Однако все это не оправдывало его поведения, даже в собственных глазах. Он и сам, откровенно говоря, не знал, почему так поступает. То, что она дала ему от ворот поворот, вынудило его прибегнуть к такой хитроумной комбинации. А зачем? Она вроде бы и так согласилась с ним встретиться. Правда, пока не знает, что именно с ним. Она думает, что ее примет Энди Лукас, его помощник.

Мэтью набрал на клавиатуре компьютера код программы, над которой работал в последние дни, но когда нужные данные появились на экране, он не смог на них сосредоточиться. Мысли о предстоящей встрече с Самантой Максвелл настолько ему мешали, что он чуть ли не готов был ее отменить.

В нерешительности он выключил компьютер и вышел из кабинета. Кончилось тем, что он решил пойти в офис, а что делать с крошкой Максвелл, он придумает потом. Господи, не так уж это важно! Она всего-навсего официантка! И должна быть до смерти рада, что он проявил к ней интерес.

Размышляя в таком духе, Мэтью стягивал спортивный костюм, в котором по утрам делал гимнастику. Раньше он бы и не посмотрел в сторону такой девушки, как эта Саманта. С другой стороны, прежде он со всеми женщинами обращался одинаково, ни для кого не делая различий. И уж точно не носился со своим происхождением, не считал себя из-за этого лучше других. Именно поэтому ему было сейчас так трудно в себе разобраться. Что ему нужно от этой девушки? Дружеское общение? Секс? Черт побери, что за глупость!

И все же, натягивая брюки и отыскивая в стопке чистых шелковых рубашек подходящую, он чувствовал неприятную тяжесть в паху при воспоминании о том, как было приятно прижимать ее к себе. Он заметил, что у нее красивая полная грудь и стройные длинные ноги. В ее лице не было ничего особенного: довольно пухлые щеки и великоватый рот. Но сколько чувственности было в нем! А когда рот приоткрылся от испуга, ее губы стали такими манящими! Кроме того, у нее были прекрасные зеленые глаза, продолговатые, слегка раскосые, опушенные темными ресницами — наверняка, подумал он, умело накрашенными.

Мэтью поморщился. Для человека, не желающего сознаться себе в том, что девушка ему понравилась, он запомнил слишком много подробностей. Он помнил и то, как ему не хотелось выпускать ее из объятий, когда вошла Мелисса. Правда, это можно объяснить и тем, что он знал, как отреагирует Мелисса, застав их в такой позе. Не потому ли он удерживал Саманту, что был уверен — Мелисса придет в ярость.

Когда Мэтью вошел в офис, генеральный директор компании Роберт Прескотт увлеченно обсуждал с коммерческим директором Мартином Райаном на пороге своего кабинета проблему компьютерных вирусов. Компания занимала два этажа высотного здания на Камберленд-плейс: на верхнем, куда Мэтью поднялся, находился его кабинет, зал для заседаний правления и кабинеты руководителей отделов. Остановившись в сторонке, Мэтью молча наблюдал за горячей беседой своих коллег. Наконец его появление было замечено.

— Знаю, — сказал Мэтью, — вы не ожидали сегодня меня видеть. А я подумал, не пора ли посмотреть, чем вы тут занимаетесь.

Роберт расплылся в улыбке, приглашая Мэтью к себе в кабинет. Они были давно знакомы и относились друг к другу с уважением.

— Рад тебя видеть живым и здоровым, — обратился к нему Роберт, а Мартин, уходя, отпустил что-то насчет того, как поступают и как не поступают нормальные люди. — А если верить твоей матушке, ты допился до чертиков, — добавил Роберт.

Мэтью рухнул в кресло напротив него.

— Моя мать любит преувеличивать, — заявил он, взяв со стола буклет с рекламой новой компьютерной техники.

— Неужели это правда? — усомнился он, полистав его. — Пишут, что новые портативные компьютеры весят меньше шести фунтов.

— Я об этом тоже наслышан, — поддакнул Роберт, решив дождаться, пока Мэтью сам решится рассказать о подлинной цели своего визита в офис. Вряд ли он пришел поболтать, это на него не похоже.

— Экраны у них, конечно, плоские.

— Конечно.

— Думаю, только самые дорогие из них по своим возможностям сравнимы с настольными.

— Очевидно, да.

Мэтью поднял глаза: односложные ответы коллеги насторожили его. Он грустно улыбнулся:

— Рад, что ты со мной во всем согласен. Роберт пожал плечами.

— А с чем тут можно не согласиться? Нам каждый день засылают десятки подобных буклетов. И в каждом рекламируется нечто грандиозное, прорыв в компьютерной технологии. Кое-что новое и правда иногда попадается, а в большинстве случаев — ерунда, сплошные краденые идеи.

Мэтью бросил буклет на стол.

— Ты рассуждаешь как законченный циник.

— Поневоле станешь циником в нашем бизнесе, — парировал Роберт, нажимая кнопку селектора. — Кофе выпьешь?

— Почему бы нет? Хорошо зарядиться кофеином в дружеском кругу.

Роберт отдал распоряжение секретарше и снова развалился в кресле, сведя вместе кончики пальцев.

— Ну что, — начал он елейным тоном, с трудом сдерживая любопытство, — ты дописал программу? Не этому ли мы обязаны честью видеть тебя в конторе?

— Не ерничай, Роберт. У тебя это плохо получается. И заметь, до недавнего времени я просиживал на работе не меньше твоего.

— О да! — Роберт не мог этого отрицать. — Думаю, раз в жизни ты бы мог послушать свою мать.

— А моя мать спит и видит, чтобы я бросил фирму на тебя, а сам переехал жить в Афины, — раздраженно воскликнул Мэтью. — Как тебе это нравится?

Роберт помрачнел.

— Мое мнение тебе известно, Мэтью. Я администратор. А ты — душа этого дела.

— Ну, с этим я бы мог поспорить, — спокойно возразил Мэтью и осекся, услыхав стук в дверь. Когда секретарша Роберта, поставив перед ними поднос с кофе, вышла, Мэтью продолжил:

— Но кто знает, как все повернется, когда деда не станет.

— Будем надеяться, что это случится не скоро, — твердо произнес Роберт и протянул ему чашку. — Тебе с сахаром, но без молока, не так ли?

— Спасибо, — Мэтью взял чашку и заглянул в нее. — Черно, как в адском котле. Как раз то, что я люблю.

— О'кей, — улыбнулся Роберт. — Так почему ты решил сегодня зайти? У тебя что-нибудь случилось?

— Можно сказать, да, — Мэтью сделал глоток, смакуя вкус ароматного кофе. — Черт! Горячо тоже как в аду! Неужели Джуди задумала выжечь мне язык под корень?

— Вряд ли, — Роберт маленькими глотками осторожно прихлебывал из своей чашки. — Наверное, она считает, что ты любишь погорячее. По слухам, так оно и есть.

— Ха-ха! — Мэтью бросил на него беззлобный взгляд. — Я и правда в некотором затруднении. В общем-то, это ерунда. Короче, мне нужна твоя помощь.

Роберт поставил чашку.

— Я тебя слушаю.

— Не так просто сказать, — вздохнул Мэтью.

— Почему? Это что-то очень интимное?

— Да, — выдохнул Мэтью.

— Только не говори, что ты снова встречался с Мелиссой.

— Я виделся с ней, — лицо Мэтью помрачнело, — но дело не в этом.

— Не в этом?

— Нет. По правде говоря, речь идет о другой женщине.

— О другой женщине? — усомнился Роберт.

— Именно. — Мэтью пожалел, что затеял этот разговор. — Я познакомился с ней на помолвке у Мелиссы.

— Ты что, ходил на помолвку Мелиссы?

— Я получил приглашение, — равнодушно признался Мэтью. — И что тут такого? Мы ведь цивилизованные люди, не правда ли?

Роберт покачал головой.

— Особенно ты.

— Что ты имеешь в виду?

— Нельзя сказать, что после ухода Мелиссы ты вел себя очень цивилизованно.

— Может, и так. — С минуту Мэтью обдумывал эту горькую фразу. — Ничего не поделаешь, прошлого не изменишь. Так или иначе, жизнь продолжается.

— Так в чем же ты испытываешь затруднение? — полюбопытствовал Роберт. — Кто эта женщина? Я ее знаю?

— Вряд ли. — Лицо Мэтью смягчилось. — Ее зовут Саманта Максвелл.

— Она из Лондона?

— Нет. — Мэтью покачал головой. — Она живет в небольшом городке в Эссексе. Самая обыкновенная милашка из очень простой среды.

— Шутишь!

— Нет, не шучу. — Мэтью твердо решил не отвечать на выпады. — В конце концов, не важно, кто она. Важно, какая она.

— Рассказывай дальше.

Мэтью решил подступиться с другой стороны:

— Помнишь, ты говорил, что нам предстоит принимать представителей компании «Койсаки»?

— Ну да. Я уже с ними предварительно переговорил.

— Так вот. — Мэтью помедлил. — В общем, я подумал, не устроить ли нам для них обед здесь, в офисе. В зале заседаний правления. Я знаю, планировался ресторан, но мне кажется, в офисе будет удобнее и нам, и им.

— Хорошо, раз ты так считаешь. — Роберт прищурился. — Прости, пожалуйста, но при чем тут твоя новая любовница?

— Она мне не любовница, — сухо отрезал Мэтью. — Похоже, я ей даже не нравлюсь. Она… она занимается поставкой готовых блюд для приемов. И я, предвосхитив твое согласие, пригласил ее накрыть деловой обед у нас в офисе.

— С фирмой «Койсаки»?

— Да.

Роберт покачал головой:

— Только не говори, будто для тебя это единственный способ встретиться с ней!

— Ну, что-то вроде того.

— Она знает, кто ты такой?

— Нет.

— Так скажи ей.

— Не хочу. — Мэтью встал с кресла и прошел к окну. — Если бы ты ее знал, тебе бы и в голову это не пришло. Кроме того, она помолвлена.

— Господи, Мэтт! — Роберт допил кофе и отодвинул чашку. — Что ты такое говоришь! Не могу поверить, что ты все это нагородил только ради того, чтобы снова увидеть ее! Хоть голову мне оторви, я все же спрошу: а как же Мелисса?

— Что Мелисса? — Мэтью сунул руки в карманы брюк. — Надо сказать, для заботливого друга ты слишком любишь сыпать соль на раны.

— Не глупи! — Роберт вскочил на ноги. — Всего пару дней назад, ну хорошо, неделю, ты не отвечал на мои звонки, а теперь пришел и заявляешь, что пригласил какую-то девушку обслуживать обед с японцами. Если я правильно понял, ты познакомился с ней на вечеринке у Мелиссы?

— На самом деле вечеринку устраивал Иванов, — сказал Мэтью, приглаживая волосы. — Ну да. А она там организовывала стол. И все было очень мило. Думаю, ты останешься доволен ее работой.

Роберт был озадачен.

— Ушам своим не верю. Она что, необыкновенная красавица?

— Нет. — Мэтью пришлось сказать правду. — Я тебе уже говорил, она самая обыкновенная. У нее красивые глаза и красивая… — он хотел сказать «грудь», но поправился, — ..та, красивые ноги. Она… она для меня загадка.

— Наверное, потому, что тебя отфутболила, — сухо заметил Роберт. — Серьезно, Мэтт, ты понимаешь, что делаешь?

— Нет. — Мэтт грустно усмехнулся, и Роберт не нашел, что ответить. — Но Мелисса с ума сойдет, если узнает!

Секретарша Мэтью, стоя в дверях его кабинета, озадаченно смотрела на шефа.

— Что я должна ей сказать?

— Скажите, что мистера Берджесса нет на месте и что ее примет его заместитель. Хорошо?

Миссис Маккей вздохнула:

— А кто этот мистер Берджесс, мистер Патнем? — Ее честной шотландской натуре был чужд обман. — Что если она меня об этом спросит?

— Не спросит. — Мэтью подвинул кресло на колесиках, ставя его на место. — Вы просто так скажите, Мэри, будьте умницей. Да, и принесите мне досье на «Койсаки».

Вскоре миссис Маккей вернулась с нужными бумагами; ее простодушное лицо все еще выражало недовольство. Однако, проработав с Мэтью уже восемь лет, она привыкла поступать так, как он говорит. Кроме всего прочего, он был внимательным начальником, и она не уставала благодарить судьбу за то, что в свои сорок два у нее такое хорошее место. Она знала, почему ее положение так прочно. Всем сослуживцам было известно, что Мэтью сыт по горло молоденькими смазливыми секретаршами, которые только и думали, как бы женить на себе шефа. Мэри считала большой удачей то, что Мэтью ей доверяет, даже в таких щекотливых делах.

Дверь за ней закрылась, и Мэтью стал листать подборку материалов по «Койсаки». Эта японская фирма, представители которой прилетали в Англию в конце недели, искала партнера, через которого она могла бы продавать свою продукцию в Европе. Мэтью был очень заинтересован в таком сотрудничестве, так как оно открывало и для его компании возможность выхода на японский рынок. И, хотя обычно он доверял Роберту вести все переговоры, в данном случае ему хотелось участвовать в них самому.

Но сейчас, несмотря на важность ситуации, Мэтью не мог сосредоточиться. Захлопнув досье, он забарабанил пальцами по переплету. Вдруг она не придет? — думал он, вспоминая, как бесцеремонно она обошлась с ним прошлый раз.

Вдруг она узнает, что Виктор не имеет никакого отношения к компании, которая ее сюда пригласила? Или, наоборот, что к ней имеет отношение Мэтью Патнем? Вся его затея потерпит крах, если ей взбредет в голову проверить своего нового клиента. А он не сомневался, что она запомнила его имя, хотя и делала вид, что ей не до него.

От внезапного сигнала селектора Мэтью рванулся с места. Черт, он нетерпелив, как мальчишка. Слава Богу, миссис Маккей его не видит.

— Да, — сказал он, — в чем дело?

— Пришла мисс Максвелл, мистер… М-м-м… — Мэтью вздрогнул, когда она чуть не произнесла его имя, — провести ее к вам?

— Будьте любезны, — Мэтью сделал глубокий вдох и встал, не уверенный, что из всего этого что-то выйдет.

Миссис Маккей открыла дверь.

— Мисс Максвелл, сэр, — объявила она, с трудом удержавшись, чтобы по привычке не назвать шефа по имени, и пропустила Саманту вперед. — Вам принести кофе?

— Да, пожалуйста.

Мэтью произнес это машинально. Все его внимание было приковано к посетительнице: он жадно рассматривал ее волосы, слегка растрепанные ветром, ее светло-серый деловой костюм с юбкой выше колен. Она выглядела так же, как и прежде, только на этот раз не была поглощена работой; вся она выражала тревожное ожидание.

Увидев его, она тут же поняла, что ее провели. Саманта в растерянности оглянулась на выходящую миссис Маккей; ее бледное лицо залил румянец, сделавший ее еще привлекательнее. А Мэтью не мог не заметить, как она хороша. Она оказалась даже лучше, чем он ожидал. Ее большие зеленые глаза были прекрасны, хотя в эту минуту светились отнюдь не радостью.

— Вы, — сказала она с укором, когда миссис Маккей вышла, — вы ведь не мистер Берджесс!

Мэтью понял, что она отвергнет рукопожатие, и жестом пригласил ее сесть по другую сторону стола.

— А разве я это утверждаю? — спросил он, подняв бровь. — Разрешите представиться: я Мэтью Патнем.

— Мне это известно, — поджала губы Саманта.

— Отлично. Садитесь, пожалуйста. Сейчас подадут кофе.

— Не нужно мне вашего кофе, — отрезала она, обеими руками обхватив свой кожаный портфель. Она нервно облизнула пересохшие губы, а взгляд Мэтью жадно следил за ее дразнящим розовым язычком. — Объясните, пожалуйста, зачем вы меня сюда вызвали? Вы отняли у меня целое утро!

Мэтью разозлился. Что она о себе воображает? — подумал он. Она прекрасно знает, что ее вызвали для того, чтобы предложить работу и обсудить условия. Разве он дал ей повод думать, что все это не так?

— Прошу вас, сядьте. И успокойтесь, — посоветовал он, стараясь говорить как можно нейтральнее. — Или это ваша обычная манера вести дела? Должен сказать, никогда раньше мне не приходилось сталкиваться со столь враждебно настроенным партнером.

Она несколько раз судорожно глотнула воздух; грудь ее при этом высоко вздымалась, играя кружевным жабо кремовой блузки под жакетом. Она держалась очень прямо, отчего ее округлая грудь туго натягивала тонкую ткань. Мэтью почувствовал, как все его существо отвечает на этот волнующий призыв женственности, и сильнее вжался в кресло. К чертям вежливость, — решил он, сейчас для него важнее сохранить хладнокровие.

Но в этот момент мисс Максвелл, на которую, видимо, его слова возымели действие, вышла из оцепенения и присела на самый краешек кресла. Мэтью даже казалось, что она не сидит, а как бы зависла над креслом; колени ее были плотно сдвинуты. Однако она не опустила глаз, не потупилась, а лишь сильнее прежнего сжала в руках портфель.

Опалив его гневным взглядом, она отвела глаза, цвет которых менялся от Орехово-зеленого до серого, и принялась сосредоточенно разглядывать свой портфель.

— Я… правильно ли я поняла, речь идет о том, чтобы организовать деловой обед? — наконец спросила она, и Мэтью облегченно вздохнул. Так легко оказалось манипулировать ею, — разочарованно подумал он, стараясь полностью развеять ореол загадочности, созданный вокруг нее им самим. Но в глубине его души внезапно ожило воспоминание о том, как обошлась с ним Мелисса, и ему захотелось, чтобы Саманта отказалась от этого предложения, он даже утешал себя этой мыслью.

— Ну естественно, речь именно об этом, — ответил он, стремясь говорить как можно убедительнее. — Мой коллега сказал вам по телефону: мы даем деловой обед примерно на двадцать пять — тридцать человек. Нашими гостями будут японские бизнесмены. Поэтому не могли бы вы, скажем, включить в меню какие-нибудь национальные блюда?

— Японские? — глаза Саманты расширились, и у Мэтью мелькнула мысль, что в глубине этих глаз можно утонуть. Его так тянуло потрогать ее длинные, загнутые вверх шелковистые ресницы, погладить впадинку у виска, слегка прикрытую пышными волосами.

— Боюсь, я не сумею приготовить японские блюда.

— Вы не умеете? — Мэтью намеренно долго смотрел на нее в упор, пока наконец в ее глазах не промелькнул страх. Еще секунда, и он бы ее загипнотизировал, словно удав кролика. Но тут в дверь постучала миссис Маккей, и наваждение исчезло.

— Поставьте поднос сюда, — указал Мэтью, освобождая на столе место, и его голос прозвучал почти раздраженно. Миссис Маккей уловила это и ответила таким же выражением лица.

— Еще что-нибудь принести, мистер Патнем? — спросила она с усилившимся шотландским акцентом, который выдал ее недовольство.

— Нет, благодарю, — сказал он, нетерпеливо ожидая, когда она уйдет.

— Я буду рядом, если понадоблюсь, — многозначительно предупредила она, и Мэтью понял, что ее слова адресованы не столько ему, сколько мисс Максвелл.

Когда за секретаршей закрылась дверь, он решил использовать шанс, который давал принесенный горячий кофе.

— Не хотите ли составить мне компанию? — спросил он, не обращая внимания на ее напряженную позу, выражавшую явный протест: храбрость боролась в ней с благоразумием и победила.

— Спасибо, — согласилась она, избегая встречаться с ним глазами. — Мне с молоком и без сахара.

— Это сливки, — поправил он, покосившись на кувшинчик, а она сокрушенно вздохнула:

— Что ж, придется нарушить диету, — усмехнулась она, делая ему первую уступку. Саманта взяла протянутую чашку, стараясь не коснуться его руки. — Спасибо. — Она отпила глоток и огляделась по сторонам. — Красивый у вас кабинет.

— Я рад, что вам нравится. — Мэтью налил кофе и себе, но пить не стал. Откинувшись на спинку кресла, он спросил:

— Ну, а кто же сегодня присмотрит за вашим кафе?

Это была ошибка. Саманта замерла, и Мэтью понял, что невольно напомнил ей сцену, когда он явился к ней на работу. Ну и что в этом такого? Просто он, прогуливаясь, зашел перекусить, без особых дальнейших планов.

— Это так важно? — спросила она, холодно взглянув на него. Видно, она рассердилась и решила обороняться. Но получалось это у нее как-то по-детски.

— Вовсе нет, — ответил он и, подавшись вперед, облокотился на стол. — Вы всегда, общаясь с клиентами, так легко обижаетесь?

У нее порозовела шея, и краска мгновенно залила щеки.

— Извините, — через силу выдавила она, и чашка, которую она поставила на поднос, предательски звякнула. — По правде говоря, все это — я имею в виду организацию приемов — для меня дело новое, и я пока не уверена, что буду и впредь заниматься этим. — Она снова схватила в охапку свой портфель и встала, держа его перед собой, как щит. — Я… я ценю ваше доверие, но полагаю, что ничем не смогу быть вам полезной. У меня нет достаточно опыта, мне определенно не следовало занимать ваше время, да и тратить свое на подобные разговоры. Я уверена, что вы найдете кого-нибудь другого…

— Ах, так вы цените, и полагаете, что вам определенно не следовало бы, — язвительно передразнил он ее, хоть и понимал, что малейшая оплошность — и она уйдет, не оставив ему никаких шансов на новую встречу. Его губы дрогнули. — В чем дело, мисс Максвелл? Вы боитесь меня?

— Нет! — Возражение последовало молниеносно, но прозвучало не слишком убедительно. Ее пальцы, сжимавшие портфель, побелели. Хотя было ясно, что она предпочла бы держаться от него подальше, самолюбие, а может быть просто упрямство не позволили ей двинуться с места.

— Нет? — презрительно отозвался он, подходя к Саманте и стараясь сохранить самообладание. Мэтью ощутил аромат ее тела, запах крема и туалетной воды, усиленный нервным возбуждением. Пусть она говорит, что хочет, он волнует ее, да и сам испытывает непреодолимое желание прикоснуться к ней.

— Будьте добры, оставьте меня в покое! — строго сказала она, все еще надеясь одержать верх. Он тоже считал, что ей это удастся — но только если она решится позвать на помощь миссис Маккей.

— Пожалуйста, объясните, почему вы раздумали организовать у нас обед? — спросил он и машинально протянул руку к шелковистой прядке волос у нее на виске. Она резко откинула голову, но не оттолкнула его руку. Кончики его пальцев инстинктивно скользнули вниз по ее шее к вороту блузки.

— Да ведь это совершенно очевидно, — пустилась она в объяснения, как будто это был единственный способ отделаться от его ухаживаний. — Вам не нужны мои профессиональные услуги, мистер Патнем! Вы настроены только на сексуальные игры! Но уж, извините, меня они не интересуют и не заинтересуют никогда! Дайте дорогу, позвольте мне уйти!

Мэтью стиснул зубы. Не скажи она этого, он еще может быть отпустил бы ее просто так. Ему известно, что у нее есть жених. Она ведь хвасталась перстнем, подаренным им в честь помолвки. Да и сам он точно не знает, чего ему от нее нужно. Порой ему становилось совестно за свои тайные планы относительно нее и греховные мысли. В конце концов она порядочная девушка, а если ему нужно отвести душу, вокруг полно женщин совсем другого толка. Таких, которым нечего терять.

Однако то, что она пренебрегает им, задело его до глубины души. Одно дело — оставить ее в покое, но совсем другое — позволить ей почувствовать себя хозяйкой положения. Господи, неужели нельзя было обращаться с ним как-нибудь по-другому, не окатывать его ледяным безразличием? Разве она не понимает, что теперь его не остановить до тех пор, пока он не одержит над ней верх?

Он поднял на нее глаза и тотчас отметил, что, несмотря на свой отважный порыв, она тоже взволнована. Саманта изо всех сил пыталась успокоиться, и только то, что она сжимала в руках портфель, удерживало ее от нервных жестов.

Выдавая свое волнение, она то прикусывала, то облизывала влажным язычком покрасневшую и припухшую нижнюю губу.

— А ты никогда не играешь в эти игры, Сэм? — вкрадчиво спросил Мэтью, видя, какое впечатление произвело упоминание ее имени. Возможно, она и не подозревала, что оно ему известно. Она ведь не слышала, о чем он говорил с ее помощницей.

— Я… могу уйти? — спросила она, пропустив мимо ушей его вопрос. Ее голос прозвучал на тон выше обычного и очень сердито. Сердито и немного тревожно, показалось ему. Интересно, что она сделает, если он ответит «нет»?

— Почему бы нам не сесть и не поговорить обо всем спокойно? — предложил он, проводя пальцами вдоль борта ее жакета. Ее беззащитный вид больно кольнул его в самое сердце. Но, когда пальцы, продолжая свой путь, коснулись груди Саманты, он почувствовал удар током. Тонкая ткань блузки, отделявшая руку от теплой кожи, показалась бессмысленной преградой.

Прежде чем Мэтью успел сделать хотя бы еще одно движение, Саманта резко оттолкнула его руку и бросилась к выходу, но он каким-то звериным броском опередил ее, прижав дверь рукой над самой головой девушки.

Она обернулась, прижавшись спиной к косяку; в ее глазах застыл ужас. И не просто ужас — это мягко сказано. Она была потрясена, доведена до отчаяния и — затравлена. Да, именно затравлена: у нее был вид загнанного в угол зверька. Мэтью на мгновение почувствовал к ней жалость.

— Вы сошли сума! — задыхаясь, прошептала она, когда, уперев и другую руку в дверь, он окончательно отрезал ей путь к отступлению. — Я… я закричу!

— Кричи, что же ты молчишь? — небрежно бросил он, снова чувствуя, как его обволакивает запах ее тела. Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее возбуждалась сама, и теперь он был уверен, что она не станет звать на помощь, не подвергнет себя столь явному унижению.

Но он ошибся, и понял это всего за миг до того, как она закричала. И, хотя он собирался вести с ней игру совершенно по другим правилам, у него остался единственный способ заставить ее замолчать. Выругавшись про себя, Мэтью пресек ее крик в зародыше, крепко, до боли прижав свой рот к ее губам.

Конечно, Саманта отчаянно сопротивлялась. Выронив портфель, она отталкивала Мэтью обеими руками. Ее круглые кулачки смешно колотили его в грудь. Но лишь когда она попыталась коленом ударить в самую уязвимую часть его тела, он навалился на нее всей своей тяжестью, припечатав к двери.

Ее подбородок ослабел. Он понимал, что не дает ей дышать, но это был единственный способ ее удержать, и, убрав руки с двери, он обнял ее шею. Он гладил ее, лаская и успокаивая, и, почувствовав, что ее силы на исходе, скользнул языком вглубь ее рта.

Саманта куснула его, но не больно, и несмотря на то, что она по-прежнему сопротивлялась, их поцелуй стал другим. Ее рот сделался мягче, губы сами собой приоткрылись, вбирая его. Ее руки, ранее лишенные свободы, цеплялись за лацканы его пиджака как за спасательный круг, а ноги беспомощно подались, когда он протиснул между ними бедро.

Она была такой мягкой, такой покорной: шелк и кружево, эдакая сладкая конфетка; ее язык и губы послушно отдавались ему во власть. Она вся дрожала, он это чувствовал, целуя ее; и вдруг между ними словно вспыхнуло пламя. Его тело отозвалось, налилось упругой тяжестью, в нем росло желание овладеть ею прямо здесь, прижав ее к двери. Или, может быть, на полу; голова у него пошла кругом от этой мысли. Поднять ее ноги, обвить их вокруг себя, погрузиться в ее горячую, влажную глубину…

Его почему-то не насторожило, что слишком уж гладко все идет. Ее внезапная слабость, покорность, явное физическое влечение. Можно было сразу заподозрить подвох.

Но он, по правде говоря, был слишком опьянен желанием, чтобы попытаться понять, чем заняты ее мысли и чувства. В его мозгу лихорадочно крутилась сцена, как это все произойдет: раздеть ее, заняться с ней любовью, показать, как превосходно они подходят друг другу. Он был так уверен в ее ответном желании, что имел неосторожность ослабить объятия и слегка отстраниться, чтобы вытащить ее блузку из-за пояса юбки. Он хотел просунуть под блузку руки. Мысль о том, что он вот-вот коснется ее нежной кожи и набухших сосков, жаждущих его ласки, лишала его рассудка.

А может быть, все с ее стороны было обманом? Но и в этом случае он должен был предвидеть ее действия. Она, наверное, просто выжидала момент, когда он проявит слабость и отпустит ее — и не замедлила этим воспользоваться.

Позднее Мэтью понял, что ее трюк удался только потому, что он сам расслабился. Если бы он был начеку, она бы ни за что не сумела нанести такой болезненный удар. И, пока он, цепляясь за пальму в кадке, пытался удержаться на ногах, она упорхнула. Он услышал крик испуганной миссис Маккей, когда пробегающая Саманта опрокинула корзину для бумаги, а затем грохот входной двери, подтвердивший, что гостья вне пределов его досягаемости. Ему же досталась унизительная необходимость объяснять секретарше, почему мисс Максвелл так поспешно скрылась, и проблема, как справиться с собственным разочарованием.