Валинов уже победил. Сам Повелитель Перемен обещал ему это; оставалось лишь еще немного притвориться и позволить нитям судьбы сплестись вокруг него в желаемый узор. Валинов и сейчас ощущал тяжесть судьбы, нависшей над Вулканис Ультором, сковавшей свободу этого мира. Хаос сам по себе воплощал истинную свободу, торжество беспредельных возможностей души. Он давал возможность человечеству развиваться под руководством Повелителя Перемен.
Но сначала необходимо было стереть в мыслях смертных всякое представление о свободе. Только так они смогут осознать мудрость Тзинча. Человечество должно быть целиком, без остатка подчинено воле Тзинча, чтобы потом стать свободным. Людские массы никогда не смогут осознать эту единственную истину. И потому избранным — таким, как Валинов, — выпало стать инструментами воцарения Хаоса.
В небе уже можно было разглядеть силуэт «Рубикона» — осколок яркого серебра, за которым летели обломки и, словно хвост кометы, растекалась горящая плазма.
Наземный кар остановился в тылу участка Сестер Битвы. Водитель-балурианец ловко соскочил вниз и открыл дверцу для Валинова и культиста смерти. Валинов шагнул на иссохшую пыльную землю, расправил плечи. Одной рукой он придерживал противоосколочную накидку, другой — рукоять энергетического меча.
Культист смерти тотчас заняла место немного сзади, и Валинов на мгновение задумался, имела ли она представление о том, во что ввязалась. Женщина никогда не разговаривала; он даже не знал ее имени, но был уверен, что она последует за ним до самой смерти, как шла за предыдущей госпожой Лигейей.
И это тоже его устраивало. Какую бы судьбу ни готовил Тзинч для Вулканис Ультора, для исполнения его замысла потребуется много смертей.
— Рубка! — кричал Аларик, едва слыша свой собственный голос в грохоте разлетающегося на части «Рубикона».
Снаряды все еще молотили по корпусу корабля, с ревом детонировали, со скрипом отрывали пластины брони. Сквозь сотни отверстий в космос с оглушительным свистом вырывался воздух.
Аларик услышал едва различимый на фоне помех голос:
— …докладываю о разрушениях… почти тридцать процентов…
— Мы долетим до низкой орбиты? — прокричал Аларик.
— …разрушены системы… мощность двигателей… упала до двадцати процентов…
Аларик даже не мог разобрать, кто из команды Маллеус ему отвечал. Похоже, капитанский мостик тоже разрушен. Сколько же погибло членов экипажа? Сколько еще погибнет, пока «Рубикон» окончательно не ослепнет и не распадется на части?
«Громовой ястреб» неистово трясло в стартовой ячейке, словно он преодолевал в полете жестокую турбулентность. Серые Рыцари оставались накрепко пристегнутыми ремнями безопасности, а по всему кораблю гремели взрывы.
Внезапно на вокс-канале исчезли все помехи, и сквозь шум гибнущего боевого крейсера прорвался отчетливый голос:
— Брат-капитан Аларик, капитанский мостик разрушен. Мы настроили системы «Рубикона» на высадку десанта, но не осталось никого, чтобы откорректировать курс в случае отклонения корабля.
Аларик узнал голос офицера, командира связи, но не мог вспомнить его имя.
— Если двигатели выдержат, — продолжал командир, — мы войдем в атмосферу через шесть минут. А сейчас мы направляемся на вашу палубу, чтобы удостовериться, что двери ангара откроются.
— Отличная работа, офицер, — сказал Аларик, снова услышав треск помех. — Как твое имя?
— Ни у кого из нас нет имени, — донесся едва слышный ответ. — Выброс десанта через шесть минут, брат-капитан. Да защитит вас Император.
Боевые крейсеры, используемые Орденами Адептус Астартес, не несли на себе тяжелой артиллерии. Их строили ради скорости и маневренности. Основной задачей этих кораблей была быстрая и безопасная переброска космодесантников для участия в наземных операциях. Крейсеры могли выдержать чудовищные обстрелы; их прочность была сравнима с прочностью судов имперской флотилии, намного превосходящих по размерам. На «Святом пламени» подсчитали, что для полного уничтожения «Рубикона» потребуется почти весь боезапас, имеющийся в бортовых орудиях.
Однако «Рубикон» был настолько уникальным, что его нельзя было назвать обычным крейсером космодесантников. Ордо Маллеус укомплектовал его так, что корабль превосходил даже адмиральский крейсер флотилии. При постройке «Рубикона» использовались редчайшие сплавы и технологии. Даже Адептус Механикум были не в состоянии их воспроизвести.
Ордо Маллеус требовал от Серых Рыцарей почти невозможного, но и снабжал их наилучшим образом. «Рубикон» был одним из самых надежных кораблей, летавших со времен Темной Эры Технологии.
Танец «Святого пламени» и «Рубикона» подвел их к первым слоям атмосферы Вулканис Ультора. Разреженный воздух зажег длинные яркие ленты вокруг снарядов, вылетавших из орудий правого борта атакующего корабля. «Рубикон», соприкоснувшись с атмосферой, весь расцвел огненным цветком; пламя обтекало его бока, сливалось с горящим воздухом из разбитого носа и било фонтаном из простреленных двигателей. Второй реактор тоже взорвался и залил пылающей плазмой весь машинный отсек. Затем оторвался такой огромный фрагмент корпуса, что «Рубикон» стал вдвое короче. Из пробоины продолжали вылетать обломки и тела погибших членов экипажа. Когда рванул склад боеприпасов, грохот поглотил все остальные звуки. «Рубикон» начал разваливаться.
«Святое пламя» вышло из игры, опасаясь, что сгущающаяся атмосфера расплавит внешнюю оболочку корпуса. Но «Рубикон» был крепче, и последние двигатели продолжали толкать остатки корабля вниз — в атмосферу, где можно было выбросить десант.
Для того чтобы расстрелять «Рубикон» еще одним бортовым залпом, «Святому пламени» пришлось бы спуститься по длинной дуге ниже, войти в атмосферу и не отставать от крейсера. Но на этот маневр могло уйти до двадцати минут, и к тому моменту стало бы слишком поздно для удара. Капитан Гурвелайн приказал прекратить погоню.
В конечном счете «Рубикон» окончательно сбила эскадрилья «Очищения», поджидавшая своего часа в верхних слоях атмосферы. Боезапаса трех кораблей класса «Меч» было вполне достаточно, чтобы сбросить на поверхность планеты обломки крейсера, а при небольшом везении хватило бы и одного корабля. Но у них оставалось мало времени. В любую секунду «Рубикон» мог отстрелить десантные капсулы, полные космодесантников-предателей, и тогда разбитый корабль утратил бы свое значение.
Для капитана «Очищение-Бета» — ведущего в этом подразделении — не осталось никаких сомнений. Капитан Масрен Тал был благочестивым имперцем, рожденным на флоте и заслужившим место в рубке усердной службой, длившейся всю его жизнь. Тал всегда знал, что в один из дней должен погибнуть, исполняя волю Императора. Он дал клятву Императору (который все видит и все слышит), что в назначенный час не заставит себя ждать.
Масрен Тал был уверен, что его офицеры и весь экипаж согласились бы с ним, если б у него осталось время им все объяснить. Он без малейших колебаний приказал разогнать «Очищение-Бета» до предельной скорости.
Заработали двигатели «Грозового ястреба», но их было едва слышно сквозь рев пламени, объявшего «Рубикон» в атмосфере Вулканис Ультора. Аларик хотел было призвать десантников по воксу крепиться и беречь веру, но решил, что его голос вряд ли кто услышит, а потому оставил воинов молиться самостоятельно.
«Громовой ястреб» немного наклонился в зажимах; моторы взревели, готовые бросить судно вперед, как только крепления откроются. Всю кабину, после первых же сигналов тревоги, залил красноватый свет. Аларик мог видеть суровое лицо Танкреда. Правосудор прижал руку к копии «Истребления демонов», которая всегда находилась в нагрудном отделении его доспехов, и шевелил губами, неслышно читая молитву ненависти к врагам.
Связаться с Санторо или Генхайном не было никакой возможности: в канале вокс-связи царила сущая неразбериха из-за помех. Аларик не мог даже подать сигнал члену экипажа Маллеус, находившемуся в рубке «Громового ястреба». Он уже понял, что пилот — возможно, единственный из команды Ордо Маллеус, кто остался в живых на «Рубиконе».
Как много людей погибли ради продолжения борьбы! Сколько перенесено страданий ради того, чтобы Серые Рыцари могли выполнить долг. Можно подумать, что Хаос уже победил… Но подобные мысли как раз и подталкивали людей в объятия Хаоса. Аларик торопливо прочел молитву раскаяния.
Позади «Громового ястреба» прогремел оглушительный взрыв. Затем — ужасающий скрежет разрываемого металла. В корабль явно врезалось нечто огромное. А может, сопротивление атмосферы оказалось непосильным для исковерканного корпуса и «Рубикон» развалился пополам.
«Громовой ястреб» и десантные капсулы этого не выдержат. Двигатели вытолкнут «Громового ястреба» вперед и разобьют о двери ангара: на «Рубиконе» не осталось никого, кто мог бы проследить за открытием люков. Десантные капсулы останутся запертыми в зажимах, пока не разобьются вместе с крейсером о поверхность Вулканис Ультора. Серые Рыцари погибнут — и Гаргатулот с самого начала знал, что этим все закончится.
Аларик приложил руку к своей копии «Истребления демонов», спрятанной в нагруднике, и помолился, чтобы кто-нибудь отомстил за него.
Но вот «Громовой ястреб» рванулся вперед, и Аларика прижало спиной к сиденью. Ближайший к нему иллюминатор с щелчком открылся, и капитан увидел, как уносится назад пусковая палуба — цистерны с горящим прометием, обожженные исковерканные тела, пробоины в обшивке, сквозь которые вылетают клубы черного дыма…
А затем грохот и скрежет гибнущего корабля остался позади, и стал слышен только рев двигателей «Громового ястреба». Аларик вытянул шею посмотреть, как удаляется «Рубикон», и заметил, что пусковая палуба, где несколько мгновений назад стоял «Громовой ястреб», вся объята пламенем. Внезапно в корпус «Рубикона» врезался нос другого корабля и прорезал боевой крейсер, словно ножом. От сильного удара его собственный корпус раскололся надвое и прогремели новые взрывы.
Аларик не видел, как взорвался «Рубикон», но почувствовал ударную волну, тряхнувшую снижающийся «Громовой ястреб». Рыцарь понял, что разрушен последний плазменный реактор. Цепная реакция превратила оба корабля в один огненный шар, как будто на небе Вулканис Ультора зажглось новое солнце.
— …капсула спускается…— донесся по воксу обрывок рапорта то ли Санторо, то ли Генхайна.
Значит, один из них уцелел. А может быть, и оба, если оставшиеся в живых Маллеус успели открыть ангар. Теперь, конечно, из всего экипажа «Рубикона» никто не выжил.
— Боевые братья! — закричал Аларик, перекрывая шум двигателей. Серые Рыцари, оторвавшись от молитв, посмотрели на командира. — Гаргатулот может решить, что мы все погибли. И я намерен показать ему, что это не так. Но хотя мы сейчас живы, многие из нас наверняка погибнут. Теперь давайте помолимся, как будто это наше последнее обращение к Императору.
Серые Рыцари склонили головы.
— Я — молот! — начал Аларик. — Я — меч в Его руке…
17.
ОЗЕРО РАПАКС
Канонесса Людмилла спешила по тесным извилистым траншеям на передовую линию обороны. При встрече с отделениями боевых сестер она по пути коротко благословляла их на бой. Повсюду царила гнетущая тишина, но Людмилла повидала немало битв и знала, что за обманчивым спокойствием в душах горит праведный гнев.
Она миновала очередной поворот. Впереди открылся окоп, затянутый по наружному краю колючей проволокой. На этом рубеже обороны Людмилла расположила почти сотню сестер. Они представляли собой нерушимую скалу, о которую должна разбиться атака врагов. Сестры отлично умели отражать массированные атаки. Силовые доспехи и болтеры позволят им продержаться достаточно долго, чтобы дождаться контратаки отделения Серафимов.
Тишина на позициях только подчеркивалась едва слышными молитвами. Каждая сестра знала на память множество страниц из молитвенника; многие зашивали эти священные тексты в рукава или накидки, надеваемые поверх доспехов. Вера служила им щитом и оружием, была их образом жизни.
Сестры укрывались за высоким краем окопа. В пересечениях траншей стояли тяжеловооруженные воины — сестры с усиленными болтерами или с мультимелтами, так что отдельные прорывы атакующих были обречены на провал. Для защиты от танков врага в землю было врыто несколько бронированных машин. Танк «Экзорцист» стоял таким образом, чтобы его орудия могли накрыть ракетным залпом широкие окопы, если противник их займет.
Старшие сестры деловито занимались последними приготовлениями к битве. Они сдержанно отдали честь канонессе, спешившей занять место на передовой линии. Людмилла подключилась к вокс-каналу, чтобы ее услышал весь отряд из двух сотен сестер.
— Император — наш отец и наш защитник, — начала Людмилла, цитируя духовные откровения благочестивой святой Мины, в честь которой тысячу лет назад и был основан Орден Кровавой Розы.— Но и мы должны защищать Императора, поскольку он есть человечество, и человечество есть не что иное, как вера и усердие во имя Императора. Оскорбление веры есть оскорбление Императора и каждого гражданина Империума. И наш величайший долг — это поддержка веры. Но одной поддержки недостаточно: мы должны бороться против тех, кто оскорбляет веру человечества своей ересью. Мы призваны вести нескончаемую войну за душу Империума. И хотя может показаться, что борьба эта никогда не закончится, победа есть даже в самом жестоком поражении. Лучшее подтверждение нашей веры — жертва. Мы жертвуем собой, защищая души человечества. И это тоже победа; она сильнее любого зла, причиненного еретиками. А значит, в каждом сражении заключен сияющий триумф, которого не может омрачить ни один изменник или отступник.
Людмилла помолчала, давая время словам, произнесенным святой Миной на смертном ложе, проникнуть в души сестер. Каждая из них не раз слышала эти откровения. Но теперь, в тишине перед боем, они затрагивали души как никогда раньше.
Затем канонесса Людмилла запела негромким скорбным голосом:
— A spiritus dominatus, domine, libra nos…
Заслышав высокий готик начальных строк, сестры поддержали пение канонессы в Боевом Гимне Империума:
— От молний и бури огради нас, наш Император…
На главную молитву Империума тотчас откликнулись все сестры и стали подпевать:
— От мора, обмана, искушения и войны, огради нас, наш Император…
Сестры из отделения Серафимов в задних окопах и звенья Возмездия вокруг химического завода — все подпевали гимну. Пели экипажи танков и сестры-госпитальеры на мобильных пунктах помощи вдоль всей линии обороны. Их голоса эхом отдавались в воксе. Даже сестры-ассистенты в штабе кардинала Рекобы запели, укрепляя сердца, чтобы вера оказалась соразмерна долгу:
— От нашествия Врага огради нас, наш Император…
Те из солдат на соседнем участке, кто знал Боевой Гимн Экклезиархии, тоже присоединились к пению. Молитву, начатую в северном секторе, поддержали сотни голосов, и образовавшийся хор наполнил загрязненный воздух верой и надеждой.
Пение еще не закончилось, когда обломки «Рубикона» рухнули на окопы балурианцев.
Чтобы остаться незамеченным противовоздушными батареями, «Громовой ястреб» спустился к самым плоскогорьям Вулканис Ультора. Аларик видел, как под мутно-серым небом быстро несутся плоские пыльные равнины иссохшей, безжалостно отравленной химическими отходами, лишенной всякой жизни земли. Все вокруг выглядело унылым и голым. Ни один человек не мог бы выжить среди барханов пепла и ядовитых сточных канав, впадающих в реки.
Аларик проверил метки на встроенном в доспехи приборе. Маячки десантных капсул работали — значит, отделения Санторо и Генхайна тоже спускались, и достаточно близко друг от друга, чтобы точка между ними могла служить пунктом общего сбора. «Громовой ястреб» не мог подлететь ближе к линии обороны. У Серых Рыцарей не было никаких транспортных средств — так что до озера Рапакс придется добираться пешком.
Недолгий осмотр с мостика «Рубикона» показал, что северный участок обороны достаточно хорошо укреплен и космодесантникам придется нелегко. Гаргатулот обо всем позаботился.
О месте захоронения святого Эвиссера Аларик знал только одно: оно расположено на берегу озера Рапакс. Серевик больше ничего не мог добавить. Все остальное придется выяснять на месте, как трудно ни было бы до него добраться.
— Сколько еще лететь? — спросил Аларик, перекрикивая рев двигателей.
— Тридцать секунд! — крикнул в ответ пилот Маллеус.
Аларик попытался вообразить, что чувствует пилот, зная, что все его коллеги погибли в огненном шаре, едва не поглотившем и «Громовой ястреб». Но кто знает, о чем может думать человек, у которого нет даже собственного имени? Когда ради службы Ордо Маллеус его разум лишен всего, что придает существу человеческие свойства…
Задний борт «Громового ястреба» отошел назад и вниз. В проеме стали видны быстро убегающая назад земля и вихри пепла, поднятые выхлопными струями двигателей. Равнина быстро приближалась. На земле наверняка много артиллерии — возможно, даже «Ординатус», готовый уничтожить Серых Рыцарей еще до начала атаки. Им придется двигаться как можно быстрее: каждый момент, пока они не доберутся до озера Рапакс, грозит гибелью.
Аларик еще с «Рубикона» пытался связаться с Вулканис Ультора, чтобы предупредить о прибытии Серых Рыцарей, действующих от имени Инквизиции. Но после первых же позывных все каналы связи оказались закрытыми. Защитники были убеждены, что Серые Рыцари являются передовым отрядом Хаоса, и не шли на переговоры из опасений подвергнуться влиянию ереси. Единственным способом добраться до цели теперь оставалось пробиваться с боями, и Аларик уже ощущал на своих руках кровь имперцев.
Резкий запах химикатов, пропитавших воздух Вулканис Ультора, заполнил кабину.
— Мы приземляемся, приготовиться к высадке!
Воины отделений Аларика и Танкреда быстро отстегнули ремни безопасности. «Громовой ястреб» развернулся и стал заходить на посадку. Серые Рыцари напряженно следили, как приближается земля.
Аларик первым выпрыгнул из корабля, за ним последовали все воины. Отделение Танкреда тоже быстро выгрузилось; тяжелые тела в доспехах терминаторов оставили на поверхности небольшие вмятины. Правосудор Танкред нес меч Мандулиса. Отполированное до зеркального блеска лезвие казалось до странности ярким в полумраке поднятых облаков пепла и пыли.
— Улетай отсюда! — приказал по воксу Аларик пилоту Маллеус — несомненно, последнему оставшемуся в живых члену экипажа боевого крейсера. — Перебирайся на запад.
Пилот ничего не ответил. Машина слегка присела при развороте, затем двигатели взревели, и «Громовой ястреб» взлетел, оставив после себя клубящийся шлейф пепла.
Аларик взглянул на метки в приборе обнаружения. Огоньки горели ярко — значит, десантные капсулы где-то поблизости.
— Генхайн, Санторо, мы приземлились, — передал по воксу Аларик.
— Генхайн приземлился, — раздался голос правосудора. — Мы готовы выступить.
— Санторо приземлился, — доложил второй правосудор.
— Мы направляемся к вам. Займите оборону и будьте готовы…
Аларик не успел договорить. Сквозь пелену пыли пробился оранжево-розовый свет. Что-то, горящее небывало ярким пламенем, пронзило серо-сизую пелену туч Вулканис Ультора. Казалось, что этот предмет падает неправдоподобно медленно. Стало видно, что его нижняя часть раскалилась добела, а следом тянутся огромные языки огня. Аларик услышал шум, словно поднялась буря, а затем узнал очертания исковерканного и оплавленного двигателя «Рубикона».
— Всем космодесантникам немедленно в укрытие! — закричал он в вокс и упал на растрескавшуюся землю.
Колоссальная белая вспышка налетела яростной волной. Рев усилился; по равнине прокатилась ударная волна, как будто от взрыва очень мощной бомбы, и на Серых Рыцарей обрушился горячий ураган. Рев оглушал, словно взвыла целая армия демонов. Внезапно огонь в небе погас. Тучи пепла и разбитых в пыль скал взметнулись над землей, окутав все вокруг толстым непроницаемым одеялом. На Вулканис Ульторе стало темно, как ночью. Обжигающая буря бушевала над затаившимися космодесантниками. Отголоски ударной волны непрерывно сотрясали землю. Канал вокс-связи забили помехи, слабое солнце полностью скрылось из виду. Вместо неба над головами кружились мрачные тучи пыли и пепла.
— Ко мне, Серые Рыцари! — во всю силу легких закричал Аларик. — Скорее! Собирайтесь вместе!
Серые Рыцари не должны оставаться там, где их могут обнаружить. Они — лучшие воины в Галактике; но на открытом пространстве они представляют собой слишком удобную цель.
Из темноты показался Танкред. Меч Мандулиса в его руке сверкал так ярко, что, казалось, был объят пламенем. Следом появились братья-терминаторы.
— Мы здесь, брат-капитан,— угрюмо прокричал командир отделения.
Аларик собрал свое отделение и вместе с Танкредом устремился навстречу Генхайну и Санторо, к озеру Рапакс.
Если бы весь боевой крейсер пылающим метеором врезался в поверхность Вулканис Ультора, он на долгие десятилетия погрузил бы мир в зиму и уничтожил целые экосистемы. Упавшая секция «Рубикона» заключала в себе лишь небольшую часть его веса, и двигатель долгое время расходовал топливо, чтобы десант мог благополучно достичь поверхности. Потому удар не уничтожил весь Центральный Улей и большую часть окружающей равнины.
Но для защитников города это было слабым утешением. Рухнувшая секция угодила в южный участок оборонительных укреплений, занятый балурианской тяжелой пехотой. Эффект оказался куда более разрушительным, чем от огромных снарядов «Ординатус», построенных Адептус Механикум. Даже артиллерийский обстрел с орбиты не мог бы вызвать таких последствий.
Тепловое излучение и ударная волна уничтожили большую часть отряда балурианцев. Сотни людей захлестнуло потоками пепла и пыли, обрушившимися на окопы. Три километра укреплений — от передней линии до тыловых складов — были стерты с лица планеты. Командный пост испарился вместе с полковником Гортцем и почти всем его штабом. Сестры-госпитальеры погибли на пунктах помощи. Склады оружия и боеприпасов взорвались фонтанами огня и шрапнели.
Стоящий за позициями балурианцев «Ординатус» тоже был выведен из строя: шквал обломков взорвавшейся секции «Рубикона» оторвал дуло и зарядную часть гигантского орудия.
Плазменные реакторы не взорвались только потому, что их содержимое выплеснулось еще на высокой орбите, когда «Очищение-Бета» развалил боевой крейсер надвое. Вместо вспышки ослепительной плазмы внезапно наступила темнота; громадная масса земли и пепла взметнулась до уровня крайних конусов Центрального Улья, а затем осыпалась вниз. Шквал обломков и земли засыпал ничейную территорию перед окопами, накрыл южный участок укреплений балурианцев и северный — почти до озера Рапакс. Засыпало и окраины Центрального Улья. Многие люди оказались похороненными, многие задохнулись, а остальные откапывались из куч пепла, проникавшего буквально повсюду.
Северная оконечность оборонительных сооружений была окутана тьмой, словно уже наступила ночь. К югу почти все было целиком разрушено: линии связи разорваны, бункеры снесены ударной волной, боеприпасы и горючие материалы уничтожены взрывами. Защитниками овладело смятение. Лишь самые стойкие и мощно экипированные воины были готовы сражаться с теми, кто наступал столь решительно.
Этими воинами были боевые сестры Адепта Сороритас.
Сквозь темноту Аларик заметил правосудора Санторо с болтером в руке, готового стрелять. Остальные четверо десантников его отделения тесной группой затаились под прикрытием лепестков развернутой десантной капсулы. Подойдя ближе, Аларик хлопнул правосудора по спине:
— Я рад, что ты благополучно приземлился.
Санторо хмуро кивнул:
— Ночь наступила слишком рано. Похоже, мы правильно выбрали место.
В полумраке показался Генхайн. Если бы не усиленное зрение космодесантника, Аларик мог его и не заметить.
— Лахис ранен, — произнес Генхайн.
Бокс все еще был забит помехами, так что Аларику приходилось изо всех сил напрягать голос:
— Серьезно?
— Раздробил ногу при посадке. Ее не спасти.
Аларик увидел брата Гренна и брата Ондурина, помогавших Лахису передвигаться. Нижняя часть правой ноги Серого Рыцаря была исковеркана. Сквозь трещины доспехов виднелись осколки костей. Обыкновенный человек на его месте давно потерял бы сознание.
— Десантник, ты можешь сражаться? — спросил Аларик.
— Да, — ответил Лахис. Он был сравнительно молодым Серым Рыцарем, всего два года назад переведенным из новичков в отделение Генхайна. — Но я не могу бежать.
— Твои братья будут тебе помогать, пока мы не доберемся до линии фронта. После этого придется передвигаться своими силами. Ты будешь прикрывать нас огнем болтера.
— Понял, брат-капитан.
— Мы оставим тебя одного. Ты вряд ли уцелеешь в бою.
— Я все понял.
Аларик вгляделся в бушующую пыльную бурю. Он не мог рассмотреть перерабатывающий химический завод, отмечавший береговую линию озера Рапакс, но чувствовал, как его притягивает центр сплетенной Гаргатулотом паутины.
— Вокс забит помехами. Нам его не восстановить, так что держитесь рядом, чтобы не удаляться за пределы слышимости. Оборону держат граждане Империума, но, пока жив Гаргатулот, они — наши враги. Мы отомстим за их гибель, как только доберемся до Тысячеликого Принца.
С этими словами Аларик устремился в темноту. За ним поспешили все Серые Рыцари. Каждый из них думал, сколько еще понадобится смертей, чтобы закончить борьбу и отомстить Гаргатулоту за гибель невинных людей.
Канонесса Людмилла пригнулась к земле в окопе первой линии. Имплантированные дыхательные фильтры с трудом задерживали поток пыли и пепла, не давая грязи проникнуть в легкие. Некоторые сестры, защищая глаза от пыльной бури, надели на головы шлемы со священными рисунками. Людмилла редко надевала шлем, предпочитая как можно отчетливее видеть врага, чтобы сильнее его ненавидеть.
Вдоль траншеи к канонессе подбежала сестра Лакрима, командующая отделением Серафимов.
— Удар пришелся по балурианцам! — крикнула она. — Они в полном смятении. Штаб Гортца исчез. Мы остались одни.
— Ты видела, что это было?
Лакрима остановилась рядом с канонессой. Лицо старшей сестры пересекали струйки пота, смешанного с пылью; блестящие красные доспехи потускнели от пепла.
— Оно упало с неба. Кое-кто из сестер даже подумал, что экипаж «Ординатуса» нас предал. Оно было похоже на метеор. Наверно, какое-то хитроумное оружие Врага.
— По милости Императора, и сам Враг мог погибнуть внутри этого снаряда.
— Вряд ли его план так прост, — мрачно заметила сестра Лакрима.
— А вот здесь ты права, — ответила Людмилла и достала инферно-пистолет.
Где-то дальше по траншее раздались выстрелы из тяжелого болтера. Резкие щелчки проткнули глухой гул бури.
— Враг приближается! — раздалось из окопа.
— Как далеко враги? — закричала Людмилла, повернувшись к стрелявшим сестрам.
— Близко! Нам почти ничего не видно, но это определенно космодесантники!
Десантники Хаоса. А при такой плохой видимости сестрам придется сражаться с ними лицом к лицу, без поддержки отделения Возмездия, расположившегося на крыше завода.
— Лакрима, выведи сестер на первую линию. Мы не можем отступать, будем сражаться здесь.
— Да, канонесса.
Старшие сестры заканчивали читать молитвы перед боем. Людмилла ощутила, как ее охватывает напряжение, но оно было вызвано не сомнениями, а долгим боевым опытом. Так бывало перед каждой битвой: под покровом темноты, окутавшей Вулканис Ультор, напряжение должно излиться кровавым ливнем.
Ударили выстрелы болтеров космодесантников. В ответ раздался грохот тяжелых болтеров сестер Кровавой Розы, ловивших едва видимые цели. Космодесантники обладали полным набором авточувств — это давало им колоссальное преимущество, тогда как сестры не имели шансов прицелиться в удаленного противника.
— Сестры! — воскликнула Людмилла. — За Трон во веки веков! Вперед!
Аларик увидел, как из окопов поднимаются первые защитники города. Они тяжело переваливались через ряды колючей проволоки и стреляли из болтеров, прочерчивая снарядами в темноте красно-белые цепочки. Он рассмотрел красные доспехи и черные накидки и знамена с образами и символами Ордена Кровавой Розы.
Сестры! Гаргатулот вывел их против Сестер Битвы. Гнусный план принца-демона становился все яснее. Сестры были преданными, благочестивыми и прямодушными солдатами имперской церкви; они не раз сражались под командованием Инквизиции.
Но времени для колебаний не осталось. Сейчас некогда думать о милосердии. Сейчас перед ним только враги.
Едва первые болтерные снаряды ударили в доспехи, Аларик перешел на бег, направляясь на окопы первой линии. Болтерная стрельба грохотала со всех сторон, доспехи едва выдерживали удары, и воздух дрожал от пролетающих снарядов. Аларик с разбегу бросился в бой. Ударами алебарды Немезиды он отбросил первую сестру и отсек руку второй. Из темноты на него смотрели полные ненависти глаза, и повсюду сквозь грохот стрельбы слышались громкие молитвы Императору. Рядом с Алариком вступил в бой Дворн: его молот Немезиды, сверкнув, словно молния, опрокинул еще одну сестру.
Танкред сильными ударами разбрасывал нападавших сестер в стороны, расчищая себе путь. Огнемет брата Карлина выбросил мощную струю пламени, чтобы пробить проход. В ответ запылали огнеметы сестер. Вокруг отделения Танкреда стало светло от огненных вспышек, словно Серые Рыцари сражались с боевыми сестрами в преисподней.
Десантники Аларика продвигались вперед вслед за командиром. Алебарда брата Клостуса столкнулась с энергетическим мечом старшей сестры, не перестававшей даже во время сражения выкрикивать девизы Имперского Кредо.
Резким ударом сверху вниз она рассекла грудь Клостуса, а второй рукой обрушила мощный удар в его лицо, опрокинув на спину в разлетающийся пепел.
