Глава 3

Вирджиния прошлась по палубе и остановилась на корме, глядя на синюю воду, гладкую поверхность которой разрезал след от корабля, да на чаек, с печальными криками кидавшихся вниз за добычей. Много глаз наблюдало за ней — прелестной, стройной девушкой с чудесными волосами, казавшимися почти серебряными с золотыми искорками. Многие мужчины с восхищением глядели ей вслед, но Вирджиния не замечала их. Она полностью погрузилась в свои мысли, затерявшись в мире, которого на самом деле не существовало, но к которому она стремилась всей душой. Тетушке Элле Мэй долго пришлось увещевать Вирджинию, пока она не убедила свою племянницу, что поездка в Англию — единственно возможный для нее выход.

— А что еще мы можем сделать? — спрашивала тетя Элла Мэй. — Написать герцогу, сообщить ему, что тебе гораздо лучше, и попросить приехать сюда для переговоров? Ты этого хочешь?

Вирджиния содрогнулась.

— Нет, — сказала она, — я не вынесу его приезда. Все эти объяснения, удивление по поводу моей новой внешности, первая наша встреча с ним в адвокатской конторе — мне трудно будет это пережить. Разве ты не можешь просто написать ему, тетя, и сказать, что я хочу развестись?

— Во-первых, я далеко не уверена, что он даст тебе развод, — ответила тетя. — Видишь ли, моя любимая, я знаю английских аристократов. Они очень горды. Ненавидят скандалы. Конечно, и среди них бытует то, что по нашим американским понятиям считается безнравственностью, но мужья всегда держатся за своих жен, а жены — за мужей, что бы ни произошло. Как бы предосудительно они ни вели себя в частной жизни, на публике они всегда держатся вместе и полны достоинства.

— Лицемеры! — презрительно бросила Вирджиния.

— Вообще-то, да, — согласилась тетя Элла Мэй, — но есть в них какая-то значительность.

— Откуда ты все это знаешь? — с любопытством поинтересовалась Вирджиния.

— Когда я впервые пошла в сиделки, — стала рассказывать тетя, — вся наша семья была очень бедной, даже твой отец. Неожиданно я получила завидное место при мистере Вандербилте. Он знал абсолютно всех, разъезжал повсюду. Он и в Англию взял меня с собой. Мы там останавливались во всех известных домах. В твоем тоже.

— В моем! — воскликнула Вирджиния.

— Да, мы останавливались в замке Рилл. Конечно, твой муж, теперешний герцог, был тогда еще ребенком. По правде говоря, я даже не помню, что встречала его там, но вот его отец был замечательным мужчиной, и мать тоже — настоящая аристократка, хотя я не могу сказать, что она мне очень понравилась.

— Ты разговаривала с ними? — спросила Вирджиния.

Тетя Элла Мэй рассмеялась.

— Естественно, я не осмелилась, — ответила она, — но видела их издали и многое о них слышала. Иногда я присутствовала при их разговорах с мистером Вандербилтом, которые всегда производили на меня большое впечатление. Я хочу, чтобы ты сама посмотрела, от какой жизни ты отказываешься.

— Ты можешь представить меня в той обстановке? — с легким смешком поинтересовалась Вирджиния.

— Могу, и даже очень легко, — сказала Элла Мэй. — Ты очень красива, Вирджиния, а англичане способны оценить красоту, особенно красоту юной герцогини.

— А вот этого им никогда не узнать, — объявила Вирджиния. — Я принимаю твою идею, тетя, но только с условием, что я поеду под другим именем, чтобы никто не мог догадаться, кто я на самом деле.

— Наверное, я слишком увлеченно читала романы, — усмехнувшись, заметила Элла Мэй, — но мне все это кажется захватывающим приключеним. Ты отправляешься под чужим именем неизвестно куда. Тебя никто не узнает, так как раньше тебя не видели. Герцог, правда, знаком с некрасивой толстухой, но зачем бы ему вспоминать о ней при виде красивой, стройной девушки, приехавшей в замок Рилл вовсе не для того, чтобы объявлять его своим мужем.

— Как ты думаешь, кем мне лучше представиться, если предположить на секунду, что я соглашусь на твое совершенно дикое и безрассудное предложение? — спросила Вирджиния.

— Я уже все придумала, — доверительно проговорила тетя Элла Мэй. — Ты сама мне рассказывала, что интересуешься историей. Так вот, в своем ответе на последнее письмо герцога я попрошу его о великом одолжении. Думаю, он не сможет отказать мне, учитывая, что я ухаживаю за его женой, которая, как он предполагает, все еще без сознания. Напишу, что у меня есть подруга, молодая особа, изучающая английскую историю, и спрошу, быть может, он будет столь любезен и разрешит ей приехать в замок Рилл, чтобы поработать там в замечательнейшей библиотеке.

— Она действительно такая замечательная? — поинтересовалась Вирджиния.

— Я была в ней только один раз, — ответила тетя Элла Мэй, — когда мистер Вандербилт попросил принести нужную ему книгу. Библиотека превзошла все мои ожидания. Потом я часто говорила мужу, большому любителю книг: «Если бы ты только видел библиотеку в замке Рилл! Она настолько поразительна, что в это трудно поверить».

— Ты думаешь, герцог согласится выполнить твою просьбу? — спросила Вирджиния. — А что если он не захочет лишнего человека в своем доме?

Тетя Элла Мэй откинула голову и рассмеялась.

— Дорогая моя, да он ничего бы не заметил, даже если бы я послала к нему целую армию. Замок Рилл огромен. Сотни, если не тысячи, людей трудятся там в доме, на конюшнях, в поместье, в лесных угодьях. У них есть даже собственная пивоварня и плотницкая. Я помню, как возила Вандербилта в коляске посмотреть все это — так ему было интересно.

— А разве он не ходил? — спросила Вирджиния.

— Ах, нет, что ты! Он был уже очень стар, когда нанял меня в сиделки, — ответила тетя Элла Мэй, — и он выбрал меня из множества претенденток, потому что я была молодой. «Я люблю находиться среди моло-дь1х, — обычно говорил он, — они делятся со мной своей молодостью».

Тетя Элла Мэй слегка вздохнула, как бы сожалея о давно минувших днях, и продолжила:

— Приготовься к тому, что в Англии все не так, как в Америке. Но не будь слишком предвзятой. Там есть и хорошее и плохое, а блеск светского общества хотя и кажется иногда неестественным, тем не менее чарует.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросила Вирджиния. — Ты посещала приемы?

— Нет, конечно, — усмехнулась тетя Элла Мэй. — Ведь я была просто сиделкой, ко мне и относились, как к прислуге — пусть старшей по званию, но все-таки прислуге. Однако я не была гордячкой, и когда к обеду ждали принца и принцессу Уэльских, всегда вместе с остальными слугами подсматривала из-за лестничных перил. Дамы в вечерних платьях с большими декольте и турнюрами, диадемах, бриллиантовых колье и браслетах, поблескивающих на лайковых, перчатках, были похожи на прекрасных лебедей. На мужчинах были бриджи до колен и сверкающие ордена, а воротнички такие высокие, что казалось, они с трудом могут поворачивать свои головы. Все это очень волновало и пленяло. Помню, мне всегда хотелось спуститься вниз и потанцевать под венский оркестр или пофлиртовать в оранжерее с каким-нибудь юношей.

— Тетя, ты меня удивляешь! — воскликнула Вирджиния.

— Дорогая моя, я была очень романтичной особой, иначе я не вышла бы замуж за твоего дядю. Нужно было иметь большую смелость, чтобы открыто не повиноваться всей семье и пренебречь соблазнами, которыми меня прельщал твой отец, если я откажусь от брака.

— Ты смелее меня, — тихо произнесла Вирджиния.

— Дорогая, ты не должна винить себя. Ведь ты была больна, очень больна.

— Доктор Фрейзер говорит, что ты спасла мне жизнь, — сказала Вирджиния.

— Думаю, если бы городские врачи продолжали лечить тебя своими немыслимыми методами, ты бы умерла, — согласилась тетя Элла Мэй. — В твоей болезни виноваты в основном они, а потом уже твоя мать.

— Она хотела, как лучше. — Вирджиния инстинктивно попыталась защитить свою мать.

— Она хотела, чтобы было лучше ей самой, — заметила Элла Мэй. — Прости меня, Вирджиния, но мы всегда с тобой говорим откровенно, и полагаю, ты доверяешь мне, потому что я всегда говорила тебе только правду. Твоя мать была себялюбивой женщиной; она вынудила тебя сделать величайшую ошибку в жизни — выйти замуж за нелюбимого человека. И теперь я не хочу, чтобы ты совершила еще один опрометчивый шаг.

— Неужели ты считаешь, что мне не следует разводиться с герцогом? — спросила Вирджиния.

— Мне кажется, ты сама должна решить, как лучше завершить твой брак, если ты именно этого хочешь, — мягко ответила тетя.

— Конечно, именно этого я и хочу, — разволновалась Вирджиния. — Как ты можешь думать, что я останусь женой охотника за приданым? Женой человека, который купил меня словно какую-то вещь в лавке? Он отдал свой титул, а моя мать вручила взамен меня, не считаясь с моими чувствами.

— Но она хотя бы сказала ему, что ты против этого брака? — спросила Элла Мэй. Вирджиния засомневалась.

— Нет, не могу себе этого представить.

— Тогда откуда ты можешь знать, что он не женился на тебе, полагая совершенно искренне, что тебе точно так же нужен его титул, как ему твои деньги? Может быть, он поступил плохо, а по нашим с тобой понятиям, и недостойно, но если твой брак рассмотреть как деловую сделку, то она абсолютно законна с его стороны. С точки зрения среднего американца, он отдал столько, сколько получил.

— Я как-то не подумала об этом, — призналась Вирджиния.

— Вот почему тебе следует отправиться в Англию и хорошенько во всем разобраться самой. Я верю, что ты умная девочка и так же, как и я, любишь свободу и справедливость. Постарайся хоть немного разузнать о жизни твоего мужа. В конце концов, никто из нас незнаком с ним лично. Твоя мать всегда во всеуслышанье заявляла, что дружит со старой герцогиней. Но на самом деле это выражалось в том, что стоило герцогине попросить, как она тут же отсчитывала сотни долларов для очередной благотворительной акции. И между прочим, герцогиня выуживала довольно значительные суммы. Поверенные переслали мне личную переписку твоей матери, чтобы я рассортировала ее и показала тебе, когда ты будешь здорова. Так вот, герцогиня никоим образом не церемонилась в своих просьбах. Деньги требовались на больных детей, брошенных животных, на «разорившихся», кем бы они ни были, на жителей трущоб, на соборы с покосившимися шпилями и даже на «приют моряков». Мне не понять, как можно просить деньги на благотворительность у людей, которые живут совсем в другой стране, но твоя мать была безотказна.

— Она бы не смогла отказать герцогине, — засмеялась Вирджиния.