КАЙЛ ИТОРР
      ИСТИННЫЙ ГЕРОЙ
      Между нами будет мир,
      пока каждый живет на своей
      стороне, на своей земле.
      Гарри Гаррисон
      "К западу от Эдема"
      ЗАВЯЗКА
      Семь долгих лет, семь коротких лет
      и столько же зим пройдет,
      покуда слово "Да будет свет!"
      в туман обращает лед.
      Семь долгих зим, семь коротких зим
      и лет два раза по семь
      покуда не явится он, один,
      достойный царить над всем.
      ...Эти слова старый друид повторял с ритмичностью заклинания, каковым они не были, да и быть не могли. Ну разве что действительно твердить их на протяжении четырнадцати лет подряд, изо дня в день, не зная отдыха, - после такого можно будет движением бровей гору сдвинуть. Да гора сама на край света убежит, если перед ней столько времени бубнить одно и то же! Воистину счастье, что не в силах человеческих такое, а то жадные до славы любители похвастать своими магическими силами меняли бы лицо матери-Земли трижды на день. Друид магическими силами обладал, но все-таки был человеком. И слова пророчества повторял только последние минут пятнадцать. Пока следил, как герой этого самого пророчества раз за разом тычется разбитым носом в пыль, поскольку схватился с тремя противниками, каждый из которых старше его и массивнее раза в полтора. По окончании экзекуции победители с чувством выполненного долга отправились восвояси, а великий герой дополз до ближайшей лужи и с грехом пополам умылся. - Ничего, вы еще у меня попляшете, - пообещал он. - А как же, - согласился друид, появляясь на сцене. И пока великий герой неполных четырнадцати лет от роду возвращал отвисшую челюсть на место, старик в ярких красках расписывал, с какими опасностями ему, герою, вскоре предстоит столкнуться и какими силами для этого нужно обладать. Недавняя драка сразу стала казаться возней детишек в песочнице, чего друид и добивался. - Ибо, - выдержав паузу, завершил он, - с меньшими силами и вооружением тебе не выступить против Владычицы Моря. Последние слова старик специально выделил большими буквами, дабы даже до великого героя дошло, что сражаться предстоит не абы с кем. Прежде чем тот, нервно сглотнув, задал сакраментальный вопрос "почему я?", друид добавил: - Разумеется, в должный час я помогу тебе советом, но - только советом. Знания мои обширны, однако те, кто сочли знание могуществом, строго воспретили мне применять оное могущество непосредственно. Geas. Что такое геас (или гейс, на диалекте северо-восточных гэлов), знал каждый младенец. Ну хорошо, пускай не младенец, но уж трехлетнему это точно было известно. Geas - обет, точнее, запрет, нарушившего который ждет незамедлительное возмездие всех высших сил сразу, оканчивающееся гибелью преступившего, причем такой гибелью, о которой потом три поколения подряд рассказывают в страшных сказках, а последующие считают частью великого мифа о борьбе зла с еще большим злом. Сей запрет налагался упомянутыми высшими силами не на первых встречных-поперечных, а только на имеющих собственную мощь. На родовых вождей, вершащих дела всего рода, или на знаменитых бардов, песни которых имели власть над тканью реальности. Или - на кудесников, чье могущество превосходило отпущенные простым смертным пределы. Узнав, что на друиде лежит геас, великий герой сообразил, с кем имеет дело, вспомнил сразу все предания о великих битвах древности с карликами и гигантами, вообразил себя на месте тех, прежних героев, восхитился сотворенной собственным воображением картиной и поспешно вытер расквашенный нос. - Здесь тебе оставаться нельзя. - сказал старик. - Дома попрощаешься, встречаемся после полуночи около трех кривых дубов. Если меня вдруг там не будет - не вздумай ждать. Немедленно иди вниз по течению Гаронны, к Шепчущему Ручью: там обитает Ивин-Колесо: в первой фразе надо упомянуть "кречет" и "охота" - поможет. - Но... - Соберись. Ты сможешь сделать это, я знаю. И ведь верно, подумал великий герой, уж если я не способен даже на такой пустяк, куда мне на подвиги! А друид, скрывая ухмылку в косматой накладной бороде из оленьего мха и волчьего меха, доподлинно знал, что в назначенный срок его у трех кривых дубов не будет. Во-первых, дождавшись, пока великий герой смоется из дому, он наложил на всю семью заранее подготовленные чары, так что те были свято уверены, что младший сын Ниал еще позавчера отправился погостить к троюродному дядюшке О'Как-его-там, в южные Ланды. Месяца на два-три. А возможно, он вовсе решит обосноваться в тех краях, поскольку у дядюшки имелась, помимо всего прочего, курносенькая дочка с бедовым взглядом и медовым голоском... Во-вторых, друид снял другие чары, наложенные на место рождения великого героя за девять месяцев до сего знаменательного события. Он точно знал это время и место. Сам накладывал, в конце концов. В-третьих, старик подготовился встретить тех, кто явится проверить остывший след старого пророчества. Встретить - и позаботиться, чтобы они уж точно не промахнулись мимо горячего следа, который оставило то же самое пророчество, перешедшее в стадию исполнения. А в-четвертых, великому герою необходимо эту часть своего путешествия проделать в одиночку. Но конечно, проведать об этом заранее ему никак не дано.
      ВЗГЛЯД СБОКУ
      Семь бронзовых стен, семь железных врат
      и семь золотых дверей
      откроет герою названный брат,
      ушедший за семь морей.
      Семь бронзовых плит, семь железных замков
      и семь запоров златых
      падут перед ним, когда снимут покров
      с семи надгробий пустых.
      - Ты все за свое. Ну скажи, что тебе в этом дурацком пророчестве? - Абсолютно ничего. - Тогда я тебя не понимаю. - Разве когда-то было иначе, Тетра? Черный плащ вяло дернулся, когда громадный вороной конь переступил передними копытами. Обледеневшая трава хрустнула. Затянутая в черную перчатку рука сдавила желудь и бросила бесформенный комок на землю. - Не ошибись, Кречет. Ты можешь зайти слишком далеко. - И это не понравится твоей хозяйке. Черный плащ пошел гневной рябью, рука в черной перчатке нервно потянулась за отсутствующей плетью. - Я подчиняюсь Королеве потому, что сам хочу этого! - Прекрасно. Мои наилучшие пожелания Морре. А теперь - проваливай, у меня еще дел по горло. - ТЫ мне не приказываешь, ллогр! - Захочу - прикажу. Пшел вон, Балорово отродье. Конь растворился в воздухе. Черный плащ со скрытым под ним наездником исчез мгновением позже. - Дураком ты был, фомор, дураком и помер - а теперь уж и подавно не поумнеешь, - сухо усмехнулся друид по прозвищу Кречет.
      ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ
      Семь черных лун, семь багряных лун
      и семь, что белы как снег,
      отметят пытливый героя ум,
      прервав свой неспешный бег.
      Семь белых, семь красных, семь черных лучей
      в единый сплетутся сон
      и семеро семь изломают мечей,
      пытаясь взойти на трон.
      Когда старик догнал героя, тот уже был не один - и украдкой щипал себя, убеждаясь, что это ему не мерещится. Убеждаться было в чем: имя "Ивин" принадлежало не знаменитому воину-фехтовальщику, былому спутнику и товарищу друида, прозванному "Колесо" за умение превращать два своих меча в подобие боевой колесницы, а точнее, в подобие утыканных острыми лезвиями колес этой самой колесницы. Герой Ниал и заподозрить не мог, что "Ивин" зовется черноволосая девчонка не старше его самого, а Колесом ее кличут за пристрастие к невероятным акробатическим трюкам. Ну положим, пройтись колесом великий герой и сам при случае мог, но вот прогнуться назад, вытянуть руки, обхватить себя за пятки и таким вот способом перекатиться шагов на десять, - подобного он доселе не представлял. А Ивин это проделывала минимум раз сорок в день. Тренировалась. Зачем - объяснить отказывалась, на все вопросы лишь скалила ровные зубки. Но при этом каждую свою тренировку превращала в показательное выступление какой-нибудь плясуньи из храма Бранвен Любвеобильной, поскольку из одежды в это время носила только пару ленточек. В волосах. Убедившись, что великий герой со спутницей движутся в правильном направлении, след за собой оставляют достаточно явственный (и по этому следу уже шныряют черные всадники Тетры), друид обогнал их и оставил послание у ближайшего камня-указателя. Даже два послания: одно, явное, для Ивин и Ниала, другое, еще более явное, для их преследователей. В первом послании сообщалось, что следует повернуть на север, к границам Гитина. Во втором было примерно то же, чуть другими словами. Это должно слегка запутать следы, потому что Тетра везде и всюду видел ловушки. Даже после смерти, хотя чего фомору теперь было опасаться - старик не понимал. Подготовив таким образом сцену для первого испытания на многотрудном пути превращения великого героя в великого героя, Кречет обосновался неподалеку от места грядущих событий, приказал себе пробудиться в нужный момент и нырнул в объятия сна. Приснилась ему, разумеется, бредущая по лесной тропинке спутница великого героя, периодически швыряющая ножи в самого великого героя. Тот должен был либо перехватывать их в полете, либо ловить в самодельную кривобокую корзинку. Две попытки увернуться стоили Ниалу двух кровоточащих царапин на ребрах. Когда в корзинке собрался десяток ножей, Ивин позволила великому герою передохнуть с минуту, отобрала у него оружие и снова принялась за любимое дело. Каковым считала не столько бросание ножей в цель, сколько игру на нервах своих друзей. Однако, когда путешественники добрались до переправы, Ниал воспрянул духом: оказывается, спутница великого героя тоже умела не все на свете. Уроженка Оверни, зеленоглазая Ивин плавала довольно паршиво, зато у великого героя с этим многосложным искусством не имелось никаких затруднений. Почитай, с детства из речки не вылезал. А речка Гаронна была немаленькой - даже в верховьях раза так в три шире, чем этот вот мутный поток, который местные по недоразумению считали рекой. Несколько раз чуть не утопив свою спутницу, Ниал наконец помог ей выбраться на противоположный берег. Вместо благодарности получил в зубы крепким кулачком, что, впрочем, не погасило счастливой ухмылки великого героя. Ивин ответила такой же гримаской, и дальше они уже шли, не слишком выставляясь друг перед другом. Весьма удачно для них обоих, так как тем же вечером Тетра наконец решился перейти от угроз к непосредственному действию. Отряд черных призраков без особого труда догнал великого героя со спутницей, перепугав их до полусмерти; предводитель призрачных конников, Тетра-фомор, произнес внушительную речь, столь щедро пересыпанную поэтическими перлами древнегэльского языка, что Ниал уразумел едва одно слово из десяти, а Ивин и того меньше. Прощаясь с жизнью, великий герой презрительно фыркнул в лицо фомору и выдал парочку простонародных выражений не слишком пристойного характера. Черный всадник торжественно воздел правую руку, призывая с темного небосвода разящую молнию. Та не замедлила явиться, грянув оземь около ног Ниала, однако великий герой не ожидал, что молния пройдет мимо цели, потому кувыркнулся в сторону, подхватил с земли смолистую еловую шишку и неблагородно влепил ее благородному скакуну фомора точно промеж глаз.