потянулись серые дома, похожие, как котята из одного помета.
      Все они выглядели брошенными, мертвыми, кое-где в стенах чернели обугленные дыры.
      – Большой город, – заметил вертящий головой Трэджан.
      – Это Снежногорск, столица планеты, – не оборачиваясь, заметил Кампински. – Я тут бывал, еще до войны…
      До того как взять в руки пулемет, уроженец Гданьска был инженером, занимался хитрыми измерительными устройствами, о которых Роберт до знакомства с Кампински и не слышал никогда.
      – Разговорчики! – рыкнул на солдат Бьерн.
      Дальше бежали в молчании, нарушаемом только слитным топотом многих десятков ног и тяжелым, надсадным дыханием. Роберт на ходу вспоминал, что говорили в новостях о ходе войны на Сибири…
      Форсеры появились на заснеженной планете в самом начале конфликта, но тогда лишь взяли под контроль порталы на Дракон и Демон. Около трех месяцев назад, когда бойцы второго полка корпуса «Один» сражались с хищными тварями в джунглях Хордана, выкормыши Зигфрида фон Хайнца перешли в наступление, но особого успеха не добились.
      И после этого Сибирь в информационных сводках не упоминалась вообще. Это могло означать, что на ней ничего не происходит или… происходит нечто такое, о чем говорить не стоит.
      Судя по всему, второй вариант находился много ближе к истине.
      За последний месяц форсеры ухитрились преодолеть оборону людей и дойти до самого Снежногорска, расположенного, насколько Роберт помнил, довольно далеко от порталов в Сложные Миры.
      Полк тем временем приближался к окраине. Дома тут были меньше, стояли не так тесно, часто попадались огрызки стен и припорошенные снегом груды развалин. Треск очередей и грохот разрывов звучали все громче.
      – Залечь! – команда пришла за мгновение до того, как вылетевший из-за угла плазмоид с шипением и треском врезался в один из домов.
      Солдаты дружно повалились на мостовую, мгновением позже на нее посыпались куски пластобетона. Роберт ощутил, как один из них ударил в затылочную часть шлема.
      – Теперь ясно, почему нас так далеко высадили, елки-палки, – просипел Трэджан. – Тут же все простреливается…
      Совсем низко, над самыми крышами, с ревом прошел десантно-штурмовой корабль. Повис на месте, застрочили установленные в крыльях пулеметы. Огненные пунктиры очередей потянулись куда-то вниз.
      – Противник прорвал линию обороны прямо перед нами, – послышался из наушников шлема голос командира батальона, – нам необходимо остановить его…
      Сразу несколько сияющих голубым огнем «спиц» ионных разрядов сошлись на десантно-штурмовом корабле. Тот вздрогнул, как живое существо, окутался оранжевым пламенем и рухнул вниз.
      Громыхнуло, в серые небеса взвился столб черного дыма.
      – Вечная память, – пробормотал сержант, но в его голос мгновенно вернулись свирепые нотки: – Быстро! Наша позиция – вон там, в развалинах! Форсеры будут тут с минуты на минуту!
      «Развалинами» Бьернсон назвал груду строительного мусора, оставшегося там, где собирались, но не успели возвести еще один дом.
      Полсотни метров до нее преодолели одним рывком. Роберт присел за сваленные кучей блоки утеплителя, поднял автомат, коснулся спускового крючка. На внутренней поверхности забрала возник кружок целеуказателя.
      Рядом пристроился Шриван, смуглый уроженец Индии, попавший в отделение два месяца назад, перед операцией на Валории.
      Слышно было, как он вполголоса бормочет молитву.
      – Ну и где они? – нетерпеливо просипел засевший в неглубокой ямине Трэджан. – А то я сейчас замерзну.
      – Вот, – прошептал Кампински, наклоняясь к пулемету. – Сейчас мы им…
      Серые фигуры стремительно перемещались в тучах снега, напоминая скорее призраков, а не существ из плоти и крови.
      – Без приказа не стрелять! – сказал Бьерн, и тут же плазмоид пролетел над самой его макушкой, едва не зацепив гребень шлема.
      Форсеры заметили людей первыми.
      Роберт нажал спусковой крючок за мгновение до приказа, с радостью увидел, как один из форсеров споткнулся на бегу и брякнулся на мостовую. Снег вокруг могучего тела начал темнеть.
      Промелькнул в стороне модуль, другой попытался спикировать на людей, но был сбит на подлете. Соседний дом, где засело третье отделение, накрыл выстрел из мортиры, потом второй. Из провалов окон рванулось пламя, полетели куски горящего пластика, чей-то вопль заставил Роберта поморщиться.
      Быстрым движением он выдернул обойму, вставил новую.
      – Гранатами их, курвиных детей! – прорычал Бьерн.
      Глухо хлопнул подствольный гранатомет, приклад болезненно ударил в плечо, между бегущих форсеров один за другим начали вздыбливаться черные «гейзеры» разрывов.
      Одну из могучих фигур изломало, отшвырнуло в сторону, другие припали к земле и растворились в сером сумраке. Шипя сквозь зубы и держась за пробитый наплечник, осел на снег Шриван.
      И на этом бой закончился.
      Трещали автоматы, глухо ухали рельсовые ускорители на соседних улицах, где держали оборону другие взводы, но там, где засели подопечные лейтенанта Нуньеса, наступила тишина.
      – Что-то быстро они отступили, – сказал Трэджан.
      – Это меня печалит меньше всего, – хмыкнул сержант. – Мак-Канн, займись раненым, Кузнецов, Лангтон, осмотрите тела.
      Молчаливый, серьезный шотландец, исполняющий в отделении обязанности медика, повернулся к Шривану. Индус снова принялся читать молитву, на этот раз в полный голос.
      Роберт и Трэджан выбрались на открытое место и двинулись туда, где остались лежать убитые форсеры.
      Шли осторожно, прижимаясь к стенам домов и прислушиваясь к тому, что творится спереди и по бокам. Знали, что их, в случае чего, прикроют, но это мало успокаивало.
      – Мертвы, – сказал Трэджан, когда они добрались до первого тела, – дохлее некуда, елки-палки.
      – Точно. – Роберт присел, потрогал толстую, перевитую жилами руку, на какой тяжелый плазмаган выглядел украшением.
      Форсер, которому досталось не меньше дюжины выстрелов из пулемета, казался «облупленным». Серая химериновая броня зияла трещинами, там и сям чернела обнаженная плоть, в центре груди, куда угодили несколько крупнокалиберных пуль, темнел настоящий провал.
      – Какие-то они тощие, – заметил Трэджан, осматривая второе тело, принадлежащее женщине, высокой и широкоплечей, – вроде бы здоровые, как и прочие, но выглядят дохляками…
      – Точно, – кивнул Роберт. – Нелегко им, сомий хвост, дался этот прорыв до Снежногорска.
      Вспомнился ужас первых дней войны, столкновение на Халикте, кровавые бои на Эброне.
      Тогда пытавшиеся остановить наступление врага люди гибли сотнями, а форсеры казались неуязвимыми сверхчеловеками, полубогами из легенд. Огромные воины в серой броне не знали, что такое неуверенность, страх и усталость, они шли вперед и побеждали, без жалости уничтожая тех, кто осмеливался им противостоять.
      Потом выяснилось, что форсеры не бессмертны, люди привыкли к ним, узнали вкус побед, пусть пока не очень больших.
      Дети пророка Зигфрида фон Хайнца, наоборот, утратили служившее неплохим допингом чувство несомненного превосходства над «эволюционным шлаком», узнали, что война – это не только легкие победы.
      И в глазах людей словно стали меньше ростом, утратили пугающую мощь.
      – Что там у вас? – прошелестел в наушниках голос сержанта.
      – Трупы, – ответил Роберт. – Мы возвращаемся.
      – Стойте на месте. Мы сами идем к вам. Приказано наступать дальше.
      – Не нравится мне это, – только и сказал Роберт.
      Из-за крыш с низким ревом появился еще один десантно-штурмовой корабль. Прошел над улицей и умчался в пургу, туда, где, судя по звукам, продолжался отчаянный бой.

* * *

      Снежная белизна слепила глаза.
      Впервые за проведенное на Сибири время метель прекратилась, тучи разошлись и выглянуло солнце, небольшое, но очень яркое. Стал виден грандиозный хребет, чьи пики, закованные в броню изо льда, вонзались в небо к северу от Снежногорска. Яркий свет залил наблюдательный пункт, устроенный в развалинах, не так давно бывших домом на окраине города.
      Пейзаж в смотровых щелях не радовал – усыпанные белоснежным крошевом бугры, торчащие из них руины, трупы форсеров, обломки сбитого модуля-разведчика.
      – Эх, красота, – сказал Трэджан.
      – Ага, – флегматично согласился Роберт, прищуриваясь, чтобы поберечь глаза, отвыкшие от яркого света.
      – Да ты же не смотришь! – возмутился уроженец Аляски.
      – Спать я хочу, – ответил Роберт и зевнул.
      Второй полк корпуса «Один» находился на холодной планете четвертый день и все это время беспрерывно отражал яростные атаки врага, норовившего овладеть столицей колонии.
      Потери форсеров не смущали.
      Спали обороняющиеся урывками, из еды у них оставались только консервы, а боеприпасы подвозили нерегулярно. Приходилось экономить, да еще иногда делиться с соседями, бойцами корпуса «Сибирь», сформированного из коренных жителей планеты.
      Если бы не их бесноватая, отчаянная храбрость, то форсеры давно бы захватили Снежногорск и вышли к порталу на Землю.
      Бывшие инженеры, геологи, горные рабочие и строители, все, кто осваивал богатые недра планеты, вцепились в землю так, что прорвать их оборону пришедшие из Сложных Миров чужаки смогли лишь очень большой кровью.
      Еще на подходах к столице солдаты «Сибири» за час боя сумели уничтожить несколько боевых бригад целиком. По слухам, в некоторых столкновениях форсеры потеряли не меньше бойцов, чем люди.
      Потом обескровленная, вымотанная «Сибирь» вынуждена была отступить. Враг добрался до города, но тут ему навстречу ударили свежие, переброшенные с Эброна части. Не ожидавшие контратаки форсеры откатились, а солдаты «Одина» и «Сибири» потратили несколько часов передышки на то, чтобы хоть как-то укрепиться на окраине Снежногорска.
      С того момента они не отступили ни на шаг, несмотря на постоянные обстрелы и атаки.
      Последний штурм продолжался несколько часов и закончился перед рассветом. Именно после него Роберт и Трэджан вместо отдыха получили назначение на наблюдательный пункт.
      – Спать он хочет. – Трэджан с укором поглядел на друга и сам не выдержал, зевнул. – Эх, чтоб тебя! Ничего, скоро нас сменят…
      Наушники в шлеме Роберта квакнули, словно в них завелись маленькие лягушата, затем прорезался гортанный голос лейтенанта Нуньеса:
      – Наблюдательный пункт, что там у вас?
      – На связи рядовой Кузнецов, – ответил Роберт. – Все в порядке.
      – Через пару минут у вас будет смена, – сказал лейтенант и отключился.
      Из хода сообщения, достаточно глубокого, чтобы по нему можно было двигаться в полный рост, донесся шорох, и на наблюдательный пункт протиснулся широкоплечий солдат.
      Под забралом блестели решительные голубые глаза.
      – Привет, парни. – Солдат вскинул руку, и Роберт узнал Арвидаса из первого отделения. – Отдыхаем?
      – Конечно, – улыбнулся Роберт. – Пляшем и песни поем…
      – Теперь мы споем. – Арвидас отодвинулся, стал виден его напарник. – А вы валите отсюда.
      Роберт поднялся, покрутил головой, разминая затекшую шею. Вслед за Трэджаном пропихнулся в узкую щель хода сообщения, и они пошли между обледеневших неровных стен.
      Шагов через двадцать ход раздвоился. Первое ответвление потянулось в тыл, в ту сторону, где располагались склад и штаб батальона. Второе через пробитую в фундаменте дыру нырнуло в подвал большого дома, под которым нашла временное пристанище третья рота.
      Трэджан отодвинул термоизоляционный полог, за ним второй, ткань негромко зашуршала. Роберт шагнул в полумрак и почувствовал, что оказался в тепле. На ходу закинул автомат за спину и снял надоевшие перчатки.
      В подвале царила полутьма, осветительные блоки напоминали заблудившихся светляков. Рядами лежали завернувшиеся в спальные мешки солдаты, в одном из углов, судя по негромким возгласам, играли в карты.
      – А вот я тебя козырем! – бухтел кто-то густым басом.
      – Ничего, свои шесть все равно возьму, – отвечал ему хриплый, простуженный тенор. – На-ка, выкуси…
      – О, смотри, а этот не спит, – с удивлением заметил Трэджан.
      Пятачок, отведенный их отделению, выглядел пустынным. Около стены лежал похрапывающий сержант, ему в унисон сопел Кампински. Шриван сидел, поджав ноги, и старательно давил сенсоры небольшого инфофона.
      – Опять жене письмо пишет, – вздохнул Трэджан. – Как там – дорогая Екатерина Матвеевна…
      Еще при знакомстве с Лангтоном Роберт с изумлением узнал, что тот, работая дизайнером, много лет собирал древние, снятые на пленку фильмы и слыл знатоком искусства двадцатого века.
      – Опять твои шуточки, – Шриван поднял голову, – я же говорил, что жену мою зовут не Екатерина, а Гита.
      – Да знаю я, знаю, елки-палки. – Трэджан проказливо улыбнулся.
      Ясно было, что ему просто нравится дразнить индуса.
      Роберт поставил автомат к стенке, снял шлем и принялся стаскивать с себя бронекостюм. Избавился от наплечников, пластин с предплечий и перешел к застежкам, держащим грудную броню.
      – Ну что, закусим, чем Единый послал? – спросил Трэджан, успевший расстаться с броней и оставшийся в комбинезоне.
      – Не поминай имя его всуе! – строго заметил Шриван, оторвавшийся на мгновение от письма.
      Роберт усмехнулся, а Трэджан наставительно заметил:
      – Разве это имя? Так, воинское звание. И вообще, не отвлекайся, а то напишешь чего-нибудь не то своей Екатерине, в смысле, Гите Матвеевне.
      Шриван сердито сверкнул глазами.
      Пока Роберт снимал броню, Трэджан вытащил из рюкзака две яркие, как елочные игрушки, банки консервов. Ловким движением вскрыл одну за другой, раздалось шипение, повалил пар.
      В подвале было тепло лишь по сравнению с царящим снаружи морозом.
      – Что там? – спросил Роберт. – Курятина, сомий хвост?
      – Ни то ни другое, – ответил Трэджан, вытаскивая ложку. – Просто еда. Не худший вариант, по-моему.
      Роберт жевал, рассеянно глядя на стену, на ползающие по ней тени, размытые и нечеткие. Мысли бродили далеко в прошлом, возвращались в те года, когда молодой полицейский и не думал, что станет солдатом…
      – Вот и все, – возглас Шривана оторвал от воспоминаний. – Да помилует наш дом Единый…
      Индус провел рукой над инфофоном, символически рисуя священный круг, и вытащил из прибора трубочку блока памяти. При ближайшей оказии он передаст ее в штаб полка, там цензоры проверят письмо, слегка отредактируют и отправят дальше. За пару недель оно доберется до Земли, до небольшого городка в предместьях Калькутты, где ждет мужа смуглая женщина с огромными черными глазами.
      А еще дней через пятнадцать придет ответ, но до этого момента Шриван успеет сочинить еще пару-тройку посланий.
      Роберт глянул на счастливое лицо индуса, сердце болезненно сжалось. С горечью подумал, что рядового Кузнецова на Земле не ждет никто и что он лишен даже такого утешения, как письма домой и из дома…
      – Чего загрустил? – поинтересовался Трэджан. – Или спишь на ходу?
      – Сплю. – Роберт вздрогнул и активнее заработал ложкой.
      Та со скрежетом проехалась по дну консервной банки, Кампински перестал храпеть и что-то пробормотал во сне.
      – Как вы думаете, мужики, сколько еще продлится эта война? – спросил Шриван. – Еще пару месяцев назад казалось, что мы легко разобьем этих ублюдков, да проклянет их Единый…
      Роберт хмыкнул – два месяца назад корпус «Один» одержал победу, прорвался через портал с Эброна на Валорию, и многие подумали, что это начало коренного перелома. И чем все кончилось?
      Грудами трупов и реками крови.
      – Быстро не получится, – ответил Трэджан, сыто рыгнув. – А мне думалось, что с этим оружием, – он похлопал по казеннику стоящего у стены автомата, – и броней мы за пару месяц сотрем форсеров в порошок. Но не вышло.
      И уроженец Аляски выразительно посмотрел на проплешину между спящими товарищами.
      За трое суток отделение потеряло троих. Мак-Канн получил не очень серьезную рану и скоро вернется в строй, еще двое оказались в братской могиле, вырытой в размороженной с помощью огнеметов земле.
      – Нашли о чем разговаривать, – вздохнул Роберт, наблюдая, как опустевшая консервная банка распадается в пыль. – Спать надо, а то явятся опять эти, в химериновой броне…
      Он зевнул и принялся разворачивать спальный мешок.

      Акселераторы в ногах Марты работали с натугой, по мускулам пробегали волны дрожи. Левое бедро, задетое бронебойной пулей, так же ныло, но она напрягала его раз за разом. Переставляла руку, потом ногу, руку, потом ногу…
      Задрав голову, она бы увидела мерно двигающиеся пятки тактика. Посмотрев вниз, смогла бы пересчитать, сколько форсеров забрались на металлическую лестницу, идущую по стенке лифтовой шахты.
      Но Марта закрыла глаза, точно засыпанные песком, чтобы перед ними не мелькали бесконечные перекладины.
      – А если подумать… нам надо благословить тех… кто строил эту шахту… – донесся снизу задыхающийся голос Сары. – Так строили… что смогли взорвать только сам лифт… а шахта уцелела…
      – Они рассчитывали, что эти стены будут держать местные землетрясения, – меланхолично ответил ей Стэн. – Что им какой-то взрыв лифта…
      – Ну надо же, они еще болтают! – рявкнула Марта. – Ну-ка, беречь дыхание!
      Но дышать с каждым десятком метров становилось легче. Ядовитые испарения, какими травили форсеров на нижних уровнях, оставались внизу. Из легких исчезало противное сипение.
      Комплекс жизнеобеспечения, которому не надо было тратить ресурсы на нейтрализацию ядов, впрыснул в кровь бодрящий гормональный коктейль. Марта встрепенулась, почувствовав прилив сил, боль в бедре поутихла.
      Когда далеко вверху открылся серый прямоугольник выхода, нашла силы зло улыбнуться. Подумала о том, что на поверхности их обязательно ждет засада, и улыбнулась еще шире.
      – Всем остановиться, – прошуршал в ком-линке голос тактика.
      Марта воспользовалась паузой, чтобы оглянуться и посмотреть, как там дела у троих выживших бойцов ее звена. У них все оказалось в порядке, и она прислонилась лбом к приятно прохладной перекладине.
      Сверху донесся негромкий рев, шевельнула волосы волна тепла – джамперы, у которых еще сохранился ресурс в двигателях, отправились на разведку. Если они найдут что-нибудь вроде боковой шахты, то у тех, кто отправится туда, будет чуть больше шансов уйти.
      Те, кто пойдут главным стволом, наверняка смертники. Но они смогут отвлечь на себя внимание, чтобы оставшиеся добрались до корабля.
      Марта отстраненно, будто решая арифметическую задачку, прикинула свои шаги на месте командиров: послала бы главной шахтой одно из двух звеньев джамперов, пожалуй, то, где их осталось пятеро… И пару десятков форсеров, которые примут первый огонь на себя.
      Вот только кого отправить на верную смерть?
      – Марта, – позвал тактик, отрывая от размышлений.
      – Да? – помедлив, она подняла голову.
      Лицо командира в проникающем в шахту сером утреннем свете казалось черным.
      – Наверху засада. Но джамперы нашли ответвление, ведущее в технический ход. Вы пойдете через него, только под командованием тактика четвертой боевой. Выходы оттуда тоже наверняка стерегут, но шанс прорваться чуть больше.
      – Я поняла, – кивнула она. – Удачи вам, командир.
      Застывшая на некоторое время цепочка форсеров снова двинулась вверх. Марта подняла тяжелую, точно из металла отлитую руку, затем ногу…
      Через пару десятков метров показался технический ход, квадратный в сечении и достаточно широкий, чтобы в него легко протиснулся даже джампер с ранцем. Марта перевалилась через его край, ощутила, как сильные руки помогли подняться.
      Встав, обнаружила, что держит ее низкорослый и темнокожий форсер.
      – Стефан! – не удержавшись, почти крикнула Марта.
      – Это я, – уроженец Демона в критические минуты был спокоен и лаконичен. – Рад, что мы дальше пойдем вместе.
      О том, что старый соратник уцелел и сегодня, Марта узнала еще внизу, перед тем как они полезли в шахту. И сейчас почувствовала, что ей важно, чтобы он, последний из тех, кто спасся на Земле, пережил и эту операцию.
      Бойцы один за другим выбирались в технический ход, строились цепочкой.
      – Готовы? – Последним покинул шахту командир четвертой боевой бригады. – Тогда двинулись. Стефан, твои на разведку.
      Идти узким техническим коридором оказалось много проще, чем взбираться по лестнице. Марта ощутила, как напряжение потихоньку уходит из ножных мышц, как расправляются мускулы спины.
      Форсеры миновали две развилки и вышли к круглой комнате, откуда начиналось около дюжины коридоров.
      – Десять минут отдыха, – объявил тактик.
      Форсеры усаживались вдоль стен, вытягивали ноги, другие лезли в рюкзаки за сухими пайками.
      – Эх, а у меня там в первом звене земляк остался, – сказал Густав.
      – Что поделать, без потерь никак, – заявила Сара. – Хотя лучше было бы оставить внизу тебя, а не Игоря или…
      – Прекратить, – устало перебила Марта. – Ну что мне с вами делать? В бою все нормально, а как свободная минутка, так вы – собачиться.
      – Было бы хуже, если б наоборот, – философски заявил Стэн.
      Повернувшись на скребущий звук, Марта обнаружила, что неподалеку от нее коренастый форсер ковыряется в энергетической панели на стене. Сняв крышку, он обнажил силовые кабели и ловко подсоединил к разъему на одном из них небольшой приборчик.
      – Эй, у кого заряда батарей меньше чем на четверть – подходи сюда, быстро! – Голос у коренастого оказался унылый, тягучий.
      – В чем дело? – нахмурился тактик.
      – Это наш чудо-техник, – пояснил Стефан, – придумал какую-то хреновину, чтобы прямо от местной сети заряжаться.
      – Дело хорошее, – кивнул тактик. – Давайте, только быстро.
      Когда Марта поднялась, к чудо-технику выстроилась очередь.
      Какой-то здоровенный форсер уже подзаряжался, один из силовых кабелей тянулся к батареям на спине. Громила корчился, давая понять, что испытывает вовсе не блаженство. Техник, не обращая на это внимания, растолковывал остальным:
      – Трансформатор несовершенный, емкость батарей от подзарядки падает. Но маленькая полная батарея лучше, чем большая пустая, в лоб тебе магнит. Следующий!
      Очередь Марты подошла быстро. Она повернулась спиной, ощутила, как что-то воткнулось в слот, и в следующий момент задохнулась от боли: к позвоночнику будто приложили раскаленный прут, жидким огнем охватило ребра, руки задрожали мелкой дрожью.
      – Где ж ты трансформатор-то этот взял? – прошипела девушка, с трудом удерживаясь, чтобы не заорать.
      – На коленке собрал, – невозмутимо пояснил техник. – Хватит с тебя. Следующий – на зарядку становись!
      Марта отошла в сторону, прислонилась к стене, чтобы отдышаться, прийти в себя.
      Силовой кабель, входя в слот очередного бойца, с треском заискрил. Форсер взвыл, поплыла вонь жженого пластика. Но техник только хладнокровно похлопал бедолагу по плечу.
      – Хэй, а где же пушка-то твоя, боец? – ехидно выкрикнули из сократившейся очереди.
      Чудо-техник выразительно покосился на плазмаган, стоявший у стены, но ничего не ответил.
      – Что, никак оружие ручки натерло? – не унимался задира.
      – Вот я сейчас надену пушку, а тебе подам в батарею заряд напрямую, без трансформатора, – ласково пообещал техник.
      – Напугал! Да я ж субтактик! – заявил нахальный голос.
      – А что, субтактикам нынче в задницу резисторы вшивают, чтоб сопротивление увеличить?
      – Иди ко мне в звено, рукастый! – предложил балагур. – Будет у нас с тобой мир да любовь по заветам Пророка!
      Форсеры дружно захохотали, чудо-техник скорчил злобную гримасу.
      Марта нашла глазами лицо шутника, поняла, что перепалка и затеяна для того, чтобы немного снять напряжение.
      – Марта, – донесся из ком-линка голос тактика.
      – Да, командир?
      – Выдвигайтесь. Пойдете первыми по тому коридору, что ведет на северо-запад.
      Отдых, как обычно, оказался слишком коротким.

* * *

      Лестница, заключенная в узкий колодец, закончилась массивным люком. Марта осторожно приподняла его и невольно отшатнулась, когда ей на лицо упала холодная дождевая капля.
      – Мы все же успели, – сказала она, заставляя себя поверить, что подъем из ядовитой бездны Форджа закончился.
      Тактик выслушал ее доклад, а затем сообщил:
      – Все наши на местах. Ударная группа в лифтовой шахте атакует через пять минут. Раньше вылезать нет смысла. Если повезет, получим от джамперов ударной группы вид местности сверху и расположение огневых точек противника. Молитесь Пророку о победе…
      На то, чтобы разобраться, куда проложены боковые ходы, понадобился час. За это время выяснили, что они не тянутся далеко и заканчиваются идущими к поверхности колодцами.
      Звенья разбросали по подземелью так, чтобы использовать все выходы. Марте и ее подопечным достался самый дальний колодец.
      – Готовы? – спросила она.
      – А то, – отозвался Стэн. – Сейчас мы им покажем.
      Ком-линк оттранслировал пакет зрительной информации, перед глазами вспыхнуло снятое с высоты изображение местности вокруг шахты, чуть смазанное из-за того, что ведший съемку джампер стремительно двигался.
      – Вперед! – гаркнула Марта, с радостью подумав, что люди не успели приготовиться как следует.
      Люк отлетел в сторону, лязгнули его петли. Она выскочила наружу, под холодный дождь и обжигающие выстрелы. Грохот близкого разрыва ударил по ушам, заставил покачнуться.
      Про технические ходы люди то ли забыли, то ли просто не успели взять их под контроль. Во всяком случае, в первые мгновения по тем, кто выбирался на поверхность здесь, вообще не стреляли.
      Десятки плазменных шаров, лучей ионных орудий ударили в спины людей, увлеченно расстреливающих развороченный взрывом выход из лифтовой шахты. Развернуться успели немногие, но среди них оказались пулеметчики.
      Несколько одновременных попаданий отдались болью по всему телу, Марту отбросило в сторону. Тело рванула резкая боль, слетевшее с руки орудие загремело по камням.
      На миг оглохшая, она непослушными руками подняла «Ярость». Привалилась к большому камню, чтобы вновь закрепить ее. Выполняя доведенную до автоматизма операцию, Марта глянула в низкое небо Гефеста.
      Несколько очередей, бивших снизу вверх, скрестились в одной точке. Поток голубых «брызг» из штурмовых пушек оборвался. То, что было джампером, рухнуло на землю куском изуродованной плоти.
      Марта, почти не целясь, выстрелила в засевшего посреди огромных камней пулеметчика, но промахнулась. Судя по всему, начало сбоить расчетно-аналитическое ядро или просто уставшие мускулы оказались не в состоянии выполнить его приказ в точности.
      Перевела взгляд на подчиненных – Густав и Сара были в порядке, а вот Стэн сидел на земле, держась за оставшийся от левой руки огрызок. Лицо парня выглядело бледным до синевы…
      – Ты как? – спросила Марта, подобравшись поближе.
      – Ничего, – ответил Стэн хриплым голосом, – сейчас боль… утихнет… и я снова смогу стрелять…
      Огонь со стороны людей слабел, уцелевшие пулеметчики и автоматчики спешно отходили, понимая, что вырвавшихся из шахты форсеров все равно не удержат. Несколько джамперов, не скрываясь, висели в небе, но стреляли не так часто, только наверняка.
      Грохнул последний разрыв, и все затихло, стал слышен шум дождя, падающего на засыпанные пеплом камни.

* * *

      – Привал!
      Услышав этот возглас, Марта просто упала на землю, с трудом перевернулась на спину, чтобы ледяные капли падали на разгоряченное лицо.
      Рядом с ней опустились на острые камни Сара и Густав, осторожно усадили Стэна. Тот поморщился и благодарно кивнул, жадно хватая ртом холодный воздух.
      – Не лежать, не лежать! – вслед за голосом супертактика из ком-линка ударил бодрящий импульс, какой обычно использовался при побудке. – Помочь раненым, осмотреть оружие, вставить капсулы для подпитки брони!
      Марта просто заставила себя сесть, глянула в затянутое тучами небо и поняла, что не может сообразить – утро сейчас или вечер, сколько времени минуло с того момента, как они ушли от Форджа.
      По всему выходило, что больше двадцати четырех часов семьдесят шесть бойцов – остатки соединения «Геката-2» – провели на ногах, уходя от города туда, где ждал корабль.
      – Все слышали? – спросила Марта. – Выполняйте приказ.
      – А чего… – буркнул Густав, но глянул на командира и осекся.
      От того места, где расположился тактик четвертой бригады, а теперь командир отряда, донесся резкий хлопок. Последний джампер, у которого еще действовал ранец, взвился вверх и повис на месте, поворачивая голову из стороны в сторону.
      – Вижу противника на северо-западе, – услышала Марта в ком-линке его доклад. – Время огневого контакта примерно десять минут…
      – Действуем по намеченному плану, – скорее попросил, чем приказал тактик. – Заслон остается здесь.
      Марта встала, стараясь не смотреть на Стэна, слова застряли в горле.
      Все решили заранее: в случае необходимости раненые форсеры, те, кто не может бежать быстро и долго, прикрывают рывок основной группы.
      – Прости, друг, – со смущением в голосе проговорил Густав, а Сара порывисто вздохнула.
      – Ладно, чего там, – пробормотал Стэн, уцелевшей рукой поднял плазмаган и перевернулся на живот. – Вы, главное, дойдите, чтобы мы тут не зря подохли…
      – Все, уходим, быстро, – сказал тактик. – Иначе их гибель будет напрасной!
      Восемнадцать форсеров остались на месте, выбирая позиции среди камней, прочие двинулись дальше.
      Марта бежала, чувствуя себя загнанным зверем. Ноги подгибались, мир вокруг трясся, в лицо бил колючий ветер, перехватывал дыхание. В то, что за спиной стреляют, она старалась не вслушиваться.
      – Быстрее, быстрее! – орал субтактик, бойцы выжимали последние силы, на каменную тропу из открывшихся ран падали капли крови.
      Марта окончательно утратила ощущение времени и, когда из тумана выступил блестящий корпус корабля, решила, что начались галлюцинации. В то, что это правда, заставили поверить радостные вопли соратников.
      Последние сто метров дались всего тяжелее. Шагах в тридцати до входа в корабль упала Сара. Густав взвалил ее на руки и потащил к ведущей в трюм эстакаде. Марта поднялась по ней, шатаясь, и только внутри корабля немного пришла в себя.
      – Пять минут до старта! – проревели динамики под потолком.
      Марта сумела защелкнуть страховочный ремень на потерявшей сознание Саре и сама упала в соседнее кресло. За мгновение до того, как навалилась тяжесть, пришла мысль: «А ведь кто-то наверняка умрет от перегрузки».

* * *

      Выходить из беспамятства не хотелось, не было желания возвращаться туда, где пульсировала в ранах боль, тупо ныли мышцы и ломило кости.
      – Хэй, рыжая, а ведь я тебя где-то видел! – донесся чей-то на удивление тихий, приглушенный голос.
      «Рыжая?» – это слово вызвало слабое удивление.
      Так ее называла только Анна, но она давно мертва.
      – Не называй меня рыжей! – сказала Марта за мгновение до того, как открыть глаза. Сфокусировала взгляд и обнаружила смотрящего на нее мужчину: изогнутые в усмешке тонкие губы, глаза-щелочки и короткая, но буйная шевелюра – жесткие волосы ежиком. Такие же, как у нее самой, только с другим оттенком рыжины: не темные, а яркие, огненные.
      «Да он родом с Шеола, – подумала Марта, – и, кажется, субтактик – тот самый, что задирал техника, когда мы только выбрались из шахты. Но не эту же встречу он имеет в виду?»
      – Вставай, – сказал мужчина. – Мы прибыли.
      – Без тебя понятно.
      С трудом выбралась из противоперегрузочного кресла, с тревогой глянула на Сару. Та махнула рукой в ответ, показывая, что с ней все в порядке.
      – Ну что, звено, – сказала Марта подопечным, которых осталось всего двое. – За мной, шагом марш!
      За стенками корабля их встретила Геката.
      Огромное солнце яростно поджаривало красные и коричневые скалы, будто надеялось выпарить из них последние капли воды, исчезнувшей на этой планете тысячи лет назад. Блестели пластобетонные плиты взлетно-посадочного поля, кузова стоящих у его края транспортеров.
      Форсеры из персонала ВПП с удивлением глядели на выходящих из корабля солдат, угрюмых и мрачных, на то, как те без единого слова забираются в открытые люки машин.
      Усевшись на место субтактика, Марта глянула на целый ряд пустых сидений и заскрипела зубами: только из ее девяти подопечных на Гефесте остались семеро, а ведь были звенья, где полегли все, никого не осталось.
      Обратно на Гекату вернулась лишь шестая часть специально подготовленного отряда, а портал Гефест-Земля так и не удалось окончательно разрушить. Не достигли цели ни высадка на Землю, ни зачистка Форджа. И в обоих случаях Марта потеряла товарищей, к которым успела привязаться.
      Унылые лица соратников показывали, что все думают примерно о том же. Густав хмурил густые брови, Сара, откинувшись к горячей стенке транспортера, смотрела куда-то вверх, в потолок.
      Когда машина двинулась с места, почему-то стало немного легче. Глянув в окошко, Марта ощутила, что вернулась домой.
      Все на этой планете казалось знакомым – дорога, петляющая между безжизненных скал, «ульи» – чудные сооружения, непонятно кем возведенные, забор базы, слепящий блеск термоизоляционного покрытия округлых зданий, оставленных на поверхности…
      Выбравшись из транспортера, поняла, что не испытывает дискомфорта от жары, яркого света. Этот красный мир, где не смогли выжить люди, показался гораздо более уютным, чем обустроенный Гефест.
      Толстенная дверь бесшумно отошла в сторону, и форсеры один за другим вступили в коридоры базы, белые и прохладные, точно вырубленные во льду.
      В царящей тут стерильной чистоте, подчеркнутом отсутствии всяких запахов толпа боевых форсеров в засохшей крови и грязи, роняющих серые чешуйки химериновой брони, выглядела дико.
      Когда добрались до жилого уровня, того же самого, где обитали до отбытия на Гефест, супертактик остановил солдат.
      – Спасибо, – сказал он, – пусть мы не достигли успеха, но я знаю, что вы сделали все, что могли. Дальнейшую нашу судьбу определит Пророк.
      Форсеры уныло молчали.
      – Разойтись по прежним казармам, привести себя в порядок, – добавил командир бригады. – Все свободны!
      И только в этот момент Марта окончательно поверила, что снова выжила.

* * *

      Бросив взгляд в зеркало, Марта удовлетворенно цокнула языком.
      Если оно не врало, то полученные на Гефесте повреждения затянулись, а химериновая броня вновь сияла здоровым блеском.
      – Красавица, – завистливо проговорила Сара, выглядывая из-за плеча командира. – А вот у меня еще в ушах шумит.
      – Это оттого, что ты слишком много думаешь. – Койка, на которой валялся Густав, чуть заметно скрипнула.
      – Клянусь Пророком, опять начали, – вздохнула Марта.
      Сразу после прибытия уцелевшие бойцы особой тактической бригады прошли через углубленное медицинское обследование, после чего их рацион оказался изрядно увеличен. А последующие двое суток они провели в блаженном безделье, отсыпались и отъедались.
      – Марта, чем занимаешься? – раздался из ком-линка голос тактика.
      – Красоту навожу, – ответила она.
      – Наводи быстрее. Через десять минут мы должны быть в зале для совещаний.
      – Хорошо, мы подойдем. – Марта повернулась к Саре: – Собирайтесь. Нас ждут.
      Густав заворчал и принялся слезать с кровати.
      Выйдя в коридор, Марта столкнулась с необычайно мрачным Стефаном.
      – Привет, – сказал тот, – демон меня забери, но я думаю, что сегодня нам расскажут, как мы провинились перед Пророком и как должны за это ответить.
      – Посмотрим, – покачала головой Марта.
      Остаток пути до зала для совещаний, расположенного парой уровней выше, проделали в молчании. Внутри перед огромным стереоэкраном обнаружился значительно посвежевший тактик и рядом с ним – худосочный форсер, называющий себя Хесусом.
      При взгляде на него на Марту нахлынули воспоминания о том дне, когда она попала сюда в первый раз.
      – Проходите, коллеги, – замахал руками Хесус. – Присаживайтесь.
      Марта села у самого выхода, ощутила, как спинка кресла под ней прогнулась, края вонзились в спину.
      – Не под нас это делано, – донесся голос устраивающегося неподалеку рыжего субтактика. – Такие залы под всяких тощих умников проектируют. А под нас – разве что посадочные места в космических кораблях…
      – Э, рад приветствовать вас, коллеги! – Хесус поднялся. – Позвольте мне, прежде всего, сказать, насколько мы, научное сообщество детей форсированной эволюции, ценим ваш, э, подвиг…
      Супертактик неожиданно встал тоже, поднося к сердцу сжатый кулак, взгляд его обратился к выходу из зала. Марта вскочила, с секундным опозданием поднялись Сара и Густав.
      По ряду между креслами шел стратег, за ним шествовал солдат с небольшой коробкой в руках.
      – Как удобно – и охранник, и носильщик, – раздался шепот рыжего задиры. – Самое дело для лентяя из Первого Параграфа…
      – Кой-кому сильно не хватает возможности заработать наряд, – неожиданно для себя прошептала Марта в ответ.
      – А ты думала, меня этим напугаешь? – шеолец, кажется, был вполне доволен собой.
      – Ну надо же, кто бы… – начала Марта, но тут стратег остановился рядом с Хесусом и повернулся к солдатам.
      Он был не столь высок и мускулист, как обычный боевой форсер, но ученый возле него казался хрупким.
      – Готовы ли вы умереть за Пророка и Эволюцию? – поинтересовался стратег.
      – Готовы! – Слитный рев сотряс зал.
      – Садитесь. – Стратег махнул рукой.
      Форсеры начали опускаться, неудобные кресла заскрипели.
      – Я знаю, что вы скорбите по вашим погибшим товарищам. Это знает и Пророк! Он сам послал меня, чтобы я мог передать вам его благодарность за проведенную операцию!
      Марта увидела, как благоговейно расширились глаза сидящей рядом Сары, как взволнованно потер подбородок Густав. Но сама она никаких особенных эмоций не испытала.
      «Наверное, Пророк благодарил меня слишком часто», – мысль показалась кощунственной.
      – Не казните себя за то, что боевая задача… – чуть заметная пауза подсказала, что стратег тщательно выбирает слова, – …выполнена не до конца. Разобранный портал, конечно, восстановят, но не скоро. Сообщение между Гефестом и Землей все-таки прервано, и месяц – а может быть, даже два – силы людей не смогут получать оружие с фабрик Гефеста. Месяц перебоев с поставкой оружия – за это время многое может измениться на поле боя!
      Форсеры смотрели на него, точно зачарованные.
      – Так что ваши соратники погибли не зря, – продолжил стратег. – Кончина одного способствует жизни других, говорит нам Стальной Кодекс! Их смертями и вашей кровью выкуплено много жизней тех, кто воюет сейчас на передовой. Вы честно послужили победе Эволюции и должны получить награду.
      Солдат Первого Параграфа медленно и торжественно подошел к стратегу. Тот принял коробку, со щелчком откинул крышку.
      – Всех участников операции Пророк награждает знаком доблести – Золотой Лентой Эволюции. Многих – посмертно, но их имена будут навечно занесены в хронику освободительной войны! А теперь настало время чествовать живых. Первым награждается тот, кто командовал вами в стане врага.
      Тактик поднялся, лицо его залила краска то ли стыда, то ли смущения. Когда Золотая Лента украсила его комбинезон, командир отряда отрывисто бросил:
      – Служу Эволюции!
      Один за другим стратег назвал имена троих выживших тактиков. Затем за наградами пошли командиры боевых звеньев.
      Поняв, что вызывают ее, Марта не испытала радости, только странную горечь, словно не получала награду, а подвергалась наказанию. Вышла к стратегу, подождала, пока знак отличия прикрепят повыше левой груди, произнесла положенные слова и вернулась на место.
      – Здорово, – проговорил Густав с гордостью. – Я рад, что у меня такой командир.
      Марта лишь рассеянно кивнула в ответ.
      Доставшаяся ей лента была гладкой и шелковистой, в точности как та, которую давным-давно, еще на Халикте, сам Пророк прикрепил на броню у сердца Анны.
      Осознав, что слишком глубоко ушла в воспоминания, Марта вздрогнула и обнаружила, что знак доблести получают рядовые и что Сара возвращается от стратега вся багровая от румянца.
      – Марта! – голос ее срывался от волнения. – Он сказал, что меня будет хранить Золотая Лента Пророка!.. Что с тобой?
      А в ушах Марты на шепот Сары накладывались доносящиеся из глубин памяти слова Анны: «Он сказал, что теперь меня будет хранить в бою Золотая Лента, помнящая тепло его рук…»

      Пулемет надрывно затарахтел и с коротким лающим звуком умолк. Кампински, засевший между поставленных углами друг к другу пластобетонных блоков, изрыгнул страшное польское ругательство и принялся с лихорадочной поспешностью разбирать спусковой механизм.
      «Ох и врежут сейчас нам», – отстраненно подумал Роберт, выцеливая модуль-разведчик.
      Плазмоид размером с волейбольный мяч, выпущенный из мортиры, шлепнулся на дно окопа, в стороны ринулись кипящие «брызги». Забрало потемнело, спасая глаза хозяина, Роберта приподняло и отшвырнуло в сторону.
      В голове загудело, на несколько мгновений он потерял связность мышления.
      Когда очнулся, перед глазами все плыло, а во рту ощущался мерзкий привкус крови.
      – Не нравится мне это… – пробормотал Роберт, поднимая ставший очень тяжелым автомат.
      – Второе отделение, почему ослабили огонь? – Наушники выплюнули гневную скороговорку лейтенанта Нуньеса.
      От большого волнения или спешки командир взвода забыл перестроить связь на выделенную, и его услышали все.
      – Сейчас восстановим, – ответил сержант и рявкнул, обращаясь к подчиненным: – Что заснули, курвины дети? Кампински, ты долго еще?
      Не вслушиваясь в их переговоры, Роберт выглянул из окопа.
      Густой снегопад мешал видеть происходящее в деталях, но не утаивал главное – форсеры продолжали штурмовать позиции батальона. В серо-белом мареве короткими перебежками перемещались фигуры врагов, вспыхивали лучи ионных орудий, коротко тявкали рейлганы.
      Форсер вынырнул из небольшой ложбинки, от которой до позиций взвода оставалось метров двадцать, и Роберт автоматически, не думая, что делает, нажал спусковой крючок. Очередь хлестнула по тому месту, где только что находился враг, но тот успел упасть в снег.
      За первым из ложбины выскочил второй, третий…
      За то время, что молчал пулемет, форсеры ухитрились подойти очень близко к позициям взвода.
      – Сомий хвост! – Роберт дернул гашетку подствольного гранатомета, но тот лишь глухо щелкнул, показав, что кассета пуста.
      Очередь ударила с той стороны, где засел Трэджан, несколько пуль угодили в совершающего новую перебежку форсера, но тот даже не покачнулся.
      Роберт сменил кассету, с холодком отметив, что она последняя.
      Плазмоид зацепил левое плечо, но броня выдержала, так что Роберт всего лишь зашипел от боли. С наслаждением дернул гашетку, когда кружок целеуказателя совпал с поднявшейся из сугроба массивной фигурой.
      Взрывом форсера отшвырнуло, из дымного облака вылетела и закувыркалась в полете деталь его амуниции.
      Но порадоваться успеху Роберт не успел, на месте поверженного врага оказались сразу трое, и плазменные пушки в их руках одновременно изрыгнули огонь. Наступление собратьев поддержали оставшиеся чуть позади бойцы с мортирами и снайперы с ионными орудиями.
      Позиции батальона мгновенно превратились в пылающий ад.
      Роберт, почти ослепший, несмотря на забрало, стрелял раз за разом, целясь в темные силуэты. Снег под ударами плазмоидов кипел и испарялся, трещала, получая ожоги, скованная морозом земля, над полем боя колыхалось густое облако из тумана и дыма.
      Молниями пронизывали его выстрелы.
      Когда из продолжающих изрыгать метель облаков выпал быстрый, крылатый силуэт, Роберт едва не дернул оружие вверх, чтобы встретить нового врага, и только в последний момент опомнился.
      А десантно-штурмовой корабль описал изящный пируэт над полем боя, и в шум сражения вплелся новый звук – стрекот автоматических пушек, посылающих сотни снарядов в наступающих форсеров.
      Заснеженная равнина мгновенно покрылась фонтанчиками разрывов, в стороны полетели осколки.
      – Наши, – только и смог просипеть Роберт, пытаясь отклеить занемевший палец от спускового крючка.
      Второй корабль вынырнул из клубящейся мглы, качнул крыльями, и Роберт понял, что пришедшие им на выручку летательные аппараты отличаются от тех, что он видел ранее.
      Лишенные массивности штурмовых кораблей, они выглядели стремительными, как громадные осы из металла, и несли на себе куда больше оружия.
      Роберт увидел, как свалился форсер, пробитый выстрелом из рейлгана, как другого просто разорвало на части несколькими пушечными снарядами. Услышал виртуозное ругательство, сорвавшееся с уст Кампински, и треск заработавшего пулемета.
      И форсеры не выдержали. Принялись отступать, сначала неспешно, затем быстрее и быстрее.
      – Бегут, – сказал Роберт, выдергивая обойму и тщетно пытаясь найти в подсумке новую.
      Силуэты врагов скрылись в дымке, умчались за ними штурмовые корабли, и грохот боя, терзавший уши последние несколько часов, стих.
      Неподалеку зашевелилось что-то черное, покрытое сажей, щелкнуло поднявшееся забрало, и стало видно осунувшееся лицо Трэджана, круги под лихорадочно блестящими темными глазами.
      – Мы их сделали, елки-палки, – проговорил уроженец Аляски.
      – Точно, – отозвался Роберт, ощущая, как болезненно ноют глаза, – только вот ты стал похож на трубочиста.
      – Ты много лучше, что ли? – хмыкнул Трэджан. – Броню с нас можно счищать, как скорлупу с вареных яиц, и выкидывать.
      – А ведь еще и в наступление такими пойдете, если прикажут, – вступил в разговор сержант, выглядывая из своей ячейки.
      – Это запросто, – кивнул Роберт, стаскивая шлем.
      Несколько мгновений наслаждался холодным воздухом, овевающим разгоряченное лицо, а потом неожиданно для себя уловил тихий, едва различимый шорох падающих на изуродованную землю снежинок.

* * *

      Стоящий на земле десантно-штурмовой корабль еще больше напоминал насекомое. Узкие «глаза» посверкивали между броневыми пластинами, «хоботки» пулеметов торчали из крыльев.
      На боку выделялись нанесенные алой краской цифры два и семь.
      – Этот – наш, – проговорил Бьерн. – Вообще рассчитан на отделение, но у нас народу осталось мало, а в первом еще меньше, так что все уберемся…
      Одна из бронепластин отошла в сторону, открыв внутренности кабины и сидящего в ней пилота.
      – Привет, парни, – махнул он рукой, – забирайтесь.
      В ближней к кабине секции корпуса открылся прямоугольный люк, стал виден отсек для десантников, выглядящий так же уютно, как холодный, продуваемый ветром сортир в какой-нибудь далекой колонии.
      С позиций на окраине города солдат «Одина» сняли несколько часов назад, и на смену им из тыла подошел один из полков «Сибири», отдохнувший и пополненный свежими бойцами.
      Судя по решительным лицам уроженцев холодной планеты, они готовы были сражаться до последней капли крови.
      Всю дорогу от передовой Роберт надеялся, что им дадут хотя бы пару суток на отдых.
      Но полк сначала довели до склада, где солдаты заменили броню и набили подсумки, а также непонятно зачем получили каждый по топору с вибролезвием. Затем они оказались на одной из городских площадей, превращенной во взлетно-посадочную площадку для десантно-штурмовых и ударных кораблей.
      – Джемисон, куда вперед батьки? А ну, осади! – Бьерн, пользуясь тем, что сержант первого отделения погиб, принялся командовать его бойцами. – Кампински, затаскивай свою махину, да поживее!
      Вслед за пулеметчиком Роберт запрыгнул в отсек, плюхнулся на сиденье у дальней стенки. Негромко щелкнули крепления на страховочных ремнях. Рядом уселся Трэджан, с другой стороны – очень высокий парень из третьего отделения, вооруженный рейлганом.
      – Полетели, курвины дети. – Бьерн занял место рядом с люком, тот закрылся, на потолке, рассеивая мрак, загорелся осветительный блок.
      Снаружи донесся громогласный рев, пол задрожал, десантный корабль вздрогнул. Роберт ощутил, как его слегка придавливает к полу. Через несколько минут вой стал тише, а неприятная тяжесть исчезла.
      Стало слышно, как вполголоса молится Шриван:
      – …дай нам силы и избавь от страха…
      – Куда хоть летим? – спросил, глянув на сержанта, солдат с рейлганом.
      Он появился во взводе недавно, перед отправкой на Сибирь, и познакомиться с новичком Роберт просто не успел.
      – В кудыкину галактику, – мрачно ответил Бьерн. – Больно мне доложили куда. А вообще я думаю, что нас забрасывают в тыл к форсерам.
      – В тыл? Ну и хрень! – Кампински огладил усы. – Неужто все-таки решили вмазать им под зад?
      Ответить сержант не успел. Десантный корабль ухнул вниз, точно под ним расступился воздух. Роберт ощутил, как подскочивший желудок норовит выбраться наружу через горло.
      Заскрипели страховочные ремни.
      Падение закончилось столь же резко, как и началось, звучно клацнули чьи-то зубы, а корабль накренился так, что Роберт обнаружил себя висящим на потолке.
      – Чего это они? – выдавил Трэджан.
      – Развлекаются, – ответил Роберт, истово надеясь, что ремни выдержат вес его тела, отягощенного полной выкладкой.
      – Слава тебе, Единый, и Многим проявлениям твоим… – продолжал бормотать Шриван, то и дело осеняя себя священным знаком.
      Корабль выровнялся и снова пошел вниз. Солдат тряхнуло, Роберт ударился затылком о стенку. Раздался громкий скрежет, скрип и стон, и двигатели внезапно смолкли.
      Люк открылся, внутрь хлынул яркий дневной свет.
      – Приехали… – Ошеломленный довольно жестким приземлением Бьерн рычал не так напористо, как обычно, но достаточно убедительно. – Забрала опустить – и все из корабля. Давай-давай!
      Роберт выпрыгнул наружу одним из последних, сощурился, чтобы глаза привыкли к стоящему в зените солнцу.
      Десантные корабли рядком стояли на тянущейся через лес дороге, из трюмов спешно выбирались солдаты. Снег на обочинах после испачканного сажей города казался ослепительно белым. Деревья, похожие на земные сосны, но куда более мощные и высокие, роняли иссиня-зеленые иголки, на горизонте поднимался величественный горный хребет Вертебарн.
      Отсюда он выглядел существенно меньше, чем из города.
      – В стороны! – гаркнул Бьерн. – Им взлетать сейчас! Или ты хочешь поджарить свою задницу?
      Замешкавшийся солдат отскочил, десантный корабль с ревом начал подниматься. За ним рванул вверх второй, третий, и вскоре на дороге остались только люди. Корабли превратились в облако черных пятнышек, затем точек и исчезли за горизонтом.
      В наушниках клацнуло, и из них донесся размеренный голос командира батальона, майора Марджена.
      – Солдаты, – сказал он, – наша задача – перекрыть эту дорогу. Атакующий Снежногорск враг должен остаться без подкреплений и лишиться удобного пути для отступления. Для этого придется поработать. Первая рота – в резерв, вторая перекрывает дорогу с востока, третья – с запада.
      Майор отключился, заговорил капитан Цай, негромко и занудливо разжевывая детали боевой задачи, из которой выходило, что солдатам предстоит на время превратиться в лесорубов.
      – Чем я только на этой войне не занимался, а вот деревьев еще не валил, сомий хвост, – заметил Роберт, когда командир роты замолк.
      – Это точно, – уныло согласился Трэджан. – А где другие два батальона, интересно?
      – Другие хреновы дороги перекрывают, наверно, – предположил Кампински. – Если уж загораживать, так все.
      На самой дороге снег был утоптан, но в сугробах на обочинах люди проваливались по пояс.
      – Начинайте рубить, – приказал лейтенант Нуньес, когда Роберт и Трэджан добрались до одной из «сосен». – Через пятнадцать минут вас сменят.
      Топор оставил на чешуйчатой коре небольшую зарубку, потом дело пошло веселее, в стороны полетели куски древесины. Роберт согрелся, а глянув на Трэджана, обнаружил, что от того валит пар.
      Когда на смену пришла очередная пара рубщиков, на стволе красовалась довольно большая выемка. Кампински и Шривану понадобилось несколько минут, чтобы углубить ее до нужного размера.
      Дерево заскрипело, начало медленно падать.
      – Поберегись! – зычно крикнул лейтенант.
      – Ой! – Роберт невольно отшатнулся, когда ствол лег на снег, а отскочившая от пня здоровенная щепка ударила в забрало.
      – Так бы и остался без глаза, – хмыкнул Трэджан.
      – Чего заснули? – объявился рядом с приятелями сержант. – Обрубайте ветви, те, что снизу! Надо устроить тут такую баррикаду, чтобы за ней чувствовать себя, как у Единого за пазухой!
      Роберт вздохнул и поднял топор.

* * *

      Солнце медленно опускалось к горизонту, от гор ползли облака, суля очередную метель. Над лесом царила тишина, нарушаемая только скрипом терзаемых морозом стволов.
      Роберт лежал за образующими настоящий вал бревнами и вглядывался в уходящую вдаль просеку дороги. Расположившийся по соседству Кампински задумчиво гладил подбородок, издалека, от того места, где расположились свободные от дежурства бойцы, доносился приглушенный смех.
      За день, что батальон провел на этот месте, Роберт не увидел ни одного врага. Несколько раз с востока, где держала оборону вторая рота, доносился гул моторов, а затем ожесточенная стрельба.
      Форсеры пытались доставить подкрепления и боеприпасы частям, сражающимся на окраинах Снежногорска, но без особого рвения.
      – Так мы скоро от скуки помрем, – сказал Трэджан, выразительно зевая.
      – Как по мне, так не самая худшая смерть, – хмыкнул сержант, засовывая в рот сигарету. – А вообще солдат спит, служба идет. Чего ты переживаешь?
      – Так холодно, согреться охота, – проворчал Трэджан.
      – Плазмоидами? Через полчаса нас сменят, и погреешься.
      – Идут, – негромко бросил сидящий на дереве Шриван, и разговоры мгновенно прекратились.
      Индус принялся спускаться, сержант выплюнул сигарету, опустил забрало и забормотал вполголоса, сообщая командиру о появлении врага. В глубине расположения батальона забегали солдаты, заспешили к баррикаде.
      – Ну и где они? – спросил Роберт, тщетно пытаясь разглядеть врага.
      – Вон, тащатся, – хмыкнул Кампински.
      Форсеры один за другим выныривали из сгущающегося над лесом сумрака. Шагали они нестройной толпой, меньше всего напоминая грозное войско. Некоторые шатались, другие шли, опираясь на товарищей.
      – Крепко им досталось, раз они летучих модулей лишились, а о том, чтобы дозор вперед выслать, не задумались, – проговорил сержант. – Без команды не стрелять, пусть подойдут ближе…
      Роберт пошевелил слегка застывшими пальцами, положил ладони на холодящее даже через перчатки тело автомата.
      – Помилуй нас Единый, – только и успел сказать Шриван, и первый плазмоид ударил в баррикаду и лопнул, разбросав вокруг ошметки пламени.
      За ним прилетел второй, третий, луч ионного орудия пробил, судя по истошному воплю, чью-то броню, и только в этот момент все солдаты роты услышали голос капитана, сказавшего:
      – Огонь!
      Тявкнули рейлганы, зачастили настроенные на заградительную стрельбу пулеметы. Настоящий огненный вал ударил вдоль дороги, сметая с нее не успевших залечь форсеров. Роберт увидел, как летят в стороны куски химерина, как один за другим падают воины в серой броне.
      – Хватит! – рявкнул командир роты. – Не тратить боеприпасы зря!
      Наступила тишина, ветер развеял повисшее над дорогой облако дыма, стал виден изрытый выстрелами снег, черные кляксы тел, покореженные пулями стволы.
      – И где они, елки-палки? – удивился Трэджан. – Удрали? Так быстро?
      – Что, не согрелся? – с улыбкой проворчал сержант. – Покричи, может, там какая из их девиц и осталась…
      – Придет и так тебя обогреет, – зажмурившись, промурлыкал Кампински, – что на всю жизнь запомнишь…
      Оба негромко засмеялись.
      – А они не обойдут нас через лес? – спросил Шриван.
      – Не должны, – Бьерн задумчиво глянул в сторону пущи, – там сугробы такие, что в них утонуть можно. Форсеры, они же тяжелые, еще глубже людей должны проваливаться. Да и майор посты там расставил…
      Солнце ушло за деревья, забрало шлема самостоятельно перешло на инфракрасный режим. Соратники превратились в зеленовато-синие фигуры, исчерканные оранжевыми линиями там, где тепло выходило через щели между броневыми пластинами. Лес стал набором малахитовых и сапфировых полос.
      На уходящей к западу дороге не двигалось ничего.
      Приглушенная стрельба донеслась с севера, и тут же, словно эхом, автоматная очередь раздалась на юге.
      – Пытаются обойти, гады, – заметил Бьерн, – смотрите в оба… И слушайте!
      – Как в брюхе урчит? – уточнил Трэджан, но получил от сержанта грозный взгляд и заткнулся.
      Роберт до боли в глазах всматривался в чащобу, но ничего особенного не видел. Несколько раз ветки начинали колыхаться, но никто из-за них не появлялся, кроме мелких лесных тварей.
      – Вот они! – крикнул кто-то с другой стороны баррикады, глухо хлопнула снайперская винтовка, и снег заскрипел со всех сторон.
      Между стволов метнулся пылающий багровым огнем силуэт, за ним еще один. Несколько выстрелов из мортиры угодили в баррикаду, толстенные бревна разметало, как легкие веточки.
      Роберта ударило в бок и отбросило в сторону. Хрястнулся обо что-то спиной, но автомата из рук не выпустил. Не вставая, нажал спусковой крючок и всадил чуть ли не весь магазин в выскочившего на дорогу форсера. Тот устоял на ногах, но выстрел из рейлгана угодил ему прямо в плечо, едва не оторвал руку.
      Тяжелое тело упало, хлынула кровь.
      – Сомий хвост! – Роберт приподнялся, пытаясь разобраться, где соратники и что именно происходит.
      С таким же успехом он мог ковырять вилкой суп.
      Стрельба доносилась со всех сторон, в том числе и сзади, мешало видеть зарево от горящей баррикады, у ее дальнего края несколько автоматчиков исступленно палили в сторону леса.
      – Прекратить огонь! – В голосе майора Марджена не звучало и следов паники. – Всем оставаться на местах! Командирам взводов немедленно доложить обстановку!
      Роберт перевернулся на живот и обнаружил, что неподалеку, уткнувшись лицом в землю, лежит Кампински.
      Крови видно не было, но пулеметчик казался подозрительно неподвижным.
      – Эй, Пол? – позвал Роберт и пополз вперед. Добравшись до товарища, осторожно перекатил его на бок и заглянул в забрало.
      Глаза Кампински были закрыты, но он, без всякого сомнения, дышал.
      Сугроб на обочине издал смачный хруст, и из него выбрался похожий на снеговика сержант.
      – Тьфу ты, – сказал он, выковыривая снег из щелей бронекостюма. – Что с ним?
      – Оглушен, похоже, – ответил Роберт.
      – Ничего, очухается. – Сержант замер, выслушиваясь в доносящееся из наушников шлема бормотание. – Так точно. Сейчас приступим.
      – Что там такое?
      – Приказано баррикаду растаскивать, – ответил Бьернсон, звучно шмыгнув носом. – Похоже, что все, драка на сегодня закончена.
      Эта новость не вызвала ожидаемой радости. Роберт лишь вяло кивнул, подумал о том, когда же им дадут выспаться.
      Кампински отдали на попечение подоспевших медиков, из тьмы явился Шриван, за ним – перепачканный чужой кровью Трэджан. И они зашагали туда, где солдаты спихивали на обочины тлеющие бревна.
      Усталость достигла такой степени, что Роберт мог двигаться, делать то, что ему приказывают, не обращая внимания на ноющие мускулы, но при этом начисто лишился способности связно мыслить.
      В голове царила гулкая, звенящая пустота.
      Они расчистили дорогу, а затем с запада донесся негромкий гул мотора.
      – Наши? – неуверенно спросил Трэджан.
      – Они самые, – кивнул сержант.
      Вдали мелькнули два огонька, стал виден ползущий по дороге небольшой разведывательный транспортер. Забрало перешло в обычный режим, и Роберт прищурился – свет фар показался болезненно ярким.
      – Ура! – завопил кто-то, его поддержали, и вскоре десятки людей прыгали, орали и обнимались, словно узнали о том, что война закончилась.
      Транспортер остановился, дверца хлопнула, и наружу выглянул плечистый сержант в шлеме с поднятым забралом. Сверкнул на грудной пластине символ корпуса «Сибирь» – медвежья морда.
      – Здорово, братцы! – весело крикнул сержант. – Как вы тут?
      – Нормально! Отлично! – принялись отвечать ему с разных сторон.
      – Форсеры вас стоптать не пытались? А то после того, как мы им врезали, они побежали, точно крысы из горящего дома!
      – Мы и сами им врезали, елки-палки! – гордо сказал Трэджан.
      – Ну и отлично, – кивнул сержант. – Тогда мы поехали дальше. А вы особо под колесами не путайтесь, скоро тут наши пойдут…
      Он махнул рукой и скрылся в кабине, транспортер укатил. Роберт остался стоять, не обращая внимания на царящее вокруг ликование.
      «Сибирь» шла на восток, прочь от Снежногорска, а это могло означать только одно – две фронтовые бригады форсеров, пытавшиеся взять штурмом столицу планеты, разгромлены.
      Насколько Роберт знал, для людей это был первый успех такого масштаба. Да, им случалось наносить поражения отдельным частям врага и даже заставлять его отойти, как тогда на Валории. Но это всегда достигалось большой кровью и не давало особого эффекта.
      Сегодняшнее поражение, судя по всему, обернется для форсеров как минимум потерей захваченных на Сибири территорий, а в худшем случае – их полным уходом с планеты.
      – Мы победили! Ты понял? – проорал Трэджан прямо в ухо Роберту и хлопнул того по плечу. – Мы их разгромили?
      – Да, конечно, – ответил тот и, видя, что приятель смотрит на него с обидой, добавил негромко: – Ура, сомий хвост.

      Издалека планета казалась злобным алым глазом, смотрящим через дырочку в черной ткани Космоса.
      Вблизи впечатление пропадало, становились видны ползущие над красно-бурой поверхностью серые ленты облаков, тускло поблескивающие лужицы морей, уродливые шрамы горных хребтов.
      И висящий на орбите объект, мало похожий на спутник и еще меньше – на космический корабль.
      Он скорее напоминал громадную, обзаведшуюся толстой шкурой гусеницу и на самом деле состоял из многих десятков существ, образующих единый, разумный по человеческим меркам организм.
      Эти существа, похожие на знакомую людям Химеру, недавно оставили лежащую внизу планету. Мощные крылья размахом в полторы сотни метров подняли их в верхние слои атмосферы, где заработали биологические реактивные двигатели, позволившие огромным тварям набрать первую космическую скорость.
      Сейчас внутри «гусеницы» активно шло перерождение. Отмирали крылья, ноги, глаза, прочие ненужные органы, активно формировалась оболочка, способная защитить ценный груз, заключенный в разбитом на независимые отсеки чреве громадного организма.
      Груз состоял из множества особей, мелких и невзрачных по сравнению с тварями, доставившими их на орбиту.
      Но именно тем, кто пока дремлет в анабиотическом сне, предстоит выполнить главную задачу возникшего на орбите красной планеты колосса – освоить другой мир, воздвигнуть новые Хайвы, чтобы Великое Строительство продолжалось, чтобы опять взвились в небо громадные крылатые существа, способные составить новый живой звездолет.
      Который, в свою очередь, высадит Строителей на еще девственной планете.
      Их в Галактике много, но рано или поздно Хайв будет построен на каждой – это твердо знала любая тварь внутри «гусеницы», и она сама в целом, и те ее сородичи, что остались внизу, на планете.
      Когда перерождение завершилось, живой звездолет двинулся с места, и одно из составляющих его существ, расположенное в самом хвосте, задействовало уникальный, только у него имеющийся орган – размыватель пространства.
      Окажись тут земной ученый, вооруженный соответствующей техникой, он бы от удивления принялся жевать собственную бороду.
      В обычном пространстве безо всяких энергозатрат и эффектов возникала локальная нуль-дыра!
      «Гусеница» окуталась сияющей дымкой, содрогнулась и провалилась в нее.
      А на орбиту выходила еще одна похожая на Химеру тварь, первая из тех, что образуют следующий живой звездолет…

      – Бригада, смирно! – Голос тактика убежал за повороты длинного коридора, в котором построили солдат, и вернулся шуршащим эхом.
      Марта привычно вытянулась, прижав руки к бокам, уставилась прямо перед собой. Что бы ни произошло в ближайшие мгновения, вряд ли потребуется способность думать, скорее, умение повиноваться без рассуждения.
      – Налево! За мной – шагом марш! – И тактик повел бригаду в ту сторону, где несколько тоннелей сходились к лестнице.
      Форсеры одну за другой миновали расходящиеся перед ними двери, а Марта думала, что когда-то тут точно так же ходили люди, построившие эту базу в надежде спрятаться от ядовитой атмосферы и жесткого перепада температур на поверхности Гекаты.
      Но это не помогло.
      Самые современные технологии не спасали колонистов. Они умирали от болезней легких, злокачественной сыпи, вообще непонятно от чего, страдали от клаустрофобии и депрессий.
      Много десятилетий назад планету передали под управление КОСМ, а Зигфрид фон Хайнц устроил на базе научный центр.
      – Куда нас ведут? – прошептал за спиной Марты Густав, когда они вышли к лестнице.
      – На полигон.
      Догадка подтвердилась быстро.
      Вырубленный прямо в скалах громадный зал на одном из самых нижних уровней предназначался для того, чтобы находящиеся на базе боевые форсеры не теряли навыков стрельбы.
      У входа на полигон солдат встретил инструктор.
      – Явились? – сказал он, кровожадно оскалившись. – Ну, берите оружие. Посмотрим, что вы еще умеете.
      Ионное ружье тут оказалось немного легче, чем боевое, но Марте было все равно.
      Она просто делала свое дело, хладнокровно и размеренно, рядом орудовали плазменными пушками и мортирами товарищи. Тактик одобрительно кивал, глядя, как горят обозначенные тренажером-модулятором цели.
      В один момент Марта неловко сдвинулась и ощутила, как вновь заныло бедро, поврежденное не так давно. Заскрипела зубами и неожиданно обнаружила, что рядом стоит тактик.
      – Другим оружием хорошо владеешь? – спросил он с интересом.
      Марта взяла у растерявшегося Густава плазмаган, за считаные секунды сменила оружие, только слоты щелкнули. И, почти не целясь, в три выстрела разнесла созданное тренажером-модулятором изображение пулеметного гнезда.
      Тактик одобрительно приподнял брови.
      – Из человеческого автомата приходилось стрелять, – сказала Марта.
      Тактик улыбнулся, показывая, что ее «успехи» во время подготовки к атаке на Землю ему известны, и проговорил:
      – Это не так важно.
      Марта неожиданно ощутила, как к щекам приливает кровь, что становится по-настоящему стыдно. Глянула на Густава и Сару, но те сосредоточенно продолжали поражать цели.
      – Очень хорошо, хватит, – приказал командир бригады. – Вы прекрасно показали себя. Рапорт сегодня же уйдет командованию, и я рад, что в нем будет только хорошее.
      – И простых бойцов сделают субтактиками, а нас – тактиками, – послышался знакомый нахальный голос.
      Марта только головой покачала, но командир, к счастью для болтливого шеольца, ничего не услышал.
      – В колонну по трое, – сказал он, – и за мной. Вам сегодня предстоит еще много всего. От стрельбы и прочих тестов зависит ваша дальнейшая судьба.
      Форсеры выстроились и зашагали за командиром.
      – Интересно, зачем все эти тесты? Может, мы и правда станем субтактиками? – сказал Густав, когда полигон остался позади и они вновь оказались на лестнице. – Это правда, командир? Ты как думаешь?
      – Честно говоря, нет, – сказала Марта, и тут ее догнал Стефан.
      – Ну как ты? – спросил он.
      – Нормально. А ты – доволен? – поинтересовалась Марта.
      Чернокожий форсер, помолчав, ответил:
      – Конечно, доволен. Какие планы на свободное время?
      – Ох, мне бы поспать, – вздохнула Марта. – Сейчас как никогда понимаю Джима. Помнишь, любая свободная минута, и этот здоровяк падает – мортирой не разбудить, разве только по голове…
      – Я его знал недолго, но подрыхнуть он любил, это верно, – хмыкнул Стефан. – Может, завтра вечерком встретимся на полигоне? Постреляем еще раз, для собственного удовольствия?
      – Если нас не уморят тестами к тому времени, – покачала головой Марта.
      Стефан улыбнулся и начал отставать, чтобы соединиться со своим звеном. Только в этот момент Марта поняла, что стрелять ей совершенно не хочется, пусть даже в компании старого товарища, и что Сара с Густавом опять спорят.
      – А ну, тихо, – сказала она. – Куда вам собственные звенья давать? Вы своими вечными пререканиями тактика будете мучить! Ох и жалко мне его!
      – А когда? – жадно спросила Сара. – Когда нам дадут собственные звенья?
      – Иначе получается, в нашей казарме теперь на десяти кроватях будет трое субтактиков, – подхватил Густав.
      – Ну надо же, в кои-то веки поддержали друг друга! – Марта скосила на них глаза. – Что, сразу так зазнались, что по три кровати на каждого маловато кажется? Отдельную казарму вам подавай?
      Сара смущенно захихикала.
      – Ребята, перед тем как получить звено, надо пройти инструктаж, модификацию, тренировки… Нет, по-настоящему вам до субтактиков еще далековато, клянусь Пророком!
      Коридор повернул, показалась ничем не примечательная дверь, одна из сотен, раскиданных по уровням базы. Но тактик остановился рядом с ней, приложил ладонь к считывающему устройству, и белая пластина скользнула в сторону, открывая уставленный приборами зал.
      – Заходи, – велел командир бригады. – Сейчас будем смотреть, что у вас в потрохах и в мыслях…
      Хотя это было сказано шутливым тоном, по спине Марты пробежал озноб, а сердце тревожно дернулось.
      Мысли к ней в последнее время приходили такие, что с ними – только на ремодификацию.

* * *

      Люди появлялись один за другим, сгущались из серого, точно песок, тумана. Стреляли из автоматов, выпускали струи огня из каких-то широких больших труб, орудовали рейлганами.
      Казалось, целили прямо в Марту, но попасть не могли.
      А рядом падали друзья, кричала Анна, превращалась в кровавое месиво Хельга, горел, как факел, Пабло…
      В руках оказалось ионное орудие. Марта выстрелила в человека с пулеметом, но тот не упал, а превратился в крупного жука и с жужжанием метнулся вверх. Солдат с рейлганом, а за ним автоматчик, пробитый голубым лучом, тоже взмыли в серый, густеющий сумрак…
      Марта стреляла и стреляла, но противники никак не кончались. Насекомые, в которых они превращались, гудели все громче.
      А потом ринулись на девушку черным роем, резкая боль хлестнула по спине.
      Марта подскочила, жадно хватая ртом воздух и хлопая глазами.
      Она сидела на постели, насильственно разбуженная от дурного сна, а в ком-линке раздраженно жужжал голос тактика:
      – Подъем, всем подъем! Десять минут на сборы! Марта, Стефан, Анджей, Георг – все проснулись или кому-то еще добавить для живости?
      – Приказ поняла, – с натужной бодростью ответила Марта.
      Успевшая подняться Сара смотрела на нее с явным сочувствием; шум воды за прикрытой дверью подсказывал, что Густав оккупировал санитарный блок.
      – Приснится же такое, – сказала Марта, слезла с койки и дохромала до шкафчика, где хранились запасы сухих пайков.
      Со сна почему-то особенно остро хотелось есть.
      – Густав, провозишься там еще хоть тридцать секунд – останешься без завтрака! – рявкнула Марта, разворачивая противно шуршащую фольгу.
      Густав приказу внял, так что со сборами управились довольно быстро. Казарму покинули хоть и не первыми, но и не последними.
      По коридорам базы пришлось двигаться бегом, словно на давно забытых учениях. Тактики выглядели хмурыми, супертактик почему-то веселым, но разглядывать командиров времени не было.
      Боевых форсеров просто выгнали из базы под яркие лучи едва взошедшего светила и приказали грузиться в транспортеры.
      Машины, присланные за отдельной бригадой «Геката-2» на этот раз, выглядели солидно – приземистые, бронированные от колес до крыши. Прежде чем забраться в люк, Марта окинула металлического монстра уважительным взглядом.
      – Привет, рыжая! – Оказавшийся внутри шеолец задорно подмигнул, похлопал рукой рядом с собой.
      Марта отказываться не стала, плюхнулась на сиденье.
      Знакомых лиц было много, но Стефана среди них не обнаружилось. Похоже, что бойцов рассаживали без всякого порядка.
      – Хэй, поехали! – буркнул шеолец, когда транспортер зафырчал и двинулся прочь.
      Марта глянула на соседа и подумала, что, если тот начнет болтать и балагурить прямо сейчас, она его просто убьет. Но рыжий субтактик привалился к стенке и закрыл глаза.
      А потом она и сама не заметила, как задремала.
      Марта проснулась от того, что транспортер остановился. Пошевелившись, обнаружила, что вся в поту и что запах нагретого солнцем металла назойливо лезет в ноздри.
      Люк открылся, внутрь заглянул мрачный тактик, сказал уныло:
      – Выходим на досмотр.
      – Хэй, зачем сейчас какой-то досмотр? – возмутился шеолец, но с места поднялся и пошел к люку. – Понятно, что он нужен, когда въезжаешь на эту очаровательную планету, но сейчас мы ее покидаем? Что я или вот она, – палец рыжего ткнул в Марту, – могли отсюда спереть? Хесуса под юбкой, в смысле за пазухой? Или новейшую секретную разработку – Неуничтожаемый Сухой Паек?
      Марта вслед за рыжим выбралась наружу, окунулась в безумно знойный полдень Гекаты.
      – Ты это у них спрашивай, Анджей, – кивнул тактик на хмурых форсеров Первого Параграфа со сканерами. – Может, они тебе и ответят, хотя вряд ли. Точно могу сказать одно: если бы это от меня зависело, я бы тебя сутки в карантине выдержал и сканировал каждый час, да еще не иначе как голым. Знаю твои способности…
      – Так ведь за то и цените, – ухмыльнулся рыжий.
      Тактик только махнул рукой: к ним уже подходили солдаты со сканерами.
      Досмотр оказался неожиданно тщательным. Проверили все – отпечаток ладони, сетчатку глаза, тембр голоса – и все это под палящим солнцем.
      К завершению процедур Марта дышала тяжело, а перед глазами плавали алые круги.
      – Помочь? – спросил Густав, когда командир проверяющих буркнул: «Свободны, по машинам».
      – Я сама, – ответила Марта и с трудом забралась обратно в транспортер, где было лишь немногим прохладнее, чем снаружи.
      Едва успела сесть, как машина вновь двинулась.
      Сам портал они не увидели, в транспортере не имелось даже щелей, не говоря об окнах. Но мотор заработал громче и натужнее, а сама Марта почувствовала себя раза в полтора тяжелее.
      – А если подумать, – разомкнула губы молчавшая с самого утра Сара, – вот мы прибыли на Гекату целым тактическим соединением, да? И теперь нас отметили как выбывших с планеты. А три сотни убитых на Гефесте, они так и будут на Гекате числиться? Две сотни мертвых душ…
      – Чего только… – Густав с готовностью вступил в спор, но тут вмешалась Марта.
      – Что еще за «мертвые души»? – спросила она. – Вы забыли Стальной Кодекс? Нет никаких «душ», не существует, и само это понятие – жалкий человеческий атавизм, выдуманный слугами древних богов!
      – Да, конечно, я понимаю, – забормотала Сара.
      – А ты еще хотела быть субтактиком, – вздохнула Марта. – Клянусь Пророком, в начале войны звеном мог командовать только идеологически подкованный форсер, прошедший специальную подготовку.
      В памяти Марты всплыло лицо Антона, спокойный голос, которым он раздавал наставления.
      Только вот от смерти не спасла никакая подготовка.
      – Да и девиц в командовании прежде не было, – заметил шеолец. – Это сейчас, понимаешь ли, стало достаточно выжить, чтобы тебе солдат доверили…
      – Ну так, проверка боем! – с нарочитым добродушием сказал высокий субтактик. – Закон эволюции – выживает сильнейший!
      «Это точно – с законом эволюции не поспоришь, – подумала Марта. – Интересно, только мне хочется врезать этому рыжему? Или Саре тоже? Судя по тому, как она напряжена, да».
      – Хэй, не переживай. Мы вот с Клиффом, – кивнул рыжий на светлокожего здоровяка, – тоже не с начала войны в субтактиках ходим. – Прежние командиры звеньев сейчас кто боевой бригадой командует, а кто давно на переработку пошел.
      «Антону и того не досталось, – мрачно подумала Марта. – Не то удобрил своей плотью Землю, не то послужил людям материалом для экспериментов».
      – И все-таки, где я тебя видел, рыжая? – вернулся к любимой теме шеолец. – Олимп? Нет, точно не там… Фюркат?
      – Не была, – отозвалась Марта. Уже понимая бесполезность этой просьбы, автоматически добавила: – И не называй меня рыжей!
      – Валория? – Шеолец традиционно проигнорировал вторую фразу. – Или, может, Халикт?
      – Самое начало войны, – встрепенулась Марта.
      – Точно! Там я тебя и видел, рыжая! В Гаржиме, Пророк еще речь перед нами говорил…
      – Как давно это случилось. – Девушка вздохнула.
      – Ага. В твоем звене парень служил, Пабло, приятель мой еще по «Стальной звезде»! – Шеолец радостно хлопнул себя по груди, где красовался символ обучающего центра. – Клифф! Она из одного звена с Пабло, помнишь его?
      – Кто Пабло знал, тот его не забудет, – ответил высокий форсер, и на лице его появилась неожиданно мягкая улыбка.
      – Это точно, – подтвердила Марта.
      – И как он сейчас? – совсем по-свойски спросил девушку Клифф.
      – Погиб, – ответила Марта коротко.
      – Где? – помолчав, поинтересовался рыжий.
      – Не могу сказать, – развела Марта руками. – Подписка о неразглашении. Но он сражался до последнего.
      – Ого! – приподнял брови шеолец. – Жаль терять таких парней, как Пабло… Меня, кстати, зовут Анджей. Это Клиффорд, а ты – Марта.
      – Все-то ты знаешь, – не удержалась она от подколки. – Может, скажешь тогда, куда нас везут?
      – На перегруппировку, для пополнения состава и вообще, – гордо сообщил Анджей.
      – Да, ответ исчерпывающий, – вздохнула Марта. – Но хоть куда?
      – Это тебе разве что командир скажет. Я…
      Анджей удивленно замолк, когда мотор транспортера стих, с лязгом открылась дверца в задней стенке.
      – Выходите размять ноги, – донесся снаружи голос тактика.
      Марта выглянула из люка, успела разглядеть тянущуюся во все стороны серо-желтую пустыню и тут же получила в лицо горсть раскаленного песка, смешанного с мелкой пылью.
      Спрыгнула на пластобетон дороги, и первый же порыв ветра едва не сбил с ног.
      – Хэй, этого стоило ожидать, – сказал Анджей. – Сначала нас бросили к дьяволу в пасть на Гефесте, потом мы немножко поварились в его внутренностях на Гекате, и вот теперь мы аккурат в его заднице. Видишь хвост? – подошедший шеолец тронул Марту за плечо, показывая вдаль.
      Туда, где над барханами поднимался черный столб смерча.
      – Ну надо же… Не хочется только верить, что мы здесь и останемся, – покачала головой Марта.
      – Увы, но так и есть, – вместо Анджея ответил тактик. – Местом вашего базирования становится Нифелгейм.

* * *

      Шершавый язык царапал пересохшее небо, словно в рот сунули крепкий, не желающий размокать сухарь. Марта боролась с желанием открыть рот и попытаться выловить хоть какие-то капли влаги из воздуха. Она хорошо понимала, что боевой форсер способен обходиться без воды несколько суток. Но воздух Нифелгейма казался излишне сухим для не до конца восстановившегося организма.
      Вторые сутки колонна из трех транспортеров колесила по пустынным просторам планеты, направляясь непонятно куда.
      В полутемном нутре транспортера властвовала жара, слышалось мерное урчание мотора. Духота и повышенная сила тяжести вызывали желание лечь и поспать, но лечь было некуда.
      – Командир, – прошептала Сара, тронув Марту за плечо. – Когда можно будет чего-нибудь попить?
      – Я спрашивала тактика, – отозвалась Марта. – Тот сказал: когда прибудем на базу.
      – Да, ну и место, даже воды нет, – вздохнул Густав и почесал лоб. – Сколько можно в этой коробке болтаться?
      – Война – это испытание на прочность, – внушительно сказал Анджей. – И если ты, парень, думаешь…
      «Опять завелся», – подумала Марта с тоской.
      – Я бы тоже попил, честно скажу, – сознался Клиффорд. – И жрать охота, только не эту гадость. – Он кивнул в сторону плотно набитого рюкзака, стоящего у заднего борта транспортера.
      – Отдам три сухих пайка за один мокрый, – предложил Анджей. – Хотя… могу и пять.
      – Да хоть десять, – вступил в разговор могучий субтактик, откликающийся на имя Георг. – Нет воды, и взять неоткуда, разве что на следующей остановке возьмемся копать, чтобы дорыться до источника.
      – Я готов, а то отлить даже нечем, – буркнул шеолец. – Как встречу Хесуса, надо подать ему идею новых имплантантов: чтобы, это самое, продукты жизнедеятельности очищались до воды и, ну там…
      – Опять сухих пайков, ага? – поинтересовалась Марта.
      – Так, вас от ученых нужно изолировать, – погрозил пальцем Клиффорд. – А то вы сейчас напридумываете!
      – Отставить треп, – пришел через ком-линк голос тактика. – Подъезжаем! Как встанем, так всех на общее построение.
      – Ура! – сказал Анджей, а Клиффорд широко улыбнулся.
      Транспортер еще некоторое время двигался прямо, а затем остановился.
      – Пошли, – сказала Марта своим подопечным. – Глядишь, после построения и попить дадут.
      Взяла в одну руку ионное орудие, в другую – рюкзак, вслед за рыжим Анджеем выбралась наружу.
      Транспортер стоял рядом с довольно большим плацем, и горизонт со всех сторон ограничивали серо-желтые холмы, утыканные антеннами разных форм и размеров. В низине между холмами тесно стояли бараки, похожие на грибы-паразиты или отдыхающих червей.
      Все вместе производило впечатление странной растительности, повылезшей из песчаных земель после радиоактивного дождя.
      – Строимся, строимся! – Сердитый голос тактика заставил оторваться от изучения пейзажа.
      Остатки отдельной тактической бригады «Геката-2» заняли едва ли десятую часть плаца. Стоило последнему из бойцов встать на место в строю, как от группы офицеров отделился супертактик.
      – Дети Проро… – Радостно взвывший ветер сбил дыхание и унес остатки слов командира, заставив его перейти на связь через ком-линк.
      – Если подумать, так оно и лучше, – пробурчала за спиной Марты Сара. – Глядишь, скорее закончит, и можно будет наконец попить…
      Супертактик в самом деле обошелся без обычного пафоса и сразу перешел к делу.
      – В ближайшие дни нас ждут серьезные перемены, – сказал он. – Перед собой вы видите учебную базу «Нифелгейм-Север». Здесь вам предстоит пройти краткий курс подготовки, чтобы стать инструкторами. Те, кто находится в звании рядовых, получат субтактиков.
      Сара издала полузадушенный писк.
      – Ну а затем сюда прибудут те, кого вам предстоит обучать, – закончил командир бригады. – Нас же, офицеров, скорее всего в ближайшие дни отправят дальше, в действующие войска.
      – Вот так новости, – прошептал Густав. – Была «Геката-2», а теперь не будет.
      – Вам выделен вон тот барак. – Супертактик указал на ближайшее из неказистых строений. – Отправляйтесь туда и обживайтесь. Ужин – через стандартный час, и не верьте местному светилу, оно двигается быстро. Вольно, все свободны!
      Строй сломался, Марту хлопнули по плечу, и перед ней оказалась прыгающая, ликующая Сара.
      – Да! Это случилось! Это случилось! – выкрикивала она, чуть не роняя из рук оружие.
      – Ты думаешь, быть субтактиком так здорово? – хмыкнул Густав. – Ох, погоди, намучаемся еще…
      – Да что бы ты понимал?
      – На радость и мрачные мысли время будет потом, – убила спор в зародыше Марта. – А сейчас надо срочно идти туда, где есть вода. Или вы не хотите помыться и попить?
      Разногласия оказались забыты в мгновение ока.

      Каждый шаг сопровождался скрипом снега, но этот звук за последние дни стал настолько привычным, что слух перестал на него реагировать. Первый батальон шагал по узкой, тянущейся через лес дороге, преследуя форсеров из разбитой сегодняшним утром тактической бригады.
      Третий батальон двигался параллельным курсом по соседней дороге, а второй где-то в тылу ждал, когда освободятся десантно-штурмовые корабли, чтобы стремительным рывком отрезать врагу путь к отступлению.
      Роберт шел в самой середине строя, чуть наклонившись вперед и положив руки на висящий на шее автомат.
      После масштабного разгрома, учиненного форсерам под Снежногорском, война превратилась в последовательность марш-бросков и коротких стычек, не оставляющую времени на отдых.
      Враг отходил, но всеми силами старался остановить продвижение людей.
      Транспортеров не хватало, десантных кораблей тем более. Солдаты второго полка шли, стреляли, потом снова шли или в худшем случае бежали и опять вступали в бой с не потерявшими боевой дух форсерами.
      Отдыхать приходилось урывками, во время переездов или вот так, как сейчас, – на ходу.
      Вчера они миновали Азов, еще недавно – один из красивейших городов Сибири. Тогда Роберт подумал, что не забудет это зрелище до конца жизни и что оно будет сниться ему и в глубокой старости.
      Заснеженное поле, черные пятна на нем и перебивающая остальные запахи горелая вонь…
      Тут, около Азова, отступавшая «Сибирь» сопротивлялась особенно яростно, и рвущиеся к столице планеты форсеры превратили город, где обитало несколько сотен тысяч человек, в усыпанную пеплом груду развалин.
      Из не успевших эвакуироваться жителей не уцелел никто.
      – Слушай, елки-палки, – долетел до дремлющего Роберта голос Трэджана, – я вчера с одним из местных разговаривал. Так он сказал, что весна наступила. Ты как, в это веришь?
      Роберт с сомнением огляделся: сугробы на обочинах и дальше в лесу выглядели так же внушительно, солнце грело не сильнее, чем свечка, и дующий с севера ветер не казался теплее, чем вчера.
      – Кто его знает, какая у них тут весна.
      – А я знаю какая, – заулыбался Трэджан. – Холодная!
      Спереди, от головы колонны, донеслась стрельба.
      – Приготовиться! – встрепенулся Бьерн. – Противник обнаружил себя! Кажется, что отступать ему дальше некуда!
      Роберт вздохнул, опустил забрало и снял автомат с шеи.
      – Рота, за мной! – Капитан Пай махнул рукой и решительно свернул с дороги прямо в глубокий сугроб.
      – В обход пойдем, – сердито пробурчал Кампински и покосился на Шривана: – Тут даже твой Единый не поможет…
      – Не богохульствуй! Ибо сила его наполняет мышцы наши! – возмутился индус, но тут же замолчал, когда выяснилось, что для продвижения через снег необходимо все дыхание, без остатка.
      Они шли по сугробам, как по болоту, проваливались по пояс, а местами и глубже. Спотыкались, натыкались на ветки и ругались вполголоса. Оружие старались держать над головой, чтобы снег не забился в стволы.
      Роберт быстро разогрелся, по спине, по бокам побежали струйки горячего пота. Дыхание стало тяжелым, в бедренных мышцах появилась тянущая, глубокая боль.
      На дороге, судя по доносящемуся грохоту, шла перестрелка, а их рота по дуге огибала место столкновения, чтобы ударить обороняющимся во фланг.
      – Что это там впереди, просвет? – прохрипел Кампински, покачиваясь под тяжестью пулемета.
      Откуда-то сверху, как показалось Роберту, с верхушки дерева, ударил синий луч ионного орудия. Один из бойцов упал, и по ушам хлестнул яростный крик капитана:
      – Вперед! Бегом! Автоматчикам – огонь!
      Роберт никогда бы не подумал, что сможет бегать в полной выкладке по глубокому снегу. Но страх подстегнул не хуже кнута, хлынувший в кровь адреналин заставил забыть об усталости.
      Роберт метнулся вперед, точно лось, с хрустом прорубаясь через сугроб и одновременно вскидывая автомат.
      Ионное орудие полыхнуло еще раз, но по дереву, где засел форсер-снайпер, ударило несколько очередей. Полетели срезанные ветки, щепки, посыпалась сбитая пулями хвоя.
      Первые иголки только коснулись снега, когда на них, раскинув руки, упал форсер.
      «Девушка», – отстраненно подумал Роберт, глядя на трепещущую в последнем усилии грудь, на стекленеющие глаза, синие-синие, точно полуденное небо на далекой Земле…
      – Не стоять! Чего замерли, курвины дети? – не дал насладиться маленькой победой Бьерн.
      Впереди и в самом деле открылся просвет, за ним – второй. Деревья поредели, стал виден маленький поселок – полдюжины напоминающих русские избы домиков, ангар, вышка на тонких опорах.
      Когда-то тут жили и работали люди, а сейчас засели форсеры.
      От домов летели немногочисленные плазмоиды. Хрипя и исходя паром, как загнанные лошади, солдаты выбирались из чащобы, падали в снег и начинали палить в ответ.
      Роберт только шлепнулся за толстое дерево, выставил автомат, когда стрельба со стороны форсеров прекратилась.
      – Чего это они? – спросил Трэджан. – Сдаваться собрались?
      – Вряд ли, – ответил Роберт, – скорее заряды берегут…
      – Взвод – за мной! – Наушники родили голос лейтенанта Нуньеса.
      Пришлось выдирать себя из сугроба и на полусогнутых ногах бежать за лейтенантом.
      Когда выскочили на утоптанный снег, Роберт споткнулся и едва не упал. Это его и спасло – плазмоид пролетел над самой головой и лопнул, ударившись о ствол одного из деревьев.
      Кампински повезло меньше – плазменный шар угодил ему прямо в оружие, и пулеметчик, изощренно ругаясь, отшвырнул плавящийся «Крест».
      – Сомий хвост! – спасаясь от дальнейших выстрелов, Роберт упал и с удивлением обнаружил, что прямо на них от домов громадными прыжками мчатся несколько форсеров.
      Он торопливо нажал спусковой крючок, автомат задергался, выплевывая пули.
      Самый быстрый форсер, громадный, с множеством вмятин в химериновой «шкуре», не обратил на ударившую по нему очередь никакого внимания, даже не снизил скорости.
      Роберт видел его увеличивающийся силуэт, горящие ненавистью глаза, кулаки, торопливо принялся менять обойму…
      – Получи! – начал стрелять, когда до форсера оставалось меньше пяти метров.
      Пули легли кучно, живот врага словно лопнул, а лицо исказила неистовая, злобная гримаса, но он уже падал, норовя дотянуться до человека в последнем, отчаянном прыжке. Ему не хватило каких-то сантиметров.
      От наступившей тишины заложило уши. Роберт сглотнул и огляделся.
      Из атаковавших форсеров только один успел добраться до людей, рядом с его телом лежали двое парней из первого отделения.
      Другой, упавший одним из первых, шумно умирал, судорожно хрипя и выплевывая кровь из разорванного пулями горла. Глаза его, полные ненависти, переходили с одного человека на другого.
      – Не добивать, – поспешно сказал лейтенант Нуньес, – надо попробовать его допросить…
      – Не выйдет… хххх… – гордо ответил форсер.
      Слова давались ему с трудом, он просто выхаркивал их из себя.
      – Почему?
      – Я умираю… ххх… Зачем мне отвечать тебе… хрррххх?
      – Но для чего вы бросились на нас с голыми руками? Ведь проще было сдаться?
      – Лучше умереть хххх… за Пророка и Эволюцию, чем попасть вам… хххх… в руки, – голос форсера ослабел, тело начало подергиваться, – мы могли уйти… хххх… но не стали… позорно отступать…
      Он дернулся и затих.
      Мимо замерших в оцепенении солдат деловито промчался второй взвод, от домов донесся грохот вышибаемых дверей.
      – Что тут у вас? – спросил подошедший капитан. – Все мертвы?
      – Сейчас проверим, – ответил Нуньес и выразительно глянул на подчиненных.
      Роберт подошел к убитому им форсеру, приложил руку к шее, туда, где под химериновой броней должна ощущаться пульсация крови.
      – Мертв, – сказал он, ничего не обнаружив.
      – Вот этот жив! – крикнул кто-то.
      – И мой, – добавил Бьерн.
      – Отлично, пленники очень пригодятся, сейчас вызову медиков. – Капитан Пай кивнул и опустил забрало, чтобы подчиненные не слышали переговоров со штабом батальона.
      Обыскивавшие дома солдаты один за другим выбирались наружу, подходили к остальным.
      – Что там? – спросил Роберт у одного из них.
      – Трупы, очень много трупов, – ответил тот. – И все форсерские, со следами недавних ран. Многие убили себя сами, прочих укокошили товарищи. Предпочли сдохнуть, но не попасть в плен.
      Роберт только головой покачал.

      Разряд «Супернова» покинул жерло мортиры и по дуге пошел к мишени. Донесся хлопок разрыва, плеснуло в стороны ярко-синее пламя, полетели куски виртуального пластобетона.
      Марта, пригнувшись, метнулась в сторону, но, как оказалось, слишком медленно.
      – Вы тяжело ранены или убиты. Урон цели – сорок пять процентов. – В бесстрастном голосе тренажера-модулятора Марте почудились издевательские нотки.
      – Ну надо же! – она сердито взмахнула кулаком, будто собираясь врезать виртуальному противнику под дых. – Так, передохну, и еще одна попытка…
      – Марта? – Донесшийся от входа в бункер голос Стефана прозвучал так удивленно, словно чернокожий форсер застал соратницу за чем-то непристойным. – Ты чем это тут занимаешься, демон забери?
      На базе они провели шесть дней, от подъема до отбоя заполненных тренировками и инструктажами. Много времени потратили на освоение учебных комплексов, в том числе и модулятора, а новоиспеченные субтактики еще и пережили несколько неприятных часов, проходя дополнительную модификацию.
      Сегодня будущим инструкторам дали выходной. Отоспавшись, Марта выяснила, что скучает, и, к удивлению соседей по казарме и своему собственному, отправилась размяться.
      – Не видишь разве? – буркнула она. – В стрельбе из мортиры тренируюсь.
      – Э-э-э… и как? – осторожно поинтересовался Стефан.
      – Примите координаты следующей цели, – сообщил тренажер-модулятор.
      – Отбой, – скомандовала Марта и, когда виртуальный пейзаж погас, повернулась к собеседнику: – Клянусь Пророком, похвастать нечем.
      – При генерации столь мощного разряда происходит сильный выплеск энергии, и его надо уметь сбалансировать, – пояснил Стефан. – Мортира, она, гм… тяжеловата для девушек. Даже без учета местной гравитации.
      – Ты еще скажи, что мы только для дежурства на кухне годимся, – фыркнула Марта.
      – Не скажу, я же видел тебя в деле, – пожал плечами всегда уравновешенный уроженец Демона. – И прекрасно помню, что ты выживала там, где гибли сотни мужчин. В том числе отменно владеющих мортирой. Так что хватит гневно пыхтеть, будто порскун с Деоса.
      – Что еще за порскун? – неохотно поинтересовалась Марта.
      – Зверь такой, маленький и пушистый. Когда у порскунов наступает время размножения, – Стефан улыбнулся, – они начинают пыхтеть и надуваться. Пыхтят, дуются, дуются, пыхтят… а потом раз! И лопаются. Один взрослый порскун разрывается на несколько сотен совсем крохотных. Чтобы выжить, маленькому порскунчику нужно очень много еды, поэтому они буквально вгрызаются во все съедобное, что оказывается рядом.
      – Боишься, что разорвусь на много маленьких марточек и они вцепятся в тебя? – фыркнула Марта, оценив байку. – Я бы лучше рядом с нашим рыжим приятелем лопнула. А что, ты разве успел побывать на Деосе?
      – Я – нет, но у меня в звене был парень оттуда. Правда, он на Гефесте остался, как и многие другие… – Стефан вздохнул. – И все-таки зачем тебе мортира?
      – Да знаешь, жизнь показывает, что лучше научиться стрелять из всего, – сказала Марта, не видевшая смысла делать из своего занятия тайны. – Помню, как я злилась, когда нас Антон гонял с человеческим оружием. А потом на Земле умение с ним обращаться пригодилось.
      – Звучит разумно. – Стефан подошел к регистрационной кабине тренажера-модулятора, нагнулся, чтобы сканер узнал сетчатку глаза – на учебной базе даже виртуальное оружие не выдавали без проверки.
      Раздался писк, сообщающий, что личность субтактика идентифицирована, над кабиной засветились крохотные изображения плазменной пушки, мортиры, ионного орудия…
      – Интересно, прыжковые ранцы и штурмовые пушки еще не появились или просто у меня надлежащего допуска нет? – буркнул Стефан. – Так, из чего мы сегодня постреляем?
      – Я бы хотела потренироваться с прыжковыми ранцами. – Марта неожиданно обнаружила, что улыбается, искренне и мечтательно.
      Совсем как раньше, до войны.
      – Прыжковый ранец, боюсь, тебя переломит пополам. – Уроженец Демона усмехнулся.
      – Давай, бери мортиру, и посмотрим, кто из нас лучше… – Договорить она не успела, ком-линк передал голос возглавляющего базу супертактика:
      – Всем инструкторам – сбор в командном пункте!
      – Приказ получен, – с легкой оторопью сказала Марта, посмотрела на растерянно моргающего Стефана.
      – В другой раз посоревнуемся, – сказал уроженец Демона, легким касанием деактивируя регистрационную кабину. – Начальство ждать не будет.
      – Это точно, – кивнула Марта.
      Сняла учебную мортиру, убрала в шкаф, и они зашагали к лестнице. Хлопнула дверь, выпуская субтактиков из спрятанного под землю громадного бункера, содержащего тренажер-модулятор. В мышцах Марты осталось чувство неприятной скованности, всегда появляющееся после виртуальных тренировок, так что она на ходу растирала и массировала плечо.
      На поверхности встретил обычный для Нифелгейма горячий пылевой шторм.
      Через серо-желтое марево не было видно почти ничего, угадывались только очертания бараков да размытое пятно местного светила. Старались шагать быстро, насколько позволяли сбивающие с ног порывы.
      Но все равно ко входу в расположенный посреди базы командный пункт подошли чуть ли не последними, вместе с Клиффордом и Анджеем.
      – Хэй, да вас за смертью посылать, – сварливо произнес шеолец, когда входная дверь отошла в сторону и они шагнули внутрь, в блаженную тишину.
      – А тебя и за ней нельзя, – отрезала Марта.
      Остальные были тут, в просторном зале для инструктажа, – семь десятков субтактиков, прошедших подготовку инструкторов.
      Офицеров расформированной бригады «Геката-2» увезли еще пять дней назад.
      – Вольно, садитесь, – приказал вошедший в комнату супертактик, высокий и плечистый, с молодым лицом и темными волосами.
      Помещение, как и остальные на базе, было лишено окон, у стен располагалось несколько информационных терминалов. Сидели новоиспеченные инструкторы в удобных мягких креслах, дышали свежим, прохладным воздухом.
      – Дело обстоит следующим образом, – проговорил супертактик. – Вы успешно завершили курс обучения и готовы сами учить других. Но столько инструкторов нашей базе не нужно, поэтому большинству из вас придется отправиться в другие учебные центры. Продолжат службу здесь. – Он сделал паузу, обратившись через ком-линк к базе данных, и начал произносить имена.
      Марта не особенно обрадовалась, услышав собственную фамилию, – оставаться на Нифелгейме не хотелось, но испытала облегчение, узнав, что вместе с ней будут Сара, Густав и Стефан.
      – Хе-хе, что за ерунда, – мрачно прошептал Анджей, когда очередь дошла до него.
      Не обошли и Клиффорда.
      – Остающимся – перебираться в барак номер три, там будете жить вместе с новобранцами, – подвел итог супертактик. – Уезжающим – собирать вещи, транспортеры отправляются через сорок минут. Свободны.
      – Хорошо, что мы будем вместе с тобой, – проговорила Сара, когда они с Мартой столкнулись у двери.
      – Вы теперь сами субтактики, – ответила Марта.
      – Мы неопытные, – вздохнул Густав. – Ты будешь нам помогать, советовать, и все такое.
      – Сомневаюсь, что у меня будет на это время, – сказала Марта и шагнула наружу, в песчаную бурю.

* * *

      Учебная база формой напоминала неровный квадрат, а третий корпус занимал один из его углов. Над поверхностью он поднимался всего метра на полтора, а у полукруглой двери лежал песок.
      Когда она отошла в сторону, стал виден узкий коридор, выходящие в него двери и слой пыли на полу.
      – Эх, давно тут не жили, – едва войдя, Анджей закрутил головой и принялся картинно отплевываться.
      Клиффорд без предупреждения стукнул дружка промеж лопаток так, что тот едва не полетел кувырком.
      – Полегчало? – спросил великан ехидно и добавил сердито: – С обеда бурчит и бурчит…
      – А почему я должен быть доволен? – вызывающе спросил шеолец. – Неужели кто-то рад, что вместо участия в боях нам с вами придется торчать в тылу, наращивая жир на задницах?
      – Ну надо же, – отозвалась Марта. – Нашлось что-то, могущее задеть нашего бравого парня…
      – Да я… – Анджей не собирался сбавлять обороты.
      – Уймись, – с нажимом посоветовал Клиффорд.
      Анджей злобно глянул на него, но рот захлопнул.
      – Зверек порскун, – шепотом сказала Марта Стефану. Тот молча улыбнулся в ответ.
      – Не стойте на пороге, – посоветовал из-за спин субтактиков незнакомый голос. – Заходите и стройтесь вдоль стенки, чтобы я вас всех смог хорошо рассмотреть…
      – А ты… – обернувшийся Анджей спешно заткнулся, обнаружив, что последним внутрь барака номер три шагнул незнакомый тактик, высокий и тощий, с красными, точно от недосыпа, глазами. – Виноват!
      – Хорошо, что сознаешь это, ядерная мать, – скупо улыбнулся тактик. – Меня зовут Джонатан. С сегодняшнего дня будете подчиняться мне.
      За проведенное на базе время Марта ни разу не видела этого офицера, так что он скорее всего прибыл только сегодня.
      – Прошу за мной, – сказал Джонатан. – Осмотрим тут все. Барак мало чем отличался от того, где инструкторы жили до сегодняшнего дня, – голые стены, неудобные кровати, основная часть помещений спрятана под землю, где не достанут ни жара, ни ветры.
      Из-за отсутствия окон это сильно напоминало базу на Гекате, только вместо стерильной белизны – серый пластобетон и никаких бронированных дверей через каждые десять метров.
      – Здешние коридоры – как дырки в сыре, – заявил Анджей, когда они вступили на лестницу, ведущую к подвальному этажу, – да еще прогрызенные свихнувшимися мышами.
      – Что такое мыши? – осведомился тактик.
      – Это у него шутки такие, – прогудел Клиффорд.
      – Шутник, значит? – Джонатан внимательно посмотрел на Анджея. – С шутками лучше поосторожнее.
      Марта нахмурилась – командир выглядел каким-то вялым, заторможенным, словно только что проснулся или, наоборот, долгое время не спал.
      – Комнаты ваши наверху, новобранцы будут жить тут. – От того места, где тактик остановился, начинались широкие проемы в стене. – Каждому инструктору будет придано по пятнадцать-двадцать бойцов, одна казарма рассчитана как раз на это количество.
      – Разрешите вопрос, – подал голос Стефан. – А не много это на одного-то субтактика?
      – Ничего, не перетрудитесь. – Тактик издал ехидный смешок.
      – Хэй, а почему без дверей-то? – Анджей прошел к одному из проемов, заглянул внутрь.
      Казармы были самые обычные, ничем не примечательные.
      – Санитарный блок в каждой комнате индивидуальный, – пожал плечами Джонатан, – а так им закрываться не от кого. Ну что, пошли наверх. Если у кого-нибудь есть вопросы, то задавайте их сейчас.
      Спрашивать никто ничего не стал, и инструкторы вслед за тактиком потащились обратно к лестнице.

* * *

      – Равняйся! Смирно! – Точно повинуясь команде, ветер затих, стал слышен звук шагов обходящего строй супертактика.
      Марта глядела прямо перед собой и наблюдать за перемещением командира могла только краем глаза – вот он остановился перед звеном Стефана, пошел дальше, вновь замер.
      Спиной ощущала, как равномерно и даже попадая в такт друг другу, дышат ей в затылок полтора десятка новобранцев, пятнадцать минут назад выгрузившихся из транспортеров.
      Сразу по прибытии их разбили на учебные звенья и к каждому звену приставили командира.
      С первого взгляда ее подопечные показались Марте какими-то одинаковыми, словно братья и сестры. Нет, она заметила отличия во внешности, но уловила и некое сходство, проявляющееся в манере двигаться, одновременно поворачивать голову за командиром и следить за ним, не отводя взгляда.
      Выглядело это очень странно.
      – Солдаты! – Ветер набрал силу вновь, и супертактик перешел на ком-линк: – Вы прибыли сюда, чтобы научиться держать в руках оружие, а затем обрушить его мощь на врагов Пророка и Эволюции…
      Привычные, надоевшие слова проскальзывали в уши, не задевая сознания. Марта спокойно ждала.
      – …слушать инструкторов и чтить Стальной Кодекс! – Она встрепенулась, когда командир базы закончил. – По баракам – разойтись!
      – В колонну по двое – построиться, – приказала Марта, развернувшись к новобранцам.
      Они задвигались, молча и целеустремленно, как части единого механизма. Ни один не отвел взгляда, ни один не сделал лишнего движения, и через мгновение перед Мартой оказалась ровная, как прочерченная по линейке, колонна.
      – Клянусь Пророком. – Марта только головой покачала. – За мной – шагом марш!
      Пока шли до барака, она все ловила себя на мысли, что не может понять, сколько человек идет за ней – один или много, слишком монотонным и равномерным был звук, точно в пластобетон била только пара ботинок.
      – Это ваша казарма, – сказала Марта, когда они спустились на нижний этаж и остановились перед вторым по счету проемом. – Можете занять места по своему усмотрению. Через три часа ужин, затем перекличка. Пока отдыхайте.
      Она ожидала вопросов, гнева, хоть какой-то реакции по поводу того, что их поселили в таких условиях.
      Но никто из новобранцев не сказал ни слова. Они по одному зашли в казарму и принялись устраиваться.
      – Ничего себе, – пробормотала Марта и прижалась к стене, пропуская мимо Анджея и его отделение.
      – А ну, зашли сюда быстро. – Голос шеольца звучал мрачно. – Знайте, что инструктору положено быть злобным! Жизни не нюхали, салаги? Так вы у меня узнаете, чем она пахнет! А ну стройся на кроватях в три ряда с матрасами!
      Топот и скрип показали, что новобранцы попытались выполнить нелепый приказ. И снова – ни один не попытался возразить или возмутиться, хотя кто угодно понял бы, что субтактик откровенно издевается.
      Марта покачала головой и пошла к себе.
      Комната на двоих, отведенная для инструкторов, от казармы отличалась в основном размерами. Стены были облицованы стандартными пластиковыми панелями. Помимо общего осветительного блока, над каждой кроватью висело еще по одному, маленькому. Около двери из стены выпирал телевизионный экран.
      Включить его за эти дни у Марты не получилось ни разу.
      Только она улеглась на кровать, как открылась дверь и вошла Сара, мрачная и насупленная.
      – Что с тобой? – поинтересовалась Марта.
      – Странные они какие-то, – вздохнула соседка по комнате. – Если подумать, похожи не на форсеров даже, а на насекомых каких-то. Ты знаешь, что такое насекомые?
      – Конечно. – Марта потянулась. – Ладно, не думай об этом. Нам с ними не детей рожать. Выучим да отправим подальше.
      И девушки негромко рассмеялись.

      Выглядел полковник Ниеминен настолько торжественно, словно перед ним стоял не потрепанный, уменьшившийся в числе полк, а заново сформированный и вооруженный корпус.
      – Солдаты, – проговорил полковник, обводя строй взглядом. – Два часа пятнадцать минут назад последние части форсеров покинули Сибирь и уничтожили за собой ведущий на Демон портал.
      – Ура! – довольно нестройно отозвались бойцы.
      – Не вижу энтузиазма, долбаная форель, – хмыкнул Ниеминен. – Хотя трудно ждать, что вы описаетесь от радости. А ровно сорок минут назад мне доставили приказ, согласно которому наш полк отводится на Землю для отдыха и переформирования…
      – Ураааа!! – на этот раз крик вышел много более дружным и громким.
      – Так-то лучше, – улыбнулся полковник. – Сейчас должны прийти транспортеры, командирам подразделений обеспечить погрузку. Вольно! Разойдись!
      Последний раз полк вступал в бой вчера рано утром, и только к вечеру все его части собрались вместе в небольшом поселке Медвежий, затерянном посреди диких лесов.
      Для постоя солдатам отдали бывший склад, чудом сохранившийся после бушевавших тут боев.
      – Земля, – проговорил Трэджан, когда строй нарушился. – Я там так давно не был, елки-палки… Если не считать тот день, когда нас везли от портала к порталу и мы так ничего и не увидели.
      – А я еще дольше. – Роберт закусил губу, пытаясь вспомнить, когда последний раз топтал поверхность родной планеты.
      По всему выходило, что пять месяцев назад, когда в Нанкине формировался корпус «Арес»…
      – А вообще неплохо будет вернуться домой, – задумчиво проговорил Бьерн, почесывая один из шрамов на щеке. – Посмотреть, что там да как в Бергене, так же любят его дожди и туманы, как раньше, или нет… О, это за нами!
      Через распахнутые ворота на просторный двор склада один за другим въезжали тупорылые армейские транспортеры. Тускло блестели покрашенные в серый цвет борта, надрывно рычали двигатели.
      – Наш под номером семнадцать, – объявился рядом с солдатами лейтенант Нуньес. – Не тянем время!
      Машина, отмеченная цифрами «один» и «семь», обнаружилась у самых ворот. Водитель, куривший у кабины, без особого почтения отдал честь командиру взвода и кивнул в сторону открытого люка.
      Упрашивать солдат не пришлось.
      Роберт пролез внутрь одним из первых. Опустил рюкзак на пол и уселся на лавку, вытянув ноги.
      – Хорошо-то как, – сказал Шриван. – Можно расслабиться и ни о чем не думать.
      – Думать солдату вообще вредно, – заметил Трэджан. – Эй, Роберт, ты чего будешь делать, если увольнение дадут?
      Несмотря на жесткую лавку и неудобную позу, тянуло в сон, веки опускались сами, отвечать не хотелось.
      – Не знаю, сомий хвост, – ответил Роберт лениво.
      – Шриван, понятно, к жене отправится. – Трэджану собеседник требовался только для проформы, при желании уроженец Аляски мог беседовать и сам с собой. – Сержант – к родителям в Берген, а я…