Примечание автора

Гадюка — это название ядовитой змеи. В большинстве случаев этот термин применяют ко всем представителям семейства Viperidae (гадюковые змеи), обитающим в Европе, Азии и Африке и чрезвычайно опасным для человека. Все змеи семейства гадюковых разделяются на десять родов и различаются по размерам. Существуют древесные гадюки, у которых хвост служит хватательным органом, земляные, цепочные и другие.

Все представители этого семейства плавают в воде при определенных обстоятельствах, а многие из них предпочитают селиться на берегах озер и рек. При укусе гадюки яд поступает в рану через ее ядовитые зубы. Глубина укуса и степень поражения ядом зависят от размеров змеи, но иногда даже небольшие змеи представляют особую опасность.

Б Европе обитают змеи рода Vipera (настоящие гадюки). Самая известная из них — гадюка обыкновенная. Это единственная ядовитая змея, встречающаяся в Великобритании.

Глава 1

—Нет, дедушка, это абсолютно невозможно! Я не могу!

— Ты сделаешь так, как я сказал, — загремел сэр Роберт. — Если ты думаешь, что я позволю какому-нибудь смазливому охотнику за приданым промотать мое состояние, то жестоко ошибаешься!

— Почему ты так уверен, что за мной будут ухаживать одни охотники за приданым? — тихо спросила Гита.

— Неужели ты допускаешь, что их привлечет в тебе что-то иное? — вскричал сэр Роберт. — Хватит спорить. У тебя есть право выбора. Ты можешь выйти либо за Винсента, либо за Джонатана — сама решай, кто из них тебе больше по душе. И чем скорее состоится свадьба, тем лучше.

С этими словами он подал знак стоявшему за инвалидным креслом камердинеру, чтобы тот увез его.

Гита несколько секунд смотрела ему вслед, а затем устало опустилась на диван.

— Что же мне делать? — в отчаянии прошептала она. — Что мне делать»?

Главным, что занимало ее деда в последние два месяца, была забота о его огромном состоянии. В приватной беседе врачи сообщили Гите, что сэру Роберту осталось жить два, максимум три месяца. Она никому не рассказала об этом, но старик, со свойственной ему проницательностью, догадался о том, что его дни сочтены.

С тех пор он не раз принимался обсуждать вопрос о наследнике. Его волновало, кто именно унаследует его состояние, которое он сколотил в прошлом веке в Индии. Никто, за исключением его самого, поверенного и бухгалтера, не знал, о каких суммах идет речь, но всем, в то» числе и самым дальним родственникам, было известно, что он баснословно богат.

По закону основными наследниками сэра Роберта являлись сыновья его младшего брата, Винсент и Джонатан, которые считали дни до того мгновения, когда получат эти золотые горы.

Гита была дочерью единственного сына сэра Роберта, погибшего в битве при Ватерлоо. Алекс Салливан, отличавшийся красотой и бьющим через край жизнелюбием, служил в армии Веллингтона, где проявил себя как выдающийся командир. Не только отец, видевший в нем продолжателя рода Салливанов, но и весь полк скорбели о его гибели.

Гита всегда считала, что деньги не интересовали отца, находившего радость в общении с людьми и спокойной семейной жизни, а не в борьбе за приумножение капитала. Мама не сильно отличалась от него по характеру. Будучи воспитанной в провинциальной дворянской семье, она не любила роскошные лондонские балы, ассамблеи и приемы, которые продолжали устраивать и во время войны, а предпочитала жить в деревне.

Когда полк ее мужа перебазировался в Бельгию, она вынуждена была покинуть домик в поместье и переехать в огромный особняк свекра. Дом выглядел довольно странно, потому что сэр Роберт постоянно перестраивал и расширял его.

«Иногда мне кажется, — не раз повторяла мама, — что мы с тобой крохотные горошинки, перекатывающиеся в огромном стручке!»

После смерти мужа. ее прекрасного Алекса, жизнь будто ушла из мамы, Словно привидение, она бродила по ставшему мрачным и угрюмым дому с его высокими потолками и широкими лестницами, отделанными золотом и резьбой. Вскоре миссис Салливан тихо угасла.

Гита подозревала, что не только гибель отца послужила причиной смерти матери, так до конца и не поверившей в случившееся. Дело в том, что все ее окружение теперь составлял дедушка, который с возрастом превратился в брюзгливого старика, она почти не виделась ни с кем, кроме него. Мало кто выдержит такую жизнь.

В отличие от матери Гита нашла утешение в лошадях и пользовалась любой минуткой, чтобы покататься верхом. А свободного времени у нее было достаточно, так как постоянно меняющиеся гувернантки не успевали за свое непродолжительное пребывание в Салливан-Холле наладить учебный процесс: либо их увольнял сэр Роберт, недовольный какими-то мелочами, либо они уходили сами, возмущенные его вмешательством в их работу.

Однако Гите удалось восполнить пробелы в своем образовании, причем гораздо лучше, чем это сделали бы все гувернантки, вместе взятые.

В Салливан-Холле была обширная библиотека, в которой имелись все последние издания. Сожалея о том, что в детстве его не отправили учиться в привилегированную школу для мальчиков, и желая слыть образованным человеком, дедушка тратил огромные деньги на книги. Плотник не успевал мастерить новые книжные шкафы.

Книги стали своего рода мостиком, соединившим Гиту и ее деда. Обычно после верховой прогулки она заходила к нему и заводила разговор о каком-нибудь новом издании, надеясь тем самым отвлечь его внимание от того факта, что уроки не сделаны.

Ее рассказы увлекали сэра Роберта. Иногда она читала ему вслух, но чаще он просил, чтобы она своими словами передавала прочитанное. Со временем зрение деда стало ослабевать, его глаза быстро уставали, и он мог видеть только крупный шрифт. Так постепенно Гита превратилась в рассказчицу.

Она и не подозревала, что продолжительные беседы с дедом способствуют развитию ее речи, улучшают знание языка, литературы и истории, а также обучают ораторскому искусству.

Старик и его внучка вели странный образ жизни. Вряд ли какую-либо еще девушку обрекали на столь унылое существование, если только не отправляли ее в монастырь.

Крохотный замкнутый мирок Гиты рухнул вскоре после того, как девушка отметила свое восемнадцатилетие.

Сэр Роберт почувствовал, что смертельно болен. Он понимал, что Гита останется одна и, унаследовав большую часть его состояния, станет легкой добычей для охотников за приданым. Полагая, что ей не хватит опыта и сообразительности, чтобы отделаться от них, он решил выдать ее замуж за одного из своих племянников.

Сэр Роберт всегда недолюбливал своего младшего брата Джейсона, отца Винсента и Джонатана, и отказывался поддерживать с ним отношения. После смерти Джейсона, погибшего в дорожной аварии, его сыновья быстро сообразили, откуда можно извлечь выгоду, и зачастили в Салливан-Холл. Спустя полгода они уже чувствовали себя в особняке сэра Роберта как дома.

К своему удивлению. Гита вскоре обнаружила, что не испытывает к кузенам особой приязни. Винсента она считала самым настоящим хлыщом. Его манера растягивать слова, ставшая модной в Лондоне, раздражала ее и вызывала ощущение собственной незначительности. В свои тридцать пять лет Винсент был не кем иным, как прожигателем жизни и при каждой возможности давал понять Гите, сколь важное положение в лондонском высшем свете он занимает. Кузен не упускал случая заявить также, что большинство представительниц слабого попа находят его чрезвычайно привлекательным.

Его камердинер, которого ненавидели почти все слуги Салливан-Холла, постоянно хвастался победами своего хозяина над первыми красавицами Лондона.

Гита узнавала о похождениях кузена из рассказов горничных, служивших в доме много пет. Они забывали, что их маленькая хозяйка стала взрослой, и обсуждали в ее присутствии все, что их волновало.

— Это же бессовестно! — возмущалась одна из них. — Хвастаться тем, что разбил сердце какой-нибудь бедняжке! Ваш отец, мисс — да упокой Господь его душу! — никогда бы так не поступил.

— Верно, — соглашалась Гита. — Папа никогда бы так не поступил…

Кузен Джонатан вызывал у нее еще большую антипатию, чем его брат.

Винсент всегда держался с Гитой высокомерно, считая ее скучной и некрасивой, чуждой тому обществу, в котором он привык блистать. Джонатан же, напротив, постоянно льстил ей и подлизывался к сэру Роберту, причем делал это столь явно, что она испытывала неловкость, слушая его.

Когда братья впервые появились в Салливан-Холле после смерти своего отца, они даже не обратили внимания на девушку, продолжая видеть в ней ребенка. Кузены предполагали, что сэр Роберт оставит Гите небольшую сумму — достаточную для приданого, а остальное отпишет им как продолжателям рода Салливанов. Но некоторое время назад у них зародились подозрения, и они полностью изменили свое поведение: Джонатан принялся ухаживать за Гитой, а Винсент то и депо говорил ей комплименты, звучавшие крайне фальшиво.

Не требовалось особого ума, чтобы понять ход их мыслей.

Однажды, когда братья уже уехали в Лондон, сэр Роберт объявил Гите, что собирается сделать ее своей наследницей.

— Но это невозможно, дедушка! — воскликнула Гита, изумленно глядя на него.

— Кто может помешать мне? — сразу же вспылил старик. — Тебе нужны деньги, а кому отписывать их — мое депо. Хоть я и не люблю своих племянников, они все же остаются Салливанами. Если у тебя в голове мозги, а не солома, то тебе удастся изменить этих оболтусов к лучшему.

— Но, дедушка… мне даже противно думать о том, чтобы выйти за кого-нибудь из них!

— Ты выполнишь то, что я велел! — грубо оборвал ее сэр Роберт.

Подобные споры стали повторяться изо дня в день. Единственное, что радовало Гиту, это то, что ни Винсент, ни Джонатан еще не знали о решении деда назвать ее своей наследницей.

Но настал момент, когда сэр Роберт сообщил внучке, что уже послал за своими племянниками и ждет их приезда через два дня. Гита почувствовала себя пойманной в ловушку, из которой ей уже никогда не выбраться.

Добсон увез сэра Роберта наверх, а девушка выбежала из комнаты в холл, схватила пальто, лежавшее на стуле, и направилась к входной двери.

— Куда вы идете, мисс? — остановил ее лакей.

— В конюшню, Гарри, — ответила она. — Если Дедушка спросит обо мне, скажи, что не знаешь, куда я пошла.

Гарри, прослуживший в Салливан-Холле уже несколько лет, весело усмехнулся:

— Можете доверять мне, мисс.

Гита была настолько углублена в себя, что даже не улыбнулась ему в ответ. Дождавшись, когда он распахнул перед ней дверь, она выбежала из дома.

Холодный ветер, поднявшийся перед закатом, немного успокоил ее. Она неторопливо пошла по посыпанному гравием двору к арке, расположенной слева от особняка. Именно там и находилась конюшня.

Зайдя внутрь. Гита обнаружила, что лошадей уже развели по денникам на ночь. Одни животные мерно жевали овес, другие устроились отдыхать на свежей соломе, которую ежедневно меняя Эбби, старший конюх.

Гита открыла денник своей любимицы — Стрекозы. Погладив кобылу по бархатному носу, она прошептала:

— О, Стрекоза, что мне делать? Помоги мне! Я не могу… я не выйдузатого, кого… не люблю!

Девушка с грустью вспомнила о том, как счастливы были ее родители. Вся жизнь матери сосредоточилась на отце, и после его смерти в ней словно погас какой-то огонь.

— Стрекозочка, я хочу полюбить… полюбить так, как они любили друг друга, — бормотала Гита.

Лошадь внимательно прислушивалась к ее словам, и девушке казалось, что она все понимает.

Внезапно в проходе между денниками послышались шаги. Повернувшись, Гита увидела Хокинса, когда-то служившего денщиком у ее отца. После смерти своего господина Хокинс решил остаться с его вдовой и дочерью и вместе с ними переехал в Салливан-Холл.

— Я услышал ваш голос, мисс, — сообщил Хокинс, — и решил спросить, могу ли я вам чем-нибудь помочь.

Хокинс, появившийся в их доме, когда Гите было лет десять, отлично знал, что девушка много времени проводит с лошадьми, находя в этом утешение.

Гита заколебалась, стоит ли рассказывать Хокинсу о своей беде, но потом сообразила, что Добсон, камердинер деда, с которым Хокинс может поделиться, тотчас растрезвонит по всему дому о том, какая судьба уготована внучке хозяина, и вскоре вся челядь только об этом и будет говорить.

Приблизившись к Гите и заметив в ее глазах слезы, Хокинс воскликнул:

— Не надо так расстраиваться, мисс Гита! Я как раз собирался обрадовать вас новостью о том, что завтра нас ждет кое-что интересное.

— И что же? — всхлипнув, спросила девушка.

Помня о том, что Винсент и Джонатан приезжают завтра во второй половине дня, она даже не могла представить, существует ли на свете нечто, способное отвлечь ее от грустных мыслей.

— Я тут разузнал, — ответил Хокинс, — что завтра по соседству, в поместье его светлости, устраиваются скачки. Если нам удастся улизнуть рано утром, то мы успеем к началу.

Сообщение Хокинса и в самом деле вызвало у Гиты интерес.

— Скачки? Стипльчез1 ? Ты хочешь сказать, что его светлость вернулся? Я думала, он все еще за границей.

— Говорят, он вернулся домой, — объяснил Хокинс, — и первым делом устроил стипльчез. К нему съедутся друзья из Лондона. Уверен, там будут такие лошади, каких вам в жизни видеть не доводилось.

— О, Хокинс, кто тебе рассказал все это?

— Да я сегодня был в таверне, — ответил Хокинс, — и туда пришел один из грумов лорда Лока. — Заметив любопытство в глазах девушки, он добавил: — Он взахлеб расписывал приемы, которые его светлость устраивал в Лондоне. Думаю, в Лок-Холле уже сейчас полно народу, а конюшни забиты до отказа.

Гита рассмеялась:

— О, как здорово, Хокинс! Конечно, мы должны посмотреть скачки. Но только никому об этом не говори, иначе этот отвратительный камердинер все донесет деду, и мне велят остаться дома.

— Да я бы не ответил негодяю, который час, спроси он меня об этом! — воскликнул Хокинс, и Гита снова засмеялась.

Она знала, что в течение многих пет камердинер сэра Роберта враждует с остальной челядью Салливан-Холла, считавшей его шпионом. И не без оснований: Добсон пересказывал хозяину все, что слышал.

— Мы вот что сделаем, Хокинс, — предложила Гита. — Мы скажем, что едем на непродолжительную прогулку и вернемся к обеду. — Она на секунду запнулась. — Однако мы умрем с голоду, если ты не захватишь с собой сандвичи, только чтобы кухарка ничего не заметила.

— Предоставьте это мне, мисс Гита, — успокоил ее Хокинс, — А что касается его светлости — будьте уверены, он выиграет стипльчез.

— Мне тоже так кажется, — согласилась с ним Гита. — Я с удовольствием снова посмотрю, как он скачет верхом. Интересно, он сильно изменился за два года?

— Стал старше, — ответил Хокинс. — Грум в таверне хвастался, что его хозяин обновил все препятствия на скаковом круге.

Гита задумалась в предвкушении завтрашней поездки. В последний раз она видела лорда Лока, когда тот охотился. Тогда еще она подумала, что ни один человек на свете не умеет с таким изяществом и ловкостью держаться в седле. Казалось, они составляли единое целое с лошадью.

Несмотря на то, что Локи и Салливаны были соседями, они не общались из-за давней вражды. А началось все с того, что отец лорда Лока заявил, будто расположенный на границе поместий лес принадлежит ему. Это привело сэра Роберта в ярость, поскольку пес он считал своим. Обе стороны призвали своих поверенных, дабы те сверились с картами, но ответ на спорный вопрос так и не был найден.

Кончилось все тем, что пожилые джентльмены разругались насмерть. С тех пор они не встречались и не общались даже в тех случаях, когда этого требовали интересы графства.

Семья Локов жила в графстве на несколько поколений дольше, чем семья Салливанов. Лорд Лок являлся председателем комитета по организации конных выставок и членом нескольких благотворительных советов. Сэр Роберт председательствовал в совете по организации сельскохозяйственных выставок и также принимал участие в работе благотворительных организаций, но других.

Почти все дворянство графства предпочитало иметь депо с лордом Локом, хотя были и такие, которые поддерживали отношения с обоими.

Когда нынешний лорд Лок вступил в права наследства, он уже зарекомендовал себя бравым солдатом. После окончания войны он вновь вернулся к светской жизни. Лондонский бомонд считал его самым привлекательным молодым человеком, и его внимания добивались первые красавицы модных салонов. Он был отличным наездником, поэтому его без возражений приняли в круг «Коринфян». Джентльмен Джексон, владелец «Академии бокса» на Бонд-стрит, причислил его к своим лучшим ученикам. Кроме всего прочего, лорд Лок оказался великолепным фехтовальщиком и, как утверждали, победил в поединках двух европейских чемпионов. Он одинаково метко стрелял как из дробовика, когда охотился на птиц, так и из дуэльного пистолета.

Естественно, каждый его шаг вызывал живейший интерес не только у слуг лондонского дома и Лок-Холла, но и у большинства обитателей Салливан-Холла. Слушая рассказы о нем. Гита представляла его героем. Она видела лорда издали несколько раз, и этого оказалось достаточно, чтобы подстегнуть ее воображение. Она очень переживала, что ей так и не довелось познакомиться с человеком, ставшим главным героем ее грез.

Как Гита и предполагала, после окончания войны лорд Лок предпочел отправиться в путешествие вокруг света, вместо того чтобы путешествовать по будуарам признанных красавиц. Она не могла представить, что лорд Лок будет охотиться за чьими-нибудь деньгами, как это делали ее кузены, или мириться с обществом такого хмурого человека, как ее дед, только ради того, чтобы заполучить наследство.

— Ничто не удержит меня от того, чтобы посмотреть стипльчез, — сказала она Хокинсу. — Мы поедем на Холм — оттуда хорошо виден весь скаковой круг — через Монаший лес.

— Я слышал, лорд Лок многое изменил на круге.

— И что же он сделал?

— Он расширил его, а препятствия сделал выше.

— О, жаль, что я не могу поупражняться там, — грустно проговорила девушка, понимая, что ей остается лишь наблюдать за лордом Локом и восхищаться издали, так как им не суждено познакомиться. Тем не менее известие о завтрашнем стипльчезе немного развеяло ее хандру, и она уже не испытывала такого ужаса перед будущим, как несколько минут назад. Она улыбалась, когда шла к дому и думала о лорде Локе.

Утром, к радости Гиты, небо оказалось чистым.

Девушка раздвинула шторы и обнаружила, что за ночь неглубокие лужицы покрылись тонким ледком.

«Солнышко скоро растопит его», — отметила про себя Гита.

В настоящий момент у нее не было гувернантки — бедняжку полгода назад уволил сэр Роберт, — поэтому никто, к счастью, не спрашивал ее, куда она собирается. Дедушка спустится вниз не раньше одиннадцати, и вряд ли она понадобится ему раньше.

Торопливо позавтракав. Гита побежала к конюшне. Хокинс уже ждал ее. Она села на Стрекозу, а Хокинс вскочил на красивого жеребца по кличке Самсон.

Предупредив грумов, что вернутся к обеду, они спокойным шагом пересекли двор и направились в ту часть поместья, куда обычно ездили на конные прогулки.

— Будьте осторожны, мисс Гита, — предупредил ее Хокинс.

— Почему? — удивилась она.

— В Лок-Холл съезжаются гости, и на дороге много экипажей.

— Приложу все сипы, чтобы не столкнуться с ними, — весело проговорила девушка.

Вскоре они отъехали на значительное расстояние и удостоверились, что из дома их не видно.

Глаза Хокинса, невысокого, но жилистого и сильного мужчины средних лет, лукаво блестели. Отец Гиты не раз говорил, что в трудной ситуации предпочитает своего бывшего денщика любому силачу.

«Более того, — добавлял отец, — он обладает потрясающей способностью скрашивать мой быт. Он и цыпленка раздобудет на обед, и отыщет в свинарнике самый чистый угол и устроит там роскошную постель». Иногда мама смеялась в ответ, а иногда с тоской в голосе говорила:

«О, дорогой, если бы только я могла ухаживать за тобой. Но боюсь, ты бы не захотел, чтобы я, как маркитантка, следовала за тобой в обозе».

«Мне приятно сознавать, что ты здесь, моя драгоценная, в доме, в котором мы вместе создавали уют. Можешь не сомневаться: если у меня будет возможность, я мгновенно примчусь к тебе», — убеждал маму отец и смотрел на нее долгим взглядом. Гита догадывалась, что так может смотреть только тот, кто любит.

Она не раз видела, что родители стоят обнявшись, и старалась побыстрее уйти из комнаты, так как понимала, что они полностью поглощены друг другом.

Однако ее отец так и не вернулся с войны. Мама заперла дом, в котором они провели столько счастливых дней, и вместе с Гитой перебралась в огромный и угрюмый особняк свекра, чей недовольный голос почти постоянно раздавался под сводами пустых комнат…

Предвкушая интересное зрелище, Гита на время забыла и о своей утрате, и о больном деде, и о мрачном доме. Она скакала на Стрекозе и радовалась тому. что скоро увидит героя сказок, которые рассказывала самой себе на ночь, когда гасила свечи.

Они пересекли попе и направились к тому самому лесу, из-за которого две семьи, являвшиеся неотъемлемой частью графства и жившие по соседству, враждовали более двадцати пяти лет.

«Какая глупая вражда! — не раз восклицала мама Гиты. — Когда мы с папой поселимся в Салливан-Холле, я протяну руку дружбы всем нашим соседям, в том числе и лорду Локу».

«Именно это я и сделаю, если дедушка оставит мне дом и деньги», — подумала Гита.

Эта мысль напомнила девушке о том, что ждет ее в будущем, и на мгновение ей показалось, что солнечный свет померк и ее окружил непроглядный туман. Однако она заставила себя успокоиться, вызвав в своем сознании образ лорда Лока, берущего одно препятствие за другим на вороном жеребце.

Они рысью проехали через пес и оказались на Холме, откуда открывался вид на долину, где и должны были состояться скачки. Зрители уже собрались возле ограды, а участники соревнований неспешно подтягивались к старту.

Первым делом Гита обратила внимание на лошадей. Все они были отличных кровей и великолепно выезжены. Затем девушка перевела взгляд на всадников — привлекательных молодых людей в прекрасно сшитых костюмах для верховой езды, лихо заломленных цилиндрах и отполированных до блеска сапогах.

«Наверняка они приехали из Лондона», — сказала она себе.

Когда взгляд Гиты упал на вороного жеребца, гарцевавшего на старте, ее сердце учащенно забилось — в наезднике она безошибочно угадала лорда Лока.

«Только он один умеет так держаться в седле! — восторженно подумала девушка. — И только у него может быть такой красивый конь!»

Пристально изучив лорда Лока, Гита пришла к выводу, что за два года он сильно изменился и стал еще красивее. Однажды ей довелось взглянуть на него вблизи. Они случайно столкнулись в воротах церкви, и она отважилась поднять на него глаза. Лорд Лок показался ей необычайно красивым, но с неким напетом бесшабашности. Он напомнил ей морского разбойника, пирата, человека, который считает жизнь игрой и стремится любыми путями познать все радости мира.

После этой встречи Гита недоумевала, почему у нее возникло ощущение, будто она хорошо знает лорда Лока. «Разве такое возможно? — спрашивала она себя. — Ведь мы с ним даже ни разу не разговаривали…»

Продолжая наблюдать за ним, девушка опять подумала, что он очень отличается от окружавших его мужчин. По его движениям она догадалась, что лорд отдает какие-то распоряжения. Все, к кому он обращался, мгновенно выполняли его указания.

Наконец лошади выстроились на старте. Раздался выстрел, и участники соревнований сорвались с места. Гита затаила дыхание.

Внезапно девушка обнаружила, что Стрекоза спускается вниз по склону поближе к скаковому кругу.

«Наверное, я случайно дала ей шенкеля», — решила Гита.

После первого препятствия Гита определила, что лорд Лок хоть на секунду, но опережает остальных участников. После третьего барьера вороной жеребец вырвался вперед, но не сильно, так как всадник придерживал его. Девушка не сомневалась, что на губах лорда Лока играет странная усмешка — победная и в то же время циничная.

А участники скачек продолжали нестись вперед. Вот они преодолели водное препятствие, затем изгородь, оказавшуюся выше остальных барьеров. Двое всадников не удержались в седле, а у одного лошадь отказалась брать препятствие.

Наконец соревнования переместились в дальнюю часть скакового круга. Вороной жеребец с легкостью брал одно препятствие за другим.

Когда участники вышли на финишную прямую, лорд Лок дал волю своему коню, и тот, рванувшись вперед и обойдя на целый корпус остальных участников, первым достиг финиша.

Гита, чувствовавшая себя утомленной, будто сама скакала на вороном жеребце, с облегчением перевела дух. Она и не подозревала, сколь сильно переживала за лорда Лока.

— Ну, что я вам говорил, мисс Гита! — воскликнул Хокинс. — Я знал, что его светлость выиграет. Никто не может побить его — никто!

Девушка лишь кивнула.

— Жаль, — продолжал Хокинс, — что нам нельзя подойти к нему и сказать, что мы болели за него. Я бы с удовольствием взглянул на его лошадь.

— Я бы тоже, — призналась Гита.

— Я всегда говорил, — продолжал Хокинс, — нельзя не принимать его светлость в Салливан-Холле, к тому же ваш батюшка спас ему жизнь.

Его слова заставили Гиту оторвать взгляд от лорда Лока.

— Что значит «спас ему жизнь»? — спросила она, с изумлением посмотрев на Хокинса.

— Неужели хозяин не рассказывал вам? — удивился тот.

— Нет, — ответила девушка. — А когда папа спас жизнь лорду Локу?

— Когда мы были в Португалии, мисс. Это было первое сражение вашего батюшки в составе нашего полка.

— И что же тогда произошло? — продолжала расспрашивать Гита.

— Мы напоролись на французский кавалерийский взвод. Прежде чем мы сообразили, что случилось, лошадь под его светлостью — хотя тогда он еще не вступил в права наследства — убили. — Гита вскрикнула. — Французов было шестеро против одного. Ваш батюшка уже отдал приказ отступать — нам просто ничего иного не оставалось, когда лейтенант Лок упал. Тут ваш батюшка остановился возле него, наклонился и сказал: «Прыгай ко мне, приятель, и поторопись, черт побери!» Он подал ему руку, подтянул к седлу, и они ускакали. А пули роились вокруг, как мухи!

— Как это похоже на папу! — совздохом проговорила Гита.

— Они спаслись только чудом, мисс! Ваш батюшка сам мог погибнуть, когда помогал лорду Локу взобраться на лошадь. Мы-то все выполнили его приказ — скакали во весь опор от французов! Могу поспорить, — рассмеявшись, добавил Хокинс, — что, вспоминая о том случае, лорд Лок каждый раз, и особенно когда выигрывает скачки, как сегодня, благодарит вашего батюшку за то, что остался жив.

— Я тоже уверена в этом, — тихо произнесла девушка.

Она вновь посмотрела вниз, на скаковой круг. Лорд Лок, окруженный толпой, уже принимал поздравления, в то время как остальные участники лишь приближались к финишу.

И вдруг ей в голову пришла невероятная мысль! Настолько фантастическая, что она не сразу осмелилась облечь ее в слова.

Глава 2

Победно улыбаясь, лорд Лок ехал к дому. Только что он получил массу поздравлений и от зрителей, и от участников соревнований. Каждый хотел пожать ему руку.

Было уже далеко за полдень, и все стремились поскорее добраться до Лок-Холла, где их ждал обед. Лорд Лок, никогда не позволявший себе есть перед соревнованиями, знал, что его повар постарается на славу и приготовит отменные кушанья. Еще утром он переговорил со своим экономом и распорядился, какие вина подавать к стопу.

Он мечтал о сегодняшних скачках . давно, еще во время своего кругосветного путешествия. И вот наконец-то ему удалось доказать, что его жеребцу нет равных! Хотя он все же похвалил лошадей своих соперников, которые, несмотря на досадный проигрыш, пребывали в отличном настроении. Надо признаться, что еще до начала скачек все были готовы к тому, что победит их гостеприимный хозяин.

Перед величественным особняком, перестроенным дедом лорда Лока в середине прошлого века, участников стипльчеза ждали грумы. Лорд Лок спешился, похлопал по крупу вороного жеребца, принесшего ему столь радостную победу, и сказал груму:

— Геркулес повел себя именно так, как я и ожидал. Уверен, ты гордишься им не меньше меня.

— Это лучший конь в конюшне, милорд, — ответил грум, хотя понимал, что его хозяин и так хорошо представляет, какими достоинствами обладает Геркулес.

Сопровождаемый гостями, лорд Лок вошел в дом и вдруг замер на пороге холла.

На нижней ступеньке широкой лестницы стояла женщина. Ее рука покоилась на белых с золотом перилах. Увидев лорда Лока, она двинулась ему навстречу и низким, чувственным голосом, который он так хорошо помнил, проговорила:

— Ты рад, меня видеть, Валиант? «Удивлен — было бы правильнее, — подумал лорд Лок, — или скорее изумлен».

Понимая, что нельзя признаваться ей в этом, он ответил:

— А мне сказали, что тебя, Зулейка, нет в Англии.

— Я приехала два дня назад и узнала, что ты тоже вернулся.

Приблизившись к нему, она подняла на него свои потрясающие глаза. Их разрез и форма свидетельствовали о ее необычайной чувственности не меньше, чем губы. Трудно было представить, что на свете может существовать женщина прекраснее Зулейки.

Принцесса Зулейка Эль-Саладин принадлежала к тем таинственным личностям, которые, словно метеориты, проносятся по небосклону светских салонов. Их невозможно отнести к какой-либо определенной категории, они остаются загадкой для окружающих.

Принцесса объявилась в Лондоне сразу после окончания войны. Ее враги — а их, естественно, было у нее несметное множество — обвиняли ее в том, что она, не приняв ни сторону французов, ни англичан, выжидала «за боковой линией», кто из этой схватки выйдет победителем.

Никто не знал, каково происхождение этой божественной красавицы и откуда она появилась. Сама же она называла себя русской. Те, кто знал ее лучше остальных, например, лорд Лок, подозревали, что родилась она скорее на южном побережье Черного моря2.

Как бы то ни было, ее родословная оставалась тайной, покрытой мраком.

Известно про нее было лишь то, что она дважды выходила замуж: один раз за дворянина, своего соотечественника, а второй — за турка, под чьим именем и жила сейчас, представляясь «принцессой Зулейкой» и заявляя, что имеет все права на этот титул.

«Эль-Саладин», — обычно добавляла она, словно бросая вызов тем, кто проявлял чрезмерное любопытство.

Мужья — если можно так называть мужчин, с которыми жила принцесса, — оставили ей огромные состояния. Приехав в Лондон, она купила один из самых больших особняков в Мейфере — фешенебельном районе Лондона — и принялась развлекаться, к великой радости тех, кому нечем было занять себя. Ее балы и приемы отличались роскошью и оригинальностью. Более того, они буквально следовали один за другим. . Не получить приглашения на одно из ее мероприятий считалось позорным пятном, с которым просто невозможно жить.

Гибкая, стройная, с раскосыми темными глазами, принцесса действительно была красива, а изумительные драгоценности, достойные сокровищ Аладдина, только подчеркивали ее очарование.

Ни у кого не вызывало сомнения, что ее будет преследовать вся мужская часть бомонда. По случилось так, что Зулейка, едва увидев лорда Лока, сама стала преследовать его. Ни один мужчина не мог бы устоять против такого натиска. Однако лорд Лок оказался достаточно мудрым, чтобы понять: эта связь начинает его затягивать, словно болото.

Его решение освободиться от Зулейки было одной из причин, подвигнувших его отправиться в кругосветное путешествие, во время которого он посетил страны, из-за войны недоступные англичанам. Возвратившись в Лондон, он с облегчением узнал, что Зулейка находится во Франции.

И вот она появилась в тот момент, когда он меньше всего ее ожидал!

С равнодушным видом поцеловав руку принцессы, лорд Лок пригласил всех пройти в гостиную, где их ждало охлажденное шампанское.

Памятуя, что женщинам нет места там, где мужчины обсуждают скачки, он тщательнейшим образом подобрал гостей, пригласив на свою холостяцкую вечеринку лишь ярых поклонников стипльчеза.

— Ты собираешься пообедать с нами? — поинтересовался лорд Лок у принцессы.

— В том числе и пообедать, Валиант, — ответила та. — Несмотря на то, что ты не включил меня в список своих гостей, я здесь.

Лорд Лок изумленно уставился на нее.

— Так ты приехала одна? — с недоверием спросил он.

Зулейка рассмеялась низким грудным смехом.

— Я бы ни за что не оскорбила твою пуританскую натуру такой вольностью! Нет, я прихватила с собой двух дуэний — Люси Комптон и Каролину Блэкстоун.

Саркастически усмехнувшись, лорд Лок безразличным тоном произнес:

— Вот и замечательно.

Ему было известно о бурных романах леди Комптон и графини Блэкстоун с двумя молодыми людьми — участниками сегодняшних скачек.

«Конечно, они с энтузиазмом приняли предложение Зулейки приехать в Лок-Холл! — подумал он. — Незваные гостьи, они знали, что любовники примут их с распростертыми объятиями!»

Когда в гостиную вошла леди Комптон, на лицах мужчин появилось удивленное выражение, и лорд Лок с огорчением подумал, что теперь ему придется обеспечить дамское общество и остальным гостям, иначе они почувствуют себя ущемленными.

Эта мысль вызвала у него раздражение. Как же он мечтал о сегодняшней вечеринке! Устав от балов и обедов в Лондоне, он не мог дождаться, когда окажется в мужской компании и вдоволь наговорится о политике и спорте. Кроме того, следующие два дня он собирался посвятить конным прогулкам, а приезд принцессы нарушил его планы. Если он попытается отделаться от нее, то это закончится явным скандалом, а потом каждое его слово будет многократно повторено в клубах.

Проследив, чтобы всем подали шампанское, лорд Лок поднялся в свою комнату переодеться. Обладая утонченным вкусом, он был приверженцем школы Красавчика Браммепя.

«Джентльмен должен тщательно следить за своей внешностью. Ему даже в голову не придет сесть за стоп в мятой сорочке или плохо повязанном галстуке и тем более в одежде, в которой он выезжал на верховую прогулку".

Поэтому, прежде чем спуститься в гостиную, лорд Лок, у которого живот подводило от голода, надел свежую сорочку, сюртук и повязал другой галстук.

Завидев его, принцесса — единственная, кто заметил его отсутствие, — тут же подошла к нему и положила руку с длинными изящными пальцами ему на локоть.

— Ты рад моему приезду? — заглядывая в глаза, тихо спросила она. Лорд Лок не решился сказать ей правду, поэтому ответил так, как она и ожидала.

Наконец объявили, что обед подан, и гости прошли в столовую. Как все и предполагали, еда была отменной. За столом царило веселье, провозглашались тосты за победителя скачек, за прекрасные глаза трех дам.

Но лорд Лок чувствовал себя неуютно. Зулейка, по его мнению, вела себя излишне фамильярно. Его злило то, что он вновь вынужден переживать те трудности, от которых бежал за границу год назад. Он не сомневался, что за время его отсутствия у Зулейки были другие мужчины, однако она осталась верна его памяти, если можно так выразиться. И не только потому, что считала его самым пылким на свете любовником, о чем очень часто говорила ему. Депо, как он догадался, заключалось в том, что Зулейка не нашла никого, кто по своему социальному положению подходил бы ей на роль мужа.

Ни для кого не было секретом, что принцесса намерена выйти замуж. Именно это и пугало лорда Лока — женитьба не входила в его ближайшие планы.

«Но если я все же женюсь, — решил он, — то уж, во всяком случае, не на такой неразборчивой в связях женщине, как принцесса. Я не допущу, чтобы моя жена своим поведением оскорбляла меня».

Принцесса по праву считалась самой страстной и загадочной женщиной лондонского света. Тщетно пытаясь завоевать ее, мужчины смертельно завидовали лорду Локу, который играл столь важную роль в жизни Зулейки.

Но лорд Лок умел управлять своими чувствами. Он принял решение, и никто не в силах поколебать его. У него есть дела посерьезнее, чем эта ненужная любовь Зулейки.

До отъезда лорда Лока в кругосветное путешествие в Лондоне, пожалуй, не было дома, где бы не обсуждался его роман с принцессой. Утверждали даже, что она устраивает свои роскошные приемы исключительно ради него. И тогда он решил исчезнуть. Не желая, чтобы

Зулейка последовала за ним, он никому, за исключением самых близких друзей, не сказал, куда отправляется.

Зулейке же лорд Лок отправил дорогой подарок, сопроводив его письмом, в котором благодарил принцессу за ее благосклонность. Он намекнул, что их дороги разошлись и вряд, ли они когда-либо увидятся в будущем.

Но Зулейка, словно джинн из восточных сказок, снова возникла на его пути!

И теперь лорд Лок тщетно ломал голову над тем, как избавиться от нее. Принцесса обладала страшной напористостью. Никто не мог устоять перед ее натиском, она всегда добивалась того, чего хотела.

Оглядев мужчин, сидевших за столом, лорд Лок лишний раз убедился, что все они, за исключением кавалеров Люси Комптон и Каролины Блэкстоун, очарованы принцессой.

«Она заворожила их, как факир завораживает кобру игрой на флейте». — подумал он.

. А Зулейка тем временем все свое внимание направляла на лорда Лока, и он остро чувствовал на себе ее магнетизм, ее магическую способность управлять людьми.

Зная, что обед будет поздним, лорд Лок приказал подать всего несколько блюд, поэтому гости встали из-за стопа значительно раньше обычного, примерно в пять часов.

— Полагаю, вы не против отдохнуть после столь напряженного дня? Я же наведаюсь в конюшню и проверю, как покормили лошадей.

— Надеюсь, им тоже дали шампанского, чтобы отметить свои достижения по преодолению новых препятствий! — сострил один из мужчин.

Лорд Лок направился было к двери, но его остановила Зулейка.

— Не покидай меня, Валиант! — взмолилась она, беря его под руку. — Я хочу поговорить с тобой.

— Мы поговорим позже, Зулейка, — возразил лорд Лок. — У меня есть кое-какие дела. Я же не знал, что ты приедешь.

Зулейка слегка обиженно выпятила чувственные губки и прищурилась. Поняв, что она недовольна его ответом, лорд Лок почти грубо выдернул руку из ее цепких пальцев и вышел через главную дверь.

По дороге в конюшню лорда Лока догнал Перегрин Уэстингтон.

— Что ты собираешься делать с принцессой? — прямо спросил он.

Молодые люди вместе учились в школе, а потом служили в одном полку. Перри был одним из немногих, кому лорд Лок полностью доверял.

— Что я могу сделать? Даже не представляю. Я надеялся, что она забудет меня.

Перегрин Уэстингтон расхохотался:

— Во время твоего отсутствия за ней увивались сотни поклонников, но ни один из них не может соперничать с тобой, Валиант. — Увидев, что друг недовольно поджал губы, Перри добавил: — Это в ее духе: набросилась на тебя, будто пантера.

«А ведь он прав, — подумал лорд Лок. — Зулейка действительно похожа на пантеру. Она терпеливо поджидает свою жертву, а потом молниеносно атакует».

Лорд Лок переходил от одного денника к другому, восхищаясь лошадьми. Однако мысль о Зулейке продолжала мучить его. Что же с ней делать? Внутренний голос подсказывал ему, что нельзя идти на попятную и возобновлять любовную связь. Но как преодолеть настойчивость принцессы? Он понимал, что любые его попытки отделаться от нее закончатся скандалом, который вызовет массу толков.

С одной стороны, лорд Лок чувствовал себя абсолютно беспомощным, а с другой — он терпеть не мог мужчин, которые не умели мирно расставаться с бывшими возлюбленными, и считал их либо глупцами, либо бесчувственными созданиями. В результате одни женщины горько рыдали по утраченной любви, а другие клялись отомстить и, подговорив своих друзей, затевали нечто вроде маленькой войны в высшем свете. — Ему же всегда удавалось остаться в дружеских отношениях со своими возлюбленными, а их у него было немало. И хотя для некоторых женщин этот разрыв был болезненным, они слишком уважали себя, чтобы при-. знаться в этом ему.

А вот Зулейка была иной. В ее характере присутствовало нечто примитивное, варварское. Эта черта проявлялась не только в ее страстности, но и в стремлении поработить мужчину.

Лорд Лок знал: если он скажет Зулейке, что она не может остаться у него, та обязательно начнет возражать, чем доведет его до белого — каления, и он, не сдержавшись, наговорит ей грубостей. Тогда она поднимет на свою защиту половину лондонского бомонда.

«Что же, черт побери, мне делать?» — уже в который раз спросил себя лорд Лок.

Он зашел в последний денник и машинально похлопал по крупу лошадь одного из своих приятелей. Подошедший к нему грум принялся расписывать достоинства коня, но лорд не слушал его.

Когда лорд Лок направился к дому, Перри попытался успокоить его.

— Я вот что придумал, — сказал он. — Пригласи сегодня на ужин своих соседей. Это немного ослабит напряжение.

— Я уже думал над этим, — признался лорд Лок. — Боюсь только, как бы они не обиделись, что после столь долгого отсутствия я приглашаю их в последний момент.

— Так расскажи им правду, — посоветовал Перри. — Объясни, что к тебе неожиданно приехали гости из Лондона и вместо холостяцкой вечеринки для участников стипльчеза ты решил устроить прием.

— Наверное, я так и сделаю, — устало произнес лорд Лок. — Но честное слово, это так утомительно!

— Согласен с тобой, но зато ты будешь избавлен от тет-а-тет с Зулейкой.

Пройдя в дом, лорд Лок заперся в своем кабинете и написал приглашения ближайшим соседям. Вызвав секретаря, он попросил разнести их по адресам.

— Надеюсь, ваши посыльные, Стивенсон, застанут их дома, — добавил он.

Мистер Стивенсон, мужчина средних пет, в чьи обязанности входило заботиться о доме и поместье в отсутствие лорда Лока, просмотрел список и ответил:

— Уверен, милорд, все эти люди будут счастливы получить приглашение вашей светлости.

— Обдумайте список тех, кого можно пригласить завтра вечером, — попросил лорд Лок.

— Слушаюсь, милорд.

— Сегодня после ужина мы будем играть в карты, а на завтра закажите оркестр.

Мистер Стивенсон, привыкший к тому, что его патрон часто меняет планы, ничем не выказал своего удивления. Другой бы на его месте заявил, что найти в глубокой провинции оркестр, да притом хороший, практически невозможно. Он же, лишь поклонился и, забрав приглашения, вышел из кабинета.

Лорд Лок не зря нанял своего секретаря. Тот отличался потрясающей расторопностью: уже через десять минут грумы вскочили на лошадей и разъехались выполнять поручения.

Понимая, что прислуге надо все подготовить к приему, лорд Лок велел подавать ужин позже, чем обычно. Он догадывался, что соседи сгорают от любопытства, желая посмотреть, каким он стал после долгого отсутствия, и выяснить, кого же пригласили на так называемую холостяцкую вечеринку.

Лорд Лок уже собирался предупредить своих гостей об изменении программы, когда дверь кабинета распахнулась и на пороге появилась Зулейка. Нельзя было не восхищаться этой красавицей с темными глазами и черными блестящими волосами, оттенявшими белизну кожи. Идеально сшитое платье с глубоким, даже излишне смелым декольте подчеркивало стройность ее фигуры.

Принцесса направилась к лорду Локу, и тот несколько цинично сказал самому себе: «Наверняка у нее под платьем ничего нет».

И это было абсолютной правдой. Молча приблизившись к лорду Локу, Зулейка устремила на него призывный взгляд, в котором отразилось сжигавшее ее желание. Минуту они не отрываясь смотрели друг другу в глаза, прежде чем лорд Лок заставил себя отойти к камину.

— Тебе не следовало приезжать сюда, Зулейка. Твой приезд вызовет массу неприятных и ненужных сплетен.

— А какое нам до этого депо?? — воскликнула принцесса.

— Я должен думать о своей семье, — ответил лорд Лок. — Перед моим отъездом из Англии бабушка жаловалась, что о нас слишком много говорят. Я не желаю, чтобы подобное повторилось.

Зулейка засмеялась:

— Мой дорогой глупенький Валиант! Неужели ты допускаешь, будто для меня имеет значение, что говорит твоя бабушка или кто-то другой? Я скучала по тебе, я хочу тебя. Ты вернулся, и теперь мы вместе. Именно этого я и добивалась.

Решимость ее последних слов крайне разозлила лорда Лока.

— Полагаю, Зулейка, — негромко произнес он, — нам следует объясниться. Я восхищаюсь тобой и хочу, чтобы мы были друзьями. Но я совершу ужасную ошибку, если позволю посторонним обсуждать свою личную жизнь. — Помолчав, он улыбнулся и добавил: — Ты же знаешь, когда дело касается тебя, сохранить что-либо в тайне невозможно.

— А я и не собираюсь этого делать! — парировала Зулейка. — Итак, тебе, Валиант, известно, чего я хочу! Или мне нужно напомнить тебе?

Она снова медленно приблизилась к лорду Локу и подняла на него свои прекрасные глаза. Вряд ли кто смог бы устоять перед ней, но лорд Лок даже не шевельнулся.

Первой нарушила молчание Зулейка.

— Значит, я должна попросить тебя о том, о чем не желаешь просить меня ты? — прошептала она.

Лорд Лок лихорадочно соображал, что же ему ответить. Его спас Перри, без стука вошедший в кабинет. Мгновенно оценив ситуацию, он как ни в чем не бывало воскликнул:

— А, вот ты где, Валиант! Я подумал, что нужно сообщить тебе кое-что. Один человек настаивает на том, чтобы немедленно поговорить с тобой.

— Неужели кто-то решил на меня пожаловаться? — заметил лорд Лок и обратился к принцессе: — Прости, Зулейка. Советую тебе отдохнуть перед ужином, который сегодня подадут чуть позже, так как ко мне в гости приедут соседи.

Во взгляде красавицы, сразу догадавшейся, для чего затевается этот прием, отразился гнев. Однако она сдержала себя и воркующим голоском произнесла:

— О, так ты решил устроить прием в мою честь, Валиант! Как это мило с твоей стороны.

Она одарила лорда Лока лучезарной улыбкой и грациозной походкой направилась к двери. Казалось, она плывет над полом, не касаясь его.

— Слава Богу, Перри, — с облегчением выдохнул лорд Лок. — Ты появился вовремя!

— Я сразу понял, что у тебя возникли проблемы, старина, когда не нашел Зулейку в гостиной. — Зная, что друг не любит, когда вмешиваются в его жизнь, Перри все же осмелился спросить: — Так она сделала тебе предложение?

Кивнув, лорд Лок сердито воскликнул:

— И как я только допустил такое!

Не могу же я всю оставшуюся жизнь бегать от нее по свету.

— Естественно, нет, — с сочувствием отозвался Перри. — Однако ты должен всеми сипами избегать публичных сцен, ведь здесь слишком много народу. Ты же знаешь, что Чарли примется рассказывать о вашей ссоре на каждом углу. Да и Тони тоже.

Лорд Лок застонал.

Внезапно в кабинет вошел дворецкий и объявил:

— Мисс Салливан спрашивает, милорд, не могли бы вы как можно скорее встретиться с ней, так как она торопится домой.

— Так меня действительно кто-то ждет? — удивился лорд Лок.

— Я же тебе сказал, — напомнил Перри. — А ты, верно, подумал, что я просто нашел предлог, чтобы избавить тебя от Зулейки, так?

— Ответьте мне, Бейтс, — обратился лорд Лок к дворецкому, — она имеет какое-то отношение к сэру Роберту?

— Она его внучка, милорд.

— Так она здесь? И просит о встрече?! — воскликнул лорд Лок. — Поистине чудесам нет конца! Проводите ее сюда, Бейтс. Я должен удовлетворить свое любопытство и узнать, с какой целью мисс Салливан оказалась в Лок-Холле.

На губах дворецкого, знавшего о давней вражде между двумя крупными землевладельцами, появилась слабая улыбка.

— Мне с детства вбивали в голову, — заговорил лорд Лок, когда за дворецким закрылась дверь, — что имя Салливан не должно произноситься в этих стенах, что ни один представитель их семейства не должен даже близко подходить к нашему дому.

— Уверен, она начнет ныть по поводу того самого леса, поэтому оставляю тебя одного, — сказал Перри. — Никогда не забуду, как твой отец возмущался наглостью Салливанов. — Засмеявшись, он добавил: — Еще будучи школьником, я считал, что самое разумное — это поделить лес пополам и успокоиться на этом. Так поступил бы всякий, кто обладает хоть крупицей здравого смысла.

— Уверен, отцу даже в голову не приходило такое простое решение. И он, и старый ворчун, как мы называли сэра Роберта, были преисполнены решимости выиграть спор!

— А сейчас тебе предстоит иметь дело с внучкой этого старого ворчуна, — усмехнулся Перри. — Будь осторожен: а вдруг она так же опасна, как Зулейка. Желаю удачи!

Перри ушел, а спустя минуту Бейтс провозгласил:

— Мисс Гита Салливан, милорд!

Почему-то лорд Лок ожидал, что внучка сэра Роберта окажется крупнотелой, крикливо разодетой дамой неопределенного возраста, и потому был чрезвычайно изумлен, когда увидел перед собой хрупкую невысокую девушку, одетую в темную амазонку. Из-под изящной шляпки выбивался золотистый локон. На утонченном девичьем личике особо выделялись огромные серые глаза, опушенные длинными ресницами. Вся она олицетворяла собой юность.

Лорд Лок заметил на ее лице странное выражение. Сначала он подумал, что это смущение, но потом его осенило: это страх!

Протянув девушке руку, он сказал:

— Ваше появление — большой сюрприз для меня, мисс Салливан. И все же добро пожаловать в Лок-Холл.

— Ваш дом… такой прекрасный, — робко произнесла Гита. — Спасибо вам зато, что… согласились принять меня.

— Если ваш приход означает, что глупая вражда, длившаяся более двадцати пяти пет, закончилась, то я действительно рад нашей встрече, — заявил лорд Лок.

— Боюсь, я не имею права говорить от имени дедушки. Он не подозревает, что я здесь, — призналась Гита. — Но что касается меня… я всегда мечтала познакомиться с вами. — Лорд Лок доброжелательно улыбнулся. — Но сначала я хочу поздравить вас с победой в стипльчезе.

— Так вы видели скачки? — удивился лорд Лок.

Девушка кивнула, и ее гдаза озорно блеснули.

— Я видела и эти скачки, и все предыдущие. Я смотрела с Холма.

Лорд Лок знал, что это место находится как раз за спорным лесом.

— Так вот каким образом вы подтверждали свои права на этот лес! — насмешливо воскликнул он.

— Я приезжала туда с одной целью, — с некоторой обидой возразила Гита, — чтобы взглянуть на вашу лошадь. Она прекрасна!

"Как и ее всадник», — хотелось добавить ей.

Гита впервые видела лорда Лока без шляпы. Ей понравилось, что его волосы зачесаны назад, а широкий лоб открыт. Она обнаружила, что он действительно напоминает морского разбойника, пирата. И в то же время любой безошибочно узнал бы в нем аристократа.

— Присаживайтесь, — предложил лорд Лок.

Гита села на диван рядом с камином и сняла перчатки. Ее сердце бешено стучало, ей было страшно произнести то, что она намеревалась сказать.

Видимо, почувствовав ее состояние, лорд Лок решил помочь ей:

— Я с нетерпением жду, когда вы объясните мне причину своего визита. Но сначала я хотел бы предложить вам бокал шампанского.

— Нет! Нет! — замотала головой Гита. — Мне ничего не нужно. Я сейчас все объясню.

Она опустила глаза и принялась теребить перчатки.

— Мне трудно представить, что могло встревожить вас до такой степени, — вновь заговорил лорд Лок, понимая ее смущение. — Если это только из-за леса…

— Лес тут ни при чем, — перебила его Гита. — Это касается… лично меня… Я пришла… попросить вашу светлость о помощи.

— Я с радостью помогу вам, сделаю все возможное.

— Боюсь, моя просьба… покажется вам странной.

— И все же я с радостью выслушаю вас и постараюсь исполнить все, что от меня требуется.

Чтобы как-то разрядить напряженную атмосферу, лорд Лок удобно расположился в кресле возле дивана.

— Поверьте мне, я в самом деле хочу помочь вам, — повторил он. Робко улыбнувшись ему. Гита тихо проговорила:

— Только сегодня я узнала, что… папа спас вам жизнь… когда вы… поступили в полк. Об этом мне рассказал папин денщик.

— Все верно, — согласился лорд Лок. — И я благодарен ему за это. — Помолчав, он добавил; — Признаюсь, ваш отец был отличным командиром. Мы все гордились тем, что служим под его началом. — Гита внимательно слушала, и он продолжил: — Когда его убили, я уже служил в другом батальоне. У меня не было возможности выразить соболезнования его семье, но я очень тяжело переживал его гибель.

— После того как папа уехал на войну, мы с мамой поселились в доме дедушки. Мама умерла… а дедушка очень стар… Все эти годы мы с ним жили вдвоем… Я почти ни с кем не виделась, лишь изредка, когда выезжала… на охоту. — Гита надеялась, что лорд Лок понял, насколько уединенный образ жизни она вела. — Несколько недель назад доктора предупредили меня… что дедушке осталось жить два-три месяца.

— Сочувствую вам, — как и полагалось в подобных случаях, заметил лорд Лок.

— Думаю, смерть для него будет облегчением, — продолжала Гита. — Из-за сильных болей… у него всегда плохое настроение… Полагаю, вам известно, что он очень богат?

— До меня доходили кое-какие слухи, — признался лорд Лок, недоумевая, какое отношение имеет он к тому, о чем говорит девушка.

— Дедушка решил сделать меня своей наследницей. — печально объявила Гита.

Удивленный прозвучавшим в ее голосе отчаянием, лорд Лок неуверенно пробормотал:

— Примите мои поздравления…

— Но мне не нужны его деньги! — возразила девушка. — Я бы предпочла, чтобы он оставил мне небольшую сумму, достаточную для безбедного существования. Но он уже принял решение… и ничто не в силах изменить его.

Лорд Лок все еще не понимал, к чему она клонит.

— Мне говорили, — прижав руки к груди, воскликнула Гита, — что вы поклялись… никогда не жениться!

— Верно, — подтвердил лорд Лок. — Я не собираюсь жениться. Мне еще нет тридцати, и впереди у меня достаточно времени для того, чтобы обзавестись наследником. — Улыбнувшись, он добавил: — Вам же, как я вижу, будет нелегко выработать подобное отношение к браку, если вы, конечно, желаете этого.

Озадаченный тем, что девушкой владеет такое отчаяние, он терпеливо ждал продолжения.

— Дедушка настаивает, — вновь заговорила Гита, — чтобы я вышла замуж за одного из его племянников — за Винсента или Джонатана Салливанов. Но они оба мне… неприятны. — В ее голосе послышались рыдания. — Мне всего восемнадцать… а дедушка является моим опекуном, поэтому, вправе принудить меня. Только вы можете помочь мне избежать этого ужаса. — Не давая лорду Локу вставить ни слова. Гита на одном дыхании выпалила: — Если вы действительно благодарны моему отцу за то, что он спас вам жизнь, если вы считаете, что должны отдать ему долг чести, то не откажете мне в моей просьбе!

— Так о чем же вы просите? — осведомился лорд Лок.

Гита набрала в грудь побольше воздуха и почти прокричала:

— Чтобы вы обручилисьсомной!..

Глава 4

Лорд Лок вздрогнул и устремил на Гиту изумленный взгляд.

— Наша помолвка, — торопливо заговорила девушка, — продлится лишь до… смерти дедушки, а потом, естественно, мы ее расторгнем.

— Не понимаю…

— Если я буду помолвлена с вами, тогда никто не сможет заставить меня выйти за одного из моих кузенов, — объяснила Гита.

— А вы уверены, что ваш дедушка будет настаивать на том, чтобы вы выходили замуж против вашего желания?

— Я пыталась убедить его… что не могу выйти замуж, но он очень разгневался и сказал, что я должна подчиняться ему, так как он мой опекун. — Грустно вздохнув. Гита продолжила: — Никуда не денешься. Таков закон. А мои кузены так стремятся заполучить деньги дедушки, что с радостью женятся на мне. — Лорд Лок молчал, и после непродолжительной паузы девушка испуганно добавила: — Хотя раньше Винсент никогда не скрывал, что презирает меня. А Джонатан… тот еще противнее, чем его брат, и у него мягкие руки!

Гиту передернуло, и лорд Лок догадался: девушке невыносима сама мысль о том, что этот человек дотронется до нее.

Однако то, о чем она его просит, невозможно!

Лорд Лок встал и подошел к окну, откуда открывался изумительный вид на запитый солнцем сад.

«Ну как втолковать этой импульсивной девочке, что ее просьба просто абсурдна?» — спрашивал он себя, разглядывая пожелтевшие листья на деревьях.

Внезапно он услышал какой-то звук и, повернувшись, обнаружил, что Гита собирается открыть дверь.

— Что вы делаете? — воскликнул он.

Девушка замерла. Лорду Локу она напомнила школьницу, которую застали за списыванием задания с учебника.

— Мне не следовало… приходить, — дрожащим голоском пролепетала она. — Просто меня охватило страшное отчаяние. Я как утопающий ухватилась за соломинку. Узнала, что папа спас вам жизнь, и решила, что вы… поймете меня…

Девушка говорила сбивчиво, путалась в словах, и лорд Лок предложил:

— Вернитесь и сядьте. И давайте попробуем найти иное решение вашей проблемы. — Он помолчал. — Я не хочу, чтобы вы считали меня неблагодарным. Напротив, я счастлив, что живу значительно дольше, чем надеялись французы.

Он улыбнулся девушке той самой улыбкой, против которой не могла устоять ни одна женщина.

Однако Гита осталась стоять у двери.

— Полагаю, мне следует… пойти домой, — пробормотала она.

Лорд Лок продолжал размышлять над тем, как помочь несчастной, и вдруг его осенила гениальная идея. Теперь он знает, что ответить Зулейке!

Просьба Гиты поначалу настолько ошарашила его, что. он на время забыл о собственных проблемах. Сейчас же он испытал облегчение. Как будто все фрагменты мозаики встали на свои места и сложились в картину!

Итак, его помолвка, пусть и фиктивная, лишит Зулейку возможности вести себя столь вызывающе. За два месяца она успокоится и перенесет свое внимание на кого-нибудь другого.

— Вернитесь и сядьте, — повторил лорд Лок таким властным тоном, что Гита не осмелилась ослушаться.

Словно крохотный зверек, опасающийся ловушки, она осторожно приблизилась к дивану и, примостившись на краешке, подняла на лорда Лока полные тревоги глаза.

«Давно я не встречал таких очаровательных девушек», — подумал он.

— Давайте все серьезно обсудим, — предложил он, вставая спиной к камину. — Ваш дедушка преисполнен решимости сделать вас своей наследницей и в то же время, опасаясь охотников за приданым, настаивает на том, чтобы вы вышли за одного из ваших кузенов?

— Верно, он действительно боится охотников за приданым, — после непродолжительной паузы неуверенно проговорила Гита. — Но вас, я уверена… он бы к таковым не причислил.

— Правильно, — подтвердил лорд Лок. — Однако он может не дать своего согласия на наш брак, так как наши семьи давно в ссоре.

— Я думала об этом, когда шла сюда, — призналась Гита. — Но у меня сложилось впечатление — хотя я могу и ошибаться, — что дедушка с большим интересом слушал рассказы… о ваших подвигах и о медалях, которые вы получили за храбрость. Он так гордился папой! — встрепенувшись, добавила она. — Мне всегда казалось, что он презирает Винсента и Джонатана за то, что они не воевали.

— Вы привели довольно веский аргумент, — заметил лорд Лок, — но я все равно сомневаюсь, что он примет меня с распростертыми объятиями. Хотя допускаю, что он может согласиться на тайное обручение. Нас устроит и это, потому что мы выиграем время.

— Доктора сказали совершенно определенно, что он долго не проживет, — еле слышно произнесла девушка. — Ему осталось не более двух месяцев. — Помолчав, она проговорила: — Теперь я вижу, что с моей стороны было дерзостью прийти к вам.

— С моей точки зрения, вы поступили вполне разумно, — возразил лорд Лок. — Я действительно многим обязан вашему отцу. К сожалению, мне не представилась возможность вернуть ему долг.

— Я была не права, когда напомнила вам о том случае.

— Вовсе нет, вы были абсолютно правы, — заверил ее лорд Лок. — Поэтому, мисс Сапдиван, я готов выполнить вашу просьбу, но при условии, что наша помолвка будет расторгнута сразу после смерти вашего дедушки.

— Вы… вы серьезно? — прижав к груди руки. прошептала Гита. — Вы действительно согласны?

— Да, согласен, — подтвердил лорд Лок. — Я поражен тем, насколько здраво вы оценили ситуацию. А теперь посоветуйте, как мне держать себя с вашим дедушкой?

— Сначала мне бы хотелось поблагодарить вас, — сказала девушка. — Если бы вы отказались — а именно этого я и ожидала, — я бы покончила с собой, лишь бы не выходить замуж за одного из этих… ужасных кузенов.

— Зачем вы так говорите?! — воскликнул лорд Лок. — Вы молоды, очаровательны, уверен, вас ждет интересная и наполненная жизнь. — Улыбнувшись, он добавил: — Это только первое препятствие. Вам же предстоит преодолеть множество преград на своем жизненном пути.

Губы Гиты тронула робкая улыбка.

— Если бы я смогла брать препятствия так, как ваша лошадь в сегодняшнем стипльчезе…

— Надеюсь на это, — усмехнулся лорд Лок. — А теперь, мисс Салливан — хотя, полагаю, мне следует обращаться к вам по имени, раз мы с вами обручены, — что конкретно от меня требуется?

— Мои кузены приезжают завтра, — ответила она. — Поэтому вам следует встретиться с дедушкой сегодня. Можно, конечно, и завтра рано утром, но в это время дня он… неважно себя чувствует.

— Понятно. Значит, я еду с вами, и немедленно. — Гита затаила дыхание, и по ее взгляду лорд Лок догадался, что именно об этом она и мечтала. Внезапно ему в голову пришла одна мысль, и он посмотрен на часы. — Я поеду поговорить с вашим дедушкой, но прошу и вас об одном одолжении: окажите мне любезность, поужинайте со мной здесь сегодня вечером. Этим вы, в свою очередь, поможете мне.

— Поужинать? С вами?

Лорд Лок понял, что девушка даже не помышляла ни о чем подобном.

— Нам следует вести себя так, будто мы и в самом деле обручены, — напомнил он ей. — В глазах окружающих выглядело бы вполне естественно, если бы мы, будучи влюблены друг в друга, старались побольше времени проводить вместе.

— Да, конечно… Но не покажется ли мое присутствие странным… вашим гостям?

— Я вам предлагаю следующее, — подумав немного, проговорил лорд Лок. — Мы сохраним в тайне нашу помолвку и расскажем о ней только самым близким друзьям, согласны? — Гита кивнула. — Если сейчас нас часто будут видеть в обществе друг друга, то потом весть о нашей помолвке, когда придется во всеуслышание объявить о ней, никого не удивит. А вот если бы я объявил, что женюсь на девушке, которую никто не знает, тогда это показалось бы странным.

— Да, конечно… я понимаю, что вы имеете в виду, — нервно пробормотала Гита.

Обращаясь к лорду Локу за помощью, она не думала о том, что ее появление может так круто изменить его образ жизни. Она витала в облаках, мечтая, чтобы он спас ее, как Персей спас Андромеду.

— Если вы этого хотите, — после некоторого размышления сдалась Гита, — я приду к вам на ужин… Однако я никогда не бывала на приемах… и не привыкла проводить время в обществе незнакомых людей… Надеюсь, вам не будет за меня стыдно.

— Такое просто невозможно, — заверил ее лорд Лок. — А теперь пора собираться. На чем же мы отправимся к вашему дедушке?

— Я приехала верхом.

— Отлично. Тогда я тоже прикажу оседлать лошадь. Это облегчает дело. К тому же в экипаже мы добирались бы значительно дольше. — Лок позвонил. — Я еду к мисс Салливан, — обратился он к появившемуся в дверях Бейтсу. — Прикажите немедленно подать мне лошадь. А еще, Бейтс, передайте мистеру Стивенсону, что сегодня вечером мисс Салливан будет моей гостьейзаужином.

— Слушаюсь, милорд.

Бейтс был слишком опытным слугой, чтобы ничем не выказать своего удивления, однако в его глазах промелькнул огонек любопытства.

— Прошу вас. Гита. — обратился к девушке лорд Лок, когда за дворецким закрылась дверь, — выпейте бокал шампанского. Я настаиваю. И по двум причинам. Во-первых, вам нужно снять напряжение, а во-вторых, мы должны выпить за успех нашего предприятия.

С этими словами он подошел к сервировочному столику и, открыв бутылку, покоившуюся в серебряном ведерке со льдом, наполнил два бокала.

Когда лорд Лок с бокалами в руках направлялся к Гите, та вскочила, и он впервые заметил, какая она хрупкая.

«До чего же она беззащитна!» — подумалось ему.

Девушка взяла бокад и, подняв его, проговорила:

— За вашего коня Геркулеса… и его очень… доброго хозяина!

— Бы обошли меня. Гита, — рассмеялся лорд Лок. — Я собирался выпить за вас. И все же я произнесу тост: надеюсь, нам повезет так же, как повезло Геркулесу. А вы очень отважны, если решились обратиться ко мне за помощью.

— Мне… было безумно страшно, — призналась Гита. — Мне и сейчас страшно.

— Полагаю, бояться следует мне, потому что мне предстоит встреча с вашим дедушкой. Его я всегда считал сильным и грозным противником.

Гите, в полной мере согласной с подобной характеристикой, внезапно захотелось подбодрить его:

— Он стар и тяжело болен, хотя не желает показывать этого.

Девушка пригубила шампанское, и в этот момент Бейтс объявил, что лошади готовы.

— Нам пора, — сказал лорд Лок. Проходя по холлу. Гита увидела довольно привлекательного молодого человека.

— Ты уезжаешь, Валиант? — обратился он к лорду Локу и пристально посмотрел на Гиту.

— У меня возникли важные дела, Перри, — ответил лорд Лок. — Если я задержусь, займи гостей до моего возвращения. — Перегрин удивленно вскинул брови. — Мисс Салливан ужинает с нами, — добавил лорд Лок и повернулся к девушке: — Позвольте представить моего ближайшего друга Перегрина Уэстингтона. Он также служил под командованием вашего отца в Португалии.

— Надеюсь, когда-нибудь вы расскажете мне об этом? — предположила Гита, протягивая Перри руку.

— Я был бы счастлив, — проговорил тот.

Увидев, что лошади уже стоят у лестницы, лорд Лок взял Гиту под локоть, и они поспешили к двери. Перри смотрел им вслед, и на лице его отражалось крайнее изумление.

Гита понимала, что у них мало времени, и предложила ехать прямиком через поля, а не по дороге, что было бы раза в два дольше.

Стрекоза полностью оправдывала свое имя, однако — Гита вынуждена была признать это — ей было далеко до лошади лорда Лока, великолепного вороного, выигравшего стипльчез.

Чем ближе они подъезжали к дому, тем сильнее нервничала девушка, лишь сейчас задумавшись над тем. что ей делать, если дедушка придет в ярость или, что еще хуже, потребует, чтобы лорд Лок убирался прочь. Зная характер старика, она не исключала, что тот может призвать на помощь слуг.

И в то же время интуиция, которая никогда не обманывала ее, подсказывала, что дедушка презирает обоих племянников и ему претит мысль о том, что они будут транжирить его деньги.

Гита и лорд Лок остановились возле лестницы и передали поводья конюху, который уже успел прибежать из конюшни. Удивление, отразившееся на лице юноши при виде лорда Лока, вновь напомнило девушке о многолетней вражде между двумя семьями, об оскорбительных письмах друг к другу.

— Не бойтесь, — весело подбодрил ее лорд Лок, когда они поднимались по ступеням. — Это наше Ватерлоо, и мы должны победить.

Несмотря на слабую улыбку, голос Гиты дрожал, когда она осведомилась у лакея:

— Где сэр Роберт?

— В библиотеке, мисс, — ответил тот. — Он недавно спрашивал о вас.

Гита направилась в библиотеку. Она на ходу сняла шляпку, и следовавшему за ней лорду Локу почудилось, что в ее волосы вплелись солнечные лучики, осветившие своим сиянием мрачный коридор.

Лакей распахнул перед ними дверь, и они переступили порог библиотеки.

Сэр Роберт сидел возле окна в инвалидном кресле и смотрел на заходящее солнце.

«Он сердится на меня, — сразу догадалась девушка по его нахмуренному лицу, — потому что меня не оказалось рядом, когда я ему понадобилась».

Девушка бросилась к старику, обрадованная тем, что застала дедушку одного, без его камердинера Добсона.

— Наконец-то. — недовольно произнес сэр Роберт. — Давно пора было прийти.

Он медленно повернул голову и внезапно увидел лорда Лока, стоявшего позади Гиты. Па его лице отразилось жгучее любопытство.

— Я пригласила к нам лорда Лока. — опустившись на скамеечку возле инвалидного кресла, тихим голоском проговорила девушка. — Мы хотим сообщить тебе, дедушка, что… собираемся пожениться.

— Лока? Ты сказала «лорда Лока»? — возмущенно закричал старик.

Лорд Лок протянул руку:

— Рад познакомиться с вами, сэр Роберт. Я мечтая об этом многие годы. Уверен, вы поддержите меня в том, что пора прекратить ссору из-за такой мелочи, как Монаший лес, в течение стольких дет разделявшей наши семьи.

Сэр Роберт на мгновение лишился дара речи.

— Так это вы тот самый молодой человек, который в настоящий момент владеет Лок-Холлом? Тем домом, порог которого я отказался переступать двадцать пять пет назад?

— Именно так, сэр Роберт. И я прошу руки вашей внучки. В знак примирения хочу предложить вам своего рода искупительную жертву в виде Монашего леса.

— Искупительную жертву? Что, черт побери, ты себе позволяешь? — вспылил сэр Роберт. — Ведь Монаший пес и так принадлежит мне! Он был моим испокон веку!

— Тогда я заявляю, что отказываюсь от всяческих притязаний на него. Его больше нет на картах поместья Локов.

— Надеюсь, — фыркнул сэр Роберт. — Это было вопиющей наглостью — нанести его на карту!

— Я полностью согласен с вами, — не колеблясь, признал лорд Лок.

— Вот как? Решил умаслить меня, потому что положил глаз на мою внучку?

— Едва ли меня можно винитьзаэто, — ответил лорд Лок. — Она поистине очаровательна!

— Не сомневаюсь, что ты также положил глаз и на состояние, которое она унаследует после моей смерти, — мрачно заявил старик.

— Вовсе нет, сэр, — возразил лорд Лок. — Отец оставил мне кругленькую сумму, поэтому мне безразлично, какое приданое принесет моя будущая жена.

— Кругленькую сумму, да? — В глазах сэра Роберта вспыхнул интерес. — Мне всегда было любопытно, действительно ли он был так богат, как утверждал?

— Поверьте мне, все, что вы о нем слышали, не было преувеличением. В библиотеке воцарилась тишина.

Испугавшись, что сэр Роберт может оскорбить лорда Лока, Гита взяла старика за руку и взмолилась:

— Пожалуйста, дедушка, дай согласие на нашу помолвку.

— У меня не укладывается в голове, — сердито заявил тот, — как у тебя хватило дерзости познакомиться с человеком, даже имя которого было запрещено упоминать у нас в доме.

— Дедушка, — мягко упрекнула его Гита. — Готова поспорить, что тебе уже известно, как мастерски лорд Лок выиграл стипльчез, устроенный в его поместье сегодня утром.

— Ничего особенного, насколько я знаю, — буркнул сэр Роберт.

— Значит, ты знаешь! — восторженно воскликнула девушка. — Я и не сомневалась в этом. Жаль только, что ты не мог посмотреть скачки. Это было потрясающе! Я впервые видела, чтобы лошади так высоко прыгали!

Сэр Роберт пристально взглянул на внучку. Его подозрения о том, что девушка наблюдала за скачками, устроенными на спорной территории, подтвердились.

— Сэр Роберт, — вступил лорд Лок, почувствовав, что страсти улеглись и что ему пора сыграть свою скрипку, — я бы хотел предложить вам одну вещь. Я хочу показать вам того жеребца, который победил в стипльчезе, чтобы вы оценили его — если, конечно, вам это интересно. Это особенная лошадь, и ваше мнение очень важно для меня.

— Очень важно, говоришь? — усмехнулся старик. — Ну что ж, приводи конягу сюда, раз я не могу вылезти из этого чертового кресла. И чем скорее, тем лучше, если принимать во внимание мое состояние.

«Дедушка ничуть не изменился, — подумала Гита, — он прекрасно понимает, что дни его сочтены, но держится по-прежнему независимо».

— Теперь, дедушка, когда ты познакомился с лордом Локом, — проговорила девушка, удивленная покладистостью деда, — и убедился, что он отличный наездник, надеюсь, понимаешь, почему я хочу выйти за него замуж?

Сэр Роберт изучающе посмотрел на внучку. А та вдохновенно продолжала:

— Он служил под командованием папы, и, как я недавно узнала, папа… спас ему жизнь.

— Мне это известно.

— Известно?! И ты не рассказывал мне об этом?

— Я всегда говорил, что со стороны твоего отца было большой ошибкой брататься с врагом. — довольно резко заявил сэр Роберт.

Однако лорд Лок мог поклясться, что в глазах старика появился лукавый блеск.

— Признаться, сэр, — рассмеялся он, — я рад тому, что остался жив. Сейчас мне кажется, что нас с Гитой свела судьба.

Не удостоив гостя ответом, сэр Роберт обратился к внучке:

— Если хочешь знать мое мнение, ты жестоко обманула меня, встречаясь с ним у меня за спиной.

— Пожалуйста, прости меня, дедушка…

— Я не могу судить о ваших отношениях, — продолжал старик. — Нельзя что-либо делать впопыхах. Из того, что молодой человек является отличным наездником, не следует, что он будет хорошим мужем!

— Тогда позволь нам, — после непродолжительного молчания сказала Гита, — сохранить в тайне нашу помолвку до тех пор, пока ты получше не узнаешь лорда Лока. Уверена, ты одобришь мой выбор и предупредишь Винсента и Джонатана о том, что им… нет смысла… делать мне предложение.

По тому, как сильно задрожал ее голос, лорд Лок догадался, что девушка очень испугана. Однако его ни в коей мере не удивила реакция сэра Роберта.

— Так вот откуда ветер дует! — воскликнул тот. — Ради того, чтобы не выходить замуж за своих кузенов, ты готова принимать ухаживания какого-то неоперившегося юнца!

— Ты несправедлив, дедушка! — обиделась Гита. — Едва ли лорда Лока, со всеми его регалиями, можно назвать неоперившимся юнцом!

Сэр Роберт промолчал, и девушка поняла, что ему стало стыдно за свои слова.

Наконец, словно пытаясь убедить в чем-то самого себя, старик пробурчал:

— Поступай как знаешь. Но я не желаю, чтобы о вашей помолвке стало известно до того, как я узнаю Лока получше. Я хочу убедиться, что он не подкупает меня лесом, который и так давно принадлежит мне.

— Осмелюсь вам напомнить, сэр, — вмешался лорд Лок, — что, если мы с Гитой поженимся, наши поместья объединятся и превратятся в крупнейшее впадение графства. Гита знала, что для сэра Роберта это веский аргумент.

— Что ж, выходит, тайная помолвка! — стараясь скрыть свое удовлетворение, объявил старик. — Никому ни слова! Поняли? Ни единого слова! Я хочу узнать о вас, молодой человек, побольше, прежде чем «Газетт» примется смаковать подробности и распространять сплетни. Надеюсь, вы не разочаруете меня.

Лорд Лок собрался было что-то сказать, но сэр Роберт внезапно визгливо вскрикнул:

— Я устал! Мне пора спать. Где Добсон?

Дверь библиотеки мгновенно открылась, и Гита поняла, что камердинер деда, как обычно, подслушивал.

— Я здесь, сэр Роберт, — заспешив к хозяину, объявил Добсон. — Вам уже давно пора спать.

— Да знаю я, болван! — оборвал его старик. — Я только что сказал об этом! Отвези меня наверх!

Гита наклонилась и поцеловала деда в щеку.

— Спокойной ночи, дедушка. Спасибо тебе за доброту. Мы с лордом Локом все сделаем так, как ты предложил.

— Да уж постарайтесь, — на ходу проворчал сэр Роберт, — иначе я быстро пресеку ваше нежное воркование! И ты выйдешь за того, кого выберу я!

Добсон выкатил кресло из библиотеки и повез своего хозяина, продолжавшего что-то сердито бормотать себе под нос, по коридору.

Когда голос деда стих, у Гиты подогнулись колени, и она рухнула в кресло.

— Простите, — прошептала она.

— Он всегда такой сердитый?

— Сердитый?! — переспросила девушка. — Да сегодня он был любезен как никогда. Обычно он совсем другой. — Она грустно вздохнула. — Он читает нотации, кричит и отчитывает всех за то, чего никто не совершал.

— И вы миритесь с этим так долго?

— С тех пор, как… умерла мама. Жить вдвоем с ним в таком огромном доме… очень сложно.

— Могу себе представить, — сказал лорд Лок. — Но сегодняшний вечер немного разнообразит вашу жизнь. Гита, — добавил он, берясь за ручку двери, — идите наверх и переоденьтесь. Постарайтесь выглядеть как можно лучше. Через час я пришлю за вами экипаж.

— Я могла бы поехать… в дедушкиной карете, — нерешительно предложила девушка.

— Уверен, сэр Роберт будет недоволен тем, что его лошадей тревожат ночью, — заметил лорд Лок. — Моим же прогулка пойдет на пользу. Не опаздывайте, потому что перед ужином я хочу познакомить вас кое с кем.

Прежде чем Гита успела поинтересоваться, с кем именно, он уже вышел из библиотеки в коридор.

Когда девушка поднялась в свою комнату, она пожалела о том, что приняла приглашение лорда Лока. Как она объяснит свое присутствие на таком большом приеме? Наверное, там будут и соседи. И они очень удивятся, увидев ее в обществе лорда Лока. Как же все сложно!

И в то же время Гита радовалась тому, что ее затея увенчалась успехом. Дедушка не будет настаивать на том, чтобы она немедленно вышла замуж за одного из кузенов!

Вполне возможно, что дедушка показался лорду Локу тяжелым человеком. но она-то знала, что сегодня он был на удивление дружелюбным. Нет сомнения, его устраивает то, как складывается ее судьба, только он не показывает этого.

«Он в самом деле доволен тем, что я выхожу за лорда Лока и что два поместья объединятся», — подумала Гита, и ей стало совестно за то, что они обманывают человека, которому осталось недолго жить на земле. Однако она убедила себя в том, что ее действия оправданны: разве может быть на свете что-либо более мерзкое, чем стать женой Винсента или Джонатана!

— В каком платье вы собираетесь отправиться на ужин, мисс? — осведомилась горничная.

Вопрос девушки вернул Гиту к реальности.

Боже, ей нечего надеть на прием, на котором будут друзья лорда Лока! У нее нет ни одного элегантного платья. Раньше в них просто не было надобности, потому что ее никуда не приглашали, а обедала и ужинала она одна в своей гостиной, смежной со спальней. Еду ей приносили на подносе. В столовую Гита спускалась лишь тогда, когда в доме гостили кузены или другие родственники.

«Разве можно отправиться на прием в Лок-Холл в том, что у меня есть?» — в панике спрашивала себя Гита. Она же будет выглядеть как Золушка или, что еще хуже, как пастушка, случайно попавшая на бал…

Однако девушка напомнила себе, что лорд Лок собирался сообщить об их помолвке своим близким друзьям. И она не имеет права подвести его! Ведь он был так добр, отнесся к ней с таким пониманием!

Наконец Гита решила надеть простое платье из муслина, украшенного веточками. Его сшила швея, чинившая постельное и столовое белье, а саму ткань купила мать Гиты за несколько лет до своей смерти. Швея безуспешно пыталась скопировать фасон с туалета, изображенного в «Дамском журнале». Как утверждал заголовок, это платье надевала одна из знатных хозяек лондонских салонов.

Гита понимала, что этот туалет не соответствует случаю, однако он был лучшим из всех ее нарядов. По подолу и по манжетам коротеньких рукавов-буф шла оборка из такого же муслина. Зеленые, цвета молодых листочков, ленты перекрещивались на груди и завязывались на спине бантом. Вырез был отделан кружевом, таким тонким, что его могли сплести лишь легкие пальчики фей.

Юная и миниатюрная, в этом туалете девушка казалась воздушной и напоминала лесную нимфу.

Гита надела на шею единственную имевшуюся у нее драгоценность — ожерелье из мелких жемчужин. Это ожерелье подарил отец ее матери в первую годовщину их свадьбы. Оно было недорогим, потому что сэр Роберт почти не выделял денег сыну, считая, что подарки может делать только он сам и никто другой. Однако мама ценила это украшение больше, чем все остальные драгоценности.

Застегивая замочек. Гита мысленно обращалась к родителям. Она просила, чтобы мама направила ее, и благодарила отца, уверенная, что именно он защитил ее и спас от брака с одним из кузенов.

«Спасибо тебе, папа, за то, что ты спас жизнь лорду Локу. Он чувствует себя обязанным тебе и потому согласился помочь мне. А ты, мама, помоги сделать так, чтобы сегодня ему не было стыдно за меня…»

Как и ожидала Гита, лорд Лок прислал за ней просторную карету с роскошной отделкой. Впряженные в нее лошади превосходили по своим статям всех, обитавших в конюшне сэра Роберта.

Лакей накрыл колени девушки меховой полостью, и карета тронулась с места.

Гита, оробевшая и испуганная, уговаривала себя, что отправляется в путешествие, о котором она будет рассказывать потом своим детям. И в то же время при мысли о том, что она едет в Лок-Холл, ее охватывало непонятное возбуждение. Сегодня она впервые побывала внутри особняка. А сейчас весь вечер проведет в обществе лорда Лока, будет беседовать с ним, смотреть на него…

Сколько раз она наблюдала за ним, когда он участвовал в скачках, когда охотился! Разве могла тоща она предположить, что когда-нибудь у нее появится шанс заговорить с ним? Даже в самых смелых мечтах девушка не представляла, что будет обручена с ним, пусть и фиктивно…

— Я благодарна вам… очень благодарна, — прошептала Гита.

Карета свернула на подъездную аллею, и девушка увидела красную ковровую дорожку, расстеленную на серых каменных плитах. Через открытую дверь, возле которой стоял лакей, пились потоки света.

Сердце Гиты бешено застучало, и она с трудом преодолела желание убежать и спрятаться. Однако гордость одержала в ней верх.

Выбравшись из кареты. Гита медленно поднялась по ступеням и с высоко поднятой головой вошла в ярко освещенный холл.

— Добрый вечер, мисс, — почтительно приветствовал ее дворецкий Бейтс. — Для нас большая радость снова видеть вас здесь.

Гита заставила себя улыбнуться.

Она ожидала, что Бейтс проводит ее в большую гостиную, однако тот прошел мимо двери и, повернув направо, двинулся по коридору. Девушка не сразу сообразила, что он направляется в кабинет лорда Лока — именно туда, где она была днем.

— Мисс Гита Салливан! — объявил Бейтс.

Гита вошла и увидела лорда Лока. Во фраке, в бриджах и белых шелковых чулках он выглядел великолепно. Рядом с ним стоял молодой человек, которого она уже знала, — это был Перри Уэстингтон.

Приблизившись к Гите, лорд Лок взял ее руку и поднес к губам.

— Бы пунктуальны, — заметил он. — Я благодарен вам за это.

— Мисс Салливан, — вмешался Перри, — я поздравляю вас и своего друга Валианта и желаю вам счастья.

— Спасибо, — смущенно пробормотала девушка.

— Я хотел сказать вам… — начал было лорд Лок и остановился: в дверях кабинета появилась женщина, красивее которой Гите не доводилось видеть. На ней было потрясающей красоты платье с глубоким декольте и почти прозрачной юбкой. Гита была ошеломлена смелостью ее туалета, украшениями, стоимость которых — девушка поняла это сразу, . несмотря на свою неопытность, — составляла целое состояние.

Двигаясь с кошачьей грацией, женщина направилась к лорду Локу и взяла его под локоть.

— Мне сказали, что ты хочешь видеть меня, Валиант, — бархатным голоском произнесла она. — Я поняла, мы будем одни…

— Мне нужно было встретиться с тобой, прежде чем ты пойдешь к гостям, — объяснил лорд Лок, — так как я хочу открыть тебе один секрет. То, что ты сейчас узнаешь, должно оставаться тайной еще в течение некоторого времени.

— Секрет? Какие у тебя могут быть секреты от меня, дорогой? — поинтересовалась Зулейка.

— Познакомься с моей невестой, — отчетливо произнес лорд Лок, — с мисс Гитой Салливан!

В кабинете воцарилась напряженная тишина. Гите показалось, что все застыли, словно каменные.

— Гита, — наконец нарушил затянувшееся молчание лорд Лок, — познакомьтесь с моим давним другом, принцессой Зулейкой Эль-Саладин. Только она и Перри будут посвящены в нашу тайну. Так что принимайте поздравления.

И в кабинете вновь повисла тревожная тишина. Гита подняла глаза на принцессу и увидела ее недобрый прищур. К удивлению, отразившемуся на лице красавицы, примешивалось еще какое-то непонятное чувство. Девушка невольно ощутила, что от принцессы исходит опасность.

— Какой сюрприз! — сладким голосом пропела Зулейка. — Какая неожиданность! Естественно, я должна пожелать тебе, Валиант, счастья с такой очаровательной… и молоденькой женой.

Внутренний голос подсказал Гите, что перед ней грозный враг, хитрый и жестокий, как кобра.

Глава 4

Проснувшись, Гита еще долго лежала в постели, вспоминала события прошедшего дня.

Вечер оказался замечательным. Ужин был сервирован в отделанной братьями Адам просторной стоповой, которая ошеломила девушку своим великолепием. Украшением служили статуи греческих богов, стоявшие в нишах.

Гита опасалась показаться друзьям лорда Лока, привыкшим к утонченности лондонских салонов, неуклюжей деревенщиной, боялась, что у нее не найдется тем для светской беседы.

Однако, заняв свое место за столом, она с радостью обнаружила, что слева от нее сидит Перри. Он тут же заговорил о лошадях, и вскоре к ним присоединился ее сосед справа — лорд Лок.

Гита не только любила лошадей, но и много читала о них, так как это было ее единственным развлечением. Она внимательно просматривала все газетные отчеты о скачках, изучала историю скачек по книгам из библиотеки отца, которую перевезли в дом дедушки.

Среди прочих книг она нашла там труды по разведению скаковых и упряжных лошадей, прослеживающие эту науку еще со времен римлян. Эти знания помогли ей сейчас активно участвовать в общей беседе. Она поняла, что все мужчины, присутствовавшие на приеме, уделяют особое внимание скачкам.

Однако интересы девушки не ограничивались лошадьми. Благодаря матери, увлекавшейся религиями Востока, она прочитала множество книг на эту тему. Ее дед по материнской линии, умерший, когда она была еще ребенком, много путешествовал, причем по странам, куда редко ступала нога белого человека. Он описывал не только свои приключения, но и все найденные диковинки. К сожалению, временами его почерк трудно было разобрать, и тогда Гита решила переписать его дневники, что доставило ей непередаваемое наслаждение, так как она открыла для себя совершенно новый мир.

Кроме того. Гита горячо интересовалась войной с Наполеоном, тем более что отец служил в армии. Она проштудировала все издания о герцоге Веллингтоне и Наполеоне Бонапарте.

Таким образом, оказалось, что у нее много общих интересов с мужской частью гостей. Она даже забыла на время о своей внешности и преодолела смущение.

Однако когда дамы, оставив мужчин за столом пить портвейн, перешли в гостиную. Гита вновь оробела, подавленная присутствием принцессы Зулейки.

Перед ужином лорд Лок дал ясно понять, что дамы будут сидеть там, где он укажет. Место принцессы оказалось в дальнем конце стопа, напротив лорда Лока. Когда красавица обнаружила это, ее темные глаза зловеще блеснули. Она не могла смириться с тем, что лорд Лок таким образом отдаляет ее от себя. Но больше всего ее возмутило то, что рядом с собой лорд Лок усадил очень привлекательную жену лорда-наместника, тщетно пытавшуюся подарить своему мужу наследника.

В отличие от других гостей, в том числе и соседей, удивленных тем, что. по левую руку от хозяина сидит никому не известная молоденькая девушка, Зулейка знала, почему Гите отвели это место. Тем самым лорд Лок намекал принцессе, что тайна, доверенная ей, имеет для него особое значение.

Гита была достаточно умна, чтобы понять: принцесса влюблена в лорда Лока и считает, будто он всецело принадлежит ей. В самом деле, говорила себе девушка, он не мог устоять против экзотической красоты принцессы, поэтому с его стороны было огромной жертвой прийти ей на помощь, несмотря на то, что это может повлечь за собой множество осложнений.

Гита была от всей души благодарна лорду Локу за столь отважный поступок, однако ее удивляло то, что он, будучи в близких отношениях с принцессой, не рассказал той всю правду. Видимо, он посчитал правильным, что никто, даже такой близкий друг, как Зулейка, не должен ничего знать.

Да, признала девушка, он поступил мудро. Вряд ли на земле есть женщина, способная устоять против искушения открыть чей-либо секрет всему свету, и вот лорд Лок отдает долг чести таким странным образом!

Вздохнув, Гита подумала: как хорошо, что о ее помолвке станет известно лишь после смерти дедушки. Следовательно, какое-то время ей нечего опасаться Винсента и Джонатана. Но когда дедушка умрет, лорд Лок лишит ее своей защиты! — вдруг сообразила Гита. И тогда кузены вновь начнут преследовать ее, стремясь завладеть наследством!

«К тому времени я обязательно что-нибудь придумаю», — успокоила себя девушка. Она найдет кого-либо, кто сможет защитить ее от охотников за приданым или излишне настойчивых поклонников,

Среди дам, собравшихся в гостиной, были две чрезвычайно привлекательные, которых Гите представили как леди Комптон и графиню Блэкстоун. Не лукавя и не маскируясь, они обе, окинув девушку пренебрежительным взглядом, пришли к заключению, что перед ними деревенская простушка.

В отличие от принцессы, явно игнорировавшей соперницу, дамы из соседних поместий открыто выражали свое удивление при виде Гиты, которая жила затворницей со дня смерти своей матери.

— Никогда не предполагала, — сосвойственной ей прямотой сказала леди Уэйкфилд, старшая из всех, — что после стольких лет вражды между Локами и вашим дедом увижу вас в Лок-Холле.

— Мне тоже немного странно, что я оказалась здесь, — призналась Гита. — Но я счастлива, что дедушка решил положить конец бессмысленному спору из-за Монашего леса.

— Рада слышать это, — заметила леди Уэйкфилд. — Только вот незадача: что же нам теперь обсуждать в графстве, если ваша вражда подошла к концу?

Слова леди Уэйкфипд подтвердили подозрения Гиты, что в течение многих лет вражда между двумя семьями была главной темой разговоров.

Позже, услышав, что леди Уэйкфилд объясняет двум другим дамам причину давнего спора. Гита представила, как, должно быть, соседи потешались над двумя стариками, ненавидевшими друг друга.

Решив из приличия немного побеседовать с леди Уэйкфилд, Гита уже собралась подойти к почтенной даме, когда увидела, что к ней направляется принцесса.

Глаза восточной красавицы пылали гневом.

— Откуда вы взялись, мисс Салливан? — спросила она, презрительно скривившись. — Почему я ничего не слышала о вас раньше?

— Мы с лордом Локом соседи, — ответила Гита. — Его поместье граничит с поместьем моего дедушки.

— Вы действительно считаете себя подходящей партией для такого красивого мужчины, как его светлость? — прошипела Зулейка.

Несмотря на то, что внутри у нее все трепетало. Гите удалось сохранить внешнее спокойствие.

— Как вам сообщили, все, что касается этого события, держится в строжайшей тайне! — понизив голос, проговорила она, давая тем самым понять, что принцесса нарушает правила приличия.

К счастью, остальные дамы находились далеко и не слышали их.

— Если вы думаете, что можете отобрать его у меня, — приблизившись вплотную к Гите, процедила сквозь зубы Зулейка, — то глубоко заблуждаетесь! Он мой, поняли? Мой! И не пытайтесь встать между нами, иначе очень пожалеете! Предупреждаю: очень пожалеете!

Принцесса говорила с очаровательным акцентом, который делал бы ее речь пикантной, не звучи в голосе явная угроза.

Гита сказала себе, что ей нечего бояться этой женщины, которая, мягко выражаясь, не знает, как вести себя в приличном обществе, и, гордо вскинув голову, прошла мимо принцессы. Направляясь к сидевшей на диване леди Уэйкфилд, она спиной чувствовала взгляд Зулейки, который, казалось, прожигал ее насквозь.

— Когда я увидела вас здесь, — с энтузиазмом начала беседу леди Уэйкфилд, — мне стало совестно за то, что я не приглашала вас к себе со времени смерти вашей матушки. Но признаться, мы все немного побаиваемся вашего деда. Уверена, он не любит гостей.

— Дедушка тяжело болен, — объяснила Гита. — К тому же траур закончился лишь летом.

— Надеюсь, вы снова станете появляться в свете, — продолжала леди Уэйкфилд. — Вы должны прийти ко мне на обед. Через две недели к нам приедет погостить моя молодежь. Я устрою прием, после которого будут танцы. — Помолчав, она добавила: — Возможно, вам удастся уговорить лорда Лока присоединиться к нам.

По выражению глаз леди Уэйкфилд Гита поняла, что та будет страшно гордиться, если лорд Лок появится на ее приеме.

Чувствовалось, что почтенная дама с трудом сдерживает любопытство.

— И давно вы знаете лорда Лока? — наконец поинтересовалась она. — Согласитесь, ваше знакомство выглядит довольно странно на фоне вражды, разделявшей ваши семьи в течение столь долгих пет.

Гита была готова к подобному вопросу.

— Мы оба очень любим лошадей, — ответила она.

— Ах да, конечно! — воскликнула леди Уэйкфилд. — Должно быть, вы встретились на охоте. Действительно, разве можно не восхищаться лошадьми лорда Лока! Они великолепны!

Если бы в гостиной не появились мужчины. Гите пришлось бы еще долго находить всякие отговорки и искать ответы на каверзные вопросы, которыми ее засыпали остальные дамы, в том числе и очаровательная жена лорда-наместника. Судя по ее поведению, она считала лорда Лока чрезвычайно привлекательным и в течение всего ужина пыталась завладеть его вниманием.

Чуткая к настроению других людей. Гита постоянно ощущала на себе полный ненависти взгляд принцессы, и ей хотелось оказаться подальше от этой женщины.

Наконец настало время ехать домой.

Лорд Лок проводил ее до двери и еле слышно проговорил:

— Вы были великолепны! Завтра в первой половине дня я буду занят с гостями, а ближе к вечеру обязательно заеду к вам.

Гита лишь улыбнулась ему. По дороге домой она думала о том, сколько великодушия проявил лорд Лок, согласившись на ее план.

«Уверена, это сделал ты, папа, — мысленно говорила она. — Именно ты подсказал мне эту идею. И ты убедил лорда Лока принять мое предложение. — Внезапно ее охватил страх. — Теперь остается только уверить Винсента и Джонатана в том, что им бесполезно пытаться завладеть дедушкиными деньгами через меня!»

Девушка отлично понимала, что это будет нелегкой задачей, однако заставила себя отбросить все неприятные мысли.

Уже засыпая, она думала лишь о лорде Локе, представляла, как он, верхом на мощном жеребце, берет одно препятствие за другим. И в очередной раз ей захотелось поблагодарить его за доброту и отзывчивость.

Встав с постели и одевшись. Гита вспомнила о том, что ей предстоит, и пожалела, что лорд Лок далеко. Ее заранее страшила реакция кузенов на известие о помолвке.

Девушка спустилась вниз. После ярко освещенного и наполненного шумом и смехом Лок-Холла дом деда показался ей мрачным и пустым, чему в немалой степени способствовали дубовые стенные панели, а также тяжелая уродливая мебель красного дерева и портреты предков. Окна закрывали плотные шторы, через которые не мог пробиться ни единый лучик света.

Гита вновь представила залитый светом Лок-Холл. Он выглядел легким и воздушным не только потому, что был освещен множеством свечей, свет которых отражался в хрустальных подвесках. Создавалось впечатление, будто и белые с золотом стены, и высокие потолки, расписанные, как узнала девушка, известными итальянскими художниками, излучают свет.

«Все, что окружает лорда Лока, необычно, — подумала она. — А сам он просто прекрасен!»

Внезапно Гита увидела, что в дом входит кузен Винсент.

"С каких это пор он стал так четко выполнять указания дедушки? — спросила она себя. — Должно быть, он ночевал у приятеля поблизости или в гостинице, если приехал так рано».

Кузен Винсент был одет по моде, принятой у лондонских денди. Уголки воротника сорочки чуть ли не упирались в подбородок. Бриджи цвета шампанского плотно облегали ноги, на отполированных до блеска ботфортах позвякивали две золотые кисточки.

Окинув взглядом его лицо с тонкими губами, длинным, презрительно сморщенным носом и близко поставленными поросячьими глазками. Гита испытала отвращение.

— Доброе утро. Гита! — как все-еда надменно приветствовал он девушку. — Полагаю, дядя Роберт еще наверху?

— Да, он встает позже, — ответила Гита. — Я не ждала тебя так рано.

— Я хочу поговорить с тобой, пока мы одни.

Гита поняла, что он собирается сделать ей предложение.

— Боюсь, я не смогу. У меня важные дела, — любезно проговорила она. — Возможно, нам удастся поговорить, когда дедушка спустится вниз.

— Я же сказал, что хочу поговорить с тобой наедине, — настойчиво повторил Винсент. — Пойдем в кабинет.

Гита, привыкшая подчиняться кузену, который был намного старше нее, тщетно пыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы уйти.

Словно догадавшись о ее намерениях, Винсент взял ее за руку и повел в кабинет.

Эта комната, обставленная строгой мебелью с обивкой из темного дамасского шелка, всегда напоминала девушке траурный зал.

— Мне бы хотелось подождать, пока спустится дедушка, — торопливо заговорила Гита, услышав, как Винсент закрыл за собой дверь. — Тогда я и собиралась сообщить тебе новость.

— Новость? Какую новость? «Наверняка он считает себя красавцем», — с иронией подумала Гита, когда Винсент, облокотившись на каминную полку, устремил на нее пристальный взгляд. В тот момент он напомнил ей султана, изучающего новое пополнение для своего гарема.

Девушка догадывалась, о чем думает ее кузен: она его не привлекает, но ее приданое компенсирует все недостатки подобного брака.

— Я бы предпочла, чтобы об этом сообщил дедушка, — проговорила она, чувствуя, что ее голосу не хватает уверенности.

— А разве ты сама не можешь рассказать мне? — осведомился Винсент. — Ты бы подготовила меня. — Гита молчала, и он после паузы раздраженно воскликнул: — Прекрати вести себя как пойманная в мышеловку мышь и объясни, что произошло, пока меня здесь не было! Признаться, я сомневаюсь, что это так уж и важно.

— Да, это имеет значение только для меня.

— Так что же это?

Гита набрала в грудь побольше воздуха.

— Я… обручена с лордом Локом! Винсент лишился дара речи и уставился на девушку своими поросячьими глазками.

— Никогда не поверю! — оправившись от шока, закричал он. — Дядя Роберт никогда не согласится на союз с Локами, с которыми он враждует более двадцати пяти лет!

— Дедушка дал свое согласие… Но о помолвке будет объявлено позже, когда он получше узнает лорда Лока.

— В жизни не слышал ничего подобного! — продолжал неистовствовать Винсент. — Как ты осмелилась подружиться с человеком, семья которого оскорбила нас, пытаясь украсть нашу землю?

— Лорд Лок отказался от всех притязаний на лес… и известил дедушку о том, что его стерли со всех карт поместья Локов.

— В первую очередь они не имели права наносить его на карты! — отрезал Винсент. — Но это к делу не относится. Должно быть, дядя Роберт повредился в рассудке, если согласился на такую авантюру. Я приложу все силы, чтобы разорвать вашу помолвку.

— Но зачем тебе это? — притворившись непонимающей, с невинным видом поинтересовалась Гита.

— Затем, что я сам хочу жениться на тебе! — заявил Винсент. — Теперь, когда твои родители умерли, ты нуждаешься в человеке, который опекал бы тебя. Став моей женой, ты получишь мою защиту и, что гораздо важнее, мое имя.

— Но твое имя в той же степени и мое, — напомнила ему Гита. — Ты очень великодушен, Винсент, предлагая мне стать твоей женой, однако ты опоздал. Я уже дала слово лорду Локу.

Девушка, чувствуя, как с каждым словом растет ее отвага, все же оказалась не готовой к тому, что последовало далее.

— Ты никогда не выйдешь за лорда Лока! — с перекошенным от бешенства яйцом заорал Винсент. — Я запрещаю! Слышишь? Я категорически запрещаю!

Его громкий голос эхом отдавался от стен.

Ярость кузена так напугала Гиту, что она попятилась. Ей даже показалось, что он собирается ударить ее.

В этот момент дверь распахнулась, и Добсон вкатил в кабинет сэра Роберта.

— Что за шум? — строго осведомился старик. Добсон остановил инвалидное кресло перед Винсентом. — Можешь идти, Добсон, — отослал его сэр Роберт.

Камердинер медленно двинулся к двери. По его виду любой мог догадаться, что ему безумно хочется посмотреть спектакль, который обещает быть чрезвычайно интересным.

Устремив взгляд сначала на Гиту, а потом на своего племянника, сэр Роберт спросил:

— Что за шум? Почему ты кричишь на Гиту?

— Если я и кричал, — совершенно иным тоном ответил Винсент, — то лишь потому, сэр Роберт, что был крайне удивлен, правильнее сказать, изумлен. Мне трудно поверить, что вы согласились на помолвку Гиты с человеком, которого я всегда считал нашим злейшим врагом.

— Что ты считал — значениянеимеет, — оборвал его сэр Роберт. — Допускаю, что Лок — истинный сын своего отца, однако он доказал, что был хорошим солдатом. Медали служат лишним подтверждением этого.

Гита поняла, что ее подозрения были верны: дедушка действительно всегда сожалел о том, что Винсент и Джонатан не участвовали в военных действиях.

— Не могу взять в толк, — после непродолжительной паузы проговорил Винсент, — почему его достижения на военном поприще дают ему право жениться на Гите. Более того, мне всегда казалось, что вы хотите выдать ее или за меня, или за Джонатана.

— А я передумал, — заявил старик. — Если Гита выйдет за Лока, тебе придется искать другую наследницу, чтобы она оплачивала твои непомерные расходы.

— Не понимаю, почему я должен это делать! — сорвался Винсент. — Я женюсь на Гите! Можете говорить что угодно, но вы сами заставили меня поверить, что одобряете идею моей женитьбы на Гите.

— Я оставлю свои деньги кому пожелаю, — возмущенно произнес сэр Роберт. — Я накопил их сам, без помощи кучи вечно критикующих меня родственников. Не сомневаюсь, ты не станешь продолжать мое дело, твоим единственным вкладом в мою многолетнюю работу будут траты. Так зачем мне это?

— Полагаю, вы несправедливы… — начал Винсент.

Но его прервало появление в кабинете Джонатана.

«Сегодня он выглядит еще противнее, чем обычно», — подумалось Гите.

Снисходительная улыбка делала его похожим на чеширского кота, наевшегося сметаны.

Как и его брат, Джонатан старался во всем следовать моде, но забывал о своем маленьком росте и полноте, поэтому казался карикатурой на лондонского денди. К тому же он не умел следить за своим туалетом: за непродолжительную поездку галстук успел помяться, сапоги покрылись толстым слоем грязи.

«Да, — отметила Гита, — он не такой чистюля, как Винсент.

— Доброе утро, дядя Роберт! — сладчайшим голосом, каким обычно разговаривал со стариком, произнес Джонатан. — Какая радость снова видеть вас в добром здравии!

— Да я тяжело болен, черт побери, — буркнул сэр Роберт, — и тебе это известно.

— Доброе утро. Гита! — воскликнул Джонатан. — Ты очаровательна. Свежа, как цветочек весной, — так говорят поэты!

— Хватит болтать! — приказал Винсент. — Послушай, что тебе сейчас сообщат, и ты поймешь, что дядя Роберт просто вытер о нас ноги.

— Что особенного могло случиться в этом восхитительном доме, где я всегда был так счастлив? — весело и добродушно поинтересовался Джонатан, что никак не вязалось с пристальным взглядом, который он устремил на старика.

— Пока не поздно, пользуйся возможностью насладиться счастьем в этом доме, — предупредил его Винсент. — Гита обручилась с Локом. И это тогда, когда Салливаны не общались с его семейством более двадцати пяти пет!

— С лордом Локом? — изумленно переспросил Джонатан.

— Ты что, не понимаешь, о чем я говорю? — набросился на брата Винсент. — Скажи дяде Роберту, что он должен разорвать помолвку и что мы не позволим Гите выйти за Лока.

— Уж не намекаешь ли ты на то, что я выжил из ума? — Громкий голос сэра Роберта загремел под высокими сводами. — Вы не позволите! Вы — два бездельника, которые со школы палец о палец не ударили, а лишь тянули деньги сначала из отца, а потом из меня?! — Помолчав, он более спокойно добавил: — Неужели вы думаете, что я не понимаю, с чего это вы вдруг зачастили в мой дом? Да до вас дошло, что я могу объявить Гиту своей наследницей и тогда вы ничего не получите!

— Как мне казалось, вы хотели, чтобы один из нас женился на ней, — возразил Винсент, — дабы удержать деньги и поместье в семье.

— И я тоже так думал, — поддержал его Джонатан. — Я предполагал, что один из нас женится на дорогой Гите, и надеялся, что милая девчушка предпочтет меня.

При этом он так посмотрел на девушку, что та содрогнулась от его взгляда и придвинулась поближе к деду, как бы ища у старика защиты.

— Вы оба просчитались, — заявил сэр Роберт. — Гита собирается выйти замуж за Лока, и хотя мне не по душе конюшня, в которой его вырастили, он, во всяком случае, не гонится за моими деньгами, как вы!

— Неужели вы, сэр Роберт, — вскричал Винсент, — действительно намерены разрешить этот брак? И согласиться с тем, чтобы Гита отказалась от имени Салливан и стала Лок? Значит, вы не собираетесь обеспечить меня или Джонатана?

— Обеспечить? Да вы уже обеспечены. Отец оставил вам все, что у него было. И если вы считаете, что получили недостаточно, меня это не касается.

— Но нам грозит нищета! — завопил Джонатан. — Неужели вы позволите, чтобы ваши племянники жили в нищете и побирались у друзей?

— Вы уже давно побираетесь у меня — так какая разница? — напомнил им сэр Роберт. — Не думай, будто я не замечал, как ты подлизываешься ко мне или как твой брат то и дело повторяет, что «свой своему поневоле брат». — Увидев, что племянники ошарашенно молчат, сэр Роберт добавил: — Я не дурак и знаю, что вы оба охотитесь за приданым. Так поищите это приданое где-нибудь в другом месте. Гита получит все, что я имею, и вам повезет, если она позволит вам жить в фамильном поместье.

— Но нам не на что содержать его! — воскликнул Джонатан.

— Найдите деньги! Заработайте! Оторвитесь от диванов хотя бы ради разнообразия! — закричал сэр Роберт. — Откуда, по-вашему, у меня деньги? Чтобы добыть их, я пользовался своими мозгами, а не полагался на родственников, таких же недоумков, как вы! — Старик дал волю своему гневу. — Два бесхребетных нахлебника без капли мозгов! Я не допущу, чтобы мои деньги — мои деньги! — развеялись по ветру! Лок хотя бы смыслит в лошадях. А вам бы я не доверил купить и мула.

Внезапно лицо старика стало пунцовым, его голова упала на грудь, и он тяжело задышал. Такое случалось с ним и раньше, и Гита знала, что доктор оставил для него специальное лекарство.

Она стремительно бросилась к двери, уверенная, что Добсон подслушивает.

Действительно, когда девушка взялась за ручку, тот поднялся с колен.

— Капли для хозяина, быстро! — приказала она ему.

Камердинер влетел в кабинет и вытащил из кармана маленький пузырек, затем наполнил водой стакан и отмерил туда несколько капель.

Когда сэр Роберт выпил лекарство, все замерли в ожидании.

— Вы убиваете его, вот что вы творите! — набросился Добсон на Винсента и Джонатана и, развернув кресло, выкатил старика из кабинета.

— Мы все потеряли, — спустя некоторое время нарушил напряженную тишину Винсент.

— Есть ли шанс, что он изменит завещание? — поинтересовался Джонатан.

— Сомневаюсь, — ответил Винсент. — Но мы можем оспорить его после смерти старика. Не обольщайся, Гита, будто тебе удалось уговорить его сделать наследницей тебя. Мы будем бороться с тобой, но в суде!

«Какие же они бессердечные! Два. лицемера!» — подумала девушка.

— Я предоставлю лорду Локу отстаивать свои интересы, — спокойно заявила она.

— Советую тебе послушаться нас, девочка! — с угрозой произнес Винсент.

— Я не собираюсь слушать вас! — парировала Гита. — Меня тошнит от вас! Вы ведете себя мерзко! Я всегда знала, что вы презренные негодяи! — Ее голос зазвучал громче: — Вы пришли сюда, потому что хотели заполучить деньги дедушки. Вы полностью раскрыли себя, и я надеюсь, что больше никогда не увижу вас!

Она вышла из комнаты и, закрывая дверь, услышала, как Джонатан проговорил:

— Что ты наделал, Винсент? Надо исправить положение и заставитьеепередумать.

«Бот уж этого они никогда не добьются!» — дала себе слово Гита и побежала наверх проведать дедушку.

Гита, узнав, что Винсент и Джонатан остались на обед, известила прислугу, что будет есть в своей гостиной.

После обеда, чтобы избежать встречи с кузенами и перехватить лорда Лока, который обещал заехать, она вышла прогуляться.

Наконец Гита заметила его вдали, между деревьями, и ее сердце учащенно забилось. Лорд Лок скакал на том же вороном жеребце, который выиграл стипльчез. Девушка невольно отметила про себя, что ни один мужчина на свете не может быть так красив и вряд ли кто способен с таким же мастерством управлять лошадью.

Подъехав к девушке, лорд Лок осадил жеребца и снял цилиндр.

— Добрый день. Гита! Вы вышли встречать меня?

— Да, я хочу предупредить вас… у нас в доме мои кузены.

Ее тон насторожил лорда Лока.

— Что случилось? — забеспокоился он.

— Я рассказала им о нашей помолвке, — ответила девушка. — Потом в кабинет спустился дедушка… и произошел ужасный скандал. Дедушка так расстроился, что у него начался приступ… и его уложили в постель. — Помолчав, она добавила: — Винсент и Джонатан грозились, что опротестуют завещание, если дедушка все оставит мне.

— Этого следовало ожидать! — воскликнул лорд Лок.

Спешившись, он взглянул на Гиту и увидел, что она очень бледна, отчего ее глаза казались огромными. В них застыло испуганное выражение.

— Что мне нужно сейчас делать? — решительно спросил лорд Док.

— Боюсь, я слишком о многом прошу вас… но мне бы хотелось, чтобы вы встретились с ними. Думаю, они познакомятся с вами и сразу поймут: я не шутила, и ничего изменить нельзя…

— Сомневаюсь, что встреча со мной заставит их отказаться от мысли оспорить завещание, — заметил лорд Лок. — Однако я готов исполнить все, о чем вы просите.

— Спасибо, — произнесла Гита.

Они неторопливо дошли до дома, и лорд Лок, ведший за собой Геркулеса, отдал повод груму, который уже ждал их у лестницы.

Едва они переступили порог, лорд Лок понял, что Гита охвачена паническим страхом.

«Это преступление — так мучить молоденькую и одинокую девушку!» — подумал он и сказал:

— Вы можете попросить какую-нибудь родственницу, пожилую даму, пожить с вами?

— Не уверена, что кто-нибудь согласится жить под одной крышей с дедушкой, — с грустью проговорила Гита. — К тому же он не любит, когда в доме посторонние.

Открыв дверь в гостиную, она, как и ожидала, увидела там кузенов, расположившихся перед камином. Наверняка они размышляли над тем, что же можно предпринять в сложившейся ситуации. Кроме того, они надеялись увидеться с сэром Робертом, дабы заставить его изменить свое решение.

Но Гита была спокойна за дедушку: Добсон не подпустит их к сэру Роберту и на пушечный выстрел.

Чувствуя себя более уверенно в присутствии лорда Лока, девушка направилась к кузенам.

Те нехотя поднялись.

— Полагаю, Винсент, — сказала Гита, — ты будешь рад познакомиться с моим женихом лордом Локом.

От возмущения у Винсента брови сошлись на переносице.

— Никогда не думал, что встречу вашу светлость в этом доме.

— Действительно, мое появление здесь — большая неожиданность, — согласился лорд Лок. — По разве мы с вами, разумные люди, не понимаем, что бессмысленной вражде пора положить конец и соединить наши семьи через брак?

Гнев, отразившийся на лице Винсента, только позабавил его. У Джонатана же был такой вид, будто он вот-вот расплачется.

— Я считаю, — с ожесточением произнес Винсент, — что вы заморочили голову моей кузине и уговорили ее выйти за вас замуж, в то время как ее, к вашему сведению, прочили в жены мне или моему брату.

— Я могу понять ваши чувства, — примирительно сказал лорд Лок. — Однако Гита ясно дала вам понять, что предпочитает меня, поэтому надеюсь, что вы не будете демонстрировать свое недовольство и пожелаете нам счастья.

— Замечательные слова! — прошипел Винсент. — Но суть-то та же: вы, вернее, вы и Гита, обкрадываете нас. Бы забираете наследство, которое должно было перейти к нам как Салливанам.

— Вы ошибаетесь, друзья, — возразил лорд Лок. — Пообщавшись с вашим дядюшкой, я пришел к выводу, что он вполне в состоянии самостоятельно решать, кому наследовать его деньги. Гита даже не пыталась влиять на него, если вы именно на это намекаете.

— Я остаюсь при своем мнении, — заявил Винсент. — Убежден, что мне не составит труда найти свидетелей, которые подтвердят не только умственную неполноценность старика, но и то, что его обманом заставили составить завещание в пользу своей внучки.

— Естественно, этот вопрос предстоит решить суду, — заметил лорд Лок. — Я же, со своей стороны, найму опытных адвокатов, которые будут представлять интересы моей невесты и позаботятся о том, чтобы она получила все, что ей причитается. — Повернувшись, он обратился к Гите: — Думаю, дорогая, бессмысленно продолжать спорить с этими джентльменами. Оставь все свои проблемы мне, я не хочу, чтобы ты переживала из-за них.

— Спасибо, — только и промолвила Гита, но взгляд ее огромных глаз говорил о большем.

Взяв девушку под руку, лорд Лок вывел ее из гостиной.

— Спасибо! Спасибо! — благодарила она его, идя по коридору в направлении кабинета. — Бы… замечательный! Теперь я не сомневаюсь, что Винсент и Джонатан дважды подумают, прежде чем вновь примутся наседать на дедушку, дабы он принял другое решение, или затевать в суде дело против меня.

— Им ничего не удастся, пока ваш дедушка жив…

Гита так и застыла: в самом деле, ведь после смерти дедушки их с лордом Локом договор потеряет силу и он не будет больше бороться за ее интересы и защищать ее?..

Однако лорд Лок истолковал волнение Гиты по-своему.

— Не беспокойтесь, — бодро сказал он, усаживаясь перед камином. — Уверен, ваш кузен Винсент поймет, что судебный иск против вас, причем с малой вероятностью на успех, будет стоить ему огромных денег, которых, как я понял, у него нет. — И, помолчав, добавил: — На его месте другой постарался бы быть более любезным с вами в надежде, что вы выделите ему небольшое содержание. Для вас это капля в море, если состояние вашего деда действительно так велико.

— Да, конечно, — рассеянно согласилась Гита, — я бы с радостью помогла им. Но им хочется большего, чем просто содержание, — они стремятся завладеть всем состоянием..

— Они не имеют на это права! — уверенно заявил лорд Лок, глядя на девушку и вновь поражаясь ее хрупкости и беззащитности. — Как я уже предлагал, вам надо найти компаньонку. Ведь ваш дедушка слишком тяжело болен, чтобы уделять вам много времени, а с компаньонкой вам было бы не столь одиноко. Вы бы могли беседовать с ней.

— Я бы с радостью пригласила кого-нибудь, — вздохнула девушка, — но дедушка разгневается, если я не спрошу у него на то разрешения. К тому же я не знаю, к кому обратиться. Боюсь, тоскливая атмосфера, царящая в этом доме, отпугнет любого.

— Но вы-то миритесь с нею, не так ли?

— Я просто не могу уйти отсюда, — улыбнулась Гита. — Да мне и некуда идти. И не с чем — у меня нет денег…

— «Впервые сталкиваюсь с тем, чтобы на человека одновременно сваливалось столько проблем! — весело заметил лорд Лок. — Как вы отнесетесь к тому, если я осмелюсь предложить вам несколько дней пожить в моем доме?

Он увидел, как глаза девушки возбужденно заблестели.

— О, я была бы… счастлива, но это может не понравиться… вашему другу. — Лорд Лок прекрасно понял, кого она имеет в виду. — К тому же мое отсутствие расстроило бы дедушку, — продолжала она. — Но я буду безмерно счастлива, если вы когда-нибудь пригласите меня на обед или ужин.

— Мой дом открыт для вас в любое время, — великодушно заявил лорд Лок, любуясь ее золотистыми волосами. — Гости разъезжаются завтра утром, и после их отъезда я приглашаю вас и на обед, и на ужин.

— Спасибо, вы очень добры.

— Ну, мне пора. Держитесь, не позволяйте своим кузенам портить вам жизнь.

— Я постараюсь не встречаться с ними, — сказала Гита. — Сегодня я обедала наверху и не собираюсь спускаться к ужину. Надеюсь, они уедут еще до вечера.

— Итак, до завтра, жду вас к обеду? — напомнил лорд Лок. — Берегите себя. Гита. Если я вам понадоблюсь, пошлите мне с грумом записку в любое время дня и ночи, и я немедленно приеду к вам.

— Спасибо… большое спасибо, — еще раз поблагодарила его девушка.

Лорд Лок чувствовал, что ее слова идут от самого сердца.

Гита проводила гостя до входной двери. Вскочив в седло и поклонившись, лорд Лок дал лошади шенкеля. Девушка смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом аллеи.

Гита и не подозревала, что по дороге домой лорд Лок тоже думал о ней. Перед взором неотступно стояло это нежное, миниатюрное, беззащитное существо, застывшее на ступеньках огромного мрачного дома, словно грозившего придавить его своим весом.

Лорд Лок затряс головой, желая прогнать тревожащий душу образ, и сказал себе: «Чего бы мне это ни стоило, я должен отдать долг ее отцу».

Глава 5

Лорд Лок провел беспокойную ночь.

Во-первых, он подозревал, что Зулейка преисполнена решимости устроить ему сцену, и всеми способами избегал ее. Во-вторых, гости увлеклись карточной игрой, в которой ставки были чрезвычайно высоки, и угомонились лишь в два часа ночи.

Вместо того чтобы упечься спать, лорд Лок отправился в комнату Перри. Увидев друга, Перри по выражению его лица понял, что тот чем-то встревожен.

— Ну и какова ситуация? — поинтересовался Перри, единственный, кому лорд Лок рассказал правду о их с Гитой помолвке.

После знакомства с Гитой молодо человек не уставал петь ей дифирамбы. "Она красива и умна, — говорил он Локу, — несмотря на отсутствии лоска, характерного для всех красавиц Сент-Джеймса, она, по-моему, очень оригинальна». Лорд Лок слушал его вполуха, а потом поделился своими сомнениями:

— Ты не хуже меня знаешь — остановить Зулейку невозможно.

— Остается надеяться, что за ночь ничего не случится, и скоро настанет утро, — решил подбодрить друга Перри.

— Весь день она пыталась застать меня одного, — продолжая лорд Лок. — Думаю, ты понимаешь, что сейчас, когда гости разошлись по своим комнатам, у нее развязаны руки.

— Так запри дверь, старина! — весело предложил Перри.

— Но я не желаю чувствовать себя молодой горничной которую преследует похотливый хозяин? — возмутился лорд Лок, вызвав у Перри веселый смех. — Полагаю, у меня нет иного выхода, кроме как выслушать все, что она имеет мне сказать.

— Я бы не советовал тебе этого делать, — серьезно проговорил Перри. — Ты же знаешь этих восточных красавиц: они становятся страшными занудами, когда высказывают свои претензии.

Лорд Лок понимал, что его друг прав.

— У меня такое чувство, — задумчиво, словно разговаривая с самим собой, произнес он, развязывая галстук, — что Зулейка — это особый случай. С ней будет трудно.

— Пожалуй, ты приуменьшаешь? — воскликнул Перри. — Я догадался, что пришла беда, в тот момент, когда ты привел ее.

Лорд Лок устало вздохнул:

— Она сама привела себя, вернее, привязала себя ко мне.

— Она напоминает мне вьюн, который обвивается вокруг дерева всеми плетями и душит его, — философски заметил Перри. — От него практически невозможно освободиться…

— Да, от тебя не очень-то много помощи, — уныло проговорил лорд Лок.

— Если тебе нужен мой совет, я скажу вот что: лучшее, что ты можешь сделать, это переночевать в другой комнате. Господь свидетель, у тебя их достаточно!

— Это первая мудрая мысль, что я слышу от тебя? — съехидничал лорд Лок и направился к двери. — Спокойной ночи, Перри. Приглашаю тебя покататься верхом перед завтраком. Надеюсь, ты поможешь мне ускорить отъезд гостей? Мне бы не хотелось, чтобы Зулейка здесь оставалась.

— А вот с Зулейкой справляйся сам, старина! — воскликнул Перри.

Когда лорд Лок вошел в спальню, в его голове сложился план. Он вытащил из вазы на комоде букет хризантем и засунул его в дымовую трубу. Через несколько минут комната стала наполняться дымом, и он дернул сонетку, вызывая своего камердинера.

Уолтерс, атлетического сложения невысокий мужчина, служивший с лордом Локом в полку, появился почти мгновенно.

— У вас дымит камин, милорд! — закричал он с порога. — Но ведь трубы чистили всего десять дней назад. Они отвратительно выполнили свою работу! Это наглость!

— Полностью с тобой согласен, — сказал лорд Лок. — У меня нет ни малейшего желания задохнуться, поэтому я переберусь в другое место. Приготовь для меня комнату Мальборо.

— Там все готово. Мы следим, чтобы все комнаты на этом этаже всегда были готовы на тот случай, если неожиданно приедут гости.

— Отлично, там я и устроюсь. Лорд Лок быстро прошел по коридору, надеясь, что Зулейка, чья комната располагалась через несколько дверей от его, не услышала шагов.

Раздевшись и устроившись в постели, лорд Лок обнаружил, что, как это ни странно, он напрочь забыл о красавице-принцессе и думает лишь о Гите. Он прекрасно понимал, почему она невзлюбила кузена Винсента — наглого хлыща в самом худшем своем исполнении. Да и Джонатан был не лучше…

«Надо ей как-то помочь», — решил он, хотя не знал, как именно.

Сон не шел к лорду Локу. Он размышлял о том, что братья Салливан могут затеять дело в суде против Гиты сразу после смерти ее деда и что ему никак не избежать участия в этом скандале.

— Но кто-то же должен присматривать за ней, — произнес он в темноту.

Ему вспомнилось, как добр был к нему ее отец, отличавшийся уникальной способностью понимать других. Приходившие в полк молодые офицеры воспринимали его как родного отца. Одно его присутствие облегчало им крещение огнем.

«Надо было связаться с Гитой и ее матерью сразу, как только закончилась война», — укорил себя лорд Лок и тут же нашел оправдание: ведь тогда он оставался служить в оккупационных войсках, а потом отправился в Лондон…

Лишь вернувшись в поместье, он вспомнил о многолетней вражде между его семьей и Салливанами. Если бы полковник Салливан остался жив, то сейчас наследником сэра Роберта являлся бы он, а не Гита.

Лорд Лок знал, какие проблемы подстерегают богатую молодую наследницу, за состоянием которой охотятся худшие представители мужской части общества.

«Да уж, вряд ли найдутся большие мерзавцы, чем эти ее два кузена!» — подумал он с отвращением.

Как бы то ни было. Гита не в силах защитить себя в суде. Ее могут поставить в безвыходное положение, и тогда для нее все будет потеряно. Ведь она не только богата, но и привлекательна.

Уже засыпая, лорд Лок все еще продолжал думать о Гите. А утром проснулся с твердой уверенностью, что девушка настоятельно нуждается в нем.

Они отправились с Перри на прогулку верхом, как уговаривались с вечера, а затем оба позавтракали, воспользовавшись тем, что гости еще не спустились вниз.

Наконец настал долгожданный час проводов гостей.

— Я так рад, что приехал к тебе, Валиант! — восторженно воскликнул один из приятелей лорда Лока, прощаясь с хозяином. — Я получил огромное удовольствие. Надеюсь, я не оказался ложкой дегтя в бочке меда, — заметил он, но тон его говорил о том, что он просто не допускает подобной возможности, — и ты еще раз пригласишь меня в гости?

Лорду Локу ничего не оставалось, как ответить:

— Естественно. Надеюсь, ты приедешь на Рождество, и мы от души повеселимся.

Когда мужчины уже покидали столовую, к лорду Локу подошел Бейтс и тихо проговорил:

— Ее высочество желает немедленно видеть вашу светлость.

— Где она?

— В будуаре ее высочества.

— Передайте ее высочеству, что я провожаю гостей, а посему не могу выполнить ее просьбу. — Помолчав, лорд Лок добавил: — Сообщите ей, Бейтс, что карета, которая отвезет ее в Лондон, будет подана к одиннадцати.

Бейтс отправился выполнять приказание, а лорд Лок вошел в библиотеку. Обнаружив там Перри и еще двух своих друзей, он присоединился к их беседе о лошадях.

Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетела Зулейка. Яркая шляпка с малиновыми перьями подчеркивала экзотическую красоту принцессы.

Мужчины мгновенно вскочили на ноги.

— Я должна поговорить с тобой, Валиант! — объявила принцесса и одарила Перри и двух молодых людей лучезарной улыбкой. — Уверена, господа поймут меня, — добавила она, — мне нужно срочно обсудить с нашим дорогим хозяином одно очень важное дело. Так как это секрет, я вынуждена просить вас оставить нас одних.

Покидая библиотеку, Перри многозначительно взглянул на лорда Лока. Как только за ними закрылась дверь, Зулейка бросилась лорду Локу на шею и вскричала:

— Как ты можешь быть таким жестоким, таким злым? Я же люблю тебя! О, Валиант, я безумно люблю тебя!

Лорд Лок не посчитал нужным обнять ее и ровным голосом произнес:

— Полагаю, Зулейка, мы оба взрослые люди. Мы достаточно здраво мыслим, чтобы понять: сейчас так называемый "огонь любви» пылает не столь ярко, как в прошлом. Единственное, что я могу сделать, — это от всей души поблагодарить тебя за счастливые дни и в знак благодарности отправить тебе подарок по возвращении в Лондон.

Зулейка застыла как каменная. Лорд Лок почувствовал, как ее тело напряглось.

— Ты пытаешься отделаться от меня? — спросила она. — Повергнуть меня в отчаяние, сделать мою жизнь несчастной?

— Надеюсь, ничего подобного с тобой не случится, — холодно бросил лорд Лок.

Принцесса пристально изучала его, прежде чем сообщила:

— Я ждала тебя прошлой ночью.

— Я очень устал.

— Ты никогда раньше не уставал! Неужели ты отказываешься от меня ради этой бледнокожей девчонки? — Внезапно в ее тоне появились злобные нотки: — Ты дурак, если думаешь, что сможешь забыть всепоглощающую страсть, которая была между нами, восторг, который мы дарили друг другу! Нет! Нет! — закричала она. — Только я могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься! — Глаза принцессы метали молнии, ее грудь учащенно вздымалась. Казалось, слова сами срываются с ее губ. — Только я могу заставить тебя испытать радость утоленного желания!

— Послушай, Зулейка… — начал было лорд Лок.

— Не буду слушать! Ты будешь слушать меня! Ты мои — слышишь? Ты мой, Валиант, и я не допущу, чтобы какая-то тупая деревенщина встала между нами! — Она еще сильнее прижалась к лорду Локу. — Женись на мне! Я сделаю тебя счастливым, ты будешь гордиться такой женой.

— Прости, Зулейка, — сказал лорд Лок, — но, как я сообщил тебе вчера, мы с мисс Гитой Салливан обручены. Считай, что мы уже женаты — ничто не разорвет нашу помолвку, — добавил он тоном, не терпящим возражений.

Люди, служившие под его командованием, знали: если их командир отдает приказы таким тоном, значит, его решение окончательно и спорить бесполезно.

— Ну ладно, — после непродолжительной паузы проговорила Зулейка, отстраняясь от лорда Лока, — но вы об этом пожалеете, и ты, и эта деревенская дурочка! Я никому не позволю так обращаться со мной! — Она прищурилась и, словно змея, прошипела: — Запомни мои слова, Валиант! Наступит день, и ты вернешься ко мне, потому что никто, кроме меня, не сможет зажечь огонь в твоей крови!

Гордо вскинув голову, она скользящим шагом пересекла библиотеку и вышла.

Оставшись один, лорд Лок с облегчением перевел дух. Он надеялся, что ему не придется еще раз встречаться с Зулейкой, прежде чем она уедет.

Против ожиданий хозяина, некоторые гости решили дождаться обеда и расположились в гостиной, чтобы выпить по бокалу шампанского. Лорд Лок что-то обсуждал с одним из своих знакомых, когда внезапно вспомнил, что пригласил Гиту на обед и на ужин. Он уже собрался вызвать Бейтса и предупредить его о ее приезде, когда принесли письмо. Оно лежало на серебряном подносе. Взяв конверт, лорд Лок сразу догадался, что оно от Гиты.

«Милорд, благодарю Вас за радушное приглашение отобедать и отужинать с Вами, но, к сожалению, я не смогу принять его. Дедушка плохо себя чувствует, и доктора настаивают, чтобы ему был обеспечен полный покой и чтобы я постоянно находилась рядом на тот случай, если понадоблюсь ему.

Спасибо за вчерашний визит. Бы доставили бы мне большое удовольствие, если бы заехали к нам завтра.

Искренне Ваша, Гита».

Лорд Лок отметил, что письмо написано чрезвычайно элегантным почерком, а фразы построены грамматически верно.

Сложив листок и сунув его в карман, он вернулся к беседе.

После великолепного обеда Люси Комптон и ее кавалер упросили лорда Лока разрешить им остаться еще на одну ночь, пообещав уехать рано утром.

— Здесь так уютно, дорогой Валиант, — сказала Люси Комптон. — А вечер в узком кругу, без твоей буйной принцессы — от ее взгляда у меня мурашки по спине бегают — будет просто великолепным. — Лорд Лок грустно усмехнулся. — Она действительно пугает меня! — продолжала Люси. — Мы с тобой старые друзья, так давай наслаждаться жизнью!

Люси Комптон слыла очень остроумным и наблюдательным собеседником, поэтому вечер прошел весело и интересно.

Вдоволь насмеявшись, лорд Лок отправился в свою спальню. Внезапно его охватили угрызения совести. «Мне следовало бы послать Гите ответ и цветы…» Ну да ничего, завтра же он преподнесет ей букет орхидей, которые начинают расцветать в оранжереях.

— Когда ты собираешься возвращаться в Лондон? — спросил у лорда Лока Перри, зашедший пожелать другу спокойной ночи.

— Как только решу все проблемы здесь, — ответил лорд Лок. — Не могу же я оставить бедняжку на растерзание этим двум негодяям.

— Да, конечно, — согласился Перри. — Если я в силах чем-либо помочь, рассчитывай на меня. Я всегда восхищался ее отцом. Признаться, я в жизни не встречал более отзывчивого человека.

— И я тоже, — проговорил лорд Лок.

Он заснул мгновенно, даже не вспомнив о Зулейке и о ее угрозах.

Утром, в семь часов, как и велел лорд Лок, его разбудил Уолтерс.

— Я посчитал, что вы должны знать, милорд, — сказал он, увидев, что хозяин полностью проснулся. — Прошлой ночью скончался сэр Роберт Салливан…

Лорд Лок резко сел в постели.

— Скончался? Откуда ты узнал?

— Об этом рассказал мальчишка из деревни, милорд.

— Сразу после завтрака я поеду в Салливан-Холл. Возможно, там понадобится моя помощь, — заявил лорд Лок и тут же остановил себя: похоронами наверняка займутся кузены Гиты, они помогут ей известить всех родственников…

Рассказав Перри о случившемся, лорд Лок предупредил его, что после завтрака поедет к Гите и пригласит ее пожить в Лок-Холле до тех пор, пока она не найдет себе компаньонку.

— Я пошлю письмо своей тетке, которая живет во Вдовьем доме, — добавил он. — Она страшная зануда, но чрезвычайно добрая. Уверен, она будет рада возможности пожить здесь. Наверняка общество Гиты доставит ей удовольствие.

— Отличная идея! — воскликнул Перри. — Тогда мы сможем вернуться в Лондон. Не забывай: ты дал слово принцу-регенту, что будешь у него на вечеринке в среду.

— Да, он обидится, если я не сдержу обещание, — уныло проговорил лорд Лок.

Перед завтраком они с Перри долго катались верхом, а без четверти десять лорд Лок отправился к Гите, решив добираться до Салливан-Холла коротким путем через пресловутый Монаший лес. Дорожка заросла, поэтому он вынужден был ехать медленнее, чем рассчитывал.

Неожиданно он заметил колючку, торчавшую из правого бока лошади, и наклонился, чтобы выдернутьее.Это и спасло ему жизнь.

Раздался выстрел, и пуля пробила цилиндр лорда Лока. Лошадь, испугавшись, встала на дыбы.

Лорд Лок, не раз встречавшийся с опасностью лицом к лицу, понял, что в данной ситуации ему следует скакать во весь опор, иначе новая попытка стрелявшего увенчается успехом.

Через несколько минут он уже был на открытой местности и галопом мчался к Салливан-Холлу. У него никак не укладывалось в голове, что кто-то в этой спокойной деревушке мог отважиться на убийство. Если бы он не наклонился, то лежал бы сейчас убитый на земле!

Кто же это мог быть, спрашивал себя лорд Лок. Вряд ли братья Салливан могли пойти на преступление. По ведь больше некому! Случившееся не вселило в него страха, а лишь разозлило, о чем свидетельствовали плотно сжатые губы и гневный взгляд. Нет, он не оставит оскорбление безнаказанным! Рано или поздно наглец заплатит за все!

Спешившись у подножия главной лестницы Салливан-Холла, лорд Лок передал перчатки и стек лакею. Тот выглядел встревоженным, и лорд Лок объяснил это смертью хозяина.

Дом с зашторенными окнами показался ему еще более угрюмым и мрачным, чем обычно.

— Где мисс Гита? — осведомился лорд Лок.

— Она в кабинете, милорд.

— Я знаю дорогу, не надо меня провожать, — заявил лорд Лок.

Он подумал, что не следует рассказывать девушке о нападении, потому что бедняжка и так подавлена смертью сэра Роберта.

Лорд Лок шел по коридору, когда под сводами замкапрокатился жуткий вопль.

Весь предыдущий день Гите удавалось избегать встречи с кузенами. Расположившись в комнате деда, она попросила доктора довести до сведения Винсента и Джонатана, чтобы они ни под каким предлогом не тревожили старика.

— Предоставьте все мне, мисс Гита, — сказал доктор, знавший ее с детства. — Я предупреждал вас: ваш дедушка долго не проживет. Вы единственная, к кому он был привязан.

— У него был странный способ проявлять свою привязанность, — прошептала Гита.

— Мне это известно, дорогая, — проговорил доктор. — Признаться, он так и не оправился после гибели вашего батюшки.

Сидя рядом с больным дедом. Гита впервые с особой отчетливостью осознала, каким ударом для него была смерть сына. Очевидно, через гнев и упрямство он выражал протест судьбе, вынудившей его пережить своего ребенка, говорила она себе.

Вечером Добсон посоветовал ей прилечь поспать.

— Я позабочусь о хозяине, — сказал он.

— Бы позовете меня, если я ему понадоблюсь?

— Обязательно, мисс.

Гита расчесывала волосы в своей комнате, когда в дверь постучали.

— Срочно спуститесь вниз, мисс, — позвал Добсон.

Гита ворвалась в комнату деда. Она сразу обратила внимание на то, что он странно дышит. Присев на край кровати, девушка сжала морщинистую руку старика, и тот открыл глаза.

— Я здесь, дедушка, — проговорила Гита, чувствуя, что он не узнает ее.

Внезапно ей показалось, что его пальцы чуть-чуть сдавили ее ладонь.

— Дочь… Алекса, — едва слышно произнес он.

— Да, верно. Я Гита.

Сэр Роберт закрыл глаза, и Гита подумала, что он заснул.

Но она ошиблась. Его губы вновь шевельнулись.

— Моя… наследница! — выдохнул он.

И скончался.

Гита плохо помнила, что было потом. Добсон вывел ее из спальни сэра Роберта, вызвал врача, сообщил Винсенту и Джонатану о том, что произошло.

Девушка лежала без сна и с замиранием сердца размышляла о том, что теперь ей предстоит иметь дело с кузенами, которые приложат все усилия, чтобы заполучить деньги ее деда. Ей было страшно, хотя она знала, что можно рассчитывать на помощь лорда Лока.

Поднявшись рано утром. Гита надела белое муслиновое платье и, накинув на плечи черную шаль, спустилась вниз. Нужно было переделать множество дел и известить всех родственников.

Кузенов нигде не было видно, и она, вздохнув с облегчением, спросила у лакея, где они.

— Полагаю, мисс, — ответил ей тот, — господин Винсент пошел на охоту.

— На охоту? — изумленно повторила девушка.

— Он взял с собой ружье, мисс. Это обстоятельство крайне удивило Гиту, недоумевавшую, зачем кузену понадобилось ружье, если он собирался стрелять фазанов и кроликов, для охоты на которых всегда пользуются дробовиком.

Вдруг она в ужасе вскрикнула: он наверняка собирается стрелять в оленей!

Эти красивые животные, привыкшие к тишине и спокойствию, царившим в уединенном поместье, стали почти ручными. Гита нередко кормила их с ладони. Убегали они лишь в том случае, если слышали рядом лай собак. По ее просьбе дедушка передал егерю строгий приказ: на оленей не охотиться, и за несколько лет их поголовье значительно увеличилось. Девушке нравилось наблюдать за тем, как они отдыхают в тени деревьев.

«Не верю, что Винсент способен на такую жестокость!" — попыталась она успокоить себя. И в то же время никак не могла объяснить, зачем кузен взял ружье из оружейной.

Расположившись в кабинете деда, Гита принялась составлять список родственников, дабы известить их о смерти главы семейства. Позже должны были прийти доктор и служащий похоронного бюро, который и займется организацией похорон.

«Надо быть очень внимательной, иначе кто-нибудь обидится, если я забуду поспать ему извещение», — сказала она себе.

Гита писала письмо жившей в Бате престарелой родственнице, которая вряд ли отважится на столь утомительное путешествие, когда в комнату вошла горничная Эмили.

— Я забыла рассказать вам, мисс, — проговорила та, — просто у меня вылетело из головы, что вчера вам прислали свадебный подарок.

— Свадебный подарок? — удивилась девушка.

— Да, мисс. Его доставили как раз тогда, когда умирал хозяин, и я совсем забыла о нем.

— А почему ты решила, что этот подарок свадебный? — спросила Гита и перевела взгляд на круглую корзину в руках горничной.

— Его принес какой-то мужчина, мисс. Было поздно, вы уже легли спать. Он сказал, что заблудился и потому столь поздно принес вам свадебный подарок.

«Если это действительно свадебный подарок, надо будет отослать его назад, когда мы расторгнем помолвку", — подумала Гита, удивленно глядя на корзину.

Ей трудно было представить, кто бы мог прислать его, так как о помолвке знали лишь Перри и Зулейка.

«Наверное, это подарок от лорда Лока!» — неожиданно осенило ее. Видимо, он решил подбодрить ее, когда узнал, что она не сможет поужинать в Лок-Холле.

— Давай посмотрим, что там, Эмили, — предложила Гита. — Открой, а я пока закончу письмо.

Эмили поставила корзину на пол и начала развязывать ленты, а Гита тем временем писала:

«…надеюсь, кузина Берта, вы сможете приехать на дедушкины похороны, и мы снова встретимся.

Ваша любящая кузина Гита».

В этот момент Эмили открыла корзину.

— Мисс Гита! Мисс Гита! — в ужасе закричала она.

Гита заглянула в корзину и увидела нечто, свернувшееся кольцами. Оно было живое и темное.

Эмили завопила и, забравшись на кресло, подняла юбки.

Присмотревшись, Гита поняла, что в корзине лежит огромная ядовитая гадюка.

Змея выбралась из корзины и поползла к Гите, которая сразу же последовала примеру горничной и взобралась сначала на стул, а потом на письменный стоп.

— Она ядовитая! Она убьет нас! О, мисс Гита, что нам делать?

Змея повернулась и поползла на звук голоса. Эмили издала душераздирающий вопль, который и услышал лорд Лок.

Ворвавшемуся в кабинет лорду Локу понадобилось всего несколько секунд, чтобы оценить ситуацию.

— Не двигайтесь! — приказал он. — И не шумите! — И выбежал в коридор.

Гита напряженно следила за гадюкой, которая металась по ковру в поисках жертвы. Наконец она поползла в сторону Гиты.

Девушка знала, что находится в безопасности, но вид ядовитой змеи вселял в нее ужас. Она благодарила Господа за то, что лорд Лок оказался рядом.

Через несколько секунд лорд Лок вбежал в кабинет, держа в руках дуэльные пистолеты сэра Роберта.

Эхо выстрела отдалось от стен и оглушило всех. Змея была мертва, лишь кончик хвоста конвульсивно дергался еще некоторое время.

Потрясенная Эмили разрыдалась.

— Все в порядке, — успокаивал ее лорд Лок. — Все кончилось. Она ничего тебе не сделает.

Горничная поспешно спустилась на пол и, всхлипывая словно испуганный ребенок, вылетела вон из комнаты.

Лорд Лок взял змею за хвост, бросил в корзину и закрыл крышку, затем снял Гиту со стола.

— Как, ради всего святого, она здесь оказалась? — спросил он.

Гита оперлась на него, будто ища поддержки. Лорд Лок увидел, что она побелела как полотно.

— Кто-то послал мне… свадебный подарок.

— Но кто?

— Не представляю… Его принесли вчера поздно вечером. Эмили только сейчас вспомнила о нем. Человек, доставивший его, не сказал, от кого.

— Я хочу, чтобы вы переехали в Лок-Холл, — с настойчивостью произнес лорд Лок. — Вы поживете там до тех пор, пока мы не договоримся с какой-нибудь вашей родственницей о том, чтобы она стала вашей компаньонкой. Я уже написал своей тетке, живущей во Вдовьем доме, и попросил ее приехать к вам.

Девушка подняла глаза, и лорд Лок подумал, что она напоминает ребенка, не способного самостоятельно постоять за себя и ждущего, когда ему скажут, что делать.

— Предоставьте все мне, — обняв Гиту за плечи, предложил он. — Когда ваша горничная оправится от шока, попросите ее упаковать ваши вещи. Я уже распорядился, чтобы за мной сюда прислали фаэтон, и я увезу вас в Лок-Холл немедленно.

— Мне действительно… можно поехать с вами? — робко спросила Гита.

— Я даже настаиваю на этом! — ответил лорд Лок. — Сомневаюсь, что ваши кузены — подходящее для вас общество… — Задумавшись на секунду, стоит ли рассказывать о выстреле в лесу, он наконец принял решение. — Тем более что один из них пытался убить меня.

— Не может быть!

— Кто-то стрелял в меня с близкого расстояния, когда я ехал через Монаший пес.

— Просто не верится, — прошептала девушка.

— Если бы я не наклонился в тот момент, — продолжал лорд Лок, — то он прострелил бы мне голову, и больше бы вы меня не увидели. Гита в ужасе вскрикнула. — Это был Винсент! — после минутной паузы уверенно заявила она. — А я-то недоумевала, зачем ему понадобилось ружье! Я испугалась, что он решил поохотиться на оленей.

— : Вместо оленей он поохотился на меня! — возмущенно произнес лорд Лок. — Нет сомнения, что именно он решил свести со мной счеты. Нам с вами. Гита, надо быть очень осторожными.

— Мне кажется, — подняв испуганное лицо, тихо проговорила девушка, — что змею… послала принцесса.

— Почему вы так решили? — теперь удивился лорд Лок, хотя у него возникло точно такое же предположение. И все же, он хотел выслушать доводы Гиты.

— Она сказала мне… что вы принадлежите ей… и если я встану между вами… то очень сильно об этом пожалею.

В ушах Гиты до сих пор звучал угрожающий голос принцессы, одним своим присутствием вселявшей в нее ужас. Девушка еще не могла в полной мере осмыслить тот факт, что восточная красавица поспала ей в подарок ядовитую змею, но, поддавшись порыву, она прижалась к лорду Локу и взмолилась:

— Что же нам делать? Как нам избежать смерти, если трое — Винсент, Джонатан и принцесса — намерены убить нас? Как?

— Если уж мне суждено умереть, — сурово проговорил лорд Лок, — то я не допущу, чтобы меня сразила пуля труса, который боится встретиться со мной лицом к лицу!

— Но вы же не можете… постоянно быть настороже.

Лорд Лок понимал, что Гита права, но не желал еще больше расстраивать ее.

— Вот что мы сделаем, — бодро объявил он. — Мы сбежим от всех этих неприятностей. Уверен, ваш отец согласился бы со мной. Опытный генерал всегда знал, когда надо отступить!

Он намеренно упомянул отца Гиты в надежде, что это прибавит ей решимости.

— Да-да, ведь это папа посоветовал мне обратиться к вам за помощью, когда надо мной нависла угроза выйти замуж за одного из кузенов. Он вряд ли бы согласился с тем, чтобы я подвергала вашу жизнь опасности…

— Но ему вряд ли бы и захотелось, чтобы вы умерли от укуса такой мерзости, как гадюка, — возразил ей лорд Лок. — А теперь мы должны четко определить круг наших врагов и выработать план защиты. — По-братски сжав ее плечи, он с улыбкой продолжил: — Поторопитесь. Захватите с собой кое-какую одежду. Я отвезу вас в Лок-Холл, и там, в спокойной обстановке, не опасаясь затаившихся под стулом скорпионов и направленного из-за шторы дула ружья, мы все обдумаем.

Гите передалась его уверенность, и она, покинув надежные объятия лорда, где чувствовала себя в безопасности, направилась к двери. Уже на пороге она остановилась и сказала:

— Мне стыдно, что моя просьба о помощи оказалась причиной столь многих неприятностей. И в то же время я благодарю Господа и… папу за то, что вы рядом.

Повернувшись, она побежала по коридору, но лорд Лок успел заметить, что в ее глазах блеснули слезы.

Он взял корзину с мертвой гадюкой и покачал головой: ему не верилось, что опасность стать жертвой ядовитой змеи может подстерегать человека даже в такой тихой и мирной стране, как Англия.

Глава 6

Лорд Лок нетерпеливо ходил взад-вперед по холлу, ожидая, когда спустится Гита. Фаэтон уже прибыл, и он приказал груму препроводить в Лок-Холл его лошадь, а затем вернуться за багажом мисс Салливан.

Одетая в принадлежавшую матери черную пелерину с меховой отделкой и шляпку с черной лентой. Гита наконец сбежала вниз, зная, что задерживает лорда Лока.

— Прошу вас… — приблизившись к нему, взмолилась она, — мне надо поговорить с вами.

— Мы можем поговорить по дороге в Лок-Холл, — предложил лорд Лок.

Девушка понимала, почему он спешит уехать; если вернется Винсент, то лорд Лок будет вынужден обвинить его в покушении на убийство.

— Пожалуйста, уделите мне минуту, — продолжала настаивать Гита.

Решив не тратить время на споры, лорд Лок последовал за ней в малую гостиную — ближайшее к ним уединенное помещение.

— Я должна вам кое-что сказать, — закрыв за собой дверь, проговорила Гита.

— Что же? — осведомился лорд Лок.

— Я попросила вас помочь мне… и вы проявили исключительное великодушие, откликнувшись на мою просьбу. Но, обращаясь к вам, я ни на секунду не предполагала, что ваша жизнь подвергнется опасности. — Набрав в грудь побольше воздуха, она продолжила: — Поэтому я считаю, что должна остаться здесь… и пойти на мировую со своими кузенами.

Не поверив собственным ушам, лорд Лок изумленно уставился на нее. По опыту он знал, что любая из его знакомых на месте Гиты воспользовалась бы предо ставившимся ей шансом еще более выказать свой страх и подчеркнуть беззащитность и всеми способами заставила бы помочь ей.

— И что же вы намерены предпринять? — после непродолжительного молчания спросил он.

— Я все обдумала, — торопливо заговорила Гита, не глядя на лорда Лока. — Уверена: если я предложу Винсенту и Джонатану все деньги, оставленные мне дедушкой, и этот дом, они… не будут настаивать на том, чтобы я выходила за них замуж…

Лорд Лок видел, что, несмотря на все старания казаться храброй, в глазах Гиты отражается смертельный страх и ее тело сотрясает нервная дрожь.

— И что же ждет вас в подобном случае? — негромко спросил он.

— Возможно, мне удастся оставить себе небольшую сумму, на которую я куплю домик в дальней части поместья. Надеюсь. Винсент разрешит мне ухаживать за лошадьми. Я… справлюсь.

— И вы полагаете, что ваш отец, окажись он на моем месте, согласился бы на ваше предложение? — Лорд Лок знал, что выбрал единственный довод, способный повлиять на девушку и заставить ее переменить свое решение.

И он оказался прав: когда Гита подняла на него глаза, в них светилась надежда.

— Вы в самом деле… — неуверенно произнесла она, — согласны рисковать ради того, чтобы… помочь мне?

— Именно так, — подтвердил лорд Лок. — Нам известно, откуда исходит угроза, и мы вместе встретим опасность.

Гита протянула к нему руки, но тут же, словно испугавшись самой себя, опустила их и бесстрастным голосом проговорила:

— Я должна была дать вам возможность отказаться от борьбы, к которой вы не имеете ни малейшего отношения.

— Но я ненавижу тех, кто стреляет в меня из-за угла! — возмущенно воскликнул лорд Лок и уже более спокойно добавил: — Поехали! Мы зря теряем время. Чем скорее мы окажемся под защитой стен Лок-Холла, тем лучше. И знайте: я благодарен вам за заботу обо мне.

Гита посмотрела на него, и он почувствовал себя неловко под ее взглядом. «Если малышка влюбилась в меня, — отметил он про себя, — то ситуация осложняется».

Лорд Лок решительным шагом направился к двери.

— Идемте, Гита. Мы теряем время, — повторил он. — Да и лошади наверняка уже извелись от нетерпения, а это вредно для них.

Гита улыбнулась, и они вышли на главную лестницу. Лорд Лок помог девушке забраться в фаэтон, и лошади рванули с места.

Всю дорогу к Лок-Холлу девушка ощущала себя так, будто волшебные крылья впекут ее ввысь и все страшное и плохое остается позади.

Фаэтон несся вперед, поднимая клубы пыли. Лорд Лок молчал, а Гита неслышно бормотала благодарственную молитву. Она радовалась тому, что покидает мрачный Салливан-Холл, где остались ее ненавистные кузены, однако ни на минуту не забывала, что дедушка, мертвый, лежит, один в спальне…

Гита увидела деда лишь тогда, когда его тело уже выставили в гробу.

«Даже мертвый он выглядит величественным, — с грустью отметила Гита. — До чего же у него доброе лицо! При жизни я никогда не видела его таким».

Она истово молилась за деда, когда в комнату вошел Добсон.

— Вам надо поберечь себя, мисс Гита. Хозяин уже обрел покой, он больше не страдает от боли, — сказал он сочувственно. — А вы еще так молоды…

Гита понимала, что ей придется вернуться в Салливан-Холл на похороны, но ее уже не пугала давящая атмосфера дома: ведь теперь всю ответственность за нее взял на себя лорд Лок.

Ей казалось, будто она выбралась из окружавшей ее тьмы на яркий солнечный свет.

«Спасибо, Господи, за то, что надоумил его защитить меня», — мысленно произнесла она и посмотрела на сидевшего рядом с ней мужчину, чей профиль четко выделялся на фоне неба. Она чувствовала исходившие от него тепло и сипу и с трудом сдерживала желание рассказать о том, как много он для нее значит.

Словно догадавшись, о чем думает девушка, лорд Лок повернулся и ласково улыбнулся ей.

И в тот момент Гита поняла, что любит его!

Впрочем, она поняла это давным-давно, когда впервые увидела его на охоте. Уже тогда она решила, что на свете не существует более привлекательного мужчины! Потом она не раз наблюдала за лордом Локом во время скачек и видела в нем рыцаря в сверкающих доспехах. Ей казалось, что он появился из сказок или из сказаний о рыцарях, которые ей часто читала мама в детстве…

Ей, должно быть, исполнилось пятнадцать, когда он стал героем ее мечтаний. Тогда она замучила грумов расспросами о лошадях лорда Лока, потому что все связанное с ним имело для нее значение.

Когда он надолго уехал — сначала в оккупационные войска, а затем в кругосветное путешествие, — она продолжала расспрашивать о нем слуг, родственники которых служили в Лок-Холле и Лок-Хаусе в Лондоне. И те охотно рассказывали о человеке, который был предметом восхищения для всей округи. Так Гита узнала и о его подвигах на войне, и о приемах, которые он устраивал по возвращении в Лондон. Ей было также известно, что главным гостем на этих приемах был принц-регент.

Естественно, девушка слышала о том, что лорд Лок проводит много времени в обществе первых красавиц Лондона. И ее не удивляло, что женщины бросали к его ногам свои сердца, — ведь он был так красив и умен!

Главным источником сведений о лорде Локе были дети владельца деревенского магазина. Его дочь служила горничной в Лок-Холле, а сын — личным лакеем его светлости в лондонском доме. Кроме того, в деревне жил родственник камердинера его светлости. Таким образом. Гита узнавала о приеме, который лорд Лок намеревался устроить в Лок-Холле, еще до того, как об этом извещали остальную прислугу.

И вот теперь она поняла, почему так интересовалась этим человеком, почему воспринимала его как героя и восхищалась им!

Однако до недавних пор старая вражда между семьями лишала ее надежды на встречу. Лишь стечение обстоятельств подарило ей радость оказаться рядом с ним и ощущать на себе его заботу.

«Нет на земле женщины счастливее меня! — подумала Гита. — Я люблю его! Я люблю его! — повторяла она под мерный стук колес. — Но надо быть очень осторожной, — в следующее мгновение одернула она себя. — Он не должен узнать о моих чувствах…»

Перри, ждавший их на ступенях главной лестницы, помог Гите выбраться из экипажа.

— А почему Валиант без цилиндра? — вдруг изумленно спросил он. — Его сорвал ветер?

— Сорвал — это ты верно подметил, — опередив Гиту, ответил лорд Лок. — Но только не ветер, а пуля! — Увидев, что Перри лишился дара речи, он добавил: — Я расскажу тебе все, когда мы останемся одни. А сейчас идемте в дом.

Едва Гита переступила порог, ей почудилось, будто холл запит солнечным светом. К своему удивлению, она сразу почувствовала себя в Лок-Холле как дома.

Все трое направились в библиотеку. Лорд Лок наполнил два бокала шампанским и подал один из них девушке.

— Мы с Гитой заслужили шампанского! — объявил он, обращаясь к Перри. — Когда я расскажу тебе, что с нами произошло, ты не поверишь.

— Так не тяни, ради всего святого! Что с вами случилось? — сгорал от любопытства Перри.

— Когда я проезжал через пресловутый Монаший лес, пуля сбила с моей головы цилиндр, — наконец признался лорд Лок. — А Гите в качестве свадебного подарка прислали ядовитую гадюку!

— Мне и в самом деле трудно во все это поверить! — воскликнул Перри.

Лорд Лок и Гита в подробностях описали Перри события сегодняшнего утра.

— В меня стрелял Винсент, — закончил рассказ лорд Лок, — а идея прислать в качестве свадебного подарка гадюку могла прийти в голову только Зулейке, воспитанной в восточных традициях!

— И что ты намерен предпринять в отношении них? — поинтересовался Перри.

— А что я могу сделать? — пожал плечами лорд Лок. — Я знаю, что они преступники, но мои подозрения не послужат веским доводом для суда, который требует доказательств.

. — Но нельзя же сидеть и ждать, когда они предпримут новую попытку! — воскликнул Перри.

— Что ты можешь предложить, кроме того, чтобы покинуть страну? — спросил лорд Лок.

Гита поставила фужер на столик и, скрестив руки на груди, проговорила:

— Пожалуйста, выслушайте меня, майор Уэстингтон! Прошу вас, убедите его светлость, что самый разумный выход — это отдать деньги, что оставил мне дедушка, моим кузенам. Тогда у них не, будет повода убить его…

— Я никогда не подчинюсь грубой силе! — твердо заявил лорд Лок.

— Да, конечно, — согласился с ним Перри. — Если дело дойдет до поединка. Гита, то на Валианта ты можешь положиться: я в жизни не встречал лучшего стрелка!

Девушка решила не спорить, хотя отлично понимала, что Винсент никогда не отважится открыто выступить против лорда Лока. Он предпочтет тот способ, которым уже сегодня воспользовался: спрячется за деревьями в лесу, так, чтобы его никто не видел, и выстрелит. Или дождется темноты и подстережет лорда Лока, когда тот будет садиться в экипаж. Или подгадает так, чтобы все выглядело как несчастный случай на охоте. А потом сбежит, и расследование закончится ничем…

"Как же мне спасти его?» — терзала себя Гита, обуреваемая желанием открыть лорду Локу свои чувства, сказать ему, что готова отдать жизнь ради того, чтобы он остался живым и невредимым. Однако она продолжала молчать, а лорд Лок глядел на нее и сравнивал с перепуганным насмерть олененком.

— У нас нет причин беспокоиться, — уверенно произнес он. — В настоящий момент нам следует хладнокровно обдумать дальнейшую тактику. Но сначала мы пообедаем, — улыбнулся он. — Няня всегда говорила мне, что на голодный желудок окружающее видится в дурном свете.

Лорд Лок достиг того, чего добивался: Гита рассмеялась.

Девушку проводили в отведенную ей комнату — огромную спальню, поразившую ее изяществом отделки и обстановки, где ее уже ждала экономка.

— Мои вещи пришлют позже, — сообщила Гита, снимая шляпку. — Хотя вещей мало: фактически одно черное платье, принадлежавшее моей маме. Вряд ли у меня когда-либо появится возможность купить новые туалеты…

Экономка, миссис Медоуз, устремила на нее задумчивый взгляд, а потом сказала:

— Полагаю, я в силах помочь вам, мисс. У меня есть подходящая для вас одежда. Вы сможете носить ее, пока не купите себе новый гардероб — здесь или в Лондоне. Надеюсь, мое предложение не покажется вам унизительным?

— Вот как? — воскликнула Гита. — Но откуда эта одежда?

— Это платья сестры его светлости, мисс. Сейчас она в Индии со своим супругом. Они уехали год назад, — принялась рассказывать экономка, заметив, что Гита внимательно слушает ее, — и ее светлость поручила мне заботиться о ее зимних вещах, так как в жарком климате они не понадобятся ей.

— А вам не кажется, что она была бы против того, что кто-то наденет ее платья? — осведомилась Гита.

— Ничего подобного, мисс. К возвращению ее светлости все эти наряды уже выйдут из моды, и она купит себе новые туалеты.

— Но это же расточительство! — пробормотала девушка.

Миссис Медоуз улыбнулась:

— Супруг ее светлости, сэр Мюррей Уэлдон, очень богат и ни в чем не отказывает своей жене.

Гите много доводилось слышать о младшей сестре лорда Лока. Появление этой красавицы в Сент-Джеймсе стало событием сезона. Три года назад она вышла замуж за полковника королевских драгун. Его назначение в Индию, в страну, по которой много путешествовал сэр Роберт, вызвало у Гиты живейший интерес. Она нередко сожалела о том, что лишена возможности побывать в экзотических странах.

И вот сейчас ей предстоит одолжить у леди Уэлдон несколько платьев. Она не видела в этом ничего зазорного, так как понимала: все лучше, чем предстать перед лордом Локом одетой так, как в последний раз. На фоне разряженной принцессы Зулейки она выглядела убого в своем муслиновом платьице, сшитом неумелыми руками деревенской портнихи.

— Благодарю вас, — обратилась она к миссис Медоуз, — вы очень добры.

— Я вот что думаю, мисс, — проговорила экономка. — Вам нет надобности одеваться в черное, когда в доме нет чужих, а только его светлость и майор Уэстингтон. — Помолчав, чтобы узнать реакцию девушки, она продолжила: — У ее светлости есть очаровательные розовато-лиловые платья. Они предназначены для второго периода траура, поэтому вы можете носить их. Цвет оттенит белизну кожи и подчеркнет блеск волос. Позволю себе заметить, мисс, что в них вы будете похожи на фиалку.

Гита пришла в восторг от этой идеи и сгорала от нетерпения, пока миссис Медоуз подбирала платья.

Одно из них девушка решила надеть к обеду. Оно было модным и сшито из очень дорогой ткани.

Спускаясь в столовую, Гита чувствовала себя неловко, однако ее не покидала надежда, что лорд Лок сочтет ее наряд более подходящим для данной ситуации.

Перри первым заметил ее.

— Вы похожи на цветок! — восхищенно воскликнул он. — Жаль, что только нам с Валиантом дано любоваться вашей красотой!

Гита зарделась.

— Одежда красит человека, — смущенно проговорила она. — К сожалению, эта самая одежда не моя, я ее… позаимствовала. — Испугавшись, что совершила ошибку, она повернулась к лорду Локу и торопливо произнесла: — Так как моя горничная еще не прибыла с вещами, а платье, которое было на мне утром, помялось… миссис Медоуз убедила меня в том, что ваша сестра… не будет возражать… если я одолжу у нее… несколько платьев.

— Конечно, она не будет возражать, — успокоил ее лорд Лок. — Перри абсолютно прав: вы очаровательны.

Этот комплимент был сказан таким сухим тоном, что Гита еще сильнее смутилась. И в то же время внутри у нее все ликовало при мысли, что лорд Лок добр с ней и великодушен.

Девушка не подозревала, что перед ее появлением в стоповой Перри говорил лорду Локу:

— Положение очень серьезно, Валиант. Что ты намерен предпринять?

— Что ты предлагаешь? — спросил лорд Лок.

— Зулейка ведет себя возмутительно! — ответил Перри. — А этого Салливана ты должен научить хорошим манерам! Хотел бы я посмотреть, как ты накажешь его за преступление!

— Да, это было бы захватывающее зрелище, — согласился лорд Лок. — Но я не могу бросить ему вызов: ведь он будет все отрицать.

— Надеюсь, ты понимаешь, что останешься для него живой мишенью до тех пор, пока не проучишь его?

— Естественно, понимаю, — отозвался лорд Лок. — Только давай не будем говорить об этом в присутствии Гиты, чтобы не пугать ее.

Перри выполнил просьбу друга и приложил все усилия, чтобы обед прошел легко и весело; Никто не упоминал о драме, случившейся утром, а Гита жизнерадостно смеялась остроумным шуткам и колкостям, которые мужчины отпускали в адрес друг друга.

«Я впервые в жизни так счастлива», — подумала Гита, сожалея о том, что обед подошел к концу, и тут же напомнила себе, что грешно радоваться, когда дедушка лежит в гробу в своей спальне.

Однако девушка ничего не могла с собой поделать, ее сердце пело при мысли, что она освободилась от мрачного дома, казалось, угрожавшего ей, и от ненавистных кузенов.

Лорд Лок догадывался, что Гите не терпится взглянуть на его лошадей, поэтому сразу после обеда повел ее в конюшню, в которой содержалось более сорока животных. Они обошли все денники, полюбовались красивыми скакунами, которых грумы с гордостью проводили мимо них. И для Перри, и для лорда Лока было настоящим открытием, что Гита так хорошо разбирается в лошадях. Она даже рассказала старшему конюху о припарке из трав, и тот обещал испробовать ее, если представится случай.

После чая Гита поднялась наверх и, по предложению лорда Лока, легла отдохнуть перед ужином. На нее мгновенно навалились воспоминания о доме, и ей не терпелось узнать, что же там происходит. Перед отъездом она попросила Эмили передать кузенам, что намерена жить в Лок-Холле.

«Господин Винсент предупредил, что вернется к обеду, — сказала Эмили. — А вот господин Джонатан, как мне кажется, уехал в Лондон».

«В Лондон? — удивилась Гита. — Значит, сегодня он не вернется?"

«Он сказал, что может опоздать, но вернется обязательно».

Гита недоумевала: что понадобилось Джонатану в Лондоне? И вдруг ее осенило: он отправился к адвокату! Братья решили выяснить, как опротестовать завещание…

Подобное предположение еще больше усилило желание девушки уехать из Салливан-Холла, однако она все же пошла на то, чтобы предоставить лорду Локу шанс отказаться от опеки над ней.

Гита оглядела свой шелковый пеньюар с отделкой из кружев, приготовленный ей миссис Медоуз, роскошную спальню, удобную кровать и подумала, что впервые находится в таком красивом месте. Ей казалось, что она попала в сказку и сама стала там волшебной принцессой.

Ближе к вечеру Гита приняла ванну, ароматизированную жимолостью, и принялась одеваться к ужину. Миссис Медоуз принесла два вечерних платья: одно розовато-лиловое, почти такого же цвета, как то, которое Гита надевала к обеду, а другое из белого шифона очень простого фасона.

Оба платья были прекрасны, и Гита колебалась, хотя больше склонялась к белому.

— Неужели я действительно могу надеть их? — восторженно спросила она у экономки.

— Конечно, мисс. Вы будете в них очаровательны.

— Бы уверены, что ее светлость не возражала бы?

— Возражала бы? В последний раз, когда ее светлость надевала белое платье, она сказала мне, что устала от него, и приказала больше никогда не подавать его ей.

Облачившись с помощью миссис Медоуз в шифоновое платье. Гита посмотрела на себя в зеркало и прямо-таки поразилась своему виду. Как же она элегантна! А ведь она и не предполагала, какая у нее хорошая фигура! Нет сомнения, что платье сшито руками великого мастера.

Экономка убрала ей волосы по последней моде и украсила прическу двумя камелиями. Такие же камелии она приколола к корсажу.

Гита вновь посмотрела на свое отражение. Никогда в жизни она не выглядела так, как сейчас! Ей вспомнилось замечание лорда Лока о том, что она красива…

«Надеюсь, сегодняшний вечер не заставит его изменить свое мнение», — с гордостью подумала девушка.

Поблагодарив миссис Медоуз за отзывчивость, Гита направилась к лестнице. Ощущение, будто она пребывает в сказке, не исчезало.

Девушка уже была внизу, когда к ней подошел лакей и сообщил:

— Простите, мисс, но там в карете сидит пожилая дама. Она просит вас выйти к ней. У нее к вам срочное дело. Она утверждает, что неважно себя чувствует, поэтому не может подняться сама.

— Пожилая дама? — удивилась Гита. — Интересно, кто это может быть?

— Она не назвалась, мисс. Она только повторяла, что ей нужно срочно поговорить с вами.

— Конечно, я выйду к ней, — сказала Гита, решив, что ее спрашивает кто-то из челяди Салливан-Холла.

— Там холодно, мисс, — предупредил ее лакей. — Подождите минутку, я принесу вам теплую одежду.

Он направился к огромному шкафу, стоявшему в углу холла, и, достав оттуда меховую пелерину, накинул на плечи девушки.

— Спасибо, — поблагодарила Гита. — Бы очень добры…

Лакей открыл перед ней входную дверь, и она легко сбежала по ступенькам к карете, ждавшей ее у лестницы. С запяток спрыгнул лакей и распахнул перед ней дверцу.

— Вы хотели поговорить со мной? — спросила девушка, заглядывая в карету, но царивший внутри полумрак мешал ей рассмотреть того, кто сидел на заднем сиденье.

В этот момент лакей, придерживавший дверцу кареты, вдруг подтолкнул ее, а таинственный незнакомец втянул девушку внутрь. Дверца кареты захлопнулась, и лошади взяли с места в карьер.

— Что вы делаете?! — закричала Гита. — В чем дело?

Тот, кто назвал себя пожилой дамой, откинул черную шаль, и девушка увидела его лицо.

— Кузен Винсент?! — в ужасе воскликнула она. — Что ты делаешь? Как ты посмел… увезти меня?

Джонатан, прятавшийся под полостью на полу кареты, решил, что пора обнаружить свое присутствие, вылез из своего убежища и устроился на переднем сиденье.

Гита в шоке уставилась на него.

— Дорогая наша Гита! — в присущей ему сладенькой манере сказал Джонатан и нагло ухмыльнулся. — Как приятно видеть тебя снова!

— Вы не имеете права так поступать! — возмутилась Гита.

— Полагаю, у нас на это есть все права/ — возразил ей Винсент. — В наше отсутствие ты улизнула из дома. Как ты могла пойти на такой шаг? Ведь твоего бедного деда еще не опустили в могилу!

Со всей отчетливостью осознав, что ее силой увозят от лорда Лока, Гита забилась в угол сиденья, стараясь держаться подальше от кузена Винсента.

— Ты сбежала даже не попрощавшись, — медленно и с насмешкой выговаривая каждое слово, заявил Винсент. — И мы с Джонатаном решили, что больше не будем церемониться с тобой и разом определим твое будущее.

— Что ты… имеешь в виду? — дрожащим голоском спросила Гита.

— Сейчас мы едем в церковь, — ответил Винсент, — и там ты выйдешь за меня, фактического главу семьи, замуж.

Сначала Гита подумала, что ослышалась, но потом сообразила, что кузен говорит серьезно, и ее охватил гнев.

— Как вы смеете так поступать?! Если ты надеешься, что я выйду за тебя, то жестоко ошибаешься!

— У тебя нет выбора, моя дорогая Гита, — пренебрежительно ухмыльнулся Винсент. — Я захватил с собой заряженный пистолет. Если ты будешь сопротивляться, я без колебаний выстрелю. Я не убью тебя, а лишь раню, но так, чтобы ты не убежала. — Помолчав, он злобно добавил: — Перебитая нога прикует тебя к постели минимум на месяц.

— А вдруг ты промахнешься точно так же, как промахнулся сегодня утром, когда стрелял в лорда Лока? — выпалила Гита, возмущенная его заявлением.

— Итак, тебе известно, что именно я стрелял в него? — хмыкнул Винсент. — Когда ты станешь моей женой, мне больше не придется стрелять в него.

— Тебе нет надобности жениться на мне, — сказала Гита. — Я уже предупредила лорда Лока, что намерена отдать деньги и дом тебе и Джонатану с условием, что вы оставите нас в покое.

— Похвальное решение, — язвительно заявил Винсент, — но оно не приемлемо, потому что нам придется преодолевать сопротивление опекунов поместья дяди Роберта. А вот если ты станешь моей женой, то никаких проблем не возникнет.

— Я не выйду за тебя… ни за что! — закричала Гита.

— Тогда я исполню свою угрозу, и ты узнаешь, что я не бросаю слов на ветер, — предупредил ее Винсент. — Уверен, боль не помешает тебе произнести клятвы. — Видя, что девушка молчит, он продолжил: — Если ты не будешь создавать проблемы и выполнишь все, что тебе скажут, я прекращу преследовать лорда Лока. Даю слово, можешь на меня положиться. — Он гнусно захохотал и добавил: — Ты уподобилась сотням глупеньких бабенок, влюбившихся в него без памяти. Поэтому мысль, что с моей стороны ему ничего не грозит, принесет тебе успокоение.

У Гиты от беспардонной наглости кузена перехватило дыхание. Винсент оказался более проницательным, чем она предполагала. Он догадался, что она любит лорда Лока и ради его безопасности готова на любую жертву.

И все же девушка отважилась предпринять еще одну попытку спастись.

— Если вы с Джонатаном согласны взять мои деньги, — проговорила она, — то я легко все устрою. Единственное, о чем я прошу, — это купить мне домик на территории поместья и небольшой участок, где я могла бы содержать лошадей…

— Ты опоздала, — оборвал ее Винсент. — Я же сказал, что уже все решил. Ты вполне устраиваешь меня в качестве жены. Джонатан оказал мне любезность и выдал специальное разрешение, поэтому ничто не препятствует нашему браку. Надеюсь, и ты не будешь.

«Они все рассчитали», — в ужасе подумала Гита и поняла, что попалась в ловушку. И тут она мысленно обратилась к отцу и лорду Локу за помощью.

Карета продолжала катиться по дороге, а девушка все повторяла:

«Спасите меня! Спасите меня!..»

Лорд Лок спустился вниз через несколько минут после того, как Гита вышла из дома. Увидев лакея и распахнутую дверь, он воскликнул:

— Как холодно! Почему дверь открыта?

— Я жду возвращения мисс Салливан, сэр.

— Мисс Салливан?

В этот момент в холле появился Бейтс, за которым следовал еще один лакей.

— Простите, милорд, — заговорил дворецкий, — меня задержали…

— Ты хочешь сказать, что мисс Салливан вышла? — с настойчивостью спросил лорд Лок, отмахнувшись от Бейтса.

— Да, милорд, — ответил лакей, закрывая дверь. — Какая-то пожилая дама подъехала в карете и заявила, что желает поговорить с мисс Салливан. Когда мисс Салливан вышла к этой даме и заглянула в карету, лакей впихнул ее внутрь! Я видел это собственными глазами?

— Что ты несешь? — встревожился лорд Лок. — Ничего не понимаю…

— Ну-ка, приятель, объясни его светлости, что произошло? — поспешил на помощь хозяину Бейтс.

— Дело было так, — начал рассказывать лакей. — Я доложил мисс Салливан, что с ней хочет поговорить пожилая дама, которая из-за недомогания не может подняться в дом. Мисс Салливан согласилась выйти к ней. — Сжавшись под пристальными взглядами дворецкого и лорда Лока, он, словно защищаясь, добавил: — Я дал ей меховую пелерину, милорд, потому что было холодно…

— Да, да, — поторопил его лорд Лок. — Так что же произошло?

— Когда мисс Салливан заглянула в карету, лакей, что придерживал дверцу, впихнул ее внутрь, и карета тут же отъехала. Я прямо глазам своим не поверил!

Лорд Лок помолчал, а потом спросил:

— Ты когда-нибудь видел эту карету или людей, приехавших в ней?

— Нет, милорд…

Наступила напряженная тишина. Вдруг лакей возбужденно воскликнул:

— Кажется, милорд, я припомнил? В тот момент, когда карета тронулась в места, в окне появилось лицо господина Джонатана Салливана! Да-да, Джонатана Салливана!

— Передайте на конюшню, — приказал лорд Лок Бейтсу, — чтобы немедленно оседлали двух лошадей и привели их к главному входу. Пусть поторопятся?

— Слушаюсь, милорд, — с готовностью ответил дворецкий.

Лорд Лок стремительным шагом пересек холл и вошел в гостиную. Как он и надеялся, Перри уже был там и, стоя перед камином, потягивал шампанское.

— Они похитили Гиту! — объявил лорд Лок с порога.

— Похитили? Кто?

— Братья Салливан, естественно. Думаю, они повезли ее в Салливан-Холл. Если мы поскачем напрямик, то успеем туда раньше них.

Перри не раз слышал этот резкий и решительный тон. Именно таким тоном его друг командовал своими подчиненными в армии, и все знали, что приказы, отданные в такой манере, следует исполнять немедленно. Поэтому Перри отставил бокал с шампанским и направился к двери.

— Мы будем переодеваться? — спросил он.

— Нет, у нас мало времени. Перри принял решение друга беспрекословно.

Когда они вышли в холл, лорд Лок обратился к Бейтсу:

— Подайте наши плащи и пошлите вслед за нами в Салливан-Холл закрытую карету, запряженную четверкой. Лорд Лок куда-то исчез, и Перри, надевавший плащ, догадался, что он отправился в оружейную. И действительно, тот вернулся через несколько минут, держа в каждой руке по пистолету.

Передав один из пистолетов Перри, лорд Лок предупредил:

— Он заряжен.

Перри молча взял оружие и сунул его в карман.

Лорд Лок накинул на плечи плащ, и молодые люди, сбежав по ступенькам, вскочили на коней. Лорд Лок понесся во весь опор к Монашему лесу, выбрав кратчайший путь к Салливан-Холлу.

— В жизни не видел ничего подобного? — еле слышно проговорил смотревший им вслед Бейтс. — Просто катастрофа!

Глава 7

Темнело, и потому два всадника вынуждены были сдерживать своих лошадей.

Теперь лорд Лок не сомневался, что именно Винсент стрелял в него, и он чудом избежал смерти. При мысли об этом его гнев настолько усилился, что он поклялся себе преподать братьям Салливан хороший урок, когда настигнет их. Его не покидала тревога за Гиту. Он представлял, как она испугалась, когда ее втолкнули в карету и увезли.

Внезапно перед мысленным взором лорда Лока возникло очаровательное личико девушки. Ее огромные глаза потемнели от страха, а губы беззвучно шевелились.

"Она же зовет меня! — осенило его. — Она молит меня о помощи!»

— Преступление так жестоко обращаться с женщиной! — буркнул он себе под нос, понимая, что имеет в виду не какую-то абстрактную женщину, а Гиту. Она так беззащитна! Ее так легко испугать!

Ему вспомнилось, как она приехала в Лок-Холл и с дрожью в голосе попросила его помочь ей. Едва преодолевая смущение, девушка с трудом произносила слова и боялась поднять на него глаза. Все ее существо сопротивлялось тому, о чем она его просила…

«Я редко сталкивался с робкими людьми, более того — я практически не встречал робких женщин!» — вдруг подумал лорд Лок.

Гита же очаровательна именно в смущении. Когда она краснеет, ее нежная кожа окрашивается в тона восходящего солнца. Как она красива в эти минуты! Если ее вывести в свет, она засияет там, как звезда!

Но общество может испортить ее, тут же возразил он себе. А ему хочется, чтобы она оставалась такой, как сейчас: нежной, ласковой, непорочной, робкой, непохожей ни на одну светскую даму…

Но Гита обладает еще одним достоинством: она умна. Первым это заметил Перри, а лорд Лок обнаружил это чуть позже.

— Она неповторима! — снова пробормотал он чуть слышно.

Внезапно он представил, как карета несет Гиту в неведомое, и ярость разгорелась в нем с новой силой. Подобное испытание тяжело для любой женщины, не говоря уже о столь хрупком и ранимом создании, как Гита!

По кто мог предположить, что гнусные кузены не оставят мысли сделать ее женой одного из них? И что они похитят ее из Лок-Холла? И что ее просто втолкнут в карету и увезут?»

— Я убью их! — процедил лорд Лок сквозь стиснутые зубы.

Он пришпорил лошадь, и Перри последовал его примеру.

Подскакав к Салливан-Холлу, они обнаружили, что дом погружен в темноту, ни в одном окне не видно света.

— Кажется, нам действительно удалось опередить карету, — довольно заметил лорд Лок, когда они с Перри остановились под деревом напротив главного входа. — Думаю, они будут здесь с минуты на минуту.

Перри промолчал, размышляя о том, что очень неудобно ездить верхом во фраке и обтягивающих брюках, введенных в моду принцем-регентом. Прежде на приемы надевали бриджи, которые сейчас можно носить лишь в неофициальной обстановке.

— Да, дом действительно выглядит мрачным, — нарушил он затянувшееся молчание.

— Сэра Роберта еще не похоронили, — сказал лорд Лок и посмотрел в дальний конец подъездной аллеи, где находились церковь и кладбище, на котором обретет свое последнее пристанище упокоившийся старик.

Перри тоже перевел взгляд в ту сторону и озадаченно спросил:

— Там церковь? Веди да, то сейчас там как раз идет служба. Видишь свет в окнах?

Лорд Лок тоже обратил внимание на то, что окна церкви освещены.

— Господи! — вдруг воскликнул он. — Так вот куда они повезли Гиту!

Лорд Лок пришпорил лошадь и поскакал по аллее. Подъехав к воротам церкви, он увидел то, что ожидал, — карету. На козлах сидел кучер, а возле лошадей стоял лакей.

Молодые люди торопливо спешились.

— Подержи наших лошадей! — властно приказал лорд Лок лакею, и они с Перри побежали по дорожке, ведущей к церкви.

Карета стремительно неслась вперед.

— Пожалуйста, кузен Винсент… — дрожащим голоском взмолилась Гита, нарушив продолжительное молчание, — выслушай меня. Я готова отдать тебе все… до последнего пенса… если ты не будешь настаивать на том, чтобы я вышла за тебя замуж.

— Я не намерен обсуждать этот вопрос, — бросил ей Винсент. — Ты выйдешь за меня. И мои угрозы — не пустой звук, я в самом деле прострелю тебе ногу, если ты устроишь скандал. Более того, — прошипел он как змея, — я приложу все усилия, чтобы в следующий раз пуля настигла твоего драгоценного лорда Лока.

— А может, дорогая Гита, ты выйдешь за меня? — уныло предложил Джонатан.

— Заткнись! — грубо оборвал его Винсент. — Я не позволю мешать моим планам. Я же дал слово, что буду заботиться о тебе, как только заполучу деньги Гиты.

— Мне остается только надеяться на это, — плаксиво произнес Джонатан.

— Ты оскорбляешь меня, подвергая сомнению мою честность! — вспылил Винсент.

Братья заспорили, и Гита, вынужденная слушать их злобные выкрики, едва не застонала от отчаяния. Эти скандалы будут преследовать ее до конца дней! И поводом для них всегда будут ее деньги! Она в ужасе содрогнулась и вновь воззвала к лорду Локу. Ей показалось, что ее душа покинула тело и устремилась к нему…

Но надежды на то. что он успеет вовремя, почти нет, сказала она себе. Если он опоздает, ей придется стать женой Винсента, и никто, даже лорд Лок, уже не спасет ее.

«Я люблю вас! — кричало ее сердце. — Я люблю вас! Спасите меня! Умоляю, спасите меня!..»

Лошади остановились, и Гита увидела в окно церковный двор. Отчаяние захлестнуло ее, и она сникла.

Спрыгнув с запяток, лакей открыл дверцу кареты, и Джонатан, а за ним Винсент выбрались из кареты. Затем они вытащили Гиту и, взяв ее под локти с обеих сторон, направились к церкви.

Когда они поравнялись с могилой матери Гиты, девушка, чувствовавшая себя так, будто ее ведут на эшафот, в последний раз беззвучно взмолилась о помощи: «Помоги мне, мама, помоги! Я не хочу выходить за… Винсента… я не вынесу этого… я лучше умру!»

Гите казалось, что она тонет и темные воды вот-вот сомкнутся над головой.

Они переступили порог церкви, освещенной свечами. При виде ждавшего у алтаря старого викария, который крестил ее и которого она знала с детства. Гита вновь воспрянула духом, и в ней вспыхнула надежда. Девушка знала, что он не будет проводить церемонию, если она откажется выходить за Винсента.

Словно догадавшись о ее мыслях» Винсент остановился и тихо произнес:

— Попробуй только устроить сцену или попытаться уговорить старика не венчать нас. Я убью его. Так что если не хочешь обагрить свои руки кровью, держи язык за зубами.

Ничего не ответив. Гита закрыла глаза.

«Неужели человек, носящий то же имя, что и мой отец, может быть таким подлым?» — спросила она себя.

Сунув руку Гиты себе под локоть, Винсент медленно двинулся по проходу, а Джонатан последовал за ним. Перед алтарем они остановились.

Викарий, зрение которого слабело с каждым днем, посмотрел на Гиту через толстые стекла очков и улыбнулся.

— Благословляю тебя, дитя мое, — сказал он. — Я понимаю твое желание выйти замуж за кузена Винсента.

Гита едва не закричала викарию, что она меньше всего на свете хочет этого?

— Вы получили специальное разрешение, — произнес Винсент таким тоном, словно разговаривал со слугой, — начинайте церемонию.

Оскорбленный подобным обращением, старик с укоризной взглянул на молодого человека.

У Гиты мелькнула робкая мысль, что викарий откажется выполнить его требование, но ее ожидания не оправдались: святой отец взял в руки требник и провозгласил:

— Возлюбленные дети мои! Мы собрались здесь…

— Не надо этой болтовни! — перебил его Винсент. — Просто обвенчайте нас.

— За долгие годы я венчал множество пар, господин Салливан, — спокойно проговорил викарий, — и ни разу не отступал от того, что написано в требнике. Не отступлю и сейчас.

— Замечательно, — мрачно произнес Винсент, — но мы очень спешим.

Шокированный наглым поведением молодого человека, викарий вновь опустил глаза в требник и нарочито медленно начал читать:

— Возлюбленные дети мои! Мы…

Вдруг на ступенях церкви послышались шаги, и Гита затаила дыхание. Дверь с грохотом распахнулась, и внутренний голос подсказал девушке, кто именно ворвался в церковь.

— Остановить церемонию! — разнесся под сводами властный голос лорда Лока.

Повернувшись, Гита увидела, что он уже приближается к ним по проходу.

— Осторожно! Осторожно! Он убьет вас! — в панике закричала она, по движениям Винсента догадавшись, что тот вытаскивает из кармана пистолет, и всем телом навалилась на кузена.

Винсент, которому все же каким-то образом удалось выхватить пистолет, грубо оттолкнул девушку. но при этом случайно наткал на спусковой крючок.

Грохнул выстрел. К счастью, негодяй промахнулся, и пуля попала в колонну.

Ошеломленный, Винсент замер на секунду, и этого времени хватило лорду Локу для того, чтобы нанести ему мощный удар в челюсть. Отлетев на скамью, Винсент стукнулся о спинку и, потеряв сознание, рухнул на пол. Лорд Лок повернулся к вопившему от ужаса Джонатану и свалил его точно таким же ударом.

Гита, глаза которой светились счастьем, бросилась к своему спасителю.

— Вы пришли! — прошептала она. — Вы меня услышали! Я молилась, чтобы вы спасли меня. Я так боялась, что вы опоздаете!

Внезапно до них донесся голос викария:

— Что здесь происходит? Что вы себе позволяете в Божьем доме?

— Простите, викарий… — виновато и в то же время счастливо произнесла Гита. — Меня силой принуждали выйти замуж… и лорд Лок спас меня!

— Силой, дитя мое? — повторил старик. — Но почему же ты мне ничего не сказала? Я думал, что таково твое желание, хотя никогда не приветствовал поспешные браки.

— Я позабочусь о том, чтобы завтра вам все объяснили, — вмешался лорд Лок, — а сейчас я должен увезти Гиту. А вы, викарий, — добавил он, — возвращайтесь домой. Эти же мерзавцы, братья Салливан, пусть остаются здесь. Они скоро очухаются и уберутся из Божьего храма восвояси.

Викарий озадаченно огляделся по сторонам.

И тут лорд Лок заметил лежавшее на столике рядом с алтарем специальное разрешение, взял его и сунул в карман фрака. Бросив взгляд на поверженных врагов, он удостоверился, что ни один из них еще не пришел в сознание, и едва заметно улыбнулся.

Лорд Лок обнял Гиту за плечи и повел ее к выходу. Перри еще раз извинился перед викарием и поспешилзаними. Выйдя во двор, они обнаружили, что совсем стемнело и на небе высыпали яркие звезды.

У ворот уже стояла карета лорда Лока, запряженная четверкой.

— Поезжай домой на Геркулесе, Джеймс, — приказал лорд Лок спрыгнувшему с козел кучеру. — Майор Уэстингтон покажет тебе дорогу.

— Слушаюсь, милорд.

Лорд Лок помог все еще дрожавшей Гите забраться в карету и с презрением посмотрел на лакея Винсента, таращившего на них испуганные глаза и все еще державшего под уздцы их лошадей.

Гита, сидевшая в карете, слышала, что лорд Лок что-то говорит Перри очень тихим голосом. Видимо, дает ему какие-то указания, решила девушка, не разобрав ни слова. Признаться, у нее и не было желания прислушиваться. Ее душа была объята ликованием. Какое счастье, что именно в тот момент, когда она уже полностью лишилась надежды, лорд Лок, словно спустившийся с небес архангел Михаил, пришел ей на помощь!..

Неожиданно голос Перри зазвучал громче:

— Я сделаю все, как ты сказал, Валиант! Добавлю только, что ты никогда не был в лучшей спортивной форме, как сегодня. Джентльмен Джексон гордился бы тобой!

— Я тоже горжусь собой, — весело заявил лорд Лок и запрыгнул в карету.

Карета тронулась с места, а лорд Лок обнял Гиту за плечи и прижал к себе.

— Все кончено, — проговорил он. — Больше ничего подобного не случится.

Гита почувствовала, как напряжение постепенно отпускает ее. Уткнувшись в плечо лорда Лока, впервые за последние часы девушка вдруг расплакалась.

— Вы спасли меня… спасли, — произносила она как молитву. — Я бы умерла, если бы стала женой Винсента…

— Все кончено. Гита, — повторил лорд Лок и сжал ее руку.. Тонкие пальчики девушки были холодны как лед. — Да вы замерзли! — воскликнул он и, сняв с себя плащ, накинул ей на плечи.

— Мне до сих пор не верится, что вы успели вовремя. Как вам это удалось? — спросила его Гита. — Я боялась, что вы не догадаетесь… что меня похитили.

— Не думайте больше об этом, все позади.

— Винсент… сказал, — дрожащими губами вымолвила девушка, — что убьет вас… если я не выйду за него.

— И это вас расстроило? — с усмешкой осведомился лорд Лок.

— Расстроило? — повторила Гита. — Да как вы можете… задавать такие… глупые вопросы! Разве я могла допустить, чтобы вас убили или хотя бы… ранили?! — с мукой в голосе воскликнула она.

— Раз так, — сказал лорд Лок, — позвольте предложить вам решение всех проблем.

— Решение всех проблем? — Слезы снова покатились из глаз Гиты, и лорд Лок вытер их своим носовым платком.

— Да, решение всех проблем, — подтвердил он. — Однако опасаюсь, что мое предложение не доставит вам особого удовольствия.

— Я… я не понимаю… о чем вы? Лорд Лок пристально посмотрел ей в глаза и проговорил:

— Если вы. Гита, действительно боитесь, что ваш кузен убьет или ранит меня, значит, я вам немного нравлюсь.

— Конечно, нравитесь! — ответила девушка. — Вы такой замечательный… вы такой великолепный… только вы могли спасти меня!

— Именно поэтому я и нравлюсь вам или есть какая-то иная причина?

Гита с обожанием смотреланалорда Лока, и тот подумал, что, пожалуй, ни одна женщина не устремляла на него подобного взгляда.

— Расскажите, что вы сейчас испытываете? — попросил он.

Гита поняла, что лорд Лок догадался о ее чувствах, и, смутившись, опять спрятала лицо у него на груди.

— Мне кажется, дорогая, — поцеловав ее в лоб, произнес лорд Лок, — что ты немножко .меня любишь.

По тепу девушки пробежал трепет» и она прошептала:

— Да… я люблю вас! Разве можно не полюбить вас… но я не хотела. чтобы вы знали об этом.

— Но я должен был знать, потому что тоже люблю тебя!

Гита замерла, а потом недоверчиво посмотрела на него:

— Вы… ты любишь меня?

— Я люблю тебя! Я давно полюбил тебя, хотя и не подозревал об этом. Но когда твои отвратительные кузены похитили тебя, — понизив голос, продолжал он, — я понял, что не смогу жить, если потеряю тебя. Ты — само совершенство, ты моя самая большая драгоценность…

Гита тихо воспротивилась:

— Как… вы можете говорить… такое? Как вы можете думать об этом?

— Я могу думать об этом и говорить это, потому что люблю тебя, — улыбнулся лорд Лок. — И мне хочется говорить и говорить тебе о своей любви. Итак, дорогая, — добавил он, — чтобы избавить тебя от страхов за меня и обеспечить твою безопасность, я сегодня же вечером женюсь на тебе! Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. — Гита не верила своим ушам и ошеломленно смотрела на лорда Лока. — Мне придется изменить имя жениха на специальном разрешении, полученном кузеном Винсентом. В молодости архиепископ Кентерберийский был капелланом моего отца в Лок-Холле. Уверен, он поймет, почему мы так спешим.

— Значит… вы женитесь на мне? — пролепетала Гита.

— Я женюсь на тебе и тем самым пишу твоих кузенов возможности устраивать подобные спектакли. И больше никто не пришлет тебе столь страшные свадебные подарки.

— Но почему вы так уверены в этом? — дрожащим от волнения голосом спросила Гита.

Лорд Лок догадался, что напоминание о змее заставило ее снова пережить недавний ужас, и он, прижав ее к себе, ответил:

— Потому что завтра утром мы отправимся в свадебное путешествие, а…

— В свадебное путешествие? — горячим шепотом перебила его Гита.

— …а перед отъездом мы встретимся с моими поверенными и подпишем документ, в соответствии с которым каждому из твоих кузенов выделяется дом в Лондоне и ежегодное содержание в пять тысяч фунтов до конца нашей — именно нашей — жизни. Если же один из нас умрет, — добавил он, — дома возвращаются под мою опеку или опеку моих наследников, а выплата содержания прекращается.

— Потрясающе! — восторженно воскликнула Гита. — Какая отличная идея!

— Думаю, этот документ послужит нам охранной грамотой, потому что братья Салливан будут соблюдать осторожность из боязни, что их первых обвинят в убийстве.

— Вы… такой замечательный!

— Что касается еще одного нашего врага, — продолжал лорд Лок, — то вряд ли ей захочется терять год — ведь именно год я буду носить траур, если моя жена вдруг умрет. Это слишком долгий срок для молодой женщины.

Гита прекрасно поняла его мысль.

— До чего же вы умны… и изобретательны! Теперь мне нечего бояться! Как же я счастлива! Как счастлива!

— Я запрещаю тебе бояться, — шутливо заявил лорд Лок. — И требую, чтобы ты все время показывала мне, как счастлива.

Он нежно взял ее за подбородок и медленно, словно запоминая каждое мгновение, приник к ее губам. Душа Гиты воспарила в неведомую высь, к звездам… Она поняла, что обрела любовь, о которой столько мечтала. Сознание, что она ощущает на губах поцелуи своего сказочного принца, наполняло ее душу восторгом.

. — Я люблю, .. тебя! Я любдю тебя! — проговорила она.

Лорд Лок сильнее прижал ее к своей груди.

— Я впервые испытываю нечто подобное.

— Что… именно?

— Я никогда в себе этого не чувствовал. Благодаря тебе, дорогая, в моем сердце рождается радость. Радость оттого, что в одной женщине сочетаются все достоинства, которые я хотел бы видеть в своей жене… И он снова привлек ее к себе. Они позабыли обо всем на свете и были ошеломлены, когда обнаружили, что карета стоит перед главной лестницей Лок-Холла, где их ждет Перри.

— Почему вы так задержались? — поинтересовался молодой человек, когда влюбленные вошли в холл, и добавил, не дав лорду Локу произнести ни слова: — Я выполнил все твои указания, и ты должен быть благодарен за то, что я справился с заданием так быстро.

— Я и в самом деле благодарен тебе, — весело отозвался лорд Лок. — Мы страшно голодны. Чем скорее подадут ужин, тем лучше! — Сняв с Гиты свой плащ, он предложил: — Если хочешь привести себя в порядок, то поторопись, потому что у нас очень много поводов для празднования.

Счастливо улыбнувшись ему. Гита побежала наверх. На лестничной площадке ее ждала миссис Медоуз.

— Что с вами случилось, мисс? — спросила экономка. — Мы так волновалисьза вас!

— Его светлость спас меня, — ответила девушка. — И теперь все хорошо… просто замечательно!

Гита поспешно переоделась, стремясь поскорее оказаться рядом с лордом Локом.

Во время ужина девушка не замечала, что пьет и ест, так как все ее внимание было устремлено на лорда Лока.

«Неужели он действительно сделал мне предложение?» — уже в который раз спрашивала она себя. Не было ли это сном? Но он целовал ее! И целовал страстно, трепетно. Она до

сих пор ощущает на губах вкус его поцелуев…

Гите казалось, что властвовавшая в ее сердце любовь невидимыми тоненькими лучиками тянется от нее к возлюбленному.

«А ведь на свете нет более красивого мужчины, чем он! И более мужественного!» — подумала она и покраснела.

Окрашенные нежным румянцем щеки придали девушке особое очарование, и лорд Лок почувствовал, что не может отвести от нее глаз.

— А теперь иди приготовься, дорогая, — сказал он, когда ужин закончился. — Мы будем венчаться в домовой церкви, и капеллан уже ждет нас.

— Ты уверен… что правильно поступаешь? — робко произнесла Гита.

— Уверен, — ответил лорд Лок, — и я убью всякого, кто попытается помешать мне!

Радость, словно молния, пронзила девушку, и она на мгновение лишилась дара речи. По ее взгляду лорд Лок догадался, что она испытывает.

Гита поднялась в свою спальню. Миссис Медоуз уже находилась там. На кровати лежала восхитительная фата, в которой венчались все невесты Локов. Казалось, что это тончайшее кружево способны были сплести только ловкие пальчики сказочных фей.

Экономка причесала Гиту, приколола к волосам фату, глубокими складками спустившуюся до пола. Фату придерживала бриллиантовая диадема, принадлежавшая, как сообщила миссис Медоуз, еще прабабушке лорда Лока.

«Это не бриллианты, а звезды сверкают в диадеме, — радостно подумала девушка. — Их сняли с небес специально для меня».

Наряд невесты дополнял букетик орхидей.

Миссис Медоуз и помогавшие ей две горничные были искренне восхищены красотой новобрачной и пожелали ей счастья.

Гита вышла из спальни и направилась к лестнице. Она старалась спускаться по ступенькам медленно, но это давалось ей с трудом, потому что все ее существо стремилось к лорду Локу.

Когда же наконец она увидела внизу своего жениха, одетого в бриджи, шелковые чулки и фрак, то поистине была потрясена его красотой. На груди, на ленте, у лорда Лока блестела медаль за храбрость.

Лорд Лок взял Гиту за руку и почувствовал, как дрожат ее тонкие пальчики.

— Именно такой я тебя и представлял. После венчания я расскажу тебе о своей любви, — проговорил он вполголоса.

Переполненная счастьем, девушка затаила дыхание.

По крытому проходу они пошли к располагавшейся позади дома старой церкви, построенной одновременно с Лок-Холлом.

Они переступили порог церкви под звуки органа. Воздух был напоен ароматом цветов. Гита догадалась, что, пока они ужинали, слуги украшали алтарь и витражи цветами, но не традиционными белыми лилиями и гвоздиками, а яркими георгинами, хризантемами и орхидеями. Как она потом узнала, для этого были опустошены все оранжереи.

Перри, естественно, был шафером лорда Лока.

Когда капеллан, седой мужчина, начал церемонию. Гите вспомнилось, что всего несколько часов назад она слышала точно такое же вступление. Но тогда эти слова воспринимались ею как приговор счастью и, возможно, жизни. Сейчас же она выходит замуж за любимого, который отвечает ей взаимной любовью. Девушка чувствовала, что их брак благословляют небеса и что ее мама смотрит сверху и радуется за нее…

У Гиты на глаза навернулись слезы, когда она услышала низкий и звучный голос лорда Лока, произносившего клятвы. «Он, конечно, отличается от всех мужчин на земле!» — подумала она умильно и поблагодарила Господа за то, что обрела свою любовь.

Церемония закончилась, и лорд Лок повел Гиту из церкви. Девушка предполагала, что они выслушают поздравления челяди, а потом вместе с Перри выпьют по бокалу шампанского. Но к ее удивлению, холл был пуст, а в доме царила полная тишина.

Держа Гиту под руку, лорд Лок вошел в ее спальню и закрыл за собой двери. Гита, ожидавшая увидеть в комнате миссис Медоуз или горничных, вопросительно посмотрела на мужа.

— Я хочу, чтобы нам никто не мешал. В последние дни мы и так почти все время проводили среди людей. И вот наконец-то мы одни. — проговорил он и медленно приблизился к ней.

Сняв с головы Гиты диадему и фату и отложив их в сторону, лорд Лок привлек ее к себе. Их первый после венчания поцелуй был проникнут нежностью и святостью, потому что новобрачные еще находились под впечатлением того, что произошло в церкви.

Словно боясь испугать жену, лорд Лок осторожно расстегнул платье, и оно с тихим шелестом упало к ее ногам. Гита вся трепетала, хотя и не испытывала ни малейшего страха. Б . ней впервые в жизни рождались столь восхитительные ощущения.

Продолжая целовать Гиту, лорд Лок поднял ее на руки и уложил на подушки. Сердце девушки учащенно билось. Раздевшись, лорд Лок лег рядом с ней и обнял ее.

— А сейчас, моя маленькая женушка, я поведаю тебе, как сильно я тебя люблю.

— Это все сон! Я знаю: это сон! — счастливо воскликнула Гита. — Я так давно люблю тебя! Но разве я могла думать, что мы когда-нибудь познакомимся… что ты полюбишь меня?

— Я люблю тебя. Ты та, которую я искал всю жизнь и уже отчаялся найти. — Он на секунду прижался губами к ее плечу. — Я с нетерпением жду, дорогая, когда ты полностью станешь моей — ведь мы теперь одно целое. Но если хочешь, я могу потерпеть, хотя для меня это будет страшной мукой…

Гита негромко рассмеялась.

— Неужели ты думаешь, что я соглашусь… ждать твоей любви? — потершись щекой о его щеку, проговорила Гита. — Я и так ждала слишком долго. А сегодня мне казалось, что я навеки потеряла тебя. И свет померк для меня. — Помолчав, она добавила: — У меня пропало бы желание жить, если бы я лишилась возможности видеть тебя.

— Как я мечтал услышать от тебя эти слова! — признался лорд Лок. — Мне нужна твоя любовь, нужна как воздух. — Он нежно погладил ее по голове. — Моя драгоценная, я попытаюсь возместить тебе все, что ты испытала и за последнюю неделю, и за годы, прожитые с дедом после смерти твоего отца.

— Мне не верится, что все эти восхитительные слова ты говоришь мне!

— В ту минуту, когда ты появилась в Лок-Холле, — сказал лорд Лок, — я понял, что должен защитить тебя и воздать должное твоему отцу. Ты была так трогательна и в то же время так отважена, что я влюбился в тебя. — Гита слабо возражала, а он воскликнул: — Но это правда! На свете не существует женщины, способной держаться так, как ты, в столь ужасных обстоятельствах! Я восхищаюсь тобой, дорогая. Ты очень красива, у тебя замечательный характер, ты умна. Неужели все эти достоинства собраны в одном человеке?

— Я постараюсь быть такой, какой ты желаешь меня видеть, — прошептала Гита. — Научи меня, как любить тебя, как сделать тебя счастливым. Мне страшно при мысли, что каким-нибудь действием я могу вызвать у тебя неудовольствие или гнев…

— Я поклялся перед Богом не только защищать тебя, — напомнил ей лорд Лок, — но и преклоняться пред тобой и боготворить тебя до конца наших дней.

Лорд Лок снова принялся целовать Гиту, и ей показалось, что он чего-то ждет от нее. Повинуясь интуиции и стремлению отдать ему всю себя, она сильнее и сильнее прижималась к нему. Внутренний голос подсказывал ей, что это доставляет ему удовольствие.

Поцелуи лорда Лока становились все настойчивее. Пылавший в нем огонь желания передался Гите и пронзил ее тело.

— Я люблю тебя! Я люблю тебя!.. Трепеща от восхитительных ощущений, она выгибалась навстречу ему, повторяя:

— Я люблю тебя всей душой, всем своим существом!..

— Я преклоняюсь пред тобой, моя драгоценная женушка. Ты совершенное создание, но я хочу увидеть в тебе женщину. О Господи, как же я хочу тебя!

И лорд Лок овладел ею. Они стали единым целым, и Гита поняла, что именно так проявляет себя любовь, о которой она мечтала.

То, что она испытывала сейчас, оказалось более прекрасным, чем можно было предположить.. Она не сомневалась, что на них снизошло благословение господне, что Господь охранил их от зла и защитил, одарив истинным и чистым чувством, которое отныне принадлежит им — во веки веков.

1

Стипльчез — скачки иди бег с преодолением различных видов препятствий

2

имеется в виду Турция. — примеч. перев.