Дар богов

В Лондон дилижанс прибыл рано, и Алиса решила прогуляться от Ислингтона до Бонд-стрит.

Расстояние было немаленькое, но это ее не пугало — она привыкла ходить пешком. Хотя Алиса очень любила ездить верхом, они не могли позволить себе держать больше двух лошадей. Это означало, что на охоту с отцом они с Пенелопой ездили по очереди, так как одну лошадь сэр Уинтон прочно, хотя и негласно, закрепил за собой.

«Все равно что носить одно платье на двоих», — подумала Алиса и поймала себя на том, что размышляет о головокружительном успехе сестер Ганнинг. Этим успехом они, видимо, целиком и полностью были обязаны своей красоте.

Себя Алиса не считала сногсшибательной красавицей, хотя и не могла отрицать, что недурна собой, а вот Пенелопа казалась ей самой обворожительной девушкой на свете.

Внезапно Алисе пришло в голову, что следовало поговорить с отцом перед его отъездом насчет того, что неплохо бы дать Пенелопе возможность встречаться с молодыми людьми. Может быть, за кого-нибудь она вышла бы замуж.

«Я просто обязана была это сделать! — корила себя Алиса. — Ведь я старше!»

Она и в самом деле была на полтора года старше Пенелопы, которой только недавно исполнилось семнадцать.

Алиса была твердо убеждена в том, что сестре никогда бы не пришло в голову торговать какими-то кремами, если бы отец не уехал в Шотландию, а остался дома и если бы Элоиза Кингстон не заставила ее невольно завидовать себе, расписывая свои блестящие перспективы.

«Только в нашей деревне, — резонно сказала себе Алиса, — нет никакой надежды встретить такого человека, как наш отец».

Сэр Уинтон в свое время служил в гренадерском полку и в красном мундире, белых панталонах и медвежьей шапке был, без сомнения, неотразим. Неудивительно, что миссис Уинтон влюбилась в него без памяти.

«И он ее тоже любил», — подумала Алиса.

Именно о таком браке, браке, основанном на любви, она и мечтала, в то время как Пенелопа видела себя светской дамой в тиаре и бриллиантах. А уж с кем она будет стоять под руку на приеме в Карлтон-Хаузе или Королевском павильоне в Брайтоне, большого значения не имело.

«Наверное, я не честолюбива», — со вздохом решила Алиса. И тем не менее она твердо считала, хотя никому, даже Пенелопе, в этом бы не призналась, что если человеку выпало счастье полюбить, то большего и желать нельзя.

Идя по улицам, Алиса по-новому вслушивалась в громкие крики уличных торговцев, на все лады расхваливающих свой товар. Чем они только не торговали! И молоком в огромных бидонах, и первыми весенними цветами — первоцветами и нарциссами, и маслом, и свежими яйцами. А попав на Бонд-стрит, эту улицу, знаменитую своими великолепнейшими магазинами, Алиса принялась с наслаждением разглядывать их витрины. Чего там только не было — и все хотелось купить!

Она сразу же поняла, что имела в виду Пенелопа, когда говорила, что их одежда давно вышла из моды. Сестра, как всегда, оказалась права. Шляпки, например, теперь носили высокие и щедро украшали их страусовыми перьями и шелковыми цветами. Глядя на них, Алиса невольно задумалась, можно ли сделать те немыслимые головные уборы, которые были у них с Пенелопой, хоть чуточку помоднее, и когда наконец решила, что можно, рядом вдруг остановился какой-то мужчина. Алиса с ужасом поняла, что он собирается с ней заговорить, и поспешно пошла прочь, не дав ему и рта раскрыть, по пути ругая себя за то, что столько времени проторчала перед витриной.

Чем ближе Алиса подходила туда, где, по ее расчетам, должен быть магазин миссис Лалуорт, тем сильнее колотилось у нее сердце. Она не ошиблась, магазин оказался там, где она предполагала; это было внушительных размеров здание, где, кроме платьев, торговали тканями и фурнитурой. В магазине уже толпились покупатели, пробуя на ощупь великолепные и, вне всякого сомнения, дорогие шелка, разложенные на прилавке у двери.

Не решаясь больше задерживаться у витрины, Алиса бросила на нее лишь мимолетный взгляд, но тем не менее успела заметить со вкусом расставленные на красивой шелковой подушке небольшие баночки — по-видимому, с кремом для лица.

— Чем могу служить, сударыня? — раздался рядом высокомерный голос.

Алиса обернулась. Во взгляде продавщицы читалось такое презрение, что ей захотелось броситься наутек. Однако она взяла себя в руки и, собрав все свое мужество, запинаясь проговорила:

— Могу я… видеть… миссис Лалуорт? Продавщица оглядела ее с головы до ног и,

видимо, решив, что особе в такой убогой одежде не место в их столь уважаемом заведении, поинтересовалась:

— Позвольте узнать, зачем она вам понадобилась?

Алиса вздернула подбородок:

— У меня к миссис Лалуорт дело частного характера, и я прошу вас немедленно отвести меня к ней!

Ее певучий голос и красивое лицо под уродливой шляпкой смутили продавщицу, и она, поскольку была сообразительнее, чем казалось на первый взгляд, приняла решение без дальнейших расспросов выполнить требование посетительницы.

— Прошу сюда, сударыня. — Она повела Алису вглубь магазина, мимо нарядных платьев и великолепных шляпок. Женщина, одетая в черное, распекала за что-то другую продавщицу — безмерно напуганную молоденькую девчонку.

— К вам посетительница, мадам, — проговорила девушка, которая привела Алису, и поспешно ретировалась, опасаясь, видимо, что и ей попадет. Та, которую отчитывала миссис Лалуорт, под шумок тоже исчезла, и Алиса осталась с хозяйкой магазина один на один.

— Чем могу служить… мадам? — с принужденной улыбкой спросила миссис Лалуорт, выделив последнее слово небольшой паузой. На мгновение мужество покинуло Алису. От страха она не могла вымолвить ни слова и подумала: не проще ли уйти прямо сейчас, не пытаясь ничего продать?

Но, вспомнив о Пенелопе — как же она огорчится, бедняжка! — Алиса взяла себя в руки и с некоторой дрожью в голосе произнесла заранее подготовленную и отрепетированную фразу, которая, как считала Пенелопа, должна была произвести впечатление на миссис Лалуорт:

— Насколько мне известно… миссис Лалуорт, леди Харрисон купила у вас несколько баночек совершенно замечательного крема для лица?

— Да, и ее светлость осталась очень довольна.

— У меня есть несколько… баночек крема… Он лучше, чем все… которые леди Харрисон… доводилось пробовать. Я принесла их… с собой. Быть может… вы захотите… пустить их в продажу…

Миссис Лалуорт помолчала.

— Вы сами их делаете?

— Да.

— И они действительно эффективны?

— Да, очень! Мы живем за городом, и, если у кого-то из соседей вдруг что-то не так с кожей, все бегут к нам. И после наших кремов все как рукой снимает.

Алиса открыла шелковую сумочку, в которой лежали три баночки крема и, перехватив недоверчивый взгляд миссис Лалуорт, сказала:

— Прошу вас, только взгляните на них, миссис Лалуорт. Вот в этой баночке с зеленой ленточкой крем, который мы назвали «Весенняя свежесть».

Миссис Лалуорт издала звук, который с равным успехом мог означать как одобрение, так и презрение, а Алиса между тем вытащила из сумочки остальные баночки. В одной был крем под названием «Золотое чудо», в состав которого входил первоцвет, а в другой — «Алый восход», на основе сока свежей моркови.

Миссис Лалуорт испробовала каждый на собственных руках. Руки у нее были старческие, все в крупных узлах вен и в темных веснушках, которые, как знала Алиса, появляются с возрастом. Потом резко, так, что Алиса чуть не подпрыгнула от неожиданности, спросила:

— Вы сами пользуетесь этими кремами?

— Да, всегда, — ответила Алиса.

— И вы готовы в этом поклясться? — настаивала миссис Лалуорт, пристально глядя на гладкие, цветущие щечки Алисы, тронутые легким румянцем волнения.

— Клянусь! — воскликнула Алиса. — Да и моя сестра тоже…

Она осеклась, пожалев, что так необдуманно упомянула о Пенелопе, но миссис Лалуорт не обратила на это никакого внимания. В данный момент ее беспокоило совсем другое.

— И сколько же вы хотите за этот крем? — спросила она.

— Как мне известно… — нерешительно начала Алиса, — леди Харрисон платит вам за баночку… свыше одного фунта… так что я думала… что если вы заплатите мне по десять шиллингов… это будет справедливо.

Миссис Лалуорт расхохоталась.

— И как, — ядовито спросила она, — по-вашему, я оплачу аренду, выплачу жалованье своим служащим и сделаю необходимые закупки на ту мизерную выручку, что у меня останется? Да мне придется влезать в долги!

У Алисы упало сердце.

Можно было заранее сказать, что миссис Лалуорт никогда не заплатит такую сумму. Зря Пенелопа на это рассчитывала.

Она выглядела в эту минуту такой несчастной и в то же время такой юной; ее кожа в утреннем свете, льющемся через окно, была так чиста и свежа… Миссис Лалуорт стало ее искренне жаль.

— Ну ладно, моя милая, сделаем вот что, — сказала она. — Вы отправитесь к одной моей покупательнице — я только что получила от нее записку с просьбой прислать какой-нибудь новый крем. Перед вашим приходом я как раз раздумывала над тем, что бы ей ответить.

Глаза Алисы вспыхнули надеждой, а миссис Лалуорт продолжала:

— Ступайте к ней не откладывая и покажите ваши кремы. Если они ей понравятся, я куплю у вас все, что есть на сегодняшний день, поскольку пол-Лондона тотчас же, как обезьяны, начнут ими пользоваться. Вы меня поняли?

— О, спасибо вам… большое спасибо! — воскликнула Алиса. — Я уверена, они ей понравятся.

Миссис Лалуорт пожала плечами.

— Может, да, а может, и нет. Эта особа непредсказуема, и, если у нее сегодня дурное настроение, она может не только не купить ваш крем, но и запустить в вас вашими баночками.

Алиса испуганно взглянула на миссис Лалуорт и непроизвольно прижала к себе сумочку.

— Ну что, готовы? — спросила миссис Лалуорт. — Но если вам не удастся продать свой товар тому, кому он действительно нужен, то мне он и подавно ни к чему. — Она еще раз недоверчиво поглядела на безупречную кожу Алисы и добавила: — Ну идите же! И после того как побываете у мадам Вестри, еще раз зайдите ко мне. Мне интересно узнать ее мнение о ваших кремах.

— Мадам… Вестри? — переспросила Алиса, решив, что ослышалась.

— Ну да, мадам Вестри из Королевского театра. Она говорила, что у нее сегодня с утра репетиция, и от того, как эта репетиция пройдет, зависит ее настроение. Так что рискните, вдруг повезет.

— Мадам Вестри… Королевский театр… — повторила Алиса, словно боясь забыть.

— Чего же вы ждете? — нетерпеливо бросила миссис Лалуорт. — Идите же, и постарайтесь убедить примадонну, как любит называть себя мадам Вестри, что ей просто жизнь будет немила без ваших кремов.

— Благодарю вас, — еще раз повторила Алиса и, сложив баночки в шелковую сумочку, вышла из магазина.

Глава 2

От Бонд-стрит до Королевского театра в Хей-маркете было недалеко, но Алиса почти всю дорогу бежала, боясь, что опоздает и мадам Вестри, закончив репетицию, уедет.

По пути она старалась припомнить все, что знает об этой известной актрисе. Оказалось, что вовсе не мало.

Пенелопа всегда весьма живо интересовалась всем, что имело хотя бы малейшее отношение к театральному искусству и жизни актеров — вероятно, потому, что им с сестрой редко доводилось бывать в театре.

Их мать, когда была жива, часто просила сэра Уинтона свозить дочерей в оперу, считая, что это необходимо для расширения кругозора, и несколько раз они были на спектаклях, поставленных по пьесам Шекспира.

Именно от Пенелопы Алиса впервые услышала о мадам Вестри, которая, если верить газетам, очаровала весь Лондон, когда впервые появилась там спустя пять недель после битвы при Ватерлоо. Ее полное имя было Люси Вестри, она была дочерью актера и замуж вышла тоже за актера, итальянца.

Газеты наперебой расхваливали ее жизнерадостность, ослепительную красоту и, хотя это звучало довольно шокирующе, ноги — лучшие во всей Англии.

В течение нескольких лет мадам Вестри имела головокружительный успех, которым целиком и полностью была обязана своему непревзойденному умению танцевать. Но в прошлом году в газетах появилась сенсационная заметка: мадам Вестри выступила в новой оперетте «Джованни в Лондоне» в мужской роли. Говорили, что звезда сцены с большой неохотой согласилась на это предложение.

Перебирая в памяти газетные статьи, Алиса припомнила, что на каждом спектакле с участием мадам Вестри в зале яблоку негде было упасть: всем хотелось взглянуть на ее знаменитые ноги.

— По-моему, она очень смелая женщина, — заметила тогда Пенелопа.

— Но ведь это… как-то… нескромно, — нерешительно возразила Алиса.

Они долго об этом спорили, и в конце концов Алиса попыталась доказать свою правоту, продемонстрировав Пенелопе одну из немногих критических заметок, в которой говорилось:

Это роль, на которую ни одна женщина не согласится, если только она до последней частицы не утратила то, что определяет ее личность.

— Ну я бы так не сказала, — заявила Пенелопа. — По-моему, очень забавно выступить на сцене в костюме мужчины.

— Да как ты можешь такое говорить, Пенелопа! — вскричала Алиса.

В то же время она и сама не прочь была бы посмотреть спектакль «Джованни в Лондоне». Однако когда Пенелопа намекнула отцу, что неплохо бы съездить в театр на эту пьесу, он категорически отказался, заявив, что сие зрелище не для молоденьких девушек.

«Какая жалость, что Пенелопа осталась дома», — подумала Алиса, спеша к Королевскому театру, но, поразмыслив, решила, что это, пожалуй, и к лучшему. Если бы Пенелопа увидела мадам Вестри собственными глазами, ей наверняка пришла бы в голову очередная сумасбродная идея: заработать деньги, играя на сцене.

Эта мысль показалась Алисе настолько нелепой, что она едва не расхохоталась.

Добравшись до Королевского театра, она с облегчением увидела, что дверь служебного входа открыта. Значит, репетиция еще не закончилась, решила Алиса, и есть надежда застать мадам Вестри.

Впрочем, актриса могла уйти из театра и до окончания репетиции.

Испугавшись этой мысли, Алиса бегом бросилась к стеклянной будке, где с важным видом восседал пожилой и седой как лунь служитель.

— Я хотела бы видеть мадам Вестри, — задыхаясь, проговорила Алиса.

— Это невозможно, мисс, если, конечно, она лично не приглашала вас.

— Меня прислала миссис Лалуорт. Я принесла мадам то, что она заказывала.

— Магазин на Бонд-стрит?

— Да.

— Тогда, полагаю, мадам вас примет.

Он вышел из будки и по мрачному коридору, при виде которого Алиса пришла к выводу, что за кулисами театра не так красиво, как в зрительном зале, повел ее туда, где располагались артистические уборные.

Они шли довольно долго, пока Алиса наконец не увидела ряд дверей с табличками. Из-за дверей доносились громкие голоса и звонкий смех; Алиса занервничала еще больше.

— Подождите здесь! — велел ей служитель.

Крепко вцепившись в сумочку, где лежали баночки с кремами, Алиса вознесла коротенькую молитву в залог их успешной продажи. Она была совершенно уверена, что, попробовав хотя бы один из них, мадам Вестри придет в полный восторг.

Никто из соседей не сомневался в их лечебных свойствах, и с каждым годом все больше людей просили миссис Уинтон приготовить для них тот или иной целебный крем.

Между тем служитель постучал в дверь, на которой большими белыми буквами было написано:

МАДАМ ВЕСТРИ

В этот момент дверь на другой стороне коридора распахнулась, и оттуда, чирикая и пересмеиваясь, выпорхнули три девушки в театральных костюмах.

Вблизи их платья выглядели абсолютно безвкусными, а декольте — до неприличия глубокими.

Алиса торопливо отступила в сторону, давая им дорогу. Девушки прошли мимо и скрылись из виду, но запах дешевых духов еще долго витал в воздухе.

Из-за двери мадам Вестри послышался голос старого служителя, объясняющего что-то, и Алиса, вспомнив предостережение миссис Лалуорт насчет дурного расположения духа, струхнула окончательно.

В газетах в последнее время появилось немало критических заметок по поводу необузданного темперамента примадонны, да и Пенелопа не раз говорила — хотя откуда ей это известно, Алиса представления не имела, — что звезда ведет себя вызывающе, мнит себя непревзойденной и считает, что прочие актеры ей в подметки не годятся.

Алисе показалось, что прошла целая вечность — хотя на самом деле не более нескольких минут, — прежде чем старик служитель вернулся.

— Мадам вас примет, — лаконично бросил он и, ткнув пальцем в дверь, которую даже не удосужился закрыть за собой, зашаркал по коридору.

Алиса вошла в уборную, ругая себя за то, что вообще ввязалась в эту историю с кремами, и в то же время преисполнившись решимости ради Пенелопы во что бы то ни стало уговорить мадам Вестри купить их.

Уборная оказалась в точности такой, как себе представляла Алиса, — разве что попросторнее да цветов побольше. В центре комнаты стояла женщина невысокого роста и, взглянув на нее, Алиса уже не в силах была отвести глаз. Да и немудрено: женщину в панталонах она видела впервые!

Все, что Алиса собиралась сказать, тут же вылетело у нее из головы. Она могла только пожирать взглядом мадам Вестри, облаченную в панталоны, плотно облегающие ее знаменитые ноги. Без сомнения, мадам как раз собиралась репетировать свою роль в нашумевшей пьесе «Джованни в Лондоне».

Кроме панталон, на актрисе был красный камзол, расшитый золотой ниткой. Он прикрывал бедра, но от этого вид у мадам Вестри не становился более пристойным.

С трудом оторвав взгляд от нижней части ее тела, Алиса взглянула звезде в лицо.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.