Чертовски странные мысли и чувства для человека, который ровным счетом ничего не знал ни об одном своем родственнике – ни живом, ни усопшем.
      – Наверное, ты прав, – в конце концов сдалась Блю и с горечью усмехнулась: – Видит бог, я и раньше ошибалась в людях.
      Она вновь повернулась к Тайни.
      – Не возражаешь, если я позаимствую твой прицеп, а? Шина полетела недалеко от Каменного холма.
      Тайни неодобрительно покачал головой, тяжело вздохнул.
      Блю предупреждающе вскинула ладонь:
      – Только без нотаций, ладно? На сегодня я ими сыта по горло. Дай мне на время свой прицеп – и все. Ужин за счет заведения.
      Он улыбнулся.
      – И пиво?
      Теперь уже Блю издала тяжелый вздох.
      – На тебя можно положиться, Тайни. С такими друзьями, как ты…
      – …тебе приходится ночь напролет сторожить свой драгоценный «Харлей», чтобы его не засосали пески, – закончил вместо нее Тайни.
      Она расхохоталась.
      – Вот именно. Да только за это мне следовало бы неделю кормить тебя бесплатно. – Блю демонстративно обвела взглядом его объемистый живот. – Но я этого не сделаю.
      Тайни, смеясь, опустил огромную мясистую руку на плечо Блю. Машинально потирая ладонью грудь, Диего следил, как они в обнимку идут за прицепом.
      Обстановка неожиданно разрядилась. И все обошлось даже проще, чем он мог надеяться. Особенно если учесть, что они были на волосок от катастрофы.
      Нужно доставить Блю в кафе, а потом приниматься за разработку новой тактики. Не приходится сомневаться, что Джакунда отыскал Блю. Теперь лишь вопрос времени – когда он пришлет следующую команду головорезов. Ему никогда не узнать, как были обезврежены его люди или – что гораздо важнее – кем они были обезврежены. Зато теперь он поймет, что Дэл обеспечил дочери надежную защиту. Так что следующая команда уже не будет действовать так открыто и нагло.
      В голове Диего замелькали вероятные сценарии похищения Блю и его возможные ответные действия.
      Но и эта привычная работа не ослабила щемящей боли в сердце.
      Его ладонь скользнула выше, машинально выискивая источник боли. Диего остановил взгляд на Блю. Боль усилилась.
      Всю свою жизнь он двигался по периметру того пространства, где жили все остальные. Существование на самом краю было не только необходимым условием его профессии, но и его личным выбором.
      Так откуда же взялось это острое чувство отверженности?

* * *

      Блю подтащила высокий табурет, вскарабкалась на него и, опустив локти на стойку бара, подперла подбородок ладонями.
      Из кухни до нее доносился грохот кастрюль и сковородок – Диего еще заканчивал уборку после из ряда вон напряженного рабочего дня.
      Именно он был источником ее энергии. Он сам трудился не покладая рук и своим примером вдохновлял ее. Поразительно. Такое не каждый день случается, чтобы женщину тянуло к человеку, который, возможно, собирается ее убить.
      Ее сердце отказывалось в это верить. Разум сомневался. А она не знала, что делать, помня, сколько потеряла в тот раз, когда поверила своему сердцу.
      Блю, вздохнув, с жадностью прильнула губами к бутылке ледяного пива, которую перед тем достала из холодильника. Снова и снова она прокручивала в памяти события этого дня и все то, что им предшествовало. И не могла найти ни единой зацепки. Что бы там ни твердила интуиция, ей было трудно поверить в возможную опасность, если ее жизнь шла своим чередом, привычная и размеренная. С одной стороны, вполне возможно, что Диего каким-то образом замешан в происходящем. С другой – он может быть именно тем, за кого себя выдает. То есть поваром.
      Кроме того, ей даже неизвестно наверняка, что вокруг нее вообще что-то «происходит». В конце концов, в качестве доказательства у нее есть только голословное заявление Лероя, которое она не может проверить.
      Да еще те двое в темном седане. И еще один – в пикапе.
      Плюс еще нож. Вернее, отсутствие такового.
      Она отхлебнула из бутылки – и внезапно застыла, забыв проглотить пиво. Затем медленно, очень медленно распрямила спину, судорожно сглотнула. Ей даже не нужно было смотреть в висевшее позади бара зеркало, чтобы убедиться, что она в зале не одна.
      Бог мой, ну и неслышно же ходит этот парень! Да, но походка не делает его убийцей.
      Нервы у Блю сдали. Ей захотелось зажать уши ладонями и завизжать изо всех сил. Но она только подняла глаза и встретилась с ним в зеркале взглядом. Он стоял футах в десяти от нее. Блю показала бутылку.
      – Пива?
      Ее реакция на его присутствие только усилилась, несмотря на все ее умственные упражнения. Казалось бы, ничего особенного не было в том, как он на нее смотрел, но всякий раз его взгляд затрагивал потаенную струнку в ее душе.
      Общение взглядами. Оно доступно очень немногим людям. Блю с раннего детства прочувствовала эффект подобного общения. Ее отец пользовался этим средством мастерски. Еще пятилетней девочкой Блю старалась подражать ему в этом и, хотя отцовских вершин так и не достигла, умением своим гордилась по праву.
      Но до сих пор ни один человек на свете не использовал этого средства на ней самой. Во всяком случае, так, как это удавалось Диего. Блю понятия не имела, чего он хочет, о чем думает, что чувствует. Единственное, в чем она не сомневалась, – так это в том, что в намерения Диего не входило вызывать в ней те эмоции, что он вызывал.
      Еще как вызывал!
      Она понятия не имела, как на это реагировать. Как оградить себя. Но не сомневалась, что оградить себя необходимо.
      – Спасибо, не беспокойся, – сказал он. – Все дела закончила?
      Блю едва удержалась от улыбки. Ей нравилась его ненавязчивая забота. Нет, он никогда даже намеком не дал понять, что ей не обойтись без такой заботы. Совсем наоборот. И уж точно никогда не проявлял по отношению к ней мужских инстинктов. Даже самых безобидных.
      Эта мысль отозвалась в ее душе болезненным уколом. Блю отчитала себя за то, что собственной гордостью и эгоцентризмом запутывает и без того чересчур запутанную паутину эмоций.
      Она снова взглянула на него и поняла, что никакой ум ей не поможет.
      Блю нравилась его внешность. Нравился его негромкий голос. Ей нравился его взгляд – не на нее, а внутрь ее.
      Ей нравилось, когда он рядом. И не хотелось, чтобы он уходил. Нет, только не сейчас.
      – Да ладно тебе, – беспечным – пожалуй, даже слишком беспечным – тоном произнесла она. Рискованность ситуации щекотала нервы и подзадоривала ее, вместо того чтобы останавливать. – Одну бутылочку. Ты сегодня выложился до предела. Я-то знаю, каково тебе было на кухне. Настоящее пекло.
      У Диего не дрогнул ни один мускул, и все же она почувствовала, как он внезапно весь напрягся. Блю улыбнулась. Пусть хоть самую малость, но она его в конце концов задела!
      Не-ет, не стоило этого делать. Уж больно рискованно.
      И весело. Сколько воды утекло с тех пор, как она сталкивалась хоть с чем-нибудь опасным? С тех пор, как совершала хоть мало-мальски рискованный шаг?
      С тех пор, как вообще наслаждалась жизнью?
      Она вскинула голову, открыто встретила его взгляд. Он принял ее вызов с легкостью. Еще одна волна удовольствия холодком пробежала по позвоночнику.
      – За счет заведения. Приказ босса.
      Он молчал еще несколько бесконечно долгих секунд. А Блю и не торопилась. Острое ощущение жизни и энергия так и клокотали в ней. Испытывала она хоть раз столь пьянящие эмоции?
      Он коротко кивнул. Блю едва сдержала облегченный вздох. Он остается. Это еще не конец. Доселе неведомая ей безумная волна несла ее дальше.
      Она оттолкнулась было от стойки, но Диего жестом остановил ее.
      – Сиди. Я сам достану. – В ответ на ее недоуменно приподнятую бровь добавил: – Не один я целый день сегодня на ногах.
      Он уже снял фартук и теперь воспользовался краем футболки, чтобы отвернуть пробку длинной темной бутылки. Оставшись с другой стороны стойки, Диего прислонился к кассовому аппарату, скрестив ноги.
      От его небрежной позы, от всего его облика исходили флюиды такой сексуальной силы, что у Блю кровь прилила к лицу. Избегая его взгляда, она опустила глаза на свою бутылку. И тут же, презирая столь откровенное проявление слабости со своей стороны, вскинула голову и встретилась с ним глазами.
      Абсолютная пустота, решила она. Если верно утверждение, что глаза – зеркало души… то у этого человека души вообще нет.
      Холодок пробежал по коже. Блю напряглась.
      Игнорируя внезапный всплеск интуиции, скорее даже вопреки ему, она улыбнулась:
      – Спасибо тебе, что забрал мой мотоцикл.
      Диего пожал плечами. От этого самого обычного жеста ей стало не по себе. Как можно одновременно дрожать от холода – и покрываться испариной? Блю водила пальцем по запотевшей бутылке и продолжала упорно смотреть на него.
      – Тайни сказал, что ты можешь забрать мотоцикл завтра утром. В любое время.
      Она кивнула.
      – Отлично, не придется пропускать тренировку.
      – Тренировку?
      – Учебная стрельба. Пистолет, винтовка, дробовик. Езжу на Красную скалу.
      Она что, произнесла это с определенной целью? Блю и сама не знала. Да и не желала знать. Ей было все равно. Она смотрела на Диего, гадая про себя – что она, собственно, ему предлагает? И с замиранием сердца ждала – примет ли он?
      – Зачем?
      Ее пальцы сошлись вокруг холодного влажного стекла.
      – Там полно подходящих мишеней. И там я никому не мешаю. – Блю понятия не имела, какого она сама ждала от него вопроса, но это короткое слово явно заключало в себе гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.
      – Зачем тебе вообще стрелять?
      Его с толку не собьешь.
      – Меня научил отец, еще в раннем детстве. Он говорил, что у меня врожденный талант. И мне самой это нравится. Стрельба требует сосредоточенности и помогает развеяться. – Она рассмеялась. – Ребенком я даже мечтала о биатлоне. Но я же росла в Нью-Мексико. На лыжах здесь не очень-то походишь.
      – Есть и другие виды спорта, связанные со стрельбой.
      Ее улыбка погасла. Биатлон. Полиция. Ее мечты никто никогда не принимал всерьез. В лучшем случае их называли неподходящими для девушки, а в худшем – дурацкими или слишком опасными. И она перестала делиться с кем-либо своими мечтами. До сегодняшнего вечера.
      На свете был только один человек, который ее выслушивал и понимал. Ее отец. Отец… а теперь вот Диего Сантерра.
      – Это верно, есть. Но меня захватывало именно сочетание гонки со снайперской стрельбой. Я вовсе не отрицаю, что для стрельбы по неподвижной мишени тоже необходимо немалое мастерство. Просто меня к этому не тянет.
      «Зато тянет к тебе». Эти слова так ясно прозвучали в ее сознании, что Блю на миг охватила паника – уж не произнесла ли она их вслух?
      Диего не отводил от нее упорного, непроницаемого взгляда.
      Она хотела было вздохнуть от облегчения, что не выдала себя. Но облегчения не было. Напряженность между ними росла, стягивая ее мышцы, обволакивая тело, и уже очень скоро Блю понадобились все ее силы, чтобы не дергаться и не ерзать на месте в попытке высвободиться из пут этой напряженности.
      – А почему тогда ты не занялась биатлоном? – спросил Диего. – Лыжные трассы не так уж и далеко отсюда. – Если он и уловил ее неловкость, то виду не показал.
      Она различила едва заметный вызов в его тоне, только не поняла – сделал ли он это нарочно или же так получилось само собой.
      – Мои родители разошлись, когда мне было семь лет. С отцом я встретилась только в пятнадцать. Мы были вместе очень недолго, но делились с ним всем. Вскоре его убили. Маму тоже. – Он и глазом не моргнул, но Блю почти физически ощущала на себе его внимание. Ее голос дрогнул, упал почти до шепота. – После его смерти я… вроде как потеряла к этому интерес.
      – Мне очень жаль, Блю. – Его глаза были по-прежнему пусты. Но как же утешающе звучал его голос.
      – А у тебя была в детстве мечта, от которой пришлось отказаться? – спросила она, охваченная внезапным желанием узнать о нем как можно больше. – Или такая, которую ты сумел воплотить в жизнь?
      Он поднес бутылку ко рту и в один присест прикончил пиво.
      Наконец Диего опустил руку и аккуратно поставил бутылку на стойку бара.
      – У меня не было детства, – сказал он. – Я никогда не был ребенком.
      Пока Блю лихорадочно подыскивала подходящий ответ, он вышел из-за стойки и направился к двери. А что она могла сказать?
      Она безмолвно смотрела, как он проверил замки на входной двери, опустил жалюзи. Потом вернулся к бару и взял со стойки пустую бутылку.
      – Готово?
      Она уставилась на бутылку в своей руке. Его заявление потрясло ее до глубины души. Через несколько секунд она кивнула. Он взял бутылку за горлышко. Его пальцы прикоснулись к стеклу в том самом месте, куда только что прижимались ее губы. Блю обхватила себя руками, словно ей было холодно, потерла ладонями плечи.
      – Закрой за мной.
      Когда она обрела наконец голос, он был уже у двери в коридор.
      – Диего…
      Он остановился, но прошло еще несколько секунд, прежде чем Диего повернулся к ней.
      – Да?
      Люди еще не придумали таких слов, которые ей хотелось ему сказать, которыми можно было бы объяснить те эмоции, что он в ней вызывал.
      – Хочешь, завтра утром вместе поедем на Красную скалу?
      Она его удивила.
      – Ты подумай, – опасаясь его отказа, быстро добавила Блю. – Тейо отвезет меня к гаражу Тайни. Я двинусь оттуда часов в восемь.
      Еще одна недолгая пауза.
      – Я сам отвезу тебя к Тайни. Но на Красную скалу можно добраться и на джипе.
      – Езда на мотоцикле – отдельное удовольствие. Если хочешь, можешь ехать вслед за мной на джипе. – Ее улыбка стала шире. – И если у тебя получится.
      – Заеду за тобой в половине восьмого, – только и ответил он. Но и этого было достаточно. Потом кивнул на дверь: – Пойдем, проводишь и закроешь за мной.
      У кухни Диего приостановился, опустил бутылки в корзину для мусора, затем выключил свет, и они оказались почти в полной темноте. Лампочка за стойкой бара рассеивала мрак лишь в начале коридора.
      У задней двери он обернулся к Блю. Его высокая мощная фигура, казалось, заполняла все пространство вокруг них. Так близко к нему она еще никогда не была – всегда их разделяли либо стойка бара, либо письменный стол, либо переключатель передач в машине.
      – Хочешь еще поработать сегодня? – он кивнул в сторону приоткрытой двери ее кабинета.
      Блю издала недовольный вздох.
      – Нужно бы. Я же этим собиралась заняться сегодня утром. Но потом позвонил Джерраро, и… ну, дальше ты и сам знаешь. Так что мои планы рухнули. Мне бы следовало встать завтра утром пораньше и все здесь разобрать, но…
      – Знаю. Тебе нужно отвлечься от работы, побыть одной. Развеяться.
      – Точно. А сегодняшняя экскурсия, можно сказать, в этом плане провалилась. – По лицу Блю скользнула улыбка. – Мне просто необходимо в кого-нибудь стрельнуть, отвести душу.
      – Мне это чувство знакомо.
      В его тоне Блю уловила нечто большее, чем вежливое согласие. Подозрения все еще жили в ней, но она никак не могла заставить себя им поверить.
      Не могла… или не хотела?
      – Ты уверена, что хочешь взять меня с собой? – спросил Диего. – Может, лучше не стоит? Как-никак я твой подчиненный.
      Почему-то все подозрения были вмиг забыты.
      – А я об этом забуду. Я рада, что ты поедешь.
      Он не двигался с места – и все же внезапно оказался совсем рядом. Поднял руку… ее тело напряглось в ожидании прикосновения.
      Но ничего не произошло.
      Может, ей все это только почудилось, потому что она сама так отчаянно мечтала ощутить на себе его прикосновение? Блю всем своим существом ощущала каждый дюйм его тела, она чувствовала его дыхание на своем лице.
      – Что ж, в таком случае я исчезаю, а ты поскорее отправляйся в постель, – сказал он. – Увидимся утром.
      Постель… Диего… Утро… Блю было легче слетать сейчас на луну, чем остановить образы, мелькающие в ее сознании.
      – Д-да, – выдавила она наконец из себя.
      – За тебя можно не беспокоиться? Джерраро обещал присмотреть за домом?
      Блю чуть не расхохоталась. Ее смятение он принял за страх! Да, страх она испытывала, но только боялась Блю не Лероя и не его предсказаний. Она боялась, что вот-вот сделает рискованный шаг – и окажется за пределами возведенной вокруг себя стены.
      – Обещал. Со мной все будет отлично, – тихонько пообещала она. – Как всегда.
      Диего не произнес ни слова, только вновь поднял руку. Его ладонь замерла в паре дюймов от ее лица – и он резко убрал ее. От разочарования Блю чуть не застонала.
      – Спокойной ночи, Блю.
      – Да-да, – шепнула она. Почему ей не хватило храбрости первой прикоснуться к нему? – Спокойной ночи.

* * *

      Диего завел свой джип на площадку перед кафе и медленно обогнул здание. Обвел внимательным взглядом местность вокруг, на миг задержавшись глазами на ближайшем плоском холме, служившем ему этой ночью ночлегом.
      Джон помогал ему в наблюдении за домом, всю ночь прочесывая район вокруг него по периметру. Джакунда не замедлит прислать свою новую команду. Судебный процесс уже начался, и через неделю настанет очередь Дэла давать свидетельские показания.
      Он вышел из машины как раз в ту секунду, когда задняя дверь дома распахнулась. Появившаяся на пороге Блю выглядела словно Тарзан в женском обличье – с мягким кожаным ружейным чехлом наперевес, тяжелой винтовкой в одной руке и небольшим чемоданчиком для пистолета в другой. Волосы заплетены в тугую косу, глаза не видны из-за темных очков. Карманы жилета, наброшенного поверх армейской футболки, оттопыривались от всевозможных боеприпасов.
      – И все это ты таскаешь с собой?
      Она улыбнулась.
      – И тебе тоже – доброе утро. Да, все.
      – Вид у тебя, доложу я, будь здоров.
      Фраза, достойная звания «худший комплимент года». Но он и этого не должен был произносить. Диего согласился поехать с ней только потому, что это облегчало его задачу. Ее предложение прозвучало в самый нужный момент. И от такого подарка он ни за что бы не отказался. Не мог. Не имел права. Особенно в момент, когда петля вокруг нее затягивалась все туже. Поехать вместе с ней было гораздо легче, нежели преследовать ее по открытой пустоши и при этом оставаться незамеченным.
      Что, впрочем, не объясняло, почему вчера вечером, стоя рядом с ней в полумраке коридора, он должен был стискивать кулаки, лишь бы к ней не прикоснуться. Взбунтовавшиеся гормоны тоже всего не объясняли, хотя он прекрасно отдавал себе отчет в их влиянии.
      А это идущее из самой глубины его существа желание защитить ее, покрепче обнять и заслонить от любой опасности? Его Диего тоже не мог ничем объяснить.
      – Да, наверное. – Она пожала плечами, ясно давая понять, что ей плевать, как она выглядит или кто что может подумать о ее необычном хобби. – Все это помещается за сиденьем мотоцикла. Я попросила Тайни соорудить специальный крепежный каркас с сеткой.
      – Я поеду на джипе следом за тобой.
      Блю уложила свой багаж в джип, обернулась к Диего и сдвинула солнечные очки на кончик носа:
      – А что такое – не доверяешь водителям-женщинам?
      У Диего возникло ощущение, что он внезапно ослеп. Получил солнечный удар. Вспышка ее белоснежных зубов соперничала с полуденным солнцем, бархатный шелест голоса ласкал как черная южная ночь, а взгляд казался жарче песков пустыни.
      – Места мало. – Слишком мало. Чертовски мало, добавил он про себя. Его грудь, прижимающаяся к ее спине, его руки, обнимающие ее талию… Нет, Диего, неумно. Совсем неумно.
      – Раз я ездила с Тайни, могу ехать и с тобой.
      Диего не знал, что можно на это возразить.
      – Я думал, у Тайни есть свой мотоцикл.
      – Есть. Но шины не у одной меня спускают, – пожала плечами Блю.
      – Ну вот, по крайней мере, тебе не придется никуда звонить, если снова проколешь шину.
      Она вернула очки на место, скрестила руки на груди.
      – Трусишка!
      Этого Диего вынести не мог. Уголки его губ дернулись.
      – Второй шлем есть?
      – Я уж думала, никогда не дождусь этого вопроса. – Развернувшись, Блю пошла обратно в дом.
      До тех пор, пока за ней не закрылась дверь, Диего не отрывал взгляда от ее обтянутых джинсами бедер и твердил себе, что в этом сумасшествии виноваты гормоны, потребности которых он слишком долго игнорировал.
      Но источником его восхищения было вовсе не ее соблазнительное тело, и Диего прекрасно понимал это. Содержание этой восхитительной упаковки – вот что заставляло его принимать дурацкие решения. Джон с него голову снимет, увидев, как они рассекают эту чертову пустошь на одном мотоцикле. Если только при этом зрелище напарника не хватит удар.
      Диего Сантерра никогда не принимал глупых решений. А уж тем более не принимал их под влиянием личных интересов.
      Личные интересы… Это когда же у него такие были? И когда хоть одно из них конкурировало с порученным ему делом?
      Ответ был убийственно прост. Никогда. Ни единого раза.
      Под его пристальным взглядом задняя дверь кафе снова распахнулась, и появилась Блю с двумя шлемами в руках – красным и черным. Он не стал утруждать себя вопросом, который из них предназначен для него. Символика цветов от него не ускользнула.
      Он понимал, что должен дать задний ход, должен поехать на своей машине. И при желании он мог бы найти десяток способов сделать это. А он лишь молча взял протянутый ему черный шлем.
      – Поехали, – сказала Блю.
      Диего обошел джип и дождался, пока она устроилась на сиденье рядом с ним, пристегнулась и, наконец, вскинула к нему улыбающееся лицо. Ее улыбка была полна счастья и радостного предвкушения. И обращена только к нему. Блю была счастлива просто потому, что он рядом.
      Диего смотрел на нее и каждой клеточкой ощущал то же самое радостное предвкушение, то же счастье. Вот когда он понял, почему прежде не позволял собственным желаниям брать над собой верх.
      Потому что, однажды завладев тобой, они уже не отпустят тебя до конца твоих дней.
      Если они связаны с Блю Дельгадо.

Глава 6