- Ясно. А он что, без тебя не справится? - спросил чародей. - В моей книге было сказано, что он - Верховный Лорд Ада; все остальные, сколько их там есть, - его подчиненные...
      - Это так. Но он сейчас не в лучшем положении.
      - Да ты что, следишь за Игрой каждую минуту?
      - Когда я в ней - да, иначе нельзя. Однако сейчас мне даже не нужно этого делать, коль скоро я знаю, что он в данный момент управляет Домами Боли...
      Дома Боли, оказывается, не имели постоянного хозяина, являясь только одним из обособленных, но очень важных участков ада. Потому Лорды-Демоны по очереди брали на себя обязанности по руководству этим "отделением" и, разумеется, всю ответственность за его правильное функционирование...
      - А, так ты хочешь сказать, что будет вполне в стиле Игры подстроить какую-нибудь каверзу тому, кто правит в настоящий момент Домами Боли?
      - Точно, - кивнула Айра, - и, если бы в деле не была замешана я, вряд ли Беел-зебуб выполнил бы нашу просьбу. Он рискует положением. Если Шан не будет возвращен в Дома Боли к сроку, это непременно заметят. В аду состоится внеочередное собрание, на котором уже будет решаться, достоин ли вообще Беел-зебуб своего нынешнего статуса. И его вердикт почти стопроцентно предопределен.
      Так-так. Опять возвращаемся к этому оборотню.
      - Не нравится мне это, - заметил Инеррен.
      - Что?
      - Ключевой момент этого этапа событий - Шан Цунг; если точнее, его возвращение в Дома Боли. Так?
      - Да, но...
      - Я очень не люблю, когда ключевой момент не зависит от меня. И от тебя, кстати, тоже.
      - Я понимаю, о чем ты, - задумчиво промолвила волшебница. - Если того послания к дроу окажется недостаточно... Признаться, я не думала раньше об этом деле с такой точки зрения. Похоже, ты вполне сможешь достичь больших успехов в Игре - имеется в виду Игра Преисподней.
      Чародей коротко объяснил на темном наречии, что именно он думает по поводу адских потуг изобразить Игру Судьбы, которая сама по себе является отвратительной пародией на реальность...
      - Все это так, - усмехнулась Айра, - только ты забыл об одном факте. Игра Судьбы не искажает реальность, а управляет ею.
      - Что?!!
      - Так этого Мандор тебе не объяснил? Напрасно. Все, что происходит на Доске Судьбы, непременно отражается в реальном мире в будущем, настоящем или даже прошлом. Ты был в Источнике и понимаешь мои слова.
      - В Бездну эту Игру и Источник! Что будем делать с Шаном?
      - Во-первых, нужно узнать о нем поподробнее.
      - То есть?
      - Список друзей и врагов, привычки, характер - всю подноготную, заявила волшебница. - Раз уж мы сами не можем заняться им, следует найти кого-то, кто сделает эту работу за нас...
      Тут глаза Айры расширились. Получив к тому же от Черной Звезды сигнал опасности, Инеррен вмиг слетел с кресла, выхватывая костяной жезл и разворачиваясь, готовый нападать или защищаться. И как раз вовремя кресло уже разлеталось в щепки под ударом Императора. Старик недовольно крякнул и начал менять обличье.
      Да, даже Шан Цунг не смог бы достичь такого...
      Император ранее был высоким и тощим. Теперь же его облик напоминал громадного рыцаря в массивных доспехах, покрытых заточенными шипами и зловещими выступами. Под шлемом виднелась физиономия, напоминавшая лицо покойника трехгодичной давности. Оружия у Императора не было - а на кой черт оно ему было нужно, если один удар его кулака пробивал каменную стену!
      - Разве позволено Ушедшим открыто появляться во внутренних мирах Сфер? - спросил чародей.
      - Мое пожелание - вот единственный закон, и этому закону покоряются все и вся! - прогрохотал гигант.- Как в Пределах, так и вне их.
      Инеррен холодно улыбнулся:
      - Тени законам не подчиняются. - И с этими словами нанес удар.
      Доспехи треснули и разлетелись на тысячи мельчайших частиц, однако сам Император не пострадал. Волшебница также что-то прошептала, и из ее посоха ударил луч, ослепивший противника.
      Чародей направил жезл в грудь Императора и повторил попытку. По желтоватой коже пробежали кольцевидные трещины, из которых начала сочиться бесцветная жидкость. Враг вслепую нанес удар, пробивший стену Призрачной Башни, но не задел ни Айру, ни Инеррена.
      Луч цвета раскаленного золота из посоха волшебницы уперся в то же место, куда указывал жезл чародея. Плоть и ребра раздались в стороны, открывая пульсирующее сердце, почти вдвое больше нормального размера. Действуя совершенно интуитивно, Инеррен выхватил Шар Теней и вбил его в сердце Императора.
      Даже самая ужасная рана не могла бы исторгнуть из их противника тот вопль, что Император издал сейчас. Только линии энергетической сети, на которых стояли стены Призрачной Башни, не давали ей рухнуть, похоронив под собой всех троих.
      - Убирайся! - выкрикнул чародей, надеясь, что Айра его услышит, и переместился в более спокойное место с помощью Черной Звезды.
      Когда он вскоре вернулся к руинам Призрачной Башни, то не без удивления заметил, что обломки кем-то сложены в виде гигантского надгробья, а на вертикальной черно-лаковой плите начертано:
      Его желанья привели к успеху,
      Его желанья возвели на трон
      И с трона свергли. Такова потеха,
      В которой он клинки скрестил с Судьбой.
      Подвластны Шао Кану были Сферы,
      Он многими мирами управлял
      Пока не преступил свою же меру
      И все свои владенья потерял.
      В последней битве с Молнией и Тенью
      Поставил Император на кон все
      Но проиграл он жизнь свою и время,
      И снова повернулось Колесо...
      Теперь о нем останутся преданья,
      Но их героем не бывать ему
      Он проиграл. И не от заклинаний,
      Он сам себя вверг в Пустоту и Тьму.
      Почерк был незнаком Инеррену. Однако он решил запомнить надпись так, на всякий случай. Кто знает, вдруг пригодится...
      Переместившись на арканский Турнир, он моментально увидел Айру, которая что-то горячо втолковывала Рэйдену. На лице Бога Судьбы, однако, не читалось никаких эмоций.
      Чародей прокашлялся. Рэйден обратил на него внимание и жестом пригласил подойти.
      - Совсем забыл, - сказал Инеррен, выкладывая перед Богом Судьбы три жезла. - Они мне очень пригодились.
      - Особенно третий, - согласился Рэйден, пряча жезлы в футляр. - Ну, что осталось от Башни?
      - Надгробье с эпитафией, посвященной некоему Шао Кану. Это, как я понимаю, настоящее имя Императора?
      Рэйден кивнул.
      - Он, как и его ученик и ближайший помощник Шан Цунг, был моим старым противником. И ты покончил с обоими... Интересно, с чем же связано такое развитие событий?
      - Судьба, - усмехнулся чародей.
      - Это так, - кивнул Рэйден, - однако слишком много совпадений.
      - Ты же говорил, что таковых не бывает.
      - Это касалось ТОЙ части твоей жизни. И я совсем не уверен, что все позднейшие происшествия, включая убийство Шан Цунга и Шао Кана, соответствуют этой схеме.
      - Он не... - начала было Айра, но Инеррен прервал ее:
      - Значит, ты хотел лично рассчитаться с ними?
      - Ну, с Шао Каном не обязательно, а вот Шан Цунг... С ним мне действительно хотелось покончить собственными руками.
      Волшебница усмехнулась, разгадав план чародея. А тот с непроницаемым лицом заявил:
      - Это можно устроить.
      ЭПИЛОГ
      Малая Западная Арена вообще-то была одной из запасных площадок, где участники Турнира Пяти Колец обычно только тренировались. Однако сегодня ее трибуны были заполнены до отказа, и многим желающим увидеть эту единственную схватку не хватило мест.
      На хрустальной полке, где обычно лежал Приз Победителя, сейчас покоился зеленый обруч, по которому пробегали острые языки колдовского пламени.
      Мандор устроился в судейском кресле, кивнул обоим бойцам и произнес:
      - Начинайте.
      Рэйден сорвал шляпу и отбросил в сторону. Затем, окутавшись белым сиянием, он каким-то образом оказался рядом с противником и отлетел, нарвавшись на левый крюк в челюсть.
      Шан Цунг метнул в него три огненных черепа, но Рэйден, сделав тройное сальто в воздухе, перелетел через них и в падении нанес сдвоенный удар ногами. Пренебрегая защитой, он стоял перед Шаном и работал обоими кулаками с усердием молотобойца, словно вгоняя гвозди в грудь и живот противника.
      Тут Шан Цунг провел трюк с перевоплощением, обратившись в точную копию Рэйдена. Разряд молний - и настоящий Рэйден снова вынужден был отступить.
      Лже-Рэйден наклонился вперед и, словно ныряя, врезался головой в грудь противника, отбрасывая его к каменной стене. Однако, как только Шан Цунг повторил прием, Рэйден исчез в белом сиянии, появившись позади него. На сей раз удар Рэйдена был быстрее, и мощный апперкот буквально подбросил Шана в воздух, сбросив с него и оболочку заклятия, и ложный облик.
      Плюющийся огнем череп даже на миг не остановил Рэйдена, который одним плавным движением пригнулся, зацепил ногу противника и нанес удар другой ногой. Шан упал. Рэйден, перекатившись по песку, впечатал локоть в живот противника.
      Шан Цунг, по-змеиному быстро поднявшись, метнул очередной пылающий череп прямо в лицо Рэйдена. Но тот успел выпустить в противника молнию и, отбившись от черепа, одним прыжком оказался рядом с Шаном, дополнив серию выпадом кулаком в живот и круговым ударом ногой в голову.
      Почти потерявший сознание, Шан Цунг все же пока стоял на ногах. Подойдя вплотную, Рэйден отвел левую руку назад, прижал правую к бедру и, собрав на кончиках пальцев всю энергию своих молний, нанес удар обеими руками. Враг, жутко вздрогнув, засветился изнутри и его тело распалось на мелкие кусочки.
      - Обещание сдержано, - подвел итог Инеррен, - и теперь эта история действительно завершена.
      - Все-таки я хотела бы оставить Диадему себе, - вздохнула волшебница.
      Но Рэйден уже обеими руками поднял Артефакт, с минуту полюбовался его чарующим блеском, а затем аккуратно завернул в кусок черной ткани и убрал в специально приготовленную коробку.
      Честно выигранный приз займет в его коллекции подобающее место, равно как и все остальные...
      К О Н Е Ц
      Крутобокий холм и алтарь на нем. Девушка, крепко привязанная к жертвеннику. Человек в темной мантии, расшитой звездами, заносящий над нею кинжал. Человек в черном, старая ведьма и волк, возникшие с другой стороны алтаря. Краткий обмен неслышными словами. Первого окружает ореол ярости, но второй достает из складок одеяния пылающий ало-золотым заревом кристалл, и голубой луч превращает врага в скрюченную мумию...
      Пылающий в ночи погребальный костер, на котором лежит семифутовая фигура в угольно-черных доспехах. Полузвериная-полудемоническая маска-забрало лежит в стороне, открывая бледную кожу мертвеца, изъеденную шрамами и язвами...
      Ночной город - громадный, словно целое княжество. Мерцающие белые огни образуют над ним и внутри него странные хороводы. Искры, отлетающие от остро заточенных клинков. Два бойца, обменивающиеся яростными ударами на крыше громадного здания, целиком состоящего из стекла и металла...
      Безмолвная железная фигура, скачущая по тропе между звездами на восьминогой бронзовой лошади, выдыхающей из расширенных ноздрей зеленое пламя...
      Тяжелая арбалетная стрела, пронзающая яблоко, установленное на голове насмерть перепуганного ребенка...
      ЧАСТЬ БЕЗ НОМЕРА. ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗГНАННИКА
      (Хроники Амбера, книга Теней)
      Путник сидел на округлом камне, угрюмо уставившись в мерцающую радугу звездно-полосатого неба, отраженную в темной воде безымянного озера. Мысли его беспорядочно блуждали по всем направлениям в поисках ответа.
      Машинально, словно подчиняясь забытой привычке, он вытащил из укрепленных в рукаве ножен легкий кинжал и начертил на песке несколько линий. Потом еще и еще. Кривые и дуги сплетались в странный узор, пока...
      Янтарные глаза путника вспыхнули огнями понимания. Память была утрачена навек, так он думал. Но кое-какие знания остались с ним навсегда, и даже смерть не в силах была стереть их. И этих знаний было, пожалуй, достаточно для ответа.
      Вернее, не самих знаний, а того, что открывалось с их помощью.
      Он извлек из ножен свою шпагу и аккуратно положил на песок рядом с рисунком, повернув оружие так, чтобы тусклые лучи звездно-полосатого неба отражались от плоскости лезвия прямо ему в глаза. Изящная гравировка на серебряном клинке ожила и заискрилась. Изгнанник с торжеством осознал, что она в точности совпадала с частью начертанного им узора.
      Да! Окольный Путь - ведущий отовсюду прямо в нужную точку!
      Даже из тех мест, где он сейчас находился. Даже из Сфер, лежащих вблизи Двора Хаоса.
      В лихорадочном нетерпении Изгнанник перевернул пятисотфунтовую плиту плоской стороной вверх, стряхнул с нее песок и тщательно, с нужной концентрацией, нацарапал новый узор. Отличаясь от прежнего всего парой линий, он каким-то образом куда сильнее притягивал к себе внимание. Полоснув ножом по ладони, Изгнанник окропил узор собственной кровью. Тонкие линии на черном камне заискрились, подобно гравировке на его шпаге.
      Он потянулся в невидимую даль, к смутным воспоминаниям о городе, чей неповторимый образ был впечатан в его кровь, разум и душу. О городе, существующем дольше любого иного. О городе, в котором Изгнанник в незапамятные времена появился на свет - чтобы впоследствие уйти во тьму.
      Серебряная шпага сверкнула в его руке, словно луч маяка, указывающий путь заблудившимся кораблям.
      Подчиняясь приказу тех, кто был старше даже их, повинуясь воле Изгнанника, Тени сомкнулись вокруг него. Вдох...
      ...перемещение - напор сил разрывает на части...
      ...выдох.
      Он стоял в слабо освещенном зале. Снаружи была ночь, только луна и многочисленные звезды - и рисунок этих созвездий был знаком Изгнанику! освещали огромное помещение. Кроме того, в беломраморных стенах зала мерцали зеленые прожилки, создавая впечатление струящейся воды.
      Собирая обрывки воспоминаний, он медленно поворачивался, пока не уперся взглядом в толстую колонну, где - он знал - была потайная дверь. Туда.
      Изгнанник вышел из зала через скрытую в западной стене дверь. Отлично. Никого ни в одном конце коридора.
      Пройдя по сумрачному проходу, он остановился у двери. За ней - во всяком случае, так было когда-то - находились два стражника. И его-то они наверняка не узнают, а следовательно, не пропустят. И подымут тревогу до того, как он успеет заставить их замолчать.
      К счастью, Изгнанник обладал и иными средствами. Служба в Легионе Теней не прошла для него даром: прошептав пару слов, он осторожно толкнул дверь.
      Ни звука - стражники дремали, склонив головы на алебарды.
      Кивнув им, словно старым знакомым, Изгнанник прошел к двери напротив и снял с крюка фонарь, который тут же и зажег. Он умел видеть в темноте, но здесь и сейчас свет был необходим.
      За коротким коридором...
      Он помнил - откуда? - эту лестницу. Он знал, что никому не удалось сосчитать общее число ступенек. Но этот вопрос сейчас не интересовал Изгнанника.
      Ступив на первую ступень лестницы, он начал спускаться. Длилось это, как показалось ему, целую вечность - и спуск, как ни странно, дал ему возможность успокоиться и трезво оценить все происходящее.
      Безумие - идти туда сразу и без подготовки. Но еще большее безумие откладывать посещение, ведь с минуты на минуту его присутствие может быть обнаружено. Изгнанник вовсе не тешил себя надеждой, что сможет ускользнуть необнаруженным, однако хотел отложить объяснения хотя бы до того момента, когда сможет разговаривать на равных.
      Наконец, внизу забрезжил свет. Фитиль к тому времени почти догорел. Изгнанник задул пламя и оставил фонарь на полке - подойти к стражникам внизу лучше также незамеченным.
      Но тут его ухищрения не помогли. Тощая фигура стражника, прислонившаяся к полкам, была заметна еще сверху.
      Изгнанник сделал несколько шагов, готовясь в случае необходимости пустить в дело метательный нож.
      Стражник поднял голову. Короткая трубка в его зубах выпустила клуб сизого дыма и застыла. Взгляд, до того сонный и усталый, моментально прояснился. Однако он не произнес ни слова.
      Изгнанник уже покинул лестницу и теперь находился почти рядом со стражником.
      - Вам следует взять фонарь, - произнес тот. - Нельзя находиться там без света.
      Он снял один с полки и зажег от длинной свечи, стоявшей на оструганном деревянном столе.
      Изгнанник молча принял фонарь и, не задаваясь вопросом, почему этот стражник ведет себя так странно, прошел по туннелю направо - с каждым шагом дорога вставала в его памяти все отчетливее...
      А стражник, даже не глядя ему вслед, точно знал, куда направляется пришелец. Подвинув к столу деревянный стул с неудобной спинкой, Роджер присел на край и извлек из висевшей на крюке плоской кожаной сумки толстую пачку листов бумаги и пергамента, исписанных размашистым почерком.
      Отделив несколько последних страниц, он задумчиво посмотрел на них, словно надеялся найти там ответ на мучивший его вопрос. Наконец, Роджер достал из кармана той же сумки карандаш, аккуратно зачеркнул выделявшееся на последнем листе слово "КОНЕЦ" и дописал несколько слов...
      Пятый из коридоров, ответвляющийся от главного туннеля. Изгнанник прошел мимо, не останавливаясь.
      Шестой... седьмой. Здесь.
      Он свернул и, пройдя еще немного, оказался у массивной, окованной двери. Она была заперта, но ключ висел напротив.
      Изгнанник постарался успокоиться. Ритм сердцебиения потихоньку вошел в норму. Только тогда он повернул ключ, вынул его из замка и повесил на место. Затем толкнул дверь. Та не хотела отворяться, но Изгнанник был тверд и победил.
      Он перешагнул через порог. Дверь медленно закрылась за его спиной, однако Изгнанник не обратил на это внимания. Его взгляд был устремлен на скопище голубоватых линий, мерцающих на черном камне пола. Дуги и кривые, петли и повороты...
      Лабиринт.
      Медленно и благоговейно, словно в тот день, когда впервые увидел это зрелище, он обошел вокруг и остановился у того места, где голубая линия обрывалась - а вернее, начинала свой путь к центру.
      Пройти Лабиринт и обрести полную память вместо жалких обрывков. Или погибнуть при попытке, но отступать нельзя. Этого выбора у Изгнанника не было.
      Поставив фонарь на пол, он сделал шаг вперед. Свет очертил подошву сапога, коснувшегося мерцающей линии.
      - Роджер!
      - Да, милорд? - Стражник быстро поднял голову от своей рукописи и встретил взгляд Корвина.
      - Здесь...
      - Он прошел в Камеру Лабиринта, - сказал Роджер.
      - Кто он? Ты его узнал?
      - Ну, не могу сказать точно. Одно несомненно - фамильное сходство есть.
      - Черт его подери! - произнес Корвин. - Неужели все начинается сначала? Или это какой-то совсем новый фактор?
      - Это и новый, и старый фактор, - заметил Роджер. - Я не задумывал этого продолжения. Но...
      - Что?
      - Роджер Желязны из Тени-Земля не так уж давно скончался в Калифорнии от рака. Серия "Хроники Амбера" не могла быть завершена, и наверняка новый автор начал свой вариант развития событий.
      Корвин поморщился.
      - И все произошло так быстро?
      - Другого предположения у меня не имеется. Ведь этому гипотетическому автору не нужно было рисовать картину нового мира с самого начала, он вполне мог воспользоваться исходным материалом Желязны...
      Последняя Вуаль...
      Изгнанник уже одолел адское пламя и замораживающее дыхание Пустоты, прошел сквозь жернова духа и гидравлический пресс энтропии. Гильотина сомнений не сработала, стрелы самоуверенности не смогли пробить щита его упорства. Лабиринт теперь был не только снаружи, но и внутри него, и в душе горел свет твердой уверенности в успехе.
      Последний, самый трудный отрезок пути. Три шага, каждый из которых подобен прохождению сквозь толщу гранита...
      И - конец. Центр Лабиринта.
      Сила, поддерживавшая его все это время, иссякла. Едва стоявший на ногах, он тем не менее улыбался - словно в день своей смерти, и первой, и второй.
      Но теперь смерть ему не угрожала. Изгнанник вернулся домой.
      Он отдал приказ - и Лабиринт переместил его несколькими этажами выше, в салон библиотеки.
      Окинув ироническим взглядом стеллажи с книгами, барабанную установку в углу и несколько больших картин, появившихся здесь за долгое время его отсутствия, он подвинул к камину массивное кресло и со вздохом облегчения расположился в нем. Ожидать разговора ему предстояло недолго, но это ожидание вполне можно было сделать комфортным.
      Наконец, двери в библиотеку открылись. Изгнанник вынул из кармана колоду карт, сдвинул ее и открыл верхнюю.
      - Бенедикт, - произнес он, не оборачиваясь.
      - У тебя передо мной преимущество, - ответил вошедший. - Мне не назвали твоего имени.
      Изгнанник повернулся вместе с креслом так, чтобы Бенедикт мог увидеть его лицо. Тот невольно отступил.
      - Быть этого не может!
      - Ты отказываешься верить собственным глазам? - поинтересовался Изгнанник.
      - Это все-таки ты, - кивнул Бенедикт. - Ну что ж, Озрик... Добро пожаловать домой.
      - Спасибо. А где отец? Я бы хотел поговорить с ним.
      - Оберон погиб несколько лет назад.
      Озрик наклонил голову, почтив память отца.
      - А кто теперь носит корону? - минуту спустя спросил он.
      - Рэндом.
      - Этот сопливый...
      - Он избран самим Единорогом, - мягко заметил Бенедикт, - и не тебе это оспаривать.
      - Но он же лишь мальчишка!
      - Ты отсутствовал долго, Озрик. Чересчур долго. У детей Оберона давно есть собственные дети.
      Значит, столько лет... Ему придется заново узнавать многое. Игра наверняка стала гораздо сложнее, и пока лучше воздержаться от участия.
      - Теперь говори ты, - твердо сказал старший брат. - Как ты вернулся к жизни? Ведь отец...
      - ...Отправил меня на войну, чтобы я своей геройской смертью за Амбер искупил недостойное желание занять его трон. Вообще-то так и произошло, усмехнулся Озрик, - вплоть до последней детали... А остальным что, неинтересно? Или ты остался последним в семье? Я не хотел бы рассказывать эту историю дважды.
      Бенедикт вытащил собственную колоду, выдвинул сразу несколько карт, и несколькими мгновениями позже рядом с ним оказались Корвин, Рэндом, Жерар, Флора, Джулиан и Фиона.
      - Располагайтесь, - пригласил Озрик, - мой рассказ будет довольно долгим.
      - Тогда я, с вашего позволения, также его выслушаю, - раздался голос из угла библиотеки, и из теней выступил горбатый карлик с длинными седыми волосами и такой же бородой.
      - Дворкин! - в один голос воскликнули все. - Откуда?..
      - Есть некоторые более важные вещи, которые требуют вашего внимания, - сказал тот, усаживаясь в возникшее из воздуха кресло. - Давай, Озрик: промедление может оказаться дорогостоящим.
      И Изгнанник начал рассказ.
      - Саму войну, на которую меня послал отец, я описывать не буду: это не доставит мне удовольствия, а вам ничего существенного не даст. Короче говоря, я был смертельно ранен и уже помирал. И тут - называйте это галлюцинацией, если хотите, - над полем битвы нависла черная туча, а внутри нее образовалось Лицо. Похоже, никто этого не видел, за исключением меня.
      Лицо заговорило - не могу сказать, мысленно или вслух. Оказывается, это был Черный Бог Смерти, который решил создать Себе непобедимое войско и подбирал на полях сражений умирающих героев для пополнения армии. Я Ему, по-видимому, подходил, и Он задал следующий вопрос: не променяю ли я реальную смерть на схватки и приключения, везде и во всех временах.
      Мой ответ конечно же, был утвердительным. Да любой из вас поступил бы так же на моем месте! Однако будущее показало, что я совершил необдуманный поступок.
      Не могу в точности сказать, сколько времени я провел в этом Теневом Легионе. По моему личному подсчету - что-то около пяти веков, но время во многих мирах, где меня носило, течет иначе, нежели в Амбере. Я думал, что здесь прошло куда меньше времени... хотя важно не это.
      В общем, я занял пост предводителя Легиона Теней и отработал на этом месте черт знает сколько. До тех пор, пока мне до смерти не надоели эти "вечные схватки и приключения" - в основном мы работали на разных Великих Призывателей, которые попали в передрягу и срочно нуждались в помощи непобедимого войска.
      Итак, мне надоела это работа, я решил покончить со всем. Понимая, что конец будет и смертью - но она-то меня фактически настигла уже давно, и жил я только благодаря поддержке Черного Бога. И такой случай в конце концов представился.
      Как-то наш Легион был призван на службу неким чародеем, именующим себя Повелителем Теней. Более того, так же называли его и сами Тени. Задание было несложным: освободить одну цитадель от захватчиков. Выполнив приказ, я позволил всем выжившим противникам смыться с поля боя, за что, как я знал, неминуемо буду наказан. Так и случилось: Черный Бог настолько вышел из себя, что появился там собственной персоной.
      Легион Теней, по Его мнению, должен был нести смерть, а не давать врагам шанс ускользнуть. Я не оправдал возложенного на меня доверия, посему Он без дальнейших рассуждений просто отобрал свой прежний дар жизнь. И отправил меня в Дома Боли.
      Просидел там я, к счастью, недолго. Я вновь был возвращен в мир живых, и на сей раз это сделал Повелитель Теней. Понятия не имею, как это ему удалось. Дальше все закрутилось очень странно. Воскрешение почти полностью стерло мои воспоминания о том, что было до того, как я поступил в Легион Теней. Или это произошло еще раньше? Не уверен - те события для меня до сих пор как в тумане.
      Как бы там ни было, я остался должен этому чародею. И он потребовал, чтобы я играл роль его телохранителя в каком-то походе за Силой. Поход провел нас через несколько миров, а закончился путь прямо у Двора Хаоса. Вскоре Повелитель Теней сказал, что я исполнил свою работу и могу быть свободен. Дальше он провалился в какую-то бездну - причем, судя по всему, это чародей и называл "походом за Силой". Чокнутый или нет, но он был одним из лучших магов, какие мне только встречались.
      И вот я остался у Двора Хаоса с обрывками воспоминаний. Несколько недель я пытался отыскать путь домой, в чем, естественно, не преуспел. Короче, в один прекрасный момент стою со своей шпагой в руках, замечаю гравировку на лезвии - и вдруг в памяти всплывает ее название, Уэйрдремм, и узор Лабиринта. Дальнейшее уже было делом техники. Я переместился в Амбер, пробрался вниз, а остальное вам известно...
      В комнате стражи в нижней части замка сидел сейчас только один из многочисленных охранников. Это был Роджер, занятый своим бесконечным мистико-философским романом.
      Дверь отворилась, и в комнату вошел Корвин.
      - Чем обяз'н т'кой честью, м'лорд? - скопировал Роджер акцент Дейги.
      - Это касается нашего недавнего гостя, - сказал Корвин. - Знаешь, кто он такой?
      - Принц Озрик, второй сын Симнеи и Оберона. - Стражник посмотрел на удивленное выражение лица собеседника, выпустил из трубки клуб дыма и добавил: - Я узнаю многое из того, что происходит в этих стенах, - если как следует сосредоточусь.
      - А как насчет того, что творится за их пределами?
      - О, - заметил он, - это уже другое дело. Сложное.
      - Правду он говорил или нет?
      - Все соответствует, - пожал плечами Роджер. - Если не считать Черного Бога Смерти и какого-то Повелителя Теней.
      - Об этом я и хотел с тобой поговорить. Я знал его.
      - Да? Этого ты, кажется, не упомянул в беседе с Рэндомом.
      "Ого! - подумал Корвин. - Он действительно знает все, что творится в этом замке."
      - Этого я и Мерлину не рассказывал. После войны я действительно находился в плену, но вовсе не там, откуда Мерлин меня освободил. Не то сама Дара, не то кто-то из ее приближенных... в общем, невесть кто отослал меня в один очень странный мир, называемый Селлой. Из него нет выхода, ибо все попавшие туда забывают не только о выходе, но и о себе. Проще говоря, теряют память. Не полностью, правда, только толку от этого было немного. Озрик даже с амнезией смог вспомнить узор Лабиринта, а я там даже забыл, что это такое.
      На мгновение в глазах Корвина мелькнуло выражение, которое Роджер окрестил самоиронией.
      - Пробыв в Селле некоторое время, я был избран в одну небольшую компанию для выполнения одного особо ответственного поручения. В ходе операции нам надлежало разобраться с одним колдуном, забрать у него какой-то амулет и все такое прочее. Вдобавок те гады, наши работодатели, наложили на нас Чары Медленной Смерти - если амулет не окажется у них через семь дней, спустя аналогичный срок все мы становимся покойниками.
      Ну так вот, Повелитель Теней оказался врагом нашего противника и временно присоединился к нашей команде. Кем он был? Магом и чародеем, причем довольно крутым. В сущности, во время спора с тем колдуном, которого следовало пришить нам, он не пользовался своей силой. Зато потом, когда... впрочем, ладно.
      Так вот, мы в конце концов завершили дело, побрякушка оказалась у нас. Затем Повелитель Теней предложил возвратить всем нам память. Мы, естественно, согласились. Но чары Медленной Смерти он снять не смог, это было осуществимо лишь в Селле. Поэтому мы воспользовались какой-то хреновиной, которую нам вручили еще до отбытия, - они называли ее Амулетом Перемещения, - и попали в Селлу. Только вот эти... - следующего слова Роджер не понял; по-видимому, то была слишком архаичная разновидность тари, - вовсе не собирались снимать свои чары. Нас благополучно оставили подыхать в темнице вместе с Повелителем Теней. И вот тут-то началось самое интересное.
      Темница была та еще - заколдованными оказались не только замки, но и каждый шаг коридоров. И наш чародей спокойно, как на тренировке, снимает все эти заклинания, разбивает стены и вообще ведет себя в стиле Супермена. Потом мы всей компанией отправились на штурм Башни Безмолвия, разнесли охрану, наказали плохих парней и все остальное в таком роде. - Корвин глубоко вздохнул.- А дальше следует печальная часть истории. Мы благополучно выбрались из Селлы и расстались лучшими друзьями. Все шло отлично. Затем я в одну далеко не прекрасную ночь проснулся совсем не там, где заснул. А точнее, в той самой камере, откуда меня через несколько месяцев вызволил Мерлин.