Глава 14

Лондо вел переговоры с Рифой по закрытому каналу связи из своей каюты. Рифа находился в императорском дворце на Приме Центавра и не желал признавать даже сам факт, что «Ондави» принадлежит ему. Чтобы убедить его, Лондо пришлось поставить вопрос ребром.

Элрик наблюдал за этим процессом с помощью зонда, посаженного на Вира. Тот молча стоял рядом с Лондо. Элрик продолжал спокойно сидеть в кабинете капитана, ожидая его возвращения. Но он не смог долго выслушивать нескончаемые пререкания двух центавриан.

Стук в голове становился все сильнее, но Элрик заметил, что снова начал беспокоиться о Галене: жив ли он еще, смог ли Олвин вовремя прийти ему на помощь. Так просто было бы связаться с ним, прибегнув к электронному воплощению. Менее чем за минуту он оказался бы рядом с Галеном, поговорил бы с ним, и страхи Элрика растаяли бы. Для него было бы огромной радостью в последний раз увидеть Галена, узнать, что с ним все будет в порядке.

Но ему нельзя этого делать.

– Не могу поверить, что вам удалось его убедить, – сказал Вир.

Разговор по видео был закончен. Видимо, Лондо добился своего.

– А разве у меня был выбор? Если бы я не уговорил его, то меня бы до конца дней доставали раздраженные голодемоны и еще более раздраженные техномаги. Запах здесь, к слову сказать… до сих пор не выветрился, – Лондо сморщился от отвращения и принялся искать среди беспорядка, царившего в его безвкусно оформленной каюте ароматизатор воздуха.

– Я стараюсь изо всех сил, – Вир бросился ему помогать. – Но я не понимаю, зачем вы снова взялись играть с ней. Я же сказал вам, что она – техномаг.

Лондо повернулся к нему:

– Меня… меня уговорили. Я думал, что не могу проиграть.

– Лондо, сколько раз…

Лондо поднял руки:

– Только не говори этого, Вир. Не говори этого. Я оказался идиотом, меня использовали, и теперь я оказался в ловушке, в ситуации, которая становится очень скверной. Совсем скверной.

– О чем вы?

Лондо покачал головой:

– У меня нет времени все тебе объяснять. Но эти техномаги – очень могущественные враги. И я боюсь… боюсь, что это может закончиться плохо.

Как бы Лондо ни хотелось этого, он не мог скрывать правду от самого себя. Морден ничего не рассказывал о намерениях Теней, но Лондо смог легко их вычислить. И, тем не менее, он ничего не мог поделать для того, чтобы остановить их.

Лондо раздраженно потянулся рукой к затылку, вытащил из волос заколку. Не желавшая стоять прядь волос повисла свободно.

– Если ты прекратишь на пару минут доставать меня вопросами, Вир, то, возможно, сможешь оказаться мне полезным и сделаешь что-нибудь с этим.

Перед мысленным взором Элрика появилось изображение: Джон Шеридан шел по коридору к своему кабинету. Дрази арестовали, а «Зекхите» пока задержали. Джон поговорил со Сьюзан Ивановой, а потом устало пошел назад.

Элрик выпрямился, остро ощутив, как мало осталось времени. Он был уверен, что Джон не станет задерживать их, но не мог знать наверняка. В любом случае, ему нужно больше, чем просто невмешательство персонала станции. Он снова будет вынужден просить об услуге. И он не может рассказать капитану все, иначе тот наверняка откажется.

Увидев Элрика, Джон замялся в дверном проеме, потом двинулся дальше, подошел к столу.

– Элрик. Прошу простить за то, что заставил вас ждать. Я бы не удивился, если бы вы ушли.

Элрик встал:

– У меня нет времени договариваться с вами, капитан, о новой встрече. Вскоре мы покинем это место. Если только вы не решите остановить нас.

Джон вздохнул, уголки его рта слегка поднялись.

– Пожалуйста, садитесь, – предложил он.

Они оба сели.

Джон продолжал:

– Я не собираюсь задерживать вашу группу. Боюсь, что некоторых не удовлетворят ваши ответы на мои вопросы, но это их проблемы. Я уверен, что вы были искренни со мной, и, как вы сказали, вольны лететь, куда пожелаете.

– Не стану благодарить вас за то, что вы позволяете нам делать то, на что у нас и так есть право. Но я благодарю вас за дружелюбие, проявленное ко мне, – Элрик помолчал, заметив, что Джон улыбнулся. – К несчастью, капитан, есть силы, которые попытаются остановить нас. Они ищут способа использовать нас, наше могущество, в своих целях.

– Вы имеете в виду посла Моллари? Я думал, что вы отпугнули его.

– Он лишь один из многих. Боюсь, капитан, я вынужден просить у вас помощи. В противном случае нам не удастся безопасно улететь отсюда.

Лицо Джона напряглось:

– Кто вам угрожает? Я вызову охрану, вы дадите официальные показания, и мы их арестуем.

Он так мало знал о том, с чем столкнулись маги, о том, с чем ему самому предстоит столкнуться в ближайшем будущем.

– Противостояние будет слишком опасным, – сказал Элрик. – Вы ведь не хотите превратить станцию в поле битвы. Я тоже этого не хочу.

После истории с дрази подобная возможность покажется Джону очень реальной.

– У нас есть план, как тихо и спокойно покинуть станцию, но нам потребуется ваша помощь, и помощь вашей службы безопасности. Уверяю вас, мы не нарушим никаких законов. Мы планируем всего лишь обманный маневр, легкий взмах руки для того, чтобы наши враги не смогли остановить нас.

Джон поднял со стола цветок апельсина и покрутил между пальцами.

– Вроде этого.

– Да.

– Поймите, от меня хотят, чтобы я не только не помогал вам, а чтобы я остановил вас.

Элрик просто кивнул.

– Почему вы решили, что можете доверять мне?

– Потому что вы, как и мы, верите в благо. И потому что вы до сих пор остаетесь мечтателем.

Джон положил цветок на стол.

– Расскажите мне, каков ваш план. Не упустите ничего. Если вы, как заявили, не нарушите никаких законов, я сделаю для вас все, что потребуется.

Мысли Галена оставались туманными, путанными. Скрючившись на полу, он неглубоко и часто дышал. Каждый вдох отдавался в боку острой болью. Чувство равновесия до сих пор не восстановилось. Чтобы не упасть, ему приходилось упираться в пол обеими руками. Гален осторожно подталкивал свое тело до тех пор, пока его здоровая нога не оказалась согнутой под туловищем. Сломанная так и осталась вытянутой. Когда Гален попытался согнуть ее, все тело пронзила невыносимая боль.

– Еще одна горка пыли, – сказала Банни. – С вами, ребята, скучно. Ничего серьезного.

– Оставьте нас, – заявил Элизар. – Мы с Галеном должны поговорить наедине.

Гален изо всех сил старался сосредоточиться, понять, что к чему.

Вот как они повергли Келла, догадался он. И он влез прямо в эту ловушку.

Должно быть, они проделали то же самое с Блейлоком. Но почему-то высшие функции мозга Блейлока отключились вместе с биотеком. Почему? Гален вспомнил, как Гауэн говорил что-то… речь шла о здоровье Блейлока. «Стремясь стать единым целым с биотеком, он смог добиться того, что системы его организма соединились с биотеком намного теснее, чем у большинства из нас». Возможно, мозг Блейлока стал настолько тесно связан с имплантантами, что без них был способен выполнять лишь самые основные функции. В таком случае Блейлок сможет восстановиться, если снова включить его биотек.

Ощущения от бездействия биотека были ужасными, Гален чувствовал себя совсем больным. Это была не просто потеря магической силы, возвращение его тела к тому состоянию, каким оно было до получения имплантантов. Только сейчас Гален понял, какие радикальные изменения претерпел его организм за время, прошедшее с момента инициации. Биотек соединился со всеми системами его организма, стал его частью. Без биотека он больше не был самим собой.

Сначала Гален подумал, что Элизар наложил заклинание, отключившее его биотек. Но потом понял, что биотек Элизара тоже был отключен. Вот почему Элизар выглядел ослабевшим. Вот почему он не воспользовался своей силой для того, чтобы попытаться оживить Блейлока или для того, чтобы пытать его. Вот почему Тилар не надел кризалис. Без кризалиса он не испытывал дезориентации.

У них всех биотек был отключен каким-то внешним устройством. Но как это можно сделать? Как здесь оказалось такое устройство?

Тилар пинком перевернул Блейлока на бок и встал. До Галена смутно доходило, что Элизар и остальные ссорились, но слов он не слышал. Он так сосредоточился на себе, что практически не замечал ничего вокруг. Он должен собраться с силами.

– Я устал от того, что со мной здесь обращаются, как с подчиненным, – заявил Тилар. – Спорю, что смог бы выбить из него больше, чем ты.

– Ты доказал это в случае с Блейлоком, – съязвил Элизар.

– Я, по крайней мере, попытался, – Тилар перешагнул через тело Блейлока и направился к Галену и двери. Проходя мимо него, Тилар швырнул на щеку Галену что-то влажное.

– Сувенир, – прокомментировал Тилар, – и знак того, что с тобой будет.

Гален потряс головой, сбрасывая это нечто на пол: «сувенир» оказался золотой ниткой биотека, с прилипшими к ней кусочками сухожилий и засохшей кровью.

Тилар, Банни и Рабелна вышли. Дверь за ними закрылась.

Каким бы ни было устройство, отключившее биотек, оно, кажется, действовало лишь внутри комнаты. Если он сможет выбраться отсюда и вытащить Блейлока, то, возможно, их силы восстановятся.

Сражаясь с чувством дезориентации, он пополз, волоча ногу, к Блейлоку. На полу вокруг него змеились широкие красные полосы. Маг потерял много крови. Рука Галена скользнула по мокрому полу. Он восстановил равновесие, перевернул Блейлока на спину. Его лицо было мертвенно-бледным, губы – синими, а грудь едва заметно вздымалась и опадала. Гален нащупал пульс Блейлока – быстрые и слабые толчки. Его руки продолжали кровоточить, кровь стекала на пол. Гален должен остановить кровотечение.

В кармане пиджака Блейлока должен быть носовой платок. Гален схватил холодное запястье мага. Засучил рукав его пиджака, туго обвязал платком, как жгутом, предплечье. Чтобы остановить кровотечение из ран на второй его руке, Гален вытащил из кармана ее шарф. Неуверенно перегнувшись через тело Блейлока, он туго затянул шарф, оставляя на нем кровавые отпечатки пальцев. Потом он стащил с себя пальто, укрыл им Блейлока. Если биотек Блейлока не включится в ближайшее время, и органеллы мага не начнут действовать, то Гален не поручился бы, что он выживет.

Гален был уверен в том, что Г'Лил мертва, но пополз к ней, надеясь, что его действия не вызовут беспокойства у Элизара. В последний раз, когда он видел ее, нарнийка держала пистолет. Кобура на ее поясе была расстегнута, но руки были пусты. Гален нигде не видел пистолета. Для вида он пощупал пульс Г'Лил и изумился, обнаружив, что она еще жива. Перевернул ее на бок, чтобы осмотреть ожог. Рана оказалась глубокой, в ее центре виднелась желтая кость. Она долго не протянет. Он должен найти ее оружие.

– Ты всегда хотел быть целителем, – сказал Элизар.

Он стоял рядом с перевернутым столом и каталкой. Возможно, пистолет упал с той стороны стола.

Элизар поставил стул рядом с Галеном и протянул руку, предлагая помощь. Гален ее проигнорировал, поднялся, опираясь на стул и быстро сел на него, чтобы не упасть.

– Неспроста заклинания исцеления, – продолжал Элизар, – являются самыми трудными.

Гален сконцентрировался и заставил свои губы двигаться:

– Они оба нуждаются в немедленной помощи. Они в состоянии шока.

– Я ничего не смогу для них сделать, – ответил Элизар, – пока мы не поговорим.

Гален наклонил голову, будто от слабости – он искал оружие. Он должен найти пистолет и должен восстановить чувство равновесия.

Элизар взял второй стул, поставил его перед Галеном. Казалось, он не был вооружен. Еще один признак высокомерия. Но в таком состоянии Гален все равно не мог одолеть его без оружия.

– Ты даже не догадываешься, как я обрадовался, обнаружив, что ты здесь, – сказал Элизар.

– Наши чувства взаимны.

Элизар сел:

– Ты ранен.

Гален взглянул ему в глаза:

– Твой план – убить всех нас, не так ли?

– Нет, если ты присоединишься ко мне.

Гален не смог сдержаться и расхохотался. В боку все сжалось, будто его ударили кулаком, и Гален обхватил бок рукой, судорожно дыша. Кажется, он тоже в шоке…

– Как ты мог себе такое вообразить? Что я когда-либо присоединюсь к тебе?

Элизар наклонился вперед, пристально глядя на Галена темно-синими глазами:

– Помнишь наш прошлый разговор? Вы были правы тогда. Ты говорил, что я должен сказать тебе о том, что мне удалось открыть. Что я должен представить тебе доказательства. Тогда я ничего не мог тебе сказать. Теперь могу.

Гален неглубоко вздохнул:

– Ты имеешь в виду, что тогда не хотел мне этого говорить. До тех пор, пока я не поклянусь тебе в верности.

– Я боялся, что ты расскажешь Кругу. Я не хотел, чтобы Келл узнал обо всем, что мне удалось открыть. Если бы я тогда знал, что он специально это подстроил… – Элизар провел рукой по губам. – В любом случае, теперь я могу рассказать тебе все.

– Сейчас это послужит твоим целям, – сказал Гален.

– Доказательство того, что мои слова – чистая правда, – продолжал Элизар, – находится внутри тебя – тот факт, что сейчас биотек вышел из-под твоего контроля.

– Меня не волнует, что ты там нашел. Ты – убийца, и твои партнеры – тоже убийцы!

Элизар взглянул на безвольное тело Блейлока.

– Когда ты узнаешь правду, ты перестанешь беспокоиться о нем. Я говорил тебе, что Круг лжет нам. Они скрывают правду от всех нас, а мы заслуживаем того, чтобы узнать истину перед посвящением. Узнав ее, ты поймешь, почему мы оказались в эпицентре этой войны, и почему сейчас нам грозит полное уничтожение.

Гален знал, что секрет существует. Элрик отказался раскрыть ему этот секрет. Олвин, каким-то образом, сам раскрыл его и был уверен, что остальные маги заслуживают того, чтобы его узнать. Гален считал, что это секрет могущества и овладение им может помочь магам в войне с Тенями.

Но Галена он больше не интересовал. Он просто желал, чтобы биотек и его кипящая энергия восстановились, чтобы он мог сокрушить Элизара. Чтобы он смог сокрушить Теней. Чтобы он смог покончить с этим.

Элизар изучающе рассматривал его:

– Мы с тобой часто разговаривали о таратимудах, об их гениальном изобретении, биотеке. Мы дивились тому, как нам повезло, что мы оказались наследниками их мудрости, что нам достались имплантанты, которые наделяют нас таким могуществом, что мы способны воплощать в жизнь мечты, создавать образцы красоты и магии и творить благо. Мы оплакивали гибель таратимудов, а вместе с ними – их знания о биотеке.

Но исторические хроники, которые мы читали, неточны и неполны. Таратимуды разбирались в принципах действия биотека ненамного лучше нас. Они не изобретали биотека. Они не производили его. Они получили его в обмен на заключение союза. Они получили биотек от одной намного более древней и намного более развитой расы – от Теней.

Гален оторопел. Какое-то мгновение он не мог ни о чем думать. Он просто плыл, сделавшись прозрачным, как призрак. Он будто находился не в комнате, вообще не здесь. Он снова стал призраком, у которого не было ни имени, ни тела, ни прошлого. Будто то, кем он себя считал, куда-то испарилось, и сейчас он был вынужден ждать, пока оно не вернется.

Спустя секунду все вернулось, и Гален решил, что, должно быть, ослышался. Элизар не мог сказать того, что сказал. Этого не могло быть. Все, чему Галена учили, все, во что он верил… Всю свою жизнь он изучал историю магов, стремился познать их обычаи, учился управлять биотеком. Сообщество магов было благородным орденом, древним братством, постигавшим удивительное, закаленным дисциплиной и утверждавшим принципы техномагии. Они подчинялись безупречным заповедям Кодекса. Они посвящали себя магии, знанию и благу.

Тени же стремились к войне, хаосу и смерти, они жили этим. Оставаясь в тени, они провоцировали, манипулировали, уничтожали. На протяжении всей своей истории они были ответственны за миллиарды смертей. Они были полной противоположностью магам. Их технологии несли не прогресс, они несли порабощение.

Этого не могло быть. Элрик рассказывал ему. Элрик учил его. Элрик не мог скрывать от него такое.

Гален крепче прижал руку к боку:

– Ты ждешь, что я поверю в эту ложь?

Элизар протянул к нему руку ладонью вверх. Как говорил Галену Блейлок, это было знаком искренности.

– Я никогда не лгал тебе, Гален. Все, что я сказал, – правда.

– Тени рассказали тебе это? И ты им поверил?

– Я узнал это из файлов самого Келла. Он хотел, чтобы я узнал некоторую информацию, и эти сведения были ее частью. Об этом сообщают каждому магу, избранному в члены Круга. Это наследие Вирден, – Элизар тяжело вздохнул. – На протяжении всей нашей истории представитель линии Вирден был обязан раз в три года, перед каждой ассамблеей, встречаться с агентами Теней, – так же, как сама Вирден делала это тысячу лет назад. Последний представитель линии, Келл, выполнял это задание. Он встречался с дракхом, который передавал ему имплантанты и кризалисы. Круг, что бы ни говорили его члены, не владеет секретом воспроизводства биотека. Они понятия не имеют о том, как его получают.

Гален вспомнил свою работу – посвящение Вирден, вспомнил, как он восхищался ею.

– Если Келл записал такое в свои файлы, то он лгал. Он манипулировал тобой.

– Я следил за ним. За шесть месяцев до ассамблеи, на которой мы прошли инициацию, он встретился с дракхом. Он передал дракху образцы ДНК всех учеников, которым пришло время получить кризалисы, и всех учеников, которым предстояло получить биотек. Твоя и моя ДНК, Гален, были переданы Теням. Всего за две недели до открытия ассамблеи он снова встретился с дракхом. Я видел, как он получил от дракха ящики, заполненные канистрами. Некоторые канистры были прозрачными: внутри них, в жидкости, плавали кризалисы. Другие были темными, на поверхности были выгравированы руны. И я видел, как Келл, прилетев на Суум, передал коробки Элрику. Я видел те темного цвета канистры, помеченные рунами, во всех палатках, где нам имплантировали биотек.

Элрик не мог знать этого. Не мог участвовать во всем этом. Элрик клялся, что никогда не солжет Галену. Но это делает все, сказанное Элриком, все, им сделанное, частью огромной лжи.

Гален сам видел эти канистры, в каждой из них был биотек, предназначенный для одного из неофитов. Но Элизар мешал правду с ложью, чтобы сделать ложь более убедительной. Подобное предположение было единственно приемлемым ответом. Тени преследовали магов, потому что те были могущественными и потенциально опасными противниками. А не потому, что маги были их союзниками, тысячу лет получавшими что-то от Теней, а потом, когда их попросили об ответной услуге, расторгшими сделку.

Элизар мог продолжать лгать дальше. Но ему не втянуть в это Галена.

Элизар замялся, помолчал, слегка приоткрыв рот. Потом заговорил снова:

– Откуда, ты думаешь, у Тилара кризалис?

Гален не ответил, и Элизар продолжил:

– Я тоже не хотел этому верить. Я так же дико разозлился на Келла, как ты, должно быть, сейчас злишься на Элрика. Я чувствовал себя преданым Келлом, преданым всеми магами, от нынешних до самых древних, которыми мы так восхищались. Я не знал, что мне делать.

Вот почему я так странно вел себя на ассамблее. Я хотел рассказать тебе. Но я боялся идти против Круга, ведь они тогда не позволили бы нам стать магами. Нас бы изгнали. Я знал, что Круг надо свергнуть, а все их тайны – раскрыть. Но одновременно я продолжал любить магов, и хотел, чтобы наш орден продолжал существовать.

Из файлов Келла я узнал, что Тени вернулись, впервые за тысячу лет. И они ждут, что мы станем их союзниками, и, если мы откажемся, они убьют нас всех. Даже если некоторым из нас удастся выжить, Тени прекратят снабжать нас биотеком. Время техномагов закончится.

Элизар стукнул кулаком по ладони:

– Их полнейшая безответственность просто поражает! Я был вне себя, узнав, что Круг довел нас до того положения, в котором сейчас оказался орден. Мы должны были возглавить крестовый поход против Теней, а вместо этого оказались их тайными союзниками. И, хуже того, Келл был уверен, что в сражении с ними у нас нет шансов. Из ранних текстов таратимудов можно было предположить, что Тени обладали устройством, способным нейтрализовать наш биотек или перехватить контроль над ним. Такая вероятность – вероятность того, что маги могли утратить контроль над собственным биотеком, – ужаснула Келла и членов Круга. Они боялись стать рабами Теней. Очевидно, что такое устройство у Теней действительно есть. Иначе ты уже убил бы меня, и мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

Видимо, на протяжении большей части нашей истории, Круг тайно исследовал биотек, выискивая в нем механизм контроля с тем, чтобы затем нейтрализовать его. Но они его не нашли. Биотек оказался настолько сложным, в нем использованы столь высокие технологии, что они оказались в положении плесени, пытающейся понять принцип действия зон перехода. Одновременно Круг запретил всем остальным изучать биотек, чтобы предотвратить неизбежное открытие сходства между ним и древними технологиями Теней, не дать нам узнать об их лицемерии. Вот почему они так сурово поступили с Бурелл.

Но даже таким образом они не смогли полностью обезопасить себя от раскрытия их тайны. Несколько лет назад один маг сделал это, и, когда он заявил Кругу о своем открытии, они объявили, что лишат его имплантантов, если он поделится этим знанием с кем-либо.

Тут Гален не выдержал.

– Кто тот маг? – спросил он, зная ответ и молясь про себя о том, что Элизар его не знает.

Элизар усмехнулся:

– Олвин. Я представить себе не могу, как он умудрился это сделать. Мне казалось, у него ни на что не хватало времени, ведь он был так занят пьянками и любовными похождениями. Но каким-то образом он это сделал.

Все сходилось. Гален отсутствующе ответил:

– Олвин знает язык таратимудов лучше любого мага. Он учил ему меня.

Должно быть, Олвин раскрыл секрет, прочитав какой-то древний текст.

Слишком много правды было во лжи Элизара. Собственно говоря, Гален не обнаружил в словах Элизара никакой лжи. Все, о чем он говорил во время их последней встречи, оказалось правдой. Могло ли быть так, чтобы Элизар, который убил Изабель, который выдрал имплантанты у Келла, говорил ему правду? Могли ли Элрик и Круг лгать им всем? Мог ли он оказаться преданным обеими сторонами?