Тонкие брови Изабель взлетели, и она, ручкой вперед, подала Галену вилку. Сейчас он желал бы научиться, подобно Блейлоку, отключать участок мозга, воспринимающий вкусовые ощущения. Наколол шарик на вилку, повертел им в подливке и запихнул в рот. Закрыл глаза, сосредотачиваясь на текстуре, которую они так старательно пытались воспроизвести. Нарнские поваренные книги гласили, что текстура брина должна быть очень глубокой и сложной. Когда пробуешь отлично приготовленный брин, то должно возникнуть ощущение «легкого намека на хруст, за которым последует ощущение несравненной, сочной, мясной влажности». Книги также предупреждали, что «брин не должен быть ни слишком рассыпчатым и рыхлым, ни слишком плотным и тяжелым».

Гален постарался хотя бы не подавиться. Спустя некоторое время, показавшееся необыкновенно долгим, ему, наконец, удалось проглотить мясной шарик.

– Кажется, на этот раз я это почувствовал.

Гален открыл глаза.

– Хрустящую корочку. Сочную мясную влажность.

– Точно? Ты думаешь, это оно?

Изабель вытерла лоб тыльной стороной кисти, на лбу осталось коричневое пятно. Ее балахон, как и его, был весь в порошках и пятнах.

– Думаю, что я это почувствовал. Попробуй.

На лице Изабель появилось выражение ужаса, сменившееся согласием. Она пихнула мясной шарик, лежащий на сковородке, повертела в подливке, положила в рот. Ее лицо скривилось. В этот момент дверь открылась. В кухню на своем желтом кресле влетела Бурелл.

Изабель прекратила жевать, обеспокоено взглянула на Галена. Гален – на нее. С тех пор, как они вернулись, Бурелл плохо спала, и, хотя она хорошо скрывала свое истинное состояние здоровья, Гален чувствовал, что оно ухудшается. Беспокойство Изабель подтверждало его подозрения.

На Бурелл был элегантный, золотистого цвета балахон, прическа и грим являлись безукоризненно созданной иллюзией. Галену не хотелось бы ее будить, но было четыре часа утра. Около часу ночи они покинули отель и начали готовить брин. Согласно расписанию, «Кхаткхата» должен был улететь в четыре часа пополудни.

– Что здесь происходит? – Бурелл обогнула стол и подлетела к плите. – Я чувствую, – ее лицо сморщилось, – что-то.

Пока Изабель дожевывала, Гален объяснил Бурелл, в чем дело.

Бурелл глянула на сковородку, потом отлетела на несколько шагов назад.

– Значит, вы используете искусственные эквиваленты нарнских ингридиентов и пытаетесь добиться необходимой текстуры?

Изабель кивнула, она все никак не могла проглотить мясной шарик.

– Но как вы узнаете, что именно у вас получилось?

– Мы нашли описание брина в лучших нарнских кулинарных книгах, – ответил Гален. – И мы сравниваем внешний вид и консистенцию того, что у нас получается, с ними.

Бурелл оглядела устроенный ими беспорядок.

– Ненавижу приносить дурные новости, но книга не сможет сказать вам, хорош ваш брин, или нет. Нарны фанатично любят брин. Они посвящают ему стихи. Если брин приготовлен хоть чуточку не так, как положено, они к нему не притронутся. Единственный способ проверить ваш брин – это дать его попробовать нарну.

Гален сразу понял, что она права. Они были глупцами, думая, что сами смогут справиться с этим.

Изабель перевела взгляд с Галена на Бурелл, наклонилась над раковиной и выплюнула последний оставшийся кусок брина. Гримаса исказила ее лицо.

– Почему мы не подумали об этом два часа назад?

– Вы – маги и должны знать, – сказала Бурелл, – что, если работа не выполнена превосходно, то обман не сработает.

Несколько минут они совещались, Бурелл бросала на брин взгляды, в которых отвращение смешивалось с интересом, а потом отправилась спать.

У Галена с Изабель осталось всего несколько часов на то, чтобы получить настоящий брин. Еще вчера они изготовили контейнер для брина, с двойным дном, где можно было спрятать передатчик. Изабель украсила контейнер, выгравировав на нем узор, чтобы контейнер не выбросили после того, как брин будет съеден. Однако, если брин окажется никудышным, то нарны, скорее всего, в гневе вышвырнут контейнер за борт. Они должны быть уверенными в качестве своего брина. Для этого им нужен нарн. Нарн должен жить поблизости, но не слишком близко, не иметь никаких связей ни в порту, ни с командой «Кхаткхаты».

Нарны были редкостью на Зафране 8, а жившие далеко от порта – еще большей редкостью. Пока Гален занимался поисками подходящего нарна, Изабель составляла план.

Менее чем через час они стояли на пороге дорогой квартиры в городке, расположенном к западу от порта. В этой квартире жил Ко'Дан, инженер на пенсии, оставивший Нарн и поселившийся на Зафране 8 три года назад. На протяжении своей карьеры он много путешествовал, даже довольно долгое время жил на Земле, и в переводчике не было необходимости. Если его выбор места жительства после выхода на пенсию и был необычным, для их целей он подходил великолепно.

– Готов? – спросила Изабель.

У них с собой было несколько сумок с ингридиентами и кухонные принадлежности. Все это стояло вокруг них. Позади магов в воздухе парила иллюзия камеры – блин размером с тарелку. Обещание того, что его покажут в новостях, должно подтолкнуть Ко'Дана к сотрудничеству. Гален с Изабель окружили себя иллюзиями, представлявшими их в виде поваров, в традиционных белых куртках, штанах и в белых колпаках. Они оба создали иллюзии волос на своих головах. Волосы Изабель были зачесаны назад и аккуратно перевязаны шнурком. Странно было видеть Изабель в белом после того, как она так долго носила черное. Ее лицо, казалось, сияло. Гален держал в руках сертификат и термос с оставшимися порциями приготовленного ими брина. Он задержал дыхание, снял крышку и кивнул.

Изабель нажала на звонок. Спустя минуту она нажала снова. В первый раз в своей жизни они по-настоящему пытались обманывать. Гален нервничал. Когда в динамике домофона раздался голос, Изабель подпрыгнула.

– Кто там?

– Я – Изабель, из института искусственной кулинарии.

Ее голос был сильным, уверенным, но руки от волнения были сжаты.

– Я рада сообщить вам, что вы только что выиграли главный приз в тотализаторе «Большой объедаловки брином». Для…

– Я сплю. Идите… Вы сказали брин?

– Да, сэр, сказала. Мы у ваших дверей с большой миской брина, и мы приготовим для вас еще больше, намного больше. За три следующих часа мы приготовим для вас столько брина, сколько вы сможете съесть. Это все…

– Я иду.

Изабель нервно улыбнулась Галену, потом выпрямилась, опустила руки вдоль тела.

Дверь открылась. В дверном проеме стоял Ко'Дан в халате и штанах.

– Поздравляем! – завопили Гален с Изабель. Камера взмыла к лицу Ко'Дана, он резко отшатнулся.

Изабель взяла у Галена сертификат и подала его Ко'Дану.

– Вы выиграли главный приз «Большой объедаловки брином». За три следующих часа мы приготовим для вас столько брина, сколько вы сможете съесть, используя нашу запатентованную технологию приготовления.

Ко'Дан взглянул на сертификат, потом на Изабель, потом на камеру.

– Все это… я должен сказать… огромное спасибо. Я ошеломлен, – он покачал головой. – Я даже не знал, что участвую в розыгрыше.

Гален протянул ему вилку и брин. Ко'Дан охотно наколол кусочек и положил его в рот. Гален представил, как челюсти нарна сжимаются вокруг кусочка, как лопается хрустящая корочка, и рот наполняет сочная мясная влажность. Ко'Дан попытался жевать, перестал, стараясь оценить вкус.

– Ужасно. Правда, ужасно.

Изабель заявила, что брин мог испортиться за время доставки и предложила приготовить свежий. Вскоре они сидели в просторной, со вкусом обставленной кухне Ко'Дана. На столе стояла большая фотография умершей супруги Ко'Дана – На'Рад. В тусклом свете квартира казалась обставленной скорее в земном, чем в нарнском стиле. Вероятно, нарн привык к такой обстановке за время, проведенное на Земле.

Время заставило побледнеть пятна на голове и груди Ко'Дана, но он, казалось, пребывал в добром здравии и в хорошем расположении духа. Он с любопытством наблюдал за тем, как они распаковывали свои ингридиенты.

– Что это за порошок? Вам не приготовить брин из порошка. Где мясо?

Изабель распаковывала их сковородки и чаши.

– Целью работы института искусственной кулинарии является воссоздание кулинарных деликатесов без использования натуральных ингридиентов. Мы используем искусственные эквиваленты продуктов и добиваемся того, чтобы блюда из них не отличались от натуральных.

– Зачем?

– Чтобы люди, вроде вас, живущие вдали от дома, могли наслаждаться домашними деликатесами.

Ко'Дан упер руки в бока и, нахмурившись, изучал ингридиенты.

Вскоре после того, как он попробовал вторую порцию их брина, он взял процесс приготовления в свои руки. Хотя ингридиенты были необычными для него, Ко'Дан быстро начал что-то менять и импровизировать, чтобы добиться желаемого результата. Личинки мучного хрущака, обнаруженные им в сумке, больше всего возбудили его.

– Настоящее мясо! – воскликнул он, потерев одну из них между пальцами.

Ко'Дан очень любил брин и принялся рассказывать Галену и Изабель о том, как его готовить.

– Снаружи брин должен быть твердым, но не слишком. А внутри должен быть, определенно, мясным.

Гален встал с одной стороны от нарна, Изабель – с другой. Их взгляды встретились. Изабель улыбнулась.

Одна за другой выбрасывались порции, не соответствующие стандартам Ко'Дана. Но он был настроен решительно. Раз уж он начал, то он разгадает секрет приготовления настоящего брина. Под его руководством, пока Изабель жарила предыдущую, Гален замешивал следующую порцию. Ко'Дан опускал ложку в чашу Галена и проверял на вкус получившуюся массу, его язык то и дело высовывался изо рта.

– Думаю, что это лучшая смесь из приготовленных вами.

Протянул руку и взял со сковороды один из жарящихся шариков. Сдавил пальцами.

– Лучше. Мы приближаемся к правильному сочетанию – «влажный и мясной».

Гален прекратил мешать.

– Но я думал, что лучшей будет слегка хрустящая корочка, а внутри – сочная мясная влажность.

– Нет, нет, – Ко'Дан покачал головой. – Нет. Нет. Не надо никакого хруста. Никакой корочки вовсе. Влажный и мясной. Вот главное. Влажный и мясной.

Ко'Дан взмахнул ложкой, измазанной приготовленной для жарки массой, для того, чтобы придать вес своим словам. При этом с ложки сорвался кусок массы и шлепнулся на щеку Галену. Гален тряхнул головой. Кусок остался на месте. Ко'Дан пальцем снял его, внимательно рассмотрел.

– Влажный и мясной.

Изабель рассмеялась, ее тело сотрясалось от хохота. Лицо и уши пылали. Она смеялась до изнеможения. Гален сам ощутил безудержное желание засмеяться, какую-то необыкновенную легкость во всем теле и не смог сдержаться. Он чувствовал, что его внутренние органы готовы разорваться от смеха. Но остановиться он не мог. Гален согнулся пополам. Ко'Дан посмотрел на них, пожал плечами и вернулся к стряпне.

Гален с Изабель уже должны были овладеть собой и перестать смеяться, но тут их внимание привлекло нечто новенькое: шарик, политый подливкой, настолько густой, что она покачивалась на тарелке, вновь изготовленный брин, который надо было попробовать, соответствует ли он критерию «влажный и мясной». Ко'Дан предложил Изабель хотя бы «укусить», и смех начался по-новой. За всю свою жизнь Гален никогда так не смеялся. Он решил, что это вызвано недостатком сна.

В 07:10 утра Ко'Дан объявил, что они добились победы. У него получился «превосходный брин, не имеющий себе равных за всю историю кулинарии». Когда он уселся за стол с бутылкой вина, чтобы отметить это, Изабель с Галеном снова принялись хохотать, на этот раз без особой на то причины. Гален просто взглянул на Изабель и не смог сдержать смех. Он оперся локтями о кухонный стол и судорожно глотал воздух, рядом с ним тоже самое делала Изабель. Ее рука коснулась его руки. Спустя несколько мгновений ее рука накрыла руку Галена.

Он прекратил смеяться, повернулся к ней, а она – к нему. Серые глаза Изабель сияли, она смеялась и жадно ловила ртом воздух. Гален глубоко вздохнул, чувствуя такую привязанность к ней, какой не ощущал ни к кому другому. Ему снова захотелось смеяться. Когда она вздохнула, он тоже вздохнул, пораженный тем, как сильно он любит ее.

– Вы должны попробовать кусочек, – позвал Ко'Дан. – Я не могу взять весь этот неподражаемый брин себе.

Они снова расхохотались. Изабель сжала руку Галена, потом отпустила ее, и они уселись за стол рядом с Ко'Даном.

Ко'Дан предложил им выпить вместе с ним. Когда они подняли стаканы, он произнес:

– За старую и новую любовь.

Кивнул в сторону портрета супруги и выпил.

– Я приехал сюда, чтобы сбежать от воспоминаний о ней. Однако в этих воспоминаниях я нахожу самую большую радость в моей жизни.

Взгляд Ко'Дана остановился на портрете. Гален попытался представить себе, что он будет делать, если когда-нибудь потеряет Изабель. Этого не будет, решил он. Они умрут вместе, как и его родители. Он не позволит ей оставить его в одиночестве.

К восьми утра Ко'Дан приготовил достаточно своего «превосходного брина», чтобы наесться, и осталось еще более чем достаточно для подарка нарнскому капитану. Ко'Дан отдал им остатки в качестве «образцов» и снова напомнил им главную идею приготовления отличного брина.

Оставшиеся ингридиенты они оставили нарну, и он пожелал им счастья и долгой жизни.

В дверях Изабель замялась:

– Вы были когда-нибудь у предсказателя судьбы?

– Странный вопрос, – ответил Ко'Дан. – Я ходил к предсказательнице только один раз, в ту ночь, когда встретил На'Рад. Я спросил, полюбит ли она меня. Предсказательница ответила, что да, если я буду чаще мыться! И до тех пор, пока она не согласилась выйти за меня, я мылся по три-четыре раза за день.

Изабель улыбнулась.

– Вы пришли именно к этой прорицательнице по какой-то особой причине?

Глаза Ко'Дана сузились от любопытства:

– Эта прорицательница не была широко известной, но я каждый день, когда заходил в магазин, проходил мимо ее стола. Стол был ничем не украшен, никаких принадлежностей: карт, шнурков, прочего, не было. Все побрякушки – плод центаврианского влияния. Раз их не было, то у меня появилось ощущение, что этой предсказательнице можно доверять.

Гален с Изабель растерянно переглянулись. Им бы следовало внимательнее изучать традиции.

– Я здесь не знаю ни одной предсказательницы судьбы, – продолжал Ко'Дан. – А вы хотели бы получить предсказание?

– Я спросила просто из любопытства, – ответила Изабель.

– Я с одного взгляда могу заявить, что вы будете очень счастливы вместе, – сказал он.

– Благодарю вас, – ответила Изабель.

Когда дверь дома Ко'Дана закрылась за ними, они снова рассмеялись. Просто так. Потом поспешили к монорельсу со своим бесценным брином. Было уже утро, и пока они бежали по холодным, заполненным народом улицам, Гален заметил, что не может согнать с лица улыбку.