Глава 4

Латония вертелась на постели, не в силах заснуть. Корабль уже миновал Суэцкий канал и вышел в Красное море. Стояла невыносимая жара, и весь день девушка только и мечтала о том, чтобы выйти на палубу, но лорд Бранскомб строго придерживался назначенного им распорядка дня, и порой Латония думала, что даже тайфун не в силах был бы ему помешать.

В семь утра, до завтрака, они прогуливались по верхней палубе, почти пустой в это время. Те немногочисленные пассажиры, которые им встречались, не интересовались лордом и его племянницей, но Латонии все время казалось, что лорд, словно тюремщик, украдкой наблюдает за ней в ожидании какой-нибудь выходки.

После завтрака он два часа занимался с ней урду. Он был весьма педантичен и в то же время безразличен, хотя Латония никак не могла понять, как ему это удается. Она была уверена, что на борту можно было найти человека, который согласился бы обучать ее азам языка, но лорд Бранскомб, однажды решив обучать племянницу лично, не собирался отступать от своего решения.

Более всего Латонию задевало то, что ему это было явно неприятно и скучно, поскольку он не любил племянницу. Она никогда не сталкивалась с человеком, относившимся к ней с предубеждением, и с трудом удерживалась, чтобы не попросить его быть чуточку добрее и человечнее. Однако она понимала, что добьется этим только обратного результата, и он расценит это как слабость. Он наказывал ее — это было очевидно — и, видимо, считал, что для этого в первую очередь должен ее унизить. Однако Латония гордо заявляла себе, что этого он не добьется.

Она не сомневалась, что будь на ее месте кузина, они с дядюшкой давно стали бы смертельными врагами, и Тони нарочно вела бы себя как можно хуже просто ему назло. Латония же намеревалась быть послушной, но отнюдь не покорной. Она соглашалась со всеми предложениями лорда Бранскомба, по со спокойным достоинством. Порой ей казалось, что в его глазах мелькает удивленное выражение, хотя она не была уверена в этом. Лорд оставался для нее загадкой, и трудно было понять, что он думает о ней или о ком-то еще.

Окончив урок, он принимался за свои бумаги. Ей было ужасно интересно, что в них такое, но спросить она не решалась, боясь показаться дерзкой. Когда Латония оставалась в каюте одна, ее так и подмывало заглянуть в них, однако она всякий раз говорила себе, что недостойно шпионить за лордом, несмотря на то, что на ее месте он именно так бы и поступил. Иногда ей казалось, что она для него — что-то вроде дикого зверя в клетке, которому ни за что нельзя дать вырваться на свободу.

По вечерам Латония читала. Забыв обо всем, она устраивалась на софе и углублялась в какую-нибудь книгу об Индии, которых немало нашлось в корабельной библиотеке. Стюард принес ей каталог, и она выбрала полдюжины книг. Лорд Бранскомб об этом не знал.

— Откуда это у вас? — спросил он однажды утром, увидев у нее на столе стопку томов.

— Из библиотеки, — объяснила Латония. — Я попросила стюарда, и он заказал их для меня.

— Вам следовало прежде посоветоваться со мной, — сказал лорд недовольно. — Я рекомендовал бы вам, что именно нужно прочесть.

— Не уверена, что наши вкусы совпадают, — слегка улыбнулась Латония.

Он сердито посмотрел на нее и презрительно отвернулся, но, просмотрев книги, вынужден был признать, что выбор Латонии безупречен.

— Я посмотрю, что еще есть в библиотеке, — сказал лорд. — Однако вам понадобится немало времени, чтобы все это прочесть.

— Я быстро читаю.

— И вы в самом деле интересуетесь Индией?

— Я думала, вам давно это ясно, ведь именно потому я и учу урду.

Ему нечего было ответить, потому что, как знала Латония, он был весьма удивлен ее успехами, особенно в области произношения, которое было почти таким же хорошим, как у него самого.

Лорд Бранскомб, чтобы она не слишком гордилась, частенько повторял, что в Индии существует множество других языков и диалектов, но Латония, помня слова отца о том, что на урду говорит большая часть индийцев, трудилась старательно и пополняла свой словарь с помощью книг, когда лорд Бранскомб был занят работой.

Жара стала невыносимой. Латония поднялась с постели и, выглянув в иллюминатор, увидела на горизонте золотистый свет — предвестник восхода. Звезды все еще мерцали на небе, по было ясно, что через несколько минут они исчезнут в лучах солнца.

«Как красиво, как замечательно!» — подумала Латония, жалея, что не может увидеть побольше.

Внезапно, повинуясь порыву, она оделась, выскочила за дверь и пробежала к трапу, ведущему на палубу.

Через мгновение она уже стояла у поручней, глядя, как ширится сияние на востоке, и чувствуя на щеке легкое дуновение бриза.

Восход был потрясающе великолепен. Солнце вынырнуло из-за горизонта, превратив море в расплавленное золото, разлившееся повсюду, куда достигал взгляд.

«Эта красота за пределами слов», — восхищенно сказала себе Латония, отходя к корме, чтобы ее не увидели из той двери, через которую она вышла. Солнце поднималось все выше, и она подумала, что скоро придется спуститься за шляпкой или укрыться под тентом. Внезапно Латония обнаружила, что не только она поднялась полюбоваться восходом. Неподалеку возле поручней стояли еще двое: глубокий старик и рядом — женщина средних лет, судя по одежде, сиделка. Увидев Латонию, она попросила:

— Мисс, не могли бы вы приглядеть за ним минутку? Мне дурно, но не из-за качки: видно, вечером я съела что-то не то.

— Да, конечно, — ответила Латония, отметив при этом, что у женщины действительно нездоровый вид.

Сиделка поспешно пошла на нижнюю палубу, а Латония встала поближе к старику. Он крепко держался за поручни, и на руках у него вздулись голубые вены.

— Красиво, — пробормотал он, словно бы про себя. — Очень… красиво.

— Да, красиво, — согласилась Латония. — От солнца всем веселее.

Она говорила негромко, но старик услышал и испуганно обернулся:

— Где… где моя… сиделка? Куда она… ушла?

— Она сейчас вернется, — успокаивающе произнесла Латония. — Не волнуйтесь.

— Она мне нужна! — сердито заявил старик. — Она мне нужна! Она… меня… бросила!

— Она сейчас вернется, — повторила Латония, но старик был похож на ребенка, потерявшего мать. Он отпустил поручни и неуверенно развернулся. Латония испугалась, что он сейчас упадет, и быстро положила одну руку ему на локоть, а другой обняла его за плечи, чтобы в случае чего поддержать.

— Ваша сиделка ушла на минутку, — вразумительно сказала она. — Когда она придет, вы должны рассказать ей, какое красивое море.

То ли ее тон, то ли прикосновение ее руки ободрили старика. Он вцепился в ее ладонь, и Латония подвела его обратно к поручням, за которые он ухватился другой рукой. Латония не отпускала его, опасаясь, как бы он опять не устремился на поиски сиделки. Слишком уж он был стар и слаб.

— Посмотрите, как блестит на воде солнце, — мягко предложила она и внезапно услышала резкий голос лорда Бранскомба:

— Что вы, черт возьми, здесь делаете? Она обернулась. Лорд стоял перед ней, и на лице его были написаны ярость и подозрительность.

— Выходит, я и во сне должен следить, чтобы вы не улизнули! — гневно заметил он. — Что это за человек?

Он не мог разглядеть лица старика и видел только, что Латония одной рукой обняла мужчину, а другой держит его за локоть. Ситуация была на редкость забавной, но Латония не смеялась. Она лишь молча смотрела на лорда, напуганная его неожиданным появлением, и поражалась, как можно быть таким подозрительным к проявлению обычного милосердия. В этот момент вернулась сиделка. Она подошла к старику с другой стороны и сказала Латонии:

— Благодарю вас, мисс, что приглядели за ним. Надеюсь, он не доставил вам беспокойства?

— Вы… вернулись, — с трудом произнес старик. — Почему вы… ушли? Я думал, что потерял… вас… Потерял.

Он взял сиделку за руку, и она повела его прочь, а Латония осталась с лордом Бранскомбом. Она смотрела на него, а за спиной у нее поднималось солнце. Слова были не нужны, и через мгновение, взглянув ей в глаза, лорд Бранскомб произнес:

— Видимо, мне следует извиниться.

— Наверное, это было бы справедливо. Лорд Бранскомб шагнул вперед и оперся на поручни.

— Однако вряд ли вы можете ждать от меня иного к вам отношения, учитывая то, что мне о вас говорили.

Он словно искал себе оправдания, но Латония твердо ответила:

— Мне кажется, что суд не посчитал бы сплетни достаточно веской уликой.

На мгновение ей показалось, что в уголках его губ мелькнула легкая улыбка.

— Существует еще и такая вещь, как косвенные улики.

— Которые тоже надо еще доказать, — быстро произнесла Латония.

Воцарилось молчание. Затем лорд Бранскомб сказал:

— Я полагаю, вы скажете, что будет справедливо — или честно, — если я все же выслушаю объяснения, которые вы хотели мне дать.

Перед тем как ответить, Латония бросила взгляд на море.

— Мы едем в страну, которую я никогда не видела, а Англию мы оставили позади. Я хотела бы точно так же поступить со своим прошлым.

— Вы говорите правду или просто пытаетесь произвести на меня впечатление?

Какое-то шестое чувство подсказало Латонии, что лорд Бранскомб изо всех сил старается казаться жестче, чем есть на самом деле.

— Я только что видела, как рождается новый рассвет, — промолвила Латония. — Наверное, и у человека в жизни есть новая заря. Если природа может возрождаться, то почему не можем и мы?

— Я об этом ни разу не думал, — ответил лорд Бранскомб, — по той простой причине, что это физически невозможно.

— В таком случае считайте меня исключением, — сказала Латония. — Мне хочется думать, что прошлое уже не важно и стоит заботиться только о… будущем.

Она хотела сказать это весело, но против воли голос ее прозвучал серьезно, словно она говорила что-то очень личное. Лорд бросил на нее критический взгляд, и она покраснела. Через мгновение он произнес:

— Вы меня удивляете, Латония. Точнее говоря, я пребываю в постоянном удивлении с того момента, как вас увидел.

— Почему?

— Потому что я ждал совсем другого. Латония вздрогнула при мысли о том, что лорд весьма проницателен и может догадаться, что она не та, за кого себя выдает. Внезапно, словно опять пытаясь выставить ее виноватой, лорд Бранскомб произнес совсем другим тоном:

— Почему вы нарушили правила и вышли на палубу так рано?

— Я не могла заснуть из-за жары, — ответила Латония. — И еще мне хотелось увидеть рассвет. За мгновение до восхода море было таким прекрасным! Я запомню эту минуту на всю свою жизнь.

— В Индии вы увидите не один прекрасный рассвет, — неожиданно мягко сказал лорд Бранскомб. — Особенно недалеко от Гималаев.

Латония в волнении приложила руки к груди.

— Мы поедем к Гималаям?

— Да.

— Я всегда мечтала об этом и молилась… чтобы когда-нибудь увидеть эти горы.

— Почему?

На мгновение Латония замолкла, подбирая правильные слова.

— Гималаи всегда казались мне… я их представляла не только самыми красивыми горами в мире… но и… символом того, как человек пытается превзойти себя и достичь Бога.

Она не заметила, что лорд Бранскомб смотрит на нее почти недоверчиво, и продолжала:

— Наверно, Гималаи значат то же самое… для индийцев, для всех, кто века напролет пытался сорвать покровы с этого мира… и со следующего.

Латония словно говорила сама с собой. Она тщательно обдумывала ответ и с трудом подыскивала нужные слова для выражения своих чувств, и все же смогла передать их. Наступило долгое молчание, и Латония подумала, что лорд Бранскомб собирается продолжить беседу. Девушка впервые почувствовала, что обо всем сказанном ею он знает больше нее самой. Ей хотелось расспросить его и тем самым удовлетворить свое любопытство. Но лорд внезапно, словно только что очнувшись, произнес:

— Сейчас еще рановато, но я думаю, мы можем прогуляться по палубе.

На семнадцатый день «Одесса» вошла в гавань Бомбея. Для Латонии это было самым захватывающим приключением за всю ее жизнь. Она сгорала от нетерпения, и лорд Бранскомб, видя ее воодушевление, даже вышел на палубу раньше, чем собирался. Теперь он стоял у поручней, со скучающим выражением лица глядя на поднимающийся над городом туман, однако Латония чувствовала, что он вовсе не так равнодушен к этому зрелищу, как хочет показать.

Она надеялась посмотреть город, но на берегу лорда Бранскомба уже ждали офицеры, и после того как багаж был погружен в карету, она сразу же покатила к железнодорожной станции.

Латония успела разглядеть только ряд огромных зданий, стоящих вдоль берега и отделенных от моря коричневатой торфяной полосой, железнодорожной линией и широкой дорогой. Все это сильно отличалось от того, что она ожидала увидеть, и, оглядев университет, библиотеку, здание суда и почту, которые показывал ей лорд Бранскомб, Латония подумала о том, что все это наверняка построено англичанами. Вслух она не произнесла ничего критического, но когда карета подъехала к станции, девушке показалось, что это самое большое из всех стилизованных под Восток зданий, которое ей доводилось видеть. Множество куполов, часов и витражей. На платформе расположилась живописная толпа, именно такая, какую Латония ожидала здесь увидеть, — с кольцами в носу, в тюрбанах, желтых монашеских одеяниях, набедренных повязках и дхоти. Вокруг шипели и свистели огромные паровозы, уличные разносчики расхваливали свой товар, а нищие калеки с уродливыми лицами или вывернутыми конечностями жалобно хныкали. Впрочем, Латонии не пришлось в полной мере насладиться этим красочным зрелищем. Встречавшие лорда Бранскомба офицеры следовали за ними в другой карете и теперь собирались проводить их в вагон. Очевидно, его светлость был признан важной персоной, потому что в его распоряжении оказался прицепленный к переполненному поезду спальный вагон с гостиной и комнатой для слуг. Лорд Бранскомб мимоходом представил Латонию встречавшим его офицерам. Теперь же, присоединившись к обществу в гостиной, она заметила, что двое офицеров помоложе смотрят на нее с восхищением.

— Надеюсь, вам понравится Индия, мисс Комб, — произнес один из них. — Вы хорошо повеселитесь в Симле, если ваш дядюшка туда поедет.

— Я и сама не знаю, куда мы едем, — ответила Латония.

Удивленный офицер сказал:

— Думаю, что это будет одна из горных станций, но я также уверен, что в Дели вы встретите радушный прием.

Латония подумала, что лорд Бранскомб ведет себя странно. После первой беседы, когда он сказал, что в Индии не позволит ей никаких развлечений, он никогда больше не упоминал места их назначения. Внезапно ей пришло в голову, что это секрет, хоть она и не могла понять почему. До отхода поезда еще оставалось время, когда лорд Бранскомб неожиданно произнес:

— Я думаю, Латония, вам лучше проследить, чтобы в вашей спальне было все необходимое. Остальной багаж поедет в багажном вагоне.

Латония ясно поняла, что он хочет просто-напросто удалить ее из гостиной. Она встала и протянула руку своему собеседнику, молодому офицеру:

— До свидания.

Он задержал ее руку немного дольше, чем положено, и ответил:

— До свидания. Надеюсь, мы еще увидимся, мисс Комб.

Она улыбнулась ему так, как улыбнулась бы любому учтивому господину, однако ее не оставляло неприятное ощущение, что лорд Бранскомб пристально следит за ней. Входя в свое купе, примыкавшее к гостиной, Латония подумала, что подозрения лорда просто невыносимы. Что же ей теперь, совсем не разговаривать с представителями мужского пола?

«Что такого могла сделать Тони?» — в тысячный раз спрашивала себя Латония.

Конечно, не следовало забывать о попытке самоубийства Эндрю Ауддингтона, но, невзирая на весь ужас произошедшего, Латония считала, что он был просто слабым, глуповатым человеком, и лорд, которому приходилось командовать людьми, мог бы это понять. «Вероятно, лорд Бранскомб верит только в то, во что хочет верить», — сказала себе Латония. В купе она обнаружила, что, как и ожидалось, нужные ей вещи были на месте и на этот счет можно было не волноваться. Она подошла к окну и стала разглядывать толпу на платформе, ослепляющую своей пестротой. Ей очень понравились женщины в сари и дети с маленькими, оливкового цвета личиками и огромными темными глазами. Рассмотрев все внимательно, Латония решила отправиться обратно в гостиную, невзирая на то, что лорд Бранскомб выставил ее. Она открыла дверь и услышала голос старшего из встречавших лорда офицеров:

— Бога ради, Бранскомб, примите все меры предосторожности. Вы же прекрасно понимаете, что эти маленькие штаты сделают все, лишь бы вице-король не узнал о том, что там творится. Если там решат, что вы им мешаете, от вас постараются избавиться любыми средствами.

Латония стояла, прислушиваясь, и думала, что эти слова ей почудились и услышанное никак не может быть правдой. Все это слишком походило на приключенческую историю из журнала для подростков. И все же офицер, несомненно, произнес именно их, и в голосе его не было фальши. Латония услышала, как лорд Бранскомб рассмеялся:

— Вы давно могли бы понять, Стивенс, что я умею о себе позаботиться. В этом путешествии я буду играть роль важного лица, производящего тайное расследование.

— Я знаю, но все же умоляю вас: будьте осторожнее. Последний наш отчет из…

Он понизил голос почти до шепота, и Латония ничего больше не слышала. Она была так удивлена, что повернулась и пошла обратно в свое купе. Не повезет же лорд Бранскомб свою, как он считал, племянницу в опасное место. И все же она ясно слышала слова офицера по имени Стивенс и чувствовала, что тот верит в то, что говорит. Лорд Бранскомб, только что приехав из Англии, мог просто не представлять себе истинную суть происходящего. «Должен же он прислушаться к такому предупреждению», — сказала себе Латония. Поезд тронулся, и, зная, что лорд Бранскомб сейчас один, Латония быстро прошла в гостиную. Лорд стоял у окна и смотрел на толпу, глазевшую на поезд так, словно это было доисторическое чудовище.

Подойдя ближе, Латония произнесла:

— Никогда не думала, что на платформе может быть столько народу.

Лорд Бранскомб улыбнулся:

— Для коренных жителей Индии поезд — зрелище одновременно пугающее и захватывающее. Никто не согласится его пропустить.

— Я их понимаю, — кивнула Латония. — Кстати, раз уж разговор зашел о новом мире, не скажете ли вы мне, куда мы направляемся?

Лорд Бранскомб бросил на нее пристальный взгляд, словно ждал, что она объяснит причину, заставившую ее задать этот вопрос. Потом он отозвался:

— Разве вам это так интересно?

— Разумеется, — ответила Латония. — Я уже говорила, что хотела бы получить карту с изображением нашего маршрута, чтобы потом, когда все закончится, вспоминать о путешествии.

— Сейчас у меня карты нет, — ответил лорд Бранскомб. — Но обещаю вам ее найти.

Латонии показалось, что он нарочно увиливает от ответов. Она опустилась на стул и спросила, глядя на лорда Бранскомба:

— Вы — из секретной службы?

Лорд помолчал.

— Почему вы так решили?

— Чтобы вы не подумали, что я чересчур проницательна, признаюсь: я слышала кое-что из вашего разговора.

Лорд Бранскомб сердито посмотрел на нее, и она быстро добавила:

— Я не собиралась подслушивать. Я просто открывала дверь и услышала, как офицер по имени Стивенс просит вас быть осторожным.

— Стивенсу следовало бы высказаться более определенно, — недовольно откликнулся лорд Бранскомб.

— Я хотела бы знать правду, — настаивала Латония. — Если нас ждут опасности, я, так же как и вы, должна быть настороже, а для этого мне надо знать, к чему готовиться.

Лорд Бранскомб нахмурился.

— Если бы нас в самом деле ждали опасности, я не взял бы вас с собой. У меня достаточно друзей, которые были бы рады оказать мне услугу и присмотреть за вами. Но, как вы знаете, у меня есть свои причины держать вас в поле своего зрения и подальше от того общества, в котором вы неизбежно угодите в очередные неприятности.

— Мне всегда казалось, что человек считается невиновным, пока его вина не доказана, — спокойно произнесла Латония.

— На это можно было бы ответить просто, — сказал лорд Бранскомб, — но мы, по-моему, договорились размышлять только о будущем.

— У меня нет ни малейшего желания ни попасть под опеку компаньонки, ни поддаться тем искушениям, которые так вас пугают, — произнесла Латония.

Она видела, что ее слова рассердили лорда, но продолжала, не дав ему заговорить:

— Я предпочла бы поехать с вами и увидеть места, которые, по вашим словам, далеки от проторенных путей и сильно отличаются от тех, которые обычно посещают туристы. Но мне также хотелось бы знать, во что меня вовлекают, и если уж вашей жизни грозит опасность, то четыре глаза будут лучше, чем два.

— Вам не следовало слышать то, что не предназначалось для ваших ушей, — сердито ответил лорд Бранскомб. — Не стоит волноваться по поводу опасностей, связанных с моей работой. Уверяю вас, ни вам, ни мне ничто не грозит, и обещаю, что при малейшем намеке на опасность мы немедленно уедем в британское посольство.

Латония вздохнула.

— Вы пытаетесь не понимать, о чем я вас прошу, — сказала она. — Все это очень похоже на захватывающие приключения, каких, собственно, и ожидает попавший в Индию человек. Но если это имеет отношение к государственным делам, я хотела бы знать, чем я могу помочь.

Она говорила с неподдельной искренностью и видела, что лорд Бранскомб против воли захвачен ее словами. На какое-то мгновение ей даже почудилось, что сейчас он все ей расскажет, но тут в купе вошли два стюарда, чтобы сообщить, что на следующей станции будет сервирован обед, который, как они надеются, понравится господам, и момент был упущен.

Остановки на разных станциях, назойливость стюардов и тот факт, что лорд Бранскомб явно передумал откровенничать с Латонией, заставили ее остаток дня ограничиваться лишь общими замечаниями.

Но вечером, лежа в постели, она чувствовала растущее любопытство касательно их с лордом путешествия, которое казалось таким важным. Латония знала, что вице-король Индии не осуществляет реального управления страной, и три миллиона индийцев фактически находятся под властью небольшой горсточки британских советников.

Под стук колес Латония постаралась вспомнить, что она слышала о трудностях в Индии. Ее отец часто рассказывал об этой стране, но все рассказы относились к тем временам, когда там стоял его полк. Из книг на корабле Латония тоже почерпнула кое-какую информацию, и теперь ей казалось, что миссия Бранскомба связана с растущим влиянием России на Афганистан, хотя фактов, которые могли бы подтвердить эту догадку, у нее не было.

«Я хотела бы о стольком его расспросить, а он так много мог бы мне рассказать!» — подумала Латония. Однако она понимала, что лорд Бранскомб не доверяет ей, и поэтому задавать ему вопросы бессмысленно.

Впрочем, у Латонии была очень цепкая память. Она вспомнила, что где-то, не важно где, она читала о том, что русские продвигаются на восток и юг, поглощая одно за другим ханства Центральной Азии и мало-помалу окружая Индию. Конечно, до этого было пока далеко, но в другой книге говорилось еще, что русские строят железную дорогу на Дальний Восток через Сибирь, а также ходил слух о том, что еще одна дорога строится в Туркестане с целью захвата Тибета.

«Если бы только лорд Бранскомб поговорил со мной!» — подумала Латония и внезапно приняла твердое решение заставить его ответить на все ее вопросы.

На следующее утро, после завтрака, Латония спросила:

— Вы не могли бы объяснить мне, что происходит в мусульманских племенах на границе между Афганистаном и Индией?

Этот вопрос явно встревожил лорда Бранскомба.

— Кто вас надоумил спросить об этом? — резко осведомился он.

Латония улыбнулась:

— Вы прекрасно знаете, что у меня нет возможности говорить с кем-то еще, кроме вас, но ведь читать вы мне не запрещали.

Лорд слегка успокоился и ответил:

— Я найду вам книги по интересующему вас вопросу.

— Лучше бы вы сами объяснили мне то, что я хочу знать.

— Что именно?

— Насколько опасны племена севера и правда ли то, что русские используют их для достижения собственных целей?

Если бы она бросила в него бомбу, лорд Бранскомб удивился бы меньше. Впрочем, он быстро оправился от первоначального изумления, и лицо его вновь приняло бесстрастное выражение, если не считать опасного огонька в серых глазах.

— Не могу представить, в какой книге вы вычитали эту чепуху, — ответил лорд. — Лично я считаю, что слухи о вторжении русских просто выдумывают писатели вроде Киплинга для пущей популярности их книг.

Латония молчала, и через мгновение лорд Бранскомб с любопытством спросил:

— Вы мне верите? Она покачала головой:

— Я поверила бы вам, если бы не слышала того, что говорил прошлой ночью полковник Стивенс.

Лорд Бранскомб издал нетерпеливое восклицание и произнес:

— Ну хорошо, я вижу в этих предположениях крупицу истины, однако это никак не связано с моей поездкой. Моя задача — вступить в контакт с князьями, которым нужна помощь для управления своими княжествами, и убедить их, что если они присягнут в верности британскому радже, то будут вознаграждены.

Латония чувствовала, что, несмотря на внешнюю искренность, лорд все же утаил от нее что-то. Не сумев скрыть сарказма в голосе, она произнесла:

— Благодарю вас за то, что вы так много мне рассказали. Гораздо спокойнее знать, зачем мы делаем то, что делаем. А еще лучше было бы, если бы я знала, куда именно мы направляемся.

На короткое мгновение лорд Бранскомб воззрился на нее, а потом гневно сказал:

— Женщины такие же назойливые и неотвязчивые, как комары! Хорошо, я скажу вам, куда мы направляемся, хотя и уверен, что это ничего вам не даст, и в атласах вы вряд ли найдете упоминания об этих местах.

— Я думаю, что атласы мне вообще не понадобятся, — ответила Латония.

— Почему? — задал лорд вопрос, которого она ждала.

— Потому что моим лучшим источником информации будете вы, — ответила Латония и с удовлетворением увидела, что даже после того, как лорд осознал, что его поймали на слове, глаза его остались по-прежнему добрыми.

— Ну хорошо, Латония, — сказал он. — Вы победили. Что именно вы хотели бы узнать?

Проехав много миль по ухабистым дорогам и пыльным равнинам, они попали в город, принадлежащий словно другой эпохе.

Стены из бледного песчаника выцвели под палящим солнцем, но рынок ослеплял всеми цветами радуги, хотя люди выглядели бедно и многие были в лохмотьях.

Часть дороги лорд и Латония проехали верхом, и это доставило ей неожиданное удовольствие.

— Надеюсь, вы привыкли к долгим поездкам? — спросил лорд Бранскомб, когда они подъезжали к станции, где должны были сойти с поезда.

— Если целый день, проведенный на охоте, можно считать долгой поездкой, то да, — ответила Латония, подумав, что лорд может знать о том, что Тони держалась в седле не хуже отца. Впрочем, он не стал развивать эту тему, и Латония решила, что нелюбовь к Тони и всему, что с ней связано, не позволяет ему похвалить ее даже за умение ездить верхом. Впрочем, сама Латония умела это не хуже, если не лучше кузины и привыкла не только к прекрасно выезженным охотничьим скакунам, но и к лошадям похуже.

Это ей пригодилось. Лошади, которые были уже приготовлены им на станции, оказались низкорослыми, но горячего нрава, и, сев в седло, Латония поняла, что сейчас ей понадобится все ее умение. Она с тайным злорадством отметила, что скакун лорда Бранскомба также не дает хозяину покоя.