Махнув лиловым маникюром, Алсу пошла гулять через окно. Этаж был пятый. Пошла гулять, а ты сиди и нервничай. Знать бы её настоящее имя. Документы проверять не стал, думал, скоро новую наймёт. Махнула пятернёй с облезлыми ногтями и сиганула вниз…
      Пал Василич потрогал сердце. Буквально пять минут назад лежали на диване. Она курила, а он бухтел ей о вреде курения. Не надо было сильно поучать.
      Переусердствовал. Потом мобильник не по делу зазвонил.
      – Алло! Нет… Не закончил… Нет… Не могу… Да, совещание! Буду попозже…
      Алсу съязвила.
      – "Ещё не кончил"! О-хо-хо-о-о!..
      Он толкнул её ногой, а не надо было.
      – Чего ей снова надо?
      – Как это "чего"? Жена… как-никак…
      Может, это её обидело? Прям взбесилась. Рухнула с пятого этажа…
      Пал Василич был не в курсе, что Алсу – суперзвезда проекта "Летающие секретарши", и что менты этот проект окрестили как "висяк". Уже два месяца, как окрестили…
      К окну бы подойти, да боязно. Подошёл-таки, глянул вниз. Вокруг блестящей красной лужи брызги и полно арбузной мякоти. А ведь арбузам пока не сезон – июнь-месяц.
      Буквально недавно лежали рядом, а теперь вон оно что – мозги на асфальте. И у подъезда полно свидетелей. Ч-ч-ч-ёрррт!!!
      "Пошла гулять через окно". Следователь будет рад…
      Звонки в прихожей сперва заголосили, потом утихли. Потом кто-то спокойно вышиб дверь.
      Следователь дал сигнал понятым молчать.
      – Кто вы, товарищ?
      – Я?!
      – Вы, вы!
      – Я – гость! К подруге в гости пришёл… Ну, и…
      – Однако придётся пройти в отделение!
      Жена занюханного мужа встрепенулась.
      – И нам?!
      Понятым идти в участок было в лом, и следователь проявил гуманность.
      – Ладно, вы – пока домой…
      – Если что, мы его запомнили!
      – Садюгу этого!
      Муж и жена в прозрачном пеньюаре (с оборочками, поверх треников!) вышли.
      Милиционера тоже отпустили. В прихожей два раза хлопнула дверь…
      Следователь и в отсутствие свидетелей жалости не проявил.
      – Ну, так как? В отделение пойдём или…
      – "Или"!.. Конечно же, "или"!.. Я солиднее, чем кажется на первый взгляд!
      – Да ну?! Подпольный мильйонэр?! Гражданин Корейко?!
      – Могу не только денежную помощь оказать… родной милиции… Сауну могу устроить, шашлычки…
      – Этого добра – навалом!
      – Вроде той, что сейчас из окна сиганула?
      – Нет… Это мой секретарь…
      – И давно она… голяком секретарствует?
      – Почти м-м-месяц…
      – Тогда понятно.
      – Что вам понятно?!
      – Месяц – срок большой. Могла и надоесть… С пузом была твоя секретарша?! Она хоть совершеннолетняя?
      – Н-н-не зззнаю…
      – Ладно, пошли вниз! Посмотрим вместе, что да как… Одевайся!
      Пал Василич торопливо облачился.
      У "неотложки" мельтешили белые халаты, а в салоне мрачно возлежала бездыханная Алсу, прикрытая чем-то белым. Вернее, красно-белым. Над ней склонился массивный медбрат. Лицо его посуровело.
      – По-моему, кранты…
      Пал Василич схватился за сердце.
      – Как?!!!
      – В морг покатим… Вскрытие делать… Уберите этого… героя!
      Следователь дёрнул Василича за рукав. Тот, не совсем понятно за каким рожном, стал сопротивляться.
      – Не трогайте! Сам пойду!..
      Следователь стушевался.
      – Тише ты! Дай быстренько сообразить, что с тобой делать… Люди же кругом…
      Упырь-садюга отпустил Василича, но со многими условиями. Условия были нешуточные.
      Типа "надо с начальством делиться"…
      Пал Василич пожалел, что согласился на то убогое свидание в хрущёвке. До гнилой хрущёвки они у него дома кувыркались. На шёлковых простынках. В смысле, не дома, а в недавно купленном особнячке. Особняк для того и покупался. В тайне от Клёпы.
      Ну и имена у этих дур! Одна себя Клеопатрой зовёт, хотя по паспорту Клава. А эта, видишь ли, Алсу!
      Лежали они в шикарном интиме, как вдруг раздался вой сирены и крики в мегафон.
      – Тревога! Район заражен ртутью! Всем уходить!
      Пал Василич проявил халатность. Надо было самому сообразить, куда бежать. Когда это путаны им командовали? Сообразил-то он уже потом, а перед лицом тревоги смалодушничал, согласился на задрипанную голубятню…
      Эх, не надо было соглашаться! А куда? На квартиру городскую в этой ситуации никак нельзя – там Клёпа.
      Кстати, насчёт Клёпы Пал Василич был не в курсе…
 

*****

 
      Клёпа, она же Клава по документам, лежала в их супружеской постели не одна, а с типчиком. Кабы Пал-Василич мог проинтуичить, то и не угрызался бы.
      Типчик был по паспорту Вадим и, к тому же, неплохой любовник. К тому же, суперразговорчивый.
      – Ой, я забыл тебя спросить о самом главном!
      Клёпочка поверила, что о самом главном, и повеселела.
      – Спрашивай!
      – Твои родители на даче?
      Ну и вопросик. А с виду, вроде, не дебилл.
      – Совсем отмороженый, что ли?
      – Нет, ну, я думал… Большая девочка, прежде чем пригласить мальчика в гости, обязательно сплавит родителей куда-нибудь подальше… Как можно дальше!
      Клёпа закурила.
      – Мои родители в Челябинске…
      – Ладно, не комплексуй! Я сам не очень коренной. Из Липецка. И родители мои там.
      – А здесь у тебя кто?
      – А здесь у меня дед. Крутой мужик! Большой начальник! Я при нём – вроде шестёрки…
      – Да ну?
      – Шестерю с утра до вечера. С перерывом на ночь…
      – Так, значит, ты – шестёрка! Понятненько…
      – А ты, значит, одна живёшь? Ур-р-а!!!
      – Рано радуешься…
      – А что, сейчас кто-то может прийти? Нарушить нашу идиллию?!
      – Не нашу, а твою! Я лично буду рада, если он припрётся…
      – Кто "он", если не секрет?
      – "Кто-кто"… Скотина-муж… Пусть хоть немного поревнует… Думает, только ему можно… Если муж заявится – быстренько в шкаф!
      – Ну, не-е-ет… Это неоригинально… Уж лучше я в окно!
      Вадим подскочил к окну, но на подоконник не полез. Он ведь не Алсу. – Ё-ё-ё-ё… Это какой же у нас этажик… сегодня… А?
      – Сегодня – пятнадцатый! – Ё-ё-ё!!!
      Вадим поднял глаза и глянул в небо. Ему в лицо хохотнула Луна.
      Клёпа тоже хохотнула. Она была по жизни истеричка.
      Кстати, знакомиться он с ней не собирался. В тот вечер он к другой подруге ехал.
      Уютный вечер и салат из крабов были обеспечены. Как вдруг…
      Впереди обозначилась пробка. Вадим притормозил, но не совсем удачно. Его "пежо" врезался в бампер ярко-красной "шкоды". Оттуда-то и выскочила Клёпа – как кукушка из дедовых часов. Не только выскочила, но и, громко так, закуковала.
      – Идиот! Времени много лишнего, да?! Давно с гаишниками не общался?!
      Вадим на оскорбления не обращал внимания. Его достала Клёпочкина красота.
      Говорить он не мог, мог только блеять.
      – И-и-извините…
      Клёпа явно ждала не этого.
      – Сщас ка-а-ак врежу…
      На самом деле она не замахнулась, а стала как-то странно улыбаться. Вадим ей тоже глянулся…
      Потом они мирились в ресторане. Хохотали так, будто были смертельно пьяны.
      Оркестр тоже хохотал, будто был смертельно рад за них. Клёпа сделала попытку перехохотать оркестр, но не получилось. Тогда она сама на танец напросилась.
      Танец примирил их окончательно. Они, в итоге, даже познакомились.
      – Слушай, я так и не спросил, как тебя зовут!
      – Всё в порядке… Это я забыла познакомиться… Я – Клеопатра… В узком кругу – Клёпа… В ещё более узком – Клава… Ой, что я говорю!..
      Такое Клёпа могла брякнуть только с оч-чень пьяных глаз. Её настоящее имя знали немногие.
      – А как твоё имя, чудик?
      – Я не чудик! И в имени моём нет ничего чудного! Я не Клёпа, а скромный Вадим…
      Вот, как всё было. Вадим не виноват, что про мужа сразу не врубился. За что и был наказан перебежкой к подоконнику…
      Клёпу отрезвил мобильник. Звонил супружник, Пал Василич.
      Вадим продолжил стоять у окна – до выяснения дальнейших действий.
      Наговорившись, Клёпа отшвырнула трубку.
      – С-с-скотина! Проект у него! Видала я этот проект! С вот такенными сиськами!
      – О ком ты?
      – Оторва! Хорошо ещё, что он их каждый месяц меняет…
      – И-и-и… что в итоге? Чего мне ждать конкретно сейчас? Говори, не томи, а то…
      Вадим кивнул на окно. Его вполне можно было понять. -…высоковато, всё-таки!
      – Конкретно сейчас – отбой. Расслабься. Он, видите ли, "ещё не кончил"!
      – Гы-ы…
      – Наглость какая!
      – Дык… И мы не ведь ещё не кончили, правда?
      Вадим отлип от подоконника и навалился на Клёпу-Клавдию. Жаль, Пал Василич этого не видел…
 

*****

 
      Да, Пал Василич той страшной ночью домой хронически не попадал. Отправив секретаршу в морг, он снова потащился в особняк. Плевать на ртуть – спокойствие дороже. Кстати, ртутная тревога оказалась ложной. Какой-то шизофреник порезвился и сбежал. У нас так много безответственных людей!
      К вечеру садовая лужайка была усеяна пластмассовыми стульями и фуршетными столами. На деревах висели гамаки, а в них помещались гости. Но поместились далеко не все – припёрлось не шесть человек, а целых пятнадцать.
      В одном из гамаков в довольно заграничной позе качался вчерашний упырина-следователь.
      Он вёл беседу со вчерашним же ментом…
      Были на банкете и другие люди. Доктор, например. Перед ним на столике стоял прибор для измерения давления.
      Григорий маячил тут же – с нарядным подносом. Смотрелся он солидно, как истинный дворецкий.
      Доктор похвалил экспромтное мероприятие.
      – Эх, и хороша же у вас сауна, дружище!
      – Доктор! Дорогой мой эскулап! Для вас всё, что пожелаете!
      – Так уж и всё?
      Ментяра, тот, что накануне в хрущёвку приходил, довольно хмыкнул.
      – Он и девок обещал прислать, если надо! Правда, кореш?
      – Для родной милиции и для родной медицины – всегда!
      Доктор осадил весельчаков.
      – Нет, сейчас момент не очень подходящий. Траур, как-никак. Я, например, как медик, дававший клятву Гиппократа, только помянуть могу… Нет уж, девочек как-нибудь в другой раз…
      Вдруг один из ментов озарился воспоминанием.
      – Стойте! Я, по-моему, тут, в коридоре, одну видел…
      – Не может быть!
      – Точно, видел! В простыне носилась… Я было подумал, что для нас прислали…
      Для после сауны!
      Пал Василич удивлённо вскинул брови, но его интеллигентно успокоили. Напомнили, что нервничать ему – ни-ни! Потом заговорили о деньгах… Потом Пал Василич заснул – прямо на пластмассовом шезлонге. Получалось, что и в эту ночь он домой не попадал. Ну и ладно! Выслушивать от Клёпы – так за всё сразу. Кстати, её тоже пора менять…
      Проснулся Пал Василич глубокой ночью в собственной постели. Кто-то перенёс его туда.
      – Григорий, хватит уже, иди, отдыхай…
      – Ну, если я вам не нужен, то, может, и пойду…
      Григорий деловито глянул на часы.
      – И правда, пойду… Скоро утро… Светает, вроде…
      – Стой! А гости разошлись?!
      – А как же! Сели по машинам и – на хаузы! Ну, и я на хауз!
      Григорий вышел из спальни, но тут же с криками влетел назад.
      – Пал Василич! Там… Привидение!!!
      Пал Василич вконец расстроился.
      Поганый дом, проклятый. Как чувствовал – не хотел покупать.
      Он, нехотя и всё ещё держась за сердце, встал с постели, сунул ноги в тапочки.
      – Пал Василич, может, вам самому-то ходить не надо…
      – Не волнуйся, если что – охранника крикну…
      – И меня зовите! Я тут буду! В вашей спальне!
      – Передатчик при мне. И мобильник…
      – Советовали вам бывшие владельцы собаку завести… Зря не послушались…
      – Ещё чего! Собаки нужных людей кусают! Да я и сам их боюсь…
      – Щеночка бы купили, тогда бы и бояться перестали…
      Пал Василич, шаркая, вышел в коридор.
      Григорий, будучи один в хозяйской спальне, загрустил.
      – Собак он боится… На другом бы лучше экономили, Пал Василич…
      Он нагнулся, держась за поясницу, поднял с пола фотографию Алсу.
      – Тьфу ты, мерзость! Рано или поздно – а должна была случиться неприятность!
      Меж тем Пал Василич крался по темноватому коридору. В конце мелькнула тень русалки в простыне. Прям как по Гоголю. Пал Василич снова почувствовал сердце.
      – Алсу???!!!
      Ответа он не ожидал, но, как ни странно, ему ответили.
      – Да-а-а… Это я-а-а…
      То был её голос. Однозначно!
      – Так ты… жива?!!
      – Не-е-е-т… Умерла-а-а-а…
      – Где ты?!!
      – Я-а-а-а… У себя-а-а-а…
      – Где-где?!!!
      – Я пришла в гости… А сейчас ухожу-у-у… Мне пора… До свида-а-ания-я-я!!!
      Уви-и-и-идимся ещё!!!
      – Куда уходишь??!!
      – Домо-о-ой… На кла-а-а-адбище… Я тебе оттуда-а-а-а… позвоню-у-у-у…
      Пал Василич свалился без чувств…
 

*****

 
      Клёпа о трагедии не знала, иначе сразу прибежала бы – по-родственному.
      Вместо этого она – вот уже вторые сутки! – валялась на супружеской кровати с молокососом-проходимцем, напоившим её в кабаке до непристойности. Потому и рискнула притащить его домой. В трезвом виде не рискнула бы…
      Промчалась ночь, и разгулялось утро. Погодка тоже разгулялась. У раскрытого окна стоял одетый по-рабочему Вадим…
      Клёпа от такого зрелища чуть не помешалась.
      – Ты куда в такую рань?! Шесть часов ведь!
      Ей не верилось, что кто-то может совершать такие подвиги.
      – Куда? На работу… А ты что подумала?
      – Я подумала – мужа боишься! Кстати, я вчера про него собиралась выяснить одну вещь, а ты мне всё испортил…
      – Какую?
      – Я собиралась проследить за ним… Ну, посмотреть, куда он и с кем после работы мотается… А ты меня стукнул и все мои детективные планы кукарекнули!
      – Всё, что ни делается, к лучшему! В итоге ты кукарекнула со мной!
      – Понимаешь, у меня всё может рухнуть в одночасье… Потеряю и мужа, и квартиру, и… домину за городом…
      – Домина-то хоть приличный?
      – Во!..
      Клёпа показала большой палец с обалденным маникюром в мелкие цветочки.
      – Мне детектив про дом сообщил. И фото принёс. Мой про домину – ни гу-гу. До сих пор, представляешь?! В тайне держит, скотина…
      – Всё ясно! Тебе в Челябинск неохота возвращаться, да?
      Клёпа горестно вздохнула.
      – А тебе охота было бы?
      – Слушай! А отсудить слабо? Тебе же по праву принадлежит половина! Я, между прочим, по образованию юрист!
      – Мы живём гражданским браком… Хотя и достаточно долго… Целых пять лет…
      – Ну вот! Хозяйство вели общее! Свидетелей найди!
      – Да я здесь мало кого знаю…
      – При желании найдём любых свидетелей – были бы деньги!
      – Мы, вообще-то, оба с Урала… Из одного города приехали… Пока бедными были, Павлик вёл себя нормально… По крайней мере, буйства я за ним не замечала… А как большие денежки пошли, так сразу озверел…
      – В каком смысле?
      – На глазах переменился… Изменять стал направо и налево… Я теперь у него вроде мебели…
      – Через это все проходят, Клёпочка!.. Слушай, а кто тебе такое имя сочинил?
      – Клеопатрой я сама себя переименовала – хотелось соответствовать статусу мужа…
      – Ха! Какое имечко шалопутное, так и жизнь сложилась… От имени многое зависит!
      Клёпа была как втумане – слушала мало, в основном говорила.
      – Раньше клялся: "Мусенька, я тебе никогда не изменю…" Мамой клялся…
      – Клёпа, ты меня, конечно, извини, но кто у нас "Мусенька"?
      – Он меня в самом начале так звал…
      – А, понятно! Продолжай!
      – Потом, через пару лет, стал говорить уже другое: "Если когда-нибудь изменю, то только с Шерон Стоун… или, в крайнем случае, с Ким Бэсинджер…" – А потом?
      – А потом, ещё через год, гляжу из окна – а он в наш подъезд молодую коровищу прёт… вот такенную!
      Клёпа развела руки в стороны, как удачливый охотник с картины про привал в лесу…
      Вадим растрогался.
      – Коровища, говоришь, была молодая?
      Вадиму не терпелось проявить смекалку и, может быть, дать совет.
      – Да-а-а… на вид лет двадцать…
      – А ему сколько лет?
      – Ну, сорок пять.
      – Ха! Медицинскую энциклопедию читать надо почаще!
      – И что там?
      – Там написано, что мужики в возрасте предпочитают молоденьких… Ты в свои тридцать два для него – старуха!
      – И что мне теперь делать?
      – Дальше энциклопедию читать! Там, буквально рядом, в том же абзаце, написано, что молодые люди вроде меня… предпочитают женщин постарше…
      – Типа меня?
      – И даже ещё старше!
      – Тогда ладно… Между прочим, пока ты спал, звонили из больницы скорой помощи…
      Павлик там! С сердечным приступом!
      – Ха! Малолетки доконали! Энциклопедийный случай!
      – Ты будешь слушать или нет?!
      – Вечером дослушаю. Созвонимся!
      Клёпа ещё что-то трещала (она иначе не могла!), но Вадим уже стремглав мчался шестерить. Домой, в дедову спальню…
 

*****

 
      Вадим бросился к окну, раздвинул шторы. Грянуло солнце.
      В углу спальни обозначилась инвалидная коляска. Вадим подкатил коляску к кровати, погрузил на неё крутоватого деда и повёз на кухню.
      – Дед, мне вчера никто не звонил?
      – Кажись, нет…
      – А позавчера?
      – Позавчера… Погоди! Вспомнил! Тебе звонил какой-то Вася… Или Саша… Или Петя…
      – Ха! И что передал?
      – Он сказал, чтобы ты срочно перезвонил ему… на могилку!..
      Выйдя из квартиры "на парадную", бросив мусорный пакет в мусоропровод, Вадим нажал звонок Веры Петровны, самой главной Ленкиной соперницы. Та мигом открыла ему.
      – Вера Петровна, смену сдал!
      Вадим вручил соседке ключи от деда и несколько купюр. Лицо Веры Петровны расплылось.
      – Смену принял! Ты сегодня поздно?
      – Не знаю! На работе – полный крах! Опять, наверное, придётся на столах ночевать!
      Рядом с компьютерами!
      Вадим пошёл к лифту.
      – Смотри, не свались!
      – Откуда?
      – Со стола! В больницу с гипсом загремишь – мне потом месяц маяться!
      – Так всё же будет оплачено!
      – Ой, нет! Неделя с твоим дедом – мой предел! Дальше мне положен перерыв!
      Лифт за Вадимом закрылся, а Вера Петровна направилась к суженому – посуду мыть.
      Тот уже ждал её, делая "гы-гы-гы"…
      – Гы-гы-гы… Вер…
      – Что, родимый?
      – Выходи за меня замуж…
      – Ага, щас… Перед кладбищем…
      – А ты будешь мне звонить?
      – Куда?
      – Ну, на могилку…
      – Свят, свят, свят!
      Той самой ночью, когда Клёпа с Вадимом, а Пал Василич с секретаршей, ныне покойной, развлекались в разных концах города, в самом центре огромного мегаполиса, в шикарной восьмикомнатной коммуналке трепетала ещё одна влюблённая душа – душа секретарши Ленки. Ленка была секретаршей другого начальника и по подоконникам не шастала. У неё было другое кредо – приворот.
      То был уже не первый визит к гадалке. Гадалок она меняла каждый день, и за это карты ей мстили – каждый день говорили разное.
      Гадалка, взяв несколько карт, детально их изучила. Затем с чувством швырнула на кучу.
      – Э-э-эххх!!! Ничего у тебя с ним не получится!
      – Так-таки ничего?!
      – Хотела бы соврать, да не умею!
      – Ну, может быть, всё-таки…
      Гадалка нервничала. Если эта малолетка будет долго приставать, она ей мильйонэра нагадает. Чтоб отвалилась поскорей.
      – Слушай, а ведь он бедный! Я лично тут денег не вижу!
      – У него дед крутой! Фирмач! Погадайте мне на деда!
      – А приворот-то делать?
      – Ага! Я со старичками разговаривать умею! Они у меня вот где будут! Оба!
      Ленка сжала кулачок и протрясла им в воздухе…
      Ленка не знала, что у неё буквально за одну ночь две новые соперницы – Клёпа и Вера Петровна. Она радостно прыгнула в "Мерседес" и прямо от гадалки поехала прямо на работу. Ей надо было подсуетиться с марафетом. Нельзя быть некрасивой, особенно сейчас, когда гадалка приворожила ей крутого деда. Если старого приворожить – "шестёрка" сама собой приложится. Если, конечно, не хочет без денег остаться. Она будет хорошей мачехой, а он – послушным пасынком. Или внучатым племянником – разницы нет…
      Будущая мачеха не постеснялась подойти к Вадиму с чашкой чая. Чашка была в одной руке, а второй она то погружала пакетик, то вынимала. Как в рекламе "Липтон".
      – Чай "Липтон"… Мммм…
      Она поставила чашку рядом с Вадимом. Рядом с ней положила стандартный пакетик сахара, а под пакетиком лежал презерватив. Китайский.
      Безвкусица, конечно, но откуда же ей ей знать, с кем он провёл ночь, и какие были там презервативы. Сказка!
      – После чая – за мной! По-шустрому!- залепетала мачеха. – Нашла одно местечко!
      – Отстань!
      – Это не там, где вчера – не в подвале, не с электриками. Сегодня полный интим обеспечен!
      Она достала из кармана ключики.
      – Айда в библиотеку! Там сейчас никого нет… Галочка раньше ушла, а я у неё на ходу ключ вырвала! В последнюю секунду, между прочим!
      – В библиотеке я ещё не пробовал…
      Вадим решился на прощальное мероприятие – самое последнее. Так он решил.
      В мероприятии было всё цивильно – кроме текста.
      – Вадик, давай поженимся, а? Что тебе мешает?
      – Ты же знаешь, почему я не могу!
      – Дед не разрешает?
      – Он у меня строгий! Уууххх!!!
      – Хи!..
 

*****

 
      Конец рабочего дня наступил, когда стрелки на часах встали строго вертикально – в шесть ноль-ноль. Псевдо-мачеха опять засуетилась.
      – Ты домой?
      – Угу…
      – Врёшь!
      – Угу…
      Вадим торпедой вылетел из кабинета. Он всегда носился торпедой. А иначе как всё успеть!
      А Пал Василич в этот день никуда уже не торопился. Если и вёл себя как торпеда, то как торпеда военно-складская – ещё не списанная, но уже некондиционная.
      Кроме него в палате было ещё три сердечника. В основном водители неотложек, поражённые видом убегающих покойниц. Если бы не они, Пал Василич в другое отделение бы загремел, а так они всё подтвердили: везли покойницу с половиной черепа, а она вдруг…
      Пал Василич то и дело, с интервалом в пять минут, комментировал:
      – Бомжатник развели!..
      В палату вошла Клёпа в белом халате и с фруктами. Поставив ношу на тумбочку, она бросилась обнимать Пал Василича – словно бы у них был медовый месяц, и не в больнице скорой помощи, а на курорте.
      Гражданский муж подарил ей убитый взгляд. Он успел благородно осунуться.
      Клёпа оценила этот взгляд и даже прослезилась. Права ли она, изменяя такому человеку?
      – Боже! Ну и жизнь у нас с тобой! Кто ж тебя так доконал?!
      Пал Василич осклабился. С этой дурой о жизни лучше промалкивать – опозорит перед всей палатой. Сразу начал о работе.
      – Слушай, Клёпа… То есть, Клавуля… Мне работу ни на минуту нельзя бросать…
      Сейчас время горячее… Стресс… Побудь за меня там, а? Пока я не очухаюсь…
      – Я?! У меня же нет образования! И опыта никакого нет! Я же вообще никогда не работала!
      – Ой, я тебя умоляю… Научишься… Не могу я чужим людям свой объект доверить…
      Клёпа гордо покинула палату. Кроме Вадима её ждал ещё кое-кто. Тот, кто находился гораздо ближе, и о ком она не подозревала. За Клёпой велась слежка.
      Когда ты жена фирмача, пусть даже неофициальная, за тобой, как правило, ведётся слежка. Традиция такая.
      У крыльца больницы скорой помощи стояла пара "неотложек" – ещё более традиционная традиция.
      На крыльце нарисовалась Клёпа, посмотрела на часы, замечталась. Потом пошла на проезжую часть – такси ловить.
      Этот Клёпин жест не остался незамеченым. Отнюдь.
      Через дорогу был стеклянный павильончик, а в нём, сквозь мутноватое стекло просматривались несколько фигур за столиками.
      Среди фигур была покойница Алсу в тёмных очках и доктор-эскулап. Эскулап как раз был тот, что на даче рядом с прибором сидел и спиртика требовал.
      Алсу первой усекла незаконную жену своего любовника.
      – Смотри-ка, клуша вышла…
      – Ты уверена, что это она?
      – Дык… Ты же сам мне её фотку показывал!
      – Слушай, не узнал… В тёмненькое вырядилась… Никак, к похоронам готовится…
      Богатая будет, раз не узнал!
      – Или не будет. Всё зависит от нас, не так ли?
      – Ага… Сказанула! "От нас"! Особенно от тебя! Я же просил – без самодеятельности! Зачем ты в простынях по коридору бегала?!
      – Попробуй тут, рассчитай… Сердечники народ непредсказуемый… Я хотела только слегка напугать… Деньги на могилку принести заставить… На помин души…
      Чтобы мне мягче лежалось…
      – Был бы сейчас дохлый – все наши усилия насмарку… Кстати, в таком состоянии он может ей запросто все бумаги фирмы передать…
      – Слушай, Толян, а что за дебил вокруг неё вертится?
      – Нищий клерк-выпендрёжник… С ним в квартире какой-то старик проживает… И баба в летах заходит… Готовит, полы метёт…
      – Родственница, что ли?
      – Да нет… На одной площадке с ним живёт.
      – Тогда – домработница! А ты говоришь – нищий! Ха!
 

*****

 
      Ни разу в жизни не работавшая Клёпа вдруг оказалась на рабочем месте. Оно к ней перешло от покойницы Алсу. Знай она все подробности, ни за что бы не согласилась.
      Покойников жутко боялась, а ведь ещё сорок дней не прошло! Говорят, прежде чем улететь куда надо, покойнички шастают по насиженным местам, проверяют, не взял ли кто чего из ихнего…
      Короче, за столом покойницы уже сидела Клёпа. Полдня, как сидела.
      Сначала всё было спокойно, она даже заскучала. Потом открылась директорская дверь, и из неё вышел заместитель Пал Василича – молодой лысый прыщ в очках.
      Довольно-таки ядовитый. Вот где пошли реальные пытки. Будто забыл, с кем вообще разговаривает. Будто мочалка перед ним. Будто с улицы!
      Прыщ подошёл вплотную к новобранке и зашептал прямо в ухо.
      – Клеопатра Валерьяновна, я бы не советовал вам тут активничать. Шли бы вы домой!
      – Как?! Ещё же рабочий день не закончился!
      – Поверьте мне, я лучше знаю, когда вам уходить.
      – Но мне же муж велел учиться!
      – Зачем?
      – Чтобы дело его унаследовать!
      Прыща аж передёрнуло.
      – Унаследовать?!
      – А что?
      – Слова-то какие! Вы его, никак, хороните, голубушка?!
      – А вы – нет?! Вы его место занять совсем не хотите?!
      – Не надо нервничать – заболеете…
      – Буду нервничать! Вам хорошо – не ваш муж сейчас находится в больнице!
      Против таких доводов не попрёшь, но прыщ не успокоился. Решился на последнюю попытку – на запрещённый приём.
      – Вы же понимаете, что ваша личность тут – для мебели…
      Клёпа больше не желала спорить. Этот лысый её страшно раздражал. Явно собирался заграбастать фирму.
      Может, он даже сильно опасен… для жизни… Кто его знает!
      Серьёзных аргументов было море, но Клёпа приберегла их на следующий раз. Тем более что её снова ждал Вадим. Она лишь засопела и зловеще захлопала ресницами.
      Таков закон ехидства. Не работаешь, не работаешь, а как только явишься на рабочее место, предварительно наведя марафет, так сразу тебя гонят. Парадокс!
      Доиграв спектакль до конца и оставив прыща в отвратительном настроении, Клёпа покинула помещение фирмы и уже через пару мгновений сидела рядом с Вадимом, на переднем сидении "пежо".
      – Куда тебя сейчас?
      – Домой, вестимо!
      – Наш герой уже очухался?
      – Да, вроде, утром нормально выглядел…
      – Больше не просится на виллу к девочкам?
      – А нету больше виллы!
      – Как это – "нету"?!
      – Он с перепугу попросил меня её продать…
      – С какого перепугу?
      – Привидений, говорит, боится!
      – И ты продала?
      – Ну, продала… А что мне оставалось? По доверенности…
      – Что-то здесь не сходится…
      – Думаешь?
      – По таким детским причинам особняки не продают!
      – Слушай, а ты не дурак…
      – Ты рядом с ним никого подозрительного не видела?
      – Кого именно?
      – Ну, никто рядом с ним не крутился?
      – Алчный-преалчный?
      – Да.
      – Пока не замечено.
      – Ты, всё-таки, присмотрись…
      – Хорошо, присмотрюсь… Ой, слушай!
      – Слушаю!
      – Если ты юрист, ты должен разбираться кое в чём.
      – Так я и разбираюсь!
      – Мне Павлик говорил, что его секретарша, якобы, уволилась сама. Такого не бывает!
      – Ещё как бывает!
      – Хорошо, я бы поверила в такую версию, если б он в больницу не загремел.
      – Что-то не пойму, к чему ты клонишь…
      – Может, её убили, а Павлик чудом в живых остался?!
      – Мысль интересная. Требует дополнительного мозгования…
 

*****

 
      Вадиму нравилась Клёпина болтовня, он прикинулся тупым-тупым, приговаривая поминутно: "Дай подумать!" Клёпе, наконец, это надоело:
      – Ты думай-думай, а я со своей стороны постараюсь всё вынюхать, когда Павлик из больницы выйдет!
      От этих слов Вадиму стало радостно. Слово "выйдет" очень похоже на мерзкое "вышел", только выгодно по времени отличается.
      – Так, может, мы с тобой ещё немного у тебя дома… повстречаемся? Обещаю приходить с работы вовремя! Не то, что твой гусь.
      – А хочешь, я тебя на это время к себе совсем переселю?
      Вадиму стало ещё радостней. Настолько радостней, что он забылся.
      – Со всеми потрохами? И надолго переселишь?
      – Ну, думаю, на месячишко!
      – Ой, на целый месяц не смогу. Неделя – мой предел. Мне деда кормить надо!
      Вадим запнулся и потупился. Понял, что лишнее сболтнул.
      Клёпа хитро глянула на него.
      – Постой-постой! Ты же говорил, что дед у тебя крутой! Что ты при нём – шестёрка!
      – Да он мне, в общем-то, не такой уж и родственник – седьмая вода на киселе…