А каким образом он связан с Диего?
      Она попыталась дословно вспомнить, о чем говорили между собой те двое в доме, но тут раздался резкий голос Макшейна, и беседа похитителей вылетела у нее из головы.
      – Можешь подниматься.
      Блю вскинула голову. Кромешная тьма, луна высоко в черном небе. Полночь или чуть больше, решила Блю.
      Она осторожно распрямилась и устроилась на сиденье, с облегчением вытянула ноги. Стресс постепенно проходил, и с каждой минутой ее измученное тело все сильнее давало о себе знать. Вопреки привычке, Блю накинула ремень безопасности. Короткий смешок сорвался с ее губ прежде, чем она поняла его несвоевременность.
      – Рад, что хоть кто-то находит над чем посмеяться в этой ситуации.
      Она повернула голову к своему спутнику. Кто он – спаситель или новый тюремщик? С одной стороны, ее вроде бы и не захватили в плен, а с другой – обрести свободу она сейчас могла, разве что выскочив прямо на ходу из джипа. Благо дверей нет.
      – Я просто подумала… смешно беспокоиться о безопасности на дороге, если ты собираешься бросить мое бездыханное тело где-нибудь посреди пустоши.
      Он стрельнул в нее взглядом – и вновь обратил внимание на шоссе.
      – Откуда такие мысли? Я только что тебя спас.
      – Сдается мне, я сменила одного тюремщика на другого.
      – Ты не пленница.
      – Вот и отлично, – с преувеличенным оживлением воскликнула Блю. – Огромное спасибо за помощь. Будь так добр, останови машину и высади меня.
      Макшейн вновь посмотрел на нее, но не сказал ни слова.
      – Так я и думала.
      Блю разглядывала его в тусклом свете лу-ны. Высокий, широкоплечий, светлые волосы, но блондином его не назовешь. Впрочем, в такой темноте трудно сказать что-то определенное. Она перевела взгляд на дорогу, кляня себя за то, что до сих пор не обращала внимания на окрестности.
      – Ты – не пленница. Ты находишься под защитой и опекой, – наконец произнес Макшейн.
      – И кто же обеспечивает эту защиту?
      – Дядя Сэм.
      – Это ты уже говорил. На кого конкретно ты работаешь? – настойчиво допытывалась Блю.
      – Я не вправе это обсуждать. Но в Вилла-Ройа ты вернешься, только когда там будет безопасно. А до тех пор остаешься под нашей защитой.
      Вилла-Ройа. Тейо! Во всей этой суматохе она совершенно забыла о дяде.
      – Мне необходимо связаться с дядей, сообщить, что со мной все в порядке.
      – Ему уже известно, что ты в безопасности.
      Она фыркнула:
      – В таком случае ему известно даже больше, чем мне.
      – Ты находишься под нашей защитой, – повторил он.
      – А что, если я этого не хочу? И есть кто-нибудь, кто вправе сказать что-нибудь вразумительное? Может, я, конечно, и ошибаюсь, но мне почему-то казалось, что кое-какие гражданские права у меня есть, а?
      В пылу негодования Блю не придала особого значения тому, что они свернули с шоссе и направились по узкой дорожке вверх, к подножию гор Сангре-де-Кристо.
      – У тебя есть право сейчас выйти из машины и погибнуть – или же остаться и выжить. Впоследствии тебе все объяснят.
      Блю скрестила на груди руки и молча уставилась на дорогу. Они петляли по серпантину, поднимаясь все выше и выше, углубляясь в горную цепь. Несколько минут спустя Макшейн повернул джип на длинную усыпанную мелким гравием дорожку. Затерявшись высоко в горах, дорога выходила прямо на небольшую открытую площадку. На противоположной стороне, среди мощных деревьев, притулился аккуратный домик. Джон остановил машину прямо перед ним.
      – И не вздумай сбежать. Здесь твой единственный шанс остаться в живых.
      – Но что мне грозит? – Блю окончательно потеряла терпение. – Что вообще происходит? Кто хочет меня убить? Я требую ответа!
      – А то – что?
      Этот глубокий голос раздался у нее за спиной. Резко обернувшись, она увидела Диего, стоявшего неподалеку, прямо у низкого крыльца домика. Повязка на предплечье белела в свете луны.
      – Что с тобой случилось? – У нее застучало в висках. Все это было уже слишком для ее уставшего мозга. – Оцарапал ручку, когда сматывался с моего мотоцикла?
      – Его подстрелили, когда он пытался защитить твою задницу, – раздался язвительный ответ Макшейна. Джон тяжело вздохнул, обращаясь к Диего: – Не стану отрицать, amigo, твоя подопечная прехорошенькая, но… с меня довольно. Я свою роль рыцаря на белом коне отыграл. Отправляюсь на первый обход. Буду через три часа.
      Не дожидаясь ответа, он исчез в темноте.
      – Пойдем в дом. – Диего тоже выглядел уставшим.
      В данный момент Блю была не в настроении жалеть кого-либо из них.
      – Ты ранен? Но почему? Кем?
      – Давай зайдем в дом, – повторил он и отвернулся, но на крыльцо не поднялся, дожидаясь, пока она сделает это первой.
      Блю не шелохнулась.
      – Ты объяснишь мне, что здесь происходит?
      Диего вздохнул.
      – Прошу прощения, если тебя так утомляют мои вопросы, но я, понимаешь ли, в некотором недоумении. Меня похитили, связали по рукам и ногам, затем освободили и снова похитили. Мой прежний повар заявляет мне, что меня собираются убить, а нового кто-то ранит, когда он пытается меня защитить. И все эта заваруха, как выясняется, настолько серьезна, что в ней замешано даже правительство. Уж прости, если меня самую малость разбирает любопытство.
      Диего подошел к ней. Только сейчас стало заметно, что он сильно припадает на одну ногу.
      – Извини.
      Блю уже завелась, и ее не так-то легко можно было успокоить.
      – Извинениями ты не обойдешься, – отрезала она, но язвительный пыл ее тона поутих. – Я хочу, чтобы мне все объяснили. Неужели это необоснованное желание?
      Он покачал головой.
      – Нет. Но во всем этом замешаны такие дела, о которых тебе лучше не знать и которые я не…
      – …не вправе обсуждать, – закончила она с раздраженным вздохом. – Послушай, если честно, я уже уста…
      Диего оборвал ее на полуслове:
      – Обещаю рассказать тебе все, что смогу. Но я предпочел бы сделать это в доме.
      – Мне казалось, ты не даешь обещаний. – Она не смогла удержаться от колкости.
      – Даю. Но только те, которые могу сдержать.
      Блю молча смотрела на него несколько секунд, потом шумно выдохнула:
      – Ладно. Пойдем. – Она сделала шаг вперед, но он остановил ее, взяв за локоть.
      Едва она остановилась, он тут же ее отпустил. Блю не сказала бы наверняка, почему ей захотелось вернуть его руку. И уж точно не рискнула бы объяснить, почему ей так нужно было вновь увидеть его глаза. Укрыться в его объятиях.
      – Как ты? В порядке? Они не тронули тебя, Блю?
      Блю растрогали до глубины души тревога и нежность, прозвучавшие в его голосе. Она чуть не поддалась желанию прильнуть к нему, прижаться лицом к груди.
      – Учитывая обстоятельства, можно считать, что я в порядке. – Она кивнула на его раненую руку. – Это ты принял на себя удар.
      Он не ответил. Оба не двинулись с места. Блю стояла рядом с ним, прислушиваясь к его ровному дыханию, окунувшись в ощущение исходящей от него силы. Возможно ли, чтобы сомнение, холодное, рациональное, заполняло ее сознание, в то время как в сердце росла вера в него? Когда же она наконец затвердит те уроки, что преподносила ей жизнь?
      Но ведь Диего Сантерра – далеко не Энтони. И ее влечение к нему невозможно так просто определить или объяснить, уж не говоря о том, чтобы сравнить с каким-нибудь другим чувством. Атмосфера между ними была насыщена почти ощутимой энергией.
      Диего поднял здоровую руку и снова уронил, не прикоснувшись к Блю. Она сглотнула. Разочарование застряло комом в горле.
      – Пойдем. Мне нужно дать отдых ноге.
      Она опустила взгляд на его ноги. Он был в джинсах, и видимых повреждений вроде не было. Но хромота бросалась в глаза.
      – Упал?
      – Что-то вроде того.
      Диего махнул рукой, предлагая ей идти первой. От Блю не ускользнуло, как он обвел пристальным взглядом окрестности, и вспомнила, что уже видела этот взгляд. Там, на вершине Красной скалы. Неужели это было всего лишь утром? Казалось, с тех пор прошла целая жизнь.
      Она шагнула назад, остановилась рядом.
      – Помочь?
      – Все нормально.
      Блю упорно держалась бок о бок с ним, приноравливаясь к его шагу. Он попытался было отстать, чтобы она оказалась впереди, но потом сдался и, ускорив шаг, быстро дошел до двери дома.
      В тот миг, когда он взялся за ручку, Блю оглянулась.
      – Они нас тут не найдут? – спросила она. Едва заметная улыбка блеснула на ее лице. – Кто бы там, к дьяволу, ни были эти «они».
      – Не думаю.
      – Уверенное «нет» меня бы больше устроило.
      – Я стараюсь уберечь тебя от гибели, но лгать тебе не стану.
      Диего повернул ручку и толкнул дверь. На этот раз Блю остановила его, накрыв ладонью его руку. Он был таким теплым, твердым, сильным. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
      – Спасибо тебе. Честность значит для меня больше, чем многое другое… чем почти все остальное в жизни. И спасибо за то, что вызволил меня.
      – Не меня благодари. Благодари Макшейна.
      – Вряд ли ему нужна моя благодарность.
      На лицо Диего набежало облачко, но теплота из голоса не исчезла.
      – А что ты ему, собственно, сделала? Изображала из себя босса? Обычно он вызволяет прекрасных барышень из неприятностей с огромным удовольствием.
      Блю прекрасно понимала, что была сейчас совсем не похожа на барышню из сказки, так что его комплимент с легкостью проигнорировала.
      – Я всего-навсего пыталась вытянуть из него ответы на кое-какие вопросы, но он разговорчив так же, как ты. И я вовсе не изображала из себя босса. Он ведь, в конце концов, на меня не работает.
      – Означает ли это, что я все еще не уволен?
      Она улыбнулась.
      – Не знаю. Знаю только, что ты не совсем «всего лишь повар». – Ее лицо омрачилось. – А кто? Что ты такое, Диего Сантерра?
      Диего смотрел в ее глаза – и не находил ответа. Такой простой вопрос, а простого ответа нет.
      – Я всего лишь человек, выполняющий свою работу. – Всеобъемлющая фраза – «человек, выполняющий свою работу».
      Не больше и не меньше.
      Под его пристальным взглядом Блю вздохнула, открыла нараспашку дверь и вошла в хижину, где ей предстояло прожить две недели. А ему предстояло убедить ее прожить здесь две недели, не объясняя причин. Да уж. Вот тебе и работа.
      Радиопередатчик исчез. Должно быть, Макшейн вошел через заднюю дверь и унес его с собой. Вот и отлично, думал Диего, запирая переднюю дверь и проверяя замок на задней. Пусть Джон общается с остальными ребятами из «дюжины». Диего чувствовал, что сам он весь этот вечер будет занят по горло.
      Блю оглядела по очереди небольшую гостиную с камином в углу, крошечную кухню, лестницу, ведущую в спальню наверху, закрытую дверь во вторую спальню. И снова повернулась лицом к Диего:
      – Итак? Я жду объяснений.
      – Твоя целеустремленность достойна восхищения.
      – Знаю. Это самое ценное мое качество, – кивнула Блю и вернулась к тому, что ее интересовало. – Почему я здесь, Диего, и на кого ты работаешь? – Она вскинула руку: – Только не пичкай меня этой дурацкой сказочкой о дяде Сэме. В опасности оказалась моя жизнь, так что я имею право узнать хотя бы, кому понадобилось меня убивать, кто решил меня защитить и почему.
      – Выпить хочешь?
      Она испустила тяжелый вздох.
      – Я хочу услышать ответы на свои вопросы.
      Диего тоже не силен был в увиливании. Зато держать рот на замке – в этом он был мастер.
      Указав на диванчик перед камином, застеленный незамысловатым пледом в клеточку, он предложил:
      – Присаживайся. Я бы не отказался от кофе. Выпьешь чашечку?
      – Конечно, с удовольствием. Вытянуть из тебя ответы я не могу. Так что делай, что считаешь нужным. – Она опустилась на диван, закинула ногу на ногу и скрестила на груди руки.
      Диего, прихрамывая, прошел на кухню. Бедро горело и пульсировало болью. Сам виноват, идиот. В ожидании Макшейна с Блю он метался по комнате, как дикий зверь по клетке. Перед тем они чуть не подрались с напарником, поскольку Диего настаивал на том, чтобы самому отправиться на спасение Блю. Макшейн одержал победу, пообещав передать Дэлу кое-какие мелкие подробности поездки на Красную скалу, которые Диего упустил в своем отчете. В частности, например, эпизод с ранением.
      Они оба прекрасно понимали, что Дэл в этом случае выведет Диего из дела. Если бы Диего чувствовал, что не в состоянии справиться с заданием, он и сам бы от него отказался. Но они все обсудили с Джоном – причем порой на повышенных тонах – и в конце концов пришли к соглашению. Джон отправляется вызволять Блю. А Диего свяжется с Тейо и объяснит старику ситуацию.
      И сейчас он не слишком жаждал рассказывать обо всем этом Блю.
      Диего проглотил пару таблеток ибупрофена – все другие обезболивающие слишком надолго притупляли его реакцию, – налил две чашки кофе и вернулся к Блю. Нужно отдать ей должное, Блю подождала с атакой до тех пор, пока он не устроился на диване, вытянув перед собой больную ногу.
      – Кто хочет меня убить? – она вскинула обе руки в красноречиво беспомощном жесте. – Просто поверить не могу – неужто это со мной все происходит?! Сижу где-то в горах, в богом забытой хижине и веду речь об убийцах, о каких-то свидетелях, о…
      – Что тебе известно о свидетелях? – Резкость его вопроса сразу привлекла внимание Блю. – Так что известно, Блю? Что они тебе сказали?
      – Они – то есть те, кто меня похитил?
      Диего кивнул.
      – Лично мне – ничего. Я подслушала их разговор между собой. Я могу их описать. И очень точно.
      – В данный момент это неважно. – Диего знал, что как только до Джакунды дойдет, что его команда снова потерпела неудачу, эти люди исчезнут с лица земли, так что узнавать сейчас их имена – значит только зря потерять время.
      – То есть как это? Неважно, что я могу узнать в лицо преступников?
      – Что они сказали, Блю? Что ты услышала? – Прежде, чем выдать ей свою версию, он обязан был знать уже известную ей информацию.
      Она коротко выругалась сквозь зубы, но настаивать, к счастью, не стала.
      – Меня связали и бросили в темной комнате. Я двигалась вдоль стены, чтобы определить размеры комнаты и обнаружить какой-нибудь другой выход – вторую дверь или окно. Когда я добралась до двери, то услышала разговор. Или, точнее сказать, спор. О фотографии.
      – Какой фотографии? – Диего поднял руку. – Погоди, погоди. Может, лучше расскажешь все по порядку?
      – Мне казалось, что это ты должен отвечать на мои вопросы. Разве мы не так договорились?
      Диего едва хватало сил сдерживать нетерпение и тревогу. Ну как она не понимает, что, вынужденный бездействовать, он уже сходит с ума, пока Джакунда раскидывает свои бесчисленные сети и его люди рыщут вокруг, строя новые планы ее похищения?
      – Я хочу сохранить тебе жизнь. И мне необходимо знать, о чем там шла речь. Что ты услышала?
      Она так и взвилась с дивана.
      – Почему? – ее голос поднялся до крика. – Ответь хотя бы на один простой вопрос, Диего. Почему ты хочешь сохранить мне жизнь?
      Диего тоже оттолкнулся от дивана и встал, несмотря на боль, пронзившую его бедро.
      – Потому что именно за это мне платят.
      Он подался вперед, чтобы перенести центр тяжести на здоровую ногу, но в бедре снова полыхнула боль, резко кинув его тело вперед. Блю поймала его за плечи, но под его тяжестью потеряла равновесие, и они оба рухнули на диван.
      Он придавил ее всем весом. Застонал, ударившись раненой рукой о подлокотник дивана. Блю выругалась.
      Диего попытался скатиться с нее в тот самый момент, когда она сама начала стаскивать его в сторону.
      Он снова застонал. Она замерла под ним.
      – Тихо, тихо, – с трудом выдохнула она, ощущая на себе тяжесть его тела. – Осторожно, тебе же больно. – Сцепив зубы, Блю пыталась вытащить из-под него свою руку. – Сначала сдвинь ногу, а потом…
      Диего поднял голову, и она умолкла на полуслове. Его лицо было в какой-нибудь паре дюймов от ее. Ему удалось высвободить здоровую руку и приподняться, но тем самым нижняя часть его тела еще сильнее вжалась между ее бедер. И ее внезапно расширившиеся зрачки подсказали ему, что этот факт от нее не ускользнул.
      – Диего, – прошептала она.
      – Я не хочу, чтобы ты пострадала, Блю.
      Ее губы приоткрылись. Он с трудом сглотнул, умирая от желания еще раз ощутить на своих губах ее вкус.
      – И дело не только в работе, – услышал он свое признание. – Я сам не хочу причинить тебе боль. То, что произошло на Красной скале…
      Она приложила ладонь к его щеке, и Диего не смог закончить фразу. Почему одно лишь простое ее прикосновение пробуждает его к жизни?
      – Не надо об этом, – тихонько сказала она. – Я верю тебе. По крайней мере, хочу верить, но мне необходимо знать, что происходит. Мне нужно знать правду.
      Боже, как же ему хотелось рассказать ей все! И об отце, и о себе. О том, что он полюбил ее.
      Глядя в ее глаза, Диего вел в душе упорную борьбу и не представлял, как ему выиграть сражение.
      – Я не стану тебе лгать.
      Он ничего не мог ей предложить. Единственное, что он мечтал отдать, ему не принадлежало. Он сам. Он даже не в силах был ее защитить. Теперь Диего это понял. Она была слишком дорога ему. Он не мог рассказать ей всей правды. Зато он мог попытаться сохранить ей жизнь.
      Завтра же утром он откажется от задания.
      Но сегодня… сегодня он еще раз насладится ее поцелуем.

Глава 8