Глава 7

Наконец Бетани заснула, но спала плохо; разбудил ее настойчивый стук в дверь. Она с неохотой поднялась; за дверью стояла Дина.

— Я думала, вы умерли, — сказала она. — Вы так долго не открывали.

— Судя по тому, что ты уже встала и одета, я здорово проспала.

— О, я давно уже на ногах. Мы едем в Бодмин с бабушкой и Тео. — Она подошла к окну и отдернула занавеску. Стекло было мокрое от дождя, моросящего из низко нависших серых облаков.

— Ужасный день для прогулки, правда? — Бетани, стоящая у умывальника, согласилась. — Вы не поедете с нами. С вами хочет поговорить. Адам. А меня увозят, чтобы я не мешала.

Бетани настороженно посмотрела на Дину поверх полотенца.

— А чего он от меня хочет? Дина пожала плечами.

— Не спрашивайте. Мне всегда говорят последней. Но что-то явно происходит. Вот, например, Салли вдруг от нас ушла. Не беспокойтесь, я раскопаю, в чем тут дело. Я всегда узнаю правду.

Полотенце выпало из рук Бетани.

— Салли ушла? Когда?

Дина опять пожала плечами, и Бетани отвернулась, пытаясь скрыть смятение, вызванное этой вестью.

— Да, кстати, я вернула матери шарф сегодня утром. Она и не догадается, что он был у меня; она так крепко спала утром. Не удивительно, что Адам спит отдельно, — она так жутко храпит! — Дина сморщила нос. — Я надеюсь, что не буду храпеть, иначе у меня никогда не будет мужчины.

Когда Бетани спустилась, в зале еще были гончие, и это означало, что Адам еще не ушел. За столом никого не было; Бетани налила себе кофе и взяла подсохший тост, не решаясь тревожить звонком миссис Пенарвен. Она хмуро жевала, обеспокоенная историей с уходом Салли.

Обернувшись на скрип ступеней, она увидела Адама; он спускался по лестнице, прижимая к груди пустые бутылки из-под виски. Выглядел он устало. Бетани сочувственно подумала, что это не удивительно. Адам прошел через зал; гончие возбужденно закрутились возле его ног. Усталым движением он опустил бутылки на стол:

— Удивительно, сколько бутылок я бы ни забрал, полные тут же появляются снова. Она придумывает для них все новые и новые тайники. — Он посмотрел на Бетани.

— Бесполезно скрывать это, правда? Она не больна. Моя жена — безнадежный алкоголик! — Легким движением руки он пустил бутылку крутиться по столу.

Бетани поднялась.

— Дина говорит, вы хотели меня видеть.

— Салли ушла; я думаю, вы уже слышали.

— Да, меня это удивило. Я ведь видела ее поздно прошлой ночью. Адам удивленно посмотрел на нее.

— Вы ее видели?

Бетани с трудом подавила горькую усмешку. Она представила, как отвечает ему: «О да, она дралась с вашей женой». — «Из-за чего?» — спросит он. — «Из-за вас, мистер Трегаррик». Нет, она не могла это сказать. Она выровняла бутылки, стоящие на столе.

— Салли не говорила, что собирается уходить, хотя должна была уже знать — дело было поздней ночью. Адам пару секунд раздумывал над услышанным, затем сказал:

— Так или иначе — она ушла, и я не могу сказать, что сожалею об этом. — Бетани пристально посмотрела на него. Он продолжал:

— Я подозреваю, что это она приносила Грейс спиртное. Но я никогда не был в этом уверен, да и найти кого-нибудь другого, кто согласится присматривать за Грейс, очень трудно. Сами понимаете — это неприятная и неблагодарная работа.

— Вскоре, после того как я оставила Салли на кухне, в доме кто-то кричал, — сказала Бетани. Адам отвел взгляд. — Странно, что никто, кроме меня, не вышел посмотреть, что случилось.

— Это наверное, Грейс, — сказал он после недолгого молчания. — Она здорово напилась вчера ночью. Я слышал, как она бродит по комнате, натыкается на мебель и все роняет. Когда я к ней вошел, она подняла крик; с ней случилась истерика. Домашние привыкли к таким сценам.

Бетани смотрела на него, пытаясь заметить какие-нибудь признаки неискренности.

— Я вот о чем хотел вас попросить, — продолжал он, — миссис Пенарвен и так достанется, пока мы не найдем замену Салли, так что я подумал… мне очень не хочется вас об этом просить… не могли бы вы что-нибудь сделать с Грейс? Она в ужасном состоянии сегодня утром.

Бетани разгладила салфетку дрожащими пальцами.

— Я сделаю все, что смогу, — ответила она.

— Она, наверное, еще спит, но вы можете к ней подняться. Вам придется поменять постельное белье и одежду на ней. Я надеюсь, что вы не рассердитесь на меня.

Они направились к лестнице, но он вдруг остановился и нахмурился:

— Не нужно. Никуда не ходите. Мне не стоило вас просить.

Она улыбнулась ему.

— Все в порядке, я не сержусь; на самом деле.

Наверху он опять остановился:

— Я очень вам благодарен, больше, чем вы можете себе представить.

Он задержался, глядя на Бетани, затем пошел по галерее прочь.

Бетани зачарованно проводила его взглядом, радостно улыбнулась и, чувствуя себя легко и празднично, пошла к Грейс.

Когда Бетани, поменяв белье, помогла ей сесть в постель, Грейс открыла глаза.

— Где Салли?

— Она ушла, миссис Трегаррик.

Ее глаза вдруг широко открылись и потемнели от ужаса.

— Ушла, — прошептала она. — С кем?

— Одна, насколько я знаю.

— Боже мой! — Ее голос перешел в крик. — Она мертва! Она мертва!

Бетани уложила всхлипывающую Грейс обратно на подушки.

— Почему вы думаете, что она мертва? Грейс не отвечала. Бетани убирала комнату, из которой уже почти выветрился запах рвоты и пролитого виски; повернувшись к кровати она увидела, что по щекам Грейс текут слезы.

— Адаму нужно было жениться на ком-нибудь вроде вас, — неожиданно сказала она. — А от меня какая ему польза? Я даже Дине не могу быть хорошей матерью, а вас Дина любит. Для всех будет лучше, если я умру.

— Не нужно, миссис Трегаррик… — запротестовала Бетани, но Грейс уткнулась лицом в подушку, и ей оставалось только молча негодовать на Адама, чья бессердечность довела его жену до такого состояния.

Дождь продолжал идти с перерывами еще три дня, к концу которых Грейс стала выказывать явные признаки раздражения. Она держалась трезвой; по наблюдению Бетани — только благодаря удачному налету Адама на запас виски. Ее резкость, казалось, влияет и на других; Дина была непоседлива и капризна сверх обычного.

— Когда ты поедешь обратно в Лондон, Тео, я, пожалуй, поеду с тобой, — сказала как-то раз Грейс, оторвавшись наконец от залитого дождем окна.

Какого бы мнения ни была Бетани о Тео, она была рада, что его присутствие успокаивает Грейс; кроме того он с бесконечным терпением играл в карты с Диной и учил ее новым играм. Чаще всего к ним присоединялись Бетани и Эсме, и время пролетало незаметно, пока Тео забавлял их своими рассказами.

— Если ты уедешь в Лондон, то кто будет укладывать тебя в постель, когда ты сама будешь не в состоянии передвигаться? — без улыбки спросила Эсме.

— Тео, конечно. Кто же еще? — улыбнулась Грейс.

Тео заливисто рассмеялся, тем самым непринужденно прекратив дальнейшую перебранку между женщинами. Бетани почувствовала к нему симпатию.

— Мой муж совсем с ума спятил, — сказала Грейс несколькими минутами позже. — Действительно, нужно быть сумасшедшим, чтобы целый день шляться под таким дождем. Разве что он избегает наше общество.

— Он всего лишь старается, чтобы хватало денег на ту беззаботную жизнь, которая тебе так нравится, — сказала Эсме. — Ты была не против того, чтобы тратить доход с поместья, пока жила в Лондоне. Тогда делами занимался отец Адама. Кто-то должен заниматься этим сегодня. Фермы, знаешь ли, сами собой управляться не будут. Может, тебе это не приходило в голову, но содержать дом вроде нашего стоит немалых денег, а земли, дающие доход, довольно обширны. Вот почему твой сумасшедший муж работает сейчас где-то там, снаружи, а не отсиживается в тепле и уюте. Бетани без лишних напоминаний знала, что Адам часто отлучается из дома и понимала, что ей это не безразлично — она хотела бы видеть его чаще. С тех пор, как он попросил ее помочь Грейс, они едва обменялись парой слов, и Бетани должна была признаться, что многое отдала бы за то, чтобы опять услышать в его голосе ту теплоту, что она тогда почувствовала.

На третий день дождь прекратился, оставив на деревьях тяжелые капли, которые стекали на и без того уже сырую землю.

— Слава Богу, — вздохнула Дина. — Теперь наконец мы сможем выйти.

— Слишком мокро, — ответила Бетани, сочувственно улыбаясь. — Давай подождем до завтра.

— А вдруг завтра опять пойдет дождь?

— Вот что, я спрошу у твоей бабушки, и если она позволит, то мы пойдем.

— О каком это разрешении вы толкуете? — весело спросил Адам, входя в зал со связкой дров в руках.

— Можно нам погулять, папочка, ну пожалуйста. Я так долго сидела взаперти, что мне хочется закричать. Скажи, что можно выйти, папочка, а то я закричу прямо сейчас!

— Ну, раз ты называешь меня «папочка», то тебе, должно быть, и в самом деле очень хочется выйти, — сказал Адам, улыбаясь. Он сложил дрова возле камина и продолжал:

— Тебя эдак совсем изнежат — я думаю, что немного свежего воздуха и солнца тебе будут только на пользу. — Он посмотрел поверх Дининой головы на Бетани, она улыбнулась и получила в ответ такую же улыбку. Не говоря больше ни слова, он снял куртку и ушел наверх.

— Давайте пройдем весь ручей до его истока, — предложила Дина, когда они вышли.

— Я, вообще-то, собиралась погулять недалеко от дома, — начала Бетани, но, увидев, как расстроилась девочка, добавила:

— Очень мокро под ногами, Дина.

— Вы слышали ведь, что сказал Адам — со мной все в порядке. И мы тепло одеты.

Бетани уступила; улыбка, которой она обменялась с Адамом, сделала ее удивительно покладистой. Но, по мере того как они забирались все выше и ноги все глубже увязали в мокром дерне, она все больше и больше раскаивалась, что уступила просьбам девочки. Она остановилась, чтобы поглядеть на долину, и увидела, как белая стена тумана наступает на них со стороны моря.

— Пора возвращаться, — крикнула она Дине, бодро шагающей впереди, но если даже та и слышала ее, то не подала виду. Земля под ногами стала совсем мягкой и скользкой; идти вперед было почти невозможно. Бетани начала сильно беспокоиться, когда Дина пропала из виду. Под ногами хлюпало уже почти настоящее болото.

— Дина! — закричала она изо всех сил.

— Я здесь, миссис Райдер, — прилетел слабый ответ.

Туман быстро наползал на болото; заморосил дождь. Бетани звала Дину, почти плача от растерянности и страха.

— Продолжай кричать, Дина! Пой, делай что-нибудь!

Мучительно было думать, что Дина где-то совсем рядом, а она не может ее найти.

— Я провалилась в болото, миссис Райдер, и не могу выбраться; меня засасывает.

— Не двигайся, Дина, замри и не двигайся. Бетани не помнила, как долго кружила она по скользкой земле, заметив наконец дрожащую девочку. Дина лежала ничком на месиве из черной грязи и торфа. Бетани поняла, что это место было всего в нескольких ярдах от того, где она потеряла ее из вида. Она протянула руку, осторожно продвигаясь по зыбкой поверхности, но быстро поняла, что не сможет дотянуться, не попав при этом в западню. Дина заплакала.

— Ничего не выйдет. Я умру здесь и никто не найдет даже моего тела!

— Не болтай чепухи, Дина! — прикрикнула на нее Бетани. — Ты не погружаешься. Я могу сходить за помощью домой, и за это время с тобой ничего не случится.

— Не оставляйте меня, миссис Райдер, пожалуйста, не оставляйте меня!

— Я тебя не оставлю. Помолчи немного, дай мне подумать.

— Слышите? — спросила Дина после того, как Бетани несколько раз безуспешно пыталась подступиться к ней с разных сторон.

Бетани прислушалась.

— Это Адам и Тео! — закричала Дина. — Они нас ищут!

Вскоре братья, идущие на крики Бетани и Дины, показались из тумана.

— Я не могу к ней подобраться, — объяснила Бетани.

— Не беспокойтесь, мы ее быстро вытащим оттуда, — сказал Тео, ободряя ее улыбкой.

— Мне кажется, она заслужила того, чтобы остаться здесь, — добавил Адам.

— Вытащите меня отсюда! — закричала с новой силой Дина.

Адам попробовал поверхность болотины ногой.

— Слишком зыбко для нас, но если я постелю куртку и вы, — он глянул на Бетани, — ляжете на нее, то может получиться.

— Скажите, что нужно делать. Это все моя вина.

Если бы я не…

— Поговорим об этом позже, — нетерпеливо сказал Адам, стаскивая куртку. — Я расстелю ее как можно ближе к Дине. Как только вы сможете ухватить ее за руки, мы с Тео выдернем вас обеих.

Она испуганно смотрела, как он расстилает куртку.

— Теперь снимайте пальто, — приказал он. Бетани подчинилась. Ей стало холодно — не собираясь гулять долго, она одела пальто прямо на тонкое платье.

Она опустилась на клеенчатую куртку и влажный холод пронзил ее до самых костей. Она представила, как, должно быть, страшно, когда болото засасывает тебя в свои темные, удушающие глубины.

Дина подняла перемазанное грязью лицо и неожиданно хихикнула.

— Посмотрели бы вы на себя.

— Ты сама не очень-то привлекательно выглядишь, — ответила Бетани, осторожно подползая к девочке. Она не боялась за себя; присутствие Адама позволяло чувствовать себя вне опасности.

Болотная грязь переливалась через край куртки и скоро покрыла ноги Бетани.

— Вытяните руку и попробуйте дотянуться до нее, — командовал Адам. — Так, теперь ты, Дина.

Их пальцы соприкоснулись, Бетани подвинулась вперед, и скоро уже изо всех сил сжимала руку девочки.

— Хорошо, теперь другую. Медленнее.

— Я не могу! Если я пошевелюсь, меня засосет!

— Не бойся, — нетерпеливо сказал Адам. — Давай, Дина, а то нам придется оставить тебя и идти за веревкой.

Дина медленно вытянула руку, и Бетани, со вздохом облегчения, крепко зажала ее в своей.

— Готово! — крикнула она. Бесцеремонным рывком их тут же вытащили на твердую землю.

— Ты — безмозглая девчонка, — отрывисто говорил Адам, поднимая Дину на ноги. — Неужели ты до сих пор не знаешь этого болота? Ты ведь столько раз видела, как мы вытаскивали отсюда овец.

Бетани сидела, тяжело дыша, и изо всех сил стараясь не разреветься. Она слышала, как девочка всхлипывает, уткнувшись в Адама и пачкая его грязью.

Глава 8

Как и опасалась Бетани, к вечеру у Дины поднялась температура, хотя сразу же по возвращении ее отправили в горячую ванну, а затем уложили в постель.

Грейс уже поджидала их в зале; сразу было видно, что она нетрезва.

— Моя бедная деточка! — закричала она, увидев, как жалобно выглядит Дина, вся покрытая грязью. Она тут же повернулась к Бетани:

— Вы совершенно безответственны — вывести больного ребенка в такую погоду! Какое преступное небрежение! И уж я прослежу, чтобы вы за это были наказаны.

— Вы правы, миссис Трегаррик, — тихо ответила Бетани. — Я понимаю, что глупо извиняться, но все же прошу меня простить.

— Вам не за что извиняться, — быстро сказал Адам. — Я сам разрешил Дине погулять. Погода была для этого вполне подходящая. Если слушать только тебя, то девочка вообще может превратиться в инвалида.

— Я всего лишь пытаюсь защитить свою дочь.

Адам холодно взглянул на нее.

— Ты слишком поздно спохватилась. Если бы ты была в состоянии заботиться о своей дочери раньше, то нам не пришлось нанимать кого-нибудь для присмотра за ней.

Грейс со злостью закричала на него:

— Да, конечно! Все правы, кроме твоей жены! Я не удивлюсь, если узнаю, что она нарочно заблудилась; специально, чтобы кое-кто кинулся ее выручать.

— Ты должна быть благодарна миссис Райдер за то, что она сделала. Я сомневаюсь, что ты в подобной ситуации хотя бы замочила ноги.

Взорвавшись слезами, Грейс кинулась наверх, оставив Бетани в замешательстве; она на время забыла даже о своей насквозь промокшей одежде.

Температура держалась всю ночь, приехавший на следующий день доктор мрачно объявил, что у Дины сильная простуда.

Бетани чувствовала себя виноватой в случившемся. Но это не мешало ей испытывать потаенную радость каждый раз, когда она вспоминала, как заступался за нее Адам. С тех пор они виделись только один раз, да и то, когда Адам попросил направить доктора Сандерсона к Эсме, после того как он осмотрит Дину. Тон его при этом был так же холоден, как и раньше.

У Эсме было больное сердце, и происшествие с девочкой сильно на нее подействовало.

Однажды вечером Бетани вышла из комнаты Дины со стопкой подносов в руках и пошла было через пустой зал на кухню; случайно глянув наверх, она замерла на месте: там, в дальнем конце галереи, Тео с полной бутылкой виски заходил в комнату Грейс.

На следующий день, наблюдая за Тео, беззаботно играющего в карты с Диной, Бетани пыталась разглядеть его внимательнее. Она прекрасно понимала, что Тео мог зайти к Грейс по самому невинному поводу; но что-то в том, как опасливо открывал он дверь ее комнаты, не располагало к такому выводу. В любом случае, зная о пристрастии Грейс к спиртному, было в высшей степени безответственно и порочно снабжать ее виски.

Тео повернулся к ней в кресле.

— Не хотите присоединиться?

Бетани покачала головой и сказала Дине:

— Я, пожалуй, сделаю перерыв, вернусь позже. Она все еще думала о Грейс и Тео, когда чуть было не столкнулась с Адамом, идущим навестить Дину.

— Как Дина? — спросил он.

— Гораздо лучше. Кстати, начала капризничать — это к выздоровлению. А что Эсме? Я надеюсь, она не больна?

— У нее слегка прихватило сердце, доктор Сандерсон вполне уверен, что ничего серьезного. Вчера до нашего ухода Грейс была перевозбуждена, и это как-то передалось Эсме. Ничего, день-другой в покое и все пройдет, — сказал Адам. — Дина сейчас не спит?

— Сомневаюсь, Тео играет с ней в карты.

Мгновенная тень промелькнула в его глазах.

— Доктор Сандерсон считает, что Дина вполне может идти в школу к началу семестра восемнадцатого мая, — он вопросительно глянул на Бетани.

Она смотрела на него; он не отводил взгляд, и тогда Бетани безразличным тоном сказала:

— Вот как? Тогда я начну готовиться к отъезду.

— Да, конечно.

Она все еще обдумывала его слова, когда поняла, что Адам уже прошел мимо. Бетани резко повернулась.

— Вы не будете против, если я ненадолго выйду погулять? Хочу подышать свежим воздухом.

— Как вам будет угодно, миссис Райдер, — ответил Адам, не утруждая себя тем, чтобы повернуться в ее сторону.

Она стояла на вершине холма и смотрела на крышу Трегаррик Манор, виднеющуюся над деревьями. Через несколько недель она отсюда уедет. Ей давно пора было начать поиски новой работы, но что-то удерживало. Она не хотела уезжать.

— Можно к вам присоединиться?

Она обернулась. Это был Тео.

— Если вам так угодно.

Он проигнорировал безразличие в ее голосе.

— Вы такая грустная. Не может быть, чтобы вы думали обо мне, правда?

— Вы угадали, мистер Трегаррик.

— Зовите меня Тео. Очень жаль, потому что я много о вас думаю. Вы мне очень нравитесь.

Бетани направилась к дому; Тео последовал за ней. Когда они вошли в лес, он вдруг сказал:

— Послушайте, Бетани, скоро и вы и я вернемся в Лондон — почему бы нам вместе не поразвлечься? Она остановилась и посмотрела на него.

— Спасибо, Тео, я польщена, но боюсь, что ваше представление о развлечениях сильно расходится с моим. Кроме того, я вовсе не уверена, что вернусь в Лондон — существуют и другие места. — Она посмотрела на него и добавила:

— Мне нужно идти. Я и так гуляю дольше, чем собиралась.

Он схватил ее за руку.

— Не стоит принимать ваши обязанности так близко к сердцу.

— Пустите меня, Тео.

Он усилил свою хватку и привлек ее к себе.

— Если вы были так же холодны с вашим мужем, то он, должно быть, умер просто от разочарования.

Ее раздражение превратилось в гнев; она пыталась вырваться.

— Докажите, что я не прав. Всего один поцелуй и, я уверен, удастся уговорить вас задержаться здесь ненадолго.

— Нет, — выдохнула она, отчаянно сопротивляясь, но Тео Трегаррик удерживал ее с силой, неожиданной для нежной внешности; а в том, как он грубо прижимал ее к стволу дерева, нежности не было и в помине.

Она услышала звук рвущейся ткани и поняла, что это рвется ее одежда. Тео был слишком силен для нее, она быстро слабела. Бетани закрыла глаза, чтобы не видеть этого отвратительного лица…

— Бет, Бетани…

Она увидела совсем рядом озабоченное лицо Адама. Бетани вздрогнула, и он на короткий миг привлек ее к себе. На земле, в нескольких ярдах от них лежал Тео. Адам легонько прислонил ее к дереву.

— Вы в порядке?

Она кивнула и, все еще изумленная, смотрела, как он подходит к своему брату. Тео снизу вверх испуганно смотрел на Адама.