Едва открыв дверь квартиры, Эрин почувствовала нестерпимую духоту. Она придержала дверь и прислонилась головой к притолоке. Уходя, она оставила кондиционер включенным на полную мощность. Это могло означать только одно – Тиг здесь.
      Десять дней прошло с тех пор, как он выскользнул через балконную дверь и растворился в ночи. Все это время о нем не было ни слуху ни духу.
      Стараясь унять внезапно взбесившийся пульс, Эрин сделала глубокий вдох и распахнула дверь.
      Даже не заглядывая в ванную и на балкон, она сразу поняла, что Тига там нет. Она бы кожей ощутила его присутствие. Старательно отгоняя тревожные мысли, Эрин подошла к кондиционеру. Может быть, эта штука в конце концов сдалась на милость природы. Но нет – кондиционер жужжал как миленький.
      Краем глаза она уловила какое-то движение, и на секунду в памяти ярко ожили события первой ночи, проведенной в этой квартире. Все-таки куда же он делся?
      Эрин подошла к двери в ванную комнату – и застыла на месте. Стены были заляпаны чем-то темным. Даже зеркало было забрызгано. Взгляд метнулся к ванне – пусто. Но балконная дверь была распахнута настежь. Нахмурившись, Эрин закрыла ее, затем повернулась и прислонилась спиной к стеклу.
      Потом она подняла глаза, увидела то, что лежало у нее в раковине, и пронзительно закричала.
 
      Тиг взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. От бара до дома Эрин было полчаса езды. Эрин позвонила в «Шанс» восемнадцать минут назад.
      Но эти минуты показались ему вечностью. Она говорила чужим, безжизненным голосом. Слышать его таким было нестерпимо больно. От тревоги у Комо засосало под ложечкой.
      С тревогой он еще мог бы справиться, но пришедший ей на смену непреодолимый страх заставлял его мчаться сломя голову.
      Тиг отрывисто постучал в дверь, но не стал дожидаться ответа.
      – Эрин! – позвал он, шагнув в квартиру.
      – Я здесь, – раздался ее голос из ванной.
      Голос Эрин звучал ровно. Кому-нибудь другому показалось бы, что с ней все в порядке. Полное самообладание. Но Тиг слишком хорошо ее знал.
      Он шагнул в ванную и невольно остановился. По телефону Эрин говорила достаточно связно, но наотрез отказалась подробно описать, что именно ей оставили в раковине.
      Тиг с порога понял, что это такое.
      И что это означает.
      – Иди в другую комнату, – сказал он, не глядя на нее. – Я сам обо всем позабочусь.
      – Нет.
      Он повернулся и увидел ее. Она стояла, прислонившись к балконной двери.
      – Эрин, мы можем поговорить об этом позже, но…
      – Не надо, – сказала она тем же бесцветным голосом, который способен был довести его до исступления. – Я позвала тебя не за тем, чтобы ты спас меня от страшной мести вуду.
      – Прости, дорогая, но мне показалось именно так.
      Он не стал говорить, как сильно был потрясен ее звонком. Она позвала его – вот главное. Зачем – не так важно.
      – Я изучала вуду и достаточно общалась с бушменами, чтобы понимать характер этой угрозы.
      – Тогда почему ты позвала меня?
      – Потому что я недостаточно разбираюсь в тонкостях местного культа, чтобы в полной мере понять вот это.
      Эрин бросила взгляд на обезглавленного жертвенного петуха, осквернявшего ее раковину.
      – Я подумала, что только ты сможешь мне это объяснить.
      Сердце у него сжалось от подозрения.
      – Почему, Эрин?
      – Возможно, ты долго отсутствовал, Тиг, но я не думаю, что местные ритуалы успели за это время сильно измениться.
      Она скрестила руки на груди с видом закоренелого циника, но Тига трудно было обмануть. Ему хотелось кричать, спорить, заставить ее высказаться в открытую, не оставить камня на камне от ее сомнений.
      Но еще сильнее было желание обнять ее, прижать к себе, защитить от жестокого окружающего мира. Что было совершенно бессмысленно, поскольку она с первого же дня абсолютно ясно дала понять, что может сама за себя постоять.
      Второй раз в жизни Тиг чувствовал себя таким обескураженным. Первый раз это случилось много лет назад, когда Белизэр сообщила ему о смерти матери.
      – Ты ведь можешь сказать мне, что это означает?
      – Да. – Он открыл было рот и тут же закрыл. Ему стоило огромного труда удержаться от желания поскорее вытащить ее из ванной.
      Тигу доводилось видеть остатки ритуальных жертвоприношений. Раздробленные кости, перья, вино, принесенное в жертву лоа – божеству вуду. Кровь петуха, обезглавленного во время ритуала… Все это было ему не в диковинку. Беспокоило другое – служители темного культа осмелились посягнуть на покой Эрин, осквернив ее жилище свежей жертвенной кровью. Это была не пустая угроза.
      Посуровев, Тиг сжал кулаки.
      – Эрин, позволь мне об этом позаботиться. Это нужно сделать… определенным образом. Когда я закончу, можешь расспрашивать меня, сколько душе угодно.
      Увидев в глазах Эрин удивление, он поспешил предупредить ее вопрос.
      – Нет, мой ангел, я не посвященный. Но я долго жил с Белизэр, среди ее народа. Я видел слишком много такого, чему не могу найти рационального объяснения, чтобы просто отмахнуться от этого.
      Тиг шагнул к ней, чувствуя, что теряет самообладание.
      – Доверься мне.
      Он провел пальцем по ее щеке. Она вздрогнула, и его тело мгновенно откликнулось внутренней дрожью. Как мог он день прожить без нее, не говоря уже о десяти?
      – Пожалуйста, – негромко попросил он.
      Эрин судорожно вздохнула, и вся ее неприступность рассыпалась на глазах. С тихим стоном Тиг прижал ее к груди.
      – Ничего, дорогая. – Он прижался губами к ее волосам, чувствуя, как по ней пробегает легкая дрожь. – Все в порядке. Позволь мне об этом позаботиться. – Тиг приподнял ее подбородок. – Я этого хочу.
      – Тиг, я достаточно в этом разбираюсь и понимаю, что меня хотят не просто попугать. Кто-то хочет, чтобы я держалась подальше. Но от чего? От Белизэр? От дельты? От моих исследований? Но я всего лишь изучаю растения. Для общего блага. Кому это может угрожать?
      – Ты не просто изучаешь растения, ты стремишься выяснить, как они применяются в ритуалах вуду. Этот культ тщательно охраняется от посторонних глаз. Кое-кому может не понравиться, что ты пытаешься разрушить покров тайны.
      – Но я занимаюсь совсем другим. Я не собираюсь вмешиваться в культовые дела, не буду никого просвещать или переучивать. Я даже не рассчитываю, что они прочтут результаты моих исследований. Мне нужно только их сотрудничество. Меня интересует научная сторона, я надеюсь, что моя работа принесет пользу медицине, но совершенно не собираюсь влиять на их убеждения. Белизэр это понимает, иначе она никогда не согласилась бы помогать мне. – Эрин широко раскрыла глаза от внезапно осенившей ее мысли. – Ты же не думаешь, что из-за той записки и из-за моего разговора с Бодеттом Белизэр могла…
      Тиг решительно покачал головой.
      – Нет. Это черная магия. Это не Белизэр и не ее люди, – уверенно сказал он.
      – Тогда кто же меня предостерегает? И почему? Мог ли кто-то из людей Белизэр сделать это без ее ведома? Или ты думаешь, это как-то связано с запиской? – Вопросы сыпались из Эрин, как крупа из дырявого мешка.
      Тиг уже давно сделал определенные выводы. Он был уверен, что эти два события связаны между собой. Последние десять дней он безуспешно пытался выяснить, откуда взялась та записка. Однако он не мог поделиться с Эрин своими подозрениями.
      – Не знаю, Эрин. Но это сделал не дилетант. – Он провел ладонями по ее рукам и отступил на шаг. – Пока я этого не выясню, думаю, тебе лучше собрать вещи и переселиться в другое место.
      Эрин прищурилась.
      – Пока тыэтого не выяснишь? С каких пор это стало твоим делом?
      – С тех пор, как ты сняла телефонную трубку и позвонила мне, дорогая.
      Она совсем отстранилась от него, и ему стоило большого труда удержаться и снова не привлечь ее к себе. Но от непривычно беззащитной и ранимой Эрин не осталось и следа. Перед ним была прежняя Эрин Макклюр, какой он ее знал. Невольно Тиг с грустью подумал, что ему нравится и та и другая.
      Он тихо вздохнул.
      – У меня есть связи, Эрин. Я лучше сумею разузнать всю подноготную этого дела.
      Ее скептический взгляд ранил больше, чем он ожидал.
      – Я могла бы сама спросить Белизэр. Правда, я тоже не думаю, что она в этом замешана. Если бы она хотела предостеречь меня, то сделала бы это открыто.
      – От Белизэр никогда не знаешь, чего ждать, но она всегда действует в открытую. И все же я не стал бы ее сюда впутывать. У нее хватает других забот.
      Его слова звучали явно неубедительно. Но ему меньше всего хотелось, чтобы Эрин шастала по дельте.
      – Дай мне несколько дней, и я постараюсь что-нибудь разузнать. А потом поступай, как знаешь. Договорились?
      – У меня такое чувство, что, как бы я ни возражала, все закончится этим, – заметила Эрин и, прежде чем он успел ответить, добавила: – Три дня. Потом я отправляюсь к Белизэр.
      Тиг не стал говорить ей, что Белизэр скорее всего уже обо всем знает. Он был почти на сто процентов в этом уверен. Как и в том, что из Белизэр ничего не вытянешь, если она не захочет. Но он и не собирался ее расспрашивать.
      – Отлично, – сказал он. – Теперь уложи вещи, а я пока займусь этим.
      – Я никуда не еду.
      – Я думал, мы договорились.
      – Это тытак думал. – Эрин предостерегающе подняла руку, заранее отклоняя возражения. – Я согласилась, чтобы ты убрал отсюда эту… эту штуку. И чтобы ты выяснил, как она сюда попала. Но я не собираюсь уезжать.
      – Если это из-за дурацкой женской гордости…
      Эрин рассмеялась.
      – Нет, это из-за дурацких денег. Меня вполне устраивает эта квартира. Мистер Данжур сдал мне ее на очень выгодных условиях. Если все пойдет хорошо и я сумею добиться дополнительного финансирования на основе предварительных результатов, он уже дал согласие продлить аренду на тех же условиях. Я не могу уехать, Тиг. И не хочу.
      – Ты можешь не отказываться от квартиры, а только съехать на время, пока я все не выясню.
      «Пока я не буду уверен, что тебе ничто не грозит. Ты даже не представляешь, в какой переплет попала», – подумал он.
      – Тиг, я не могу платить за две квартиры. Я действительно с трудом свожу концы с концами. Мой бюджет этого не выдержит.
      – Мы что-нибудь придумаем. Тиг уже решил для себя, куда отвезет ее. Он знал только одно место, где она будет в безопасности. Но сейчас было не время ее огорошивать. Он сам с трудом примирился со своим решением.
      – Я не позволю, чтобы ты оплачивал за меня гостиницу, – твердо произнесла Эрин.
      Тиг невольно улыбнулся.
      – И ты еще говоришь, что это не из-за гордости.
      – А ты позволил бы мне платить за тебя, если бы мы поменялись местами?
      – Это не так, поэтому нет смысла спорить.
      У него было дурное предчувствие. Он не мог сказать, в чем дело, но шестое чувство подсказывало ему, что пора убираться отсюда.
      – Укладывай вещи, Эрин.
      – Как ты любезен, разве я могу отказаться?
      – Ты хочешь, чтобы я это сделал?
      Эрин обошла его и вышла из ванной, избегая смотреть на раковину. Она была напугана больше, чем хотела показать.
      Спустя пятнадцать минут Тиг затушил остатки пламени в раковине и осторожно выбросил пепел. Затем выключил свет и прошел в комнату. К его облегчению, Эрин сидела на кровати и запихивала последние тетради в сумку.
      – Пошли.
      Она встала и взяла вещи.
      – Выйдем через дверь или мне их бросить с балкона?
      – Очень смешно, – обронил Тиг и, сняв с ее плеча тяжелый вещевой мешок, пошел к входной двери.
      Эрин могла струхнуть, но ненадолго. Придя в себя, она действовала без промедления. Это внушало уважение.
      Эрин прошла мимо него и взяла со стула у двери еще один рюкзак.
      – Раз уж ты у нас такой герой, то можешь нести и это.
      Она сунула рюкзак ему в руки и направилась в холл. Тиг уставился ей вслед. У него хватало тревог: предстоящая операция, Белизэр, а теперь вот Эрин. Почему же он стоит здесь и ухмыляется, как идиот?
 
      Эрин раскрыла рот от изумления.
      – Оказывается, ты не шутил.
      Тиг едва взглянул на роскошный белый особняк с колоннами, у которого он припарковал свой грузовичок.
      Он выключил двигатель. Эрин, все еще с недоверчивым видом, повернулась к нему.
      – Ты здесь вырос?
      – Знаю, в это почти невозможно поверить. Добро пожаловать в Бомарше, скромное пристанище семейства Салливэнов.
      Эрин испытывала усталость и тревогу, в которой она не хотела признаться даже себе самой. К ним примешивалось смятение от тех чувств, которые вызывал в ней сидевший рядом человек. Но неожиданно для себя она улыбнулась.
      – Вообще-то большинство моих знакомых владельцев баров живут в домах поскромнее.
      – У тебя много среди них знакомых, дорогая? – поддразнил Тиг, и это порядком успокоило ее расходившиеся нервы.
      – Где же Маршалл? Он сказал, что встретит нас здесь?
      Через полчаса после того, как они вышли из квартиры Эрин, Тиг остановился на бензозаправочной станции и сделал несколько телефонных звонков.
      – Вроде того.
      До Эрин начала доходить истина. Она прищурилась.
      – Значит, Маршалл до сих пор живет здесь. Я почему-то думала, что он живет в университетском городке или поблизости от него. – Она отрывисто рассмеялась. – Полагаю, это было бы смешно.
      – Не можешь себе представить, чтобы кто-нибудь по своей воле отказался от всего этого?
      – Разве только по очень веской причине. – Она помедлила, не зная, что еще сказать.
      – Все нормально, Эрин. Ты уже наверняка знаешь всю мою подноготную.
      – Собственно говоря, я знаю очень мало. Ровно столько, чтобы понять: если у кого-то были веские причины круто изменить свою жизнь, так это у тебя.
      Тиг выдержал ее взгляд, и она почувствовала, как по телу пробежала легкая дрожь.
      – Я уверена, ты поступил так, как было лучше для тебя, – сказала она. – И это самое важное.
      Несколько секунд он молчал, потом тихо произнес:
      – Спасибо.
      – За что?
      – За то, что приняла меня таким, какой есть.
      Эти несколько слов вместили целую гамму чувств.
      – Думаю, я немного разбираюсь в этом.
      – Да, мой ангел, полагаю, что так.
      Она знала, что он действительно это понимает.
      – Ты тоже не слишком вписываешься в общепринятые рамки, – добавил он.
      – Вряд ли ты мог это заметить.
      Тиг улыбнулся, и Эрин обдало жаром.
      – Я все замечаю. – Он накрыл ее руку своей. – И ты мне действительно нравишься, Эрин Макклюр. Мне все в тебе нравится. – Тиг рассмеялся. – Даже те части, которые сводят меня с ума.
      Его взгляд упал на их руки. Эрин безотчетно переплела его пальцы со своими. Он снова поднял глаза.
      – Пожалуй, они-то мне нравятся больше всего.
      У Эрин на глазах выступили слезы. Смешно, ведь она никогда не плакала. Но раньше ей никогда не приходилось выслушивать такие пронзительные, щемящие душу слова.
      – Не беспокойся, дорогая, я не собираюсь…
      Он хотел убрать руку, но Эрин удержала ее.
      – Нет, дело не в этом. Просто я никогда…
      Она опустила глаза, перевела дыхание, сморгнула слезы, потом снова посмотрела на него. И – в который раз – наткнулась на отчужденный взгляд, от которого сжалось сердце.
      – Не делай этого, – прошептала она.
      – Не делать чего, Эрин?
      – Не прячься в раковину. – Она проглотила комок в горле. – От меня не прячься.
      Он снова потянул руку, но Эрин сжала ее еще крепче.
      – Я знаю, Тиг, у тебя есть свои причины. Но со мной этого не нужно. Потому что я понимаю. А если чего-то не понимаю, то хочу понять. – Она стиснула его большую руку обеими ладонями. – Мы с отцом путешествовали по всему миру. Отец был замечательным человеком. Я никогда не забуду то время. Но здесь моя жизнь представляется окружающим просто увлекательным аттракционом. Люди жадно расспрашивают, слушают, разинув рот, но редко заглядывают глубже. За экзотикой они не видят живого человека. Поэтому ты прав. Я действительно знаю, что это такое – когда тебя не принимают таким, какой ты есть. И это особенно тяжело, если ты считаешь себя не самым плохим вариантом.
      Тиг посмотрел на руку Эрин, потом медленно повернул ее ладонью вверх и снова переплел ее пальцы со своими.
      – В том-то и дело. Боюсь, я худший вариант, который ты могла бы выбрать, Эрин Макклюр. – Он привлек ее к себе. – Только не ставь на мне сразу крест, хорошо, дорогая?
      – Ну конечно, мой ангел, – прошептала она. – Договорились.
      Теплые влажные губы с нежной настойчивостью завладели ее ртом. Этот поцелуй совсем не походил на те прежние, в дельте, но опьянял еще сильнее. У Эрин моментально закружилась голова.
      Она безоглядно отдалась его умопомрачительным ласкам, чувствуя, что тает, как свеча от жаркого пламени. Тело стало мягким и податливым, как расплавленный воск.
      Тиг поднял голову и несколько долгих секунд смотрел на нее. Сердце гулко стучало в груди. Потом она взглянула на его губы, еще влажные от поцелуя, и у нее вырвался негромкий стон. Тиг издал гортанный звук и снова прильнул к ее губам. Жадно, настойчиво, требовательно. Она ответила ему, перехватив инициативу.
      Поблизости кто-то кашлянул, и Эрин от неожиданности вздрогнула. Поцелуй заглушил вскрик удивления. Вполголоса выругавшись, Тиг бережно отстранил ее, прежде чем повернуться к непрошеному гостю.
      У грузовика стоял Маршалл с непроницаемым выражением лица. Эрин лихорадочно старалась взять себя в руки. Щеки у нее пылали, губы припухли.
      – Марш, у меня к тебе просьба, – сказал Тиг.
      – Ты говорил об этом по телефону. – Если Маршалл и удивился, он никак этого не показал. – Полагаю, это связано с доктором Макклюр.
      Эрин нахмурилась. Доктор Макклюр? Марш практически с первой встречи называл ее Эрин.
      – Я хочу, чтобы она осталась здесь, хотя бы на несколько дней.
      – Что? – возмутилась Эрин, встревая в разговор. – Это невозможно.
      Марш перегнулся через Тига, обращаясь к ней:
      – Это не проблема. Я просто скажу Мэззи, чтобы она приготовила одну из комнат наверху. Ты можешь жить здесь сколько угодно.
      – Спасибо, – ответил за нее Тиг и распахнул дверцу машины. – Давай выгрузим твои вещи.
      – Вы, кажется, считаете вопрос решенным, – сказала Эрин, слегка наклонившись вперед и обращаясь к обоим мужчинам. – Спасибо за заботу.
      И уже тише, так, чтобы слышал только Тиг, добавила:
      – По-моему, это не просто просьба. Не делай этого ради меня, Тиг.
      Прежде чем он успел возразить, она обратилась к Маршаллу:
      – Я действительно тебе очень признательна. Но думаю, что это было бы неблагоразумно. Если я поселюсь у тебя, в колледже это могут превратно истолковать. Город ведь совсем небольшой, Маршалл, и слухи расползутся по нему мгновенно.
      Он покачал головой.
      – Фамилия Салливэнов здесь слишком известна, чтобы об этом стоило беспокоиться, Эрин. И потом, хочешь верь, хочешь не верь, но декан отнесется к этому благосклонно. Он очень рассчитывает на то, что ты получишь грант, и надеется, что твои исследования привлекут внимание к колледжу.
      Тиг уже вылез из машины и вынимал ее вещи. Эрин открыла дверцу. Маршалл помог ей выбраться.
      – Конечно, это не мое дело. Я толком не знаю, что, собственно, происходит, но…
      – Разве Тиг не объяснил? – удивилась Эрин. И тут до нее дошло, что, оказавшись невольным свидетелем недавней сцены, Маршалл наверняка теперь теряется в догадках.
      – Он позвонил и спросил, может ли занять комнату на неделю.
      Эрин широко раскрыла глаза.
      – И ты не спросил зачем? Он делал так когда-нибудь раньше? – Она покачала головой. – Не надо, не отвечай, знаю, что нет. Так или иначе, спасибо за приглашение. Я постараюсь не докучать тебе. Да и вряд ли я пробуду здесь целую неделю.
      Маршалл улыбнулся.
      – Мэззи обожает суетиться вокруг гостей. А поскольку отец вернется не раньше чем через месяц, тебе вряд ли удастся быстро улизнуть.
      – Мэззи?
      – Это наша экономка и попутно рьяная блюстительница приличий. Она на всех нагоняет страху, – пояснил Маршалл с улыбкой, которая на этот раз была более искренней. – Если ты смогла уломать Белизэр, то я уверен, что и с Мэззи вы отлично поладите.
      Понимая, что теперь идти на попятную было бы бестактно, Эрин сказала:
      – Спасибо, Маршалл. Ты очень великодушен.
      – О, не надо меня благодарить. Салливэны всегда славились великодушием. Я лишь следую семейной традиции.
      Он произнес это с откровенным сарказмом и тут же отвернулся, чтобы взять ее вещи, прежде чем она успела что-нибудь сказать по этому поводу.
      Когда Эрин догнала его, она услышала слова Тига:
      – Я благодарен тебе за эту услугу.
      – Долг платежом красен. – Маршалл наклонился за вещевым мешком. – На то и существует семья.
      Эрин показалось, что Тиг вздрогнул, но к тому времени, когда Маршалл исчез в доме, выражение его лица снова стало непроницаемым.
      Он повернулся к ней:
      – Я еще свяжусь с тобой сегодня. Оставайся здесь, пока я не объявлюсь. Если захочешь поехать в лабораторию, пусть Маршалл тебя отвезет. Или дождись меня.
      – Ты это серьезно? – изумилась Эрин.
      – Абсолютно.
      Она проглотила застрявший в горле комок.
      – Ты действительно думаешь, что нужно соблюдать такую осторожность только потому, что кто-то оставил…
      – Эрин, обещай мне, что не уйдешь отсюда без Маршалла или до тех пор, пока не услышишь от меня известий.
      Решив на время отступить, чтобы потом атаковать с другого края, Эрин кивнула.
      – Я привезла свои записи и кассеты, так что могу работать здесь. – Она вскинула рюкзак на плечо. – А здесь действительно замечательно, – заметила она, бросив взгляд на дом. – Грех жаловаться на апартаменты.
      Выражение его лица смягчилось, и Эрин опять почувствовала, как у нее тянет низ живота.
      – Я свяжусь с тобой, дорогая.
      Появившийся из дома Маршалл успел расслышать только последнюю фразу.
      – Разве ты не зайдешь?
      Тиг посмотрел на Марша.
      – Нет, дела ждут.
      Маршалл нахмурился.
      – Ты здесь впервые за пятнадцать лет и… – Он оборвал себя на полуслове, увидев, как у Эрин широко раскрылись глаза.
      Тиг выругался сквозь зубы.
      – Мэззи меня живьем съест, Тиг, – добавил Маршалл нарочито непринужденным тоном.
      – Еще раз спасибо, Маршалл. – Тиг обошел грузовик и взялся за дверцу.
      Эрин догнала его.
      – Подожди минутку!
      Тиг залез в кабину и захлопнул дверцу прежде, чем она успела его остановить. Эрин ухватилась за открытое окно, пока Тиг включал зажигание.
      – Тиг, не надо. Почему ты мне не сказал?
      Он повернулся к ней лицом.
      – Почему, Тиг?
      Несколько долгих секунд он пристально смотрел на нее, потом просто сказал:
      – Дождись меня, ладно?
      Она обреченно вздохнула, смиряясь с поражением.
      – Постараюсь.
      Тиг нахмурился.
      – Не надо стараться. Просто дождись. Обещай мне.
      – Почему ты думаешь, что мои обещания чего-то стоят?
      Он и глазом не моргнул.
      – Обещай.
      – Ну ладно, ладно, обещаю.
      Тиг удовлетворенно кивнул и уехал. А Эрин осталась стоять у ворот. У нее перехватило дыхание.
      Только сейчас она начала понимать, какой бесценный дар он вручил ей на прощание.
      Свое доверие.

      – Клянусь, я понятия не имею, кто это сделал.
      Москит еще раз затянулся сигаретой и, смяв толстыми пальцами окурок, швырнул его в воду.
      – У кого-то сдают нервы, – резко сказал Тиг. – Ты уверял, будто объяснил людям Арно, что с ней не будет проблем, что я все держу под контролем. Если кто-то из наших дал ему повод для подозрений накануне операции, все летит к черту.
      Москит оттолкнулся от стены и зашагал взад-вперед по причалу лодочной станции. Он покачал головой.
      – Нет, нет. Я виделся сегодня с Джонни. Арно ему полностью доверяет. Говорю тебе, все в ажуре.
      Тиг выругался сквозь зубы. Тогда кто же, черт бы его побрал, не дает житья Эрин? Неужели действительно совпадение? Просто кому-то из людей Белизэр не понравилось ее вторжение и он не придумал ничего умнее, чем попытаться запугать Эрин? А как быть с той первой запиской?
      Ну, если дело в этом, Белизэр сама разберется. Но он должен быть уверен.
      А это значит, что придется поговорить с Белизэр.
      Тиг был раздражен и взвинчен, а ему сейчас требовалось полное самообладание. Он повернулся к Москиту.
      – Назначь сделку на воскресенье, как мы и планировали. Я не хочу спугнуть Арно. Сегодня вечером у меня встреча с гаитянским связным. Позаботься о том, чтобы лодки были здесь вовремя. Я буду поддерживать с тобой связь.
      Не дожидаясь ответа, он повернулся, собираясь уйти, но вдруг остановился и обернулся.
      – Я веду эту игру почти год, Москит. Столько сил на нее положил. Мы почти у цели. Осталось вот столечко. – Он показал кончик ногтя. – Но как бы дело ни обернулось, я не хочу, чтобы кто-нибудь приставал к доктору Макклюр. Если хоть что-нибудь услышишь, немедленно сообщи мне. Понял?
      – Понял, Тиг. Сделаю.
      Комо быстро зашагал по тропинке к святилищу. Он искренне надеялся, что Белизэр сейчас свободна. Тиг никогда не отличался терпением, и, хотя он любил старуху, она даже в лучшие времена частенько доводила его до белого каления.
      Он упорно избегал мыслей об Эрин. Хорошо, что он отвез ее туда. В Бомарше она будет в безопасности. Если останется там.
      Тиг нахмурился под наплывом воспоминаний, которые много лет безжалостно гнал от себя. При виде Бомарше он ожидал почувствовать смятение, гнев, ненависть – что угодно, но только не пустоту. А сейчас он чувствовал себя опустошенным, и это причиняло почти физическую боль.
      Самое худшее заключалось в том, что он всегда был опустошен. Но понял это лишь тогда, когда вновь оказался там, под сенью дома, в котором родился. В Бомарше осталась часть его души, и от этого нельзя было убежать, как он ни старался. Как же Тиг не знал этого раньше?
      Он наблюдал, как Эрин непринужденно разговаривает с Маршаллом. Она так естественно вписывалась в окружающую обстановку. Там она была на своем месте. Тиг легко мог представить ее разгуливающей по просторным светлым комнатам, или сбегающей по широкой витой лестнице, или сидящей за большим столом в парадной столовой.
      Краешки губ тронула улыбка. Он представил ее с очками на носу, среди тетрадей и образцов растений, разбросанных по антикварному столу вишневого дерева, с которого всегда сдували пылинки. Наверное, она заставила бы бедняжку Мэззи выращивать на огороде разные растения с труднопроизносимыми названиями и наклеивать ярлыки на засушенные для гербария образцы.
      Тиг резко остановился, пораженный внезапной мыслью. Впервые у него возникли приятные ассоциации с местом, которое прежде всегда вызывало только боль, гнев и ощущение неприкаянности. Он прижал кулак к груди. Рядом с Эрин чувство опустошенности исчезало.
      Вот почему она так пленила его. Она заполняла его душу.
      – Тиг?
      Властный голос Белизэр вернул его к действительности.
      – Я здесь, бабушка, – машинально ответил он.
      Только что сделанное открытие настолько вывело его из душевного равновесия, что сейчас он не был готов к встрече с ней. Но у него не оставалось выбора.
      Белизэр обошла узловатые корни кипарисов, тянувшиеся вдоль узкой тропинки, и остановилась перед ним.
      – Нам надо поговорить.
      – Да, – сказал он, беря инициативу в свои руки и моля Бога, чтобы бабушка хоть раз позволила ему удержать ее. – Ты знаешь, кто вчера ночью оставил жертвенного петуха в ванной у доктора Макклюр?
      – Эрин сейчас не самое главное, дорогой, – лаконично ответила она.
      Тиг знал, что упорствовать бессмысленно, но не мог удержаться: