ГЛАВА 6

Вместе с Джеймсом Джейн возвращалась в Каньяс глубокой ночью. Доктор дал ей сильное успокоительное, но она еще долго не могла прийти в себя. Она часто всхлипывала и тяжко вздыхала. Джеймс остался с ней, чтобы дождаться, когда ей станет получше, и уж тогда отвезти домой. Они ехали по темной дороге, когда подавленная и глубоко несчастная Джейн обратилась к нему:

– Джеймс, я хотела бы уехать вместе с тобой в Шотландию, если только твое предложение все еще в силе.

– Конечно, я буду только рад, – улыбнулся он. – Но тебе не кажется, что бежать отсюда – не совсем верный выход?

– После того, что случилось, я не могу больше оставаться здесь, – печально ответила девушка. – Теперь Луис наверняка считает меня полной дурой, недостойной уважения.

– Ладно, придется мне с ним поговорить и объяснить случившееся. Мы-то с тобой знаем, кто нашептывает ему на ухо всякие гадости и преподносит факты в искаженном виде, – мрачно проворчал Джеймс.

– Нет, Джеймс, не надо, – быстро возразила Джейн. – Если он до сих пор не разобрался во мне и принимает за чистую монету вранье Кеты и разные слухи, то не стоит ничего предпринимать.

– Ошибаешься, моя дорогая. Ты бы видела его лицо, когда он нес тебя на руках. Он ничего не замечал, думая только о тебе. Мне кажется, он не понял, что тот огромный бык был подставленным. Взглянула бы ты на него в тот момент, когда он подбежал к загону и увидел тебя и то чудовище друг против друга.

– Не беспокойся за него, он все прекрасно понимал, – в сердцах вскричала Джейн, вспомнив, как он отчитывал ее в лазарете, слабую и растерянную.

– Нет, все же стоит раскрыть ему глаза. Я с удовольствием поделюсь с ним своим мнением о Кете.

– Ничего этим не добьешься. Не надо было соглашаться на эту работу. Хотя должна признаться, что лето я провела чудесно. Пойми, мы с ним совершенно разные люди. И никто из нас не захочет измениться.

Она отрешенно смотрела в окно машины и чувствовала себя глубоко несчастной. Все ее надежды, светлые ожидания, которые согревали ее душу прошлой ночью, и мечтания, которым она предавалась еще сегодня утром, в одночасье рухнули. Виной тому была ее собственная глупость и холодное жестокосердие Луиса. Ее угнетало и то, что он поверил Кете. Джейн полагала, что уж он-то в состоянии отличить ложь от истины. Чем больше она над этим думала, тем крепче становилось ее убеждение, и она даже была готова поклясться в этом, что он мог распознать обман, какой бы искусной лгуньей ни была Кета. Но зачем он хотел унизить и задеть ее самолюбие, наговорив ей столько обидных слов? Девушка тяжело вздохнула. Джеймс обнял ее за плечи.

– Даже не знаю, что тебе сказать, как утешить. Но помни, я на твоей стороне и всегда готов тебе помочь.

– Дорогой Джеймс, – ее голос дрогнул, – что бы я делала без тебя! Слава богу, что ты рядом.

Оставшийся путь до дома они проехали молча. Сеньора расплакалась после того, как Джейн, появившаяся в гостиной с убитым видом, сообщила ей о принятом решении уехать с Джеймсом в Шотландию. Такое же выражение безысходности и горя сеньора видела на лице Луиса, когда несколькими часами раньше Хорхе, Алехандро и двойняшки поведали ему, что в тот день случилось на самом деле.

– Я все разрушил, – мрачно изрек Луис, оставшись наедине с сеньорой. – То, чего я так страстно желал, я сам и уничтожил. Она сидела и молча слушала мои жестокие обвинения, И ни слова не произнесла в свою защиту! Что же я натворил! В тот момент на меня будто нашло странное помрачение: я был зол, испуган и не отдавал себе отчета в том, что говорю и что делаю. Я убил ее любовь ко мне. Она меня любила! Это я прочел в ее глазах прошлым вечером. Сегодня я собирался сделать ей предложение, просить выйти за меня замуж в ближайшее время. – Он закрыл лицо руками. – Она была единственной отрадой в моей жизни! Господи, и почему я поверил словам Кеты? Если бы я хоть на минуту усомнился в том, что от нее услышал.

– В тот момент ты был не в состоянии здраво рассуждать. – Сеньора хотела утешить его, не сама разрыдалась, как ребенок.

– Но я должен был почувствовать, что не прав. В первые дни мы с ней действительно ожесточенно спорили. Может, именно за ее прямоту, за ее твердую убежденность в своей правоте я и полюбил Джейн. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять – душа этой девушки чиста, у нее нет злых помыслов или губительных предрассудков. Ее поступки естественны, она живет так, как ей подсказывает сердце, а ее способности – просто искра божья! Как ловко она все делает! Для этого недостаточно получить образование, тут требуется еще природный, врожденный дар. – Его голос смягчился. – Ей чужда заносчивость, она никогда не кичилась своими возможностями, а если у кого-то и создавалось ошибочное впечатление, то лишь потому, что ее талант многогранен, и ей действительно все по силам. Впрочем, поначалу я сам обманывался и считал ее самоуверенной гордячкой.

– Очевидно, так. Но то было раньше, а сегодня в случившемся виновата Кета. Именно она ввела тебя в заблуждение, – твердо сказала сеньора. – Ты бы слышал, как она хладнокровно подбивала Джейн согласиться выйти на арену. Видимо, она хотела, чтобы девушка попала в беду. Боже мой! Неужели моя подруга способна на подлость. – Сеньора в ужасе всплеснула руками.

– Да, и я тоже хорош, сразу ей поверил. Подумай я хоть самую малость, то понял бы, что Кета старается меня одурачить.

– Не казни себя. В том состоянии, в каком ты был, не до трезвых рассуждений. – Сеньора с жалостью смотрела на Луиса и чувствовала, что ее слова не могут его утешить.

– Да, я был ослеплен ужасом. Глядя на ее распростертое тело, я боялся, что она, получив страшные травмы, может умереть. А затем, когда мне сказали, что все обошлось, вместо того, чтобы упасть на колени и возблагодарить бога, я дал волю гневу и принялся яростно ее отчитывать. После этого она должна меня возненавидеть.

– Может, ты ошибаешься?

– Джейн верила мне, если она полагается на человека, то только всецело. Она не знает, что такое доверять с оглядкой. А я поступил низко и подло – я предал ее! Разве можно мне верить после этого? Боюсь, что нет! Кого винить, как не себя. – Луис метался по комнате. Взглянув на часы, он продолжил:

– Ни Хорхе, ни дети, ни ты и ни я – все мы не хотим, чтобы она бросила нас и уехала домой. Поэтому сегодня утром я покину Каньяс и не вернусь сюда до конца лета. Мне кажется, это самый лучший выход. Она останется с вами. Пусть я один потеряю ее!

– Она любит тебя, – уверенно воскликнула сеньора, – и простит тебе все.

– В Джейн я не сомневаюсь – у нее доброе сердце, но мне стыдно за самого себя.

Он посмотрел на Алисию.

– Ты мне сообщишь, как она воспримет мой отъезд.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы снова были вместе.

– Прошу, сделай это для меня, Алисия! – Он выглядел измученным.

Теперь сеньора видела перед собой Джейн, которую измучили сомнения, неопределенность и глубокое отчаяние. Глаза девушки покраснели от пролитых слез.

– Что же произошло между вами, мисс Джейн? Зачем вы терзаете друг друга? – Сеньора разрыдалась. Девушка обняла ее и взмолилась:

– Сеньора, нельзя так убиваться. Пожалуйста, перестаньте плакать. Мы взрослые люди и как-нибудь переживем, забудем случившееся.

– Но ведь это ужасно. Вы не должны так поступать, потому что любите друг друга. Я знаю, я наблюдала за вами обоими. Почему бы вам не простить его? Он клянет себя за то, что был резок и груб, мучается и опасается, что потерял ваше доверие. А для него это очень важно. Я говорила, что у него суровый характер. От этого страдают не только окружающие, но и он сам. К себе он еще более требователен, чем к другим. Он не может простить себе, что был к вам несправедлив. Я еще не видела его таким несчастным и подавленным. – Сеньора всхлипнула. Будучи чувствительной и добросердечной, она не могла не сочувствовать горю близких. – Вам обязательно надо поговорить друг с другом!

– О чем? О моей легкомысленности или его легковерности? Я поступила глупо, а он поддался обману.

– Кета наговорила ему про вас ужасные вещи. Она сказала, что это была целиком ваша идея сразиться с быком, что вы смеялись мне в лицо, когда я предупреждала вас об опасности затеи, что вам было наплевать на то, что скажет Луис, когда узнает о поединке. Одним словом, Кета излила на него поток лжи, заронив в его сердце сомнение относительно вашей к любви нему. Она сделала это весьма искусно, представив дело так, будто превыше всего вы цените свои принципы и не хотите считаться с мнением других. Кета, будучи невероятно ревнивой особой, просто потеряла голову и любым способом хотела сохранить для себя Луиса. Она мечтала женить его на себе. Хотя он прекрасно знал, что представляет собой Кета, мы, родственники, были уверены, что когда-нибудь они поженятся. Луис не любил ее, но не отвергал и не опровергал наших предположений.

– Теперь он любит меня, но сомневается, подхожу ли ему я в качестве жены, – грустно усмехнулась Джейн.

– Нет-нет! – запротестовала сеньора. – Я не знаю никого, кто бы ему был нужнее вас. Мисс Джейн, он безумно в вас влюблен.

– Мы с ним принадлежим разным мирам, – удрученно произнесла девушка, – у нас противоположные характеры. Если не придавать этому значения и воспринимать все в розовом свете любви, то нас постигнет глубокое разочарование.

– Но вы не представляете, в каком угнетенном состоянии духа он оказался, когда обнаружил, что Кета его обманула, и в какое отчаяние пришел, вспомнив о несправедливых и жестоких словах, брошенных вам в лицо. Можете ли вы простить его?

– Конечно, я не держу на него обиды. Кроме самих себя, милая сеньора, нам некого прощать, – грустно ответила Джейн.

Утром в дверь ее комнаты робко постучал Алехандро. Он осторожно присел на краешек стула и спросил, как она себя чувствует. Луис перед отъездом встретился с ним и высказал все, что он думал по поводу их с Хорхе вчерашней выходки.

– Мисс Джейн, – нерешительно начал юноша, – сегодня мы уезжаем, но прежде я хочу выразить свое сожаление по поводу случившегося. Поверьте, я и не подозревал, что моя сестра способна на такую ненависть, даже на подлость. Она прекрасно знала, что ее подстрекательство может обернуться трагедией. Для меня это сильный удар.

– Все закончилось, все осталось в прошлом, – устало сказала Джейн. – Я сама виновата, что согласилась участвовать в рискованном мероприятии. Теперь я пожинаю плоды своей беспечности и самоуверенности.

Затем к ней зашел Хорхе, тоже получивший нагоняй от Луиса, и принялся умолять Джейн, чтобы она не уезжала, не поговорив с Луисом. Девушка в сомнении колебалась.

Чуть позже к ней в комнату вбежали дети. Они обступили Джейн с двух сторон и всхлипывая, начали упрашивать ее остаться.

– Не уезжайте, мисс Джейн, – шептала Инес. – Мы любим вас. Не оставляйте нас.

– Мы будем себя хорошо вести, – обещал Луисито, взглянув на нее из-под мокрых ресниц.

– Вы всегда меня слушались. – Джейн была растрогана до слез.

– Тогда оставайтесь!

– Не могу.

– Почему?

– Я доставила массу хлопот вашему дяде, я очень его рассердила.

– На нас он тоже часто злится, но мы же никуда не уезжаем.

– Вы его племянники.

– Вы нравитесь ему, и он не отправит вас домой.

– Дядя Луис и не отсылает меня домой, просто я сама решила, что мне лучше уехать.

– Я знаю, он отругал вас за то, что случилось на ранчо, – смутился Луисито. – Он сказал, что мы не должны были отпускать вас на арену, а я признался, что мы упросили вас сами. Ведь мы договаривались, что бычок будет маленький, а не взрослый и здоровенный. Кета все подстроила. Она сказала, что это была ее шутка.

– Шутка удалась, – с трудом улыбнулась Джейн.

– Дядя Луис очень рассердился на нее. Она выбежала от него вся в слезах.

– Все нас бросают, – расстроилась Инес. – Дядя Луис тоже уехал. У него дела в Ла-Менхе. Там у нас тоже имение. Если бы он был здесь, то обязательно попросил бы вас остаться.

Джейн грустно улыбнулась:

– Думаю, он позволил бы мне уехать.

– Он знает, как мы все вас любим. Он не разрешит вам оставить нас одних, – всхлипнула Инес, растирая кулаками заплаканные глаза.

– Так будет лучше для всех, – неуверенно произнесла Джейн.

– Но только не нам, – продолжала жаловаться девочка. Ее брат взволнованно спросил:

– Вы и дядя Луис больше не друзья?

– Нет, – грустно произнесла девушка. – Наверное, нет.

Дети уцепились за ее руки, с трудом сдерживая рыдания. Сердце Джейн разрывалось. Но вновь встретиться с Луисом, который вчера вел себя с ней как чужой человек, холодный и неумолимый, было бы для нее еще мучительнее, даже сейчас, когда каждый из них понял и признал свои ошибки. Но не он, а она должна бежать из дома, который по праву принадлежит ему.

Джейн достала чемоданы и принялась укладывать вещи. Что еще ей оставалось делать? Она своими руками разрушила все светлые чувства, возникшие между ними. Теперь в ее жизни не было места тому счастью, о котором она мечтала прошлой ночью, теперь она не будет просыпаться по утрам с радостной мыслью, что Луис ее любит. Все развеялось в один миг, как пыль на ветру.

Джейн машинально собирала чемоданы. Она больше не плакала – у нее не осталось слез. Ее сердцем завладели тоска и безразличие. Девушка тщательно упаковывала собранные на морском берегу раковины, которые будут напоминать ей о лете, проведенном в Испании, самом чудесном времени в ее жизни. Она обернула мягкой бумагой бутылку шампанского – приз, который получила в тире, уложила сувениры, принесенные с деревенского праздника, подержала в руках морского конька, которого Луисито засушил и подарил ей. Теперь он казался причудливой изящной безделушкой, выточенной из камня.

Она взяла в руки белое платье, которое было на ней в тот вечер, когда Луис осыпал ее поцелуями. «Об этом лучше не думать» Джейн встряхнула головой. Однако против ее воли в памяти оживали недавние события. Она вспомнила тот вечер, когда они с Луисом обменялись взглядами, и хотя не произнесли ни слова, оба поняли, что любят друг друга. Только его чувства оказались не столь сильны, как ее. Он поверил злобным наговорам. Если бы он любил ее, то не стал бы и слушать Кету. Девушка безуспешно пыталась избавиться от грустных мыслей. Ей хотелось одного – бежать из этого дома. Завтра утром она уедет вместе с Джеймсом в Шотландию. Ее ждет другой мир, знакомый и привычный.

Луис не одобрил бы ее отъезда и прерванного контракта. Он считал, что дело надо доводить до конца. Но она также знала, что он бы не стал ее удерживать там, где каждый шаг отзывается в душе тягостной болью. Прошлого не вернешь. Они оба виноваты, а безжалостная память, подвластная только времени, еще долго будет бередить их души, пока воспоминания не станут далеким прошлым.

Когда Джейн закончила паковать вещи, часы показывали восемь вечера. Ужин всегда подавался ровно в девять. У нее оставался в запасе целый час, чтобы проститься с любимыми местами, уголками имения, где ей так нравилось проводить время. В долину спустились сумерки; горы, дома и деревья приобрели неясные очертания. Джейн вышла на террасу и, облокотившись о перила, стояла, вглядываясь в застывшие в тишине сады. В окнах далеких домиков мерцал свет.

Повсюду разносился аромат спелых плодов. Скоро начнется уборка урожая, но Джейн этого уже не увидит. До нее донеслось воркование лесных голубей. Засунув руки глубоко в карманы, она направилась к конюшне. Джейн потрепала холку своего серого, на котором она в былые дни вихрем носилась по долине, подошла к коню Луиса, прижалась щекой к его влажным, мягким губам и сказала:

– Больше не выедем мы с тобой на прогулку.

Оттуда она прошла к теннисному корту, вспоминая, какой интересной и захватывающей была ее игра с Хорхе и Алехандро. Юноши каждый раз с поразительным упорством стремились ее обыграть. Дети забавно кричали, подбадривая их, и стремительно мчались за потерянными мячами.

Джейн остановилась у бассейна, глядя на прозрачную воду, на поверхности которой тихо покачивались опавшие листья. Ей нестерпимо захотелось в последний раз увидеть старую купальню. Она взглянула на часы. Если она возьмет джип, то успеет вернуться к ужину. Джейн быстро зашагала к гаражу. Она вскочила на сиденье, завела мотор и через мгновение выехала за ворота.

Приехав на место, она включила фары и медленно пошла вокруг бассейна. Это было ее самое любимое место в Каньясе. Грустно и одиноко возвышались в молчании мраморные статуи, и даже деревья казались печальными. Джейн присела на теплую, еще не успевшую остыть мраморную скамью и начала перебирать в памяти события последних трех месяцев.

Погруженная в невеселые мысли, она просидела довольно долго, а когда очнулась, то часы показывали почти девять. Приближалось время ее последнего ужина в Каньясе. Вздохнув, она поднялась и уже направилась к джипу, как на нее упала чья-то громадная тень, возникшая неизвестно откуда.

Сильные руки схватили ее и поволокли в лес. Джейн пронзительно закричала, но ее похититель мгновенно заткнул ей рот кляпом. Девушка отчаянно боролась, брыкалась и царапалась, но злоумышленник оказался человеком недюжинной силы, и все попытки освободиться были тщетны. Джейн чуть не задохнулась. Но стала вырываться с удвоенной силой и яростью. Вдруг она почувствовала, как ее ноги оторвались от земли и кто-то взвалил ее себе на плечо и понес словно тяжелый мешок. У Джейн перехватило дыхание, перед глазами поплыли красные круги, сначала маленькие, затем все больше и больше, пока не превратились в густую алую пелену. Джейн потеряла сознание, и ее голова безвольно повисла.

Луис мчался по шоссе, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. Семьдесят миль, разделяющие Ла-Менху и Каньяс, казались ему бесконечными. На душе у него было тревожно. Утром ему позвонила сеньора и сообщила, что накануне вечером пропала Джейн. Она не пришла на ужин и не появилась даже после полуночи. Он гнал машину на предельной скорости, при этом стараясь не рисковать понапрасну. Не хватало еще угробить себя в аварии именно сейчас. Он ехал и в отчаянии думал, почему Алисия не позвонила ему сразу.

Они потратили всю ночь на бесплодные поиски девушки, осматривая дом, дворовые постройки и ближайшие окрестности. Они обнаружили, что нет на месте одного джипа, и позвонили Джеймсу в надежде найти Джейн у него. Но Джейн к нему не приезжала. Сегодня утром Джеймс должен был заехать за Джейн, чтобы отправиться с ней в Севилью, а оттуда самолетом в Лондон. Последнее Луис воспринял особенно болезненно. Он ехал и проклинал себя.

С самого начала, с самой их первой встречи в Мадриде он вел себя как высокомерный, заносчивый болван, проповедующий и воплощающий порочную и безнадежно устаревшую идеологию испанского превосходства мужчины. Каким же он был глупцом! От злости на самого себя Луис нервно сжал губы. Зачем он столько времени ждал момента, чтобы признаться ей в любви. Надо было сразу же, отбросив гордость и высокомерие, послав к черту глупые распри и прочий бред, рассказать ей о своих чувствах. Главное, что он любит ее, а остальное не имеет абсолютно никакого значения. Пусть говорит, думает и поступает как ее душе угодно, лишь бы была рядом с ним.

Когда он добрался до Каньяса, Джейн еще не нашли. Вся долина была взбудоражена таинственным исчезновением девушки. Джип обнаружили около старой купальни. Там же под мраморной скамьей лежал носовой платок. Он был из мягкой льняной ирландской ткани. В одном из углов была вышита буква D. Когда Луис взял его в руки, он был еще влажным от слез.

Пугаясь неизвестности и ненавидя себя за глупость, он метался по гостиной. Он ругал себя самыми последними словами, мучаясь угрызениями совести и умоляя Джейн простить его. «Милая, милая моя Джейн, ты не виновата в случившемся. Все должно было быть иначе. Что же я натворил?»

Предположений и вопросов возникало больше, чем ответов на них. Джип стоял, сверкая краской, без повреждений. Следовательно, ее исчезновение не связано с дорожным происшествием. Может, она ушла куда-нибудь пешком? А если в темноте она сорвалась с горы?

Нет, по ночам она не будет лазить по крутым склонам. Тогда остается одно. Она говорила, что за ней кто-то следит. Наверняка этот таинственный наблюдатель и похитил ее. Злоумышленник скрытно и терпеливо ее выслеживал, выжидая своего часа. «Я убью негодяя, если с ее головы упадет хоть один волосок», – поклялся Луис. Он гнал прочь от себя мрачные мысли. Луис содрогнулся от ужаса, представив Джейн в руках маньяка.

Джеймс, стоявший рядом, по выражению лица Луиса понял, какие страшные предположения его изводят.

– Сэр, послушайте меня. Я твердо знаю одно: если Джейн похитили, то без ожесточенного сопротивления она не могла сдаться. Думаю, она задала ему жару. Джейн не из тех, кто при опасности падает в обморок или заходится в истерике. Она сильная, отважная девушка, которая умеет за себя постоять. Если у нее была хоть малейшая возможность, то она где-нибудь обязательно оставила для нас знак. Однажды, когда мы выехали на прогулку, дело происходило в Шотландии, она заблудилась на вересковой пустоши. Упал такой густой туман, что и в двух шагах ничего нельзя было разглядеть. Джейн не стала вслепую кидаться в разные стороны, понимая, что может упасть со скалы. Она уселась на валун и принялась терпеливо ждать. Время от времени Джейн кричала или свистела. А свистеть она умеет так, что уши закладывает и эхо разносится на многие мили. Мы пошли на свист и вскоре обнаружили ее невозмутимо ожидающей нашего появления. Вот так-то, сэр.

Луис улыбнулся уголками губ, и тут же его лицо вновь обрело мрачное выражение.

– Вы отличный парень, Джеймс. Неудивительно, что Джейн от вас без ума.

– О чем это вы! Джейн любит вас. Ей нужны вы, а не я, – усмехнулся он. – Мой старик, конечно, страшно расстроится и не простит мне, когда узнает, что я упустил Джейн. Она покорила его с первой их встречи. Когда я два дня назад увидел ее здесь, то понял, как она расцвела, превратилась в красавицу. – Он сделал паузу и продолжил: – А случай на ранчо...

– Это моя вина, – перебил его Луис, – целиком и полностью моя. Я вел себя как безумный, да я и на самом деле потерял разум в тот момент. Ничто не может меня оправдать, даже то, что я был охвачен паникой и страхом за нее.

Джеймс еще раз убедился в своей правоте: Луис любит Джейн. Глядя на его мрачный вид, встревоженные глаза, ему стало жалко Луиса, вконец измученного диким нервным напряжением.