Кисонька неторопливо слезла с велосипеда. Восторг бурлил в ее душе. Как все удачно получилось! Вовремя ей попался на глаза тот старый фильм. Какая великолепная оказалась идея! Не было ни одного парня на улице, который не оглянулся бы ей вслед. И не только ровесники. Вон парочка старшеклассников, угощавших мороженым своих подружек, чуть не вывалилась из окна кафе. А как испортилось настроение у их девиц, когда мимо видением прошлого проплыла Кисонька: рыжие волосы подобраны наверх, блузка с воротничком-стоечкой и пышными длинными рукавами, широкая юбка до щиколоток – и на велосипеде! Не помогли им ни прозрачные кофточки, ни модные брючки, потому что их, таких модных и современных, – каждая первая, а она, Кисонька, такая немодная и несовременная, словно сошедшая со старинной фотографии, одна-единственная. Поэтому смотреть будут не на них, а на нее. Вот так вот, девушки! Если у тебя есть стиль, даже модой можно пренебречь! А ведь будет еще и обратная дорога, и новые мальчики!..       Но прежде чем отправляться в обратный путь, необходимо закончить дела здесь. Радужное настроение Кисоньки сразу же испортилось. Она перевела взгляд на цель своей поездки. Смотреть было все так же приятно: первый этаж недавно отремонтированного двухэтажного домика, тяжелая дверь темного дерева, а рядом элегантная табличка «Частное детективное агентство „Белый гусь“ – серебряные буквы на благородном сером фоне. Еще пару месяцев назад каждый взгляд на парадный вход их офиса пробуждал в ее душе множество радужных надежд, теперь же не осталось ничего, кроме горького разочарования и привычки ежедневно заезжать сюда.
      Кисонька отвернулась от дверей для посетителей и, ведя велосипед за руль, вошла во двор. Она миновала клумбы, обошла груду ящиков на задах продуктового магазина и очутилась возле проржавевшей железной двери, запертой на висячий замок. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на нее никто не смотрит, она воткнула ключ в замок. Поворот, не по резьбе, а в противоположную сторону, и полоска засова отъезжает вверх, открывая кнопочную клавиатуру кодового замка. Теперь нужно определить код. К порядковому номеру дня недели прибавляем количество оставшихся дней, делим на сегодняшнюю дату, отнимаем… Ух, наконец-то! Кисонька набрала шесть цифр, замок клацнул, дверь открылась. Раньше сложная система предосторожностей приводила ее в восхищение, теперь всего лишь раздражала. Зачем в никому не нужной конторе система безопасности? Для чего ежедневно менять шифр, чьи секреты охранять – несуществующих клиентов?
      Кисонька заперла за собой дверь, прислонила велосипед к стене и по длинному, слабо освещенному коридору прошла к двум совершенно одинаковым дверям. Она заколебалась, решая, куда войти. Раньше она непременно распахнула бы правую и, трепеща от надежды и ожидания, спросила бы: «Клиенты есть?» Теперь же она прекрасно понимала, что ее вопрос глупый и бессмысленный, клиентов нет и, видимо, никогда не будет. Можно сразу отправляться в рабочую комнату, где уже наверняка ее дожидается кто-то из совладельцев «Белого гуся». Кисонька тряхнула головой и протянула руку к левой двери, но в последнюю секунду передумала. Решительно войдя в офис для посетителей, она с порога бросила свое традиционное:
      – Клиенты есть?
      Сидевший за столом Младший и Единственный Служащий агентства отрицательно покачал головой и поинтересовался:
      – Тебя чаем напоить?
      Расстроенная Кисонька ругала себя на чем свет стоит. Ведь знала же, что никто не звонил и не приходил, но все-таки ждала, надеялась, что именно сегодня, именно сейчас их услуги кому-то понадобились. Но нет, все напрасно. От злости и огорчения она не сразу обратила внимание на предложение Младшего и Единственного. Зато когда его слова пробились к ее сознанию, она остолбенела, даже разочарование отступило на второй план:
      – Ты хочешь напоить меня чаем? – в ошеломлении переспросила она. – Сам? Лично?! Сделаешь такое колоссальное усилие, оторвешься от стула и нальешь мне чаю?
      – Ну, так далеко я, конечно, не зайду, – усмехнулся Младший и Единственный. – Но чай ты все-таки получишь. – И толчком ноги он выпихнул из-под стола здоровенный термос.
      – Что сие означает? – осведомилась Кисонька.
      – Это чай. – Младший и Единственный просто лучился самодовольством. – Утром завариваю, на весь день хватает.
      Кисонька внимательно изучила термос, осторожно открутила крышку, принюхалась, подцепила ложечкой плавающий на поверхности воды пакетик чая и брезгливо сморщила носик.
      – Сделай милость, объясни мне, – вкрадчивым голоском начала она. – Рядом с тобой стоит электрический чайник, возле него лежат пакетики с чаем и кофе и сахар. Ты нажимаешь кнопку, потом наливаешь кипяток в чашку, кладешь туда пакетик, насыпаешь сахар, и все! Ты пьешь свежайший горячий чай! Зачем тебе эти чуть теплые помои?
      – С ума сошла? – Младший и Единственный был просто напуган нарисованной Кисонькой картиной. – Нажимать, наливать, положить, насыпать… Еще и пить! Нет уж, силы надо экономить, они же не беспредельны!
      – Можно, я тебя спрошу? – Вкрадчивость в голосе Кисоньки сменилась безграничным изумлением. Получив разрешающий кивок, она продолжила: – Ты только пойми меня правильно, я тебя не упрекаю, не твоя вина, что у нас нет работы. Но ты три месяца сидишь здесь без всякого дела. Чем ты целый день занимаешься, если даже чай заварить тебе лень?
      – Салямочку кушаю, – ответствовал Младший и Единственный и шлепнул на стол здоровенную палку сухой колбасы. В воздухе сверкнул нож, и через мгновение перед Младшим и Единственным возвышался столбик аккуратных колбасных кружочков, которые он и начал поглощать, запивая их чаем из термоса.
      Это зрелище было выше Кисонькиных слабых сил. Она выскочила за дверь и бросилась в рабочую комнату. Находившиеся там совладельцы агентства приветствовали ее небрежными кивками. На полу, в окружении мотков проволоки и разбросанных мелких деталек, восседал шеф агентства (он же – главный специалист по вычислительной технике). Начальник отдела безопасности подавала ему инструменты. Перед компьютером главный сыщик по экономическим преступлениям обучал игре в «Wordcraft» главного сыщика без определенной специализации. Физиономии у обоих были азартные. В углу, в плетеной корзине, сосредоточенно дрых символ агентства – боевой белый гусь Евлампий Харлампиевич по кличке Харли. В комнате царила атмосфера деловитости и преданности любимой работе.
      Кисонька на мгновение задержала взгляд на начальнике отдела безопасности и тут же невольно покосилась на висевшее рядом с дверью зеркало. Иметь сестру – это прекрасно, но иметь сестру-близнеца – не так уж хорошо. И что у Мурки за манера – всегда ходить в одном и том же камуфляжном костюме! Прирос он к ней, что ли! Кисоньке при взгляде на сестру все время хотелось переодеться, так и казалось, что перед ней зеркало и она сама вечно одета в эту хламиду. Стараясь не испачкать туфли в разлитом на полу машинном масле, Кисонька пробралась к столу, вытащила из него громадную общую тетрадь и углубилась в подсчеты.
      Тишину нарушил голос шефа агентства. Он завернул последний крохотный винтик, облегченно потянулся, повел затекшими плечами и поднял свое изделие на ладони, предлагая всем полюбоваться.
      – Наш зарубежный партнер – настоящий гений, – категорично заявил он. – Не знаю, где Большой Босс берет чертежи этих штучек, может, у него в Англии такие в любом техническом журнале публикуют, но благодаря ему у нас скопился шикарный набор шпионской техники. Глядите, что я сегодня утром нашел в своем компьютере. Маячок! Закрепляешь на машине, и на экране видно, куда она едет. А делается из всякой фигни с компьютерного рынка. Стоит копейки, а результат – о-го-го!
      Ну все, это – предел! Достал! Результат у него «о-го-го»! Мечтай! Сейчас она ему устроит встречу с реальностью! Кисонька с треском захлопнула тетрадь, распахнула дверцу сейфа и вытащила оттуда резную деревянную шкатулку.
      – Минутку внимания, дамы и господа! – объявила она. – Ваденька, тебе известно, что у меня в руках?
      Шеф пожал плечами:
      – Шкатулка Грезы Павловны.
      – А что в ней?
      – Деньги, которые мы заработали за наше первое дело [1] .
      – Абсолютно правильно! Сева, объясни, пожалуйста, чем еще являются для нас эти деньги? – Она повернулась к главному сыщику по экономическим преступлениям.
      Сева тоже пожал плечами:
      – Начальным капиталом, мы на него агентство открыли. Ты что, решила поиграть в «Что? Где? Когда? Почем?»
      – Нет, я решила поиграть в цирк. Катюша, сколько тут было денег в самом начале?
      Решив не отставать от старших, Катька, младшая сестра шефа, она же главный сыщик без определенной специализации, в свою очередь пожала плечами:
      – Ты и сама знаешь: двадцать семь тысяч долларов.
      – Я-то об этом знаю, как и все вы. А вот знаете ли вы, сколько денег здесь сейчас? – Она обвела всю компанию испытующим взглядом. Все настороженно, выжидающе глядели на нее. Поняв, что полностью завладела вниманием компаньонов, она сделала над шкатулкой плавный жест, сказала: «Ап!» – и выхватила оттуда купюру. Крепко зажав ее в кулаке, она подняла руку над головой.
      – Фокус-покус! Кто угадает, сколько тут?
      – Перестань выделываться, Кисонька, – строго сказала Мурка. – Если хочешь нам что-то сказать, говори как нормальный человек.
      Кисонька разжала руку, демонстрируя всем смятую бумажку:
      – Здесь пять долларов! Все, что у нас осталось. Можно мороженое на всю компанию купить. Сева, как называется предприятие, у которого нет ни клиентов, ни денег, а имеются только владельцы?
      – Банкрот, – хмуро ответил Сева.
      – Именно это я и пытаюсь вам объяснить. Мы – банкроты. – Выдав сию финальную фразу, Кисонька уселась, благонравно сложив ручки на коленях.
      – Погоди, погоди, – растерянно забормотал Вадька. – Куда же делись деньги? Мы же старались все делать дешево!
      – Стараться-то мы старались, просто «всего» оказалось очень много, – пояснила Кисонька. – Смотри сам. – Она начала загибать пальцы. – Открыть фирму, оформить лицензию на частную детективную деятельность; затем – патенты, постоянный счет в банке, временный счет в банке – который обязательно надо открывать, если хочешь завести постоянный; плюс аренда помещения и ремонт… А техника? Компьютеры, модем, принтер. Да, еще зарплата этого… – Кисонька ткнула пальцем в сторону парадного офиса, – Салямчика.
      – Почему Салямчика? – обалдело спросил Сева. – По национальному признаку? Ласкательное от «салям алейкум»?
      – По гастрономическому! – отрезала Кисонька. – Единственное число, мужской род – от его любимого кушанья.
      – Оставь Саляма в покое, он нам нужен, – перебил Вадька. – В отличие от всяких поганых евроремонтов! – Вадька широким жестом обвел помещение офиса. – Между прочим, это ты, Кисонька, виновата! Чем разные там панели лепить, позвали бы ребят, они бы нам баллончиками и маркерами стенки расписали – и кислотно, и за копейки!
      – Ах, так я же еще и виновата… – взвилась Кисонька, но Мурка погасила скандал в зародыше:
      – Ты, Вадька, мозгами куда-то отчалил? И какой придурок, увидев твой кислотный офис, поверил бы, что мы взрослые сыщики?
      – Ну… может, мы очень современные взрослые? – неуверенно предположил Вадька, но Мурка только постучала пальцем по лбу. – Ты что молчишь? – слегка смущенный шеф агентства срочно переключился на Севку. – Ты же финансовый гений, придумай что-нибудь!
      Сева смущенно хмыкнул:
      – Я бы придумал, если бы дело касалось налогов, а тут просто не идет к нам народ, и все! За три месяца – ни одного клиента.
      – Конкуренты мешают? – неуверенно предположил Вадька.
      – Нет у нас конкурентов. В городе еще три охранные фирмы, и они от любых расследований стараются держаться подальше.
      – А как с рекламой?
      – Сделали все, что могли. Свою страничку в Интернете открыли, объявления в газету давали, даже рекламный щит на полгода арендовали. Мы закроемся, а он все будет стоять, – горько усмехнулся Сева.
      – Так что же, накрылось наше дело? Никому мы не нужны? Разбегаемся? – Вадька обвел друзей растерянным взглядом. – Протрынькали кучу денег – и ничего не добились?
      – Ну что же делать, Вадька? – сама чуть не плача, попыталась утешить его Катька. – Были деньги – и нет денег, плюнем и забудем.
      – Что значит – плюнем и забудем? – взвилась Кисонька. – Я ради этих денег жизнью рисковала! И ты, и Вадик! Мы все работали, а теперь три месяца ждем заказов! Немедленно придумайте что-нибудь! Я требую, чтобы ты нашел выход! – И Кисонька просверлила Вадьку гневным взглядом.
      – Рисковали мы не ради денег, а чтобы выручить Грезу Павловну, а деньги стали приятной неожиданностью, – строго начал Вадька и вдруг взмолился: – Кисонька, я не волшебник! Честное слово, век свободы не видать, если бы я мог сделать пару пассов над телефоном, – он помахал над аппаратом руками, – и сказать: «Тушки-хренушки – телефон звони, клиента веди», и тут же люди бросились бы названивать нам и предлагать сумасшедшие гонорары, я бы давно это сделал, и мы сидели бы по уши в клиентах. Но сколько я ни верчу руками, сколько ни ору всякие глупости, телефон так и не звонит! Чтоб его!!!
      Телефон коротко и нерешительно тренькнул… замолк, собираясь с силами, и… Снова зазвонил в полную силу.
      Компаньоны с опаской поглядели на разрывающийся от усилий аппарат.
      – Налоговая инспекция, – предположил Сева.
      – Пожарная, – сказала Мурка.
      – Служба занятости, – выдвинул свою версию Вадька.
      – Общество защиты прав потребителей, – пробормотала Кисонька.
      И только одна Катька поинтересовалась:
      – Будем отвечать или пусть так и звонит?
      Осторожно протянув руку, Кисонька кончиками пальцев, словно холодную скользкую жабу, ухватила трубку и с опаской прижала ее к уху. Сева ткнул пальцем в кнопку внешнего микрофона. Пронзительный женский голос заполнил комнату.
      – Девушка, алло, девушка, что же это такое, я звоню-звоню, звоню-звоню, а никто не отвечает! Спите вы, что ли? – проверещала женщина.
      – Слушаю вас внимательно, – вложив в свой тон максимум любезности, ответила Кисонька.
      – Еще бы вы меня невнимательно слушали, – незамедлительно откликнулась собеседница. – Я же вам буду платить, а не вы мне! У меня денег, конечно, много, но бездельникам я их раздавать не намерена, придется отработать все до копеечки. Давайте сюда вашего начальника!
      – Он на выезде, но, если вы оставите свой номер, он перезвонит вам, как только вернется, – выдала Кисонька заветную фразу, сочиненную их коллективом в день торжественного открытия фирмы. Клиенты должны считать, что у них полно работы.
      – Наха-ал! – ахнули на другом конце провода. – Я звоню, а он где-то шатается! Каков наглец! Я этого не потерплю! Вот что, девушка, телефона я вам не дам, нечего всякой шушвали мне названивать. Я буду в офисе ровно через час, и позаботьтесь, чтобы ваш шеф был на месте. Я не выношу опозданий! И вот еще что! Я пыталась навести о вас справки, но никто из моих знакомых с вами дела не имел! Поэтому приготовьте все рекомендации, какие у вас есть. Я их просмотрю до последней страницы! – И она бросила трубку.
      Компаньоны ошеломленно посмотрели друг на друга. Наконец, опомнившаяся Мурка отобрала у сестры трубку и положила ее на рычаг. Наступила тишина.
      – Что же ты? – пристально глядя на Вадьку, Мурка осуждающе покачала головой. – Мы маемся, ждем неизвестно чего, а ты сделал пару пассов руками, и тут же клиент прыг-скок… Раньше поколдовать не мог, крокодил перепончатоухий?
      – Я-то тут при чем? – возмутился Вадька, но Сева прервал начавшуюся перепалку.
      – Хватит чушь нести, – отрезал он. – Вы слышали, чего эта… – он запнулся, подбирая слово, – эта Мадама от нас требует? Ре-ко-мен-да-ций! Где мы их возьмем?
      – Что такое рекомендации? – влезла Катька.
      – Это такие бумажки, где какой-нибудь крутой мен официально заявляет, что он нас знает и что мы тоже жутко крутые, – пояснила Мурка.
      – Так где мы их возьмем, эти самые бумажки? – нетерпеливо переспросил Сева. – Мадама через час будет здесь.
      Компаньоны призадумались.
      – Может, ваш отец? – неуверенно спросил Вадька у сестер.
      – Что мы ему скажем? Он сразу заподозрит, что дело нечисто.
      – Давайте напишем Большому Боссу! – предложила Катька.
      Вадька погладил сестру по макушке:
      – Молодец, Катюха, из тебя сегодня ценные мысли так и прут! Наверное, потому, что твой пернатый друг крепко спит.
      Евлампий Харлампиевич приоткрыл один глаз и предостерегающе гоготнул.
      – Я ничего такого не говорил, – заторопился Вадька, и вдвоем с Кисонькой они принялись строчить письмо Большому Боссу. Как всегда, ответ пришел незамедлительно. Содержал он два слова: «Включите факс».
      – Странный он все-таки, – задумчиво пробормотал Вадька, щелкая кнопкой факса. – Ни разу еще с ответом не задержался. Такое впечатление, что он в обнимку с компьютером живет: не спит, не ест, не гуляет.
      – Может, у него ноутбук всегда с собой?
      – Даже ноутбук люди иногда отключают, а у него он все время в режиме онлайн. Загадка!
      В этот момент факс заверещал, и из него выползла полоска бумаги.
      – Вот вам и еще один кирпичик к загадке Большого Босса, – сказала Мурка, внимательно изучая два солидных документа, написанных по-английски и снабженных кучей подписей и печатей. – Угадайте, кто дал нам рекомендации?
      – ЦРУ! – с улыбкой предположил Сева.
      Вадька хихикнул:
      – Не-е, ЦРУ – это слишком, скромнее надо быть, думаю, всего лишь ФБР!
      – Приколисты, да? Удачно пошутили? – презрительно прищурилась Мурка. – Учтите, самый большой приколист – Большой Босс, потому что вот эта рекомендация, – Мурка потрясла одним листом, – от ЦРУ, а вот эта, – она потрясла вторым, – от ФБР!
      – Ни фига себе! – охнул Вадька и выхватил у нее бумаги. Все склонились над документами.
      – Мальчики, как вы считаете, это подделка? – жалобно спросила Кисонька.
      – Надеюсь, да, – ответил Вадька. – Потому что, если они настоящие, я даже боюсь задуматься: кто он такой – наш заграничный компаньон? Сидя в Англии, за пятнадцать минут получить бумажки от ФБР и ЦРУ – для этого надо быть не просто крутым, а крутым в кубе!
      – Не о том думаете! – нетерпеливо перебил их практичный Сева. – Загадку Большого Босса будем разгадывать, когда найдем лишнее время, а сейчас к нам идет наш первый клиент. Живой! Настоящий! И, судя по всему, капризный.
      Его слова отрезвили компаньонов. Все засуетились, Вадька выскочил в парадный офис, к Самому Младшему и Единственному.
      – Салям! – окликнул он служащего, даже не заметив, что автоматически воспользовался родившимся у Кисоньки прозвищем. Впрочем, Младший и Единственный не обиделся, наверное, ему было лень. – Салям, к нам идет первый клиент!
      – Вот досада! – расстроился Салям. – Мне тут так хорошо сиделось!
      – Так и дальше будет, тебя для того и наняли, – отрезал Вадька. – Напоминаю: клиент обязан считать тебя владельцем агентства, о нас никто не должен знать! Мы будем в соседней комнате, оттуда все видно и слышно. Ты закрепляешь на ухе вот это переговорное устройство. – Вадька покатал на ладони крохотную капсулу. – И повторяешь вслух то, что мы тебе скажем. Никакой отсебятины! Подсказки будут появляться на экране. Компьютер не трогать! Кнопок не нажимать! Я все сделаю сам! И, пожалуйста, спрячь колбасу, умойся и вытряси крошки из бороды!
      Самый Младший и Единственный Служащий детективного агентства «Белый гусь» тяжко вздохнул, проводил тоскливым взглядом исчезающую в шкафу колбасу, поднялся во весь свой двухметровый рост и потопал к умывальнику.
      – А если ваши родители позвонят? – поинтересовался он у непосредственного начальства. – Или из школы?
      – Сдурел? Какие еще родители, какая школа? Здесь детективное агентство, никаких детей нет!
      – Сказать, что вы вышли? – уточнил Салям.
      – Мы не вышли, мы и не заходили! Нас здесь вообще никогда не было, ты тут один, о нас и знать не знаешь! Мы тебе об этом уже три месяца подряд долдоним! – рявкнул Вадька.
      – Что ты кричишь? – обиженно протянул Салям. – Понял, что я – дурак?
      С трудом удержавшись от утвердительного ответа, Вадька бросил Саляму полотенце и умчался.
      – Где ты его нашла? – подключая аппаратуру, поинтересовался он у Мурки. – Он же тормоз, просто как… как самовар!
      – Почему именно как самовар? – поинтересовалась Кисонька.
      – Ты когда-нибудь видела шустрые самовары? – вопросом на вопрос ответил Вадька.
      – Ты сам сказал, что умник нам не нужен, мы сами умники, лишь бы человек был взрослым и солидным, – защищалась Мурка. – По-моему, он вполне солидный: рост, мышцы, борода. Клиентам такой тип должен понравиться! В городе он недавно, родственников у него здесь нет, никто о нем ничего не знает. В драке вся его лень куда-то девается, на татами он – просто зверь! Если при расследовании мы потревожим каких-нибудь мафиози и они решат на нем отыграться, еще неизвестно, кому будет хуже – Саляму или мафии!
      Наконец все приготовились к приему посетительницы. Салям, с включенным компьютером и микрофоном за ухом, торчал коломенской верстой за письменным столом, с тоской поглядывая на шкаф, в недрах которого укрылась вожделенная колбаса. В рабочей комнате маялись сыщики. Назначенный клиенткой час пришел и ушел, за ним последовали еще пять, десять, двадцать минут. Минуло полчаса. Сорок минут. Мурка горестно вздохнула:
      – Ребята, нас кинули! Кто-то пошутил, а мы и поверили!
      – И Большого Босса на уши поставили, – сказал Сева и поднялся. – Не везет нам! Пойду я, наверное, у меня еще работы – вагон и маленькая тележка.
      – Если я вам не нужна, то я тоже пойду, у меня математика не сделана. – Кисонька встала, стараясь не глядеть на Вадькину горестную физиономию. Мурка подсела поближе к шефу агентства и утешающе положила руку ему на плечо. Вадька сердито отвернулся к стене. Сева и Кисонька направились к дверям.
      – Вы куда – через парадный вход? – окликнула их Катька. – Договорились же: ходить только через черный. Вдруг вас кто-то увидит!
      – Не имеет значения, – грустно ответил ей Сева. – Все равно сегодня – последний день работы нашего агентства. Уж если единственный за три месяца клиент нас так глупо кинул… – Он безнадежно махнул рукой.
      – Ну зачем вы так? – забормотала Катька. – Может, нам еще повезет, позвонит другой клиент?
– Не будь наивной, Катюша, – в голосе Кисоньки прозвучали тоскливые нотки. – Увы, «Белый гусь» скончался, так и не начав жить. Мне тоже горько, но, когда надежды нет, приходится смириться. – Она отступила на шаг, предлагая Севе открыть перед ней дверь. Сева на мгновение замешкался, не понимая, чего именно она от него хочет, Кисонька одарила его гневным взглядом, и тут… дверь распахнулась.

      – Почему дети в помещении? – поинтересовалась возникшая на пороге высокая тощая дама.
      Кисонька и не предполагала, что можно быть такой худющей. Впрочем, девушка не могла не одобрить элегантный красный костюм и черную шляпу гостьи, хотя все вещи и болтались на ней, как на вешалке. Общий стиль нарушал только толстенный слой косметики на лице. Дама была так наштукатурена, что оставалось загадкой, каким образом боевая раскраска держится на лице. Видимо, с помощью клея, не иначе. Кисонька подивилась меткости заочно данного ей Севой прозвища – Мадама и есть!
      – Я спрашиваю, почему дети в помещении? Это детективное агентство или детский сад? Дети, что вы здесь делаете? – высокомерно обратилась к ним Мадама.
      Сева крепко ухватил Кисоньку за руку и браво отрапортовал:
      – Собираем пожертвования. Благотворительная акция: бизнесмены помогают школам города.
      Мадама перевела взгляд на Саляма и властно осведомилась:
      – Вы им дали что-нибудь?
      Следуя полученным инструкциям, Салям промолчал, ожидая указаний от начальства. Но сидевший у микрофона Вадька от изумления утратил дар речи, и Салям по собственной инициативе буркнул, недоброжелательно косясь на агрессивную гостью:
      – Ничего я им не дал, я жадный.
      – Плохо! – энергично возразила Мадама. – Жадным быть очень плохо! Еще хуже – быть неорганизованным! Я же предупреждала: не потерплю, чтобы вы даром тратили мое время. Вы обязаны были уладить все свои личные дела до моего появления!
      Из-за спины дамы колобочком выкатился маленький кругленький мужчина:
      – Дорогая, не стоит кричать на молодого человека, – успокаивающе начал он. – В конце концов, мы с тобой сами сильно опоздали. Юноша вполне мог подумать, что мы не придем, и заняться своими делами.
      – Не мог! – категорично отрезала Мадама, плюхаясь в кресло. – Он должен был ждать, обязан был надеяться! Конечно, мы опоздали: я ломала голову, как следует обращаться с частными детективами, чтобы им не пришло в голову, что они могут сесть своим клиентам на голову! И, как назло, ни одна моя подруга никогда не имела дела с частными детективами. Зато у каждой нашлись довольно ценные предложения. Мне пришлось обзвонить всех! Теперь мы можем поговорить, потому что я готова ко всему, и объегорить меня не удастся! Бобчик, почему ты стоишь? – она переключилась на сопровождавшего ее мужчину. – Немедленно сядь! Вот сюда, нет, не сюда, слишком далеко от меня, туда, нет, там тебе не будет видно нашего сыщика, сядь здесь, нет, здесь тоже нехорошо…
      – Я сел, сел, успокойся, – сказал мужчина, торопливо плюхаясь на ближайший к нему стул. – Не нервничай, кисонька.
      Услышав свое любимое прозвище, походя данное этой противной тетке ее супругом, Кисонька невольно вздрогнула и привлекла к себе ее внимание.
      – Дети, почему вы еще тут? – накинулась на них посетительница. – Немедленно убирайтесь! – она повелительно указала им на дверь. – И учтите, офис нашей фирмы – на набережной, не вздумайте туда ходить! Я человек щедрый, но попрошаек не люблю! Что вы сидите, молодой человек? – она снова переключилась на Саляма. – Показывайте свои рекомендации, быстренько, быстренько, почему я должна вам обо всем напоминать?
      Сева и Кисонька тихонько выскользнули за дверь и со всех ног кинулись к черному ходу.
      – Не расстраивайся, – на бегу бросил Сева. – Это ты у нас Кисонька, а она – так, кошка драная.
      Кисонька благодарно улыбнулась. Хорошо, когда есть друзья, которые тебя понимают!
      Они проскочили через двор, подбежали к железной двери, Сева схватился за замок и тут же с досадой стукнул кулаком по стенке.
      – Черт, я ключ на столе оставил!
      Но дверь уже открывалась изнутри. На пороге стояла Катька.
      – Ага, будете знать, как правила нарушать и через парадный вход топать! Вот вам! – злорадно заметило вредное дитя.
      Не ответив ей, ребята, запыхавшись, влетели в рабочую комнату. Из микрофона несся пронзительный монолог клиентки.
      – Ну, хорошо, – неохотно цедила она. – Так и быть, приму ваши рекомендации, хотя, должна вам признаться, молодой человек, – она доверительно понизила голос, – все эти ЦРУ и ФБР для меня ровно ничего не значат, не авторитет, знаете ли! Даже писать на нормальном языке не умеют, дикари! Вот если бы у вас была рекомендация от Ариадны Григорьевны или Степана Степановича…
      – Ну как же у него могут быть их рекомендации, кисонька моя, – мягко вмешался мужчина (настоящую Кисоньку невольно передернуло – он что, не может звать свою выдру как-нибудь иначе?). – Ты ведь сама звонила и Ариадне Григорьевне, и Степану Степановичу, и они сказали, что никогда не обращались к частным детективам.
      – Ему следовало поработать с кем-то из моих знакомых, прежде чем браться за мое дело, – Мадама была непреклонна.
      – Может, мы как раз перейдем к вашему делу? – набравшись храбрости, спросил Вадька. Все услышали, как Салям повторил вопрос.
      – Не торопите меня, молодой человек! – немедленно возмутилась клиентка. – Что за наглость! Или вы на поезд опаздываете? Я объясню все в той последовательности, в которой мне удобно, а вы будете молчать и слушать, вам ясно?!
      – Дорогая, ты опоздаешь к портнихе, – негромко заметил мужчина. Кисонька в рабочей комнате облегченно вздохнула: пусть зовет ее как угодно, лишь бы не «кисонькой».
      Дама поглядела на часы и всполошилась:
      – Боже мой, я действительно опаздываю! Видите, к чему привела ваша неорганизованность! Вы плохо начинаете наше сотрудничество! – Она с упреком поглядела на Саляма. – Теперь мне придется излагать все быстро-быстро! В двух словах: моего сына похитили и потребовали у нас выкуп.
      – Вы не собираетесь платить выкуп и желаете, чтобы я отобрал вашего мальчика у похитителей? – повторил Салям Вадькин вопрос.
      – Молодой человек, мы вам не какая-нибудь шушера. – Мадама гневно потрясла пальцем у него под носом. – Мы не хуже прочих! Все платят, и мы заплатили, пусть не думают, что мы нищие какие-то! На выкуп у нас всегда найдется! – Она гордо поглядела на Саляма.
      Вадька обалдело примолк, не зная, что сказать на подобное заявление. Лишившись суфлера, Салям выдавил из себя неопределенный звук, который при желании можно было истолковать как согласие с позицией клиентки. Но Мадама не терпела неопределенности и подозрительно уставилась на «директора агентства». В офисе на мгновение повисла тишина: Салям с Мадамой тупо разглядывали друг друга. Мурка подтолкнула друга локтем, и Вадька выдал единственную пришедшую ему на ум фразу:
      – Так чего же вы тогда от нас хотите?
      Получив указание, Салям оживился и повторил вопрос. Мадама снова возмутилась:
      – То есть как – чего? Мы уже заплатили, поддержали свое реноме, – она со вкусом выговорила иностранное слово, – а теперь я хочу мои денежки вернуть! Они мне самой нужны! У меня такие траты, такие траты! – Она картинно закатила глаза к небу, поднялась и принялась натягивать перчатки. – Ну вот, молодой человек, теперь вы все знаете, можете начинать работать. Бобчик, пошли скорей, а то я и вправду опоздаю, – бросила она своему спутнику и направилась к двери.