Глава 32

Сан-Антонио

Техас

Будучи американцем мексиканского происхождения, Завала испытывал смешанные чувства при виде мест, священных для техасцев. Он восхищался мужеством защитников Аламо, чьи имена высечены на мемориале на главной площади города. С другой стороны, ему было жаль полторы тысячи мексиканских солдат, погибших во время осады крепости.

Завала обошел часовню — единственное, что осталось от когда-то значительного форта. В шесть тридцать он уже припарковался у здания «Тайм квест».

Затем Джо миновал два лифта, на одном из которых значилось «частная собственность», и занял позицию для наблюдения в тени массивной железобетонной колонны. В пять минут восьмого из главного лифта вышла Мелоди и направилась к своей машине. Джо пожалел, что не удастся пойти на свидание с такой очаровательной девушкой. Однако — в сторону эмоции. Нужно сохранять ясную голову для встречи с сеньором Алконом.

Наконец бдительность Завалы была вознаграждена. Вскоре после отъезда Мелоди к двери частного лифта бесшумно подкатил черный «линкольн».

Почти в ту же секунду дверца лифта распахнулась, и оттуда появился человек.

Завала поднес к глазам «никои» и навел объектив на высокого смуглого мужчину. Джо успел щелкнуть затвором несколько раз, прежде чем тот сел в лимузин. Алкон. Без всяких сомнений, это глава фирмы. Шофер ждал, придерживая для хозяина дверцу автомобиля. Завала успел снять и его. Шофер был высоким, широкоплечим, атлетического сложения. Он обвел взглядом гараж, будто услышал негромкое жужжание фотоаппарата. Завала нырнул в тень и не дышал, пока автомобиль не тронулся с места.

В следующую секунду Джо еще раз поймал седовласого шофера в видоискатель и чуть не вскрикнул от неожиданности. Вот так сходство! Завала не верил собственным глазам. Джо уже видел это лицо. Только тогда этот человек был одет в рабочую одежду и носил бороду, а теперь на нем прекрасно сшитый костюм, а лицо чисто выбрито. И еще у него была жена, а звался он мистером Вингейтом...

Завала бросился к своей машине. Он поехал за лимузином, пропустив перед собой пару автомобилей. Черный лимузин выехал на скоростное шоссе в северо-западном направлении. Скоро городской пейзаж сменился холмами и лесом.

Завала держался на некотором расстоянии от «линкольна», но старался не терять его из виду. Так они ехали около часа. Свернули с главной дороги на какую-то явно не очень популярную. Завала отстал еще больше, чтобы не «засветиться». Лимузин скрылся с глаз, и вдруг впереди блеснули яркие оранжевые огни. Оказалось, это небольшой пластиковый знак, обозначающий грунтовую дорогу.

Через сотню ярдов Завала понял, что сбился с пути, развернулся и поехал назад. Он выключил габаритные огни, присмотрелся и увидел обычную проселочную дорогу. Что птице такого полета, как Алкон, нужно в этой глуши? Может, у него здесь охотничий домик? По обе стороны дороги — густой лес да холмы. Нигде ни огонька. Не желая неприятных встреч, Завала останавливался через каждые несколько минут, выходил из машины и обследовал дорогу. Присматривался и прислушивался.

Во время очередной остановки он заметил одинокий огонек. Джо осторожно пошел на свет. Оказалось, это единственный фонарь над воротами высоченного забора. Завала съехал с дороги в кусты, вылез из машины и вернулся к воротам. Забор высотой в два человеческих роста, да к тому же обнесен колючей проволокой. На воротах табличка, где белой краской было написано: «Не подходить. Частная собственность. Территория охраняется собаками». Над табличкой небольшая коробка. Ясно — камера слежения.

Перелезть через забор не удастся, это понятно. И тут у Джо созрел план. Неподалеку он проезжал невысокий холм. Отлично. Завала вернулся назад, свернул с дороги и стал подниматься по холму. Занятие оказалось нелегким. Кругом кромешная тьма, а посветить нечем. Наконец он навершине. Джо выбрал дерево пораскидистее и взобрался наверх.

Теперь перед ним открылся отличный вид, жаль только, что фонарь над воротами оставался единственным источником света. Впрочем, скоро глаза Джо привыкли к темноте, и некоторые предметы обрели форму. Перед ним раскинулся комплекс строений: некоторые четырехугольной формы, другие — цилиндрической, а в центре, как доминанта, высилась четырехугольная пирамида с плоской вершиной. Все здания из какого-то белого камня, и потому они немного мерцали в лунном свете.

Вот так охотничий домик! Невероятно! Просто сумасшествие какое-то. Древний город посреди техасского леса! Джо попытался позвонить Остину, но сотовый друга не откликался. Просидев еще несколько минут на дереве и решив, что увидел достаточно, Завала уже собрался спускаться, как вдруг вспыхнул свет и открылось необыкновенное зрелище. Джо вцепился покрепче в сучья, пораженный невероятной сценой, развернувшейся прямо перед ним.

Глава 33

Рауль Гонсалес, дрожа всем телом, ждал пули в спину, надеясь, что это случится прежде, чем он скончается от холода. Будь проклята та американка! Из-за чертовой бабы он сейчас здесь. Поток черных мыслей Гонсалеса прервала вспышка света. Перед ним появилось фантастическое существо: наполовину человек, наполовину животное.

Мощный торс был бронзовым. Вокруг талии повязан кусок яркой красно-желто-зеленой ткани. Бедра покрыты перьями. Лицо скрывала маска, какая может привидеться только сумасшедшему в кошмарном сне: длинная желто-зеленая морда, голодный взгляд и звериный оскал, открывающий острые клыки. С головы на спину падал длинный плюмаж из перьев. Чудище замерло как статуя, сложив на груди руки.

— О Матерь Божия! — донеслось слева от Гонсалеса.

— Замолчи! — Гонсалес резко оборвал капитана катера-амфибии.

Нужно молчать, иначе их застрелят, а Гонсалес не хотел умирать из-за хныкающего труса. Человек, стоявший справа, нравился Раулю больше. Ловкий, плавно двигающийся, такой же убийца, как и он сам. При других обстоятельствах Гонсалес с удовольствием поговорил бы с ним на профессиональные темы. Своему страшному ремеслу сирота Рауль обучился в нищих кварталах Буэнос-Айреса. Он был предводителем банды, услугами которой пользовались местные бизнесмены. Солидные люди страдали от преступного сброда, и малыш Рауль предложил владельцам магазинов и ресторанов помочь избавиться от малолетних бандитов. Он внедрялся в группировки таких же малолеток, как и сам, и, улучив момент, расправлялся со спящими дружками с помощью ножа или гарроты. Став постарше, Рауль начал получать задания посерьезнее. Конкуренты, политики, неверные супруги... Он с легкостью отправлял людей на тот свет. Огнестрельное оружие, нож, пытки — годилось все. Гонсалес всегда выполнял пожелания заказчиков и заслужил соответствующую репутацию.

Вспышка.

В круге света появилась еще одна фигура в маске. Рычащий ягуар с высунутым кроваво-красным языком.

Гонсалес выругался про себя. Стоять на холоде, пока какие-то идиоты щеголяют в карнавальных костюмах! Это нечестно. И все из-за маленькой неудачи. Братство наняло Рауля Гонсалеса для особых заданий. Он даже не знал, кто эти люди. (Зато они знали о нем все.) Однако работа была нетрудной, а деньги платили хорошие. Как и в те времена, когда он работал на улицах. Ждешь звонка, внедряешься в группу и убиваешь. Ничего сложного. Так было и в Марокко.

Марокко. Да чтоб ему никогда не слышать названия этой страны!

Простая работа, сказали по телефону из Мадрида. Безоружные, ничего не подозревающие ученые. Нужно внедриться в группу, а потом перерезать всех, как овец, в собственных постелях, быстро захоронить трупы и уничтожить следы. Если бы не эта стерва с русским именем! О, Иисус Мария, у него были кое-какие планы на счет этой дамочки. Уж он бы насладился этим стройным телом. Сколько раз Рауль наблюдал, как она расчесывает великолепные, цвета золотой пшеницы волосы, а они переливаются в солнечных лучах. Разговаривая с ним, она всегда была вежлива, но Гонсалес чувствовал презрение. Эта дрянь будто стряхивала докучливого муравья со своей стройной ноги. А он бы заставил ее молить о пощаде! Она бы сама предложила свое роскошное, прекрасное тело...

Вот только она не спала, когда Рауль вошел к ней в палатку. Ее там не было. Проклятая баба убежала, как ветер. Братство трижды пыталось покончить с ней, и ни одна попытка не увенчалась успехом. Утопить ее в море не смогли. А ударный отряд, посланный на научно-исследовательское судно, сам оказался в роли жертвы. Единственный уцелевший — командир амфибии — стоял сейчас рядом с Гонсалесом.

При таком повороте событий неудивительно получить приказ явиться сюда. Гонсалес предполагал, что понесет наказание, его гонорар будет урезан, а потом ему дадут новое задание. Однако вместо этого люди, вооруженные автоматами, посадили его под замок вместе с другими провинившимися. С наступлением темноты их вывели во двор и велели ждать. Шевелиться и разговаривать запретили. За нарушение приказа — расстрел на месте. Так они и стояли, не шелохнувшись, в темноте и слушали отдаленное завывание койотов.

Снова вспышка.

Появилась третья фигура, в маске Смерти — пустые глазницы и жуткая ухмылка.

Откуда-то раздался голос, усиленный акустической аппаратурой.

— Приветствую вас, братья мои, — пророкотал он с аристократическим кастильским прононсом.

— Приветствуем вас, господин Алкон, — донеслось нестройное эхо невидимых в темноте людей.

— Мы знаем, для чего здесь собрались. Трое из нас получили задание и провалили все. — Голос сделал значительную паузу. — Наказание за провал — смерть.

Значит, пуля неминуема, подумал Гонсалес. Жаль. Хорошая штука — жизнь. Он представил, как смертельная порция свинца превратит его тело в кровавое месиво. Только бы все произошло мгновенно... Ноги заныли от долгого стояния. Вдруг из темноты вылетел и упал впереди какой-то круглый предмет. Сначала Гонсалес принял черно-белый шар за футбольный мяч, но, приглядевшись, увидел, что на нем изображены черепа.

В громкоговорителях снова загремел голос:

— Вам дается шанс выиграть свои жизни. Мяч определит — жить вам или умереть.

Огни внезапно погасли. Три фигуры в масках исчезли, но только на миг. Разом загорелись сотни ярких ламп, и Гонсалес увидел, что он и другие провинившиеся находятся между двумя параллельными каменными стенами. Трое в костюмах сняли маски и стояли у дальнего края поля. На обеих стенах примерно посередине было по кольцу, а рядом с ними — изображения голов попугаев. На трибунах, расположенных над стенами, в полутьме виднелись сотни зрителей.

— Мяч решит вашу судьбу, — вещал голос. — Это поле — Космос. Аллигатор, Ягуар и Смерть символизируют богов подземного мира. Они ваши противники. Правила такие же, как и две тысячи лет назад. Боги играют только ногами. Вы используете руки и ноги. Ваша цель — провести мяч на другой конец поля. Команда, которой удастся забросить мяч ь кольцо, побеждает. Проигравшие будут наказаны.

Гонсалес стоял, словно громом пораженный. О Господи! Они будут гонять мяч, чтобы спасти свои жизни! Еще мальчишкой ему доводилось играть в уличной команде, а потом — в команде любителей. У него неплохо получалось. Но сейчас он, конечно, не в форме: чрезмерные возлияния, наркомания, женщины. Впрочем, несмотря на все излишества, тело Гонсалеса оставалось крепким.

— Играли раньше? — спросил он сотоварищей по несчастью, стараясь не шевелить губами.

— Немного, — ответил убийца. — Был форвардом.

— Я — вратарем, — сказал командир амфибии.

— Игра будет стоить нам жизни, — продолжил Гонсалес. — Здесь нет правил. Все средства хороши. Понятно?

Двое понимающе кивнули.

«Боги» на дальнем конце поля ждали начала действия.

— Бью, — сказал Гонсалес.

Он сделал несколько шагов назад, сфокусировался на мяче, разбежался и резко ударил. Мяч оказался тяжелее, чем ожидал Рауль. Нога заныла. Гонсалес постарался вложить в удар всю силу, но, увы, цели не достиг. Мяч ударился о стену и откатился к тройке противника.

Один из оппонентов повел мяч ловко и быстро, словно молния. Двое других прикрывали его с флангов. Они походили на братьев-тройняшек: одинаковые мускулистые бронзовые тела, одинаково подстриженные темные волосы и одинаковые беспристрастно-равнодушные глаза.

Ведущий заметил, что Гонсалес движется к нему, и передал мяч на левый фланг. Но у Рауля созрел другой план. Мяч его не интересовал. Хитрый убийца произвел в уме простые вычисления. Если травмировать одного из противников, то команда врага потеряет тридцать процентов личного состава. Рауль Гонсалес наметил цель — игрока, который только что передал мяч.

А предполагаемая жертва хладнокровно ждала приближения Гонсалеса. Затем «бог» сделал шаг в сторону и подставил хитрецу ножку. Рауль с размаху рухнул на землю, растянувшись во весь рост.

Не обращая внимания на боль, он вскочил на ноги и постарался включиться в игру. Его сотоварищ по команде безуспешно пытался завладеть мячом, ударив противника в грудь локтем.

Гонсалес набросился на игрока, ведущего мяч, всем телом. Тот упал на колени, однако тут же поднялся и последовал за товарищем по команде, который перехватил шар с черепами и повел его в противоположный конец поля. Гонсалес в ужасе смотрел на происходящее.

Так быстро.

Трое на одного.

На их половине стоял один лишь капитан амфибии в роли вратаря.

«Бог», ведущий мяч, оценил ситуацию и решил сам забить гол, а не передавать на фланг. Капитан амфибии разгадал замысел и, не дожидаясь худшего, бросился на врага, нанеся мощный удар локтем в челюсть. Послышался хруст сломанной кости. «Бог» упал на землю, изо рта струйкой потекла кровь. Гонсалес от волнения судорожно хватал воздух ртом. Успех товарища по команде придал ему сил.

Рауль резким ударом послал мяч между двух «богов», даже не обративших внимания на травму сотоварища. Гонсалес с триумфальным воплем бросился на противников, надеясь покалечить кого-нибудь еще. Один из «богов» выставил руку, да так, что чуть не сломал шею нападавшему. «Все ясно, — подумал Рауль, — руками играть нельзя, но защищать мяч — можно».

Мяч тем временем перехватил убийца, но быстро потерял. А Гонсалес снова сосредоточился не на мяче, а на игроке. Он хотел нанести удар в пах.

Противник ловко обошел Рауля и повел мяч к краю поля. Капитан амфибии бросился наперерез и отбил мяч на середину площадки, а затем схватил руками и бросил в кольцо.

Цель была бы достигнута, если б он не получил мощный удар между лопаток. Мяч коснулся кольца и отлетел на поле.

Со стены донесся одобрительный гул зрителей.

Игра продолжалась. Трое против двоих. Гонсалес уже совсем запыхался и устал, но вкус возможной победы бодрил.

Оба противника с равнодушными, будто высеченными из камня лицами, безучастно взирали на свои жертвы. Мяч, олицетворявший сейчас судьбу, лежал у их ног. Гонсалес чувствовал сильную усталость и понимал, что сможет продержаться считанные минуты.

— Взять их! — грозно, что есть мочи, скомандовал Рауль товарищам по несчастью.

Двое бросились на врагов с флангов, а Гонсалес взял на себя середину, чтобы не упустить мяч.

Рауль сильно ударил по мячу, а дальше игра развивалась фантастически. Игрок, которого опекал убийца, подпрыгнул и как чемпион по гимнастике, описав в воздухе дугу, отбил мяч бедром.

Мяч шлепнулся перед его товарищем по команде, и тот упал. Сначала Гонсалес подумал, что враг поскользнулся, но потом понял — это действие не случайное, а намеренное. Упавший мастерски подбросил мяч ногой. А второй «бог» послал его головой в кольцо.

Все. Игра окончена.

Зрители взвыли от восторга, а дальше наступила тишина.

Гонсалес, убийца и капитан амфибии стояли растерянные, грязные и потные. Мяч заброшен в кольцо с профессиональным изяществом и легкостью. Гонсалес понял, что их троих просто использовали для развлечения. Противники действительно играли как боги. У жертв не было никаких шансов.

Теперь Рауль обратил внимание на стены: они были по крыты барельефами, изображавшими группы людей, стоявших лицом друг к другу, а между ними — мяч с черепами. На одной из картин победитель стоял с ножом в одной руке и головой в другой. Обезглавленное тело тут же на коленях. С шеи змейками течет кровь.

Кольцо зрителей сузилось вокруг «богов» и жертв. От резких толчков все трое упали на колени. Кто-то грубо схватил Гонсалеса за волосы. Теперь он точно знал свою судьбу. Сверкнули на свету три мечеподобных ножа, и три головы одновременно упали на землю и покатились, рефлекторно мигая глазами. Они остановились у мяча, решившего их судьбу.

— Бог мой! — только и мог прошептать Завала.

Джо отказывался верить собственным глазам. Все это время он с интересом и даже с удовольствием следил за игрой, но только минуту назад понял, насколько смертельна она для проигравших. Завала спустился с дерева и побежал к автомобилю.

Внутри пирамиды находилось внушительных размеров помещение. Вдоль стен тянулись стеклянные витрины, за которыми виднелись бесценные маски из желто-зеленого жадеита. Середину одной из стен занимал огромный телеэкран. Алкон наблюдал за последними минутами жизни Гонсалеса и его сотоварищей по команде.

— Не хочешь ли посмотреть повтор, Гусман? — спросил он человека со шрамом на правой щеке, попыхивающего сигарой.

— Погляжу позже, в сводках спортивных новостей, сэр.

Алкон нажал невидимую кнопку, и экран погас.

— Только не говори, что потерял интерес к игре.

— К матчам по крикету я пока не готов, сэр, — ответил Гусман, делая глоток бренди. — Игры стали какими-то короткими, утратили яркость.

Алкон взял сигару из портсигара тонкой кожи с золотым тиснением и смотрел теперь на собеседника сквозь облако дыма. Ответ Гусмана его ничуть не удивил. Миллиардер знал человека со шрамом с рождения. Еще тогда отец Алкона назначил этого парня телохранителем сына. Бесхитростная натура Гусмана была полной противоположностью макиавеллиевскому складу ума Алкона.