Генри Каттнер
      Небо рушится
      Джонни очень интересовало, когда космический корабль доберется туда, хотя он и не знал, где находится это "туда". Впрочем, этого не знал никто. Однако Джонни терпеливо дожидался дня посадки. Это будет настоящий день после бесконечных искусственных суток корабля.
      Не то чтобы корабль был неудобен или эти удобства были ни к чему. Джонни должен находиться в превосходной форме, когда наконец наступит день посадки и начнется его миссия. Частыми тренировками он научился психически расслабляться, потому что хотел наилучшим образом выполнить миссию.
      Он лежал в глубоком кресле и разглядывал на экранах тревожащие трехмерные изображения того, что уже не существовало. Голубое небо, белые облака, птицы, крыши зданий... Он закрыл глаза. Может, несмотря ни на что, было ошибкой маскировать черноту Космоса. Он не хотел вспоминать Землю. Не было никакой Земли, осталась лишь слепящая белая вспышка среди звезд, где-то далеко позади -- и это все. Земли больше не будет.
      Все, что от нее осталось, это он сам, этот корабль, робот, опекавший их обоих, а также образы, заполняющие экраны ностальгическими видениями.
      Все остальное кончилось, минуло. Он редко позволял себе думать о прошлом или о том, как начало конца наступило для него самого...
      Джонни Дайсон с улыбкой прислонился к переборке.
      -- Продолжай, -- сказал он Бенджи Уайту, который выглядел как рыба, заглотившая крючок.
      Бенджи осторожно откинул голову: ему мешал тяжелый неуклюжий шлем, от которого отходили провода, похожие на волосы Медузы, посмотрел на свое смутное отражение в стальном своде и многозначительно кивнул самому себе.
      -- Да-а, -- пробормотал он. -- Она показала мне, что такое женщина. Показала в лучшем виде. Самая крепкая баба из всех, которых я встречал и до и после. Пухи боялась только одного... я называл ее Пухи...
      За стальными стенами раскинулись бескрайние красные холмы Марса, над стальной крышей на голубовато-черном небе, украшенном двумя лунами, висел Орион. Где-то между этим местом и Орионом кружила бомба с часовым механизмом, называемая Землей, взведенная и отмеряющая последние часы, оставшиеся до катастрофы.
      -- Я называл ее Пухи, -- повторил Уайт. -- Ты бы удивился, скажи я тебе, как ее звали на самом деле. Она выкачала из меня все деньги, развелась се мной и сделала бешеную карьеру. Какая женщина! Теперь она владеет половиной...
      Джонни Дайсон думал о старте, назначенном на завтрашний полдень. Возвращение на Землю. Возвращение накануне Армагеддона. "Я возвращаюсь в мир, которого не создавал, -- с яростью подумал он. -- Я, чужой и испуганный!.."
      Что ж, он имел право бояться. Он знал, что грядет, и потому много думал.
      Проблема: Задержать корабль на Марсе.
      Метод: Украсть атомное топливо.
      Это было совсем просто. Хороший план всегда прост. К несчастью, успех этого плана зависел от решения Уайта. Правда, Уайт заглотил крючок, но еще не повис на леске. Он обслуживал трансмиттер, управляющий корабельным роботом. А робот имел доступ к запасам топлива для прыжка с Марса, где жизнь могла бы стать раем, на Землю, где она была обречена на гибель. Рано или поздно, рано или поздно...
      -- Ну так вот, -- говорил Уайт. -- Самое смешное, что меня должны арестовать, когда я вернусь на Землю, а иск возбужден компанией, принадлежащей Пухи. Она, разумеется, об этом не знает. -- Он сардонически рассмеялся. -- Думаешь, я мог бы заставить ее отменить этот ордер? Ничего подобного. Эта женщина боялась только одного -- грозы. Если бы сейчас я пошел к Пухи... правда, это была бы долгая прогулка... так вот, если бы я к ней пошел и сказал: "Пухи, помнишь, как ты всегда пряталась ко мне под пиджак, когда гремел гром? Ну так теперь в память о тех днях..."
      Он оскалил зубы и тряхнул головой, так что закачались провода, похожие на волосы Медузы.
      -- Какая женщина, -- восхищенно вздохнул он. -- Какая женщина. Она бы сама надела мне наручники. Твердая как сталь. Она никогда не была особо красивой, а теперь и вовсе похожа на гиппопотама. По-моему, если когда-нибудь ей взбредет в голову завоевать мир, она это сделает. Да... Так вот! Она сделала карьеру, а я нет.
      -- А за что тебя хотят арестовать? -- спросил Дайсон, которому, впрочем, было все равно.
      -- Мелкая кража. Немного просчитался. -- Уайт вновь расплылся в улыбке. -- Не очень-то хорошо получилось, правда? Я выгляжу старше из-за своего образа жизни, но мне еще нет и пятидесяти. И я всегда чувствовал, что лучшие годы у меня еще впереди. Я и сейчас так думаю. Мне совсем не хочется провести эти годы в тюрьме. Честно скажу тебе, Джонни, мне, пожалуй, нравится твоя идея остаться здесь и не возвращаться домой. Никто не будет говорить мне: "Шевелись, парень!". И вообще есть много вещей, которые я хотел делать и которые мне всегда запрещали. Множество. На Земле у меня никогда не было случая...
      Наконец-то они подошли к этому. Дайсон изо всех сил старался говорить спокойно.
      -- Мы здесь в раю, Бенджи. В батареях у нас столько энергии, сколько нужно... чистой энергии. Безопасной атомной энергии. У нас есть робот. Люди были правы, говоря, что рай находится на небе, Бенджи. Рай -- это Марс.
      -- Гмм... Иногда рай находится под ногами. Но чем ближе приговор за кражу, тем больше мне нравится твоя идея. Совсем как в раю: молоко и мед -даром. Нам бы еще несколько гурей, -- заметят Уайт, коверкая слово.
      -- Невозможно иметь все сразу.
      -- Пожалуй. Однако по твоему раскладу я почти поверил, что можно потребовать чего угодно, и желание исполнится. Если бы я потребовал женщину... -- Он фыркнул. -- Только представь себе, я мог бы получить Пухи! О Боже... Может, как-нибудь попробуем перенастроить робота на квазибиологические работы? Я кое-что знаю о суррогатах плазмы. Если правильно расположить гены, может, я и сумел бы создать небольшую роскошную бабенку и ускорить ее рост. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы она достигла двадцати биологических лет? Это мысль, Джонни, это мысль!
      -- Конечно... почему бы и нет? Проси хоть звезду с неба, только выбирай ее правильно. В этом весь смак: мы можем делать все, что захотим, и никто нас не остановит.
      -- А Мартин? -- напомнил Уайт.
      -- Двое против одного. Бенджи?..
      -- Ну?
      -- Мы можем это сделать. Прямо сейчас.
      Уайт поднял брови.
      -- Что случилось? Я... -- Он изменился в лице и повернул голову, чтобы взглянуть на туманное отражение на потолке. Вверху было ночное небо и голубовато-зеленая звездочка Земли.
      -- Нет, -- быстро сказал Дайсон. -- Это еще не катастрофа. Пока нет.
      Уайт пожал плечами.
      -- Может, ее никогда и не будет, -- заметил он и протянул руку за сигаретами. - Может, до этого и не дойдет.
      -- Дойдет, -- спокойно произнес Дайсон. -- Нет никакого смысла возвращать наш груз на Землю. Еще в сороковых годах физики искали безопасную атомную энергию, и если не смогли обеспечить безопасность даже с помощью искусственных радиоэлементов, то чем могут помочь марсианские руды? Мы потратили шесть миллионов на добычу мусора.
      -- Этого ты знать не можешь, -- возразил Уайт, выпуская клубы дыма. -У нас нет снаряжения для очистки и анализа. Мы только находим, добываем и грузим. Остальное -- дело физиков.
      Дайсон покачал головой.
      -- Это непременно случится, -- не сдавался он. -- К этому шло еще со времен Аламогордо[1]. Потому я и спрашиваю: зачем возвращаться? Все, что в итоге получишь ты, -- это тюрьма. А все, что получу я, это... даже сам не знаю. Еще больше тяжелой работы, еще больше хлопот, вечно одно и то же. И зачем? Чтобы ускорить катастрофу. Вот и все. Так стоит ли стараться?
      Бенджи Уайт сидел на краю койки, чуть подавшись вперед, упершись локтями в колени, с сигаретой, прилипшей к губе. Провода, выходящие из шлема, отбрасывали на его лицо причудливую тень. Он молчал.
      Дайсон запальчиво продолжал убеждать его:
      -- Мы должны сделать все именно сейчас, Бенджи. Мартин сейчас делает микрофотографии скважины, он будет занят еще несколько часов. Нам вполне хватит времени, чтобы спрятать топливо.
      Уайт попытаются почесать голову и запутался пальцами в проводах.
      -- Не так быстро, -- сказал он. -- Куда нам спешить? Нужно все обдумать. Я не собираюсь никуда тащить это топливо. Даже будь у меня свинцовая кожа... нет уж, спасибо.
      -- А кто тебя просит таскать его? Тебе нужно просто отдать мне трансмиттер.
      Уайт искоса посмотрел на Дайсона, глаза его остекленели.
      -- Минуточку. Робот должен энергетизироваться непрерывно, и для этого нужен чей-то мозг. Если я сниму шлем...
      -- То я его надену.
      -- Да, но... слушай, могут возникнуть проблемы, если...
      -- Я же тебе говорю, что Мартин занят.
      -- Да я о роботе. Что если он вдруг нам понадобится? Кроме того, именно робот должен пилотировать корабль на обратном пути.
      -- Нет, ведь мы не собираемся возвращаться. Послушай, Бенджи, мы остаемся на Марсе, дошло?
      Уайт поморщился.
      -- Да... -- нерешительно ответил он.
      -- О'кей. Корабль будет неподвижен. Это ты тоже понял?
      Уайт выпустил клуб дыма и внимательно посмотрел на Дайсона, щуря глаза.
      -- Конечно.
      -- Тогда нам нечего беспокоиться о роботе. Он должен забрать топливо и поместить в такое место, где Мартин не сможет его найти. Сечешь?
      Уайт фыркнул и затянулся дымом.
      -- Ясно, секу, я же не идиот. Даже если для этого безумного полета выбрали трех инженеров-придурков вроде нас, это еще не значит, что я совсем сдурел. Я все хорошо понял, но только у меня есть приказ относительно этого робота. Мартин взбесится, если поймает тебя со шлемом на голове.
      -- Я знаю, как им управлять, приходилось раньше.
      -- Пока шеф не засек, что ты сваливаешь всю работу на робота, -- заявил Уайт тоном победителя.
      Это случилось месяц назад, когда Дайсон, который обслуживал трансмиттер, отправил робота на дно расщелины, приказав изучить физические слои. Мартин тогда резко запротестовал. Робот был гораздо сильнее человека, но вместе с тем он был тяжелее и мог сломаться, даже при малой марсианской гравитации. Несомненно, Мартин считал, что робота отремонтировать куда сложнее, чем Джонни, и в том, что касалось их небольшой группы, это было верно, поскольку управление кораблем зависело от памяти и исправности робота. Но Дайсон не разделял его мнения. Теперь он оскалился в усмешке.
      -- Человек учится на ошибках, -- заявил он. -- На этот раз он меня не поймает. Дай мне только трансмиттер. Я знаю, что делаю.
      -- Но... -- начал Уайт. -- Конечно, если уж таскать горючее, то нужно послать робота. Если пломбы вдруг соскочат, пусть лучше робот несет эти штуковины, а не я. Не хочу, чтобы мне выжгло костный мозг. Только вот что потом?
      -- Ты о Мартине? Он смирится с этим -- у него не будет выбора. Не может же он улететь отсюда без топлива. Постепенно он придет к выводу, что Марс -достаточно приятное место, чтобы поселиться здесь навсегда, а не просто прилететь с визитом.
      -- Сомневаюсь, -- буркнул Уайт.
      Дайсон глубоко вздохнул, глаза его сузились. Черт возьми, как много зависит от такого болвана!
      -- Я думал, ты согласен, -- сказал он после паузы.
      -- Успокойся. Я же не отказался, верно? Нельзя забывать о моем приговоре за кражу. Но... -- он неуверенно поморщился и коснулся контрольного диска на лбу.
      -- Ну, давай! -- подгонял его Дайсон. -- Сними его. Ты можешь отдыхать и делать что хочешь. Только дай мне шлем.
      Уайт положил обе руки на стальной обруч шлема, слегка приподнят его, испуганно глядя на Дайсона, потом вдруг резко снял трансмиттер с головы и протянул коллеге. Белая линия, оставленная шлемом на лбу, постепенно краснела. Уайт нахмурился, он здорово беспокоился.
      -- Держи, -- сказал он. -- Осторожнее с этим проводом. И уменьши до минимума, прежде чем наденешь. Так, теперь спокойно поверни его, Джонни.
      Дайсон не обращал на него внимания. Это была минута его триумфа, и Бенджи Уайт перестал для него существовать. Постепенно голову его заполнило тепло от контакта со шлемом, а далекие вибрации, которые он испытывал, были чем-то похожи на музыку. "Музыка сфер", -- подумал он. Имея шлем на голове, он мог править всей планетой... если Мартин подарит ему еще пять минут свободы.
      -- Мне придется вывести робота наружу, -- сказал он. -- У тебя есть передвижной пульт?
      -- Конечно.
      Уайт повозился у стены. Четырехугольный контейнер скользнул наружу и лег на тележку, снабженную телескопическими ногами.
      -- Две мили кабеля хватит, -- решил Дайсон. -- Я уже подобрал место для тайника.
      -- Две мили... гмм. Две... готово. Джонни, ты уверен, что за нами не отправят спасательный корабль?
      -- Ни в коем случае. На оборону идут миллионы, но попробуй-ка выбить пару долларов на экспедицию вроде нашей, когда мы уже сделали свое дело. Спасательный корабль, еще чего! Спасательные корабли расходуют дорогое топливо. Расходуют человеко-дни. Нельзя так транжирить ресурсы, Бенджи. Можешь спросить в Комиссии по энергоснабжению. Нужно было чудо, чтобы послать этот корабль, и еще одно чудо, чтобы помешать военным заграбастать его.
      Дайсон говорил рассеянно, ожидая, пока соберется достаточное количество энергии, слыша, как музыка в его голове звучит все громче.
      -- Ну-у, может быть... -- неуверенно сказал Уайт. -- А если шеф все-таки пошлет сигнал? Он может что-нибудь придумать. Например, написать в пустыне большие буквы SOS.
      Дайсон обдумал эту возможность, вплетая ее в далекую музыкальную вибрацию. Мартин и впрямь представлял собой проблему. Но любую проблему можно решить, если подойти к ней с верной стороны.
      -- Мартин смирится, -- решил он наконец. -- Нас двое против одного, помни это. Когда он убедится, что уже никогда не сможет вернуться на Землю, он смирится. Когда он узнает наши планы... Кто же не захочет жить в райском саду?
      -- Да, конечно, этакий рай для лентяев, -- заметил Уайт. -- Это мне подходит. Но все же я предпочел бы; чтобы наш груз попал домой.
      -- Зачем? Это никому и ничему не поможет.
      -- Трудно сказать. А вдруг все-таки поможет? Жаль только, что нельзя пнуть корабль под зад и отправить обратно на Землю.
      -- Как может корабль вернуться без робота, который им управляет? -спросил Дайсон преувеличенно жестко, сосредоточившись на энергии, притекавшей к шлему.
      Он на пробу коснулся его пальцем, а потом склонился к зеркалу, закрепленному в стене, чтобы изучить перевернутое изображение диска, размещенного на передней части шлема.
      -- Теперь уже скоро, -- буркнул он. -- Нам понадобится этот робот, Бенджи, не забывай это. Разве что ты захочешь пахать как вол.
      -- Я всю жизнь пахал как вол, -- ответил Уайт. -- А каждое пастбище, до которого я добирался, бывало уже объедено. Ладно, ты убедил меня, Джонни, но я не могу перестать думать о Пухи.
      -- В тюрьме у тебя времени будет с избытком.
      -- Наверное, ты прав. Кстати, может, потом мы придумаем какой-то способ отправить груз домой. Если построить второго робота... это может потребовать много времени, но если бы нам удалось, мы могли бы обойтись без того, который у нас сейчас.
      -- Почему бы и нет? -- быстро согласился Дайсон. -- У нас будет много времени, чтобы над этим поработать.
      -- Да, много. Мы сами захотим чем-нибудь заняться, когда построим свой рай. Я только... -- он смущенно улыбнулся. -- Сам не знаю, наверно, я просто не люблю сдаваться без борьбы.
      -- Мы и не сдаемся! -- Дайсон почувствовал себя задетым. -- Но борьба бессмысленна, если нет никаких шансов на победу. Если бы существовал хотя бы один, я сдался бы последним, Бенджи. Я сражался бы до конца. Но Земли уже, можно сказать, нет и... ладно, хватит. Не думай об этом.
      Сам он знал это и чувствовал -- огромная планета содрогается под его ногами, рушится в бездонную пустоту, а грибовидное облако величественно поднимается к небу. Была ли то вина Человека? Он использовал это страшное оружие по своей воле, но кто первый дал Человеку оружие? Бог? Да, это был плод с древа познания, и отведать его означало умереть. Значит, это вина Бога, а вовсе не Адама.
      -- Пошли, -- сказал он вдруг. -- У нас мало времени. Где сейчас робот?
      -- В трюме. Джонни, а ты подумал, как на это посмотрит суд?
      -- Наверное, как на кражу, -- ответил Дайсон и вытолкнул тележку с пультом за дверь. Осторожно ведя ее по коридору, он слышал, как Уайт крадется следом на цыпочках, что-то бормоча себе под нос.
      К счастью, им не нужно было проходить мимо двери Мартина. Дайсон вел транспортер, глядя, как лежащий на нем ящик раскачивается и дергается, словно пес на поводке. Этакий толстенький шотландский терьер с ногами борзой. Он стиснул рукоять на конце поводка, и терьер побежал быстрее.
      Его радиоактивная натриевая батарея была рассчитана на три года. Потом ее нужно перезарядить, но для этого требовался реактор, чтобы произвести необходимый изотоп. На Марсе же никаких атомных реакторов не было -- и никогда не будет. На корабле имелось множество запасных батарей, но все вместе, даже соединенные последовательно, они не смогут дать кораблю достаточно энергии, чтобы победить гравитацию Марса. Планета Марс прижала корабль к своему лону и держала крепко, а он по своей глупости пытался вырваться и нырнуть в космическое пространство, чтобы вернуться в мир, где его ожидает гибель. Марс примет топливо, скроет его и навсегда оставит корабль у себя.
      Батареи, однако, пригодятся, помогут обеспечить все удобства, как дома. "Этот мир, -- убеждал себя Дайсон, станет настоящим райским садом. Правда, с современной канализацией".
      Он остановил тележку и открыл боковую дверь. За ней находился робот, подвешенный, как в люльке, в эластичном креплении, которое время от времени раскачивалось, когда противовесы, уравновешивающие крен, автоматически перемещались внутри сверкающего серого корпуса.
      Гигантский, совсем не похожий на человека, поделенный на сегменты, как муравей, с универсальным шарниром, соединявшим брюшко с грудью и со множеством специализированных рук -- таков был робот. У него были шишковидные глаза, размещенные на брюшке и предназначенные для работы под водой, а из груди поднималась башенка с мозаичными глазами, часть которых использовалась днем, а часть -- ночью.
      Глаза эти, как у льва, смотрели на Дайсона.
      Толкая перед собой тележку, Дайсон быстро вошел в помещение и передвинулся к стене, чтобы избегнуть этого неподвижного взгляда. Разумеется, это было невозможно. Всегда имелись фасетки, повернутые под таким углом, что виден был черный пигмент вокруг чувствительных зрительных элементов. Этот фокус был доступен любому пауку, однако взгляд робота раздражал Дайсона.
      Он потянулся к диску на пульте управления. Уайт цыкнул от двери, предупреждая, и Дайсон с трудом удержался от такого же нервного ответа. В конце концов прошло более месяца с тех пор, как он последний раз надевал на голову трансмиттер, а если бы робот опрокинулся, грохот разбудил бы даже мертвого.
      Очень осторожно он повернул диск. Музыка в его голове усилилась, а робот шевельнулся, поднимая грудь. Слышно было, как смазанная сталь гладко движется по такой же смазанной стали. Огромное существо вылезло из своей колыбели и торжественным шагом, нисколько не похожим на движения живого создания, прошло через помещение.
      Дайсон, ведя перед собой управляющую тележку на гибких ногах, встретил его возле стола с картами. Человек и робот одновременно склонились над столом. Огромная грудь робота нависла над Дайсоном, а глаза сфокусировались на картах.
      Дайсон вращал селектор, пока не нашел нужную карту, раскинувшуюся на столе подобно выпуклому рельефу. Длинные пальцы тени ложились на миниатюрные долины из пластика -- точную копию того, что находилось снаружи корабля. Это было идеальное изображение: каждый холм был виден как на ладони. На карте был даже -- Дайсон удивленно заморгал, увидев его, -- овальный силуэт, миниатюрный близнец корабля.
      Он испытал легкое головокружение и почти поверил, что где-то в виниловых внутренностях карты находится миниатюрная комнатка, где миниатюрный Джонни Дайсон стоит, глядя на миниатюрную карту...
      Робот над ним заскрипел, склоняя к карте свои причудливые глаза. Дайсон встряхнулся, избавляясь от череды Джонни Дайсонов, удаляющихся в дурную бесконечность микрокосмоса, и осторожно коснулся пальцем карты, передавая мысли в трансмиттер, тогда как палец его вычерчивал трассу, ведущую от корабля через равнину на склон холма. Робот внимательно наблюдал, из его нутра доносились слабые щелчки -- он запоминал дорогу.
      Дайсон как раз пытался избавиться от очередного видения: все более крупных Джонни Дайсонов, простирающихся в обратном направлении, когда чей-то твердый голос окликнул его ниоткуда, словно глас Бога.
      -- Дайсон! -- сказал голос. -- Дайсон!
      Испуганный Уайт тихо вскрикнул. Дайсон резко поднял голову, чувствуя, что желудок готов вывернуться наизнанку. Он не слышал щелчка интеркома, не было никакого предупреждения, а это могло означать лишь одно: интерком был включен все это время. Возможно, он передавал их голоса, беззаботно болтающие о планах бунта, прямо в кабинет Мартина, прямо ему в уши.
      -- Дайсон, я жду вас в своей комнате! Немедленно!
      Дайсон проглотил слюну, потом посмотрел на Уайта и приложил палец к губам. Если интерком действовал в обе стороны, осторожность уже не имела смысла. Но если Мартин знает, что они делают, зачем ему терять время на разговоры? Кабинет его находится совсем рядом, а у Мартина длинные ноги и заряженный револьвер.
      -- Слушаюсь, сэр, -- хрипло ответил Дайсон.
      -- Это все.
      И опять не было щелчка, говорившего о том, что интерком отключили. Джонни поднял палец.
      Все еще оставался шанс -- и немалый, -- если действовать быстро. Дайсон вновь наклонился над картой, ведя пальцем вдоль трассы, которую предстояло преодолеть роботу. Джонни работал быстро и точно. С почти нечеловеческой точностью он вкладывал приказы в механический мозг робота. Все это заняло около тридцати секунд.
      Затем робот отступил от стола, его мощное тело опустилось, и он быстро вышел из помещения. Вышел, выкатился, выехал... Не существует слов, способных описать, как передвигается такое существо. Он перемещался плавно и довольно быстро, не производя никакого шума, если не считать исключением приглушенных звуков, издаваемых внутренними механизмами.
      Теперь он пойдет прямо к складу с топливом. Мысль Дайсона бежала перед этим огромным сверкающим насекомым и указывала ему дорогу через марсианскую пустыню, как минуту назад он показал ее на карте. Через равнину, вверх по склону, к пещере, которую он нашел много недель назад и сразу же предназначил для этой цели. Робот отнесет туда все топливо, не оставив на корабле ни унции. И никто, кроме Джонни Дайсона, не будет знать, куда оно подевалось. Конечно, если память робота будет вовремя очищена.
      Когда металлическое насекомое исчезло в коридоре, Уайт перехватил взгляд Дайсона и провел пальцем по горлу.
      Дайсон оскалил зубы в усмешке, одной рукой потянулся за блокнотом, а второй выключил усиление управления.
      "Сделано, -- написал он. -- Робот получил приказ. Не выключай трансмиттер. Робот сообщит, когда все закончит, и тогда сотри ему память". Он дважды подчеркнул последнюю фразу, чтобы отметить ее значение, и сунул блокнот под нос Уайту.
      Категорический голос Бога вновь произнес из ничто:
      - Дайсон! Я ЖДУ!
      -- Да, сэр... иду.
      Теперь надо было действовать быстро. Нетерпеливо -- и все-таки с сожалением -- ждал он, пока музыка сфер стихнет в его мозгу. Все еще слыша ее замирающую вибрацию, Дайсон снял шлем и надел его на голову Уайта. Никто из них не смел сказать ни слова.
      Повернувшись, Дайсон побежал.
      Приближаясь к двери кабинета Мартина, он замедлил шаги и призвал на помощь всю силу воли. Что теперь будет? А если Мартин начнет с обвинения?
      ...Как бы там ни было, отлет запланирован на завтра. Нужны будут все трое, так что в худшем случае Мартин скажет ему пару ласковых. Может, даже и не пару... если интерком был включен достаточно долго.
      В конце концов самое главное, как поведет себя Уайт. Его позиция была в лучшем случае проблематичной, а сейчас именно он управлял роботом. Он мог в любой момент отозвать его, вернуть топливо и позволить событиям идти прежним катастрофическим путем -- обратно на Землю. А так и будет, если Дайсон оставит его одного на достаточно долгое время, чтобы у него сдали нервы. Так много сейчас зависело от Уайта, так ужасно много!
      На мгновение ему захотелось сбросить с плеч эту ношу. Если он просто молча постоит здесь, возможно, что-нибудь произойдет само собой...
      И вдруг Дайсона осенило: ведь именно так рассуждая, люди привели Землю к атомной гибели.
      Он постучал в дверь.
      Воротничок у Мартина был расстегнут, сам он сидел без ботинок, а ноги в старательно заштопанных носках положил на стол. До сих пор Джонни не видел шефа иначе как в мундире, застегнутом на все пуговицы. Теперь выражение лица Мартина чем-то напомнило ему вид выключенного робота. Заметив бутылку на столе, он понял, в чем дело.
      Впервые Дайсон заметил, что у Мартина мягкое, пухлое лицо.
      "Откормленный дурак, -- с радостью подумал Дайсон. -- Так, значит, эта проблема решилась сама собой. Оказалось, что у Мартина все-таки есть ахиллесова пята. Вовсе незачем убивать его, я справлюсь с ним без особых хлопот. Он получит столько виски, сколько захочет -- мы сумеем его перегнать. Выходит, нужно только вытащить из шефа затычку, спустить топливо и заполнить вновь девяностоградусным местным марсианским пойлом, сваренным домашним способом. Или нет, очищенным. Впрочем, это неважно. Алкоголь можно гнать из чего угодно, нужен только фермент, закваска. А фермента на этом корабле хватает".
      Он с трудом удержался от безумного желания плюнуть Мартину в физиономию и сообщить о своих намерениях -- пожалуй, правильно сделал, потому что шеф держал в ящике стола револьвер. Дайсон ждал, стоя по стойке смирно, пока Мартин, отсутствующим взглядом смотревший в потолок, опустит голову и заметит его.
      -- О... вольно. Садитесь, Дайсон.
      -- Слушаюсь, сэр, -- ответил Дайсон с уважением, которого вовсе не испытывал. Ему было трудно скрыть торжество, звучавшее в голосе. Он уже давно должен был понять, что Мартин тоже был второразрядным. Его не послали бы в этот полет, будь он важной персоной.
      -- Благодарю, сэр, -- сказал он.
      Мартин махнул рукой в сторону стола, где рядом с бутылкой и полным стаканом стоял еще один, пустой.
      - Налейте себе, Дайсон.
      Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Дайсон охотно придвинулся ближе, чтобы взглянуть на выключатель интеркома. Пока виски, булькая, лилось в стакан, он наклонился вперед и разглядел, что интерком выключен. Значит, Мартин ничего не слышал и все должно пройти отлично, если Уайт сыграет свою роль до конца.
      -- Удачных посадок, сэр, -- провозгласил он, поднимая стакан.
      -- Удачных посадок, -- ответил Мартин, нюхая свою порцию.
      Каждый из них при этом думал о своем. Дайсон думал: "Мы уже приземлились, и теперь все будет хорошо, и мир не кончится, аминь. Не как на Земле. "Вот так кончится мир..." -- Как же там дальше? Он никак не мог вспомнить. -- "Вот так кончится мир, не взрыв, но... но..." А, неважно".
      -- Вы сейчас не на службе, -- сказал Мартин. -- Расслабьтесь.
      -- Попробую, сэр.
      -- Мы сделали большую работу, -- довольно сообщил Мартин. -- Шесть месяцев в поле с оборудованием хуже некуда. Нам все приходилось делать только втроем. На нас возложили большую ответственность, и если бы что-то пошло не так... -- Он налил себе еще. -- Ну вот, руда погружена, рапорт ушел на Землю полчаса назад, и все готово. Завтра мы возвращаемся к своим обязанностям, но наша миссия уже выполнена.
      -- Что бы ни случилось потом, -- закончил Дайсон и тут же прикусил язык. Недоверчиво посмотрев на стакан в своей руке, он с удивлением отметил, что тот пуст. "Берегись, Джонни, -- подумал он, -- берегись".
      -- О чем это вы?
      -- Гм, сам не знаю. В конце концов ядерщики долго работали над этой проблемой и ни к чему не пришли, правда?
      -- Вы дипломированный ядерщик?
      -- Едва не стал им, -- признался Дайсон.
      Мартин уставился на него.
      -- А что случилось?
      -- Я и сам толком не знаю. -- Дайсон пожал плечами. -- Пожалуй, в конце концов до меня дошло, насколько все это безнадежно. По-моему, так это даже хорошо. Если бы я получил диплом, то сидел бы сейчас дома и работал над военными проектами, как все прочие специалисты, хотят они того или нет. Фактически там сейчас действуют законы военного времени.
      -- Так и должно быть, -- объяснил Мартин, с интересом поглядывая на него. -- Нельзя же просто сдаться.
      Точно то же говорил Уайт, и это доводило Джонни до бешенства. Они ничего не понимают! Он набрал было воздуха в легкие, чтобы резко возразить, но что бы это дало? "Они ослеплены", -- подумал он и сказал:
      -- Люди не меняются, сэр, и в этом вся проблема. Люди вообще... э-э... не очень-то хороши. Они движутся к Катастрофе, и никто их не остановит, что бы он ни делал.
      -- Вполне возможно, -- со скучной миной ответил Мартин. -- Налейте себе еще.
      -- Спасибо, сэр. -- Дайсон наклонился и налил себе виски, гадая при этом, почему продолжает называть шефа "сэр"... "Впервые, -- подумал он, -не имеет значения, разозлится Мартин или нет. Важно только, чтобы время шло и топливо было спрятано. Потом Мартин автоматически перестанет быть офицером. Конечно, останется еще револьвер в столе, и потому нельзя заходить слишком далеко".
      -- Где Уайт? -- спросил Мартин. Он явно скучал. Может, Уайт предложит ему лучшее развлечение.
      -- Он... отдыхает, -- выдавил Дайсон.
      -- Ах да, готовит робота к старту. Я и забыл. Что ж, раз вы уже выпили, почему бы вам не сменить его? Может, он тоже хочет выпить?
      Дайсон знал, что следующие его слова должны вызвать интерес шефа -неважно, что это будет, совершенно неважно. Уайту нельзя мешать, пока он не закончит. Дайсон вдруг перестал сомневаться, что Уайт действительно управляет роботом, как и обещал. Теперь он был в этом уверен. Сейчас было важно дать ему закончить, не позволить Мартину заподозрить неладное.