ГЛАВА 14

Тошнота накатила сразу, едва Брофи вполз в пещеру. Камень на эфесе меча Осени вспыхнул, озарив тесный лаз призрачным красным блеском. Наконец проход расширился, позволив встать в полный рост. Брофи вскочил и устремился к костру в глубине пещеры. Волна противной желчи подступила к горлу.

Шара сидела у стены, держа в одной руке серебряный ящичек и поворачивая другой медную рукоятку. Она взглянула на него, и у Брофи перехватило дыхание.

– Что ты наделала? – закричал он. – Как ты могла взять шкатулку?

– А как я могла не взять ее?

Он остановился. Скрипнул зубами. Потом подошел ближе и увидел спящую на земле девочку.

– Клянусь Переменами Года… Что с ней?

– Мы можем только догадываться, – глухим, бесстрастным голосом ответила Шара.

– О ней не тревожься. – Селинор остановился в нескольких шагах от костра. – Кто-то должен крутить ручку.

Брофи перевел дыхание.

– Нам нельзя здесь оставаться, – прошептал он. – Нужно возвращаться в Огндариен. И чем быстрее, тем лучше.

Шара закрыла глаза и опустила голову.

– Надо что-то придумать, – настаивал Брофи. – Должен же быть какой-то выход. Мы ведь можем, по крайней мере, поговорить с отцом Льюлемом, верно?

Селинор положил руку ему на плечо.

– Огндариен теперь не наша забота. Мы должны думать в первую очередь о ребенке.

Брофи резко повернулся и шагнул к дяде.

– Мы должны попытаться.

Брат Зимы вздохнул.

– Здесь слишком много солдат. Девочку нужно перевезти в другое место. Дальше на север. Там еще есть пустынные острова. Увезем ее туда.

– Как? – спросила Шара.

– Сегодня же вечером постараемся захватить какой-нибудь корабль. Все солдаты на берегу, так что охрана будет небольшая. Думаю, вдвоем справимся. А потом уйдем в туман.

– По крайней мере, дай мне поговорить с кем-нибудь, – сказал Брофи.– Ты же ничего не знаешь об этих людях.

– Мне достаточно того, что я уже знаю! – сердито бросил Селинор. – Они побывали в Пустоши. Они видели, какое зло может причинить ребенок, и, тем не менее, продолжают его искать.

Брофи схватился за рукоять меча.

Селинор на мгновение отвернулся и, взяв себя в руки, снова посмотрел на племянника:

– Ты должен знать, я готов на все, чтобы защитить дитя. И если мне придется убить тебя, я сделаю это.

– А как насчет меня? – спросила, поднимаясь, Шара. – Меня ты тоже убьешь, если я предпочту план Брофи твоему?

Селинор пристально посмотрел на нее.

– Ты бы никогда не приняла ребенка, если бы собиралась отказаться от него.

– Я никого не принимала и ни на что не соглашалась. Так случилось. У меня не было другого выбора.

Брат Зимы отвел глаза.

– Да, ты права. Извини. Я много раз пытался забрать девочку у Копи, но она не соглашалась передать ее мужчине. Говорила, что бывает такая боль, снести которую по силам только женщине.

Шара кивнула.

– Пожалуйста, – умоляюще добавил Селинор, – не отдавай дитя чужаку, каким бы благородным он тебе ни казался.

Брофи посмотрел на нее, но Шара отвернулась.

– Подождите! – Селинор наклонил голову, прислушиваясь. Где-то далеко залаяла собака. Он кивнул и обвел взглядом обоих. – Время слов истекло. Пришло время мечей.

Он шагнул к стене, достал из углубления потертую кожаную перевязь и, стараясь не прикасаться к серебряной шкатулке, накинул ее Шаре на шею. Потом наклонился, поднял спящую девочку и бережно уложил на перевязь.

– Вы со мной? – Брат Зимы повернулся к Шаре и Брофи.

– Да, но только пока.

– Я сделаю, что смогу, – добавила Шара. – Но, боюсь, смогу немногое. Моя магия ушла.

– Твое дело крутить ручку, – сказал Селинор. – Мы позаботимся об остальном.

Следуя за ним, они выбрались из пещеры. Селинор приложил палец к губам и, подойдя к краю выступа, посмотрел вниз. Брофи присоединился к нему. Шара задержалась. Призрачные звуки музыки как будто повисли в тумане.

Группа огоггимских солдат, держась друг за друга, медленно продвигалась по пустынному берегу. Несколько человек держали на поводке собак – плотных, низкорослых, с крепкими лапами. Псы обнюхивали землю и настойчиво тянули своих проводников вперед.

– Они взяли наш след, – прошептал Брофи. – Это мы привели их к пещере.

– Не вини себя. Рано или поздно они все равно бы нас отыскали, – ответил Селинор. – Но шанс есть. Я знаю здешние каньоны как свои пять пальцев.

Они поднялись вверх по склону, прошли по узкому ущелью и оказались у той самой расселины, где впервые встретились с Селинором.

– Сюда. – Брат Зимы перебрался через груду черных валунов. – Вулкан еще не потух, и извержения время от времени случаются. Сейчас мы находимся в районе, где особенно много ядовитых испарений. Держитесь поближе к девочке. Магия, которая защищает ее, защитит и нас. – С этими словами он прибавил шагу. Шара поспешила за ним. Брофи оглянулся и вроде бы уловил в тумане какое-то движение. Он подождал немного – все было тихо.

Селинор вел их вверх по каньону. Шара неустанно крутила ручку и едва поспевала за ним. Брофи замыкал процессию. Брат Зимы остановился, когда дорогу преградила трещина. Брофи поморщился – из-под земли поднимались зловонные испарения. Он подошел ближе – к отвратительному запаху добавился невыносимый жар. Остров Пепла мог бы, пожалуй, составить достойную конкуренцию Гнилым клетям – премерзкие места.

Селинор прислушался.

– Похоже, тихо. Попробуем обойти. Вон там. – Он указал на узкую тропинку, обходившую трещину слева. – Побыстрее. Брофи, иди вперед. Поможешь Шаре. Я, если понадобится, подтолкну ее сзади. У нее должны быть свободны руки.

Двигаться приходилось осторожно, маленькими шажками, прижимаясь спиной к скале. Перед тем как поставить ногу, Брофи проверял, надежна ли тропа впереди и не осыплется ли под его весом. Селинор держался увереннее. Сзади лаяли собаки.

– Догоняют, – прохрипел Брофи.

– Неважно. Главное перейти на другую сторону. Там они нас не достанут.

Тропа становилась все уже и ненадежнее. Один раз Брофи оступился и едва не утащил с собой Шару, но Селинор стоял на ногах твердо и удерживал их обоих, пока Брофи не нашел опору. Еще несколько шагов, и он ступил на твердую землю.

– Все в порядке, – облегченно вздохнул Селинор. – Выбросы здесь случаются регулярно. Так что, если повезет, через трещину они уже не переберутся.

Шагов через сто камень на груди брата Осени внезапно вспыхнул.

– Порченые! С неба! – крикнул он, выхватывая из ножен меч и рубя им, как могло показаться со стороны, воздух. Брофи вздрогнул от жуткого писка. Слева и справа от Селинора упали на землю два черных крыла. Брызнула кровь. Над головой закружились черные перья.

Упавшая тварь была вдвое больше ястреба и черная, как ворона. Хищно согнутый и вывернутый в сторону клюв не поместился бы на ладони. Свалившиеся в кучку черных внутренностей крылья продолжали биться.

Брофи вытащил меч Осени. В ушах его звучал голос Каменного Сердца.

– Шара, позаботься о ребенке! – кричал Селинор. – Если потребуется, прикрой ее своим телом. И не забывай крутить рукоятку!

Не успел он отдать последние распоряжения, как воздух наполнился пронзительными криками порченых птиц. Долетая до каньона, они складывали крылья и камнем падали вниз. Шара спряталась за валуном. Двух первых чудовищ Селинор разрубил пополам в тот самый момент, когда они уже готовились вцепиться в нее когтями. Брофи отсек крыло третьей. Птица каркнула, врезалась в землю, но поднялась и запрыгала к Шаре. Юноша прикончил ее следующим ударом.

Черные комья летели отовсюду, и Брофи едва успевал поворачиваться. Тем не менее, некоторые все же прорывались мимо мелькающих мечей. Облепив Шару, крылатые уродцы клевали ее в голову и царапали спину.

Селинор сражался рядом, но, в отличие от Брофи, сохранял полное спокойствие и орудовал мечом с невероятной ловкостью и быстротой. Каждый его удар достигал цели. Алмаз брата Зимы пылал, словно маленькое солнце. Атака с воздуха продолжалась не более минуты, но Брофи это время показалось вечностью. Наконец пронзительные крики смолкли. Небо очистилось.

Селинор моментально опустился на колени рядом с Шарой, прикрывавшей собой лежащего на перевязи ребенка. Вся ее спина была покрыта красными метками, цвет которых медленно менялся на черный. Положив на плечи девушки руку, брат Зимы закрыл глаза. Камни на груди и эфесе меча вспыхнули ярче.

Царапины и укусы стали краснеть. Кровь продолжала сочиться, но теперь они выглядели как обычные раны.

– Есть еще? – спросил Селинор, оглядывая ее руки, плечи, грудь, шею.

– Кажется, все.

– Хорошо. – Он кивнул и повернулся к Брофи.– Что у тебя? Надо убедиться…

Не договорив, брат Осени охнул и пошатнулся. Из бедра его торчал мокрый от крови наконечник прошедшей навылет стрелы. Брофи обернулся. Отряд огоггимских солдат достиг трещины. Прежде чем кто-то успел произнести хотя бы слово, их накрыла вторая волна.

Селинор бросился вперед, отмахиваясь от стрел мечом. Брофи заслонил собой Шару. Смерть со свистом проносилась мимо.

Под прикрытием лучников с полдюжины солдат устремились к тропинке.

– Беги! – крикнул Селинор. – Забирай Шару и беги!

Псы, заливаясь лаем, рвались с поводков.

Брофи колебался.

– Беги, парень! – Брат Осени уперся в него в него взглядом.

Брофи схватил Шару за руку и потащил за собой. В наступившей тишине эхо их шагов заметалось между стенами ущелья. Они пробежали, должно быть, около сотни ярдов, когда Брофи остановился и тряхнул головой. Что случилось? Похоже, голос Селинора привел в движение его ноги еще до того, как он сам принял какое-то решение.

– Он заставил нас бежать, – пробормотала, отдуваясь, Шара. – Применил магию, вроде той, что используют Зелани.

– Это все его камень, – прорычал Брофи, поворачивая назад. – Никогда не видел, чтобы им пользовались подобным образом. – Он перевел дыхание. – Идем.

– Брофи! – Крик Шары остановил его. Он обернулся. Шара стояла на коленях, вглядываясь в личико спящего младенца. – О нет! Нет!

Брофи подбежал к ней. На покрытой пушком макушке младенца отчетливо виднелась крохотная царапина. В стороны от раны уже протянулись черные змейки.

– Быстрее! – взревел Брофи, хватая Шару за руку. – Вставай! Нужно вернуться!

Она послушно кивнула.

Где-то далеко громыхнуло. И еще. И еще. Грохот нарастал и приближался. Внезапно мощный, как удар грома, треск расколол воздух и встряхнул землю. Громадный вал дыма устремился им навстречу. Брофи обхватил Шару и девочку руками, заслоняя от накатывающей стены, и прижал к скале. Обжигающая волна ударила в спину. Он закрыл глаза и стиснул зубы.

За первой волной пришла вторая. Горячий ветер всколыхнул волосы. Оглушающее шипение заполнило все вокруг. Легкие как будто вспыхнули, он стерпел. Силы оставили его, но не сознание. Он обходился без воздуха! От этой мысли по коже пробежали мурашки.

Газовые вихри наконец промчались. Шум утих. Налетевший ветерок расчистил воздух. Брофи выпрямился. Шара поднялась с колен. Они переглянулись и медленно побрели дальше, к трещине.

Селинор лежал неподалеку от нее. Три стрелы пронзили брата Зимы. И без того осунувшееся лицо после смерти напоминало съежившуюся маску из натянутой на кости кожи.

Свой последний бой Селинор принял на самом узком участке каньона. Рядом распростерлись рассеченные страшным клинком три огоггимских солдата. Еще несколько человек умерли от смертоносных газов. По другую сторону от трещины валялись с полдюжины псов с высунутыми языками.

Брофи выронил меч и, опустившись на колени, перевернул Селинора. Камень брата выскользнул из дыры в груди, и Брофи подхватил его, не дав упасть на землю. Острый, удлиненный осколок алмаза запульсировал.

В наступившей тишине слышались отдаленный гул проснувшегося вулкана и треньканье серебряной шкатулки.

– Надо идти, – напомнила Шара. – Нам нельзя задерживаться.

– Знаю. – Брофи накрыл ладонью розовую рану на груди дяди. – Добрых тебе снов, брат. Да будут прекрасны Перемены Года в той стране, куда ты ушел.

Он опустил в карман камень, поднял меч и… замер. На запястье чернела длинная царапина. Как и на голове младенца, от нее уже расходились черные щупальца.

Залаяла собака. Брофи посмотрел на Шару. Музыка плавала вокруг них, смешиваясь с туманом. Он склонил голову, потом снял меч с пояса Селинора, повесил на плечо и поднялся.

– Идем.

– Посмотри, – Шара вытянула руку.

На тропинке стояла маленькая женщина с черными вьющимися волосами и длинным кинжалом в руке. За ее спиной толпились огоггимские лучники.

Брофи перевел взгляд на другую сторону каньона. Из-за выступа появился небольшой отряд копейщиков с дюжиной рвущихся с поводков псов.

– Убери меч, – шепнула Шара. – Он нам больше не поможет.

ГЛАВА 15

Брофи сунул меч в ножны. Через минуту их окружили огоггимские солдаты.

Он встал рядом с Шарой и поднял руки. Девушка была на полголовы выше самого высокого из воинов императора, но вовсе не чувствовала себя в безопасности. Острые как бритва наконечники копий замерли в дюйме от ее груди, спины, плеч. В иной ситуации она воспользовалась бы своей силой, но магия покинула ее в тот самый миг, когда Копи передала ей младенца.

– Мы пришли поговорить с отцом Льюлемом! – сказала Шара.

– Молчи! – крикнул кто-то из солдат. – Заткните ведьме рот!

Жена Льюлема выступила вперед и замерла, увидев девочку. В следующее мгновение она перевела взгляд на Шару.

– Мать Льюлем. Пожалуйста, позвольте нам поговорить с отцом Льюлемом.

Клинок сверкнул и исчез в складках платья. Черноволосая женщина протянула руку в направлении дочери Дариуса Моргеона.

– Это и есть дитя? – Лицо ее напряглось, дыхание сбилось, что свидетельствовало о крайней степени волнения. – Дай ее мне. Сейчас же.

Шара взглянула на застывших в нерешительности солдат.

– Подождите. – Брофи встал перед Шарой и поднял руки.

– Он порченый! – крикнул один из копейщиков, указывая на запястье огндариенца.

Три копья пронзили воздух. Брофи бросился на землю, откатился и метнулся в сторону. В следующее мгновение он уже вскочил с обнаженным мечом.

– Нет! – крикнула Шара. – Прекратите!

Ее не слушали. Огоггимцы бросились в атаку. Брофи отскочил и одним ударом отшвырнул в сторону все три копья.

Супруга Льюлема потянулась к перевязи. Шара отпрянула, стащила перевязь одной рукой и опустила вместе с ребенком на землю.

– Я убью ее! – предупредила она, занося ногу над головой девочки. – Не сомневайтесь!

– Стойте! – рявкнула мать Льюлем, выбрасывая из обоих рукавов по лезвию.

Копейщики, отступив от Брофи, повернулись к ребенку и тут же попятились. Кого-то вырвало.

– Наследие, – произнес один.

– Назад! – бросила Шара. – Назад!

Повинуясь жесту черноволосой женщины, солдаты отошли.

– Я отдам ребенка отцу Льюлему, и никому другому, – твердо заявила Шара.

Брофи уже встал рядом с ней.

– Он порченый и должен умереть, – шепнул жене Льюлема один из солдат.

– Покажи запястье, – едва слышно пробормотала женщина. Брофи перебросил меч в левую руку и вытянул правую.

Шара вздрогнула. Черные змейки протянулись от крохотной царапины до тыльной стороны ладони и вверх, по предплечью. Одно щупальце подползло к пальцу.

– Почему порча не идет дальше? – спросила жена Льюлема.

– Мы объясним это твоему мужу, – ответила Шара.

– Хорошо. Следуйте за мной. – Женщина убрала кинжалы. – Мы отведем вас к нему.

Брофи поднял девочку и положил на перевязь.

По каньону шли молча. В какой-то момент, когда их скрыла завеса густого тумана, Шара наклонилась к Брофи:

– Ты как?

– Я чувствую, что оно растет, – прошептал в ответ юноша. – Пытаюсь сдерживать, как сдерживал твою магию в Гнилых клетях. Думаю, помогает камень. Когда я убираю руку с рукояти, тьма во мне как будто поднимается.

– Сколько у нас времени?

– Не знаю. Рана небольшая. Может быть, неделя. Но может, и час. Трудно сказать.

Туман рассеялся.

– Покажи мне девочку.

Шара приподняла перевязь. На макушке ребенка расползалось черное пятно. Оно уже было величиной с монету. Черные щупальца, как дорожки от пролитых чернил, вели к лицу и затылку.

Брофи оглянулся на солдат.

– Ей хуже, – прошептал он. – Если дитя умрет, моя жизнь уже не будет иметь никакого значения. – Он вытащил из кармана два камня, отцовский и Селинора, и приложил их к голове ребенка. Девочка вздрогнула. – Пусть они будут рядом с ней. – Брофи снял цепочку с подвеской и повесил на шею ребенку.

Жена Льюлема настороженно покосилась на них, но промолчала.

– Ты уверен, что продержишься? – обеспокоенно спросила Шара.

– Какое-то время да, – сдержанно ответил он. – Если Селинор залечил твои раны, сестры сумеют помочь девочке. Но ее нужно как можно скорее отвезти в Огндариен.

Шара кивнула. В памяти прозвучали слова Беландры: «Ему здесь не место… Оно слишком опасно. Уж лучше пусть падет Огндариен».

Оставив свои мысли при себе, она молча последовала к выходу из ущелья за вытянувшимися в длинную шеренгу бледнолицыми солдатами.

Спустившись с горы, жена Льюлема повернула в сторону разбитого на берегу лагеря. Возвестивший об их приближении предупредительный сигнал рога привлек внимание солдат. Шеренга увеличилась. Все работы прекратились. Вынырнув из палаток, черноволосые огоггимцы с удивлением и страхом наблюдали за процессией. Супруга Льюлема направилась к стоящим у берега лодкам.

– Ты можешь пойти со мной, – сказала она, обращаясь к Шаре, и, кивнув в сторону Брофи, добавила: – Он должен остаться.

– Нет. – Брофи сжал рукоять меча. – Я пойду с ней.

– Не спорь. – Шара остановила его движением руки. – И не беспокойся за меня. Все будет хорошо.

– А если…

– Что? Убьют меня? Или тебя? Пойми, от этой встречи зависит все.

Он нахмурился.

– Я не могу…

– Жди меня здесь. – Девушка шагнула к лодке. – Я вернусь.

В полном молчании шесть солдат сели за весла. Заскрипели уключины. Лодка отошла от берега.

Пока четверо солдат гребли, двое сторожили пленницу, держа у ее горла обнаженные клинки. Стоило лодке качнуться, как острия мечей касались ключицы. Не обращая на них внимания, Шара крутила ручку шкатулки.

Вскоре в тумане проступили очертания громадных кораблей с сияющими наподобие отшлифованного обсидиана бортами. Лодка проскользнула между ними и подошла к флагманскому, отличавшемуся от других еще большими размерами.

– Дочь моего сердца, какая радость видеть тебя снова во второй раз! – воскликнул отец Льюлем, наклоняясь через перила. Одет он был попроще, чем при их первой встрече, церемониальное платье сменили свободные черные штаны. – Владения императора огромны, и для меня большой сюрприз встретить тебя здесь.

– Отец моего сердца, я всегда вспоминаю вас с нежностью и теплотой, хотя со дня нашей встречи и прошло много дней.

С корабля сбросили канат с петлей на конце. Шара осторожно проскользнула между мокрых скамеек и, продев петлю под мышки, поставила шкатулку на край перевязи, рядом с головой ребенка. Через несколько мгновений ее уже подняли на борт. Моряки помогли освободиться от петли и торопливо отступили, опасливо поглядывая на спящую девочку.

Снизу, из-под палубы, донесся рев, напоминающий звериный. Шара вздрогнула, однако остальные как будто ничего не услышали.

Супруга Льюлема тоже поднялась на корабль и сразу же встала за спиной мужа, опустив голову и почтительно держась за его рукав. Ее муж в изумлении взирал на серебряную шкатулку в руках гостьи.

– Это и есть наследие? – негромко спросил он.– Это и есть дитя, которое спит?

Шара откинула покрывальце.

Старик отшатнулся. Лицо его исказила гримаса ужаса.

– Что ты сделала с ней? Что ты сделала с наследием?

Шара взглянула на девочку. Черное пятно расползлось на половину головы.

– Ты напустила на нее порчу! Ты отравила ее своей черной магией!

Шара отступила к бортику.

– Нет. На нас напали порченые. Девочка заражена. Ее нужно излечить.

Ужас на лице старика сменился отчаянием.

– Но она же наследие. Она не подвержена порче.

Черноволосая женщина шепнула что-то ему на ухо.

Посланник опустил голову и сжал кулаки, пытаясь взять под контроль чувства. Шара чувствовала устремленные на нее полные ненависти взгляды.

– Этого я не ожидал, – пробормотал наконец отец Льюлем. Из-под палубы донесся еще один приглушенный рев. Шара оглянулась. Похоже, эти жуткие крики слышала только она.

– Идем. – Отец Льюлем сделал приглашающий жест. – Я распорядился подать закуски и напитки. – Он повернулся к трапу. Супруга, держась за рукав, последовала за ним. Толпа матросов неохотно расступилась перед Шарой.

Спустившись на несколько ступенек, они вошли в каюту.

В центре ее стоял привинченный к полу круглый деревянный стол. Его окружали три стула. На большом блюде лежали дымящиеся куски жареной рыбы. Угощение дополняли хлеб и кувшин с вином.

– Пожалуйста, садись.

Отец Льюлем опустился на один из стульев. Женщины сделали то же самое. Старик положил пару кусков рыбы в глиняную чашку и пододвинул ее гостье. Руки его дрожали. Отец Льюлем положил рыбу жене, потом себе. Мать Льюлем налила каждому вина.

– Спасибо, – пробормотала Шара.

Есть никто не спешил.

Старик сложил руки на коленях.

– Прошу извинить меня за несдержанность и грубость. Нам нужно во всем разобраться.

– Наследие оказалось не тем, что вы ожидали, – заметила Шара.

– Да.

– Но что вы рассчитывали найти?

– Дитя, похожее на то, что ты носишь. Музыкальную шкатулку, похожую на ту, что у тебя в руке. Но не то, что я вижу на этой перевязи.

– И кто она, та, которую вы ищете?

– Вместилище всей утраченной магии Эффтена. Великий сосуд целительной силы. Инструмент для исправления вреда, причиненного миру вождями Огндариена.

Шаре потребовалось некоторое время, чтобы понять, что имеет в виду ее собеседник.

– Четырнадцать лет назад…

– Мы знаем, что случилось в Пустоши. Великое зло вырвалось на волю, но ребенок и юная девушка, хранительница дитя, которое спит, сумели спастись. Женщины Пустоши все нам рассказали. Они видели пришедших из порченого мира четырех огндариенских ведунов. Видели, как ведуны отправились в погоню за хранительницей. Те женщины знали тайну спящей девочки. Она – единственное, что способно противостоять злу, однако же огндариенские ведуны сделали все, чтобы скрыть ее от мира. Именно они – первопричина вернувшейся в мир порчи.

Я сам сопровождал его вечную мудрость в путешествии в Пустошь. Многие из наших солдат пали жертвой заразы. Как мы ни старались, излечить их нам не удалось. Мы думали, ребенок наделен целительной силой.

Шара покачала головой.

– Вы правы во многом, но не во всем. Не огндариенские ведуны выпустили порчу. Это сделало дитя.

Посланник раздраженно поморщился, но удержался от возражений и жестом предложил продолжать.

Крутя неторопливо ручку шкатулки, Шара поведала супругам историю ребенка. Когда она закончила, отец Льюлем откинулся на спинку стула и задумчиво сложил ладони. Лоб его прочертили глубокие морщины.

– Теперь вы понимаете, что братья защищали не только ребенка, но и весь мир от черной эффемерии.

Посланник закрыл глаза, погрузившись в долгое молчание.

– В таком случае, – с трудом проговорил он, – наша миссия теряет всякий смысл. Мне бы хотелось усомниться в правдивости твоих слов, но я видел дитя. Злая сила, погубившая наших солдат, истекает от него. Хотя мы и малознакомы, я верю тебе. Уста твои изрекают истину.

– Мне очень жаль, отец. Но возможно, ваше появление здесь не напрасно. Мы нуждаемся в вашей помощи. Поскольку дитя отмечено порчей, нам необходимо срочно вернуться в Огндариен, чтобы попытаться его исцелить.

– Так средство все-таки есть?

В глазах старика вспыхнул огонь надежды. Посланник подался вперед, вцепившись сухими пальцами в края стола.

– Существует еще один артефакт Эффтена. Это Каменное Сердце, созданное именно с целью отражения черной эффемерии. Сердце находится в Огндариене. Каждый из братьев и сестер носит его осколок в своей груди. Эти осколки Камня защищают их от порчи и дают целительную силу. – Шара обнажила головку спящего младенца. Одна из черных змеек достигла уже брови ребенка. – Если мы не доставим ее в Огндариен в самое ближайшее время, девочка умрет, и тогда остановить распространение зла будет уже невозможно.

– Да. – Льюлем кивнул и повернулся к жене, которая тут же вышла из каюты. – Мы доставим твоего друга на борт и незамедлительно тронемся в путь.

Еще один жуткий рев прозвучал внизу. Шара поежилась. Ей почему-то вспомнились черные быки и падающие с неба кровожадные птицы.

– Что это за шум, отец?

Мать Льюлем, вернувшись в каюту, молча подошла к супругу и уцепилась за его рукав. Посланник поднялся.

– Идем. Я хочу показать тебе кое-что.

Похоже, это предложение смутило его молчаливую супругу. Женщина посмотрела на мужа и едва заметно покачала головой.

– Да, сердце моего сердца, да. Если у нас и есть еще какой-то путь, его укажет нам только Шара-лани.

Мать Льюлем смерила Шару странным взглядом и, выпустив рукав мужа, опустилась на колени и свернула прикрывавший деревянный пол коврик. Под ним обнаружился люк. Женщина открыла его. И тут же из сумрака послышался рев.

Шара посмотрела на посланника.

– Идем. Там достаточно безопасно.

Он первым спустился по деревянным ступенькам. Шара последовала за ним. Громадное помещение грузового трюма заполняла тошнотворная вонь.