Приведя в действие скрытый в ней механизм, он оказался перед потайной дверью, ведущей в его персональный музей предметов южноамериканского искусства. В восьми больших комнатах, заставленных стеклянными витринами, размещалось более двух тысяч экспонатов, любой из которых сделал бы честь собранию крупного музея. Торжественным шагом, словно идя к алтарю, Руммель обошел все восемь комнат, любуясь принадлежащими ему сокровищами. Этот обход он совершал каждый вечер перед отходом ко сну и за двадцать с лишним лет еще ни разу не нарушил установленной им традиции. В завершение своего ритуального шествия Руммель остановился перед витриной, в которой находилась жемчужина его коллекции. Слабо мерцая в свете ламп, перед ним, во всем своем великолепии, лежали Золотые доспехи воина из Тиапольо. Созерцая их, Руммель испытывал почти религиозный экстаз, составлявший отныне смысл его долгой и бурной жизни.

Прекрасно зная, что они были украдены из Национального антропологического музея в Севилье семьдесят шесть лет назад, Руммель, не колеблясь, выложил за них миллион двести тысяч долларов наличными, когда подпольный синдикат, специализирующийся на краже особо ценных предметов искусства, предложил ему купить их. Как к ним попали доспехи, Руммелъ не знал и не хотел знать.

Аккуратно потушив за собой свет, он вернулся в фойе и, позволив себе выпить небольшую рюмку коньяка, направился в спальню.

Из здания, расположенного на другой стороне улицы, агент Таможенной службы США Дэвид Гаскилл в мощный бинокль наблюдал за приготовлениями ко сну старого коллекционера. Другой на его месте после почти недельного безрезультатного наблюдения, возможно, оставил бы это неблагодарное занятие, но только не Гаскилл.

Прослужив восемнадцать лет на таможне, Гаскилл напоминал скорее тренера футбольной команды, чем специального правительственного агента. Этот имидж, некогда придуманный им самим, немало способствовал его долгой и удачной профессиональной карьере. Недаром в течение нескольких лет до прихода на таможню он с успехом играл за команду Калифорнийского университета.

Гаскилл долго и упорно работал над своей дикцией, стараясь искоренить калифорнийский акцент, и теперь его нередко принимали за выходца с Багамских островов, приехавшего искать счастья в Штаты.

Он заинтересовался древним искусством еще в начальной школе во время экскурсии на Юкатан, на которой он случайно оказался. Впоследствии, когда он уже начал работать на таможне, детское увлечение обрело вполне профессиональную основу. С тех пор он провел несколько дюжин удачных расследований, имевших непосредственное отношение к незаконной торговле произведениями искусства. Над одним из таких дел он и работал в тот момент, когда у чикагской полиции появились первые подозрения в отношении Руммеля. Женщина, приходившая раз в неделю убирать пентхауз, обнаружила на полу фойе фотографию человеческой фигуры, облаченной в золотые доспехи. Думая, что речь идет об убийстве, она поставила в известность о своей находке городские власти, а те, в свою очередь, привлекли к работе экспертов. Когда стало понятно, что речь идет о бесценном сокровище, похищенном много лет назад из Национального музея Испании, полиция заинтересовалась этим делом всерьез и руководство таможни вспомнило о Гаскилле.

Имя Руммеля давно фигурировало в списке лиц, не гнушавшихся обходить закон, когда речь шла о пополнении своих коллекций. Гаскиллу предстояло подтвердить или опровергнуть эти подозрения.

Он взял на себя наблюдение за квартирой Руммеля, поручив своему помощнику следить за его передвижениями по городу.

Наблюдение велось уже шесть дней, но ничего, стоящего внимания, обнаружить не удалось. Руммель никогда не нарушал свой размеренный уклад жизни. Покинув контору в нижней части Мичиган-авеню, где он работал ровно четыре часа над отчетами о своих вложениях, он шел в ближайшее кафе, где неизменно заказывал салат и бобовый суп. Остальную часть дня он тратил на посещения антикварных магазинов и различных выставок. Затем обедал в тихом немецком ресторане, после чего шел в театр или кино. Возвращался домой около половины восьмого. И так изо дня в день.

– Неужели ему никогда не надоест пить каждый день эту гадость в постели, – пробормотал специальный агент Уинфред Поттл, напарник и помощник Гаскилла. – С его-то деньгами я нашел бы чем заняться.

Гаскилл оторвался от бинокля и неодобрительно посмотрел на коллегу.

В отличие от массивного, грубоватого Гаскилла, одетого в джинсы и фирменную куртку с эмблемой Калифорнийского университета, Поттл был худощавым рыжеволосым мужчиной в элегантной тройке, пользовавшимся большим успехом у женщин.

– Мне страшно подумать, чем бы вы занялись, окажись на его месте.

Поттл пропустил мимо ушей замечание коллеги.

– Во всяком случае, если бы я вложил бешеные деньги в украденные сокровища индейцев, весьма сомневаюсь, чтобы я сумел надежно спрятать их.

– Ему просто необходимо спрятать их, – убежденно произнес Гаскилл и замолчал на половине фразы, словно проглотил язык. – Простите, ваш извращенный ум подал мне неплохую идею.

– Неужели? – откликнулся Поттл, не скрывая иронии.

– Сколько в пентхаузе помещений, не имеющих окон? Я имею в виду те, за которыми мы не можем наблюдать?

Поттл опустил глаза к ковру и раздумывал минуты две.

– В соответствии с планом, который у нас имеется, две ванные комнаты, буфетная, кладовая, небольшой холл между двумя спальнями и чулан.

– И все же, мы упустили одно важное обстоятельство.

– Мы ничего не могли упустить. Руммель редко снисходит до того, чтобы задернуть шторы. Мы наблюдаем девяносто процентов всех его передвижений по квартире с того мгновения, как он выходит из лифта.

– Верно, но где он проводит тридцать или сорок минут с того момента, когда выходит из вестибюля и входит в лифт, и до его появления в гостиной? Определенно не в фойе.

– Может быть, сидит в сортире.

– Вряд ли это требует так много времени.

Гаскилл подошел к столу и несколько минут изучал план двадцатого этажа, представленный им хозяевами здания. Изучал он его по меньшей мере в пятнадцатый раз.

– Коллекция должна быть внутри этого здания, – произнес он уверенно.

– Мы проверили все квартиры от первого до последнего этажа, – возразил Поттл. – Все они в настоящее время заняты.

– Что ты знаешь о хозяевах квартиры, расположенной непосредственно под апартаментами Руммеля? Поттл заглянул в распечатку компьютера:

– Сидней Каммер и его жена Канди. Каммер один из тех ловких адвокатов, которые помогают своим клиентам избавиться от уплаты налогов.

Гаскилл с иронией посмотрел на напарника:

– Ты хотя бы раз видел эту сладкую парочку?

Поттл бегло просмотрел отчет о передвижениях обитателей здания за период наблюдения.

– Нет, но это ни о чем не говорит. Они могут быть где угодно, например, в отпуске.

– Держу пари, что, когда мы проверим их как следует, выяснится, что они спокойно живут где-нибудь в модном пригороде и думать забыли о своей квартире.

Голос еще одного агента – Беверли Свейн прозвучал в микрофоне портативного радио.

– Большой фургон только что припарковался у задней части здания.

– Вы находитесь на посту у входа в здание или патрулируете его холл? – спросил Гаскилл.

– Все еще в вестибюле, охраняю свои пост, – бойко ответила Свейн.

Ловкая хорошенькая блондинка, она была несколько лет одним из лучших секретных агентов Гаскилла, а в настоящее время единственной из его людей, находившейся внутри здания.

– Если вы намекаете на то, что я преступно пренебрегаю своими служебными обязанностями и в мыслях уже нахожусь в самолете, летящем на Таити, то вы правы только отчасти, – нахально огрызнулась она.

– Лучше сбереги свои деньги и поезжай во Флориду, – вмешался в разговор Поттл. – Что такое Таити, в конце концов? Пальмы, экзотические пляжи, и только.

– Отправляйся на цокольный этаж и выясни у шоферов, какого черта им здесь надо в такой поздний час.

– Уже бегу, – ответила Свейн, с трудом подавляя зевоту.

– Надеюсь, ей на пути не попадется какой-нибудь монстр, – сочувственно вздохнул Поттл.

– Какой еще монстр? – переспросил Гаскилл, удивленно поднимая брови.

– Разве вы не смотрите фильмы ужасов? – притворно удивился Поттл. – Представляете: женщина одна в доме и вдруг слышит странный шум в погребе. Естественно, она идет посмотреть, в чем дело, не позаботившись даже включить свет или прихватить кухонный нож для самообороны.

– Типичная голливудская муть, – усмехнулся Гаскилл, пожимая плечами. – Цоколь освещен не хуже бульвара в Лас-Вегасе.

– Кроме того, у Бев всегда при себе добрый старый кольт. Не позавидую тому монстру, который решится встать у нее на дороге.

Гаскилл воспользовался несколькими минутами передышки, чтобы подкрепить силы дюжиной бисквитов, которые он запил бутылкой холодного молока. Едва он успел закончить свой поздний ужин, как в эфире снова раздался голос Свейн:

– Грузчики разгружают мебель для квартиры на девятнадцатом этаже. Они согласились поработать сверхурочно, поскольку им обещали хорошо заплатить. Им неизвестно, ради чего такая спешка, но вполне возможно, что это был один из тех заказов, которые поступают в последнюю минуту.

– А может, они переправляют очередную партию контрабанды в апартаменты Руммеля?

– Маловероятно. Они были настолько любезны, что открыли двери фургона специально для меня. Он действительно заполнен мебелью, хуже которой мне еще не приходилось видеть.

– О'кей. Следи по мониторам за каждым их движением.

Поттл нацарапал несколько слов в блокнот и переместился к городскому телефону, установленному на кухне. Когда через несколько минут он вернулся в комнату, Гаскилл по-прежнему сидел у окна.

– Ты выиграл пари, Дейв. Домашний адрес Сиднея Каммера – Лесное озеро.

– Хочешь ещё одно пари. Ручаюсь, что самым важным клиентом Каммера как раз и является Адольфус Руммель.

Несмотря на полный провал своих мрачных опасений, Поттл выглядел человеком, во всех отношениях довольным собой.

– По-моему, самое время хором прокричать: «Эврика!».

Гаскилл воздержался от комментариев, хотя уже интуитивно чувствовал, что он наконец разгадал тщательно оберегаемый секрет Руммеля.

– Потайная лестница ведет через фойе на нижний этаж, – сообщил он. – Руммель выходит из лифта, открывает потайную дверь и спускается на девятнадцатый этаж, чтобы полюбоваться своими сокровищами. Там он проводит около сорока пяти минут, затем возвращается к себе. Пьет коньяк и отправляется в спальню счастливым человеком. Странно, но я по-своему завидую ему.

Поттл осторожно потрепал шефа по плечу:

– Прими мои поздравления, Дейв. Теперь у нас появилась возможность получить ордер на обыск и совершить рейд в апартаменты Руммеля.

Гаскилл покачал головой:

– Ордер мы, конечно, получим, но обойдемся без армии специальных агентов. Иначе у нас могут возникнуть большие неприятности. Руммель слишком влиятельный человек. Для начала хватит тебя, Свейн и меня.

Поттл накинул на плечи походный плащ – объект постоянных насмешек со стороны его коллег – и направился к двери.

– Судья Элдрич страдает бессонницей и не слишком рассердится, если я вытащу его из постели. Ордер будет у нас на руках еще до рассвета.

– Постарайся обернуться побыстрее, – криво улыбнулся Гаскилл. – Меня мучают дурные предчувствия.

Когда за Поттлом захлопнулась дверь, Гаскилл вызвал по телефону Свейн.

– Какие новости? – поинтересовался он.

В вестибюле здания Бев Свейн сидела на своем рабочем месте охранника, наблюдая на экранах четырех мониторов за передвижениями грузчиков.

– Пока все в полном порядке, шеф, – отрапортовала она. – Они занесли кушетку, два стула, стол и коробки с кухонными принадлежностями.

– А из квартиры они что-нибудь выносили?

– Только пустые коробки.

– Мы, кажется, поняли, где Руммелъ хранит свои сокровища. Поттл отправился за ордером на обыск. Как только он вернется, мы начнем действовать.

– Хорошие новости, – вздохнула с облегчением Свейн. – Я уже почти забыла, как выглядит мир за пределами этого проклятого вестибюля.

– Он нисколько не изменился с тех пор, как ты заняла свой пост, – рассмеялся Гаскилл. – Осталось ждать совсем немного. Ничего с тобой не случится, если ты посидишь на своей пышной попке еще пару часов.

– Я могу подать на вас в суд за сексуальное домогательство, – напомнила Свейн.

– Я только отдал должное вашим прелестям, агент Свейн, – возразил Гаскилл, – не более того.

Наступил рассвет, прохладный и прозрачный. Легкий бриз дул с озера Мичиган. Фермерский альманах утверждал, что бабье лето в этом году в районе Великих озер оправдает надежды граждан, и Гаскилл надеялся, что прогноз метеорологов сбудется. Несколько дополнительных теплых дней означали продолжение сезона рыбалки на озере в штате Висконсин, где у него была небольшая хижина. Он вел одинокую жизнь, с тех пор как его молодая жена умерла от сердечного приступа. Работа стала его единственной привязанностью, и редкие часы отдыха он проводил в лодке с удочкой в руках, анализируя имеющиеся факты и планируя дальнейшие расследования.

Стоя рядом с Поттлом и Свейн в кабине лифта, Гаскилл в третий раз перечел ордер на обыск. Судья таки дал им разрешение зайти в квартиру Каммера, но, с точки зрения Гаскилла, это не имело особого значения. Главное было найти потайную лестницу, ведущую вниз.

Внезапно ему в голову пришла странная идея: а что, если, помимо прочего, Руммель приторговывал копиями своих шедевров? В самом этом факте не было ничего необычного. Многие коллекционеры нередко предпочитали избавляться от сомнительных, с их точки зрения, экспонатов, чтобы приобрести подлинные шедевры. Он отбросил мрачные мысли и принялся думать о том, что он предпримет в ближайшее время. От кульминационного момента расследования его отделяло всего несколько минут. Дверцы лифта раздвинулись, и они вступили на мраморный пол фойе. По старой привычке Гаскилл поправил пистолет под мышкой, хотя подобная предосторожность казалась ему совершенно излишней. Он нажал кнопку интеркома и приготовился ждать.

После короткой паузы за дверью прозвучал сонный голос:

– Кто там?

– Мистер Руммель, будьте любезны подойти к лифту.

– Вам лучше уйти, иначе я вызову охрану.

– Зря беспокоитесь. Мы федеральные агенты. Откройте дверь, и мы объясним вам причину нашего визита.

Руммель появился перед ними в пижаме, тапочках и старомодном халате, при виде которого Гаскилл невольно вспомнил те времена, когда он еще мальчиком гостил у своей бабушки.

– Мое имя Дэвид Гаскилл, – объявил он. – Я специальный агент Таможенной службы США и уполномочен федеральными властями обыскать вашу квартиру.

Руммель спокойно взял предъявленный ему ордер и внимательно прочитал его. При ближайшем рассмотрении он выглядел намного моложе своих семидесяти шести лет. Несмотря на то что час был ранний и его только что вытащили из постели, он казался бодрым, вполне способным держать ситуацию под контролем.

Гаскилл поторопил его:

– Будьте любезны немного быстрее. У нас мало времени.

Руммель равнодушно пожал плечами.

– Выполняйте свой долг, офицер. Мне нечего скрывать.

Богатый бизнесмен держался с большим достоинством. Если он и был недоволен ранним визитом, то ничем не выдал своего неудовольствия.

Не мешкая, Гаскилл перешел к делу:

– Нас в первую очередь интересует фойе.

Он сделал знак Поттлу и Свейн, и те немедленно занялись поисками. Свейн сразу заинтересовалась зеркалом. Как всякая женщина, она инстинктивно тянулась к нему. Внимательно осмотрев детали, она нашла его безупречным.

По ее оценкам, ему было по меньшей мере лет триста. Невольно она подумала о всех тех людях, кто смотрели в него за это время. Казалось, она почти физически ощущала их присутствие.

Перейдя к осмотру рамы, она сразу заметила тонкую щель на шее одного из херувимов. Осторожно она попыталась повернуть голову сначала в одну, а затем в другую сторону. Со второй попытки зеркало плавно сдвинулось с места, и она увидела потайную лестницу.

– Ваша догадка оказалась правильной, босс, – сказала она.

Руммель слегка побледнел, но больше ничем не выдал своих эмоций.

– Апартаменты внизу принадлежат адвокату Сиднею Каммеру, – сообщил он. – Ваш ордер дает вам право только на обыск моего пентхауза.

Гаскилл извлек из кармана маленькую коробку с рыболовными принадлежностями, которые он купил накануне, и бросил ее вниз.

– Простите мне мою неловкость, – невозмутимо произнес он. – Я надеюсь, мистер Каммер не будет возражать против того, чтобы я подобрал свою собственность.

– Но вы собираетесь нарушить неприкосновенность чужого жилища, – предупредил Руммель.

Никак не отреагировав на замечание стального магната, Гаскилл в сопровождении Свейн и Поттла начал медленно спускаться по лестнице. У него перехватило дыхание при виде картины, которая открылась ему внизу. Ничего подобного он не мог себе даже представить.

Великолепное собрание предметов искусства инков доколумбовой эпохи, сделавшее бы честь любому музею.

Чего только не было в переполненных витринах! Ткани, керамика, церемониальные маски, ритуальные предметы, скульптуры.

Гаскилл быстро обошел комнаты в поисках предмета, ради которого он затеял это расследование.

То, что он в конце концов увидел, повергло его в ужас.

– Мистер Руммель, – крикнул он, – будьте любезны, подойдите сюда!

Старый коллекционер нехотя выполнил его просьбу. Увидев пустую витрину, он побледнел и едва удержался на ногах.

– Боже мои, – прошептал он, – Золотые доспехи из Тиапольо исчезли.

Вокруг пустой витрины была нагромождена недавно доставленная мебель.

– Грузчики, – воскликнул Гаскилл, – они украли доспехи прямо у нас под носом!

– Они покинули здание около часа назад, – информировала его Свейн.

– Мы потеряли слишком много времени, – согласился Поттл. – Доспехи, скорее всего, уже в самолете, летящем за рубеж.

Гаскилл без сил опустился в стоящее поблизости кресло.

– Остается надеяться, что на этот раз нам не потребуется семидесяти шести лет, чтобы снова отыскать их, – пробормотал он.