11

Райли перевернул бекон и сгрёб с массивного стального противня яичницу. В любое другое время дня он бы поразился размерам этой гигантской, площадью почти в три квадратных фута, сковородки.

Но сейчас ему было не до неё. Потому что сейчас наступило утро. То есть утро после того, как он… После того как он, можно сказать, профукал редкостный шанс вытащить их с отцом детективное агентство из вечных долгов, превратить его в солидное предприятие — о чём, кстати, он сам уже давно твердил Финну.

Правда, судя по всему, его родителю до лампочки, процветают они или нет. Райли вздохнул и соскрёб остатки яичницы. Чёрт возьми, задумался он, в какой момент все словно утратило смысл?

Ему всегда казалось, что это произошло в то мгновение, когда его колено ударилось о шлем Джона Рокингема, поставив крест на всём, что значило для него в жизни с того самого дня, когда Райли семилетним мальчишкой впервые взял в руки мяч. Тогда ему ничего не оставалось, как вернуться домой, объединить усилия с отцом и убедить себя, что ничто в этом мире не происходит просто так. Кто знает, вдруг, создав семейное предприятие, они наконец обретут удовлетворение как в профессиональном, так и личном плане. Нет, конечно, Райли всей душой любил отца, что, однако, не мешало ему видеть: Пар-риш-старший был совершенно не заинтересован в укреплении семейного дела — главное, чтобы в карман что-то капало.

— Ты сам ничем не лучше, — пробормотал себе под нос Райли, переворачивая бекон.

На руку брызнули капли горячего жира, и он негромко выругался. Нет, какая муха укусила его вчера ночью, что он пришёл под дверь Танзи? Тогда он рассудил, что в конце длинного, изматывающего дня она скорее будет готова выслушать его. Она ведь наверняка должна была устать после всей этой суеты по поводу вечеринки, переживать из-за записки, из-за того, что произошло на радиостанции. Райли почему-то убедил себя, что будет лучше поговорить начистоту прямо сейчас, не откладывая разговор в долгий ящик.

А потом она открыла дверь. И что, чёрт возьми, было такого в этой старой выцветшей футболке и этих дурацких, с кроличьими ушами, домашних тапках? Умом он не мог понять, зато тело среагировало моментально. Оно тотчас отсалютовало этому странному ансамблю. Хотя, если признаться честно, некая его часть взяла на изготовку ещё до того, как он вышел из своей комнаты. Ещё одно подтверждение тому, что разумнее всего соблюдать дистанцию и не нарушать её под любым предлогом.

— Чем-то вкусно пахнет!

Райли стоило немалых усилий не посмотреть в её сторону. Правда, ещё больших усилий стоило в очередной раз не разразиться проклятиями, когда чёртов жир снова обжёг руку.

— Угощайтесь, если хотите, здесь на двоих хватит. Черт, он говорит совсем как законченный агнец-Райли, даже когда не думает об этом. Не иначе как сработал какой-то внутренний защитный механизм.

Райли услышал, как Танзи движется у него за спиной, и у него внутри всё сжалось. Черт, приди ему в эту минуту на подмогу все бывшие товарищи по команде, с таким противником ему тягаться явно не под силу.

— Похоже, что хватит, — сказала Танзи, глядя на гору яичницы и необъятный кус шкворчашего бекона.

Наверное, всё-таки гигантская сковорода произвела на него впечатление. Хотя, с другой стороны, лучше увлечься сковородкой, яичницей и беконом, чем этой особой.

— Если вы, конечно, не ждёте к себе в гости футбольную команду, — добавила Танзи с ехидцей.

Футбольную команду? Ага, а вот и крохотная зацепка, которой грешно не воспользоваться. Но тут она протянула руку и схватила кусок бекона. Райли моментально попытался пресечь это её движение.

— Осторожнее! Слишком горячо.

Но Танзи только улыбнулась, засунула кусок в рот и принялась со смаком работать челюстями. Глаза её при этом горели дьявольским огоньком, и Райли подумал, не пора ли ему поменять тактику, перейдя в наступление.

— Если не ошибаюсь, — произнесла она с усмешкой в нахальных зелёных глазах, — вы как-то заметили, что, по вашему мнению, я не испытываю страха перед горячим, по крайней мере внешне.

— Я такого не говорил, — возразил Райли.

Кому, как не ему, знать. Ведь он провёл бессонную ночь, пытаясь выбросить из головы все глупости, какие он наговорил.

Танзи пропустила замечание мимо ушей.

— Вы также высказались на тот счёт, что и вы сами порой уступаете напору своего собственного темперамента. Ну если не сказали, то намекнули.

С этими словами она отправила себе в рот очередной кусок бекона.

Райли же переключил внимание на сковородку, решив, что пока будет разумнее не вступать с этой особой в спор. Сегодня утром она в своей редкой форме, к чему Райли пока ещё не был готов. Совершенно не готов. Он надеялся, что спокойно и плотно позавтракает, примет контрастный душ, побреется, а там, глядишь, случится чудо, и он придумает, что ему делать дальше. Пока же он даже не взялся за плотный завтрак.

Что ж, пока что ничья. Значит, для победы нужен отвлекающий манёвр.

— Я думал, по вторникам вы спите долго.

— Вот как? А откуда вам это известно?

Райли задумался, выключил плиту и аккуратно положил лопатку на стол. Чересчур уж удобное оружие. И, сложив руки, повернулся к собеседнице.

— Знаете, я попробую подойти к этой ситуации спокойно, взвешенно, тонко и с шармом, — произнёс он нарочито невыразительно.

— Что ж, это нетрудно предвидеть, — сказала она, — разве что за исключением шарма.

— Очень смешно.

— Благодарю, но я попытаюсь вас рассмешить. Тем не менее вам придётся признать, что вы вывели самообладание и спокойствие на новый уровень, — заметила Танзи и изучающе посмотрела на него. От этого взгляда Райли стало немного не по себе. — По крайней мере так было до прошлой ночи.

— Если не ошибаюсь, я принёс извинения. Танзи всплеснула руками.

— Ну ладно, сдаюсь. Так что вы за человек? Спокойный, владеющий собой профессионал или же крутой чувак в спортивных штанах, который смотрел на меня так, будто хотел проглотить заодно с яичницей не бекон, а меня?

Райли уставился на неё, не веря собственным ушам. Что ж, удачный вопрос. Ему казалось, что он неплохо исполнял свою роль. Но в какой-то момент Райли-агнец и реальный Райли пересеклись, и в конечном итоге он сам уже не понимал, где кончается один и начинается другой.

Вместо ответа он пожал плечами и подумал: а не попробовать ли забросить мяч в середину поля? Глядя Танзи прямо в глаза, он произнёс:

— Наверное, и то и другое одновременно.

Чем на какой-то момент лишил её дара речи. Что ж, отлично. Это дало ему преимущество, пусть всего в долю секунды, вновь собраться с мыслями и продумать свой следующий ход.

Увы, проворная особа уже перехватила инициативу.

— То есть я должна понимать это так, что вы приходили прошлой ночью ко мне под дверь не только для разговора?

— Да, то есть нет, чёрт возьми!

Райли ущипнул себя за переносицу, засомневавшись, в чьих руках сейчас мяч. «Всякий раз, когда эта киска в нескольких шагах от тебя…» Ну да Бог с ним. Чтобы как-то успокоиться, он набрал полную грудь воздуха.

— Я хотел с вами поговорить. Я знал, что не усну до тех пор, пока не объясню всего. Наверное, я поторопился.

Теперь руки на груди сложила уже она.

— Чего «всего», хотелось бы знать? Райли стиснул зубы.

— Если вы предоставите мне хотя бы половинку шанса, я скажу.

Танзи мотнула головой в сторону сковородки.

— Положите-ка лучше каждому из нас по полной тарелке, а я пока приготовлю попить, а потом вы скажете мне всё, что хотели.

— Отлично.

Едва сдерживая рвущуюся наружу злость, — и куда только подевался смиренный Агнец? — Райли схватил из буфета ещё одну тарелку и с громким стуком поставил её на стол, что-то раздражённо бормоча себе под нос. Было слышно, как Танзи открыла дверь гигантского холодильника.

— Только попытаешься что-то людям объяснить, как тебе не дают, а потом сами же дуются, что ты им ничего не объяснил.

— Я слышала, — откликнулась Танзи.

Ничего, ещё и не то услышит, это он ей обещает. Райли положил яичницу и добавил в каждую тарелку по нескольку ломтей бекона, ругая себя за то, что ему не хватает ловкости.

— Кстати, ни на кого я не дулась, — продолжала тем временем Танзи, стараясь перекричать скрежет автомата по резке льда в дверце суперхолодильника. — По-моему, если хорошенько задуматься, я даже очень покладистая. Если бы вы на самом деле хорошо меня знали — как вы, наверное, думаете, — вам было бы известно, что я чего только не делаю, лишь бы служить воплощением этой самой покладистости, прежде чем приму свою первую порцию газированного кофеина.

За этим заявлением последовало характерное шипение открываемой бутылки с колой, вернее, двух. Райли обернулся — так и есть. Танзи разливала кока-колу по стаканам, предварительно наполнив их льдом.

— Что вы делаете? — спросил он, застыв с двумя тяжёлыми тарелками.

— Как что? Готовлю нам попить.

— Я слышал, как вы бросили в стакан лёд, и решил, что это апельсиновый сок. Ну или хотя бы томатный.

— Эй, я уже еле на ногах держусь. Не знаю, как вам, а мне нужен кофеин.

— Тогда чем вас не устраивает кофе? Танзи потянула носом воздух.

— Я не пью кофе. — Её даже передёрнуло. — А если вы уже заметили, что по вторникам я отсыпаюсь — между прочим, потому, да будет вам известно, что накануне поздно вечером сдаю свою авторскую колонку, — то вы уже давно бы догадались, какой у меня любимый утренний напиток. Кстати, хочу добавить, что и дневной, и ночной тоже.

— Мне казалось, вы просто не успеваете сделать себе кофе.

— Нет, отчего же, я бы вам с удовольствием немного налила, но мой нос не учуял, чтобы его варили, и поэтому я решила…

— Что я стану пить кока-колу с яичницей?

— Надо же откуда-то получать кофеин, а это, — Танзи гордо подняла знаменитую красно-белую баночку, — один из основных его источников.

С этими словами она с вызовом воззрилась на Райли. Тот поморщился.

— Я думала, вы не будете иметь ничего против. Нет ничего лучше газировки, если нужно в срочном порядке проснуться.

Райли никак не отреагировал на её заявление, а лишь смотрел на Танзи так, словно она говорит на каком-то тарабарском наречии. Она вздохнула.

— Ну ладно, в холодильнике есть сок.

— А вы не хотите для себя тоже чего-нибудь более полезного?

— Например, бекона? — съязвила она с ангельской улыбкой.

И вновь ему ничего не оставалось, как только негромко выругаться себе под нос.

— Кстати, к вашему сведению, у меня тонкий слух. Следствие того, что постоянно приходится подслушивать чужие разговоры.

И она ещё надеется, что он по достоинству оценит такую откровенность?

— Как, неужели вы ещё не поняли, что материал для моей газетной колонки я черпаю из личного опыта?

Райли поставил обе тарелки на стол и, перед тем как сесть, налил себе стакан воды.

— Как я понимаю, уже пятый за утро.

Райли, не говоря ни слова, взял в руки вилку и мотнул головой в сторону её тарелки.

— Садитесь. Иначе ваша яичница остынет. Она посмотрела на него и молча села. Оба проглотили примерно по половине порции, когда Танзи наконец не выдержала:

— Я совсем не уверена, что этот нынешний Райли мне нравится больше, чем прежний.

— Сочувствую, — откликнулся он, досадуя, что не может уткнуться носом в газету. Или, на худой конец, в упаковку с кукурузными хлопьями. Да куда угодно, лишь бы только не смотреть на неё через весь стол.

— И в чём, по-вашему, заключается объяснение этому удивительному раздвоению личности?

— Доедайте вашу яичницу, а потом поговорим. Танзи удивилась:

— А вы, я смотрю, привыкли повелевать.

«Я не повелеваю, а всего лишь экономлю ваш собственный бекон», — хотел было подпустить Райли ответную шпильку, но передумал. И без того утро не задалось. Уж лучше держать рот на замке, пока они не закончат завтракать и не выйдут из кухни. Близость Танзи почему-то тяготила его здесь, что просто смешно, учитывая гигантские размеры помещения. Наверное, всё дело в том, что они едят вместе, за одним столом. Слишком уж идиллическая, домашняя сцена, даже не верится. Нет, лучшую шутку невозможно себе представить. Потому что Танзи не из породы ручных, одомашненных существ. Во всех смыслах слова.

И все равно ему было бы куда легче, если бы они перешли куда-нибудь в другую комнату, более располагающую к серьёзному разговору. Может, тогда, чёрт возьми, он вновь почувствует себя всего лишь наёмным работником.

И потому не имеет права сидеть с ней за одним столом ни в каком ином качестве.

Танзи схватила ещё одну кока-колу, подождала, пока Райли, прежде чем положить тарелки в мойку, счистит с тарелок остатки пищи. Всё это время она не могла избавиться от ощущения, что рядом с ней совершенно другой, незнакомый человек.

— Погодите! — Танзи даже прищёлкнула пальцами. — Признайтесь, наверное, вы близнец Райли? — Она огляделась по сторонам. — Меня, случайно, не снимают скрытой камерой? Это не Марти вас надоумил?

Райли лишь бросил в её сторону хмурый взгляд и попытался пройти мимо.

Сердитый, небритый, с утра не в духе, вставший не с той ноги и ужасно симпатичный Райли. Ну кто бы мог подумать?

— Что ж, я должна понимать это как «нет».

Танзи сделала еле заметный шаг в сторону, уступая ему дорогу. Выйдя из кухни, Райли зашагал по коридору по направлению к гостиной. Интересно, а как бы он поступил, задумалась Танзи, сделай она в самую последнюю секунду шаг навстречу, чтобы он налетел на неё?

А может, на самом деле ей интересно, как поступила бы она сама? Ведь, сказать по правде, этот вопрос не давал ей покоя стой самой минуты, когда Райли прошлой ночью оставил её стоять в коридоре, открыв от удивления рот. Нет, наверное, всё началось раньше, когда они возвращались с бала. Но чёрт возьми, что, собственно, явилось всему толчком?

Танзи ничего не оставалось, как последовать за ним по коридору, скользя дурацкими домашними тапками с кроличьими ушами по навощённому дубовому полу. За все утро Райли почти не удостоил её взглядом. Более того, он всем своим видом показывал, что она для него просто не существует. И хотя со стороны могло показаться, что, выйдя к завтраку в спортивных штанах и первой попавшейся под руку футболке, Танзи хотела подчеркнуть, что «черт-возьми-мне-наплевать-как-я-выгляжу», на самом деле у неё в спальне на кровати был свален огромный ворох одежды — неоспоримое свидетельство того, что ей отнюдь не безразлично впечатление, которое она произведёт.

И разумеется, от Танзи не скрылись даже самые мелкие детали в его внешности. Райли стоял возле плиты, а она не могла оторвать от него взгляда. Наверное, всё дело в тёмно-синих спортивных брюках, небрежно спущенных на бёдра. Или в серо-голубой футболке с эмблемой «Пионеров», плотно облегающей литые трицепсы и крепкие, широкие плечи. Кстати, отчего они у него такие крепкие и широкие? А его обычный мешковатый костюм, он что, плохого покроя, что скрывает такую фигуру, или же так задумано? А если задумано, то почему?

Танзи задумчиво смотрела в спину Райли, пока он шагал по коридору. Она, как ни билась, не могла разгадать секрета этого перевоплощения. Господи, даже походка сегодня и та не такая!

Правда, один вывод она всё-таки сделала, отчего ей стало как-то легче. То есть поняла, на что, собственно, реагируют её гормоны. Судя по всему, они пытались унюхать под маской агнца стопроцентного волка. Ведь, если признаться честно, она меньше всего мечтала о том, чтобы её обнял тот самый спокойный, непробиваемый Райли. Другое дело — человек, который сейчас шагал по коридору впереди неё. Вот кто вполне мог претендовать на эту роль. И все равно Танзи одолевали сомнения.

Даже сейчас, в свете нового дня, она не могла до конца избавиться от разочарования. Потому что хотя она, казалось бы, и приобрела себе достойного противника по постельной борьбе, одновременно Танзи словно чего-то лишилась. Уж не плеча ли, на котором можно выплакаться? Где теперь та тихая гавань, в которой можно укрыться во время шторма?

Танзи все ещё предавалась размышлениям на эту тему, когда наконец, шаркая домашними тапками по скользкому полу, добрела до гостиной. Райли был уже там, нервно расхаживая из угла в угол под шикарной хрустальной люстрой. Танзи подошла и встала рядом с ним под этим чудом света.

— Давно ли мы стояли здесь с вами? — задумчиво произнесла она. — Я хочу сказать, что тогда вы были совершенно другим человеком. Но за последние несколько дней всё так изменилось, что теперь мне кажется, я тоже была другой. — Танзи опустила руку с зажатой в ней банкой, словно расставаясь с дерзостью и сарказмом. — Что происходит?

Райли остановился, посмотрел на неё, глубоко вздохнул и махнул рукой в сторону мягкого дивана у неё за спиной.

— Вам лучше сесть.

Танзи вопросительно выгнула бровь.

— Звучит как-то зловеще.

— Верно. Так и есть… в некотором роде.

Он дал ей время осознать сказанное.

— Хорошо, — прошептала Танзи, решив, что лучше останется стоять, что бы сейчас ни стало достоянием её слуха.

Разве она из тех женщин, что привыкли сдаваться с первого раза? Но, заглянув в глаза Райли — такие тёмные и загадочные, без привычных толстых стёкол, искажающих взгляд, — Танзи почувствовала, что колени у неё неожиданно стали ватными, и в следующее мгновение её пятая точка ощутила под собой упругую цветастую поверхность ближайшей кушетки.

— Черт!

Райли перешёл к камину и встал, облокотившись на полку.

— Меня наняла ваша тётушка.

— Это я уже слышала.

Он выразительно посмотрел на неё.

— Но не в качестве личного помощника.

Ах вот как. Что ж, нечто новенькое. Нельзя, конечно, сказать, что известие застало её врасплох.

— И в каком же качестве, позвольте спросить, она наняла вас?

— Она обратилась ко мне за одной услугой — услугой, какую оказывает моя фирма. — Райли следовало отдать должное: говоря, он смотрел ей прямо в глаза. — «Парриш секьюритиз».

— То есть тётушка Миллисент наняла… — Танзи не договорила, переваривая услышанное. — Извините, вам придётся пояснить. Это что-то вроде адвокатской конторы? Или же…

— Частное детективное агентство. Ваша тётушка наняла меня, чтобы я не спускал с вас глаз, а заодно изучил получаемую вами корреспонденцию, поскольку в ваш адрес начали поступать угрозы.

Наверное, скажи ей Райли, что на самом деле он Мартовский заяц из книжки Льюиса Кэрролла, она бы ничуть не удивилась. Потребовалось несколько мгновений, чтобы известие окончательно отложилось в её сознании. Однако, придя в себя, Танзи проанализировала события последних нескольких дней, и неожиданно все встало на свои места. Она сидела, как громом поражённая, не зная, как отнестись к тому, что только что услышала. Разозлиться? Почувствовать, что её предали? Или же вздохнуть с облегчением? И первое, и второе, и третье, и ещё целый букет чувств.

Но в первую очередь, наверное, следует взять себя в руки.

— Так в чём конкретно заключались ваши обязанности? — спросила Танзи, вновь поднося к губам баночку с колой.

Райли остался стоять возле камина, поддерживая дистанцию. А он парень с головой.

— Какое-то время у меня ушло на то, чтобы собрать материал о вас — ваше прошлое, ваша нынешняя работа.

Миллисент, конечно, помогла мне, но я также использовал и собственные источники. Я внимательно отслеживал все ваши контакты, пытаясь оценить, откуда исходит угроза.

В голове у Танзи всё смешалось, отчего она предпочла сосредоточиться на чём-то одном, конкретном. А всё остальное подождёт, хотя наверняка ей будет неприятно слышать оставшиеся откровения.

— Но ведь я получаю корреспонденцию по электронной почте. Как вы могли читать мои письма?

Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять — читал, ещё как читал. Все до единого.

— Меня интересовали исключительно послания от Соула-М8, — сказал Райли.

— Благодарю. Значит, мне ещё оставлено право наличную жизнь.

Танзи тотчас вспомнила ещё об одном послании от таинственного Соула-М8.0 записке, подброшенной на стол, когда они с Райли танцевали.

— Так это Миллисент велела вам сопровождать меня на благотворительный бал? В качестве телохранителя?

И после записки он сопровождал Танзи всякий раз, когда она выходила из дома. Например, на радиостанцию. Все тотчас стало понятно: и его реакция на бумажный самолётик, на толпу перед зданием, и то, как Райли профессионально затолкал её в машину.

— О Господи!

Райли сделал шаг, но прежде чем он успел опуститься рядом с Танзи на диван, она уже вскочила на ноги, лишь бы только быть от него как можно дальше.

Стремительно пройдя через всю гостиную, она резко обернулась.

— И как давно вы меня пасёте?

— Чуть больше двух недель. Танзи замерла на месте.

— Но ведь вы ходите за мной как тень только с воскресного вечера. Скажите на милость, каким образом вы осуществляли свою миссию до этого?

— За вами велось наблюдение, даже когда вы уезжали из дома.

Наблюдение?

— Значит, вы следили за мной?

Танзи мысленно попыталась вспомнить, где бывала с того момента, как перебралась под крышу тётушкиного дома. Почему-то вспомнилось только одно место. Отель «Времена года». Нет, только не это! Она тотчас залилась краской.

Райли кивнул. Танзи могла поклясться, что в уголках его рта играет хитрая улыбка.

— Я действовал в соответствии с инструкциями. Танзи подошла к дивану и бессильно опустилась на мягкое сиденье.

— Если вам от этого легче, то признаюсь честно: лучше просидеть пару часов в холле на девятом этаже отеля, чем носиться за вами хвостом по всему городу, пока вы заняты рождественскими покупками. Это всё равно что соревноваться с вами за звание олимпийского чемпиона по бегу.

Танзи бросила на него испепеляющий взгляд, но Райли лишь пожал плечами.

— Что ещё? — спросила она, отчаянно стараясь собраться с мыслями. Но пока в голове был сплошной туман. — Я хочу знать все начиная с первого дня.

— Я сопровождал вас повсюду по требованию вашей тётушки, поскольку Миллисент считала, что в этом существует необходимость. Я не подслушивал ваших разговоров. Не подглядывал, что вы делаете. В мои обязанности входило лишь одно: следить за тем, чтобы к вам не приблизился никто подозрительный.

Почему-то от этого признания Танзи стало ничуть не легче.

— А ваше расследование? Я только раз рассказала Миллисент про электронные письма, но ни разу не показала ей ни одного. Каким образом вы прочитали их?

Райли повернулся, чтобы сесть к ней лицом, и положил руки на колени.

— А вот тут в игру вступают мои контакты. Но это профессиональный секрет. Я уже сказал вам, что не совал нос в другую корреспонденцию.

Танзи презрительно фыркнула.

— Чудесно. И что же вы сделали после того, как прочитали эти письма?

— Пришлось попросить моих знакомых, чтобы они помогли мне узнать, с какого компьютера ушли послания. Я надеялся выйти на отправителя. Скажу больше, я даже снял отпечатки пальцев с его записки. Мы пропустили их через картотеку…

— Одну минутку. Каким образом записка попала к вам в руки?

И тут Танзи вспомнила. Тогда в лимузине её внимание приковали к себе неожиданно открывшиеся новые грани его личности. Только теперь стало ясно: причина в том, что Соул-М8 попытался установить с ней личный контакт едва ли не у Райли на глазах. Помнится, она оставила сумочку в машине. Но на следующее утро сумочка ждала её на первом этаже у нижней ступеньки лестницы. Тогда Танзи не узрела в этом ничего странного, и все потому, что мысли её были заняты странной запиской.

— …но опознать отпечатки не удалось. Значит, с полицией этот человек дел не имел. И теперь мы пытаемся выяснить, держит ли его работодатель отпечатки пальцев своих сотрудников. Если да, его имя будет известно уже в ближайшие дни.

— Работодатель? Вам известно, на кого он работает?

— Похоже на то, что да. Это тот же Интернет-провайдер, которым пользуетесь и вы сами, — «Фишнет». Именно потому было так сложно отследить его послания. Он использует одно и то же имя, но информация ящика постоянно меняется. Обычно когда вы закрываете ящик, то какое-то время, примерно полгода, старое имя нельзя использовать. Но этот корреспондент почему-то открывал новые ящики у одного и того же провайдера, пользуясь одним и тем же именем. Из чего мы сделали вывод, что это работник, а не клиент со стороны.