Дмитрий Казаков

Чистка

Роман написан на основе реальных событий, и посвящается тем, кто сумел пройти через Чистку, и не изменить себе.

Глава 1.

И из-за этого они были уничтожены, они были потоплены. Густая смола пролилась с неба. Тот, кто называется Шекотковач, пришел и вырвал их глаза; Камалоц пришел и оторвал их головы; Коцбалам пришел и пожрал их плоть. Тукумбалам тоже пришел, он сломал и растерзал их кости и их жилы, он перетер и сокрушил их кости.

«Пополь-Вух», I, 3.

Сергей плыл посреди сверкающего, живого пейзажа. Вздымались к небу столбы разноцветного пламени, золотого, зеленого, пронзительно-серебристого…

Неправдоподобно тонкие, они вибрировали, словно гигантские струны, и терялись в вышине, где висели исполинскими китами сияющие мягким жемчужным светом облака. За ними угадывалось еще что-то, очень яркое, огромное, но неразличимое.

Столбы слабо пели, каждый по-своему, и песню их можно было слушать часами, находя в постоянно меняющемся сочетании тонов все новое и новое наслаждение.

В горизонтальной плоскости текли, непостижимым образом не мешая друг другу, потоки энергии, тоже разных цветов. Преобладали светлые тона, но встречался и багровый и даже кое-где черный.

В потоках и вокруг них передвигалось неисчислимое множество разнообразных существ. Можно было видеть горящие одним цветом тела стихийных духов, даже здесь, в городе, весьма многочисленных. Переливались разными оттенками тела людей, осознанно находящихся вне плотного тела, клоками мутного тумана носились энергетические оболочки^[1] спящих…

Внизу царил полумрак. Кое-где, словно зрачки исполинских зверей, тревожно светились алые пятна. Вокруг них сгущалась настоящая тьма, которую окружала, в свою очередь, довольно широкая безжизненная зона…

На краю одного из пятен замелькали снопы фиолетовых искр, по сверкающему пространству покатились судороги, заставившие колебаться потоки энергии и отдающиеся дергающей болью по всему телу.

Сергей свернул туда, но лиловые огни в миг соединились в единое пламя, похожее на наконечник копья, и ударили прямо в алое пятно. Там все сразу накрыло облаком серого дыма. Когда оно рассеялось, алое пятно исчезло, а на его месте остался ровный серый цвет. Пройдет месяц-другой, и сквозь пепел пробьется свечение жизни. Но пока все мертво…

Поняв, что его помощь не требуется, Сергей направил себя к дому, туда, где лежит в кресле, словно сброшенный костюм, неподвижное тело. Послушная силе мысли энергетическая оболочка быстро заскользила меж струй энергии…

Как всегда в последние месяцы, в момент возвращения ощутил себя словно в ладонях исполина, огромных, дружелюбных и теплых. Кто-то словно смотрел на него, кто-то неразумный, но необыкновенно могучий. Сергей постарался остановиться, бросить ответный взгляд, но навалилась тяжесть, рванула вниз…

* * *

Как всегда в первые мгновения после возвращения, ощутил себя неимоверно тяжелым и неуклюжим. Одежда больно царапала кожу, ставшую очень чувствительной, веки отказывались подниматься, словно их залили прочным клеем.

Сосредоточиться помог лишь неприятный дребезжащий звук, с грохотом горного обвала обрушившийся на барабанные перепонки. Не сразу Сергей сообразил, что всего лишь зазвонил телефон.

Со стоном поднялся из кресла. Ковыляя, словно древний дед, подошел к продолжающему надрываться черному аппарату, и поднял трубку:

– Да.

– Это я, я! – Степан, как всегда, почти кричал. – Ты просил позвонить, помнишь?

– Точно, – вяло ответил Сергей, и нашел в себе силы поглядеть на часы. Так и есть, уже четыре. В шесть им со Степаном надлежит быть в одном очень интересном месте.

– Ну я позвонил! – Степан, судя по голосу, не мог понять, что творится с наставником. Почему тот молчит по полминуты, прежде чем ответить.

– Я понял, – Сергей ощутил, что силы прибывают, а туман в голове потихоньку рассеивается. – Встречаемся через час у метро, на обычном месте.

– А… – Степан хотел задать очередной вопрос, но Сергей безжалостно прервал его.

– Все, спрашивать потом будешь. Пока.

– Пока-пока, – разочарованно вздохнул ученик и положил трубку.

* * *

Солнце заливало улицы не по-осеннему ярким золотым светом. Небо сияло голубизной, а листья на деревьях переливались всеми оттенками желтого и багрового. Даже воздух казался чище, чем обычно. Из него исчез сладковатый привкус выхлопов, столь привычный в крупном городе.

Сергей с удовольствием шел пешком и не мог надышаться. Так бы и не спешил никуда, но у метро ждет Степан, а опаздывать на встречу, подавая пример неаккуратности, нельзя.

Ученик неуклюже топтался перед самым входом в метро. Соломенные волосы его, растрепанные ветром, потешно торчали.

Сергей хлопнул его по плечу. Степан резко повернулся, в темных глазах – изумление.

– Ну почему я никогда не замечаю, как ты подходишь! – пробурчал он уныло. – Клянусь менталом, это какая-то магия. Специально, чтобы надо мной издеваться.

Сергей улыбнулся:

– Как там в песне: "У волшебника Сулеймана все по честному, без обмана". Вот и у меня так же, никакой магии.

Спустились в темную прохладную пасть метро. Когда зашли в вагон, Степан с таинственным видом наклонился к спутнику:

– Так ты расскажешь, куда мы едем? А то я весь дрожу от нетерпения! – прошептал он, сверкая глазами.

– Магу надлежит быть терпеливым, – наставительно сказал Сергей, и сам поморщился от занудных ноток в своем голосе. – Расскажу, конечно. Но позже. Тут слишком много народу.

Степан лишь печально вздохнул.

Поднялись из метро и двинулись пешком через парк. Под ногами зашуршали листья, а в ноздри полез их приятный запах.

– Может теперь? – спросил Степан, убедившись, что вокруг никого нет.

– Конечно, – степенно кивнул Сергей. – Ты обучаешься у меня год, многое понял и осознал, пора показать тебя таким же как я.

– Магам? – ахнул Степан. Глаза его округлились, а рот приоткрылся. Лицо выражало безумную радость.

– Не все из них называют себя магами, – ответил Сергей. – Кое-кто использует другие названия. Но это не важно. Значение имеет лишь то, что таких как я – много, и мы не можем существовать в одиночку.

– Почему? – ученик сумел закрыть рот, но радость и волнение плескались в его глазах, делая лицо парня слегка сумасшедшим.

– Единственный человек, чьи проблемы маг не может решить без помощи – он сам. Я легко исцелю другого человека, но не себя. Чтобы выявить причину болезни, мне придется обратиться к другому магу.

– Клянусь менталом! – Степан запустил пятерню в волосы и с хрустом почесал череп. – А я думал, что только ученик к наставнику постоянно за помощью должен бегать…

– Кроме того, все мы немного разные, и каждый лучше ориентируется в своей сфере. Я, например, напрямую не вижу ауру^[2], кто-то – не умеет лечить, и так далее. И чтобы компенсировать недостатки, что есть у каждого, маги объединяются в довольно большие сообщества, называемые кланами.

– Это как у шотландцев, да? – улыбнулся ученик. – Юбки, волынки…

– Совсем нет, – Сергей нахмурился. – Можно назвать такое сообщество прайдом, суть от этого не изменится. Это – свободное объединение индивидуумов, лишенное какой-либо жесткой структуру, и тем более – иерархии. Понял?

– Ага, – кивнул Степан. Первое впечатление он уже переварил, с эмоциями сумел справиться, и теперь в обращенных на наставника темных глазах читалась работа мысли.

Парк закончился, и учитель с учеником вышли к остановке. Ждать не пришлось, с легким шорохом подкатил троллейбус, и гостеприимно распахнул двери.

В салоне, набитом довольно сильно, пахло чем-то кислым. Учитель с учеником с некоторым трудом отвоевали себе место у окна. За стеклом мелькали дома, на ходу противно дребезжала какая-то отваливающаяся деталь.

Через пару остановок толпа стала еще гуще, и из общего шума в салоне выделился довольно неприятный, дребезжащий тенорок:

– От ядрена кочерыжка, – произнес он. – И что ты растопырила задницу, как целая корова? Как же я пройду?

– Не знаю! – огрызнулась, судя по голосу, строптивая дамочка не первой молодости. – Хам! Коровой назвал!

– Так корова – животное благородное! – возразил, ничуть не смутившись, тенорок. – Не то что коза или там пингвин!

– Да вы пьяны! – дамочка пыталась возмущаться дальше, но в словах ее не было убежденности, словно собеседник ее чем-то смущал.

– А то! – согласился дребезжащий голос. – Рабочему человеку после трудового дня нельзя не выпить!

Собеседница его, к изумлению Степана, промолчала, и тут троллейбус вновь распахнул двери. Много народа вышло, и стал виден обладатель тенорка – хитрого вида дед, одетый бедно и неказисто. Лысина его маслянисто блестела, а рот хищно щерился. Рядом со стариканом возвышалась на каблуках разряженная дама, всеми силами стараясь не замечать соседа.

Некоторое время дед плотоядно разглядывал оттопыренный задок соседки, словно примериваясь, затем его взгляд переместился на стоящего рядом парня. Троллейбус начал поворачивать, и старик неожиданно отпустил поручень, рухнув всем весом на соседа.

– Куда прешь, старый хрыч! – зарычал парень, отшвыривая от себя деда и морщась. – Осторожнее!

– Ой, извини, добрый молодец! – запричитал дедок, ничуть не выглядя испуганным или обескураженным. – Старый я, больной, ноги не держат!

В доказательство своих слов старик вновь покачнулся, но непостижимым образом устоял на ногах. Парень, что секунду назад готов был броситься на обидчика с кулаками, отшатнулся и поспешно отодвинулся, бормоча что-то себе под нос.

Дед, уцепившись-таки за поручень, ловко выудил из кармана початую бутылку сорокоградусной, и резво присосался к ней. Видно было, как под куцей седой бороденкой ходит кадык.

– Зайцева печенка! – сказал дед с чувством, оторвав бутыль ото рта. Сосуд с живительной влагой пропал в кармане, и тут взгляд пьянчужки остановился на Степане. Дед как-то ядовито усмехнулся и решительно двинулся к магам.

Степан в ужасе завертел головой, пытаясь понять, что ему делать. Бить пожилого человека – нехорошо, бежать – стыдно…

От старика разило, как из канистры со спиртом, в зеленых глазах плавала муть.

– Так, – сказал он, с хрустом скребя рваную тельняшку на груди. – Что я вижу?

– Ладно тебе, отстань, – сказал вдруг Сергей, что до сих пор равнодушно смотрел в окно.

Пьяница с интересом поглядел на него. На миг Степану показалось, что старик трезв, как стеклышко, и смотрит на наставника с симпатией. Но наваждение сгинуло, а дед, неожиданно потеряв к Степану интерес, развернулся спиной и загорланил непристойную частушку древних времен:

Сидит Гитлер на березе, а березка гнется!

Посмотри товарищ Сталин, как он на. нется!

На следующей остановке он сошел.

– Кто это был, по-твоему? – спросил Сергей ученика, когда они покинули троллейбус.

– Тот дед? – рассеянно переспросил Степан, поглаживая подбородок, заросший трехдневной щетиной. – Да пьяница какой-нибудь, таких сейчас много…

– Вот и ошибся ты, – произнес Сергей с улыбкой. – Это один из самых сильных магов города.

– Что-о? – глаза ученика полезли на лоб. – Магов?

– Именно, – кивнул Сергей.

– Этот пьянчужка?

– Да, в его бутылке водка, это точно. Немного ее пролито на пальто, для запаха. Но когда он ее пьет, то алкоголь полностью распадается, и в крови его почти нет. Как это происходит – сказать не могу, сам так не умею.

– Зачем же он ходит в таком виде? – потрясенно спросил Степан. – И притворяется пьяным?

– Все привыкли представлять магов благообразными и правильными до тошноты. А ему нравится быть другим, – сказал Сергей спокойно. – Кроме того, это отличное развлечение. И польза немалая. Провоцируя людей на агрессию, он заставляет их ее выбрасывать. Ты же видел, как все рядом с ним успокаивались?

– Еще как! – Степан озадаченно погладил затылок. – Клянусь менталом!

– Та же дамочка наверняка вечером бы устроила дома скандал, а теперь в ней нет агрессии, – Сергей остановился у неприметной двери. – Вот мы и пришли.

На вывеске Степан прочитал "Культурно-просветительское общество "Знание".

– Мы встречаемся здесь раз в месяц, в актовом зале, под видом группы психологической разгрузки, – сказал наставник, открывая дверь. – Приходят те, кто может и хочет. Но сегодня народу должно быть много.

– Да-да, – Степан кивнул. Он вдруг ощутил, что волнуется. Мысли скакали галопом, и сосредоточиться было невероятно сложно. Слова наставника доходили будто сквозь слой ваты.

– Постарайся вести себя спокойно и скромно, – говорил тот, шагая по полутемным коридорам. – Не опозорь меня. Некоторые из клана тебя уже знают, но большинство увидит в первый раз.

– Откуда? – пискнул Степан, с трудом проталкивая слова через пересохшее горло. – Они меня знают?

– Всех учеников, кандидатов в члены клана незримо для них ведут и страхуют, некоторых – с самого детства, – ответил Сергей слегка рассеянно, и распахнул дверь, за которой оказалась ярко освещенная большая комната. Оттуда доносился приглушенный гомон.

Не чуя под собой ног, Степан переступил порог. В первые мгновения от волнения почти не осознавал происходящего. В полной прострации снял куртку и по подсказке учителя повесил ее на стоячую вешалку, изрядно уже заполненную. Вокруг сновали какие-то люди, наставник с кем-то здоровался, пожимал руки.

В один миг его взгляд задержался на лице, показавшемся знакомым, и стоило Степану приглядеться, как он не смог сдержать изумленного возгласа:

– Майя, ты?

Девушка услышала, повернулась, и на круглом ее лице засияла улыбка. Откуда-то сбоку донеслось хмыканье наставника, но Степан не обратил на него внимания.

– Да, это я, – сказала Майя, подходя. – Что тебя удивляет?

– Ну, я не думал встретить тебя здесь, – ответил молодой человек несколько смущенно.

– И зря, – покачала головой девушка, отчего по ее черным длинным волосам забегали блики. – Наставник представил меня в клане полгода назад.

Ощутив нечто вроде укола от уязвленного самолюбия, Степан повернулся к Сергею. Тот смотрел спокойно, лишь в самой глубине серых зрачков пряталась насмешка.

– Что, обидно? – сказал он, выдержав паузу. – Но для каждого свой срок, и определяет его не учитель, а ученик, собственными успехами и неудачами.

– Да-да, – пробормотал Степан, все еще чувствуя себя уязвленным. Но Сергей не дал ему замкнуться к себе. Кивнув Майе "Мы оставим тебя ненадолго, хорошо?", он взял ученика под локоть и повел через комнату:

– Сейчас представлю тебя кое-кому, пока само собрание не началось.

Перед Степаном сменялись лица, в уши ему сыпались имена. Он кивал, не забывал улыбаться, но мало кого запомнил. Врезалось в память одно лицо, вызвавшее сильнейшее ощущение, что Степан его уже где-то раньше видел: светлые глаза, резкие, словно застывшие черты… Но память извернулась опытным борцом, и вспомнить, где он встречал этого человека, назвавшегося Виктором, новичок клана не смог.

Пока Сергей представлял ученика, входная дверь несколько раз открывалась, впуская людей. А затем вдруг как-то стало ясно, что никто больше не придет. Из глубины помещения, оказавшегося чем-то вроде зала для семинаров, натаскали стульев, и все расселись – двумя кругами, один внутри другого. Всего в комнате оказалось тридцать пять человек. Слева от Степана во внешнем кольце оказался Сергей, а по правую руку – тот самый старик из троллейбуса, облаченный в ту же драную тельняшку. На молодого человека он посмотрел со смешинкой, даже хитро подмигнул. Степан отвернулся.

Разговоры прекратились, как по команде, и слово взяла пожилая, совершенно неприметная женщина. Встретишь такую на улице с сумками, и ни за что не догадаешься, что думает в жизни о чем-то, кроме семейных дел и работы.

– Всем добрый вечер, – сказала она сильным, звучным голосом. – Рада вас всех видеть. А тех, кто пришел в первый раз – особенно.

Тут женщина со значением поглядела на Степана, и тот ощутил, что краснеет. Почувствовал, что все смотрят на него, и опустил взгляд.

– Сегодня нас не так много, – продолжила тем временем женщина. – И хотелось бы…

Окончание фразы потонуло в грохоте, с которым распахнулась дверь. В помещении возник самый странный тип, которого Степану приходилось видеть – седые волосы торчали так, что делали голову вошедшего похожей на одуванчик, на мятом лице яростно сверкали глаза, а одет он был в драное пальто поверх легкомысленно-голубой пижамы. На ногах пришельца болтались галоши.

"Безумный Отшельник!" – пронесся по рядам удивленный шепот.

Гость в пижаме тем временем шагнул вперед, и по комнате раскатился удивительно сильный голос:

– О, я вижу! – возопил человек-одуванчик и вскинул руки к потолку. – И падет тьма! И придут те, кому живые – что грязь под ногами!

К удивлению Степана, никто не вскочил, не стал звонить в психбольницу, не попытался остановить вопящего старика.

– Смерть сотрет всю силу вашу с лица земли! – крикнул тот после небольшой паузы, рухнув на колени. – И все станет чистым, чистым!

Голос крикуна стал под конец пронзительным, он безжалостным сверлом ввинчивался в уши, не давая пошевелиться. Когда стало тихо, Степан вздохнул с облегчением, и не он один.

Кричавший молча поднялся к колен, и пошатываясь, вышел.

Некоторое время висела тишина. Степан ощущал, что маги ошеломлены и напуганы. Спас положение тот самый смутно знакомый Виктор. Он встал и сказал резко:

– Предсказания Безумного Отшельника всегда сбываются, это мы знаем! И сегодняшнее пророчество было мрачным. Но мы – по-прежнему клан, и пока мы живы, должны действовать. Мы знаем, что смерть всегда рядом, но из этого знания должны черпать мужество для встречи с чем угодно!

Виктор сел, и тут заговорили все разом.

Воспользовавшись сумятицей, Степан наклонился к уху учителя и прошептал:

– Кто это был?

– Этот дед? – голос Сергея звучал спокойно, на губах блуждала рассеянная улыбка. – Это Безумный Отшельник. Он не то, чтобы маг, и точно не принадлежит ни к одному из кланов. Изредка появляется то там, то здесь, и в предсказаниях он ни разу не ошибся…

Явление пророка, что было бы уместно в библейские времена в Иудее, но никак не в конце двадцатого века в советской стране, выбило собравшихся из колеи. Некоторое время наблюдался беспорядок, собрание разбилось на отдельные группки, затем удалось организовать связную беседу.

Речь шла о вещах, для Степана понятных лишь отчасти. Обсудили пророчество, сойдясь на том, что это "Выдумки выжившего из ума старика!". Большинство из магов говорили о том, что клан очень силен и готов отразить какую угодно атаку.

Затем перешли к разговору о каких-то ареалах ответственности, долго и нудно рассуждали о том, что делать со здоровенной геопатогенной зоной, что вызывает болезни и несчастные случаи как минимум в трех десятках домов.

Степан совсем заскучал, и встрепенулся лишь в тот момент, когда объявили начало общей медитации.^[3]

– Расслабься, – шепнул Сергей ученику. – И закрой глаза. Не пугайся тому, что увидишь. Ты первый раз в группе, и могут быть сюрпризы…

Степан послушно опустил веки. Под ними оказался сумрак, такой же как обычно. Кожу почти сразу начало покалывать. Словно тысячи маленьких теплых иголочек одновременно прикоснулись ко всему телу…

И в тот же миг серый занавес перед глазами ушел в сторону, словно кто-то отодвинул кусок материи, закрывающий обзор. Впереди обнаружилась бездонное иссиня-черное пространство, полное огоньков – белых, желтых, оранжевых, зеленых…

"Космос?" – только и успел подумать Степан, как картинка сменилась. Он оказался висящим среди желто-оранжевой пустоты, а над головой вращался огромный серебристо-матовый диск. На миг показалось, что от него к Степану тянется тонкая белая ниточка, протыкает его темя, а затем картинка вновь сменилась…

* * *

– Все, выходи, – сказал над ухом знакомый голос, и Степан осознал, что совершенно забыл о времени. В последние мгновения пришло сильное ощущение сопричастности чему-то огромному, живому. Он почувствовал себя частью, клеткой исполинского организма. Это было приятно, и возвращаться из теплого единства в обыденную жизнь, превращаться в одинокий атом, оторванный от собратьев, до боли не хотелось…

Но цепкие пальцы потрясли за плечо, и Степан с невольным стоном открыл глаза. Зрение не сразу удалось сфокусировать, и лицо наставника он видел словно сквозь туман.

– Сейчас-сейчас, – разлепил юноша непослушные губы. – Я встану.

– Поторопись, – серьезно ответил Сергей. – Наше время здесь закончилось, надо уходить.

С неимоверным трудом воздел Степан тело на ноги, и потащился за учителем. Когда вышли на улицу, там уже было темно, и свежий ветер гонял запахи ночного города, словно заигравшийся кот – мячик.

– Сейчас пойдем в гости, – сказал Сергей ученику, который моргал, пытаясь приспособиться к сумраку.

– К кому? – спросил Степан.

– К Жанне, – отозвался Сергей. – Она, кстати, предпочитает называть себя «ведьмой». Посидим небольшой компанией, чаю попьем. Тут недалеко.

Двинулись. Ботинки шуршали по асфальту, уличные фонари сияли тусклыми желтыми лунами.

Степан сначала шел последним, затем догнал наставника, пристроился рядом. Спросил шепотом, недоверчиво буравя спины спутников:

– А те, кто был на встрече – это весь клан?

– Что ты, нет, – ответил Сергей. – Во всем клане человек гораздо больше.

– А сколько всего кланов? – не унимался любопытный ученик.

– Не знаю, – наставник равнодушно пожал плечами. – Мне думается, что около сотни. На столь огромный город, как наш, это немного. Восемь миллионов жителей – это не шутки.

Идти на самом деле оказалось недалеко. Свернули в арку, выдающую дом еще сталинской постройки. Прошли по двору, начисто лишенному какого-либо освещения. Под ногами что-то чавкало, и когда вошли в подъезд, то на обуви обнаружились потеки грязи.

Дверь с латунной семеркой гостеприимно распахнулась.

– Заходите, – сказала хозяйка, зажигая в прихожей свет.

В квартире пахло непривычно, какими-то благовониями, все пространство полов, исключая прихожую, покрывали толстые мягкие ковры. Гости по ним, один за другим, прошли на кухню.

Степан втиснулся в самый угол, к окну, и принялся украдкой рассматривать соседей. По дороге так и не смог понять, в какой же компании оказался. Хозяйка хлопотала у плиты, волосы ее в свете низко висящей старой лампы с зеленым абажуром отливали золотом. Рядом с учеником примостился Сергей, севший так, чтобы быть в полумраке. Напротив него, через узкий стол – Виктор, запомнившийся еще на общей встрече. Между ним и Степаном – Майя, с мягкой улыбкой на полных губах. На другом конце стола – высокий, мрачного вида мужчина с пронзительными голубыми глазами и неопределенного возраста женщина, подвижная, словно ртуть.

– Да, как хорошо… чтомы собрались, чтовы думаете обэтом… ну, сегодня? – заговорила она, едва усевшись.

Из ее скороговорки трудно было что-то понять, но Сергей, похоже, давно с этой женщиной общался и привык ее понимать. С мягкой улыбкой он прервал торопливую речь:

– Диана, не спеши. Давай хоть чаю выпьем. Потом побеседуем о серьезном.

Пока расставляли чашки и пиалы с вареньем, Сергей поведал про встречу в троллейбусе. Рассказ вызвал веселое оживление.

– Ох, уж Евгений Николаевич, – сказала Диана, хохоча. – Сколько лет его знаю, а он все так же забавляется!

– Да, силен старик, – согласился Виктор, прихлебывая обжигающий напиток.

Чай пах травами, и от первого же глотка свежо и легко становилось в голове.

– Пейте, – радушно сказала хозяйка, зажигая сигарету. – А я пока подымлю.

Дым причудливыми извивами поднимался к лампе, и хотя Степан всю жизнь ненавидел табачный запах, сейчас он не вызывал раздражения. Лишь приятно щекотал ноздри.

– Чтоже вы, все же отом, что сказал Отшельник? – Диана, как и следовало ожидать, покончила с напитком первой.

Торопливость ее не выглядела признаком нервности, скорее неотъемлемым свойством натуры – более стремительной, чем все находящиеся рядом. Она просто жила немного быстрее, чем все остальные.

– Отшельник врать не станет, – сказала хозяйка, давя сигарету в пепельнице. – Не таков он.

– Никто не обвиняет его во лжи, – живо откликнулся Сергей. – Просто уж больно странную вещь он предсказал. Что, вернутся времена Сталина, и вновь начнется охота на магов?

– Врядли, – ответила Диана, быстро моргая. – Не верю!

– Нынешний режим скорее развалится, чем ужесточится, – сказала Майя.

– Логично, – кивнул Сергей. – Но все же, что-то Отшельник увидел?

– Мне кажется, не важно, что конкретно он узрел, – флегматично заметила хозяйка. – Главное – что нам делать, откуда ждать опасности?

– Да, по-ослушайте, – неожиданно сказал глубоким басом мрачный мужчина, что до сих пор молчал. – Ведь не зря по-оется в песне "Две тысячи лет война, война без особых при-ичин…".

И, откинувшись в кресле, он вновь замер.

– Да, Саша, ты уж скажешь – редко, но метко, – засмеялась хозяйка. – Война идет, и гораздо дольше, чем двадцать веков. Но темные сейчас не столь сильны, чтобы представлять угрозу, и тотальная бойня на уничтожение – маловероятна.

– Да и источников, чтобы усилиться, у них особенных нет, – пожал плечами Сергей. – Любые прямые попытки прорыва из демонических миров будут пресечены сверху.

– Ты в это веришь? – спросил Виктор. – Глаза его в этот момент показались Степану зелеными, хотя на общей встрече он бы поклялся, что они голубые. – Что кто-то придет нас спасать?

– Ну… – неуверенно отозвался Сергей, но договорить ему не дала Диана.

– Конечно, – заявила она с абсолютной убежденностью. – Какжеиначе?

– Сомневаюсь, – хмыкнул Виктор. – Не стоит тешить себя мыслью, что человек – пуп мироздания, и если нас прижмут, кто-то окажет нам помощь. Надеяться имеет смысл только на себя, а верить, что мы знаем все о возможных опасностях этого мира – глупо.

– Логично, – пробормотал Сергей. – И что ты предлагаешь?

– Что он может предложить, кастанедовец^[4] отпетый? – усмехнулась хозяйка. – Только призовет следовать учению великого и непогрешимого дона Хуана.

Виктор в ответ на шутливый выпад только улыбнулся.

– А все-таки, – неуверенно произнесла Майя. – В последний месяц происходит что-то странное… Я чувствую…

– Что же? – Сергей посмотрел на ученицу с интересом. По чувствительности она дала бы фору любому из присутствующих магов, за исключением, может, Виктора.

– Мне кажется, – в круглых глазах девушки отражалось сомнение, стоит ли вообще об этом говорить. – Что в городе появилась некая новая сила, новое живое существо… Огромное и очень странное. Это не эгрегор^[5], те полуразумны, это же – неразумно вовсе, но не так, как например, предметы, а словно ребенок, еще не обретший сознания… Иногда я чувствую себя частью этого огромного… непонятного, и мне приятно и страшно одновременно…

Маги зашумели, задвигались. Сквозь гомон прорезался голос Виктора:

– Да, и я испытывал нечто похожее, неделю назад.

– Но я не понимаю, какую эту угрозу может представлять для нас? – скептически хмыкнула хозяйка, закуривая очередную сигарету.

– Ия непонимаю, – вздохнула Диана, и резко, словно ее подстегнули, вскочила со стула. – Все, мнепора! Поздно!

– Да и мы, пожалуй, пойдем, – Сергей глянул на Степана с Майей, и те послушно поднялись.

Ночь встретила прохладным ветром и истеричным собачьим лаем. До троллейбусной остановки шли все вместе, а дальше потихоньку начали разделяться. В метро расстались окончательно, Сергей с учениками сели в пустой вагон.

– А ты веришь в грядущие неприятности, наставник? – спросил, не удержавшись, Степан.

– Не могу сказать, чтобы я полностью в них уверовал, – ответил Сергей рассудительно. – Но Майю провожать мы сегодня пойдем вместе. Неспокойно мне что-то. А предчувствиям я привык доверять.

Степан скорчил недовольную гримасу – надеялся довести девушку до дома сам, но спорить не стал.

Когда выбрались из метро на поверхность, начался дождь. Особенно неприятный после теплого воздуха подземелья, он проникал сквозь одежду и оседал на коже, вызывая невольную дрожь.

После того, как за Майей захлопнулась дверь квартиры, Степан предложил:

– Что, пойдем пешком? Тут недалеко. Быстрее же получится.

– Ладно, – согласился Сергей, хотя в сердце колола остренькая иголочка, сигнализируя об опасности.

Не успели они пройти и квартала, как дурные предчувствия оправдались. Из мокрой тьмы выступили трое. Одинаково коротко стриженые, глаза блестят во мраке, отражая свет фонаря.

Сергей ощутил, как рядом напрягся ученик. Сразу понял, что это не обычные подростки, вышедшие на ночную улицу в поисках легких денег и адреналина. Троица была слишком спокойна, и веяло от них не злобой и ненавистью, как от обычных грабителей, а хорошо замаскированной, мощной агрессивностью…

Средний из трех с хакающим выдохом воздел руки над головой, другие двое начали расходиться в стороны.

– Отойди, – крикнул Сергей Степану, поняв, с кем их свела судьба осенней ночью. Трое адептов модного ныне "энергетического каратэ". Решили опробовать силы не на слепых и глухих куклах – обычных людях, а на тех, кто может дать сдачи.

Стоящий на месте каратэшник резко опустил руки, словно выстрелил ими вперед.

"Мальчишки!" – подумал Сергей, легко ловя энергетический выпад и отправляя его назад. – "Им еще надо руками двигать, чтобы бить! Вот мастер, тот и мизинцем не пошевелит, а атака раз в десять сильнее получится".

От возвращенного удара парень увернулся, а вот от контрудара Сергея – нет. Рухнул, ловя ртом воздух, словно получив мощный тычок в солнечное сплетение. Еще бы, мгновенно опустошенная Манипура^[6] – это куда как неприятно.

Сергей бросил взгляд на Степана. Тот держал второго из нападавших – одними глазами. Пыхтел, словно астматик, дрожал от напряжения, но агрессор не мог ступить и шагу. Словно нанизанный на невидимую иглу, он слабо перебирал ногами на месте и безуспешно пытался отвести взгляд.

Отвлекшись на миг, Сергей упустил из виду третьего каратэшника. Ощутил мощный удар по ауре, но лишь поморщился. Развернулся к нападающему, застав того с раскрытым ртом. Юнец явно не ожидал, что его удар окажется столь неэффективным…

Этот рухнул сразу, бесформенной грудой обрушился на асфальт и замер. Сергей брезгливо отряхнул руки, словно к ним могло что-то прилипнуть, и вернулся взглядом к ученику. Тот тоже покончил с противником. Согнувшийся в три погибели и смачно блюющий юнец более не представлял опасности. Сам Степан разгорячился так, что от него валил пар, быстро тающий в холодном воздухе.

– Молодец, – сказал Сергей, похлопав ученика по плечу. – Хорошо ты его.

– Да это мы запросто, – запальчиво отозвался молодой человек, дыша, словно запыхавшаяся собака. – Мы любого врага в порошок сотрем, клянусь менталом!

И молодой маг горделиво погрозил кулаком темному небу.

– Ты говори, да не заговаривайся, – беззлобно осадил Степана Сергей. – Есть такие враги, что и тебе не по плечу. Учитель этих ребяток разделал бы тебя за пять минут, как повар – рыбу.

– А ты с ним справишься?

– В одиночку – не знаю, скорее всего – будет ничья, – Сергей улыбнулся. – Ну а что с ним можно сделать, мы завтра посмотрим. Но уже без тебя.

– Вот, вот так всегда, – обидчиво заморгал Степан. – Серьезное дело – сразу без меня.

– Остынь, – Сергей смотрел сурово, даже жестко, и молодой маг понял – не время показывать гонор. – Подрастешь – будешь участвовать во всем. А пока – учись.

Степан во все глаза смотрел, что его наставник делает над одним из поверженных противников. А тот водил руками словно по невидимой нити, затем резко дернул и на лице его обозначилось напряжение.

– Вот и все, – пробормотал себе под нос. – Скоро мы им ответим. А теперь пойдем…

Учитель с учеником пропали во мгле, оставив в пустынном переулке поверженных врагов. Тот, которого рвало, также затих, и среди тишины разносился только шорох крадущегося куда-то дождя.

* * *

В телефоне что-то долго гудело, издалека доносилось приглушенное бормотание, словно сидящий на линии КГБ-шник вместо того, чтобы отслеживать разговоры, читал заклинания. Затем все звуки словно отрезало, и спокойный голос Жанны произнес:

– Да, я слушаю.

– Привет, – сказал Сергей, с трудом удерживаясь от зевка. Пришел вчера поздно, а встал на работу – еще и семи не было. Вот и клонит ко сну.

– Ты же вчера у меня в гостях был, – женщина хихикнула. – Или соскучился?

– Еще как! – поддержал шутку Сергей. – Тут такое случилось!

И он коротко рассказал о ночной схватке.

– Так, – в голосе Жанны зазвенела сталь. – Сильно! В открытую напали. Ты определил их ведущий эгрегор?

– Да, – Сергей кивнул, забыв, что разговаривает по телефону. – Сжатая в кулак рука и выскакивающая из нее молния.

– Тогда сегодня в семь у меня, – сказала Жанна жестко. – Я соберу всех, кого смогу.

Ровно в семь они сидели вокруг того же стола, только на нем не было ни чайника, ни чашек, ни вазочки с печеньем, лишь курилась одинокая ароматическая палочка, распространяя запах сандала.

– Всем понятно, чем мы будем заниматься? – спросила Жанна, обводя собравшихся яростным ультрамариновым взглядом. Глаза ее словно светились.

В ответ получила шесть молчаливых кивков. Даже Диана ничего не сказала.

– Тогда начнем, – хозяйка положила руки на стол.

Один за другим маги помещали ладони на белую поверхность, входя в соприкосновение с шершавой скатертью, и закрывали глаза. Последним опустил веки Сергей.

Даже не глядя он смог бы сказать, кто где сидит. Просто ощущая идущую от каждого энергию. Холодную, вызывающую ассоциации с горным ветром – от Виктора, почти обжигающе горячую, клокочущую – от Дианы, чуть более холодную, но и более плотную – от Жанны. Саша, молчун и оригинал даже по меркам магов, излучал нечто неопределенной температуры и консистенции, от Евгения Николаевича едва тянуло слабым сквознячком. Старый маг, как всегда, маскировался. Последнего из приглашенных Жанной Сергей знал не очень хорошо, но его излучения были уверенно теплы, говоря о высоком энергетическом потенциале.

Семерка – магическое число, идеальное количество для создания спаянной, единой команды. Меньше – может не хватить совместной энергии, больше – будет беспорядок и разброд, вне зависимости от желания собравшихся…

На миг задумавшись, Сергей пропустил момент, когда все началось. Жанна, ведущая ритуал, что-то неразборчиво прошептала, и в тот же миг каждый из магов сквозь опущенные веки увидел висящий в воздухе язык белого пламени, сантиметров тридцати в высоту.

Сергей осторожно, стараясь не помешать другим, направил поток энергии в белый огонь. Его действия повторяли остальные, и тот рос. В тот момент, когда пламя достигло высоты в полтора метра, пройдя, скорее всего, сквозь потолок, Жанна сказала тихо:

– Достаточно. Сергей, твоя очередь.

В помещении стало невыносимо жарко. По лицу катился пот, мешая сосредоточиться, но Сергей усилием воли вызвал из памяти ту картинку, что поймал вчера над поверженным противником: мускулистая рука, сжавшая ладонь в кулак, и бьющая из него желто-фиолетовая молния…

Когда точно под языком пламени возникла картинка, словно кто-то положил на стол рисунок, ее увидели все.

– Хорошо, – сказала Жанна. Голос ее дрожал от напряжения. – Я буду нацеливать, а вы помогайте…

Теперь шестеро направляли энергию Жанне, а та разворачивала ужасно неповоротливый язык пламени, нацеливая его точно в центр картинки. Было слышно только дыхание, вырывающееся сквозь стиснутые зубы. Аромат сандала дополнился резким запахом пота…

– Есть, – в голосе женщины появилась хрипотца, словно у преподавателя после нескольких часов лекций. – Теперь отпускаем.

Белоснежный снаряд ринулся вниз, и несмотря на мизерное расстояние, отделяющее его от видимой цели, и скорость, хорошо заметную, поразил рисунок не сразу. Зашипело, по ушам ударил прикатившийся откуда-то издалека мягкий гром…

– Все, – выдохнула Жанна. – Наколдовали!

Белое пламя исчезла, а на том месте, где ранее была картинка, вызванная к жизни волей Сергея, осталась черная дыра с обугленными краями.

Но в реальности стол, к счастью для хозяйки, оказался цел.

– От зайцева печенка! – с чувством сказал Евгений Николаевич. Строгий костюм сидел на нем как влитой, превращая забулдыгу во вполне респектабельного старца. Выдавали только любимые словечки. – Вот бесовы дети! Ну ничего, теперь попляшут, как черти на сковородке!

– Совершеннотак! – затараторила Диана, возбужденно блестя глазами и словно собираясь вскочить. – Здорово мыим!

Сергей смотрел на болтающих соратников и молчал. Сам он чувствовал себя опустошенным до предела. Не лучше, судя по всему, ощущения были у Жанны. Еще светившиеся недавно глаза погасли, став тусклыми голубыми камушками. Дрожащими руками женщина раскуривала сигарету.

– Ладно вам, – сказал Виктор рассудительно. Он тоже выглядел усталым. Под глазами набрякли мешки, а взгляд был лишен привычного напора. – Посмотрим, что завтра будет. Тогда и порадуемся.

* * *

"Комсомольскую правду" Сергей покупал больше по привычке, да еще и потому, что газета, в отличие от ортодоксальных изданий, с самого начала Перестройки нет-нет, да и публиковала оригинальные материалы, идущие вразрез с официально декларируемой политикой партии и правительства.

Вот и в это утро, третье, если считать с ночного нападения, он, придя на работу, развернул шуршащее и вкусно пахнущее типографской краской издание. Взгляд почти сразу прикипел к маленькой заметке на последней полосе, где обычно публикуют всякую всячину.

"Глава школы так называемого "Энергетического каратэ" попал в психиатрическую лечебницу" – сообщал заголовок. Ниже давалось довольно скупое описание событий: гражданин Асмодеев Владимир Иванович, руководитель секции "энергетического каратэ" вчера неожиданно впал в состояние буйного помешательства. Прибывшие санитары связали его, вкололи успокоительного и увезли в психбольницу №3. Мораль читалась между строк – нечего, граждане, заниматься всякой мистикой, а то крыша съедет. Лучше направить все силы на труд во благо родины, и тогда все будет хорошо.

Но на Сергея заметка произвела совсем не тот эффект, на который рассчитывал журналист. Прочитав ее, он улыбнулся, и всякий увидел бы в этот момент на его лице осознание выполненного долга. Порадовавшись, Сергей стал листать газету дальше, и вскоре, к собственному удивлению, обнаружил вверху одной из полос знакомое лицо. Кудрявый мужчина в очках застенчиво улыбался, а набранный крупными буквами заголовок просто кричал: "Жизнь под звездами. Интервью с лучшим астрологом СССР Антоном Подспудновым".

Сергей углубился в чтение. Вопросы вроде задавались самые обычные, и отвечал на них астролог стандартно-доброжелательно. Иногда шутил, тонко и в меру, вставлял в речь афоризмы, которые не казались чужеродными.

Но все же что-то с этой статьей было не так. Это Сергей почувствовал сразу. Словно за ширмой из не очень-то значимых слов интервьюируемый спрятал нечто, что поймет далеко не каждый, а только тот, кто умеет заглядывать сквозь внешнюю оболочку явлений. В один миг Сергей ощутил, что скрытый смысл статьи достиг его сознания. "Опасность! Всем бежать!" – кричал Подспуднов каждой фразой, каждым словом.

Но призыв этот настолько расходился с видимым текстом интервью, что Сергей невольно засомневался в своей интерпретации. Автоматически потянулся к телефону, набрал номер Жанны. Та отозвалась немедленно:

– Да, я слушаю.

– Привет, ты интервью с Антоном в «Комсомолке» читала?

– Да.

– И что скажешь?

– Ты все равно своих вечером на «полигон» привезешь? – спросила Жанна флегматично.

– Конечно, – ответил Сергей.

– Там и поговорим, – и женщина повесила трубку.

Пожав плечами, Сергей вернулся к чтению.

* * *

Ехать пришлось на электричке, а затем еще идти пешком. Ученики о чем-то шушукались, а Сергей не вмешивался в их разговоры, отдавшись собственным мыслям. Ведь если два настолько разных человека, как Безумный Отшельник и Антон, говорят об одном и том же, то можно не сомневаться – речь идет о вполне реальном явлении. Вот только о каком? По этому поводу никаких предположений не возникло…

"Полигон" – дом в одном из удаленных пригородов, назвали так по той причине, что именно здесь проходили обкатку молодые маги, учились применять на практике те навыки, что получали от учителей.

– Мы пришли, – сказал Сергей, открывая калитку перед довольно большим каменным строением, выкрашенным в светло-желтый цвет.

Из глубины двора выметнулся большой лохматый пес, сердито оскалился. Но задергал черным носом, и лаять не стал. Лишь проводил гостей до дома.

Сергей, к удивлению учеников, к высокому крыльцу, украшенному затейливой резьбой, не пошел, а двинулся к неприметной двери чуть в стороне.

Та открылась без скрипа, но в глубине дома звякнул колокольчик. Из дома пахнуло свежим хлебом и теплом, особенно приятным после промозглого холода на улице.

Перед гостями появилась хозяйка – невысокая пожилая женщина самого простого вида. Тем не менее, "баба Настя" слыла лучшей целительницей на окрестные села.

– Доброго вечера, – сказала она, тепло улыбаясь. – Заходите в хату. А это, Сергей, твои?

– Да, – сказал Сергей, снимая плащ и улыбаясь в ответ. – Есть на ком попрактиковаться?

– А то, – хозяйка выдала гостям три пары тапочек. – Как не быть? Сидят. Как всегда.

– Тогда слушайте меня, – Сергей повернулся к ученикам. – Поступаете в распоряжение Анастасии Михайловны. Она обеспечит вас пациентами. Смотрите, не опозорьте меня!

В голубых глазах Майи мелькнула улыбка, девушка молча склонила голову. Степан же не выдержал. Заговорил горячо, словно оратор на митинге:

– Как же так? А ты не будешь нам помогать?

– Ни в коем случае, – покачал головой Сергей. – И Анастасия Михайловна не будет. Ее дело – следить. А уж с проблемой пациента будете ковыряться сами. Ну и деньги тоже сами получите.

Лицо Степана вытянулось.

– Ничего, сынок, – сказала хозяйка ласково. – В первый раз оно завсегда тяжело. Пойдем.

Когда ученики ушли, Сергей шагнул в дверь, ведущую на кухню. Там, за большим столом, обнаружилась Жанна все с той же «Комсомолкой» в руках. На подставке слегка парил чайник, сообщая о том, что еще не совсем остыл. Пахло свежевыпеченным хлебом.

– Привет, – сказал Сергей, садясь.

– Привет, – отозвалась Жанна, с шуршанием откладывая газету. – Чай будешь?

– Ага.

Пока пили чай, с медом и вареньем, Сергей молчал. Чувствовал, что не стоит пачкать словами столь возвышенный и приятный ритуал. Лишь когда осилил две чашки, каждая чуть не в пол-литра, и вспотел, как в бане, приступил к расспросам:

– Ну что ты скажешь о статье?

– Чего сказать, – ответила Жанна, закуривая сигарету. – Прямо крик, спрятанный среди строк: "Ложись! Прячься!".

– Я понял несколько иначе, – пробормотал Сергей, огладив волосы. – Но не в этом суть…

– Она в том, что это предупреждение об опасности! – сказала женщина с горькой усмешкой. – Но превратись я в распоследнего из демонов, не пойму – о какой!

В голубых глазах Жанны, обычно спокойной и уверенной в себе, плескалась тревога. Сергей видел ее такой в первый раз, и немного оторопел.

– Ты думаешь, все настолько серьезно? – спросил он.

– Куда серьезнее.

Распахнулась дверь, и с топотом и хохотом ввалились двое молодых людей – ученики Жанны. Они, похоже, практику под руководством "бабы Насти" на сегодня закончили.

– Здравствуйте, – сказали они дружно, глядя на Сергея с одинаковой смесью уважения и удивления.

– Привет, – отозвался Сергей благодушно. – Что уставились?

– А как всегда, – отозвался тот из юношей, что повыше. Имен их Сергей никак запомнить не мог, да особенно и не старался. – Удивительная у вас аура. Если бы не знал, кто вы, ни за что бы не поверил, что вы – маг…

– Нашли на что глазеть! – сказала Жанна сурово. – Берите чашки и садитесь!

Сергей промолчал.

Юноши бок о бок уселись за стол. Повинуясь импульсу, Сергей пододвинул к ним газету и спросил:

– Чем меня комментировать, вы вот чего лучше скажите – это читали?

– А как же, – отозвался опять высокий. Его коллега был занят тем, что усиленно дул на чай в чашке, надеясь его охладить.

– И что скажете?

– А ничего, – пожал плечами ученик. – Все ясно. Чем-то этот астролог напуган.

– А сами не боитесь? – Сергей не отставал, и оба молодых мага посмотрели на него с недоумением.

– Чего нам бояться? – впервые вступил в разговор тот, что пониже, смуглокожий, с приметной родинкой на правой щеке. – Мы любому по рогам надаем. Не знаю, чего вы с этими темными цацкаетесь. Дай нам волю, мы бы город за неделю очистили…

– Все ясно, – сказал Сергей. – Пожалуй, что волю вам, на самом деле, давать еще рановато.

Из-за неплотно закрытых дверей донеслась целая серия возгласов, затем послышался успокаивающий говор Анастасии Михайловны.

– Похоже, что твои чудят, – улыбнулась Жанна.

– Точно. Пойду посмотрю, – ответил Сергей, вставая. – Пока чего не натворили!

Юноши за столом переглянулись и залились смехом, словно первоклассники, довольные только что совершенной глупостью. Сергей сурово посмотрел на них и вышел в коридор.

Глава 2.

И взглянут вверх, и посмотрят на землю; и вот горе и мрак, густая тьма, и будут повержены во тьму.

Исаия, 8:22

Змея извивалась прямо перед ним, тонкая и черная, словно просмоленный шнурок. Маленькие глазки ее горели багровой яростью, а по чешуе, отвлекая внимание, гуляли блики. Сергей обливался холодным потом, но пошевелиться не мог. Проклятое пресмыкающееся словно пригвоздило его к месту взглядом.

Когда страх достиг предела, змея прыгнула. Двигаясь, словно сомнамбула, Сергей попытался отклониться, но смог лишь повернуться, и гибкая черная молния вонзилась ему точно в ухо.

От резкой боли он закричал и проснулся.

Сел в кровати и задышал, жадно хватая воздух, словно жаба – кузнечика. Зашедшееся было в панике сердце постепенно успокаивалось, а боль в ухе потихоньку слабела.

Кошмары начались две недели назад, почти сразу после победного столкновения с поклонниками энергетического каратэ. Ужасные сны были разнообразны, но среди них с пугающей частотой повторялся один и тот же сюжет: Сергей обнаруживал себя на невысоком холме, покрытом сухой травой. По правую руку, чуть ниже, огромным скопищем разноцветных огоньков лежал родной город. И со стороны горизонта, оттуда, где должно было находиться заходящее светило, поднималась черная исполинская волна.

Она неслась на город все быстрее, закрывая небо лоснящимся угольным телом, и крик ужаса застревал у Сергея в глотке. В тот миг, когда волна достигала зенита, он просыпался…

Но сегодняшний сон был совсем необычным. Он окончательно утвердил Сергея в мысли, что пора обратиться к специалисту и всерьез заняться проблемой пугающих ночных видений.

Дождавшись времени, в которое утренний звонок уже не рассматривается как бестактность, он поднял трубку и набрал номер Дианы. К телефону долго никто не подходил, и это породило неясную тревогу.

Когда из трубки донесся вялый, какой-то блеклый голос, Сергей на мгновение решил, что ошибся номером:

– Алло, Диана, это ты?

– Я, – отозвалась та вяло и как-то флегматично. Активной, прямо брызжущей энергией женщине, какой Диану знали все, такой тон не подходил вовсе.

– Что с тобой? – спросил Сергей с беспокойством.

– Ничего, – отозвалась женщина, подавляя зевок. – Что-то устала я, и спать хочу…

– Это в девять утра? – удивления скрыть не удалось. – Ты когда легла?

– Не помню, – прозвучавшая в словах Дианы неуверенность заставила Сергея вздрогнуть. Такое он и вообразить не мог. Человека словно подменили. Причем своего состояния Диана, судя по всему, не осознавала, и искренне считала, что все в порядке.

– Хорошо, – сказал Сергей после некоторого раздумья. – Ты вечером будь дома, мы к тебе заедем.

– Ладно, – вновь зевнула Диана, и не прощаясь, повесила трубку.

Сергей вслушивался в равномерные телефонные гудки, и на душе у него было очень беспокойно.

* * *

Звонить пришлось несколько раз. И лишь когда Жанна раздраженно сказала "Что она, спит там, что ли?", послышались шаркающие шаги, и дверь как-то неправдоподобно тихо, словно во сне, отворилась.

– А, это вы, – с полным отсутствием интереса глядя на гостей, сказала Диана. – Проходите.

Закутанная в огромный белый халат, она выглядела словно больная после тяжелой операции. Волосы были в беспорядке, под глазами темнели круги, в то время как остальная кожа выглядела неестественно белой. Губы были потрескавшимися, как на морозе, а взгляд – тусклым, безжизненным.

Переступив через порог, Жанна брезгливо скривила губы. Сергей ее вполне понимал, в квартире воняло так, словно в ней неделю гадили коты со всех окрестных подвалов. Встретить такое в обиталище всегда аккуратной и подтянутой, несмотря на немалый уже возраст, Дианы, было просто невероятно…

Кот обнаружился всего один, зато на редкость тощий и неухоженный. С диким мявом он бросился к пришельцам, задрав рыжий хвост.

– Да он же голоден! – произнесла Жанна, гладя костлявое тельце. – И уже давно! И не убирают за ним…

Последовала еще одна брезгливая гримаска, и взгляд в сторону кошачьей кюветы, песок в которой не меняли, как минимум, неделю.

– Все это очень странно, – даже Виктор, всегда невозмутимый, выглядел сбитым с толку.

Диана покинула прихожую, едва за визитерами захлопнулась дверь. Обнаружилась хозяйка в комнате, перед телевизором. Не убирались здесь давно, слой пыли покрывал мебель. Долетевший из кухни возмущенный вскрик Жанны донес до сведения остальных, что и там дело обстоит не лучше.

– Что с тобой? – спросил Виктор, садясь на корточки и пытаясь заглянуть Диане в глаза. Но пустой рыбий взгляд был намертво прикован к мерцающему экрану. Бледные губы шевельнулись, даря надежду на ответ, но ни единого слова так произнесено и не было.

Появилась Жанна. Такой сердитой Сергей не видел ее давно. Голубые глаза горели, словно прожекторы, а светлые волосы разметались по плечам, напоминая о Медузе Горгоне.

– Там немытой посуды – гора! – сообщила она возбужденно. – И мусорное ведро набито!

– Да, – только и смог сказать Сергей. – Ужас.

– Некогда ужасаться, – мрачно пробормотал Виктор. – Надо разобраться, в чем дело, и попытаться помочь.

– В чем дело – понятно, – раздраженно бросила Жанна. – Да выключите телевизор, ради всех богов!

Виктор щелкнул выключателем. Изображение съежилось и с хлопком пропало, но Диана все так же продолжала сидеть в кресле, бессмысленно глядя на мертвый экран. Губы ее двигались, словно два белых червя.