Б у р ь я н о в. Софья Ивановна, Евтихий Федорович, что вы, в самом деле! Есть о чем волноваться, нервы себе зря трепать. Это же вопрос чисто формальный. Подаете заявление, они вас мигом примут и тут же выдадут членский билет. Только и всех делов. Мне бы ваши заботы.
      К о р н е п л о д о в а. Сама знаю, что это чистая формальность. Еще бы они не приняли Евтихия Федоровича!
      Б у р ь я н о в. Смеху подобно.
      К о р н е п л о д о в а. Дело в том, что билет нужен быстро, а то мы участок профукаем. Евтихий, одевайся. Поедешь в союз. Там у них как раз заседание, ты еще всех застанешь. Вера, поди выстукай отцу заявление о приеме в союз. Четыре строчки, не больше.
      Вера уходит.
      Евтихий, не копайся. Надя, скажи ветеринару, чтобы живо подавал машину.
      Надя уходит.
      Вера, у тебя готово?
      Вера входит.
      Давай сюда. Хорошо. Евтихий, подписывай и лети. А нажимать уж буду я сама, чтобы это дело провернуть в самые ближайшие дни. С богом!
      Корнеплодов уходит.
      Фу, я даже устала, как после тяжелой физической работы.
      Б у р ь я н о в. Легкое ли дело быть супругой такого человека!
      К о р н е п л о д о в а. Такова судьба всех нас, писательских жен. Софье Андреевне тоже не легко приходилось. Особенно, если учесть полную непрактичность Льва Николаевича. Такие-то дела, Миша. Нелегкая, очень нелегкая вещь писательская жизнь. Учти это.
      Б у р ь я н о в. Сколько могу, учитываю, Софья Ивановна. Позвольте вам принести свою самую горячую признательность и поцеловать руку, хотя в нашем обществе это не совсем принято.
      К о р н е п л о д о в а. За что же ты меня благодаришь? За то, что повесть твою протащили? Так это ты Евтихия Федоровича благодари, а не меня!
      Б у р ь я н о в. Вас, Софья Ивановна. Только вас. Я знаю, что это именно вы вдохновили Евтихия Федоровича.
      К о р н е п л о д о в а. А ты не глуп. Жаль будет, если попадешь в плохие руки. Тебе нужно попасть в хорошие, надежные руки, чтобы было кому тебя двигать вперед.
      Б у р ь я н о в. Только о том и мечтаю, Софья Ивановна.
      К о р н е п л о д о в а. Попомни мое слово, ты еще всех обгонишь, на первое место выйдешь. Ты много будешь в дом приносить. У тебя все данные. Настоящий русский самородок. Красавец. Кровь с молоком. Ямщик. Евтихий Федорович тоже вот этак начинал.
      Б у р ь я н о в. Далеко мне до Евтихия Федоровича.
      К о р н е п л о д о в а. Как знать, как знать. Эх, Миша, была б я помоложе, я б из тебя Гоголя сделала.
      Б у р ь я н о в. Что я вас хотел спросить, Софья Ивановна, вы, я слышал, участок в зеленой зоне получаете. Собираетесь строить новую дачу. А старую куда денете?
      К о р н е п л о д о в а. Старую продадим. За нее сейчас можно крупные деньги взять. Ты ведь хорошо знаешь наш сад. Одних яблок каждый год больше двух тонн продаем. А клубники и не счесть.
      Б у р ь я н о в. Две комнаты внизу можно под дачников пустить.
      К о р н е п л о д о в а. Даже три.
      Б у р ь я н о в. Вот видите. Где же расчет? Не продавайте, Софья Ивановна. Жалко.
      К о р н е п л о д о в а. Мне и самой жалко. Ведь это моя приданая дача. Когда Евтихий Федорович на мне женился, он был гол как сокол. Мы его вытянули. Он на этой даче писал свои "Овсы цветут". С нее и пошло.
      Б у р ь я н о в. Так вы и не продавайте.
      К о р н е п л о д о в а. Как же у нас две дачи будут? Пойдут разговоры, у Евтихия Федоровича в союзе столько недругов. Того и ждут, чтобы его забодать. Да в наших условиях и не полагается две дачи иметь.
      Б у р ь я н о в. Ну, это можно было бы устроить.
      К о р н е п л о д о в а. Ох, Мишенька-Миша, далеко ты пойдешь.
      Н а д я (входя). Мне уже надоело одной. О чем у вас речь?
      Б у р ь я н о в. Насчет старой дачи с Софьей Ивановной советуемся.
      Н а д я. Да ведь еще и новой-то нет.
      К о р н е п л о д о в а. Новая будет. Как только участок вырвем, так дача и будет. Все материалы уже достали. Пятнадцать тысяч штук кирпича, два вагона кругляка... Постой! Я совсем забыла. Дранки! (Кричит.) Вера, ветеринар ездил на склад за дранками? Вера, где ты там? (Уходит быстро.)
      Н а д я. Как будто в дранках счастье.
      Б у р ь я н о в. Ну? Что вы мне можете сказать утешительного?
      Н а д я. Ты же сам знаешь.
      Б у р ь я н о в. Надюшка! Пригожая моя.
      Н а д я. Подожди. Слушай, сколько оттенков в простом человеческом имени. Михаил, Миша, Мишенька, Мишель, Мишка. Мой Мишка?
      Б у р ь я н о в. Твой собственный Мишка.
      Н а д я. Подожди. "Помедлим на пороге". Как это все удивительно!
      Б у р ь я н о в. А по-моему, ничего удивительного.
      Н а д я. Мишка, ты совсем ничего не понимаешь. Два чужих человека... Два совершенно разных человека...
      Б у р ь я н о в. Почему разные? Почему чужие?
      Н а д я. Нет, нет, не в том смысле чужие, что чужие, и не в том смысле разные, что разные, а отдельные. Ты меня понимаешь?
      Б у р ь я н о в. А как же!
      Н а д я. И вдруг эти два человека уже не чужие, не разные и не отдельные. Разве это не удивительно?
      Б у р ь я н о в. Удивительно, удивительно.
      Н а д я. И страшно. Я тебя сегодня ужасно люблю. Люблю до слез. И немножко боюсь почему-то...
      Б у р ь я н о в. Не бойся. Я хороший.
      Целуются.
      Твоя мама говорит, что мне нужно попасть в надежные руки. У тебя надежные руки? Лапки?
      Н а д я. Как ты думаешь, мы будем с тобой счастливы?
      Б у р ь я н о в. Что за вопрос! Конечно. Ого! Все предпосылки. Тем более если отдадут нам старую дачу. Я уверен, что они отдадут. Это будет наша база. Главное, иметь в жизни крепкую базу. Ты со мной согласна?
      Н а д я. Я не понимаю, о чем ты говоришь?
      Звонит телефон.
      Да. Квартира Корнеплодова. Его нет дома. Подождите минуточку. Мама, иди сюда, по срочному делу из клуба.
      К о р н е п л о д о в а (входит). Бегу, бегу. У телефона жена Евтихия Федоровича. Да. Послезавтра? Так быстро? Вот это я понимаю, молодцы! Правильно сделали, что уже разослали. Да вы не беспокойтесь, народ придет. Народ любит Евтихия Федоровича. Спасибо. Будем держать связь. (Кладет трубку.) Оказывается, юбилейный вечер назначен на послезавтра. Уже разосланы пригласительные билеты, а заметки появятся завтра. Красивый вид будет иметь Сироткин!
      Корнеплодов входит.
      А, Евтихий! Ты слышал? Юбилей послезавтра. Наденешь черный двубортный костюм, голубую сорочку и синий галстук, как у Горького. Ну что, всех застал? Подал заявление? Как они тебя приняли?
      К о р н е п л о д о в. Приняли хорошо. Заявление подал. Всех застал.
      К о р н е п л о д о в а. Ты им сказал, что нужно срочно?
      К о р н е п л о д о в. Сказал.
      К о р н е п л о д о в а. А что они?
      К о р н е п л о д о в. Сказали - хорошо. Поставят на ближайшее заседание приемочной комиссии.
      К о р н е п л о д о в а. Когда?
      К о р н е п л о д о в. Послезавтра.
      К о р н е п л о д о в а. А членский билет когда выдадут?
      К о р н е п л о д о в. Тогда же.
      Б у р ь я н о в. Видите, а вы нервы себе трепали.
      К о р н е п л о д о в а. Ну, Сироткин! Теперь участок наш. Надеюсь, они были с тобой любезны? Чувствовалось уважение?
      К о р н е п л о д о в. Чувствовалось.
      К о р н е п л о д о в а. Да что ты, Евтихий Федорович, по одному слову цедишь. Когда не надо - тебя не остановишь, а когда надо - тебя буквально приходится доить, как корову.
      К о р н е п л о д о в. Устал я, Софьюшка. Семинар в Литературном институте - передавал молодым людям свой опыт, секреты мастерства, так сказать... Потом редсовет. Потом публичная лекция... Вот теперь, по поводу этого билета, в союз пришлось... Думаешь, легко мне в союз ходить? Пойду отдохну.
      К о р н е п л о д о в а. После юбилея отдохнешь. А теперь не время. Ступай готовься к юбилейному выступлению. Я там тебе набросала. Только не перепутай страницы. Народ ждет от тебя настоящего, большого, честного, горячего писательского слова. И не вздумай там спать. А то я тебя знаю. Тебя только оставь одного с подушкой. Ступай.
      Корнеплодов уходит.
      Вера, поди сюда!
      Вера входит.
      Рукописи все прочитала?
      В е р а. Две прочитала. Дрянь. А третью - эпопею - вот дочитываю.
      К о р н е п л о д о в а. Ладно, можешь не дочитывать, тоже, наверное, дрянь. (Перелистывает и взвешивает на ладони рукописи.) Длинно пишут, дай бог им здоровья. (Вере.) Вот тебе еще две штуки на вечер. Да своему ветеринару дай почитать вот эту трилогию. Кстати, где он? Я его не вижу.
      В е р а. Машину в гараже моет.
      К о р н е п л о д о в а. Как бы кузов не поцарапал. Что там в кухне за голоса?
      В е р а. Это папина мать с дачи приехала. Привезла сливки и кислую капусту. С Феней разговаривает.
      Н а д я. Бабушка приехала!
      К о р н е п л о д о в а. Только ты ее, пожалуйста, в комнаты не тащи. Евтихий Федорович работает, а мне тоже не до нее. Накорми ее чем-нибудь от обеда. Да узнай, как там: расплатились Соловьевы за молоко или еще не расплатились? Если нет, то пусть им больше не отпускают молока. Впрочем, я потом сама зайду.
      Н а д я. Миша, пойдем поздороваемся с бабушкой. Я ее очень люблю. А ты ее любишь?
      Б у р ь я н о в. Чудесная старуха. Крепкая. Не каждый мужчина так яблони окопает. Орловских кровей.
      Надя и Бурьянов уходят.
      В е р а. Надя мне торжественно сообщила, что собирается замуж за Мишу.
      К о р н е п л о д о в а. Могла бы не сообщать. У нее все на носу написано. Да и Мишенька наш сияет. Я рада. Я думаю отдать им нашу старую дачу.
      В е р а. Я так и знала!
      К о р н е п л о д о в а. Ты, Вера, в общем, довольно красивая женщина, но когда ты начинаешь злиться, то у тебя лицо делается как вымя. Конечно, мы могли бы отдать эту дачу вам, но посуди сама, какой же хозяин твой ветеринар? Не мужчина, а недоумение. Даже вагон дранки до сих пор не сумел получить. Но я тебя не виню. Это наша общая ошибка.
      В е р а. Вообрази, у него навязчивая идея, что ветеринария его призвание.
      К о р н е п л о д о в а. Я ничего не имею против ветеринарии. Упаси бог! Даже напротив. Недавно вот появился на горизонте один ветеринар, который лечит людей от всех болезной особо приготовленной жидкостью из мертвых лягушек. Берет по триста пятьдесят рублей за пол-литра. С приезжих дороже. Так возле его дома еще с вечера такая очередь, что приходится вызывать конную милицию. Вот это ветеринар. Нам бы в дом такого ветеринара. А твой не добытчик. Спасибо, хоть на шофера-любителя выучился.
      В е р а. К сожалению, ты совершенно права.
      К о р н е п л о д о в (входит). Софьюшка, ты одна?
      К о р н е п л о д о в а. Что тебе? Вера, пойди к бабке на кухню.
      Вера уходит.
      Ну?
      К о р н е п л о д о в. Я тебе совсем забыл сказать. Они требуют, чтобы я представил свои труды.
      К о р н е п л о д о в а. Какие труды?
      К о р н е п л о д о в. Сочинения.
      К о р н е п л о д о в а. Чьи сочинения?
      К о р н е п л о д о в. Мои.
      К о р н е п л о д о в а. Твои сочинения? Для чего это им понадобилось?
      К о р н е п л о д о в. Не знаю. Такое правило. Иначе они не выдадут членского билета.
      К о р н е п л о д о в а. Вот как? И что же ты им сказал?
      К о р н е п л о д о в. Ничего не сказал. Сказал, что представлю.
      К о р н е п л о д о в а. Так. Что же ты им представишь?
      К о р н е п л о д о в. Софьюшка, почему ты на меня так странно смотришь? Может быть, ты сердишься? Честное слово, я им больше не сказал ничего лишнего. Я почти все время молчал.
      К о р н е п л о д о в а. Погоди. С кем ты разговаривал?
      К о р н е п л о д о в. Сначала с ними, а потом они меня направили в приемочную комиссию, причем знаешь, что самое смешное?
      К о р н е п л о д о в а. Ну?
      К о р н е п л о д о в. Самое смешное, что ответственный секретарь этой самой приемочной комиссии - Сироткиы.
      К о р н е п л о д о в а. Этот Сироткин?
      К о р н е п л о д о в. Нет, слава богу, не он, однофамилец. Периферийный писатель, откуда-то с Дальнего Востока, Сироткин-Амурский. Даже что-то такое написал. Говорят, не так плохо. Во всяком случае, его выдвигают. Анекдот, правда?
      К о р н е п л о д о в а. Всюду Сироткины! Евтихий, тогда это очень серьезно.
      К о р н е п л о д о в. Ты думаешь? А что?
      К о р н е п л о д о в а. Не понимаешь?
      К о р н е п л о д о в. Не понимаю.
      К о р н е п л о д о в а. Тогда я тебе объясню. Это они сделали нарочно. Вопрос о твоей принадлежности к союзу будет стоять на комиссии. Выяснится, что у тебя нет произведений. И они тебя просто не примут.
      К о р н е п л о д о в. Меня?
      К о р н е п л о д о в а. Да, именно тебя.
      К о р н е п л о д о в. Ты шутишь?
      К о р н е п л о д о в а. Не до шуток. Надо смотреть на вещи трезво. Они тебя на совершенно законном основании не примут. В "Литературке" появится заметка. Маленькая заметка в хронике, напечатанная крошечными муравьиными буквами... И... И я не представляю себе, что мы будем делать. Неслыханный скандал.
      К о р н е п л о д о в. Ты меня пугаешь? А как же в таком случае с участком в зеленой зоне?
      К о р н е п л о д о в а. С участком? Евтихий, я начинаю подозревать, что ты просто дурак. Какой там участок! Об участке уже и речи нет! Черт с ним. Пусть он провалится, этот злосчастный участок. Надо спасать юбилей. Надо спасать семью. Нельзя допустить, чтобы вопрос о тебе стоял на комиссии. Надо сию же минуту, пока еще не поздно, взять обратно твое заявление. (Набирает номер.) Алло? Приемочная комиссия? Попросите, пожалуйста, товарища Сироткина-Амурского. Уже ушел? В таком случае технического секретаря. Тоже ушел? Досадно. Ну, кого-нибудь, очень вас прошу. Все ушли? Ах, как обидно! А вы кто? Уборщица? Вот что, лапушка, скажите, пожалуйста, золотко, когда приходит на работу товарищ Сироткин-Амурский? В десять утра? Спасибо, солнышко. (Кладет трубку.) Завтра же с утра хватай машину - и к Сироткину-Амурскому в комиссию.
      К о р н е п л о д о в. Завтра, Софьюшка, воскресенье.
      К о р н е п л о д о в а. Ну так послезавтра, в понедельник.
      Надя вбегает вместе с Бурьяновым.
      Почему ты врываешься как безумная?
      Н а д я. Предки, я выхожу замуж, Миша, подтверди!
      Б у р ь я н о в. Софья Ивановна... Евтихий Федорович...
      К о р н е п л о д о в а. Потом, потом.
      Б у р ь я н о в. У вас какие-нибудь неприятности?
      К о р н е п л о д о в а. Идите. В другой раз. Не до вас.
      Н а д я. Мишка, ты видишь - всем не до нас. Даже обидно. Уйдем из этого дома и будем всю ночь бродить по городу. Прощайте, предки. Пойдем, моя радость.
      Б у р ь я н о в. Видите, Софья Ивановна, я уже попал в надежные руки. Исчезаем.
      Уходят.
      К о р н е п л о д о в а. В понедельник с утра хватай машину, отправляйся в комиссию и забирай обратно заявление.
      К о р н е п л о д о в. А членский билет?
      К о р н е п л о д о в а. Жили до сих пор, оказывается, без билета и дальше проживем. Тем более что его никто и не спрашивает. Главное не билет, а главное - состоять в списках. А в списках мы, слава богу, состоим с самого начала - и ладно. И все пойдет по-старому.
      К о р н е п л о д о в. Нет, Софьюшка, все-таки это оскорбительно. Лучше давай я им представлю "Овсы цветут". Как-никак крупное полотно. Роман в четырех частях. Я уверен, что они примут.
      К о р н е п л о д о в а. Не обольщайся. Бывают такие романы в четырех частях, что за первую часть автору дают первую премию, за вторую - вторую, за третью - третью, а за четвертую - дают по шее.
      К о р н е п л о д о в. Ты сгущаешь краски.
      К о р н е п л о д о в а. Не сгущаю. Ты же видишь. Всюду Сироткины. Нет, нет! Одним словом, в понедельник утром ты поедешь и возьмешь назад заявление. Или все рухнет и мы пропали. Понял?
      Занавес.
      ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
      Обстановка первого действия. Корнеплодова. Входит
      Могилянский в пальто и шапке.
      М о г и л я н с к и й. Здравствуйте. Не пугайтесь - Могилянский. Извините, я не буду раздеваться, так как у меня еще масса всяких организационных дел. Я только позволил себе снять в передней калоши, чтобы не наследить. У вас, я вижу, недавно натирали паркет. Хорошая библиотека.
      К о р н е п л о д о в а. Вы откуда?
      М о г и л я н с к и й. Из клуба. Не пугайтесь. По поводу сегодняшнего юбилея товарища Корнеплодова. Обычно юбилеями у нас занимается Ольга Капитоновна, но она гриппует, и это мероприятие поручено провести мне. Самого товарища Корнеплодова, вероятно, нету дома, так как я его только что видел в коридоре возле приемочной комиссии, но я думаю, мы его можем не беспокоить. Вы, по-видимому, вдова юбиляра, простите, супруга, так я вам сейчас доложу, как у нас обстоят дела.
      К о р н е п л о д о в а. Садитесь.
      М о г и л я н с к и й. Можно. Только как бы не ободрать обивку вашего кресла. Это шелковый репс? Очень хорошая материя. Я буду сидеть корректно. (Вынимает бумаги.) Значит, обстановка такая.
      К о р н е п л о д о в а (подходит к двери и кричит). Кто там? Вера! Пришел человек из клуба, принеси, что полагается.
      М о г и л я н с к и й. Средств на юбилей отпустили, как вы, наверное, уже догадываетесь, но очень много, так что юбилей пойдет, в общем, по второму разряду. Но пусть это вас не огорчает. Все будет в лучшем виде, хотя это и не моя специальность.
      Вера вносит водку и закуску, ставит это все перед
      Могилянским.
      Но если я взялся, я сделаю. Все будет как по первому разряду.
      В е р а. Водки хотите?
      М о г и л я н с к и й (кланяется, привстав). Могилянский. Полтораста граммов, не больше. Благодарствуйте. (Выпивает.) Земля пухом. Значит, сначала я вам доложу, что у нас есть, а потом - чего у нас нет. Есть духовой оркестр четвертого ремесленного училища. Потом есть пятнадцать вазонов папоротника и по углам четыре настоящих живых пальмы хамеропс по два с четвертью метра высотой из треста зеленых насаждений. Затем четыре венка от издательства, от Бюро выступлений, от Литинститута и от кукольного театра.
      К о р н е п л о д о в а. Позвольте, почему венков?
      М о г и л я н с к и й. Я сказал - венков? Извините. Это я по привычке. Не венков, а приветственных адресов.
      В е р а. А почему от кукольного театра?
      М о г и л я н с к и й. Там у меня служит двоюродный брат помощником администратора.
      К о р н е п л о д о в а. Не задавай глупых вопросов. Иди.
      Вера уходит.
      М о г и л я н с к и й. Это дочь юбиляра? Красивая женщина. Затем. Восемь поздравительных телеграмм с периферии. Уже организовано. Шесть ожидаются. Остальные - что бог даст. Самотеком. Хотели в голубой гостиной развернуть выставку произведений Евтихия Федоровича на языках братских народов, но не успели подобрать материалов."
      К о р н е п л о д о в а. Это совсем не нужно. Не скромно.
      М о г и л я н с к и й. Тем более что их и нету. Труднее всего было организовать вступительное слово, так как все заняты, а кто не занят, у того грипп, а остальные в командировках. Вы, конечно, знаете критика Мартышкина? В прошлом году он у меня замечательно выступал на Новодевичьем кладбище.
      К о р н е п л о д о в а. Удивительно талантливый человек.
      М о г и л я н с к и й. Так он отказался.
      К о р н е п л о д о в а. Да? Наверное, уже что-нибудь разнюхал. Абсолютно беспринципная личность.
      М о г и л я н с к и й. Но я его уговорил.
      К о р н е п л о д о в а. Это замечательно. Хоть и беспринципный, зато какой талантливый. Пейте, пожалуйста. Закусывайте.
      М о г и л я н с к и й. Полтораста граммов, не больше. На работе я стараюсь не пить. Зато уж потом. Когда все вернутся домой. Ваше здоровье. Затем - концерт, но пусть это вас уже не беспокоит. Один народный, два заслуженных и четыре обыкновенных. Пенье, скрипка, художественное чтение, скетч. Это все то, что у нас есть. Теперь чего у нас нет. У нас нет, во-первых, приветствия от союза...
      К о р н е п л о д о в а. Вот где у меня этот союз!
      М о г и л я н с к и й. Я вам вполне сочувствую, но надо нажать. Без этого все равно как без двух академиков в почетном карауле.
      К о р н е п л о д о в а. Вы знаете, как на них трудно нажимать? Но я нажму!..
      М о г и л я н с к и й. Пожалуйста. И наконец, необходим большой фотопортрет покойника.
      К о р н е п л о д о в а. Какого покойника?
      М о г и л я н с к и й. Тысяча извинений. Юбиляра. Это я по привычке, так как в основном я занимаюсь вопросами организации похорон. А юбилей - это для меня вещь не типичная. Но вы не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде. Конечно, кинохроника. Звукозапись. Фотокорреспонденты...
      К о р н е п л о д о в (входит). Софьюшка, Сироткин-Амурский не хочет.
      К о р н е п л о д о в а. Что?
      Пауза.
      Это никому не интересно. Ты видишь, что сидит человек по поводу юбилея. Принеси твой фотопортрет.
      Корнеплодов уходит.
      Только самого большого формата. Пейте.
      Корнеплодов приносит портрет.
      Такой вас устраивает?
      М о г и л я н с к и й. Вполне. Мы его поставим среди папоротников. А что касается банкета, то на банкет средств не отпустили. Но если вы захотите на собственные средства...
      К о р н е п л о д о в а. Хорошо, хорошо. Ступайте.
      М о г и л я н с к и й. Видимо, юбиляр хочет немного отдохнуть. Я понимаю. До вечера. Я восхищен вашей квартирой. (Уходит.)
      К о р н е п л о д о в а. Что ты сказал? (Запирает дверь.)
      К о р н е п л о д о в. Сироткин-Амурский не хочет возвращать заявление. Сегодня вечером мой вопрос будет обсуждаться на комиссии.
      К о р н е п л о д о в а. Они знают, что сегодня вечером юбилей?
      К о р н е п л о д о в. Я думаю, знают. Во всяком случае, Сироткин-Амурский был очень любезен и даже улыбался.
      К о р н е п л о д о в а. Улыбался? Тогда это действительно катастрофа. Если ты не представишь своих произведений, они тебя уничтожат. А представить нечего.
      К о р н е п л о д о в. Может быть, представить свои лекции?
      К о р н е п л о д о в а. Ах, какие там лекции! Всего и есть одна лекция "Моя встреча с Бернардом Шоу в ВОКСе", с которой ты выступаешь уже двадцать пять лет.
      К о р н е п л о д о в. Тогда, - только ты, ради бога, Софьюшка, на меня не кричи! - может быть, все-таки "Овсы", а? Рискнуть? Или, может быть, заболеть и отменить юбилей?
      К о р н е п л о д о в а. Отказаться от юбилея?! Ни за что! Лучше умереть. Юбилей - единственный выход из положения. Давай сюда "Овсы цветут". Посмотрим.
      К о р н е п л о д о в. Вот, Софьюшка, последнее издание, двадцать пять лет назад издано, библиографическая редкость...
      К о р н е п л о д о в а (перелистывает книгу и из разных мест читает). "На большие миллионы верст вокруг, словно ядреная баба-вековуха, разметалось море овсов. И цвели те овсы истово и буйно. Рыжемордое, бородатое и задастое солнце всходило над теми неуемными овсищами..." Боже мой! "В Яругах сладко сочилась весенняя тягомотина". Нет, нет! "Митрич потянул Васку за упругие груди и хлобыстнул по уху тальянкой..." "Ахти, бабоньки! - истошно голосила Кирибеевна полосатым голосом..." Кошмар!
      К о р н е п л о д о в. Что, не годится?
      К о р н е п л о д о в а. Евтихий, ты ребенок.
      Ольга Николаевна входит.
      (Быстро пряча книгу.) Лапушка! Золотко! Наконец. Скорей идите сюда. Ну что, что там слышно?
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Сейчас все расскажу. Но сперва позвольте поздравить Евтихия Федоровича с днем пятидесятилетия. Желаю вам счастья, здоровья, долгих лет жизни и дальнейшего творческого роста. Народ ждет от вас новых выдающихся произведений. Умоляю вас, не откладывайте, чтобы раз и навсегда заткнуть рот всем вашим врагам и завистникам.
      К о р н е п л о д о в а. А теперь ступай.
      К о р н е п л о д о в. Все-таки, Софьюшка, как же будет?
      К о р н е п л о д о в а. Так и будет, как я сказала. Наденешь новый костюм, голубую сорочку и ультрамариновый галстук. Ступай переоденься и потом покажешься мне.
      Корнеплодов уходит.
      Эй, кто там, Вера или Надя!
      В е р а  и  Н а д я (из-за двери). Мы переодеваемся к юбилею.
      К о р н е п л о д о в а. Скажите папиной матери, чтобы водку убрала и подала нам кофе. Когда переоденетесь, покажитесь мне. Ну, рассказывайте, рассказывайте же.
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я вырвалась из союза буквально на пять минут. Сейчас же обратно.
      К о р н е п л о д о в а. Но торопитесь, золотко. Вас подбросит на машине наш ветеринар. Прежде всего скажите: приветствие от союза будет?
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я не имею права разглашать, но по секрету скажу - не будет. Видите ли, Максим Максимович сейчас в отъезде, а Степан Степанович занял такую позицию - раз уж так случилось, что каким-то образом юбилей разрешили, то пускай себе будет, но союз, как таковой, устраняется и от приветствия воздержался. Между нами говоря, у нас в руководстве союза все прямо-таки посходили с ума. На первом плане высокий идейно-художественный уровень. Мастерство, разнообразие форм и жанров, острая, актуальная тематика. Жуткие требования!
      К о р н е п л о д о в а. Это они специально подкапываются под Евтихия...
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Безусловно. Они просто завидуют, но повторяю, они сказали, что юбилей пусть себе будет. Это их частное дело, и каждый советский гражданин, как таковой, имеет право справлять свой день рождения в своем клубе, тем более если это пятидесятилетие.
      К о р н е п л о д о в а. Досадно.
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Конечно. Но могло быть и хуже. Вы не знаете, какие в президиуме жуткие установки! Между прочим, курьез: заседание приемочной комиссии назначено, так же как и юбилей, в клубе, только в другой комнате.
      К о р н е п л о д о в а. Понятно. Это они нарочно.
      Бабушка вносит кофе и убирает водку.
      Пейте, лапушка, кофе со сливками. Берите торт.
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Мерси. Я ужасная кофейница, вы знаете. Короче говоря, с юбилеем все утряслось. Это главное. Но все-таки какие злые, завистливые люди. Эта история с членским билетом, с комиссией по приему, все эти кулуарные разговоры - жуть!
      К о р н е п л о д о в а. Кто там орудует?
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я не имею права, но вам могу по секрету. Все орудуют! Я удивляюсь, как у них может подняться рука на такого человека, как Евтихий Федорович.
      К о р н е п л о д о в а. Личные счеты.
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. А что касается Мартышкина, то он занял двойственную позицию.
      К о р н е п л о д о в а. Он дал согласие сделать на юбилее вступительное слово.
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. А у меня другая информация. У Мартышкина работает машинисткой одна моя приятельница, которая сказала мне под большим секретом, что сегодня утром Мартышкин продиктовал ей две свои речи по поводу Евтихия Федоровича: одну резко отрицательную, просто убийственную, - для заседания приемочной комиссии, а другую весьма пристойную, даже, я бы сказала, восторженную, - для юбилея. И обе речи безумно талантливые.
      К о р н е п л о д о в а. Какую же речь он произнесет, как вы думаете?
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Может быть, первую. Может быть, вторую. А может быть, и обе. Это никто не может предсказать. Даже я. Только бюро погоды.
      К о р н е п л о д о в а. Ну, если только этот фрукт посмеет попытаться сорвать наш юбилей, тогда я сама выступлю!
      Н а д я (входя с Верой в новых, "юбилейных" платьях). Ну, что? Заметно, что мы дочери юбиляра?
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Восхитительно! Это правда, что вы выходите за начинающего беллетриста Бурьянова? Поздравляю.
      Н а д я. Благодарю вас. Откуда это известно?
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. У нас известно все, что касается литературы.
      К о р н е п л о д о в а. Ну, идите, идите же. Я вас позову.
      В е р а. Один вопрос. Неужели и папина мать поедет с нами на юбилей?
      К о р н е п л о д о в а. Обязательно.
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Мать юбиляра! Что вы!
      В е р а. Как же мы все влезем в машину?
      Н а д я. Обо мне не беспокойся. За мной заедет начинающий беллетрист, и мы с ним торжественно прибудем на торжество.
      К о р н е п л о д о в а. Вера, скажи ветеринару, чтобы он не завозил машину в гараж. Надо отправить нашу лапушку в союз. Позови его сюда. Пусть покажется. Я хочу посмотреть, как он одет.
      В е р а. Хорошо.
      Н а д я. Значит, одобряете наши туалеты? Очень приятно. Удаляемся.
      Уходят.
      О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Между прочим. Усиленно распространяется версия, что Евтихий Федорович протащил через редсовет серую и посредственную повестушку Бурьянова только потому, что тот женится на Надюшке. Говорят, что скоро в комиссии они хотят публично обвинить Евтихия Федоровича в семейственности и беспринципном кумовстве. Учтите это.
      К о р н е п л о д о в а. Ах, подлецы! Ах, подонки!
      В а с и н (входит). Вы мне приказали явиться?
      К о р н е п л о д о в а. Да. Во-первых, подбросьте Ольгу Николаевну, а затем возвращайтесь и приведите себя в приличный вид, так как вы поедете сегодня вместе с нами на юбилей. И будьте добры, побрейтесь.
      В а с и н. Слушаюсь. Больше ничего?
      К о р н е п л о д о в а. Пока ничего, идите.
      В а с и н. Стричься не надо? Вошел к парикмахеру, сказал спокойный: "Будьте добры, причешите мне уши".
      К о р н е п л о д о в а. Что?
      В а с и н. "Гладкий парикмахер сразу стал хвойный"...
      К о р н е п л о д о в а. Позвольте, да он совершенно пьян. (Кричит.) Вера!
      В е р а. Что случилось?
      В а с и н. Ровно ничего. Меня потребовали - и я явился. И пусть вас это не удивляет. Прошу прощенья. Меня напоили шоферы, отличные ребята. Полтораста граммов с прицепом. (Подмигивает.)
      В е р а. Этого с ним раньше никогда не было.
      В а с и н. Потому что раньше я был человек науки, почти ученый, я мечтал об открытиях в области ветеринарии, но мои мечты поломались, и теперь я мальчик на побегушках, человек без индивидуальности, доставало. Понимаете, я доставало. Толкач! Вот что вы все со мной сделали, и я вас всех очень люблю. И презираю.