Генри КАТТНЕР
      Кэтрин Л. МУР
      ДА БУДЕТ ПРОКЛЯТ ЭТОТ ГОРОД
      Вот история о Короле, которую повторяют. Задолго до того, как знамена царей увенчали высокие башни халдейского Ура, до того, как крылатые фараоны воцарились в таинственном Египте, далеко на Востоке существовали уже могущественные империи. Там, посреди обширной пустыни, известной как Колыбель Человечества, в самом сердце необъятной Гоби, велись великие войны и горделивые дворцы вздымали свои башни в пурпурное азиатское небо. Но эта история случилась еще раньше, во времена, предшествующие самым старым легендам; в великой Империи Гоби, которая сегодня жива только в песнях менестрелей...
      Легенда о Сахмете Проклятом
      1. ВРАТА ВОЙНЫ
      В серых сумерках рассвета пророк поднялся на внешнюю стену Сардополиса. Борода его развевалась на холодном ветру. Всю равнину перед ним усеивали яркие палатки осаждающей армии, украшенные пурпурным символом крылатого двуногого дракона - гербом воинственного короля Циаксареса с Севера.
      Солдаты толпились у катапульт и осадных башен, несколько десятков подошли к стене, где стоял пророк. Глумливые голоса выкрикивали поношения, но седовласый старец не обращал на них внимания. Его запавшие глаза под снежно-белыми кустистыми бровями были обращены вдаль, вде горные склоны, поросшие лесом, расплывались в голубой дымке.
      Тонким, пронзительным голосом пророк заговорил:
      - Беда, беда Сардополису! Падет жемчужина Гоби, падет и погибнет, навеки уйдет ее слава! Обесчещены будут алтари, а улицы обольются красной кровью. Я вижу смерть короля, вижу позор его подданных...
      Солдаты под стеной на мгновение умолкли, но затем копья взметнулись вверх и язвительные крики заглушили слова пророка.
      - Спускайся к нам, старый козел! - крикнул бородатый гигант. - Мы воздадим тебе по заслугам!
      Пророк опустил взгляд, и крики солдатни постепенно стихли. Старик снова заговорил, очень тихо, но каждое слово было ясным и острым как удар меча.
      - С триумфом пройдете вы по улицам города, а ваш король воссядет на Серебряный Трон. Но из лесов выйдет ваша гибель, настигнет вас древнее проклятье, и никто не спасется... Он вернется... ОН... некогда правивший здесь...
      Пророк воздел руки вверх и взглянул прямо в красный глаз восходящего солнца.
      - Эвое! Эвое!
      Потом пророк сделал два шага вперед и прыгнул. Он рухнул на поднятые копья и умер.
      В тот день врата Сардополиса пали под ударами больших боевых таранов, и люди Циаксареса ворвались в город как волна прилива, как волки. Они убивали, грабили и пытали без капли жалости. В тот день страх опустился на город, а пыль битвы поднялась выше крыш. Защитников хватали и убивали на месте. Насиловали женщин, убивали детей, и слава Сардополиса канула в пучину позора и ужаса. Последние лучи заходящего солнца осветили знамя Циаксареса с пурпурным драконом, развевающееся на самой высокой башне королевского дворца.
      Зажгли факелы, большой зал озарился красноватым сиянием, блики заиграли на Серебряном Троне, на котором сидел победитель. Его черную бороду покрывали пыль и кровь, и невольники смывали с него грязь, пока он сидел среди своих людей, обгрызая баранью кость. И все-таки, несмотря на эту грязь и помятые, изрубленные доспехи, в нем видно было истинное величие. Циаксарес был королевским сыном, последним в роду, который брал начало в далеком прошлом Гоби, когда ею правили бароныфеодалы.
      Но лицо его отражало лишь слабый отблеск прежнего величия.
      Когда-то оно светилось гордостью и благородной силой, их следы до сих пор читались под маской жестокости и порока, покрывающей черты Циаксареса. Серые глаза, вспыхивавшие красным только в огне битвы, смотрели холодно и бесстрастно. Сейчас этот мертвый взгляд изучал связанного Халема, поверженного короля Сардополиса.
      В сравнении с могучим Циаксаресом Халем казался хрупким, но, несмотря на раны, стоял он прямо, а его бледное лицо не выдавало никаких чувств.
      Странное зрелище! Мраморный тронный зал, украшенный гобеленами, более годился для веселых празднеств, чем для таких мрачных сцен. Единственный человек, казавшийся естественным в этом окружении, стоял возле трона стройный, темнокожий юноша, одетый в бархат и шелка, явно не пострадавшие в битве. Это был Нехо, наперсник короля, а также - как утверждали некоторые - его злой демон. Неизвестно, откуда он взялся, но влияние его на короля было огромно.
      Слабая улыбка появилась на красивом лице юноши. Нехо пригладил свои темные курчавые волосы, склонился и что-то шепнул на ухо королю. Тот кивнул, жестом отослал служанку, занимавшуюся его бородой, и коротко сказал:
      - Твоя сила сломлена, Халем, но мы будем милосердны. Поклянись верно служить нам и сохранишь жизнь.
      В ответ Халем лишь плюнул на мраморные плиты пола.
      Странный блеск появился в глазах Циаксареса. Почти неслышно король прошептал:
      - Храбрый человек. Слишком храбрый, чтобы умирать...
      Словно вопреки своей воле он повернул голову и встретил взгляд Нехо. Этот взгляд что-то сказал королю, потому что Циаксарес потянулся за длинным окровавленным мечом, встал, спустился с возвышения и замахнулся.
      Халем даже не пошевелился, чтобы уклониться от удара, и сталь рассекла его голову. Труп рухнул на пол, а Циаксарес еще постоял, невозмутимо глядя на него. Потом вырвал меч из тела.
      - Бросьте эту падаль стервятникам, - приказал он. От ближней группы пленников донеслось гневное проклятье, и король повернулся, ища взглядом человека, посмевшего заговорить.
      Двое стражников вытолкнули вперед высокого мускулистого мужчину с желтыми волосами и молодым лицом, потемневшим сейчас от ярости. Мужчина был без доспехов, грудь его покрывали многочисленные раны.
      - Кто ты? - спросил Циаксарес со зловещим спокойствием, все еще держа в руке обнаженный меч.
      - Я принц Рэйнор, сын короля Халема.
      - Ищешь смерти?
      Рэйнор пожал плечами.
      - Сегодня я уже встречался с ней. Убей меня, если хочешь. С дюжину твоих волков я зарубил... хоть какоето утешение.
      За спиной короля послышался шелковый шелест от легкого движения Нехо. Губы короля, скрытые среди спутанной бороды, скривились, лицо вдруг вновь стало решительным и жестоким.
      - Вот как? Ты будешь ползать у моих ног еще прежде, чем вновь зайдет солнце, - Он махнулрукой. - Под этим дворцом наверняка есть подземелья для пыток. Садрах!
      Плотный мужчина, одетый в кожу, выступил вперед и отсалютовал.
      - Ты слышал мое желание. Выполни его.
      - Если я приползу к твоим ногам, - тихо сказал Рэйнор, - то перекушу тебе сухожилия, ты, откормленный боров.
      Король гневно засопел и молча кивнул Садраху; палач вышел следом за Рэйнором, которого стражники вывели из зала. Циаксарес вновь опустился на трон и задумался на мгновенье, пока невольник не принес ему вина в позолоченном кубке.
      Но вино не развеселило короля. Наконец Циаксарес встал и вошел в комнаты прежнего владыки; его люди не посмели там ничего тронуть, опасаясь гнева своего господина. Над шелковым ложем уже висело новое знамя пурпурный дракон с распростертыми крыльями и поднятым шипастым хвостом. Циаксарес долго смотрел на него. Он не повернулся, услышав мягкий голос Нехо:
      - Дракон снова победил.
      - Да, - тупо ответил Циаксарес. - Еще раз черный позор и порок восторжествовали. Не в добрый день я встретил тебя, Нехо.
      Послышался тихий смех.
      - А ведь ты сам вызвал меня. Там, у себя, мне было вполне хорошо.
      Король невольно вздрогнул.
      - Уж лучше бы Иштар в ту ночь поразила меня молнией.
      - При чем тут Иштар? Теперь ты чтишь другого бога. Циаксарес резко повернулся и оскалил зубы.
      - Нехо, не выводи меня из себя! Я все еще имею власть...
      - Ты имеешь самую полную власть, - ответил низкий голос. - Как и пожелал.
      Несколько ударов сердца король не отвечал, потом прошептал:
      - Я первый покрыл позором наш королевский род. Когда меня короновали, я поклялся могилами предков, что буду верен их памяти, и какое-то время держал слово. Я правил хорошо и справедливо...
      - И искал мудрости.
      - Да. Но мне было мало, я хотел прославить свое имя и потому вызвал чародея... Блейса из Черного Пруда.
      - Блейс, - буркнул Нехо. - Он многое умел. И всетаки... умер.
      Дыхание короля стало неровным.
      - Знаю. Я убил его... по твоему приказу. А ты показал мне, что стало с ним потом.
      - Блейса сейчас не назовешь счастливым, - заметил Нехо. - Он служил тому же господину, что и ты. И потому... - тихий голос вдруг набрал силу, - ... потому живи! В силу нашего договора я дам тебе власть над всей землей, дам прекрасных женщин и сокровища, превосходящие человеческое воображение. Но после смерти ты будешь служить мне!
      Король стоял молча, только жилы набухли на его смуглом лбу. Внезапно с хриплым проклятием он вырвал меч из ножен. Сталь сверкнула в воздухе... и со звоном отскочила. По руке короля и всему его телу прошла ледяная дрожь, и одновременно в комнате сгустилась тьма.
      Пламя факелов съежилось, воздух стал холодным и... зашептал.
      Темнота все наступала, и наконец все покрыл глубокий мрак, среди которого неподвижно стояла фигура, сиявшая жутким неземным светом. Мертвую тишину нарушал лишь прерывистый шепот. Тело Нехо вспыхнуло ярко, ослепительно. Он стоял неподвижно, не произнося ни слова, и король скорчился, сотрясаемый рыданиями. Меч его звякнул о мраморный пол.
      - Нет! - прорыдал король. - Пощади... нет!
      - У него нет жалости, - ответил тихий голос, холодный и зловещий. Поэтому молись мне, пес, которого зовут королем! Молись мне!
      И Циаксарес начал молиться...
      2. КРОВЬ В ГОРОДЕ
      Принц Рэйнор страдал. Он лежал на пыточном колесе, вглядываясь в каменный свод подвала, сочившийся влагой, а палач Садрах разогревал в очаге железные прутья. Рядом стоял большой кубок вина. Время от времени Садрах, напевая что-то, брал кубок и с шумом отхлебывал.
      - Тысячу золотых монет, если поможешь мне бежать,
      - без особой надежды повторил Рэйнор.
      - Зачем золото человеку, с которого содрали кожу? - спросил Садрах. Ведь именно это ждет меня, если ты сбежишь. Кроме того, откуда тебе взять тысячу монет?
      - Из моей комнаты, - ответил Рэйнор. - Они надежно спрятаны.
      - Ложь, скорее всего. Впрочем, ты все равно расскажешь мне, где находится тайник, когда я выжгу тебе глаза. Тогда я получу твое золото если оно существует - безо всякого риска.
      Вместо ответа Рэйнор дернул веревки, связывавшие его. Напрасно. Принц напряг все силы, кровь застучала у него в висках, но ни на пядь не приблизился к свободе.
      - Напрасно тужишься, - бросил Садрах через плечо.
      - Лучше побереги силы, они тебе понадобятся, чтобы кричать.
      Он вынул из огня железный прут - конец его ярко сиял. Рэйнор вглядывался в орудие пытки, не в силах отвести взгляд. Неприятная смерть...
      Но когда раскаленный прут приблизился к груди Рэйнора, железная дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился высокий чернокожий человек. Садрах повернулся и механически поднял прут, словно защищаясь. Потом расслабился и вопросительно посмотрел на пришельца.
      - Кто ты, дьявол тебя забери?! - рявкнул он.
      - Нубиец Эблик, - поклонился чернокожий. - Я принес приказ от короля. Я заблудился в этом проклятом дворце и нашел тебя только сейчас. У короля есть еще двое пленников, которых он отдает в твои руки.
      - Превосходно! - Садрах потер руки. - Где они?
      - Все сказано вот здесь, - человек подошел ближе, роясь в складках своего кушака.
      И тут в воздухе сверкнул окровавленный кинжал и погрузился в тело. Садрах крикнул и медленно сложился пополам. Нападавший отскочил, а палач повалился на каменный пол, дернулся несколько раз и замер.
      - Слава богам! - простонал Рэйнор. - Эблик, верный слуга, ты пришел как раз вовремя!
      Черное, уродливое лицо Эблика отразило беспокойство.
      - Позволь, принц...
      Он перерезал веревки и освободил пленника.
      - Это было нелегко. Когда битва разделила нас, я уже знал, что Сардополис падет. Я поменялся одеждой с одним из людей Циаксареса... которого убил... и все ждал случая бежать. Мне повезло услышать, что ты оскорбил короля, и тебя обрекли на пытку, поэтому... - он пожал плечами.
      Рэйнор спрыгнул с пыточного колеса и расправил затекшие руки и ноги.
      - Бегство будет легким?
      - Увидим. Почти все солдаты упились или заснули. Во всяком случае, оставаться здесь нельзя.
      Оба они осторожно выскользнули в коридор. Недалеко от двери плавал в собственной крови мертвый стражник. Они торопливо прошли мимо и тихо прокрались через дворец, почасту укрываясь в боковых коридорах, чтобы их не заметили.
      - Если бы я знал, где дрыхнет Циаксарес, рискнул бы жизнью, чтобы перерезать ему горло, - заявил Рэйнор. - Подожди! Сюда!
      В конце узкого коридора была дверь, она вывела их в сад, залитый лунным светом.
      - Я помню, что вошел здесь, - заметил Эблик. - Ну-ка... - Он нырнул в кусты и вскоре появился вновь с мечом в руке и тяжелым боевым топором за поясом. Что теперь?
      - Полезем через стену, - ответил Рэйнор и двинулся вперед.
      Нелегко было взобраться на высокий защитный вал, но рядом росло раскидистое дерево, и двое мужчин, цепляясь за его ветви, преодолели преграду. Когда Рэйнор спрыгнул на землю по другую сторону стены, кто-то громко вскрикнул. Оглянувшись, он увидел бегущих к нему людей в доспехах, поблескивающих в свете луны. Принц тихо выругался.
      Эблик уже убегал, его длинные ноги меряли землю на удивление быстро. Рэйнор бросился следом, хотя первой его мыслью было остаться и принять бой. Но это обернулось бы самоубийством: людей Циаксареса было слишком много.
      Преследователи выкрикивали угрозы, сверкали обнаженные мечи. Рэйнор схватил своего спутника за руку, втащил в боковую аллею, и оба припустили быстрее, лихорадочно высматривая хоть какое-нибудь убежище. Через несколько минут Эблик заметил белеющий в темноте храм и свернул к нему. Пробегая через двор, залитый кровью и вымощенный трупами, он выкрикнул какое-то слово, и через мгновенье оба беглеца ворвались в здание.
      С высокого свода свисал золотистый шар, слабо сверкавший в полумраке. Это было святилище Солнца, храм Амона, главного бога Сардополиса. Эблик бывал здесь и раньше, поэтому хорошо знал дорогу. Он провел Рэйнора мимо разодранных гобеленов и перевернутых кадильниц, а потом остановился перед золотистой портьерой и прислушался. Погони не было слышно.
      - Хорошо! - сказал нубийский воин. - Мне говорили, что отсюда ведет тайный ход, но я не знаю, где его искать. Может, вместе мы найдем его.
      Он отдернул портьеру, и оба вошли в святилище. Рэйнор, не сдержавшись, прошептал проклятье, его пальцы судорожно стиснули рукоять меча.
      Они оказались в небольшой комнатке со стенами, потолком и полом, голубыми, как летнее небо. Комната была пуста и лишь посреди стоял большой золотой шар.
      На этом сверкающем шаре лежал человек.
      Одинокий факел на стене бросал свой неверный свет на окровавленное тело, на седую бороду, испачканную кровью. Мужчина лежал на шаре, прибитый железными гвоздями, которые пронзили его ладони и ступни, и глубоко ушли в золото.
      Глядя невидящими глазами, с пеной на устах, он перекатывал голову с боку на бок и стонал:
      - Воды! Ради Амона, хоть каплю воды! Губы Рэйнора сжались в узкую бескровную линию. С помощью Эблика он вырвал гвозди. Измученный жрец стонал, кусая искалеченные губы, но не кричал. Наконец они положили изуродованное тело на голубой пол. Эблик, пробормотав что-то, исчез, но вскоре вернулся с кубком и поднес его к губам умирающего. Жрец жадно глотал воду.
      - Принц Рэйнор! - прошептал он. - Король в безопасности?
      Рэйнор кратко рассказал ему, что произошло, и седая голова жреца поникла.
      - Поднимите меня... быстрее!
      Рэйнор повиновался. Жрец провел изуродованными ладонями по золотому шару и от его прикосновения тот распался на две части, как рассеченный плод. Внутри оказались отверстие и лестница, круто уходившая вниз.
      - Алтарь открылся? Я плохо вижу... Отнесите меня вниз. Они не найдут нас в этом укрытии.
      Рэйнор взвалил тело старца на плечо и начал спускаться. Эблик следовал за ним по пятам. Алтарь с тихим скрежетом закрылся за их спинами - сверкающий шар, который остановит погоню. Они оказались в полной темноте. Принц шел осторожно, пробуя каждую ступеньку, прежде чем перенести на нее тяжесть тела. Наконец он почувствовал под ногами ровный пол.
      Забрезжил слабый свет, словно первые лучи рассвета, и они увидели пустой каменный подвал, сделанный из грубых блоков, каких не было в великолепном городе наверху. В одной стене зияла черная дыра. На полу покоилась округлая металлическая плита, вогнутая посредине, а в углублении лежал обломок какого-то камня, похожего на золотоносный мрамор, размером с половину ладони Рэйнора. На нем были вырезаны символы, из которых принцу был ведом только один - древний крест с петлей, посвященный богу солнца.
      Он осторожно положил жреца на пол, но тот все-таки застонал от боли и поднял искалеченные руки.
      - Амон! Великий Амон... Дайте мне еще воды! Эблик повиновался. Собравшись с силами, жрец протянул руку и ухватился за одежду Рэйнора.
      - Ты силен, это хорошо! Сила нужна для дела, которое тебе предстоит.
      - Какого дела?
      Пальцы жреца сжались сильнее.
      - Да. Амон привел тебя сюда, и ты станешь мстителем. Мои же часы сочтены, силы покидают меня... - Он помолчал, потом заговорил снова: Хочу тебе кое-что сказать. Ты знаешь легенду об основании Сардополиса? Когда-то давно некое страшное божество имело в этом месте свой алтарь, и ему поклонялись все жители леса... пока не пришли служители Амона. Они победили и пленили лесного бога, а затем изгнали его в Долину Тишины, где он находится и сейчас, скованный могучим заклятием и печатью Амона. Но есть пророчество, что однажды Амон будет повержен, а плененный бог разорвет оковы и вернется в свои владения, на руины Сардополиса. День настал! - Жрец вытянул руку. - Как темно вокруг... Но печать должна быть ще-то здесь... ты видишь ее?
      - Кусок мрамора? - спросил Рэйнор.
      - Да... Это талисман. Возьми его!
      Голос жреца звучал властно, и Рэйнор повиновался.
      - Взял.
      - Хорошо. Береги его. А теперь подними щит. Почти со страхом принц поднял металлическую плиту, оказавшуюся на удивление легкой. Под ней ничего не было, только выщербленный камень с неуклюже вырезанными фигурами и символами. Рэйнор откуда-то знал, что этот валун чудовищно стар, что он существует от создания мира.
      - Это алтарь лесного бога, - объяснил жрец. - Он вернется сюда, когда будет освобожден. Ты должен идти к Горному Разбойнику и отдать ему талисман. Он поймет, что это значит. Амон будет отмщен...
      Жрец вдруг вскочил, вскинул руки, и слезы потекли из его слепых глаз.
      - О-о! - воскликнул он. - Рухнула святыня Амона! Повержена в прах и пыль...
      Он упал, как падает дерево, повалился на камень, раскинув руки в стороны, словно на молитве. Так умер последний жрец Амона из Гоби.
      Рэйнор на мгновение замер, потом склонился над стариком. Первый же взгляд убедил его, что жрец мертв. Вздохнув, принц сунул обломок мрамора за пояс.
      - Похоже, выход там, - сказал он, указывая на дыру в стене, - хотя выглядит он не особенно привлекательно. Ну ладно, пошли.
      Ругаясь вполголоса, он втиснулся в узкое отверстие, а Эблик последовал за ним.
      3. ГОРНЫЙ РАЗБОЙНИК
      Циаксарес медленно мерял комнату шагами, гневно хмуря брови. Раз или два его рука судорожно стискивала рукоять меча, а из груди вырывался громкий стон. Однако он ни разу не взглянул на пурпурный символ дракона, висящий над ложем.
      Подойдя к окну, он посмотрел вниз, на город, потом взгляд его устремился дальше, за равнину, в сторону далеких гор, покрытых лесом. Король тяжело вздохнул.
      - Смотри лучше, Циаксарес, - произнес чей-то голос. - Ибо оттуда придет твоя гибель, если ты будешь медлить.
      - Это ты, Нехо? - устало спросил король. - Какую еще низость я должен совершить?
      - Двое людей идут на юг, к Долине Тишины. Они должны умереть прежде, чем доберутся туда.
      - Почему? Они приведут подмогу? Нехо ответил не сразу.
      - У богов есть свои тайны. В Долине Тишины находится нечто, могущее превратить в пыль всю твою силу и славу. Тогда даже я тебе не помогу. Я могу лишь посоветовать тебе и, если ты меня послушаешь, то все будет хорошо. Но мне нельзя действовать... по причинам, которые тебе незачем знать. Одним словом, отправь своих людей, прикажи им догнать и убить этих двоих. И побыстрее!
      - Как скажешь, - ответил король и повернулся, чтобы позвать слугу.
      - Нас преследуют солдаты, - сообщил Эблик, обернувшись. Он ехал на длинноногой гнедой кобыле, а Рэйнор - на крупном сивом жеребце с красными ноздрями и огненными глазами. Принц тоже посмотрел назад.
      - О боги! - буркнул он. - Циаксарес отправил за нами чуть не половину своей армии. Наше счастье, что мы украли этих лошадей.
      Беглецы направили коней на вершину невысокого холма, укрытого лесом. Позади лежала большая равнина и разрушенный город Сардополис, впереди вздымались горы, поросшие дубами, соснами и пихтами.
      Нубиец облизал пересохшие губы и хрипло произнес:
      - Я чувствую в горле адский огонь. Уйдем из этой глуши, где нечего пить, кроме воды.
      - Разбойник напоит тебя вином... или кровью, - ответил Рэйнор. - Так или иначе мы должны найти его и попросить помощи. Когда-то давно один наемник объяснил мне дорогу к нему.
      Он пришпорил коня, и тот пошел рысью. Через мгновение вершина холма скрыла беглецов от людей Циаксареса. Всадники все дальше углублялись в лесную глушь, где жили волки, большие медведи и - как поговаривали ужасные, змеи-василиски.
      Они ехали мимо заснеженных гор, вонзающих белые шпили вершин в голубизну неба, по краям глубоких ущелий, из которых доносился низкий, рокочущий грохот водопадов. А за ними упрямо шла погоня - отряд угрюмых, грозных солдат. Они двигались медленно, но неумолимо.
      Впрочем, Рэйнор знал множество уловок. Трижды проводил он своего жеребца вверх по течению ручьев - умное животное осторожно выбирало дорогу, - а потом спустил лавину, преградившую путь преследователям. Когда всадники добрались до большой котловины, люди Циаксареса остались далеко позади.
      Со всех сторон к небу поднимались горы, а посреди лежала широкая долина, поросшая кустами и зелеными рощицами. Далеко впереди виднелся оборонительный вал, прорубленный в одном месте узким проходом.
      Справа над ущельем торчала большая серая скала. Голую каменную плоскость рассекала извилистая дорога, высеченная в камне, она вела к замку, стоявшему на самой вершине. Даже с такого расстояния можно было оценить размеры могучего сооружения - каменной крепости, украшенной яркими знаменами, трепещущими на ветру.
      Рэйнор указал на замок.
      - Там живет Горный Разбойник.
      - А вон там - опасность! - ответил Эблик, хватаясь за топор. Смотри!
      Из ближней рощи выскочил отряд всадников, засверкали копья, шлемы, щиты. Всадники с криками помчались к пришельцам. Рэйнор взялся было за рукоять меча, но заколебался.
      - Спрячь оружие, - приказал он Эблику. - Мы прибыли как друзья.
      - Но знают ли они об этом? - возразил нубиец. Все же он оставил в покое свой топор и ждал всадников безоружным. Вперед выдвинулся высокий мужчина на гнедом жеребце.
      - Может, вам надоела жизнь, раз вы ищете крепость Разбойника? спросил он. - А может, хотите поступить к нему на службу?
      - Мы принесли сообщение от жреца Амона, - объяснил Рэйнор.
      - Мы здесь не признаем никаких богов, - рявкнул предводитель отряда.
      - Зато, судя по вашим доспехам, вы знаете военное ремесло, - ответил Рэйнор. - Сардополис пал! Циаксарес захватил город и убил моего отца, короля Халема из Сардополиса.
      К его удивлению, всадники громко расхохотались, а их главарь ответил:
      - А нам какое дело? У нас нет другого короля, кроме Разбойника. Но если хотите, мы отведем вас к нему. Недостойно двенадцати сражаться против двоих, а ваше тряпье немного стоит.
      Эблик оскорбился.
      - Клянусь богами, учтивость вам незнакома! За один медяк я готов уложить тебя на землю!
      Главарь задумчиво почесал затылок и оскалился.
      - Если хочешь, можешь попробовать позднее, мой оборванный хвастун. А сейчас идемте, потому что Разбойник сегодня вечером выступает в поход.
      Рэйнор кивнул и пришпорил коня. Нубиец ехал рядом с ним. Окруженные людьми Разбойника, они пересекли долину и добрались до подножия скалы. Потом поднялись по крутой опасной тропе на обрывистый склон, переехали подъемный мост и, оказавшись во дворе, спешились.
      Рэйнора проводили к Горному Разбойнику.
      Это был могучий мужчина с лоснящимися красными щеками и бородой с проседью, в короне, лихо сидящей на спутанных кудрявых волосах. Он сидел в высоком каменном зале перед ярившимся огнем, у ног его стоял железный ларец, из которого он вынимал драгоценности, украшения и золотые цепи, достойные королевской сокровищницы, внимательно разглядывал их и гусиным пером писал что-то на пергаменте, лежавшем у него на коленях.
      Подняв голову, он веселым взглядом окинул румяное лицо Рэйнора.
      - Ну, Самар, в чем дело?
      - Два чужака. У них известие для тебя... во всяком случае, так они говорят.
      Внезапно лицо Разбойника стало серьезным, и он подался вперед, роняя драгоценности с колен.
      - Известие? Есть только одно известие, которого я могу ждать... Говори! Кто тебя прислал?
      Рэйнор смело выступил вперед, вынул из-за пояса обломок мрамора и подал Разбойнику.
      - Жрец Амона велел передать это тебе, - сказал он. - Сардополис пал.
      На мгновение стало тихо. Потом Разбойник взял камень и внимательно осмотрел его.
      - Да, - буркнул он. - Значит, моя власть кончается. Долгие годы мои предки владели этой скалой, ожидая вызова, который все не приходил. И вот он, наконец, - Он поднял голову. - Выйдите все, кроме этих двоих. А ты, Самар, подожди, ты должен это знать.
      Все вышли, и Разбойник крикнул им вслед:
      - Позовите Дельфию! - Он повернулся и вгляделся в огонь. - Значит, я, Киалех, должен исполнить давний обет моих предков. А захватчики близко. Ну что ж...
      Его прервало появление девушки с надменно поднятой головой. Помятые доспехи покрывали ее стройное тело. Подойдя к Разбойнику, она бросила ему на колени сверкающий камень.
      - И это моя награда? - фыркнула девушка. - О боги, я захватила замок Оссана почти в одиночку, а получила меньше Самара!
      - Ты моя дочь, - спокойно ответил Разбойник. - Может, из-за этого ты хочешь особого положения в нашем вольном братстве? Замолчи и слушай.
      Рэйнор с удовольствием разглядывал лицо девушки. Она была красива мрачной, дикой и чистой красотой, видимой в твердой линии подбородка и во взгляде черных глаз. Черные кудри распущенных волос рассыпались по закованным в сталь плечам.
      - Ну? - буркнула девушка. - Насмотрелся?
      - Успокойся, - сказал ей Разбойник. - Слушайте меня все, я расскажу вам одну историю. - Его глубокий голос стал сильнее. - Когда-то давно, века назад, здесь была варварская страна. Люди чтили лесного бога, называемого... - Он сделал странный знак рукой, - ... называемого Паном. Потом с Севера явились два брата-короля и принесли с собой бога солнца Амона. Началась война, и сталь оросилась кровью. Но Амон победил. Лесной бог был заперт в Долине Тишины, которая находится за моим замком, а два короля заключили соглашение. Один стал править в Сардополисе, а другой, младший, получил во владение большой замок у ворот Долины Тишины и должен был охранять плененного бога, пока не придет известие... - Разбойник взвесил на ладони камень. - Дело в том, что существует пророчество о конце власти Амона. Предсказано, что тоща лесной бог будет освобожден и отомстит тем, кто уничтожил Сардополис. Долгие века мои предки охраняли эту скалу, и я, Киалех - последний из рода. Да, - вздохнул он, - великие дни прошли. Никоща больше Разбойник не выступит в поход, чтобы грабить, разрушать и насмехаться над богами. Никогда... Что там еще?!
      В зал ворвался воин. Глаза его сверкали, лицо напоминало волчью морду.
      - Киалех! В долине войско!
      - Шайтан! - выругался Рэйнор. - Это люди Циаксареса! Они гнались за нами...
      - Собрать людей! - вскинулась Дельфия. - Я приму командование...
      - Нет! - яростно взревел Разбойник. - Клянусь всеми богами, которых высмеивал... нет! Ты хочешь отнять мою последнюю битву, девчонка? Собери своих людей, Самар... но командовать буду я!
      Самар бегом отправился исполнять приказ. Дельфия стиснула руку отца.
      - Тогда я буду драться вместе с тобой.
      - Для тебя есть другое дело. Проведи этих двоих через Долину Тишины к месту, которое знаешь. Держи, - он бросил принцу мраморный талисман. Когда придет время, ты поймешь, как его использовать.
      Сказав это, он исчез за парчовой портьерой. Рэйнор с интересом разглядывал девушку. Ее лицо под загаром побледнело, в глазах был страх. Она готова была без содрогания вступить в кровавую схватку, но поездка через Долину Тишины явно ее пугала. И все-таки она произнесла:
      - Идем, у нас мало времени.
      Девушка вывела Рэйнора и Эблика из зала. Они прошли через замок, суровый в своем великолепии, затем остановились перед гладкой каменной стеной. Щелкнула скрытая пружина, и часть стены отодвинулась, открыв мрачный проход, уходящий вниз.
      Дельфия задержалась на пороге и повернулась к мужчинам.
      - Соберите всю свою отвагу, - прошептала она, - потому что сейчас мы спустимся в ад...
      4. ДОЛИНА ТИШИНЫ
      Поначалу казалось, что в долине нет ничего страшного. Они вышли из пещеры в густом лесу, и Рэйнор, оглядевшись, увидел крутые горные склоны, делавшие это место настоящим каменным мешком. Солнце уже зашло, но полная луна висела над восточной скальной стеной. В ее свете виднелся темный силуэт замка Разбойника.
      Они вошли в лес.
      Мох под ногами глушил шаги. Трое людей шли в полумраке, рассекаемом полосами лунного света, сочащегося сквозь листья. Рэйнора удивила странная тишина, царившая вокруг.
      Не было слышно никаких звуков: молчали птицы и животные, даже ветер не шелестел среди листьев. Однако принцу казалось, что в лесу звучит какой-то жуткий шепот, и этот неясный звук тревожил натянутые нервы.
      - Не нравится мне это, - заявил Эблик сдавленным голосом: его уродливое лицо застыло маской страха.
      - Здесь заключен Пан, - прошептала Дельфия. - Но его мощь не ослабла...
      Молча шли они сквозь тихий лес, и Рэйнор вдруг заметил, что таинственный шепот, наполняющий лесной мрак, начал помалу усиливаться - а может, просто слух его обострился. Приглушенное бормотанье, далекое и слабое, в котором, казалось, разом звучало множество голосов...
      Дыхание ветра... шелест листьев... жемчужный смех мрачных потоков...
      Теперь все это звучало громче, и Рэйнор поймал себя на том, что думает о бесконечных отголосках первобытного дикого леса. Пение птиц и рев зверей...
      И над всем этим - могучий, неуловимый ритм, зловещая мелодия без слов, далекие свирели, при звуке которых у принца по спине пробежали мурашки.
      - Это волна жизни, - тихо сказала Дельфия. - Биение сердца первого бога. Пульс земли.
      Впервые Рэйнор ощутил близость исконных тайн мира.
      Он нередко заходил в лес в одиночку, но никогда еще эта дикая глушь не проникала так в его душу. Он чувствовал огромную неукротимую мощь, спящую в земле под ногами, мощь, неразрывно связанную с жизнью еще в те времена, когда первые живые создания вынырнули из кипящих морей, покрывавших молодую планету. Миллионы лет назад человек вышел из земли, и тавро происхождения было глубоко выжжено в его памяти.
      Встревоженный, но удивительно счастливый, как бывают счастливы люди во сне, принц поторопил своих спутников и ускорил шаги.
      Лес сменился обширной поляной, на которой торчали потрескавшиеся белые валуны. Колонны и перистили сверкали в лунном свете. Некогда здесь стояла святыня, теперь же руины поросли мхом и вьюном.
      - Здесь, - прошептала девушка. - Здесь... Они остановились в центре круга поваленных колонн, и Дельфия указала на блок мрамора со врезанной в него металлической плитой. В металл был вделан осколок мрамора.
      - Это талисман, - сказала Дельфия. - Приложи к нему свой.
      Молчание... и безголосая волна скрытой жизни, вздымающаяся вокруг них. Рэйнор вынул из-за пояса амулет и шагнул вперед, поборов страх. Склонившись над плитой, он приложил свой кусок мрамора к другому...
      Два обломка соединились, словно их притянуло друг к
      Другу, образовав один, линия раскола побледнела и на глазах исчезла.
      Рэйнор держал в руке талисман... целый!
      Далекое бормотанье внезапно усилилось до крика - радостного, громкого, торжествующего! Металлическая плита разлетелась на куски, и под ней принц увидел небольшой резной камень, такой же, как под святыней Амона.
      Затем нарастающий рев перекрылся пронзительным звуком свирелей.
      Дельфия схватила Рэйнора за руку и потащила назад. Лицо ее было белым как мел.
      - Свирели! - воскликнула она. - Уходим... быстрее! Увидеть Пана, значит умереть!
      Рев становился все громче, в нем слышен был глубокий, басовитый смех, гремящие крики веселья. Хохот мрачных потоков сменился громом водопадов.
      Лес заволновался под порывами ветра.
      - Вернемся! - торопила девушка. - Мы разбудили Пана!
      Рэйнор машинально сунул талисман за пояс, повернулся и побежал за Дельфией и Эбликом в темноту леса. Ветви над его головой раскачивались на ветру, дикие звуки свирелей раздавались все громче.
      Волна жизни нарастала... вздымалась в безумном ликующем гимне.
      Ветер шумел:
      "Свободен... свободен!"
      Невидимые реки пели:
      "Великий Пан свободен!"
      Издалека донесся стук копыт, громкое блеяние.
      Девушка споткнулась, едва не упав. Рэйнор схватил ее за руку и поддержал, борясь с безумным страхом, нараставшим в нем самом. Мрачное лицо нубийца блестело от пота.
      "Пан свободен!"
      "Эвое!"
      Перед ними открылся черный зев пещеры. На пороге Рэйнор быстро оглянулся и заметил, что весь лес раскачивается и идет волнами. Тяжело дыша, он повернулся и поспешил за Дельфией и Эбликом.
      - Шайтан! - прошептал он. - Какого демона я выпустил на свободу?
      А потом был бег по извилистому коридору, по бесконечным каменным ступеням лестницы, сквозь стену, открывшуюся под пальцами Дельфии... Наконец они оказались в замке, гудевшем от криков. Рэйнор остановился, вырвал меч из ножен и вгляделся в суматоху теней.
      - Люди Циаксареса ворвались в замок, - сказал он. Перед лицом врагов из плоти и крови принц вдруг успокоился. Дельфия уже бежала по коридору с обнаженным мечом, и Рэйнор с Эбликом устремились за ней.
      Они ворвались в большой зал. Кольцо. вооруженных людей окружало небольшую группу, защищавшуюся у камина. Рэйнор заметил возвышавшиеся над прочими спутанные кудри и бороду Разбойника Киалеха, а за ним - его помощника Самара. Весь пол покрывали трупы.
      - Ха! - рявкнул Разбойник, заметив пришельцев. - Вовремя вы явились! В самый раз... чтобы умереть вместе с нами!
      5. ДА БУДЕТ ПРОКЛЯТ ЭТОТ ГОРОД!
      Угрюмая улыбка тронула губы Рэйнора. Принц бросился в гущу схватки, пронзил мечом чье-то горло и вырвал клинок так резко, что сталь запела. Эблик и Дельфия не отставали от него. Меч девушки и топор нубийца сеяли смерть среди солдат Циаксареса, которых атака сзади застала врасплох.
      Враги заметались. Из этой суматохи выскочил один солдат, крепко сложенный малый, и крикнул остальным:
      - Окружите их! Их всего трое!
      Все смешалось в неистовстве схватки, свисте мечей. Могучие удары разбивали черепа, разбрызгивая вокруг мозг. Дельфия сражалась плечом к плечу с Рэйнором, неустрашимая перед лицом опасности, а ее клинок мелькал в воздухе, словно жало смертоносной осы. Меч принца защищал их обоих, чертя вокруг мерцающую сеть молниеносных ударов.
      Разбойник закрутился на месте, его меч пробил шлем врага и глубоко ушел в кость, на мгновение лишив его защиты. Какой-то солдат попытался пронзить горло Разбойника, но Самар отбил удар своим оружием. Эта секунда стоила ему жизни. Точно брошенное копье пробило доспехи и вонзилась в тело.
      Самар без звука опустился на землю. Разбойник впал в безумие. Рыча, перескочил он через труп своего помощника и бросился в атаку. Какое-то время он удерживал врагов, а затем кто-то швырнул в него щит. Киалех машинально поднял меч, чтобы парировать удар, и тут волки бросились на свою жертву.
      Разбойник вскрикнул и упал, кровь хлынула на бороду, пятная седые волосы. Когда Рэйнор вновь оглянулся, Разбойник лежал мертвым, его голова покоилась среди сверкающих драгоценностей, высыпавшихся из перевернутого ларца.
      Рэйнор, Эблик и Дельфия, трое последних защитников, стояли плечом к плечу. Солдаты окружили их, горя жаждой крови, но заколебались при виде сверкающей стали. Никто не хотел погибать первым.
      И в этот момент, когда установилась относительная тишина, принц услышал знакомый звук.
      Далекий низкий рев донесся до его ушей. И пронзительное пение свирелей...
      Шум усиливался, солдаты тоже услышали его и начали недоуменно переглядываться. От этих звуков холодела кровь в жилах.
      Радостная суматоха наполнила весь замок. По залу пронесся холодный порыв ветра, невидимыми пальцами касаясь потной кожи. Потом ветер ударил сильнее.
      Среди свиста ветра голоса зашептали:
      "Эвое! Эвое!"
      Они звучали все громче, дикие, торжествующие и неукротимые.
      "Пан свободен!"
      - О боги! - воскликнул солдат. - Что это за дьявольские фокусы? - Он повернулся, поднимая меч.
      Порыв ветра сорвал парчовые портьеры, голоса кричали уже оглушительно:
      "Пан свободен!"
      Громче заиграли свирели, застучали маленькие копытца. Замок задрожал.
      Какой-то смутный, необъяснимый порыв заставил Рэйнора сунуть руку за пояс и вынуть талисман бога солнца. Волна благотворного тепла прошла по его телу - и рев стих.
      Рэйнор привлек к себе Дельфию и Эблика.
      - Ближе! Станьте ближе!
      В зале потемнело. Нет, это просто густой туман опустился вокруг троих воинов, отгородив их от остального мира. Рэйнор высоко поднял печать Амона.
      Завеса тумана закружилась, и за ней принц смутно различал солдат, бегавших по залу, словно крысы, попавшие в ловушку. Он крепко обнял закованную в броню талию Дельфии.
      Внезапно в зале стало холодно, замок задрожал, как от ударов титанов. Пол закачался под ногами.
      Туман потемнел, сквозь его клубы Рэйнор видел удивительные фигуры, которые танцевали и подскакивали... слышал перестук невидимых копыт. Рогатые создания, поросшие мехом, радостно кричали и плясали под звук свирели Пана...
      Фавн, сатир и дриада промелькнули в безумной сарабанде сквозь редеющую завесу, послышался вопль человека, и тут же его заглушили свирели.
      "Эвое! - гремел демонический крик. - Эвое! Слава Пану!"
      Непонятно откуда, но Рэйнор совершенно точно знал, что пришла пора покинуть замок, и быстро. Огромное каменное строение содрогалось, словно дерево под напором урагана. Принц сказал об этом остальным и неуверенно шагнул вперед, высоко подняв талисман.
      Стена тумана передвинулась вместе с ним, за ней плясали чудовищные фигуры. Но солдаты Циаксареса больше не кричали.
      Трое беглецов промчались через замок, рассыпающийся на куски, через двор и подъемный мост, потом спустились со скалы. Остановились они, только оказавшись в долине.
      - Замок! - крикнул Эблик, указывая назад. - Смотрите! Замок рушится!
      И верно! Каменная громада с грохотом рухнула в клубах пыли. На вершине скалы остались только руины. Дельфия заплакала.
      - Это конец Разбойников на все времена, - прошептала она. - Я... я жила в этом замке более двадцати лет, а теперь все исчезло, как пыль на ветру.
      Туман разошелся, и Рэйнор вновь сунул талисман за пояс. Эблик, глядевший на скалу, с трудом сглотнул.
      - Что теперь? - спросил он.
      - Вернемся как пришли, - ответил принц. - Нужно выбираться из этой глуши, а я не знаю другой дороги.
      - Да, - согласилась девушка. - За этими горами тянется пустыня, а единственная дорога ведет в Сардополис. Но у нас нет лошадей.
      - Значит, пойдем пешком, - сказал Эблик, но Рэйдор схватил его за руку.
      - Смотри! - показал он. - Лошади! Наверное, они испугались и убежали из замка! И... шайтан! Там мой сивый жеребец! Вот здорово!
      Вскоре трое всадников уже ехали к Сардополису, а воздух вокруг них, казалось, пульсировал в каком-то жутком ритме.
      На рассвете они остановились на вершине холма и увидели равнину внизу. Все трое одновременно осадили лошадей и изумленно переглянулись. Перед ними лежал город... но как же он изменился!
      Это были руины.
      Гибель пришла в Сардополис ночью. Мощные башни рухнули, в стенах зияли широкие проломы. От королевского дворца не осталось ничего, кроме одной башни, с которой - ирония судьбы - свисало знамя с драконом. На глазах путников эта башня тоже закачалась и рухнула, пурпурный герб свалился в пыль Сардополиса.
      На разрушенных башнях и перистилях плясали какието странные фигуры, и Рэйнор поспешно отвернулся. Однако он не мог заткнуть уши, чтобы не слышать далекого напева свирелей, полного удивительно жалобных нот.
      - Пан вернулся в свою древнюю святыню, - тихо сказала Дельфия. - Нам не стоит задерживаться здесь.
      - Клянусь адом, я с тобой согласен, - буркнул нубиец, пришпоривая своего коня. - Куда теперь, Рэйнор?
      - На запад, к Морю Теней. Там, на побережье, есть города и галеры отплывают из портов. Разве что... - он вопросительно посмотрел на Дельфию.
      Девушка горько рассмеялась.
      - Я не могу здесь оставаться. Эта страна вернулась в первобытное состояние, и Пан снова царит здесь. Я еду с тобой.
      Трое всадников двинулись на запад, огибая небольшую рощицу, где лежал умирающий человек. Это был Циаксарес, но так страшно изуродованный, что только сила воли не давала ему умереть. Его лицо превратилось в кровавую маску, богатые одежды были разорваны в клочья. Заметив трех всадников, он попытался крикнуть, но ветер заглушил его возглас.
      Рядом с королем, небрежно опираясь на ствол дерева, стоял стройный юноша. Это был Нехо.
      - Кричи громче, Циаксарес, - сказал он. - На лошади ты мог бы добраться до Моря Теней, и тогда тебя ждало бы еще много лет жизни.
      Король вновь крикнул, но ветер отнес его Крик в сторону и разорвал в клочья.
      Нехо тихо засмеялся.
      - Слишком поздно. Они уехали. Израненная голова Циаксареса опустилась, борода утонула в пыли. Пересохшими губами король прошептал:
      - Если я доберусь до Моря Теней... то буду жить.
      - Это правда. Но если не сможешь - умрешь. И тогда... - плечи Нехо задрожали от смеха.
      Король со стоном пополз вперед, Нехо двинулся следом за ним.
      - Хороший конь доставит тебя к Морю Теней за три дня. Если ты будешь идти быстро, достигнешь его за шесть дней. Но лучше поспеши. Что же ты не встаешь, мой Циаксарес?
      Король выплюнул горькое проклятье и прополз еще немного, оставляя за собой кровавый след... Кровь непрерывно сочилась из открытых одинаковых ран над лодыжками.
      - Камень, придавивший тебя, был острым, правда, Циаксарес? издевался Нехо. - Спеши! У тебя мало времени, а ты еще должен перейти горы и переплыть реки...
      Вот так, следом за Рэйнором, Дельфией и Эбликом полз умирающий король, все хуже слыша свирели Пана, доносящиеся из Сардополиса. Вскоре с голубого неба спустился первый стервятник и двинулся за своей жертвой, терпеливый, как Нехо. Хлопанье его крыльев было едва слышно в тяжелой мертвой тишине.
      А Рэйнор, Дельфия и Эблик ехали все дальше, к морю...