8.

Холодный пот прошиб Элли, по спине побежали мурашки. Она опустилась на всю ступню и медленно повернулась. Воспоминание о переплавленных бесценных золотых сокровищах оказалось спусковым крючком, чтобы в ней вновь вскипела ярость.

В ее голове возникло несколько вариантов очень сердитого ответа, но никакие слова не могли выразить то, что она чувствовала сейчас, поэтому она ограничилась кратким:

Привет, Питер.

Ее бывший жених поднялся вверх на пару ступенек, ведущих на деревянный настил перед салуном. Он был, как всегда, щегольски одет, словно только что выехал прогуляться по Гайд-парку. Кожаные бриджи, высокие мягкие сапоги, великолепно сидящий на нем сюртук, белоснежная рубашка и темно-зеленая охотничья шляпа — все это сияло чистотой, а сам он вовсе не выглядел усталым, как должно было бы быть после долгого путешествия. Обстоятельство, которое вызвало глухое раздражение Элли.

— Должен признать, Элисия, я не ожидал увидеть тебя здесь. Хотя и предполагал, что ты попытаешься преследовать меня. Ты всегда была чертовски настырна.

— Как типично для такого самовлюбленного негодяй, как ты, предполагать, что я собиралась тебя преследовать. Просто наши интересы случайно лежат в одном направлении, — произнесла она, и голос ее зазвенел от праведного негодования. Не в силах сдержаться, она шагнула к нему со сжатыми кулаками. — Нас интересуют одни и те же объекты, только моя цель — археологические открытия, а твоя — грабеж и мародерство, ты самый настоящий могильный вор и…

Тише, моя дорогая, успокойся. — Она нахмурилась.

Кстати, я тут как раз вспомнила, что ты украл кое-что принадлежащее мне. — Она протянула к нему руку жестом разгневанной королевы. — Копию карты сюда, пожалуйста.

Питер улыбнулся своей обычной покровительственной, но вместе с тем чарующей улыбкой, которая обычно сражала женщин наповал. Но Элли теперь хорошо знала, что кроется за этим очарованием.

— Нет, моя дорогая. Ты ведь знаешь старое правило искателей сокровищ: кто первый нашел, тот и хозяин.

— Да ты за всю свою жизнь ничего не нашел, Питер Уэнворт! У меня было целых три недели обо всем подумать, так я вот что тебе скажу. Ты вообще никогда и ни к чему не прилагал никаких усилий. Ты с успехом тратил денежки своего отца, пока твое сибаритство и любовь к роскоши не вышли за рамки его щедрости. А раз наша свадьба была отложена и ты не мог запустить руку в мое приданое, ты решил ограбить меня. Но до тех пор, пока кто-нибудь не станет постоянно снабжать тебя деньгами или делать за тебя грязную работу, ты никогда не достигнешь успеха ни в одном деле.

Подергивание мускула под правым глазом Питера сказало Элли, что ее удар попал прямо в цель.

Я полагаю, собой-то ты чертовски довольна? Ты ведь у нас совершенство!

Элли почувствовала, что у нее перехватывает горло.

Я слишком хорошо знаю свои недостатки и ошибки. Но, по крайней мере, я не занимаюсь махинациями и грабежом!

Он стремительно рванулся вперед, застав ее врасплох, и с силой схватил за руку.

К сожалению, твое присутствие здесь представляет для меня настоящую проблему, — со злостью выдохнул он. — Видишь ли, я не собираюсь позволять тебе обскакать меня при поиске сокровищ.

Элли вспомнила о кинжале, засунутом в сапог, но не смогла вырвать руку из его крепкой хватки.

— И что же ты собираешься делать? — с вызовом спросила она, стараясь не морщиться от боли.

— Пока не знаю. Но я обязательно что-нибудь приду маю, дорогая.

С этими словами он потащил ее за собой. Элли принялась вырываться, но ее сил не хватало. Она закричала, но громкие голоса и музыка, доносящиеся из салуна, заглушали ее крики.

* * *

Мэтт впечатал кулак в челюсть Бена Дэрби, добавив таким образом еще один синяк к уже имеющимся на физиономии бандита. Дэрби отшатнулся, качаясь на нетвердых ногах и яростно глядя на своего противника одним, но уже тоже начинающим заплывать глазом.

Мэтт облизал нижнюю губу и почувствовал вкус крови. Он тяжело и часто дышал, и при каждом вдохе нещадно болели ребра, не раз принимавшие на себя удары кулаков, а также разных предметов мебели. Дэрби дрался грязно, и Мэтт считал вполне справедливым подпортить ему немного физиономию.

Одобрительные крики толпы при каждом удачном ударе слились в один сплошной рев, который Мэтт старался не замечать. Он хотел лишь получить ответы на некоторые вопросы, свою лошадь и передать негодяя Дэрби в руки палача.

Надо было с этим кончать. Схватив Дэрби за отвороты рубахи, Мэтт завалил его спиной на стол и припечатал кулаками, сдавив шею так, что бандит почти не мог дышать.

Кто стрелял в меня? Говори, или я буду бить тебя головой по этому столу, пока ты все мне не выложишь!

Дэрби застонал. Он медленно закрыл, затем открыл единственный пока еще здоровый глаз и, задыхаясь, прохрипел:

Это Сэм. Он стрелял.

Мэтт резко выпустил ворот бандита.

Каждый свой синяк сегодня ты заслужил своим обращением с моим конем. И считай, что ты еще хорошо отделался. А сейчас пошли к шерифу.

Какой-то слабый крик достиг сознания Мэтта. Голос показался ему знакомым.

Элли! Что-то случилось?

Мэтт резко обернулся и оглядел толпу. Потеха кончилась, и посетители салуна вернулись к своим делам. Англичанки нигде не было видно. Мэтт нахмурился. Куда, к дьяволу, она могла подеваться?

Скорее всего эта невозможная, упрямая девица воспользовалась дракой, чтобы незаметно от него ускользнуть. Что ж, это на нее похоже. Горькое подозрение все же не смогло полностью успокоить возникшее внезапное чувство тревоги. Дэрби может подождать, решил Мэтт и с силой оттолкнул его от себя.

Подхватив со стола пояс с кобурой, Мэтт быстро направился к выходу. Толпа расступилась перед ним. Он был уже на середине пути, когда натренированная годами интуиция предупредила его об опасности, заставив подняться волосы на загривке. Мэтт мгновенно вытащил револьвер из кобуры, взвел ладонью затвор и выстрелил, почти не целясь. Дэрби отдернул руку, когда пуля со звоном ударила в его никелированный револьвер, выбив его из руки. Револьвер упал на стол и выстрелил, пуля попала в потолок. Дэрби со всех ног бросился к запасному выходу.

Мэтт уловил мелькание золотистых волос за вращающимися дверями. Какой-то мужчина, которого он никогда прежде не видел, тащил за собой отчаянно вырывающуюся и упирающуюся Элли.

Бормоча про себя проклятия, Мэтт бросился через комнату. Черт побери эту женщину, неужели она не может две минуты прожить спокойно, не впутавшись в какую-нибудь неприятность? Он потратил две недели, выслеживая Дэрби, и что теперь? Мэтт выбежал из вращающихся дверей.

Эй, куда вы? — крикнул он, остановившись посередине улицы.

Пара застыла, затем обернулась.

Мэтт направился к ним, на ходу застегивая на бедрах пояс. В несколько длинных шагов он почти нагнал их и остановился футах в шести от парочки. Незнакомец продолжал крепко сжимать руку Элли выше локтя.

Мэтт нахмурился с угрожающим видом. Ему очень не понравилось то, как по-хозяйски мужчина держит Элли.

Между тем незнакомец улыбнулся.

Не стоит беспокоиться, приятель. Эта леди и я — старинные знакомые. Мы как раз обсуждали с ней один вопрос, по которому не сошлись во мнениях. Ей, видите ли, очень хочется увидеть один предмет, не так ли, Элли, дорогая?

Еще один британец, понял Мэтт с неудовольствием, узнав английский выговор. Элли молчала.

Вам нужна помощь? — спросил Мэтт.

Элли опять промолчала, но при этом вздернула подбородок.

Этот уже знакомый упрямый жест все ему сказал. Ее неразумная гордость не позволила ей признаться в том, что она действительно нуждается в помощи. Мэтт вытащил револьвер и направил прямо в лоб мужчине.

Отпусти ее. Сейчас же!

Незнакомец выпустил Элли и поднял руки. Девушка быстро подошла к Мэтту и встала рядом с ним, потирая руку. За хорошо ему знакомым сердитым выражением Мэтт, к своему удивлению, различил испуг. Он заметил, как дрожит ее нижняя губа, и ему вдруг неожиданно остро захотелось обнять ее за плечи, притянуть к себе — просто затем, чтобы утешить. Черт! Можно себе представить, что она сделает с ним за это!

Британец продолжал смотреть прямо в дуло “кольту”.

— Элли, если ты все еще хочешь увидеть этот предмет, то скажи этому невоспитанному грубияну-янки, чтобы он опустил револьвер.

— Я всего лишь хочу получить то, что ты украл, — заявила Элли. — Она никогда тебе не принадлежала. — Шагнув к нему, девушка раздвинула полы его сюртука и принялась обыскивать карманы.

Мэтт молчал, все больше изумляясь этой неожиданной и весьма причудливой ситуации: леди Карлайл, дерзко обшаривающая карманы человека, которого он держит под прицелом. Что же, интересно, она там ищет?

Но что бы она ни искала, она так ничего и не нашла и принялась расстегивать его крахмальную сорочку.

— Где она?

— В надежном месте, — усмехнулся ей в лицо Питер.

Элли отступила назад.

Ну что, обнаружила что-нибудь для себя приятное, моя милая? — добавил он со смешком и обеими руками распахнул сюртук, словно приглашая ее припасть к его груди.

Мэтту очень не понравились ни предложение незнакомца, ни его откровенные намеки.

— Хотите, чтобы я пристрелил его? — прорычал он, не вполне уверенный в том, что блефует.

— Нет! — Она потянула Мэтта за рукав. — Нет, пожалуйста, не убивайте его. Он не опасен. Да и все это на самом деле не имеет большого значения.

Очень медленно Мэтт опустил “кольт”. Он не разделял оптимистического мнения Элли об этом человеке. В хитрых глазах незнакомца он увидел нечто напоминавшее ему коварное терпение койота, преследующего свою жертву.

Обещаю тебе, Элисия, что это еще не конец, — зло буркнул англичанин и зашагал прочь.

Элли тяжело вздохнула и оглянулась на Мэтта. Неожиданно она схватила его за подбородок и развернула его голову так, чтобы на лицо падал свет от фонаря.

— Вы ранены! — охнула она и, выпустив подбородок, легко коснулась пальцами его разбитых губ, словно перышком провела.

— Да так, ерунда, — не думая, пробормотал Мэтт. Когда она отняла руку, ему захотелось дать себе хорошего тумака. Неужели не мог сказать, что ему очень больно, — а, собственно, так оно и было на самом деле, — чтобы подольше ощущать это нежное, ласковое прикосновение. Но, может быть, еще не поздно драматически застонать, например?

— Разумеется, не ерунда. Рану необходимо обработав, пойдемте со мной.

Она схватила его за руку и потянула обратно в сторону салуна. Мэтт послушно последовал за ней, немного озадаченный. Может, у нее проснулся инстинкт подбирать и лечить раненых птичек и других божьих тварей? Он просто не знал, чем еще можно объяснить ее неожиданную заботу о его здоровье.

Какой-то человек, покачиваясь, вышел из салуна. Вытащив несколько монет из своего кошелька, Элли сунула их ему, при этом выхватив у него из руки полупустую бутылку виски. Посмотрев удивленно сначала на девушку, затем себе на ладонь, мужчина развернулся и направился обратно в салун, чтобы на эти деньги купить себе новую бутылку. Мэтт наблюдал за этой сценкой, иронично выгнув брови, но Элли этого, кажется, не заметила. Она деловито направилась к своей лошади и вытащила из седельной сумки запасной шейный платок.

Мэтт подумал, что она собирается смочить ткань и приложить к ране, но вместо этого она подняла бутылку и плеснула виски прямо ему на разбитые губы, подхватывая сбегающий ручеек платком. Мэтт дернулся от внезапно обжегшей его боли.

— Ох! — только и мог он сказать.

— Не будьте ребенком. Спирт продезинфицирует рану-

Да знаю я. Черт возьми, вы могли бы хоть предупредить!

Он осторожно коснулся горящих губ.

Прекратите их трогать! Вы еще больше занесете заразы.

И хотя Мэтт проклинал ее про себя на чем свет стоит, он все же послушался. Он с опаской посмотрел на ткань, пропитанную виски, которую Элли держала в руке, но на этот раз она очень осторожно приложила ее к ране.

Он назвал вас Элисия. Это ваше полное имя? — Элли помедлила с ответом, осторожно стирая кровь с его лица.

— Да, — наконец сказала она. — Не могли бы вы постоять спокойно? Я не могу как следует обработать вам ранки, если вы будете говорить.

— Это необычное имя. Я никогда его раньше не слышал.

— Моя мать дала мне такое имя, чтобы сделать приятное отцу. Он любитель археологии, и его любимые периоды в истории — греческая и римская эры. В греческой мифологии Елисейские поля — это что-то вроде греческого загробного мира полного блаженства, куда попадают великие герои, павшие на поле битвы. Здесь они могут жить вечно в счастье и радости, не зная тревог и болезней, в окружении прекрасной природы.

— Рай, — пробормотал Мэтт.

— Что-то вроде этого. На самом деле это имя всегда доставляло мне массу неприятностей. В детстве меня всегда дразнили. — Она отняла руку от его лица, выставив вперед мокрую тряпку как оружие. — И предупреждаю вас, Деверо, я давно выросла и не потерплю никаких насмешек по поводу своего имени ни от вас, ни от кого бы то ни было.

— Я и не помышляю об этом… во всяком случае, пока вы можете опять плеснуть неразбавленного виски на мои разбитые губы.

Она посмотрела на него с некоторым сомнением, словно хотела удостовериться в его искренности, затем просто Кивнула и вернулась к его ранам.

Посмотрим, — сказала она с угрозой.

Мэтт с трудом подавил улыбку. Он находил ее имя восхитительным и очень подходящим ей: оно так же ласкало слух, как она сама радовала глаз. Он немного расслабился и, воспользовавшись моментом, принялся изучать ее лицо. Свет фонарей высвечивал кремовую матовость ее кожи и сверкал золотистыми искорками в ее волосах цвета густого меда. Ее глаза были удивительно густого зеленого цвета, словно горные луга весной. Странный покой снизошел на него, расслабляя мышцы и наполняя все его тело теплым солнечным светом.

Элли от усердия высунула кончик языка и чуть сжала его зубами. От этого простого, невинного жеста Мэтта вдруг прошиб пот, дыхание участилось, сердце застучало сильнее и громче.

Элли почувствовала его горячее учащенное дыхание тыльной стороной ладони. По телу ее прошла дрожь, и она вдруг очень ясно осознала красоту его крупных мужских губ. Его квадратную челюсть покрывала колючая дневная щетина. Она ощутила мощь его сильной шеи, широких плеч, в сравнении с которой сама она показалась себе хрупкой и слабой. Она еще никогда не была в такой опасной близости от мужчины, столь неоспоримо являющего собой образец мужественности и силы.

Ее вдруг потряс резкий контраст между его примитивной, но такой явной мужской чувственностью и всем своим холодным существом, полностью лишенным каких бы то ни было страстных чувств. Отчего-то это показалось ей совершенно невыносимым. Она почувствовала свою несостоятельность как женщины, и это, вместе с полным отсутствием доверия к нему, заставило ее отпрянуть.

— Почему вы дали завлечь себя в эту драку? — спросила Элли, опуская задрожавшую вдруг руку, пытаясь за этим нейтральным вопросом скрыть свое замешательство и неуверенность. — И вообще, что все это значит?

— Несколько недель тому назад местная банда устроила на меня засаду.

— Засаду? В каком смысле?

— Они подкараулили меня на дороге и подстрелили из-за кустов, как трусы. Я тогда едва не отправился к отцам.

— Подстрелили? — воскликнула она, уставившись в растерянности на его рубашку. Память услужливо подсказала ей, как в ту ночь у него в комнате она стояла, уткнувшись лицом в его голую грудь, на которой явственно выделялся свежий шрам. Уж не та ли рана едва не оказалась роковой?

— Тогда им все же не удалось прикончить меня, но зато они стащили все моё имущество.

Мэтт направился к коновязи и отвязал поводья гнедого жеребца.

Только теперь Элли поняла его внезапную яростную реакцию, когда он обнаружил здесь, в Санта-Фе, своего коня.

— Включая вашу лошадь, — тихо сказала она.

— Это особый разговор. Но они украли мое седло, одежду и винтовку.

Освободив также поводья своего серого жеребца и мула, Мэтт развернул всех трех лошадей и повел их в сторону платных конюшен.

Элли последовала его примеру и пошла следом, с нетерпением ожидая конца истории.

— И они украли все ваши деньги? — спросила она.

— Разумеется, — пожал он плечами. — Но деньги вернуть было легче всего. Я хотел вернуть другие вещи, для меня незаменимые. К тому же они убили моего старого приятеля, и я поклялся, что не успокоюсь, пока последний из них не окажется на виселице.

Она смотрела на него во все глаза, понимая, в каком кошмаре он прожил все эти последние недели.

А теперь ваша очередь отвечать на вопросы, — вдруг сказал он, оборачиваясь к ней.

Увидев его суровое, бесстрастное выражение лица, Элли судорожно вздохнула. Ей показалось, что ее вдруг грубо разбудили, не дав досмотреть интересный сон.

— Кто, черт побери, этот малый?

Элли вздохнула. Видимо, с появлением Питера у нее возникло гораздо больше проблем, чем она думала. Эта встреча потрясла ее. Она поняла, насколько сильно алчность овладела его сознанием, а также то, что он не остановится ни перед чем, чтобы завладеть сокровищами.

Что, если она не сумеет раньше его найти нужное место? Без камня Деверо это было вполне вероятно. К тому же одной путешествовать по здешним местам и впрямь небезопасно. Итак, у нее есть выбор — остаться один на один со своими проблемами или со своим партнером. Элли очень хотелось бы верить, что Мэтт Деверо — меньшее из двух зол. Но выхода у нее, похоже, не было.

Ну так что? — подтолкнул ее Мэтт, раздраженный ее молчанием.

По крайней мере, она сможет выбрать то, что говорить ему. Всю правду ему знать совсем не обязательно.

Его имя Питер Уэнворт, виконт Хавертон.

Я спрашивал, кто он вам? Мне показалось, что он достаточно хорошо вас знает.

Она поморщилась, словно глотнула уксусу.

— Мой жених, — коротко ответила она.

— Вы помолвлены?!

— Чего это вы кричите?

— Я не кричу, черт побери! Всего лишь немного повысил голос. Вы что, специально придерживали этот секрет, чтобы вот так неожиданно вывалить его на мою голову?

— Хотя я и не вижу, какое, собственно, вам дело до всего этого, но можете не кричать. Я расторгла помолвку довольно внезапно, надо признать, когда назвала его вором и лживым негодяем.

— Но что же в таком случае он здесь делал? Умолял вас простить его и вернуться? Если так, то он выбрал довольно странный способ для этого.

В тоне Деверо слышалось явное подозрение. Внезапная дрожь охватила Элли, она вся покрылась гусиной кожей. Он ей не верит.

Ах, это… ну, на самом деле это все совсем неважно, — попыталась она увильнуть от ответа.

Правду, — резко прервал он ее. — Хотя бы ради разнообразия.

Элли невольно сжалась. Она ненавидела ложь, ей было противно сочинять всякие небылицы, чтобы скрывать свои истинные цели. И еще больше ее задевало то, как смотрит на нее Мэтт, догадывающийся, что она все выдумывает. Ей необходимо было продемонстрировать ему свою искренность, но о том, чтобы выложить ему всю правду, не могло быть даже речи. О своем фиаско в личной жизни ей оказалось поведать ему легче, чем о том, как Питер погубил ее честное имя ученого-археолога.

— Питер жаждал жениться на мне из-за денег. Ему не слишком понравилось то, что он потерял возможность запустить свои жадные лапы в мое наследство.

— Наследство? — с некоторым удивлением повторил Мэтт. Мысль о том, что она может оказаться богатой наследницей, как-то даже не приходила ему в голову.

— Если бы мы поженились, он бы получил право контролировать мое состояние плюс ту часть наследства, которая перешла бы ко мне от бабушки со стороны мамы после моего замужества. Очень многие английские лорды доводят свои поместья до финансового краха из-за пристрастия к картам или из-за нерадивого управления, а затем охотно поправляют свои финансовые дела, женившись на деньгах. Питер, очевидно, попал в затруднительное положение из-за своей неуемной страсти к азартным играм.

Они остановились возле входа в конюшни.

И вы согласились выйти замуж за такое ничтожество? — недоверчиво спросил Мэтт.

Элли сложила руки на груди и насупилась. Этот вопрос задел ее за живое.

— Я знаю, это выглядит странно для вас сейчас, но… Питер старый друг нашей семьи. И я не знала, не предполагала даже до недавнего времени, что он так глубоко увяз в долгах.

— Полагаю, вам необходимо поработать над своей способностью понимать человеческую природу. В особенности мужскую, — заметил он сухо.

Мэтт развернулся и вошел в конюшню, громко зовя хозяина или кого-нибудь из конюхов. Глядя ему в спину, Элли не смогла сдержать душившей ее ярости и топнула ногой; в душе у нее царило отчаяние. Она понимала, что Мэтт всего лишь сказал грустную правду. Ее попытки судить о мужчинах были совершенно безнадежными.

Я знаю это, — прошептала она самой себе. Конюхи увели лошадей. Мэтт перекинул через плечо седельные сумки, свои и Элли, и взял в руку обе винтовки.

Идем, — угрюмо бросил он ей, проходя мимо. — Гостиница находится на этой улице.

Элли молча последовала за ним, собираясь с духом, чтобы сделать то, что было необходимо. Еще никогда ее гордости не приходилось платить такую высокую цену. Она с трудом подбирала слова, которые никак не желали произносить ее пересохшие губы.

— Мистер Деверо!

— Да? — Как спокойно, безразлично звучит его голос!

— Я тут подумала…

Знаете, если честно, то это как раз то, чего я панически боюсь, — бросил он, не оборачиваясь. — Когда вы начинаете что-то придумывать — жди беды.

Элли внутренне собралась, пообещав себе, что на этот раз ему не удастся вывести ее из себя своими вечными шуточками. Едва ли она сможет добиться цели, если даст волю своему раздражению.

О вашем предложении насчет объединения усилий. Он так резко остановился и развернулся, что Элли едва на него не налетела, оказавшись почти вплотную с ним — лицом к лицу.

И что же? — спросил он с вкрадчивой улыбкой, чуть приподняв изумленно брови.

Элли сжала руки так, что ногти впились в ладони. Он знал. Этот негодяй уже понял, что она хочет ему предложить, и теперь просто жаждал насладиться ее унижением.

Может, мы могли бы все же работать вместе, — пробормотала она, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Так вы имеете в виду, что мы станем… партнерами?

— Да.

— Но почему?

Элли растерянно моргнула. Это ведь было именно то, чего он так добивался, а теперь он что же, на попятную? В ней вновь вспыхнул гнев.

— Но ведь именно вы это предложили! — воскликнула она нетерпеливо.

— Однажды. А вы отказались, — глядя прямо ей в лицо, спокойно произнес Мэтт.

— Ну, это было тогда. Сейчас я передумала.

— Когда так поступают большинство женщин, это может вызвать лишь легкое раздражение. Но когда вы меняете так резко свои намерения, это вызывает ледяную дрожь в моем позвоночнике.

Он развернулся и направился к входу в отель.

Нет! Он не смеет отвергнуть ее предложение! Она смирила свою гордыню вовсе не для того, чтобы он так небрежно растоптал ее. Она бы никогда в этом не призналась, но чем больше она думала о необъятных просторах этих гор и долин, а также об опасностях, которые, кажется, подстерегали здесь за каждым кустом, тем более растерянной она себя ощущала. Сила и ловкость Деверо, а также его опыт жизни в здешних местах и способность чувствовать себя уверенно в любой ситуации могли бы помочь ей и ускорить поиски.

Элли быстро взлетела по ступеням, ведущим на крыльцо гостиницы, и, забежав вперед, загородила Мэтту дорогу — Он замер на последней ступеньке, как раз прямо перед ней. При этом их глаза оказались на одном уровне.

— Уж не страдаете ли вы манией преследования? — спросила Элли, встав перед ним в вызывающую позу. — согласитесь, у меня не больше причин доверять вам, чем у вас — мне!

— Туше! — Мэтт поднял руки. — Но есть одна проблема.

— Какая?

— Вы так и не сказали мне, что мы будем искать.

У Элли упало сердце. Умеет же он докопаться до сути! Ведь именно этого она и не может ему сказать! У нее оставалась одна надежда — не открывать карты до самого последнего момента. Потому что она была уверена в одном: если этот человек с его опытом и талантами задумает предать ее, Питер покажется по сравнению с ним всего лишь жалким любителем.

Она сказала довольно мрачно:

Я… не могу пока всего объяснить. Но обещаю, что обязательно скажу вам, когда придет время.

Элли задержала дыхание, тщетно пытаясь увидеть хоть малейшую реакцию на этом бесстрастном лице. Несколько долгих мгновений он молчал. Она едва не произнесла умоляюще “пожалуйста, прошу вас”, но губы отказались произносить эти столь чуждые ей слова.

Мэтт нахмурился, стараясь не поддаться на непонятную ему мольбу, которая читалась в ее взгляде. Она пыталась обокрасть его, обыграть, возможно, даже подстрелить и уж во всяком случае, не раз поставить в затруднительное положение. И только одной-единственной вещи она ни разу не сделала: не попыталась заслужить его доверия. И тем не менее он не мог сейчас вынести выражения отчаяния в ее глазах, не мог отвернуться от нее, сделать вид, что ему все равно. Он знал, что она набита тайнами, как его патронташ пулями, но сейчас ее лицо — чертовски красивое лицо, следовало признать, — дышало искренностью, что только все усложняло. Как могла она быть в одно и то же время непоколебима, как скала, и ранима, как только что родившийся жеребенок? Она нуждалась в защите, черт ее возьми, особенно когда отказывалась признать это. Мэтт почувствовал, как его решимость тает.

— Хорошо, — сказал он мрачно, — так и быть. Партнеры.

Ее сияющая улыбка сразила его наповал. Она быстро чмокнула его в щеку, словно бабочка крылом коснулась, а затем впорхнула по ступенькам в здание отеля.

А Мэтт так и остался стоять на ступеньках, застыв от изумления, и его сердце стучало, как ритуальный индейский барабан.

— Эгоистичная стерва! — пробормотал Питер в ярости.

Он шел по улице и бил кулаком по всем попадавшимся ему столбам, поддерживающим крыши деревянных веранд, тянущихся вдоль деревянных настилов.

Как обычно, Элли думает только о себе. Если бы она всего лишь согласилась выйти за него замуж, как они сразу договорились, а не откладывала свадьбу дважды, сначала из-за поездки в Грецию, затем в Перу на эти идиотские археологические раскопки! Если бы она только знала, чего ему стоила эта отсрочка! Как близко он оказался к долговой яме!

Ну что ж, по крайней мере, ее приезд в Санта-Фе подтвердил, что он на правильном пути. Скорее, бы уж найти эти сокровища Монтесумы, которыми она буквально бредила. Он смертельно устал от отсутствия элементарных удобств, от грязных улиц и грубых, необразованных янки.

Кстати, о янки…

Питер нахмурился. Где, интересно, Элли раскопала этого высоченного американца с задатками спасителя прекрасных дам? Она назвала его Деверо. Этот тип, скорее всего, болтается рядом в надежде уложить в постель эту ледяную статую, в которой жизни не больше, чем в тех “артефактах”, на которых она так помешана. Синий чулок! Бесчувственная стерва!

“Что ж, — злорадно подумал Питер, — его ждет сильнейшее разочарование! Элли Карлайл способна заморозить любого. В ее холодном и, надо признаться, довольно красивом теле нет ни одной живой искорки. Едва ли она даже подозревает о значении слова “страсть”.