И пришла любовь...

— Я предприму все возможные меры предосторожности, — пообещал Вейл. — Нет ли у вас пистолета вашего отца? Я попросил бы вас одолжить его мне.

— Ну конечно, — есть.

На Вейле была одежда ее отца — к счастью, они оказались почти одного роста. Теперь, когда он больше не носил халат и повязал на шею галстук, Новелле он показался еще красивее.

— Вы хотите, чтобы я принесла пистолет прямо сейчас? — спросила она. — Я знаю, внизу есть три штуки, два из них — дуэльные, они достались отцу по наследству и довольно часто использовались молодыми людьми. Третий пистолет военный, отец оставил его дома, когда уехал в Португалию.

— Я хотел бы посмотреть их все. Впрочем, это не к спеху. Все равно я не могу выйти, пока в саду работают люди. Однако, честно говоря, меня очень интересуют ваши конюшни.

— Я покажу вам лошадей, на которых ездила в Лондон, и Герона, на нем я катаюсь каждое угро.

— Я очень завидовал вам, слыша, как вы спускаетесь вниз, — признался Вейл. — Мне так хотелось присоединиться к вам!

— Возможно, теперь, когда вокруг больше нет шпионов лорда Гримстона, мы сможем кататься вместе рано по утрам, пока все еще спят.

— Я подумаю об этом, — пообещал он.

— Уже то хорошо, что лорд Гримстон позабыл обо мне.

Вейл улыбнулся.

— Думаете, это возможно?

— Ну конечно, возможно. Он больше не появлялся у нас, и могу поклясться, больше никто не торчит в саду по ночам.

— Тут вы правы, — согласился Вейл. — Но вы, наверное, понимаете, что лорд Гримстон просто тянет время, он хочет посмотреть, что произойдет.

Новелла бросила на него вопросительный взгляд.

— Вы могли догадаться, — пояснил Вейл, — после того как благодаря вам я скрылся, он ожидал, что я доложу о его делишках в Лондон и его арестуют.

— Конечно… теперь… я это понимаю.

— Он ждал, смею надеяться, со страхом, что произойдет, — продолжал Вейл. — А потом вы поехали в Лондон.

— Думаю, он знал об этом, — вставила девушка. — Ведь его люди следили за домом.

И потом, я не сомневаюсь, у него в деревне есть агенты, которые доносят ему обо всем.

— Его до сих пор не арестовали, — развивал между тем свою версию Вейл, — и он думает, будто все обошлось. К тому же, насколько ему известно, никто не следит за тем, как каждую ночь к его пристани подходят «гвинейские лодки».

Немного подумав, Новелла спросила;

— А что же тогда, он думает, случилось с вами?

— Он надеется и молится о том, чтобы моя рана оказалась серьезнее, чем на самом деле.

— Так где же вы тогда можете находиться?

— Я мертв! — отрезал Вейл. — Или в крайнем случае слишком серьезно болен, чтобы помешать ему. Проще говоря, плацдарм очищен, и Гримстон может продолжать свою торговлю.

Он может даже повстречаться с вами, если ему того захочется.

— Я понимаю вас. Вы считаете, кто-то доложил ему, будто я уехала в Лондон по делам, связанным с папенькой, и он поверил.

— Именно так я и думаю. Впрочем, он, конечно, все еще может предполагать, будто я нахожусь в этом доме.

Новелла решила, что в словах Вейла есть здравый смысл. Это было в некотором роде облегчением. Но в то же время это означало, что контрабандисты и дальше будут везти товар и, таким образом, все больше и больше золота будет течь во Францию.

— Что же делать? — спросила она.

— Ничего. Разве что я выйду подышать свежим воздухом — не могу больше оставаться закупоренным в четырех стенах!

— Вы… хотите… уйти?

Новелла была потрясена. В эту минуту она ясно поняла, что, если Вейл уйдет, она почувствует себя абсолютно беззащитной.

В комнате воцарилось молчание.

— Но, конечно, — нерешительно прервала его Новелла, — виконт Палмерстон и премьер-министр захотят, чтобы вы приехали в Лондон… а это гораздо важнее… всего остального.

— Я не могу оставить вас без защиты, — сказал Вейл. — Впрочем, мне трудно сообразить, как именно я смогу защитить вас.

— Но… я думала… о вас, и мне кажется, что… если лорда Гримстона арестуют… он больше не сможет угрожать вам… и деньги больше не будут уходить из его дома… через пролив.

Она говорила довольно сбивчиво и, увидев выражение лица Вейла, добавила:

— Я не забыла, что… виконт и премьер-министр… хотели, чтобы я выяснила для них кое-что… но я с трудом могу заставить себя поужинать с лордом Гримстоном.

— И думать забудьте! — воскликнул Вейл. — Мы подождем еще немного. Потом, если ничего не произойдет, я поеду в Лондон.

Девушка почувствовала облегчение. Ей страшно было даже подумать о своем одиночестве, если бы уехал Вейл. Она не могла облечь свое отношение к нему в слова. Те несколько дней, что они провели вместе, оставили неизгладимый след в ее душе. Вейл рассказал ей много нового о войне, интересные истории о разных странах, в которых побывал. Особенно увлекательны были его рассказы о России — о тамошних дворцах, царях, их семьях и множестве других вещей.

Впрочем, когда Новелла раздумывала об услышанном от него перед сном, она обнаружила, что Вейл почти ничего не говорил о себе. Она ничего не знала о том, где он жил, о семье, если она у него была, и почему его называют «агент один-пять».

Разумеется, девушку мучило любопытство — в конце концов, она всего лишь человек. Однако, будучи совсем не глупой, она понимала, что есть вещи, о которых Вейл никогда ей не расскажет. Задавать же вопросы, на которые она не получит ответа, у нее не было желания.

Нянюшка строго следила за тем, чтобы Вейл отдыхал, и настояла, чтобы он держал раненую руку на перевязи.

Работая по дому, Новелла считала мгновения, когда можно будет пойти в комнату Вейла и снова поговорить с ним. Чтобы ему не было скучно, Новелла играла с ним в карты — несколько карточных игр она знала еще с детства.

До недавнего времени Вейл был уверен, из сада кто-то следит за домом. Даукинс однажды доложил, что торговец задавал какие-то вопросы. Впрочем, миссис Даукинс вполне могла противостоять не в меру любопытным и нахальным людям, которым, по ее мнению, следовало бы заниматься своими делами.

Теперь Новелла была убеждена, охота закончена. Трудность состояла лишь в том, чтобы определить дальнейшие действия.

Она протянула Вейлу книгу о контрабандистах, но, как только он открыл ее, в комнату вошел Даукинс. К изумлению девушки, он старательно закрыл за собой дверь и затем объявил:

— Мисс Новелла, приехал лорд Гримстон.

Я могу сказать, что вы слишком заняты?

Похолодев от ужаса, Новелла посмотрела на Вейла. Тот не произнес ни слова, но по его виду она поняла, что он хочет отослать лорда Гримстона несолоно хлебавши. Однако он тихо промолвил:

— Ведь именно этого мы и ждали. Это означает, что за нами больше не следят.

Новелла сделала глубокий вдох.

— Прекрасно. — Она повернулась к Даукинсу. — Проводите его милость в гостиную и скажите, что я выйду через несколько минут.

Даукинс удалился, и Вейл сказал:

— Мне невыносимо думать о том, что вам придется сделать. Однако вы обещали виконту помочь и должны сдержать свое слово.

— Конечно, должна, — согласилась Новелла. — Но… но вы же не уедете… пока я не вернусь от лорда… если он пригласит меня к себе?

— Вы же знаете, что я не сделаю этого, — ответил Вейл. — Я восхищен вашей храбростью, Новелла, ничего подобного я не замечал ни у одной знакомой мне женщины.

Она увидела в его глазах странное, непонятное ей выражение.

Новелла вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, чувствуя себя так, словно ее ждала гильотина.

Она открыла дверь гостиной. Лорд Гримстон стоял у камина. Взглянув на него, девушка испытала еще большее отвращение, чем прежде.

— Как поживаете, Новелла? — спросил лорд, когда она подошла ближе. — Вы должны простить меня за то, что я не навестил вас раньше, но я был очень занят.

Новелла понимала, что это ложь, но сказала только:

— Сейчас мы все очень заняты.

— Надеюсь, вашей матушке лучше? — вежливо осведомился лорд Гримстон.

— Боюсь, она поправится, только когда папенька вернется с полуострова. Она так боится, что его могут убить… Вы ведь знаете, последние известия об армии Веллингтона не слишком обнадеживают.

Девушка не смотрела на лорда Гримстона из опасения, что ее взгляд выдаст всю ненависть, которую она к нему испытывает. Ведь это он продлевал войну, посылая Наполеону золото, на которое тот покупал оружие!

— Ну-ну, зачем так огорчаться? — беспечно заметил лорд Гримстон. — Мне кажется, дорогая; Новелла, вам необходимо развлечься.

Вот почему я пришел к вам с приглашением, которое вы просто не сможете не принять.

— С каким же?

— Я ужинаю со своим другом, о котором вы, возможно, слышали. Его зовут сэр Реджинальд Киршо, он владелец большого поместья в Ромни, в трех-четырех милях отсюда.

— Боюсь… я никогда… не слышала о нем. — Новелла наморщила лоб.

— Он унаследовал поместье два года назад.

Он невероятно богат, и я думаю, вам будет приятно познакомиться с ним и еще несколькими моими друзьями.

— Вы очень добры… — промолвила девушка, — но маменька никогда не позволит мне… принять ваше приглашение., если меня не будет сопровождать… подходящая пожилая дама.

— Ну разумеется, — согласился лорд Гримстон. — Так случилось, что у меня будет моя тетушка, леди Ньюкомб, которая затем отправится в Брайтон на встречу с принцем-регентом.

Это звучало весьма солидно, и Новелла сказала единственное, что ей оставалось:

— Вы очень добры, ваша милость, и я буду рада посетить вас.

— Я просто счастлив, — произнес лорд Гримстон. — Уверен, вы не только украсите мой стол, но и поразите моих друзей своей красотой.

Какая-то нотка в его голосе и блеск глаз испугали Новеллу.

— Завтра вечером я пришлю за вами карету, — продолжал лорд Гримстон. — Я знаю, вы не захотите на ночь глядя беспокоить своего старого грума. И, разумеется, не должны править каретой сами, ведь вы будете великолепны в своем вечернем платье.

Он рассмеялся, как будто сказал нечто остроумное, во девушка поняла, что он знает о ее поездке в Лондон.

Она действительно не хотела, чтобы Эбби вез ее куда-то ночью. К старости он стал подслеповат и не любил править лошадьми в темноте.

3 — Завтра моя карета будет у вас в семь часов вечера, — объявил лорд Гримстон. — Я буду ждать вас с нетерпением.

Он наклонился вперед и поднес ее руку к своим губам. Почувствовав его жесткое прикосновение, Новелла вздрогнула и попыталась отнять руку. Однако лорд Гримстон не позволил ей это сделать.

— Вы очень, очень красивы, Новелла, — сказал он низким голосом. — И я хотел бы не только смотреть на вас, но и поговорить с вами, когда представится такая возможность, Почему-то эти слова прозвучали зловеще.

Сверхчеловеческим усилием Новелла : подавила в себе желание сказать, что она совсем этого не хочет, а потом убежать. Она смогла лишь отнять руку, не показавшись при этом грубой, и улыбнуться.

— Благодарю вас… за приглашение. Вы так добры, что… пригласили меня… к себе в дом… которого я еще не видела.

— Я хочу показать вам его полностью — и не только дом, но и массу других вещей, которых вы еще не видели.

В голосе лорда Гримстона явственно прозвучал какой-то намек. Не в силах более переносить его близость, Новелла отстранилась со словами:

— Я пойду скажу маменьке о вашем приглашении. Уверена, будь ей лучше, она захотела бы повидать вас.

— Я помню, ваша матушка всегда была красивой женщиной, но вы, моя дорогая, гораздо красивее. Вы очень своеобразны, но об этом мы с вами поговорим позже.

Словно почувствовав в его словах угрозу, Новелла отступила еще на шаг.

— Благодарю, — сказала она, — но не смею задерживать вас… ведь у вас, наверное… много дел.

Она буквально выталкивала из себя слова, и лорд Гримстон заметил ее страх. В его глазах появилось гадкое выражение, которое девушка не стала даже толковать.

— В одном вы можете быть уверены. Новелла, — заявил лорд, направляясь к двери, — для вас я никогда не буду слишком занят. Передайте привет вашей матушке и скажите ей, что я уверен: генерал вернется домой уже очень скоро.

Он вышел в холл, но Новелла не последовала за ним. Ей вдруг показалось, что ноги отказываются держать ее. Однако она тут же укорила себя за излишнюю чувствительность.

Возможно, во время ужина ей удастся узнать нечто Такое, что заинтересует виконта Палмерстона.

Колеса кареты лорда Гримстона прошуршали по гравию, и когда наступила тишина, Новелла поняла — лорд уехал. Они одержали победу, ведь лорд поверил, что Вейл не прячется в ее доме.

В то же время девушку очень пугала ожидающая ее неизвестность.

«Все, что мне необходимо сделать, — размышляла она, — так это быть разумной и держать ушки на макушке. Вдруг я услышу что-нибудь, что позволить отдать эту банду в руки правосудия».

В данную минуту это представлялось ей совершенно невыполнимой задачей. Она чувствовала себя маленькой и бесполезной, да к тому же боялась лорда Гримстона как мужчину. Ее повергали в трепет не столько его слова, сколько тон и выражение глаз. У нее было такое ощущение, будто лорд тянет к ней руки и вот-вот схватит, а она не может убежать от него. Пришлось вновь напомнить себе, что она делает все это ради спасения жизни английских солдат. Да если б ее ужин с лордом Гримстоном мог спасти всего одну жизнь, разве она могла бы отказаться от этого?

Когда Новелла сообщила нянюшке, куда идет, старушка была в ужасе.

— На ужин к лорду Гримстону? Да что вы задумали! Ваш батюшка никогда не жаловал этого человека!

— Я знаю, нянюшка, но у меня есть на то серьезные причины.

— Какие? — встрепенулась нянюшка.

Новелла взяла ее за руку.

— Когда я ездила в Лондон, — стала объяснять она, — виконт Палмерстон, военный министр, попросил меня пробраться в дом лорда Гримстона.

— Зачем это? — удивилась нянюшка.

— Просто на случай, если я увижу или услышу что-либо, что поможет в борьбе с контрабандистами, дабы избавиться от них раз и навсегда.

— Ах, с контрабандистами! — хмыкнула нянюшка. — А вы-то здесь с какого боку? Это людишки дрянные! Я частенько говорю в деревне, мол, позор это, что мальчики по ночам, вместо того чтобы спать у себя в постелях, ездят туда-сюда через Канал.

— Я согласна с тобой, нянюшка. А еще я слышала, хоть это может оказаться не правдой, что лорд Гримстон тесно с ними связан.

— Если это все из-за его милости, — снова заворчала нянюшка, — так я надеюсь, кто-нибудь вышвырнет его в море и он потонет! Только все равно нечего вам связываться с таким мерзким делом!

— Я думаю, папенька одобрил бы это, — тихо заметила Новелла. — Только вот что, нянюшка, не стоит говорить маме, куда я собираюсь.

— Ей такое не понравится, это уж точно, — согласилась старушка. — Нечего огорчать твою бедную матушку, она только-только обрадовалась, что может поговорить с мисс Грэм.

— Ей тоже ничего не надо говорить, — велела Новелла, — а вот от тебя, нянюшка, у меня секретов никогда не было.

Это была грубая лесть, но нянюшке она пришлась по душе.

— Ну ладно, — покорно сказала старушка, — я помогу вам одеться и никому ничего не скажу.

Только приезжайте обратно поскорей, да не оставайтесь ни минутки после того, как все гости разъедутся.

— Ну конечно, — пообещала девушка. — Я об этом даже подумать не могла.

— Не доверяю я этому человеку и никогда не доверяла! — разозлилась нянюшка. — Все говорят, он тот еще тип, так что вы уж постарайтесь не оставаться с ним с глазу на глаз.

— Ни за что на свете!

Ворча, нянюшка достала из шкафа лучшее вечернее платье Новеллы и понесла его, гладить.

На следующий вечер, перед тем как переодеться, Новелла поднялась к матери пожелать ей спокойной ночи.

— Нянюшка говорит, что вы утомлены, маменька, — сказала она, — поэтому я не стану беспокоить вас после ужина.

— Сегодня у меня был прекрасный день, — улыбнулась леди Вентмор. — Мы с мисс Грэм говорили о твоих детских праздниках. Сколько дам было соседских ребятишек! Я и не представляю, что с ними теперь сталось!

— Мальчики сейчас в армии, а девочки вышли замуж и разъехались, — ответила Новелла.

— Надеюсь, в один прекрасный день с тобой случится то же самое, дорогая, — вздохнула леди Вентмор, — Ты должна найти кого-нибудь не менее доброго и красивого, чем твой дорогой папочка. Боюсь, правда, это будет трудновато.

— Да, это будет нелегко, маменька, — согласилась Новелла.

Она поцеловала мать на ночь и поспешила в свою спальню. Нянюшка уже ждала ее, чтобы помочь одеться.

Новелла посмотрела в зеркало и решила, что выглядит совсем неплохо в белом муслиновом платье с серебристыми лентами, которые перекрещивались под грудью и ниспадали к подолу сзади.

Девушка отправилась в комнату Вейла.

Вот уже два дня как они вдвоем совершали прогулки по саду, и у нее сжималось сердце от Одной только мысли, что теперь гостю ничто не мешает уехать в Лондон.

Когда Новелла вошла в комнату, Вейл стоял у окна. Он повернулся, и девушка в который раз заметила, что в одежде ее отца с изящным высоким воротником он выглядит более привлекательным.

— Я… я готова… ехать, — дрожащим голосом произнесла Новелла. — Пожалуйста… молитесь за меня… пока меня не будет… потому что я очень испугана… и боюсь, что… все это окажется ни к чему.

— Вы не можете сделать большего, — заметил Вейл. — Конечно, я буду молиться, чтобы вы. Новелла, не пострадали.

Он снова посмотрел на нее и произнес как бы в раздумье:

— Вы слишком красивы, чтобы ужинать с такой свиньей, как этот Гримстон. Я хотел бы, чтобы вы поужинали со мной.

Сердце Новеллы забилось чаще, когда она поняла, что тоже хотела бы этого. Устыдившись собственных мыслей, она сказала:

— Нам понадобилась бы сопровождающая… и, если бы ужин происходил по соседству… пришлось бы брать с собой нянюшку или… мисс Грэм.

Вейл рассмеялся.

— Я думал о том, чтобы съездить с вами в Лондон. А это было бы весьма предосудительно, не будь с нами изрядного количества друзей.

— Мне так хочется побывать на празднике в Лондоне! — молвила Новелла. — Однако вряд ли этому суждено сбыться. Мне придется… довольствоваться его милостью.

— Это совсем другое дело, — заметил Вейл. — Вам надо будет слушать все, о чем они говорят, и стараться понять, нет ли в их словах скрытого смысла.

Новелла подумала, что ему наверняка приходилось делать то же самое, выполняя секретные задания.

— Я буду внимательно слушать, — пообещала она. — Жаль, что вы… что вас со мной не будет.

— Не забывайте, его милость считает меня мертвым и не опасается меня, — улыбнулся Вейл, — Я буду… очень, очень… осторожна.

— В первую очередь позаботьтесь о себе! — приказал Вейл.

К ее удивлению, он пересек комнату и, приблизившись, приподнял ее подбородок.

— Вы слишком красивы для таких вещей, — Сурово сказал он, — слишком красивы и слишком юны!

От этого прикосновения ее бросило в дрожь.

Вейл продолжал смотреть на нее каким-то непонятным взглядом, и девушка попятилась к двери.

— Спокойной ночи, — сказала она, — и… не беспокойтесь обо мне.

— Уж беспокоиться-то я буду наверняка.

Его голос показался Новелле мрачным и злым.

Все еще чувствуя его прикосновение, Новелла спустилась по лестнице. Нянюшка отыскала и оставила в холле бархатный плащ леди Вентмор. Пять минут спустя за окном послышался звук подъезжающего экипажа.

Девушка не стала ждать, пока Даукинс доложит о нем, и вышла из дома. Она отметила, что за ней прислали хорошенькую карету, запряженную двумя лошадьми. На дверцах красовался герб лорда Гримстона.

Даукинс накинул ей на плечи плащ. Пока «она спускалась по лестнице, лакей открыл дверцу кареты. Внутри карета оказалась гораздо роскошнее любого экипажа ее отца. Впрочем, не следовало забывать, что Вентморам приходилось экономить из-за войны, а лорд Гримстон наживал себе состояние, торгуя контрабандными товарами из Франции. Новелла почувствовала, как в ней закипает ярость. Что бы ни случилось, лорд должен предстать перед судом.

«Ненавижу его! Ненавижу!» — подумала она, вспомнив, что те же самые мысли пришли ей в голову после того, как она впервые увидела его.

Девушке казалось, колеса кареты, везущей ее, к дому лорда Гримстона, повторяют одно и то же слово: «Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»

Глава 6

Дом лорда Гримстона оказался гораздо больше, чем ожидала Новелла. Однако, осмотревшись, она заметила, что обставлен он довольно безвкусно.

Девушка шла вслед за дворецким через просторный холл и обнаружила, что в доме слишком много слуг. Гостиная, к ее удивлению, оказалась на втором этаже.

Это была огромная комната с окнами на море.

Там уже собралось несколько человек.

После объявления дворецкого к Новелле подошел лорд Гримстон. В вечернем костюме, который всегда нравился девушке на отце, лорд выглядел омерзительно. Он пожал ей руку и слишком долго держал в своей ладони. Это вызвало в ней еще больший страх и презрение к хозяину дома.

Лорд Гримстон представил ее остальным гостям.

Первой была его тетушка, леди Ньюкомб, женщина явно пожилая. Новелла очень удивилась, что она сильно накрашена, — с ярко-черными ресницами, розовыми щеками и красными губами.

— А, Герберт, так это и есть тот прелестный цыпленочек, о котором ты мне рассказывал? — закудахтала она.

Кто-то из гостей рассмеялся. Это был сэр Реджинальд Киршо. Новелла представляла его совсем не таким. На самом деле он походил на мелкого клерка. Позже девушка узнала, что до ухода на покой Киршо работал в одном из министерств Лондона.

В комнате находились еще четверо мужчин, все среднего возраста, все соседи лорда Гримстона. У одного из них был дом в Дувре, у другого, как у сэра Реджинальда, — в Ромни. Еще двое сообщили, что живут дальше по берегу.

Все гости пили шампанское, однако Новелла пробовала его только на Рождество и потому пила очень медленно. Мужчины смеялись над шутками, которых девушка не понимала. Они долго пили, и Новелла потеряла всякую надежду услышать что-либо, представляющее интерес для виконта Палмерстона.

Когда вся компания перешла в столовую, леди Ньюкомб расположилась в конце стола, а Новеллу усадили по правую руку от лорда Гримстона. Лорд продолжал расточать юной гостье грубые комплименты, произнося их басовитым голосом.

Ужин еще не кончился, а Новелла все больше и больше пугалась и чаяла только улизнуть как можно скорее. Однако блюд было много, и, как она подметила, все они были французские. Гости пили французское шампанское, французское вино и французское бренди. На столе стоял паштет, который мог быть изготовлен только во Франции.

Потом внесли трюфели, которые Новелла узнала, несмотря даже на то, что до сих пор ей не приходилось их пробовать. Она была уверена, это блюдо также прибыло с континента.

Мужчины ели очень много, Новелла же смогла только отведать понемножку от каждого предложенного блюда. Смотревший на нее лорд Гримстон заметил:

— Вы очень худенькая, Новелла. Неужели вы специально худеете, как другие глупые женщины? Или у вас дома нет такой вкусной еды, как здесь?

— Я совсем не стараюсь похудеть! — ответила девушка. — И еда у нас дома хорошая.

Просто теперь, когда мой отец не с нами, я отвыкла от званых ужинов.

— Вот это я вам обеспечу, когда вы снова приедете, — пообещал лорд Гримстон. Он говорил так, словно ожидал ее частых визитов, и она едва сдержала дрожь.

Сэр Реджинальд, сидевший по другую сторону от лорда Гримстона, громко произнес:

— У вас великолепная еда, и я очень благодарен вам за то, что могу наслаждаться тем же у себя дома.

Новелла подметила, что на последних словах он понизил голос и бросил на лорда Гримстона многозначительный взгляд. Девушка поняла, он принадлежит к той самой шайке, о которой она пыталась собрать сведения.

Четверо слуг подливали в бокалы вино, чуть только кто-нибудь из мужчин успевал сделать глоток. К концу ужина голоса джентльменов стали ниже и громче, а смех над собственными шутками — все продолжительнее. На другом конце стола не менее громко смеялась леди Ньюкомб.

Она шлепнула по руке своего соседа справа, словно в наказание за какую-то дерзость.

«Ненавижу этих людей, — подумала Новелла. — Скорей бы попасть домой!»

Но тут она сказала себе, что должна быть внимательнее к разговорам вокруг. Если сэр Реджинальд в одной шайке с лордом Гримстоном, прочие гости также могут принадлежать к ней.

Какой-то мужчина поднял стакан и произнес:

— Думаю, всем нам следует выпить за нашего хозяина. Мы очень благодарны ему за его доброту!

— Слушайте, слушайте!

— подхватили остальные гости.

Лорд Гримстон откинулся на спинку стула с довольной улыбкой.

— Когда вы доберетесь домой, можете поблагодарить меня еще раз, — снисходительно произнес он.

Новелла заметила, что глаза мужчин заблестели: в них был нескрываемый интерес. Все снова подняли стаканы и осушили их.

Позже, когда мужчины перешли на бренди, леди Ньюкомб неохотно сказала:

— Думаю, нам, женщинам, самое время отправиться в гостиную.

— Скоро мы присоединимся к вам, — ответил лорд Гримстон.

Новелла, которой уже очень давно хотелось уйти, быстро вскочила на ноги. Когда она проходила мимо лорда Гримстона, тот протянул руку и коснулся ее руки.

— Я не оставлю вас надолго, моя красавица, — пообещал он. — Мне столько нужно сказать вам!

Новелле безумно хотелось заявить, что она уезжает домой, однако она решила, что это было бы ошибкой. Вместе с леди Ньюкомб она вышла из столовой, пересекла холл и поднялась по лестнице.

В гостиной горели два хрустальных канделябра. Новелле пришлось признать, что комната довольно красива, но все же не так, как гостиная матери. Она прошла через всю комнату к окну. Занавески не были задвинуты, и она увидела, как над морем появляются звезды и лунный свет скользит по волнам. Очень красивое зрелище! Трудно поверить, что люди внизу используют это море, дабы делать деньги, и предают свою страну.

Не желая думать об этом сейчас. Новелла отвернулась. К своему удивлению, она обнаружила, что осталась в гостиной одна, — должно быть, леди Ньюкомб пошла освежиться. Однако время шло, а она не появлялась, и Новелла решила, что женщина легла спать, не пожелав ей спокойной ночи. В таком случае она остается без сопровождающей.

«Как только джентльмены придут из столовой, я скажу, что должна ехать», — подумала девушка.

Она вернулась к окну, чтобы снова посмотреть на звезды. Ей показалось, будто прошло очень много времени; на самом же деле она простояла у окна всего минут пятнадцать, прежде чем из столовой донеслись до нее мужские голоса. Новелла не смогла заставить себя сесть и ждала мужчин стоя. Она смотрела на картины; ни одна из них не принадлежала кисти какого-либо известного художника. Когда это занятие наскучило ей, девушка осмотрела большой шкаф, в котором хранилась посредственная коллекция фарфора. Мать научила ее определять подлинность старинных вещей. Девушке казалось, что все в комнате куплено лордом Гримстоном сравнительно недавно. Ни один предмет не выглядел так, словно прошел через века, в то время как в доме Вентморов таких вещей было много.

Новелла уже начала думать, что о ней забыли, но тут открылась дверь, и вошел лорд Гримстон. Новелла повернулась к нему.

— Ваша милость, насколько я поняла, леди Ньюкомб легла спать, поэтому я должна отправиться домой.

— Не торопитесь, — низким голосом произнес лорд Гримстон, подходя к девушке. — Я проводил гостей, и теперь у меня появилась замечательная возможность поговорить с очень красивой юной леди.

Новелла сделала глубокий вдох.

— Моя маменька» не одобрила бы этого, — торопливо молвила она. — Прошу вас, милорд, позвольте мне удалиться.

— Как я уже говорил, не следует спешить, — усмехнулся лорд Гримстон. — Я не мог дождаться минуты, когда смогу рассказать вам, как вы прекрасны.

Новелла вздрогнула. Взгляд лорда Гримстона поверг ее в трепет.

— Пожалуйста… пожалуйста, — взмолилась она, — я должна… ехать. Маменька… ждет меня.

— Так вы боитесь меня! — воскликнул лорд Гримстон, всем своим видом показывая, что это доставляет ему удовольствие.

И вдруг он резким рывком притянул девушку к себе и крепко прижал.

— Вы сводите меня с ума! — шептал он. — Я не могу устоять перед вашей красотой и невинностью!

Новелла испытала настоящий шок, поняв, что он вот-вот поцелует ее. Она изо всех сил пыталась вырваться.

— Так вы хотите побороться со мной! — ухмыльнулся лорд Гримстон. — Что ж, это мне нравится! Но можете быть уверены, моя перепуганная голубка, победителем буду я!

— Оставьте… меня! Не смейте… прикасаться… ко мне! — закричала Новелла.

На толстых губах лорда заиграла улыбка. Он стал прижимать девушку все сильнее. Его руки казались ей стальными, и она с трудом могла дышать. Когда его рот приблизился к ее губам, Новелла начала мотать головой. Наконец его губы оказались у ее щеки, и девушка исторгла крик ужаса.

Внезапно распахнулась дверь, и мужской голос произнес:

— Bonsoir, cher ami! Я привез вам очень важные les lettres. Voila!1.

Вслед за слугой в комнату вошел человек в длинном черном плаще, мягкая черная шляпа была низко надвинута на лоб. В вытянутой руке он держал два письма. Из-под шляпы выглядывали закрученные усы, выдававшие в нем иностранца.

Лорд Гримстон был так удивлен его появлением, что ослабил хватку, и Новелла мигом выскользнула из его рук.

Между тем француз уже пересекал комнату, и слуга закрыл за ним дверь.

— Что это? Кто вы? — начал расспрашивать лорд Гримстон.

— Void uos lettres, monsieur!2 — Француз протянул ему конверты. — У меня есть un message pour vous3.

С этими словами он склонился к лорду Гримстону, смотревшему на него во все глаза. Затем нанес мощный удар лорду в подбородок, и его светлость взлетел в воздух, а потом упал на пол.