10

Ну почему нам кажется, будто мы буквально со всем способны справиться в одиночку?

С мужчинами все понятно: причиной тому страх расписаться в собственной слабости. Но женщины? Кого мы, скажите на милость, пытаемся обмануть? Ведь у нас вроде бы как есть друзья или родные, на которых можно опереться в трудную минуту. Так почему же это даётся нам так нелегко?

Или я одна такая?

Танзи несколько секунд пристально смотрела на экран монитора, после чего нажала клавишу «сохранить». Интересно, не посылает ли она тем самым опасное сообщение для Соула-М8? Ведь она откровенно призналась, что для неё наступила та самая «трудная минута». Правда, Танзи тотчас мысленно возразила самой себе, что это может означать всё, что угодно, и не стала переигрывать принятого решения.

Откинувшись на спинку стула, она пожевала соломинку своего второго шоколадного коктейля за день — непозволительный грех, чтобы такой потрясающий блендер простаивал в бездействии — и позволила мыслям воспарить к заоблачным высям. Нет, ей, конечно, повезло. Пусть у неё нет семьи в привычном смысле слова, зато есть подруги. И пусть сама она не замужем, подруги в некотором роде и есть её семья. Более того, Танзи не сомневалась, что так будет продолжаться и дальше.

Подумаешь, что их разговоры все чаще сбиваются на темы, где ей совершенно нечего сказать. Наверное, Мэриел будет испытывать примерно то же самое, когда станет единственной в их компании матерью.

Безусловно, недалёк день, когда все изменится. Вот и Сью со своим Полом уже примерно год подумывают о том, чтобы обзавестись потомством. Стоит лишь послушать, как Сью распространяется насчёт того, какой цвет лучше подобрать для детской — только не традиционный голубой для мальчика или розовый для девочки, — как тотчас становится ясно, что процесс этот начнётся сию же минуту, если уже не идёт полным ходом.

Правда, Танзи, хоть убей, не могла представить в роли матери Рину, как, впрочем, если на то пошло, и Слоан. Однако, как известно, в мире подчас творятся поистине странные вещи. Танзи попыталась представить себе детскую Вольфи-младшего, но потом решила, что лучше не стоит, чтобы потом не мучиться кошмарами. Бедняжка Вольфи-младший. В свете того, что рассказала Рина, крайне маловероятно, что он вообще когда-нибудь появится на свет.

Танзи вздохнула. Ей вспомнилось, как Слоан впервые обнаружила, что её драгоценный Вольфганг активно занимается побочным родом деятельности. А ведь даже этот недалёкий, самовлюблённый идиот заикнулся было о том, а не обзавестись ли им детьми — ради дела сохранения их шаткого брачного союза. Вот-вот, усмехнулась Танзи, не хватает только вечно орущего младенца, чтобы вернуть их отношениям со Слоан первоначальную романтику.

И в тысячный раз задумалась, что, собственно, чёрт возьми, делала Слоан в отеле со своим блондином Адонисом. Разумеется, из них двоих не один только Вольфганг живёт в первую очередь собственными интересами. Слоан тоже целиком, без остатка, отдаёт себя своей художественной галерее. Однако, насколько Танзи было известно, до сих пор только Вольфи позволял себе любовные приключения на стороне.

Танзи мысленно напомнила себе, что утром должна позвонить Слоан и не мытьём, так катаньем уговорить подругу посидеть с ней где-нибудь за кофе. Даже если ради этого придётся ловить Слоан прямо в её галерее. Но ведь на то и существуют подруги, не правда ли? Готовы в любую минуту подставить плечо, даже если их об этом никто не просил. Более того, даже если это плечо никому и не нужно.

Последнее вновь навело Танзи на мысли о том, что такое дружба и как сегодня Рина и Сью искренне переполошились из-за неё. В планы Танзи отнюдь не входило заводить разговор, однако то, как отреагировали подруги, однозначно свидетельствовало: в одиночку ей никак не справиться с ситуацией. Требовалось принимать меры, и чем скорее, тем лучше. Любые.

Танзи вошла в Сеть, чтобы переслать готовый материал Мартину. Придётся рассказать шефу все прямо сейчас, рассказать обо всём — об электронных посланиях от навязчивого поклонника, о записке, ничего не утаивая. И она непременно расскажет. Завтра, когда Мартин позвонит, чтобы обсудить присланный ею материал. Затем, судя по всему, придётся поставить в известность власти. Танзи ввела команду «отправить почту», пытаясь представить себе, как заведёт этот разговор со своим редактором. Она, конечно, попытается все приуменьшить, постарается заверить Мартина, что не иначе как все это ложная тревога. Остаётся только надеться, что шеф поверит.

Танзи открыла входящую почту и крутанула колёсико мыши, пробегая глазами имена отправителей. В животе тотчас возникло неприятное ощущение, словно внутренности сжала чья-то железная рука. Одной мысли о том, что её поджидает очередное послание от Соула-М8, было довольно, чтобы Танзи тотчас сделалось муторно. Нет, всё равно рано или поздно придётся признаться Мартину, что здесь что-то не так, что ей страшно. И ей срочно требуется помощь.

А это как раз то, чего Танзи терпеть не могла.

Ведь она привыкла к тому, что она — что-то вроде якоря. Танзи было не в новинку исполнять роль того самого пресловутого плеча, на которое спешили опереться все её подруги. В конце концов, ведь у Танзи, Которая Говорит То, Что Думает, найдётся ответ на любой вопрос, разве не так?

— Если бы! — буркнула Танзи, хватая свой шоколадный коктейль.

Ага, значит, всё-таки тебе сейчас не хватает мозгов! Так что нечего задирать нос.

Но у кого повернётся язык её в чём-то обвинить? Просто вещи утратили всякий смысл, вот и все. Рина махнула рукой на любовь и решила выйти замуж за деньги, как за более надёжное основание брачного союза. И пусть она говорит что хочет. Мэриел вышла замуж по любви, однако Танзи была отнюдь не уверена в том, что это была за любовь — любовь к Чаку или любовь к материнству. А Слоан, судя по всему, решила, что если не может одолеть волков, то лучше присоединиться к их стае.

Правда, оставались ещё Сью и Пол, которые почему-то, несмотря ни на что, быстро превращались в ответственную, уравновешенную супружескую пару. Не успеешь и глазом моргнуть, как они начнут проводить время с себе подобными, навсегда покинув подруг-невротичек с их вечными проблемами.

— Господи, Танзи, мало тебе вина. Так нет же, тебе подавай к нему ещё и сыр.

Нет, напыщенные фразы не в её духе, однако, с другой стороны, Танзи не привыкла к тому, чтобы ей в затылок дышала опасность. Нестабильное, странное детство закалило её дух, научило полагаться только на себя — спасибо и на том. И неудивительно, что, оказавшись впервые в жизни, в возрасте двадцати девяти лет в роли той, кому в срочном порядке требуется чьё-то плечо, Танзи растерялась.

И тут она поняла, на чьё плечо ей хотелось бы опереться в первую очередь.

На плечо Райли.

И не потому, что он сильный, высокий и молчаливый. У неё вошло в привычку искать поддержку у мужчин, но эта поддержка, как правило, была физической, а не эмоциональной. И хотя становилось всё сложнее не обращать внимания на тот факт, что от Райли ей прежде всего требуется поддержка физическая, однако его имя всплыло в голове Танзи отнюдь не по этой причине.

Танзи ловила себя на том, что думает о Райли, мечтая о том, как здорово было бы всё время иметь его с собой рядом, такого спокойного, уравновешенного, надёжного. Ещё пару секунд она сидела, задумавшись о том, способен ли мужчина быть другом, и рассмеялась.

— А почему, собственно, нет?

Но только не для неё. Черт, ведь этот Райли — типичный агнец, и все равно ей ужасно его хочется. Не иначе как природа обделила её геном платонической любви. И даже если попробовать завести с Райли дружбу, непременно настанет момент, когда она уступит требованиям сидящей в ней волчицы и попытается затащить его к себе в постель, а может, соблазнит его тут же, прямо наполу, возле стенки… да где угодно.

От этих мыслей у неё по спине пробежала приятная дрожь. Танзи представила себе, как Райли кладёт на неё руки — кладёт уверенно и твёрдо, как тогда, когда он затолкал её в лимузин, как он овладевает ею тут же, в лимузине.

Скептически улыбнувшись, Танзи покачала головой и вернулась к печальной действительности. Нет, всё будет совершенно не так — никакой страсти, никаких потных тел и сладостных стонов. С Райли это будет чем-то нежным и трепетным, возможно, даже по-своему прекрасным. Как нечто новое в её жизни, такой секс может даже ей понравиться — всего разок, ради разнообразия. Но все равно ей будет этого недостаточно. Потому что ей нужно нечто большее. Сила, напор, страсть. То есть то, чего Райли начисто лишён.

А потом она станет корить себя, что лучше бы он оставался для неё просто другом, и в конечном итоге все для себя окончательно испортит.

Увы, ничто это, однако, не могло изменить того факта, что сейчас ей хотелось поговорить с ним. Ведь Райли -единственный, с кем Танзи могла обсудить свою проблему, зная при этом, что он не запаникует, не распсихуется, а спокойно все взвесит и в конечном итоге выдаст трезвое, продуманное решение. И главное, его мнению можно доверять. Рядом с ним она будет чувствовать себя в безопасности.

Эге, куда её занесло — от смехотворных идей к безумным. Ведь ей лучше, чем кому-либо, известно, что глупо полагаться на таких, как Райли. Вообще на кого-то, кроме себя, если на то пошло. Достаточно вспомнить печальный опыт матери. Где та сейчас и почему? Мечется по белу свету в поисках очередного крепкого мужского плеча.

Злясь на себя за то, что позволила крамольным мыслям поднять голову, Танзи допила водянистый коктейль и выключила компьютер. Нет, сегодня она не станет читать электронную почту. Лучше принять тёплый душ и забраться в постель, можно даже почитать какую-нибудь книжку или полистать журнал.

А вот чего она не станет делать — так это выходить в коридор, чтобы проверить, выбивается ли свет из-под двери Райли.

Потому что, если выбивается, она тотчас постучит. И тогда какой Райли откроет ей дверь? Райли-друг или Райли — потенциальный любовник?

— Ни тот ни другой, — сурово одёрнула она себя. — Наёмный работник. Вот кто он такой. И таковым останется. Именно в таком качестве он присутствует в твоей жизни.

Танзи сделала для себя мысленную заметку никогда больше не соглашаться с предложениями Миллисент. Ведь у себя в квартире на Рашн-Хилл было бы куда легче справиться с возникшей ситуацией.

По крайней мере можно не сомневаться в одном. Дома ей бы в голову не лезли мысли про Райли. Уж наверняка она не думала бы о том, нужен он ей или нет. Как в физическом, так и в эмоциональном смысле. Например, она точно не думала бы о его губах, о том, как она желает его — желает мучительно, рисуя в голове безумные картины того, как он овладеет ею. Как она жаждет прикосновений его рук. Как она…

В дверь спальни постучали. Танзи даже подпрыгнула от испуга. В следующее мгновение за дверью раздался знакомый голос, и её словно окатило горячей волной.

— Танзи?

Танзи разозлилась на себя за то, что ей сделалось стыдно — с какой стати ей чего-то стыдиться? Ведь она не пошла к нему, не стала стучать в дверь его комнаты. Ничего не оставалось, как уставиться на потолок.

«Что это, проверка?» — удивилась она про себя, глядя на упитанных херувимов, хитро посматривающих на неё с потолка, и добавила вслух:

— Очень смешно.

Стук раздался снова.

— Танзи, это я, Райли.

— Интересно, а кто же ещё? — проворчала она тихо.

Но почему звук его голоса, произносящий её имя, отозвался в позвоночнике приятной щекоткой? Разве Райли впервые обратился к ней по имени?

Танзи задумалась и засомневалась — может, и не обращался. Хм… Но почему именно сейчас? С чего это вдруг ему приспичило поговорить с ней? Ведь уже — Танзи глянула на часы — почти полночь. Раньше он никогда не приходил к ней в комнату. Да что там, она его практически не видела. За последние двадцать четыре часа они провели вместе больше времени, чем за предшествующие две недели. А начиная с прошлого вечера почти всё время были вместе. А ещё прошлым вечером он поцеловал ей руку. И вот теперь Райли стоит под её дверью. В полночь.

Друг или потенциальный любовник?

— Помни, ещё есть дверь номер три, — напомнила себе Танзи, чувствуя, как бешено колотится сердце. — Наёмный работник.

Она вышла из рабочего кабинета и направилась к двери спальни.

— В чём дело? — спросила она, но открывать не стала. Хотя бы потому, что была в своём обычном одеянии, в котором она работала по ночам: футболка спортивного клуба, на ногах старые домашние тапки, никакой косметики, волосы всклокочены в стиле «постельная фантазия». Кэмерон Диас такое наверняка сошло бы с рук, но только не Танзи Харрингтон. Такой «причёсок» не спасут даже стильные творения Дольче и Габбаны.

Танзи не решилась открыть дверь не только потому, что ей было страшно предстать перед Райли в таком затрапезном виде. Нет, дверь осталась закрытой ещё и потому, что ей ужасно хотелось её открыть. И сделать то, что она поклялась себе никогда не делать. Преодолеть возникшее между ними напряжение, которое с каждой минутой приобретало все больший сексуальный характер.

— Что вам нужно? — спросила она, в нерешительности сжав ручку двери.

— Мне нужно с вами поговорить.

Танзи застыла на месте. Нет, тон его оставался спокойным, только вот голос принадлежал другому Райли, не тому, которого она знала. Но не в этом дело.

Разве он не обмолвился сам, когда они с ним разговаривали утром, что на самом деле она ничего про него не знает.

Что ж, это дело поправимое, достаточно открыть дверь.

— Уже поздно, — проговорила она, то сжимая ручку двери, то вновь разжимая пальцы. «Я уже почти готова открыть и втянуть тебя внутрь за лацканы твоей безукоризненно отглаженной пижамы».

Она услышала, как Райли кашлянул.

Что бы это значило? Неужели нервничает? Может, именно поэтому его совершенно обалденный голос, от которого мурашки бегают по коже, звучит сегодня как-то неуверенно. Это совсем на него не похоже, но она едва держала себя в руках, стоя тут, возле двери. От него её отделяют всего несколько дюймов, он стоит сейчас там, за дверью, и ему хочется того же самого, что и ей.

Иначе что привело его к ней в столь поздний час?

Танзи уже было повернула ручку двери, когда ей в голову пришли веские аргументы на тот счёт, что, наоборот, она должна замкнуть дверь на ключ и никого не впускать. И тут Райли добавил:

— Если вам не трудно, давайте встретимся внизу.

Танзи осталась стоять, как громом поражённая, и только её рука тотчас соскользнула с дверной ручки. Или она неправильно его поняла? Сначала его ноги просили пощады, а теперь ему вздумалось поговорить с ней на кухне. Не иначе как за стаканом тёплого молока.

— Значит, всё-таки дверь номер три, — пробормотала она себе под нос, а потом спросила, обращаясь к нему: — Неужели это так важно?

Наверное, прозвучало довольно невежливо, но какая разница? Вдруг ему нужно всего лишь поговоритьс ней, а она со своими сексуальными фантазиями вообразила бог знает что.

— Разве нельзя подождать до утра? Я как раз собралась лечь в постель.

Одна, чёрт возьми, одна.

— Хорошо, давайте отложим до утра.

Танзи показалось, будто она уловила нотки раздражения в его голосе, и задумалась. С какой стати ему на неё сердиться?

— Спокойной ночи, — произнёс Райли, как ей показалось, слегка обиженно, если не зло.

— Эй! — крикнула она из-за двери. — Я, кажется, не просила вас ломиться ко мне посреди ночи! — С этими словами Танзи распахнула дверь и шагнула — нет, вылетела в коридор. — Так какого дьявола вам на меня дуться?

Райли остановился, обернулся, но ничего не сказал. Промолчала и она. Как можно было что-то сказать, если язык в буквальном смысле прилип у неё к небу?

Потому что в коридоре перед дверью стоял не Райли — по крайней мере не тот Райли. Этот Райли явно перенёсся сюда откуда-то из её сексуальных фантазий.

Танзи удивилась. Что ещё ей оставалось? Не иначе как у неё галлюцинация. Например, откуда у него взялась лёгкая небритость? Кстати, эффект получился просто потрясающий. А причёска? Куда подевался дурацкий косой пробор и прилизанные волосы? Сегодня они какие-то взъерошенные. Волнистые, привлекательные, ну прямо-таки вылитый… волк. Но что больше всего бросалось в глаза — нет, не щетина и новая причёска, хотя и они сделали своё дело. Этот Райли был без очков!

Чёрт возьми, а ведь перед ней ужасно симпатичный мужчина!

Или всё-таки это галлюцинация?

До Танзи дошло, что он смотрит на неё не менее пристально, нежели она на него. Она была под таким впечатлением от его чудесного преображения, что совершенно забыла о том, какую жуткую картину являет в эти минуты сама. Потому что, если бы не забыла, наверняка пришла бы в ужас. Но ведь перед ней была её фантазия, так что кому какое дело до её внешнего вида?

Райли пробежал рукой по волосам и негромко чертыхнулся.

— Ну хорошо, извините. Поговорим утром.

Это был такой растерянный, совершенно несвойственный ему жест, что Танзи моментально стряхнула с себя оцепенение и шагнула ему навстречу:

— Одну минутку.

Райли остановился, но оборачиваться не стал. И тогда до Танзи дошло, что на нём спортивный костюм. Вернее, штаны от спортивного костюма. Это на Райли-то! Нет, просто в голове не укладывается! Всё равно что представить его голым в душе.

А главное, ведь как ему идёт! А ещё выцветшая футболка, а под ней — красивая мускулистая грудь, которую до сих пор он прятал от неё под мешковатыми пиджаками. А плечи! А бицепсы! Танзи была неравнодушна к красивым рукам, а эти были так хороши, что даже будь она пай-девочкой, и то не устояла бы перед соблазном потрогать языком эти прекрасные мускулы, эти…