И они заверили обязательство в магистрате на 50 талеров. Он сделался подмастерьем, а чтобы стать мастером, должен был выполнить образцовую работу.
      6.
      На другой день мейстер передал ему золото в своей мастерской.
      -- Ты сделаешь кольцо, -- сказал он, -- кольцо, а на нем герб свободного города Ульма: два орла, а между ними знамя, а на знамени -- Stadt ohne FreihIit, Leib ohne Leben.
      -- Хорошо -- отвечал шарлатан -- я сделаю это, нибудь я странник Гансвурст.
      На другой день с утра он отправился к своему ослу.
      -- Философ Кунц, -- сказал он, -- я придумал знатный способ вернуть себе власть синей, белой, красной, голубой и зеленой магии. Я размельчил золото в тончайший порошок -- и ты с'ешь его с хлебом, а в помете твоем я найду это золото.
      Осел глядел на него жалобными глазами. А он смешал мякиш хлеба с золотым порошком и заставил своего философа с'есть эту смесь. И осел с'ел.
      -- Мейстер, -- сказал Гансвурст, возвращаясь к Траузенбаху -- к вечеру я отдам вам ваши 50 талеров и потом я подарю вам еще 50 талеров и ваших кнехтов я одарю, как граф, или как купец, который может купит целый Ульм.
      -- В добрый час, отвечал мейстер и поглядел на него очень внимательно.
      А Гансвурст затанцовал на месте и снова отправился к своему ослу.
      -- Ну философ, ну дорогой осел, как ты поживаешь, ты перевариваешь его, а? Ты его перевариваешь, любезный друг?
      Он прикладывал ухо к животу осла и слушал, как тот переваривал. Но когда он пришел к вечеру, то нашел простой ослиный помет и в нем не было золота и драгоценных камней. И тогда, горько плача, он оседлал осла и ночью бежал из города Ульма, оставив там мейстера Траузенбаха и своих кукол и все свои разбитые надежды.
      Мейстер Траузенбах ругался день и ночь и снова день, куклы лежали спокойно в углу мастерской, а разбитые надежды побежали вслед за своим хозяином.
      7.
      Дорога уходила под ногами осла, а он пофыркивал, поплевывал и задирал морду в голубое небо.
      -- Теперь я одинок, -- говорил шарлатан, -- я потерял даже моего Пикельгеринга:
      Мимо него проходили поля и леса и снова поля и бесплодные земли.
      -- Куда я еду? -- говорил он с печалью, -- куда лежит путь мой, в какие земли?
      Дымок вился за его головою, прохожие чаще попадались по дороге и оставались позади его.
      -- В город Кельн, -- отвечали придорожные камни, -- в город Кельн.
      И после трех дней пути он прибыл в город Кельн.
      8.
      Фонари погасли, потому что уже наступило утро, солнце встало над шпилем ратуши, а луна, бледная и печальная, спряталась за башнями церкви св. Цецилии.
      Потом она побледнела еще больше, но Гансвурст в туманном свете был еще бледнее и печальнее.
      -- День встает, -- сказал он, -- день встает и ночь окончилась. А я -- шарлатан и странник Гансвурст не имею чем прокормить себя и своего осла.
      Осел услышал своего хозяина и закачал ушами.
      Так они пробирались по Кельнским улицам, но на площади Гансвурст слез с осла и, припав к нему на грудь, стал рыдать столь громким голосом, что почтенная старушка фрау Гегебенфлакс даже подумала, что шведский король снова собирается на Пруссию с неисчислимым войском, а бородатый император потонувший в реке по несчастной случайности, встал уже из гроба, чтобы предотвратить грозные беды, что надвигаются на его милое отечество.
      И фрау Гегебенфлакс послала служанку на площадь.
      -- Увы! -- кричал шарлатан совершенно невероятным голосом, -- увы, я гибну, или уже погиб; о, граждане города Кельна! Я не могу найти золотой помет, я не могу прокормить моего осла и ни один осел в целой Германии не желает помочь мне в моих несчастьях. Вот уже год, как я покинул Вюртемберг и вот уже скоро минет еще полгода, когда я должен буду вернутся туда с пустыми руками. -- Увы! -- возопил он снова -- увы, с пустыми руками! А все другие верно нашли уже то, что они ищут. И схоласт Швериндох уже нашел дух для своего Гомункулюса, и сын стекольщика отыскал свое ничто, и доктор Фауст свой философский камень.
      Так он рыдал горько, а осел качал ушами, переступал с ноги на ногу, или, оборотясь задом, помахивал хвостом над головой своего хозяина.
      Тогда многие граждане Кельна покинули свои дома и собрались вокруг него, слушая печальную повесть о его бедствиях.
      -- Чужестранец, -- сказала ему одна девушка, -- что случилось с тобой? Ты проиграл деньги в тридцать один, или тебя покинула твоя возлюбленная? Если второе, то позабудь о ней и пойдем со мной. Я тебя утешу, чужестранец, хотя волосы твои рыжего цвета, а ноги напоминают палки.
      -- Нет, девушка, нет, -- отвечал шарлатан, -- нет, меня не покинула моя возлюбленная, но я не могу найти золотой помет осла, и приближается срок, когда я должен буду вернуться в Вюртемберг с пустыми руками.
      -- Гансвурст, -- сказал ему один гражданин (он тотчас узнал в нем своего Пикельгеринга). -- Пойдем со мной, я укажу тебе верный путь, чтобы отыскать то, что ты так долго ищешь.
      Они покинули площадь и втроем направились дальше по улицам Кельна.
      -- Направо за углом этой улицы, -- сказал Пикельгеринг, -живет аптекарь Трауенбир. Он даст тебе такое снадобье, от которого философ Кунц начнет испражняться золотым пометом.
      -- Я не верю тебе, -- вскричал шарлатан, -- но он слушал внимательно.
      -- Ты пойдешь к нему, -- продолжал Пикельгеринг, -- и скажешь ему, что я прислал тебя за корнем готтейи. И когда он даст тебе этот корень, то ты заставишь своего осла с'есть этот корень.
      -- Как, -- вскричал шарлатан, -- корень готтейи? Но, обернувшись, он не увидел Пикельгеринга, и только ветер кружился вокруг него и насвистывал в уши непонятные песни.
      На утро он отправился к аптекарю Трауенбиру и, придя, увидал маленького человечка в длинном сюртуке, с большой головой.
      -- Сударь, -- начал он, -- вы -- аптекарь Трауенбир?
      -- И не только аптекарь -- ответил маленький человечек с необыкновенной быстротой набивая нос табаком, -- а также доктор естественных наук, философии и алхимии, магистр университета в Лейпциге, цирюльник в Аугсбурге.
      -- Сударь, -- перебил его шарлатан, с вежливостью поддавая воздух рыжим клоком, -- ваши многочисленные достоинства поддерживают во мне счастливую уверенность в том, что вы поможете мне найти выход из всех моих злоключений.
      Аптекарь, магистр, доктор и т.д. поднялся на ноги и с любезностью во всех движениях тела сунул табакерку к самому носу шарлатана.
      Странник с вежливостью отказался и, закурив трубку, рассказал аптекарю о всех своих бедствиях. И аптекарь слушал его, покачивая головой с сочувствием, а когда Гансвурст кончил, он вынес ему из задней комнаты корень готтейи...
      И осел с'ел его. А когда с'ел, то взбесился и так ударил шарлатана копытом, что тому показалось, что он отправился прямо в ад за золотым пометом.
      И пятый странник захлопнул над ним крышку ящика.
      Глава V. Путь доктора философии и магистра многих наук Иоганна Фауста.
      1.
      Путь доктора Фауста был короче пути Швериндоха и короче пути шарлатана Гансвурста и короче пути сына стекольщика.
      Вернувшись из магистрата, он уселся у камина в молчании. Но потом сказал:
      -- Вот слова моей молодости: -- я бы море превратил в золото, если бы оно было из ртути. Я стар и дряхл. Минуло время, и я не нашел философский камень.
      Звенели реторты. Он поднялся, зажег свечу и стал обходить свои приборы.
      И это были первые века его путешествия.
      2.
      -- Свинец -- легкоплавкий, он -- отец благородных металлов. Краску, которая окрасит жидкое серебро -- неверную ртуть, назови философским камнем.
      Он качал головой и шел дальше. Под ударами ног звенели реторты и колбы.
      -- Я стар и дряхл, глаза мои слабнут, голова седа -- я не нашел философский камень.
      -- Металлы растут в земле, -- сказала реторта, что стояла на краю стола, между горелкой и тонкой колбой. Она засмеялась и повторила: -- Металлы растут в земле.
      Но Фауст остановился молча и смешал вино с ядом.
      И это были вторые века его путешествия.
      3.
      -- Возьми кусочек боба, размельчи его в тонкий порошок и смешай с порошком красным. И тогда вся смесь станет красной. Возьми частицу этой смеси и раствори в ней тысячу унций ртути. И не забудь заклинаний.
      -- Ртуть -- Меркурий, -- сказала та же реторта, -- солнце -золото, а свинец -- Венера. Не забудьте о планетах, доктор. Но мы готовы, попытайтесь, попытайтесь еще раз.
      -- Поздно -- отвечал доктор -- скоро смерть явится за мной. На плечи -- саван вместо тоги схоласта. Я оставлю вас. Быть может я в аду найду философский камень?
      Он разбил приборы и растоптал стекла со звоном. И тогда выпил вино и яд и так отправился в путь за философским камнем. С запада на север, где полная луна, по точным законам алхимии.
      И это были третьи и последние века его путешествия.
      Заключение.
      Милостивые государи и милостивые государыни: шарлатаны, ученые, мастера и подмастерья, все умершие и все живые и все еще не рожденные, города, страны, реки, горы и все небесные светила: Занавес опускается.
      Рассказ о 4-х странниках окончен. Приходит время показать вам пятого странника.
      Куклы в ящике, ящик за спину, палочка в руки -- пятый странник отправляется в дальнейшее путешествие.
      Октябрь -- декабрь 1921 г.