— Особенно орхидей, — подтвердил он. — Здесь растет великое множество орхидей, одна красивее другой.

— Леди Летиция очень любит птиц, — сказала сестра Тереза, — а я, должна признаться, отдаю предпочтение животным.

— Ну уж наверняка не тиграм! — воскликнул Максимус. — Или в вашем сердце и для них нашелся уголок?

— Только не для тигров-людоедов, — согласилась сестра Тереза. — Их слишком много развелось в последнее время, как вам хорошо известно.

— Я прилагаю все усилия, чтобы контролировать их численность, — сказал Максимус Керби.

— Вы их отстреливаете? — поинтересовалась Дорина.

Сестра Тереза расхохоталась.

— Да вы же имеете честь беседовать с самым метким стрелком Малайи, — воскликнула она. — Если бы он захотел, он мог бы увешать все стены своего дома шкурами убитых им тигров.

— Когда я впервые попал в эти края, тигры были настоящим бедствием, — сказал Максимус. — Не проходило и дня, чтобы тигр не задрал кого-нибудь или не стащил ребенка из деревни.

— Это звучит устрашающе, — согласилась Дорина. — В то же время тигр такое красивое животное, и будет жаль, если их полностью истребят.

— Ну, это нам не грозит еще много лет, — ответил Максимус. — Сестра Тереза подтвердит вам, что зачастую плантаторы не могут нанять работников в тех местах, где тигры особенно свирепствуют.

— Мистер Керби говорит сущую правду, — сказала сестра Тереза. — Вот почему правительство назначило награду в сто пятьдесят долларов за каждого убитого тигра, доставленного в полицейский участок.

— Мне уже начинает казаться, что эта страна — слишком опасное место, — заметила Дорина.

— Со мной вы можете чувствовать себя в полной безопасности, — решительно заявил Максимус, и она подумала, что готова была бы довериться ему во всем.

Пока они плыли вдоль побережья, Дорина выслушала множество историй о леопардах, тапирах и виверрах, населявших здешние джунгли.

Во время их разговора Летти, устав смотреть на детей, плескавшихся в море или поспешно спускавшихся из своих домов на деревьях, чтобы помахать вслед яхте, отошла к одной из огромных птичьих клеток.

Дорина надеялась, что Максимус не заметит, как непросто Летти сосредоточиться на чем-то одном или в течение достаточно продолжительного времени принимать участие в общем разговоре.

Мысли Летти всегда были заняты тем, что ее увлекало в данный момент. Сейчас птицы полностью поглощали ее внимание, и она была неспособна говорить о чем-либо другом.

Сестра Тереза, словно почувствовав беспокойство Дорины, предложила Летти вымыть руки и привести себя в порядок перед ленчем, который должны были подать в двенадцать часов.

Дорина и Максимус остались одни на палубе.

— Я вам очень признателен за то, что вы согласились сопровождать леди Летицию в этой поездке, — учтиво сказал он.

— Это самое захватывающее приключение в моей жизни! — ответила Дорина.

— Вы прежде никогда не путешествовали?

— Нет.

— И как вам это понравилось?

— Меня переполняет возбуждение и любопытство, — ответила Дорина. — Одно дело — читать о чем-то в книге, совсем другое — увидеть это собственными глазами.

— А вы читали о Малайе?

— Все, что только могла найти, — сказала Дорина. — К сожалению, о ней написано до обидного мало.

— Вы правы, — подтвердил он. — Может быть, вы, мисс Хайд, вернетесь домой и напишете книгу о Сингапуре!

— После такого непродолжительного визита? — усмехнулась Дорина. — Представляете, какой жестокой критике подвергнутся малейшие ошибки с моей стороны? Единственный человек, который мог бы со знанием дела написать о Сингапуре, — это вы, мистер Керби.

— Я уже подумывал об этом, — признался он, — но у меня нет времени.

— Это я могу поднять, — сказала Дорина. — Но безусловно, когда вы станете старше, вы сможете осуществить эту идею. Говорят, это самое подходящее занятие для тех, кто удалился от дел.

— Вы так скоро решили меня похоронить? — спросил он.

Она покачала головой.

— Вы не можете умереть в расцвете лет, потому что вы слишком нужны здесь сейчас.

— Иными словами, вы фаталистка и верите в то, что пока человек не выполнил своего предназначения, его не отпустят в иной, и если верить христианам, лучший мир?

— Вы очень точно сформулировали то, что я пыталась сказать, — улыбнулась Дорина.

Она подумала, как легко разговаривать с ним. Она не чувствовала смущения или скованности и только не могла заставить себя смотреть ему прямо в глаза.

Когда Керби гостил у них в Олдеберн-парке, она подолгу просиживала на галерее для музыкантов, и ей было известно, каким интересным собеседником он был.

Но она не подозревала, что он обладает редким чувством юмора, пока за ленчем он не заставил ее и сестру Терезу смеяться до слез над его рассказами о китайцах в Сингапуре, о напыщенности правительственных чиновников, об уловках китайских воришек.

— Их последняя выдумка заключается в том, — говорил он, — что они вплетают в косичку рыболовные крючки, и если кто-то пытается поймать их за нее, то обнаруживает, что это далеко не безболезненно!

Было совершенно очевидно, что Летти не слышала ни слова из того, о чём говорили за столом.

Словно исчерпав весь запас любезности в момент прощания с пассажирами «Осаки» и встречи с Максимусом Керби, она теперь впала в состояние тупого безразличия.

Как только ленч закончился, Дорина предложила всем отдохнуть, и сестра Тереза увела Летти в ее каюту.

— На корме натянут тент, — сказал Максимус Дорине. — Если вы своей каюте предпочтете удобное кресло, там вам будет намного прохладнее.

Он оказался прав.

Дул легкий бриз, тент закрывал от солнца всю корму, и было так восхитительно сидеть, вытянув ноги и положив под голову мягкую подушку, и наблюдать за плывущим мимо берегом.

Дорина была слишком возбуждена, чтобы заснуть, а спустя полчаса Максимус подошел к ней.

— Вы позволите присоединиться к вам? — спросил он.

— Конечно.

Он растянулся в плетеном кресле, больше похожем на маленькую походную кровать. Спинку легко было, по желанию, приподнять или опустить, а ноги удобно покоились на подставке, которая выдвигалась снизу из-под сиденья.

— Я надеюсь, мисс Хайд, — сказал Максимус, — что вы задержитесь в Сингапуре до нашей свадьбы. Я уверен, что леди Летиция захочет, чтобы вы участвовали в торжествах!

— Я ожидала, что вы пригласите меня.

— Планируется очень пышная церемония, и я уверен, что вы получите удовольствие.

— Вы мне расскажете немного об этом?

Если, как она и опасалась, все задумывалось с огромным размахом, единственное, что ей оставалось, — это попытаться заранее выяснить, какие намечаются мероприятия, чтобы успеть подготовить Летти.

— Леди Летиция направится к собору Святого Андрея в экипаже «виктория», который я специально купил для этого случая, — начал Максимус. — Он должен выглядеть очень внушительно с запряженными в него шестью белыми лошадьми с золотыми уздечками и пышными плюмажами. Верх экипажа будет поднят.

Дорина молчала, и через мгновение он продолжил:

— Обряд, разумеется, совершит епископ, а хор будет состоять по меньшей мере из ста певчих. Меня беспокоит лишь одно — чтобы собор вместил всех моих друзей.

Он улыбнулся.

— Вас должен заинтересовать этот собор, мисс Хайд. Это одно из самых величественных зданий в Сингапуре. Его строили каторжники.

— А что еще у вас задумано? — поинтересовалась Дорина.

— У меня приготовлено много сюрпризов, — ответил Максимус, — например, я уверен, леди Летиция получит удовольствие, когда, выйдя после церемонии из собора, она увидит пятьсот белых голубей, которых в эту минуту выпустят из башни.

— А возвращаться вы будете вместе в одном экипаже? — спросила Дорина.

— Да, но верх будет опущен и украшен лилиями. Мы поедем обратно через весь город, чтобы все могли полюбоваться красотой моей невесты. Вдоль дороги будут стоять дети с букетами и бросать их в карету, так что когда мы доберемся до дому, то будем утопать в цветах!

— А потом?

— Потом будет большой прием на открытом воздухе. Танцы, разнообразные увеселения, которые доставят гостям удовольствие помимо радости любоваться несравненной красотой моей жены.

Дорина вспомнила рассказ доктора о вечернике, которая продолжалась трое суток, и невольно вздохнула.

Она была уверена, что Летти не вынесет такой нагрузки.

— Я еще не продумал все детали, — продолжал Максимус, — но я планирую установить два фонтана — из одного будет бить шампанское, а из другого — экзотические духи, сделанные из малайских цветов. Один из моих друзей поднимется на воздушном шаре над садом и будет сверху сбрасывать подарки собравшимся гостям.

Он говорил с таким азартом, что Дорина даже не смела заикнуться о том ужасе, который все больше овладевал ею, по мере того как она узнавала об этих приготовлениях.

Она понимала, что это было как раз то, чего ждали его китайские друзья. Большой праздник для всех жителей Сингапура, которые получат огромное удовольствие и которым будет о чем поговорить впоследствии.

Но как быть с Летти?

— Когда вы увидите мой сад, вы поймете, что это самое подходящее место для такого приема, — говорил Максимус. — Ночью цветы, деревья и кусты будут подсвечиваться. Вокруг танцевальной площадки будут расставлены светильники, а «волшебные фонарики», как вы их называете в Англии, будут освещать тропинки, ведущие к маленьким зеленым беседкам, где мои гости смогут посидеть и отдохнуть, взявшись за руки.

Он рассмеялся.

— Или, быть может, более откровенно проявить свою симпатию друг к другу.

— Все это звучит…

Дорина замолчала, пытаясь подобрать нужное слово.

— …впечатляюще, — закончил за нее Максимус. — Именно такой я и задумал нашу свадьбу — блистательным событием, о котором будут вспоминать еще много лет.

Пока Дорина пыталась найти слова, чтобы выразить, что она на самом деле думает о его замыслах, он поднялся с места.

— Я забыл предупредить вас, мисс Хайд, — сказал он, — что сегодня к обеду я жду гостей. Мы встанем на якорь в небольшой бухточке у побережья Джохора (Джохор — княжество в Малайе, расположенное на полуострове Малакка.) . Я пригласил султана, моего старинного друга, и еще нескольких человек, проживающих в этой провинции, отобедать с нами. Они жаждут познакомиться с моей будущей женой и счастливы, что им первым выпала эта честь.

— Я предупрежу Летти, — сказала Дорина и направилась вниз.

Летти спала, и Дорина зашла к сестре Терезе, чтобы рассказать ей обо всем, что она узнала от Керби.

— Я ожидала чего-нибудь в этом poде, — задумчиво произнесла сестра Тереза. — Но вы не беспокойтесь. Леди Летиция стала гораздо уравновешеннее и спокойнее с тех пор, как я внушила ей, что прежде всего она должна заботиться о благе своих ближних, а потом уже о своем собственном. И к тому же я научила ее молиться.

— Я очень рада.

— Я объяснила ей, что молитва должна идти от самого сердца, — продолжала сестра Тереза. — Для этого вовсе не нужно заучивать слова, написанные много столетий назад каким-нибудь монахом; молитва должна быть произвольным естественным выражением наших самых глубоких чувств.

Она говорила с такой убежденностью, что Дорина не захотела признаться ей, как часто ее мучили сомнения в том, способна ли Летти вообще испытывать какие-либо чувства, кроме самых эгоистичных.

Тем не менее заверения сестры Терезы настолько успокоили ее, что, когда пришло время переодеваться к обеду, она была нисколько не удивлена, застав Летти в прекрасном расположении духа.

Летти решила надеть прелестное платье из бирюзового шифона. Легкие, летящие юбки пенились вокруг ее ног, на обнаженные плечи был наброшен шарф из такого же материала.

Она была так хороша, что Дорина не могла удержаться от восклицания:

— Ты кажешься более яркой и красивой, чем твои птички, и это не пустой комплимент.

— Я — синяя птица, — ответила Летти. — Сестра Тереза говорит, что синяя птица приносит счастье.

— Это действительно так, — подтвердила Дорина, — и ты будешь очень счастлива, Летти, я в этом уверена!

Летти улыбнулась ей.

— Теперь, когда ты так хорошо выглядишь, почему бы тебе не надеть одно из моих платьев? — спросила она.

Несколько мгновений Дорина молча смотрела на нее в глубоком изумлении.

В первый раз Летти пришло в голову сказать что-либо подобное или сделать такой щедрый жест.

— Спасибо, Летти, — ответила Дорина, — очень мило с твоей стороны предложить мне это, но я уже одета, и к тому же мне хотелось бы, чтобы сегодня все присутствующие смотрели только на тебя.

Но тут же Дорина подумала, что, как бы она ни оделась, все равно все будут смотреть только на Летти.

В то же время она не могла не признать, что ее скромное серое вечернее платье выгодно подчеркивало изящную линию ее груди и тонкую талию.

У нее было всего два вечерних платья, фасоны которых она скопировала с роскошных туалетов, которые заказали для Летти на Бонд-стрит.

Ее кожа казалась необычайно белой на фоне дымчато-серого материала, и за последние недели состояние ее волос значительно улучшилось. В них появился живой блеск, которого прежде никогда не было.

Хотя Дорина по-прежнему расчесывала их на прямой пробор и укладывала в большой пучок на затылке, ее волосы больше не казались тусклыми и безжизненными. Мягкими волнами они обрамляли ее высокий лоб.

В салоне Максимус Керби представил султану и нескольким прибывшим с ним супружеским парам сначала Летти, а потом Дорину.

Сестра Тереза, как оказалось, была уже знакома со всеми присутствующими.

Завязалась оживленная беседа, и все, как мужчины, так и женщины, разглядывали Летти с нескрываемым восхищением.

Однако Дорина заметила, что одна дама не сводит глаз с Максимуса.

Это была хорошенькая молодая англичанка, значительно моложе своего мужа. Она лишь недавно приехала в Джохор и, как догадалась Дорина, была из тех кокетливых женщин, которые считали каждого встречного мужчину своей собственностью.

Не будь здесь Летти, она казалась бы самой привлекательной из присутствующих женщин. Звали ее миссис Томпсон.

В продолжение всего обеда Дорина с усмешкой наблюдала, какие она прилагает усилия, чтобы привлечь внимание Максимуса Керби.

Поскольку ее муж занимал достаточно высокое положение, она сидела за столом слева от хозяина, а Летти — справа от него. По другую сторону от Летти сидел султан, а рядом с ним — Дорина.

Ко второй перемене блюд стало очевидно, что Летти решила ограничиться милыми улыбками и даже не пыталась внести посильную лепту в общий разговор.

Султану оставалось только разговаривать с Дориной, которая попросила его рассказать немного о его провинции и о причинах, побудивших его семью переехать из Индии в Малайю.

Дорина с интересом слушала все, что он ей рассказывал, но в то же время не могла не заметить, что молоденькая кокетка, сидящая слева от Керби, пускает в ход всяческие уловки, чтобы завладеть его вниманием.

Но было совершенно очевидно, что ее попытки заинтересовать Максимуса не приносят успеха. Не обращая на нее внимания, он беседовал с мужчиной, сидящим слева от нее.

Дорина изо всех сил пыталась включить Летти в их беседу с султаном, но это было нелегко, поскольку она не получала никакой поддержки от своей сестры.

После обеда, состоявшего из самых изысканных блюд, большинство из которых Дорина пробовала впервые, столы были убраны, некоторые из гостей сели играть в триктрак, а остальные устроились поудобнее и продолжили беседу.

Дорину позабавило, что сестра Тереза с видимым удовольствием уселась за один из карточных столов, приготовленных для желающих играть в бридж. Правда, она оговорила, что не играет на деньги.

Удивительнее всего было то, что собравшиеся были непринужденно веселы, оживлены и, казалось, исполнены энергии, что совсем не было характерным для подобных вечеринок в Англии.

Все объяснилось, когда одна дама сказала Дорине:

— Не могу даже передать вам, какой это для нас праздник. Мы месяцами не видим ни одного нового лица, но когда появляется Макс, все меняется, словно по волшебству. Я ни за что на свете не хотела бы пропустить сегодняшний вечер!

Когда все гости нашли себе занятие по вкусу, Дорина услышала, как Максимус тихо обратился к Летти:

— Вы не хотите подняться на палубу посмотреть на звезды?

— А птички все еще там? — спросила она.

— Их спустили с помостов, — ответил он, — но они все еще на палубе.

— Я хочу взглянуть на них, — заявила Летти. — Дорина, где ты? Я хочу, чтобы ты пошла с нами.

Дорина заколебалась.

Она понимала, что Максимус будет крайне недоволен, если она не даст ему побыть наедине с будущей женой. С другой стороны, если он попытается поцеловать Летти, один Бог знает, что может произойти.

Ни она, ни сестра Тереза еще не пытались подготовить ее к этому!

— Пойдем же, Дорина, прошу тебя! — настаивала Летти.

По ее голосу Дорина поняла, что Летти не хочет оставаться наедине с Максимусом.

— Боюсь, вам трудно будет отказаться, — с улыбкой заметил он, и Дорина послушно поднялась с ними на палубу.

Небо было усеяно звездами, похожими на огромные бриллианты, рассыпанные на бархате. Тонкий серп месяца мерцал в вышине, и от этой невероятной красоты у Дорины перехватило дыхание.

Чувствуя себя лишней, она подошла к перилам, стараясь остаться незаметной.

Она услышала, как сзади Максимус обратился к Летти:

— Я хотел бы кое-что преподнести вам, но никак не мог найти подходящего момента.

— Что это? — спросила Летти.

— Кольцо, — ответил он. — Обручальное кольцо с камнем, которое, я надеюсь, вам понравится.

Не поворачивая головы, Дорина услышала, как Летти равнодушно сказала:

— Очень хорошенькое. А теперь можно я взгляну на птичек?

— Я думал, вы сначала захотите показать кольцо мисс Хайд, — заметил Максимус.

— Да, конечно, — согласилась Летти и подошла к Дорине. — Дорина, посмотри, какое у меня миленькое колечко.

Она протянула руку, и Дорина увидела у нее на пальце огромный сверкающий сапфир, окруженный бриллиантами.

Это было изумительное кольцо и, несомненно, очень дорогое.

— В Сингапуре, — сказал Максимус, — вас ждет такое же ожерелье и браслет.

Дорина поняла, что Летти даже не слышала его.

— Ах, какая прелесть! — воскликнул она. — Я понимаю, как трудно тебе найти нужные слова, чтобы выразить свою благодарность мистеру Керби.

Она крепко сжала руку Летти, и та поняла намек.

— Большое спасибо, — сказала она безо всякого выражения. — Это прекрасный подарок. Могу я теперь взглянуть на птичек?

Она отправилась на корму, и Максимус последовал за ней.

Дорина стояла, глядя на небо, на деревья, плотным кольцом обступившие маленькую бухточку, но не замечала окружавшей ее красоты.

Как скоро, размышляла она, Максимус догадается, что Летти совершенно равнодушна ко всем тем вещам, которые представляют интерес для всех нормальных людей.

Они недолго оставались на палубе, и, спустившись вниз, Дорина с облегчением увидела, что сестра Тереза, заметив утомленный вид Летти, повела ее спать.

Чувствуя себя неловко оттого, что ее сестра так быстро покинула общество, которое собралось в ее честь, Дорина приложила все усилия, чтобы быть очаровательной и любезной с гостями.

Она внимательно выслушивала все, что ей рассказывали, смеялась над всеми шутками и в первый раз в жизни по сути играла роль хозяйки.

Если бы ее не мучило беспокойство о Летти, она веселилась бы от души. Это была как раз такая вечеринка, легкомысленная и беззаботная, в которой она всегда мечтала принять участие, но из-за ее болезни ей никогда не предоставлялась такая возможность.

Теперь, когда здесь не было Летти, приковывавшей к себе взгляды всех присутствующих мужчин, они с удовольствием осыпали Дорину комплиментами, а женщины, у которых не было особых причин для ревности, доверительно болтали с ней, как с давней знакомой.

Когда султан наконец поднялся, собираясь откланяться, Дорина с изумлением обнаружила, что уже далеко за полночь. Остальные гости вынуждены были последовать его примеру, хотя и не скрывали своего сожаления.

— Мы были счастливы видеть ваше высочество в числе наших гостей, — сказал Максимус Керби султану.

— На следующей неделе я устрою прием в вашу честь и в честь вашей прелестной невесты, — ответил султан. — Когда намечена ваша свадьба?

— Через две недели, — сказал Керби.

Дорина покачнулась, словно от удара.

Всего две недели, чтобы успеть подготовить Летти к тому, что ждало ее впереди! Всего две недели, которые ей самой дано провести в этом новом, волшебном мире!

Пока султан и большинство гостей прощались с хозяином, двое джентльменов задержались, увлекшись игрой в триктрак.

— Я не могу так уйти, Макс, — воскликнул мистер Томпсон, тот самый, у которого была хорошенькая жена. — Я только что потерял тридцать фунтов и намерен отыграть их.

— Вы отлично знаете, что вам незачем спешить, — ответил Максимус Керби. — Еще слишком рано, чтобы ложиться спать.

— Это верно, — сказал другой джентльмен. — Если вы намерены остаться, Томпсон, то мы с Биллом тоже сыграем партию, а потом победители сыграют между собой. Согласны?

— Согласен! — воскликнул Томпсон, его партнер также поддержал эту идею.

Попрощавшись с султаном, Дорина направилась в каюту к Летти, но та крепко спала. Она заглянула к сестре Терезе и увидела, что та тоже переоделась и собирается лечь в постель.

— Гости все еще здесь? — спросила сестра Тереза.

— Кое-кто остался.

— В таком случае не беспокойтесь о нас. Идите и развлекайтесь, дитя мое. Я видела, как вам было весело сегодня.

— Мне действительно было весело, — подтвердила Дорина.

Она вернулась в салон. Обнаружив там только мужчин, увлеченных игрой, она тихо выскользнула за дверь, решив, что им, возможно, не понравится, если она будет стоять у них за спиной.

Ей захотелось выйти на свежий воздух, насладиться красотой ночи, всмотреться в темноту таинственных джунглей.

Она поднялась на палубу.

Было очень тихо, но не успела она сделать и двух шагов, как увидела мелькнувшее впереди светлое платье, и поняла, что она не одна.

На носу корабля под тентом стояли два человека.

Дорина заколебалась, не решаясь подойти к ним. Она была уверена, что миссис Томпсон, а там была именно она, не обрадуется ее появлению.

Дорина стояла в нерешительности, не зная, что предпринять, как вдруг миссис Томпсон обвила руками шею Максимуса Керби (а вторым был именно он) и притянула его к себе.

Дорина, не в силах пошевельнуться, увидела, как он сжал ее в объятиях и прильнул к ее губам.

Прежде Дорине не доводилось видеть страстно целующихся мужчину и женщину. Что-то в их застывших фигурах, в том, как белокурая головка миссис Томпсон склонилась на плечо Максимуса Керби, заставило ее затаить дыхание.

Она не могла объяснить даже самой себе, что именно она испытывала в этот момент.

Одно дело мысленно представлять себе пылкие объятия любовников, другое — видеть это своими собственными глазами. Неожиданно у нее промелькнула мысль, что, должно быть, Максимус так же искусен в любви, как и во всем остальном.

Глядя на непринужденную грацию его фигуры, изящный наклон головы, она подумала, что его поцелуи должны быть какими-то особенными…

И тут она поняла, что, по сути, шпионит за ним, и если он увидит ее, то сочтет ее поведение бестактным и назойливым.

Очень тихо Дорина вернулась в салон, с удивлением сознавая, что вместо отвращения и негодования она испытывает нечто совсем другое.

Игра только что закончилась. Мистер Томпсон расплачивался со своим партнером, а двое других джентльменов потягивали виски из высоких стаканов.

— Нам пора, — сказал мистер Томпсон. — Боюсь, шум голосов мешает спать леди Летиции.

— К тому же мне вставать ни свет ни заря, — заметил его партнер. — Я могу позволить себе поздно ложиться лишь по субботам.

Один из джентльменов бросил фразу, которую Дорина не расслышала, и все громко расхохотались. Как раз в этот момент в салон вошла миссис Томпсон в сопровождении Максимуса Керби.

На его лице было загадочное выражение, и Дорине показалось, что его губы слегка кривились в циничной усмешке. В голубых глазах миссис Томпсон она прочитала торжество, на ее губах порхала довольная улыбка.

«Она добивалась этого весь вечер, — подумала Дорина. — Она получила что, что хотела, и теперь вполне удовлетворена!»

Гости еще раз поблагодарили хозяина и пожелали спокойной ночи. Затем их на лодке отвезли на берег, где, как было известно Дорине, ожидали лошади и экипажи, а возможно, мальчики-рикши, которые доставят их домой на плантации.

Дорина стояла у перил, глядя, как лодка с фонарем на корме постепенно растворяется в темноте. Миссис Томпсон махала рукой, пока они окончательно не скрылись из виду.

Затем она увидела, как на берегу среди деревьев вспыхивают огоньки, но в яркости они уступали звездам, усыпавшим небо, и месяцу, который разгорался все сильнее.

Любуясь волшебной красотой, Дорина на мгновение забыла, что она не одна.

Но вдруг она услышала, как Максимус насмешливо произнес:

— Я жду!