- Керосин, товарищ, теперь у нас музейная редкость. Поезжайте в Москву. Там в Политехническом музее десять - пятнадцать граммов оставлено для обозрения... А нам керосин для чего? У нас, слава богу, от электрического освещения и отопления некуда деваться.
      - А ситец почему дорогой?
      - Да вы что, папаша, издеваетесь надо мной, что ли, при исполнении служебных обязанностей? Никакого ситцу и в помине нету. Зимой - сукно. Летом - шелк. Большой выбор и недорого.
      - А зачем приказчики, того... кроют покупателей?
      - Чем кроют?
      - Известно чем. Матом.
      - Не держим таких сортов.
      - Как же не держите, если покупатели жалуются? Вот видите жалобы...
      И взял тогда заведующий лавкой жалобы и воскликнул:
      - Ба-тень-ка! Да ведь это не жалобы, а, можно сказать, исторические редкости. Поезжайте в Москву, большие деньги дадут, как за рукописи тысяча девятьсот двадцать четвертого, двадцать пятого, двадцать шестого и двадцать седьмого годов. Начало двадцатого века. Эпоха-с! А вы говорите - керосин.
      - Позвольте, да у нас сейчас какой год?
      - Тысяча девятьсот шестьдесят шестой.
      - Скажите пожалуйста, как быстро время летит! Когда я прилег давеча вздремнуть после обеда, был тысяча девятьсот двадцать шестой год, а проснулся - оказался уже тысяча девятьсот шестьдесят шестой. Спасибо, что сказали. Проклятый долгий ящик! Пойду отдохну. Всхрапну часок.
      Вот, дорогие товарищи, до чего может довести долгий ящик!
      Это только один экземпляр.
      А сколько их, этих долгих ящиков, висит по линии железных дорог?
      Сколько их скрывается в письменных столах администраторов?
      Сколько их в учкпрофсожах, месткомах, линейных конторах, и т.д., и т.д.? Уму непостижимо!
      Ищите их, товарищи! Выводите их, негодяев, на свежую воду! Уничтожайте их! Превращайте их в честные, деловые, скромные, советские просто ящики!
      1926
      ОПЕРЕТОЧНЫЕ МАЛЮТКИ
      Не везет нашему рославльскому
      железнодорожному рабочему клубу. Как
      ни пытается стать рабочим клубом 
      все сбивается на оперетку.
      Городской профессиональный
      клуб, обслуживающий мелкие союзные
      объединения, долго выдерживал,
      крепился. Но соблазн был велик,
      успех оперетки и двухтысячный доход
      железнодорожного клуба наконец
      сломили стойкого т.Савченкова
      (председатель правления), и, закрыв
      руками глаза, он подписал от имени
      правления договор на... "Тайны
      гарема"...
      Из письма рабкора
      Есть такой старый анекдот:
      На черной лестнице встречаются два мальчика, и между ними начинается следующий разговор.
      - А у нас блины пекут! - хвастливо заявляет первый мальчик, задирая веснушчатый нос к небу.
      Второй мальчик обиженно моргает глазами, долго и сосредоточенно ковыряет в носу, мучительно придумывает, чем бы покрыть хвастливое сообщение своего приятеля, и, наконец, тусклым басом сообщает:
      - А к нам солдат пришел.
      - А у нас блины пекут!! - звенящим от торжества голосом восклицает первый мальчик.
      - А к нам солдат пришел, - глухо повторяет второй мальчик, начиная колупать ногтем стенку.
      - А у нас блины пекут!!
      - А к нам солдат пришел...
      - А у нас блины пекут!!! !!!
      - А... к... нам с-о-о-о-л-да-а-а-ат при... шо-о-ол, - с отчаянием заявляет второй мальчик, кривя рот до ушей, и, чувствуя всю несостоятельность своей сенсации насчет солдата, вдруг разражается тихим, но жалобным плачем.
      И, окончательно посрамленный пышным мальчиком, у которого пекут блины, грустно уходит домой, где сидит солдат.
      - А у нас оперетка идет! - хвастливо заявляет заведующий рославльским железнодорожным клубом, задирая веснушчатый нос к небу.
      Председатель правления городского профессионального клуба обиженно моргает глазами, долго и сосредоточенно ковыряет в репертуаре и, наконец, тусклым басом сообщает:
      - А к нам докладчик на международные темы пришел.
      - А у нас оперетка идет - "Коломбина". Полный сбор!! - звенящим от торжества голосом восклицает заведующий железнодорожным клубом.
      - А к нам докладчик пришел, - глухо повторяет председатель правления городского профессионального клуба, начиная колупать ногтем в пустой кассе.
      - А у нас оперетка идет. Некуда яблоку упасть!!
      - А... к нам... докладчик... пришел.
      - А у нас оперетка идет!!!
      - А... к... нам... док... док... док...
      Глухие рыдания прерывают голос председателя правления городского профессионального клуба, и, кривя рот, он бежит, закрывая лицо руками, домой.
      Через неделю:
      - А у нас оперетка идет! Ага!
      - И у нас... тоже... идет... оперетка... Съел?
      - У нас "Коломбина"! Полный сбор. Хи-хи!
      - А у нас "Тайны гарема". Хи-хи! Полный сбор. Съел?
      - А у нас... скоро... кафешантан будет.
      - И у нас тоже скоро будет кафешантан и... и... казино с рулеткой! Ага! Съел!
      - А у нас...
      - И у нас тоже!
      - Ну, так пойдем в бабки играть.
      И два клубных мальчика, нежно обнявшись, уходят, примиренные, играть в бабки.
      Одним словом - хорошо то, что хорошо кончается.
      Резвитесь, милые малютки!
      1926
      СКАЗОЧКА ПРО АДМИНИСТРАТИВНУЮ РЕПКУ
      Вероятно, всем известна сказочка насчет репки.
      На всякий случай можно напомнить.
      Посадил дед репку. Выросла репка большая-пребольшая. Решил дедка в спешном порядке реализовать вышеупомянутую репку. Тянет-потянет - вытянуть не может. Позвал дед бабку.
      Бабка - за дедку, дедка - за репку, тянут-потянут - вытянуть не могут. Печально, но факт.
      Позвала бабка внучку.
      Внучка - за бабку, бабка - за дедку, дедка - за репку... Тянут-потянут...
      И так далее... пока не вытащили репку.
      Нечто подобное частенько происходит на наших железных дорогах.
      Только немножко наоборот.
      И картина получается такого рода:
      Посадили в управление железной дороги административную репку.
      Приехала репка, вросла в полосу отчуждения, покрутила носом и сказала:
      - Не нравится мне тут у вас чивой-то.
      - А что же вам, товарищ Репка, собственно, не нравится?
      - Ничего не нравится. Начальник службы путей не нравится. Начальник службы тяги не нравится. Начальник движения не нравится. И начальник службы сборов тоже не нравится. Одним словом, решительно никто не нравится. Всех вон!
      Сказавши это, грозная репка взялась за административный персонал дороги. Тянет-потянет...
      Всех вытащила в два счета.
      - А теперь, - говорит репка, - буду новым персоналом обрастать. Тут со мной, кстати, все и приехали.
      Появился возле репки новый П.
      Новый П - за нового Д.
      Новый Д - за нового Т.
      Новый Т - за нового М.
      Новый М - за нового Б.
      Новый Б - за нового С.
      Новый С - за нового К.
      Новый ДП - за нового ТП, ТП - за МП, МП - за СП. И так далее, и так далее.
      За новым Т - новая бабка; за новой бабкой - новая внучка-машинистка; за новой внучкой-машинисткой - новая жучка, за новой жучкой - новая мышка...
      Тянет-потянет репка - смотришь, всех своих как ближних, так и дальних родственников, друзей, знакомых и вытащила на свет божий...
      Всем службишку устроила!
      Покрутила носом и сказала:
      - Вот теперь мне можно и за работу взяться!
      Но тут взяли административную репку, вытащили ее с дороги и пересадили на другую дорогу.
      И потянулся на новое место за репкой пышный хвост: П - за Д, Д - за Т, Т - за М, М - за Б...
      За Т - бабка, за бабкой - внучка-машинистка, за внучкой-машинисткой жучка, за жучкой - мышка... Целый эшелон друзей и знакомых поехал за вытянутой репкой.
      Одним словом, не осталось на старом месте ни бэ ни мэ.
      А репка приехала на новое место, вросла в полосу отчуждения, покрутила носом и сказала:
      - Не нравится мне тут. Всех - вон!
      И так далее, до бесконечности...
      Смотри с начала.
      Нельзя ли как-нибудь, товарищи, усмирить товарища Репку?
      1926
      ХОРОШИЙ ПРИМЕР
      Так в ненастные дни собирались они часто.
      Гнули, бог их прости, от пятидесяти на
      сто.
      А.С.Пушкин
      Седьмого февраля в красном уголке на
      станции Жемчужная, Мурманской железной
      дороги, на общем собрании некоторые члены
      союза, при усердном участии председателя
      месткома Гусарова и предкульткомиссии
      Павлова, дружно приступили к игре в лото.
      Деньги лежали тут же, на столе.
      Представитель молодежи при месткоме
      комсомолец Сечин, не довольствуясь
      медленной игрой в лото, организовал свой
      кружок "в очко".
      Рабкор
      Предместкома Гусаров потряс над головой мешочком с номерками лото и сообщил:
      - Товарищи! Общее собрание открыто. Попрошу деньги на бочку. Предкультком, докладывай.
      - Мерси. Я уже вчера докладывал. Сорок рублей из подотчетных сумм доложил.
      - Ладно. Авось сегодня отыграешься. Докладывай! Товарищи, получайте карточки. По полтиннику штука. Выдача двадцать рублей.
      - Разрешите задать технический вопрос?
      - Задавай.
      - Играть как будем - с котлом или без котла?
      - С котлом.
      - Докладывай!
      - Гм... Извините, товарищи, я плохо готовился к докладу и ограничусь лишь сухими цифрами...
      - Вот именно, докладывай сухие цифры. Их-то нам и нужно.
      - Итак, прошу внимания. Пять, двадцать один, сорок, девяносто девять, дедушка. Двадцать четыре, семнадцать, палочки...
      - Не так быстро. Не успеваю закрывать.
      - У меня... квартира!
      - И у меня... квартира!
      - И у меня - квартира!
      - А у меня - две квартиры!
      - В таком случае предлагаю организовать жилищное товарищество.
      - Этого вопроса на повестке нет. Продолжаю. Семьдесят один, восемнадцать, сорок три...
      - Я выиграл!
      - Тьфу! Везет, негодяю! Проверим.
      - Пять, двадцать один, девяносто девять...
      Комсомолец Сечин презрительно покосился на играющих в лото взрослых, сплюнул в красный уголок и сказал:
      - Тоже игру нашли! Сплошная канитель! Чтоб выиграть какую-нибудь паршивую десятку, надо сидеть два часа. Непроизводительная трата времени! Неорганизованность производства! Головотяпство! Я вам сейчас покажу, ребятки, как надо заседать. Ванька, тащи сюда карты!
      - А что такое, лекция по географии будет?
      - При чем тут география! Тащи игральные карты. Товарищи, записывайтесь все в организованный мною кружок любителей "очка".
      - Есть такое дело!
      - Деньги на бочку.
      - Саша, держи банк.
      - Чтоб я? Да комсомолец? Да держал? Да банк? Ни за что! Ищи себе другого империалиста.
      - Ну, ежели так, дело другое. Итак, ребята, держу банк. В банке трешка.
      - Сдавай!
      - Тебе, мне, тебе, мне, тебе...
      - Что ж ты мне все белогвардейских королей подсовываешь? Это не по-товарищески.
      - А ты их бей чрезвычайными тройками.
      - У меня чрезвычайная девятка. Даешь трешницу!
      - Банк сорван! Кто следующий? В банке десятка. Тебе, мне, тебе, мне... Выиграл. Даешь десятку!
      - Это я понимаю! Это заседание! Это производственность! Даешь дальше. В банке тридцать дубков!
      А пионеры в коридоре организовали кружок игры на орехи.
      - Вася, готов?
      - Всегда готов!
      - Правильно. Гони орехи!
      Кассир на скорую руку открыл в помещении кассы небольшую, но уютную рулетку и кричал:
      - Товарищи пассажиры! Делайте вашу игру! Ставьте билеты! Плацкарты не принимаются. Игра сделана.
      Пассажиры ломились в окошечко.
      Было тихо, но весело.
      Станция Жемчужная процветала.
      1926
      КОНОТОПСКАЯ НАРПЫТКА
      "В период с 13 по 20 февраля с.г., будучи делегатом 1-го участка окружного съезда профсоюзов Конотопщины, я вместе с многочисленным съездом находился "на столе" в нарпите", - так пишет нам рабкор.
      "Что не сытно нас кормили, это еще не беда, а вот что неопрятно и что чаю не давали - плохо! Делегаты доплачивали в чайных из кармана".
      "В нарпите на видном месте буфета имеется книга для записи "замеченных недостатков". В книге пишут о тараканах в борще и о человеческом зубе, обнаруженном в каше".
      Интересен по этому поводу ответ администрации нарпита. На запись о зубе вместо серьезного объяснения или опровержения пишут так:
      "Никакого зуба быть не могло, и писавший, вероятно, утерял не зуб, а одну из клепок головы. При проверке служащих нарпита зубы у всех оказались налицо".
      Вот как ответил нарпит!..
      Гм!.. Действительно, странно...
      Ежели зубы у нарпитовских служащих оказались налицо, тогда чей же это зуб затесался в кашу?
      Загадочно!
      Впрочем, весьма возможно, что в каше оказался тот самый зуб, который имеет местное население против администрации нарпита.
      Вам это, товарищи нарпитовцы, в голову не приходило?
      Или, может быть, "при проверке администрации нарпита голов не оказалось налицо"?
      Всякое бывает!
      У Чехова есть хороший рассказ. Называется "Жалобная книга".
      В этом рассказе приводится такая запись из "жалобной книги":
      "В рассуждении чего бы поесть, я не нашел постной пищи".
      И внизу резолюция:
      "Лопай, что дают".
      Как видите, резолюция вполне в духе конотопского нарпита!
      Однако же и весельчаки, черт подери, сидят в управлении вышеупомянутого нарпита!
      Так и режут! Так и режут!
      Даже обидно как-то, что зря эти весельчаки погибают где-то в глухой провинции! Их бы, голубчиков, в центр, в Москву, в газету бы фельетонистами!
      Разрешите же мне, дорогая администрация конотопского нарпита, предложить вашему вниманию несколько веселых и практических резолюций для вашей книги "замеченных недостатков".
      Незаменимо в хозяйстве!
      Верный способ сделаться душой общества и снискать всеобщую любовь и уважение... с примесью легкой судебной ответственности.
      № 1. Жалоба:
      "Сегодня в супе мною обнаружены грязная веревочка и кусочек кирпича. Прошу принять меры.
      Возмущенный".
      Резолюция:
      "А ты что ж хочешь, чтоб тебе за двугривенный в супе плавали золотая цепочка и драгоценный камень? Хи-хи! Слопаешь и веревочку. Ничего!
      Администрация нарпита".
      № 2. Жалоба:
      "Прошу обратить внимание на то, что служащие, подавая пищу, кладут в нее пальцы рук, что является весьма негигиенично и даже противно".
      Резолюция:
      "Скажи спасибо, что кладут пальцы рук, а не пальцы ног! Впрочем, если не нравится, можешь не обедать. Тоже нашелся аристократ!
      Администрация".
      № 3. Жалоба:
      "Между подачей первого и второго проходит более часа времени. Эту ненормальность надо устранить".
      Резолюция:
      "И дурак! У нас в театре тут одна пьеска шла, так там между первым и вторым действиями проходит два года, и то никто не жалуется, а ты лезешь с претензиями! А чем мы хуже театра? Отчипись!
      Администрация".
      Пользуйтесь, товарищи, на здоровье! Накладывайте резолюции! Благо при проверке голов администрации нарпита клепки не все оказались налицо.
      1926
      БЕРЕМЕННЫЙ МУЖЧИНА
      На дорожной конференции
      Северной делегатка Кулаева, выступив
      в прениях по докладу дорздравотдела,
      указала на случай в вологодском
      приемном покое, где вследствие
      перегруженности работой врач в
      больничном листе поставил рабочему
      диагноз - "беременна".
      На линии врачам приходится
      обслуживать в сутки до 150 человек.
      Из одной стенограммы
      - Следующий! Что у вас такое?
      - У меня, товарищ доктор, нога болит.
      - Нога? Давайте ее сюда. Покажите. Тэк-с. Сейчас я ее смажу йодом. Готово. Можете идти.
      - Товарищ доктор! У меня болит правая нога, а вы намазали левую.
      - Ерунда! Следующий!
      - Зубы...
      - Сейчас! Открывайте рот. Которые? Где мои щипцы? Раз-раз - и никаких зубов!
      - Ой, батюшки! Да не то! Зубы, говорю, у моего Ваньки начинают резаться, так я...
      - У Ваньки? Зубы? Давайте сюда Ваньку. Где мои щипцы? Которые зубы? Ну-ка, посмотрим. Очень странно: никаких зубов нету.
      - Так они ж еще режутся.
      - Режутся? А почему режутся? Как режутся?
      - Режутся и режутся...
      - Безобразие! Обратитесь в милицию, если режутся, - она расследует. А мне некогда. Следующий! Что у вас, гражданин?
      - Не гражданин я, товарищ доктор, а гражданка.
      - Все равно. На что жалуетесь?
      - На тошноту жалуюсь. Опять же все время на солененькое тянет. Живот будто потяжелел.
      - Живот, говорите? Примите касторки - всякий живот как рукой снимет, гражданин.
      - Не гражданин я, а гражданка.
      - Все равно. Дуйте касторку. Следующий. Что у вас, гражданка?
      - Живот у меня... только я не гражданка, а гражданин.
      - Это не важно. Который живот? Покажите! Где болит?
      - Вот тут.
      - Гм... Явная беременность... Через две недели придется вам, матушка, рожать.
      - Так... я ж... не матушка... я мужчина...
      - Ерунда! Не задерживайте. Все вы мужчины... Следующий!
      - Товарищ доктор! Я извиняюсь, но все-таки это мне довольно-таки странно. Может, не беременность?
      - Вот вам и странно. Сказал, что беременность, - значит, беременность. Нечего, нечего, матушка. Умела замуж выходить, умей и рожать.
      - Так я ж... извините... холостой...
      - Тем более. Надо было своевременно в загсе зарегистрироваться. А теперь пойдет волынка насчет алиментов. Следующий!
      - Товарищ доктор! Как же это так: мужчина - и вдруг рожать! Нету таких пролетарских законов, чтоб трудящемуся мужчине средних лет полагалось рожать дитё! Не могу я с этим фактом помириться!
      - Не задерживайте. Следующий!
      - Что же мне теперь делать, несчастному? Чем же мне придется кормить моего малютку?
      - Грудью кормить будете, известно чем. Следующий!
      - Какая же у меня, извините, грудь? Так себе, одна видимость. Из нее не то что молока, даже чаю не выдоишь.
      - Ладно, выдоишь. Некогда мне с вами возиться! Следующий!
      - Так я же...
      - Следующий! Нету у меня времени с вами, гражданка, возиться! Сто пятьдесят человек больных в приемной дожидаются. Не задерживайте! Приходите через две недельки рожать. До свидания. Сле-ду-ю-щий!
      Шутки шутками, товарищи, но при такой нагрузке врачей нетрудно и до того докатиться, что весь мужской персонал на транспорте начнет рожать.
      Тогда, чего доброго, всякое железнодорожное сообщение в республике прекратится.
      Уж лучше бы какой-нибудь соответствующий мужчина раз навсегда родил мероприятие по разгрузке линейных врачей от непосильной работы...
      Тогда бы всякую мужскую беременность как рукой сняло.
      1926
      ИСТОРИЯ ЗАЕЛА
      - ...Прежде чем перейти к
      отчету о деятельности нашей
      страхкассы, я коснусь истории и
      значения ее. В капиталистических
      странах...
      Так начался отчет страхкассы
      месткома станции Рязань.
      Из письма рабкора
      - Товарищи! Прежде чем перейти к отчету о деятельности нашей родной рязанской страхкассы, я слегка коснусь истории и значения страхкасс в историческом аспекте.
      В зале раздался тяжелый вздох.
      - Да, дорогие товарищи, именно в историческом аспекте. Как нам известно, институт страхкасс ведет свое начало из глубины седой древности. Еще во время всемирного потопа, по дошедшим до нас протоколам, на ковчеге имелась страхкасса, которая...
      - Никакого всемирного потопа не было. Это опиум и выдумка попов!
      - Не скажите, товарищи! Смотря через какой аспект посмотреть. И очень даже просто, что всемирный потоп действительно имел место... Итак, на ковчеге определенно имелось отделение госстраха, и товарищ Ной был не кто иной, как заведующий этим отделением. Пока, конечно, ковчег плавал сорок дней и сорок ночей по воде, дела страхкассы шли довольно прилично. Отчисления поступали вполне аккуратно и своевременно. Отчетность велась образцово. Даже в местной стенной газете старика Ноя ни разу не покрыли за все сорок дней и сорок ночей. Редкий случай! Однако как только ковчег попал на сухое место и остановился, делишки страхкассы пошатнулись. В первый же день старик Ной отлучился с плавучего предприятия в город, попал в грузинский подвальчик "Арарат" и пропил с туземным населением всю наличность ковчеговской страхкассы. Так как в ту эпоху еще не существовало, к сожалению, уголовного кодекса, то хитрому и безнравственному старику удалось благополучно избежать показательного процесса и...
      - Ближе к Рязани! К черту историю!
      - Сейчас, товарищи... Я уже подхожу к истории возникновения и развития страхкасс в Древнем Египте и Вавилоне, а оттуда уже рукой подать и до страхкасс Древнего Рима и Греции.
      В зале раздался мелодичный храп.
      - Итак, товарищи, при постройке небезызвестной Вавилонской башни, как об этом свидетельствуют неопровержимые оправдательные документы, определенно имелась страхкасса, которая обслуживала более трех тысяч строительных рабочих, принимавших участие в постройке вышеупомянутого сооружения. Пока, конечно, велись работы, дела страхкассы шли недурно. Отчисления поступали аккуратно. Отчетность велась образцово. Даже в местной стенной газете...
      - Ближе к де-е-лу! Не мучь ты нас!
      - Одним словом, все было честь по чести, пока в один прекрасный день предприятие не лопнуло. Тогда рабочие повалили в вавилонскую страхкассу, требуя компенсации за две недели. А заведующий страхкассой довольно нагло им заявляет: так и так, мол, извините, от волнения я лишился языка и не могу с вами разговаривать, поворачивайте. И в спешном порядке растратил страхкассовые денежки. Что тут поднялось! Скандал ужасный! Однако показательного процесса удалось избежать. С тех пор так и говорят: столпотворение вавилонское!
      Аудитория редела. Многие тихо плакали.
      - Теперь, товарищи, перехожу к Древнему Риму. Страхкассы Древнего Рима отличались своим благоустройством и хорошей отчетностью. Еще в книжке небезызвестного Марка Аврелия...
      Люди, как сонные мухи, выползали из помещения, но докладчик не унимался:
      - История развития страхкасс в империалистических странах не может не служить наглядной иллюстрацией...
      Густой храп несся из зала. А докладчик заливался, как соловей:
      - Еще во время Великой французской революции страхкассы играли видную роль в деле...
      Так и не удалось рязанцам услышать насчет своей родной рязанской страхкассы. В исторический аспект, видать, не влезла матушка-Рязань - кишка тонка!
      Учитесь, товарищи докладчики, учитесь! Берите пример, старайтесь!
      1926
      ДОРОГУ ПОКОЙНИКАМ!
      Товарищ Коровкин, бывший председатель учкпрофсоюза станции Данилов, был во всех отношениях образцовым работником: выстроил клуб, отремонтировал 300 вагонов, открыл школу фабзавуча.
      И все это в невероятно тяжелых условиях 1920 - 1922 годов.
      И общее собрание 3 апреля 1922 года постановило:
      "В день открытия клуба вывесить портрет товарища Коровкина на все время существования клуба".
      Такое же решение было принято позднее на торжественном заседании при открытии клуба, в присутствии 800 человек рабочих и служащих.
      Портрет товарища Коровкина был повешен в клубе на почетном месте.
      Правильно? Правильно.
      Как будто на этом все и должно было кончиться.
      Однако нет. Не так-то просто. Шалишь! И тут-то, собственно, и начинается самая волынка.
      Спустя некоторое время после того, как портрет товарища Коровкина был вывешен в клубе, секретарь укома города Данилова сказал заведующему клубом:
      - Портрет надо снять! Живых увековечивать ни к чему.
      А, как известно, в провинции положено по штату: раз секретарь укома сказал, так тому и быть, перечить нельзя. Исполнять - и никаких. Планида, значит, такая.
      И портрет товарища Коровкина был снят.
      И вот уже более полутора лет неумолимый секретарь укома, несмотря на неоднократные просьбы, не разрешает повесить портрет обратно.
      В полном смысле слова - не человек, а камень.
      - Товарищ секретарь, разрешите повесить портрет товарища Коровкина!
      - Нельзя.
      - Почему же нельзя?
      - Нельзя потому, что товарищ Коровкин жив.
      - И очень хорошо, что жив. Пусть еще сто лет живет на пользу республике.
      - Не возражаю. Пусть живет.
      - А портрет?
      - А портрет - нельзя.
      - Почему же все-таки нельзя?
      - Нельзя. Не полагается.
      - Чудак вы человек. Посудите сами. Взываю, товарищ, к вашей логике: создал товарищ Коровкин в самых неблагоприятных условиях школу фабзавуча или не создал?
      - Создал.
      - Так, хорошо. Героический это поступок или не героический, если принять во внимание обстановку, при которой была создана школа?
      - Героический.
      - Так-с. Значит, товарищ Коровкин герой?
      - Герой.
      - Ладно. Теперь дальше. Подал товарищ Коровкин пример личной энергии и мужества в деле выпуска более трехсот вагонов и нескольких паровозов при проведении в жизнь выброшенного им лозунга "Ремонт паровозов и вагонов силами профактива"? И если подал, то является ли это примером героического поступка?
      - Является.
      - Значит, Коровкин опять выходит героем?
      - Выходит, что герой.
      - Так. А клуб Коровкин построил?
      - Построил.
      - Хороший клуб построил Коровкин?
      - Очень хороший.
      - Принес ли этим Коровкян пользу рабочему классу?
      - Принес.
      - Значит, сделаем вывод: дважды герой товарищ Коровкин принес пользу рабочему классу... Согласны?
      - Согласен. Герой Коровкин принес пользу рабочему классу.
      - Вот и хорошо. Теперь дальше: заслужил герой труда товарищ Коровкин, чтобы его портрет висел в построенном его силами клубе?
      - Заслужил.
      - Ну вот, мы наконец договорились! Значит, повесить товарища Коровкина в клубе можно?
      - Нельзя.
      - Тьфу! Почему нельзя?
      - Потому что не полагается. Если бы он, например, был покойник, тогда можно... А так как он жив и здоров, тогда нельзя!
      - Вы меня, товарищ, удивляете! Ведь не станет же товарищ Коровкин более полезен республике, если он умрет?
      - Не станет.
      - Так в чем же дело?
      - Не полагается.
      - Значит, надо, чтобы Коровкин умер?
      - Не надо.
      - А повесить портрет можно?
      - Нельзя.
      Так до сих пор и не висит портрет товарища Коровкина в клубе, несмотря на постановление 800 рабочих станции Данилов.
      Надо полагать, что придется ждать до тех пор, пока одно из двух: или товарищ Коровкин умрет, или секретарь укома будет другой.
      От первой комбинации мы решительно отказываемся и от всей души желаем Коровкину долголетия и доброго здоровья.
      Одна надежда - на вторую.
      1926
      ДОЧЬ МИРОНОВА
      Двадцать седьмого июня сего года на станции Сосыка Северо-Кавказской железной дороги в багажное отделение вошла неизвестная молодая женщина...
      Начало шикарное. Интригующее.
      Грациозно приблизившись к весовщику Рекову, прелестная незнакомка положила на стойку багаж и чарующим голосом сказала:
      - Весовщик, примите багаж до Новороссийска.
      - Еще рано, - грубо ответил весовщик Реков. - Потрудитесь, гражданка, обождать.
      - Обождать? - шаловливо переспросила незнакомка.
      - Обождать, - угрюмо подтвердил весовщик.
      Тогда обаятельная незнакомка грациозно погрозила весовщику пальчиком и, смеясь, заметила:
      - Вы нехороший человек, весовщик! Вы мне не нравитесь, весовщик. Я буду иметь о вас, весовщик, продолжительный разговор со своим папой. А мой папа, грубый весовщик, не кто иной, как УЦД Северо-Кавказской товарищ Миронов.
      Весовщик Реков покрылся смертельной бледностью.
      - В-ваш... дитство... не погубите! Жена, маленькие детки... Тяжелое детство и безрадостная юность... Сей минут... Пожалте ваши корзиночки-с... заставьте вечно бога молить...
      - То-то! - сказала грудным контральто незнакомка и, благосклонно улыбнувшись весовщику Рекову, проследовала в кабинет ДСП.
      - Здравствуйте, голубчик. Дайте мне, голубчик, листок чистой белой бумаги без линеек - мне надо написать заявление.
      - Тут, гражданка, не писчебумажный магазин, - элегантно сострил ДСП, чтобы снабжать пассажиров бумагой.
      - Я не пассажирка, - вздув губки, сказала незнакомка, - я дочь Миронова, а вы невоспитанный молодой человек. Фи! Я буду иметь с папой продолжительный разговор.
      ДСП покрылся смертельной бледностью, но быстро взял себя в руки и, на скорую руку извиваясь, пролепетал:
      - Хи-с, хи-с!.. Помилос-с... Сию-с минутку-с... не извольте беспокоиться-с... не признал сразу-с...
      - Ничего, ничего! - ласково сказала дочь Миронова. - Я не злопамятна. Старайтесь.
      ДСП лихорадочно выдрал из первой попавшейся книги листок бумаги, стал на одно колено и галантно протянул дочери Миронова.
      После этого дочь Миронова шумно удалилась в кабинет ДС, вскоре вышла оттуда с "самим" ДС и воздушной походкой направилась в упомянутое выше багажное отделение.
      - Вот что, братец, - сказал грозный ДС весовщику. - Вот что, братец!.. Ты того! Знай, с кем дело имеешь! С дочерью самого Миронова дело имеешь. Так чтоб у меня ее обе корзины были приняты в два счета.
      - Не погубите! - бледно прошептал весовщик.
      - Орудуй!
      - Слушаюсь.
      - Вот что, кассир, - сказал ДС, - тут вот товарищ дочь товарища Миронова хотят съездить в Новороссийск... Так ты тово... Два билетика не в очередь... Понимэ?
      Кассир покрылся смертельной бледностью и спешно выдал два билета, хотя в поезде № 18 мест и не было.
      Дальнейшие события описаны летописцем станции Сосыка приблизительно так.
      По окончании этой операции дочь Миронова вышла на перрон в сопровождении ДС, у которого через руку было изящно переброшено воздушное ее пальто. Здесь их встретила жена ДС, и последняя была представлена дочери Миронова. Милостиво поговорив с женой ДС, дочь Миронова, по слухам, соблаговолила даже протянуть упомянутой жене два пальца, после чего все изысканное общество в сопровождении местного светского льва, телеграфиста Свиридова, прогуливалось по перрону в ожидании поезда.