13

Тесса, гоня прочь сладостные воспоминания, пыталась сосредоточиться на бумагах, кипой лежавших на столе. И тут зазвонил внутренний телефон.

— Инспектор Сэнсом.

— Тесса, можешь заглянуть ко мне на минутку?

— Да, сэр, — ответила она, стараясь говорить бодро.

Она с облегчением закрыла папку, над которой сидела, и отложила ее в сторону. Потом встала, оправила юбку, взяла пиджак. Может, дадут какое-нибудь интересное задание? Она никак не могла войти в рабочую колею. Все утро, несмотря на легкое похмелье, она постоянно возвращалась мыслями к Николасу Оулду. Тесса пыталась сосредоточиться на работе, но получалось это с трудом. Идя по длинному коридору, она молилась об одном — чтобы ей дали трудное дело, в котором придется копаться и копаться. Чтобы была куча свидетелей, которых нужно опрашивать, море информации, в которой нужно разбираться. Тесса постучала в дверь кабинета суперинтенданта.

— Войдите.

Закрыв за собой дверь, Тесса улыбнулась:

— Вы меня вызывали, сэр?

Дейв Хокинс, стоявший у окна, повернулся к ней.

— Это ты… Тесса.

Что-то было в его интонации такое, от чего улыбка сползла у нее с лица и по спине пробежал холодок. Она знала и этот тон, и выражение лица, ему обычно сопутствовавшее. И отлично знала, что они значат.

Отойдя от окна, Дейв Хокинс подошел к ней.

— Садись, Тесса.

Она покачала головой.

— Харри, да? — услышала она свой голос. — Что-то случилось с Харри?

«Она не могла не догадаться, — беспомощно подумал Дейв Хокинс. — Она так давно служит, что прекрасно знает, как это происходит».

— Да, — подтвердил он бесстрастным тоном, которым научился говорить после того, как впервые столкнулся с тем, что называется внезапной смертью». — Харри мертв, Тесса. Его тело было найдено сегодня утром в Уоппинге, на автостоянке у жилого дома. Ножевая рана в груди. По-видимому, он застал кого-то, кто пытался взломать его машину. На замке — следы от отвертки, которой, судя по ране, его и закололи. Мне очень жаль…

Он увидел, как она глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя.

— Когда? — спросила она.

— Вскрытие это установит. Скорее всего рано утром. К сожалению, обнаружили его только в восемь двадцать. Один из жильцов дома пришел за своей машиной.

Тесса кивнула.

— Вы сообщили его матери? — спросила она наконец.

— Туда послали кого-то из Уоппинга. Ты же знаешь, как действуют, когда убит полицейский.

— Да, — ответила Тесса и переспросила: — В Уоппинге?

— Они ходят по квартирам, чтобы выяснить, у кого он был, — солгал Дейв Хокинс. Они все узнали через полчаса после того, как обнаружили тело. В доме только двадцать квартир, на каждом этаже по четыре. Со временем Тесса узнает про Мэнди Баррет, но сейчас пусть справится с первым ударом.

А может, она уже знает. Кажется, это известно всем вокруг. Образ жизни Харри Сэнсома не был тайной ни для кого.

— Ты сейчас лучше иди домой, а мы со всем разберемся, — сказал он. Как это глупо, как бессмысленно. А полицейский был хороший. — Я договорюсь со следственным отделом, они приедут к тебе. Будь уверена, мы сделаем все возможное. Тебя отвезут. Хочешь, с тобой кто-нибудь побудет?

Николас Оулд. Имя это всплыло тут же. Ей вдруг до боли захотелось видеть его, но она себя одернула. Он не должен иметь к этому никакого отношения. Кроме того, она даже не знает, где он сейчас.

— Нет, сэр, — сказала она.

— Тогда я просто попрошу кого-нибудь тебя отвезти.

— Я не поеду домой, — сказала Тесса. Взглянув на него, она поняла, что сказала это тоном, которым обычно не говорят со старшими офицерами, и добавила спокойнее: — Если вы не возражаете, сэр, я останусь здесь и займусь делами.

— Лучше не надо. — Дейв Хокинс был тверд. — Тебе необходимо прийти в себя.

— Да, сэр, — ответила она послушно, поняв, что спорить бесполезно.

Он взял телефонную трубку, и тут в дверь постучали. Вошла сержант Дейс по кличке Ma, полная спокойная женщина, отлично умевшая работать с перепуганными свидетелями.

— Я решила, что инспектору Сэнсом чашечка чая не повредит, сэр.

— Замечательно, Ма.

Тессу взяли под руку и усадили за стол.

— На, детка, выпей.

Тесса послушно поднесла ко рту кружку с чаем, сделала глоток и поморщилась.

— Он с сахаром…

— Так и надо. Давай-ка пей.

Но Тесса не могла заставить себя пить сладкий чай. Поэтому просто сидела, обхватив ладонями кружку. Кружка была горячая. А руки холодные. И ей было холодно. Харри больше нет, сказала она себе. Харри нет… Нет Харри… Но это — пустые, бессмысленные слова. И вдруг она поняла: «Я свободна». Не нужно ни с кем бороться. Не нужно развода. Харри умер. Больше не придется ждать его с работы, вздрагивать от шума захлопываемой двери. Не будет больше рубашек и кальсон, брошенных на пол в спальне, незакрытых тюбиков зубной пасты, мокрых полотенец, кинутых на край раковины. И ревущей из магнитофона музыки больше не будет. И скандалов тоже.

Харри нет.

Вдруг что-то горячее потекло у нее по ногам, и она поняла, что опрокинула на себя кружку с чаем. Ма Дейс тут же засуетилась и подняла Тессу со стула.

— Извините, — пробормотала она.

— Ерунда. Пойдем, тебе надо переодеться.

Она увела Тессу, а Дейв Хокинс поднял трубку и сказал:

— Йен? Это Дейв Хокинс… Ты уже знаешь? Да, конечно… Все, что положено… Мы с тобой оба… Ну почему именно Харри Сэнсом? Да, не на службе, но в некотором смысле… Понимаешь, о чем я? Да, я ей только что сказал… В шоке, но ты же знаешь Тессу. Держится. Послушай, Йен, я вот подумал… Ее мать далеко, а вы с Тессой друзья… — Он с облегчением рассмеялся. — Именно поэтому я о тебе и подумал… Да, как только сможешь. Иди прямо ко мне. Спасибо тебе, Йен.

— Как она? — спросил Йен Маккей у вошедшей в Тессину гостиную Ма Дейс.

— Никак, сэр. Ни словечка не говорит. Словно одеревенела. Я дала ей пару таблеток, ничего сильного, обычное успокаивающее. То, что нужно в таких случаях. Ей надо расслабиться. У нее есть родственники?

— В Дорсете живут ее родители. Я позвоню матери. Других родственников я не знаю.

— А Сэнсомы?

— У них своих забот хватает.

— Надо, чтобы кто-нибудь побыл с ней, сэр.

— Я побуду, — ответил Йен. — Мы с Хокинсом договорились.

Ма кивнула, а потом сказала, сокрушенно покачав головой:

— Это ж надо же, Харри Сэнсом! Кто бы мог подумать! Вы его знали, сэр?

— Я был инспектором в Харингее, когда он там служил.

— А я работала с ним в Баттерси несколько лет назад. Хороший был полицейский.

«И плохой муж, — подумал Йен. — Глупый, сукин сын. Прыгал по чужим кроватям, а Тесса сидела дома и ждала его. И все потому, что ревновал. Вот идиот! Прощай, Харри, земля тебе пухом».

Тесса проснулась. Во рту было сухо, тяжелая голова гудела. На часах было 19.12. Из-под двери пробивалась полоска света. Наверное, это Йен ее сторожит. Он уже пришел, когда она стала засыпать от того, что Ма подмешала ей в чай. Нечего ему здесь делать. Никого она не хочет видеть. Хочет остаться одна и подумать. Думать надо — слишком много накопилось всего, в чем нужно разобраться. Если они беспокоятся, не сделает ли она с собой чего-нибудь страшного, то зря. Самое страшное она уже сделала. И, как выяснилось, совершенно напрасно. Теперь придется расхлебывать.

Она медленно встала, как в тумане добралась до ванной, умылась ледяной водой, почистила зубы и немного пришла в себя. Сунула ноги в шлепанцы, накинула халат, причесалась, не глядя в зеркало, и пошла в гостиную, где увидела не Йена, а маму, сидевшую в кресле и смотревшую новости по четвертому каналу.

— Мама! Ты когда приехала?

— Тесса… — Доротея вскочила и обняла дочь, давая этим понять, что понимает всю тяжесть ситуации. — Позвонил суперинтендант Маккей, сообщивший о кончине твоего супруга, и я сразу поехала к тебе. — Сказала она это так, будто Харри совершил очередной недостойный поступок. — Твоего отца я оставила на Риггза. За ним сейчас особого ухода не требуется, с ним миссис Хоббс одна управляется. Я пробуду с тобой столько, сколько понадобится.

— А где Йен?

— Ты про суперинтенданта Маккея? Я его отослала. Я приехала, и в его присутствии необходимости нет. Он предлагал помощь, но я сказала, что мы сами справимся, и поблагодарила за заботу. Он был, кажется, немного обижен.

Тесса прикусила губу, представив себе эту сцену.

— Кто-нибудь звонил?

— Непрерывно, но я включила автоответчик. — Она оглядела дочь с головы до ног. Бледная, глаза туманные, скорее всего из-за лекарств. Голос ровный, держится спокойно, но от своей дочери Доротея иного и не ожидала.

— Я делаю тушеную курицу, будет готова, — она взглянула на часы, — минут через сорок. Ты голодна? Может, пить хочешь? После этих таблеток всегда жажда мучит.

— Знаешь, я бы выпила, только не чаю. Меня весь день чаем поили. Пожалуй, джина с тоником.

— Отлично. Пойду принесу лимон.

Мать пошла на кухню, а Тесса села в кресло и облегченно вздохнула. Присутствие матери ее успокоило, она человек практичный и здравый и поможет Тессе справиться с бурей эмоций, не даст утонуть в болоте переживаний.

Доротея подала ей бокал, и Тесса жадно стала пить.

— То, что нужно. Есть какие-нибудь новости?

— Может быть, на автоответчике. По Би-би-си передали, что, по-видимому, твой муж вспугнул воров, собиравшихся угнать его машину.

— Понятно, — сказала Тесса и не стала расспрашивать дальше.

Доротея уселась в кресло и сказала:

— Не буду притворяться, будто очень огорчена случившимся. Я твоего мужа знала плохо, то, что знала, мне не слишком нравилось, и ничто не изменит моего мнения — это был поспешный брак, и оба вы поступили тогда необдуманно. — Она помолчала и добавила: — Но ты, кажется, и сама пришла к этому выводу.

Тесса взглянула на нее с нескрываемым изумлением, а она продолжала:

— Я не привыкла выказывать свои чувства, но это не значит, что я не понимаю того, что вижу. Уже много лет твой муж не приезжал к нам вместе с тобой. Я даже не помню, когда в последний раз его видела. И с нами ты о нем не говорила. Вы жили вместе, но не думаю, что это был счастливый брак. — Она пристально посмотрела на дочь. — Я права?

— Да, — вынуждена была ответить Тесса, пораженная материнской прозорливостью.

— Не мое было дело вмешиваться в ваши отношения, но, если бы ты спросила моего совета, я бы его дала. Правда, ты редко обращалась за советами ко мне, ты всегда прислушивалась к отцу. — Сказано это было спокойно, без обиды. — Боюсь, отныне тебе придется довольствоваться только мной.

— Ты никогда не одобряла того, что я служу в полиции, да?

— Не думаю, что это подходящее занятие для женщины. Преступления чаще всего совершаются мужчинами, пусть они в этом и разбираются.

— Знаешь, а у вас с Харри было больше общего, чем ты предполагаешь. Он считал точно так же.

— Правда? — Доротея удивленно вскинула брови. — Никогда с ним не беседовала, поэтому не знала, что он думает.

— Он, как и ты, придерживался на этот счет твердого мнения, — решила защитить Харри Тесса.

— Которое явно противоречит твоему. Поэтому ваш брак и не удался?

Тесса снова удивилась. За долгие годы она привыкла к мнению, что Доротея Паджет — женщина бесчувственная и занимается только тем, что распоряжается другими так, как это удобно ей. А оказывается, она придерживается принципа: «Слушай, смотри и молчи».

— Да, — призналась Тесса, впервые сказавшая об этом вслух.

— Что ж, теперь его нет, — сказала Доротея, — и ты сможешь идти своим путем. Ты же этого хочешь?

Тесса снова поразилась тому, как проницательна мать.

— Почему ты раньше со мной об этом не говорила?

— Потому что ты любую критику воспринимала как сомнение в твоем выборе, из чего я сделала вывод, что ты и сама поняла свою ошибку.

— Кажется, в нашей семье разговаривают по душам, только когда кто-нибудь умирает, — сказала Тесса резко. Правда действительно глаза колет, но хорошо хоть, что ей не нужно больше это скрывать.

— Люди моего поколения считают, что не пристало совать нос в чужую жизнь.

— Но с папой ты, наверное, говорила.

— Твоему отцу всегда было легче общаться с Господом, чем с ближними. В каждом браке свои трудности. Мои все были связаны с жизнью и смертью твоего брата. — Доротея помолчала. — С этим ударом твой отец не сумел справиться.

— А ты?

— Меня так просто не сломить. О Руперте я буду горевать до самой смерти. Он был моим сыном, и я любила его. Харри был твоим мужем, и не думаю, что в последнее время ты его любила. В этом вся разница.

— Ты права, — согласилась наконец Тесса. — Я собиралась расстаться с ним. Сейчас это уже неважно, но лучше бы мы развелись.

Доротея вдруг встала.

— Пойду посмотрю на курицу. Ты что хочешь на гарнир — рис или картофель?

— Что? Ах да… Пожалуй, рис…

«А я считала, что она ничего не знает, что ей безразлична моя жизнь, — думала Тесса. — Почему мне не приходило в голову, что, хоть мама и не выказывает своих чувств, они все-таки у нее есть? Что-то же я поняла, когда умер Руперт». И она представила себе, что творится сейчас в доме Сэнсомов. Нет, она предпочитает сдержанность своей матери.

Может быть, в этом я была виновата перед Харри. Он был таким сентиментальным, а во мне этого нет. Правда, сентиментальность — это одно, а чувственность — другое. Меня трогала музыка или красота природы, его — нет. Она тяжко вздохнула. Теперь уже поздно об этом думать.

Смешно, но в последний уик-энд они словно в прятки друг с другом играли. И доигрались.

Нет! Она вспомнила вдруг Николаса Оулда и прикусила губу. Не буду о нем думать. Одно хорошо — Харри уже не сможет натворить глупостей, чего было бы не избежать, если бы он узнал…

Поскольку Доротея считала, что в кухне едят только слуги, ужинали они в столовой. Тесса наливала вино, Доротея раскладывала по тарелкам курицу, тушенную в красном вине с грибами, оливками, перцем и чесноком, и рис. Тесса ела двенадцать часов назад, и то только тост с джемом, и поняла, что страшно проголодалась. Когда они сели, зазвонил телефон, но тут же включился автоответчик.

Некоторое время они ели молча, потом Доротея спросила:

— А что насчет похорон? Надо все сделать как следует. Или полицейских хоронят как военных — по особому ритуалу?

— Да, — ответила Тесса. — По особому. Пусть это тебя не заботит. Этим буду заниматься не я. Обычно оплакивает усопшего вдова, но, думаю, его мать справится с этим лучше. Свадьбы и похороны — главные события в жизни Сэнсомов. Свадьбу сына ей устроить не дали, так что пусть занимается похоронами. Не сомневаюсь, она позаботится о том, чтобы все было как следует.

Доротея поджала губы.

— Она тебе звонила?

— Нет, и не думаю, что позвонит. Клан Сэнсомов никогда не считал меня своим членом, даже почетным. Думаю, со мной не будут советоваться, от меня потребуется одно — сыграть роль вдовы.

Доротея не терпела притворства и спокойно приняла то, что дочь не проявляет «положенных» чувств, поэтому Тесса могла говорить с ней откровенно.

— Да, я разлюбила Харри, но это не значит, что я не скорблю о его смерти. Все это так жестоко, так бессмысленно. Если бы он был жив, ему надо было бы дать мне развод и найти женщину, которая была бы ему подходящей женой.

— Что значит «подходящей»?

— Такой, которая с радостью принимает необходимость повиноваться мужу.

Доротея снова поджала губы.

— Ребенком ты была такая послушная, — сказала она, — но служба в полиции пробудила твое стремление к независимости. Чего, честно признаться, я в тебе не предполагала.

— Говорят же про тебя, что ты видишь только то, что хочешь видеть.

— Говорят, и это верно подмечено. — Она помолчала. — Этим и твой муж страдал, так ведь?

Тесса одобрительно кивнула.

— Ты видела гораздо больше, чем я предполагала.