Глава 1

Фишка Ртуть, один из самых знаменитых и профессиональных легальных преступников, а также тайных агентов в Ближних Звездах, жил со всей роскошью и комфортом, который цивилизация предоставляла тем, кто достиг окончательных высот своей профессии.

У него был замок из органического розового кварца на планетоиде Каравелла. Этот планетоид располагался в астероидном поясе под названием Цепь Астарты. Замок строил по индивидуальному проекту сам Смингот Вибберли – самый известный, противоречивый и наиболее широко «цитируемый» архитектурный философ тридцать шестого века. Фишка жил в этом замке совершенно один среди причудливых инопланетных домашних зверей, а также коллекции ручного оружия, собранного в 1376 различных планетных культурах. Не менее полутора тысяч – а уж, честно говоря, и все 1600 разновидностей оружия были представлены в этом арсенале – устройства, сконструированные для того, чтобы проколоть, зарезать, взорвать, отравить, оглушить, сжечь, парализовать, обездвижить, обезглавить, лишить конечностей, выпотрошить или привести еще какие-то веские аргументы в споре с противником. С каждым из «устройств» Фишка Ртуть хорошенько познакомился, поскольку хотел быть уверен в своей профессиональной компетентности, если эти предметы встретятся ему во время выполнения какого-либо поручения.

Замок Фишки Ртути стоял над самым обрывом, на отвесной коралловой скале темно-зеленого цвета, поднимавшейся из океана с тяжелыми опаловыми водами. Туманный океан полностью покрывал поверхность планетоида, и розово-белый алебастр замка составлял утонченный эстетический контраст с зыбкими оттенками изумрудного коралла и неба цвета чайной розы. А также с хмурым диском Астарты темно-рубинового цвета, мерцавшей на мутной линии горизонта.

Горизонт казался более далеким, чем был в действительности. Планетоид Каравелла был диаметром лишь 49 километров. Постоянное гравитационное поле, создаваемое устройствами в глубинах планетоида, воздействовало на атмосферу, производя оптический эффект вогнутых линз, создавая иллюзию далеких расстояний, радуя глаз перспективой.

Коралловый пик, на котором разместились постройки из кварца, был не одинок среди множества подобных монолитов, встающих из опаловых глубин океана по всей поверхности Каравеллы. Да и сама Каравелла была лишь одним из множества мирков, кружившихся у звезды. Астарта не имела ни одной крупной планеты. Она была умирающим красным сверхгигантом со спектром М1, примерно такая же, как Антарес, но чуть меньше по величине. Цепь крошечных планетоидов, в которой Каравелла являлась лишь крупицей, жемчужиной, окружала побагровевшую дряхлую звезду, как ожерелье – шею вдовствующей герцогини. И среди множества миров Каравелла казалась лишь песчинкой, найти которую не так просто. Ее координаты были указаны далеко не на всех картах звездной Империи.

А в профессиональных интересах Фишки Ртути было, во-первых, не высовываться и, во-вторых, уж ни в коем случае не светиться. Поэтому он выбрал себе надлежащую планету и звезду. У него было множество врагов. А, как гласит стих на эту тему:

Глава 2

С профессиональной точки зрения бюджет Фишки Ртути страдал оттого, что его «контора» располагалась в такой дали от миров с богатой и многолюдной клиентурой. Какой клиент постучится в твою дверь, если она расположена за тридевять земель?

И все же до Фишки Ртути можно было добраться. Для «своих клиентов» он всегда был дома. Дозвониться до него можно было лишь по тщательно зашифрованному и законспирированному телефону. Шифр этот публиковался каждую вторую взятницу (биржевый и коммерческий день недели) в его персональной колонке на Новой Андельшпрутц (Альфа Центавра IV) в «Таймс-Кларион». Если дело представлялось достаточно заманчивым и многообещающим, и под него давался хороший аванс, Фишка Ртуть переключался на радиомаяк, который проводил его клиента вслепую по джунглям каменных глыб, вращавшихся по орбитам, известным только хозяину планетоида. Он называл это «рвом» вокруг своего замка.

В тот день – затницу (по астрофизическому календарю считавшейся чем-то вроде черной пятницы; говорят, что именно в этот день как-то случилось «затмение», и поэтому он считается лучшим для воровских дел); итак, именно в эту затницу или, если угодно последождичковый четверг, Фишка Ртуть принимал посетителя.

Гость напоминал рыхлую груду плоти с маленьким ртом и исключительно вкрадчивой манерой речи, так что возникало подозрение на гипноз и телепатию. Поросячьи глазки клиента прятались под веками, на которых был вытатуирован зеленый знак касты Профессоров IV класса Законников Психодисциплины.

Бормоча приглушенным голосом, потенциальный клиент пытался убедить Фишку Ртуть, что Кандидат Поэл Спиро, резидент-идиомист в области Тоутской археологии в Багхазийском Великом Мемориале-музее на Тавори, на Альказаре Третьем, нуждался в профессиональных услугах вора. После представления собственной персоны Спиро – так звали гостя, стал говорить быстрей, задыхаясь и шепелявя. Он как будто оправдывался, в то же время не смея поднять на Фишку глаз.

– Мля… дело в том… мля… что музей, нет вы не подумайте… «Музей» с большой буквы… мля… заинтересован предоставить достаточно высокую плату за ваши услуги. То есть готов обеспечить гонорар… мля… – Спиро пробормотал это почти на едином выдохе. – М-мля… дело в том, что задание исключительно важное и требующее, как бы это сказать, крайней деликатности.

– В чем же дело? – напрямую спросил Фишка Ртуть хорошо поставленным баритоном, в котором чувствовалась уверенность и мужская сила.

– Д-дело в том, что задание представляет исключительно, как бы это сказать, научный и исторический интерес, и поэтому сумма вознаграждения…

– Так в чем же дело? – спокойным ровным тоном повторил Фишка.

Кандидат Поэл Спиро сложил на груди свои рыхлые белые ручки, которые в данный момент были липкими и мокрыми. Фишка Ртуть знал это, не прикасаясь к ним. Прокашлявшись, гость продолжил:

– В инкрустированном головном уборе работы древних мастеров, – решительно промямлил он наконец. – Убор этот является реликтом эпохи первобытных Пещерных Королей планеты Тоут… мля… Тонна Четвертого, в кластере… – видимо, пришелец не решался довериться, не получив уверения, что Фишка согласен, – в кластере Дергиз… Мля? – вопросительно поднял он глаза. – Мы, то есть Музей, понимаем, господин Фишка, что цены на ваши… мля… профессиональные услуги довольно… высоки…

– Боюсь, что да, – согласился Фишка Ртуть. – Но они оправданы высокой профессиональной компетентностью.

Бледная ухмылка заиграла на губах Спиро, и он снова потупил глазки.

– Мы должны были это понять, господин Фишка. Вы… мля… сами понимаете, что мы не привыкли вести дела подобного рода, и проконсультировались с центральным бюро бизнес-центра Ориона и Торговой палатой Альфарда, планетой, с которой вас связывает…

– Конечно, – кивнув, перебил его Фишка – он не любил, когда говорились лишние слова. – Конечно, связывает.

– Естественно, гонорар будет соответствовать стоимости сокровища, то есть даже превосходить его, но, поскольку организация, представителем которой являюсь я, хочет узнать потолок суммы расходов за… мля… скажем так… за освобождение реликвии в течение трех месяцев от даты заключения контракта, то?..

Фишка чуть заметно улыбнулся.

– Контракт не заключен, пока мы не поставили под ним свои отпечатки пальцев, – ненавязчиво напомнил он нервозному клиенту. А про себя подумал: «Что-то здесь нечисто…»

Глава 3

Фишка Ртуть достал из шкатулки красного дерева изящную зеленую сигарилью, поднес ее к губам и затянулся. Едкий дымок заполнил комнату в башне, где они сидели. Некоторое время вор сосредоточенно курил ароматическую сигарилью, наблюдая за пальцами Поэла Спиро. А те заметно подергивались от нервного напряжения – толстяк сцепил потные ладошки. Лицо вора при этом оставалось совершенно бесстрастным, и в глазах ничего не отражалось, хотя он тщательно изучал собеседника.

Выдающийся, лицензированный, легальный преступник и тайный агент, один из лучших в Галактике, был с виду сухопарым стройным молодым человеком семидесяти шести лет, явно гуманоидной наружности, хотя унаследовал частицу антрофелинской крови от прабабки со стороны отца.

С головы до пят он был облачен в темный, с отливом, костюм. На его твердых скулах лежал бронзовый загар. Маленький подбородок и высокий лоб выдавали мужской ум в сочетании с женской изворотливостью. Волосы, завитые мелкими локонами на античный манер, он красил по моде в загадочно-свинцовый цвет, делавший неподвижное лицо похожим на металлический бюст. Искорка иронии, сквозившая во взгляде, довершала облик, словно оправдывая его прозвище.

– Этот «головной убор», – начал он, внезапно прервав молчание, – известен как Корона Звезд, не так ли? И, насколько я знаю, почитается культом фанатиков, давших торжественную клятву предать мучительной смерти любого, кто на нее покусится. Я правильно говорю, профессор Спиро?

В замешательстве тот сначала потерял дар речи, но потом пришел в себя, мерзко раскашлявшись.

– Э… мля… кгм! Думаю, что вы правы.

– Да?

– Да, вы правы. Культ жрецов-неототиков… Каста, в которой сейчас правят наследники четырнадцатого поколения. Служат они Пещерным Королям – загадочной расе, процветавшей в былые времена, вымершей на Тонне Четвертом за несколько столетий до того, как первые корабли Службы Выживания прибыли туда из Галактического Центра. В то время, насколько мне известно, уже почти легендарное правление Галактического Императора Дронгергастуса Неподражаемого, «Открывателя звездных дорог»…

– И кто же такие эти Пещерные Короли? – поинтересовался Фишка.

– Раса… кхм… высокоразумных существ, развившихся из ящериц, как мы – из обезьян. Если точнее: из рода Sauria, семейства Lacertidae, класс Lacerta, вид, близкий к Cniloticus, и до некоторой степени близкие к так называемым «гекконам»…[1] М-да… Оригинальные создания с необычно высоким уровнем культуры, хотя совершенно лишенные возможности выхода в космос, то есть находившиеся на уровне докосмического развития и даже, скорее всего, не знавшие электричества. Их города, забавные архитектурные строения, что-то вроде причудливо закрученных конусоидальных башен, построенных по законам квазиэвклидовой геометрии, находились под землей.

– Подземные башни? Интересно, – хмуро произнес Фишка Ртуть.

Валидианский профессор, захваченный в разгар своих научных изъяснений, кивнул несколько раз, порозовев от интеллектуального возбуждения.

– Уникальная культура… Просто уникальная!.. Кгхм… К несчастью, никаких следов артефактов не сохранилось. И до сих пор эти подземные города остаются одной из великих загадок археологии – науки, которая, как известно, делает все свои открытия под землей. Эти загадки продолжают тревожить археологов всего Кластера… и, конечно, в первую очередь, Корона Звезд.

Фишка Ртуть погасил ароматический окурок в вакуумной пепельнице и посмотрел на клиента с едва заметной проницательной усмешкой.

– Такая редкость должна стоить… целое состояние? – почти вскользь спросил он.

Профессор Поэл Спиро уставился на него в замешательстве.

– Ну, я думаю, что да…

Ироническая усмешка сменилась сарказмом.

– Ведь это – практически бесценный предмет… для искусства и науки?

Лицо гостя стало определенно мрачным и потерянным.

– Ну… Вероятно, так.

– В таком случае, – так же спокойно произнес вор, – мой обычный гонорар… удваивается.

Глава 4

После этих слов Поэл Спиро вновь превратился в комок бултыхающейся плоти, заморгав и закашлявшись, загибая пухлые белые ручки. Одернув лацканы костюма, как будто его пиджак вдруг стал ему тесен, он забормотал:

– Однако, господин Фишка, вы должны понять… Кхм… Этот культовый объект имеет более научную ценность, чем, так сказать, чисто коммерческую…

Фишка насмешливо вскинул бровь:

– Но ведь туда вставлены редкие драгоценные камни, разве не так, профессор? Да и потом, насколько я помню, эта штука называется «Короной Звезд»?

– Гм, ну… Да…

– И является произведением мастеров-ювелиров, даже более того – шедевром, близким к стилю высшего Фриота. В корону вставлено сто пятьдесят семь драгоценных и полудрагоценных камней, среди которых не менее тринадцати легендарных. Не так ли?

Поэл Спиро стал вялым как вчерашние макароны.

– М-м-м… Да.

– В таком случае гонорар должен быть удвоен, как всегда, когда мне приходится иметь дело с раритетами.

В тусклых водянистых глазах Спиро мелькнуло подозрение.

– Похоже, вы знакомы с короной, господин Фишка?

Лучший агент среди Ближних Звезд саркастически рассмеялся.

– Естественно, профессор. Мне, как профессиональному вору, наемному убийце, шпиону, головорезу и пирату приходится разбираться в таком деле, как редкие драгоценные камни!

– Конечно, – тяжело вздохнул Спиро.

– Значит, у вас больше нет возражений насчет размера гонорара?

– Я думаю, мне удастся убедить старших коллег.

Фишка некоторое время не сводил с гостя пытливого сосредоточенного взора. Гонорар, и так чересчур высокий, с удвоением суммы становился просто фантастическим. Что-то здесь было не то. Похоже, этот Спиро – темная лошадка. И что за музей подрядился платить двойное жалованье самому Фишке Ртути, чьи гонорары за профессиональные услуги так высоки, что доступны немногим?

Он воскурил еще одну самозажигающуюся ароматическую сигарилью и откинулся на спинку роскошного пневмокресла, мгновенно отвечавшего на любые позы человеческого тела. Через высокие витражные стекла пробивался свет заходящей Астарты, заливавшей рубиновым светом комнату и игравшей на полировке мебели красного дерева. Толстяк сидевший на стуле с высокой спинкой, нетерпеливо заерзал.

И осторожно прокашлялся.

– Так вы, стало быть, беретесь за дело, господин Фишка?

– Меня интересует еще один вопрос, – внезапно произнес хозяин, медленно выпуская дым.

– Вопрос? Какой вопрос?

– Зачем это вам?

Спиро заморгал:

– Зачем? Как это… Я не понимаю.

– Выкладывайте начистоту! – Фишка Ртуть пригвоздил гостя к месту сверкающим взором. – Зачем вам понадобилась Корона Звезд, да еще за такие деньги? Я имею законное право на изъятие ценностей, но ваш музей не имеет права выставлять похищенное или даже просто владеть им.

Глава 5

Спиро заметно расслабился: Фишка обратил внимание, что к этому вопросу коротышка-профессор был готов.

– Действительно, мы вряд ли сможем экспонировать похищенный артефакт… Однако музей предусмотрел это. Богхазийский музей занимает высокое положение среди подобных ему заведений и имеет авторитет среди ученых археологов и ведущих историков. Наши серийные монографии – особенно те, что имеют отношение к тоутской археологии, древней истории и эстетике Лакериданских Пещерных Королей, привлекут повышенное внимание к новому фонду и сделают музей лидером в этой области научных исследований.

– Хм-м… – скептически протянул Фишка.

Поэл Спиро меж тем продолжал строчить как пулемет:

– Более того, по истечении пятнадцатилетнего срока, предусмотренного Криминальным кодексом Карина-Сигнус Квадранта, Часть Пятая, параграф двенадцатый, подраздел «б», «Статут об ограничениях», мы сможем открыто и, не боясь преследования со стороны властей, совершенно легальным образом выставить этот культовый объект, включив его в экспозицию музея.

К тому времени как он договорил, Фишка Ртуть принял решение.

Он встал, давая понять, что беседа закончена.

– Где я смогу найти вас, профессор Спиро?

Коротышка-толстяк так и подскочил, затем довольно ухмыльнулся:

– Имперский Дом, Требух, на Вассили Втором. Я занял номер под именем доктора Смотли. Значит, я могу считать, что вы беретесь за это дело?

– Прежде чем мы заключим контракт, я должен узнать досконально, как эта корона охраняется. Я дорожу, как вы могли заметить, своей репутацией. Поэтому я должен все рассчитать заранее, и быть уверенным в успехе предприятия, за которое берусь.

– Но время… – заныл Поэл Спиро.

– Не беспокойтесь, – оборвал его Фишка. – Вы услышите обо мне не позже чем через двадцать семь часов, даю слово!

Глава 6

Без дальнейших дискуссий и церемоний Фишка Ртуть выпроводил возбужденного клиента и проследил за тем, чтобы радиомаяк вывел его целым и невредимым за «ров» орбитальных астероидов.

Затем он бодро направился в комнату, где состоялась беседа, и с ловкостью выудил из тайника миниатюрную камеру, замаскированную в стенде с великолепной коллекцией Диофразианских муравьев.

Затем, направившись в примыкавшую в башне лабораторию, он просмотрел снимки и отобрал девять лучших.

Вернувшись в комнату, он набрал номер Мемориального Богхазийского музея в Тэйвори на Альказаре Третьем в Биалло-Персеидах. Затем, с профессиональной ловкостью пользуясь сменой голосовых модуляций и умением убеждать, вышел на связь с ректором Отдела Дергизской археологии, непосредственным начальником Поэла Спиро – если этот бледный, робкий, как напуганная мышь, человек в действительности был тем, за кого себя выдавал!

Экран видеофона тут же озарился. Появился стол, заваленный бумагами и толстыми научными журналами, куча всякого фотонного оборудования, древних артефактов, их голограмм и прочего барахла. Вскоре экран заполнил сам ректор: полный картушанец с розовым лицом и иссиня-черными усами ультрамаринового цвета, что обычно является результатом ухода за ними в течение десятилетий.

Ректор с заметным раздражением поинтересовался, ради чего его побеспокоили.

Но среди Ближних Звезд не сыскать собеседника лучше Фишки Ртути.

– Ваша мудрость, досточтимый профессор, я – Томас Джефферсон Пушье, старший штатный корреспондент журнала «Стар». В самом ближайшем будущем мы планируем отвести несколько полос на статью о блестящей работе в области исследований вашего отдела: в области изучения Карина-Сигнусианской предыстории и неокультуры.

Розовое лицо просияло как зеркало, в котором отразился огонь далекого маяка. Вся надменность испарилась как сухой лед, брошенный в горнило ядерного реактора. На лице ректора мигом появилось новое выражение: теперь этого человека нельзя было узнать.

– Ладно, ладно, ладно! Конечно, господин Томас, чем могу помочь вашему замечательному журналу? Мы с упоением, время от времени, почитываем его: я и мои сотрудники… Ха-ха! – Ректор пришел в самое благодушном настроение.

– Что ж, досточтимый профессор, мой звонок на самом деле касается одного из ваших сотрудников. Я собираюсь посвятить буквально несколько абзацев статьи конкретно ему и его работе. Естественно, основная часть статьи будет посвящена вам. Итак… – Фишка сделал вид, будто смотрит в бумагу, припоминая фамилию: – Так-так, вот, некий Поэл Спиро.

Закрученные усы дрогнули, доброжелательная улыбка ректора чуть угасла.

– Ах, вот оно что… Да, да, есть такой сотрудник. Что ж, ничего не могу сказать плохого, прекрасный работник… Гхм… Его специальность – Тоутская археология, ну, сами знаете – тупиковая отрасль науки. Полагаю, все? Так, а моя тема… «Знаменитые строения-монолиты на Дельте Карина 10334»…

Фишка напустил на лицо такой вид, с каким и полагается слушать тему научной диссертации: почтительный и глубокомысленно-удивленный.

– Прекрасное поле для исследований, господин профессор… А какое обширное! Дух захватывает, как интересно. Но, увы! Мой начальник старший редактор, многоуважаемый Дотмер Ром, готовит центральную колонку. Должность имеет свои привилегии, ничего не попишешь. Но… – тон Фишки внезапно изменился, как будто он сообщал нечто доверительное, – мне надо выбрать несколько снимков вашего сотрудника Спиро, обычные двуцветки, – ничто в сравнении с теми фото, которые Дотмер планирует для вас. Не будете ли вы столь добры указать что-нибудь такое типичное, где он лучше всего смотрится?

И он веером развернул фотографии перед экраном видеофона. Картушанин окинул из безразличным взором.

– Ну-у… Неплохо… Все хороши… Да, да… Мм… Вот та, пожалуй, где Спиро теребит нос – очень, очень характерная. Там просто передан его характер… Хмм… Но, впрочем… Скажите мне, насчет моей колонки, вы уверены, что в центре лучше будет смотреться…

– Господин Дотмер в самом скором времени сам позвонит вам для того, чтобы лично взять интервью. Так что мне, сами понимаете, лучше не вмешиваться. Субординация – тонкая вещь. Да, еще один вопросик, если можно вас побеспокоить, оторвав минуту драгоценного времени.

– Конечно, конечно.

– Этот Спиро сейчас находится в музее, или, может быть, вы подскажете, где я смогу найти его?

Ректор пропыхтел в свои выдающиеся усы, словно морж, вынырнувший из проруби.

– В настоящий момент в командировке.

– Надолго?

– Примерно месяц, вернется числа пятнадцатого иона.[2] Мой секретарь может сказать точнее.

– Естественно! А вы не знаете, куда это он направился?

Пухлые розовые щеки опали.

– Хгхм… Звезда… ну да, Джезуальдо Пятая. Вероятно, работает в местном Мемориальном Библиариуме… Да…

Фишка Ртуть рассыпался в неискренних благодарностях, затем отключился и тут же связался с Библиариумом, находившимся в самом центре Галактики. Робот-секретарь проинформировал его, что все каналы в настоящий момент заняты в связи с бракосочетанием принца-наследника галактического трона. Обилие поздравительных телеграмм, а также переговоры прессы. Посему соединить его смогут лишь через час. Тогда Фишка сообщил роботу свою частоту и попросил соединить, как только эфир очистится.

Тут как раз пришло время ланча. Неплохая работа была проделана в одно утро. При этом – не выходя из кабинета. Фишка встал, потянулся и заказал ланч, нечто среднее между хорошим завтраком и сытным обедом. Ничего отягчающего желудок, ничего, что ложится на него тяжким бременем всю остальную часть дня. Грудинка морской змеи под аркадским мятным соусом и чашка свежесваренного ароматного стимулака. Как только шеф-повар записал меню, Фишка задумался, все ли у этого Спиро в порядке с головой. Как это сказано:

Глава 7

После необременительного ланча, закусив как следует, Фишка Ртуть просмотрел свой объемистый архив, содержавший информацию обо всех без исключения преступлениях, крупных и мелких, имевших место на Ближайших Звездах последнюю сотню люструмов.[3] Набрав: «Преступления экстрапланетарного происхождения. /Место: Тонн IV, Дергиз, Кар-Сиг, квадрат Первый/ Предпочтение: „кража“», Фишка откинулся в кресле, потягивая стимулятор и смакуя острый аромат кофе.

Затем, раскуривая очередную ароматическую сигарилью, традиционную после ланча, он просмотрел информацию, предложенную ему компьютером.

Информация была интересной и наводила на размышления.

Не менее одиннадцати попыток завладеть Короной Звезд полулегального и квазилегального свойства, то есть, грубо говоря, грубого бюрократического прессинга и обыкновенного мошенничества. Спектр способов оказался достаточно широк: вымогательство через властные структуры, попытки шантажа и просто гипноза, политическое влияние, экономическое давление, психохиасталическое воздействие и тому подобное. Самой высокой ценой, предложенной за корону, была совершенно космическая сумма в валюте со стороны короля Осваля Благочестивого из Альтаирского Королевства. Коллекция антикварных редкостей Его Величества сильно страдала, очевидно, за недостатком этой вещи. Но и это щедрое предложение оказалось отвергнуто. На этом легальные попытки завладеть короной прекратились.

Состоялось тридцать девять серьезных покушений. Это были искусно продуманные кражи, но все они сорвались. Всех воров, за исключением одного, казнили варварски изощренными способами. Казнили их фанатики, называвшие себя жрецами-неотоутиками. Единственным исключением стал взломщик мастер-класса в чине капитана – широко известный Дуган Мотли, ныне находящийся в отставке.

Фишка Ртуть поставил полупустую чашку со стимулятором на панель бара и наполнил ее до краев «Кремом-де-шмальц 67». Затем он набрал: «Информация / Центральная» и живо впечатал в командную строку запрос из одиннадцати слов. И пока компьютер перебирал информацию, неистово пощелкивая, вор попивал коктейль, именуемый «ройял», предаваясь медитации по неодзенской философии. Вскоре компьютер проинформировал его, что никакой Дуган Мотли в чине капитана из Кластера Детабельта не числится ни в одном из трех галактических рукавов.

Числится или не числится, Фишка должен был его найти. Дуган Мотли, единственный из всех воров, умудрился выжить после неудачной попытки украсть предмет тоутского культа и избежать пыток жрецов-самозванцев, посягающих на пресловутое наследие Пещерных Королей. И только Мотли мог рассказать в деталях о том, как эта корона охраняется и где она спрятана. Мотли надо было найти во что бы то ни стало!

Фишка Ртуть размышлял только мгновение, затем он точно по наитию запросил информацию с центрального терминала. Бывший взломщик мастер-класса в чине капитана часто работал с подельщиком, откликавшимся на имя Сферн Хаффард. Эта была последняя ниточка, которая могла вывести на самого Мотли. По крайней мере, Фишка Ртуть на это очень надеялся и полагался. По счастью, его надежды оправдались. Сферн Хаффард по-прежнему числился на Воровском Притоне, планете вне закона в системе Щель.

Фишка Ртуть позвонил ему, однако ответа не последовало. В задумчивости допив кофе, разведенный брэнди, вор вышел в соседнюю башню. Там, в клетке из жароупорного стекла его приветствовал ручной минидракон, желтый, как канарейка. Он радостно трепетал крылышками, испуская бодрые струйки пара из пасти. Потрепав его по холке, Фишка Ртуть позволил животному вскарабкаться ему на плечо, продолжая расхаживать в задумчивости, почесывая примостившегося на плече дракончика под подбородком.

Наконец он решил нанести Хаффарду визит. Возможно, удастся убедить коллегу при личной встрече или предложить ему процент от гонорара, а может даже участие в игре, при условии, что он назовет местопребывание своего бывшего подельщика. Фишка Ртуть недаром носил свое прозвище: он был подвижен, как этот быстрый и юркий металл, ему так же не сиделось на месте – он не мог долго оставаться в вынужденном бездействии. Возможно, поэтому он и ухватился за это сомнительное предложение.

Но не успел Фишка покинуть замок, как на стене замигала лампочка видеофона. Кто-то желал выйти с ним на связь…

Глава 8

Это был еще один потенциальный клиент, высокий, желчный аристократ, который просто отмахнулся от попыток вора-профессионала объяснить, что в данный момент он занят и собирается отбыть по делу, не терпящему отлагательства. Причем контраргумент звонившего был убедительно красноречив. Он предложил миллион мюнитов так, словно речь шла о выходном пособии для уволенного лакея. Мысли Фишки Ртути молниеносно перелетели с одного клиента на другого. Ведь прежде всего вора интересовал гонорар, точнее, его размеры: в этом и есть коренное отличие профессионала от любителя. Перед таким веским аргументом, как миллион мюнитов, забота о Поэле Спиро на время растворилась, покинув его мысли, будто такого человека никогда и не существовало на свете.

По крайней мере, надо было выслушать, в чем дело, ведь, прежде всего Фишка считал себя бизнесменом.

Так, примирившись с действительностью, он включил радиомаяк и провел второго за этот день посетителя до самой поверхности своего маленького планетоида.

Перспективный клиент под номером «два» представился как особа королевских кровей, Эверет Двенадцатый, владелец звезды Канопус. На вид – истинный денди с головы до пят, несмотря на несколько ледяные манеры. Двигался он как учитель танцев, щеголеватый и грациозный: весь облаченный в бархат, с изумрудной серьгой в левом ухе и волосами, выкрашенными кармином.[4] На голове его локоны были уложены причудливой прической: точно шерсть у снежного барса на загривке. В зрачках красного цвета сверкало высокомерие и чувство собственного превосходства. Холодным отрывистым голосом Светлейший князь Канопуса сообщил:

– Вот заверенный чек на миллион денежных адекватов, выписанный Королевским Банком Ориона. Принесите Нам древнюю, украшенную драгоценными камнями… корону Пещерных Королей с планеты Тоут. Это, поясняю, чтобы вам лучше найти, четвертая планета звезды Тонна IV в Кластере Дергиз в первом квадранте рукава Карина-Сигнус. Корону следует доставить в почтовый абонентский ящик, зарегистрированный на X. Эверета в Шантилльский Почтовый Центр. Как только это сделаете, дайте объявление в Шантилльском Портовом «Ньюс-Сентинел». Текст такой: «Сделано. Ф. Р.».

На лице Фишки Ртути ничего не отразилось, но в голове в то же время бешено крутились мысли. Два клиента за одно утро! Что они там, с ума посходили, с этой короной?

– Я… – начал было он.

Однако его королевское Высочество еще не закончил. Жестом остановив его, князь продолжил:

– Как только все будет выполнено согласно инструкции, Королевский Банк оплатит чек и на этом наши взаимные обязательства будут выполнены. Все понятно?

– Абсолютно, однако…

Белая рука аристократа протянула ему папку.

– Вот досье, в котором содержится информация о Короне Пещерных Королей, а также ключ к абонентскому ящику.

В это время дракончик с плеча Фишки Ртути предупреждающе шикнул паром на протянутую к хозяину руку. Эверет Двенадцатый одернул руку и бросил папку на край стола.

Фишка поднял ее и безмолвно пролистал, в то время как Светлейший достал тяжелую изукрашенную алмазами табакерку и зарядил обе ноздри, искоса поглядывая на дракона. Затем Владелец Канопуса прокашлялся и бросил взгляд на циферблат наручных часов.

– Пора, пора, любезный! Заключим контракт, вам уже пора приступать к делу.

Откладывая папку, Фишка Ртуть еще раз смерил взглядом фигуру Светлейшего.

– Вот уж не знал, что Ваше Высочество собирает коллекции древнего антиквариата, – заметил он вскользь.

Эверет Двенадцатый тонко улыбнулся, сверкнув несколькими алмазными зубами.

– Причина, по которой мне понадобилась эта вещь, не имеет отношения к делу, так что опустим подробности. Давайте, давайте, сэр Фишка, поставим наши отпечатки пальцев и займемся делом. Как гласит одна из поговорок Нашего королевства: «Тим-зах вейстин». Делу – время, потехе – час.

Фишка колебался.

– Мне нужно проверить некоторые данные по этому досье. Ваше Высочество поймет, что я дорожу своей профессиональной репутацией, так что смиренно прошу дать мне возможность предпринять все необходимые меры. Я не могу принять на себя столь великую честь – оказать вам услугу, не проверив предварительно, все ли у меня к этому готово.

Но Эверета Двенадцатого было не просто сбить с толку.

– Наше время драгоценно, господин Фишка, неотложные государственные дела не ждут. Мы должны заключить контракт немедленно. О гонораре не беспокойтесь – пусть это будет два миллиона, лишь бы это побудило вас к быстрым действиям!

За непроницаемой маской учтивости Фишка пытался скрыть, какой эффект произвело на него такое повышение суммы. Его охватила при этом вовсе не жадность, а любопытство. Что, в самом деле, за реликвия рептилий согнала всех на порог его дома? Он решил выяснить, в чем тут дело. И еще он решил не заключать никакого контракта, о котором потом пожалеет. Тем более, у него, как у вора, было обостренное чувство профессиональной этики.

Таким образом, ему удалось пока увильнуть от прямого ответа. Со всем тактом и почтительностью он остался бесстрастен как камень ко всем посулам князя. Узнав телефонный номер недовольного аристократа, он со всеми почестями выпроводил дорогого гостя подальше, к его неотложным государственным делам, пообещав дать определенный ответ не позже чем через двадцать семь часов астрофизических суток.

Как только потенциальный клиент «номер два» стартовал в стратосферу, Фишка озадаченно покачал головой. «Кто следующий?» – назревала мысль. Что, во имя Священной Бороды Арнама, происходит на свете?

Но главные загадки ждали его впереди, только Фишка Ртуть еще не знал об этом.

Глава 9

Не успел высокомерный монарх пробраться через «ров», не успел Фишка вернуться к изучению и штудированию тоутского досье, как снова замигал настенный видеофон. Это запрашивал робот: появился канал связи с Библиариумом, желает ли господин Фишка Ртуть воспользоваться им? Господин Фишка желал.

У него состоялся разговор с аккуратно одетой женщиной неопределенного возраста, но, судя по всему, хорошо сохранившейся или хорошо законсервировавшейся, с плоской грудью, закрытой черной сутаной, и с высокой прической.

Представившись Высокопреподобием Абдул Нагубом фон Кесселем, перипатетико-евангелистическим псевдобаптистом, пекущимся о нравственном здоровье своих прихожан, Фишка Ртуть поинтересовался режимом работы Поэла Спиро в Библиариуме. Целомудренно прикрыв свою плоскую грудь листком-расписанием, в присутствии святого человека, библиотекарша выдала ему очень интересную информацию:

– Профессор вот уже несколько месяцев пребывает в Библиариуме, досточтимый падре, занятый в трудах над монографией, кхм… брачные обряды Айхаркэклаклока Третьего Совиного Народа, – ответила она, почтительно шевеля губами, наверное, с рождения не знавшими помады.

– Благословение на вас, сестра, – с надрывом религиозного фанатика произнес Фишка. – А вы уверены, что брат Поэл не покидал планеты? Ведь это такой опасный регион галактики… Роскошь, блудные женщины, этот пагубный виноградный сок и даже… Да сохранят нас Аллах, Будда и Отец Фрейд!.. Спиртные напитки из ферментированных жидкостей!

Генерал-библиотекарь в ужасе поджала губы:

– Нет, Преподобный Отец, то есть я хочу сказать, о да, Преподобный Отец, я уверена в этом. Я только сегодня видела профессора. Я вижу его каждый день и убеждена, что он ни на миг не покидал планеты.

Фишка выразил свою благодарность благословением «ка» генерал-библиотекарши, которое при эффективной самоотдаче избавит ее от нескольких тысячелетий Чистилища. А закончили они беседу продолжительным чтением толкований Девяти Евангелий, изрядно накрутив ежемесячный телефонный счет. Затем он отключился от связи и откинулся в кресле, почесывая пальцем дракона-канарейку, примостившегося на плече.

Итак, Поэл Спиро был клиентом той редкой разновидности, что называется «туфта». Но очень, очень хорошо сработанная туфта… туфта профессионального класса. Странно…

А как насчет Эверета Двенадцатого? Его Высочество тоже фальшивка или же подлинник? Без промедления, тут же, Фишка сел проверять bona fides Канопианского монарха.

Прямо перед дверью находилось довольно скользкое место, где паркетный пол был натерт самой тонкой, деабразивной мастикой. Часть дверного косяка была покрыта гладкой металлической хромированной пластиной. Для того, чтобы не уронить лицом в грязь свой имперский снобизм, Его Высочеству Светлейшему князю Канопуса пришлось схватиться за эту полированную панель. Фишка посмотрел через лупу: ну, конечно, остались «пальчики» правой руки, отчетливые. В любом полицейском участке такими бы гордились.

Затем он запросил Королевские архивы в Плюнгалундуме на Канопусе Втором, для чего ему пришлось поднять на ноги такую важную шишку, как самого Третьего Ассистента Унтер-Архивиста: скрюченного гнома с серебряной бородкой, который захлопал красными глазами и раздраженно поинтересовался, чего ему надо. – Фишка Ртуть, Человек с Двумя Тысячами Лиц, тут же превратился в сухого педанта и фанатика по имени Собиратель.

– Меня зовут Фойвель Корадайн. Я – коллекционер. Возможно, вам доводилось видеть мои собрания по видео? Нет? Ну что ж… Ха-ха… У меня имеется скромная коллекция предметов, которые когда-то принадлежали Его Высочеству… я просто горю, вы понимаете, это моя страсть! – бормотал он голосом полубезумного.

– Да, да… Продолжайте, в чем дело? – перебил его архивист, тут же приняв за своего. – В жизни не слышал ни о вас, ни о вашей коллекции, так что же вам нужно?

– Понимаете, недавно мне предложили купить хрустальный бокал, из которого, как говорят, Его Светлость Эверет Двенадцатый пил здравицу. Естественно, хотелось бы иметь подтверждение, что это именно тот бокал, а никакой другой, прежде чем пополнить им мою маленькую коллекцию.

– Само собой. Ну и что?

Фишка показал ему увеличенное изображение отпечатка правой руки.

– Я полагаю, Его Высочество не левша? Вот это – фотограмма отпечатков пальцев, оставшихся на бокале. Вы не могли бы проверить ее и сличить?

– Да запросто! Сейчас, погодите.

Гном исчез куда-то налево и возвратился через некоторое время с отпечатками пальцев Его Высочества, оправленными в серебро. Он внимательно вгляделся в них, затем в те, что Фишка Ртуть держал перед сканером.

– Совершенно идентично, не может быть никаких сомнений. Это все? Я бы хотел вернуться в хранилище, если не возражаете!

Фишка благодарил его, как отца родного, что сменило гнев на милость, и карлик отключил связь, растаяв на экране.

Эверет Двенадцатый, похоже, был настоящим, а Поэл Спиро – как раз напротив. С точностью до наоборот. Интересно… очень интересно.

Впрочем, хватит копаться с телефонными звонками и отпечатками пальцев. Игра пошла. Фишка ощутил знакомый зуд причастности к ней, зуд игрока. Крейсер был готов к немедленному старту. Дуган Мотли, знаменитый взломщик мастер-класса в чине капитана, должен быть найден во что бы то ни стало. И единственный ключ к нему – его подельщик Сферн Хаффард, обитавший на Воровском Притоне. Фишка решил отправляться в путь без промедлений, прежде чем новый вызов по видеофону успеет задержать его.

И тут же замерцал звонок видеофона. Фишка не стал бы откликаться, однако в этот раз на связь выходил не клиент. Это была частота официальной Имперской Галактической Комиссии, как информировал электронный секретарь.

Фишка со вздохом включил экран. Хорошо хоть, не очередной клиент, которому понадобилась Корона Звезд, из склепа Пещерных Королей с Тоута!

Глава 10

Экран заполнился изображением представительницы женского рода. Это был великолепный во всех отношениях экземпляр.

– Старший специалист-дознаватель Берсен Торч запрашивает разрешение на посадку. У меня поручение от Коронной комиссии из разведотдела Карины.

Фишка Ртуть с трудом удержался от нескольких едких ругательств. Он работал со Старшим Специалистом Разведки (или ССР) Торч уже по нескольким делам, и, несмотря на всю внешнюю привлекательность этого создания, достаточного сообразительного в работе, в ее присутствии он ощущал неловкость, причем по самой необъяснимой причине. Возможно, эта дамочка просто влюбилась в него, а он не приветствовал таких эмоций на работе и не разделял ее чувств. А может быть, ему просто не по душе был надзор и руководство со стороны полиции, тем более – женщины.

В любом случае, сейчас ее появление было совершенно неуместным, поскольку его заинтриговало новое дело: «Дело Тоутской Короны», как он мысленно озаглавил его. Поэтому он решил сразу дать ей от ворот поворот.

– Сожалею, – холодно ответил он. – Но в настоящий момент я очень и очень занят.

Первое «очень» он отнес к Поэлу Спиро, а второе, само собой – к Его Высочеству.

– Привет, Фишка, это ты? Включай видеорежим, не валяй дурака! Я разговариваю с этим кошмарным типом, который сторожит твой дом.

Он включил видеомонитор, предоставив ей созерцать свой суровый лик, и повторил формулу отказа.

– В данный момент я занят двумя делами сразу, ССР Торч, – объяснил он, буравя ее взором. Затем в ход пошла малая толика лжи. – Я уже взялся за одно из них, заключив контракт. Поэтому, боюсь, мой график слишком плотно забит, чтобы разговаривать на темы…

Она скривила маленький розовый ротик:

– Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! Фишка! Перестань корчить из себя черти что. Это дело заинтересует тебя. Меня послал сам господин Уполномоченный ЧК Внутреннней Безопасности!.. Собственной персоной!

– Я занят!

В прекрасных женских глазах отразилась буря.

– Фишка! – прошипела она сквозь зубы. – Занят ты или нет, это никого не волнует, когда дело идет о поручении члена Коронного кабинета! Ты должен отложить все дела в сторону.

Он стиснул зубы. Конечно, она права: он не мог отказать Коронному кабинету, коронной комиссии. Статья XIX Криминального Кодекса выражалась на этот счет предельно ясно. Фишка Ртуть, как лицензированный Хартией Воров, полномочный член Воровской Гильдии и полноправный брат Воровского братства, был допущен к работе Коммерческой Палатой Альфарда. Анархат Альфарда был знаменитой на весь мир звездной системой, где криминал узаконен и находился на совершенно легальном положении. Честное предпринимательство было не только противозаконно, но и каралось истязанием электрическими иглами. Во многих отношениях прелюбопытный социум – совершенно уникальное явление во Вселенной. Анархат дипломатически признал Имперское Содружеством несколько люструмов назад, когда это стало тактически выгодно Империи, во время Комальтового Кризиса, поразившего все слои общества.

Фишка буравил Берсен Торч глазами. В серебристых зрачках вора отражалась неприязнь. Как бессмертный Шерлок из легенды имел свою немезиду в лице мисс Ирен Адлер, так и Фишка Ртуть имел свою Берсен Торч. К сожалению, зло, вставшее на жизненном пути Фишки Ртути, было очаровательным – куда легче ненавидеть какую-нибудь высохшую старую деву на ортопедических стельках, от которой несет оздоровительными мазями от морщин. Нелегко общаться с роскошной мисс Торч, когда в дело вмешивались гормоны! Кожа у нее была точно лепестки магнолии, шелковые пушистые волосы оттенка металлик-индиго колдовски посверкивали, точно у ведьмы. В средние века ее бы сожгли на костре, ну а в эти… пригласили работать в разведку. Мужчины там нужны незапоминающейся, серой внешности, а женщины, как раз наоборот. Платье Берсен Торч было полосатым, как арбузная корка. И каждая вторая полоса – насквозь прозрачная. Под ней просматривалось нежное молодое тело, такое же розовое, как мякоть арбуза.

Ничего не попишешь, на этот раз она его достала. Тиски сжались, и капкан захлопнулся. Ну, что ж, твоя взяла! Радуйся, Берсен Торч!

– Ну, ладно, – откликнулся Фишка нарочито грубо. – Поглядим, что еще за поручение.

Его тонкий выразительный рот искривила саркастическая усмешка.

– Что там понадобилось от меня Его Высочеству? Уж не Корона ли Звезд из Пещеры Королей?

Он знал, что на его шутки Берсен реагирует нормально – это часто случалось с ним на работе. Но к такой реакции Фишка Ртуть, признаться, был не готов.

Влажные глаза и рот широко раскрылись. Лицо побледнело, весь вид агента выразил крайнее удивление.

– Но… откуда ты знаешь? Ты что – телепат? Как ты мог догадаться о том, чего хочет Уполномоченный?

Глава 11

Только жесткий самоконтроль Фишки спас положение. Сказанное прозвучало точно удар обухом по голове и едва не повергло его на колени. По счастью, он научился не выражать эмоций. Совладав с собой, Фишка Ртуть постучал по кнопке пульта.

– Маяк включен, Берсен. Я проведу тебя.

Пока радиомаяк сопровождал полицейский корабль по каменному «рву» крепости Ртути, владелец замка постарался разогнать с лица хмурую тучу старого космического рейнджера и подавить назревающий гнев.

Смидли, девяти футов росту, тощий и высохший, как зулусский ассагай,[5] поклонившись со скрипом, произнес проржавевшим голосом с аристократическим акцентом:

– Мисс Торч, господин Фишка. Будут еще какие-либо распоряжения?

– Думаю, нет, благодарю вас, Смидли. Хотя, погодите. Не желаете чего-нибудь выпить, Берсен?

Брови ее изогнулись дугой.

– Это в девять утра? Ничего себе… Почему бы нет?

Он задумался. Посовещавшись со своим небом, он выбрал напиток средней крепости, достаточно экзотический и оригинальный.

– Две рюмки «Риссовьюра 32», Смидли. Бокалы охладить, а напиток разогреть до температуры крови. И веточку повилики, свежесрезанную, в каждый стакан.

Чуть заметная одобряющая улыбка появилась на бескровных губах Смидли.

– Одну минуту.

Сухопарый дворецкий в черном со скрипом вышел.

– А ты часом не спиваешься, Фишка? – поинтересовалась, как ни в чем не бывало, Берсен. – Руки не трясутся? Когда-то ты был самым быстрым стволом в Рукаве Карина-Сигнус.

Едва заметная тень скользнула по его лицу.

– Ради Бога… Утренняя рюмка вина освежает, вечерняя – снимает усталость…

– А дневная – веселит, не так ли?

Фишка поморщился:

– Да пойми ты, это же как… ритуал в высших светских кругах.

Девушка озорно улыбалась. Она всегда радовалась, как ребенок, когда ей удавалось подковырнуть Фишку.

– Да. В моих родных краях такая «чуточка вина» считается ядреным джином. Впрочем, там и притяжение другое. Перейдем прямо к делу, пока не пришел твой вампир дворецкий. Не знаю, как ты с этим справишься, но Уполномоченный в самом деле дал тебе это поручение – достать корону. Все, что нужно, найдешь в этом досье, – она бросила папку на стол, рядом с папкой, полученной тридцать две минуты назад от Эверета Двенадцатого. – И скажи, наконец, как ты мог догадаться о том, чего хочет Уполномоченный? Ты что, понаставил жучков в отделе разведки? А, может быть, установил там телекамеру? Слушай, – в ее голосе послышались грозные нотки, – ты случайно не прослушиваешь мою линию связи с высшим командованием?

– Что за чепуха! Это просто…

– Ну? – требовательно поинтересовалась она. В то же время в глазах ее играл веселый огонек.

Фишка хладнокровно улыбнулся. Женщину можно пригвоздить к месту любопытством. Она никогда не уйдет от вас, пока вы ей интересны.

– Это же элементарно, Берсен, – это прозвучало почти как «Это элементарно, Ватсон». – Чистая дедукция. Я не могу объяснить, как это у нас, профессионалов, получается. Интуиция.

После этих слов он посмотрел на нее, чтобы оценить произведенное впечатление. Берсен смотрела скептически, но, похоже, проглотила утку. Розовые губы уже раздвинулись, чтобы задать новый наводящий вопрос, но тут в комнату, шатаясь, вошел Смидли. Руки его тряслись, как будто измученные артритом, едва удерживая два бокала на иридиевом подносе.

Они отсалютовали друг другу бокалами. Берсен выпила, как это делают не гурманы – одним движением кисти вылив в себя напиток.

Фишка поступил иначе. Сначала он понюхал, затем подержал жидкость во рту, в количестве четырех капель, чтобы стимулировать слюнные железы, затем ополоснул горло, качнув головой влево и вправо, и, наконец, выпил мелкими глотками, медитируя над Одиннадцатым Коэном «Квантитативной философии» Монсалетсена.

Берсен смотрела на него с легким недоумением: ей этот ритуал поглощения алкоголя казался несколько странным. Девушка смотрелась просто шикарно и обворожительно в лимонно-зеленом дождевике, наброшенном поверх платья цвета лугового молока. За ее плечами стыдливо краснели небеса Каравеллы.

«Жаль, что она столь бесчувственна к прекрасному», – с сожалением подумал Фишка. Конечно, бедняжка насмерть влюбилась и пытается отстоять каждый крохотный дюйм своей свободы. Отсюда все эти колкости и замечания. Ну да ладно. Все же это вносит некоторую долю пикантности в их отношения. Фишка видел, как за маской насмешливости пылает глубокое, невыносимое и неподдельное чувство. К нему, к Фишке.

Тем более, он не любил слишком легких побед, когда ему вешались на шею и отдавались. Он привык к поклонению, но не желал уз, которые налагает на человека любовь. Уз любых, даже любовницы, подруги или сожительницы. Он был игроком и не любил легких выигрышей. Однако осада крепости всегда означала ее непременную сдачу в конце. Это уж как пить дать. Как гласило одно из его любимых двустиший-изречений:

Глава 12

Он отставил пустой стакан, звякнув о стол, покрытый стеклом, как раз между двумя папками.

– Если ты не тянешься за новым стаканом, Фишка, то давай приступим к делу.

Берсен была в своем репертуаре. Она всегда разговаривала с ним нарочито развязно и грубовато, как полицейский с завербованным осведомителем. Может быть, она думала, что этим унижает его… и отыгрывалась? В любом случае, эти выходки он оплачивал такой же холодностью и неприступностью.

Удостоив ее коротким холодным взором, Фишка стал листать принесенное досье. Информация, содержавшаяся там, в основном совпадала с той, что предоставил Его Высочество.

– Бесплодная дискуссия, – заговорил он подчеркнуто учтивым тоном, – поскольку, как я уже сообщал по видеофону, мной принят заказ от другого клиента.

– Фишка! Статья Девятнадцатая Воровского Кодекса…

– У меня обязательства перед клиентом, и почему, Берсен, клянусь иридиевой кишкой Онолка, я должен его терять? – оборвал он, чуть заметно повысив голос.

Девушка поджала губы, не сводя с него взора.

– Когда мы разговаривали, ты сказал, что контракт уже заключен, – произнесла она, в свою очередь буравя его взором. – Но разве ты скрепил его отпечатком пальца, Фишка?

В своих способностях выдающегося лжеца и актера Фишка никогда не сомневался.

– Я не говорил об этом, потому что хотел узнать, зачем это правительству Империи понадобилась Корона Звезд.

Все же полуправда лучше, чем никакой.

Ее губы цвета розовой арбузной мякоти сжались.

– Положим, так… А твой клиент не уступит, если узнает, что дело касается важного правительственного поручения?

Ум Фишки Ртути работал на бешеных оборотах. То есть работал, как обычно. Он не мог сказать Берсен всей правды, так как полагал провернуть операцию за день-два, и поэтому не желал посвящать ее в тот факт, что на корону, помимо правительства, достаточно претендентов.

Выдержав паузу, он плеснул себе солидную порцию «Риссовьюра 32», хотя стаканы уже согрелись до комнатной температуры и ни один гурман в Галактике не стал бы пить такой джин, и распахнул перед ней ящик с сигарами.

Девушка курить отказалась. Фишка затянулся, раскуривая ароматическую самовоспламеняющуюся сигарилью, пока она не разгорелась. Впустив клуб пряного дыма в легкие, он задумался.

– И потом, сами понимаете, Фишка Ртуть, я не могу полагаться лишь на ваше слово, – сказала она официальным тоном. – Сначала я должна увидеть этот контракт собственными глазами, чтобы дать начальству обоснованный ответ.

– Ответ о чем?

– О том, что вы связаны контрактом, – отчеканила она.

– Конечно, конечно, – лениво пробормотал он, лихорадочно соображая. – Он у меня как раз здесь, в этой комнате.

– Такой срочный заказ, что никак не отложить? Неужели это кто-нибудь из членов правительственного кабинета?

– Очень, очень срочный заказ, – твердо ответил Фишка. – И, думаю, тут замешано не просто правительство, а… особа королевской крови.

– Да ну? – восхитилась она. – Можно посмотреть контракт?

Со вздохом: «ничего не поделаешь – такая настойчивая» он разломил сигарилью надвое. Из обломка мундштука вырвалась струйка зеленого дыма и заклубилась возле лица Берсен. Молодая женщина тут же потеряла сознание, упав на шкуру ормтака, как марионетка, у которой одним движением обрезали все нити.

Фишка с жалостью посмотрел на мисс Берсен Торч и мысленно пожелал ей как следует выспаться. Он терпеть не мог таких низкопробных трюков – его благородная натура протестовала против них. Но иным способом от правительственного агента не избавишься. Не надо было припирать его к стенке! К тому же, непосредственное начальство Берсен, в лице адмирала Тохтамыша Третьего не обрадовалось бы, узнав, что на корону уже имеются целых два претендента. Они могли запаниковать и надавить на своего агента. А давления Фишка не любил. Особенно со стороны начальства. Поэтому, как всегда, он решил идти своим путем, невзирая на то, что его подталкивали в разных и противоположных направлениях. Как гласило одно из его самых блестящих и кратких двустиший, он привык:

Глава 13

Действуя без лихорадочной спешки и суеты, но в то же время не тратя ни секунды даром, лучший агент Ближнего Космоса извлек из папки чистый бланк контракта, вставил документ в типовокс – печатную машинку и надиктовал одиннадцать предложений. Вырвав листок из машинки, он скрепил его печатью, деловито оттиснув на нем отпечаток большого пальца. Чувствовалась сноровка – Фишке приходилось делать это много раз.

Затем он взял фотограмму отпечатков Эверета Двенадцатого, перефотографировал ее снова, перевернул негатив, сделал с него объемную трехмерную голограмму и отпечатал ее в кубе-голографе. Из внутреннего кармана с инструментами, которые носил под одеждой, «поближе к сердцу», как он любил говорить, Фишка Ртуть вытащил пульверизатор с кислотой и обрызгал куб разъедающим туманом.

Мгновением позже в его руках был превосходный отпечаток большого пальца правой руки Его Высочества – то есть именно то, что нужно для скрепления контракта. Кислотный спрей разъел синтетический формопласт и остался лишь резиновый штамп. Фишка пользовался чернилами, изготовленными по собственному рецепту, так что подделать их было невозможно – фальшивку легко было определить на спектрографе. К тому же эти чернила как нельзя лучше контактировали с человеческой кожей и ее выделениями: жирами и потом.

Затем Фишка поместил документ в закрытую печь необычной формы: в виде скульптуры. Эта печь представляла собой миниатюрный гамматроновый ускоритель, который искусственно «старил» любой помещенный в него предмет с помощью радиоактивного облучения. Документ после извлечения из ускорителя проходил любой тест на углерод-14: при этом каждая молекула, в том числе и бумага, и оба отпечатка пальцев, «состарились» ровно на сорок семь минут.

С контрактом в руке он переложил бесчувственное тело Берсен Торч обратно в кресло и обрызгал из другого флакончика. Она проснулась мгновенно, так и не поняв, что с ней произошло, не заметив действия наркотических испарений, ни их реагента, который нейтрализовал последствия. Фишка торжественно предъявил ей искусно состряпанный «контракт». Она внимательно ознакомилась с ним, не преминув воспользоваться анализом счетчика углерода-14, прикрепленного у нее на запястье. Прибор был замаскирован под браслет-безделушку. Брови ее озадаченно изогнулись.

– Что ж, твоя взяла, Фишка. Такой контракт просто так не разорвешь. Насколько я слышала о нраве старины Двенадцатого, даже все министры кабинета вряд ли смогут отговорить его от принятого решения.

– Я же говорил, – чинно подтвердил Фишка.

– Представляю, что устроит адмирал, узнав, что ты сейчас связан контрактом… И скоро ты развяжешься с этим типом голубых кровей? – спросила девушка, разглядывая сфабрикованный документ.

Фишка пожал плечами:

– Не раньше чем через месяц. Враги Его Высочества не дремлют. Да и сам он не лыком шит. Хирург извлек его локтевую кость, вставив на ее место алюминиевую трубку. Поэтому правая рука излучает силовое поле, непроницаемое для любого материального объекта размером крупнее протона, пропуская лишь нормальную гравитацию, а также умеренные температуру и свет. Так что тело его окружено непроницаемой броней…

– Силы небесные и космические! Чем же он дышит? – удивилась Берсен.

– Воздухом, который синтезируется аппаратом, вмонтированным в левую большеберцовую кость.

– Так у него там что – тоже алюминиевая труба? – ахнула Берсен.

– Точно, – кивнул Фишка.

– Ну, дает! – восхитилась Берсен и тут же, очевидно, вспомнила, зачем сюда прилетела: лицо ее заметно погрустнело при мысли о предстоящем разговоре с начальством.

– Нет, но ведь его законтачит… – продолжала она, очевидно, стараясь отвлечься от грустных мыслей.

– Законтачит?

– Ну да, если он попытается встать под душ. Ха-ха!

– Да, – ответил Фишка. – Действительно, ха-ха…

Так они еще посмеялись некоторое время, не сводя друг с друга глаз. Берсен гадала, насколько ее сегодня дурачат, на 30 или, скажем, на 99 процентов.

Фишка мог только догадываться, что думает о нем собеседница, но подозревал, что она вряд ли ему доверяет.

– И как же ты планируешь произвести налет? Ничего, если такой дилетант, как я, разнюхает кое-что из твоих «профессиональных секретов»?

Был это просто легкомысленный вопрос или за ним крылось нечто большее?

Или же она была прямодушна и не раскусила его игры?

Он задумчиво наморщил свой загорелый лоб.

– Даже не знаю. Пока занимаюсь изучением подходов. Надо еще как следует ознакомиться с информацией по этому делу. Будем думать. Я сейчас в цейтноте. Я же говорил, Берсен, время поджимает…

Она вздохнула:

– Да? Ну ладно. Намек понят, я здесь лишняя.

Грациозно встав, она направилась к двери. Остановившись у порога, она метнула в Фишку проницательный взор.

– Очень бы хотелось надеяться, что это не была очередная попытка одурачить меня, Фишка!

По ее подвижным чертам лица, казалось, пробежала молния.

– Потому что если ты дурачишь меня, предупреждаю заранее, ты об этом сильно пожалеешь! Если что-то всплывет, всей системы Карина-Сигнус будет недостаточно, чтобы успокоить старину Адмирала и удержать его от необдуманных поступков. И ты… Сам знаешь, что тебя ждет в таком случае, Фишка Ртуть!

Абсолютная невинность отражалась в серебристых зрачках Фишки.

– Берсен! О чем ты говоришь!

Она скрипнула зубами.

– Ну ладно… Пока, Фишка. Увидимся. Свяжемся на твоем новом месте, – и с этими словами вышла.

Связаться с Фишкой! Что она о себе думает?

Откинувшись в гибком пневматическом кресле, он едва заметно ухмыльнулся. Ухмылка – непременная часть жизни любого плейбоя.

А теперь – за работу. Игра пошла!

Глава 14

Заплетаясь ногами и скрипя суставами, дворецкий и камердинер Смидли проводил Фишку в гардероб и помог облачиться в то, что тот называл «деловым костюмом».

Фактически это был не костюм, а бронежилет с оружейным арсеналом. Запонки представляли собой зажигательные гранаты. Шнурки на ботинках были сверхпрочными тройными нейлоновыми удавками. На поясе располагался миниатюрный радиопередатчик, гасивший попытки металлоискателя обнаружить боеприпасы на его теле.

Тонкая сорочка из парашютной ткани повышенной прочности, которую не износить и в десяток лет, могла превращаться в спасательный жилет, надуваясь воздухом, и выдерживала огонь и высокие температуры. В каблуках и плечах пиджака также находилось немало интересных устройств и химических веществ.

В прокладку пиджака был вшит баллончик со смесью кислот, способных в считанные минуты растворить любой дверной замок.

Заколка в галстуке представляла собой миниатюрную лазерную винтовку.

Пуговицы пиджака – ядерные микробомбы, способные разворотить средних размеров столичный город. Вставной зуб, имитирующий коронку, в полном соответствии со старинными шпионскими рецептами, содержал капсулу с ядом.

Но это еще не все: другой зуб содержал снотворное в концентрации, способной предать в объятья Морфея население небольшого городка, стоило бросить его в местный резервуар водоснабжения города, при условии, что в этом городе нет таких людей, которые довольствуются по вечерам, скажем, одним пивом, употребляя его из вчерашних стаканов. В следующем зубе располагалась микробиблиотека всех необходимых научных и технических справочников, которые можно было просматривать, пользуясь микроскопом, спрятанным под ноготь левого указательного пальца. Также в разных уголках его тела содержалось множество ядов, наркотиков и прочих жидкостей и смесей, в том числе, само собой, афродизиаков – на случай совращения или сексуальной вербовки агента.

«Будь готов к любой неожиданности», – был девиз Фишки.

Так что в своем деле он был пионером.

Напялив на себя всю эту сбрую с инструментами, которую по сути представляла его одежда, Фишка Ртуть стал человеком-армией. Он был вооружен не хуже целой дивизии.

Теперь надо было только оставить инструкции Смидли, и можно было отбывать на задание.

– Вернуть книги в библиотеку до следующего вздорника… сменить воду дельфинам, накормить венерианских мухоловок, записать все входящие вызовы с монитора…

– Да, господин Фишка, будет сделано.

– И, самое главное, Смидли, ради Онолка, не забывайте присматривать за моими призовыми одонтоглоссумами сорта Принц Руперт фон Гентцау! Через месяц цветочная выставка, а они вправе рассчитывать на серебряную ленту.

– Конечно же, господин Фишка!

Дав инструкции, Фишка забрался в свой легкий крейсер спортивной модели – самый быстрый корабль на космических трассах – и стартовал через ворота космодрома, закамуфлированные под кратер вулкана. Набрав высоту, он привел в действие все дюзы, удаляясь от планетоида Каравеллы мимо каменных голышей астероидов. Делал он это со сноровкой опытного пилота. Одним движением штурвала он уклонился от двух потоков метеоров, прошипевших совсем рядом и наконец вышел в свободное пространство. Компьютерный мозг корабля, отлично изучивший орбиты одиннадцати тысяч четырехсот шестидесяти двух небесных тел, представлявших смертельно опасный «ров» вокруг замка Фишки Ртути, мог с легкостью вести корабль и дальше на автопилоте, но он решил взять управление на себя.

Серебряная игла пронзила багровеющее солнце – звезду Астарту, которая казалась последним углем, догорающем в огромной черной космической печи. Остальные звезды отсюда казались просто искрами.

Воровской Притон, планета вне юрисдикции, располагался на расстоянии семнадцати тысяч световых лет в черной беззвездной щели. Это был мир без солнца, потонувший в глубине галактического рукава, Сагиттариуса, и среднего, второго рукава, называвшегося Карина-Сигнус. Щель между этими рукавами называлась Брешь или Щель, и именно туда лежал его путь.

Лететь туда пришлось бы несколько тысячелетий, если бы не сверхсветовые двигатели.

Поэтому, едва выйдя на свободное пространство, Фишка привел в действие тумблер, переносивший его судно в математически невозможный, иллюзорный и парадоксальный квазиконтинуум, именуемый псевдопространством.

Со сверхзвуковым стоном, от которого вибрировало в костях, Бетлехайм-Ортлей-Робтоновские двигатели оглушительно заработали. Шестерни сдвинулись, выложенные синтетическим розовым алмазом двигатели развили магнитное поле невиданной, потрясающей мощности, в тысячи биллионов гауссов. Магнитное поле коконом окутало корабль и исказило само пространство, которое «захлопнулось» вокруг него, таким образом переместив корабль в пузырь собственной вселенной.

Внутри этого искусственного микрокосма свет оставался ограничен световым порогом скорости, как и в большом космосе снаружи, но ускорение фотонной энергии было в несколько миллионов раз больше, чем во внешнем космосе «нормального» времени-пространства.

Глава 15

Устремившись к Щели на скорости несколько тысяч световых лет в час, Фишка Ртуть расслабился, передав управление автопилоту, который являлся составной частью компьютерного мозга. Теперь надо было замаскироваться – именно этим искусством он и славился в криминальных хрониках. Сделать это было совершенно необходимо, поскольку на планете преступников его многие знали. Его могли узнать с первого взгляда.

Кроме того, если кто-то из воров нанят на то же самое дело, что было весьма вероятно, в таком случае открыто показываться было еще более рискованно. Поэтому он вошел в небольшую каюту, которую можно было назвать шкафом или ширмой, со всех сторон окруженную зеркалами.

Дракончик-канарейка сопровождал его в этом путешествии. Теперь зверек переместился с плеча хозяина в клетку из иридиевой проволоки, где сидел, поклевывая горсть кристаллов серного колчедана, пока Фишка Ртуть занимался «гримом».

Разглядывая свое отражение сразу в нескольких ракурсах: спереди, сзади и много раз сбоку, он предавался непростой задаче. Ему надо было не просто изменить внешность, но и сделать ее неузнаваемой. То есть чтобы его не узнал даже человек, появившийся на планете, чтобы найти специально именно его, Фишку Ртуть.

Специальный спрей вызвал кратковременные безвредные дерматологические мутации. Смуглая кожа моментально изменила цвет, став багровой. То же самое произошло с волосами, изменившими длину и цвет.

Затем в ход был пущен напылитель тканей. Фишка обрызгал лицо стягивающей пленкой, отчего на нем появилось множество морщин в самых неожиданных местах. Прикосновение биостатического плазмоида породило на лице настоящую маску из псевдокожи. Затем пришел черед костюма и фигуры. Через полчаса Фишка Ртуть изменился радикально, до полной неузнаваемости.

Человек, который теперь смотрел на него из зеркала, казался незнакомцем. Откуда он взялся на борту его корабля? Единственное, что хоть отдаленно напоминало прежнего Фишку, – зрачки серебристо-ртутного цвета, от которых он отказаться не мог, как от своей фирменной фишки.

Последний раз проверив свой внешний облик и тщательно изучив его перед зеркалом, а также проверив оружие, Фишка убедился, что он готов к действиям.

Автопилот подал сигнал. Корабль приближался к цели.

Глава 16

В образе старого джентльмена, гражданина планеты Каварделла 12, создания с тщедушным сложением и явно крашеными черными волосами, Фишка Ртуть вылез из своего зеркального шкафа и подошел к сияющей неоновыми огнями контрольной панели корабля. Выключив магнитное силовое поле вокруг судна, с очередным душераздирающим скрипом, от которого отдавалось в спинном мозгу, он вошел в нормальное пространство уже в преддверии Щели.

Дальше корабль пошел на обычном межпланетном ракетном двигателе. Фишка тем временем задумался.

Пункт 1: Существуют три силы, очевидно, действующие независимо одна от другой, каждой из которых во что бы то ни стало понадобилась корона неотоутиков. Вопрос: зачем?

Конечно, Корона Звезд – сказочно редкий артефакт, за который не жалко отдать никаких денег. Корона имела ценность как археологическую, так и ювелирную. Во-первых, как единственный сохранившийся предмет древней планетарной культуры. Но вряд ли эта ценность подвигла правительство империи, планетарного монарха, да еще какого-то авантюриста, выдающего себя за известного ученого, завладеть короной. Уж явно не чисто научный или денежный интерес. Тут что-то не так. Почему все трое – люди различных социальных кругов, сконцентрировали внимание на короне Пещерных Королей?

Авантюрист представился археологом, но, возможно, его деятельность лежала в несколько иной сфере – скорее всего, в криминальной. Фишка чувствовал это согласно поговорке «рыбак рыбака видит издалека». Мотивы инопланетного принца пока оставались необъяснимыми, и, наконец, оставался агент разведки, который мог действовать от имени имперского правительственного кабинета, выполняя секретное правительственное поручение. И что эти трое имеют общего? Жажду богатства, власти, знания? Нет, тут явно скрывалось что-то еще, какой-то неведомый фактор, который пока утаился от проницательных глаз лучшего вора в половине Галактики.

На лбу его появилась вертикальная морщинка, выдававшая интеллектуальное напряжение. Она прорезалась между изогнутыми дугой эбонитовыми бровями.

По крайней мере, ключ к разгадке или намек на ключ кроется в том, что как минимум один из трех – обманщик.

На деле этот человек был занят в центре Галактики антропо-археологическими исследованиями, в то время как его двойник на другом конце Галактики спрятался в туристическом отеле, ожидая, пока к нему заявится вор-детектив, чтобы официально выполнить его поручение.

Кто же этот псевдо-Спиро? А важнее, кого он представлял?

А Эверет Двенадцатый? Отпечатки пальцев в этом веке научных достижений в области воровства, подделок и махинаций – еще не доказательство.

Фишка Ртуть улыбнулся. В век продвинутых технологий не было ничего невозможного. В том числе и для подделки любых отпечатков пальцев, хоть человекослона с планеты Потам. Для этого существовало как минимум восемь различных способов, любым из которых мог воспользоваться желающий.

Прозрачные синтетические перчатки с нанесенным на них узором чьих-либо отпечатков, пересадка ткани или полная дигитальная трансплантация, гомогенопластика, подкуп работника архивов, вроде того гнома, с которым разговаривал Фишка или замена его криминальным сообщником, простое внедрение в архив ложных записей и отпечатков – пока они разберутся, что к чему… Наборная биостатика, вербовка архивиста с помощью наркотиков или гипноза для ложного освидетельствования отпечатков пальцев Его Высочества, и, наконец (на этом список не кончается), временной скачок с помощью Анхидеанского протоморфа или полной лабораторной дубликации.

У Фишки не имелось прямых свидетельств идентичности индивидуала, который пытался нанять его, представляясь при этом владельцем Канопуса. Этот предмет требовал дальнейшего изучения и более тщательной проверки фактов.

Временно приходилось отложить этот вопрос, пока не появятся доказательства действительной идентификации так называемого Эверета Двенадцатого.

Больше времени на обдумывание дела не оставалось. Корабль приближался к Воровскому Притону…

Глава 17

Планета вне закона, затерявшаяся в дебрях Щели, была немногим больше его поместья на Каравелле в цепи Астарты. Только в отличие от системы Астарты, здешний мир состоял из одной-единственной планеты небольшого диаметра, а не пояса астероидов. Эта противозаконная планета была лишена материнской звезды. Она летала беспризорная, в ночной космической бездне меж двух галактических рукавов. Поговаривали, что планетоид некогда был бродячим мирком, скитавшимся по Вселенной, пока не попался на глаза и не привлек к себе внимание банды космических воров-профессионалов, вложивших сумасшедшие деньги, только чтобы придать земной и обжитой вид заброшенной планете. Был устроен ядерный «подогрев», а снаружи раскинуто ионное поле, заполненное новой атмосферой, пропитанной ультрафиолетовыми лучами искусственного происхождения. Таким образом, на этой планете оказалось можно жить и без солнца.

Приземлившись на единственном космодроме планеты, Фишка Ртуть запер корабль и сверился с часами. Менее двух часов прошло с тех пор, как он попрощался с Поэлом Спиро на Каравелле. Мошенник, скорее всего, дожидался решения Фишки Ртути, который обещал принять или отклонить предложенный ему контракт в течение двадцати семи часов.

Осталось двадцать пять часов до вынесения окончательного решения. И за это время ему предстояло выполнить еще многое.

Во-первых, он должен был отыскать Сферна Хаффарда и выпытать у него местонахождение Дугана Мотли, а также имя, под которым тот сейчас скрывался.

Затем выкачать информацию из самого Дугана Мотли о том, что это за корона рептилий и как она охраняется. И еще одно немаловажное задание: узнать у Дугана Мотли, как ему удалось целым и невредимым вырваться из рук стражей-фанатиков Короны.

Далее следовало, наконец, прийти к решению, на стороне какого из клиентов он будет выступать: иными словами, для кого он будет доставать корону. Для мошенника псевдо-Спиро? Вряд ли. Для Его Высочества с его баснословным гонораром? Ну, тут пока тоже непонятно, не является ли все это таким же мошенничеством. Ведь деньги по аккредитиву он получит лишь после передачи короны. Тут его запросто могут «кинуть». Наконец, работать на начальство Берсен – верный способ остаться без головы и без денег. Куда ни кинь – везде клин.

Предстояло выяснить, кто прячется под личиной Спиро.

Короче, список был велик, но Фишку это не смущало. Он занялся делами, едва поставив лайнер на стоянку.

Выбравшись из подземных гаражей на верхние уровни единственного города преступного мира «вне закона», он приступил к делу, а, точнее, к «делам». Столица криминального мира называлась Малиной. Она была единственным городом на планете.

Фишка сразу направился в деловой район города.

Это был совершенно фантастический метрополис, столичный город криминалитета. Сказочные авеню со всех сторон обступали целые дворцы с витринами, заставленными изысканными винами и яствами, а также прочими усладами плоти, в том числе 13 совершенно новых и оригинальных пороков, специально изобретенных по заказу правительства, командой психоаналитиков, химиков и специалистов в области анатомии, «за очень большие бабки». Эти профессионалы, прославившиеся на всю Галактику, были приглашены местным правительством, так называемым Синдикатом, в прошлом веке за немыслимо высокие, разумеется, гонорары. Фишка Ртуть прежде не имел повода для посещения мира воров, и поэтому был не прочь совершить небольшую прогулку, чтобы ознакомиться с местными обычаями и достопримечательностями.

Движущийся тротуар проносил его мимо витрин, заставленных изобилием и роскошью. У него даже не было времени присмотреться к тому, что там выставлялось и что нельзя купить на планете воров за бабки, можно за очень большие бабки. Освещенные неоновым светом витрины обещали все мыслимые и немыслимые наслаждения мира.

Рядом с ним скользили другие. Но один человек не спускал со сгорбленной сутулой фигуры замаскированного Фишки неприметного, ненавязчивого взора.

Этот индивид с конусоидальной головой и внешностью серокожего орготрийца во флуоресцентном алом трико, облегающем тело, нарочито кашлял, прикрываясь рукой. В этот самый момент он сообщал в искусно спрятанный передатчик:

– Это Фишка Ртуть, шеф. Я узнал его. Будут какие-либо инструкции?

Хотя Фишка еще не знал, на Корону Звезд имелся уже четвертый претендент!

Глава 18

Пока Фишка Ртуть глазел на витрины, не подозревая, что за ним установлена слежка и каждое движение его не остается без внимания со стороны, он созерцал фасады игорных домов, тотализаторов и казино, где было установлено не менее одиннадцати тысяч четырехсот шестнадцати различных игр, с единственной целью – поскорее освободить человека от лишних денег, или, как они назывались в местных условиях, «бабок», «бабуль», «капусты», «тугриков» или «рубликов».

Для тех, чьи вкусы требовали иных развлечений, и у кого адреналин вырабатывался иными, отличными от игры способами, имелись и другие развлечения, удовлетворявшие самые изысканные фантазии. Можно было, например, помучить андроида, применив на нем все известные науке методы насилия. Наука насилия процветала на этой планете на правах прочих научных дисциплин. Можно было забить до смерти искусственную женщину, или побывать в дегустационном наркобаре, испробовав все известные наркотики. Для тех, кого не удовлетворяли наркобары, имелся парк развлечений «Нарко-Ленд», нечто среднее между притоном и психолечебницей. Короче говоря, здесь каждый мог провести время как хотел, и очень быстро избавиться от своих капиталов.

Были и более традиционные возможности для отдыха, например панорамные порнотеатры, в которых демонстрировалась лучшая в Галактике эротика, а также выступали лучшие артисты в этом жанре «вживую». Здесь же находилась лучшая в мире библивидеотека порнографии, со всеми отклонениями, включая некрофилию и гомофагию, то есть людоедство. Фильмы и книги имели перевод на любой из мыслимых галактических языков.

На черных, будто затянутых темным бархатом, декорациях неба Щели, сверкали звезды и огни рекламы:

Врач, естественно, был также шарлатаном, пичкающим наркотиками, выворачивая карманы туристов, так как честный бизнес на Притоне и в его замечательной столице Малине не приветствовался.

Ниже, мелким шрифтом:

По пути, пялясь на витрины и огни рекламы, Фишка Ртуть выставил на фоночасах планетарное время, которое здесь шло совсем по-иному, за неимением восходов и закатов естественного происхождения, и созвонился с Центральным директорием Притона, чтобы узнать адрес Сферна Хаффарда. Выяснилось, что вор-пенсионер, бывший поделыцик мастер-взломщика в чине капитана, ныне обитал в пригороде столицы. Получалось, бывший заслуженный вор находился на мели, несмотря на головокружительную карьеру в сфере галактической преступности.

Это напомнило Фишке Ртути одно из стихотворений, в которых говорил, скорее, житейский опыт, чем философия:

Или, в переводе на прозу:

Преступность лишь тогда имеет смысл и достигает профессиональных высот, когда за нее хорошо платят.

Однако нет худа без добра: находясь в столь стесненных обстоятельствах, старый Сферн Хаффард, быть может, не станет ломаться и выдаст адрес Дугана Мотли за умеренную цену.

Дождавшись, когда дорога вынесет его на перекресток, Фишка Ртуть перескочил на неподвижную полосу тротуара и направился в глухие кварталы Малины, согласно путеводителю и уличным указателям.

Следивший за ним яйцеголовый серый орготриец с морщинистым гребнем в алом светящемся трико тоже перескочил на тротуар за углом, тут же превратившись в добродушного вида зеваку. Судя по пучку волос на голове и бледной коже – ни дать ни взять обитатель Волльхейма Четвертого.

Фишка и шпион, сопровождавший его, словно тень, двигались сквозь подсвеченную неоновыми огнями ночь.

Перескакивая с одной движущейся полосы тротуара на другую, он следовал по пути, указанному «Путеводителем для туристов».

Тем временем его «хвост» превращался то в синюшного хлойма с планеты Пацатар 9, то в белого и пушистого двуголового организма с Вольверина Третьего, то, наконец, повторив цикл, в яйцеголового серенького орготрийца.

Таким образом, под неусыпным и неотрывным наблюдением Фишка Ртуть прошел деловую часть города, достигнув трущоб, в которых надеялся отыскать Сферна Хаффарда.

Глава 19

Сферн Хаффард жил в ветхом строении, расположенном в приятном соседстве между Диомазианским серным химкомбинатом и Автофанским Обводным каналом, по которому сплавлялись нечистоты. Этот район с полным правом можно было назвать царством запахов. Так же, как центр города можно было назвать царством огней. Здесь не было никакой рекламы, черные небеса казались бездонно-пустыми, и ночь красовалась непроницаемым бархатом. Заброшенные фабричные лачуги-развалюхи тонули в смутном пурпурово-красном сиянии. Вездесущая непроницаемая пелена нарушалась лишь редким светом допотопных испорченных «неоновых трубок», венчавших заведения вроде: «ХАРЧЕВНЯ ДЖО», «ГРИЛЬ-БАР О'ЛИРИ», «ПРАСЕЦНАЯ ВУН ЛОНГ ПАНА», «БИСТРО-НАПИТКИ МАКСИ», «ВЕГЕТАРИАНСКАЯ ЭЛИТНАЯ ОБЖОРКА ЗЕЛИМА КВАНГА» и тому подобные места.

Фишка Ртуть спрыгнул с тротуара и прошел несколько кварталов, направляясь к проверенному временем доходному дому. Его постоянно меняющийся преследователь исчез. Улицы в этих трущобах были покрыты совершенно вышедшим из употребления древним квикпластом, в пятнах, пожелтевшим и сморщившимся от времени. В водосточных желобах зловонно шумела вода. Фасады домов накренились над мостовой, окна в них тупо смотрели пустыми глазницами черепов. В таких вот свинских условиях проживал некогда славный преступник, профессионал калибра Сферна Хаффарда, став обитателем такой вонючей дыры.

Ловко ступив в сторону, чтобы не попасть на раздавленного тощего кота, Фишка Ртуть оказался перед дверью жилища Сферна Хаффарда. Бывший вор проживал в полуподвальном этаже двухэтажного общежития, когда-то сооруженного для временных рабочих или лимиты.

В окнах, покрытых слоем копоти, не было ни просвета.

Фишка надавил на кнопку звонка, но никакого ответа не получил. На случай если звонок не работал, Фишка постучал. Гробовое молчание.

Скорее всего, вора-пенсионера не было дома. Вообще-то дом выглядел необитаемым. Если бы к нему сейчас подъехал бульдозер и пустил бы его под снос, Фишка ничуть бы не удивился. Пожалуй, от окружающих заброшенных лачуг это строение ничем не отличалось – по крайней мере, в лучшую сторону.

Фишка оглянулся по сторонам, в надежде, что хозяин сейчас появится из какой-нибудь подворотни. Напротив возвышалось такое же двухэтажное строение, нижний полуподвальный этаж которого был отведен под оптовую и розничную продажу сомнительных спиртных напитков, а верхний – под жилье. Несколько местных жителей, по всей видимости, жертв алкогольного отравления, шатались под окнами.

Трудно сказать, когда Сферн Хаффард мог вернуться к родным пенатам, если он вообще собирался к ним возвращаться. Стоять же ночью под этими окнами Фишка не собирался. Не грела его такая перспектива. К тому же он не желал привлечь постороннего внимания.

Лучше всего было подождать за дверью. Фишка осмотрел замок – антикварная модель с электронным ключом. Открыть такой раритет можно было волной соответствующей длины, на которую замок был настроен.

Фишка запустил руку в одежду и достал из одного из многочисленных кармашков универсальную звуковую отмычку, похожую на камертон.

Он приставил к скважине трубку-наконечник и включил инструмент. Электрокамертон сменил несколько тысяч частотных модуляций в течение менее чем 1, 7 секунды, пока не нашел требуемую. Замок щелкнул, и Фишка поспешно вошел, не задерживаясь на пороге, в совершенно темную комнату, освещенную лишь редкими огнями бледных неоновых вывесок.

Убедившись, что никто из оборванцев по соседству не заметил его, он осторожно закрыл за собой дверь. Затем замер, принюхиваясь к спертому воздуху комнаты. Определенно запах дешевого бренди «Старый космический маршал». К нему примешана вареная капуста, отчетливая чесночная нота и прелый аромат мусора, который давно не выносили на помойку. Эстет и гурман в душе Фишка содрогнулся от этого дикого букета.

Он стал искать на стене выключатель, и когда щелкнул им, произошла очередная неожиданность, которых полон опасный и нелегкий труд вора-аса.

Вспыхнул свет, больно ударив в глаза, и, поморгав несколько мгновений, Фишка различил перед собой холодную горловину ядерного пистолета-коагулятора Марк IV…

В его ушах прозвучал хрипловатый шепот:

– Только шевельни пальцем, жиган, – и то, что от тебя останется, собака слизнет и не заметит! А теперь замри или…

Надо ли говорить о том, что Фишка, само собой, замер. Причем так натурально, что, если бы он был статуей в музее, то его можно было бы ставить в пример другим статуям.

Глава 20

Окинув комнату быстрым молниеносным взором, искоса, разумеется, и не двигая головой, Фишка Ртуть оценил окружающую обстановку, включая и человека, державшего пистолет. Вшивая комнатенка и такой же человек. Перед вором стоял старый лысеющий тип возрастом за полторы сотни лет, к тому же не дурак выпить, судя по обвисшему животу и багровому носу.

Однако рука, сжимавшая коагулятор, была тверда как камень.

Хозяин, если это был он, уставился на Фишку красными воспаленными глазами. Он хрипло рассмеялся, сначала показалось, что закашлялся, сверкнув парой золотых коронок, – больше во рту у него, кажется, ничего не было.

– Попался, фраер! Не вздумай со мной шутить, палец так и пляшет на спусковом крючке! Мигом превратишься в красный пудинг, – пообещал он.

Фишка принял вид донельзя миролюбивый. Хаффард, если это действительно был он, а Фишка подозревал, что это именно так и есть, и никем другим этот тип являться не может, с любопытством изучал его с ног до головы.

– Никогда тебя не видел, парень, так что позволь спросить твое имя, перед тем как пристрелить тебя. Смелей говори! Какого дьявола молчишь, без таблички останешься!

Разум Фишки вновь лихорадочно заработал на высоких оборотах, точно ткацкая фабрика в последний день выполнения плана. Он взвесил все психо-семантико-эмоциональные факторы и отрезал стальным голосом:

– Капитан Рекс Шухерилло!

Имя произвело ожидаемый эффект. Гордое имя лучшего налетчика на воров, борца с преступностью, наводившее страх на всю Галактику, произвело свой эффект. Хаффард закашлялся так, точно он только что подавился. Пистолет в руке его дрогнул и чуть отклонился в сторону.

Правая нога Фишки немедленно воспользовалась этим и взметнулась в искусном невидимом ударе, почерпнутом из учебника по неокарате. Коагулятор вылетел из руки и приземлился в углу посреди битой посуды и дурно пахнущего мусора. Фишка налетел на парализованную жертву – удар вызвал временный ступор – и схватил Сферна в борцовский «замок». Все это произошло в течение одной и четырех сотых секунды.

– К-капит-тан Ш-шухер-стрем! – пробормотал Сферн Хаффард, стуча зубами и слабо извиваясь в смертельном железном «замке» Фишки. – Но какого дьявола вам нужно от скромного урки типа меня? Я уже двадцать пять лет как завязал. Живу себе спокойной жизнью законопослушного пенсионера… Что вы, в самом деле! Дремал в соседней комнате, вдруг слышу, кто-то возится за дверью. Дай, думаю, посмотрю, кому понадобилось забраться ко мне в спальню. Я ж не Джульетта… Что могло понадобиться такому человеку, капитан, как вы, от такого человека, как я?

– Только одно, Хаффард. Адресок твоего бывшего подельщика, знаменитого Дугана Мотли. Быстро! Говори и останешься жив, – Фишка перешел на зловещий шепот.

Хаффард ошарашенно рассмеялся:

– Адрес босса? Да мы с ним не работаем с того времени, капитан, как…

Тут он захрипел и обмяк в руках Фишки. Неожиданный шок от встречи или слишком сильно зажатая сонная артерия? Фишка уложил свою жертву на пол и немедленно попытался привести ее в чувство. Но руки его вскоре опустились и зрачки сузились в ледяные огоньки.

Сферну Хаффарду никогда не суждено выйти из своего обморока.

Крошечная игла торчала у него за ухом. По определенным признакам можно было судить, что это отравленная игла: лицо старика быстро наливалось синюшным оттенком, и тонкий нюх Фишки уловил в воздухе отчетливые миазмы смертоносного яда.

Взгляд Сферна Хаффарда застыл, как это бывает при внезапной скоропостижной смерти.

Фишка вспомнил, что услышал странное шипение сжатого воздуха перед тем, как карлик обмяк в его объятиях. Пневматический игломет! Стреляли откуда-то из окна соседнего дома…

Он метнулся к окну, выводившему на улицу. Так и есть! В стекле была крошечная дырка. Тут же Фишка молниеносно рассчитал траекторию: угол, под которым находилось тело Сферна Хаффарда, и под которым из тела торчала игла. Приняв во внимание конфигурацию дыры в стекле, он сделал вывод, что выстрел сделан со второго этажа дома напротив. Стараясь не появиться на линии огня, Фишка разглядывал враждебные окна. Как он уже заметил перед тем как войти в квартиру, первый полуподвальный этаж представлял собой нечто вроде дешевого бара, а на втором располагались жилые помещения. Окна второго этажа оставались темными, и, очевидно, этаж был незаселен или заброшен. Там никого не было. Но именно оттуда стрелял убийца.

Фишка выругался поочередно на трех языках. Если бы старик не включал свет, когда он выставил пистолет на нежданного визитера! Неизвестный киллер не стал бы стрелять вслепую, и Сферн Хаффард остался бы жив, по крайней мере, до того, пока Фишка Ртуть смог бы выудить из него информацию. Но теперь он уже ничего не скажет, вплоть до труб Страшного Суда, и никогда не откроет Фишке местонахождения мастера-взломщика…

Фишка немедленно приступил к действиям. Времени оставалось все меньше, а задача неожиданно усложнялась. Ценную информацию можно было получить от неизвестного убийцы, и Фишке нужно поторопиться, пока тот не успел смешаться с толпой.

Галактический ас-преступник наступил на каблук, в котором у него располагался микромегагравитатор собственного изготовления, перенося на него вес своего тела. Хитроумное устройство немедленно сработало.

Он тут же взмыл в воздух в виде ровного столба пыли. Молекулы стекла раздвинулись, пропуская этот столб частиц, в которые превратилось тело Фишки… и поток вылетел наружу, изогнувшись над зловонной улицей, усеянной отбросами – и прошел сквозь окно над баром.

Фишка приземлился, сделав сальто в воздухе, с пистолетом, выставленным перед собой, среди осколков пластика.

Но комната была пуста!

Глава 21

Разломанная кровать – настоящая рухлядь, горбилась в углу комнаты, а напротив дальней стены виднелись покосившиеся останки дешевого пневмокресла. Там же на стене висели дешевые аляповатые трехмерные порнушки с «обнаженкой». Голый пол, даже ковра не было, только обшарпанный пластик, покрытый пылью, раздавленными окурками ароматических сигар и парой использованных оберток. Пахло плесенью, объедками, дешевым алкоголем и табаком.

Но комната оказалась пуста. Киллер или же киллеры успели сбежать. Фишка метнулся к двери, однако она оказалась закрыта. Должно быть, убийца старого Сферна Хаффарда покинул помещение за пару секунд до того, как здесь появился Фишка Ртуть. Запах химикалий – того самого яда – еще витал в спертом затхлом воздухе.

Фишка запустил руку в свой «деловой костюм» и достал тонкую серебряную трубку, которую приставил к двери, точно врач – фонендоскоп к ребрам пациента. Время сейчас значило все: он мог взломать замок, но на это ушли бы драгоценные секунды. Серебряная трубка ослепительно вспыхнула и замигала. Весь косяк вместе с дверью из сверхпрочного пластика моментально превратился в дым – в воздухе остался только металлический замок, застрявший в пазах. Фишка прыгнул в дыру на месте двери и оказался в пыльном коридоре, залитом бледным светом с улицы. Пусто.

В конце коридора находилась лестница, которая вела в бар на первом этаже. Фишка Ртуть спустился в большой зал, наполненный потрепанными типами, поглощавшими дешевое пойло и курившими дешевые вонючие сигары. Помимо дыма, воздух в помещении был наполнен смрадом и голосами.

Вор почувствовал на себе взгляд владельца бара. Огромный краснорожий детина в фартуке жевал углом рта окурок ароматической сигары. Он поманил Фишку пальцем.

– Что нужно, босс? – проворчал он сквозь окурок, чуть двинув толстой губой.

– Информация, – отрывисто объявил Фишка, сверкнув иридиевой монетой в ладони.

Детина ухмыльнулся, обнажив позеленевшие резцы.

– Валяйте.

– Комнаты наверху… Кто их снимает?

– Мфф… Арендатор. Если надо, можете снять сами. Номер Моцарта, номер Джона Филипа Суза, номер Ойсинг Бойлин – сегодня свободны. Сняли только номер Мередит Уилссон, сегодня до полтретьего.

Фишка Ртуть отвечал с едва заметной усмешкой:

– У вас тут целый народный университет. Культурка, однако!

– Заходите культурки хапнуть, – ухмыльнулся детина.

Фишка Ртуть окинул мимолетным взором шумный салон. Перед ним была пестрая толпа – настоящие подонки общества из сотни различных миров. Наметанный взгляд его сразу выделил серенького орготрийца в светящемся трико с окантовкой и морщинистым гребнем, волльхеймианца с добрым лицом и характерной стрижкой и синюшного хлойма с Пацатара Девятого, а также белого и пушистого двуголовика с Вольверина Третьего. Вполне вероятно, что он шестым чувством ощутил, что уже видел этих существ, которые сопровождали его от самого космодрома.

Фишка еще раз сверкнул монетой в ладони и поинтересовался, кто… или что… снимало номер Мередит Уилссон последний раз. Бармен плюнул на пыльный пол, тяжело колыхнув многочисленными животами и подбородками.

– Слово даю, мастер, не знаю, кто он. Какой-то залетный, первый раз вижу его в городе.

– А можешь ты мне описать его внешность, голубчик?

– Хмм, – задумчиво скривился бармен и поскреб ручищей размером со свиной окорок свой щетинистый подбородок, словно пытаясь привести в действие некий орган памяти.

– Ну, тот тип, что снимал номер… такой серенький орготриец в светящихся штанах с черной окантовкой и морщинистым гребнем, кажись. Вот такой он был!

– Что ж, охотно верю. И зачем он снял номер?

– Сказал, что для игры.

В глазах Фишки сверкнули кубики льда.

– Да, и он в нее сыграл. С одним проигравшим.

Фишка бросил детине монету и вернулся в номер Мередит Уилссон, где произвел быстрый и тщательный обыск. Он особо не надеялся на успех, но на этот раз боги удачи были на его стороне.

У разбитого вдребезги окна он обнаружил забавный талисман, не сразу вспомнив, что это такое. Кусочек странного металла багрового цвета, размером не больше человеческого ногтя. Осколок был обработан в форме округлого эллиптического медальона, и посредине его находилось что-то вроде символического изображения глаза. Странно. Он не мог вспомнить, где уже видел нечто подобное. Тем не менее Фишка сунул эту штуковину в карман, чтобы позже рассмотреть ее повнимательнее и ознакомиться с ней поближе. Фишка Ртуть не любил вопросов, остающихся неразрешенными.

Вернувшись на улицу через грязный прокуренный салун, он снова зашел в квартиру Хаффарда, воспользовавшись все тем же электронным частотным ключом-камертоном. Что может рассказать покойник? Практически ничего, однако оставалась надежда, что здесь может найтись нечто, имеющее отношение к местонахождению Мотли. Может быть, прежний адрес в записной книжке, номер телефона на клочке бумаги или старое письмо, так называемая «малява» от бывшего подельника.

В комнате вспыхнул свет. Шагнув за порог, Фишка замер как вкопанный…

Киллер, этот самый серенький орготриец в светящемся трико с черной окантовкой и морщинистым гребнем, или один из его соотечественников, не терял времени даром, пока Фишка расспрашивал краснорожего бармена.

Квартира бывшего вора-пенсионера была перевернута вверх дном и буквально выпотрошена. Если здесь и была какая-то зацепка к новой «хазе» Дугана Мотли, которую скрывал Сферн Хаффард, то ее уже нашли прежде Фишки.

Снова его опередили. С плотно сжатыми губами и глазами холодными, как космический межзвездный вакуум, Фишка поклялся, что последний раз дает своим врагам фору.

Однако он заблуждался…

Глава 22

Комната была в самом деле не просто перевернута вверх дном – вывернута наизнанку. Каждая вещь буквально выпотрошена, в том числе и мусорная куча в углу. В комнате словно прошелся смерч. Даже полусгнившая мебель не миновала злой участи. Одежда из шкафа была раздергана в лоскуты. Засаленные, засиженные мухами самоклеющиеся пластиковые обои полосами сорваны со стен.

Дело выглядело совершенно безнадежным. Противник не оставил Фишке Ртути ни одного шанса отыскать след Дугана Мотли, после подобного обыска, больше напоминающего стихийное бедствие. Последней надеждой для Фишки оставалось найти ключ в этом утильсырье. И он стал быстро и внимательно переворачивать мусор и обломки.

Двадцать минут спустя он нашел то, что искал. Пролистнув небольшую книжную коллекцию Хаффарда, он заметил, что одна из книг была мемуарами самого Дугана Мотли, довольно занимательным и не лишенным пикантности текстом под названием «За преступление не платят дважды», отпечатанным и распространенным издательством «Бразилия Пресс», на Солнце Три, сектор Центавра, Квадрант Второй. В глаза ему бросилась при беглом осмотре красная печать над адресом издательства: какой-то код или шифр:

107 – А – s/М.

Фишка в задумчивости уставился на эту загадочную надпись. Все это походило на заурядный библиотечный номер – загадка для непрофессионала. Но дело в том, что Фишка Ртуть не был дилетантом! В багаже его знаний содержалась и структура кодов различных государственных и частных учреждений – так называемая десятичная система Фенстера-Косгрува. Но там все коды были исключительно цифровыми и представляли собой лишь числа, а этот включал символы алфавита.

Губы Фишки Ртути сложились в ироническую усмешку. Сама книжка казалась достаточно потрепана, чтобы походить на зачитанный до дыр библиотечный бестселлер. Чернильный штамп мог ввести в заблуждение кого угодно, только не профессионала такого класса, к которому принадлежал Фишка Ртуть!

Это было чертовски умным ходом: спрятать адрес Мотли в единственной вещи в квартире, имевшей к нему отношение… Но что же могут означать эти цифры и буквы: 107 – А – s/М? Это не телефонный номер: все номера состоят из шестнадцати цифр. Длина волны рации тоже не могла уместиться в этих знаках, и по определению это не координаты на голографической карте… Ну, что ж, тогда, быть может, это…

Адрес! Номер дома на улице!

Ну, конечно! Старина покойник Сферн Хаффард сразу вырос в его глазах на несколько дюймов. Его проницательности и уму поистине можно было позавидовать. Старый трюк с украденным письмом*![7] Оставить секретную информацию на виду, там, где никому не придет в голову ее искать! Усмехнувшись, Фишка снова посмотрел на титульную страницу. Вот что там было написано:

Заметим, что, как и у Де Тревиля, капитана королевских мушкетеров, – это звание было ближе к маршалу, чем к генералу.

Затем шла «библиотечная печать»:

Улыбка Фишки стала еще шире. Заметив эту хитрость, разглядев эту уловку, уже почти невозможно было сбиться с верного следа! В самом центре страницы, можно сказать, у всех на виду:

Достав сотовый телефон, Фишка набрал номер публичной библиотеки Притона, попросив соединить его с отделом планетарных директориев.

Бразилия оказалась столицей планеты Сол Три. Там, в чужеземной метрополии, была одна улица, к которой более всего подходила аббревиатура А – s/М – Авенида-сан-Мигель. Его предположение оказалось совершенно справедливым, и он опять на полкорпуса опередил «Серокожего и компанию»! Они упустили свой шанс во время обыска квартиры, они просто лопухнулись, оставив всю информацию нетронутой, так что Фишка смог спокойно подобрать ее за ними. Иначе налетчики ни за что не оставили бы книгу Фишке, по крайней мере, не испепелив титульной страницы, чтобы спрятать концы в воду.

Встав на движущийся тротуар, идущий в обратном направлении, к городу, он каждую минуту ожидал вооруженного нападения. Однако дорога оказалась спокойной и даже достаточно скучноватой.

Его быстроходный катер-спидстер, самый быстроходный корабль во всей Вселенной, за все это время не подвергся попыткам взлома, что достаточно редко для такой планеты. На всякий случай, чтобы убедиться, что никто не подложил в сопло взрывчатки и не приклеил где-нибудь пластиковую мину, Фишка осторожно обшарил корабль сканером, но ничего не нашел. Или компания серокожего «со товарищи» не сработала, или руки-лапы у них не дотянулись, или же сигнализация, на которую он поставил корабль полчаса назад, оказалась им не по силам.

Корабль Фишки нырнул обратно в космос, прощально сверкнув дюзами криминальной планете Воровской Притон. С пронзающим организм до самых костей гудением субсветовой скорости Бетлехайм-Ортлей-Робтоновские двигатели понесли корабль вперед, к далекой планете Сол Три, на скорости семьсот пятьдесят семь световых лет в час.

Глава 23

По дороге Фишка Ртуть вновь изменил свой облик. Голубая пигментация лица, красный парик ежиком, костюм с пневмоподкачкой плеч и груди – и вот он уже один из Синих кочевников с Кордовы 6, Аристократического класса, типичный турист, в ритуальной одежде праздного гуляки.

Компьютер корабля, заговорив из настенного динамика, напомнил ему о времени. Он распорядился подать легкую закуску. «Де закус-сь» – как бы назвали это серые звероящеры с планеты Притон.

После ланча, состоявшего из языка морского животного, носившего название в переводе на человеческий «гнутые звездой пальцы» или попросту «звездопал», и салата, Фишка Ртуть проконсультировался с небольшой, но очень практической справочной библиотекой, находившейся на корабле. «Галактические религии и их символика» Ордовика дали ему ответ на вопрос о Красном Оке, которое он нашел в номере Мередит Уилссон над баром.

Этот металлический жетон служил обозначением планеты Тоут. И тут было не просто совпадение – за это говорило многое. Совершенно очевидно, серокожий со своей бандой охотились за тем же, за чем и Фишка. Они искали Корону Звезд, они к ней подбирались. Возможно, используя его как пешку в своей игре. Итак, в гонке за короной появился четвертый участник! Фишка в этой игре занимал позицию крупье – и в его власти (пока!) было решать, кому же она достанется, знаменитая Корона Звезд, раритет неотоутского культа, сокровище варваров-жрецов. Фишка старательно прошерстил книжку Ордовика, выискивая все, что может пригодиться.

Круг внутри эллипса на медальоне представлял собой планету, которая была окружена завитком фосфоресцентного багрового пара. Такой медальон означал, что носивший его имеет непосредственное отношение к планете Тоут и является одним из членов касты жрецов-неотоутиков. Значит, жрецы уже начали охоту за теми, кто пока только мыслил покуситься на их сокровище? Или ему просто подкинули медальон, чтобы сбить со следа?

Время, как гласила древняя максима, покажет.

Затем Фишка поискал в библиотеке информацию о Соле Три, планете, с которой он был совершенно незнаком. Он узнал, что планета по форме представляет собой слегка сплющенный сфероид средних размеров, с атмосферой, в основе содержащей кислород, и силой притяжения ровно в одну единицу гравитации. Местный народ считался очень древним, хотя несколько отсталым в смысле технологий. Когда-то Сол Три назывался Землей – вот уж самомнение, ничего не скажешь. В те времена аборигены еще наивно размышляли над вопросом «Одиноки ли мы во Вселенной?», всерьез полагая себя пупом мира.

Международным планетарным языком был португальский. Ознакомившись с ним, Фишка поморщился: какое грубое варварское наречие. Ни в какое сравнение не шло с языком его предков, языком, способным к передаче на дальние и близкие расстояния, языком, который можно было не только петь, но и свистеть, благодаря множеству гласных – около 350, передающих все смысловые оттенки разговора. Но ничего не попишешь, придется учить еще один, ненужный ему, в общем-то, язык. Он подошел к переборке корабля и погрузил в нее ключ. Створка распахнулась: несведущий принял бы это за потайной сейф, но на самом деле там скрывалась гипнопедия – устройство для ускоренного обучения во сне. Набрав код нужного предмета, он опустился в кресло и под мягкое гудение гипнопедии погрузился в сон. Не прошло и часа, как Фишка проснулся португальцем. За это время он отдохнул, набрался сил, а также заодно выучил разговорный язык и нахватался разных сведений о культуре этой страны.

Когда Фишка проснулся, корабль уже вынырнул из пространства математического парадокса, в котором он путешествовал на сверхсветовой скорости. Со слабой головной болью и легким недомоганием Фишка смотрел на планету, которая расплылась перед ним размазанным облаком грязи, перемешанной с чем-то голубым.

Но это же смешно – всего один спутник! И эти люди считали себя центром Вселенной!

Корабль стал спиралями заходить в плотную атмосферу планеты. Где-то на полпути он завис, дожидаясь, пока планета повернется к нему своим материком под названием Южная Америка. И тогда он сел в Бразилии – мировой столице.

Теперь срочно на поиски Дугана Мотли! Фишка надеялся, что это не займет много времени. Поймав воздушное такси – поскольку скользящих самодвижущихся тротуаров здесь не было, он пустился в путь. «Интересно, почему Дуган Мотли из всех планет цивилизованной галактики выбрал именно эту, отсталую и застойную – настоящее болото устаревших технологий», – размышлял он по дороге.

Здесь все было незыблемо, наверное, с самого начала времен. Таксист хмуро изучал Фишку в зеркало заднего вида. Как только он понял, что перед ним инопланетный турист с набитым кошельком и пустой головой, скитающийся по галактике в поисках развлечений, настроение таксиста заметно улучшилось: он стал более разговорчив. Судя по этому образчику земной расы, земляне были маленьким, смуглолицым, длинноносым народцем, с быстрыми глазами, так и норовящим стырить, что плохо лежит. И, судя по ухваткам, питали нескрываемую враждебную зависть ко всей остальной богатой и цивилизованной галактике. Пока маленькое аэротакси, брызгая турбинами, продиралось сквозь серые моросящие облака, Фишка от нечего делать праздно размышлял о том, как давно Галактические Имперские Силы открыли этот сектор галактики цивилизованному миру и, стало быть, воздействию более развитой культуры. Из разговора с шофером Фишка почерпнул информацию, что крестовый поход на так называемую «Землю» начался в 1968 году, в соответствии с местным календарем. Речь водителя была пересыпана колючими эпитетами, адресованными как местным политикам, так и зарубежным колонизаторам. Фишка понял, что 1968 год был зарей земной цивилизации. За прошедшие с того времени тысячелетия земляне с трудом смогли удержаться на прежнем уровне технологий, не говоря уже об улучшениях. Например, аэротакси было явно музейным экспонатом, с допотопным ядерным реактором, занимавшим целый кубический фут! Неслыханная громоздкость аппарата вызывала у него смех и серьезные опасения за свою жизнь. Конечно, рухни такая колымага с небес, он бы нашел, как выкрутиться из положения. «Но все равно, – понял Фишка, – в этом пещерном мирке надо быть все время настороже».

Волочась над облаками со скоростью всего 500 жалких миль в час, таксомотор пролетел над столицей Бразилия, где сбросил высоту над кварталами пригорода. Не успел Фишка выкурить вторую сигару, как под ними потянулись крыши домов, такие же забавные и старинные дома-биотермосы, в которых искусственно поддерживался так называемый «североамериканский» климат. Перед каждым биодомом был посажен вяз, а на крыше располагался гараж на два вертолета. Теперь они пролетали над фешенебельной окраиной Матту Гроссу.

Чем дальше они летели, тем бодрее стучал счетчик такси, и тем более утешительную сумму ожидал увидеть таксист в качестве чаевых. Поэтому «бразилианец» становился все более приветливым и словоохотливым. Он оттаял до того, что стал указывать на местные достопримечательности, над которыми они пролетали: дельту реки Ориноко, Национальный парк Бласко Ибаньеса и полную копию Потерянного города «Зет», который местный народный герой, именуемый «полковником Фосетом», искал, когда встретил ужасную и загадочную смерть, пропав бесследно в затопленных амазонских джунглях, великих и непроходимых. Теперь там, где были ил и вода, бесконечные топи лесов, возвышались кварталы пригородов, словно солдаты, ряд за рядом, в своем примитивном убожестве одинаковых мундиров.

«Вот он, прогресс!», – подумал Фишка не без иронии.

Глава 24

Дом под номером 107 на Авенида-сан-Мигель оказался роскошным особняком, чьи величавые очертания носили благородную патину аристократической колониальной культуры. Это было изготовленное заводским методом сборное строение из жидкого формопластика пастельных тонов в стиле, ностальгически напомнившем Фишке о том времени, когда он гостил в детстве на ферме бабушки. Изящный особняк, который можно было назвать дворцом или палаццо, возвышался над пышным цветущим парком с крохотными извилистыми дорожками между подобными же почти сказочными строениями.

– Неплохо он тут устроился, старый чертяка! – пробормотал Фишка Ртуть.

– Сеньор что-то сказал? – оглянулся таксист.

– Нет, ничего, летим.

Они проносились над парками, выращенными искусной рукой мастера, имя которому – природа. Это была не дикость и запущенность, но роскошь и изобилие, которыми славилась Латинская Америка. За парками и лугами, точно сомбреро, возлежала пашня, словно зеленое пончо, наброшенное на неровности рельефа: долины, холмы и низины. Эта зеленая планета положительно начинала нравиться Фишке. Конечно, не настолько, чтобы он отказался от мысли в дальнейшем обитать на астероиде с искусственной атмосферой и полупотухшим солнцем по имени Астарта, но…

Таксист наконец приземлил аэротачку, которая при этом так заскрежетала и вздрогнула, что чуть было не рассыпалась на составные части. Двигатель у нее едва не вывалился, шасси, слава Богу, не открутились и не разлетелись по сторонам, а крышка капота чудом не ударила в ветровое стекло. Однако Фишка остался крайне признателен водителю уже зато, что сам долетел, не разлетевшись на части в этом воздушном драндулете. Судя по звукам, которые издавала тачка в воздухе, у мотора был либо тяжелейший случай астмы, либо прорвался сальник, либо готовы были отвалиться выхлопные трубы – то есть дюзы летательного аппарата. Фишка щедро переплатил по счетчику, прибавив чаевые, при виде которых таксист едва не упал в обморок от счастья, и нажал на кнопку дверного звонка.

Он сунул роботу-дворецкому свою визитную карточку с псевдонимом, изготовленную специально для таких случаев. Робот удалился, а Фишка тем временем с любопытством озирался по сторонам. Вокруг все было отделано розовым мрамором, вывезенным с далекого Капуцина, и ковкой в стиле высокого Фриота, строго отделанной хромом, обитым циркониевыми заклепками. Это были панно, на которых изображались подвиги различных героев местной цивилизации: Хуареса*,[8] Микки-Мауса, Фиделя Кастро, Зорро, Жоан Блондель и прочих. Брови его иронически поползли вверх. Какая изысканность! Какой вкус! Дуган Мотли, похоже, мудро распределил свои наворованные капиталы.

В это время его восторг нарушил голос: гулкий и звучный, точно сирена спасательного катера над морем:

– Едят меня псы, если это не сам великий Фишка Ртуть собственной персоной почтил меня своим посещением! Признайся, ты тоже рад встретиться со мной, или ожидал увидеть здесь кого-то другого?

Оттиснув в сторону чопорного робота-дворецкого, навстречу Фишке по лестнице спускался сам Дуган Мотли, все семь футов три дюйма и 325 фунтов плоти. Громадная пиратская борода, выкрашенная в фиолетовый цвет, падала на широкую бочкообразную грудь и такое же брюхо, в котором запросто мог разместиться бочонок вина или пива. Над этой бородой сверкали озорные голубые глаза, цветом похожие на земное Карибское море, над которым вор только что пролетал. Словом, олицетворенный облик легендарного пирата высился сейчас перед Фишкой. Казалось, каждая часть тела: нога, рука, брюхо – жили отдельной жизнью, колыхаясь и двигаясь вместе. В ухе Мотли поблескивало пиратское иридиевое кольцо.

Светясь улыбкой, он приблизился к пораженному Фишке, словно супердредноут к обыкновенной шлюпке, гостеприимно накрыв бородой и заключив в свои зверские объятия. Он похлопал его по спине с такой силой, как будто вытряхивал ковер, затем дружелюбно помял ладонями, как тесто, и, наконец, оставил в покое, выказав все радушие и гостеприимство. От радостного смеха Дугана Мотли тряслись все фарфоровые безделушки в шкафах и алебастровые бюсты на пьедесталах, а также звенели хрустальные люстры из тысячи подвесок.

Взломщик экстра-класса в чине капитана провел Фишку Ртуть в залу, лишь на несколько микронов меньше той, что носила название Великой Имперской Палаты Заседаний. Ласково впихнув гостя в стеганое пневмокресло, в мягких объятиях которого можно было запросто утонуть, Дуган подошел к стене и нажал кнопку.

Стена беззвучно уползла в пол, оставив перед завороженным взором Фишки самую восхитительную коллекцию бокалов из резного хрустала, окрашенного в различные спектры специально для употребления разнообразных напитков – настоящая алкоголическая фантазия Изумрудного города.

Дуган Мотли с фальстафовской удалью ухмыльнулся, раздвигая бороду и сверкая зубами:

– Ну, друг мой великий Фишка, о котором я премного наслышан, что же ты будешь пить? – Он обвел хрустальную выставку рукой шириной в ломоть ветчины, срезанного с доброго окорока. – На твой выбор двести одиннадцать тысяч четыреста тридцать шесть различных напитков, пойла, бурды и пота пантеры, как это называли древние земляне… Хо-хо… Что выберешь? Или ты предпочитаешь курить? Нюхать? Колоться? Оросить носоглотку? А, может быть, какой-нибудь из видов электростимуляции нервных центров? Только скажи – и это моментально будет здесь! – Мотли даже раскраснелся от дружелюбия и гостеприимства, в предвкушении удовлетворить любые, даже самые неожиданные, вкусы гостя. – В моих подвалах собрано все, что можно достать в галактике.

– Другими словами, назвать мой любимый яд? – улыбнулся Фишка. И тут же в нем заговорил гурман, уверенно перекрикивая неслыханную расточительную щедрость взломщика мастер-класса. Он задумчиво потянул воздух, как всегда делал перед дегустацией любимого напитка, и обвел туманным взором длинные ряды сверкающих бокалов.

– Ну что же… Шато Московитц, Дуган, если это найдется в твоих подвалах.

– Если найдется… Ха-ха… Вот уморил! На семнадцать бутылок больше, чем в винной коллекции императора…

И Дуган хлопнул по соседней стене – таким ударом можно было свалить вола.

– Рюмочки-бутылочки – одна отрада старого пенсионера, – пропел он куплет из популярной песенки прошлого века. – И мне того же самого, что хочет Фишка, мой гость! – проревел он в заключение, хотя таких слов в песне не было.

Из глубины подвала поднялась целая этажерка, уставленная бутылками. Дуган выбрал одну из них.

– Урожай 2002 года. Пойдет, дружище? А?

Фишка кивнул:

– Вполне. Год подходящий.

Дуган расплескал бесценный напиток в два сверкающих, как алмазы, хрустальных кубка. Они подняли бокалы.

– За преступление, – торжественно произнес Фишка традиционный тост.

– За преступление… Хе-хе-хе!..

И они выпили.

Глава 25

Дуган Мотли залпом проглотил вино, довольно крякнув и вытерев бороду тыльной стороной ладони.

– Пфаа! Крепкая штука, но это самый настоящий старый «Москви», клянусь последними клыками.

Это было явное преуменьшение, или «литота», как называют эту фигуру речи: Мотли напрашивался на комплимент. Его рот украшали великолепные белоснежные трансплантанты, которыми можно было без труда перекусывать проволоку.

– Великолепно, – согласился Фишка. Он со знанием дела потягивал напиток, распределяя его по краю бокала ловким движением запястья. Все в его движениях выдавало знатока и говорило о том, что он делал это не впервые. При каждом глотке он запрокидывал голову назад, чтобы лучше чувствовать букет. Сначала он втягивал воздух левой ноздрей, затем правой, а потом снова левой – так, поочередно, обеими ноздрями, то одной, то другой, он выжимал из букета все, что мог: все его оттенки, краски и послевкусия.

– Неплохое винцо, довольно очаровательное, – пробормотал он наконец, распробовав напиток как следует.

– Крепка-а, – восхищенно хрипел Дуган Мотли. – Ох, крепка, как она называется… Московский замок?

– Да, именно, что зАмок, а не замОк.

Фишка опустил в оставшуюся жидкость кончик языка и проделал еще несколько столь же странных действий, выдававших в нем гурмана и дегустатора.

– Хмм, – пробормотал он задумчиво. – Похоже, с западного склона виноградника. Больше чувствуется полуденного солнца, – пояснил он, встретив непонимающий взгляд Мотли. – Оно выводит из почвы танниновую кислоту. Да, в целом, очень и очень неплохое винцо. Очень.

Борода Дугана раздвинулась в улыбке, обнажая зубы – клавиши, от которых быстрее забилось бы сердце пианиста.

– Хо! Да он настоящий знаток, этот Фишка, едят меня собаки Макдональда. Он умеет чувствовать вино как женщину! Какую радость ты пролил на мое старое сердце. Правильно сделал, что заехал ко мне… О деле не спрашиваю.

– Я тоже счастлив повстречаться с вами, – скромно отвечал Фишка. – Меня всегда приводило в восхищение то, как…

В этот момент голос Дугана снова загрохотал, как бетономешалка, перекрыв вежливый голос Фишки точно бульдозер, наехавший на капустный лист.

– Пошли наверх… Сейчас я тебе покажу!.. У меня есть альбомы с твоими фотографиями, с твоими делами. В тот раз на Зануке Третьем, когда ты украл рубиновый глаз у Кукурузного идола Н'гумба Йо-Йо. Какая тонкая работа! И как точно все рассчитано, как гладко прошло! Просто диву даешься.

– Да ничего особенного, – скромно отмахнулся Фишка.

– А похищение принца с Никаса 12! Как это тебе только удалось… Вот это да! И какой выкуп запросил, не постеснялся. Да и сам этот принц, сорокафутовый крокодил, чего стоил… Как тебе удалось с ним справиться? Да, полно чудес на свете… Одна отрада, как глоток воздуха из тех прежних дней, почитать о подвигах тех, кто прилетел нам на смену.

Вопреки природной скромности, Фишка Ртуть не мог не почувствовать умиления от этой похвалы.

– Ничего себе старик! – воскликнул он, не желая остаться в долгу. – Надо же, как прикидывается! Посмотрев на вас, я бы голову об заклад положил, что вам и дня не стукнуло за двести! Не больше двухсот лет, ни на один день. Правда ведь? Пойдем, сейчас же готов поставить отпечаток на документе. Сейчас же готов подтвердить это отпечатком пальца!

Так они шутили, проезжаясь взаимно насчет друг друга над бокалом игристого вина, как ветераны на профессиональном празднике. Однако Фишка прекрасно помнил, что летел в такую даль вовсе не за тем, чтобы встретить коллегу по мастерству и распить с ним бутылочку вина. Он мечтал как можно скорее, соблюдя все традиции гостеприимства, приступить к делу. Несмотря на радушный прием, он ничуть не сомневался, что Дуган Мотли может заартачиться и не станет давать ему информацию… Ведь когда дело касалось мастерства… Тем более, Фишке предстояло донести до Дугана Мотли дурную весть о кончине его бывшего подельщика Сферна Хаффарда.

Но пока серьезный разговор откладывался и оттягивался. Оба суперпреступника чествовали друг друга, произнося тосты и комплименты, поглощая искрящийся в бокалах напиток и высоко оценивая место друг друга в анналах истории криминала. Но затем, когда наконец все приличия и условности были соблюдены, мастер-взломщик перешел к делу.

– Итак, – и он вопросительно прищурился на Фишку. – Полагаю, ты все-таки приехал сюда не для того, чтобы обмениваться комплиментами со старым Дуганом? Фишка Ртуть, у тебя ко мне, кажется, дело, которое ты стесняешься раскрыть. Скажи мне, я прав?

– Ты прав, как всегда, – согласился Фишка.

– Ну так, может, перейдем к делу?

Глава 26

– Дуган, братан, – начал Фишка без предисловий. – Ты единственный из воров во всей галактике, кто проворачивал дело с Короной Звезд и смог унести ноги и уберечь горло от ножа. Мне дела нет, брал ты ее или не брал… Я в чужие дела не лезу, но скажи мне, брат, несколько вещей: Как эта корона охраняется? Как далеко ты зашел, прежде чем тебя засекли? Почему попытка сорвалась? Какого черта ты не мог подготовить все получше и не провалиться на этом деле, лучший взломщик галактики?

Мотли разразился целой симфонией громоподобных смешков, пыхтений, хрипов и вздохов, сотрясавших его туловище как вулкан во время извержения. Фишка терпеливо ждал, пока это веселое землетрясение утихнет. Наконец такой момент наступил. Вытерев слезы искреннего смеха, толстяк опрокинул последний бокал «Шато Московитц» с такой легкостью, как будто там был морковный сок.

– Так вот где собака зарыта, а? Вот, брателло, в чем твое дело? Великий Фишка намылился увенчать свою карьеру Короной Звезд, не больше не меньше? Вот оно как, паря?

– Так оно и есть, ты не ошибся, – твердо заявил Фишка. – И вопрос в том, Дуган, не сможешь ли ты мне помочь в этом деле? Мне нужна, в первую очередь, твоя консультация, ну а там… Посмотрим, короче. Ты единственный, кому удалось ломануть корону и убраться вовремя с непрожженной шкурой. Поэтому я хотел бы узнать от тебя, с какими сторожами там придется столкнуться – и вообще подробности о том, как ты устроил свой взлом. Не сомневаюсь, что он был великолепен. Ты поможешь мне, Дуган?

– Да, да, конечно, – прохрипел старик, с прискорбием качая головой и жуя нижнюю губу. – Да… старый Дуган пытался, но у него сорвалось. Можно сказать, ничего не получилось у Мотли! Но тем больше шансов у моего дружбана, великого Фишки Ртути. Переходящее знамя ему в руки и переходящее перо… в соответственное место!

Зеркальные глаза Фишки нетерпеливо сверкнули. «Хватит придуриваться, старый осел», – было написано в них.

– Так ты поможешь мне, Дуган? – еще раз повторил он.

– Еще бы, парень, такому щеголю и гурману как не помочь! – просиял старый пират, произведя новое извержение смеха – громоподобные раскаты радости, сотрясавшие мощный корпус. – К счастью, старый Дуган остался жив после той переделки и сможет теперь поведать тебе все подходы к этой чертовой короне и особенно… Хе-хе-хер… Отходы!

– Великолепно! Фантастика, Дуган! Ты для меня как отец родной… Позволь-ка звукописец. – И с этими словами Фишка извлек из своего рабочего «макинтоша» миниатюрный диктофон и включил его.

– Ну что ж, начнем с того, мой друг великий Фишка, – торжественно начал Дуган, – что корона, как ты, наверное, знаешь… знаешь…

– Не пыхти, старпер, прикрути вентиль!

Лицо Дугана опало и подозрительно сморщилось.

Рука Фишки инстинктивно потянулась к спрятанному на теле оружию, но твердый холодный и ровный голос за спиной предупредил:

– Замри, Синий, если не хочешь, чтобы раздуло кишки. Все пройдет как по маслу, шито-крыто, только не дергайся, у меня палец на спусковом крючке тоже не железный. Как бы не соскочило.

Этот голос, твердый как сталь и холодный как лед, прозвучал примерно в семи футах шести дюймах за спиной. Это расстояние подсказала Фишке выработанная годами интуиция. Источник звука находился перед третьей французской дверью, которую он запомнил, проходя по первому этажу. Ничуть не беспокоясь и не испытывая тревоги, что налетчики могут узнать его в новом обличье Синего кочевника с Кордовы 6, Аристократ-класса, с голубой пигментацией лица, в парике и с пневматической подкачкой плеч и груди… Фишка замер, глядя перед собой в зеркало бара, за стеной бутылок. Там он видел силуэты налетчиков, бесцеремонно прервавших его беседу с мастером-взломщиком в чине капитана.

В раздутой пневматической груди екнуло. Он узнал того, кого, в принципе, ожидал увидеть: серенького орготрийца в светящемся комбинезоне-трико с черным кантом и морщинистыми гребнями, волльхеймианца с добрым округлым лицом, синюшного хлойма с Пацатара 9 и бело-пушистое двухголовое существо с Вольверина 3.

«Определенно, сегодня – не мой день», – философски решил Фишка Ртуть.

Однако ему некого было упрекать, кроме себя самого. Он пренебрег случаем лишний раз перестраховаться, что недопустимо для людей его профессии. Он слишком расслабился в своей вилле на планетоиде, в замке из розового камня. Предосторожность жизненно важна при его работе, и в будущем, если ему суждено выбраться из этой передряги, следовало выбить на камне над входом в замок эти слова:

Глава 27

Он отметил, что в руках одного из четырех налетчиков был коагулятор Марк IV фирмы «Дженерал Нуклеоникс». Второй был вооружен кариоканским бумеранг-кинжалом, с лезвием, вырезанным из острого как бритва сука ножевого дерева. Третий целился из карманного ионопульсатора размером с мизинец, но достаточно мощного, чтобы разнести все это величественное здание в пепел. Четвертый держал на весу компенсирующий мегаваттовый нейропарализатор, похожий на крупнокалиберный пулемет с коротким отпиленным стволом и к нему в придачу самонаводящийся автоматический радар-корректировщик Фрегли-Смит-Викетовской модели Альфа-12.

«Ничего себе компания. Настоящая похоронная команда», – заметил про себя Фишка.

Не шелохнувшись с места, он тихо и ненавязчиво стал переносить вес на левый каблук, в полости которого содержался огнестрельный пороховой заряд. Используя аутотренинг и контролируя лицевую мускулатуру, чему Фишка научился сызмальства, еще незрелым мальчишкой у адептов Нового Тибета на Блаватской 3, как эта планета называлась в туристическом путеводителе… Итак, используя тайные навыки самоконтроля, Фишка позволил себе лишь самое незначительное и незаметное движение, легкий перенос веса с колена на голень, остальное же тело его являло собой олицетворение каменной статуи, гранитного монумента или восковой скульптуры.

Однако в этот раз и такой прием не сработал…

– Расслабься, фраер, – скомандовал серый ящер, нервно дернув губой. – Забудь про это. Никакой порох в твоем каблуке тебе сейчас не поможет, разве что если ты захочешь разорваться на части раньше, чем я продырявлю тебе печенку и кишки!

Фишка со вздохом подчинился. Видимо, у серолицего ящера, помимо флуоресцентного трико с черной окантовкой и морщинистыми гребнями, были и рентгеновские линзы – иначе как бы он так быстро раскусил маневр Фишки?

«Расслабься максимально, – предупредил внутренний голос. – Никаких жестов, никаких телодвижений. Их этим не проймешь».

Пунцовый от негодования, Дуган Мотли пыхтел и хрипел, как выброшенный на берег кит. Он был, можно сказать, на грани апоплексического удара. Багровое лицо владельца лучшего в галактике винного погреба вздулось и распухло, а горло, через которое он только и мог дышать, стало, напротив, маленьким и узким, как свисток. Вне себя от закипающей ярости, он бормотал нечто бессвязное и угрожающее. Фишка внезапно понял, что с минуты на минуты капитан может сделать опрометчивый и непоправимый ход, более того – ход глупый, расплачиваться за который придется потом им обоим. В данный момент, вне себя от негодования, он мог наброситься на четырех незваных гостей, как морж в брачный сезон, не думая о последствиях, движимый одним лирическим чувством. Требовалось срочно предпринять шаг для упреждения этого удара – вспышки со стороны потенциального будущего подельщика.

– Спокойно, старина! – предупредил он.

– Спокойно? – взревел мастер-взломщик, действительно, как старый морж, вылезающий из тесной проруби.

– Конечно. Будь умницей. Не гони пургу. Иначе из меня сделают поджаренную сосиску, а из тебя – гарнир к ней, что-нибудь вроде пюре. Следи за артериями, не давай им перенапрягаться. У моего дяди такое было.

Серокожий ящер при этих словах гадко улыбнулся, словно понимая, что оба вора сейчас в его руках, и он может сделать с ними все, что заблагорассудится.

Но старого Дугана Мотли по-прежнему била неукротимая ярость. Его не так-то легко было пронять.

– Пусть съедят меня псы, какие тут могут быть артерии! Эти шавки позорные, эти кровососы достали меня! Они все никак не могут забыть дорогу в этот дом и доводят меня до инсульта. Стоит только появиться гостю… И они уже тут как тут! Они хотят окончательно свести старика в могилу, нелюди!

Он замолчал, не сводя взгляда с четверки налетчиков. Однако налетчики, похоже, были из более огнеупорного материала.

– Ну, стреляйте, мерзавцы, пока я не… – и тут он захрипел нечто нечленораздельное.

– Старикам везде у нас дорога, – согласился волльхеймианец с добрым круглым лицом. – Можем отправить в путь ногами вперед!

С этими словами он разрядил свой короткорылый нейропарализатор в Дугана Мотли.

Из укороченного, как бы отпиленного, ствола вырвался бледно-лиловый луч света.

Дуган задергался, конечности и живот его заходили ходуном. Эффект был такой, будто из клеток одновременно выпустили полтонны разгневанных обезьян.

Чертыхнувшись так, что скажи он это вслух, и в радиусе десяти метров завяли бы все цветы и женщины, Фишка Ртуть приступил к немедленным действиям. Точнее сказать, он принял срочные и безотлагательные меры.

Уже рука его извлекала на свет под плащом крошечный ручной игломет, когда…

… Когда, не успел он повернуться, за его спиной разрядилось лучевое ружье, с шипением и треском двадцатифунтового куска жирной мороженой свинины, брошенной в печь УВЧ.

– Все в порядке, Фишка Ртуть, – раздался за спиной женский голос, холодный как лед. – Ты в безопасности. Но теперь, когда ты в моих руках, ты еще пожалеешь, что позволил себе обмануть меня!

И тогда он увидел за спиной фигуру Берсен Торч, стоявшую с победоносно дымящимся пистолетом в руке над четырьмя телами налетчиков, лежавших неподвижно, как столбы опрокинутой палатки. Только с кончиков их пальцев спрыгивали голубоватые искорки.

Глава 28

– Если бы ты только знала, Берсен, как классно ты выглядишь, когда гневаешься, – с галантностью начал Фишка. – Ты бы не стала упрекать меня за то, что я иногда вывожу тебя из себя. То есть я и себя иногда вывожу из себя… но ничего не поделаешь…

– Не заговаривай мне зубы, – процедила его «инспекторша». – Думаешь, я клюнула на твое вранье? Черта с два! – фыркнула она. – Я заранее чувствовала, что ты играешь не той картой, и что козыри у тебя припрятаны в рукаве. Поэтому, покинув планету, я спряталась на краю астероидного «рва» и подождала, пока ты выползешь из своего гнездышка – и ты выполз…

– Берсен, но я…

– Ты выпорхнул оттуда, не успела я выкурить сигарету! И мне не оставалось ничего другого, как последовать за тобой. Я была с тобою рядом, милый! И в гиперпространственном перелете, и когда ты на ракетных двигателях подлетал, к Воровскому Притону. Куда же могло понести сэра Фишку Ртуть? Конечно же, к Воровскому Притону. Вскоре я поняла, куда ты следуешь… Конечно же, к дому Сферна Хаффарда, бывшего подельщика везучего вора, знаменитого Дугана Мотли. И ты отправился именно туда!

– Берсен, я тебе все сейчас…

– Потом я увидела, как за тобой по пятам следует целая интерпланетная банда, и сразу же поняла, что Фишка влип…

– Берсен…

– Ну, что? Девятнадцать лет как Берсен, и что?

– Я знаю, что ты совершеннолетняя и достигла брачного возраста, но сейчас разговор не об этом.

– О чем же? – снова фыркнула она, заметно покраснев.

– Да, я шел навестить Сферна Хаффарда, ну и что? Это имело прямое отношение к моему контракту с Его Высочеством Светлейшим князем Канопуса. Откуда ты знаешь, может быть, я собирался нанять его на работу.

– Как бывшего подельщика Дугана Мотли, – кивнула она на бесчувственное тело толстяка.

При этом Берсен усмехнулась, обозначив две аккуратные ямочки на розовых щеках.

– Рассказывай, Фишка, кому-нибудь другому, а я тебя знаю как облупленного. Ты не зарегистрировал за эту неделю ни одного контракта, ни с кем во вселенной! И, получается, либо ты заведомо слукавил, подсунув мне под нос фальшивку, или… – голос ее стал грозным до неузнаваемости, – или ты пытаешься провести за нос налоговую инспекцию, не регистрируя контракты?

Но Фишку не так легко было взять голыми руками. И в угол себя загнать он не даст, тем более какой-то там девятнадцатилетней девчонке!

– Как же ты могла последовать за мной через псевдопространство, не зная конечной точки выхода из него? – он прищурился, разглядывая ее. – Когда корабль находится в Беттлехайм-Ортлей-Робтоновской транспозиции и, говоря научным языком, нереален и неопределим в координатах, даже субпространственным локатором…

Она победоносно рассмеялась:

– Очень просто, святая ты простота. Когда я уходила с твоей расфуфыренной виллы, я…

– Неужели ты оставила жучок на броне?

– Так точно, ваше превосходительство. Извини, Фишка… Ваша Ловкость или Ваше Мошенничество – так, наверное, пристало называть великого Фишку, могучего Фишку, Фишку – главного вора-многостаночника?

– Но это же противозакон…

– Оставим эти разговоры. Итак, кто тебя нанял для похищения Короны Звезд? – это раз. И второе: что ты узнал от бедняги старика Дугана Мотли?..

Фишка повернулся к бездвижному телу хозяина.

– Да, клянусь бородой Арнама! Кое о чем я забыл: как там старина Дуган? Его здорово потрепали парализатором еще до твоего появления. Как он там… старый морж, откликнись? Ты с нами или уже…

Последних слов Фишка не договорил, может быть, из суеверия, столь свойственного ворам всех времен и народов.

Он произвел быстрый осмотр пострадавшего, достав микронабор карманных медицинских инструментов, куда входил стетоскоп, термосканер и несколько других приборов, позволяющих почти мгновенно измерить давление, температуру, пульс и частоту дыхания. Словом, все, что можно назвать «признаками жизни».

Когда все было закончено, он встал – необычно мрачный и торжественный.

– Ну как? – нетерпеливо спросила Берсен. – Старикашка в порядке?

– Слава Космосу, это не коагулятор. Они долбанули его только из нейропарализатора. Если бы они саданули его из коагулятора, мы бы здесь уже не понадобились. Пришлось бы скидываться на венок. А я еще гонорара не получил.

– Слава Космосу, – облегченно вздохнула агент. – А то ведь мы никогда бы не узнали о том, что случилось на планете Тоут. Впрочем, старому насосу для перекачки спиртного этот удар пошел только на пользу. Это вроде как пиявка при полнокровии. Не хотелось бы видеть этого поглотителя пунша и рома поджаренным в сосиску. Ну а после нейроудара он будет как новенький полтинник, пусть только немного протрезвится.

– Пятьдесят шесть часов! – отчеканил Фишка.

– Что – пятьдесят шесть часов?

– Пятьдесят шесть часов ему надо, чтобы прийти в чувство. Именно столько требуется, чтобы оправиться после удара нейропарализатора. Я не могу ждать так долго, пусть даже от Дугана можно было почерпнуть ценную информацию. И я не получил от него ни одного толкового слова по делу вплоть до прибытия этих ребят. Нет, похоже, здесь ловить уже нечего. Мозги старика Дугана не в том состоянии, чтобы отвечать на мои вопросы. Проклятье! Время действовать… И опять все приходится начинать с нуля! А время бежит…

– Что ты так переживаешь? – искренне удивилась девушка и указала рукой на бесчувственные бревна, в которые превратились члены вооруженной шайки. На их пальцах еще вспыхивали синие искры. – Может быть, они что-то знают?

Фишка презрительно глянул в их сторону.

– Да кто они такие… Обыкновенные наемники. Откуда им знать? Сдай их в ближайший участок, Берсен, а я тем временем…

– Вот уж фигушки, Фишка Ртуть! Эти трюки с исчезновением вашего воровского высочества мы уже проходили. Ты имеешь обыкновение исчезать в течение микросекунды, стоит только повернуться к тебе спиной. Нет, с этого момента мы работаем рука об руку, и я буду дышать тебе в затылок, если ты попробуешь улизнуть, понятно? Или мы работаем вместе… Или ты безработный! Я выразилась достаточно ясно?

Вздохнув, лучший вор в галактике вынужден был согласиться.

– Ладно, по крайней мере, помоги оттащить это мясо в вестибюль. Ты их так зарядила, что того и гляди под ними задымятся бесценные коллекционные ковры Дугана, которые он приобрел в Артемизиане.

Пока Берсен с дворецким Дугана дозванивались до скорой помощи, а после – в местное отделение полиции, чтобы те забрали бесчувственных налетчиков, нашпигованных зарядом, Фишка обыскал бесчувственные тела карманным сканером размерим с микрокалькулятор. Однако он не нашел ничего интересного – кроме оружия и боеприпасов.

Вскоре прибыла полиция и принялась оттаскивать искрящиеся тела специальными палками-изоляторами в машину с решетками на окнах. При этой процедуре присутствовал один робот-дворецкий. Берсен с Фишкой в это время уже мчались по улицам Бразилии в личном аэромобиле Дугана Мотли. Очутившись в комфортной каюте гоночно-спортивного космокатера Фишки – самом быстром во всей галактике, они на всех парах пустились прочь от странной планеты с еще более странным именем Земля. Планета была освещена Солнцем, когда они от нее удалялись; обыкновенным вроде бы солнцем, похожим на тысячи звезд, мимо которых в свое время доводилось пролетать Фишке. И, тем не менее, было в нем нечто особенное. Например, тускло-рубиновый свет Астарты – светильника над одиноким планетоидом Фишки.

– Да, – вздохнул он, чтобы просто что-нибудь сказать своей случайной и неизбежной попутчице. – Есть в этих далеких планетах… некоторое очарование.

Девушка хмыкнула, надув губки.

– Ладно, с романтикой покончено. Что у нас там дальше? – поинтересовалась она, как будто была капитаном, а Фишка – только штурманом. К слову сказать, именно в этот момент она достала невесть откуда зеркальце, помаду и тушь, наводя глянец на свое и без того безукоризненное во всех отношениях лицо.

– Дальше, моя милая, у меня по расписанию похищение Короны Звезд, – хмуро ответил он, садясь за пульт управления.

Глава 29

Через час они уже были на орбите над планетой Тоут. Путешествие от Сола Три до Тонна Четвертого в Кластере Дергиз оказалось быстрым и скучным, заняв не более получаса. Остальное время заняло обсуждение предстоящей проблемы. Как только они вышли из псевдопространства в нормальный пространственно-временной континуум, Фишка, совершив очередную потрясающую перемену облика, ловко снял Тройной-Х Спазматический Каркассатор с двигателя, заменив хрупкую и тонкую деталь другой, полной ее копией, разбитой вдребезги.

С панели управления поступил вызов. Командный пульт засвистел, привлекая его внимание. Стряхнув с рук графитовую смазку, Фишка включил «прием» и заранее деловито улыбнулся появившемуся на экране изображению архимандрона неотоутиков.

– Немедленно назовитесь!

Далее последовали неразборчивые скрип, треск и помехи. Как будто бы дверь в мир Тоута насквозь проржавела и уже не открывалась для гостей.

– Допуск в околопланетную зону… скрип… бам… шварк… дзынь… запрещен… Смотри часть двенадцатая параграф «зет» Кодекса Планетарного Суверенитета вашего… фьюить, бам, хрясь… Имперского правительства! – разгневанно прошипел архимандрон, очевидно поднаторевший в священной ненависти ко всякого рода пришельцам с иных планет.

– Приветик! – как ни в чем не бывало откликнулся Фишка, изображая жертву катастрофы. – Прости, дружище, но я не могу вылететь – отказал двигатель, понимаешь ли… Спазматический каркассатор накрылся. Жуткий гравитационный вихрь примерно в парсеке отсюда. Мне повезло, что я напоролся в такой глуши на прекрасную обитаемую планету. Быть может, я смогу купить у вас что-нибудь из запчастей?

– Что?.. Пи-пи-пи… трах… буль-буль… – надрывался эфир. – Что еще за корабль? Какого типа?

– Военный крейсер «Пинафор», из Нью-Пафкипси, Альтаир, идем на Уай-хант-лей в кластере Аркхама, дружище. Меня зовут Его Высочество Достопочтенный Джон Якоб Джингльхаймер-Смит, второй сын герцога Пафкипси, владелец и пилот корабля, а это мой э… э… секретарь, мисс Этель Клей. Прошу разрешения на посадку и ремонт согласно кодексу и уставу, – последние слова Фишка произнес сплошной тирадой. Межпланетное право действительно предусматривало такие форсмажорные ситуации, и даже планета, на которой располагалась военная база, не могла отказать в таких случаях, разве что починить корабль прямо на орбите, если это позволяли условия и наличие свободных запчастей.

Архимандрон, злой до чертиков, произнес несколько малопонятных ругательств, похожих на заклинания неотоутиков. Пока он так разорялся, Фишка продолжал разыгрывать простака-аристократа, в то же время внимательно разглядывая жреца-тоутика. Жители Тонна Четвертого на девяносто девять процентов совпадали по облику с людьми, однако преобладание в почве и атмосфере планеты моноатомных фторгидратов за четырнадцать лет со времени прибытия первых поселенцев придало коже колонистов какой-то нездоровый радужный оттенок, как будто они искупались в реке, куда стекали отходы нефтеперерабатывающего промхимжирмаслокомбината. Солнечная радиация, проходя через флуоресцентно неоновую светящуюся атмосферу планеты, окрасила волосяной покров местных жителей в желтый канареечный цвет. Фишка сразу вспомнил своего ручного дракончика.

Он где-то уже читал об этом кольце розового газа, окружавшего планету. В своем роде это была редкость, экзотика, но туристу проникнуть сюда было необыкновенно трудно. И даже тогда его сопровождали «гиды» с автоматами, весьма неохотно и ненадолго показывая сокровища планеты Тоут.

В свое время Тоут имел луну, однако планета была крайне старой и дряхлой, и постепенно достигла «предела Роша», после чего спутник разрушился. Произошло это несколько веков назад. Поскольку сателлит представлял собой твердый шар неонового льда, возможно, в прошлом являясь частью какого-нибудь кометного хвоста, веером свободного газа, который за несколько эонов сформировался в ледяной шар, то кинетическая энергия, высвободившаяся при падении спутника, произвела теплоту, вернув ледяной шар в газообразное состояние. Так образовалась атмосфера планеты. Распыленная в газ бывшая луна стала залогом жизни, образовав кольцо фиолетового газа. Это редкостное явление образовалось не в последнюю очередь благодаря центробежной силе вращения планеты. Данный феномен был заслуженно отмечен в Туристическом справочнике Центрального Дергиза (117-е издание) среди семисот чудес вселенной.

Пока эти мысли чередой проходили в голове Фишки Ртути, архимандрон, разразившись потоком пламенных ругательств, злобно шипел, не находя иных слов.

Фишка, как ни в чем не бывало, продолжил разговор все в тех же дружелюбных тонах.

– Простите, падре, – ухмыльнулся он. – Но нам ничего другого не остается. В соответствии с первой статьей Закона об авариях в космосе от 11,493 по Имперскому времяисчислению, ратифицированному имперским анклавом, скрепленной подписью Его Высшей Разумности Императора Эмиля Фосерингея Четырнадцатого: «Никакая планета да не может отказать кораблю, потерпевшему бедствие, в предоставлении убежища, посильной помощи и средств к существованию, а также медицинского обслуживания, как определено в кодексе, под страхом экономических санкций». Конец цитаты. Смею также обратить ваше внимание, падре, на Закон о человеческих деяниях от 11, 483, Статья Седьмая, параграфы 3, 12, 27 и приложение «Ф»…

– Хорошо, хорошо! – Под этим натиском юриспруденции несгибаемый жрец уступил и пошел на попятную. – Вы с мисс… как ее там… Клей?.. можете спуститься в спасательной шлюпке, но только после того как убедитесь, что двигатель «на нейтрале» и ваше судно находится на стабильной орбите. И не называйте меня «падре»!

Вскоре архимандрон передал им детальные инструкции к посадке. Похоже, что на этой планете умышленно не строили постоянных космодромов, и те редкие корабли, которым было позволено совершить посадку, приземлялись всякий раз в новом месте. Диспетчер в лице архимандрона повел их по сложной трассе на снижение, способной запутать и сбить с толку любого опытного пилота.

Берсен тем временем шипела как змея:

– Мисс Этель Клей, премного вам благодарна, Ваше Воровское Высочество, – произнесла она оскорбленным меццо-сопрано. – Не сомневаюсь, что это имя отражает ваше истинное отношение ко мне. Мерзавец… Слушай, Фишка, если ты хоть раз еще позволишь себе…

Но он уже остановил этот поток красноречия поднятой ладонью.

– Пожалуйста, – произнес он, морщась. – Не надо. На Тоуте за нами повсюду будет следить самонаводящийся аудио-шпионский луч. Не забывайте, я – Джон или, в крайнем случае, Ваше Высочество. И никаких эмоций. Теперь мы работаем вместе… Этель. И потом, мне, может быть, нравится вас так называть.

Она встретила последнее высказывание холодным молчанием, и это было то, что он и хотел услышать от нее. Больше всего он не хотел провалиться благодаря неосторожно сказанному слову. Планета, чьи средства коммуникации были столь безнадежно устаревшими и древними, вряд ли могли установить за ними суперсовременные средства слежки. А вот выболтанное лишнее слово действительно могло погубить их. Так, усевшись в спасательную шлюпку, они устремились к поверхности непознанной планеты Тоут.

Глава 30

Тоут, или Тонн Четвертый, был маленьким холодным и обветренным каменным шаром. Скудный, истощенный мирок, совершенно лишенный растительности: ни деревца, ни листика – один сплошной булыжник, куда ни глянь. И ничего удивительного, что эти древние вымершие Пещерные Короли основали свою цивилизацию в подземных полостях планеты.

На месте приземления путешественников встретили и проводили «куда надо». Сопровождал потерпевших кораблекрушение почетный эскорт молчаливых жрецов в полной форме: шкурах ящериц и регалиях. Сначала вору и его спутнице показалось, что им навстречу вышло стадо драконов. Но драконы, как известно, никогда не ходят стадом, а жрецы как раз наоборот. Попытки Фишки заговорить с ними по дороге не увенчались успехом – тоутские жрецы его игнорировали. Также остались без внимания шутки Фишки насчет странных костюмов служителей культа. Все жрецы были одинаково солидарны по отношению к чужакам и даже не смотрели в их сторону.

Дородный архимандрон лично проводил их в апартаменты, отведенные для незваных гостей. По пути, несмотря на то, что экскурсия по планете была сведена к минимуму, Фишка успел увидеть достопримечательные образчики архитектурного стиля, которыми славились вымершие рептилии, – изящные строения вроде тех, что возводит детвора на пляжах из жидкого прибрежного песка. Здесь воистину бушевала фантазия: стены под разными углами, украшенные многочисленными архитектурными излишествами, многоступенчатые купольные потолки и залы, большинство которых имели форму додекаэдра, а не общепринятую кубическую. Зрелище впечатляло: в самом деле, эвклидовой геометрией тут и не пахло.

Спартанская простота жилищ подавляла, и это еще слабо сказано. Два узких ложа, разделенных ячейкой-перегородкой, – вот и вся квартира. Перед каждым ложем небольшой трехногий табурет и плавательный бассейн. Стены уходили под причудливыми углами, тем не менее создавая эффект пространства даже в такой тесноте. Ни лепнины, ни обоев, никаких других украшений не было. Единственное, что довелось Фишке узнать от негостеприимных хозяев, так это то, что обед им будет подан в течение двух часов, а тем временем ремонтники Внутреннего Храма разберутся с поломанным двигателем, спазматическим каркассатором. Замок на двери щелкнул, и они остались одни.

Фишка растянулся на жестком ложе и закурил. Похоже, частые и бесплодные попытки украсть Корону Звезд развили в жрецах неотоутиков болезненную подозрительность ко всем случайным гостям. Вне сомнений, их апартаменты были нашпигованы жучками, несмотря на низкий технический уровень развития. Что вскоре и подтвердилось. Чувствительная нервная система Фишки предупредила о присутствии излучателя тета-лучей. Судя по всему, этот прибор был расположен в одной из соседних комнат и, его задачей было исследование психоэмоционального настроения индивидуума.

Поэтому вор постарался расслабиться, придать мыслям максимально мирное направление. Предчувствуя, что ему предстоит столкнуться с этим прибором, Фишка оставил на корабле свой обычный «деловой» костюм, и оставшийся на нем «инструмент» нельзя было распознать уже никаким облучателем.

Используя код морзянки, способ подмигивания, принятые в имперской разведке, Фишка передал необходимую информацию Берсен, в то же время не переставая вести непринужденную светскую беседу отдыхающего денди со своим секретарем. Прибывший обед быстро разлил по тарелкам неприступный и неразговорчивый «брат» ордена неотоутиков, который отверг все приветствия Фишки так же решительно, как прикарманил чаевые. «Закуска», кстати, никаких чаевых не стоила, особенно если принять во внимание, что Фишка был гурманом, привыкшим не есть, а смаковать. Какая-то жидкая кашица. Пища, вне сомнения, здоровая и полезная, но совсем не соответствующая идеальному представлению Фишки насчет обеда.

Наступила ночь. Или точнее сказать, учитывая состояние наших героев, воровски, на цыпочках, подкралась черная ночь, нависнув над этим полушарием планеты. Здесь, в подземном городе Пещерных Королей, трудно было почувствовать разницу между днем и ночью, разве что по тому, что свет в семь часов отключался автоматически, согласно уставу ордена неотоутиков. Этого-то и ждал Фишка. Не прошло и доли мгновения, как он приступил к действиям – его юркое проворное, как у ящерицы, тело пришло в движение. Все его оборудование в этой подготовительной части работ состояло из двух инструментов, всего только двух: самонадувной куклы его размеров, которую он незаметно перенес в крепость братства в чемоданчике-глушителе, недоступном для проникновения любых лучей, и самого чемоданчика. Размещение куклы-пустышки под одеялом заняло несколько долей секунды.

Он догадывался, что в темноте комнаты просвечиваются, скорее всего инфракрасным излучением, но у медлительных жрецов уйдет как минимум несколько секунд, чтобы отреагировать на происшедшие изменения…

Тем временем Берсен начала укладываться спать по другую сторону перегородки. Они обменивались последними репликами перед отходом ко сну. Затем они сделали вид, что заснули.

В мгновение ока Фишка, невидимый внутри ширмы-отражателя, вышел из комнаты, вскрыв дверь магнетотроном собственного изготовления, который был способен сдвинуть металлические части внутри любого замка разноименными силовыми полями. Коридоры были едва освещены дежурными фонарями. Фишка безошибочно двигался по извилистому лабиринту переходов подземного здания. Предварительное изучение архитектурных особенностей градостроительства неотоутиков навело его на предположение, что сокровище, скорее всего, скрывается в нижнем ярусе города-пещеры. Это казалось самым надежным местом в этом негостеприимном мирке.

Он проворно и уверенно двигался, как человек-невидимка, сквозь все барьеры и ловушки: стражей, камеры слежения, лучи-сигнализаторы, автоматически срабатывающие лучевые пушки, которых запросто избежал благодаря полной непроницаемости своего кокона-ширмы. Проваливающиеся люки, замаскированные в полу, и падающие на голову грузы были детскими игрушками, которых Фишка мог избежать без труда, повинуясь мудрому инстинкту, выработанному годами. Злобных сторожевых псов он уже издалека вводил во временный ступор, разбрызгивая перед собой жидкий парализатор, временно отбивавший всякий нюх. Совершив марш-бросок, он в какие-то двадцать две минуты достиг нижнего яруса подземного царства Пещерных Королей. Вот она, святая святых. За этой дверью, если его расчеты верны, он найдет сказочную и легендарную Корону Звезд! Фишка привел в действие магнетотрон и вскрыл последний замок, отделявший его от драгоценного сокровища… Дверь открылась и…

Фишка еще никогда в жизни не испытывал такого потрясения! Это был настоящий шок.

Конечно, он мог ожидать нечто подобное. Что-нибудь такое невероятно изощренное, состряпанное со сверхчеловеческой прозорливостью, с дьявольской хитростью и коварством, что ограждало бы Корону Звезд от покусившихся на нее кощунственных рук…

Но только не такое!

В тридцать шесть каменных ярусов, образующих полки, поднималась по этим покатым стенам округлого святилища фантастически драгоценная Корона Звезд – спрятанная где-то среди семисот семидесяти шести абсолютно идентичных, микроскопически точных дубликатов.

Потрясенный до глубины души этим зрелищем и столь немыслимым коварством, Фишка Ртуть стоял перед горой корон, не без иронии вспоминая одно из своих двустиший:

Глава 31

Портье за стойкой гостиницы Имперский Дом, в Требухе, на Вассили Втором, была перьеголовой женоптицей из рода зуброидов с одной из планет Крикса. Она бесстрастно и профессионально улыбнулась, глядя куда-то между Фишкой и Берсен Торч.

– Чем могу быть полезна?

– Номер на имя Фишки Ртути. Доктор Смотли на месте?

– Минутку, пожалуйста, – она повернулась к пульту переговорного устройства, беспрерывно мерцавшего лампочками, издавая трели звонков. Свет от этих миганий отражался на мраморном полу вестибюля гостиницы. Она пробормотала что-то в микрофон, расположенный прямо перед ее губами, и подарила им еще одну стерильную улыбку.

– Комната 11 209 – «Q». Проходите, господин Фишка, доктор Смотли ждет вас.

– Благодарю вас.

Труба выстрелила кабину гравилифта на 11 209 этаж со скоростью пули, вылетающей из пневматического ружья. Смуглолицый Фишка с зеркально-бесстрастными глазами и, как всегда, тщательно завитыми многочисленными локонами оловянно-свинцового оттенка, нажал на створку двери, которая тут же раздвинулась. Берсен Торч, последнее время следовавшая за ним буквально по пятам, отчего-то не было видно поблизости. Казалось, вездесущая Берсен исчезла.

Он вошел в комнату.

– А, господин Фишка! – Поэл Спиро, нервный, дрожа от нетерпения, вышел ему навстречу. – Я ждал вашего звонка, вот уж не думал, что вы явитесь лично. К тому же назначенные вами двадцать семь часов еще не прошли! Смею ли надеяться, что вы приняли мой заказ на ваши… ах… профессиональные услуги?

– Можете надеяться, – учтиво отвечал Фишка. Великодушно улыбаясь, он взирал на потенциального клиента. Спиро теребил пухлой ручкой свои подкрашенные оранжевой краской волосы и прокашлялся тем самым мерзким способом, так раздражавшим Фишку несколько часов назад.

– Значит, вы… как бы это сказать… завладеете культовым объектом для нашего музея.?

Скромная улыбка Фишки стала просто бескрайней. Она расплылась по всему лицу, не сдерживаемая ничем.

– Профессор, вы заказали услуги не простого щипача-универсала или заурядного взломщика, а самого Фишки Ртути. Не хочу говорить громких слов, но мою работу знают в половине галактик как лучшую, а в другой половине просто еще с ней не познакомились. Для меня слова означают прежде всего дело. Смотрите!

И, вытянув перед собой левую руку, он снял с нее ширму-невидимку.

– Ах! – воскликнул кандидат Спиро.

В руке Фишки Ртути на расставленных веером пальцах была Корона Звезд! Камни ее сверкали, притягивая, маня и гипнотизируя. Казалось, перед восхищенными глазами появилась воистину волшебная вещь, предмет до того сказочный, что с трудом верилось в его реальное существование. Корона сверкала, охотно отзываясь на игравший в ее камнях и металле свет хрустальных гостиничных люстр. Но это был не просто шедевр ювелирной работы, не просто искусная чеканка по золоту, резьба и огранка камней, так перекликавшиеся со стилем высокого Фриота. От этой короны, казалось, исходила тайна чужой культуры и цивилизации, быть может, так и оставшейся навсегда непонятой другими мирами. Рука Поэла Спиро сама потянулась навстречу короне, чтобы схватить вожделенный предмет. Однако улыбка на лице вора замерла.

– Погодите, не торопитесь. Сначала нам надо утрясти один небольшой вопрос, касательно…

– Цены? Конечно! – лихорадочно забормотал профессор. Пот заструился по его молочно-бледному лицу. Он потянулся за чековой книжкой, но глаза Фишки пригвоздили его к месту. В них, как и в прошлый раз, сверкали кристаллики льда.

– Дело скорее касается профессиональной чести, чем денег, – произнес он своим знаменитым бархатистым баритоном, от которого млели женщины. – Поскольку я не могу заключить контракт с клиентом, скрывающим собственное имя и звание под псевдонимом!

Реакция Спиро оказалась просто потрясающей. На это зрелище стоило посмотреть. Наверно, много бы отдал за это его начальник с усами как велосипедный руль. Челюсть Спиро отвалилась. Нижняя, разумеется. Получилось то, что называется в народе «рот корытом». Такое бывает у спящего или крайне потрясенного человека. Глаза мнимого «профессора» выкатились из орбит. И тогда Фишка бросил давно подготовленную бомбу.

– Да, я говорю о вас, капитан Шухерстрем!

Молчание повисло в номере, повиснув среди бирюлек сверкающей хрустальной люстры. И лишь приглушенный голос Фишки послышался в номере, похожий на мурлыканье довольного кота.

– Я, само собой, подозревал об этом, как только догадался, что вы не настоящий Поэл Спиро. Ваше прикрытие было сработано чисто, можно сказать, образцово. Все было сделано высокопрофессионально, капитан, по крайней мере, в смысле маскировки вы обогнали меня. Все подогнано тютелька в тютельку: внешность, манеры, легенда, образ. Вы сыграли прекрасный спектакль. Примите поздравления от профессионала.

Поэл Спиро по-прежнему бессмысленно смотрел на него, выкатив глаза, как будто находился во временном параличе. Тогда Фишка стал развивать тему, стараясь, чтобы голос звучал весело и непринужденно. Он стал излагать подробности дела.

– На пути, возвращаясь с Тоута в отель на Вассили Втором, я набрал номер вашего персонального компьютера в разведотделе Карина-Сигнуса, где находится официальная штаб-квартира. Оттуда нетрудно было запросить вашу стоматологическую карточку. Вы, наверное, заметили, что у меня не совсем обычные зрачки. Некоторым кажется, что это нечто косметическое, так сказать, для оправдания клички и создания образа Фишки Ртути. Однако это не так. Это мои контактные линзы, они способны делать рентгеновские снимки. Мы далеко продвинулись в наш век новых технологий изменения внешности, но, увы, возрастной кариес по-прежнему остается непобедим! В тот момент, когда вы приветствовали меня широкой улыбкой, я снял рентгенограмму ваших зубов и сравнил ее с записями в вашей медицинской карточке. Как я и подозревал, передо мной не кто иной, как гроза галактики, борец с организованной преступностью капитан Рекс Шухерстрем!

Фишка Ртуть усмехнулся.

– Поскольку я сам являюсь тайным агентом, я знаю, что такое – менять облик. Зубы при этом, как правило, остаются нетронутыми – уж больно это хлопотное дело. Сомневаюсь, что и вы, капитан, агент более опытный, занимаетесь такими вещами, как замена зубов для каждой маски, под которой приходится работать. Изменить можно все: отпечатки пальцев, цвет глаз, даже форму черепа и ладоней, но когда дело доходит до визита к дантисту… Стоп! Это все. Здесь наша решимость заканчивается. Несмотря наобещанное «безболезненное решение проблем»… – Фишка рассмеялся. – Как я вас понимаю, капитан.

Шухерстрем оставался без движения. Рука его мяла чековую книжку, так утопающий хватается за последнюю соломинку. Затем он заговорил.

Голос капитана был спокойным и примирительным:

– Эти декоративные пуговицы моего жилета на самом деле являются шок-проекторами, двумерными миниатюрными моделями, работающими на пси-излучении. Сейчас я стою как раз к вам лицом. Верхняя пуговица нацелена в мышечный узел как раз над вашим сердцем. Если вы попытаетесь вытащить пистолет или одно резкое движение с вашей стороны, я разряжу пси-волну в сердечную мышцу, и вы умрете от сердечной недостаточности. А теперь передайте сюда Корону Звезд.

Фишка Ртуть продолжал совершенно спокойным голосом, как будто речь шла о чем-то не заслуживающем внимания.

– Одну минуту. Сейчас вы получите все, что желаете. Но неужели вы не хотите сначала узнать, как я разоблачил величайшего охотника за преступниками, галактического волкодава? Очень просто. Рассказ мой будет короток и не отнимет много времени. Уровень вашего профессионального мастерства столь высок, особенно в отношении перемены внешности, что лишь четыре разумных существа в галактике могут оценить его по достоинству, включая, разумеется, меня. Двое других также известны мне. Мы уже встречались по работе время от времени. Остается лишь капитан Шухерстрем, мастер перевоплощений. Мы с вами никогда не встречались прежде. Очень сомневаюсь, что мои четверо друзей решатся увести у меня что-то из-под носа. Поэтому осталась ваша кандидатура, капитан.

– Вы очень умны, Фишка Ртуть, – бесстрастно сообщил Шухерстрем. – Очень умны и проницательны. Даже слишком, к вашему несчастью…

– А теперь, – продолжал вор-професионал, как ни в чем не бывало, – позвольте раскрыть ваши мотивы: то есть, чего вы, собственно, добивались? Вы обмолвились, говоря про этот предмет культа неототиков, назвав его «вещью»? Нечто столь ценное, что можно отставить в сторону фактическую и историческую ценность культового предмета. У вас была долгая и успешная карьера службы в органах, капитан, много искушений прошло за это время перед вами, но вы не поддались на них, нет. Пока не настал день, когда капитан Шухерстрем встретился с Фишкой. И если несгибаемый Шухерстрем решился поставить на карту все: профессиональную репутацию, карьеру, саму жизнь, значит, ценность этой вещи действительно невыразима. Таким образом, я справедливо предположил, что речь может идти скорее всего о технологическом секрете.

– Вы совершенно правы, черт бы вас побрал, – ответил Шухерстрем голосом ровным и холодным, так непохожим на блеянье Поэла Спиро. – Пещера Королей вовсе не является, как это принято считать, «докосмической технологией». На самом деле эти существа обладали целым арсеналом ядерного и энергетического оружия, на много тысячелетий опередивших наше развитие. Человек, получивший доступ к этим секретам, к тайнам Пещерных Королей, может завоевать всю галактику, стать хозяином Империи и править целой вселенной! Мне рассказал об этом беглый жрец-неотоутик, проклятый своим братством. Оттого-то они и «пасут» свою корону, чтобы она не попала в случайные руки! Этот сосланный расстрига был зол на свой орден и жаждал мести. Втайне он рассмотрел под электронным микроскопом один из драгоценных камней короны. Оказалось, что этот кристалл содержит записанное на молекулярном уровне математически универсальное описание военной технологии целой расы разумных ящеров!

– Но ведь он разболтал об этом каждому встречному и поперечному, разве не так? – возразил Фишка. – Эверету Двенадцатому с Канопуса, чей, кстати, предок Эверет Одиннадцатый был одним из самых неукротимых военачальников прошлого века. Главное желание всей жизни Двенадцатого – превзойти папочку и прибрать к рукам весь мир. К тому же ваш неугомонный расстрига умудрился продать эту информацию о короне еще двум парням: причем один из них признанный «авторитет» на планете Воровской Притон, а второй – чуть менее коррумпированный, чем вы, чиновник в высших эшелонах имперского правительства, поставил проблему похищения короны перед разведотделом, намереваясь, таким образом, загрести каштаны из огня чужими руками. Неплохо сработано, не правда ли, Рексик, старина?

– Ну, что ж, Фишка, игра подошла к концу, – оскалился Шухерстрем. – Брось-ка этот головной убор на софу, только осторожно и без штучек! Даже не думай, что ты можешь засветить мне этой короной в голову, а потом дать мне под дых и вылететь в окно на каком-нибудь припрятанном у тебя парашюте! Эти трюки я предусмотрел, и у тебя ничего не получится. Береги сердце, Фишка, оно у меня на мушке!

Пуговицы Шухерстрема зловеще блеснули, как вороненые стволы, нацеленные в сердце Фишки Ртути.

В это время из-за ширмы-невидимки в другом углу комнаты выступила Берсен Торч. Непроницаемая для всех видов облучения ширма позволила ей войти в номер невидимой и записать всю беседу до последнего слова на браслет-диктофон. В ее правой руке был зажат «мультиган» – универсальный пистолет разностороннего предназначения, который мог действовать как лазер, коагулятор, гранатомет и выполнять еще два десятка функций. Такое оружие находилось только на вооружении работников спецслужб.

Не успел Шухерстрем понять, что происходит и откуда взялась эта девушка обворожительной внешности, как ионо-пульсатор мгновенно испепелил все металлические пуговицы на жилете капитана-отступника. Затем нейронный заряд сбил его с ног, и он рухнул, как подрубленное под корень дерево казолба, оставшись лежать бесчувственным на полу.

– Капитан Рекс Шухерстрем, вы арестованы за нарушение статьи четвертой Криминального Кодекса, за попытку противозаконного использования профессиональных секретов с несогласованной подделкой внешности известного лица и заговор против планетарного суверенитета Империи, а также мошенничество, – объявила она официальным тоном. Капитан лежал без движения, как бревно на лесоповале.

– Зачем такая длинная формула? – поразился Фишка.

– Просто пленка еще осталась. Добить надо, – смущенно призналась девушка. Затем, выключив диктофон, она обернулась к Фишке.

– Так, а теперь быстренько корону сюда! – распорядилась она. – Твое правительство нуждается в супертехнологиях.

– Никакому правительству не нужны технологии, которые способны уничтожить его как Бог черепаху. Превратить в мокрое место вместе с остальными правительствами.

Фишка непринужденно рассмеялся. Вид у него был довольный, как у игрока в покер, который после раскрытия карт предъявил четыре туза с джокером.

– Тем более что официальных врагов у Империи нет. Если же это не так, пусть правительство поищет кого-нибудь другого, поумнее меня.

– Ты хочешь сказать… – грозно заговорила агент.

– Да, я давно хочу это сказать… Нет, Берсен, твоя простодушная детская вера в меня порой трогает, но даже Фишка Ртуть, единственный и неповторимый, не смог вычислить настоящую Корону Звезд среди целой кучи подделок. И, честно говоря, я даже не пытался, потому что уже догадывался о подтексте всего происходящего. Все, что мне нужно было, это разобраться с «Поэлом Спиро», который пытался провести меня за нос. Если же твоему боссу, Тохтамышу, понадобилась корона, он может отправиться за ней сам!

Ее взгляд озарился пониманием. Она только сейчас поняла, куда гнет Фишка, и в глазах девушки вспыхнула ярость.

– Ах вот как, Фишка Ртуть. Ты. Скоти… ина! – прошипела она сквозь зубы. – Вот почему всю дорогу ты отнекивался, не желая рассказать, как вычислил корону среди семисот семидесяти шести подделок. А я все ломала голову, пытаясь сообразить, как это у тебя получилось! Да ты просто слюнтяй и саботажник, ты самый отъявленный, невыносимый и презренный грулзак во всей мыслимой вселенной. Я тебя ненавижу!

Он непринужденно привлек к себе и обнял сопротивляющуюся Берсен.

– Это не совсем так. На самом деле ты просто обожаешь меня, и сама знаешь об этом… бедное дитя! – заявил он. Затем он поцеловал ее так, что она инстинктивно приподнялась на цыпочки, а коленки ее в то же самое время стали слабыми, как завянувшая вчерашняя спаржа. И тогда она опрометчиво попыталась высвободиться.

БАХ! Ее ладонь оглушительно встретилась с его щекой.

Пунцовая от ярости, Берсен приставила ко лбу Шухерстрема гравитационный нейтрализатор и выволокла тело за дверь, как чемодан на колесиках.

Фишка растерянно моргал, потирая челюсть.

– Надо же, какие страсти, – зевнул он. – И зачем? Ясно же, девчонка сходит по мне с ума.

Кстати, у него были и стихи, описывающие случай любовного томления:

В этом месте мы должны оставить неукротимого Фишку наедине с его проблемами и его собственными, удобными ему заблуждениями.

1

Семейство цепкопалых ящериц, длиной до 30 см (прим. перев.).

2

Летний месяц летоисчисления (прим. автора).

3

Люструм – пять лет (прим. автора).

4

То же, что кошениль и киноварь – красный краситель, добываемый из тел бескрылых самок насекомых – кошенили. Используется, как пищевой и парфюмерный краситель (прим. автора).

5

Метательное копье с железным наконечником (прим. перев.).

6

Маленький лорд Фаунтлерой – герой известного романа американской писательницы Ф. Э. Бернетт (1849–1924) – трогательный персонаж сентиментально-нравоучительного романа «Маленький лорд Фаунтлерой», нечто сродни маленькому принцу А. де Сент-Экзюпери (прим. перев.).

7

Знаменитый одноименный рассказ Э. По, где ценное письмо спрятано у всех на виду – в самом неожиданном месте. Один из рассказов с героем – частным детективом Дюпоном, предтечей Шерлока Холмса (прим. перев.).

8

Бенито Пабло Хуарес – национальный герой Мексики, в 1861–1867 гг. возглавлял борьбу против интервентов (прим. перев.).