Дмитрий Казаков
      Шаровые молнии
      "Запомните новый пароль. Если вы его позабудете, придется обращаться к системному администратору, чтобы получить еще один. В первый раз он или она, может, и войдет в ваше положение. Но если это повторится, то уж точно вызовет гнев или, что хуже того, безжалостные и публичные насмешки системного администратора".
      (Чарли Рассел, Шерон Кроуфорд "Unix и Linux, книга ответов")
      Рассказы Дмитрия Казакова представляют собой нечто среднее между жанром "фэнтэзи" и литературной сказкой. Легко читаемые, с достаточно определенной сюжетной линией и не отягощенным излишней цветистостью стилем, они безусловно могли бы завоевать популярность среди современных российских читателей, как сейчас завоевывают ее многие произведения чисто развлекательного плана. Автор не претендует на глубину мысли и не ставит перед читателем жизненно важных вопросов; скорее мы имеем дело с произвольным экспериментированием над традиционным фэнтэзийным или сказочным сюжетом. Оригинальность рассказов достигается неожиданностью развязки, - прием достаточно известный, но не устаревающий. Критика произведений легкого, развлекательного характера имеет свои особенности. Некорректно, на наш взгляд, акцентировать внимание на таком свойстве рассказов Дмитрия Казакова, как отсутствие в них морали, автором не ставилась цель донести до читателя важную информацию или чему-то научить его - не исключено, что этим и определялся выбор жанра. Можно было бы отметить некоторую "эскизность" или "иллюстративность" представленного цикла, но это естественно и правильно в период накопления материала, определения индивидуального стиля и жанровой направленности писателя. Хотелось бы остановиться на одной действительно негативной на наш взгляд тенденции в творчестве Дмитрия Казакова. Прежде всего обратим внимание на неясность, необъяснимость описываемых автором явлений. Неожиданно повернув сюжет, писатель не дает читателю никакой трактовки. Этот способ часто применяется начинающими авторами с целью придать произведению видимость глубины, на деле отсутствующей, или же с намерением заставить читателя обратиться к собственной фантазии, самостоятельно составить для себя картину происходящего. На наш взгляд, ограниченное применение данного метода, особенно в беллетристике, принципиально допустимо, однако в случае возведения его в систему писатель рискует увлечься абсурдностью идей в ущерб стройности и ясности сюжетной линии, что приведет в конечном счете и к снижению популярности произведений. Читателю, увлекающемуся беллетристикой, не требуются "права администратора" на описываемые события; он не должен иметь возможности относиться к ним произвольно и по-своему их объяснять, при этом теряется сама суть авторства и возводится хрупкое здание разнообразных, противоречащих друг другу читательских трактовок, за которыми первоначальный замысел писателя уже невозможно рассмотреть. Далее следует заметить, что несмотря на наличие описанной тенденции рассказы Дмитрия Казакова все же более или менее конкретны, однако грешат некоторым однообразием и схематичностью, что позволяет рассматривать их как единое целое, где один сюжет почти логическим образом вытекает из другого. Этот момент таит в себе опасность "пресыщения" читателя, когда последний сумеет с легкостью предсказать возможное развитие сюжета и вследствие этого потеряет интерес к последующим рассказам. Все вышеупомянутые особенности позволяют проассоциировать творчество Дмитрия Казакова с некой "шаровой молнией", явлением интересным и привлекательным, но недостаточно изученным, в силу чего - непонятным и непредсказуемым. Существует простой и наглядный метод, позволяющий в доступной и почти "беллетристической" форме изложить детальную критику произведения, обращаясь напрямую к существующим текстам - так называемая критическая интерпретация. Мы взяли на себя смелость применить его по отношению к рассказам Дмитрия Казакова и постарались тем самым проиллюстрировать возможный ход мыслей читателя, обладающего теми "чрезмерными правами", о которых шла речь выше. Стоящий несколько особняком от остальных рассказ "Веревка для Фенрира" использовался нами лишь в качестве вспомогательного сюжета, поскольку в интересах последовательности анализа нам показалось целесообразным исключение его из общего ряда. В дальнейшем автор, по нашему мнению, должен стремиться к "идеальной" ситуации, когда метод критической интерпретации дает нулевой или близкий к нулевому результат.
      1. Кошки богини Фрейи
      О том, чтобы надеть цепь на Волка силой, не было и речи, и Локи решил сыграть на чувстве, что одинаково присуще асам и людям, йотунам и чудовищам - на гордыне. Отыскал он Фенрира у Иггдрасиля, на который тот как раз загнал кошек Фрейи и теперь самозабвенно рычал на них, прыгая вокруг ствола. Кошки злобно шипели в ответ и дергали хвостами, стараясь забраться повыше. - Эй, Фенрир, опять мелочь гоняешь? - осведомился Локи у сына. Тот мгновенно оставил в покое кошек и развернулся к асу. - Пррривет, - рычание это трудно было назвать дружелюбным. - Ладно, не злись. Парень ты крупный, но силы в тебе не так уж и много. - Да ну? - огромный серый хвост дернулся. - Вы от меня, как букашки от жабы, бегаете. - Это чтобы не зашибить тебя ненароком, дурашка. А если хочешь силу свою доказать, приходи сюда завтра в полдень. Посмотрим, на что ты способен. - Я приду! - рявкнув напоследок на кошек, Фенрир убежал: - Это уже не лезет ни в какие ворота, - решительно сказала одна из кошек, Анаис, спрыгивая на землю. - Не знаю, как остальным, а мне надоело таскать за собой колесницу Фрейи, особенно если учесть, что эта лентяйка не в состоянии позаботиться о нас. Почему мы должны терпеть издевательства всяких наглых собак, пусть даже они принадлежат к пантеону скандинавских богов? - Верно, - согласился с ней Муэрс, крупный, палевого окраса кот с роскошным меховым воротником вокруг мощной шеи. - Всю жизнь прислуживать глупой женщине - не самый лучший выбор. - А у нас есть другой? - возразила одна из самых молодых кошек, всего два месяца назад впервые удостоившаяся чести быть впряженной в колесницу богини. - Я напротив рада, что у меня есть госпожа, которая вдосталь кормит меня и ласкает: - Но при этом не забывает, что ты всего лишь кошка, - фыркнула Анаис. Впрочем, мозги у тебя именно кошачьи, раз уж все, что тебе нужно - это пожрать и быть обласканной. - А разве можно хотеть чего-то другого? - удивилась молодая кошка. - К этому стремятся даже люди, не говоря уже о животных. У меня есть теплый коврик у самого очага Фрейи, на котором можно спать хоть целый день, мне не нужно добывать себе пищу, потому что ее всегда вдоволь; мне завидуют другие кошки, да и люди, я думаю, потому что у меня престижная и необременительная работа, о которой другие могут только мечтать. - Работа! - Анаис презрительно выгнула спину. - Это ты называешь работой таскать за собой разваливающуюся от древности телегу, как будто ты не кошка, а ломовая лошадь? И при этом никакой возможности познания или творчества! От этого можно в кратчайшие сроки потерять остатки разума. А тут еще появляются всякие псы, которые мнят себя нашими господами, поскольку их происхождение якобы божественно. Нет уж, все. Я ухожу. - И куда ты собираешься? - поинтересовался Муэрс, почесывая лапой за ухом и насмешливо сощурив янтарные глаза. - Ведь идти-то тебе некуда. Или ты решила вовсе обходиться без еды? Анаис повернулась к нему. Кончик ее пушистого хвоста, до этого уверенно смотрящий вверх, слегка наклонился вправо, выдавая овладевшее ею замешательство. - Пожалуй, ты в чем-то прав, - задумчиво промурлыкала она. Муэрс лениво поднялся, подошел ближе и игриво похлопал ее по загривку круглой лапой с втянутыми когтями. - Ладно, так и быть, - сказал он. - В сущности, я согласен с тобой: служа Фрейе, мы никогда ничего не добьемся, поскольку не приобретем никаких новых знаний. Поэтому уйдем вместе, а богиня пусть подберет нам замену. Собственно, я давно собирался уйти от всех этих асов и асиний, поэтому присмотрел нам на земле время и место. Там как раз есть одно симпатичное заведение, которое люди именуют таверной. Еды там столько, что двум кошкам хватит на все девять жизней. - Таверна? - переспросила Анаис. - Мне кажется, я слышала о чем-то подобном. В каком это веке? - А черт его знает, - ответил Муэрс. - Ведь это иллюзорный мир. Изобретение нашего знакомого Локи. - Папаши Фенрира?! - распушила хвост Анаис. - Да, вроде как его. Там давно следовало бы навести порядок, вот этим мы и займемся. А потом можно будет отправиться куда-нибудь еще. - Мне это ни капли не нравится, - недовольно скривила мордочку Анаис. - Я предпочла бы реальный мир. - У тебя для реального мира пока еще недостаточно мозгов, покровительственно улыбнулся Муэрс. - Ты ведь кошка, а не кот, поэтому из своей короткой жизни почти не извлекла уроков. Придется сначала восполнить этот пробел, а там можно будет посетить и реальность. - Это у кого недостаточно мозгов? - прошипела Анаис, выпрямляя ноги и распушившись. Однако хвост ее предательски поджался, выдавая неуверенность и страх: Муэрс был раза в два крупнее и намного сильнее ее. Кот ухмыльнулся, облизнул усы, вразвалочку подошел к кошке и нежно цапнул ее за ухо. - Твоя помощь будет для меня неоценима, - промурлыкал он, склонив голову набок и хитро поблескивая глазами. - Ты будешь в случае чего отпугивать глупых людей, перебегая им дорогу или корча гримасы из темноты. Ты ведь черная. А черных кошек люди издавна боятся. Мы будем это использовать в наших целях. Подумай сама - разве я с моим светлым мехом сойду за страшную пантеру? А вот ты - вполне. - Так-то лучше, - расслабила лапы Анаис. - Сказал бы сразу, что без меня не справишься. - Тогда - в путь. Обе кошки сжались для прыжка и с диким воплем рванулись вперед и вверх. Пространство заклубилось, мелькнули стремительно вращающиеся хвосты и задние лапы, затем их поглотил сплошной белесый туман. Когда он рассеялся, то под Иггдрасилем стало на две кошки меньше. Подоспевшая на шум Фрейя, еще не вполне пришедшая в себя после недавнего обморока в бане, несколько недель оплакивала утрату. Только долгожданное укрощение Фенрира, которого Локи наконец удалось посадить на цепь, помогло ей более или менее смириться с потерей кошек и позволить Одину преподнести ей двух новых.
      2. Смертью рожденный
      - По-моему, нам имеет смысл поменять облик, - сказал Муэрс. Обе кошки притаились в кустах неподалеку от таверны. Шел дождь, и небо, сплошь затянутое серыми тучами, не собиралось проясняться. Анаис недовольно стряхнула дождинки с усов. - Это было бы неплохо, - проворчала она, недовольно косясь на кота. - Мог бы выбрать место и посуше. - Не расстраивайся, - успокоил ее Муэрс. - Здесь неподалеку есть удобная пещера, где мы остановимся. Но пока еще не время туда отправляться. Сначала я предпочел бы перекусить. - Думаешь, если ты кошка, то тебе легче легкого стащить со стола еду? огрызнулась Анаис. - Нас близко не подпустят к таверне. Видишь вон того слугу у дверей? Не хотела бы я попасть под его сапог. - Именно об этом я и говорю, - терпеливо объяснил Муэрс. - Конечно, нас не пустят в таверну. Но если мы станем людьми, все двери перед нами распахнутся. Мы войдем, сядем за столик и закажем себе столько еды, сколько захотим. - И нам ее дадут? - с сомнением спросила Анаис. - Просто так, разумеется, нет, - Муэрс неторопливо провел языком по намокшей лапе, слизнув дождевые капли, пока они не впитались в мех. - Мы должны будем заплатить хозяину. Но об этом я позаботился. - Когда? - удивилась кошка. - Ты даже не догадываешься, как часто я, вместо того, чтобы, как ты, греться у очага Фрейи, путешествовал по разным местам. Люди обожают золотые безделушки, и когда я это заметил, то решил, что они могут пригодиться в будущем. Так что покидая нашу обожаемую госпожу Фрейю, я не пренебрег ее дарами, - Муэрс наклонил голову, и Анаис заметила, как под пышным воротником, украшавшим шею кота, что-то блеснуло. - Золотая цепочка с алмазными подвесками, - продолжал Муэрс, - которую она надела на меня то ли в припадке расточительства, то ли желая полюбоваться, как сочетаются хороший мех, золото высшей пробы и бриллианты чистейшей воды. В общем, теперь это неважно, а едой мы обеспечены надолго. - И почему она не украсила мой хвост изумрудным браслетом? - задумчиво промурлыкала Анаис и недоверчиво взглянула на кота. - Ты ведь всего лишь кошка, - ехидно ответил Муэрс, проворно уворачиваясь от нацеленных ему в нос когтей. - Так ты согласна превратиться в человека? - Ладно, если ты подскажешь, как это сделать, - смирилась Анаис. - И давай побыстрее, пока мой мех не окончательно вымок. Муэрс выпрямился, хвост его задрожал, янтарные глаза засияли желтоватым светом, который становился все ярче. Затем два луча слились и образовали размытую фосфоресцирующую сферу, в которой на мгновение исчезли обе кошки. Затем сфера потускнела и растворилась, а из-за кустов выступили мужчина и женщина. Минут пять они рассматривали друг друга, словно каждый из них впервые увидел такое чудо, как человек, хотя ничего странного во внешнем облике обоих не наблюдалось. Мужчина был высокий, стройный, светловолосый; его загорелую шею обвивала массивная золотая цепь, усыпанная блестящими камнями, а плечи окутывал оранжевый плащ с золотой каймой, по-видимому, сотканный из весьма добротной, прочной и теплой шерсти. Женщина казалась рядом с ним изящной и хрупкой; ее черные волосы спадали почти до колен. Одеждой ей служил черный плащ, украшенный серебряной застежкой. - О нет, какой ужас, - простонала Анаис. - Мой мех! Мои когти! И откуда на мне эта гадость? - она ощупала плащ. - Постой-ка: Это же плащ Фрейи! - Ну да, - спокойно сказал Муэрс. - А я позаимствовал свой у Одина. У наших богов и так предостаточно одежды, они ничего и не заметили. А теперь успокойся. Выглядишь ты замечательно, у людей, пожалуй, даже будешь иметь успех. Но не забывай, что ты кошка, - добавил он строго. - Черт бы тебя побрал, - проворчала Анаис. - Мне не стоило с тобой связываться: - Тогда тебе бы еще не скоро удалось пообедать, - возразил Муэрс. - Идем, пока твой потрясенный вид не вызвал недоумения у слуги. - Ладно. Муэрс ловко взял ее под руку, и Анаис, решив не удивляться его странным жестам (в конце-концов ему лучше знать, что принято и что не принято у этих странных существ, именуемых людьми, да еще в каком-то иллюзорном мире), постаралась приноровиться к его быстрому шагу. Благодаря врожденной кошачьей грации это удалось ей на удивление быстро, и когда в таверну вошли двое новых посетителей, мужчина и женщина в дорожных плащах, и заняли угловой столик, никто не обратил на них никакого внимания.
      ___________
      Дробный стук копыт разорвал монотонный шелест дождя за окнами и посетители таверны смолкли на миг, прислушиваясь. Зазвучали требовательные голоса приезжих, ворчание слуги, принимавшего коней и, наконец, дверь таверны с грохотом распахнулась. В дверном проеме возник высокий, мощного сложения мужчина, одетый в длинный, до пят, плащ с капюшоном. Судя по длинному мечу, который не мог скрыть даже плащ, принадлежал он к сословию благородных. За ним двое слуг или оруженосцев внесли огромный мешок. Рыцарь сбросил с головы капюшон, не обращая внимания на любопытные взгляды, обнажил лицо со следами свежих ожогов и зычный голос его огласил зал: - Мир вам, свободные люди. Я рыцарь Бран из Луахайра, а это двое моих оруженосцев, - крутой нрав и тяжелая рука Брана были хорошо известны всем в Мунстере и в таверне стало совсем тихо. - Это еще кто? - тихо спросила Анаис у своего спутника. - Рыцарь, - флегматично ответил Муэрс, неторопливо расправляясь с куском баранины. - Кстати, следи за своими лапами: То есть руками. Они должны держать вилку, а не пищу. Я же тебе только что показывал. - Я не могу так есть, - запротестовала Анаис. - Можешь. Или ты забыла, что в этом облике у нас нет острых кошачьих клыков, которые могут раздирать сырое мясо и крошить куриные кости? Придется научиться и есть, как все люди. - Ладно, - Анаис неловко взяла вилку и воткнула ее в кусок мяса на тарелке. - А кто такие рыцари? - Не знаю толком, - ответил Муэрс. - По-моему, их основное занятие кого-нибудь убивать. - Ага, ну тогда понятно, чего все испугались, - кивнула Анаис и медленно поднесла вилку ко рту. На сей раз кусок не сорвался. - Не стоит бояться, - Бран улыбнулся, обнажив ряд острых белых зубов сегодня у меня праздник и вы все еще славно погуляете сегодня за мой счет. Он повернулся к оруженосцам и скомандовал - Доставайте! Те вытащили мешок на середину залы, развязали тесемки и вывалили содержимое прямо на пол. Слитный вздох ужаса пронесся по таверне, кое-кто даже вскрикнул, хозяин таверны побелел и вцепился в стойку: огромная, покрытая чешуей голова, пасть, полная острых зубов в палец длиной, уродливые роговые наросты на лбу и висках, один глаз выбит, другой застыл в бессильной уже ярости; голова эта принадлежала существу, которое вряд ли при жизни отличалось добрым нравом и миролюбием. - Это голова дракона - просипел хозяин, отклеиваясь от стойки. - Да, это голова дракона, дракона с горы Каррантуилл, которого убил я. Скоро вся Ирландия запоет о моем подвиге. А сейчас - всем пива!! - и мокрый плащ полетел на руки служанке. Радостные крики огласили зал и посетители дружно кинулись к стойке, где корчмарь довольно потирал руки. - А что это за "пиво"? - спросила Анаис, с опаской поглядывая на пенистое содержимое своей кружки. - Это примерно то же, что валерьянка или кошачья мята, - весело ответил Муэрс. - Только действует оно не на кошек, а на людей, следовательно, сейчас вполне подействует и на нас. - Кошачья мята?! - Анаис схватила кружку и отхлебнула большой глоток. Здорово! - Да ты уже освоилась с новой ролью, как я погляжу, - усмехнулся Муэрс. - Почему? - насторожилась Анаис. - Не лакаешь, а пьешь, как люди. Женщина-кошка пожала плечами. - Ну разве я не талантливая ученица? Слушай, а зачем этот Бран убил дракона? - Если ты не будешь наблюдать за окружающими, то никогда ничего не поймешь, - рассердился Муэрс. - На что тебе глаза и уши? Мы пришли познавать мир! Вот и познавай. И пей пиво, пока не выдохлось. Анаис недовольно вздохнула. До ее ушей доносились обрывки разговоров, смех и шум. Постепенно обида на Муэрса прошла. Женщина-кошка начала прислушиваться к тому, что говорили вокруг, и обстановка действительно начала проясняться. Дракон уже многие годы досаждал обитателям западного Мунстера, таскал овец и коров, а при случае не брезговал и человечиной. Многие герои пытались обуздать чудовище, да никто не справился, а когда селяне пошли на него толпой, просто улетел от них. Пиво лилось рекой, рыцарь пил, почти не пьянея, хотя иные из собутыльников уже успели свалиться под стол. Многие просили Брана рассказать о подвиге и тот не заставил себя упрашивать. Рассказ был долог, изобиловал описаниями чудес храбрости и боевого умения главного героя, а закончился описанием копейного удара прямо в глаз дракона, который и стал для Брана победным. - Знаешь, по-моему, он все врет, - решительно сказала Анаис, внимательно наблюдавшая за рыцарем. - Молодец, - похвалил Муэрс. - Разумеется, врет. То, что он тут описывает, не под силу даже кошке, а что уж говорить о слабом, неловком, глупом создании, каковым является человек! - Да, но зачем ему это? - Вероятно, он хочет славы, - предположил Муэрс. - Понимаю. Это как наши кошки мечтают о ласке самой Фрейи. - Примерно так. Правда: - Что? - Пока не знаю. Но на всякий случай не спускай с него глаз. - Хорошо, - удивленно сказала Анаис. Когда рыцарь закончил повествование и послали за новым бочонком пива в подвал, то до него донесся вопрос, который один из нетрезвых мунстерцев задавал другому: - Откуда же берутся на свете эти драконы? - Да дивно это - согласился невидимый собеседник - ведь никто никогда не видал драконьих детенышей? - Дьявол посылает их к нам прямо из ада! - бас Брана легко перекрыл гомон остальных. - Я слышал, что рыцарь Кондл из Махи три года назад убил дракона у озера Лох-Эри, что далеко на севере и почти сразу там появился новый, - влез в разговор хозяин таверны. - Было это :- Бран неожиданно замолк, лицо его побагровело. - Что с вами, господин мой? - наклонился к нему один из оруженосцев и тут же в ужасе отпрянул, опрокинув табурет. Муэрс вскочил с места и бросился вперед, к рыцарю. - Анаис! Дубину! Что-нибудь тяжелое, быстро! - крикнул он, перепрыгивая через стоящий на пути стол. Женщина-кошка метнулась в сторону, где стояла прислоненная к стене тяжелая лопата для рытья колодцев. Во мгновение ока она схватила ее и бросила Муэрсу, который ловко перехватил лопату в воздухе за черенок. Посетители таверны застыли с раскрытыми ртами. Тем временем Муэрс, воспользовавшись всеобщим замешательством, высоко поднял лопату и с размаху опустил ее плашмя на голову Брана. Рыцарь дернулся и рухнул лицом вниз на залитый пивом пол. - Что случилось? - из толпы выступил взволнованный корчмарь. Бледный оруженосец дрожащей рукой указал на своего господина и заикаясь, пролепетал: - Он: Он: Муэрс выступил вперед. Его бронзовое лицо, обрамленное светлыми волосами, выражало решимость, и Анаис, забившаяся в угол, подумала, что пожалуй, он может быть красив не только с точки зрения кошки. А он между тем заговорил с той же выразительной народной интонацией, с которой говорили все посетители таверны, и напряженные лица людей постепенно расслабились. - Люди добрые! - сказал Муэрс. - Не стоит пугаться. Мы с моей женой странствующие ученые, прибыли к вам из дальних краев изучать таинственные явления и исцелять страждущих. Едва этот человек, - он указал на поверженного рыцаря, - вошел сюда, как я увидел на его лице не ожоги, но признаки ужасной болезни, некогда свирепствовавшей в одной из стран, где нам случалось побывать. Нам с женой известно средство против этой болезни, и мы беремся исцелить доблестного рыцаря при условии, что вы разрешите нам перевезти его в наше скромное жилище. Там хранятся собранные нами в наших странствиях лечебные травы и настои, и обещаю вам, что раньше, чем солнце дважды закатится за горизонт, храбрый Бран вернется сюда, в таверну, здоровый и сильный, как прежде. Согласны ли вы позволить мне применить наше искусство? Одобрительный гул был ему ответом. Дрожащего оруженосца незаметно увели, корчмарь отправился в конюшню распорядиться насчет лошади и телеги. Муэрс жестом подозвал Анаис и подхватил бесчувственного рыцаря за плечи. Голова Брана свесилась вниз, и лицо его закрыли складки развевающегося оранжевого плаща. Анаис с трудом оторвала от земли ноги рыцаря, закованные в железо, и помогла Муэрсу погрузить тяжелое тело на телегу. - Сядь с ним рядом, - шепнул Муэрс. - Если увидишь, что он приходит в себя, ударь его. Нельзя, чтобы он очнулся раньше, чем мы отвезем его в нашу пещеру. Женщина-кошка кивнула, хотя уже давно перестала что-либо понимать. Муэрс кивнул корчмарю, обменялся с ним несколькими словами и хлестнул лошадь. Телега заскрипела и покатилась по дороге. _______
      Спустя четверть часа Муэрс остановил лошадь возле круглого отверстия, наполовину скрытого высокой травой. Вместе с Анаис они сняли с телеги все еще бесчувственного рыцаря и вместе с ним спустились в лаз. Сначала проход был настолько узок, что им приходилось ползти, а рыцаря тащить волоком, но вскоре стены разошлись, и люди-кошки вместе со своей ношей оказались в просторной пещере, освещенной вычурными лампами. Слева темнело еще несколько арок, уводящих вглубь. Анаис удивленно огляделась. - Что это? - спросила она, указывая на светильники. - Электричество, - ответил Муэрс. - Разве ты не знала, что лампы в покоях Одина работают на электричестве? Я понял принцип еще до того, как получил дурацкую должность у Фрейи. - А я даже не задумывалась, - с грустью сказала Анаис. - Конечно, я знала, как включается свет и как зажигается очаг, но никогда не пыталась понять, как это устроено: - Ты же кошка, - улыбнулся Муэрс и потрепал ее по волосам. - Разве кошке могло бы прийти в голову заинтересоваться такими вещами? Однако отдыхать нам тут некогда. Найди-ка где-нибудь здесь веревки покрепче. По-моему, я приносил сюда нечто в этом роде, когда готовился сбежать от Фрейи: - Эти? - Анаис протянула ему конец тонкой стальной проволоки, вьющейся вдоль стены пещеры - другой конец терялся в глубине одного из боковых проходов. - Пожалуй сойдет. Муэрс наклонился, пошарил в какой-то звенящей куче в углу и достал из нее странный двузубый инструмент. Поместив проволоку между зубьями, мужчина-кот сделал неуловимое движение, и отрезанный кусок упал на пол. - Кусачки, - пояснил Муэрс, протягивая Анаис инструмент. - Догадываюсь, - возмутилась женщина-кошка. - Коль скоро они заменяют нормальные зубы: Муэрс рассмеялся. - Если бы ты всегда использовала для перекусывания такой проволоки свои кошачьи клыки, от них бы вскоре ничего не осталось, - сказал он. Анаис промолчала. - Теперь давай-ка свяжем его, да покрепче, - Муэрс протянул ей один конец проволоки, быстро и ловко пропустив другой под телом Брана. В считанные секунды рыцарь оказался полностью лишен возможности двигаться - его ноги перетягивали десятки витков стальной проволоки, руки плотно привязаны к ногам. Свободный конец проволоки Муэрс накрепко прикрутил к железному кольцу, вделанному в стену пещеры. Доблестный рыцарь безвольно висел, и кровь из головы, рассеченной лопатой Муэрса, стекала у него по волосам. - Зачем ты это делаешь? - спросила Анаис. - А если он умрет? - Нет, - уверенно ответил мужчина-кот. - Ты сейчас сама все поймешь. Посмотри на него. Муэрс подошел к бесчувственному рыцарю и взяв того за подбородок, повернул лицом к Анаис. Рыцарь шевельнулся и начал приходить в себя. Женщина-кошка невольно отпрянула. Лицо Брана лопнуло посередине, как куколка бабочки, в стороны полетели клочья одежды и кожи. Пальцы рыцаря проросли острыми когтями, тело раздулось и начало покрываться чешуей. Бывший рыцарь задергался, силясь порвать путы, с огромного чешуйчатого тела слетели остатки одежды. Голова увеличилась, сильно вытянулась вперед, во рту блеснули огромные острые клыки, позвоночник пророс гребнем костяных пластин. Из спины выплеснулись в стороны кожистые крылья, руки выросли в длине, превратившись во вторую пару ног. Длинный змеиный хвост щелкнул по полу: К стене пещеры был привязан дракон, точная копия того, что был убит недавно. Утробный рев сотряс стены: Муэрс, казалось, не удивился. Жестом предложив Анаис отойти в сторону, он приблизился к дракону, который гневно извивался и бесцельно изрыгал пламя. Мужчина-кот некоторое время молчал, и дождавшись наконец, когда дракон перестал предпринимать бесполезные попытки разорвать проволоку, произнес самым будничным тоном: - Ну и что все это значит? Чудовище рванулось, зарычало было, затем вдруг успокоилось и оскалило огромные клыки в жалком подобии грустной улыбки. - Кто вы такие? - спросил он неожиданно мелодичным голосом. - Вы не люди. Тогда кто же? - Мы кошки, - с достоинством сказала Анаис, осмелев и став рядом с Муэрсом. - Кошки богини Фрейи. А ты кто такой? - О! Кошки самой Фрейи! Ну конечно! - игнорируя вопрос, воскликнуло чудовище. - Я сразу понял, что здесь что-то не так. Оборотни великой богини! Тогда мы не враги с вами. Развяжите меня. Я не причиню вам вреда. - Собственно, мы тебя и не опасаемся, - ответил Муэрс. - Но сдается мне, что в этом мире ты играешь неблаговидную роль. Так что отпускать тебя или нет - придется еще подумать. Не ударь я тебя вовремя по голове, ты разнес бы на части всю таверну и сожрал бы всех, кто там находился. - А что мне было делать? - жалобно возразило чудовище. - Вы не представляете, сколько несчастий принесли нам люди. К тому же это была просто шутка: Я вам все расскажу: - Хорошо, мы слушаем, - сказал Муэрс, усаживаясь перед драконом. - Анаис, там, возле дальнего прохода, лежит охапка свежего сена. Принеси ее сюда. Женщина-кошка постелила сено и свернувшись клубочком на этой подстилке, приготовилась слушать. - Рыцарь Бран, - начал дракон, - всю свою жизнь был неисправимым хвастуном. Селяне его боялись, но в общем-то совершенно зря, потому что он громко орал, но на деле был мало на что способен. Однако в этой стране каждый мужчина благородных кровей обязан быть рыцарем и совершать подвиги, иначе его могут лишить дворянства и покрыть позором. Какое-то время Брану удавалось, не совершая никаких подвигов, поддерживать репутацию доблестного воина, но когда-то это должно было закончиться. Среди дворян уже начали появляться сомнения, и Брану ничего не оставалось, кроме как вызвать на бой какое-нибудь чудовище и победить его или погибнуть. В противном случае его лишили бы герба. И так получилось, что выбор его пал на меня: - Кстати, почему? - поинтересовался Муэрс. - Мне бы не хотелось об этом говорить, впрочем, поскольку вы не люди, а кошки: Видите ли, стыдно в этом признаваться, но из всех живущих здесь драконов я - самый слабый. Вы сами видите, что у меня всего одна голова: Настоящие драконы - по крайней мере трехголовые: - Ну ладно, продолжай, я понял, - успокоил дракона Муэрс. - Бран явился к моей пещере и отослал оруженосцев. Почти двое суток он ходил кругами, я думаю, набирался храбрости. Но поскольку деваться ему было некуда, и никакого выхода для себя он, вероятно, так и не нашел, то он наконец встал перед входом и вызвал меня на бой. Сначала я испугался его не меньше, чем он меня, но: - чудовище застенчиво улыбнулось и выдохнуло в сторону небольшой столбик пламени и дыма. - На нем были металлические доспехи. Он взмахнул мечом, я увернулся и попытался плюнуть в него огнем. Правда, промахнулся, но жар все-таки дошел до него. Видимо, панцирь нагрелся, потому что Брана вдруг стало корчить и он бросился в ближайшую лужу. Повалил такой пар, что я даже растерялся. А когда понял, в чем дело, то сообразил, что, стало быть, я выиграл сражение. И тут мне пришла в голову мысль, что я могу заставить всех этих существ с копьями и мечами бояться меня и впредь не приближаться к моей пещере. Я мог бы жить спокойно, не опасаясь, что кто-то из них вдруг явится вызывать меня на бой, когда я как раз плотно пообедал и намерен отдыхать, а не сражаться. И тогда я подошел к рыцарю, который как раз с трудом выбирался из лужи, и предложил ему сделку, выгодную нам обоим. Он сразу же согласился. - Интересно, - Муэрс закинул руки за голову и дружелюбно улыбнулся чудовищу. - Что же ты ему предложил? - У меня в пещере есть дальняя комната, - доверительно сообщил дракон. Там я храню запас драгоценных вин, к которым питают слабость люди, и держу маленький бордель: Муэрс расхохотался. Анаис непонимающе посмотрела на него. - Дракон, содержащий бордель - такого я еще не видел! - воскликнул Муэрс. - Как же ты до этого додумался? - Мало ли, - скромно повел связанными крыльями дракон, - какие могут быть обстоятельства: Хороший отвлекающий маневр для тех, кто без спросу лезет в мою пещеру в поисках каких-нибудь сокровищ: - Ох, нет!