Катышкин Иван Свергеевич
      Служили мы в штабе армейском
      {1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
      Аннотация издательства: В годы войны автор служил в штабе 59-й армии, входившей последовательно в состав Волховского, Ленинградского и 1-го Украинского фронтов. Части и соединения этой армии участвовали в таких операциях, как Новгородско-Лужская, десантная операция по освобождению островов Выборгского залива, Висло-Одерская, и в наступлении советских войск на Прагу через Судеты. О том, как разрабатывались и осуществлялись планы этих операций, о героизме советских воинов и рассказывается в данной книге, рассчитанной на массового читателя.
      Содержание
      От автора
      Глава первая. На реке Волхов
      Глава вторая. От обороны - к наступлению
      Глава третья. От Новгорода до Луги
      Глава четвертая. Вместе с флотом
      Глава пятая. В составе 1-го Украинского
      Глава шестая. На пути к Одеру
      Глава седьмая. Из боя в бой
      Глава восьмая. Прорыв через Судеты
      Примечания
      От автора
      В этой книге мне хочется рассказать о работе штаба 59-й армии в годы Великой Отечественной войны. Ведь именно в ее рядах я прошел через четыре долгих огненных года, начав свой боевой путь на берегах русской реки Волхов и закончив его в Судетах, на территории Чехословакии.
      Наша армия сражалась на трех фронтах - Волховском, Ленинградском и 1-м Украинском. Ее бойцы и командиры освобождали один из старейших русских городов - Новгород, совместно с другими соединениями участвовали в разгроме вражеской группы армий "Север", рвали кольцо блокады вокруг Ленинграда. Затем 59-я армия мужественно сражалась с фашистами под Нарвой, с боем форсировала Выборгский залив. Ее части и соединения первыми вошли в древнюю польскую столицу - город Краков, освободили от гитлеровских захватчиков Силезский промышленный район и закончили войну почти у самой Праги, столицы Чехословакии.
      В планировании, подготовке и проведении всех этих операций огромную роль играл, естественно, штаб армии - основной орган управления войсками. Нам, его работникам, приходилось планировать, а затем и помогать войскам армии осуществлять наступательные и оборонительные операции в самых сложных условиях боевой обстановки - в лесисто-болотистой местности, как это было, например, под Новгородом; при форсировании Выборгского залива, когда нужно было выбивать фашистов с его многочисленных островов. Кстати, здесь наша армия действовала в тесном взаимодействии с моряками Краснознаменного Балтийского флота. Затем штабу 59-й довелось планировать и осуществлять наступательную операцию, начавшуюся вводом ее частей и соединений в прорыв из второго эшелона 1-го Украинского фронта, как это случилось, например, в Висло-Одерской операции, решать головоломные задачи в период боев в Судетских горах...
      За последние годы в мемуарной литературе появилось немало книг, в которых глубоко исследуются многие важнейшие оборонительные и наступательные операции периода Великой Отечественной войны. В них очень тепло и интересно рассказывается о наших видных военачальниках, стоявших у истоков этих операций, о героизме советских бойцов и командиров. Но, к сожалению, в этих мемуарах, за редким, правда, исключением, очень мало пишется о деятельности штабов, об их работниках, которых, естественно, не всегда можно увидеть непосредственно на поле боя, но которые тем не менее тоже выполняют очень важные задачи. Вот почему в данной книге мне хочется устранить, если так можно выразиться, эту несправедливость, поведать о многогранной деятельности армейского штаба, о людях, чьим трудом и разумом закладывались основы успеха во многих наступательных и оборонительных операциях наших войск.
      В основу книги мною положены многие документы из штабов Волховского, Ленинградского, 1-го Украинского фронтов, Военного совета, штаба и политотдела 59-й армии, входивших в нее соединений, хранящиеся ныне в Центральном архиве Министерства обороны СССР. Но при работе я использовал рассказы и письма моих товарищей по службе, с которыми довелось встречаться как во время войны, так и после нее, высказывания видных военачальников, относящиеся к боевым делам нашей 59-й армии.
      Читатель очень скоро заметит, что, описывая в этой книге многогранную деятельность армейского штаба, я все же основной упор делаю на показ работы его оперативного отдела. И это вполне объяснимо. Ведь в этом отделе я проработал всю войну, вначале рядовым оператором, а затем и заместителем начальника оперотдела.
      В заключение мне хочется выразить искреннюю благодарность ветеранам 59-й армии, приславшим мне письма и даже свои воспоминания. Особенно это относится к бывшим членам Военного совета генерал-майорам в отставке П. С. Лебедеву и Я. Г. Полякову, бывшему начальнику оперативного отдела армии генерал-майору в отставке Л. М. Крылову. Немало ценных советов в период работы над этой книгой дал мне и ныне покойный генерал -полковник в отставке И. Т. Коровников, бывший командующий 59-й армией.
      Я сердечно благодарю сотрудников Центрального архива Министерства обороны СССР за их помощь в подборе нужных мне материалов, а также полковника запаса А. Ф. Киреева, сделавшего литературную запись и вложившего немало сил в подготовку этой книги.
      Глава первая.
      На реке Волхов
      В один из весенних апрельских дней 1942 года я добирался до своего нового места службы - в 59-ю армию. Из Малой Вишеры, где располагался штаб Волховского фронта, мне пришлось и ехать на попутной грузовой машине, и идти пешком. Благо что был я, как говорится, налегке: за спиной - солдатский вещмешок, в котором сложены немногочисленные пожитки да сухой паек, вот и все.
      Иду по разбитой колесами повозок и орудий дороге. По обеим ее сторонам стоит лес. Деревья уже просыпаются от зимней спячки. Но все равно лес кажется мне не обновленным, а каким-то настороженным. Темные ели, лохматые, насупленные, будто испуганно жмутся друг к другу. А вот подлесок из дубков и березок гораздо веселее. Оно и понятно - молодость. Ей все нипочем.
      Лес впереди начал заметно редеть. И вскоре я вышел на открытое пространство. Огляделся. В стороне, за оврагами, увидел разбросанные по косогору бревенчатые избы. Вполне целые, добротные. Как-то даже непривычно смотреть на них. Ведь до этого мне приходилось видеть в основном лишь сожженные фашистами деревни, где только печные трубы сиротливо торчали на пепелищах. А тут - крепкие северные избы, примкнувшие к ним сарайчики, баньки... Будто и нет войны.
      У домов кое-где замечаю стоящие автомашины. По улице ходят люди, одетые в полушубки, шинели, шапки-ушанки. Неужели добрался-таки до штаба 59-й?!
      Прибавил Шагу, подошел к домам. Первый же встретившийся мне боец пояснил, что это деревня Вяжищи и в ней, а также в этом лесу размещаются подразделения и части, которые обслуживают штаб нужной мне армии.
      - Значит, и сам штаб близко? - спросил я красноармейца.
      - Да рукой подать, - махнул он в сторону, как я уже приблизительно знал, реки Волхов.
      Что ж, поспешим теперь туда.
      Но не успел я преодолеть и сотню метров в указанном направлении, как услышал в небе гул: появились фашистские "юнкерсы". Срываясь в пике, они один за другим сбросили свой бомбовый груз и на лес, и на деревню Вяжшци. От неожиданности я, честно скажу, даже растерялся и в первую минуту не знал, что же мне делать. Вместо того чтобы поспешить в какое-нибудь укрытие, остался стоять посреди дороги, остолбенело наблюдая, как от очередного самолета отделяются черные кайли, как, увеличиваясь в размерах, они с воем и свистом приближаются к земле. И только когда почти рядом ухнули взрывы, я наконец опомнился. Что есть мочи бросился в лес, инстинктивно выбрал дуб потолще, упал под его корневища. А бомбы продолжали рваться где-то рядом...
      Но вот бомбежка кончилась. Я снова вышел на дорогу, посмотрел на Вяжищи. Несколько домов в ней пылали. На душе стало прескверно. Невольно подумалось: "Неужели же нельзя было дать достойный отпор этим наглецам? Ведь тут как-никак обслуживание штаба армии. Так нет, ни одна зенитка не заговорила".
      Мысленно ругая незнакомых мне командиров за нерасторопность, двинулся дальше. Вскоре был уже в поселке Селищи. Здесь, в подвалах бывших армейских казарм, и нашел штаб 59-й армии. Первым делом направился в отдел кадров. Представился подполковнику И. А. Василевичу, начальнику этого отдела. С любопытством оглядел его. Василевич - коренастый, сравнительно небольшого роста. Держится очень просто. Вот и сейчас он вышел из-за стола, крепко пожал мне руку, взял протянутое мной предписание, еще раз пробежал его глазами. Кивнул головой.
      - Значит, к нам в штаб?
      - Так точно, - ответил я. - Правда, вначале был назначен комбатом в четвертую дивизию, но потом в штабе фронта все почему-то переиграли...
      - Знаю, слышал, - снова кивнул подполковник Василевич и указал мне на табуретку, предлагая присаживаться. - Это, если хотите знать, наша работа. Поясняю: нам нужно срочно укомплектовать оперативный отдел штаба армии. А вы туда как раз подходите. Вот и позвонили, попросили переиграть... А вы что, недовольны?
      - Да как вам сказать, товарищ подполковник, - замялся я. - Лучше бы, конечно, на батальон.
      - Ишь, на батальон ему... - уже строго нахмурился Василевич. - А кто же будет работать в штабе? Все только туда да на полки и рвутся.
      Я понял, что обострять обстановку конечно же не следует, поэтому замолчал. А начальник отдела кадров, снова помягчев, посмотрел на меня уже доброжелательнее и продолжил:
      - Вы думаете, что мне самому не хочется быть, так сказать, поближе к делу? Еще как! А вот. видите, сижу на кадрах...
      Иван Афанасьевич замолчал, считая, видимо, разговор законченным. Тут же вызвал к себе работника отдела и приказал ему оформить на вновь прибывшего соответствующий приказ. Затем пригласил меня пройтись в кабинет начальника штаба армии генерал-майора Л. А. Пэрна.
      Конечно, кабинетом эту комнату в подвале казармы можно было назвать только условно. Здесь стояли лишь сколоченный из простых досок стол да несколько табуреток. На столе - керосиновая лампа. Стены комнаты наскоро почищены, но все равно выглядели довольно мрачно. Оно и понятно, подвал есть подвал...
      - Товарищ генерал, - уже от порога представился я Пэрну, - капитан Катышкин прибыл в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы!
      Лембит Абрамович вышел из-за стола, приблизился ко мне и внимательно всмотрелся мне прямо в глаза. Потом спросил:
      - Откуда, капитан? Небось из тыла, пороху-то еще и не нюхали?
      - Не довелось, товарищ генерал, - смутился я. - Правда, вот только в Вяжищах, по дороге сюда, под бомбежку попал...
      - Ну и что, жарко было?
      - Сразу как-то и не дошло, товарищ генерал.
      Пэрн вернулся за стол, сел. Показал и мне на табуретку. Я присел на ее краешек. Подметил: перед генералом лежала рабочая карта, по которой он начал постукивать красным карандашом, как я тоже подметил, хорошо отточенным.
      - Не дошло, говорите? - после паузы переспросил, улыбаясь, начштаба. Пообещал многозначительно: - Дойдет, очень скоро дойдет... - И тут же, став серьезным, продолжил: - Мы, товарищ капитан, имеем дело с коварным, опытным и довольно умным противником. Словом, и его надо бить умело, с умом. А что же пока получается? Вот уж несколько месяцев мы деремся здесь, по сути дела, за небольшой клочок земли. А результат? До сих пор ни с места. То мы фашистов вышибем из насиженных гнезд, то они нас снова турнут на исходное положение. Выходит, безграмотно воюем... - Генерал снова поднялся из-за стола, выпрямился. Высокий, худощавый. Неожиданно спросил меня: - Не довелось раньше в штабе работать?
      - Не приходилось, товарищ генерал...
      Лембит Абрамович кивнул понимающе головой. И снова заговорил:
      - Штаб, капитан, это не тихая обитель, как некоторые себе представляют. Да-да, не тихая! Это очень напряженный и, я бы даже сказал, горячий цех. Здесь все кипит, как в котле. Ни минуты передышки! Ибо в штаб тянутся все нити из войск. И нам надо очень оперативно, с головой управлять десятками тысяч людей... Впрочем, зачем это я все говорю. Вот пойдете сейчас в оперативный отдел, там вам и объяснят... К сведению, в оперативном отделе боевые, опытные работники. Так что включайтесь побыстрее в дело, желаю вам успеха.
      Генерал подал мне руку. Видно было, что он куда-то торопится.
      Вместе с подполковником И. А. Василевичем мы вышли во двор. Казармы, где размещался штаб армии, находились почти на самом берегу реки Волхов. Многие из них были довольно сильно разрушены фашистами.
      На улице вовсю властвовала весна. И хотя в новгородские края она приходит поздновато, все равно уже чувствовалось, что солнце берет свое: на бывшем плацу блестели лужи, дороги порядком развезло. Вокруг поселка вскрывались многочисленные болота. Невольно подумалось: да, через недельку здесь будет ни пройти ни проехать.
      Где-то ухали взрывы. Как пояснил Василевич, это противник ведет методический огонь по паромной переправе через Волхов, беспокоит наши войска.
      - Вот вам и фронт, - сказал в заключение Иван Афанасьевич. - Совсем рядышком. Кстати, снаряды даже сюда частенько долетают...
      Да, это был уже фронт. Волховский.
      Итак, я назначен помощником начальника одного из отделений оперативного отдела. Здесь, в подвале другой казармы, меня встретили очень хорошо. Сразу же показали рабочие комнаты операторов, нары для отдыха.
      Посреди подвала оперотдела стояло несколько печек-"буржуек". В них круглосуточно поддерживался огонь, благо что дров было вполне достаточно, ведь лес-то рядом. А апрель, как известно, месяц холодный. Да к тому же и в подвале сыро.
      Место на нарах отвели мне рядом с Иваном Харичевым - тоже помощником начальника отделения, но только другого. Никаких постельных принадлежностей не выдавалось. Так что выручать нас должны были шинельки.
      - Вот здесь, тезка, и располагайся, - сказал мне Харичев. - И живи, как все: шинельку под бочок, шинельку под голову и шинелькой же укрывайся. Мягко, как на перине, только вот жинки не хватает. - И Иван рассмеялся.
      - И в самом деле, прямо как на курорте, - отделался и я шуткой, бросая на нары свой вещмешок и шинель.
      Ночью долго не спалось. Слышно было, как на переправе то и дело рвались снаряды. Даже ночью фашисты не оставляли ее в покое. Подумалось: а ну как какой-нибудь из тех снарядов угодит в казарму? Замурует нас всех здесь, как кротов. Ведь говорил же Василевич, что долетают...
      И словно в подтверждение слов начальника отдела кадров, во дворе грохнул взрыв. Мы повскакивали с нар. Но дежурный успокоил - снаряд разорвался в стороне.
      Вскоре вообще наступило затишье, фашисты взяли, видимо, тайм-аут. И тут я немного забылся, В подвале царил полумрак, это-то и навеяло сон...
      Утром меня ввели в обстановку как в полосе обороны нашей армии, так и ее соседей. Определили круг обязанностей, к исполнению которых я и приступил. Пришлось начинать, естественно, с азов, и только уж затем более детально вникать в организацию всего штаба армии. Ибо оперативный отдел конечно же не может успешно функционировать, не имея тесной и, что самое главное, постоянной связи с другими отделами.
      Заместитель начальника оперативного отдела майор А. Н. Сидякин, вводя меня в курс дела, рассказал, что наша 59-я армия обороняется на довольно широком фронте, что часть ее сил находится на плацдармах на западном берегу Волхова, а другая - на восточном. В ходе зимних боев части и соединения армии понесли большие потери как в людях, так и в боевой технике, и эти потери так до сих пор и не восполнены. Сидчкин же поведал, что штабы дивизии пока неопытны, работники в них подобраны в основном из строевых командиров, которым, конечно, еще осваивать да осваивать новую службу. А тут, по всему видно, назревают большие события, к которым нам нужно быть готовыми самим и подтянуть до своего уровня штабы дивизий.
      Большую помощь на первых порах оказали мне и Виктор Хлынин, и уже знакомый читателю Иван Харичев. В частности, они помогли мне составить довольно полную рабочую карту.
      Здесь следует несколько отвлечься и сказать, что штаб общевойсковой армии в то время представлял собой сложное и довольно громоздкое хозяйство. Кроме оперативного отдела в него входили: разведывательный, боевой подготовки, инженерный, связи, химический, автобронетанковый, ПВО, укомплектования и службы войск, кадров и административно-хозяйственный. А если же брать и полевое управление армии, то оно состояло из Военного совета и штаба, политического отдела, управления начальника артиллерии, бронетанковых и механизированных поиск, управления тыла со штабом, прокуратуры, военторга...
      Нам же, операторам, больше всего, конечно, приходилось иметь дело с разведывательным, инженерным отделом и отделом связи, а также со штабами управлений командующих и начальников родов войск, с ведущими отделами управления тыла. Ведь именно от них зависело всестороннее обеспечение любой армейской операции, как наступательной, так и оборонительной.
      Но вернемся снова в апрель 1942 года. Итак, я вникаю в текущие дела оперотдела штаба армии. Но одновременно - и это вполне естественно впитываю в себя все, что касается и предшествующего периода. Из рассказов новых сослуживцев и соответствующих документов узнаю, что Волховский фронт был создан 17 декабря 1941 года в ходе развития контрнаступления наших войск под Тихвином. Его первоначальной задачей являлось содействие срыву предпринятого фашистами широкого наступления на Ленинград, а уж затем, совместно с Ленинградским фронтом, разгром действующей здесь группировки противника и освобождение города на Неве от блокады. Командующим войсками фронта был назначен генерал армии К. А. Мерецков, начальником штаба комбриг Г. Д. Стельмах. Членом Военного совета стал армейский комиссар 1 ранга А. И. Запорожец. В состав фронта вошли 4, 52, 59 и 26-я армии (последняя в декабре 1941 года была переименована во 2-ю ударную).
      Уже 18 декабря командующий нашей 59-й армией генерал-майор И. В. Галанин получил из штаба фронта распоряжение о выдвижении вверенных ему частей и соединений по железной дороге в район Некшино, Пшеничище, Гладь. А 20 декабря 1941 года первые эшелоны уже начали отправляться в новый район сосредоточения.
      Дивизиями, входящими в состав армии, в тот период командовали люди, в свое время прошедшие школу гражданской войны, имевшие практику руководства полками и соединениями еще в предвоенные годы. Такими были, например, полковник Г. И. Буланов, командир 366-й стрелковой дивизии, полковник Н. П. Коркин, комдив 372-й. Под стать им приходились и полковник А. Д. Витошкин, возглавлявший 374-ю стрелковую дивизию, подполковник Д. Н. Угорич, командир 376-й стрелковой. Еще двумя, тоже стрелковыми, дивизиями - 378-й и 382-й командовали соответственно полковники И. П. Дорофеев и Г. П. Сокуров.
      В состав армии входили и две кавалерийские дивизии.
      Итак, войска нашей армии спешили в указанный им район сосредоточения. Но едва только первые эшелоны прибыли на место, как была получена директива командующего фронтом, в которой 59-й армян ставилась задача: с рубежа реки Волхов перейти в наступление, овладеть городом Чудово и в последующем выйти к Карловке, Манкашеву, урочищу Исаково. Назначался и день начала наступления - 7 января 1942 года.
      Что и говорить, временной запас невелик. На всю подготовку операции отводилось всего несколько дней.
      Как явствовало из документов, нашей армии в тот момент были переданы на усиление ранее действовавшие в этом районе 111-я и 288-я стрелковые дивизии из 4-й армии, а также три танковых батальона и столько же дивизионов гвардейских минометов.
      Да, танков и вообще средств огневой поддержки армия в тот период получила мало. А без этого одним стрелковым да кавалерийским дивизиям идти на штурм хорошо укрепленных позиций врага ой как тяжело!
      Но приказ есть приказ, его нужно выполнять.
      На основе полученной директивы командарм генерал-майор И. В. Галанин, человек в оперативном отношении очень подготовленный, с живым и цепким умом, тут же принял решение, а штаб армии разработал и спустил в войска план операции, общий замысел которой сводился к тому, что наша 59-я во взаимодействии с 4-й и 52-й армиями, а в последующем и со 2-й ударной должна будет разгромить вражескую группировку в районе Чудово, овладеть Чудовским железнодорожным узлом и тем самым создать необходимые условия для последующего продвижения советских войск на Любань.
      Главный удар из района Грузино в направлении совхоза имени Кирова наносили четыре дивизии нашей армии. Одновременно частью сил предполагалось обойти Чудово с севера и северо-запада и овладеть им.
      Вспомогательный удар наносили две стрелковые дивизии. Прорвав оборону фашистов, они были обязаны обтекать Чудово с юга и юго-запада, отвлекая внимание вражеского командования с северного и северо-западного направлений.
      Во втором эшелоне армии действовали тоже две стрелковые дивизии.
      Но это, так сказать, уже итог. А с чего же начинал штаб свою работу по планированию операции?
      Первое, на чем было сосредоточено его внимание, и в частности оперативного и разведывательного отделов, - это конечно же тщательное изучение противника. И хотя разведданные, которыми располагал в тот период штаб 59-й, были скудными, все равно они свидетельствовали о том, что чудовская группировка фашистов довольно сильна, прекрасно вооружена, имеет уже опыт ведения боев в сложных условиях лесисто-болотистой местности.
      Нашей армии противостояли тогда четыре вражеские пехотные дивизии с многочисленными частями усиления. Кроме того, оборона гитлеровцев усиливалась и естественным водным рубежом - рекой Волхов. Здесь все было перепоясано инженерными сооружениями, насыщено различными огневыми средствами. В добавление ко всему фашисты располагали и значительными резервами, которые до времени занимали оборону по рубежам рек Тигода и Равань (примерно в 25 километрах северо-западнее Чудово).
      Из всего вышесказанного следовало, что наша армия должного превосходства над противником не имела. Это объяснялось, во-первых, тем, что к началу операции часть дивизий не успевали выйти в свои исходные районы. Ну а те, кто прибывал, должны были вступать в бой с ходу, без соответствующей подготовки. Во-вторых, как уже говорилось выше, соединения армии не располагали хотя бы даже минимально необходимым количеством танков, у нас не хватало артиллерии, минометов, боеприпасов к ним.
      И в-третьих, войска 59-й не имели еще опыта ведения боевых действий в лесисто-болотистой местности. Более того, им предстояло преодолеть в ходе наступления водный рубеж, каким являлась река Волхов, что также не могло не наложить свой отпечаток на ход и исход операции.
      И все же штаб армии, который возглавлял тогда генерал-майор И. М. Токарев, даже несмотря на ограниченность времени, сделал все, что было в его силах. На основе замысла командующего он довольно грамотно спланировал операцию, довел до войск задачи, организовал разведку, совместно со штабами дивизий провел рекогносцировку местности, уточнил взаимодействие с соседями, организовал надежную связь.
      Последнее слово должен был сказать бой...
      * * *
      Как же трудились в тот период рядовые работники штаба? Передо мной лежит пожелтевший лист бумаги. На нем - набросок схемы операции, которая первоначально получила в армии наименование Чудово-Раванской, а затем уже в штабе фронта - Любанской, чему послужило последующее перенацеливание главного удара в направлении Спасская Полисть, Любань.
      Набросок как набросок. Рабочий вариант. Советские войска обозначены на нем красным карандашом, войска противника - синим. Несколько в стороне, столбиком, изложены, правда не совсем полные, сведения о противнике, а также показано распределение наших сил и средств, намечены задачи соединениям. Капитан В. А. Хлынин, автор этого наброска, сделал его тем не менее очень правильно, по всем требованиям штабной культуры.
      Вглядываюсь в схему. И ясно представляю себе весь план разрабатываемой наступательной операции...
      Она, оказывается, делилась на два этапа. На первом предусматривалось овладение городом Чудово и изгнание противника из района, расположенного между рекой Волхов и железной дорогой. На втором этапе планировался прорыв обороны фашистов на реке Равань и выход на рубеж Русская Волжа, Дубровка. Глубина наступательной операции - 20-30 километров.
      Оперативное построение армии - в два эшелона. Первый эшелон силой до шести стрелковых дивизий со средствами усиления имел следующую задачу: создать охватывающее положение вокруг Чудово, изолировать полностью этот район от второй полосы обороны противника по реке Равань и овладеть Чудово. Второй эшелон - две стрелковые дивизии - задачу пока не получал, но по схеме видно, что он должен был развить успех первого эшелона на втором этапе операции, прорвав оборону противника на реке Равань, и выйти на рубеж Русская Волжа, Дубровка.
      Таким образом, уже эта первая наступательная операция просматривала идею окружения Чудово, что свидетельствовало о зрелости нашей тактической и оперативной мысли в первые дни войны.
      На основании плана операции была разработана оперативная директива штаба армии от 1 января 1942 года. Ее подписали командующий армией генерал-майор И. В. Галанин, член Военного совета корпусной комиссар П. А. Диброва и начальник штаба генерал-майор И. М. Токарев.
      Наступательная операция потребовала от командиров и политработников всех степеней полного напряжения сил - моральных и физических. А работники штаба армии сами выезжали в войска, чтобы лично доставить в дивизии боевые распоряжения.
      Помнится, Иван Харичев рассказал мне, как он пробирался тогда в одно из соединений и по дороге попал под сильную бомбежку. "Горбыли" - так бойцы и командиры называли немецкие бомбардировщики "Юнкерс-87", - выстроившись в замкнутый круг, начали один за другим пикировать, сбрасывая бомбы на колонны наших войск, идущих к фронту, а выходя из пике, обстреливали их еще и из пулеметов. Благо что колонны шли по лесным дорогам и было где спрятаться. А то бы...
      Но и наши бойцы не растерялись, встретили фашистских стервятников залповым огнем из винтовок. А пулеметчики, приладив ручные пулеметы к развилкам и сучьям деревьев, ударили по "юнкерсам" длинными очередями. И хотя для бронированных "горбылей" этот огонь был не так уж и страшен, они все же поспешили сбросить свой бомбовый груз и убраться восвояси.
      - Признаться, когда одна из бомб грохнула почти рядом, - рассказывал Харичев, - я порядком струхнул. Не знаю зачем, но выхватил наган из кобуры и тоже начал палить по самолетам. Опомнился только тогда, когда расстрелял все патроны...
      - А говорят, под бомбежкой не так уж и страшно, - заметил я. Главное - найти подходящее укрытие. А там лежи и пережидай, ничего не боясь...
      - Не верь! - возразил Иван. - Нет, по-моему, таких людей, которые бы ничего не боялись. Другое дело, что одни свой страх преодолевают довольно быстро, берут себя в руки. Это те, у кого нервы покрепче. А другие долго потом отходят. Оно и понятно. Бомбежка - это даже не атака. Там пули свистят, снаряды, мины рвутся. И все же это не то. При бомбежке кажется, будто сама земля наизнанку выворачивается, каждая бомба только в тебя и нацелена. Трудно с таким ощущением бороться...
      - Но чувство долга, наверное, перебарывает страх, - вставил я.
      - Конечно, - кивнул головой Харичев. - Раз надо - идешь. Собираешь волю в кулак и идешь! Вот и со мной так же было - прикрикнул на себя, встал и пошел дальше. Да и только ли я? Все наши в таких переделках тогда побывали. Порой и похлеще еще приходилось...
      Да, работники оперативного отдела побывали тогда во всех дивизиях, помогли их штабам организовать бой. И хотя эта помощь, конечно, носила эпизодический характер, тем не менее и она приносила определенную пользу.
      Положительную роль в подготовке операции сыграла и хорошо налаженная партийно-политическая работа в войсках. Командиры и политработники, готовя вверенные им части и соединения к наступлению, неустанно разъясняли бойцам, что 59-я армия призвана выполнить благородную задачу - вместе с другими частями Волховского фронта разорвать кольцо блокады вокруг города Ленина, протянуть руку помощи мужественным ленинградцам, начать освобождение поруганной фашистами советской земли. "Советский народ, - говорилось, например, в обращении Военного совета Волховского фронта, - ждет от вас новых подвигов на полях Великой Отечественной войны против хищных немецких захватчиков. На вас возложена трудная, но почетная задача - разорвать вражеское кольцо вокруг Ленинграда!"
      ...Утром 7 января 1942 года войска наших первых эшелонов после короткой артиллерийской подготовки перешли в наступление. Под сильным вражеским огнем они по льду переправились через реку Волхов, вышли на ее западный берег и даже захватили там несколько небольших плацдармов. Но противник, подтянув свои резервы, тут же провел ряд сильных контратак и отбросил наши части назад. Последовал еще целый ряд атак и, естественно, контратак. Наши полки и батальоны то цеплялись за противоположный берег реки, то под напором фашистских танков и автоматчиков вновь откатывались на исходные позиции.
      Так продолжалось несколько дней. Наконец 10 января командующий 59-й армией, доложив обстановку штабу фронта, попросил разрешение временно прекратить наступление, дать возможность уставшим войскам привести себя в порядок, обеспечить себя всем необходимым для продолжения операции. И такая передышка была предоставлена. Но уже 13 января армия в том же оперативном построении снова перешла в наступление. И опять неудачно. Ибо противник, по-своему использовав нашу паузу, в кратчайший срок восстановил оборону, еще больше насытил ее огневыми средствами, подтянул резервы и встретил наши войска, как говорится, во всеоружии. Кровопролитные бои длились до 21 января, но наши войска так и не добились успеха.
      Изучая тот период боев по архивам, я убедился, что командование и штаб армии с 7 и по 21 января 1942 года делали все от них зависящее, чтобы выполнить поставленную перед ними задачу. В частности, было разработано и направлено в войска несколько оперативных директив, боевых приказов, которыми они пытались повлиять на ход боевых действий, внести в них перелом.