— Прежде всего я хочу перед тобой извиниться. За то, что испортил тебе «охоту за ёлками».

Танзи насмешливо фыркнула:

— Да ладно тебе. Я просто думала порадовать Миллисент. Райли распределял своё внимание между дорогой и зеркалами заднего обзора.

— Может, сначала так и было, но потом тебе вздумалось приобрести ёлку. — Он отвернулся. — И как только я удостоверюсь, что нет никакой опасности, обещаю, мы вернёмся и выберем самую красивую ёлку. Даю слово.

Танзи попробовала было возражать, но Райли лишь бросил на неё предупреждающий взгляд. Она скорчила обиженную мину, и Райли невольно улыбнулся. Они отлично сработались. Интересно, подумал Райли, как долго это продлится?

Всё казалось так легко и естественно — чего никогда не было в прошлом. Может, это потому, что они во многом схожи? Оба — и он, и она — превыше всего ценили свою независимость, оба не торопились обзавестись семьёй, откладывая этот важный шаг на будущее, оба не искали для себя никого, кто сделал бы их счастливыми.

Райли до сих пор не мог понять, как их с Танзи угораздило начать близкие отношения. Но он не сожалел о случившемся, не горел желанием как можно скорее со всем покончить. Было ли ему страшновато? Пожалуй, да. Но ещё страшнее пытаться положить всему конец, а потом размышлять над тем, как все бы сложилось. Райли сам толком не знал, что делает, но уже то, что он остался, знаменовало собой первый, очевидный шаг.

Видимо, покупка ёлки станет вторым шагом. Райли улыбнулся, чувствуя себя до смешного счастливым, несмотря на опасность, которая подстерегала их на каждом шагу. В последний раз он по-настоящему праздновал Рождество ещё ребёнком. Он думал, что уже вышел из этого возраста, и праздничная суматоха была ему безразлична. Выходит, он заблуждался.

— Хорошо, ты прав. Мне нужна ёлка. — Танзи ткнула в него пальцем. — Но тебе придётся принимать участие в процессе выбора. Если мы собираемся праздновать Рождество вместе, это будет праздник равных возможностей. То есть мы вместе переживаем и хорошее, и плохое. А теперь расскажи мне, что происходит. Ведь ты намеревался поговорить со мной именно об этом, разве не так? О Соуле-М8?

— Я собирался рассказать тебе, когда ты спустилась вниз. Но затем нагрянула Миллисент, а при ней я не хотел ничего говорить.

Танзи смягчилась.

— Но это было ещё до того, как ты открыл электронную почту, сразу после того, как мы…

Райли сбавил скорость и подъехал к следующей стоянке. Припарковал свой джип лобовым стеклом к дороге и единственному въезду на парковку, чтобы хорошо просматривались все приезжающие и отъезжающие машины. Райли посмотрел на Танзи и встретился с ней глазами.

— Пока мы были в постели или в душе, кто-то бросил записку в щель для писем в твоей двери.

У Танзи перехватило дыхание, затем она выругалась.

— В мой, чёрт возьми, дом? Он что-то бросил в мой дом?

Райли был даже рад, что она разозлилась, а не ужаснулась известию. Теперь она наверняка насторожится. Райли не стал утруждать себя нудными фразами типа «Ну, что я тебе говорил.». Какой смысл без конца напоминать о мерах безопасности, которые она упрямо отказывается принять? Достаточно увидеть выражение её лица — этим уже всё сказано.

— Я ещё не открывал это послание, но почерк на конверте точь-в-точь такой же, как и на записке, которую подбросили во время бала. Эрни удалось получить список обслуживающего персонала на благотворительном балу. Так что теперь они у нас, можно сказать, в кармане. Список приглашённых лиц у нас тоже есть, и ничто не мешает сравнить оба этих списка со списком персонала «Фишнет». Но мне нужны отпечатки с новой записки. Oн взглянул на Танзи и добавил: — И с фигурки. А ещё нам невероятие повезёт, если мы получим образец почерка Мартина. Теперь у нас хватит улик, чтобы провести сопоставление.

Но Танзи слушала его лишь вполуха. Она растирала руки, и хотя день был довольно промозглый и в воздухе после дождя висела сырость, Райли понимал: ей зябко вовсе не из-за погоды.

— Иди ко мне. — Наплевать, что в эти мгновения кто-то мог наблюдать за ними. Он притянул Танзи к себе, мысленно проклиная громоздкую консоль между сиденьями которая разделяла их, и погладил Танзи по щеке. — Мы сейчас поедем к тебе, заберём списки и карточку. Ты сможешь забрать кое-какие вещи и свой ноутбук. А потом решай сама. Либо мы вернёмся в дом к тётушке, либо поедем ко мне. Как захочешь. И там, и там есть системы внешнего наблюдения.

Танзи в замешательстве уставилась на него: — Ну, я…

— Только, пожалуйста, не спорь со мной. Она посмотрела ему в глаза и кивнула:

— Хорошо. В любом случае сегодня вечером нужно ехать к Миллисент. Кроме того, я не хочу, чтобы ты часами торчал, под дождём в машине.

— Ты не посмеешь меня выставить. Особенно после того, что между нами было. — Произнеся эти слова, Райлн не мог обуздать свою фантазию, мысленно рисуя их с Танзи в постели. — Понимаю, тебе не хочется зря тревожить тётушку. Поэтому предлагаю сначала поехать ко мне, разобраться с карточкой и фигуркой. Ещё мне нужно сделать несколько телефонных звонков. После чего мы поедем в «Большой Харри» и поможем Миллисент передвинуть мебель. Если захочешь остаться там — что ж, отлично. Поскольку идёт подготовка к детскому празднику, мы сможем придумать какой-нибудь предлог, чтобы остаться, не вдаваясь при этом в подробности, отчего это вдруг ты не хочешь ехать домой.

Танзи покачала головой:

— Не хочется обманывать тётушку. — Она вздохнула. — Но ты прав. Не хотелось бы её тревожить. — Танзи провела кончиками пальцев по его щеке и подбородку. Под стать голосу, рука её слегка подрагивала. Райли было не по себе при мысли, что она не на шутку напугана. — И если ты, конечно, не возражаешь, мне бы очень не хотелось сегодня спать одной.

Стоило Танзи произнести эти слова, как внутри его словно проснулось нечто свирепое и первобытное. Обратившись к нему за поддержкой в трудную минуту, Танзи, несомненно, полагалась на его мужскую силу и храбрость. Но на карту было поставлено нечто большее, чем её безопасность. И Райли обнаружил, что ему хочется, чтобы она обращалась к нему и дальше, и по всем вопросам. Он слегка повернул голову и взял губами два её пальца. Затем оставил пальцы и потянулся к губам. Медленно, словно дразня, чтобы она мечтала видеть его в своей постели каждую ночь.

Не в качестве большого сторожевого пса, но просто потому, что не могла представить его где-то ещё.

— Поехали ко мне, Танзи, — пробормотал он, накрывая её губы своими.

Она лишь кивнула, отвечая на поцелуй.

Райли пришлось сделать над собой усилие, чтобы отстраниться от неё. В данной ситуации было бы просто непозволительной глупостью допустить, чтобы желание взяло над ним верх.

— Нужно ехать, — негромко произнёс он. — Да.

Танзи в последний раз запечатлела поцелуй на его губах, затем на подбородке и только потом откинулась на спинку сиденья. Она вздохнула, и когда Райли взглянул на неё, то с радостью увидел, что в глазах её больше нет страха. На смену испуганному, затравленному взгляду пришло желание. Она хотела его.

— А у нас неплохо получается обжиматься в машине, — наконец произнесла Танзи, — но, должна тебе признаться, я чувствую себя немного староватой для этого занятия. Не знаю, как ты, а я бы предпочла уютную мягкую постель.

Райли улыбнулся и вывел машину на дорогу.

— Отлично тебя понимаю. Согласись, чертовски тяжело быть взрослыми.

Он въехал в переулок за её домом и припарковал джип рядом с маленьким спортивным автомобилем Танзи.

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной, но позволь мне зайти в дом первым.

Нужно отдать ей должное, Танзи не вздрогнула и не замешкалась у двери, а смело последовала за ним. За те несколько минут, что они ехали до дома, она успела полностью взять себя в руки. Райли теперь не сомневался: Танзи и дальше не потеряет головы.

— Хорошо. Пошли.

Они быстро зашли в дом. К счастью, там их не поджидали ни новые записки, ни другие сюрпризы. Танзи с поразительной быстротой собрала вещи. Райли взял бумаги и конверт — статуэтка уже лежала в машине — и положил их в большой коричневый пухлый конверт, который Танзи принесла из кабинета. Через двадцать минут они вернулись в джип и выехали на дорогу.

Райли посмотрел на часы.

— До моего дома езды отсюда минут двадцать пять — тридцать в южном направлении. Так что у нас ещё полно времени, чтобы к восьми успеть к Миллисент. — Он взглянул на Танзи, которая внезапно притихла. — Хочешь есть? Можно остановиться и что-нибудь перекусить по дороге.

Но она отрицательно покачала головой. Не сводя глаз с дороги, Райли потянулся, и взял её за руку.

— Вот увидишь, всё будет хорошо. Рано или поздно вся эта канитель кончится. Может, даже сегодня. Я знаю, что тебе не очень приятно это слышать, но мы просто не имеем права закрывать глаза на очевидные вещи. Мартин имеет доступ к твоей электронной почте, он был на балу, и ему известен твой домашний адрес. Понимаю, у тебя такое чувство, словно за тобой охотятся, и я совсем не исключаю, что охотником может оказаться кто-то из «Фишнет». Поверь, я не стал бы переселять тебя, если бы…

— Честно говоря, я просто в шоке, — дрожащим голосом произнесла Танзи. — Это надо же так обнаглеть — выслеживать меня возле моего же собственного дома! — Она переплела свои пальцы с пальцами Райли. — Признаюсь честно: мне будет страшновато спать здесь, зная, что он рыскал у моей парадной двери. Какой он, чёрт возьми, мерзавец!

Танзи даже негромко выругалась.

Она готова признать, что преследователем может быть и её дражайший наставник. Райли больше ничего не сказал. Сейчас с неё и так достаточно. Он решил, что, может, лучше им поехать живописной дорогой вдоль побережья и срезать путь через город. Затем, как раз в пригороде, ему на глаза попалась небольшая, вручную нарисованная табличка. Райли улыбнулся, снизил скорость и свернул с главной дороги.

— Ты вроде бы говорил, что живёшь к югу от города.

— Да. Но вначале нужно сделать одну остановку.

Танзи ограничилась кивком и посмотрела в окно, но Райли знал, что она погружена в собственные мысли. О Соуле-М8. О Мартине. О том, как эта история может сказаться на её будущем. Райли надеялся, что сумеет все изменить. По крайней мере на некоторое время.

Проехав ещё несколько сот ярдов, он заметил ещё одну такую табличку, после чего свернул на небольшую автостоянку. Вокруг выстроились ряды ёлочек.

Танзи повернулась к нему. Увидев её сияющие глаза, Райли почувствовал себя чуть менее виноватым за то, что втянул её в эту авантюру.

— Тебе не обязательно было это делать.

Если бы Танзи видела своё собственное выражена лица, она поняла бы, что ещё как обязательно.

— Пойдём. Выберем ёлку.

— Но куда мы её поставим? Разве у тебя дома нет ёлки? Райли покачал головой.

— Да, мы с тобой два сапога пара. Он улыбнулся.

— Я уже сам так подумал, и, кажется, ты права.

Он обошёл джип, чтобы открыть ей дверь, но Танзи уже вышла. На сей раз, когда она взяла Райли за руку, он не стал сопротивляться.

Через час, основательно изучив все ёлочки, что выстроились рядом со стоянкой, они уехали, привязав к крыше машины красивую, стройную и пушистую ёлочку.

— Могу поспорить, у тебя нет подставки для ёлки, заметила Танзи. — Не говоря уже о том, что нам абсолютно нечем её украшать.

— Угадала, подставки у меня нет. Но кое-какие украшения найдутся.

— Вот как? — поддразнила она. — Значит, ты когда-то всё-таки ставил ёлку! Значит, что касается праздников, у тебя ещё не все безнадёжно! В отличие от меня.

— Должен ли сказать в своё оправдание, что когда-то я вырезал пару тыкв? А вот ёлки у меня не было уже много лет.

— Это почему же?

Райли вздохнул, но вместо того чтобы смутиться или, хуже того, расстроиться из-за воспоминаний, которые вдруг всплыли из глубин памяти, он улыбнулся, согретый ими. Еше бы! Ведь он разделил их с Танзи.

— Когда умерла мать, отец перестал ставить дома ёлки. Он заявил, что это глупо, потому что мы с ним взрослые мужчины. Тогда я был ещё школьником и все равно понимал, почему он решил больше не ставить ёлку. Рождество было любимым праздником матери. Отец же просто не мог заставить себя возиться с праздничными приготовлениями. Он продал дом сразу после того, как я поступил в колледж, но разрешил мне сохранить всё, что я хотел. Вот я и сохранил их. Ёлочные украшения.

Все до единого. Коробки, полные воспоминаний. Райли задумался. Ну почему он позволил скорби отца, да и своей собственной, взять над собой верх, лишив себя возможности радоваться тому, что когда-то делил с матерью? Теперь, столько лет спустя, всё это показалось ему попросту глупым. Наверное, помогло и то, что теперь он не один. Ведь рядом Танзи.

— Они лежат где-то в сарае.

Райли улыбнулся, вновь почувствовав себя абсолютно счастливым.

— Ты уверен, что хочешь пойти и выудить их на свет божий?

Он взглянул на неё.

— Непременно.

Танзи не знала, чего ей ожидать. Тесную холостяцкую квартирку или что-то вроде этого. Несколько комнат над магазинчиком или офисом.

Каково же было её удивление, когда, проехав через холмы по узкой дороге над морем, они оказались возле небольшого дома, приютившегося у подножия горы. Снаружи он выглядел вполне заурядно, внутри же представлял собой скопление хаотично разбросанных комнат, с длинной террасой, выходящей во двор. И хотя Танзи не слишком хорошо разбиралась в недвижимости, одного взгляда было достаточно, чтобы понять: даже несмотря на довольно отдалённое местоположение и не слишком большие размеры, один только вид на долину и океан могут дать возможность повесить на дом табличку с приличным числом нулей, если возникнет желание продать его. Райли заметил её удивление.

— Неплохое вложение средств. Я купил его ещё в те времена, когда играл в футбол. Дом — единственное, что я себе оставил. Справедливости ради. Ну и, наверное, ради вида из окон.

Танзи взглянула поверх крон деревьев. Райли же повернул на короткую, усыпанную гравием дорогу и припарковал машину перед гаражом и небольшим выступающим строением. Наверное, это и есть тот самый сарай, подумала Танзи. Она вновь перевела взгляд на своего спутника и увидела, что он тоже смотрит поверх деревьев, на долину и океан. Нет, это место не просто выгодное вложение. Оно — часть его души. Это было нетрудно прочесть по глазам Райли, по выражению его лица, по тому, как он держал себя.

— Ты не стал продавать его, потому что это твой дом. — Танзи улыбнулась. — Тебе здесь даже дышится по-другому,

Райли улыбнулся:

— И поэтому тоже.

Он повернул ключ зажигания, но из машины не вышел.

— Твой отец тоже живёт здесь? Райли рассмеялся:

— Ну, ты скажешь! Он его терпеть не может. Не понимает, почему я не продам это моё сокровище и не куплю нам с ним квартирку где-нибудь рядом с площадкой для гольфа.

— Ты играешь в гольф? Райли покачал головой:

— Нет, это пристрастие моего отца. Я же иногда играю с ребятами в баскетбол. Но от него чертовски болит колено.

Он постучал ладонями по рулю, затем вздохнул и вышел из машины.

— Пойдём, я устрою тебе экскурсию по дому. Танзи улыбнулась и вышла из машины. Было видно, что Райли нервничает. Ему явно не всё равно, что она скажет про его дом. Впрочем, она могла бы сказать, что её устроило, даже если бы он жил в сарае. Но Танзи лишь улыбнулась и взяла Райли под руку. Ей хотелось увидеть дом его глазами.

— Здесь особенно не на что смотреть, — предупредил её Райли.

— Знаешь, что меня сразу поразило в твоём доме? — спросила Танзи, пропуская его замечание мимо ушей. Да и вообще, откуда ему знать, что ей понравится? — Здесь спокойно. Тихо. Такое впечатление, будто городской шум, который, когда живёшь в городе, словно поселился в каждой клетке тела, просачивается наружу, вытекает через кожу, — сказала она и рассмеялась.

— Это ты абсолютно верно подметила. Умножь городской шум на тысячи фанатов, что орут во всю глотку с трибун, и тогда поймёшь, почему мне так нравилось приезжать сюда.

Танзи взяла его за руку и зашагала по длинной, узкой веранде, которая начиналась от боковой двери и исчезала за задним углом дома.

— А что теперь, когда орущие толпы на трибунах уже в прошлом?

Райли пожал плечами и боком толкнул дверь.

— Мне по-прежнему нужны тишина и спокойствие. — Ему не понадобился ключ, входная дверь открылась сама. — Кстати, предупреждаю, дом выдержан в холостяцком стиле. А горничной здесь нет уже лет шесть.

Танзи рассмеялась и шагнула вслед за ним в дом. Первое, что она ощутила, — её словно окатило тёплой волной. Комната хотя и была длинной и узкой, с высоким потолком и массивными поперечными балками на потолке, но солнечной. Мягкая мебель, стены тёплых золотистых оттенков, начищенные до блеска деревянные полы и разбросанные по ним тут и там коврики.

— Единственное, чего здесь недостаёт, это большого пса со слюнявым языком. — Танзи улыбнулась, — А в остальном просто замечательно.

Райли удивил её тем, что заключил в объятия и поцеловал, но совсем не так, как раньше. Было в этом поцелуе нечто властное.

Наконец он отпустил её и, подняв голову, усмехнулся.

— Извини.

— За что? Разве это не лучшее приветствие, которое только может желать девушка? Я имею в виду, кроме пса со слюнявым языком, — поддразнила его Танзи.

— Знаешь, мне всегда хотелось завести собаку, — признался Райли. — Но, переехав сюда, я часто бывал в разъездах, да и теперь работа порой бывает столь непредсказуема. Никогда не знаешь, когда вернёшься домой, так что… — Он пожал плечами.

— Да, понимаю. Как-то раз я задумала завести кошку. — Танзи рассмеялась. — Но, наверное, я не кошатница, так что ничего из этой затеи у меня не вышло. Не знаю, почему я до сих пор не завела пса. Видимо, потому что в детстве у меня никогда не было ни кошки, ни собаки, ни попугайчика, и теперь ответственность за живое существо кажется мне непомерной.

Райли привёл её в маленькую кухню в дальней части дома.

— Как я уже сказал, мы два сапога пара.

— Точно. Ой, как красиво! — Танзи даже негромко ахнула, глядя через огромное окно, которое занимало почти всю стену. Отсюда не были видны вершины деревьев, зато открывался потрясающий вид на долину и океан. — Сколько тебе принадлежит земли?

— Не много. Только этот склон. Земля внизу и остальные стороны горы — ничейные. Но я привык делать вид, будто я король горы, пусть даже на самом деле это не так.

Танзи рассмеялась.

— Неплохо быть королём, — согласилась она и, повернувшись к нему, добавила: — Здесь просто замечательно. Теперь понятно, почему тебе здесь так нравится.

Его взгляд изменился.

— Что-то не так?

Танзи подошла ближе и взяла Райли за руки. Это было так естественно — прикасаться к нему, стоять с ним рядом, почти вплотную. Почему же её поразила сама мысль об этом?

— Ну же, расскажи мне.

— Да так, ничего особенного. Просто я…

Райли усмехнулся и покачал головой, но когда он вновь посмотрел мимо неё, на деревья за окном, в его глазах не было веселья. Это было больше похоже на усталость.

Танзи не знала, что и сказать, и сама удивилась, как взбудоражило её его минутное раздражение. Наверное, это тоже имеет отношение к влюблённости. Нет, конечно, она прекрасно понимала, что Райли уже взрослый человек и сам несёт ответственность за своё счастье. И если бы его попросили, не поступил бы иначе. Она понимала, потому что её счастье было таким же. И всё же Танзи обнаружила, что ей хочется что-то сделать — что угодно, лишь бы Райли улыбнулся, лишь бы ему вновь было хорошо. Такое действительно было для неё в новинку.

— В чём же дело? Райли вздохнул:

— Да так, ни в чём. В последнее время я только и делал, что боролся с отцовской идеей купить квартирку где-нибудь по соседству с площадкой для гольфа. Не хочу продавать дом. Мне неприятно даже думать об этом.

— Твой отец, он действительно стал бы счастливее, зная, что тебе пришлось продать дом? — удивлённо спросила Танзи.

— Отец не настолько сентиментален, когда речь идёт о подобных вещах. Если бы я продал дом, он мог бы отойти от дел и провести остаток своих дней, гоняя белый мячик по идеально ухоженному полю. Он слишком многим пожертвовал ради меня. Это благодаря ему я смог поступить в колледж, смог осуществить свою мечту о профессиональном футболе. И я в душе пообещал, что сделаю все для того, чтобы осуществилась его мечта. Мы пытались, с помощью нашего бизнеса, по крайней мере я, но… — Райли умолк и пожал плечами. — Впрочем, зачем я тебе это рассказываю. Всё-таки на носу праздник, зачем портить тебе настроение моими проблемами.

Танзи нежно погладила его по руке.

— Конечно же, отец не может не понимать, что, когда ты получил травму, разбились не только его мечты.

Райли взглянул на неё и грустно улыбнулся. И в этот момент до Танзи неожиданно дошло, что она по уши влюблена в него. Сама не заметила, как это случилось.

— Что ж, звучит весьма убедительно, — произнёс Райли с невесёлой усмешкой. — Кстати, мне ничто не мешало осуществить его мечту. Конечно, это было бы нелегко даже сейчас. Я мудро вложил средства. В любом случае лично мне много не нужно, я ведь один. Но Финн… ну, он у меня большой охотник до женского пола. А вот в бизнесе не слишком силён. По крайней мере в бумажных вопросах. Нет, в своём деле он разбирается хорошо, даже очень хорошо, но… — Райли пожал плечами. — У меня ушло немало средств, чтобы вытащить его из финансовой трясины. Но всё-таки мы сохранили наш бизнес. Что ещё я должен был делать? И я решил, что если смогу заработать приличные деньги, то нам будет на что жить, когда мы отойдём от дел.

— Полагаю, твоего отца не слишком радует такая перспектива?

Райли кивнул:

— Ты права. По-моему, он считает, что, пока я учился в школе, пока заканчивал колледж, ему и без того пришлось чересчур долго ждать, прежде чем я наконец пробился в профессиональный футбол.

— А чего хотелось тебе самому? Помнится, ты что-то говорил о том, что хотел бы стать тренером, например, на уровне колледжа.

— Я думал, что для этого ещё будет время позже, после того как отец уйдёт на пенсию. Если, конечно, к тому моменту у меня самого не пропадёт желание.

Танзи обхватила его руками за талию и притянула к себе.

— То, что ты сделал для своего отца, это… это просто замечательно! И я не поверю, чтобы он — независимо от того, сентиментален он или нет — позволил тебе продать этот дом. Разве его не смущает уже тот факт, что ты вынужден вкалывать ради него, вместо того чтобы заниматься любимым делом? Разве уже это само по себе не жертва?

Райли покачал головой:

— Все намного сложнее. Наша семейная фирма — это всё, что у нас есть. Мне хотелось бы делиться с ним тем, что есть у меня. Я благодарен отцу за то, что он сделал ради меня, ради моей футбольной карьеры. Сам он никогда не занимался спортом. Мне казалось, что, работая с ним вместе, я тем самым как бы нашёл что-то такое, что нас с ним связывает.

— Ну и как, удалось?

Райли рассмеялся, на этот раз заметно повеселев.

— Не уверен. Но мы стараемся, как можем. Должен сказать, до сих пор наши дела в целом шли неплохо. По крайней мере, получив поручение твоей тётушки, я определённо продвинулся в нужном направлении.

— Надеешься заручиться рекомендациями?

— А в чём, по-твоему, заключается мой нынешний бизнес? Только вот отца по-прежнему больше интересуют развлечения, нежели дело. В принципе свою работу он выполняет нормально, но нет в нём задора, огонька. Видно, все это для него осталось в прошлом. По всей видимости, отец надеется, что все за него сделаю я — молодое поколение и всё такое прочее. Но надо отдать ему должное — он неплохо обучил меня. Я хорошо справляюсь с работой. Хотя, наверное, ты несколько иного мнения, судя по тому, как я выполняю нынешнее задание.

Танзи улыбнулась, и её руки соскользнули на его упругие ягодицы.

— О, уверяю тебя, ты справляешься просто отлично. — Да?

Райли несколько раз, словно дразня, поцеловал Танзи. Та вздохнула и прижалась к нему ещё плотнее в предвкушении новых ласк.

— А в экскурсию по дому входит посещение спальни? — пробормотала она.

Ей явно не терпелось сменить тему разговора. Это его дом, как говорится, родные стены, место, где можно укрыться от забот и тревог, от житейских бурь, и Танзи было немного не по себе оттого, что она заставила его вытащить на свет божий старые чувства, которые лучше бы не трогать.

— Честно говоря, я была бы не против осмотреть вместе с тобой, ну, скажем, вот этот миленький диванчик. — Она одарила Райли лукавой улыбкой. — Если, конечно, посередине нет никакой перекладины.

Райли поцеловал её в ответ, и Танзи мгновенно забыла обо всех неудавшихся карьерах и несбывшихся родительских надеждах. Мысли о преследователях и опасности тоже куда-то улетучились.

— Думаю, мы сумеем найти дорогу к постели, — пробормотал Райли, целуя её, и подхватил на руки.

Танзи было попыталась протестовать, но Райли заглушил её протесты очередным поцелуем. Он пронёс её по небольшому коридору и, войдя в спальню, рухнул на широкую кровать, увлекая Танзи за собой. Танзи потянулась к его рубашке, но он пришпилил её руки к кровати.

— Тише. Торопиться некуда, в нашем распоряжении ещё несколько часов. Я люблю, когда все происходит медленно, — произнёс он и в подтверждение своих намерений неторопливо провёл языком по её шее.

Затем расстегнул блузку, которую Танзи надела, отправляясь на «охоту за ёлками», когда они уезжали вместе с Миллисент. Господи, такое впечатление, что это было сто лет назад! Он оттянул в сторону бюстгальтер и долго играл языком с её сосками, заставляя Танзи постанывать от удовольствия.

Его губы переместились ниже. Танзи выгнула спину. Несколько часов? Как ей повезло! Она даже едва не захихикала. О да! Ей и вправду чертовски повезло.

Затем настанет его очередь. О да! Она заставит его забыть о боли в коленке. А если у неё и впрямь хорошо получится, то и о боли душевной.

Нет, Танзи не забыла про конверт, который они так и не вскрыли, про списки, которые им ещё предстоит сравнить. Или про фигурку койота. Но в данный момент все отступило на второй план — главное, что сегодня она проведёт вечер, занимаясь любовью с Райли.

Вот тебе, получай, Соул-М8!