Глава 18

На следующий день шансов поговорить с Тайсоном наедине не представилось, поскольку тот долго спал, а потом уплыл на рыбалку в открытом море с другом — пэром, неожиданно прибывшим на своей яхте.

— Ужасно! — жаловался Найджел. — У нас куча работы, но когда он будет ей заниматься? И будет ли вообще, черт возьми! Издатель шлёт жуткие телеграммы; можно только надеяться, что телеграфисты не понимают по-английски. И он поклялся, что с утра поговорит с Ларри. Он никогда не держит своих обещаний, Холден.

— Точно, — лениво буркнул Лэш и повернулся на живот. Они выкупались и теперь валялись на белом песке рядом с домом, надеясь получить красивый бронзовый загар, а не солнечные ожоги.

— Кто шлёт жуткие телеграммы? — поинтересовался Лэш. — Похоже на моего уважаемого родителя.

— Нет, наш английский издатель. Такой вспыльчивый, — вздохнул Найджел.

Гасси перестала мазать ноги маслом против ожогов и сказала:

— Я думала, мистер Холден, вы собираетесь заключить с Тайсоном какую-то сделку по поводу бумаг Эмори Фроста. Совмещаете работу с отдыхом. Хотя, я думаю, не очень приятно… О, Боже, я не хотела быть бестактной.

— Вы не были, — уверил её Лэш. — Вы действительно правы насчёт бумаг. Я надеюсь убедить вашего брата согласиться. Если мне удастся, наконец, его застать. Но он человек непростой и наверняка сразу ничего обещать не станет. А сейчас мне просто лень за ним гоняться.

— Где же ваша американская энергия? — широко улыбнулась Гасси.

Лэш зевнул:

— Думаю, я забыл её где-то в районе Неаполя — вместе с моим плащом. Сейчас я предпочитаю загорать, а не заниматься делом. Но не беспокойтесь: когда-нибудь я до него доберусь, я не шучу. Что будем делать сегодня?

— Ничего, — спокойно ответил Найджел.

— Отлично. Это мне подходит.

— Чепуха! — живо возразила Гасси. — Мы собираемся по магазинам и на экскурсию по городу. Все уже обговорено. А потом будем пить чай в отеле, и Лоррейн говорила что-то о пикнике где-нибудь на побережье.

— Святой Моисей! — пробормотал Лэш.

— Ведь так, Лоррейн? — спросила Гасси, не обращая на него внимания.

— Да, дорогая Гасси. Но это исключительно по желанию. Вас никто не заставляет…

— Не понимаю, зачем надо было ехать на Занзибар, если вы целыми днями предпочитаете валяться и спать. Это можно делать и дома.

— Но там нет таких прекрасных белых пляжей и такого солнца, — проворчала Амэлфи. — Найджел, почему тут песок белый, а не жёлтый?

— Кораллы, моя очаровательная невежда. И пемза, я думаю. Знаете, я на днях обнаружил кое-что очень милое. Вы даже не догадываетесь, откуда берутся маленькие камешки из пемзы, которые можно найти по всему пляжу. Кракатау!

— А где, — спросил Эдуардо, — находится Кракатау?

Найджел пожал плечами и прикрыл рукой глаза:

— Похоже, образовательные стандарты необратимо изменились к худшему. Кракатау, мой невежественный варвар, — вулкан в Зондском проливе — это между Явой и Суматрой, если вы не знаете. Извержение было в 1883 году, такое сильное, что ни одна атомная бомба с ним не сравнится. А эти кусочки попали в различные течения, и их принесло сюда. Не могу сказать, что я когда-либо использовал пемзу, но я знаю. Мне нравится думать, что я соскабливаю чернильные пятна с помощью остатков Кракатау!

Эдуардо сказал:

— Вам нужно написать путеводитель — вы такой умный, мистер Пойнтинг. Но я лично никогда их не читаю.

— Вы никогда ничего не читаете, если это не приносит вам выгоды! — раздражённо бросил Найджел.

— Это очень несправедливо с вашей стороны, мистер Пойнтинг, — Гасси погрозила ему пальцем. — Маркиз просто шутит. Он прочитал о доме все в первый же день нашего приезда. Книгу моего дедушки «Дом Теней». Я права?

— Разве? — спросил Эдуардо, пожимая загорелыми плечами. — Я не помню. Возможно, пару раз я в неё заглянул. Если так и было, уверен, я очень скоро поставил книгу обратно!

— Вовсе нет! Напрасно скромничаете. Вы были слишком увлечены чтением и даже не слышали, как я зашла в библиотеку. Я уверена, нечего стыдиться, если вам нравится читать. Я сама люблю хорошие книги.

— Самое интересное, — заметил Найджел, — что «Дом теней», наверное, худшая книга на свете и уж точно самая скучная. Сомневаюсь, что даже страстный любитель чтения сможет прочитать больше пары страниц.

— Тогда почему, — нетерпеливо перебила Амэлфи, — вы продолжаете о ней говорить? Найджел, вы не собираетесь возглавить наш поход по магазинам и показать нам город?

— А вы собираетесь присоединиться?

— Я думаю. Но нам нужно поехать не позже четырех часов. На Португез-стрит есть магазин, где продаются божественные украшения, и продавец сказал, что сегодня он нам покажет кое-что ещё. Так что мы с Эдди поедем и посмотрим.

— Не забудьте чековую книжку Эдди, — язвительно заметил Найджел.

— Дорогой Найджел, вы сегодня очень злы и раздражительны, — пожаловалась Лоррейн. — В чем дело? Такой прекрасный день, а вы все нервничаете и готовы сорваться, вместо того, чтобы спокойно расслабиться.

— Мы спокойно расслабляемся, — сказал Лэш, закрыв глаза. — Посмотрите на нас.

— Нет, это неправда. Вы пытаетесь сделать вид, но я чувствую, как у вас натянуты нервы. Я думаю, все это из-за Ханивуда и Джемба. А потом бедная Миллисент…

Гасси Бингхэм резко встала, забрала полотенце, масло от загара и зонт, и зашагала через пляж по тропинке среди камней, которая вела в сад.

Амэлфи села и, надев солнечные очки, сказала:

— Ты обидела свою дорогую золовку. Очень нехорошо. Лоррейн, дорогая, будь мягче и не возвращайся больше к этой теме.

— Но зачем быть страусами? — спросила обиженная Лоррейн.

— Почему бы нет? Я ничего не имею против страусов. Я даже за, если им нравится прятать голову в песок, чтобы забыть о проблемах. Так ты везёшь нас сегодня в Занзибар?

— Да, если хотите. Я полагаю, Гасси хочет чем-нибудь заняться, чтобы не думать о Миллисент. Гасси ненавидит печалиться. Да, во дворце и в резиденции не забудьте все оставить свои имена в книге посетителей. Это просто формальность.

— Подделайте мою подпись, я разрешаю, — буркнул Лэш.

— Я не стану. Вы сделаете это сами!

— Ладно, ладно, — поспешил согласиться Лэш. — Все, что скажете. Я еду.

Поехали все, кроме Найджела, у которого было много работы, и Дэни, которая неожиданно заснула в гамаке.

— Пусть поспит, — сказала Лоррейн, отстраняя Лэша, который хотел её разбудить. — Пусть останется здесь. Это лучше, чем таскать её в такую жару по городу. Похоже, она плохо спала. Найджел за ней присмотрит. С ней все будет в порядке. Нет, Лэш, не надо её будить.

Решительно сказав это, она взяла Лэша за руку и повела к машине.

У Лоррейн почти не было возможностей поговорить с дочерью с тех пор, как та приехала. Тайсон просил её не общаться с Дэни слишком близко, вести себя с ней только как с секретаршей одного из гостей. Но утром они виделись в саду: после завтрака Дэни вышла полежать в гамаке, а Лоррейн собирала цветы для Гасси в знак примирения.

— Дорогая, как хорошо, что можно поговорить спокойно, — Лоррейн оставила цветы и подошла к гамаку. — Это ужасно — нельзя пообщаться с тобой, не оглядываясь через плечо. Я боюсь, для тебя, детка, это просто кошмар, но Тайсон сказал, надо подождать день — другой, и приедет полиция. Не надо будет больше притворяться, что ты какая-то там Китчелл. И слава Богу!

Она вздохнула и качнула гамак. А через несколько секунд заговорила снова:

— Дорогая… По поводу Лэша… — и замолчала, не зная, как продолжить.

Дэни удивилась:

— Что такое?

— Он тебе нравится, верно?

Дэни покраснела до кончиков своих ужасных крашеных волос; Лоррейн, увидев это, неопределённо заметила:

— Нет… Это не твой цвет. Жаль…

— Мама, о чем ты говоришь? — спросила Дэни.

Лоррейн бросила опасливый взгляд через плечо:

— Дорогая, тише! Вдруг кто-нибудь услышит.

— Здесь никого нет, — отмахнулась Дэни. — Что ты говорила про Лэша?

— Ну… я чувствую, что кое-что должна тебе сказать, потому что мне кажется, он тебе нравится больше, чем… скажем, чем должен нравится шеф секретарше. И к тому же он очень симпатичный парень и…

Она беспомощно взмахнула рукой и снова не закончила фразы.

— И что? — настойчиво допытывалась Дэни.

— Ну ладно, милая. Я выходила вчера ночью на веранду, чтобы забрать журнал, который там забыла. И видела, как вы вдвоём шли к дому. Вы выглядели… очень дружными.

Дэни ничего не сказала, и Лоррейн тяжело вздохнула:

— Боюсь, я никудышная мать… Беда в том, что я не знаю, как себя вести. Но я чувствую, что как мать должна что-то сказать тебе. О Лэше. Ты знаешь, что он собирался жениться на Эльф — миссис Гордон?

— Да, ты писала мне. И он мне говорил.

— Ну, хорошо. Уже кое-что, — Лоррейн облегчённо вздохнула. — Но дорогая, ты же будешь поосторожнее, правда? Ты так мало знаешь мужчин. Это моя ошибка: я была ужасной эгоисткой и не следила за временем. Я всегда собиралась однажды стать хорошей матерью, но ты всегда казалась мне ещё ребёнком. И вот вдруг выросла. Но ты же не собираешься отдать своё сердце первому встречному мужчине. Это самая большая ошибка! Я ничего не имею против Лэша, но…

— Значит имеешь, — холодно возразила Дэни.

— Нет, детка, нет. Правда. Но Тайсон говорит, у него была куча девушек и… ну, он просто обожал Эльф. А мужчины могут так себя вести просто из мести: оказывать внимание первой попавшейся девушке, чтобы утешить своё внутреннее "я". Это ничего не значит. Мне нравится Лэш, но он как ястреб, и я бы не стала ему доверять. Эльф могла с ним справиться, но ты молодая, романтичная и наивная, оцениваешь людей и вещи по первому впечатлению. Так что… подумай немножко, ладно? Не верь всему, что он говорит, только потому что он весел, хорошо выглядит и прекрасно себя ведёт. Подумай обо всем…

— Хорошенько? — горько прервала её Дэни. — Я знаю!

— Я собиралась сказать совсем другое, — упрекнула Лоррейн. — Я уверена, все будет в порядке. О — вот идёт Ларри. Он прелесть, правда? Я рада, что мы попросили его остаться, хотя Тайсону он не слишком нравится. Он сказал, мы должны быть настороже, потому что люди такого сорта, как Ларри, умеют очаровывать женщин с первого взгляда, и все они — двоеженцы и обманщики. Видишь, как мужчины могут поливать друг друга грязью, когда… Привет, Ларри. Вы когонибудь ищете?

— Нет, — улыбнулся Ларри, — просто гуляю. Потрясающие места, миссис Фрост. Та стена в конце сада не меньше десяти футов в толщину. Должно быть, когданибудь там были комнаты охраны или конюшни. Их заложили кирпичом?

— Думаю, да — кивнула Лоррейн. — Если вам интересно, можете почитать книгу старины Барклая. Вы поедете с нами в город?

— Конечно, если вы меня возьмёте. Ваш муж к нам присоединится?

— Он встретит нас в отеле к чаю, — с улыбкой заверила Лоррейн и повернулась к Дэни. — Оставляю вас в гамаке, мисс Китчелл. Устройтесь поудобнее и отдохните. Мы поедем не раньше чем через час.

Они с Ларри Доулингом зашагали по дорожке между апельсиновыми деревьями и розами. Дэни смотрела им вслед и думала о Лэше и о том, что он говорил прошлой ночью про Амэлфи Гордон. Не похоже, чтобы он все ещё любил её. Но была ли это просто горечь? «Не верь всему, что он говорит…»

Была ли она «молодой, романтичной и наивной»? Неопытная школьница, которая судит о вещах и о людях по первому впечатлению? Как узнать? Это трудно? Лэш играл с ней в любовь, только чтобы удовлетворить своё внутреннее "я"? Чтобы показать Амэлфи, что та ему безразлична?

Большую половину часа Дэни лежала в гамаке, глядя на голубое небо через благоуханный сквозной шатёр из листьев и цветов. Её мысли были так заняты личными проблемами, что она ни разу не подумала ни о мистере Ханивуде, ни о Джембе, ни о Миллисент Бейтс. И сон коснулся её глаз своими лёгкими пальцами так, что она не услышала Лоррейн и Лэша, приходивших её искать.

Проснулась она в пять часов. Тени уже заполнили сад, жара спала. В доме было очень тихо, но она нашла Найджела, который пил в гостиной китайский чай и читал лондонскую газету, датированную прошлой неделей.

При виде неё он отложил газету на пол и встал, но Дэни посмотрела вниз и увидела знакомый заголовок: «Убийство в Маркет-Лидоне».

Найджел проследил за её взглядом и рассмеялся.

— Вы поймали меня на месте преступления, мисс Китчелл. Мне стыдно. Но если хотите знать правду, после этих противных сплетён вчера вечером я слегка заинтригован. Мисс Бейтс все ходила вокруг да около, пока кому-то не захотелось узнать поподробнее — если, конечно, что-нибудь было! Но кто-то чувствовал, что есть… Садитесь и выпейте чаю. Индийский или китайский? Китайский просто божественен. Тайсону чай присылает его друг прямо с плантаций из Кантона.

Дэни взяла чашку с бледной жёлто-зеленоватой жидкостью, которая пахла сухими цветами, и продолжала слушать мелодичный голос Найджела, струившийся в бесконечном монологе. Как она выяснила, было очень легко слушать его и думать о чем-то своём.

И вдруг она отвлеклась от своих мыслей.

— А теперь скажите мне, — сказал Найджел, — кто вы на самом деле? Я никому не скажу. Конечно, кто-то может догадаться. Это меня так заинтриговало. Отдаёт мистикой!

Дэни посмотрела на него и поставила чашку.

— Ну — ну! — Пойнтинг вскочил, чтобы исправить недоразумение. — Извините, я не прав. Но если честно, дорогая мисс Кто-бы-вы-ни-были, вы просто не можете быть Адой Китчелл — ни за что.

Дэни холодно поинтересовалась:

— Почему же?

— Ну, дорогая, — ваш голос! Абсолютно британский. Ни малейшего заокеанского акцента. И какая женщина станет носит очки, если они ей не нужны? А эти очки вас просто портят! И… не будем называть имена, но одна беленькая птичка мне чирикнула, будто бедная Ада в этот момент лежит в больнице Айлингтона со свинкой.

— Миссис Гордон! — непроизвольно воскликнула Дэни. — Нужно было думать!

— Да, если честно, дорогая, нужно было думать. Как бы там ни было, не беспокойтесь. Возможно, это неправда, а я никому ни слова. Только скажите мне. Я очень хочу знать. Почему? И конечно, кто?.. Хотя, безусловно, кто-нибудь мог догадаться, верно?

— Я не знаю. Мог?

— Ну, конечно! Наша милая Лоррейн не способна на хитрость. В доме было несколько фотографий её дорогой дочери. И кто-нибудь мог ими заинтересоваться. Конечно, их было немного. Нельзя сказать, что Лоррейн одержима чувством материнства. Но одна или две все же были. И где они сейчас? «Унесены ветром»? Но она забыла про иллюстрированный томик об исследованиях в центральной… Там есть фотографии её симпатичного первого мужа. Я туда украдкой заглянул. Знаете, вы очень похожи на отца. Сходство стало очень заметно, когда я вас увидел без этих очков и уродливой чёлки. Как-то ночью вы о них забыли.

Дэни встала и подошла к окну. Она стояла спиной к комнате, нервно дёргая краешек занавески и невидяще глядя в сад. Первая паника прошла, и теперь она чувствовала, как напряжение спадает и растёт уверенность. Быть мисс Китчелл оказалось очень тяжело, и так тянуло снова стать Дэни Эштон, перестать притворяться… И бояться. Но ей хотелось, чтобы здесь была Лоррейн. Или Тайсон, или Лэш. Кто-нибудь, чтобы ей посоветовать, что сказать.

Все видели её насквозь? Все догадались? Но не на паспортном контроле! Остальные не имели значение — кроме Ларри Доулинга, который догадаться не должен.

Она спросила:

— Миссис Гордон рассказала всем?

— Про Аду? Нет, не думаю. Она могла шепнуть что-то на ушко своему Эдуардо, но вряд ли ему было интересно; и я уверен, больше она никому не скажет. Не Гасси, по крайней мере. И конечно, не нашему любопытному мистеру Доулингу.

Дэни резко повернулась:

— Почему вы так говорите? Вы уверены?

— Что она не насплетничает Ларри? Но, моя дорогая, конечно нет! Человек, пишущий в газеты… Если он узнает, Тайсон и твоя дорогая мама очень разозлятся, а Амэлфи не хочет, чтобы её выставили за дверь. Вы здесь в полной безопасности, в полной. По крайней мере, на некоторое время. Я думаю, все это когда-нибудь выйдет наружу, но уже после того, как наш друг наберёт достаточно материала, чтобы дискредитировать всех нас, и уедет.

Мысль о Ларри Доулинге, казалось, отвлекла внимание Найджела, поскольку он нахмурил брови и сказал:

— Я не могу понять, во что играет Тайсон. Почему он не даст этому молодому человеку интервью и не отошлёт его отсюда? Зачем приглашать его в дом, чтобы он крутился под ногами? Отослать его — и точка. Нет, в самом деле, очень неприятно. Скажите, что он задумал? Вы должны это знать.

— Я ничего не знаю о мистере Доулинге, — поспешно ответила Дэни, уклоняясь от вопроса.

— А что вы знаете о мистере Холдене, интересно?

Найджел расхохотался. Дэни возмущённо спросила:

— Что вы имеете в виду?

Найджел смотрел на неё, наклонив голову, как большая осторожная птица — секретарь. Потом приложил палец к губам, быстро встал, осторожно и тихо подошёл к двери, которая вела в холл, и распахнул её.

Весь этот манёвр был полон тайны. Дэни без труда представила себе, как его скрюченная фигура наклоняется и прижимается ухом к замочной скважине. Но холл был пуст, и убедившись, что во дворе никого не было, Найджел вернулся на свой стул. Он выглядел вполне удовлетворённым.

— Простите за театральность, но я очень хочу, чтобы нас не застали вдвоём. Я думаю, вы многого не знаете о весёлом мистере Холдене. Кроме обычных вещей — что он был по уши влюблён в очаровательную Амэлфи, но его сменил на посту Эдуардо (должен быть закон против этих итальяшек, верно?). И с ним вы угодили в беду?

Дэни неуверенно протянула:

— Не знаю, что вы имеете в виду.

— Не знаете? Вам никогда не бросалось в глаза, что в мистере Холдене есть нечто… странное?

— Нет. Почему «странное»?

— Ну, ладное. «Особенное», если так вам больше нравится. И не хватайте меня за горло, прошу вас! Как вы видите, я сама тактичность, но продолжаю недоумевать, почему вы замаскировались под его секретаршу. Вас никогда не интересовало, почему он всегда оказывался под рукой как раз в нужный момент? Как идеальный джентльмен. Или лучше сказать, как настоящий карточный шулер? Все выглядит так просто и обычно. Раз — и вот пиковый туз; но как он здесь оказался? Какое поразительное везение! Но так ли это?

Бледная Дэни вернулась к своему стулу, но не села. Она опёрлась на спинку, глядя на Найджела:

— Что вы пытаетесь сказать?

— Ничего, дорогая! Я просто пытаюсь предупредить. Я всегда думал о безопасности. Видите ли, Лэшмер Холден старший — старый друг Тайсона. Можно сказать, настоящий друг. Он знает все о Тайсоне, о его доме, о его делах. Он тоже из тех честных ребят, чей девиз — «Не давай простаку ни единого шанса».

Увидев лицо Дэни, он спросил:

— Почему такое удивление? Что я такого сказал?

— Ничего, — пробормотала Дэни. — Только что… Что вы сказали про отца Лэша?

— Только то, что папочка Холден, как говорят, — жёсткий тип. Ему на все плевать, и если он когда-нибудь окажется в затруднительном положении.

— Где?..

— В затруднительном положении, дорогая. Не стройте из себя дурочку. Я уверен, что его сейчас вынуждают предстать перед судом. Никогда ничего доказать не удавалось, понимаете, так что об этом нельзя даже заикаться. Но все знают, что уклониться от суда стоило ему не одну тысячу долларов. Когда все раскрутилось, он, кажется, пытался одолжить денег у Тайсона. Представляете? Вот почему мне интересно, отказался ли Тайсон дать ему денег. Может быть, потому младший и решил свести счёты. Сыновние чувства…

Дэни смущённо нахмурила брови.

— Я не очень понимаю, о чем вы говорите, Найджел, но думаю, вам лучше остановиться.

— Шантаж, дорогая, — продолжил Найджел, не обращая внимание на её слова. — Такая простая игра. Он втянул доченьку в неприятную историю и теперь просит отчима заплатить… или все станет известно представителям прессы. Тайсон действительно хорошо обеспечен и очень предан твоей очаровательной мамочке. Он будет платить и платить. Может так быть, интересно?

— Нет, не может! — зло фыркнула Дэни. — Никогда ещё не слышала таких глупостей. Здесь нет ни слова правды.

— Подождите, дорогая. Не волнуйтесь. Вы прямо как Эдуардо. Ну, ладно… Это просто гипотеза. Но ведь он мог бы так сделать? Его, конечно, можно простить. Семейное дело на краю гибели, состояния след простыл, а очаровательная девушка, которая, между нами говоря, клюёт только на деньги, сбежала с титулованым итальянцем. Зачем он здесь? Чего ищет? Именно это мне и хотелось бы узнать. Можете называть меня любопытным, если хотите, — и будете правы!

— Вы прекрасно знаете, зачем он здесь, — процедила Дэни сквозь зубы.

— О, как вы не правы! Я не знаю. Может быть, он присоединился к джентльменам из ФБР? Или играет, простите мне этот каламбур, в разведку? Американцы сейчас очень заинтересованы в Ближнем Востоке. Они не думают ни о чем другом, кроме сфер влияния и ракетных баз. Или он разыгрывает свою личную партию?

Дэни яростно вцепилась в спинку стула.

— Вы прекрасно знаете, зачем он сюда приехал! Он приехал, чтобы обсудить вопросы издания бумаг Эмори Фроста… и… и провести на Занзибаре медовый месяц.

— Это он так говорит. Но вопрос о бумагах Фроста уже обсуждался с его отцом шесть месяцев назад в Штатах. Конечно, к окончательному решению ещё не пришли, да и сами бумаги лучше не публиковать. Но пара писем решила бы все проблемы. Его сюда не приглашали, он сам предложил приехать. Когда вы ещё слышали, чтобы медовый месяц совмещали с бизнесом? Даже обожающие доллары янки вели бы себя поскромнее. Они могут боготворить наличность (как и все!), но помешаны на таких вещах, как свадьбы. Вот видите, как интересно. Видите?

— Нет! — зло отрезала Дэни. — Я не вижу. Я думаю, что у вас просто… слишком богатое воображение.

— Дорогая моя, вы правы! Но ему даже не надо быть очень богатым. Выводы напрашиваются сами собой, когда я вижу здесь милого мальчика. Минус медовый месяц, плюс ненастоящая американская секретарша. Это похоже на какую-то театральную постановку… Напоминает Криппена.

— Криппена? Почему? Как? — Дэни вдруг обнаружила, что спинка стула — не слишком подходящая опора, и, отпустив её, села, чувствуя, что ноги консистенцией походят на недоваренные макароны.

— Вы, конечно, слышали о докторе Криппене, дорогая? Он совершил идеальное убийство, а потом потерял голову и сбежал из страны со своей секретаршей, которая маскировалась под юношу. Это пришло мне в голову сразу же, как я вас увидел. Ну, конечно, не сразу, но вскоре после того, как я начал интересоваться. Признаюсь, я был напуган. Мороз по коже! Я говорил себе: «— Он убегает от правосудия. А где он закопал тело бедной Ады — настоящей?» Но это было до того, как я прочитал газеты.

— Что вы имеете в виду? — произнесла Дэни срывающимся голосом.

Найджел засмеялся и посмотрел сначала на газету, которая лежала на полу за стулом, затем — вверх, на Дэни:

— Думаю, вы мне сами про это расскажете.

Дэни отрезала:

— Не понимаю, с какой стати, но… но расскажу. Если хотите знать, мистер Холден случайно остановился в Лондоне в том же отеле, что и я.

— Как удобно, — пробормотал Найджел.

— Мне продолжать?

— Ну, конечно, дорогая. Я заинтригован. Обещаю больше не перебивать.

— Его секретарша мисс Китчелл подхватила свинку, а я… Я потеряла паспорт и не успевала до отлёта оформить новый. И потому, когда он предложил воспользоваться её паспортом… Шутки ради, конечно…

— Ха-ха! — сказал Найджел. — Что за парень! У него много общего с теми заокеанскими студентами, которые прославились по части изобретения всяких трюков и фокусов. Но, дорогая, у неё в самом деле свинка? Или это просто уловка?

— Я не… — начала Дэни.

— Туз пик! — нетерпеливо объяснил Пойнтинг. — Вот это удача! Хороший трюк. Все очень просто, если знать, как все сделано.

— Не было никакого трюка, — запротестовала Дэни. — Конечно, у неё была свинка.

— Откуда вы знаете? Вы, милая, неискушённая, невинная, которая верит всему, что ей говорят.

Эти слова отдались эхом чего-то уже слышанного. Лоррейн говорила тоже самое, и тоже про Лэша…

Найджел тем временем продолжил.

— Что-нибудь в этом роде придумать легко… Гораздо легче, чем представить, как можно потерять собственный паспорт. Вы ведь сказали, что потеряли его, верно? Как — если только можно задать вам такой назойливый вопрос? Это ведь не такая вещь, какую можно забыть на прилавке или оставить на туалетном столике.

— Ну, в общем… Я хочу сказать, что я…

Найджел перебил снова:

— Вы, кажется, смущены. Но все очень просто. Как карточный трюк. Вы проиграли один паспорт, — раз — вот и другой! Какое счастливое совпадение! Видите?

— Нет! Я не верю ни единому вашему слову! К тому же, зачем Лэшу… мистеру Холдену… все это делать? Зачем тратить силы, если я все равно сюда еду?

Найджел пожал плечами и махнул рукой.

— Ну, дорогая… Я предложил версию, не так ли? Но если вам удобнее топтаться на одном месте… Может быть, он просто хотел, чтобы вы были под его присмотром? А почему нет? Хотя нужно признать, что его медовый месяц провалился и было несколько бестактно с его стороны мелькать перед своей экс-возлюбленной и её новым избранником. Я бы на его месте отменил поездку. Впрочем, все станет ясно в ближайшие дни… Но ведь догадки строить так интересно, правда? Обожаю это занятие! Ещё чашечку чаю?

Он заглянул в чайник, с сожалением прищёлкнул языком и сообщил, что заварки больше нет, а кипяток остыл.

— А сейчас самое время попить чаю. Я совсем забыл, что уже так поздно. А ведь я сегодня ужинаю в городе с несколькими очаровательными персами. Там подают замечательное карри. Так его есть нельзя, но с соусами… Все же лучше, чем ужинать на открытом воздухе при луне… Сосиски в песке и жидкость от москитов в каждом стакане… Я вам искренне сочувствую.

Он грациозно поднялся.

— Извините, я вынужден вас оставить. Я спешу, и мне ещё нужно переодеться. И не волнуйтесь, дорогая мисс Китчелл! Ваш секрет в полной безопасности. Обещаю, что никому не скажу ни слова. Клянусь своим сердцем!

Он поднял упавшую газету, аккуратно её свернул, сунул подмышку, и ушёл, оставив Дэни в пустой гостиной наедине с чайными чашками и пренеприятными мыслями.

Глава 19

Лэш… Нет, это невозможно! Но ведь так все и было… Ей, конечно же, нужно с ним поговорить. Она сама его обо всем спросит… «Не верь всему, что он говорит…». Но она ему верила, потому что влюбилась. Потому что он был самым очаровательным молодым человеком из всех, кого она встречала. Любой человек, когда влюбляется, и особенно если влюбляется впервые, думает, что это навсегда. И только потом понимает, что это не так.

«Это твой первый поцелуй?» — «Да. А как ты узнал?» — «Догадался». Она не переставала анализировать этот ответ, но все было ясно. Конечно, он встречался со многими девушками и целовал многих женщин. Он знает, как с ними обращаться.

Она готова была поверить, что убийцей мог оказаться кто угодно: Гасси, Сейид Омар, Эдуардо ди Чиаго, Амэлфи Гордон и даже, может быть, Ларри. Но не Лэш. А ведь он был самым очевидным подозреваемым. И сам об этом говорил — только она не хотела ничего слышать — и не слышала…

Может быть, он и делал все только чтобы убедиться, что она не согласится… Блеф? И все же — он мог сделать все, что угодно.

Дэни уронила голову на руки, сжала виски, попыталась подумать о чем-то другом…

Его отец наверняка знал Тайсона лучше, чем кто бы то ни было. И Тайсон мог написать ему, что он нашёл среди бумаг Фроста и что собирался делать дальше. Лэш мог приехать для того, чтобы увидеть мистера Ханивуда. Его заметила Миллисент и